Призывающая волну

Глава 17

Раиса

— Ммм… Вообще-то это Повелитель передал, вместо ужина. Но разве это нельзя есть? Это вкусно, правда. Так, а кушать чем? — оглядела я столик.

— Держите, госпожа. Вы, правда, это будете есть? — Маали подала мне странную вилку с тремя зубцами и ложку, и смотрела на меня с нескрываемым недоверием.

— Конечно, не то, что на ужине! Чуть плохо не стало! — заверила девушку я и буквально накинулась на капусту. Конечно, без чёрного хлеба она теряла во вкусе, но тоже было вкусно. — Сюда бы яичек или острой морковочки…

— Морковочки? — не поняла служанка.

— Такой сладкий корень, оранжевого цвета. Если его нарезать тонкой длинной стружкой и смешать с пряностями и маслом, получается очень необычный вкус. А в сочетании с этим и черным хлебом, его готовят из такого особого зерна, это просто праздник живота! — рассказала я между ложками с капустой.

— Ну, здесь таких корней нет. И хлеба черного тоже. — Растерянно сказала Маали, присаживаясь на пол и смотря на меня с откровенной жалостью.

Даже спрашивать не стала, что она там себе напридумывала. От души наевшись, я огляделась. — А где вторая? Синь куда-то вышла? — спросила я.

— Нет, госпожа. Просто мы знаем, что на ужинах вы обычно подолгу. Синь попросила дать ей отдохнуть и ушла в нашу комнату. — Ответила мне Маали.

— Да? — какое-то беспокойство шевельнулось внутри. — А пойдём-ка посмотрим, как она там отдыхает.

В комнате девушек, а точнее в каморке без окон, где едва помещались два матраса на полу, а из мебели были две полки вдоль стены, резко пахло какими-то травами.

— Ох… — закрыла себе рот руками Маали.

Синь лежала на полу, скрючившись и зажимая живот. Рядом с ней лежал кувшин, который она видимо случайно опрокинула.

— Пыталась отравиться? — спросила я больше для галочки, но Маали кивнула. — Мне быстро какую-нибудь посудину, большой кувшин солёной воды, а потом со всех ног за целителем!

Повторять дважды мне не пришлось. Мали металась со скоростью света. Глубокая металлическая чаша и солёный раствор оказались у меня под рукой в считанные секунды. Пока служанка побежала за целителем, я смогла влить в рот Синь пару кружек воды. Когда пришел уже знакомый мне лекарь, у нас был первый успех. Девчонку начало выворачивать.

— Саири, позвольте, — отодвинул он меня в сторону. — Очень хорошо. Вовремя, и главное всё правильно.

После второго или третьего приступа, Синь пришла в себя настолько, что начала вырываться.

— Не хочу, не хочу больше. Дайте я сама… — очередной виток истерики прервала выписанная мной пощёчина.

— Маали, принеси ей ледяной воды, умыться и прополоскать рот! А ты прекрати визжать! Что произошло такого, что ты решилась на подобное? — как по заказу всплыли обрывки воспоминаний об этой девушке.

Дочь предателя, к своему несчастью, проигравшего. Наместник Восточных провинций наказывал тех, кто отважился посягнуть на его власть, жестоко и демонстративно. Сыновья и братья главного заговорщика были посажены на кол у крепостной стены, все имущество ушло в казну наместника. Наложницы и слуги обезглавлены. Простые участники подверглись оскоплению и с вырванными языками отправились на рудники, добывать так ценимые Райнис драгоценные камни.

Сам зачинщик, с обрубками вместо рук и ног, был выставлен в клетке на высоком столбе. Оттуда он мог хорошо видеть судьбу, что постигла его сыновей, друзей и союзников. Но самое главное, оттуда хорошо было видно двор казармы, куда были отправлены его жена и дочь. Синь.

— Уважаемый целитель, — обратилась я к лекарю, пока тихо всхлипывающая девушка приводила себя в порядок. — Раз уж мы побеспокоили вас, не могли бы вы ещё посмотреть щëку Синь. Меня беспокоит, что рана никак не заживёт и кажется, становится больше.

— Конечно, госпожа. Не волнуйтесь, на то я и лекарь, чтобы бежать за мной при любом сомнении или беспокойстве. — Мягко улыбнулся старик, прежде чем начать осматривать щëку Синь.

— Что это такое? — спросила я, наблюдая, как целитель с озабоченным видом, тщательно вытирает руки. — Это опасно?

— Для вас нет. Это червь паразит. Он долгое время живёт под кожей мириида, питаясь ещё живым телом. Слизь, которую он выделяет, очень опасна. Она вызывает болезненные судороги в мышцах и постоянные головные боли. — Сообщил мне лекарь, не глядя на меня.

— А это можно исправить? Вытащить эту дрянь? — спросила я.

— Конечно, можно… Но я слышал, что в Восточных провинциях так наказывают… — замялся лекарь.

— Членов семьи тех, кто участвовал в заговорах против наместника. — Еле слышно досказала Синь.

— Ваш отец может быть недоволен тем, что вы избавили девушку от последствий поступков её близких. — Напомнил мне о наместнике лекарь.

— Синь моя служанка, наместник Ле-Гунн передал обеих девушек мне. Поэтому я прошу вас оказать мне услугу и избавить мою служанку от этого. — Решила я.

Хотя в голове и всплыл неприятный пожилой мужчина. Так и хотелось сказать, что желчный. Я не знала, что это значит, кроме того, что это определение используют, когда говорят об очень неприятном человеке. Отец Райнис производил именно такое впечатление. Отталкивающее с первого взгляда.

— Тогда утром я жду вашу служанку, процедура не самая приятная, но я уверен, что после заживления даже и следа не останется. — Заверил меня лекарь, прежде чем уйти.

— Я бы сейчас попила чего-нибудь горячего и сладкого, — вслух произнесла я.

— Сейчас, госпожа. — Маали тут же убежала из комнаты.

— Синь, пойдём. Тебе тоже сейчас не помешает горячее питьё. — Позвала я девушку за собой.

— Госпожа, скажите… Зачем я вам? Что вы хотите со мной сделать? У меня нет сил, чтобы ожидать своей участи. — Всхлипнула Синь.

— Сильно удивлю, если скажу что ничего? — ответила я. — Скажи прямо, почему ты ждёшь наказания?

— В ночь оплодотворения я не выполнила вашу волю, и теперь… Теперь вы ждёте наследника Повелителя. И та ночь… — говорила Синь не поднимая головы.

— Та ночь, какой бы она не была, подарила мне счастье, — перебила её я. — А тебе шанс нормально жить. Ведь насколько я понимаю, после моих родов, тебе предстоит вернуться в Восточные провинции. А ничего хорошего тебя там не ждёт.

— Лучше сразу, самой. — Согласилась она.

— А если ты останешься здесь, во дворце? — намекнула я.

— Зачем я здесь нужна, госпожа? — посмотрела на меня с недоумением Синь.

— Мы обе из Восточных земель, здесь чужие. Нас здесь и не подумают оставлять. — Добавила вернувшаяся с подносом Маали. — Вот, молочка добавить?

Девушка протянула мне чашку с тета, местным чаем. Его пили или сладким с молоком, или вприкуску со сладостями.

— Да, добавь. — Согласилась я. — А если вы останетесь няньками при моём ребёнке?

— Кто нас подпустит? Это же такая честь! А мы… Наши семьи вне закона, считаются преступниками. — Напомнила мне Маали.

— Даже если я изъявлю такое желание? — уточнила я.

— Тогда да, не посмеют отказать. Наверное. — Протянула с сомнением Синь. — Вы, правда, хотите так сделать? Вы не смеётесь над нами, госпожа?

— Нет, не смеюсь. — Ответила я, погружаясь в свои мысли.

Мне во что бы то ни стало, нужно сделать так, чтобы Райнис не смогла вернуться назад. Моё тело, точнее бывшее её, это словно дверь. И её нужно закрыть. Я интуитивно чувствовала, что Райнис будет опасна для всех. А главное для моего ребёнка. Это означало, что я должна умудриться умереть, успев родить, но до того, как душа настоящей Райнис вернётся. И возможно, мне понадобится помощь.

Утро для всех нас наступило рано. Вернувшиеся с завтраком девушки смотрели на меня так, словно хотели что-то спросить, но не решались.

— Синь, ты помнишь, что тебя ждёт целитель? — начала я, отправляя в рот ложку с чем-то напоминающим обычную сладкую рисовую кашу.

— Да, госпожа. — Кивнула она. — Но во дворце пересуды… Говорят вы пойдëте на гремящий пляж.

— А, да. Совсем забыла. Но ничего страшного. Маали проводит. — Отмахнулась я.

Девушки попытались незаметно для меня переглянуться, но ничего больше не спросили.

Оставив Синь на попечении целителя, мы с Маали отправились, на так приглянувшееся мне место. Из окна дворцового зала, где проходил ужин, эта возвышенность казалась просто большим куском розоватого перламутра. Но когда мы пришли, оказалось, что это место представляет собой небольшую бухту, по форме схожую с сильно выгнутым полумесяцем. С одной стороны её ограничивал каменистый выступ.

Сразу стало понятно и почему этот берег называют гремящим. Просто сам берег состоял из огромного количества морских раковин.

— Здесь их столько… Даже сложно представить, сколько времени нужно здесь всё расчищать. — Сказала мне Маали, пока я перебирала знакомые мне непонятно откуда раковины.

Но откуда? Аквариума у меня не было, на море я ездила в последний раз с мамой в детстве, на рынке мы такими не торговали… Но я знала, откуда-то знала что-то об этих ракушках, что-то очень важное!

— "Не всегда человек был окружён таким разнообразием красок. Точнее, он не мог воспроизвести видимые им цвета. — Зазвучал в голове голос нашего старого преподавателя по истории искусства. — Палитра была очень ограничена, и появление каждого нового цвета означало целое направление, если не эпоху! Яркие цвета были показателем достатка, статуса владельца. Например, легендарный пурпур, который добывали из морского хищного моллюска мурекса. Вот посмотрите, какие раковины. Видите разводы и включения на перламутре от черного до тëмно-фиолетового? Это красящий пигмент. Переработав килограмм сырья можно было получить пятьдесят-шестьдесят грамм пурпурного порошка. И чтобы окрасить, к примеру, килограмм шерсти нужно было переработать четыре-пять килограммов моллюсков. Представляете?"

Я окинула взглядом пляж и расхохоталась. В мире, где пурпур и багрянец редкость и ценится на вес золота, я стояла на тоннах ракушек, из которых этот пурпур в моём мире и добывали.

Интересно, Мойву-переростка удар не хватит, когда он узнает, как щедро меня одарил?