Проклятие Эгиды

Глава 1

- Вы издеваетесь?! – Неделя бессонных ночей и так изрядно вымотала меня, а промозглый ветер вкупе с резко отключенным отоплением стали просто последней каплей в чаше моего некогда ангельского терпения, - я подала заявление о пропаже еще неделю назад, и спустя столько дней вы говорите лишь то, что моя сестра могла сбежать? И это все?!

- Молодые девушки постоянно сбегают, - развел руками капитан полиции, - и я проверял социальные сети госпожи Култаевой, она – дамочка ветреная. Только за прошлый год сколько ваша сестра сменила адресов? А мужчин?

- Да вы хоть представляете, какую жалобу я на вас напишу? - Шипела сидящему лентяю, - и сотрите это ваше снисходительное выражение с лица. Если бы на этот раз исчезновение моей сестры выглядело обычным, я бы не летела три тысячи километров, бросив работу, сюда. И уж точно не стала бы отвлекать вас от такого важного пасьянса на этой отрыжке прошлого века, что вы называете компьютером. Завтра я еще раз зайду, и упаси вас Господь повторить все то, что вы мне сейчас несли. Моя сестра исчезла, примите это, найдите ее и верните домой.

Выйдя на улицу из прокуренного насквозь помещения, я зябко поежилась. Просто отлично, ветер сменился косым дождем.

Должна признаться, когда позвонила моя мать в истерике, заявив, что «Зариночка» пропала, я почти слово в слово повторила ей речь капитана о ветреной натуре моей сестры. Зарина могла окунуться в омут новой любви, забыв обо всех родных. Или найти новое хобби, в котором она гений, так уже было с мыловарением. А до этого она увлеклась керамикой. Зарина тогда продала мой телевизор с игровой приставкой, чтобы оплатить гончарный станок. Еще было шитье, в то время она тоже с мамой не говорила неделями, уж слишком увлечена была.

И каждый раз мир мамы разрушался, а младшая сестра должна была искать старшую. «Полина, ты же знаешь, Зариночка у нас творческая». «Полиночка, я откладывала на твою учебу за этот семестр, но ты же знаешь депрессию Зариночки, ей на море срочно нужно».

Самым большим событием в моей жизни стал переезд в другой город, за три тысячи километров от мамы и старшей сестры. Я их любила всем сердцем, правда, но задолбалась с детства быть самой взрослой среди них. Да, смерть отца ударила по ним, особенно то, как именно он погиб. Точнее, его убили на глазах у маленькой Зарины. Я вообще была крохой, так что в моем сердце тот человек, по которому все горевали, следа не оставил.

Тогда подкосило вначале маму, которая замкнулась очень глубоко в себе. Хорошо, что была жива бабушка. Без ее поддержки я бы, наверное, не выжила. Меня попросту было некому кормить.

Моменты, когда у мамы было хорошее настроение, стали самыми яркими и счастливыми в моей жизни: мы со смехом танцевали по вечерам, а иногда смотрели фильмы до утра, объедаясь всякой гадостью. У нас порой не было продуктов, но зато в детском садике и в школе мы были самыми красивыми. На наряды мама всегда находила денег.

И с Зариной мы были лучшими подружками, хоть она и старше меня на пять лет. Красивая, общительная, яркая – она всегда была звездой везде, где появлялась. Быть такой же сестра учила и меня. И если кто посмеет обидеть ее младшую сестренку, та, не задумываясь о маникюре, сворачивала в бараний рог обидчика.

Но после выпуска из школы она изменилась. Близкими мы были по-прежнему, но на этот раз поменялись местами. Зарина, которой нужен поводырь в прямом смысле слова, и я – работающая на рынке у бабушкиной подруги с двенадцати лет. Должны же были, наконец, дома появиться продукты.

Я не знала своего погибшего отца, как и обстоятельств его смерти, убийцу так и не нашли, но подозревала, что характером я пошла в него. А Зарина – в слегка инфантильную мать.

Ух, как же я злилась на мать, когда она мне позвонила. Странность в исчезновении Зарины на этот раз заключалась в том, куда она отправилась, а именно в мой студенческий город. Здесь не было яркой ночной жизни и дорогих бутиков, деньги на которые я регулярно отправляла ей. Только старый институт, который я закончила несколько лет назад. Как только Зарина вылетела в эту Богом забытую дыру, мать должна была мне сказать сразу же. Но нет ведь! Еще и неделю ждала, пока ее старшая дочь соизволит с ней связаться.

А сейчас что делать? Что-то слабо верится, будто весь полицейский отдел сию же минуту рванет искать мою сестру. Они неделю пропинали то, что в высшем обществе не принято называть вслух, и вряд ли возьмутся за поиски пропавшей вообще.

Город, как и прежде, был пустым. Я вообще удивлялась, как мой институт еще не закрыли. Даже студентов моего выпуска можно было на пальцах пересчитать. А древние языки вообще не особо популярны. Переводчики современных получают за свой труд гораздо больше, чем мы.

Зато здесь была самая большая библиотека. Некоторые манускрипты на мертвых языках хранились в оригинале. На них не то что дышать лишний раз не рекомендовалось, но даже рассматривать лучше было под определенным углом и не сильно раскрывая глаза. Архивариус свято верила, что свет может как-то отразиться и испортить древнейшие тексты.

А преподаватели наши – отдельная песня. Некоторые из них были настолько старыми, что их в аудиторию могли привозить на каталках. А к некоторым мы ходили домой или в больницу. Ну а что делать? Учиться-то хотелось.

Пусть после моего переезда в Москву сестра и мать еще долго злились на меня, впрочем, как и я на них за долгие годы безответственности, но я их искренне любила. И сейчас по-настоящему волновалась за сестру.

Глава 2

Ветки били по лицу, царапая кожу. Воздух в легких заканчивался, но я все бежала и бежала в попытках догнать призрачный звук. Пару раз казалось, что я слышу крик Зарины, но он исчезал, оставляя чувство, что это лишь мое желание, а не реальность.

Крики и звук шагов стихли. Даже луна утонула в черных тучах.

Фонарик начал мигать. Я остановилась.

- Зарина! – Крикнула я во все горло, абсолютно потерявшаяся.

Куда бы не повернулась – все вокруг было одинаковым.

- Петь! – Сквозь стволы вековых деревьев слабо пробивался луч от фонаря приятеля. И двигался он довольно быстро, вот только не отвечал. – Петь, это ты? – Позвала я уже менее уверенно.

Чем ближе был свет, тем ярче он становился. Спустя минуту меня уже окружал ореол белого сияния, дезориентирующий и ослепляющий. Я прикрыла глаза рукой, но это не очень помогло. Глаза просто слезились от яркого света.

Все прекратилось так же быстро, как и началось. Вот я стою в очаге света, слышу в небе далеко пролетающий самолет, и вот я вновь в темноте ночи, среди леса, гремящего тишиной.

Сам воздух будто изменился, заставляя все волоски встать дыбом на теле. Я попыталась включить фонарик, но он совсем отказывался работать. При всем желании позвать Петьку иррациональный страх не дал произнести ни звука.

Медленно, шажок за шажком, я стала возвращаться обратно, но это оказалось бесполезным. Все вокруг выглядело абсолютно одинаковым, куда бы я ни повернула. Петька бы посмотрел на звезды, чтобы сориентироваться на местности. Я тоже на них взглянула, но это мало чем помогло.

Внезапно лесную тишину прервали совсем уж необычные для ушей городской жительницы звуки.

Это что, лошади?

- Пролом был здесь! – Послышался густой бас. – Найдите пришлого!

Пришлого? Пролом?

- Опусти лук, идиот! В темноте убьешь еще…

- Плевать, можно мертвым. Найдите его!

Послышался хлесткий звук и жалобное ржание лошади.

Сюрреализм происходящего выбивал почву из-под ног. Лошадей можно было услышать издалека, вот только я каким-то чудом это пропустила. Еще и орала во все горло. Здравые люди не станут рассекать верхом по ночному лесу.

Я застыла, зажав рот руками. Говорили явно обо мне, больше здесь никого не было, даже Петьки не слышалось. И, судя по всему, моя сохранность у этих ребят не в приоритете. Они были в метрах пятидесяти от меня, но каждый мой шаг могли услышать отчетливо. Городской жительнице тяжело ходить по лесу бесшумно.

В новостях часто мелькали сводки о пропавших в лесах. Это вообще-то логично, территории ведь огромные, но мне еще не попадались вести об убитых из лука людьми на лошадях. Народ, конечно, играет во всякие ролевые игры с переодеванием, но могут ли они зайти настолько далеко, погрузившись в образы? Проверять не хотелось.

Ночной лес, загадочно исчезнувшая сестра, типы на лошадях – все это не придавало уверенности в моей безопасности. Внутри все сковало от страха. Язык, на котором они говорили, был мне знаком: один из потерянных, на котором, судя по оставшимся записям, говорил кочевой народ, промышляющий грабежами и убийствами.

Если отбросить бредовую мысль, что это и есть его представители, то кому в голову взбредет учить куцое наречие, состоявшее в основном из рыкающих звуков? Да еще и такое же мертвое, как и хаосгосский.

А, может, Зарина у них?

- Запах цветов, - шумно вдохнул один из них, а потом смачно плюнул, - в этом лесу нет цветов.

- Женщина?

- Она где-то здесь!

Скрываться и передвигаться тихо у них не было необходимости. Совсем рядом послышался треск сухих веток, и я рванула от них, не разбирая дороги.

Убегать от лошадей было глупой идеей, но меня спасало то, что им тяжелее маневрировать между деревьев. Спасало, но не сильно. Совсем рядом со свистом пролетел какой-то предмет и с треском ударился в ствол дерева.

Мамочки, эти психи использовали настоящие стрелы!

Если бы я знала, что придется бегством спасать свою жизнь, я бы не забивала на кардио после тренировок. Легкие уже горели огнем, ноги тряслись то ли от страха, то ли от переутомления. Я стала замедляться, и как назло, к горлу подкатил ком отчаяния, забирая драгоценный кислород.

Только бы не споткнуться!

Эта мысль еще не успела до конца оформиться в голове, как я… нет, не споткнулась. Кто-то сильно схватил меня за волосы, рывком утаскивая в сторону.

Чья-то огромная ладонь зажала мне рот. Я стала брыкаться, пытаясь избавиться от руки, но меня еще сильнее прижали спиной к твердому телу.

- Выбирай, мышка: ты тихо уйдешь со мной или достанешься горнякам? – Обжигающее дыхание опалило и без того разгоряченную щеку.

Незнакомец говорил иначе, не как те, на лошадях.

- Судя по тому, как настойчиво мышка пробивает себе дорогу к свободе, она хочет к горнякам.

- Дышать… - Я, наконец, сбросила его ладонь и сейчас жадно глотала воздух. Его сейчас не хватало до паники, и плевать, что всадники, пробежав мимо нас, уже возвращались, - что им от меня нужно?

Глава 3

Лачугу посреди леса я обнаружила самым безошибочным способом – просто врезалась со всей дури в нее.

Нос, кажется, сломан.

Звуков погони слышно не было. Вокруг вообще стояла звенящая тишина, прерываемая лишь моим тяжелым дыханием. Надеюсь, и тот сумасшедший в шрамах не пошел за мной.

Кое-как поднявшись, обошла лачугу по кругу. Она казалась заброшенной, но зато была крепкая, незапертая дверь.

Незнакомец пойдёт за мной? Он говорил, что я зачем-то нужна ему. Бог весть зачем, остается верить, что он просто ошибся. Обознался.

Прогуливался по лесу с мечом и желанием убивать, а наткнулся на меня. Скажем, совпадение.

И если за тобой по пятам идет психопат, спрятаться в домике в сердце леса – не очень здравая мысль. Или наоборот? Возможно, здесь можно запереться, а там подумаю, что делать дальше.

Дверь открылась с оглушительным скрипом. Этот звук могли услышать горняки, если они еще живы, конечно. Или незнакомец в шрамах, если он жив, конечно.

Крадучись, как воровка, я проскользнула внутрь, прикрывая за собой дверь настолько тихо, насколько могла. Темнота внутри не позволяла разбирать дорогу. Я то и дело спотыкалась о какие-то предметы, пока добиралась в угол, где и забилась, прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы.

Перед глазами стояли погибшие горняки, особенно та самая отрубленная голова, а потом стальные глаза незнакомца, пугающие меня до дрожи. Даже Зарина ушла на задний план. Сколько бы, чисто из сестринского долга, я ни пыталась повернуть мысли в ее сторону, бесполезно. Только очень хочу надеяться, что она не попала в руки ни горняков, ни незнакомца в шрамах.

Всегда остается вероятность, что она сейчас где-то там, с Петькой, по пути домой. А влипла по самое не балуй как раз-таки я, но не она.

Вопреки всему сон сморил неожиданно. Вначале я его отгоняла как только могла. Любой шорох с улицы нес в себе опасность, каждый раз я нервно дергалась, сосредоточенно вслушиваясь, не раздадутся ли шаги. Но нет. Птица или испуганный зверь не собирались приближаться к этой лачуге.

Проснулась я так же резко, как и уснула, будто от удара.

Сквозь заколоченные ставни пробивался несмелый утренний свет. Не сразу удалось осознать, где я и что произошло, но увиденное ночью тут же яркими картинками всплыло в памяти.

Желудок передернуло рвотным спазмом. В два прыжка я выскочила на улицу, где меня скрутило от тошноты. Желудок был пустым, что лишь больше придало отвратительных ощущений.

- Воды бы тебе, - послышался старческий голос за спиной.

Понадобилось несколько минут, чтобы отдышаться и быть способной выпрямиться. Мой воспаленный мозг продолжал подкидывать картинки отрубленной головы. В душу закралось ощущение, что эта старушка, к которой я продолжала стоять спиной, знала, что из-за меня этой ночью погибло несколько человек.

От этой мысли тошнота вернулась с новой силой.

- Ну уж нет, целься не в мои герани! – По руке, которой я опиралась на стенку дома, ощутимо прилетело каким-то платком.

- Что вы делаете? С ума сошли?

- Это ты с ума сошла! Портишь мои цветы, - проворчала она и скрылась в дверном проеме, забыв о моем присутствии.

Цветы? Серьезно? Да в любом нормальном мире человек, увидевший другого человека, явно попавшего в беду, спросил бы, чем помочь. Но тут я, вся в крови, ну, может, наполовину, но единственное, что волнует эту милую леди, так это герани.

- Вы даже не спросите, что произошло? – Я вошла в дом вслед за ней, с удивлением заметив, что это оказалась не заброшенная лачуга, а вполне себе обжитый дом.

С потолка у печи свисали пучки подсушенных трав, у стены громоздились грубо сбитые сундуки, а полки ломились от головок сыров и хлеба.

- А я тебя знаю? – Она подслеповато прищурилась, взглянув на меня.

- Нет, но… - Мне крайне надо было поделиться тем, что я увидела. Дико было осознавать, что я пережила ужас всей моей жизни, но земля не сошла с орбиты, что кому-то на это глубоко начхать, и они просто продолжали заниматься своими повседневными делами. Как так-то?

- Съешь суп вот, - она подняла крышку над объемным котелком и повела над ним носом, - нет, не ешь. Хотя… Если собралась продолжить пачкать мой дом, то ешь. Но отойди подальше, мух мне не хватало.

- Простите, а просто воды нет? – Но ответа не последовало. Старушка замерла над котелком, уставившись в стену, игнорируя мою просьбу, которую я повторила чуть громче.

Я окончательно растерялась. Разумным было пойти обратно в надежде найти Петьку, но чутье подсказывало, что найти его будет не так уж и просто. К тому же проходить через ту окровавленную поляну, а я была больше, чем уверена, что крови там пролилось не мало, мне не улыбалось.

- Извините? – Я совсем по-хамски пощелкала пальцами у носа старушки, - не подскажите, где взять воды?

- А? – Она встрепенулась, - ты еще кто такая?

- Мы с вами только что разговаривали.

- Что тебе надо? – Старушка воинственно перехватила в руках половник, с которого медленно стекала жирная масса, вызывая новый приступ тошноты.

Глава 4

Ночью была гроза.

На этот раз я не спала, лишь смотрела в незастекленное окно, наблюдая за молниями без единой мысли в голове.

Успокаивали слова старушки, которая так и не назвала своего имени, сколько бы я ни спрашивала, а потом и вовсе забыла, что она в доме не одна. Она сказала, что те горняки и гончий не посмеют сюда сунуться. И я ей отчего-то верила. Хотя бы из-за того, что как минимум половина всадников была мертва. А тот самый гончий, судя по всему, мужчина со шрамами, если бы хотел, был бы уже здесь. Не такое уж и большое расстояние я проделала в своем ночном забеге.

- Не найдет он это место, - послышался недовольный голос с печи.

- Вы читаете мысли?

- Ты думаешь громко. Спи.

Но я уже приподнялась на локтях. Вязанная косынка, которая служила мне одеялом, с мягким шелестом упала на пол. Я наклонилась, чтобы поднять ее, и краем глаза увидела, как в свете очередной молнии блеснули зеленым глаза старушки. Слегка по-кошачьи.

- Чего ты испугалась?

С чего бы начать… Не стану же ей говорить, что мне теперь мерещится всякое. Головой я славно приложилась о стену дома, громко так, нос до сих пор болел. А в отражении воды в водоеме я четко заметила два чернеющих синяка под глазами.

- Я сейчас задам вам несколько вопросов, очень прошу на них ответить. Мне больше не к кому обратиться.

- А ты суп подогреешь? – воодушевленно спросила она, кутаясь в одеяло.

- Подогрею, - я с энтузиазмом помешанного спрыгнула с лежака и подскочила к печи, - вы видели мою сестру? Она была здесь?

- Она здесь была, а еще меня странной называют.

- Вы знаете, куда она пошла? – Два камешка, которым старушка разводила огонь, никак не хотели повторять тот же фокус и давать мне драгоценную искру, - за ней тоже гонялись те горняки и гончий?

- В тот раз они поздно заметили, что кто-то пришел. Тебя им проще было найти.

- Зачем мы им? – Старушка спустилась с печи и ловким движением выбила искру сама.

Как бы далеко нас ни заносила судьба, а поесть ночью – это благое дело.

- Люди верят всякому. Глупцы. Знали бы правду, оставили бы поиски. Знание убивает веру.

- Вы знаете, куда пошла моя сестра?

- Нет. Надеюсь, не увязалась за гончим. Проклятому веры нет. Нельзя верить тому, у кого нет души, - она так грозно стукнула кулаком по столу, что я всерьез испугалась за его целостность.

Я надеялась, что она знает хоть что-то. Но, видимо, зря. Придется искать других людей, кто видел Зарину. В том, что она вляпалась в неприятности, я больше не сомневалась.

Миллион бы отдала, чтобы узнать, какой черт ее втянул в эту авантюру. И ведь на этот раз даже не поругаешь бестолковую, найти бы живой для начала, а вопросы потом.

- А, ты ж выбрала найти сестру! – Вырвала старушка из невеселых мыслей.

- Но как вы поможете ее найти? – Чуть не ляпнула, что она даже забывает про протухший суп спустя минуту, но вовремя прикусила язык.

Под мое унылое ковыряние в тарелке бабулька подскочила к кривому шкафу у стены и начала вытаскивать мутные склянки и пузырьки. Расспрашивать о чем-то еще больше не хотелось. Внятного ответа все равно не дождусь, как бы ни пыталась.

- Так, как там было, - она подбегала к столу с новыми баночками, поочередно поднося их к огню, чтобы прочесть корявую надпись на них, - вот это, вроде было… Или это… Нет, этого вообще не было… Тебя когда-нибудь убивали?

- Что? Нет, конечно!

- Тогда не пойдет… Сейчас-сейчас…

Марафон начался сначала.

Гроза прекратилась достаточно резко, оставив запах свежести, просачивающийся через открытые ставни.

- Вот теперь точно правильно! Пей, - мне под нос сунули чашу с резко пахнущим содержимым, в котором плавали какие-то сухоцветы, цепляясь за соринки и волоски.

Я честно, как воспитанная девушка, пыталась скрыть дрожь отвращения, но получалось плохо.

- Спасибо, мне супа достаточно, - мягко оттолкнула от себя чашку с загадочным месивом.

- Да-да, точно, еще не все…

Новая неугомонная знакомая продолжала бегать по лачуге, а я бездумно смотрела на хмурое небо, подверчивающееся луной изнутри. Меня, наверное, уволят. И так работу с моей специальностью найти проблематично, так еще и прогул запишут.

Так я хотя бы могла работать удаленно, но заказчику нужны были переводы к пятнице, а я их точно не сдам. Интересно, где он берет древние, неучтенные листы на хаосгосском?..

Нашла время об этом думать.

- Вот теперь оно! – Старушка помахала в воздухе очередным пузырьком и торжественно добавила его в чашу, - пей!

Не успела я вновь отказаться, как она повторила свою просьбу, раздавшуюся в голове громким криком, вызывая минутный приступ мощнейшей мигрени.

Не знаю, как это могло быть, но я будто потеряла контроль над телом. В ужасе наблюдала, как моя рука тянется к чаше в руках самодовольной старушки, а потом берет ее и подносит к моему рту.

Глава 5

Какой же мир большой! И шумный. И страшный…

Я физически ощущала, как на каждый шорох мои уши прижимаются к голове. Слышала всех и сразу, и каждый раз казалось, что зверь пробегает где-то совсем близко.

Я застывала, лишь бесконтрольно дергая непослушным хвостом, вслушиваясь в звуки леса. Но все звери проходили где-то далеко, не рядом.

И еще нюх… Проклятое обоняние стало настолько чутким, что я на интуитивном уровне определяла по запаху, что зашла на чужую территорию.

Господи, я же специалист с красным дипломом! Зачем я только что понюхала это дерево?!

В небе раздался грозный клекот.

Шерсть на спине встала дыбом. Что это было?

Я вновь застыла, прижав уши.

Прямо над кронами деревьев кружила большая птица. Логика подсказывала, что она здесь по мою душу. Сложно сказать, что именно кричала птица, но что-то явно нехорошее в мой адрес. Почему в мой? Потому что я не слышала больше никого вокруг, кроме меня.

И эта птичка явно немаленькая…

Клекот раздался снова, на этот раз более грозно. Как в замедленной съемке я видела, что огромная птица сделала еще один круг, а потом камнем полетела вниз. Прямо на меня.

Уже светало. Бегать на четырех лапах я научилась достаточно быстро. А стоять и смотреть, как ко мне приближаются острые, как лезвия, когти, я не собиралась.

Еще никогда мне не приходилось убегать от того, кто хочет меня съесть. Даже всадники и тот маньяк с мечом уже казались не такими страшными. Опасность от людей была какой-то знакомой, что ли. А вот как часто вас пытались съесть птицы?

Не клюнуть, не ущипнуть, а именно съесть? Да еще размером больше, чем вы сами.

Задние лапы пружинили каждый раз, когда я перепрыгивала через ветки и ямки. С непривычки я не рассчитывала силу прыжка и подпрыгивала слишком высоко.

Но птица была быстрее. Она-то, небось, с рождения своими крыльями машет, а мне к хвосту инструкцию не приложили.

От отчаяния я сделала то, что казалось самым безопасным, – забралась на крепкое дерево в надежде укрыться среди листьев.

За кроной раздался недовольный визг орла, или кто это был. Кажется, он покружился еще пару раз, а потом послышались удаляющиеся хлопки крыльев.

Держаться когтями за твердый ствол дерева было неприятно. Тяжелая попа норовила перевесить вниз, куда я и посмотрела на свою беду.

Я оказалась просто на адской высоте! Как я так быстро вскарабкалась? Как мне спуститься?!

Зажмурившись, я еще крепче вцепилась в дерево. Кажется, даже жалобно заскулила, но с места не сдвинулась.

Более дурацкой и абсурдной ситуации просто не придумаешь.

Я Зарину называла глупой? То, что произошло со мной, она вряд ли переплюнет.

Так, ладно, а что если пробраться на ближайшую ветку, а с нее перепрыгнуть на ту, что пониже? Вниз при этом смотреть не обязательно, так ведь?

Собрав все остатки мужества, я медленно стала карабкаться вверх. От страха за свою жизнь взбираться по дереву было легче, чем сосредоточившись. Пыхтя я все-таки достигла цели, но тут же получила клювом по макушке.

- Мяу! – Чертыхнулась я.

Маленькая птичка, грозно насупившись, раскрыла свои крылья над гнездышком с крохотным птенчиком.

Я попыталась объяснить, что не собираюсь трогать ни ее, ни ее детеныша, но изо рта, ожидаемо, вырвалось лишь невнятное мяуканье.

Птичка от обороны перешла в атаку довольно-таки резко и стала меня клевать снова и снова, вынуждая пятиться назад. Ее крылья мельтешили перед глазами, я слишком поздно заметила, что под задней лапой перестала чувствовать ветку и сорвалась вниз.

Ну вот и все. Вот и конец. Странно, что причиной моей смерти будет падение с высоты, а не атака какого-нибудь крупного хищника.

Как бы я ни старалась ухватиться хоть за что-то, падение остановить я не смогла.

Удар был сильным. Может, кошки и приземляются на лапы, но я ведь и не совсем кошка. А еще кошки могут терять сознание.

-… боги еще выскажутся, - чей-то низкий голос раздался над самым ухом.

- Хозяин будет недоволен, - ответил ему женский.

Первая мысль после пробуждения: это был всего лишь сон.

Что я просто упала в обморок, а кровавая сцена в лесу, безумная старуха, превратившая меня в кошку, – просто-напросто бред от травмированной головы. Могла же я удариться, когда падала в обморок?

Вот только я чувствовала хвост, который сейчас был будто налит свинцом.

- Кажется, выжила, - опять раздался мужской голос.

Мы ехали в повозке. Сто лет уже не видела повозок нигде, кроме интернета. Но эта, судя по всему, была крытой. Мерный стук деревянных колес должен был по задумке успокаивать, но для меня он был слишком громким.

- Будешь держать ее в конюшне, не хватало еще, что притащит какую заразу в дом, - недовольно отвечала мужчине женщина.

Глава 6

- Простите, хозяин, - Фаркас бросился в холодную, начиная оправдываться, - я столько лет не видел кошек, а тут она сама упала, прямо с неба. А какой нрав!

- Я вижу, - задумчиво проговорил тот, кого безумная бабка называла Гончим. При свете дня он казался моложе, чем при нашей первой встрече в лесу, - но что она делает здесь?

- Я говорила тебе, хозяин будет недоволен, - Астрид напоминала самодовольную гиену, учуявшую запах крови.

Сейчас мне даже казалось, что она могла оставить окно открытым специально, чтобы меня поймали с поличным, а рыбьи кишки доброму Фаркасу дала тоже она. Ничего с её рук есть не буду, ещё отравит. А мне в последнее время, мягко говоря, не очень везет.

Хозяин, судя по его лицу, вообще не бывает довольным.

Гончий так долго держал меня за шкирку, что я не выдержала и попыталась влепить пощечину лапкой. Сказать вслух мое требование, чтобы меня отпустили, естественно, сейчас не было никакой возможности. Вот только Гончий лишь спокойно отодвинул меня чуть дальше, также внимательно, почти бесстрастно всматриваясь мне в глаза.

- Я же говорил, эта леди с характером, - беззаботно хмыкнул Фаркас.

Я сощурилась. Попыталась вложить все свое отношение к ситуации в целом и к нему в частности в свой взгляд, на что Гончий, к моему удивлению, даже отреагировал еле-еле заметной улыбкой.

Поулыбайся мне еще тут. Для девушки и так несколько унизительно красть еду, а тут еще меня выставили на всеобщее обозрение так, что мне хвостом приходится скрывать свои прелести.

Сощурилась еще больше и врезала нахалу задней лапкой прямо по подбородку. На этот раз он не успел среагировать, что вызвало у меня самодовольную улыбку.

- Может, ты и в самом деле принесешь мне удачу, - небрежно кинул Гончий, швыряя меня на пол, - покорми ее, - бросил он Астрид и ушел из комнаты, оставив за собой легкий шлейф чего-то очень знакомого.

- Такой окорок испортила, паскуда, выпороть бы тебя и обратно на конюшню!

Только Астрид замахнулась на меня, как Фаркас встал между нами.

- Маленьких обижать – не доброе это дело, Астрид. Она же отпор тебе дать не сможет, и ты это знаешь. Ты ей другое дай поесть, чтобы она в холодную больше не лазила.

По виду злобной женщины, дать мне хоть что-то – последнее, что она планирует сделать в этой жизни.

Астрид долго сверлила меня взглядом, а я делала то же самое в ответ. Фаркас может защищать меня сколько угодно, но я знаю такой тип, как эта женщина – как только тот, кто посильнее отвернется, она тут же начнет обижать меня опять.

Пусть варится в своей злобе в одиночестве. Повторюсь, из ее рук ничего не возьму.

Лапой провела поперек своей шеи в однозначном жесте, глядя прямо на злобную Астрид. Судя по ее выражению, намек был достаточно прозрачным.

Фаркас попытался поднять меня на руки, но я отошла в сторону. Уж извините, пусть я и вешу килограмм пять от силы и с хвостом, но не позволю незнакомому мужчине таскать меня на руках. Уже хватило, что один за шкирку подержал.

Если я когда-нибудь выберусь из этой западни и заведу кота, никогда так с ним не поступлю.

- Хозяин на самом деле не любит кошек, - Фаркас присел на корточки передо мной, - и в приметы не верит. Ты к нему лучше не подходи никогда. Хотел бы сказать, что в глубине души он добрый, но… Лучше не подходи. В последнее время нам всем нелегко.

Да будь моя воля, я бы вообще отсюда ушла. Знать бы куда.

- Ты вот что, - у бедного мужчины так хрустнули колени, когда он поднимался, что я всерьез подумала, будто они только что сломались, - в малой читальне есть камин. Там тебе будет удобно. А я сейчас сам найду, чем покормить такую леди.

И как мне, скажи на милость, искать твою малую читальню? Но пойти вслед за Фаркасом я не захотела. Там Астрид опять начала распинаться о том, что я заразная, шерсть везде оставляю, особенно на погибшем окороке. Вот его мне и принесите, не расстроюсь.

Дом был просто огромным. То есть снаружи он уже выглядел внушительно, но изнутри в нем можно было потеряться. Возможно, в интерьере были и теплые цвета, но для меня все казалось серо-зеленым. Но красивым.

В коридорах было безлюдно. Почему-то мне казалось, что на стенах такого особняка должен быть ряд самодовольных портретов, но здесь были только пейзажи лесов и гор. А шеренга столиков у стен стояла пустой, с тонким слоем пыли. Хотелось бы злорадно заявить, что кто-то ленится прибираться, но такую махину попробуй вычистить.

Закрытые двери нервировали. Собачий лай с улицы раздражал не меньше. Я уже достаточно далеко отошла от кухни, но все еще слышала противный голос Астрид. Да я всего чуть-чуть съела! Судя по дому, не обеднеет ваш хозяин. И вообще, много мяса – вредно.

За одной закрытой дверью, а точнее, в щели под ней, мне в глаза кинулось странное мельтешение, вот только никаких звуков оттуда не доносилось. Крадучись, подошла к щелке, в попытке что-то разглядеть, но увидела лишь пыльный пол и бледный ковер и больше никого.

- Вот ты где, - Подхватил меня Фаркас на руки.

Да что ж за привычка такая? Я вам не игрушка! У меня красный диплом, но меня все равно все продолжают таскать на руках. Ну, не все, но все же.

Глава 7

Моя находка произвела эффект взорвавшейся бомбы. Гончий нервно вышел из комнаты, а Фаркас еще долго смотрел в окно. Я же умиротворенно наблюдала за падающими листами книг, которые Гончий снес по пути на выход, и вяло ругала себя. Вот зачем полезла? Они же говорили о Зарине.

Зато есть интересная идея: если меня не станет, они начнут вновь искать Зарину. Вроде, она сейчас вне досягаемости, зато в безопасности. Вопрос, зачем мы сдались Гончему, остается открытым, но здесь уже лучше решать проблемы по мере поступления.

И как такой душка, как Фаркас, связался с таким типом, как Гончий?

Дом спал. А вот ко мне сон не шел. Вбила себе в голову идею найти зеркало и испытать новый стресс. Но как назло во всех комнатах, которые мне попадались и которые удалось открыть, зеркал не было. У Астрид, как у женщины, наверняка могло оно быть, но вряд ли она обрадуется моей компании.

В одной из комнат, куда я сунула свой любопытный нос, нашла Гончего, сидящего на кровати с закрытыми глазами. Кошачий слух отчетливо уловил, как он на секунду задержал дыхание при моем появлении. Да и вряд ли бы я смогла зайти незаметно: это настоящие кошки ходили бесшумно, я же прыгала на ручку двери, как пьяный слон, пыхтя и ругаясь в процессе.

- Мяу, - смущенно извинилась за свое вторжение.

Уже собралась уходить, но краем глаза увидела то, что так долго искала – зеркало! Правда, разбитое, полурассыпавшееся, но обрадовалась даже маленькой победе.

Первым, что отразилось в зеркале, был кончик хвоста, поднятого вверх. Гончий не прогонял, поэтому смело, даже нагло, прошла к напольному зеркалу и в удивлении уставилась на достаточно крупную, даже пухлую, черную кошку с самым наглым и высокомерным видом, который только можно было встретить.

Подняла правую руку и увидела, как отражение подняло правую лапку. Аккуратно села, подвернув хвост, чуть наклонила голову, отражение проделало то же самое. Ладно, признаюсь, внутри тлела надежда, что в зеркале мистическим образом увижу именно себя, себя настоящую. Может ли случиться такое, что я превращусь в кошку окончательно? В смысле, мозгом? Некоторые вещи, которые я бы не стала делать, будучи человеком, уже не поддавались моему контролю.

Несколько минут назад в коридоре я зачарованно наблюдала за падающим перышком, будто это самое важное и восхитительное, что только может быть в жизни. А ведь за секунду до этого выстраивала план по поиску Зарины с помощью Гончего и Фаркаса.

Да хоть загадочные письмена оставлять где-нибудь на видном месте. Фаркас так точно верит в приметы, мистику и некий рок, а Гончий доверяет своему другу.

Знать бы только, что я не приведу убийцу прямо к сестре, только это останавливает от бездумной активности.

А когда осталась в кабинете одна, нервная и раздраженная, я, Боже мой, как же стыдно… Я вылизывала себе живот. Не с первого раза, клянусь, но с этим желанием я просто не могла бороться. А потом не получилось остановиться, даже по лапкам прошлась, как настоящее животное!

Мне надо было увидеть зеркало, чтобы найти там себя, но нет…

Хотя, подождите-ка… Под определенным углом надо мной что-то тускло переливается. Крутанулась еще раз. Это как поймать самого красивого солнечного зайчика: подловить момент и замереть.

Да! Я все еще здесь!

Еле-еле заметная, но это я! Сидела в странной позе, слишком неудобной для человека, но тут с ужасом заметила, что Гончий открыл глаза и теперь сверлил взглядом меня и мое отражение.

Он с легкостью мог узнать ту самую девушку, которую назвал мышкой, но смотрел он именно на отражение кошки, а не еле уловимое видение настоящей меня.

Даже настроение улучшилось.

Я уже собралась выйти из спальни Гончего, но сжала зубки и пошла к кровати этого страшного человека. Звон он не слышал, но, видимо, та самая метка, о которой он теперь знает, приносила немало неудобств.

Был бы он кошкой, этот звук бесил бы и его. А он и так не самый приятный товарищ, скажу я вам.

Но приподнятое настроение просто разрывало изнутри, и я хотела поделиться им и с Гончим, который лежал на неразобранной кровати, даже не разувшись, но брюки сменил.

Не придумала ничего лучшего, чтобы избавиться от бесящего звука, как просто лечь на ногу всем тельцем.

Услышав едва уловимый стон облегчения, уснула и я, только не мурлыкав, как с Фаркасом. Уж извините. Я – девушка верная.

Утро принесло наиинтереснейшую новость: я, оказывается, умерла!

- Эти вещи мы обнаружили в десятке миль от места вашей встречи, - прогундосил гигант, держа мою окровавленную кофту. В тот момент, когда я носом ударилась о стену, крови вытекло немало. У меня вообще сосуды тонкие.

- Следы самой девушки нашли? – У кого-то ночь явно выдалась не из лучших.

- Нет, но там было множество следов копыт. Думаю, Горняки пришли проверить, почему их первый отряд не вернулся.

В комнате стало тихо. Слишком тихо, чтобы это было к добру. Покосилась на Гончего, но его лицо по обыкновению не выражало ничего.

- Вон, - чуть слышно сказал он, - все вон.

Я чуть в ладоши, простите, в лапки не захлопала! Хотела, чтобы Гончий и Фаркас сосредоточились на поиске моей сестры? Получай, Полина! Уж не знаю, что делали там Горняки, но одежда в моей крови из носа так удачно попалась на глаза людям Гончего! Может, кошки и в самом деле приносят удачу? И плевать, что в их рассказе было много нестыковок, но, видимо, все были так измучены и на нервах, что единогласно решили принять самый простой вариант ответа за единственный верный.

Глава 8

Да что ж за привычка расходиться в самый ответственный момент?

Я побежала за Гончим, направлявшимся в свой кабинет, требуя ответа. Что значит «мышка умирает – мир спасен»?

- Мяу! – гневно крикнула в спину Гончего.

Ну почему я не могла говорить? Так обидно! Они-то знают, о чем речь, а у меня лишь отрывочные данные. Теперь я и вовсе не хочу, чтобы они добрались до Зарины. Неужели здесь на самом деле верят в пророчества настолько, что готовы убить человека?

Да что это я, в самом деле. Видела, как Гончий убивал и за меньшее.

И если кто спросит меня, верю ли я, что этот человек решил возложить на себя миссию по спасению мира, рассмеюсь прямо в лицо.

Он потом бросил Фаркасу странную фразу, что ему плевать в принципе на этот мир, как и на все остальные. И опять вопрос: зачем тогда ему я и моя сестра?

- Еще один звук, - Гончий остановился так резко, что я врезалась прямо в звенящую ногу, - и я сверну тебе шею.

Намек понят. Но если ты думаешь, что я перестану тебя преследовать, то ты очень и очень глубоко заблуждаешься.

В кабинете уже было чисто. Гончий вообще любил порядок, что не вязалось с его образом. Даже вся его одежда, без каких-либо отличительных знаков, была идеально чистой и выглаженной.

На столе аккуратными стопками были сложены листы пергамента, журналы и записные книги, в изучение которых углубился Гончий, поигрывая кинжалом в правой руке.

Любопытную кошку, нагло усевшуюся на его столе, он не стал прогонять. Кажется, он и вовсе перестал меня замечать, лишь время от времени тянул носом, когда я шевелилась, чтобы заглянуть в тот или иной журнал.

Судя по всему, Гончий достаточно обеспеченный человек. И знаете, как его полное имя? Правильно! Гончий.

Даже бумагу об уплате налога он подписал просто Г.

Что-то очень сомневаюсь, что какая-нибудь женщина назвала бы своего любимого карапуза кличкой, подходящей больше для охотничьей борзой.

Ничего интересного он не делал, сам с собой не разговаривал, и привычки Фаркаса общаться со мной, как с полноценным собеседником, у него не наблюдалось. А жаль, мне надо было позарез узнать, опасен ли он для нас с Зариной или нет. Пока все указывало на то, что он или меня, или мою сестру прибьет при первой же необходимости в угоду своих загадочных целей. Но, тем не менее, я не знала больше никого, кто смог бы найти ее.

Я уже начала дремать на столе, время от времени приоткрывая один глаз, но видела лишь игнорирующего меня мужчину в шрамах. Иногда он прикасался к моему вездесущему хвосту, убирая его с бумаг, но на этом, в принципе, все.

Глухой стук вырвал меня из полудремы. Гончий достал какую-то очень и очень старую книгу с огромными листами, на которых виднелись знакомые символы и абсолютно непонятные чертежи. Хаосгосскому я уже не удивилась, но вот тот факт, что Гончий прямо сейчас принялся за перевод, меня поразил.

Да, я отчего-то искренне верила, что он знает этот язык. Или хотя бы перевод своего клейма. Но нет же, он с точностью перенес иероглифы на пергамент и принялся за перевод. Точнее, за его попытку, но безрезультатно.

Мне даже стало его жаль.

Это всего три слова, а потратил несколько часов и ни к чему не пришел. То есть Гончий их перевел, по его мнению, и сейчас, откинувшись в кресле, хмуро сверлил взглядом результат своего неправильного творения.

- Мяу, - указала лапкой на ошибку.

- Уйди, - кажется, я поняла, что значит говорить сквозь зубы.

Настроение от новостей о моей безвременной кончине было еще хорошее, только поэтому решила помочь своему почти врагу так, как умела: смела хвостом чернильницу прямо не неправильный перевод.

Реакция Гончего не заставила себя долго ждать. Я еле успела унести лапки прежде, чем он схватил меня за шкирку. Попыталась залезть под низкое кресло, но обидно застряла. Попа просто не поместилась, и я осталась в унизительной позе без возможности залезть дальше или выбраться наружу.

Совсем рядом с моей хвостатой частью тела я услышала, как тот самый кинжал, которым Гончий поигрывал несколько минут назад, с громким треском вошел в кресло. Даже дернувшись от мгновенного страха, все равно не смогла выбраться.

Спасибо, что не убил. И да, я прекрасно понимала, что этот человек промазал лишь потому, что так и хотел.

А я залила чернилами бездарный перевод, чтобы спасти его! Там всего три слова, три! Хаосгосский не удобен к переводу тем, что там лишь семнадцать символов в алфавите и пишутся они всегда слитно. И в зависимости от сочетания символов слова, да и буквы, в принципе, меняются.

Свирепый Гончий это не учел, и вместо странной надписи «раб должен возродиться» у него вышла ерунда по типу «крестик, крестик, зажигалка». Ну, не так, естественно, но аналогичный бред.

А я из добрых побуждений вообще-то! И сейчас он стоит над моей застрявшей хвостатой попой и даже нос не чешет, чтобы помочь.

- Что у вас произошло? – Фаркас, душечка мой! Спасай быстрее!

- Мя-яу, - пожаловалась я из-под кресла.

- Она уничтожила мой перевод, - процедил Гончий и, судя по звуку, вернулся за стол.

Глава 9

Выспаться мне не удалось.

Сначала пришлось прятаться от злющего Гончего, который хоть и признал вероятность своей ошибки при переводе, но моего жеста доброй воли так и не оценил и не простил.

А потом с первыми лучами солнца меня, зевающую и потягивающуюся, вытащили из теплой кроватки у камина и кинули в карету.

Гончий решил еще раз лично осмотреть то место, где нашли мои окровавленные вещи, а Фаркас, не изменяя своим убеждениям, взял «удачу» в лице недовольной меня с собой.

- Целую карету для одной кошки? – Гончий опять был не в духе.

- Для леди, приносящей удачу, - Фаркас запрыгнул в седло черного скакуна, - вот увидишь, Боги еще выскажутся.

Поспать в карете не удалось, хотя бы потому, что я была жутко голодная. И тряска не прибавляла комфорта.

Время от времени в окне кареты мелькало пугающее лицо в шрамах, но потом, по всей видимости, Гончий умчался далеко вперед.

Я же без единой мысли в голове наблюдала за пролетающими за окном деревьями, слышала короткие крики людей Гончего, пока что-то не изменилось.

Карета резко остановилась, голосов людей не было слышно, а вот ржание лошадей мне показалось очень озадаченным. Обеспокоенные скакуны переговаривались недолго, а потом сами умолкли, словив настороженное настроение своих всадников.

Пригнувшись к полу, проползла к дверце кареты, которую открыть было не так уж и сложно, а вот придерживать, чтобы она не открылась нараспашку, стоило всех моих кошачьих сил.

Наверное, поэтому я пропустила стрелу, врезавшуюся в стенку кареты.

Горняки! Их рыкающий диалект не узнать невозможно!

На улице начался ад, прямо как в мою первую ночь здесь. Только на этот раз Гончего не было видно.

Фаркас, сидя верхом на сосредоточенном жеребце, отбивался от нападающих, держащих длинные копья на перевес. Я не мастер в боевых искусствах, но логики и наблюдения хватило, чтобы понять, что «мои» в невыгодной ситуации: у Горняков копья и стрелы, а у «наших» только мечи. Им оставалось лишь защищаться, пока нас брали в кольцо.

Ну где же Гончий? Сейчас его неуравновешенный нрав мог быть очень полезен.

Внезапно карета перевернулась. Причем настолько резко, что мои кошачьи рефлексы не успели сработать.

Выкатившись из треснувшей стенки, я оказалась аккурат под копытами лошадей.

Скакуны Горняков, возбужденные от запаха крови, пытались помочь своим хозяевам хоть как-то – затоптать меня. А вот наши кричали мне, чтобы я спряталась у них на шее. Но я так растерялась от открывшейся зловещей картины, павших лошадей и их всадников, что просто запуталась, где свои, а где враги.

На чистом инстинкте, прямо как тогда, когда спасалась от орла, перепутав лошадей и впиваясь острыми когтями, взлетела по шее кричавшего от боли животного. Конь пытался стряхнуть непрошенную гостью, причинявшую ему боль, даже на дыбы встал, но сейчас меня уже и граблями отсюда не уберешь. Вцепилась еще крепче. Горняк прилагал все усилия, чтобы успокоить животное, но тот попытался встать на дыбы еще раз, тряхнул головой, и тут всадник его перевесил.

Мы втроем упали на землю, прямо на пути наступающих Горняков, отчего создался форменный переполох. Горняки спотыкались о нас и падали, натыкаясь на собственное оружие.

Я оказалась «погребенной» под еще живыми врагами и их лошадьми, но даже отсюда учуяла запах Гончего. А потом крови.

Ну что за манера? А поговорить? А в плен взять? Рубить головы направо-налево каждый умник сможет.

Горняк, лежащий на копошившейся мне, начал подниматься, как послышался какой-то хлопок, а потом все резко упали без чувств. То есть кони и я остались в сознании. А вот наглые Горняки валялись стройной шеренгой, внося разнообразие в мирный лесной пейзаж.

- Я же говорил, она принесет удачу, - Фаркас с самодовольной улыбкой попытался вытащить меня из-под завала, но от пережитого страха я автоматически продолжала впиваться в гриву бедного животного, - отпусти его, девочка. Он должен вернуться к своим без всадника.

Каждое его прикосновение вызывало бешенное раздражение. Настолько шерсть стояла дыбом. Наши кони, тихо фыркая, прогоняли скакунов Горняков.

- Вы четверо, доставьте их в подземелье, - Гончий слишком быстрым для человека движением выбивал оружия из рук нападающих, - а вы двое, осмотритесь вокруг. Могут быть и остальные.

- Мяу! – Попыталась отпроситься в кустики, но Фаркас лишь настойчиво усадил меня перед собой на мощную спину Жука, того самого коня, который и советовал мне спрятаться.

Сидеть было катастрофически неудобно. От резких толчков я постоянно соскальзывала, отчего приходилось держаться самым надежным способом – когтями.

Я попросила прощения у Жука, но иного способа не упасть просто не находила. Фаркас – мужик, конечно добрый, но слегка грубый к потребностям девушек. Даже в кустики не отпустил.

«Держись за мою гриву» - Жуку надоело постоянно дергаться от моих когтей.

Совет сработал.

Поляна, где мне «посчастливилось» встретиться с Гончим, при свете дня выглядела менее зловещей. Абсолютно нормально, что тел здесь больше не было, но я почему-то удивилась.

Глава 10

Как должен выглядеть благонадежный колдун? Из старых сказок казалось, что это такой старичок с длиннющей бородой в рясе и колпаке, украшенном звездами, обязательно, чтобы посох был.

Но перед моим взором, жаждущим узреть настоящую магию и истинное волшебство, предстал индивид, которому в любое другое время я бы обязательно кинула монетку в стаканчик из-под кофе. Или в пустую кружку из-под эля, уж не знаю, какие здесь напитки навынос. Все пальцы были изнизаны перстнями, кажется, самодельными. Паутина цепей и цепочек с кулонами на шее гремела всякий раз, когда колдун делал хотя бы малейшее движение. Глаза на давно не мытом лице обведены черным. Кого-то он мне напоминает…

Мне-то перепадает только вода и молоко, от которого потом болит живот.

Тот самый колдун-поисковик-чернокнижник, то есть лучший, кого знал Фаркас, по одному лишь ему известной причине ходил с полугнилым арбузом и что-то нашептывал, постоянно натирая его бочок.

Это он арбузом колдовать будет? А козла в жертву? А пентаграмму начертить? А кровь девственницы найти? Астрид, даже несмотря на ее лета, кажется, подойдет. Заноза такая.

Вообще-то это не я украла булочку с мясом, от Гончего ею пахло с утра, но угадайте с одного раза, кто получил по своему милому хвосту?

А еще она швыряла мне дохлых мышей, якобы чтобы я начала на них охотиться. Естественно этим заниматься в мои планы не входило, о чем я и поведала невыносимой женщине. Отчего опять получила по хвосту.

А Гончий, кстати, ее в неряшливости подозревает. Нет-нет, да побрезгует брать что-то из ее рук. А натирать бокал, предварительно плюнув в него? Как вам?

Как же я рада, что за мной ухаживает душка и чистюля (не считая окровавленных пятен время от времени) Фаркас. А вот Гончему приходилось порой самому добывать еду. Оказывается, в этом особняке есть еще повар, который сейчас в отъезде из-за родов его сестры. Фаркас ждет не дождется возвращения Пьетро. Говорит, тот готовит так, что собаки кости после не едят. Все подчистую съедают за столом и ничего четвероногим не остается.

Хотя вот этот чудик с арбузиком смог бы составить прекрасную пару нашей дражайшей злыдне Астрид. Глядишь, добрее та собака станет.

- Чувствую, душа в неволе здесь покоится, - почти загробным голосом протянул колдун, обводя холл своими напомаженными глазами, - в плену, потерянная, напуганная, страдающая.

Гончий и Фаркас переглянулись: Гончий с претензией, Фаркас – извиняюще. Неужели по объявлению нашел?

- Здесь нет заточенных душ, - процедил Гончий, мрачно глядя на клоуна с арбузом, - какая бы репутация обо мне ни ходила.

- Ошибки быть не может. Заточенная душа, требующая свободы!

- Я ценю свободу больше жизни. Поверьте, даже врагам я дарую смерть, но не заточение.

Ого. Хотя… Даже бедолаг из подземелья, которые ничего не сказали, отпустили. Почти всех. Надо отдать должное Фаркасу: он одного отправил обратно к горнякам, а остальных сдал страже монарха. Те нарушили с десяток законов, переступив границу и, уж тем более, напав на Гончего, который… Нет, он не титулованный лорд или что-то типа того. Он просто Гончий. Кажется, так его все воспринимают.

- Душа, оголенная, покрытая че…

- Хватит, - рявкнул Гончий. Впервые услышала, как он поднял голос хоть на кого-то, даже ушки прижала непроизвольно, - вот кровь. Сможешь найти человека?

- Смогу, - ответил чудик, погладив арбуз.

Я нервно начала вышагивать вокруг стола, пока все присутствующие склонились над моей вязаной кофточкой. На меня, в принципе, никто не обращал внимания, да и видно не было. Только кончик хвоста, плавающий вокруг стола, нервно подергиваясь время от времени.

- Мне нужна карта, - молвил (именно молвил, иначе эту интонацию не опишешь) колдун после минутного покачивания с закрытыми глазами.

Говорил он настолько уверенно, что хвост начал дергаться еще сильнее. Неужели сейчас меня обнаружат? Как пить дать, обнаружат… Гончему ничего не будет стоить распороть мне животик, чтобы освободить «плененную душу». Методы у него несколько прямолинейные.

Фаркас развернул карту на столе, теперь все жадно наблюдали, как колдун совершает манипуляции с водой и каплями крови, которые ему каким-то чудом удалось добыть из засохшей грязи на свитере.

Усатому черному носу было интереснее всех.

Колдун, что-то любовно нашептывая арбузику, поставил чашу с водой на карту, капнул туда моей крови, а после, всего парой слов, поджег ее. Магия! Настоящая магия! Вода загорелась без спичек, да еще и продолжала гореть, переливаясь красным! Вот это да…

Сказала девушка, ставшая кошкой.

- Я попрошу всех взяться за руки, - проговорил колдун, - даже вы, хозяин. Важно создать круг, чтобы осколок души, заточенный в крови, нашел себя, но не вылетел за пределы круга. Взялись?

- Я не переношу чужих прикосновений, - ну конечно. А что ты вообще переносишь? Думаю, солнце, радуга, бабочки и золотистые ретриверы точно в список не войдут.

- Это в наших интересах, - тихо сказал Фаркас, после чего Гончий, едва коснувшись пальцами, замкнул круг колдуна.

- А теперь закроем глаза, - опять молвил колдун, чуть дернувшись от прикосновения Гончего, - вы видели ее образ, хозяин. Важно, чтобы вы представили. Да, вот так. Огонь становится обжигающим… Карта тлеет… Девушка скоро... Она… Что это за звук? Что это?