Проклятие фиолетовой лисицы, или Перерождение в новом мире

Пролог

Никогда не теряй веру, всегда храни в себе любовь к окружающему миру, не сдавайся и стремись стать только лучше, чтобы этот мир менялся вместе с тобой.

Лиса Фрейлина

Рождение — это удивительное явление. У Бушкарёвых родилась милая и добрая девочка. Всё было хорошо, как могло было показаться в первые секунды. Ещё бы, по классике жанра у героев всегда всё хорошо, они живут в доброй и любящей семье, но не в этом случае. Мама Розы оказалась наркоманкой, которая случайно забеременела от мужчины подобие ей. Как этой девочке вообще удалось родиться при таких условиях — просто чудо. Женщина от любви к наркотикам даже не замечала, что носит плод, и роды случились во время очередной дозы прямо в подъезде. Женщина тогда прознала всю боль процесса и слегка отошла от кайфа, посмотрев более-менее трезвым взглядом на младенца в своих руках. Девочке было холодно от сквозняка в подъезде, и она громко ревела. От шума одна жительница дома вышла и прикрикнула.

— Успокойте своего ребенка!

Однако женщина её не слушала, она была в некоем трансе. Соседка захлопнула дверь, но в течение часа вновь вышла и в этот раз подошла на звук плачущего ребенка. Наркоманка по‑прежнему сидела и никак не реагировала.

— Ты, полоумная, чего тут уселась, пошла вон и отродье своё забирай!

Наркоманка кое‑как на пошатывающихся ногах встала и пошла, при этом младенца положила на пол.

— Э, куда пошла? А ребёнок?

Но наркоманка её не слышала. На плачь вышли другие жители, чтобы посмотреть на шум. Женщина к тому моменту бедного дитё подняла, прижав к себе. Как‑никак, а жалко. Один мужичок подошёл к ней и рявкнул.

— Чего тут за балаган устроила, не можешь со своими ребёнком у себя на квартире обитать, обязательно надо на лестничную площадку выйти.

— Да не мой это ребенок. Его вообще наркоманка родила и свалила.

Однако соседи этому не верили. Женщина вошла к себе в квартиру и положила младенца на кровать, закутав в одеяло, а затем нашла номер учреждения для таких детей.

— Алло, здравствуйте, я вас беспокою по вопросу того, что родила женщина и оставила своё чадо на лестничной площадке, не могли бы вы его забрать?

У неё уточнили адрес и очень скоро пришли люди. Женщина к тому времени отогрела новорождённую, однако не знала, чем кормить, да и не было у неё ничего. По классике жанра, женщина могла оставить младенца себе и опять же у героини всё было бы хорошо, но увы, девочка родилась не под счастливой звездой. Девочку забрали в малютку, где очень скоро её удочерила молодая семья. Всё бы ничего, если бы молодая семья не оказалась такой безответственной и не переоценила свои силы. Первые пару дней они в ней души не чаяли. А затем пошло-поехало. Младенец требовала слишком много внимания, отчего молодая семья часто кричала на бедное дитя, требуя хотя бы немного отдыха. Новорождённая ещё больше кричала, поскольку хотела есть, чтобы её переодели или хотя бы уделили каплю внимания. После недели второй молодая семья отдала ребёнка обратно в малютку, сказав, что слишком капризный ребёнок, а потом стали требовать, чтобы им дали другого и более спокойного, да чтобы внимания много не требовал. На что заведующая им ответила.

— Если вы не готовы были к такой ответственности, то зачем вообще пришли на усыновление, заведите себе кота, хотя даже кот с такой слабой волей не приживётся.

Эту семью ввели в чёрный список, что говорило о том, что об усыновлении им лучше не думать. Проходил месяц, второй. На удочерение пришёл мужчина и взял девочку к себе. Одинокий он был, а хотелось сильно детей, до этого его любимая умерла вместе с новорождённой, а потому мужчина и решил удочерить девочку. До поры до времени за девочкой ухаживать помогали родители, поскольку мужчина искал днями на пролёт спутницу. Девочка росла в заботе. Пара средних лет делала всё, чтобы девочка ни в чём не нуждалась. О том, что по итогу тот мужик позабыл о падчерице, это ничего сказать. Через четыре года он вспомнил о ней и понял, что это бремя ему не нужно, да и перед родителями неудобно. Он хотел было отдать обратно, но тут встали родаки.

— Это что же получается, удочерил, погоревал об утрате и всё, можно бедного ребенка обратно. А ты подумал, что нанесёшь тем самым травму ребенку, нет? То-то и оно.

Говорил ему отец.

— Пойми, я не готов воспитывать совершенно постороннего ребенка, знаю, был не прав, хочу исправить эту ошибку.

Его мама с трепетом посмотрела на играющую девочку, а затем на недоразумение-сына, осознав, какого монстра воспитала.

— Лучше бы мы тебя отдали в детский дом. Не хочешь воспитывать? Хорошо, тогда иди гуляй дальше и пьянствуй, а девочка остаётся с нами.

Твёрдо сказала женщина. По итогу на пару переоформили документы, указав в них, что они являются опекунами этой милой и доброй девочки, которая вовсе не такая противная, как писали предыдущие усыновители. Сынок их после того не появлялся, сгинул куда‑то. Прошло ещё два года, всё было гармонично, пока у девочки не начались проблемы со здоровьем. Часто возникали судороги или адская головная боль, девочка часто плакала и жаловалась своим опекунам. Поначалу опекуны смахивали на перепады температуры, гиперчувствительность организма и множество иных причин. К тому же такие приступы возникали всего пару раз за полгода. Однако, когда приступы начали проявляться чуть ли не каждый день, девочку отвели к врачу, который выписал сильные антибиотики, предположив, что у девочки наследственное черепное давление. Какое‑то время антибиотики помогали, хотя боль никуда не уходила и нарушился сон. Она не могла спать, бывало, от головной боли немело всё тело.

Пару раз за годы отсутствия сыночек к ним приезжал и, когда узнал о таких бедах, посоветовал отдать Розу в детский дом и не мучиться, на что его только послали далеко и надолго. Девочка для них стала единственной дочерью, которую они очень любили и боялись за неё. При повторном похождении к тому врачу тот, выслушав симптомы, сделал выводы.

— Скорее всего, у девочки диссекция, необходимо инвазивное вмешательство, и раз препарат не помог, то стоит провести операцию, но она стоит денег.

Врач назвал внушительную сумму, у опекунов были небольшие скопления, так что проблемой это не было. Розе провели операцию и вроде бы приступов не было, по крайней мере сама Роза умалчивала, не желая беспокоить родителей своих. Однако неизвестное заболевание развивалось дальше, её периодически тошнило, она чувствовала слабость в каждой частичке тела. И вот к семнадцати годам врач всё-таки решил провести диагностику, найдя то, что столько мучило девочку — это была доброкачественная опухоль.

У опекунов от информации всё похолодело, а потом и вовсе пошёл разнос. Это что же за медицина пошла, почему врач не додумался проверить клетки головного мозга сразу, когда они пришли в первый раз. Как выяснилось, врач был неопытен, а потому и сам не знал, что необходимы были такие меры. Долгое время извинялся, предложил на устранение опухоли головного мозга скидку… пять процентов. За что его чуть на месте не прибили, в итоге стоимость уменьшили на пятьдесят процентов, хоть и с трудом, и то врача сменили на более профессионального. Девочку по новой обследовали, провели лечение, удалив опухолевые клетки.

Живи и радуйся, чего Роза за столько лет мучений не делала. До двадцати одного года она прошла краткие курсы визажиста, стилиста, массажиста и изучения английского, желая именно на этом зарабатывать, обеспечивать и без того настрадавшихся родителей. Зарабатывала девочка хорошо, но тут зловредный сынуля пришёл, которому понравилась несостоявшаяся дочь, а по документам и вовсе являющаяся для него сводной сестрой. Пару раз попытался приударить, на что девочка морщила носик. Противный брат был, такой перегар от него каждый раз… Около года она и её опекуны терпели всяческие приходы пасынка, либо родным уже не считали. Это монстр, а не сын. В один поздний вечер Роза возвращалась домой, как у подъезда поджидал этот субъект, напившийся в хлам.

— О, кто пришёл! Ну что, пришла ко мне? Иди сюда, я тебя обниму, поцелую, а ты раздвинешь для меня свои пречудесные ножки.

Роза смотрела на него с отвращением, подходить она не собиралась. Чтобы она с ним? Да ни за что и никогда. Лучше уж смерть.

— Либо ты уходишь добровольно, либо я вызываю полицию. Будешь сидеть пятнадцать суток в обезьяннике.

Сразу нашлась Роза, зная, что лучшая защита — это атака, а на таких алкашей, кроме как угрозами, не повлияешь. Данный субъект сплюнул слюну на землю, на шатающих ногах стал приближаться к Розе, та не растерялась, обогнула его и побежала к двери подъезда, собираясь пройти внутрь и запереться дома. Уж за дверью точно безопаснее будет. И ведь её планы почти свершились. Вот она открывает дверь, вбегает внутрь и даже умудряется по лестнице пробежать пару ступеней, как неожиданная головная боль, отчего она теряет концентрацию и спотыкается, ударившись коленками и ладошками об ступеньки. Алкашня успел войти в подъезд. Роза поднялась на ноги и сделала шаг, как субъект схватил её за косу и дёрнул на себя. Роза стала дёргаться и пыталась вырвать у этого свои волосы.

— Пусти, пусти, я сейчас закричу, и все соседи сбегутся, тогда тебя посадят больше, чем на пятнадцать суток за нападение.

Из‑за своей нетрезвости он не осознавал ситуацию, отчего агрессивно притянул к себе девушку, коснулся своими губами почти до губ Розы, но промахнулся. Ей от этого чуть дурно не стало. Находиться рядом противно-то, что уж говорить про общение и тем более о телесном контакте. Роза дёрнулась назад, субъект дёрнулся за ней, не устоял на ногах и упал, повалив девушку. Та шандарахнулась об каменную ступень, в глазах помелькали звёздочки и на пару секунд потемнело. Алкаш, воспользовавшись слабостью спутницы, чересчур ловко раздвинул ноги девушки. Роза, придя в себя, лихорадочно брыкалась, пытаясь вылезти из‑под тяжеленного тела, которое, несмотря на пьянство, довольно‑таки тяжело весило, отчего вылезти было нереально. Однако Роза смогла ногой треснуть по уязвимому месту алкаша, отчего тот только стиснул зубы. Роза моментально выползла и побежала по лестнице вверх, разумно не став использовать лифт, которого неизвестно когда дождёшься. Пошла пешком и только тогда, когда она вошла в квартиру, смогла успокоиться. Родители вышли, чтобы встретить дочь, но увидев её, были встревожены.

— Дочка, что случилось?

На что Роза только покачала головой, да так резко, что голова закружилась, и она потеряла сознание. Опухоль после встречи с тем алкашом вернулась и развивалась настолько стремительно, что в течение недели она лежала под присмотром врачей, которые не спешили провести операцию, а когда собрались, то оперировать было некого. Розу накрыли белой простыню с ног до головы.