Проклятый дар

Глава 4

Наследник хромал. Ральф буравил взглядом его ровную спину. Невысокий, изящный. Инвалид. Но не вызывающий жалости. Что там писали в листовках? Юрий слаб? Что-то не похоже. Одаренный, в разы сильнее его самого. Он видел, как легко его высочество управлял электричеством. Без малейшего усилия, будто это так же просто, как дышать. Да только Ральф, как никто другой знал, как выжимает любое обращение к дару.

– Через час в моём кабинете, – бросил ему ректор.

– Слушаюсь, – сощурился Ральф.

Наказаний он не боялся, а вот слушать очередную лекцию о неподобающем офицеру поведении не хотелось. «Протеже господина маршала – необучаемый безответственный и взрывной мальчишка», почти два часа, стоя на красном ковре напротив дубового стола – он следил за медленно двигающейся стрелкой настенных часов.

Тогда случился пожар, а затем и взрыв. И если бы не Ник, он был бы виновен в увечьях половины курса.

В этот раз он всего-то послал в пешее путешествие его высочество Юрия.

«И правильно сделал!» – сжал он зубы, вспоминая откровенную издевку в словах наследника. Снял полотенце, вытерся. Бросил его куда-то на пол, достал чистое белье из шкафчика, надел. Подошел к длинной открытой вешалке, снял с плечиков форму.

Пора брать себя в руки. Он уже достаточно натворил. Ральф кинул на Ника тяжелый взгляд исподлобья. Юный Холд напряженно следил за его движениями.

«Будто за диким зверем», – пришла на ум странная ассоциация.

Ральф хмыкнул, взъерошил волосы, застегнул пуговицы кителя, поправил ворот.

И наговорил он уже достаточно. Взрослеть ему тоже пора.

– Я хочу еще раз поблагодарить тебя за помощь пострадавшим по моей вине, Николас, – он обулся. – И я не собираюсь устраивать истерику, не нужно так на меня смотреть.

Ник мотнул головой. Наверняка подстригся не так давно. Он и сам долго не мог привыкнуть к отсутствию вечно лезущих в глаза крупных кудряшек. В короткой стрижке, определенно, были плюсы.

– Я не считаю своё происхождение важным, – заявил ему Холд. – Но я должен был подумать о том, что наши мнения в этом вопросе могут не совпадать.

– Мне, в отличие от Юрия, не нужны извинения, – пожал Ральф плечами.

– Да и Юрию нужны вовсе не они.

– И что же нужно его высочеству?

Ник нахмурился, снял с рукава налипшую ворсинку и ответил:

– Полагаю, ему нужен ты.

Зачем это он наследнику? Тот ведь значительнее сильнее, одно то, как легко Юрий перехватил искрящийся разряд не оставляло в этом никаких сомнений. Только чтобы забрать эту молнию, не нужно было так близко к нему подходить. И дотрагиваться до него тоже было не нужно. Липкий взгляд, вызывающий желание немедленно отмыться, и явное удовольствие в таких же синих, как у него самого глазах.

Ральфа передернуло от отвращения.

– Что ты имеешь ввиду? – зло сощурился он.

– Не льсти себе, Ральф, – тихо рассмеялся Ник. – Дело не в тебе, а в Алиане. Ты сейчас единственная её слабость. Слабость, доступная Юрию, благодаря твоему длинному языку.

– Зачем ему моя сестра? – он и сам теперь не знал, что хуже. Узнать, что наследнику нравятся мужчины, или такую правду.

Себя-то он защитит, но как защитить Алиану?

– А ты не догадываешься? – вопросом на вопрос ответил ему Ник.

Наследница крепости, будущая хозяйка Эдинбурга. И будущее это неотвратимо приближалось.

Первый раз он понял, что с мамой что-то не так, когда после смерти Рэндольфа застал её в семейной усыпальнице. Она стонала от боли, лежа на каменном полу в ногах у прославленного прадеда. Он и сам тогда почти не помнил себя от горя, но увиденное быстро привело его в чувство. Он бросился к ней, не замечая, как бегут по рукам белые искры.

«Ты совсем как дед», – кусая губы, чтобы не пугать его своими стонами еще больше, улыбнулась мама.

Именно тогда проснулся его дар, ему было почти пятнадцать.

Необъяснимые приступы боли у мамы становились сильней и сильней. Она пыталась скрывать, да разве можно спрятать правду от любящего сына?

Постаревший отец только и делал, что искал врачей. Денег не хватало, гордость была позабыта, он обратился к Холду. Тот выделил немалую сумму, а потом, вот ведь совпадение, родители объявили сыну, что тот скоро едет в столицу. В военную академию.

Когда папа был дома, то не отходил от матери, оставляя Ральфа наедине с собой. И он подолгу сидел в библиотеке, где единственными собеседниками ему были гниющие от влажности книги. Там он нашел договор, по которому Эдинбургский лес входил в состав империи на время правления Александра.

Странная находка, нелепая. Отсыревший талмуд, в котором изгнанники значатся ровней правителям пяти государств. И настоящая, он выяснил это у матери. Она рассмеялась в ответ на его вопрос и сказала:

– Милый, что проку с этого договора, если денег у нас все равно нет, а покинуть крепость не позволяет честь и его величество? Пусть Александр лелеет свой экземпляр, а мы храним его так, как он того заслуживает.

И сам договор был до того нелепым, что Ральф перечитывал его несколько раз. Если Александр по сути завоевал весь север, почему Эдинбург фактически автономен, почему срок действия ограничен таким странным условием, и почему подпись Бонков в нем была ключевой?

Зачем они вообще нужны Валлии на таких условиях? Полная ресурсов земля, которой нельзя воспользоваться. Какое дело империи до северных легенд? Можно сколько угодно бояться таинственного духа леса, но все страхи уходят, когда речь идет о деньгах.Он и сам бы с радостью воспользовался этими ресурсами, чтобы хотя бы крепость починить. Да только это, теперь он знал, было запрещено Александром. А Серебрянные рудники, которые когда-то давно пренадлежали их семье, к Эдинбургу не относились, и были выжаты империей до самого дна. Ральф очень хотел вытащить семью из финансовой ямы, и согласился на предложение Холда. Армия – это совсем не то, чего он хотел, но хоть какая-то возможность помочь родителям, и быть ближе к сестре.

Отставив эмоции, Алиане нечего было делать в сырой крепости. Да и ему в общем-то тоже. Маршал помогал не безвозмездно, но за всё нужно платить, и если заплатить придется лесом, то он не станет о нем жалеть.

Если новый договор не будет подписан Бонками, за провинцию начнется большая игра.

«Уже началась», – отчетливо понял он.

– Догадываюсь, – сжал челюсти Ральф.

Странно только, почему Ану забрал Холд? Как ему удалось опередить Юрия? Тот ведь тоже не выглядит идиотом.

– А еще догадываюсь, зачем Алиана твоему отцу, и почему я зачислен в военную академию, я догадываюсь тоже. А ты, надо полагать, назначен отцом на роль моего надсмотрщика? Сестра следит за сестрой, брат за братом. Господин Холд всё предусмотрел.

– За тобой, действительно, стоит смотреть, – равнодушно ответил ему Ник. – Ты вспыльчив, чересчур открыт и слишком легко поддаешься на провокации, – устало добавил он.

Ральф промолчал, спрятал руки за спину. Фостер … Холд прав, и как же злит эта правда. Ник шагнул к нему, встал напротив. Прямо взглянул Бонку в глаза. Высокий малый, ростом с него.

– Опека Холдов – великое благо, – почти выплюнул Ральф другу в лицо.

Другу ли?

– Господин маршал взвалил на себя тяжелый груз и выполняет обязанности с небывалым рвением. И меня пристроил, – он демонстративно отдернул форменный пиджак и зло улыбнулся. – И сестру мою полюбил, как родную дочь.

Ник застыл, в один миг стал белым, почти как брошенное на пол полотенце.

– На ночь, наверное, сказки рассказывает. Всем своим детям. Две сестрички и маленький брат. Как это мило, – Ральф сложил руки на груди.

Удивительно, но ему, кажется, удалось вывести господина "невозмутимость" из себя. Только ради этого стоило вытерпеть Юрия.

Ник сжал зубы, выдохнул.

– Я сломал бы тебе руку, да она – не простит, – прошипел он, размял шею.

– Даже интересно, кто эта таинственная она. Наш спокойный и закрытый герой кого-то боится? – упиваясь внезапной властью над Холдом, рассмеялся Ральф.

Неожиданный удар в скулу оборвал смех. Он с обидой уставился на Фостера.

Какого черта?!

– Можешь сказать мне спасибо, Бонк, – удовлетворенно бросил ему Николас. – С таким красивым фонарем тебе никакие извращенцы не страшны.