Проклятый, одинокий, дракон

***

АННОТАЦИЯ

Айна должна стать женой наследного принца. Такова участь дочери вассала. Такова воля покойного отца. 
Девушке, изуродованной в детстве страшными ожогами, о такой выгодной партии не стоило и мечтать, но, получив предложение и портрет принца, она влюбляется в будущего мужа без памяти.
Преисполненная ожиданием счастливого замужества, юная провинциалка отправляется в королевский дворец.
Но сбудутся ли её планы, ведь в них вмешается он, Тьер де Риз — проклятый сын короля, одинокий герцог и последний дракон. 

Автор обложки  Лора Вайс.
 

Пролог

Девочка закашлялась и проснулась.

В горле першило от едкого дыма, а то, что спросонья показалось ярким солнечным светом, оказалось огнём. Он пожирал занавески, полз по цветастому ковру, подбирался к комоду. В крепкую деревянную дверь комнаты словно попала петарда — по центру чернело обугленное пятно, и горящее дерево издавало треск, как поленья в камине.

Этой промозглой ночью в своей огромной кровати девочке только удалось согреться. Снилось лето, цветное, шумное, жаркое, а оказалось, что в доме начался пожар. И, глядя, как чернеет край покрывала, малышка заплакала. Заплакала от обиды, а не от страха. Осознать, что эти тёплые лижущие языки огня несут неминуемую смерть, в свои пять лет она ещё не могла.

Девочка прижалась к изголовью кровати и закрыла глаза, уговаривая себя, что это тоже сон, только плохой. Удушливый дым не давал нормально дышать, и она закрылась с головой.

Огонь гудел, бушевал, праздновал. А ветер, врываясь в разбитое окно, добавлял ему силы, позволяя развернуться в комнате в полную мощь.

Занялись занавеси балдахина, начало тлеть одеяло, источая тошнотворную вонь. В дверь били чем-то тяжёлым и выкрикивали её имя.

«Папа», — успела подумать девочка, но внезапно так устала, что у неё не хватило сил ни встать, ни даже ему ответить. А когда полыхавшие стойки рухнули на спину, малышка потеряла сознание.

Она чувствовала, что её несут. Сильные руки прижимали её к груди и что-то ещё, словно сомкнувшиеся крылья, окутывало плотным коконом.

Боль прорезалась в сознание одновременно с голосом.

— Посмотри на меня и боль отпустит, — голос тихий, низкий, но скорее мальчишеский.

С трудом она разлепила веки, и янтарные глаза с вертикальными прорезями заставили её замереть и забыть обо всём. Зарево горящего дома отражалось в них снаружи, но таким же ярким пламенем они полыхали изнутри.

Она смотрела в эти всполохи огня и не могла отвести взгляд, запоминая навсегда.

Глава 1

— Редкий дракон долетит до вершины горы Аркон, гласит легенда, — вывел девушку из задумчивости голос пожилого возницы.

Айна вздрогнула и слегка потрясла головой, отгоняя детские воспоминания. С пяти лет она помнила эти горящие глаза с вертикальными зрачками, и каждый раз, когда они всплывали в памяти, ей становилось не по себе.

— А что за легенда? — спросила она громко, чтобы глуховатый дядька её услышал.

— Говорят, раньше все королевские острова принадлежали драконам. А Энсийские горы были так высоки и неприступны, что только эти летающие твари и могли там жить. Но это время давно минуло. Драконы вымерли, горы осыпались и земли эти давно отошли короне.

Айна невольно улыбнулась и осмотрелась по сторонам. Упоминание короля, ради свадьбы с сыном которого и приехала девушка в северные земли, наполнило сердце радостным предвкушением.

Из повозки с открытым верхом открывался потрясающий вид на вересковые поля. Они расстилались в обе стороны от петляющей среди них укатанной дороги и упирались далеко на западе в уже упомянутые Энсийские горы.

«Какая здесь, должно быть, будет красота, когда эти пустоши зацветут», — подумала девушка, осматривая ещё затянутые бурой прошлогодней растительностью окрестности, с покоящимися среди трав гранитными валунами. Ей, южанке, эта строгая, скупая красота была в новинку.

Солнце садилось в пушистые облака, скрывающее скалистые пики. Его свет окрашивал в огненные оттенки склоны, ещё покрытые снегом.

Но вдруг облака расступились, и на самой вершине горы Айна увидела острые шпили башен.

— Это что, замок?! — воскликнула она.

— О, да, — нехотя откликнулся возница.

— Неужели там кто-то живёт? — рассматривала девушка крошечные жёлтые огоньки в окнах. То ли это были отблески солнца, то ли в замке горел свет — с такого расстояния трудно было разобрать.

— Да, герцог де Риз, — всё так же неохотно пояснил возница. — Весьма странная личность.

И возможно, девушке удалось бы выманить ещё какие-нибудь сведения о загадочном герцоге, но повозка неожиданно подпрыгнула и резко завалилась набок. Лошади всхрапнули и встали. Возница выругался и начал слезать с облучка.

Айна со всей силы вцепилась в поручень, чтобы не свалиться, как её чемоданы, которые с грохотом попадали в дорожную пыль.

Возница, кряхтя, пошёл искать укатившееся колесо. А Айна оглянулась на конский топот, доносящийся со стороны гавани, с которой они недавно выехали, отправляясь в королевский замок.

В облаке пыли, поднимавшейся из-под копыт вороного коня, к ним приближался всадник. Чёрное одеяние сливалось с мастью коня, и издали всадник казался несущейся на них зловещей тенью. Развевающиеся полы плаща казались огромными крыльями и придавали ещё больше сходства, скорее, с летящим животным, чем с человеком.

Он осадил коня, поравнявшись с покосившейся повозкой и легко спрыгнул. Из-под надвинутого на лицо капюшона, Айна видела лишь мужественный подбородок, выразительно очерченные губы и прямой аристократический нос.

— Миледи, — протянул он затянутую в перчатку руку. — Вытаскивайте свою худосочную задницу из этой телеги.

— Как вы смеете, — вспыхнула Айна возмущением от такого неуважения, но руку всё же подала. — Я невеста Его Высочества, дочь герцога де Лабранша.

— Что же Его Высочество не прислал за своей невестой карету побогаче, вместо этой дряхлой почтовой повозки? — усмехнулся незнакомец. Его сильная рука и блеск в глазах, скрытых капюшоном, заставили Айну разволноваться. Но невесте принца не пристало выказывать страх перед язвительными незнакомцами.

— Возможно, он не в курсе моего прибытия. Я решила не беспокоить Его Высочество, и сама наняла этот экипаж, сойдя с корабля.

— Какая похвальная необременительность, — скривился мужчина, присев над беспомощно уткнувшейся в землю осью. — И как рьяно вы бросились защищать жениха, которого, уверен, ещё и в глаза-то не видели.

— Не хочу показаться несправедливой, — гордо вскинула подбородок девушка.

— Не хочу показаться невежливым, но вы, похоже, не просто заносчивы, но ещё и глупы, раз доверили свою жизнь первому встречному пьяному вознице.

— Я трезв, Ваше Сиятельство, — отозвался мужик, подкатывая колесо.

— Грубиян! — фыркнула Айна, но незнакомец даже не повернул головы.

— Уже вечер, Мишо, — осматривал он состояние транспортного средства. — Ни за что не поверю, что ты до сих пор не промочил горло.

— Неудачный денёк, Ваше Сиятельство, — пробубнил Мишо, почёсывая затылок. — Вот отвезу благородную леди во дворец, затем, может, и опрокину стаканчик. Да и то так, для настроения.

— Так бы часто ты за своей телегой следил, как в стакан заглядываешь. Обод проржавел, рессоры не смазаны, дышло того и гляди отвалится. Насаживай!

Мужчина схватился за ось, помогая незадачливому кучеру. Айна отвернулась, чтобы не видеть, как мощные плечи незнакомца напряглись, приподнимая карету.

— Давай, давай! — подгонял он Мишо.

И голос его низкий, мягкий, с придыханием от напряжения, заставлял девушку болезненно хмуриться, переживая.

— Твою мать! — выругался он в сердцах. — Ну, закрепляй уже, хрен косорукий!

Айна повернулась на его возглас, когда он стягивал с окровавленных пальцев перчатку.

— Возьмите, — протянула она платок.

— Спасибо, — незнакомец замотал протянутой тряпицей ладонь. И Айна заметила, как блеснул чёрный камень в его перстне. — Надеюсь, от вида крови вы не упадёте сейчас в обморок?

Глава 2

Королевский замок стоял на вершине горы. Не такой высокой, как гора Аркон, не такой неприступной как все Энсийские горы, но дорога действительно имела довольно крутой подъём.

Ивет, преодолевшей этот серпантин дважды, было страшно вдвойне. Она так и сидела с закрытыми глазами, когда карета, описав круг вокруг неработающего фонтана, остановилась у парадного входа.

Айна во все глаза всматривалась в фигуры встречающих, но к большому своему огорчению, принца не увидела.

— Ивет, мы уже приехали, — толкнула девушку Айна. Служанка тут же потянулась к двери, но девушка хлопнула её по руке и прошипела: — Сиди, жди, когда тебе откроют. Оставь эти провинциальные замашки.

— Миледи, — присела пожилая женщина в глубоком реверансе, когда Айна вышла. — Его Высочество не смог приехать. Неотложные дела задержали его в столице. Он будет ждать вас в главной королевской резиденции. Как только вы отдохнёте с дороги, сможете продолжить свой путь.

— Спасибо, — откланялась Айна, стараясь не подать виду, насколько расстроилась.

— Я провожу вас в ваши покои, — кивнула в ответ женщина. — Меня зовут Грэсия, и я к вашим услугам в любое время дня и ночи.

Они вошли в просторный холл. Весь в мраморе, изысканный, великолепный.

«Если загородная королевская резиденция так выглядит, что же я увижу во дворце?» — восторженно оглядывалась девушка по сторонам. И чуть рот не открыла от восторга, задрав голову на хрустальную люстру.

— Простите, — слуга пытался протиснуться мимо замерших на входе гостей и, обходя Айну, зацепил чемоданом вазон с цветами.

Девушка, не задумываясь, кинулась подхватить падающий букет. И только, когда услышала мужской смех, поняла, что сделала что-то не так. И всё же она закончила поправлять нарушенную стройность цветочной композиции, а потом только подняла глаза, чувствуя, как краска заливает щёки.

— Простите, миледи, мой друг, герцог де Риз дурно воспитан, — склонил перед ней голову, одетый в голубой камзол кавалер. — Позвольте представиться, Лотер, герцог Одилонский.

— Айна де Лабранш, — протянула ему руку Айна и ещё больше смутилась, почувствовав его губы на коже в разрезе перчатки.

Герцог разогнулся, откинув с лица светлые волосы. И в глубине его льдистых глаз она всё же увидела то же выражение, что и у стоящего позади него де Риза — насмешка. Тщательно замаскированная, но всё же угаданная ей на этом прекрасном своей северной холодной красотой лице.

«Герцог де Одилон, — припоминала Айна. — Семья герцога была одной из самых влиятельных после королевской. А земли Одилона были самыми обширными на этих островах. Был у них только один существенный минус — они были бесплодны и абсолютно не пригодны для земледелия. А ещё совершенно истощены как пастбища. Отец всегда возмущался, когда вместо денег за поставляемые корма получал королевские грамоты с обещаниями оплатить долги Одилона из королевской казны».

Это знание позволило Айне гордо вскинуть подбородок.

— Всё южанки так удивительно самостоятельны? — поинтересовался герцог с восторгом, и вроде без всякого подвоха.

— И все без исключения вспыльчивы и темпераментны, — не дал Айне и рта раскрыть де Риз, подходя ближе, и обращаясь к Лотеру. — Будьте осторожны, мой друг!

— Ничто так не красит женщину, как её темперамент, — улыбнулся Одилонский, скользя по Айне глазами. И этот взгляд она тоже узнала. Раздевающий, оценивающий. Но в том, как его почти прозрачные глаза изучали девушку, было кое-что, крайне неприятное. Одилон искал следы увечья — страшные шрамы от ожогов, полученные ею в детстве, о которых, кажется, всему миру было известно. Каждый мужчина, будь то поверенный короля или заезжий торговец, все без исключения, искали подтверждение уродства на её теле.

Айна невольно одёрнула рукава платья пониже — на левом запястье действительно красовался ожог, но, к счастью, для поцелуя протягивают правую руку. А безобразные шрамы покрывали, в основном, её спину. Девушка давно смирилась с ними, но это неожиданное замужество заставляло её снова страдать.

— Южанки, думаю, мало чем отличаются от северянок, — ответила Айна, сверкнув глазами на де Риза. — Темперамент у женщины либо есть, либо нет, и это не зависит от места её рождения.

— Миледи, — обратилась к ней Грэсия, махнув рукой на лестницу. — Ваша комната наверху. Я приказала растопить камин и нагреть побольше горячей воды.

Айна ещё старалась вникать в смысл её слов, когда Лотер обратился к Тьеру на гиацинтарском.

— А она хороша, — пробубнил он вполголоса и едва заметно улыбнулся. — Надеюсь, слухи о её дефектах сильно преувеличены. Люблю таких пылких, с норовом.

— Так купи себе строптивую лошадь и объезжай, — глянул де Риз на Айну, и она поспешила отвести глаза.

— Кстати, говорят, южане в своих домах ночуют вместе со скотом, — герцог де Одилон словно невзначай прикрылся надушенным платком. — И, мне кажется, от неё за версту несёт навозом.

Айна застыла в ужасе от его слов, боясь шелохнуться.

— Вы уверены, что леди вас не понимает, Лотер? — спросил де Риз всё на том же языке.

— Помилуйте, мой друг, — хмыкнул де Одилон и отвернулся, когда Айна уже собиралась убить его взглядом. — Южане не учат своих дочерей ни языкам, ни точным наукам. Они настоящие дикари.

— Пожалуй, вы правы, — усмехнулся де Риз, невозмутимо встретив ненавидящий взгляд девушки. — Боюсь, к языкам они совершенно неспособны.

«Ах так? — отвернулась Айна и сделала вид, что очень увлечена рассказом леди Грэсии о расположении комнат. — Два напыщенных индюка, смеют обсуждать меня, глядя прямо в глаза? Что ж, тогда оставайтесь в своём неведении».

Глава 3

После горячей ванны идти никуда не хотелось. Вытянуть усталые конечности на кровати и забыться сном в жарко натопленной комнате. Но, оказалось, на сегодня испытания Айны ещё не закончены — в парадной столовой её ждал ужин.

Да, на нем будут присутствовать оба, уже ненавистных ей, герцога. И, нет, она не может не спуститься и просто перекусить в своей комнате.

— Как это утомительно — придворный этикет, — жаловалась Айна, пока служанки жгли ей волосы завивочными щипцами.

— Это все ваши платья, миледи? — скептически шуршала Грэсия лёгкими тканями. Смотрительница замка оказалась не простой экономкой, а графиней де Монд, старой девой и наследницей давно разорившегося древнего рода. Она безукоризненно следовала правилам и давала советы, цены которым Айна пока не понимала.

— Эти ткани слишком холодные, миледи. Вы рискуете простыть и заболеть в дороге. Вам срочно нужны новые наряды.

— Но завтра с утра я собираюсь отправиться в путь, — перечила Айна. — У меня нет времени ждать портного.

— Его Высочество никуда не денется, миледи. Но если вы подхватите воспаление лёгких и сляжете в лихорадке, возможно, перед принцем встанет проблема начать подыскивать себе новую жену, — откинула строгая графиня в сторону все её наряды, кроме одного. — К тому же погода портится. А путь до столицы, действительно, неблизкий.

— Неблизкий? — удивилась девушка. — День или два дороги вы считаете далеко? Я посмотрела по карте. От моего дома до западной границы владений расстояние в три дня пути, а здесь и того меньше.

— По прямой, может быть, — приподняла тонкие брови строгая женщина. — Но вы забываете про горы, которые лежат на пути, и реку, мост через которую построен только на территории графства Лешер. Только до Лешера неделя пути.

— Неделя? — удивлённое выражение так и не сходило с лица Айны.

— А если выпадет снег, то перевал станет недоступным, и ещё неделю придётся потратить на то, чтобы объехать горы, — продолжала нагнетать графиня и прогнала закончивших свою работу служанок взмахом руки.

— Снег?!

— Да, ранней весной в наших широтах это обычное явление. Так что, с завтрашним выездом вы явно погорячились. А в этом наряде, — подошла к ней женщина со спины, и в зеркале над головой Айны отразился ей гордый орлиный профиль и высокая причёска из седых волос. — В этом наряде вы замёрзнете даже в столовой. Переодевайтесь в бордовое, а я отправлю посыльного к портному. Вам помочь?

Графиня протянула руку к шнуровке корсета.

— Нет, нет, — поспешно вскочила Айна. — Этим займётся Ивет.

— Как скажете, — откланялась женщина. — И не задерживайтесь сильно, ваши гости и так уже изголодались. А нет ничего хуже голодных мужчин.

— Леди Грэсия, — остановила её Айна. — Скажите, что имел в виду де Риз, упоминая при Одилоне собак. Мне показалось, Лотеру это сильно не понравилось.

— О, это из-за его худобы, миледи, — обернулась графиня в дверях. — За глаза его зовут Костяной. Ну, а где кости, там собаки.

Она едва заметно улыбнулась, но не позволила себе большего.

— Что ж, пусть тогда эти кости подождут, пока я избавлюсь от запаха навоза, — злорадствовала Айна, пока Ивет затягивала жёсткий корсет на очередном платье.

— Говорят, в столице уже не носят платья с высоким воротом, — застёгивала воротник-стойку на крошечные жемчужинки пуговиц служанка. — Сейчас в моде открытые плечи, декольте, и чтобы грудь из него почти вываливалась, а спина до талии была совершенно голой.

— Вот приедем в столицу, там и закажешь себе своё декольте. Глядишь, охмуришь какого-нибудь смазливого королевского конюха.

— Ой, здешний помощник конюха тоже такая душка, — скосила глазки в пол служанка. — Обещал научить меня ездить в седле как настоящая амазонка.

— Это как? — Айна дёрнулась, когда заправленные концы ленты шнуровки царапнули нежную кожу.

— В мужском седле.

— Так ты разве не умеешь? — девушка встала, откидывая назад уложенные локонами волосы. — У нас на юге все девушки ездят только так.

— Ну, он-то этого не знает, — коварно улыбнулась Ивет.

Спустившись по широкой мраморной лестнице, Айна не сочла нужным извиниться за задержку.

«Вот ещё! Навязались на мою голову, пусть терпят. Я не просила такой компании. И сама бы прекрасно поужинала. И до столицы обошлась без провожатых».

— Миледи, — подал ей руку на последней ступеньке Одилон. — Вы обворожительны.

— А вы совсем не изменились, Лотер. По крайней мере, с того времени, когда мы последний раз виделись, — она подала ему руку, но вдруг остановилась. — Хотя нет. Мне кажется, вы похудели.

Перекосившееся лицо герцога де Одилона и блеснувшая улыбка герцога де Риза стали ей наградой за её маленькую, но жестокую месть.

Но только усаживаясь за огромный стол, накрытый с одного конца на три персоны, она заметила какой и на самом деле Лотер худой.

«Белобрысый, долговязый, костлявый», — оценила его Айна по-своему, отвергая более справедливые «светловолосый, высокий, стройный». Даже излишняя худоба его не портила. А рельефно выступающие скулы лишь сильнее подчёркивали его аристократизм. В нём чувствовалась порода, чистокровность, масть. Если бы не презрительно поджатые губы, тонкие, бескровные, жёсткие, он был бы идеален.

— Ваше здоровье, господа, — первой подняла бокал юная герцогиня. В конце концов, она — невеста принца, а они слишком сильно её разозлили. И она слишком устала, чтобы с ними любезничать.

Глава 4

Сложенный из белоснежного мрамора замок, стройный, величественный, неприступный, выглядел очень изящно, благодаря высоким башням с остроконечными золочёными шпилями. Только заехав подальше в сад, Айна смогла по достоинству оценить его красоту. Припорошённый снегом, он казался сказочным и нереальным.

— Этот замок называют женским, — Тьер тряхнул головой, смахивая упавший с ветвей на волосы снег.

— Из-за приталенных форм? — обрисовала Айна руками очертания башен, похожие на фигуры высоких дам в узких корсетах и длинных юбках.

— Нет, — засмеялся герцог. — Потому что, начиная с Бранго Первого, все короли ссылали сюда надоевших жён, чтобы те не путались под ногами при дворе. И супруги доживали здесь свой век в труде, молитвах и уединении.

— Как это грустно, — не поддержала его веселья девушка. — И отвратительно. Неужели ни один из них не был счастливо женат?

— Ну, почему же, — развернул герцог коня, и они пошли дальше по заснеженной аллее. — Например, Рагнар Безрукий был женат счастливо, хоть и недолго.

— Он потерял руку на войне?

— Нет, — покачал головой Тьер и усмехнулся. — На войне он потерял голову. Погиб. А Безруким его прозвали за исключительную неловкость. У него вечно всё падало из рук. Скипетр вываливался, держава скатывалась на пол, и даже корона вечно съезжала набок. Вы легко опознаете его портрет в королевской галерее — его так и изобразили в сползшей на одно ухо короне.

— И всё же он был счастлив? — Айна сняла с головы капюшон. Солнце едва выглянуло из-за облаков, но уже припекало.

— Счастлив и плодовит. В браке с Элеонорой Суранской он нажил пятерых детей. А после смерти короля, его вдова переехала жить в этот замок. И разбила сад, в память о муже, оплакивая свою потерю. Он так и называется — Слёзы Элеоноры. Вам, миледи, выпала редчайшая возможность увидеть, как он плачет по-настоящему.

— Вы так хорошо знаете историю, — начала было говорить Айна, но так и замолчала с открытым ртом.

Они повернули в садовую комнату. По центру возвышался прудик с удобным широким бортиком. Стояло несколько скамеек. Но воображение поражала высокая каменная стена, что огораживала комнату по кругу.

Каждая пядь этого сооружения была сплошь покрыта причудливыми узорами. Снег таял в сплетениях рельефного орнамента и, стекая по тонким желобкам, вода капала с каждого завитка, бугорка и выступа. Казалось, вся стена плачет, и звук этой капели завораживал не меньше, чем вид.

— Потрясающе, — только и смогла выдавить из себя Айна. Де Риз помог ей спешиться. Ему на руки девушка сбросила своё нелепое тёплое одеяние. — Наверно, это была настоящая любовь?

Она подставила палец под падающую каплю, и вода впиталась в тонкое кружево.

— Говорят, каждое из этих замысловатых украшений Элеонора слепила своими руками, — подошёл де Риз уже без своей ноши. — И потратила на это пять лет.

— Великая женщина, — вздохнула Айна. — Так достойно переживать свою утрату. На века оставить память о своих чувствах. Надеюсь, Рагнар Безрукий был не единственным в роду Контаров, что женился по любви?

— О, нет, — издевательски улыбнулся де Риз. — Уверен, Сольвино Первого постигнет та же счастливая участь.

— Вы сомневаетесь, что я буду ему хорошей женой? — гневно развернулась к нему Айна.

— Как я могу, миледи, — гаденькая усмешка не сходила с губ герцога. — Уверен, он воспылает страстью к вашим богатствам, то есть, прелестям, с первой же минуты знакомства. И будет счастлив. Только недолго.

— Это неправда, — испепеляла его взглядом девушка. — Он честен, благороден и бескорыстен.

— И он отлично получается на портретах, — смотрел на неё сверху вниз Тьер.

— Надеюсь, вы пожалеете о своих словах.

— Накиньте плащ, миледи, — набросил ей на плечи свою одежду де Риз вместо ответа. — Не хочу сожалеть ещё и о вашей простуде. Возиться всю дорогу с больной капризной девчонкой — сомнительное удовольствие.

— Какой вы невыносимый, де Риз, — негодовала Айна. — Сами показали и сами же испортили всё очарование этого места. — Вот что вам стоило промолчать?

— Это не в моих правилах, миледи. Я всегда говорю то, что думаю, — усмехнулся герцог. — И это избавляет меня от двух величайших зол королевского двора — лжи и лицемерия.

— Вы просто хам и грубиян. И я не желаю, чтобы вы сопровождали меня во дворец, — вручив ему сорванный с себя плащ, девушка развернулась и пошла пешком.

— Боюсь, у вас нет выбора! — прокричал он ей в ответ.

Айна вернулась в замок расстроенная, в испорченном платье и в насквозь промокшей обуви. Грязный подол неприятно лип к ногам, а шерсть неизвестного животного, из которого была пошита шуба, налипла на нежный бархат.

Камин не топили, но его портал после улицы казался тёплым. Айна стянула бесполезные перчатки, и прижала к нему озябшие руки. На нижней полке, как издёвка, стояла её недавняя обувь. Когда она садилась для прогулки на лошадь, один меховой сапог слетел, а второй стянул с её ноги де Риз и отшвырнул оба к крыльцу.

Как хорошо начиналась эта поездка! Как весело было играть в снежки! Но этот озлобленный на весь мир неудачник всё испортил.

Лучше бы она поехала с Лотером, встречать его сестру. Девушка отправилась из замка Одилон к Айне с визитом ещё вчера. И герцог переживал, что непогода задержит её в пути.

Айна брезгливо подняла сапоги и вышвырнула их за дверь как блохастую кошку. «Пусть не напоминают!»

Глава 5

После встречи с портным в главной гостиной Айна рассматривала старинные книги в тяжёлых кожаных переплётах, когда мажордом объявил о прибытии герцога Одилона с сестрой.

— Айна! — как свежий ветерок влетела в комнату Лорина де Одилон. С радушием старой подруги, она кинулась целовать девушку. — Как я рада, что удалось тебя застать.

— Миледи, — сдержанно поприветствовала её Айна.

— Ах, Лотти говорил, что ты красавица, но я искренне поражена, — слегка кивнув в сторону вошедшего следом Лотера, девушка с восхищением рассматривала невесту принца. — Соль сделал правильный выбор. И, я уверена, он тебе понравится. Ах, он так волнуется, так волнуется!

Она скинула с головы тёмно-синюю шляпу с перьями. Лотер помог ей снять дорожное пальто.

Несмотря на хороший аппетит и достаток в семье, Айна никогда не считала себя упитанной. Но, глядя на Лорину де Одилон, ощутила себя толстой. Худоба, видимо, была семейной чертой Одилонов.

Стройная, как тростинка, высокая и светловолосая, девушка при этом не выглядела бледной. Свеженькая, складненькая, она сверкала белыми зубками, рассказывая, как снег застал её в дороге, и не давала Айне и рта раскрыть в ответ.

— И мне пришлось ночевать в гостинице, потому что кучер наотрез отказался лезть по такой погоде в гору. А я так хотела увидеть тебя как можно скорее, — всплеснула она руками, снова разглядывая Айну. — Всё же, ты — прехорошенькая.

— Ты сказала, что Сольвино волнуется? — на правах хозяйки Айна пригласила Лорину присесть. И то, как легко та называла принца уменьшительным именем, как-то неприятно царапнуло самолюбие девушки. Даже в мыслях Айна не позволяла себе этого панибратства по отношению к принцу, но для сестры Лотера, видимо, не существовало таких условностей.

— Безумно, — приложила Лорина руки к груди. — Не знаю, грызёт ли он ногти, но, мне кажется, если бы грыз, то уже пообкусал бы их все до мяса.

Видимо, это была шутка.

— Лори, не преувеличивай, — сморщился Лотер. Он сел на диван напротив, закинув ногу на ногу, и покачивал сапогом. — Соль волнуется. Это — серьёзный шаг для него. Но…

— Я и не преувеличиваю, — перебила его сестра. И, может, Айна становилась слишком мнительной, ей показалось, что намеренно. Словно он собирался сболтнуть что-то лишнее, так насмешливо скривились его губы перед несказанной фразой, но сестра бдительно следила за ним. — Он же собирался ехать сам. Даже переплыть пролив, чтобы лично сопроводить свою невесту ко двору. Но эти проклятые государственные дела.

— Сольвино?! Через пролив?! — совершенно не понимал Лотер предостерегающе впившегося в него взгляда сестры. — Да его же от одного вида солёной воды тошнит.

— Да ну их, этих мужчин, — закатила васильковые глазки к потолку Лорина, поворачиваясь к Айне. — Мой брат совершенно ничего не понимает в романтике. А всё потому, что ни разу не был влюблён. А Соль — влюблён. Он задумал к твоему приезду такой грандиозный праздник. Ой, — прикрыла она рот, — кажется, я проболталась.

— Тогда будем считать, что я ничего не слышала, — улыбнулась Айна. Сердце её наполнилось теплотой и трепетом. Он ждёт. Он тоже волнуется. Он готовится. Это — лучшее, что она услышала за последние дни.

— Точно, — вцепилась в её руку девушка. — Ты — моя спасительница. Если ты не удивишься, Сольвино меня убьёт. Его матушка и так не хотела меня отпускать до твоего приезда, но я решила, что не могу ждать. Я должна узнать всё первая. Как ты решилась одна, с единственной служанкой, отправиться в такое долгое плавание? На грязном пароходе, с этой ужасной грубой матроснёй.

— Никакой он не грязный, — засмеялась Айна. Ей было приятно, что она знает что-то, с чем эта светская девица совершенно не знакома. — Наоборот, сверкает чистотой и белизной. А для пассажиров первого класса на верхней палубе отведены отдельные каюты, они матросов даже не видят. И там была очень приличная публика. Сплошь маркизы, графы. Даже один гиацинтарский посол, с которым мы… — «мило беседовали» — чуть не проболталась Айна, но вовремя осеклась, — … иногда встречались на палубе. И вместе кормили чаек. Собственно, это за ним я и подсмотрела, что можно оставлять на палубе хлеб. И эти бесстрашные птицы садились прямо на перила, чтобы его стащить.

— Боже, как мило. Как мило, — повернулась Лорина к брату, восторженно прижимая руки к груди. — Я думала все гиацинтарцы — грубые мужланы, и была готова услышать, что рядом с хлебом он ставил силки, а потом отрывал пойманной птице голову голыми руками и приказывал сварить из неё суп.

— У тебя слишком богатая фантазия, но в нравах гиацинтарцев ты совершенно не разбираешься, — улыбнулся Лотер, но как-то натянуто.

— Потому, что настоящий гиацинтарец съел бы птицу сырой, — закончил его фразу де Риз, и все повернули головы к вошедшему герцогу.

«Явился, не запылился, — отвернулась Айна. — И судя по тому, что мажордом его не объявил, припёрся он сюда как к себе домой».

— Тьер! — подскочила ему навстречу Лорина, и Айна только рот открыла, как та уже повисла у герцога на шее. — Мой дорогой Тьер! Мы так по вам скучаем. Без ваших едких сонетов, без ваших остроумных шуток и язвительных замечаний так скучно при дворе.

— А миледи Айна сочла меня хамом и грубияном, — церемонно поклонился Айне как никогда мрачный герцог, провожая Лорину назад к дивану.

— Она просто плохо с вами знакома, — обворожительно улыбнулась ему в ответ девушка. — На самом деле вы — возмутительный хам и отъявленный грубиян.

Глава 6

Кроме проверки у доктора, седенького благообразного старичка, которого, как священника, даже и стесняться было как-то неловко, за целую неделю в замке больше ничего не произошло.

За эту неделю Айна привыкла и к бесконечному стрекотанию Лорины, и к высокомерной снисходительности Лотера, и к холоду по ночам, и к необычной пище. Даже толпы слуг, большая часть которых принадлежала Одилонам, она перестала замечать, ведь во дворце их будет ещё больше. Не смогла она привыкнуть только к едкой язвительности де Риза и его постоянным насмешкам.

Казалось, ни одна её оплошность не осталась для него незамеченной. И хоть наставник его поправился, а герцог за эту неделю не так уж и часто появлялся в замке, то ли ему докладывали, то ли он был исключительно проницателен, но стоило Айне опростоволоситься, как он рассказывал на эту тему анекдот или байку, заставляя её краснеть, бледнеть и нервничать.

— Один средневековый рыцарь, отправляясь в поход, надел на свою жену пояс верности, — развлекался герцог, сидя в гостиной, где Айна пыталась читать. — «Зачем ты это сделал? — спросил его друг. — Между нами, она такая страхолюдина. Ну, кто на неё позарится?» «Честно говоря, — отвечает ему друг, — именно на это я и рассчитываю. Вернусь с войны и скажу: «Дорогая, а ключик-то я потерял!»

Лорина залилась противным визгливым смехом, что неизменно прорезался у неё, когда рядом находился герцог. Айна же только крепче стиснула зубы. Она по глупости спросила у доктора, совершавшего осмотр, правда ли, что пояса верности надевали. И потом сделала вторую глупость — рассказала об ответе сведущего в этих делах лекаря Лорине. И теперь постоянно терпела насмешки де Риза, заткнуть которого ей никак не удавалось. Все её колкости в ответ отскакивали от него как от стены горох.

— Я тоже знаю анекдот, — подняла Айна глаза от книжки. — Измождённые походом рыцари сидели за круглым столом. В замке стояла зловещая тишина. И вдруг, чтобы разрядить обстановку, в центр комнаты выскочил королевский шут и весело пошутил. Все долго смеялись… а труп закопали за замком.

Лорина залилась смехом ещё громче, а Тьер встал и подошёл к столу.

— Я готов оплатить все ваши наряды, миледи, если вы прочтёте хотя бы один абзац из этой книги, а не будете с умным видом рассматривать картинки.

— Хорошо, — растянула губы в улыбке Айна. — Вы оплатите ещё и наряды леди де Монд, если я прочту любой абзац, на который вы укажете.

— Идёт, — протянул он руку.

— Лорина, разбейте, — попросила Айна, когда его горячая ладонь сжала её холодные пальцы.

— С радостью, — подскочила сестра Лотера. — Но в вашей сделке Айна ничего не теряет, а Тьер, в любом случае, ничего не выигрывает.

— Если я проиграю, то услуги портного за леди Грэсию оплачу я, — как учил её отец, бесстрастно и равнодушно назвала она свои условия.

— Идёт, — легко согласился де Риз, и Лорина ребром ладони разбила их рукопожатие.

Герцог усмехнулся, развернул к себе книгу, написанную на урском, который сам по себе мало кто знал. Несколько исписанных урскими мудрецами страниц были им без сожаления перевёрнуты — он явно знал, что искал.

— Вот отсюда, — ткнул он пальцем в единственный абзац, выведенный на древне-синарском. Это был даже не язык, а руны. И в этом предложении их было всего пять.

Наверное, это везение, но руны Айна знала.

— Ар, — прочитала она первый значок и улыбнулась, когда палец де Риза скользнул к следующему. — Ай. Кон. На. Дра.

— Правильно? — робко спросила Лорина Тьера, потому что он молчал и играл желваками.

— Да, — выдохнул он и, разогнувшись, откинул со лба волосы.

— Она выиграла? — сомневалась Лорина.

— Скажем так, прочитать вы их прочитали, миледи, — обратился герцог к Айне. — Значит, выиграли. Но, если ещё и переведёте, к официальной помолвке с принцем я куплю вам в столице самое шикарное платье, которое только будет возможно.

— Боже, — сложила руки на груди Лорина. — Я знаю такое платье. У самого модного портного в Палане оно выставлено в витрине. Соглашайся, Айна, ты умрёшь от восторга, когда его увидишь. И, боже, как же оно тебе пойдёт!

Айна посмотрела на непроницаемое лицо де Риза.

— Оно стоит сумасшедших денег. Мне всего отцовского содержания плюс жалованье фрейлины за год не хватит, чтобы его купить, — словно речь идёт о её платье, скрестила пальцы Лорина, боясь сглазить такую удачу.

— Нет, — покачала головой Айна.

— Ты не знаешь? — упавшим голосом произнесла девушка.

— Нет. Я не знаю, — опустила Айна глаза.

— Как жаль, — всё ещё качала головой Лорина, не веря своим ушам.

Герцог улыбался, Айна же не испытывала никакой радости.

Глава 7

После горного перевала, который из окна кареты показался Айне не таким уж и страшным, путь к графству Лешер проходил по ровной дороге.

Сидя в мягком экипаже дамы не испытывали никаких неудобств, любовались видами реки, сопровождавшей их третий день, да наслаждались прекрасной погодой, когда вся их процессия останавливалась на обед или ночлег.

Обеденное время нравилось Айне больше. Она прогуливалась по пологому берегу, пока в походной кухне разводили костры, и невольно следила за статной фигурой де Риза, которая непременно мелькала по лагерю то здесь, то там.

Собственно говоря, наблюдать за ним было даже приятно. Высокий, подтянутый, строгий, он следил за всем. Ровным чистым голосом отдавал распоряжения, но и сам не чурался любой работы. Поправлял покосившийся шатёр, помогал сменить подкову захромавшей лошади, перевязывал палец поранившемуся поварёнку. И если бы не насмешливое выражение, которое каждый раз появлялось на его лице, стоило ему заметить Айну, де Риз был даже красив.

Нет, пожалуй, очень красив. И помолвленной с принцем девушке не стоило бы заглядывать на его правильные мужественные черты лица, идеальные линии скул, длинную шею и тёмные волосы, что немного курчавились, придавая ему вид слегка небрежный, а оттого ещё более привлекательный. Айна оправдывала себя тем, что слишком уж герцог заметен. Невозможно было не следить за ним глазами, не провожать взглядом его прямую спину, не прислушиваясь к его голосу, не замирать от его смеха.

Перед тем как после обеда отправиться в путь, Тьер обычно приходил сыграть с леди Грэсией пару партий в карты. Это время Айна любила больше всего.

Примостившись в уголке распахнутой настежь кареты, девушка делала вид, что занята чтением и следила за его ловкими, как у фокусника, руками, что на маленьком столике, поставленном между сидений, раскладывали карточки с замысловатыми картинками. И незаметно радовалась каждой его улыбке, хотя ни одна из них не была обращена к ней.

— А так? — хитро улыбаясь, выложила графиня карты одной масти.

— Рояль?! — восхитился, а может, ужаснулся Тьер и развёл руками. — Я опять проиграл.

— А я вам говорила, мой мальчик, пасуйте, — каждый раз искренне торжествовала леди Грэсия, хотя прекрасно понимала, что он ей подыгрывает.

— В следующий раз обязательно буду прислушиваться к вашим советам, — покорно согласился со своим промахом герцог.

— Ну, пойду, разомну ноги перед дорогой, — поднялась леди Грэсия, и де Риз выпрыгнул подать ей руку.

Айна думала, что он тоже уйдёт, но вместо этого он снова забрался внутрь и стал складывать их с графиней записи и карты.

— Почему вы сняли камею?

— Чтобы не расстраивать вас лишний раз, де Риз, — повернулась Айна, удивлённая тем, что он к ней обратился. В поездке де Риз с ней почти не разговаривал, и как ей казалось, старался её избегать.

— Я вовсе не расстраиваюсь, миледи. Мне даже приятно видеть украшение моей матери на вашей шее. Оно вам к лицу.

— Вы очень добры, де Риз, — улыбнулась Айна.

— Тьер, — поправил он девушку, щёлкая механизмом складного стола. — Почему вы никогда не называете меня по имени?

— Вы этого тоже не делаете. Обращаетесь ко мне исключительно на «вы» и исключительно «миледи».

— Я всего лишь королевский вассал. Мне не положено обращаться к невесте принца по имени.

Сложенный столик перекочевал из его рук вглубь кареты, за сиденье графини, и, развернувшись, герцог сел напротив девушки.

— Официально помолвка ещё не состоялась. И, мне кажется, всё это — незначительные условности, — закрыла свою книгу Айна.

— Вам всё кажется, Айна, — усмехнулся герцог, словно пробуя её имя на вкус. — И всё незначительно. Вы словно спите или пребываете в каком-то придуманном мире, которого нет.

— Почему вы так несправедливы ко мне, Тьер? — вздохнула девушка. У неё действительно наболело. — Чем я вас так раздражаю? Что я сделала такого, чем вызываю у вас откровенную неприязнь?

— Тем, что вы так наивны. Что придумали себе какую-то дурацкую сказочку о принце, о своей жизни во дворце, о своём счастливом замужестве и живёте в ней, ничего не замечая вокруг, — он упёрся локтями в колени, и лицо его стало непростительно близко. Айна видела морщинку, пролёгшую между его нахмуренных бровей, тонкий шрам на виске, которого раньше не замечала, и блестящие в темноте его щетины седые волоски. В глаза она старалась не смотреть, помня, как в прошлый раз чуть не потерялась в их глубине.

— Вы считаете меня глупой?

— Нет, Айна, не глупой. Вы умны, образованы, рассудительны, но где, в каких рыцарских романах вы начитались этих романтических историй? Про любовь, верность, благородство? — губы его скривились, словно он взял в рот что-то кислое. — Вот, что вы читаете?

Айна хотела спрятать книгу, но было поздно. Тьер уже подхватил томик с её колен и открыл титульный лист.