Пропала принцесса! Нашедшего ждут неприятности (без иллюстраций)

14.2

Мелен долго молчал, а потом ответил:

— Я бы хорошую школу открыл в Нортбранне, учителей бы подобрал таких, чтобы любили детей и своё дело.

— Неожиданно. А почему именно школу?

— В Нортбранне сложности с хорошими школами, их мало. А дети вырастают теми, кем их учат быть. Я бы хотел, чтобы они учились мыслить критически, но это крайне непопулярная позиция. Опасная, я бы даже сказал. Властям выгоднее иметь послушных граждан, дружным строем идущих по заданному курсу. Хотя за это я твоего батю осуждать не могу — он и так решетом держит воду. Не хватало ещё, чтобы всякие умники начали стрелять ему по пальцам сложными вопросами. Напряжённость и без того слишком большая — не понятно, где бахнет в следующий раз. Полуденники взбунтуются, твари из Разлома вылезут, эстренцы войной пойдут, норты восстание подымут или, не дай Луноликая, бабы откажутся рожать по указке. Им же тоже не сладко приходится…

— Что именно ты имеешь в виду?

— Ну смотри, возьмём среднестатистического мага, можно даже лардона по происхождению, но не шибко богатого. Вот ему исполняется восемнадцать лет. Пора платить налог на безбрачие, а он ещё даже не доучился в академии. Допустим, год-два до окончания учёбы за него будет платить семья. А если нет? Скорее всего, он женится на первой согласившейся такой же неопытной и ни дракона не понимающей в жизни девчонке. А дальше он доучится и на службу свинтит, потому что девчонка начнёт детей рожать, а в восемнадцать лет большинству парней хочется не младенцев нянчить, а либо дурь удалую друг из друга выколачивать, либо девчонкам подолы задирать.

— Чувствуется личный опыт.

— Ага, проверено эмпирическим путём. Так вот, вернёмся к нашему гипотетическому магу. Своего жилья у него нет, только расходы, юная жена и ребёнок. Он оставляет её у своих родителей и исчезает на службе. И девчонке этой тоже не позавидуешь, потому что свёкры могут попасться какие угодно, а свои родители могут в дом и не принять — она же теперь замужняя, порицать станут… Вот и живёт эта девчонка в чужом доме на птичьих правах. Хорошо если ей с ребёнком помогают, а то и каждой плошкой ореховки попрекают. Раз в месяц муж домой приезжает, если он не совсем конченый, то сводит в театр или на прогулку. А может наорать, сорваться на ней и супружеского долга потребовать, ему же тоже на службе нелегко приходится. А дальше — как получится. Годам к тридцати у неё уже в анамнезе пятеро детей и понимание, что замуж она поторопилась. Если муж в этот момент героически погибнет у Разлома, она плакать будет скорее от счастья, потому что наконец-то свободной станет. Может, даже обзаведётся своим жильём и наконец пошлёт свёкров туда, куда всю жизнь мечтала. А вот если решится на второй брак, то он уже скорее всего счастливым будет, но решаются не все.

— Но есть же исключения! Есть счастливые семьи! — возразила я.

— Есть, — не стал спорить Мелч. — Есть супруги, которые друг друга всю жизнь любят, уважают и ценят, но это такая же редкость, как постоялые дома на этой богами забытой дороге! И ещё реже такие любящие, крепкие семьи получаются из парней и девушек, загнанных в брак налогом. Отменить бы его к драконьей матери, но это непозволительная роскошь в наших реалиях.

Мы оба замолчали. Я переваривала его слова, а он потирал воспалённые веки, глядя на тёмную дорогу, вымазанную белым светом фар. Коснулась его рукой и влила целительской силы, чтобы он продержался ещё хотя бы немного.

Сквозь боковое стекло светила луна, наполняя меня магией. Я подставляла ей лицо и ладони, удивляясь почти жгучему ощущению её прикосновений. Голубоватые лучи казались осязаемыми и горячими, словно солнечный свет в летний полдень.

— Наверняка ты во многом прав и знаешь, о чём говоришь, но браки бывают разными. Ты всего лишь смотришь вокруг и подсознательно ищешь подтверждение своей позиции. Цепляешься за случаи, которые её подкрепляют, и игнорируешь те, которые ей противоречат. К примеру, брак моих родителей был счастливым. По крайней мере, до того, как меня похитила старая карга. Вероятно, дело действительно в налоге на безбрачие. Он мешает молодым людям получше узнать друг друга перед свадьбой. Ты рисуешь брак, как абсолютное зло, а это не так. И ты экстраполируешь.

— Не пори апории! Я не экстраполирую, а дедуцирую!

— Очень даже экстраполируешь, — не согласилась я.

— Как скажешь, госпожа брачный эксперт, — многозначительно ответил он и зевнул.

Решила сменить тему:

— Ты удивил меня своим желанием открыть школу, Мелен. Если честно, не представляю тебя учителем или наставником. Бойцом, шпионом и диверсантом — да. Учителем, окружённым детишками — нет.

— Тебе виднее, — хмыкнул он.

Я постаралась смягчить свои слова:

— Не хотела тебя уколоть, просто ты такой… такой…

— Злой, огромный и волосатый?

— Нет. Циничный и жёсткий.

— Дети любят прямоту, а ещё они уважают силу. Не жестокость, а силу, опирающуюся на принципы. Дети уважают тех, кто в состоянии вломить, но при этом обходится без этого. У меня есть племянники — я их обожаю, жаль, что вижу редко.

— Почему же при такой любви к детям у тебя пока нет своих?

— Внебрачных детей я не хочу, а жениться не собираюсь, сто раз уже повторил, — отрезал он.

— И вот мы опять упираемся в причину. Ну расскажи, Мелч, что такого произошло в твоём прошлом? Что заставило тебя настолько резко передумать? Хотел же быть пилотом, значит, хотел служить в авиации у Разлома… И тут внезапно передумал…

Я выжидательно уставилась на его профиль, не удержалась и даже протянула руку, коснулась волос, пробежалась пальцами по напряжённой шее.

— А вон и постоялый двор, — вместо ответа протянул он и с долей злорадства добавил: — Какая жалость, что на задушевные разговоры не осталось времени. Я так расстроен, словами не передать. Придётся закрыть тему.