Пропала принцесса! Нашедшего ждут неприятности (без иллюстраций)

Третья неприятность, произошедшая из-за слишком глубокого декольте (3)

Тридцать шестое юнэля 1135-го года (Двадцать пятое сентября 2025-го года). После полуночи

Принцесса Валерианелла Лоарельская

Мелен сидел напротив, такой близкий и при этом такой далёкий — неожиданно недоверчивый, сдержанный и смотрящий на меня совсем иначе, чем в снах.

Глаза цвета стали, две ранние морщинки между светлыми бровями, суровая линия нижней челюсти — очень мужественное лицо, так хорошо знакомое мне и в то же время чуть иное. Пожалуй, даже более привлекательное в реальности — взгляда не отвести. Как и от тренированного тела — идеально сложенного и покрытого на груди, животе и руках густым золотистым ворсом, мягким и приятным на ощупь.

И голос! Я знала этот голос — то низкий и рокочущий, как далёкий гром, то обволакивающий слух мягким кашемиром.

Мне до дрожи хотелось обнять и гладить широченные плечи, изучать ладонями перекатывающиеся под кожей мышцы, зарыться пальцами в коротко стриженные соломенные кудри, но я ограничилась лишь лёгкими прикосновениями, когда залечивала его раны.

Боялась отпугнуть или показаться слишком навязчивой. И стеснялась. Для него это наша первая встреча, не стоит слишком сильно напирать, поэтому я изо всех сил старалась скрыть и радость, и неловкость, и волнение — всё же передо мной сидел мой спаситель и будущий муж.

Но не могла же я накинуться на него со словами «Мелен, я твоя навеки!»

Или могла?

Он ждал ответа на свой вопрос, вот только я не хотела шокировать его вот так сразу, поэтому предложила:

— Хочешь ещё чая? Или, может, чего-то посущественнее? У меня есть уха из камбалы, это местная рыба, очень вкусная.

— Хорошо, давай уху. А рассказывать почему не хочешь? — вкрадчиво спросил он, потирая подбородок, слегка заросший светлой щетиной.

Я растерялась от такой проницательности, впрочем, увиливать не стала:

— Это не самые приятные воспоминания и несколько болезненная для меня тема. Я обязательно всё расскажу тебе, но торопиться некуда. Давай я сначала накормлю тебя и покажу маяк?

— Договорились, — после паузы согласился он. — Ты живёшь на острове одна?

— Да, — мягко ответила я, завороженно следя за тем, как его сильные пальцы спускаются к шее, а потом задумчиво почёсывают грудь.

Неожиданно волосатую грудь, которая в видениях почему-то не фигурировала, но я всегда знала, что реальность будет отличаться от снов, поэтому просто нежно улыбнулась своему герою и будущему спасителю.

— Одна?

— Сначала мы жили здесь с Олеанной. Это моя гувернантка, которую наняли похитители. Олеанна, разумеется, ничего не знала об их планах и о том, кого ей предстоит учить, и уж тем более не давала согласия на перемещение в другой мир. Но ни её, ни меня никто не спрашивал, — начала я рассказ, ставя уху греться на плиту.

Кто бы что ни говорил, а готовить я научилась отменно, и сейчас собиралась сначала накормить Мелена до состояния благодушия, а уже потом вываливать на него подробности своего заточения.

То, что придуманный мною план возвращения в Довар Мелену не понравится, я знала заранее, но он был единственным шансом на успех, поэтому стоило как-то аккуратно подготовить будущего мужа. И при этом не вешаться ему на шею, что оказалось самым сложным. И хотя штормило меня на десять баллов, я со сдержанной улыбкой подала к столу не себя, а сухарики и миску с квашеной капустой.

Неправильно мы, конечно, с блинов начали, но уж как вышло, так вышло.

— Когда нас с Олеанной порталом перетащили в другой мир и доставили сюда, на маяк, в лодке, мы дико испугались. Однако тогда мы ещё не знали всей правды, поэтому считали, что вокруг друзья. Нам сказали, что в Лоарельской Империи случился государственный переворот, отца и ближайших родственников убили, а меня смогли эвакуировать и спрятать здесь, — почти не дрогнувшим голосом пояснила я.

— Никакого переворота не было, — нахмурился Мелен. — Твои родственники живы.

— Я знаю. В четырнадцать у меня начались первые вещие сны, и тогда мы с Олеанной многое выяснили, а до этого жили на маяке добровольными узницами и даже благодарили похитителей за проявления заботы — топливо, продукты, одежду, книги. Оказалось, что содержать нас в этом мире не так уж дорого — здесь высоко ценятся золото, алмазы и бриллианты, которые не так сложно приобрести в Доваре, ведь там больше в ходу эвклазы и кевредовые сплавы, проводящие магию. Прости, ты это и так знаешь… — я растерялась, сбилась с мысли, а потом обхватила себя обеими руками, почувствовав неуверенность.

— Ничего страшного, мне интересно выслушать твою историю со всеми подробностями, даже теми, которые ты считаешь ненужными, — низким, успокаивающим голосом подбодрил он, и я окончательно растаяла в бесконечной любви к будущему мужу.

Ну разве он не чудо?

— Олеанна занималась моим образованием, но, естественно, на лоарельском. Языка мы не знали, и это служило дополнительным сдерживающим фактором: даже если бы мы встретили местных, то просто не смогли бы с ними объясниться. Кроме того, похитители внушили нам, что мужчины здесь очень опасны и с лёгкостью могут избить или изнасиловать, поэтому в первый год, когда на наш остров высадились какие-то случайные путешественники, мы просто заперлись изнутри и тряслись от страха, пока они не уплыли.

Выключила конфорку и налила Мелену большую порцию ухи, щедро сдобрив её консервированными сливками и добавив немного сушёной зелени для вкуса. Аромат по кухонному этажу поплыл такой, что мой герой с наслаждением принюхался и принялся за еду, пока я села напротив и продолжила рассказ.

— Олеанна — целительница, причём не самая слабая. К счастью, в числе прочих у меня проснулся аналогичный дар. Спасибо за него и магию жизни прабабке из рода Болла́ров. От отца я унаследовала ясновидение, а от матери — свет, хотя небольшой целительский дар у неё тоже есть, может, он тоже роль сыграл. Вот такой странный коктейль получился.

— У тебя четыре дара? — удивился Мелен.

— Да, — скромно потупилась я.

— Должно быть, ты очень сильный маг. Четыре дара сразу… Никогда о таком не слышал. Даже у знакомых мне ноблардов два-три от силы, а у тех же Блайнеров и вовсе по одному.

— Но я же принцесса, род древний, вот и наслоилось всякого. И не думаю, что я так уж одарена. К примеру, света хватает разве что светлячок на ладони сформировать. В общем, маг я посредственный, но кое-что делать могу даже здесь, особенно в полнолуние, на пике силы.

— Местная луна почти не даёт энергии.

— Это так, — признала я очевидное. — Однако кое-что от неё получить всё же можно. Давай вернёмся к Олеанне. Она обучила меня всему, что знала и умела сама. За несколько лет мы стали очень близки. Когда нас похитили, мне было одиннадцать с половиной, а ей — двадцать два, так что она стала для меня скорее старшей сестрой, чем приёмной матерью. Она заботилась обо мне искренне, и мы жили душа в душу, пока я не увидела свой первый вещий сон.

Я запнулась, водя пальцами по рисунку скатерти. Ту ссору вспоминать я не любила, но утаивать что-либо от будущего мужа не хотела.

— Олеанна мне не поверила, ведь другая магия во мне ещё не проснулась. Она посчитала, что я принимаю желаемое за действительное. Решила, что у меня случился нервный срыв или психоз на фоне изоляции. А мне приснилось, как отец распекает Трезана за опоздание. Это было настолько ярко, настолько по-настоящему, что даже в четырнадцать я поняла, что это не просто сон.

— И что было потом? Олеанна оставила тебя одну?

— Нет, конечно! — улыбнулась я. — Она бы никогда так не поступила. Поначалу она не верила, а потом… я умоляла её ничего не рассказывать нашим похитителям, которых мы тогда считали благодетелями. Мы начали наблюдать, подмечать нестыковки, и однажды Олеанна убедилась, что я не лгу. Мне привиделось одно заметное украшение, и в следующий приезд «благодетелей» она увидела его своими глазами. Именно тогда мы осознали, что нас не прячут от жаждущих моей смерти революционеров-нортов, а держат в плену. С того дня всё изменилось. Олеанна извинилась за неверие, начала собирать информацию и действовать, а я изо всех сил ей помогала. Она постепенно убедила похитителей, что я совсем глупенькая и ленивая, отказываюсь учиться, тогда как сами мы штудировали все имеющиеся книги на предмет хоть каких-то подсказок.

Всё то время, пока я рассказывала, Мелен методично ел, не отрывая от меня проницательных глаз.

— Что? Очень вкусная уха, — пробасил он, заметив мой взгляд.

— Рада, что тебе нравится, — зарделась я. — Так вот, о чём я? А… К примеру, описание одного из ритуалов создания накопителей мы нашли в художественной книге, и с его помощью смогли запасать энергию. Камни на острове для этого бесполезны, но мы нашли выход — покупали самородки эвклаза с большой земли. Тут он тоже есть, хотя и довольно редок. Каждый раз посылку приходилось ждать по несколько месяцев, поэтому нам удалось провернуть дело лишь пять раз, но тем не менее — несколько довольно крупных накопителей у меня есть, и я подзаряжаю их почти каждое полнолуние, — с гордостью сказала я.

— Это хорошие новости. А откуда вы брали деньги? — сдержанно поинтересовался Мелен, внимательно разглядывая моё лицо. — И куда исчезла Олеанна?

— Она начала переглядки с одним симпатичным моряком. Их небольшой корабль нанимали похитители, чтобы доставлять товары и техников сюда, на остров. Обычно поставки прибывали в начале и конце лета, дважды в год. Это всегда происходило под тщательным контролем — обычно похитители прибывали на корабле, следили за разгрузкой и закачкой топлива, а потом оставались на острове, чтобы проконтролировать отплытие. Мы с Олеанной сговорились: я отвлекала, а она, как могла, жестами объяснилась с одним из парней и попросила его вернуться. Он и вернулся несколько дней спустя. Сначала было очень сложно, он никак не мог понять, на каком языке мы разговариваем, но Олеанна его очаровала, и он остался сначала на несколько ночей, а потом приехал снова. Привёз учебники и пособия и попытался обучить нас местной речи. Мы очень старались, занимались целыми днями, и уже через пару месяцев смогли рассказать ему всю правду. Он был в шоке и предлагал забрать нас с острова, но мы категорически воспротивились этому. Зато к тому времени у нас уже имелся примерный график посещений похитителей, так что Андрей, так его зовут, жил с нами несколько месяцев подряд, с моих пятнадцати до семнадцати.

Я на секунду замолчала, а потом поднялась с места и сделала себе чай.

— Андрей нам очень помог. Наладил работу обоих генераторов так, чтобы основной не ломался, обучил языку, провёл на маяк спутниковый интернет, о котором похитители так и не узнали. Это такая форма связи, более эффективная, чем радиоволны. По небу высоко-высоко летают аппараты, они принимают сигнал, потом дают ответ. Можно найти и прочесть любую книгу в электронном виде или посмотреть кино — это что-то типа записи спектакля.

Я показала Мелену планшет и объяснила, как он работает.

— Поразительная технология, — он повертел его в руках и спросил: — И что случилось дальше?

— Андрей очень много для нас сделал и очень любит Олеанну. Когда мне исполнилось семнадцать, я настояла на том, чтобы они уехали. Однажды мы чуть не попались, и я решила, что риски того не стоят. Если бы Андрея застали на острове или нашли бы его вещи, то их с Олеанной могли бы убить. А так — они уехали очень-очень далеко отсюда и счастливы. Олеанна в положении и ждёт дочку, она пишет мне письма почти каждый день. Электронные. Похитителям я сказала, что она пошла ловить крабов и утонула. Так как я действительно была очень расстроена её отъездом, то рыдала вполне искренне. Я, естественно, желаю ей счастья, но всё равно оставаться одной было страшно и грустно. Однако я знала, что похитители избавились бы от неё как от нежеланного свидетеля, как только она исчерпала бы свою полезность. Присмотр за мной уже не требовался, поэтому её положение становилось всё более шатким. Я предпочла отослать её, прежде чем ей смогли бы нанести вред или использовать, чтобы шантажировать меня. К счастью, похитители мне поверили, и Олеанну никто больше не искал.

— Она не собирается возвращаться в Довар?

— Нет, она же сирота. Похитители специально выбрали такую гувернантку, которую никто бы не стал искать. Кроме того, ей понравилось на большой земле. Много нового и необычного. Да и с Андреем у них настоящая любовь, поэтому за Олеанну я не волнуюсь. Она, кстати, помогает собирать посылки для меня и иногда оплачивает интернет, хотя я и сама неплохо зарабатываю гадалкой.

— Зарабатываешь? Здесь? Но как?

— По видео. Жаль, связь нестабильная, но мне хватает, особенно если устраивать гадальные сессии по ночам. А мы с Олеанной так и сохранили ночной образ жизни, как и положено магам. Пусть местная луна не даёт столько энергии, а солнце не обжигает так сильно, но мы всё же полуночницы…

— Это хорошо, что вы постарались сохранить привычный режим, — похвалил Мелен. — Проще будет адаптироваться по возвращении на родину.

— Вот и мы так подумали, изначально-то никто не предполагал, что я застряну на этом маяке почти на девять лет… — вздохнула я и перевела тему: — Кстати, для тебя я кое-какие вещи тоже заказала, правда не уверена, что они подойдут. Ты оказался гораздо выше, чем я думала.

— И давно ты знаешь о том, что я должен был оказаться здесь?

— Пять лет, — честно ответила я. — Видения, правда, были разными, поэтому я не всегда была на сто процентов уверена, но очень ждала.

Я улыбнулась ему так ласково, как только могла.

Мелен не торопился подхватывать меня на руки и кружить по комнате, однако периодически утыкался взглядом в моё глубокое декольте и на несколько секунд залипал в нём, отчего моя улыбка становилась только шире. Вот такая я коварная — заранее знала слабости будущего мужа и планировала безжалостно их использовать, поэтому и таскала один и тот же топ, пока он наконец не сыграл свою роль.

Говорят, в любви и на войне все средства хороши, и я придерживалась именно такого мнения. У меня был ровно один шанс на счастье, и я не собиралась его упускать. На ближайшие недели Мелен целиком принадлежит мне — ему просто некуда деться с крошечного острова. За это время мне нужно успеть добиться взаимности, потому что по возвращении в Довар всё станет слишком сложно.

Отец не захочет принять безродного норта в качестве моего супруга, но… это проблема другого дня.

Щеки запекло от непрошенного румянца. Всё тело горело от волнения, стеснения и предвкушения — я ведь даже толком не умела флиртовать. Разве что видео обучающие смотрела и на парочке сайтов знакомств зарегистрировалась, но хапнула такого, что быстро удалила профили. Всё же этот мир местами был слишком откровенным и бесстыдным для меня.

Мелен уже доел уху, и я спросила:

— Ещё что-нибудь? Десерт?

— Спасибо, я не очень люблю сладкое.

— Ещё ухи?

— Давай, — согласился он, и я налила ему ещё одну полную порцию.

А потом — ещё одну. На этом уха кончилась, я достала закуски — копчёные колбаски, сыры и тонко нарезанный хамон, благо последняя поставка продовольствия была совсем недавно.

Будущий муж послушно съел всё предложенное, а потом согласился на солёную соломку к чаю. Я мысленно прикинула запасы продуктов и поняла, что немного просчиталась — нужно было затариваться основательнее. Ладно, если всё пойдёт по плану, то надолго на маяке мы не задержимся. А если не пойдёт, то удочку в руки — и вперёд.

Я глубоко вздохнула, наблюдая, как взгляд моего героя утонул в декольте ещё глубже, уже не надеясь выплыть на волю. Ужасно захотелось прижать Мелена к себе и… не знаю. Расцеловать? Обнять? Отдаться? Всё по очереди.

Однако не стоило форсировать события. Всё же нельзя вот так сразу наседать на мужика с криками о том, что он — твой будущий муж. Сбежит же…

В разговоре повисла пауза, и чем дольше она длилась, тем сильнее нарастало напряжение. Я бы руку отдала за то, чтобы узнать, какие мысли сейчас бродят в голове Мелена, но кому нужна моя рука? Явно не ему, он не торопится её просить. А задавать вопросы я не решалась, почему-то казалось, что он не ответит.

Сердце стучало всё чаще и чаще, а ещё стало жарко. Я взволнованно дышала, кожей ощущая горячий взгляд Мелена. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас встанет с места, привлечёт меня к себе и поцелует, и от одной только мысли об этом запекло губы и закружилась голова.

Мелен наконец поднял взгляд на моё зардевшееся лицо, сердито сдвинул брови и сказал:

— Так, Валюха, нам надо поговорить начистоту и очертить эти… как их? Границы, — его пальцы при этом в воздухе очертили не границы, а скорее груди, но, возможно, мне показалось. — Начнём с того, что мы с тобой, Валюха, — товарищи по несчастью, а с товарищами вести себя нужно соответственно. Уважительно и без всяких там поползновений, — сурово пророкотал он и добавил: — Поэтому очень прошу тебя одеваться поскромнее и свой ши… шик… шибко заметный кливидж прятать.

Я широко распахнула глаза, не зная, всерьёз он говорит или нет.

— Извини, но у меня вся одежда… такая, — ласково ответила я, не собираясь прятать от него своё единственное достоинство.

— Да? Ну тогда так, — он резко поднялся с места во весь рост, подхватил с крючка кухонное полотенце, решительно шагнул ко мне и завязал его мне на шее на манер слюнявчика, чопорно прикрыв грудь. — Вот, уже лучше.

Я настолько оторопела, что даже не возразила. Сидела и смотрела на будущего мужа во все глаза, не зная плакать мне или смеяться.

— То есть ты мне предлагаешь в полотенчике ходить? — дрогнувшим голосом спросила его, не уверенная, что это всё происходит на самом деле, а не грезится в лихорадочном сне.

— Я предлагаю тебе, Валюха, не ставить товарища по несчастью в сложное положение.

— Я не Валюха, а Ва́лери, — поправила я. — И если моё декольте тебе так сильно не нравится, то просто не смотри на него.

Я демонстративно сорвала с себя полотенчико и с вызовом уставилась будущему мужу в глаза.

— Ясно, — вздохнул он. — Скажи, а ты девственница?

— Что? — поперхнулась от такого вопроса, но всё же решила, что врать смысла нет: — Ну… да. Естественно.

— Ага. А замуж хочешь?

— Конечно, — нервно заморгала я, не понимая, предложение это или какая-то издёвка.

— За меня? — пытливо спросил он. — Или за кого-то другого?

От такой вопиющей и сбивающей с ног прямоты я потерянно обхватила плечи руками.

И что отвечать?

Скажу, что за другого — обидится ещё. Я бы обиделась.

Но как-то неожиданно рано мы перешли к разговору о браке, да и в снах никакого намёка на подобный разговор не было. А впрочем… какой смысл тянуть с неизбежным? Вот какой он молодец, сразу всё понял правильно.

— Ну… да, за тебя, — тихо подтвердила я.

— Значит, девственница с матримониальными планами. Я так и подумал, — вздохнул он и перевёл полный тоски взгляд за окно, пока я наливалась теперь уже смущённым румянцем. — Смотри, Валюха, ты у нас кто?

— Кто? — ошарашенно переспросила я, совершенно запутавшаяся в его реакциях.

— Принцесса. А я — сын козопаса. Между нами социальная пропасть размером с океан, и если случится какое-то недоразумение, то за яйца в тронном зале твой батя подвесит меня, а не тебя. И совсем не потому, что у тебя их нет. Так что моя тактическая задача — каким-то образом доставить тебя к твоему бате в той комплектации, в которой я тебя нашёл. Не битую, не мятую и не лишённую невинности. Так что завязывай с демонстрацией кливиджа и имей в виду, что никаких романтических отношений и тем более брака между нами быть не может. Хотелось бы заранее расставить все точки в предложениях. До того, как это может стать проблемой и возникнут некие ожидания, которых я однозначно не оправдаю. У меня с оправданием ожиданий дела вообще крайне плохо обстоят — можешь мою матушку потом на этот счёт порасспрашивать, если возможность представится. Девка ты, Валюха, очень красивая, но не для меня. Тебе батя подберёт в пару лощёного нобларда с утончёнными манерами и запахом клумбы из подмышек, а у меня с женщинами отношения всегда строятся только по одной схеме: «посношались и разбежались», поэтому свою красоту прибереги для кого-нибудь другого.

Я закашлялась от такой внезапной отповеди и почувствовала себя чуть ли не шлюхой, которая с места в карьер начала вешаться на малознакомого парня, требуя на ней жениться и купить ей другой маяк в ипотеку. Но больше всего меня возмутило даже не его предположение о том, что я жажду романтических отношений с ним — это как раз правда — а то, что он считает, будто мы не можем пожениться.

Хотела ответить ему, что он не прав, но в последний момент осеклась. Вещий сон о разговоре с отцом, категорически запрещающим наш с Меленом брак, у меня действительно был, но лишь однажды, из чего я заключила, что ему не обязательно сбываться, ведь был и другой сон, в котором мы благополучно поженились. Значит, это равновероятные события.

Иногда я видела варианты будущего, которым не суждено было случиться, как тогда, когда мне приснились взорвавшийся генератор и пожар. Генератор я отключила и вовремя подключила резервный, так что никакой катастрофы не произошло.

Шах и мат, будущее!

Мелен всё ещё смотрел на меня выжидательно, а я ужасно смутилась и поняла, что настаивать на своём бесполезно. Зачем отпугивать его тем, что всё предрешено? Лучше довериться судьбе. Пусть всё идёт естественным путём, не стоит торопить события, иначе они могут испугаться и не случиться.

— Разумеется, товарищ Мелен, — ласково согласилась я. — Как желаешь, так и будет. Сейчас переоденусь, чтобы тебя не смущать, а потом покажу маяк, — ответила я и на подрагивающих ногах поднялась с места, а потом немного даже разозлилась на себя.

Ну что я, размазня какая-то? Не хочет он жениться сегодня, пусть не женится. Кто ж его заставляет? Через пару месяцев сам передумает. Пожалуй, так даже интереснее. И вообще… он меня ещё уговаривать будет!

Повернулась к Мелену обтянутым в бархат задом, качнула им на прощание и максимально грациозно — насколько позволяла узкая винтовая лестница внутри маяка — поднялась на этаж выше, в свою спальню.

О наличии только одной кровати я решила пока не рассказывать и не травмировать нежную мужскую психику. В конце концов, ни к чему принуждать будущего мужа я не собиралась — может и на улице поспать. Или на импровизированной кухне, под столом. Тащить его в постель насильно никто не будет.

Реакция Мелена меня ошарашила, но в какой-то мере я даже испытала за неё благодарность, потому что мозги, практически отключившиеся от сладкого эйфорического предвкушения, вдруг заработали снова, и я почувствовала себя свободнее. Кроме того, его позиция вызвала уважение. Очень честный и порядочный подход к делу, если так разобраться. Сразу видно, что у человека есть тормоза и принципы. А зачем мне муж без принципов, который на любую бабу кидается?

Я открыла шкаф и уставилась на свой скудный гардероб. Большая часть одежды у меня была довольно провокационная — всё же я ждала появления Мелена и знала, что ему нравятся девушки с формами, поэтому старательно выбирала вещи, эти формы подчёркивающие. Заказать что-либо с большой земли удавалось хорошо если дважды в год, а бюджет был всегда ограничен тем, что я зарабатывала на гаданиях, а ещё приходилось тратиться на некоторые продукты и интернет, поэтому выбирать приходилось тщательно, подолгу читая отзывы и отдавая предпочтение максимально качественным вещам.

Естественно, у меня имелись и вещи с родины, но они были настолько неудобными и старомодными, что носить их стоило только в случае крайней необходимости. Шерстяное платье с двумя плотными подъюбниками — практически гарантия падения с лестницы, так мы с Олеанной и объяснили старой карге, и она смилостивилась и пару раз привозила местные вещи — удобные и необычные. К счастью, она плохо запоминала, что именно покупала, или просто не обращала внимания на нашу одежду.

Я выбрала ярко-розовую тонкую водолазку и надела её, убедившись, что она прекрасно обтянула всё, что скрыла. Потом подумала и надела под неё другой бюстгальтер — вот так-то лучше.

Улыбнулась и подмигнула своему отражению. Уехать с чёртова острова я могла ещё несколько лет назад, но приняла решение остаться и теперь ни капли не жалела ни о чём — ни об одиноких ночах под аккомпанемент грозы за окном, ни об опасных ритуалах, на которые соглашалась, ни об ограничениях, неизбежно следовавших за подобным образом жизни.

Если бы я захотела, то смогла бы найти себе пару, как это сделала Олеанна. Возможно, смогла бы даже затеряться на большой земле и спрятаться от старой карги, но для меня всегда существовал только один сценарий будущего и только один мужчина — Мелен.

Мой муж, мой спаситель и мой герой.

И теперь, когда он наконец был так близко — на расстоянии вытянутой руки — в животе от счастья порхали не бабочки, а жирные морские чайки. Нужно их угомонить, а то испугают товарища истошными криками.

В уединении спальни я позволила себе выплеснуть эмоции — радостно сжала кулаки и зажмурилась, пережидая приступ острой эйфории, а потом степенно выдохнула и нацепила доброжелательную улыбку.

Мелен пока не понимает, что мы предназначены друг другу? Ну и пусть. Поиграем в товарищей, посмотрим, надолго ли его хватит.

Я ещё раз подмигнула себе и отправилась обратно на кухню, чтобы показать своему будущему мужу опостылевший маяк.