Простите, леди

Необходимое пояснение: Harry (Гарри) – средневековая форма имени Henry (Генри), сейчас широко используется и как самостоятельное имя, и как уменьшительная форма от него.

– Авантюристка! – сказала леди Линдон низким голосом. – Её отец был игроком.

– Так же как и мой, – заметил её племянник, и полупечальная, полунасмешливая гримаса исказила его худое лицо.

Леди Линдон с треском закрыла свой веер.

– Вполне оставаясь при этом джентльменом! – сказала она строго. – Мне пока ещё не довелось узнать, что мой бедный брат кутил на континенте, держа притом сомнительные игорные дома!

– Это было занятием покойного мистера Варлея?

– Конечно. Я получила самые полные сведения от Фотерема. Не может быть никаких сомнений. Более того, её тётка, с которой она сейчас проживает, держит игорный дом на Сент-Джеймсской площади.

– Банкующая леди! – заметил сэр Генри. – Ну-ну! Вы сказали, что она помолвлена с Китом?.. Жаль, что он так богат, – продолжил сэр Генри. – Смею сказать, она к тому же посчитала приманкой и титул. Какой же дурак этот мальчишка!

– Все молодые люди дураки, – заявила леди Линдон. – Кристофера необходимо спасти от последствий его собственной глупости. Вот почему, мой дорогой Гарри, я и послала за тобой.

– Вы думаете, это мудро, мэм? У меня ведь нет такта, как вы знаете.

– Такт, – порывисто сказала её светлость, – не нужен. От этого создания необходимо откупиться. Будь уверен, что это и есть её цель.

Сэр Генри был настроен скептически:

– Скорее всего, она намерена держать юнца в своих когтях.

– Вздор! – сказала леди Линдон. – Она должна очень хорошо понимать, что его семья никогда не допустит такой гибельной женитьбы.

Сэр Генри высвободился из кресла и подошёл к камину. Это был высокий худощавый мужчина, одетый в сюртук тёмно-фиолетового цвета и жёлто-коричневые бриджи для верховой езды, с небрежно повязанным вокруг шеи простым галстуком.

– Моя дорогая мадам, если эта дочь фаро полна решимости, как же семья Кита помешает браку?

Леди Линдон снова раскрыла веер и начала обмахиваться.

– Я наведу справки о её прошлом, – объявила она. – Надо раскрыть Кристоферу глаза. Ты встретишься с этой девицей, Гарри, и я почти не сомневаюсь, что ты изловчишься напугать её так, чтобы она освободила твоего несчастного кузена от любых обещаний, которые он мог ей дать.

Сэр Генри засмеялся.

– Вы мне льстите, мэм, действительно льстите!

– Прошу, не провоцируй меня, Гарри! Ты должен очень хорошо знать, как справляться с коварными особами. Полагаю, что этой гадкой женщине, её тётке, можно было бы устроить деловые неприятности.

– Кто она такая, эта тётка? – спросил сэр Генри.

– Миссис де Лиль. Она держит банк фаро последние три года, и я слышала, что игра ведётся не так чтобы выше всяких подозрений.

Сэр Генри неблагопристойно присвистнул от удивления.

– Старуха Салли де Лиль! – воскликнул он. – Ну кто бы мог подумать? Я её хорошо знаю.

– Я догадывалась, что это возможно, – сурово сказала его тётя. – Но если ты расскажешь мне, как такой невинный мальчик, как Кристофер, мог попасться в её лапы, я буду тебе признательна!

– Да, конечно, это чрезвычайно трогательно. Я посмотрю, что смогу сделать, мэм.

– Понятия не имею, что может потребовать это создание или насколько он связан своими обещаниями. Я оставляю всё на твоё усмотрение. Только не подведи, Гарри!

Не ранее десяти часов в тот вечер он назвал себя и отдал шляпу и трость швейцару у двери. Он бывал в этом доме прежде, и ему не требовалось провожатого до занимавших весь второй этаж игорных залов, куда вёл один лестничный пролёт. Они были убраны в стиле рококо и освещены пучками свечей в люстрах из сверкающего стекла. Центр большей комнаты занимал круглый стол, за которым размещались больше двадцати понтёров и внушительная фигура самой миссис де Лиль, державшей банк. Эта грозная дама была наряжена в платье из парчи, щедро отделанное кружевом, с нижней юбкой из дамаста в алых цветах. Её волосы были уложены по фасону, известному как пуф а-ля "Бель пуль", что представляло собой напудренное сооружение, поднимающееся на огромную высоту и увенчанное миниатюрным корабликом под всеми парусами.

– Гарри! – Юный лорд Линдон, бывший одним из числа зрителей, которые слонялись за стульями понтёров, наблюдая за ходом игры, выдвинулся вперёд, чтобы поприветствовать своего кузена с выражением непритворного удовольствия на лице. – Ба, вот это замечательно! Я думал, ты в Гемпшире!

Было очевидно, что никаких подозрений о данном его кузену поручении не пришло в его бесхитростную душу, и когда сэр Генри занял за столом один из свободных стульев, он наклонился, чтобы сказать тому на ухо:

– Надо чуть погодя потолковать. Мне есть что сообщить – кое с кем хочется тебя познакомить.

Сэр Генри кивнул, но немного удивился. Конечно, он никогда не разыгрывал наставника для этого юнца, но мог ли Кит настолько лишиться всякого ощущения собственного безрассудства, что намеревался поверить ему всю эту нелепую историю?

Миссис де Лиль острым взглядом окинула стол, оценивая величину ставок. Она с треском открыла две карты из колоды перед собой и положила одну направо, а другую налево.

Сэр Генри почувствовал, как рука кузена, всё ещё лежавшая на его плече, на мгновение сжалась, как будто неосознанно. А потом была вдруг снята. Лорд Линдон отошёл от стола, и сэр Генри, забирая свой выигрыш, быстро взглянул исподлобья в сторону двустворчатых дверей в другом конце комнаты. Они были скрыты портьерами малинового бархата, висевшими несколько врозь, между ними проложила себе путь молодая женщина и остановилась прямо в карточном зале, уперев одну руку в бок и повернув голову через плечо, чтобы поговорить с мужчиной позади неё.

Сэр Генри откинулся на спинку стула и, в то время как между хозяйкой и одной из престарелых дам разгорелся спор, на досуге рассматривал мисс Дебору Варлей.

Она была очень высокой – это было его первое впечатление о ней. Она была точно такой же высокой, как Кристофер, уже стоявший рядом с ней. “Рослая девица”, – сказал сам себе сэр Генри. Он услышал её смех над тем, что мужчина позади неё, наклонившись вперёд, прошептал ей на ухо. Затем она повернула голову, и он увидел её лицо.

Сэр Генри, с медлительностью, рассчитанно доходящей до лёгкой дерзости, поднял свой лорнет, но снова опустил его. Через всю комнату серые глаза встретились с серыми, одна пара – с застывшим взглядом, другая – сначала с равнодушным, а потом чуть удивлённым. Мисс Варлей приподняла одну бровь и, не выдав ни малейшего признака смятения, продолжила разглядывать сэра Генри. Впрочем, это заняло одно-два мгновения, до того как он снова посвятил своё внимание игре. Миссис де Лиль наблюдала за ним, её накрашенное лицо выразило всепонимание, глаза чуть сузились.

– Какая ваша ставка, сэр Гарри? – спросила она. – Сегодня вечером играем по-крупному, а?

Он взял столбик из пятидесяти гиней и поставил на бубнового валета.

– Извольте, мэм! – сказал он.

Настала полночь, перед тем как сэр Генри поднялся из-за стола. Его удача была изменчивой, но он закончил с незначительным выигрышем и, убрав в карман свои гинеи, направился к бархатным портьерам и прошёл между ними в комнату, где на длинном столе были сервированы закуски, чай, кофе и ромовый пунш.

Дебора Варлей стояла в центре комнаты рядом с Кристофером в окружении ещё нескольких мужчин. Казалось, она привыкла собирать вокруг себя кавалеров. Её глаза блестели, а рука держала стакан. Все, кроме Кристофера, смеялись тому, что она сказала, а он просто смотрел на нее смятенными, восхищёнными глазами.

Она поглядела на портьеры, когда появился сэр Генри, и тотчас же сказала:

– А, вот и мой незнакомый поклонник присоединяется к нам. Кристофер, дорогой, стакан пунша джентльмену.

Лорд Линдон возбуждённо сказал:

– Деб, это мой кузен. Я хочу, чтобы ты познакомилась с ним. Позволь мне представить его тебе. Сэр Генри Морвилл – мисс Варлей!

Она протянула руку – не маленькую, но очень изящную.

– Господи, да он расчувствовался! – сказала она смеясь. – О сэр, это для меня большая честь!

– Мэм! – проговорил сэр Генри, низко склоняясь над её рукой. – Но разве мы не встречались раньше?

Она нахмурилась:

– Разве? Не помню такого.

– В Риме? – сказал сэр Генри наугад. – Или это был Дрезден?

– Возможно, и там и там, – ответила она. – Я малость поколесила по миру.

Сэр Генри взмахом руки обвёл обстановку вокруг.

– Кажется, я припоминаю точно такое же заведение, как это... о, и его очаровательную распорядительницу!

Кристофер сделал беспокойное движение и быстро сказал:

– О, чепуха! Ты ошибаешься, Гарри.

– Боже, думаю, ошибается, – согласилась Дебора, всматриваясь в лицо сэра Генри. – Но это может быть правдой. Я была распорядительницей дюжины таких домов, как этот.

– Деб, – запротестовал Кристофер, – нам, разумеется, не следует об этом болтать!

– Почему бы и нет? – сказала она. – Право слово, разве твоему кузену не приспичило поболтать о прежних временах?

– Скорее, возобновить старое знакомство, – поправил сэр Генри.

Казалось, мгновение она раздумывала, затем осушила свой стакан и поставила его на стол.

– Ну что ж, тогда давайте возобновим. Знаете ли, вы меня интересуете. – Она взяла его под руку и отпустила лорда Линдона с улыбкой и дружеским кивком. – Беги, малыш, беги и играй! В конце концов это то, ради чего ты пришёл. – Она вышла с сэром Генри в соседнюю комнату поменьше и там повернулась к нему, всё ещё слегка забавляющаяся и изрядно заинтригованная. – Ну, сэр, чего же вы хотите? – резко спросила она. – Я никогда в жизни не видела вас раньше, в чём могу поклясться.

Он засмеялся.

– Моя дорогая мадам, будучи одним из многих, как мог я надеяться удержать местечко в вашей памяти?

Она нахмурилась, но больше от недоумения, чем от неудовольствия.

– Знаете ли, у меня сложилось впечатление, что вы стараетесь быть дерзким? – сказала она.

– В этом-то и вся чертовщина. У меня нет такта, – извинился он. – Простите меня! Полагаю, вы правы, и я не встречал вас раньше.

– Вот как? Ну и что теперь?

Он усмехнулся.

– Моя дорогая, если я заполучил это неоценимое удовольствие, то просто должен заниматься тем, чтобы запечатлеть себя в вашей памяти.

Она слегка улыбнулась.

– Господи, я должна принять это за комплимент? В вашей семье, похоже, стало поветрием влюбляться в меня.

– Влюбляться в вас вполне могло бы стать поветрием в любой семье, – отвечал сэр Генри. – Но боюсь, что любовь лорда Линдона в общем-то телячья и вряд ли достойна вас!

– Вот ещё, разве вы не знаете, что он хочет сделать меня виконтессой? – сказала Дебора.

– Эти пылкие дети! – вздохнул сэр Генри, качая головой. – Тогда как мы с вами, мэм, пожив на белом свете, как говорится, знаем цену такого рода радужным мечтаниям.

– Что ж, я чувствую привязанность к Киту, – заметила Дебора. – …Сомневаюсь, что он намерен честно поступить со мной. Виконтесса, как же! Я, дочь игрока! Не то чтобы мой отец не джентльмен по рождению, если ему верить. – Она бросила на сэра Генри быстрый взгляд, её глаза выразили растущее понимание. – Право слово, мне интересно, добрались ли мы до корня проблемы, сэр кузен?

– Добрались, – кивнул сэр Генри, раскачивая лорнет.

Она подошла к креслу и присела на подлокотник.

– Только подумать, что я так долго угадывала! Разве я беспокою благородных Линдонов?

– При определенных обстоятельствах могли бы, – ответил он. – Я немного обеспокоился, а я не Линдон. Признаюсь, думал, что Кит дурак, но тогда я ещё не встретил вас. Вы неожиданны, мисс Варлей. Хотелось бы мне встретить вас... в Риме или Дрездене.

Она медленно проговорила:

– И ради собственной жизни не смогу сказать отчего, но я испытываю к вам странную симпатию. Чего вы от меня хотите? Моего слова, что я не выйду замуж за вашего маленького кузена?

– Именно этого, – сказал сэр Генри.

Она бросила озорной взгляд.

– Что, я должна отказаться от удовольствия быть виконтессой? Это жестоко, в самом деле! Что же со мной станется, если я дам ускользнуть такому редкому шансу?

– Конечно, будут определенные компенсации, – задумчиво сказал сэр Генри.

Улыбка задержалась на её губах, но совсем исчезла из глаз. Она пристально посмотрела на него.

– Хорошо, давайте снимем пуговку с вашей рапиры, сэр. Объясните мне про компенсации.

Сэр Генри достал табакерку из просторного кармана и щёлкнул ею, открывая. Вложив щепотку в одну ноздрю, он потянул носом и сказал с задумчивым видом:

– Среди знати виконта высоко не ставят. А если мы оценим его в пятьсот фунтов?

Её глаза потемнели, но при этом засверкали.

– Значит, это и есть ваше поручение, не так ли? – Она встала и накинула себе на плечи шарф. – Благодарю вас за предложение, сэр кузен. Оно отклонено.

Он язвительно произнёс:

– Недостаточно высокая цена? Подумайте немного. Родственники мальчишки не позволят ему просто так испортить свою жизнь. Они заплатят в разумных пределах, но вне разумных пределов могут предпочесть вместо этого повоевать.

– Определитесь уже, – насмешливо сказала она. – Вы пришли подкупить или пригрозить?

– Что сами выберете, – отозвался он.

– Клянусь небесами, вы не сможете сделать ни того, ни другого! – сказала она. – Но обещаю: я дам вам знать. – Она изогнулась, подхватила свой шлейф и проплыла мимо него из комнаты.

Он хмуро посмотрел ей вслед, медленно прикрыл и захлопнул табакерку и, вернув её в карман, направился назад в игорные залы.

Он квартировал на Халф-Мун-стрит, и на следующее утро во время завтрака ушедший на пенсию камердинер, которому принадлежал дом, принёс ему на подносе визитную карточку. Он взял её и с некоторым удивлением прочитал надпись. “Мистер Роберт Варлей”, – гласила она.

– Это становится интересным, – заметил сэр Генри. – Проводите его, Уизерс. – Он снова посмотрел на карточку и наконец положил её на стол. – И кто такой, вот же чёрт, может быть мистер Роберт Варлей? – подивился он.

Через несколько мгновений дверь снова открылась, и Уизерс доложил о посетителе.

Стройный молодой человек в длинном, полностью закрывающем его плаще и весьма элегантной шляпе шагнул в комнату и чопорно поклонился.

– Сэр Генри Морвилл? – сказал он решительно.

Сэр Генри вернул поклон и испытующе посмотрел на него.

– Я прислал свою карточку, – сказал его гость. – Возможно, вам не приходило в голову, что мисс Дебора Варлей может иметь брата?

– Нет, но, по правде говоря, я не задумывался об этом, – сказал сэр Генри.

– Охотно могу в это поверить, – проговорил мистер Варлей. – К вашему несчастью, она не лишена естественного покровителя.

Сэр Генри, казалось, нашёл это забавным. Он рассмеялся и сказал:

– Но почему? Разумеется, я поздравляю её с таким покровителем.

Мистер Варлей окинул его взглядом и произнёс твёрдым, отчётливым голосом:

– Сэр Генри, вчера вечером вам было угодно оскорбить мою сестру. Я здесь, чтобы ответить вам. Она обещала, не так ли, что даст вам знать?

– Обещала, – согласился сэр Генри.

Мистер Варлей вынул левую руку из складок своего плаща. В ней покачивались две тонкие шпаги, одинаковые по размеру и по виду. Он положил их на стол, снял плащ и швырнул его на стул, бросив вслед за ним перчатки.

– Кажется, мы сейчас на осадном положении, – заметил сэр Генри. – Не хотите ли, чтобы я закрыл окна?

Мистер Варлей проигнорировал эту насмешку. Вернувшись в центр комнаты, он остановился у стола и, положив руку на дуэльные шпаги, холодно сказал:

– У меня для вас есть послание от моей сестры, сэр Генри, которое я хочу передать, прежде чем перейти к главной цели моего визита. В своём предположении, что милорд Линдон попросил руки моей сестры, вы были правы; но вывод, который вы сделали из этого обстоятельства, был не только ошибочным, но и дерзким. Может быть, вам будет интересно узнать, что сватовство его светлости было отвергнуто с самого начала.

– Премного интересно, – сказал сэр Генри.

Рука мистера Варлея сжалась.

– Без сомнения, вам трудно поверить в отказ от того, что вы, очевидно, считаете блестящей партией. Я отошлю вас к самому лорду Линдону, который, независимо от его устремлений, не будет, думаю, отрицать правду того, что я говорю. Моя сестра далее поручила мне сообщить вам, что, будучи в возрасте двадцати пяти лет, притом что его светлость ещё не достиг двадцати одного года, считала мысль об их супружестве нелепицей, которую только полные дураки могли представить себе вообще вероятной.

Сэр Генри улыбнулся и поклонился:

– Благодарю вас.

– Кроме того, – сказал мистер Варлей всё ещё холодным, яростным голосом, – моя сестра хотела бы, чтобы вы знали, что даже дочь игрока может иметь не только доброе имя, но и честь. Её нельзя купить, сэр! Если бы вы знали, что за ней есть мужчина, смею сказать, вы, возможно, призадумались бы, прежде чем сделать ей предложение столь же излишнее, сколь и оскорбительное!

– Вы меня неправильно поняли, – дружелюбно сказал сэр Генри.

У мистера Варлея вырвался презрительный смех. Он пожал плечами и ответил:

– Естественно, вы так и должны были сказать.

– А знаете, вы быстро становитесь нахальным, – проговорил сэр Генри.

– Таково моё намерение. Вы ожидаете, что я извинюсь? – вспыхнул мистер Варлей.

– Ни черта подобного. Думаю, вы ожидаете извинения от меня.

– Ожидаю, – сказал мистер Варлей. – Выбираете принести его?

– Что, на острие шпаги? – сказал сэр Генри, направляя свой лорнет на оружие под рукой мистера Варлея. – Нет, мой юный друг, я не сделаю этого.

Мистер Варлей испустил глубокий вздох.

– Вы должны это сделать, – сказал он. – Поверьте, вы должны это сделать. Как вы смеете считать мою сестру существом, которое можно подкупить? По какой причине вы допустили, что она авантюристка, стремящаяся поймать в ловушку мальчика, едва покинувшего классную комнату?

Сэр Генри отвечал осторожно, пристально всматриваясь в это возмущённое лицо:

– Разве у меня не было тогда причины? Чего мне следовало ожидать от одной из дочерей фаро? Скажите мне, по какому признаку мне следовало догадаться, что женщина, имеющая долю от доходов дома, где игра не то чтобы не вызывает вопросов, обладает таким редким благородством характера?

Мистер Варлей быстро сделал шаг к нему.

– Вы лжёте. Игра честная!

Сэр Генри рассмеялся.

Мистер Варлей развернулся, схватил свои шпаги и протянул их эфесами вперёд.

– Выбирайте, вы! – скомандовал он.

– Уберите, – сказал сэр Генри, щёлкнув по шпагам пальцами. – Я не дерусь с игроками... или подростками.

– Вы будете драться со мной, – сказал мистер Варлей и ударил его по губам.

Сэр Генри посмотрел на него сверху вниз.

– Вы серьёзно? Вы действительно хотите скрестить со мной шпаги?

– Святые небеса, вам нужны дополнительные доказательства? – вопросил мистер Варлей. – У меня нет большей мечты, чем всадить в вас два фута стали.

Глаза сэра Генри заблестели от смеха.

– Боже, я сделаю это, – сказал он.

– Здесь и сейчас, – сказал мистер Варлей.

– Где вам угодно, – ответил сэр Генри. – Если мы хотим нарушать порядки, то, пожалуй, давайте нарушим порядки!

Мистер Варлей ещё раз протянул свои шпаги.

– Не воображайте, что мне неизвестны правила, регулирующие такие дела, – сказал он. – Я прекрасно знаком с кодексом чести, но в этой стране у меня нет друзей, к которым я могу обратиться за содействием.

– Не думайте об этом, – сказал сэр Генри, берясь за один из эфесов. – Если мы выдвинем стол в соседнюю комнату, у нас будет достаточно места, и это всё, что нам нужно.

Он положил шпагу, которую выбрал, на стул и пошёл к дверям, закрывающим его спальню. Распахнул их и через минуту-другую освободил гостиную от большей части переносной мебели. Тем временем мистер Варлей сбросил туфли и высвободился из сюртука и жилета. Он занял свою позицию в одном конце комнаты, его левая рука свободно свисала сбоку, прямая правая держала перед правой ногой шпагу остриём вниз примерно в дюйме от пола.

Сэр Генри подхватил свою шпагу, привёл её в то же самое предписанное положение и сказал:

– Что ж, вы получите своё удовлетворение, мистер Варлей.

Он поднял свою шпагу в ритуальном приветствии – и клинки сплелись.

Сэр Генри имел преимущество из-за более длинных рук, чем у мистера Варлея, но младший противник, наседавший в яростной атаке, обладал и скоростью, и хорошей школой и в продолжение первых одной-двух минут удерживал своего более опытного противника в обороне. Но защита сэра Генри была чрезвычайно надёжной. Мистер Варлей, делая финт переводом в сексту из кварты, обнаружил, что его приём предугадан и встречен со стремительной, непринуждённой ловкостью, которая удивила его, и ненадолго потерял свой собственный темп.

Он пришёл в себя, но начал фехтовать с большей осмотрительностью. Однажды он позволил сэру Генри, обошедшему контр-секунды, прорваться сквозь его защиту. Остриё мелькнуло в опасной близости от его сердца, но было отдёрнуто. Он охнул, но не оторвал глаз от сэра Генри. Заметил, как клинок сэра Генри дрогнул на одно неосторожное мгновение, и, как молния, воспользовался возможностью нанести прямой удар в кварту. Остриё было нацелено в корпус, но вместо этого обнаружилось в руке, чуть выше локтя.

– Туше! – сказал сэр Генри и выронил свою шпагу.

Мистер Варлей задыхался, и пот катился по его лицу. Он тоже дал своей шпаге опуститься и вглядывался, сведя брови, в красное пятно на разорванном рукаве сэра Генри. Провёл тыльной стороной руки по мокрому лбу и выпалил:

– Как это было сделано? Скажите мне!

Губы сэра Генри дёрнулись.

– Вам следует знать – вы сделали это.

Мистер Варлей покачал головой.

– Нет! Этот удар... Отклонить остриё было невозможно!

Сэр Генри вытащил носовой платок из кармана бриджей и закрутил вокруг руки.

– Я слишком поздно парировал, – ответил он уклончиво.

Мистер Варлей топнул ногой.

– Нет, говорю вам! Вы считаете меня дураком? Вы сами ранили себя!

Сэр Генри улыбнулся.

– Просто уловка. Я не учился технике фехтования в английской школе.

– Право слово! Я думал, что знаю все уловки. Но чтобы протащить свой клинок вдоль моего, к тому же с внутренней стороны... Глубоко?

– Ну, не совсем уж два фута, – извиняющимся тоном сказал сэр Генри.

Мистер Варлей покраснел и, положив шпагу, подошёл к сэру Генри, взял у него платок, обернул вокруг раны и завязал.

– Ничего. Просто царапина, – сказал он. – Зачем вы это сделали?

Сэр Генри принял вызов его глаз и сказал:

– А вы думали, я проткну вас насквозь?

– Не знаю ни одной причины, почему бы и не проткнуть, – быстро ответил мистер Варлей.

– О, не знаете? Возможно, к лучшему, что я всё-таки знал одну, – сказал сэр Генри. – Расскажите мне теперь, почему вы вызвали меня на эту отчаянную схватку?

– Я хотел убить вас.

Сэр Генри подобрал свою шпагу и протянул эфес сопернику.

– Если таков ваш настрой, делайте своё скверное дело, – пригласил он. – Давайте, проткните меня насквозь. Каюсь, я заслуживаю этого.

– О, демон вас побери, полагаю, вы угадали правду! – огрызнулся мистер Варлей.

– Ну да, вы думали, что не угадаю?

– Конечно, думала, что не угадаете. Всеблагий господь, я много раз переодевалась в мужскую одежду! – Она сделала паузу и задумчиво посмотрела на него. – Я выдала себя? Я никогда не делала такого раньше.

– Ну, знаете ли, я не поверил, что такой юноша, каким вы предстали, может назвать моего кузена мальчиком, едва покинувшим классную комнату, – объяснил сэр Генри.

– И это всё?

Он покачал головой.

– Нет, думаю, я должен всегда узнавать вас. Примете ли вы мои извинения за то, что я нанёс вам обиду?

Она пожала плечами и повернулась, чтобы взять сюртук и жилет.

– О, я удовлетворена!

Он взял у неё сюртук и помог надеть его. Когда она сунула руки в рукава, он как бы между прочим сказал:

– Но при всём при том вы не выйдете замуж за моего кузена.

Она вытащила из рукавов кружевные манжеты и расправила их.

– Разве мы не договорились об этом? У меня никогда не было намерения выходить за него. – Она издала короткий вздох. – О, хорошо, давайте будем честны! Возможно, я забавлялась этой мыслью, не более того. – Она подобрала свою шпагу и протёрла её носовым платком.

– Какой? Стать виконтессой или выйти из игры?

Она не отвечала какое-то мгновение, лишь стояла механически вытирая лезвие. Затем бросила испачканный и смятый носовой платок в камин и сказала с лёгким смехом:

– О, стать виконтессой, конечно. Всеблагий господь, я представляюсь вам мученицей? Вы ошибаетесь, сэр Гарри!

– Ошибаюсь? – он забрал из её рук шпагу и отложил в сторону. – Выходите за меня замуж!

Она была поражена, но слегка улыбнулась.

– Ну и что это такое? – спросила она.

– Это предложение, – ответил он. – Они стали поветрием в моей семье.

Она наклонила голову набок.

– Боже! А безумие также?

– Ничуточки, – бодро ответил он.

– Дорогой мой, вы должны быть безумны или пьяны! Вы ничего не знаете обо мне!

– Ничего. Однако думаю, что сразу как увидел, то сообразил, что люблю вас.

Она беспечно спросила:

– Вы очень подвержены этому недугу, сэр?

– Нет, не во всех моих странствиях.

Она стиснула спинку стула.

– Ах, вы определённо сумасшедший! Взять себе в жёны одну из дочерей фаро!

– Почему бы и нет? – сказал он хладнокровно. – Я считаю себя одним из сыновей фаро. Мой покойный отец был таким же отъявленным игроком, как и ваш.

– Вы сказали, что ничего не знаете обо мне. Может быть, кое о чём я не рискну вам рассказать.

– Я так не думаю, – ответил он, глядя на неё сверху вниз.

Её лицо сморщилось, но она ухитрилась улыбнуться.

– Ну, это великодушно с вашей стороны! Нет ничего такого, чего бы я не рискнула рассказать вам или любому другому человеку.

Он подошёл к ней ближе и взял её руки в свои.

– У меня сложилось твёрдое мнение, что мы созданы друг для друга. Вы выйдете за меня?

Она вытащила одну руку и поправила повязку на его руке.

– Лично у меня сложилось твёрдое мнение, что мне следует потуже затянуть этот носовой платок. Вы понемногу истекаете кровью.

Он снова захватил её руку.

– Оставьте. Вы выйдете за меня?

– Если смогу перевязать вашу руку – возможно.

Он отпустил её.

– Тогда перевяжите.

Её пальцы занялись узлом платка. Она поинтересовалась:

– Я хорошо фехтую, не так ли?

– Очень хорошо. Кто научил вас?

– Мой отец. Вы покажете мне эту уловку?

– Если вы выйдете за меня – возможно.

Она улыбнулась, снова завязала платок и подняла к нему лицо.

– Дорогой мой, да разве же я не сообразила сразу, как взглянула на тебя? И что ещё тебе остаётся, кроме как подкупить меня, чтобы спасти своего кузена!

Он обнял её, крепко прижал к себе и сказал, улыбаясь ей в глаза:

– Но ты же знаешь, у меня нет такта!

Сент-Джеймсская площадь единственная в центре Вестминстера, части лондонского Вест-Энда. В XVII веке это фешенебельный район, где селились британские аристократы, а в XIX веке он стал центром создания джентльменских клубов.

Понтёр – в азартных карточных и других играх человек, играющий против банка.

Дамаст (также дама, камка, камчатка) — ткань (обычно шёлковая), одно- или двухлицевая с рисунком (обычно цветочным), образованным блестящим атласным переплетением нитей, на матовом фоне полотняного переплетения. Название произошло от названия города Дамаска в Сирии, где дамаст ткали с раннего Средневековья.

Пуф а-ля "Бель пуль" – дамская высокая причёска из собственных и накладных волос эпохи Марии-Антуанетты. Названа так в честь известного французского фрегата Belle Poule ("Прекрасная курочка"), сумевшего ускользнуть от превосходивших по боевой мощи англичан (1778).

Гемпшир – графство на юге Англии.

Пуговка на рапире – в российских дореволюционных изданиях по фехтованию “рапирой” вообще всегда называли сугубо тренировочное оружие, не имеющее ни лезвий, ни острия, вместо которого у неё имелась “пуговка”, “которая притом ещё обвёртывается замшей, чтобы нельзя было ранить”.

Халф-Мун-стрит (Half Moon Street, улица Полумесяца) – улица в лондонском Вестминстере. Она появилась в 1730 году, получила свое название от трактира, который когда-то стоял на углу с Пикадилли. Улица была известна домами с роскошными апартаментами.