Противостояние Риперу

Противостояние Риперу

Перевод: Екатерина И (пр-3гл), Анастасия Болотова (с 4гл)

Редактура: Татьяна Кутафина

Сверка: Вероника Заугарова, Виктория Горкушенко

Обложка: Дарья Сергеевна

Вычитка: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Оформление:Виктория Горкушенко, Ленчик Lisi4ka Кулажко

Переведено для группы: vk.com/stagedive

Кер-д'Ален, Айдахо. Настоящие дни.

Лондон

Должна ли я смотреть ему в глаза, когда буду убивать его, или просто выстрелить в спину.

Непростое решение.

Присев на корточки на кухне, я роюсь в своей сумке и притворяюсь, что ищу ключи. Конечно, я абсолютно точно знаю, где находится пистолет, но вытащить его напрямую кажется мне таким… вызывающим. Мой нос наполняется ароматом ужина на плите. Цыпленок чили с цельно зерновым кукурузным хлебом, пекущимся в духовке, потому что так намного полезнее.

Хлеб стоит в печи уже десять минут, что означает — у меня в запасе еще минут двенадцать, чтобы оборвать его жизнь, прежде чем хлеб сгорит.

Риз сидит в столовой в ожидании еды, читая один из своих журналов про мотоциклы и потягивая свое любимое пиво. Я заранее убедилась, что купила пол упаковки пива, и встретила его у двери с открытой и уже охлажденной банкой. Сейчас он уже допивает вторую. Я не тешу себя иллюзиями — двух банок пива явно недостаточно, чтобы замедлить его, если он погонится за мной, или облегчить ему боль, в случае, если я промахнусь.

Так или иначе, мужчина заслуживает немного пива перед смертью, не так ли?

Мои пальцы нащупали холодный металл пистолета. Но вместо этого я достаю телефон и смотрю на фотографию Джессики, любуясь ее красивым, улыбающимся лицом в день выпуска. Она была полна надежды и уверенности. Она махала рукой в объектив. Ее мизинец был немного согнут вперед, позволяя мельком увидеть сверкающие акриловые ноготки. Она так сильно хотела сделать их на выпускной. Такой маникюр не укладывался в наш бюджет, но я не смогла сказать ей «нет».

Вы должны понять — никто из нас не ожидал, что Джессика закончит школу.

Черт, она даже не должна была выжить. Моя сука кузина употребляла наркотики во время обеих беременностей, но каким-то образом Джесси выжила. Но не без последствий. У нее были стандартные отклонения в развитии… плохой самоконтроль, сложности с принятием решений. Вспыльчивость. Все это проявилось из-за воздействия наркотиков на плод — подарок, который останется с ребенком на протяжении всей ее жизни. Но, по крайней мере, у нее была эта жизнь. Ее младшая сестра умерла в отделении интенсивной терапии через два дня после рождения. Ей никто не дал и шанса.

Пошла ты, Эмбер. Спасибо тебе, блядь, большое за то, что ты сделала со своими детьми.

Взглянув на таймер духовки, я понимаю, что потратила почти три минуты, думая о Джесс. Я бы могла убить его после того, как вытащу хлеб из духовки, но, если я продолжу и дальше откладывать, выполнить это дело будет еще сложнее.

Или, может быть, я должна сначала покормить его?

Нет.

Он уже выпил пиво. Но, если мне придется сесть напротив Риза во время ужина, то я никогда не смогу сделать этого. Не смогу смотреть в эти голубые глаза и смеяться. Я никогда не была хорошей лгуньей. Весь этот месяц был и раем, и адом, который превратился в одну большую злую насмешку.

Так. Время действовать.

Я уже вытащила маленький пистолет, сунув его в карман свободного свитера, который так тщательно выбирала для этого момента. Также достала свои ключи, удостоверение личности и деньги, распихав все это по карманам джинсов. На всякий случай. Я реально не ждала того, что переживу эту ночь, но надежда умирает последней. Машина уже заправлена и стоит наготове, на тот случай, если мне все же удастся ускользнуть.

Конечно, я понятия не имею, куда поеду.

Решу, когда дойдет до этого…

Но все пошло наперекосяк, стоило только мне войти в столовую. Риза не оказалось во главе стола, где я его оставила. Дьявол. Я могла бы выстрелить ему в спину без предупреждения, если бы тот оставался на месте. Теперь же он сидит лицом ко мне, небрежно откинувшись на спинку стула, с пивом в руках. Перед ним — раскрытый журнал. Подняв голову, он одаряет меня своей насмешливой улыбкой. Боже, как же я люблю эту улыбку, несмотря на то, что та может быть, временами, чертовски жестокой.

— Хочешь о чем-нибудь поговорить? — спрашивает Риз, склонив голову в бок.

— Нет, — я гадаю, что он скажет, если я поделюсь с ним своими мыслями.

«Божечки, Риз, мне очень жаль, что я собираюсь убить тебя, но, если от этого тебе станет чуточку легче, то я ненавижу себя за это — не уверенна на сто процентов, что не застрелюсь следом».

Хотя, вряд ли бы я стала так делать. Не сразу. Пока не увидела бы Джессику лично, чтобы убедиться, что они сдержали обещание, и с ней все в порядке, что она цела и невредима. А потом?

Что ж. Потом посмотрим.

Вздохнув, он бросает взгляд на карман, в котором моя рука нервно сжимает пистолет.

Меня снова накрывает волной паники.

Он знает. Он обо всем знает, я могу видеть это по его лицу. Блядь. Я подвела ее… Не будь смешной. Откуда он мог узнать?

— Детка, ты выглядишь так, словно тебе бы не помешало отдохнуть, — наконец, произносит он. — Ты не думала о том, чтобы сходить в SPA? Возможно, сделать массаж?

— Дорогостоящее удовольствие, мне не по карману, — автоматически говорю я, сдерживая истерический смех. Потому что деньги это все что, сейчас имеет для меня значение, верно?

— Я не предлагал тебе платить за это, — замечает он, хмуро глядя на меня.

— Мне не нужны твои деньги…

— Да, я знаю, ты совершенно независима и тебе это нравится. Бла-бла. Просто позволь мне сделать что-нибудь для тебя, хотя бы раз.

Черт тебя возьми.

Дерьмо.

Ну, почему он должен быть таким милым?

Я чувствую, как мои глаза начинают слезиться, поэтому отвожу взгляд, заставляя себя снова отстраниться и сосредоточиться. Мне нужно убить его, и нельзя, чтобы он о чем-либо догадался. Но Риз сидит лицом ко мне, а между нами — целая комната, что становится большей проблемой, чем я думала до этого. Потому что пистолеты никогда не отличались особой точностью, и не похоже, что у меня есть много опыта в этом.

Нужно подобраться к нему поближе.

Не подойти ли к нему сзади, чтобы размять ему плечи… Так было бы достаточно близко. Боже, я такой поганый человечишка.

— Еда будет готова только через десять минут, — говорю я. — Ты выглядишь немного напряженным. Хочешь, помассирую тебе шею?

Риз сидит, приподняв бровь, пока я обхожу стол.

— Думаю, тебе лучше остаться на месте. Иначе я могу тебя задушить, — медленно произносит он. И я замираю.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, мне бы не хотелось облегчать тебе задачу, сладкая.

Мои легкие сжались. Я смогла выдавить лишь слабую улыбку, потому что уже говорила — я дерьмовая лгунья.

— Я не понимаю.

— Я предполагаю, что ты планируешь выстрелить мне в затылок, — тихо объясняет Риз, и тогда до меня доходит, что он вовсе не расслаблен. Он только кажется небрежно сидящим на стуле, на самом деле, каждый крепкий мускул, из которых состоит его тело, напряжен и готов к атаке. — Это плохая идея. Если ты выстрелишь с такого близкого расстояния, то будешь вся в брызгах крови. А значит, ты рискуешь оставить на себе доказательства, или потратить время, на то, чтобы смыть их. В любом случае, это все усложняет.

Что ж. По крайней мере, все, наконец-то, открылось.

Мне почти полегчало. Достав пистолет правой рукой, и оперев ее на левую, я старательно прицеливаюсь. Я думала, что он кинется на меня, для того чтобы дать отпор. Но вместо этого он просто сидит и ждет.

— Давай, сделай это, — приказывает он, а на его губах застывает грустная улыбка. — Покажи мне, из чего ты сделана.

— Мне так жаль, — шепчу я. — Ты никогда не узнаешь, как сильно я хочу, чтобы этого не произошло.

— Тогда не делай этого. Что бы ни было, мы можем с этим справиться. Я помогу тебе.

— Ты не можешь…

Он вздыхает, затем, посмотрев мимо меня, дергает подбородком.

— Все кончено, детка.

Кажется, я слышу мужской голос позади.

Ха. Думаю, так и есть.

К счастью, у меня достаточно времени, чтобы нажать на курок, прежде чем меня повалили на стол.

Одиннадцатью днями ранее.

Лондон

Моя спина убивала меня.

Часы показывали почти два ночи, а я только закончила убираться в свою ночную смену в ломбарде. В последние пару месяцев я позволила себе расслабиться. Слишком много времени тратила на управление бизнесом, слишком мало времени тратила на мытье ванных комнат, поэтому забыла, как много нужно времени, чтобы отмыть унитаз.

Итак, мытье туалетов, полов, вытирание пыли, чистка пылесосом. Все эти услуги предоставляла «Клининговый Сервис Лондон», наши услуги не были самыми дешевыми в городе, но мы были лучшими. Я знала это, потому что больше отказывалась от заказов, нежели брала их. Благодаря моей с трудом заработанной репутации найти новых клиентов было легко. Рабочих? Не на столько. Большинство людей не любят проводить свои ночи, убирая за другими, и даже с моей более высокой, чем средняя начальная зарплата, люди умудрялись халтурить.

Вот сегодня, например.

Мне позвонила Анна, одна из моих главных помощниц, и сказала, что уже двое не явилось на смену. Поскольку жизнь уборщицы — это непрекращающийся блеск, это означало, что я должна была провести свой пятничный вечер, соскребая засохшую мочу с пола в мужском туалете.

Очаровательно, я знаю.

Но, по крайней мере, у меня болит только спина, и скоро я смогу забраться в свою постель.

Я подъехала к дому и заметила синюю «Honda Civic», припаркованную перед домом. Машина Мелли — лучшей подруги моей племянницы. Она, должно быть, приехала в гости к Джесси, подумала я. Я подавила всплеск раздражения. С одной стороны, мне хотелось бы, чтобы Джесс заранее обговаривала со мной подобного рода дела. С другой стороны, были вещи и похуже, нежели девушка, проводящая пятничный вечер у нас дома. На самом деле, большинство из них были только хуже. Боже, я так сильно любила ее, но Джессика была невыносима. Я еще раз напомнила себе, что это не ее вина — психологи снова и снова говорили мне, что я должна помочь ей научиться справляться со своими проблемами, потому что не похоже, будто она выросла из них.

Принятие решений не было сильной стороной Джессики.

По мнению психологов, эта часть ее мозга просто не совсем правильно развивалась, благодаря непрекращающемуся приему ее матерью наркотиков. Я не была уверена, что чувствовала по этому поводу. Знала, что она не такая, как другие дети. Но знаете? Нам всем нужно учиться жить в этом мире.

Я отперла входную дверь и увидела Мелли, сидящую на диване. Она прижала колени к груди, ее глаза были широко раскрыты. Девушка сжимала банку диетической колы, словно щит.

Мой родительский радар, щелкнув, ожил.

— И что она натворила на этот раз?

— Мы были на вечеринке, — прошептала Мелли. — Примерно до десяти. Она столкнулась с несколькими девчонками, которые закончили школу пару лет назад — Терри Фрателли и ее подруги, и они пригласили нас в Оружейную на вечеринку мотоклуба Риперы.

Я покачнулась и ухватилась за спинку своего старого высокого зеленого кресла, чтобы не упасть.

— Блядь.

Глаза Мелли стали еще шире. Я не ругалась. Она знала, что я не ругаюсь. Никогда.

— Что было дальше?

Девушка отвела взгляд, прикусив губу.

— Мне так жаль, что я оставила ее, — сказала она, на ее лице было написано чувство вины. — Но я ни за что бы не пошла туда, а она не слушала меня. Вообще-то Джесс, вроде как, разозлилась…

Ее голос затих, и я сама закончила предложение. Джессика любила подшучивать над Мелли, когда та не следовала за ней, как хорошо тренированный щенок. Классическая Джессика. Маленькая идиотка. Я не совсем понимала, как ей удавалось сохранять дружбу с Мелани, учитывая все дерьмо, которое она вытворяла.

— Так или иначе, она обещала мне написать, а я пообещала ей, что ничего не расскажу, пока Джесс будет оставаться со мной на связи. Но она перестала писать мне около полуночи, так что я поняла, что она вдрызг напилась. Ее сообщения были абсолютно бессмысленными. Мне действительно страшно за нее, Лондон.

Последнее было произнесено с хлюпаньем, и я поняла, что бедная девочка была в ужасе. Я подошла и села рядом с ней, обняв ее. Мел проводила здесь так много времени, что иногда казалась совсем родной.

— Она так разозлится из-за того, что я рассказала тебе.

— Ты все сделала правильно, детка, — сказала я, проводя рукой по ее волосам. — Она ведет себя, как эгоистичный ребенок, ставя тебя в такое положение.

— Ну, она все равно простит меня, — промямлила Мел. Затем фыркнула и отстранилась, глядя на меня с неуверенной улыбкой. — Она всегда это делает.

Я улыбнулась в ответ, но мои мысли были мрачными. Мел была слишком добра. Иногда мне хотелось, чтобы та бросила Джесс и нашла себе новую хорошую подругу. А затем я почувствовала себя виноватой, потому что, даже несмотря на все ее проблемы, Джесс была моим сердцем.

— Мне нужно найти ее, — сказала я. — Хочешь остаться здесь или отправиться домой?

— Я подумала, нельзя ли мне сегодня переночевать здесь? — спросила она. Я кивнула, уже зная остальную часть истории. Пятничные ночи в доме Мел были не слишком приятными. Особенно в день зарплаты. Ее отец слишком любил отмечать окончание недели.

— Звучит неплохо.

Я попыталась дозвониться Болту Харрисону из своего минивэна, чтобы Мелли не услышала меня. Он был управляющим ломбарда, того самого, который я убирала этой ночью. Так уж вышло, что Болт был членом клуба Риперов. И был их вице-президентом.

Контракт на уборку у нас был заключен уже около полугода. Он стал одним из моих наиболее ценных контрактов, и они намекали на заключение второго контракта — на уборку их стрип-клуба «Лайн». Мы уже приходили туда несколько раз, когда им требовалась дополнительная помощь, и я очень надеялась, что это перерастет во что-то большее. Изначально я сама руководила уборкой в ломбарде, но пару месяцев назад передала объект Джейсону, парню, который был со мной вот уже пять лет. Он был надежен, много работал и прекрасно справлялся со своими подчиненными.

Мотоклуб хорошо платил, и платили они наличными, что было удобно. В свою очередь, мы обязались держать рот на замке обо всем, что могли увидеть, чего, честно говоря, было не так много, как вы могли подумать. Я подозревала, что в задних комнатах «Лайн» происходило что-то, связанное с проституцией, но никогда не видела признаков принуждения женщин.

Не моя работа — указывать взрослым женщинам, как им нужно поступать со своими телами.

Тем не менее, я позаботилась о том, чтобы ни одна из моих молодых девочек не приходила туда. То, что я не вызывала полицию, вовсе не означало, что мне хотелось втягивать своих людей во что-то подобное.

Как бы то ни было, я решила, что Болт — это первый, с кого следовало начать, если мне нужно вытащить Джесс из каких бы то ни было неприятностей, в которые она могла втянуть себя на этот раз. Мне нравился Болт, и я чувствовала себя относительно комфортно рядом с ним — и, на самом деле, это был единственный вариант. Еще был, конечно, Риз Хейс, президент клуба. Но этот мужчина пугал меня до чертиков, и я не стыдилась признаться в этом. Что-то было в нем… То, как его глаза следили за мной. Как будто он хотел съесть меня, и не в виде приятного ужина с цветами и свечами. Легкий намек на седину на висках говорил о том, что он, вероятно, был немного старше меня, но его тело было сложено как у мужчины лет двадцати. Я не знала, что беспокоило меня больше: его врожденная способность пугать или тот факт, что эта способность как бы втайне возбуждала меня. (Звучит жалко, я знаю.)

Я ни за что на свете не стала бы с ним разговаривать, если бы не было необходимости.

— Да? — ответил Болт. Я слышала музыку на заднем плане, громкую музыку.

— Здравствуйте, мистер Харрисон.

— Есть ли смысл напоминать, что тебе стоит называть меня Болтом?

Я бы улыбнулась, если бы не была так напряжена — мы танцевали этот танец с самого нашего знакомства. Никто из членов клуба не понимал, почему я настаиваю на такой формальности, но у меня были на то свои причины. Лишь то, что клуб хорошо мне платил, не было достаточной причиной подлизываться к ним. Мне нравились мои границы.

— На самом деле — нет, — ответила я, и мой голос выдавал мое беспокойство.

— Что случилось? — спросил он, уловив мой обеспокоенный тон. В этом был весь Болт — он видел и слышал все, хотели вы того или нет.

— У меня личные проблемы, и я надеялась, что вы сможете мне помочь.

Тишина.

Наверное, я его ошарашила. Потому что никогда раньше я не приходила просить о помощи. На самом деле, я редко видела его. Первые несколько месяцев он наблюдал за нами, как ястреб, но в последнее время мы начали сливаться с фоном. Никто не обращал внимания на уборщиц, что мне всегда казалось интересным. Вы не поверите ни тому, что я видела, ни тем секретам, которые хранила.

Конечно, вероятно, именно поэтому я и находила Риза таким ужасающим — полгода работы, а я все еще не исчезла.

— Вы, наверное, не знаете, но у меня на попечении находится моя племянница, — произнесла я, наклонившись вперед. — Одна из ее подруг сейчас рассказала мне, что сегодня вечером она была на вечеринке в вашем клубе. Я беспокоюсь за нее — она отличный ребенок, но не всегда принимает верные решения. Есть ли шанс на то, что Вы поможете мне найти ее?

Снова наступило молчание, и я съежилась. Я оскорбила его, поняла я. Намекнув на то, что происходило на вечеринках в его клубе, все об этом знали, но никто не горел желанием говорить об этом или признаваться. Что они небезопасны для молоденьких девушек. Что клубу нельзя доверять.

— Она уже взрослая?

— Ей восемнадцать, но она всего две недели назад закончила школу и еще слишком молода для своего возраста.

Болт фыркнул.

— Мне очень неприятно говорить тебе об этом, милая, но она уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, где ей веселиться.

Теперь настала моя очередь замолчать. Мне было что сказать — возможно, она и достаточно взрослая, чтобы веселиться, но недостаточно взрослая, чтобы выпивать. Что у них могли быть большие неприятности, так как они снабжали ее выпивкой. Конечно, насколько я знала, копы были там и развлекались вместе с ними… Но я держала рот на замке, потому что давным-давно выучила, если соблюдать очень долго тишину с кем-бы то ни было, то в конце концов они ее сами заполнят.

— Ладно, — наконец, произнес он. — Я понимаю к чему ты клонишь. Но сегодня вечером я не там, но есть Пик.

Чтоб его.

Пик было сокращением от Пикник, и это было прозвищем Риза. Я понятия не имела, почему его так называли, но, уж будьте уверены, я не спрашивала. Этот человек был последним, по кому можно было сказать, что он любит выбираться на пикники.

— Сходи в Оружейную и спроси его. Скажи ему, что я послал тебя, скажи, что это личная просьба. Может быть, он найдет ее для тебя, а, может, и нет. Как я уже сказал, девочка взрослая. Ты знаешь, как туда добраться?

— Конечно.

Он рассмеялся. Все в Кер-д'Алене знали, где находится Оружейная.

— Спасибо, мистер Харрисон, — быстро поблагодарила я и повесила трубку, прежде чем он бы успел передумать. Затем повернула ключ в замке зажигания, и мой минивэн с ревом ожил вместе с загоревшимся индикатором двигателя, который доставал меня всю последнюю неделю. Но я решила не обращать на него внимания, потому что даже если бы кто-то и посмотрел на него вместо меня, я не смогла бы позволить себе починить эту глупую штуку.

Если машина все еще была на ходу, то и не была сломана. По крайней мере, такова была моя теория.

Я сдала назад и выехала с подъездной дорожки. О, Джесси это наверняка не понравится. Тетушка Лондон едет на помощь на минивэне с логотипом службы уборки на боку.

Ха. Не то, чтобы это было впервые.

Клубный дом Риперов находился примерно в десяти милях от Кер-д'Алена, в конце частной дороги, петляющей вдоль густо поросших лесом холмов. Я никогда там не бывала, хотя меня приглашали на пару вечеринок, когда я только начала убираться в ломбарде.

Я вежливо отказывалась, предпочитая сохранять неприкосновенность своей уединенности. После ухода моего бывшего мужа Джо я прекратила всякое общение с ним. Не то чтобы я винила его за то, что он покончил с нашим браком — тот с самого начала дал ясно понять, что не хочет иметь детей в доме. Когда Эмбер передознулась и чуть не умерла шесть лет назад, все свелось к выбору между ним и Джессикой, но я больше не могла терпеть эту ситуацию. Выбор был очевиден, и развод прошел достаточно мирно.

И все-таки мне понадобилось некоторое время, чтобы зализать свои раны. Развивая свой бизнес и занимаясь воспитанием племянницы, я даже не пыталась с кем-то встречаться, пока не познакомилась с Нейтом несколько месяцев назад. В такие ночи, как эта, я задавалась вопросом, стоили ли все эти годы одиночества, в которое я сама себя заточила. И дело даже не в том, что Джесс — плохая. Просто она так и не разобралась во всей этой причинно-следственной связи и, вероятно, никогда не разберется.

Когда я подъехала к Оружейной, было почти три часа ночи. Не знаю, чего я ожидала от здания клуба Риперов. Просто знала, что это старое здание раньше принадлежало Национальной гвардии, но почему-то в моей голове оно не ассоциировалось с крепостью. Но, по сути, так и было. Большое, солидное здание, по меньшей мере в три этажа высотой. Узкие окна, парапеты на крыше. В боковой стене виднелись ворота, ведущие в нечто, похожее на внутренний задний двор.

Прямо перед зданием тянулась вереница мотоциклов, за коей присматривали двое молодых людей в кожаных жилетах с нашивками клуба, которые я видела в городе в течение многих лет. Справа имелась гравийная автостоянка с большим количеством тачек. Я подъехала к концу ряда машин и выключила зажигание.

И тут мне пришло в голову, что сразу после шестичасовой уборки я собиралась сорвать вечеринку. Великолепно. Наверняка, и выглядела, словно беглянка из сумасшедшего дома. Я перевернула зеркало — конечно же, мои светлые волосы были растрепаны, а макияж давно стерся. Ну что ж… Уже не в первый раз вытаскивание Джесс из передряг настигало меня тогда, когда мне нужно было принять душ и лечь спать.

Хотя мне никогда до этого не нужно было тащиться куда-то в столь пугающее место.

Я вылезла из машины и направилась к главному входу. Один из мужчин пошел мне навстречу. Я оглядела его, чувствуя себя старой. Ему от силы было лет двадцать, не больше, и куцая бородка, которую тот носил с явной гордостью, едва ли покрывала часть его лица. Он не был мускулистым, как его товарищ, стоящий у двери, но весь какой-то жилистый и угловатый.

— Ты на вечеринку? — спросил он, скептически изучая меня взглядом. Я не могла винить его — мои потрепанные джинсы, возможно, с натягом, и были ко двору, но майка точно знавала лучшие дни, что уж говорить об удерживающей мои волосы бандане, покрытой пятнами пота. Да еще, наверное, на лице были разводы от грязи. Свет в машине был настолько тусклым, что невозможно было точно разглядеть.

О, и я уже упоминала о том, что чувствовала себя старой рядом с ним? В свои тридцать восемь лет я была почти уверена, что могла бы быть матерью этого парня.

Я решила, что он мне не нравится.

— Нет, я пришла, чтобы поговорить с мистером Хейсом, — вежливо ответила я. — Мистер Харрисон предложил мне приехать сюда и встретиться с ним.

Тот непонимающе посмотрел на меня.

— Понятия не имею, о ком ты говоришь, — сказал он, наконец. Огромный детина, переодетый во взрослого, обернулся и прокричал своему другу. — БиБи, у тебя есть какие-нибудь идеи, кто такой «мистер Хейс»?

БиБи неуклюже двинулся к нам, словно медведь. Темные волосы, заплетенные в косу, свисали ему на спину. Он казался старше парня передо мной, но ненамного. Я вздохнула.

Господи, да они же совсем еще дети!

«Опасные дети», — тут же напомнила я себе, разглядывая цепи, свисающие с их брюк, и громоздкие кольца, украшающие их пальцы.

По сути, они выполняли функцию кастетов.

— Это Пикник, тупица, — сказал БиБи, критически оглядывая меня. — Почему ты называешь его мистером Хейсом? У тебя какие-то документы для подписи? Он занят.

Я отрицательно покачала головой.

Как бы мне хотелось, чтобы все было так просто.

— Я называю его так, потому что работаю на него, — пояснила я, стараясь говорить медленно и спокойно. — Я владелица «Клининговой службы Лондон» — несколько ваших предприятий являются нашими клиентами. Мистер Харрисон послал меня сюда, чтобы найти мистера Хейса.

— Ее послал Болт, — сказал БиБи парню. Он кивнул в мою сторону. — Я провожу тебя внутрь. Посмотрим, сможем ли мы его найти.

— Спасибо.

Я глубоко вздохнула и собралась с духом, чтобы последовать за ним. Потому что слышала так много историй об этом месте, что даже не знала, чего ожидать. Если верить слухам, то Оружейная представляла собой нечто среднее между борделем и нелегальным оружейным складом, где в каждой комнате от пола до потолка громоздились кучи краденого. На пятьдесят процентов — пещера пиратов, на пятьдесят процентов — наркопритон, но, вне всякого сомнения, на сто процентов — опасное место.

БиБи открыл дверь, и я последовала за ним. Мне впервые представился шанс хорошенько рассмотреть здание клуба изнутри.

Ну, что ж.

Слухи об украденных вещах были определенно неверны. Хотелось верить, что если бы они и решили обставить это место краденными вещами, то они хотя бы предпочли те вещи, которые были бы немного лучше, чем то, что я видела перед собой.

Дверь располагалась по центру. С этого места комната выглядела огромной и, казалось, что она охватывает всю переднюю половину здания. В дальнем правом углу находился бар. Вдоль стен стояли дряхлые диваны и старые кресла, а в центре — несколько перекошенных разномастных столов. Слева располагались бильярдный стол, дартс и музыкальный автомат, которому было, по крайней мере, лет сорок, либо это была чертовски хорошая копия. Это место не было грязным… просто оно видало времена получше.

Забавно, но, оглядевшись вокруг, я поняла, что на мне слишком много надето. И под «слишком много» я подразумевала буквально слишком много ткани, прикрывающей мое тело.

Да уж, однозначно слишком много.

Женщины варьировались от полностью обнаженных до небрежно одетых в узкие джинсы и майки с глубоким вырезом. Я выделялась, как… ну, как уборщица, на байкерской вечеринке. У половины парней на коленях восседали девицы, частично одетые, ну или частично раздетые, а в углу, я была почти уверена, расположилась парочка, занимающаяся полноценным сексом.

Я украдкой бросила на них еще один короткий взгляд.

Поправочка — определенно сексом.

Отвратительно… и все же странно завораживающе…

Мне пришлось заставить себя отвести взгляд, надеясь, что я не покраснела, словно маленькая девочка.

Тебе тридцать восемь лет, и ты знаешь, откуда берутся дети. Просто потому, что у тебя не было секса, не значит, что и они не должны этого делать.

Люди начали замечать меня — большие парни, покрытые татуировками и одетые в кожаные жилеты с цветами Риперов на них. Их взгляды менялись от любопытных до откровенно подозрительных.

Дерьмо. Это было ошибкой.

Хотя, Болт же отправил меня сюда.

Но, конечно, это не означало, что это было безопасной или хорошей идеей. Болт не был моим другом. Конечно, тот, наверное, ценил меня как работника, но клуб так же ценил своих стриптизерш. Разумеется, это не мешало им палить из своих пушек направо и налево, стоило только их личным проблемам выйти из-под контроля.

Соберись.

Я сделала еще один глубокий вдох и лучезарно улыбнулась БиБи. Он выжидающе смотрел на меня, как будто думал, что я сбегу или что-то в этом роде. Но я вовсе не слабачка. Возможно, предпочитала не ругаться, но знала, что означали эти слова.

Я подняла глаза и увидела высокого мужчину с волнистыми волосами до плеч и такой густой щетиной на лице, что та казалась почти бородой. На нем был еще один такой же жилет, на котором было написано «Гейдж», а под ним, еще одна более мелкая надпись, «сержант по вооружению». Я никогда не видела его ранее в ломбарде, но это мало о чем говорило.

— Говорит, что пришла повидать Пика, — сказал БиБи. — Ее прислал Болт.

— Это правда? — спросил он, задумчиво глядя на меня. Затем обвел взглядом мою фигуру, и я заставила себя улыбнуться ему.

— Я ищу дочь моей кузины, — объяснила я. — Скорее всего, она приехала на вечеринку с подругами. Мистер Харрисон предположил, что мистер Хейс мог бы мне помочь.

Мужчина ухмыльнулся.

— Да? Могу представить.

Я не была уверена, как толковать его слова, поэтому решила принять их за чистую монету, и ждала продолжения.

— Возвращайся на улицу, БиБи, — приказал мужчина. — Отсюда я поведу ее. Ты ведь уборщица, не так ли?

Я бросила взгляд на свою грязную одежду.

— Как Вы догадались? — спросила я сухим голосом. Он рассмеялся, и я почувствовала, как мое напряжение немного спало.

— Меня зовут Гейдж, — представился он. — Давай посмотрим, сможем ли мы найти Пика.

— Не хочу его беспокоить, — быстро произнесла я. — Я имею в виду, он же сейчас занят. Я вижу, Вы один из офицеров клуба. Может быть, Вы мне поможете?

Он поднял бровь.

— Болт послал тебя поговорить с Пикником, верно?

Я кивнула, задаваясь вопросом, не совершила ли ошибку.

Хорошо сыграно, Лондон. Оттолкни того единственного парня, который пришел тебе на помощь.

— Тогда тебе следует поговорить с Пикником.

Я снова улыбнулась, гадая, видит ли парень, что мое лицо вот-вот треснет от напряжения. Он повернулся, и я последовала за ним через всю комнату, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Некоторые, казалось, интересовались мной, но большинство были слишком заняты выпивкой, разговорами и более интимными вещами, чтобы обращать внимание на одну неряшливо одетую женщину. В центре задней стены находилась открытая дверь, ведущая вглубь здания. Он прошел через нее, и я последовала за ним, все больше нервничая. Войти в здание само по себе было уже достаточно плохо, но почему-то это казалось еще хуже. Как будто я попала в точку невозврата.

Конечно, дело в отсутствии свидетелей.

Впереди открылась дверь, и оттуда, хихикая, вывалились две девушки.

Джессика?

Нет, но я узнала одну из них.

— Кимберли Джордан, твоя мать знает, где ты сейчас находишься? — спросила я, мой голос бил, словно хлыст.

Все в коридоре замерли, включая Гейджа.

Ким уставилась на меня широко раскрытыми глазами.

— Н-нет, — промямлила она. Затем огляделась вокруг, словно прикидывая, не бросится ли ее мать на нее в следующий момент.

Хорошо. Может быть, это заставит ее задуматься.

— Ты хочешь поговорить с презом или нет? — спросил Гейдж холодным голосом. — Выбирай, детка. Тебе нужна она или ребенок твоей кузины?

Я сглотнула, понимая, что родительский голос власти, возможно, не был здесь столь желанным.

Ой.

— Я здесь из-за Джессики, — ответила ему я. Он улыбнулся мне, его зубы ярко блеснули в тусклом свете.

— Отлично, тогда давай оставим их в покое, ладно? Девочки, убирайтесь отсюда.

Они быстро пронеслись мимо нас, перешептываясь и переглядываясь взволнованными, возбужденными глазами.

— У вас всегда здесь пьют несовершеннолетние девушки? — спросила его, не в силах полностью отпустить произошедшее.

— Мы не обслуживаем никого из несовершеннолетних, — решительно заявил тот.

Я приподняла бровь, безмолвно обвиняя его в обмане. Он ухмыльнулся.

— Ты можешь посмотреть мне в глаза и честно сказать, что никогда не пила, пока тебе не исполнился двадцать один год?

Я вздохнула. Конечно, пила. Мало того, много пила, но я не превратилась в алкоголичку, не забеременела и не сделала ничего ужасного.

— Может, мы просто двинемся дальше?

Гейдж покачал головой, даже не потрудившись скрыть своего удивления, затем шагнул вперед и постучал в неприметную дверь слева от нас.

— Пик? Ты занят?

Риз

Я сидел на своем офисном диване, задаваясь вопросом, почему, мать твою, меня не возбуждало то, что красивая девушка в данный момент сосет мой член. Конечно, я получал такое же удовольствие от хорошего минета, как и любой другой мужик. Но сегодня я не был заинтересован, просто не мог заставить себя возбудиться. Это было очень неприятно, потому что у малышки, стоявшей на коленях между моих ног, рот был, словно пылесос, и очень обширное чувство морали. Она была новой звездой в «Лайн» — парни привезли ее сегодня вечером только для меня.

Подарок на день рождения.

Сорок три гребаных года.

Она опустила пальцы ниже, пробежав под моими яйцами, легкое прикосновение, пока ее язык кружил вокруг моего члена. Я протянул руку и схватил свое пиво, делая долгий, медленный глоток. Холодная жидкость скользнула по моему горлу, и я решил, что мне плевать, кончит она или нет.

Я хочу, чтобы ты был счастлив, детка, но ты можешь добиться большего… Казалось, Хизер прошептала мне это прямо на ухо.

Я слышал ее голос с того самого дня, как она умерла. Господи, как я скучал по этой женщине, и мне чертовски хотелось, чтобы этот тихий шепот был чем-то большим, чем мое собственное больное подсознание. Но знал, что это не так, потому что, если бы дух Хизер действительно был рядом со мной и давал советы, то я бы не облажался со своими дочерями.

Я бросил взгляд на черный сейф. На нем стояла фотография в потускневшей серебряной рамке. Моя старуха. Снимок был сделан на одной из наших последних семейных вечеринок — сразу после того, как та оправилась от мастэктомии, но перед началом последнего курса химиотерапии. Она крепко обнимала двух наших прекрасных дочек, и все трое смеялись над чем-то, что осталось за кадром.

Пылесос выбрала именно этот момент, чтобы всосать мой член глубоко в свое горло, и я закрыл глаза. Черт побери, конечно, Болт говорил мне, что она сосет член как профессионалка, но он не отдавал ей должное. У этой девки был настоящий дар. Каждый сантиметр члена был плотно сжат, а он у меня был далеко немаленьким.

Я застонал, откинув голову назад.

Почему мне до сих пор кажется, что я изменяю Хизер?

Пылесос выпустила член изо рта, раздражающе хихикая. Я открыл рот, намереваясь сказать ей, чтобы та заткнулась, но она втянула меня обратно, прежде чем у меня даже появился шанс.

Черт, это было офигенно.

Моя тоска исчезла, оставив ясность, которую я получал только во время секса или хорошей драки. Мое тело казалось невесомым, а разум плавал, благословенно отстраненный. Ни чувство вины из-за Хизер, ни беспокойство о клубе, ни даже мысли о моих девочках не могли коснуться меня здесь.

Я был подобен машине, могучей и неуправляемой.

Мой телефон завибрировал около меня на диване, и я посмотрел вниз, чтобы прочесть сообщение.

Болт: Наслаждаешься своей вечеринкой? Я послал тебе еще один подарок. Постарайся не сломать его.

Я посмотрел вниз на темноволосую голову, качающуюся между моих ног, и решил, что моя жизнь, возможно, неидеальна, но будь я проклят, если мои друзья не заботились обо мне. Если на небесах есть Бог, то я собирался встретиться с сестрой-близнецом этой сучки.

Раздался громкий стук в дверь.

— Пик? Ты занят? — позвал Гейдж. — У меня тут компания для тебя. Ее послал Болт.

Наклонившись, я схватил стриптизершу за волосы и дернул, замедляя ее движение.

— Впусти ее.

Дверь отворилась, и в комнату, спотыкаясь, вошла невысокая пышная блондинка в грязной футболке и рваных джинсах, широко раскрыв глаза от изумления. Передняя часть ее футболки натянулась на роскошной груди, растягивая надпись, которая гласила «Клининговая служба Лондон».

Блядь. Гребанное дерьмо.

Ублюдок.

Болту придется дорого заплатить за это, потому что Лондон Армстронг была последней женщиной, которая должна была находиться в этом здании. Эта сучка и ее великолепная киска превращали мою жизнь в сущий ад в течение последних шести месяцев, она была последним, что мне было нужно в моей жизни. И я никогда не хотел трахнуть кого-то больше, чем ее.

Даже Хизер.

И это было гребаной проблемой.

И не имело значения, насколько красиво смотрелись бы сиськи Лондон, сжимающие мой член, пока я бы кончал на ее красивое лицо. Она была слишком милой, слишком чистой и чертовски взрослой. Мисс Армстронг была обычной женщиной, идущей по прямой и верной дороге. Ей не было места в моем мире. И она бы с криком убежала в ночи, если бы я сорвался на ней…

Что еще хуже, она мне, вроде как, также нравилась и как личность.

Пылесос внезапно издала сдавленный звук, и я понял, что зажал ее голову, перекрыв ей кислород. Поэтому отпустил ее, и она дернулась назад, глядя на меня в замешательстве, тяжело дыша, с красными и влажными губами. Я погладил ее по голове, успокаивая.

Как собачку. Черт возьми.

О чем, мать его, думал Болт, посылая сюда Лондон?

Я глубоко вдохнул, потому что женщина, которая смотрела на меня через весь кабинет так, словно я был убийцей с топором, выглядела, будто она вот-вот развернется и убежит в горы.

И мне захотелось догнать ее, если она сделала бы это… сбить с ног, сорвать с нее джинсы и засунуть в нее член по самые яйца, пока бы она кричала на меня. Да, в этом сценарии совсем нет ничего плохого.

К черту все это.

Полгода я дрочил, представляя ее сиськи, но поступил правильно и оставил ее в покое. Не моя вина, что она вошла в мой проклятый офис, и не моя обязанность спасать ее теперь, когда та сама пришла сюда. Ясность снова нахлынула на меня, и я решил, что есть только один способ покончить с этим.

Я одарил ее хищной улыбкой и поднял руку, приглашая сесть на диван.

С днем рождения меня.

Лондон

Я никогда не считала себя ханжой.

Но ошибалась. Я определенно была ханжой, потому что в моей голове никак не укладывалось то, что я увидела, войдя в эту дверь. Не знаю, почему это так шокировало меня. Словно перед тем, как прийти сюда, не видела кучу людей, которые занимались этим публично в другой комнате. И, конечно, личный кабинет, вроде этого, был идеальным местом для быстрого минета… Но, когда мне сказали, что Риз Хейс занят, я ожидала, что он будет занят какой-то гнусной деятельностью, связанной с бандой байкеров.

Ну, например, отмывание денег, что-то в этом роде.

А потом он улыбнулся мне, такой улыбкой, какой акула одаривает потерпевшего кораблекрушение прямо перед тем, как оторвать тому ногу. Затем поднял руку, приглашая меня сесть на диван.

Я уставилась на него.

О боже, между его колен торчала женская голова!

Почувствовав что-то вроде паники, я собралась открыть рот, чтобы сказать, что могу вернуться позже. Но тут меня осенило — нет, не могу я вернуться позже. Мне нужно было найти Джесс, и найти ее незамедлительно, пока та не начала сеять хаос вокруг себя. И как бы мне ни хотелось осудить членов клуба за то, что те сбили ее с пути истинного, я чертовски хорошо знала, что она сама может нарваться на неприятности. Во всяком случае, забрать ее отсюда было бы актом милосердия, для них же самих.

Они понятия не имели, на какие разрушения способна Джессика.

Ты сможешь это сделать.

— Здравствуйте, мистер Хейс, — быстро произнесла я, решив, что деловой тон — лучший способ показать, что я не такая же, как и его… подруга. Ни разу. Я была женщиной с определенной целью, и у меня не было времени на дурачества.

И все же мне потребовались все мои силы, чтобы не смотреть на его колени и не оценивать, насколько тот одарен. Это было бы намного проще, если бы я не провела по крайней мере два или три сеанса со своим вибратором, представляя себе сценарий, подобный этому, но со мной в главной роли.

Возьми себя в руки, Армстронг.

— Меня зовут Лондон Армстронг, и я руковожу клининговой компанией, которая работает в Вашем клубе.

В кабинет-то я вошла, но не стала подходить к нему и протягивать руку для рукопожатия.

Есть предел тому, с чем женщина может справиться одновременно.

Хейс бросил на меня тот же самый взгляд, которым всегда одаривал меня ранее. Оценивающий. Голодный, с легким намеком на размышления. Потом его глаза скользнули вниз по моему телу. Немного задержались на моей груди, но он постарался этого не показать. Нет. Он был весь такой деловой, если не считать неприятного факта, что женщина активно отсасывала ему. Я сглотнула, чувствуя, как вспыхнули мои щеки.

Его глаза снова поднялись к моим.

— Что я могу для тебя сделать? — спросил он низким и хриплым голосом. Сексуальным. Я вздрогнула, потому что на ум мне пришло много самых разных вещей, которые он мог бы сделать для меня. Может быть, даже со мной, хотя очень не хотелось в этом признаваться. Это были долгие шесть лет, и я еще не спала с Нейтом… Мы встречались уже почти два месяца, но нам редко удавалось видеться в промежутках между работой.

Чертовски долгая засуха.

Я заставила себя серьезно обдумать вопрос Хейса, несмотря на хлюпающие, чавкающие звуки, доносящиеся от его колен.

Как эта женщина могла продолжать сосать его, не обращая внимания на то, что происходит? Это очень отвлекало.

— Тебе что-то нужно, сладенькая? — снова спросил Хейс, делая большой глоток пива. — Если ты здесь, чтобы присоединиться, прекрасно. В другом же случае садись и скажи мне, чего ты хочешь.

Присоединиться?

Мои щеки вспыхнули, и я поняла, что пропала. Я так хорошо справлялась, оставаясь до сих пор деловитой, но всему есть предел.

Просто покончи с этим! А потом ты сможешь пойти домой и выпить очень большой бокал вина.

Хотя мне понадобится ведро, чтобы вместить все вино, которое выпью сегодня вечером.

— Я ищу дочь своей кузины. Она живет со мной.

— Присаживайся, — повторил приглашение Риз. Гейдж со смехом фыркнул у меня за спиной, закрывая за собой дверь. Я бросила взгляд на диван, старое клетчатое чудовище, которому, должно быть, лет двадцать. С моей удачей, я подхвачу какую-нибудь венерическую болезнь от него.

— Я могу постоять.

— Сядь. На. Диван.

Его голос резко оборвался, и я почувствовала, что дрожу. Риз Хейс был страшным человеком. До сих пор он вел себя очень мило, но я была слишком хорошо осведомлена о слухах, которые ходили вокруг него. Нейт был помощником шерифа, и у него было полно историй о Риперах, особенно об их президенте. Я отмахивалась от него, потому что клуб хорошо платил, и полагала, что тот просто субъективно относился к ним. Ни одна преступная банда не могла бы настолько открыто существовать, правда? Хотя, глядя на Хейса, я понимала, что все эти истории, возможно, были правдой.

Его глаза были похожи на холодные осколки голубого льда, а намек на седину на висках и на щетине, покрывающей его подбородок, придавал ему властный вид, которому почти инстинктивно хотелось подчиняться. У него были крупные руки, с тугими мышцами, а бедра… Я быстро отвела взгляд, потому что его мускулистые бедра идеально обрамляли полуобнаженную женщину, сосущую его член. Как будто я попала на съемку порнофильма особо высокого разрешения.

Мне хотелось провалиться сквозь землю.

Даже при самых благоприятных обстоятельствах этот человек вызывал у меня чувство неловкости, так что я изо всех сил старалась избегать его. И до сих пор неплохо справлялась — не то, чтобы тот околачивался по вечерам в ломбарде, когда приходила моя команда. Ну, иногда он так и делал, но оставался в офисе.

Может быть, именно там он отмывал свои деньги?

Чувствуя, как немного начинала нарастать во мне истерика, я задумалась, как именно можно было бы отмывать деньги. Я быстро представила себе, как Хейс с помощью старомодной стиральной машины с изогнутой ручкой отмывает деньги, а группа байкеров в фартуках аккуратно развешивает стодолларовые купюры на бельевых веревках на солнечном лугу.

— Детка?

Я моргнула, пытаясь вспомнить, каким чертом я думала, что это могло быть хорошей идеей.

— Да?

— Так ты сядешь или нет? — в сотый раз спросил он.

— Мне действительно неудобно прерывать, — я указала на женщину, — это.

— Для меня это точно не проблема, — сказал он, опуская руку на ее голову. — Но если это проблема для тебя, то можешь занять ее место.

— Нет, — быстро ответила я.

— Тогда, черт возьми, сядь и скажи мне уже, зачем ты здесь.

Его голос напрягся, и я поняла, что его терпение на исходе. Достаточно справедливо — у него, очевидно, были другие вещи на…кхм…уме. Поэтому я осторожно присела на край дивана, лицом к двери. На самом деле так стало даже лучше. Теперь мне не нужно было смотреть на него. Хотя я могла чувствовать движения женщины через колебания дивана, и это было очень жутко.

— Дочь моей кузины где-то на этой вечеринке, — быстро сказала я. — Ее зовут Джессика, и она склонна принимать необдуманные решения. Мне бы очень хотелось поскорее увезти ее отсюда домой, пока та не натворила каких-нибудь глупостей.

Например, поджечь здание.

— Ты выбрала очень неподходящий момент.

Я ничего не ответила, потому что, черт возьми, что мне было сказать? Насколько мне было известно, компания Холлмарк не выпускала открытки с текстом «Извините, что прервала ваш оральный секс».

Может быть, стоит написать им на корпоративную почту о подобной идее?

Хейс хмыкнул, и движения дивана прекратились.

— Найди Гейджа, — пробормотал Риз женщине, которая отпустила его член с чмокающим звуком, который мне совершенно ни к чему было слышать. Секунду спустя та встала и вытерла рот, свирепо глядя на меня. Я пожала плечами, растягивая губы в чуть извиняющейся улыбке. Диван снова задрожал, когда Хейс зашевелился, и на одну ужасную секунду я подумала, что тот действительно собирается схватить меня и толкнуть на ее место. Затем услышала звук застегивающейся молнии. — Теперь можешь повернуться.

Я повернулась и посмотрела на него. Хейс сидел ко мне лицом, положив одну обутую лодыжку на колено и вытянув руку вдоль спинки дивана. Слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Если бы я наклонилась, то смогла бы дотронуться до него. На его лице не было ни тени чего-либо, что указывало бы на то, что я только что разрушила его счастливый конец. Никаких эмоций вообще.

Ничего!

— Расскажи мне о ней, — попросил он. — Почему это проблема?

Ну наконец-то, вопрос по существу…

— Это проблема, потому что она молода и глупа, — начала я, чувствуя, что проиграю. — Она саморазрушительна и делает идиотские вещи. И если я позволю ей свободно разгуливать здесь, то случится что-то плохое, поверьте мне.

Он склонил голову набок.

— И это наша вина? — спросил он. — Ты боишься, что мы развратим ее?

Я фыркнула, сдерживая резкий смех и качая головой.

Боже, если бы дело было только в этом…

— Нет, — ответила я. — Ладно, да. Возможно. Но эта опасность… она исходит с обеих сторон. Джессика…

И замолчала, не зная, насколько сильно мне стоило углубляться в свои семейные проблемы. Как можно меньше, решила я.

— У Джесси много проблем. Она принимает плохие решения и втягивает в них других людей. Например, ее лучшую подругу арестовали за кражу в магазине, хотя бедняжка и понятия не имела, что происходит. Знаю, что у Вас нет причин делать это, но не могли бы Вы помочь мне найти ее, чтобы я могла забрать ее домой?

Хейс наблюдал за мной, скользя взглядом по моему лицу. Мне хотелось, чтобы тот проявлял хоть какие-то эмоции. Что-нибудь. Я не могла сказать, о чем Риз думал, и это сводило с ума.

— А сколько ей лет? — задумчиво спросил он.

— Восемнадцать. Только что окончила среднюю школу. Но поверьте мне, она еще не взрослая.

Он поднял бровь.

— Она не обязана делать то, что ты говоришь, — сказал он. — Многие дети в этом возрасте уже живут сами по себе.

— Джессика должна делать то, что я говорю, если хочет жить в моем доме, — строго произнесла я. — И она определенно пока не способна нести ответственность за новорожденного, но, зная мою удачу, думаю, она активно пытается забеременеть, пока мы разговариваем. А это точно никому не нужно.

Хейс медленно покачал головой, в его глазах читались какие-то непонятные эмоции.

— Ты не сможешь контролировать все, — сказал он мне. — У меня есть дочери. Ты знала это?

— Я Вас совсем не знаю, — произнесла я, что было не совсем правдой. До сих пор помню, как впервые заметила его, потому что он был красив. И, если бы я не была зрелой, разумной женщиной, сказала бы, что влюбилась в него. Я определенно чувствовала сильное физическое притяжение, по крайней мере, когда не боялась его.

Это было нехорошо.

У меня был парень. Нейт. Он был милым, и я ему нравилась, и он нравился мне. Я чувствовала себя в безопасности. У меня была хорошая жизнь. Я заботилась о Джессике и вела свой бизнес. А также иногда заботилась о ее друзьях. Поэтому неудобная влюблённость в байкера, на которого я, ни больше, ни меньше, работала — даже не рассматривалась мною.

Но каким бы потрясающим не был Нейт, в последние месяцы я не могла удержаться от наблюдения за Ризом Хейсом. По городу ходило огромное количество сплетен о нем, чтобы подпитывать мое восхищение, стоило лишь прислушаться. У Хейса были две взрослые дочери, он был президентом Риперов в течение последнего десятилетия, а его жена Хизер умерла от рака груди шесть лет назад. Практически, сразу после того, как я получила опеку над Джессикой.

Я знала о смерти Хизер Хейс, потому что присутствовала на ее похоронах.

Она ходила в среднюю школу вместе с Эмбер, и, хотя мы никогда толком не знали друг друга, я хотела выразить ей свое почтение. Ни разу не видела человека более опустошенного, чем Риз Хейс тем холодным мартовским днем на кладбище. Выпал поздний снег, а его дочки все это время истерически плакали.

Но он не плакал. Нет. Риз Хейс выглядел как человек, потерявший свою душу. С тех пор он приобрел в городе репутацию законченного бабника, репутацию вполне заслуженную, судя по тому, что я здесь увидела.

«Не тебе судить», — напомнила я себе.

Когда я начинала свой бизнес по уборке, то быстро поняла, что у каждого есть свои секреты, которые нужно скрывать, и это не моя работа — раскрывать их. Приходи, делай свою работу, уходи и иди домой. Легко и просто.

— Если бы ты знала меня, то поняла бы, что я сочувствую тебе, — заметил он. — Как я уже сказал, у меня есть дочери. И я на собственном горьком опыте убедился, что ты не можешь их контролировать. Я — человек жесткий, но даже я не могу их контролировать. У тебя нет ни единого шанса с этим ребенком. Почему бы тебе просто не пойти домой?

Достаточно.

Я вскочила на ноги.

— Я никуда не уйду без нее. Вы поможете мне, или мне придется начать поиски самостоятельно?

Риз не двигался, и выражение его лица не изменилось, но температура в комнате заметно понизилась.

— Верни свою задницу обратно, — приказал он, сверкнув своими блестящими голубыми глазами. Абсолютная власть и воля в его голосе были неоспоримы, напоминая мне, что это был очень опасный человек.

Я тут же села.

Хейс поднялся на ноги и встал передо мной. Затем наклонился и расположил руки на спинке дивана, по обе стороны от моей головы. Его пристальный взгляд пригвоздил меня к месту, и уровень адреналина в моей крови резко подскочил.

Что, черт возьми, он собирался сделать?

— Ты хоть понимаешь, где находишься? — тихо спросил он, и это было гораздо страшнее, чем, если бы тот накричал на меня. Тихая угроза, несущая в себе картинку тел, погребенных в придорожных ямах…

— Ты находишься в моем клубе. За пределами этой комнаты находятся двадцать человек, которые сделают все, чтобы я ни приказал им. Все. А за пределами этого здания — леса и горы, которые простираются до самой Монтаны. Единственные свидетели — олени и, возможно, один-два лося. Ты уверена, что хочешь меня разозлить? Я только что вытащил свой член изо рта готовой на все женщины ради тебя, так что я не в том настроении, чтобы начинать именно с этого.

Я не могла дышать. Мое сердце билось так быстро, что я думала, что оно вот-вот выскочит из груди, и точно знала, что злить его было определенно последним, что мне хотелось сделать.

— А теперь вежливо попроси меня помочь тебе, — сказал он медленно и предупредительно. Я кивнула, потратив минуту на то, чтобы собраться с духом.

— Мистер Хейс, не могли бы Вы помочь мне найти мою племянницу Джессику?

— Нет.

Внезапно мои глаза наполнились слезами, и я почувствовала, что вся дрожу. Поэтому быстро заморгала и усилием воли заставила себя сдержать слезы. Будь я проклята, если доставлю ему еще больше удовольствия. Между нами повисла тишина, его лицо было в нескольких сантиметрах от моего, в воздухе висело ощутимое напряжение. Я слышала музыку и шум вечеринки, прекрасно понимая, что полностью нахожусь в его власти.

— Могу я идти? — тихо спросила я.

— Нет.

По крайней мере, он был честен.

Я нервно облизнула губы, и его глаза проследили за этим движением. Я больше не могла смотреть на него, поэтому опустила глаза.

Это было ошибкой.

«Ниже» было его тело, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что только потому, что Хейс отослал девушку, не означало, что тот потерял интерес к сексу. Не-а. Огромная выпуклость в его джинсах говорила об обратном.

Упс.

Я быстро отвела взгляд и наткнулась на большой нож, пристегнутый к его ноге. Охотничий нож. На вечеринке. Ничего пугающего в этом нет, не так ли?

— Убеди меня помочь тебе, — тихо сказал он, и его голос стал мягким, почти шелковистым.

— Как? — прошептала я.

Риз усмехнулся.

— А ты как думаешь?

Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Секс. Он говорил о сексе. Окей. Не то чтобы я ничего не знала о сексе… Но была ли я готова переспать с мужчиной, чтобы найти Джессику? Отказаться от отношений с Нейтом?

Мои внутренности скрутило, потому что я уже и так много отдала ради нее.

— Это очень плохая идея — смешивать работу и личные дела, — заметила я. — Сейчас на Вас работают две группы персонала моей фирмы. Поэтому думаю, что ввязываться в нечто подобное было бы большой ошибкой. И не только это, я уже кое с кем встречаюсь.

Хейс тихо хохотнул.

— Я тоже не хочу ни во что ввязываться, и мне плевать на твоего парня. Но я бы не возражал трахнуть твои сиськи — это побудило бы меня помочь тебе. Тебе решать.

Я ахнула.

Не секрет, что у меня была грудь приличного размера, но я никогда не встречала никого, кто был бы так… груб… по поводу этого. Я не знала, что сказать. Мои глаза метались по комнате, отчаянно пытаясь смотреть хоть на что-нибудь еще, кроме его лица, нависшего надо мной. И заметила фотографию на картотечном шкафу. Красивая женщина стояла рядом с двумя девочками-подростками. Хизер Хейс и ее дочери. Эти девочки уже выросли и уехали, одна из них в прошлом году.

Теперь Хейс жил один. И на меня снизошло вдохновение.

— Кто убирается у Вас в доме?

Он моргнул, глядя на меня.

— Какого хрена?

— Кто убирается у Вас в доме? — снова спросила я, быстро собравшись с мыслями. — Если Вы поможете мне найти Джессику, я приеду к Вам или попрошу свою команду сделать полную уборку, бесплатно. Вы можете спать с кем угодно, но скольким из этих женщин сможете доверить уборку своего дома?

Он качнулся назад на пятках, склонив голову набок. Странный свет появился в его глазах.

— Неожиданно, — сказал он, скривив уголки губ. — Но любая из этих девок будет убирать для меня.

— Держу пари, они ждут чего-то взамен, не так ли? — спросила я, чувствуя, что он у меня почти в руках. — Готова поспорить, они хотят быть Вашей девушкой или как там это называется…

— Старуха.

— Наверняка, они хотят стать Вашей старухой, — продолжила я, поправившись. Потом наклонилась вперед, желая, чтобы тот согласился со мной. — И бьюсь об заклад, что через некоторое время они начинают Вас раздражать. Моя команда приходит, мы убираемся и уходим. Никакого стресса, никакой суеты и никаких обязательств. Сойдет, как интересное предложение?

— Не твоя команда, а только ты.

Я нахмурилась, глядя на него. Он откинулся на пятки, казалось, достаточно расслабившись, но я все еще чувствовала скованное напряжение, витавшее в воздухе.

— Хорошо, — произнесла я, решив, что мне следовало остановиться, пока у меня была фора. Затем протянула ему руку, и он взял ее, обхватив своими сильными пальцами мою ладонь. Они были теплыми и твердыми. Держу пари, что и его предплечья тоже.

Хейс не сказал, что хочет обнять тебя. Он сказал, что хочет «трахнуть твои сиськи», и это то, чего нужно избегать.

Очевидно, я должна начать спать с Нейтом, как можно скорее, пока мои гормоны не уничтожили меня полностью.

Не задавай вопросов. Просто найди Джессику.

— Так как же она выглядит? — поинтересовался Риз. Я порылась в кармане и вытащила свой телефон, быстро находя ее выпускную фотографию.

Боже мой, моя маленькая племянница была просто сногсшибательной.

Джессика была высокой, с длинными ногами, упругими от бега. У нее были густые каштановые волосы и яркие глаза с густыми ресницами. Она выглядела как настоящая американская принцесса.

Хейс тихо присвистнул.

— Красивая девушка, — медленно произнес он, и я быстро взглянула ему в лицо, отчаянно надеясь, что не увижу похоти в его глазах. Потом тот взял телефон, резко повернулся и вышел из кабинета, вынуждая меня семенить за ним, словно щенок. Я последовала за ним обратно в главную гостиную, куда изначально вошла. Сразу же заметила Гейджа, прислонившегося к стене, его глаза подмечали все, пока тот осматривал собравшихся. Риз подошел к нему и протянул телефон.

— Значит, мы ищем ее? — спросил Гейдж.

— Да, — подтвердил Хейс. — Она поедет домой с Лондон, как только мы ее найдем. И она уйдет навсегда, понял меня?

— Конечно, — небрежно ответил Гейдж. — Но сейчас она наверху с Бэнксом и Пэйнтером. Возможно, уже на спине.

Я вздрогнула и закрыла глаза.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, используйте презервативы…

— Сюда, — позвал меня Хейс, и я снова двинулась за ним через толпу гостей, пересекая комнату. И толпа расступилась перед ним, давая понять, кто здесь главный.

В дальнем конце комнаты, за баром, была лестница, ведущая наверх. Риз начал подниматься, и я последовала за ним. На втором этаже мы миновали большую игровую комнату с бильярдным столом, старыми диванами, гигантским телевизором и несколькими поколениями игровых приставок. Здесь тоже были люди, хотя и не так много. Просто случайная парочка на диване.

Смотри вперед. Не тебе судить.

Мы поднялись еще этажом выше и попали в небольшой коридор, по обеим сторонам которого тянулись узкие деревянные двери.

— В Оружейной раньше были казармы, — пояснил он. — Не думаю, что они когда-либо действительно использовались, но именно так тогда строили. Теперь это наши гостевые комнаты. Джессика, наверное, в той, что самая последняя, потому что она единственная открыта.

Он шел по коридору не спеша, как будто мы не участвовали в гонке, чтобы помешать моей племяннице забеременеть. Но я заставила себя следовать за ним размеренными шагами и остановилась рядом перед последней дверью. Я услышала стоны внутри и закрыла глаза, желая оказаться дома, в постели, где мне было самое место.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — спросил Хейс, и его жесткие глаза немного смягчились.

Я нахмурилась, глядя на него.

— Конечно, что ты имеешь в виду?

— Можем просто спуститься вниз и выпить, — медленно произнес он. — Немного расслабиться. Потому что, если мы войдем туда и вытащим ее, это ничего не изменит. Если малышка твердо решила попасть в беду, она это сделает. Ты не сможешь ее остановить.

Я стиснула зубы. Часть меня шептала, что он был прав — в конце концов, я не смогла изменить Эмбер. Моя кузина изначально была не из тех людей, которые употребляют героин в присутствии своей двенадцатилетней дочери.

Но мне хотелось большего для Джессики. Лучшего.

— Мне стоит постучать в дверь или Вы уже сделаете это? — решительно спросила я. Тот пожал плечами и с силой постучал по дереву.

— Это Пик.

— Что? — крикнул какой-то мужчина хриплым голосом. Я даже могла представить, почему.

— У тебя там девушка по имени Джессика?

Я услышала приглушенные голоса, затем заговорил другой мужчина.

— Она говорит «нет», но выглядит виноватой. Дай нам секунду.

Мы ждали не больше пары минут, но мне показалось, что прошла целая вечность, когда я услышала грохот и глухие удары, доносящиеся из комнаты.

Два мужских голоса. Затем, спорящий — Джессики.

Дорогой Боженька, зачем она все это делает?

Хейс все это время стоял, прислонившись спиной к стене, скрестив свои большие руки и изучая меня, как пойманную мышь. Затем дверь распахнулась, и на пороге появился высокий темноволосый молодой человек со взъерошенными волосами. Я посмотрела мимо него и увидела очень простую комнату с древней, продавленной кроватью. Джессика стояла в изножье, на лице явно читалось выражение ярости. Позади нее стоял еще один мужчина, на этот раз с коротким светлым ежиком на голове. На нем не было рубашки, только свободно висящие джинсы, и он натягивал тяжелые кожаные ботинки, показывая всем своим видом глубокое раздражение.

У него на груди были следы губной помады, которые тянулись вниз по животу.

Черт побери.

— Ты не имеешь права здесь находиться, — прошипела Джесс. Мой взгляд снова метнулся к ней. Боже, она выглядела ужасно. Потрепанная. Рваные колготки, ультракороткая юбка и бюстье, которое каким-то образом ничего не скрывало, но все же создавало видимость одежды. Ее глаза были перепачканы потекшей густой черной подводкой, волосы спутаны и растрепаны, а красный цвет на губах соответствовал следам, который та, очевидно, оставила на мужчине позади себя.

— Джесс, нам пора домой, — произнесла я и вдруг почувствовала тяжесть каждой прожитой минуты за все свои тридцать восемь лет. Блондин натянул рубашку, затем прошмыгнул мимо нее и вышел за дверь, практически рыча от разочарования. Хейс шагнул вперед и хлопнул его по спине, когда они обменялись взглядами, которые я не смогла разобрать.

— Я ненавижу тебя! — прорычала Джесс.

— Черт возьми, — раздраженно выругался Риз. — Тащи сюда свою задницу, маленькая засранка. У меня нет на это времени, да и у Лондон тоже.

— Да пошел ты. Я уже взрослая. И могу делать все, что захочу, а я хочу остаться здесь с Бэнксом.

Молодой человек, придерживавший дверь, по-видимому Бэнкс, недоверчиво фыркнул. Хейс ничего не сделал, но каким-то образом атмосфера изменилась. Наэлектризовалась. Джессика совершила очень серьезную ошибку, и мне вдруг стало страшно за нее. Я протянула руку и, не задумываясь, схватила Риза за руку, впилась пальцами в его теплую кожу и прошептала:

— Пожалуйста…

Хейс взглянул на мою руку, затем поймал мой взгляд, удерживая его в плену.

— Ты моя должница, — сказал он. — Потому что эта маленькая сучка не должна так со мной разговаривать, поняла? Никогда больше.

Потом он снова повернулся к Джесс, на лице которой отразилось некоторое беспокойство. Может быть, она уже поняла, что это не игра?

— Тащи свою задницу сюда и извинись перед своей тетей, — приказал Хейс таким тихим и низким голосом, что я почувствовала, как у меня по спине побежали мурашки. — Потом спускайся вниз и садись в ее машину. Ты поедешь домой и никогда больше сюда не вернешься. Иначе я преподам тебе урок, который ты никогда не забудешь — и ни на секунду не думай, что улыбка и вид твоих сисек что-то изменят. Я все это уже видел раньше. Все ясно?

Джессика кивнула, широко раскрыв глаза. Затем вышла из комнаты, инстинктивно встав позади меня, как можно дальше от президента Риперов, уже не предпринимая очевидных попыток к бегству.

— Я готова уйти прямо сейчас, Лони, — тихо произнесла она.

— Хорошо. Давай выбираться отсюда.

Я повернулась, собираясь уйти, но голос Хейса резанул меня, как удар хлыста.

— Стоять.

Мы медленно развернулись. Его пристальный взгляд словно сдирал кожу с меня, пробивая мою защиту, и я поняла, что он был намного, намного сильнее зол на Джессику, чем я думала. Где-то в глубине моего мозга дикая обезьянка завизжала от страха, абсолютно уверенная, что нас вот-вот съест хищник.

— Бэнкс проводит ее вниз, — сказал он. — Мы с тобой еще не закончили.

Парень быстро вышел из комнаты, натягивая свой жилет Рипера, прежде чем схватить Джессику за руку и потащить ее по коридору. Если бы вы увидели их издалека, то почти поверили бы, что это молодая пара, держащаяся за руки… Но, на самом деле, он больше походил на охранника, сопровождающего заключенного.

— Большое спасибо за помощь, — поблагодарила я Хейса, когда они ушли, заставляя себя дышать ровно. Не показывай, что боишься. — О чем Вы хотели поговорить?

— Хочу, чтобы ты была у меня в понедельник в три часа, — сказал тот.

— Я могу включить Вас в свое расписание, — медленно произнесла я. — Но у меня нет с собой календаря. Могу я связаться с Вами завтра, когда немного отдохну?

Определенно, это была лучшая идея. Возможно, я даже смогла бы найти выход из этой ситуации, потому что чертовски хорошо знала, что идти к нему домой одной будет небезопасно. Только не после того, как увидела его таким. Определенно этот человек был более опасен, чем все слухи о нем вместе взятые. Он улыбнулся мне волчьим оскалом.

— Нет, увидимся в понедельник в три часа. Болт даст тебе адрес. Это покроет нашу первоначальную сделку, но похоже ты забыла, что теперь должна мне больше.

— А? — непонимающе выдавила из себя я.

— Я только что, черт возьми, дал твоей девчонке уйти, — тихо произнес он, делая шаг ко мне. А я осторожно отступила назад. — Но кто-то же должен заплатить за то, что она сделала.

Хейс сделал еще один шаг вперед, и я почувствовала, что моя спина уперлась в стену. Нехорошо. Его лицо было каменное, а в глазах — арктический лед. Он возвышался надо мной, расположив руки по обе стороны от моей головы.

— Что именно Вы подразумеваете под платой? — прошептала я.

— Сегодня мой День рождения, — медленно произнес он, едва касаясь своей грудью моей груди. Мои соски непроизвольно затвердели. — И вместо того, чтобы позволить стриптизерше отсосать мне, я вдобавок обломал кайф двум своим братьям, ради тебя.

Я почувствовала, что начала паниковать.

— Но Вы же… — Я нервно откашлялась. — У Вас итак был оральный секс. Я имею в виду, с технической точки зрения. Просто Вы не закончили.

— Я в курсе.

Хейс плотнее прижался бедрами ко мне, демонстрируя, насколько был осведомлен. Я сглотнула, когда почувствовала, как его твердая длина вжалась в мой живот. Жар пронзил меня, скапливаясь между моих ног, потому что независимо от того, кем был Риз Хейс, он был невероятно сексуален. Он наклонился ко мне, а затем скользнул своим носом вверх и вдоль моего лица. Я почувствовала его теплое дыхание, и как тот прошептал мне в щеку. Его губы зависли в нескольких миллиметрах над моими, и я закрыла глаза.

— Просто попробуй, — прошептал он. Я молча кивнула, неспособная ни на что другое.

Риз коснулся своими губами моих, а одной из рук скользнул в мои волосы, ослабляя узел банданы. Затем провел языком между моих губ, безмолвно прося войти внутрь.

И, вздохнув, я позволила ему это сделать.

Поцелуй был удивительно нежным по своей интенсивности. Риз глубоко проникал языком в мой рот и словно играл в игру «охота и погоня», которая посылала искры удовольствия вниз к кончикам моих пальцев и обратно вверх. Не отдавая себе отчета, я прижалась грудью к его груди, пораженная и взволнованная тем, как хорошо тот чувствовался рядом со мной. Его бедра двигались в медленном, устойчивом ритме, когда он просунул колено между моими. Я почувствовала, как он схватил меня рукой сзади, а затем без всяких усилий толкнул, прижав к стене. И инстинктивно обвила его ногами. О, так естественно.

И тут реальность происходящего обрушилась на меня.

Риз Хейс прижался членом прямо к моей киске. Мое предательское тело прильнуло к нему, и я поняла, что мы были опасно близки к точке невозврата.

Я представила себе улыбающееся лицо Нейта и заставила себя разорвать поцелуй. Продолжая крепко удерживать мое тело, Хейс отпустил мой рот и прижался лбом к моему, тяжело дыша. Я вжалась спиной в стену, чувствуя прилив адреналина, но деваться было некуда. Не то чтобы поцелуй был жестоким, грубым или даже настолько страстным… Я просто никогда не испытывала ничего похожего безмолвной силе этого человека.

И мне никогда никого не хотелось так сильно, как Риза Хейса в этот момент.

— Мне нужно идти, — прошептала я. — Джесси ждет меня.

— Останься.

— Не могу, я нужна ей. Ты тоже родитель, поэтому понимаешь. Знаю, что понимаешь.

— Ты не сможешь ее изменить, — прошептал он мне на ухо, и жар его губ коснулся мочки моего уха. — Она уже большая девочка и должна сама принимать решения. Рано или поздно мы должны позволить им вырасти.

— Так вот что ты делал со своими девочками? — переспросила я. Он замер, потом с тихим смешком покачал головой.

— Черт возьми, нет, — признался он. — Я сделал все, что мог, чтобы защитить их и обеспечить им безопасность. В конце концов, это не принесло мне ни черта хорошего. Кит сходит с ума, а Эм спит с ублюдком. И я бы все отдал, чтобы закопать его в землю.

— Тогда ты знаешь, почему я должна сейчас уйти.

Хейс медленно опустил меня. Мы изучали друг друга в течение нескольких секунд, разделяя своего рода понимание. И еще десять минут назад, я бы никогда не поверила, что это возможно.

— Я провожу тебя до машины, — сказал он.

— Спасибо.

Странная смесь осознания и напряжения преследовала нас, пока мы спускались по лестнице и шли через главный зал Клуба. На нас бросали задумчивые взгляды, которые я игнорировала.

Я также смогла не обращать внимания на гудение своего тела — фух, я справилась с поставленной задачей.

Очень подавленная Джессика ждала снаружи рядом с минивэном на стоянке. Бэнкс стоял достаточно близко, чтобы наблюдать за ней, но не настолько близко, чтобы спокойно разговаривать. Он выглядел скучающим, но настороженным, явно решив следовать указаниям своего президента.

Вот тебе и вся юная любовь.

Я разблокировала вэн своим брелоком. Джесс уже залезла внутрь, пока я только тянулась к своей двери. Хейс схватил меня за плечо и развернул лицом к себе.

— В понедельник, в три часа.

— Я проверю свой график.

— Уж будь добра, — произнес он с ленивой, лукавой усмешкой, потому что мы оба чертовски хорошо знали, что я приду вовремя и буду готова к работе. У меня было такое чувство, что он выследит меня, если я этого не сделаю. Я открыла водительскую дверцу и забралась внутрь, вставляя ключ в замок зажигания.

Джесс отказывалась смотреть на меня, и это хорошо, потому что мне действительно не хотелось разговаривать с ней прямо сейчас. Мы уже были на полпути домой, когда она нарушила молчание.

— Мама никогда бы меня так не смутила.

После всего, она собиралась ставить Эмбер в пример мне?

Что-то уродливое внутри меня подняло свою голову. Меня будто переклинило.

— Нет, она бы обвинила их в том, что они тебя трахнули, и попросила бы деньги за это, потому что никогда ничего не отдавала бесплатно.

Джессика ахнула, и я тут же почувствовала себя ужасно. Может быть, это и правда, но я не имела права опускать Эмбер перед ее дочерью. Я лучше других знала…

— Мне очень жаль…

— К черту тебя, — произнесла она холодным, мрачным голосом, полным такой ненависти, что я вздрогнула. — Я хочу жить вместе с ней. Со своей настоящей матерью.

Я нажала на тормоз, чтобы остановить вэн. Я все испортила и знала это. Джесс отвернулась.

— Просто веди машину. Я не хочу разговаривать. Ты не моя мама и не мой босс. Я уже взрослая. К черту тебя… — повторила она, но на этот раз в ее голосе не было прежней силы. Нет. Это был скорее болезненный шепот. Мое сердце разрывалось пополам, потому что независимо от того, насколько сильно пострадала Джесс, это была не ее вина. С момента зачатия она пропитывалась химическими веществами в ядовитой утробе своей матери, и теперь ей придется жить с этим всю оставшуюся жизнь.

В уединении своего разума я позволила себе еще одно проклятие на эту ночь.

Нахуй тебя, Эмбер.

Понедельник

Лондон

— Должна признаться, я подумала, что у тебя могут возникнуть проблемы с этим… — призналась я, проведя пальцем по краю своего стакана с водой. В тот вечер мы запланировали сходить на свидание, но чуть ранее позвонил Нейт и сказал, что у него появилась кое-какая работа, так что мы решили встретиться в центре города за ланчем.

Я игриво шлепнула его по руке, когда заметила, что он украл одну из моих картошек фри. Я скучала по мужчине рядом, как бы мне не хотелось в этом признаваться. Глядя на него через стол, я почувствовала волну тепла, потому что рядом с ним всегда ощущала счастье. Он был таким сильным и сексуальным в форме помощника шерифа… Как герой из любовного романа. У Нейта даже были взъерошенные волосы и ямочки на щеках, как вишенка на торте.

Воспоминание о поцелуе Риза Хейса вспыхнуло в моей голове, и я покраснела. Я не рассказала о нем Нейту. Мы не были официально парой… ну или, по крайней мере, никогда не говорили об этом.

Впрочем, сущность наших отношений была совершенно ясна.

— Я не в восторге, — признался он. — Хейс — преступник, и все это знают, но сейчас он не находится под следствием. И я ни на минуту не сомневаюсь в том, что у него есть свои мотивы в твоем личном присутствии в клубе.

М-да, я не собиралась заострять на этом внимание…

— Ну, это должно быть интересно, — произнесла я.

— Как Джесс?

— Полагаю, так же, как и всегда. Я пытаюсь заставить ее искать работу. Ей нужно думать о своем будущем. К тому же она говорит, что больше не хочет учиться. Это раздражает.

— Понимаю, — сочувственно произнес Нейт, но безразлично. Он с самого начала дал ясно понять — все, что происходит между мной и Джесс, его не касается. Полное абстрагирование, которое то успокаивало меня, то расстраивало, потому что я находилась в беспомощном состоянии. — Как думаешь, сможешь отлучиться из дома на одну ночь? Я с удовольствием свозил бы тебя в эти выходные в Сэндпоинт. Там есть прекрасный отель типа «B&B», который тебе точно понравится.

Я покраснела, потому что мы оба прекрасно понимали, о чем на самом деле шла речь. Готова ли я провести с ним ночь? По какой-то причине я тянула время, что было странно, учитывая, насколько я чувствовала себя сексуально неудовлетворенной. И не могла придумать ни одной веской причины, чтобы не спать с ним…

Нужно просто сделать это. Сорвать пластырь и вернуться в строй.

Отлично. Теперь я начала мыслить шаблонами.

— Не думаю, что смогу уехать сегодня, — ответила я, улыбнувшись ему. — Боюсь, что в мое отсутствие она устроит вечеринку и сожжет дом дотла или еще что похуже. Но это не значит, что мы не сможем уделить немного времени себе.

Его лицо просветлело.

— Уверена? — спросил он. Нейт никогда не давил, что было одним из тех качеств, которые мне нравились в нем.

— Да, уверена.

Он протянул руку через стол и, взяв мою ладонь, поднял ее вверх для поцелуя. Я услышала тихий вздох и, оглянувшись, увидела, что наша официантка восхищенно наблюдает за нами.

Я наклонилась вперед и прошептала ему на ухо:

— По-моему, она ждет, когда ты сделаешь предложение, — хихикнула я.

— Не в этот раз, — ответил он, поворачивая голову ровно настолько, чтобы его губы коснулись моего подбородка.

Неужели Нейт только что сказал то, о чем я подумала?

Ох, ничего себе…

Я знала, что Нейт хочет снова жениться. Он был в разводе уже три года и ясно дал понять, что ищет серьезных отношений. И все же мне показалось, что говорить о чем-то подобном рановато.

Я отстранилась, уставившись на свою еду.

— Эй, не волнуйся, — беспечно сказал он. — Ты слишком много думаешь, Лони. Просто наслаждайся моментом, хорошо?

— Хорошо. Итак… Наверное, нам нужно составить план. Как насчет того, что я зайду к тебе в пятницу? Мы могли бы приготовить ужин и, возможно, вместе посмотреть фильм или что-то еще.

— Мне больше нравится вариант «или что-то еще», — сказал он, сверкая глазами.

Я добавила кетчуп к картошке фри, делая вид, что тщательно обдумываю это предложение.

— Да, это подойдет.

Он наклонился вперед, чтобы поцеловать меня, основательно уделив внимание моим гландам, прямо посреди ресторана. Наша глупая официантка захлопала в ладоши.

Тьфу.

Была ли я когда-нибудь так молода и романтична?

Нет. Я — точно нет.

Эмбер была романтиком, она всегда преследовала свои мечты, вплоть до того момента, как провалилась в кроличью нору, так и не найдя оттуда выхода. С тех пор я следую за ней по пятам, исправляя ее ошибки.

Может быть, для меня настало время, чтобы погнаться за своими собственными мечтами. И начать с Нейта.

Я заслужила немного счастья.

Какого черта я здесь делала?

Позже в тот же день я стояла на крыльце дома Риза Хейса, сомневаясь в своем здравомыслии. Джессика снова попадет в беду — я ничего не решила, просто оттянула неизбежное. Расслабленное состояние, в котором я пребывала после обеда с Нейтом, испарилось в ту же минуту, стоило только мне подъехать к нужному дому, сменившись каким-то ужасным беспокойством и волнением от того, что снова увижу Хейса. В моем животе все перевернулось.

Конечно, это могло быть просто из-за картошки фри, которую я съела на обед.

Да. Именно так.

Здоровенный байкер встретил меня в дверях с ленивой улыбкой, которая гарантированно могла расплавить трусики прямо на девушке. Выцветшие джинсы низко сидели на его бедрах, а старая футболка слишком мало скрывала его мускулы. Его льдисто-голубые глаза ничего не упустили, когда он обводил взглядом мою фигуру, чтобы рассмотреть мешковатую рубашку и дырявые джинсы, которые я намеренно выбрала сегодня днем. Вероятно, это был наименее сексуальный наряд в истории человечества, и это не было случайным совпадением.

Никаких повторений досадных событий, произошедших в выходные, не будет.

Риз скривил губы, на его лице не было ни капли пугающей холодности, как в последний раз, когда я его видела. Нет, сегодня он притворялся полунормальным человеческим существом, но преуспел лишь отчасти. Я знала, что скрывается под этой поверхностью — жесткий мужчина, который без колебаний сделает все, что нужно, чтобы добиться своего. К сожалению, мои женские части перестали слушать мой мозг сразу после «жесткого мужчины», потому что они были в меньшей степени сосредоточены на предстоящей работе и в гораздо большей — на воспоминании о том, как его рот ощущался на моем.

— Рад, что ты смогла вписать меня в свое расписание, — лукаво произнес он, когда я вошла внутрь. Я прикусила язык. Буквально. Потому что не могла позволить себе вывести его из себя по целому ряду причин. И не в последнюю очередь из-за того, что клуб был моим самым высокооплачиваемым клиентом. Если я еще заполучу контракт со стрип-клубом, они тоже станут приносить много прибыли. И все наличными. Может быть, я и не страдала из-за нехватки клиентов, но работа есть работа. Клуб не боялся хорошо платить в обмен на хорошее обслуживание, и они не скупились, когда дело доходило до получения того, что они хотели. Расширение за счет получения их в свои клиенты, стоило хлопот.

Но помимо бизнеса, я также была почти уверена, что, если Риз достаточно разозлится, то произойдет что-то плохое. Что-то, что включает колющие и стреляющие предметы. Я основывалась на впечатляющей выставке коллекционных ножей и пистолетов, висящих над камином в гостиной.

— Милое оружие, — пробормотала я, широко раскрыв глаза. Он рассмеялся.

— Большинство из этого принадлежало моему отцу, — пояснил он. — Хотя кое-что я и сам добавил.

Прелестно.

Я повернулась к нему лицом, одарив его своей самой деловой улыбкой.

— Ты не мог бы показать мне дом? — поинтересовалась я. — Мне бы хотелось поближе познакомиться с этим местом, чтобы оценить, сколько у меня впереди работы. У меня есть еще пять часов до того, как мне нужно будет забрать Джесс.

— Как она?

Хмм… Как на это ответить?

Я встретилась с ним взглядом, желая, чтобы его глаза не были такими яркими и голубыми. Для мужчины было нечестно иметь такие мускулы и такие великолепные глаза. А еще губы, обрамленные всего лишь намеком на бороду…

— Она злится на меня и на весь мир, — наконец ответила я. — И я сказала кое-какую глупость, которая задела ее чувства, и это не помогло делу. Трудно сказать, в каком направлении мы движемся.

— Хочешь поговорить об этом?

Это меня поразило. Я закашлялась, отведя взгляд в сторону.

С какой стати он предложил мне поговорить о Джессике?

Это уже второй человек, который спрашивает меня об этом сегодня. Отлично. Я была окружена сексуальными мужчинами, а все, что они хотели, это обсудить мои дерьмовые методы воспитания.

— Нет. Давай просто покончим с этим, ладно?

Он приподнял бровь, изумившись и поднял руки вверх в знак капитуляции.

— Это мне подходит, — произнес Риз. — Пойдем.

Мы начали с того, что поднялись по узкой лестнице на второй этаж, где было три спальни и ванная комната. Это был старый фермерский дом, построенный по меньшей мере лет сто назад, и в нем не было ничего вычурного — просто, удобно и уютно. Разноцветные тряпичные коврики покрывали деревянные полы, две спальни явно принадлежали его дочерям. В третьей стояла гостевая кровать.

Я решила, что это говорит о нем что-то хорошее, потому что он не упаковал их вещи и не сделал ремонт, когда они переехали.

Наверное, не такой уж он и плохой.

Внизу также чувствовалась домашняя атмосфера, несмотря на демонстрацию оружия в гостиной. В столовой стоял шкаф с фарфоровой посудой, полный безделушек, которые, должно быть, принадлежали Хизер. На стенах висели картины, и даже было несколько растений, хотя они не выглядели особо здоровыми в данный момент.

Интересно, это его дочь заботилась о них?

Растения были не единственными, страдающими от запущенности. На большинстве поверхностей осела пыль, краны были покрыты налетами от воды, а мусорка на кухне, казалось, была заполнена одними одноразовыми тарелками и старыми контейнерами для еды на вынос. В раковине стояло несколько немытых стаканов… никаких других свидетельств того, что за последний месяц кто-то готовил еду, не было.

— Я так понимаю, ты часто обедаешь вне дома?

— Насыщенная жизнь. Здесь снова спальня.

Спальня.

Не будь идиоткой. Ты убрала сотни чужих комнат за это время, так что это не имеет большого значения.

— Мне нужно забрать свое снаряжение, — сказала я, струсив. Я загляну в его спальню позже, когда приведу в порядок остальную часть дома. К счастью, это не должно быть такой уж тяжелой работой — конечно, было много пыли, но место не выглядело грязным. У меня сложилось впечатление, что он вообще не проводил в нем много времени, что должно было ограничить беспорядок.

— Тебе помочь что-нибудь принести? — спросил он, провожая меня до двери.

— Не-а. На самом деле мне будет легче, если ты уедешь на пару часов.

Он задумчиво посмотрел на меня, и я закатила глаза.

— Как ты думаешь, что я собираюсь сделать — украсть твое оружие? Да я даже не люблю его. Просто будет шумно и пыльно, и ты будешь мне мешать.

Хейс изумленно фыркнул, и тут я поняла, что он изо всех сил сдерживает смех. Хорошо. Это лучше, чем если бы он угрожал мне.

— Я буду в салоне, — сказал он. — Приходи, если возникнут какие-нибудь вопросы.

— Так и сделаю, — ответила я, еще раз быстренько оглядевшись.

Чем скорее я покончу с этим, тем лучше.

Примерно часа через три я отскребла все поверхности, вытерла пыль, подмела и вымыла весь дом. Глубокой уборки не потребовалось — никаких окон — но все было очищено от грязи и продезинфицировано, ковры пропылесосены, а пылевые жучки были казнены за преступления против человечества.

Теперь осталась только задняя спальня, в которой он спал. И я приберегла ее напоследок. Почему? Понятия не имею. Наверное, это было слишком интимно, и мне не хотелось подходить к нему ближе, чем это было необходимо. Хотя это было безумие, потому что я убирала спальни на протяжении многих лет и никогда не чувствовала ничего, кроме легкого любопытства к их обитателям.

Пересиль себя.

Войти в его комнату было все равно что попасть в другой мир. Это была новая пристройка, так что чувствовался большой контраст по сравнению с другой частью дома. Комната была скудно обставлена и полностью обезличена. Современная мебель, да и той немного. Комод и развлекательный центр с огромным плоским экраном на нем. Зеркальные панели покрывают большие двойные двери шкафа. Над окном висел карниз, с которого свисали тяжелые темные шторы — не совсем черные, но и не светлые.

А вот кровать… Обалдеть!

У Риза Хейса была кровать, достаточно большая, чтобы на ней поместилось шесть человек. И я бы не удивилась, если бы такое случилось раз или два. От его манящего образа, лежащего на ней обнаженным, у меня на мгновение перехватило дыхание.

Гормоны, да угомонитесь уже!

Матрас был застелен шелковистыми черными простынями. Еще один современный штрих, сильно контрастировавший с остальной частью дома. Комната напоминала какую-то темную берлогу, как я и предполагала. Он явно стер все намеки на то, что его жена когда-либо спала здесь.

— Вот это уже удручает, — тихо пробормотала я себе под нос.

— Что удручает?

Я подпрыгнула, адреналин в крови резко подскочил, когда я повернулась, обнаружив Риза, наблюдающего за мной, собственной персоной. Он прислонился к дверному проему, скрестив свои большие руки на груди, и его мускулы напряглись так, что у меня по спине побежали мурашки.

— Не надо так подкрадываться ко мне!

Хейс приподнял бровь, и я поняла, что кричу на него.

— Извини, — быстро сказала я, вспомнив, как он отреагировал на взрыв Джессики. Не было никаких оснований полагать, что тот может быть опасен, по крайней мере, в этих обстоятельствах. Но это не означало, что я должна расслабляться и чувствовать себя безопасно рядом с ним.

— Я не хотел тебя пугать, — тихо произнес он. — Но что ты имела в виду под этим замечанием?

Обожаю это чувство — словно олень, пойманный в свете фар на дороге. Я пыталась включить мозги, придумать какую-нибудь безопасную ложь, но вместо этого выплыла правда, и это было ужасно.

— Это удручает, потому что совершенно очевидно, что ты удалил из своей комнаты все следы пребывания Хизер.

Риз замер, и я впервые увидела на его лице что-то похожее на настоящие эмоции. Он выглядел… ошеломленным. Как будто не мог поверить, что я действительно это сказала.

Справедливо. Я тоже не могла в это поверить.

— Мне очень жаль, — прошептала я. Хейс повернулся и вышел, громко хлопнув дверью.

Молодец, Лондон. Пни вдовца по самому больному. Сильно. Что, черт возьми, со мной не так?

Я развернулась и поставила ведро с инвентарем на пол. С таким же успехом можно было и приступить к работе, потому что в ближайшее время я ни за что не выйду из этой комнаты. Не уверена, что смогу встретиться с ним лицом к лицу еще какое-то время… Я вошла в ванную и включила свет, оглядываясь по сторонам. О, боже мой! Это было отвратительно. Не плесень или что-то в этом роде, но совершенно очевидно, что здесь хорошенько не убирались уже несколько недель, может быть, даже месяцев. Гораздо хуже, чем ванная наверху, но думаю, что это имело смысл. Там больше никто не жил.

Очевидно, у него будет достаточно времени, чтобы простить меня, прежде чем я выберусь отсюда.

У меня завибрировал телефон.

Джессика: Заканчиваю на час раньше, и мне нужно ехать.

Я в отчаянии потерла висок. Здесь работы непочатый край, а теперь у меня было еще меньше времени, если только не заставлю Джесс идти домой пешком из общественного центра. Хотя, зная свою удачу, она соберет по дороге кучу новых друзей и приведет их в дом на вечеринку…

Замечательно.

Нам с президентом Дружелюбие нужно договориться, по крайней мере, на еще один сеанс, что означает еще больше времени, проведенного с ним, чем я могла себе представить, когда мы заключали нашу сделку. И это было до того, как я оскорбила его по поводу его мертвой жены в их же спальне.

Джесси того стоит. Это ничего не значит. Просто берись за работу и держи рот на замке. Подумай о Нейте и пятничном вечере. Если повезет, ты будешь встречаться с Ризом Хейсом раз или два в месяц на безопасном расстоянии.

Именно так и должно быть.

Я только частично закончила с ванной, когда зазвонил таймер моего телефона, напоминая мне забрать Джесс. Я собрала свои вещи и критично огляделась.

По крайней мере, туалет теперь чистый.

Проходя мимо его застеленной свежим бельём кровати, я старалась не думать о том, насколько мягкой и удобной будет эта шелковистая ткань чувствоваться на моей коже… Я подозревала, что она даже превзойдет все мои ожидания, особенно если его тело накроет мое, и я снова почувствую вкус его губ. Мои щеки покраснели, и я задалась вопросом, когда вдруг я превратилась из разумной, ответственной женщины в женщину, которая хочет сразу двух мужчин за один день.

Я пыталась придумать, как свалить вину за это на Джессику, но все мои попытки оказались провальными. Должна признать факты — я стала извращенкой. Думаю, что все эти статьи о женщинах, достигших своего сексуального пика после тридцати лет, не особо преувеличены.

Войдя на кухню, я услышала голоса из гостиной.

Хейса и девушки. А также почувствовала запах еды. Пицца. Аромат горячего сыра и помидоров, доносившийся до меня, был божественным. У меня разыгрался аппетит, что, наверное, было хорошо при моей работе. Я ежедневно сжигала много калорий, в этом не было никаких сомнений.

Подойдя к гостиной, я увидела затылок Хейса с того места, где он сидел на диване. Девушка сидела на нем верхом, лицом ко мне. На один ужасный, жалкий миг мне показалось, что я вот-вот снова войду и увижу, как он занимается сексом. Она взглянула на меня с любопытством, написанным на ее лице, и сказала ему что-то, что я не смогла разобрать. Он мягко оттолкнул ее. К счастью, она была полностью одета.

— Итак, — сказала я, входя в комнату, чувствуя себя ужасно неловко. На кофейном столике стояла открытая коробка с пиццей, две открытые банки пива и еще пара пустых.

Хейс встал, его мускулистые бедра и сильные руки казались еще сексуальнее, чем я помнила, что было довольно несправедливым. Его спутница дружелюбно улыбнулась мне. Она была молода, симпатична и, по-видимому, хороша в сексе. Такие девушки хуже всех. У меня было чувство, что я выгляжу отвратительно, и, зная свою удачу, я, вероятно, также не очень хорошо пахла.

Ох, и старая. Я чувствовала себя старой.

— Я почти закончила с твоей ванной, — сказала я, понимая, что должна извиниться за то, что сказала ранее. Я просто не знала, как. — Но не полностью. Мне нужно будет вернуться.

— Я буду дома завтра днем.

— Я не могу. Но смогу прийти в среду.

— Среда мне не подходит. Завтра.

— Нет, я могу прийти только в среду, — повторила я. — Завтра я должна отвезти Джесс в больницу в Спокане. У нее назначена встреча со специалистом, и перенести ее невозможно.

Он нахмурился.

— Зачем ей нужен специалист?

— Это не твое дело — ответила я, выпрямляясь. — Я ценю твою помощь в тот вечер, но это не позволяет тебе вторгаться в нашу личную жизнь.

Глаза девушки расширились.

— Мне нужно кое-что взять из машины, — быстро сказала она. Я двинулась вперед, решив, что отступление — лучшая часть доблести, но Хейс встал у меня на пути. Этот человек напоминал кирпичную стену. Действительно, раздражающую кирпичную стену. Я попыталась проскользнуть мимо него, но он схватил меня своей большой рукой за плечо, останавливая.

Вот черт. Совсем забыла, что должна его опасаться.

Это было ошибкой, потому что он мог завестись с пол-оборота.

— Что с ней? — снова спросил он мягким голосом. — Я знаю, что она дикий ребенок, но это звучит как нечто серьезное.

Я уставилась на его широкую грудь, стараясь не встречаться с ним взглядом. На нем была надета драная футболка, знававшая лучшие времена, и она не слишком утаивала скрытую силу его мышц или то, с какой легкостью он мог бы держать меня здесь. Мало того, от него приятно пахло.

Так несправедливо.

— Я действительно не хочу говорить об этом.

Его глаза сузились.

— Тебе нужна помощь, Лондон? — спросил он. — Теперь ты работаешь на нас. Если есть проблема, ты должна сказать мне. Даже если нет, я должен знать, если у тебя происходит что-то серьезное. Все, что касается клуба — это мое дело.

В ответ на это, я не удержалась и фыркнула. Конечно, теперь ему было интересно узнать побольше о нашей жизни.

— Ничего особенного, — ответила я, заставляя свой голос оставаться ровным, потому что это не было ничем и никогда не будет. — Нам просто нужно проверить ее. Но я могу вернуться в среду сразу после обеда. Тебе это подойдет?

Он изучал меня еще мгновение, затем медленно провел руками вверх и вниз по моим рукам, прежде чем отпустить. Это было очень кстати, потому что я почти уверена, что у меня мурашки побежали по коже, и последнее, что мне было нужно, это чтобы он понял, как я реагирую на его прикосновения.

— В среду меня здесь не будет, — сказал он. — Но я могу запрограммировать код для тебя, чтобы ты смогла зайти. Я напишу тебе утром, подходит для тебя такой вариант?

— Прекрасно, — сказала я, чувствуя почти отчаянное желание уйти. — Ты занят, и я не хочу тебя задерживать. Пока!

Я выскочила за дверь, прежде чем он успел что-то ответить, и остановилась на крыльце. Дерьмо. Как бы мне ни хотелось убраться отсюда к чертовой матери, я должна была извиниться. То, что я сказала о его комнате и Хизер, было так неправильно по многим причинам… Я повернулась к Ризу, встретившись с ним взглядом.

— То замечание насчет твоей спальни. Это было неправильно. Я не имею права ничего говорить ни о твоем доме, ни о твоей комнате, ни о твоей жене. Извини. Это было бездумно и обидно.

Риз не ответил сразу, молча изучая мое лицо. Затем он медленно кивнул. Для меня этого было достаточно, поэтому я повернулась и быстро пошла к своему минивэну.

Женщина, которую я видела внутри, стояла, прислонившись к своей машине, курила и смотрела на меня откровенно обеспокоенными глазами.

— Ты в порядке?

— Отлично, — ответила я. — Не беспокойся.

Она пожала плечами, бросила окурок, растоптав его ногой. Она пошла обратно к дому, пока я загружала все инструменты обратно в машину. Краем глаза я видела, как она подошла к Ризу. Он провел ее в дом и закрыл за ними дверь. Я начал забираться в свою машину, потом взглянула на окурок, лежащий на земле.

Оставь это.

Но я не могла. Иногда быть аккуратным идиотом — наказание, но будь я проклята, если смогу просто уехать и оставить эту мерзкую маленькую штуку лежать там. Я бросила быстрый взгляд на дом, чтобы убедиться, что все чисто, прежде чем подойти и забрать его. Осторожно сжимая его двумя пальцами, я понесла его за угол дома к мусорному баку.

Мне потребовалось две секунды, чтобы бросить его туда, а затем еще одну, чтобы быстро сбрызнуть дезинфицирующим средством руки.

Вот так намного лучше.

Ну и что с того, что я не могла контролировать Джессику и чувствовала себя неловко и неуютно рядом с Ризом? По крайней мере, этот окурок сигареты сегодня ничего не испортит. Я решила, что буду считать это своей маленькой победой.

— Знаешь, у нее есть способности.

Я взглянула на Мэггс, нового координатора волонтеров в общественном центре.

— Джесс?

Мэггс кивнула, ее светлые волосы были уложены с легкой небрежностью, точно так же как я пыталась уложить свои в тот злополучный раз, когда отрезала их. Она была похожа на Мег Райан в ее самые лучшие годы. Я же напоминала ужасного клоуна, на которого напали с ножницами. Я посмотрела через комнату на свою племянницу, наблюдая, как она ползает по полу с маленькой девочкой.

— Я ее раньше не видела, — отметила я, кивнув в сторону ребенка.

— Она новенькая, появилась пару недель назад, — сказала Мэггс. — Семья только что переехала в этот район. У нее шунт — врожденная гидроцефалия. Джессика проявляет к ней особый интерес.

У меня перехватило дыхание.

Конечно, она…

— Джесс — ад на колесах, но она хороший волонтер, — сказала я, и это было правдой. Независимо от того, насколько сумасшедшим становилось все остальное, Джесс никогда не пропускала смену в центре. — Она любит работать с детьми.

— Она рассматривала возможность работать в дошкольном образовании или в смежной области?

Я рассмеялась.

— Не думаю, что она рассматривает что-то, кроме как сходить на следующую вечеринку.

Мэггс опустила голову.

— Очень жаль, — сказала она. — Потому что она бы преуспела в этом.

— Я знаю, — ответила я, улыбаясь. — Эй, Джесс! Ты готова?

Джесс посмотрела на меня и улыбнулась, подпрыгивая и протягивая руку, чтобы дать пять. Маленькая девочка подпрыгнула, чтобы шлепнуть ее, явно взволнованная таким вниманием со стороны старшей девочки.

— Увидимся в среду, — сказала ей Джесс и вприпрыжку направилась ко мне. — Извини, я потеряла счет времени. Эй, они устраивают вечеринку для детей и их семей в среду вечером. Я записала, что ты принесешь цыпленка и клецки. Начало в шесть.

— Ну спасибо, что сначала спросила, — сухо ответила я. Она улыбнулась мне.

— А ты бы отказала?

Я пожала плечами, и она хихикнула, звуча молодо и беззаботно.

— Ха! Я слишком хорошо тебя знаю. Ты всегда рада помочь.

Это было правдой…

— Итак, я думала, ты сегодня рано закончишь? Похоже, ты все-таки не готова уезжать.

— Да, я собиралась уйти пораньше, но потом мы заигрались. — Сказала она, пожимая плечами. — Но я действительно хочу домой. Мелли сейчас придет. Сегодня вечером мы идем в кино в Хейден, она будет на машине своей мамы. Ты обещала, что оплатишь билеты на фильм нам двоим на этой неделе, помнишь?

— Я помню, — согласилась я, полагая, что Мелли заслуживает чего-то хорошего после того, что она пережила в прошлые выходные. Джесс разозлилась на нее за то, что она позвонила мне, хотя к вечеру воскресенья они снова помирились. Так всегда с Джесс. К лучшему это или к худшему, но она не сосредотачивается на определенных вещах. Время от времени это срабатывает, и наша команда выигрывает.

— У тебя есть планы на ужин? — небрежно спросила Джесс, когда мы двинулись через парковку. Слишком небрежно.

Что она опять задумала?

— Не совсем. Я подумала, что мы могли бы поесть супа и бутербродов.

— Как насчет пиццы? — спросила она, и у меня потекли слюнки. Запах пиццы в доме Риза не выходил у меня из головы с тех пор, как я ушла. Вообще, я была напугана им… Но я также была голодна.

— Не уверена, что нам это по карману, — медленно произнесла я, мысленно прикидывая, сколько у нас есть денег. Из-за закладной и медицинских счетов мы не могли позволить себе большее.

— Кто сказал, что ты платишь? — спросила Джесс, вытаскивая из кармана скомканную зеленую купюру. Она протянула ее и торжественно помахала ею перед моим лицом.

Пятьдесят долларов.

Мои глаза расширились.

— Откуда они у тебя? — ошеломленно спросила я.

Боже милостивый, неужели она стала обшаривать карманы?

— Это был подарок в благодарность, — сказала она, широко улыбаясь. — Ты видела ту маленькую девочку, с которой я играла? Ну, ее мама говорила со мной на прошлой неделе, и ей очень нравится, как я работаю с Айви. Она отстает в развитии в отличии от других детей, и ей тяжело. Я знаю, каково это, поэтому я проводила с ней больше времени. Её мама дала мне денег, поблагодарив меня. Она спросила, могу ли я поработать няней!

— Джесси, это просто фантастика! — сказала я, обняв ее импульсивно. Она тут же отстранилась от меня, нахмурившись, но я видела удовольствие в ее глазах. Это была огромная победа для нее.

Может быть, и возможность тоже.

— Знаешь, мисс Дуайер сказала, что у тебя есть особый подход к детям, — сказала я ей. Она излучала гордость, даже когда пинала камень, делая вид, что ей все равно. — Она считает, что тебе следует заняться дошкольным образованием. Ты очень хорошо с ними ладишь, особенно с детьми с особенностями.

— Они мне нравятся, вот и все, — сказала Джесс. — Но я не хочу больше ходить в школу. Я говорила тебе уже, что не люблю школу. Это слишком тяжело для меня.

Меня отрезвило.

— Я знаю, что тебе тяжело. Но бывает время, когда у тебя действительно хорошо получается. Ты закончила школу с 3,1 балла, и в этом нет ничего постыдного.

Она хмыкнула.

— Это просто потому, что я брала только легкие задания. Я дебилка и мы обе это знаем.

Я остановилась как вкопанная и схватила ее, повернув к себе. Поймав ее взгляд, я изучала ее лицо. То, что я там увидела, убило меня. Она верила в это. Не важно, сколько раз я говорила ей обратное, она все еще не могла забыть, как те маленькие сучки в средней школе обзывали ее. Даже смена школы не спасла.

— Я больше никогда не хочу слышать, как ты произносишь это слово, — сказала я ей четко и строго. — Неспособность к обучению не делает тебя глупой — это просто означает, что ты должна работать усерднее. У тебя совершенно нормальный IQ. Я невероятно горжусь тобой, Джесс, и когда я предложила тебе пойти в другую школу, это только потому, что я знала, что ты справишься.

Она закатила глаза, и я боролась с желанием встряхнуть ее.

— Джесс, послушай меня, мисс Дуайер сказала, что у тебя есть способность, и знаешь, что? Я согласна. Ты считаешь детей, с которыми работаешь здесь, умственно отсталыми?

Глаза Джесс сузились, а лицо вспыхнуло.

— Нет. Я бы никогда такое не сказала, и ты это знаешь.

— Тогда почему, черт возьми, ты говоришь так о себе? Ты либо пойдешь в другую школу, либо нет, но даже на минуту не думай, что ты глупа. Ты умная, Джесс.

Она замерла, и я практически увидела, как в ее голове крутятся колесики.

— Ты сказала «черт возьми».

— Да, — ответила я, внезапно почувствовав смущение. — Не отрицаю.

Запоздалая улыбка скользнула по ее лицу. Затем она наклонилась вперед и крепко обняла меня.

— Спасибо, Лони, — сказала она. — Я знаю, что свожу тебя с ума, но я люблю тебя. Спасибо, что всегда на моей стороне.

Я обняла ее в ответ, слезы наполнили мои глаза.

Почему Джесс не может быть такой все время?

Это была девушка, ради которой я часто от многого отказывалась. Несовершенство и разочарование, но стоило всех жертв, и даже больше.

— Ты собираешься купить мне пиццу или как? — спросила я наконец, отстраняясь.

— Первый, кто сядет в машину, выберет ресторан, — сказала она и побежала через парковку, перебирая длинными ногами. Я бросилась за ней, но у меня не было шанса. Девушка была на шесть дюймов выше меня, и всем стремлением доказывала это.

Боже мой, я любила эту девочку, и каждый раз, когда начинала забывать почему, она делала что-то прекрасное, чтобы напомнить мне.

Риз

Официально среду, можно объявлять самым дерьмовым днем.

Одна из девушек, работавших в «Лайн», умерла от передозировки после обеда, прямо на сцене. Парни вызвали скорую, и Гейдж начал делать искусственное дыхание, но скорая не успела. Мы все знали, что Пеппер употребляет, но не знали, сколько, и, видимо, у нее остался сын. Я трахался с ней в прошлые выходные, но она ни слова не сказала о ребенке. Не то чтобы я дал ей возможность много говорить или услышал бы, если бы она попыталась, что-то сказать.

Я немного ненавидел себя за это.

Теперь вмешаются социальные службы, и я чертовски надеялся, что у нее где-то есть семья. Мы, наверное, устроим для мальчика небольшой сбор средств, который ничего не изменит, потому что ему мама нужна больше, чем деньги.

Гребаный отстой.

Затем мы получили известие из Ла-Гранде, что они перехватили крупную партию картеля, которая находилась к северу дальше, чем мы предполагали. Это тоже гребаный отстой, потому что это означало, что все накалялось быстрее, чем мы ожидали. Думаю, формально мы воевали с ними уже полгода, но это была не активная война. Больше похоже на выжидание, когда строишь планы мести.

Очевидно, игра в ожидание закончилась.

В довершении всего, я сломал большой палец в магазине, ремонтируя свой байк, потому что я гребаный тупица. Теперь мой большой палец чертовски болит, а байк все еще не на ходу. С другой стороны, смотреть, как я ругаюсь и бью кулаками о стены в отчаянии, казалось, развлекало парней.

Ну рад, что хоть кого-то развеселил.

Когда я подъехал к дому, все, что я хотел, это горячий душ, а затем холодное пиво и, возможно, телевизор. В тот день у нас уже был сбор в церкви — просто короткая встреча, чтобы обсудить события на юге, но сегодня вечером больше ничего не произошло, и мне нужно было немного побыть наедине с собой. Обычно я привожу домой какую-нибудь сучку для траха после дерьмового дня, но Пеппер положила этому конец. Она была последней девушкой в моей постели.

Раз уж на то пошло, не сомневаюсь, что она кололась и у меня в ванной.

И тут я увидел на своей подъездной дорожке чертов минивэн. Дерьмо. Ледяная принцесса сказала, что уйдет к вечеру, и я был не в настроении слушать ее чопорный голос, глядя на ее запретные сиськи.

— Гребаный ад, — пробормотал я, для пущей убедительности хлопнув ладонью по рулю. Это вызвало волну боли, поднявшуюся от моего распухшего большого пальца, и я напрягся, застонав.

Может ли что-нибудь сегодня пойти по плану?

Войдя в дом, я застыл, сбитый с толку. Я почувствовал запах готовящейся еды — вкусной еды. Запах запеченной курицы наполнил воздух, и мой желудок заурчал.

Какого черта?

— Лондон, ты здесь? — крикнул я, бросая свои шмотки на диван и направляясь на кухню. Ответа не было… Но на кухонном столе я заметил самую большую мультиварку, которую когда-либо видел, заполненную чем-то, что источало восхитительные ароматы. Я огляделся, ища ее, затем направился в свою спальню. Дверь в ванную была закрыта, и я услышал, как работает душ.

Все еще делает уборку. Я решил, что прощу ее за то, что она так припозднилась, раз уж она приготовила для меня ужин. Я вернулся на кухню, снял крышку с мультиварки и глубоко вдохнул.

Черт возьми, это было потрясающе.

Тридцать секунд спустя у меня в одной руке была огромная миска с горячей курицей с клецками, а в другой — пиво. Я вернулся в свою комнату и сел на кровать, прислонившись к подушкам, которые она искусно разложила поверх одеяла. Я даже не подозревал, что у меня так много подушек.

Душ все еще работал. Интересно. Я сменил пиво на пульт и включил телевизор. Потом я откусил кусок от курицы и застонал, потому что еда была чертовски вкусной.

Господи, как же я по этому скучал! Я понятия не имел, что заставило ее приготовить мне ужин, но эта женщина была богиней, и я сожалел обо всех гадостях, которые когда-либо думал о ней. Душ выключился, и я услышал, как она тихо напевает себе под нос. Мой член оживился, когда я откусил еще кусок.

К черту, потому что я действительно не жалел о тех грязных мыслях, которые возникали о ней, по крайней мере, не о той, где я трахнул ее. Эта была самой развратной из всех. Единственное, что было бы лучше, чем есть эту еду — это если бы она кормила меня голой.

Через минуту дверь ванной открылась, и оттуда вышла Лондон с полотенцем, свободно обернутым вокруг ее тела. Она увидела меня и закричала, отчего ее сиськи задрожали так, что это было не что иное, как выдающееся зрелище.

Она принимала душ. В моей комнате. Голая.

Я поставил миску и поднялся на ноги, направляясь к ней. Очевидно, что Лондон предлагала весь спектр услуг.

Прекрасно.

Лондон

Сумасшедший день.

Все пошло наперекосяк… Нет, это неправда. Вчерашняя поездка к доктору прошла замечательно. С Джесс все в порядке.

Нет признаков осложнений и нет необходимости посещать врача в течение следующих шести месяцев, если симптомы не проявятся. Было легко потерять представление о том, как далеко мы продвинулись за эти годы, становясь раздражительными на нее за то, что она делала глупости. Дело в том, что она родилась особенным ребенком, а теперь стала чудесным здоровым взрослым человеком.

Мне нужно было помнить об этом.

В то утро я должна была закончить работу в доме Хейса, но вместо этого меня вызвали в больницу. Одна из моих сотрудниц была беременна, и у нее начались преждевременные роды в четыре утра. Похоже, она будет находиться на постельном режиме на протяжении долгого времени, что было не очень хорошей новостью для меня, но, по крайней мере, с ней все было в порядке. К счастью, на этой неделе я получила шесть заявок на собеседование и уже договорилась с двумя из них. Надеюсь, что одна или обе мне подойдут — на бумаге всегда все хорошо выглядит.

Это поставило меня в затруднительное положение с Хейсом. Мне нужно было принести еду на ужин к шести, и я никак не могла успеть закончить уборку у него дома и вернуться домой, чтобы успеть приготовить, не говоря уже о том, чтобы привести себя в порядок, поэтому я бросила курицу в кастрюлю и захватила ингредиенты для клецки, чтоб взять с собой. Я решила, что смогу успеть сделать уборку, приготовить клецки, а потом быстро принять душ, прежде чем схватить кастрюлю и выбежать за дверь.

Было ли это уместно? Вовсе нет, но нищие не могут выбирать, и не похоже, что он платил мне. К счастью, его даже не было дома, так что, кажется, это не проблема. Последняя уборка прошла достаточно гладко, и принять у него душ было одно удовольствие. Дом, может, и старый, но он приложил много усилий, и ванная была роскошной. Более чем роскошной, на самом деле. Она была большая, почти такая же большая, как одна из спален наверху. Там была встроенная ванна, рассчитанная на двоих, и большая застекленная душевая кабина с одной из тех причудливых регулируемых душевых головок, которые поднимаются и опускаются. Я опустила ее для себя, тщательно запомнив, где он ее установил. Когда я закончила, то убедилась, что она снова на месте, но все равно было очень приятно пользоваться душем, который был действительно подходящей высоты для меня.

К тому времени, когда я вымыла волосы и вышла из душа, у меня было очень хорошее настроение. Я не могла дождаться, когда снова увижу Джессику в своей стихии в общественном центре. Жизнь с ней была чередой взлетов и падений, но у меня было хорошее предчувствие насчет сегодняшнего вечера.

Может быть, она даже смогла бы получить там работу, потому что, несмотря на все ее недостатки, у нее действительно было что предложить этим детям, чего не предложила бы другая молодая женщина. Мэггс Дуайер, может, и новенькая, но умная. Когда она посмотрела на Джессику, она увидела тот же потенциал, что и я. Я оставалась в хорошем настроении, пока вытирала полотенцем волосы, а затем огляделась в поисках рюкзака и поняла, что оставила его в спальне. Весело напевая, я открыла дверь и закричала.

Риз Хейс сидел, откинувшись на спинку кровати, с миской еды в руках, пристально оглядывая мою фигуру.

Медленная, хищная улыбка появилась на его лице, и он поставил миску на прикроватную тумбочку, поднимаясь на ноги.

«Беги!» — кричал мой мозг, но ноги не двигались. Серьезно. Никакого движения, как в одном из тех снов, где гигантский динозавр внезапно появляется на парковке продуктового магазина, и кажется, что вы не можете убежать или даже бросить пакет куриных бедер, чтобы отвлечь внимание, как бы ни старались.

Куриные бедра? Откуда это взялось? Почему я не могу сосредоточиться?

Хейс подошел ко мне, а затем один из его пальцев скользнул вниз по моему полотенцу, прямо между моих грудей. Мои соски напряглись, действуя вопреки приказу. Он осторожно потянул за ткань, и, наконец, мое тело начало меня слушать. Я прижала руки к полотенцу, крепко держа его, и сделала шаг назад. Он отпустил меня, и странная улыбка тронула его губы.

— Не стесняйся, — сказал он, — Мокрая и голая — тебе идет. Должен сказать, этим видом и едой ты перевернула мой день.

Еда?

Я взглянула на миску и поняла, что внутри была курица с клецками. Дерьмо. Мне нравилось, когда клецки образовывали идеальный, непрерывный слой сверху, в то время как бульон пузырился по краям. Теперь будет брешь. Конечно, я не могла отказать этому человеку в ужине, учитывая, что я, по сути, захватила его дом без разрешения.

Оглядываясь назад, я думаю, что, возможно, подсознательно настроила себя на это. С самого начала он очаровал меня… Он пугал меня, но в то же время впился в мою кожу, словно репейник. Возможно, если бы у меня была практика в данном вопросе, я бы осознала это раньше. Крепко удерживая полотенце на месте, я натянуто улыбнулась ему.

— Прости. Сегодня утром меня задержали. Одна из моих сотрудниц сейчас в больнице, а после этого еще и назначен ужин. Я подумала, что ты не станешь возражать, ведь я даже не взяла с тебя плату за уборку…

Вспышка боли промелькнула на его лице.

— Одна из моих сотрудниц тоже попала в больницу, — сказал он. — Надеюсь, у тебя день выдался лучше, чем у меня. И, если ты не собираешься сбросить это полотенце, то я думаю тебе лучше одеться прямо сейчас.

— Так и сделаю, — сухо сказала я, решив не отвечать на комментарий про больницу. Было похоже, что история с плохим концом.

Я не хотела вмешиваться.

— Не мог бы ты передать мне мой рюкзак? — спросила я, кивнув на рюкзак, который оставила возле двери. Он небрежно подошел к нему, чтобы схватить его, и я не могла не наблюдать за движением его крепких ног, обтянутых этими джинсами. Его бедра были толстыми, но не от жира. У него был крепкий зад, широкие плечи и спина, о которую мне хотелось потереться щекой. Когда он обернулся, мои глаза расширились. Я питаю слабость к мускулистым мужчинам, без сомнения, и его тело нажимало на все правильные кнопки в моем теле. Широкая грудь, мускулистые руки и бедра… А живот? Святая корова, я просто знала, что под этой обтягивающей черной футболкой будет идеальный набор из шести кубиков. Тело мужчины было идеальным — впрочем, не как у двадцатилетнего. Нет, он обладал твердостью, которая приходит только с возрастом, выносливостью и зрелостью.

Мои глаза как раз опустились вниз, ниже пояса, когда он заговорил.

— Насколько важен этот ужин? — тихо спросил он.

А? Я моргнула, потом снова посмотрела ему в лицо. Ух ты. Он поймал меня на том, что я его разглядываю. Ему это тоже нравилось. Я увидела жар в его глазах, тот жар, который означает только одно. Вот почему меня нельзя подпускать к таким мужчинам, решила я. Мне нельзя доверять самой себе.

— А что? — спросила я, у меня слегка пересохло в горле.

— А то, что, если ты посмотришь на меня так еще хоть секунду, я брошу тебя на кровать и трахну каждую часть твоего тела, начиная с твоих сисек. Если этого нет в планах, тебе стоит схватить свое дерьмо и убраться отсюда, пока ты еще можешь. Это единственное предупреждение, которое ты получишь.

Я сдавленно ахнула, потому что не было никаких сомнений в том, что он был абсолютно серьезен. Я потянулась за рюкзаком, который он молча протянул мне. Затем я повернулась и бросилась обратно в ванную, захлопнув дверь и заперев ее. Я услышала, как он рассмеялся у меня за спиной, но в этом звуке не было даже намека на юмор.

— Не думай, что замок сможет удержать меня, дорогая.

Ха. В любом случае, я не буду чувствовать себя в безопасности в его доме. Через пять минут я оделась и была готова идти. Я планировала вытереть ванную после того, как приму душ, оставить ее идеальной, чтобы он никогда не узнал, что я воспользовалась возможностью. К сожалению, поезд окончательно и бесповоротно ушел, поэтому я решила, что побег все же важнее, чем ликвидация следов моего пребывания здесь.

Как будто он их заметит…

К счастью, Хейса не было в спальне, когда я осторожно вышла, и также не нашла его на кухне. Идеально. Я взяла свое влажное полотенце и обернула его вокруг мультиварки, собираясь отнести её в машину.

— Нам нужно поговорить, — сказал он позади меня.

Я замерла. Этот человек ниндзя что ли?

— Думаю, мы уже достаточно поговорили. Я закончила работу для тебя, и мне действительно пора идти.

Я услышала, как он шагнул вперед, и почувствовала, как его тепло окружило меня. Большие руки легли на край стойки по обе стороны от меня, и его дыхание шепотом подкралось к моему уху.

— Ты должна вернуться сюда на следующей неделе, — сказал он низким и хриплым голосом.

Мурашки распространились вниз по моему позвоночнику, посылая тепло по моему телу. Нет, мне определенно не стоит возвращаться. Ни за что.

— Не думаю, что это хорошая идея, — быстро сказала я. — Ты, наверное, не помнишь, но у меня действительно есть парень. У нас все серьёзно.

— Я не имел в виду, что ты должна вернуться, чтобы потрахаться, хотя мне эта идея нравиться, если ты вдруг передумаешь. Да и насрать мне на твоего парня, это между вами. Нет, я хочу, чтобы ты снова убралась и, может быть, приготовила побольше этой еды. Она действительно чертовски вкусная, и сегодня вечером я понял, насколько приятнее возвращаться домой, когда пахнет так, как будто здесь живут люди.

Мой мозг застыл.

— Я не занимаюсь домами, — сказала я. — Я имею в виду, это была особая сделка. Но у меня коммерческий бизнес, и я использую команду рабочих. Я управляю и веду дела — мне не интересно быть чьей-то экономкой.

— Два дня в неделю, — пробормотал он. Я почувствовала, как его губы соприкоснулись с моей кожей, и мне потребовались все силы, чтобы не застонать. — Ты приходишь сюда два дня в неделю, и я сделаю так, что это будет стоить твоего времени.

Он слегка прижался ко мне, и я почувствовала, как его твердость коснулась моей спины. Так легко, что подумала, не показалось ли мне это. Это деловое предложение не было законным. Мне следовало указать, по какому пути ему отправиться. К сожалению, мой рот не функционировал. Он был слишком занят, воображая, каково это будет, облизать его соски.

Плохая Лондон!

— Твоя команда пришла и сделала уборку после последней большой вечеринки в «Лайн», помнишь? Это была хорошо проделанная работа.

Я кивнула, все еще не в силах вымолвить ни слова.

— Кажется, Гейдж упоминал, что мы, возможно, ищем долгосрочный контракт, — продолжил он. — Что-то более регулярное, чтобы нам не приходилось рассчитывать на то, что официантки будут работать по ночам.

— Тебе стоит подумать об этом, — тихо ответила я. — В таком бизнесе, как этот, необходимо высокое качество очистки, если ты хочешь поддерживать его на должном уровне.

— Контракт полностью твой, если ты займешься и моим домом. Ты готовишь два раза в неделю и делаешь покупки в магазине. Я делаю так, чтобы это стоило твоего времени.

Затем он прошептал сумму, от которой мои глаза расширились. Хватит не только на пиццу, но и еще на кое-что.

— Это за визит или за неделю?

Он рассмеялся, и мы оба поняли, что я у него на крючке.

— За один визит, — сказал он. — Но ты работаешь в соответствии с моим графиком. Я могу проявлять гибкость, но я не хочу, чтобы ты готовила здесь вечерами, когда меня не будет рядом.

— Почему бы тебе просто не попросить одну из твоих клубных подружек сделать это? — спросила я, гадая, не сошла ли с ума.

Но чтобы моя команда семь дней в неделю была в клубе «Лайн»? Это быстро бы окупилось. Клуб платил большие деньги, и, как я уже сказала, они платили наличными.

— Потому что они маленькие девочки с мечтами, планами и прочей ерундой, — сказал он с намеком на юмор в голосе. — Ты уже взрослая. Ты знаешь, что это не закончится вином и розами, что бы ни случилось между нами. Когда ты мне больше не будешь нужна, ты продолжишь свои смены в клубе, до тех пор, пока все остается без драмы. Ты меня поняла?

— Ничего не будет, кроме уборки и готовки, — быстро сказала я. — У меня есть парень.

Хейс прижался ко мне, и я почувствовала его твердый жар по всей спине, такой горячий, что мне показалось, что мой позвоночник может расплавиться. Его эрекция впилась в мой зад, и я прикусила губу, чтобы отвлечься — иначе бы начала тереться о него, как кошка при течке. Потом он поцеловал меня в шею, провел языком по челюсти, и его зубы захватили мое ухо. Я застонала, желание закрутилось между моих ног, набухла грудь и затвердели соски.

— Если ты не планируешь пропустить свой ужин, время идти, — прошептал Хейс, медленно покачивая бедрами. — А в следующий раз, когда ты увидишь своего парня? Передай ему от меня привет.

Лондон

Вечер пятницы.

— Все хорошо? — спросил Нейт, мягко обрывая наш поцелуй. Мы сидели у него дома, за ужином, который он приготовил для меня, я выпила пару бокалов вина, а также съела очень хороший стейк.

Теперь мы были на задней веранде его дома, я лежала на лежаке, а он на мне, наши ноги были переплетены, и мы были окутаны теплым летним воздухом.

Вот и все. Сегодня вечером у нас будет секс.

Почему меня больше волновало не это? Скорее, я чувствовала вину.

— Думаю, да — сказала я, проведя рукой по его шее. Изучая его лицо, я попыталась улыбнуться, но он чувствовал, что что-то не так.

— Что случилось? — спросил он, отстраняясь.

— Ничего.

Нейт фыркнул, а затем улегся на спину рядом со мной.

— Ты ни черта не умеешь врать, Лони, — сказал он. — Может, уже выложишь, что происходит?

Я вздохнула, но решила, что, если действительно хочу что-то построить с этим человеком, я должна сказать ему правду.

— На этой неделе я почувствовала сильное влечение к кое-кому другому, и теперь я чувствую себя виноватой и ужасной.

Не знаю, чего я ожидала — может быть, того, что он расстроится? Нейт даже не моргнул.

— У вас что-то было?

— Нет, — ответила я. — Ничего не было, но я хотела.

— Кто это был?

Я сглотнула.

— Риз Хейс, — медленно произнесла я. — И он хочет, чтобы я продолжала убираться в его доме. Он предложил мне очень выгодный контракт на уборку в стрип-клубе «Лайн».

Нейт нахмурился, но не наорал на меня. На самом деле, я вообще не могла его понять. Перевернувшись, я приподнялась на локте и нерешительно наклонилась, чтобы проследить линии его лица. Казалось, он погрузился в раздумья, и я подумала, не испортила ли все.

Я надеялась, что нет.

Нейт идеально подходил мне — сексуальный и умный, с хорошей работой и планами на будущее. И я хотела его физически, в этом не было никаких сомнений. Мы целовались уже десять минут, и мои трусики промокли насквозь, но ложь — это не тот путь, по которому нужно двигаться к новым отношениям.

— Иди сюда, — сказал он, садясь. Затем он схватил меня за руку и поднял на ноги, указывая на шезлонг напротив. Я села, пока он протягивал мне бокал вина. Он вздохнул, проведя рукой по волосам.

— Я действительно все испортила, не так ли? — нерешительно спросила. Я почувствовала, как слезы защипали мне глаза. Почему я была такой глупой?

— Я не знаю, — медленно сказал он. — Вы же… Ты говоришь, что ничего не было.

— Нет, не было, — сказала я. — Я убралась оттуда к чертовой матери. Но я не чувствую себя вправе спать с тобой, если не буду честна.

— Ты действительно хочешь переспать со мной? Или ты хочешь Хейса?

— Я хочу переспать с тобой, — твердо сказала я, потому что это была правда. — Возможно, это связано с тем, что я так долго обходилась без секса, что это сводит меня с ума. Ты мне очень нравишься, Нейт. Я вижу в будущем нас вместе, и это здорово. Я не хочу все испортить еще до того, как все начнется. Но я даже не уверена, где мы находимся. Мы встречаемся только друг с другом? На этой неделе я поняла, что мы никогда об этом не говорили. Может быть, нам стоит…

Его пристальный взгляд пригвоздил меня к месту, оценивая.

— Мы не встречаемся только друг с другом, — наконец сказал он, и мое сердце сжалось. — Так что у меня нет права говорить, что ты сделала что-то не так. Но я хочу быть только с тобой. Что ты на это скажешь?

— Ты встречался с кем-то еще?

— Последние пару недель — нет. Но я не буду врать — до этого момента я все еще ходил на случайные свидания. И я думаю, что это нормально — даже здорово — испытывать влечение к другим людям. Если у тебя есть отношения, это не значит, что твое тело отключается.

Ну, это было не совсем романтично. Не знаю, почему я так расстроилась… Я ведь не ожидала признания в любви. На самом деле, это должно было заставить меня почувствовать себя лучше, потому что, очевидно, я не сделала ничего слишком ужасного. Нет, если он встречался с другими женщинами еще две недели назад.

— И куда же тогда мы движемся?

Нейт рассмеялся.

— Надеюсь, в кровать. — Сказал он. — Я хочу быть с тобой, Лони. Всецело. Но только, если ты тоже этого хочешь. Мы оба взрослые люди, и мне хотелось бы думать, что мы переросли наши романтические иллюзии. Для меня счастье быть рядом с тобой, и я вижу наше будущее. Если это то, что ты чувствуешь, я бы хотел быть с тобой.

Теперь мое сердце сжалось в хорошем смысле этого слова. Я улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ, потянувшись вперед, чтобы поймать мою руку. Перевернув, он поцеловал мою ладонь.

— Конечно, если ты настаиваешь на том, чтобы использовать меня только для секса, я сделаю все возможное.

Я рассмеялась, когда он притянул меня к себе и поймал в долгом, крепком поцелуе. На этот раз все было правильно, как будто лопнул пузырь, и все, что я чувствовала из-за ситуации с Ризом — чувство вины и дискомфорт — испарилось. Я запустила пальцы в прекрасные волосы Нейта и отдалась ощущению его языка, исследующего мой рот.

Ну и что с того, что Риз был совершенно привлекательным во всех отношениях? Он был ненастоящим, не таким, как Нейт. Риз хотел просто трахаться, без всяких обязательств. Нейту нужен был партнер.

Мой парень был идеален. Мне больше никто не был нужен.

Родительство — отстой.

Мой телефон начал играть рингтон Джессики через тридцать секунд после того, как мы упали на кровать, нога Нейта просунулась между моими, а его руки забрались под мой лифчик. Я проигнорировала его, потому что ей было восемнадцать лет, и она вполне могла прожить самостоятельно час или два.

Затем телефон зазвонил снова.

Нейт застонал.

— Не могу поверить, что говорю это, но, может, тебе стоит ответить? — сказал он. — Это может быть срочно.

— Лучше бы она умирала, — нахмурившись, сказала я, потянувшись к телефону вслепую и чуть не опрокинув при этом прикроватную лампу Нейта. Я нашла телефон в тот самый момент, когда он перешел на голосовую почту, плюхнулась обратно на кровать и с отвращением уставилась на маленький экран.

Затем у Нейта зазвонил телефон.

— Какого черта? Я не дежурю в эти выходные. Если мне придется идти на работу, то сегодня кого-то пристрелят, — пробормотал он, перелезая через меня, хватаясь за рубашку, роясь в карманах.

— Думаю, это то, что мы получаем за попытку устроить настоящее свидание, — сказала я, чувствуя, как глубоко неуместный смех пытается вырваться наружу. Нейт выглядел таким… расстроенным. Бедняга.

— Интересно, могу ли я получить инвалидность за синие яйца? — сказал он, взял телефон и ответил на звонок. — Эванс слушает.

Он направился в ванную, а я снова посмотрела на свой телефон. С таким же успехом можно было посмотреть, в какие новые неприятности вляпалась Джессика. Было два пропущенных звонка, один от Джесс и один от Мелли. Никаких сообщений. Здорово. Я нажала кнопку обратного вызова, и Джессика ответила.

— Лони, мне нужно, чтобы ты приехала и забрала меня. — Сказала она грубо. Фантастика — мне знакома эта интонация. Джесс втянула себя в неприятности и не хотела признавать, что совершила ошибку, поэтому перешла в атаку.

— Где ты?

— В клубном доме Риперов.

Я замерла.

— Что ты там делаешь?

— Просто приедь и забери меня, — сказала она, обрывая звонок. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Нейт вышел из ванной, его лицо выражало смесь раздражения и извинения.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Сегодня днем у нас сбежали два парня из тюрьмы. Они не убийцы, но, если газеты прознают об этом до того, как мы вернем их под стражу, никому мало не покажется.

— Джессика опять попала в неприятности, — сказала я, вздохнув. — Я так понимаю, мы снова пролетели со свиданием?

Он покачал головой, и тут я начала хихикать. Он посмотрел на меня, но на его лице поневоле появилась усмешка

— Я думаю, что вселенная полна решимости удержать меня от секса, — сказал он, наконец.

— Хотелось бы сказать, что это плод твоего воображения, — сказала я ему, натягивая рубашку. — Но думаю, что ты можешь быть прав. Позвонишь мне завтра?

— Ага, — пробормотал он, проведя рукой по волосам. — Прости. Дерьмово закончился вечер.

Он шагнул ко мне, и я крепко обняла его. Это переросло в поцелуй, который не очень-то помог ситуации. Может, Нейт и не Риз Хейс, но он был здесь, он был моим, и я хотела заняться с ним сексом.

Вместо этого я высвободилась и потянулась за джинсами. Как я уже говорила, быть родителем — отстой.

Мое настроение было отвратительным, когда я направлялась в клуб Риперов, второй уик-энд подряд. Конечно, нам с Нейтом удалось закончить наше свидание на хорошей ноте, но меня достала Джесс и ее игры.

Риз Хейс тоже меня бесил.

Он обещал, что Джесс не пустят снова в клуб, а я драила его дурацкие туалеты, чтобы закрепить сделку. Очевидно, его обещания ни черта не значили, потому что мы снова оказались здесь. В этот момент мой телефон снова зазвонил. Я схватила трубку и ответила, даже не посмотрев, кто это.

— Твоя девочка со мной, — промурлыкал мне на ухо голос Хейса. — Я отвезу ее к тебе домой. Она сказала, что у тебя свидание. Думаешь, ты сможешь бросить любовника ненадолго, чтобы встретиться с нами?

— Тебе не нужно этого делать, — сказала я, нахмурившись. Конечно, он позвонил, чтобы помочь, как раз после того, как я мысленно очернила его… — Я сейчас направляюсь в Оружейную. Я заберу ее оттуда.

— Мы уже в пути, — сказал он. — А пока едим, мы мило поболтаем по дороге, и я объясню, что означают слова «держись подальше». Увидимся через несколько минут.

Он повесил трубку, и я застонала. Джессике не сойдет это с рук. С меня достаточно. Хватит.

Я не могла продолжать бороться с ней — если девчонка действительно была полна решимости уничтожить себя, я не могу этому помешать.

Осознание этого пришло ко мне так внезапно, что я резко развернула фургон и чуть не съехала с дороги.

Я не могла контролировать Джесс, и мне нужно прекратить попытки.

Святые угодники. Это меняет все.

Моя работа заключалась в том, чтобы вырастить ее, и я отдавала ей все силы, но в одном эта маленькая соплячка была права. Юридически она была совершеннолетней. Я могла давать ей советы и следить за тем, чтобы у нее был доступ к медицинской помощи, но я действительно не могла остановить ее от саморазрушения.

Эта мысль одновременно пугала и освобождала.

Мысли вихрем пронеслись в моей голове, когда я подъехала к своему маленькому домику, который находился на окраине города, недалеко от Фернана. Теперь я могу быть свободной… Свободной, чтобы жить дальше. Свободной от гормонов, эмоций и сумасшедших перепадов настроения одной молодой женщины.

Дрожа, я подумала, не делает ли это меня ужасным человеком, потому что моим главным чувством было облегчение. Я припарковалась рядом с большим черным грузовиком Риза Хейса. Свет проникал в окна моего дома 1950-х годов постройки с тремя крошечными спальнями, одной ванной. Я выросла в нем вместе с Эмбер, которая переехала жить к нам, когда ее мать угодила в тюрьму. В каком-то смысле это был скорее дом Джессики, чем мой, потому что она жила там время от времени с самого рождения. Я переехала обратно только шесть лет назад, когда скончалась мама. У нее случился сердечный приступ, почти сразу после смертельной передозировки Эмбер. Внезапно я осталась одна с ребенком, которому нужен был настоящий родитель, тот, кто знал, что делает.

Вместо этого она получила меня.

Я услышала голоса, когда подошла к двери, которая была приоткрыта. Рама разбухла прошлой зимой и так и не пришла в норму, поэтому приходилось приложить усилия, чтобы закрыть дверь до конца. В списке ремонтных работ она стояла между ремонтом машины и заменой духовки.

— Твоя тетя заслуживает лучшего, чем это, — услышала я слова Хейса и не могла не улыбнуться. Рада, что кто-то заметил мои старания. — Если она умна, то выгонит тебя к черту.

— Она никогда меня не выгонит, — заявила Джесс, и ее голос звучал немного самоуверенно. И немного невнятно… Она выпила? Возможно. — Она будет чувствовать себя виноватой. Она всегда будет заботиться обо мне, потому что должна — ты ни черта о нас не знаешь.

Он фыркнул.

— Ты думаешь, она заботится о тебе из чувства вины? — спросил он. — Нет, она любит тебя, хотя я не могу понять, почему. Тебе нужно решить, что ты хочешь делать со своей жизнью, потому что ты не можешь постоянно истощать ее. Рано или поздно она закончит с тобой.

Его слова прозвучали так близко к моим собственным мыслям, что мне стало почти жутко. Это также заставило меня почувствовать себя виноватой, потому что заявление было холодным и жестким. Не говоря уже о том, что это правда.

— Это не твое дело.

— Лондон — мое дело, девочка, — сказал он, и его тон был каким угодно, только не приятным. — У меня есть планы на нее, и они не включают в себя ее слезы из-за твоего дерьма. Не выводи меня из себя.

Вот это да. Я протиснулась в дверь.

Она развалилась на диване, мелодраматично прикрыв глаза одной рукой, как героиня немого кино. Очевидно, ее жизнь была слишком ужасна, чтобы ее терпеть.

— Пусть он уйдет, — пробормотала она. Я взглянула на Хейса, который прислонился к маленькой барной стойке, отделяющей гостиную от кухни. Его глаза загорелись, когда взгляд коснулся меня, и мне стало интересно, что именно он имел в виду, когда сказал, что у него есть планы на меня… Нет, беру свои слова обратно. Я действительно не хочу знать, что он имел в виду. Я просто хотела, чтобы он ушел.

«Нет, ты хочешь его в свою постель», — настаивал мой разум. Ты хочешь еще поцелуев, подобных тому, что он подарил тебе в Оружейной.

Недопустимо. Я проигнорировала Джесс и подошла к нему, решив взять ситуацию под контроль.

— Спасибо, что привел ее домой, — сказала я, заставляя себя быть вежливой, хотя, как обычно, он одновременно пугал меня до смерти и возбуждал. Меня также возмущал тот факт, что он вторгся в мое пространство, что было совершенно бессмысленно, учитывая, что он всего лишь пытался помочь. Конечно, причина могла быть в том, что я все еще была немного возбуждена после серии поцелуев с Нейтом. Хейс был таким большим и грубым… Каждый раз, когда он двигался, его руки сгибались, и мне хотелось обхватить рукой его бицепс и почувствовать, как работают эти мышцы.

Приди в себя!

— С этого момента я берусь за дело, — сказала ему. Он дернул подбородком в сторону моей подростковой королевы драмы.

— Ты уверена, что справишься? — спросил он. — Тебе надо пересмотреть отношение к ней.

— С этого момента я сама, — повторила я. — Позволь мне проводить тебя до двери.

Он фыркнул, затем оттолкнулся от стойки.

— Ну и дела, спасибо, Пик, очень мило с твоей стороны привести ее домой. Не хочешь немного посидеть, может, выпить? — саркастически пробормотал он, когда я открыла дверь. Я закатила глаза.

— На сегодня с меня достаточно драмы. — Сказала я, не в силах сдержать печальную улыбку. Он не улыбнулся в ответ.

Нет. Он просто смотрел на меня в течение долгих секунд, что-то тяжелое и осязаемое росло между нами в воздухе. Я почти видела, как крутятся колесики в его голове. Затем он медленно покачал головой, словно принимая решение.

— Я не участвую в драмах, милая.

Хейс шагнул ко мне, и я подавила испуганный писк, когда он подошел бесшумно, благодаря старому ковру, который позволил ему двигаться, как какому-то огромному хищнику.

Пожалуйста, выйди за дверь. Пожалуйста, выйди за дверь. Пожалуйста, выйди за дверь!

Он не вышел за дверь. Он остановился в двух сантиметрах от меня, затем протянул руку и схватил меня за затылок, зарываясь пальцами в мои волосы. Затем Хейс притянул меня к себе, пальцы сжались почти до боли. Я перестала дышать, когда он опустил свою голову к моей. Его губы коснулись моей скулы, и я вздрогнула. Клянусь Богом, если бы он коснулся меня между ног, ощущения были бы не хуже, чем от этого легкого прикосновения.

Я поняла, что хотела его больше, чем Нейта. Намного больше.

— Тебе было весело на свидании? — спросил он, его голос был низким и жарким. — Джесс рассказала мне все подробности на обратном пути. Она считает, что твой заместитель — придурок. Должен сказать, я согласен с ней. Нейт Эванс — жалкое маленькое дерьмо.

— Я знаю, что ты говоришь обо мне! — закричала Джесс, напугав меня так сильно, что я дернулась в его объятиях, боль от натянутых волос прострелила мой затылок. Я вроде как забыла о том, что она играла Камиллу на диване. — Перестань лгать обо мне. Я иду в свою комнату.

Возможно, это и к лучшему — она была настолько поглощена собой, что, очевидно, даже не замечала, что происходит между мной и Хейсом. Лучше всего оставить все как есть.

Другой рукой он обхватил меня за талию, с силой притягивая меня к своему телу. Его бедра толкнулись в мои, и я почувствовала его силу. Мои соски затвердели (предательские маленькие сучки), а глаза расширились.

Хейс понимающе улыбнулся.

— Твоя девчонка сказала мне, что он тебе не подходит, — сказал он. — Конечно, это может быть связано с тем, что он повязал двух ее подруг на прошлой неделе. Одну отпустил, другая осталась под арестом. Девчонка, которая заполучила билет на свободу, была очень хорошенькой. Он рассказал тебе об этом?

— Зачем ему это?

Я ахнула, когда его рука скользнула вниз по моей спине, пальцы обхватили и сжали мою задницу. Он наклонил мою голову так непринужденно, как будто я была куклой, изучая мой рот. Нейт, отчаянно напомнила я себе. Меньше часа назад ты лежала в постели со своим парнем. Хороший парень, не бандит, в отличие от некоторых.

— Он постоянно арестовывает людей.

— Ты знаешь, что шериф — хороший друг клуба? — его голос завораживал. Я изо всех сил покачала головой, гадая, к чему он клонит. — Мы с ним любим встречаться каждую неделю или около того, попить пиво. Ему есть, что рассказать о твоем мальчике.

— Нейт не мальчик.

Губы Хейса скользнули по моим, а затем он втянул мою нижнюю губу в рот. Мои бедра сжались, и в это мгновение я хотела его гораздо больше, чем когда-либо хотела кого-то другого. Больше, чем Нейта, больше, чем моего бывшего… больше, чем моего школьного парня, который лишил меня девственности в безумном, неистовом порыве, когда мне было семнадцать лет, на вечеринке на озере Хаузер. Я хотела, чтобы его большое, твердое орудие было глубоко внутри меня, растягивало меня, прижимая к себе и заставляя кричать до тех пор, пока мой голос не сорвется.

Мне нужно было избавиться от него и пойти поговорить с Джесси.

Позвонить Нейту.

Быть хорошей девочкой.

— Он говорит, что у мудака-заместителя проблемы с соблюдением правил, — пробормотал Хейс, отстраняясь от моего рта. Его губы проследовали вдоль моей скулы, покусывая и посасывая. Я не могла пошевелиться. Я не могла ничего сделать, потому что все, о чем я могла думать, это сорвать с него одежду и запрыгнуть на него.

Нет! Плохая Лондон!

— Еще он сказал, что было несколько жалоб на то, что он приставал к молодым девушкам. Нейт когда-нибудь упоминал об этом? А как насчет Джессики? У нее были с ним проблемы?

Его слова ударили меня словно пощечина, заставив меня очнуться.

— Закрой свой рот.

Он отстранился, его глаза были холодными и расчетливыми… Но твердая длина, прижатая к моему животу, сквозь одежду ощущалась горячей. А руки, все еще державшие меня в его плену? Обжигали кожу.

— Возможно, тебе стоит узнать немного больше о своем парне, прежде чем слишком увлекаться.

— Как будто у тебя есть право судить? — прошипела я, думая о девушках, которых видела в Оружейной. — Джесс не любит Нейта, потому что ей не нравится, что у меня есть какая-то жизнь помимо нее. Эгоистичный незрелый подросток — хуже быть не может.

— Я ни с кем не трахаюсь, пока они сами этого не захотят, — сказал он, медленно покачивая головой. — Ты уверена, что засранец Нейт может сказать то же самое? Ты, похоже, считаешь меня врагом, но я всегда был откровенен с тобой. Я откровенен со всеми, в кого вставляю свой член.

— Ты не засунешь свой… — Я стиснула зубы, потому что не позволяла себе использовать такие слова. Я не позволила бы ему выиграть, искушая меня.

— Член, — сказал он, наслаждаясь этим словом. — Я хочу вставить свой член в твою киску. Не волнуйся, я сначала подготовлю тебя. Раскрою тебя пальцами, чтобы убедиться, что ты мокрая и горячая. И, когда ты обхватишь меня, мне покажется, что я трахаю богиню, потому что ты чертовски совершенна, Лондон. Я не могу дождаться, когда почувствую, как твоя киска сжимает меня. Буду лизать твой клитор, пробовать тебя на вкус… Между нами все будет хорошо. Ты знаешь, что так и будет…

Мои колени ослабли — ослабли по-настоящему. Не просто фигура речи. Я буквально хотела, чтобы Риз Хейс был внутри меня так сильно, что с трудом выдерживала собственный вес, что было огромной проблемой. Затем его рука почти судорожно сжала мой зад, и я увидела, как на его лбу выступили капельки пота.

Если бы Риз Хейс хотел меня хотя бы наполовину так же сильно, как я хотела его… Хватит об этом думать! Мне нужно было, чтобы он убрался отсюда. Сейчас же. Прежде чем я сделаю что-то действительно безумное, например, затащу его обратно в свою спальню и буду скакать на нем, пока полностью не забуду о Нейте.

О мужчине, с которым я почти занималась сексом меньше часа назад.

О. Боже. Мой. Когда я успела стать такой неверной шлюхой?

Я подняла руки и сильно толкнула его в грудь, пока он не отпустил меня. Риз отступил назад, подняв руки с насмешливой улыбкой на лице. Он явно видел меня насквозь. Мои глаза устремились вниз, что было большой ошибкой, потому что вместо этого они зацепились за его джинсы. Огромная выпуклость в его брюках заставила меня почувствовать себя еще более неустойчивой, внутри все плавилось и путалось.

Как такое может быть? Почему мужчина, который мне даже не нравился, мог так свести меня с ума? Заставить меня усомниться в Нейте, который никогда не делал ничего такого, что заставило бы меня подозревать его?

У тебя. Есть. Парень.

Я потерла лицо одной рукой, прислонившись спиной к стене для поддержки.

— Просто уходи, — сказала я ему, отказываясь встречаться с ним взглядом. Вместо этого я пристально посмотрела на дверь. — Спасибо, что привел Джесс домой.

Хейс резко рассмеялся, и этот звук пробежался по моему позвоночнику.

— Спи спокойно, — сказал он, коснувшись пальцем кончика моего носа. Затем он небрежно вышел за дверь и направился к своему грузовику, как будто он был хозяином этого места. Я смотрела ему вслед, не в силах отвести взгляд от его роскошной задницы. Почему он был таким услужливым и отвратительным одновременно? И кто он такой, чтобы говорить гадости о Нейте? Я ни на минуту в это не поверила — Нейт был настоящим джентльменом, и, если шериф был им недоволен, он мог просто уволить его. Хейс был ненадежным источником. Никто никогда не притворялся, что Риперы были вне закона, так вот почему он думал, что ему сойдет с рук подобные обвинения, не представляю себе. Я с силой захлопнула входную дверь, дерево заскрипело, вжимаясь в искореженную раму. Громкая музыка внезапно вырвалась из комнаты Джессики, толкнув меня через край. Проходя по коридору, я схватилась за ручку ее двери.

Заперто. Я постучала в дверь и крикнула ей:

— Открой, Джесс! Нам нужно поговорить.

Спустя долгие секунды музыка стала громче. Боже мой, неужели она действительно это делает? Я думала, что моя голова взорвется, столько противоречивых эмоций бурлило внутри. С меня хватит. Я прошла через кухню и вышла через боковую дверь. Электрический щиток был закреплен на стене рядом с ней. Я распахнула маленькую металлическую дверцу, вырубив все рубильники. Мгновенно в доме стало темно. И тихо.

Ха!

Возможно, мне не стоило так радоваться, но это было первое и единственное событие за вечер, которое пошло по моему плану. Затем я протопала обратно, ударившись бедром о плиту.

Ай.

Я потирала ушибленное место, открывая ящик для хлама. Небольшой просчет, поняла я, вглядываясь в него в темноте. Мне следовало захватить маленькую плоскую отвертку, которая понадобится, чтобы открыть замок Джессики, прежде чем отключать электричество. Я вытащила свой телефон из кармана и включила приложение для фонарика.

Вот оно.

Я выхватила инструмент и протопала обратно к комнате Джессики.

— Ты собираешься впустить меня? — спросила я.

— Нет! — крикнула она. — Ты можешь идти к черту! Ты не имеешь права указывать мне, что делать! Я взрослая!

Мое кровяное давление поднялось.

— Мой дом, мои правила. Открой эту чертову дверь.

— Пошла ты!

Я зарычала, вставляя крошечную отвертку в отверстие в ручке и достаточно легко открывая ее.

Не в первый раз мне приходилось вламываться в ее комнату.

Открыв дверь, я увидела, что Джесс, смотрит на меня при свете свечи.

— Я просила тебя не зажигать здесь ничего, — сказала я, еще более расстроенная, чем раньше. Пару месяцев назад она чуть не подожгла это место. — Я не хочу умереть во сне, потому что тебе нравятся свечи.

— Иди. Ко всем. Чертям.

— Нет, это ты иди ко всем чертям, — огрызнулась я в ответ. Джесс замерла, потому что я не ругалась. Не то чтобы не могла, я просто приняла сознательное решение, когда впервые взяла над ней опеку, не подавать плохой пример своим языком. Вот и все. — Мне осточертело твое дерьмо, Джессика. Ты считаешь себя взрослой? Отлично. Начиная с этого месяца, ты платишь арендную плату. Ты следуешь правилам или твою задницу вышвырнут. Как тебе такое отношение, как ко взрослой?

Она уставилась на меня, затем быстро, словно змея, схватила с комода фоторамку и швырнула ее в меня. Я увернулась, а она начала кричать и выбежала из комнаты и захлопнула за собой дверь в комнату матери.

Что, черт возьми, только что произошло?

За моей спиной раздался еще один удар по дереву, а затем еще один. Должно быть, ребенок разгромил ее комнату. Я услышала еще один вопль, затем дверь распахнулась. Джесс стояла там, с сумкой в одной руке и телефоном в другой.

— Можешь идти к черту, — шипела она, проталкиваясь мимо меня и топая по коридору. — Ты мне не нужна.

Я последовала за ней, отстраненная часть моего мозга отметила, что ей действительно нужно расширить свой словарный запас.

— И как именно, по-твоему, это будет происходить? — спросила я, решительно скрестив руки.

Джесс проигнорировала меня, рывком открыла входную дверь и вышла на крыльцо. Затем она направилась вниз по подъездной дорожке, судорожно набирая смс, пиная случайные камни со своего пути.

«Прямо как ее мать», — подумала я. Я должна пойти за ней, заставить ее остановиться.

Нет.

Я должна убедиться, что свеча погасла, а потом пойти спать. Зачем продолжать борьбу? Рано или поздно она вернется домой. Она хочет быть взрослой? Пусть сама разбирается. Она только что была у врача, она должна быть в безопасности…

Так что вместо того, чтобы гоняться за девчонкой, которую растила последние шесть лет, я налила себе бокал вина и выпила его, размышляя о том, как я потеряла контроль над своей жизнью.

Нейт. Риз. Джессика и Эмбер.

Сейчас я не хотела ни видеть, ни разговаривать ни с кем из них.

Я решительно налила второй бокал, затем третий. Затем, чувствуя тепло, головокружение и расслабленность впервые за целую вечность, я позвонила своей соседке по комнате в колледже, Дон, и мы проговорили два часа, смеясь, как будто нам все еще было по двадцать лет. К трем часам утра я все еще ничего не слышала от Джесс, но в кои-то веки мне было все равно. Я просто рухнула в кровать, наслаждаясь тишиной и покоем.

Это было потрясающе.

Знаете, я уже играла в одну игру для вечеринок, где люди пытаются решить, куда бы они пошли или что бы они сделали, если бы могли отправиться в прошлое. Некоторые люди говорят, что они бы вернулись назад и встретились с Иисусом, или убили Гитлера, или поговорили с Альбертом Эйнштейном… Но, если бы я могла вернуться назад и изменить что-то одно, то это было бы не ложиться спать прошлой ночью, не найдя сначала свою девочку.

Вместо этого я бы использовала свою машину времени, чтобы разбить эту проклятую бутылку вина и погнаться за Джессикой по дороге. Остановить ее. Найти способ убедить ее, что она заслуживает большего, чем следовать путем своей матери.

Но сделала ли я это?

Нет, я легла спать и не вставала почти до полудня в субботу. Затем я пошла в спортзал, а после тренировки сделала педикюр. Я чувствовала себя всесильной, потому что знала, что она вернется.

Только Джессика так и не вернулась.

Риз

Я провел свои выходные неудовлетворенным и рассерженным.

Рот Лондон, ее запах, эти потрясающие сиськи. Я хотел, чтобы эти губы обхватили мой член, я хотел, чтобы эти руки зарылись в мои волосы, и я хотел, чтобы мой член был в ее киске. Может быть и в заднице. Черт возьми, да. А потом я бы трахнул ее сиськи, потому что мне бы не хотелось, чтобы они чувствовали себя обделенными, не так ли?

Вместо этого я дрочил и пытался напомнить себе обо всех причинах, по которым связываться с ней было бы огромной ошибкой. Потом я представил, как она прикасается к Нейту Эвансу. Это чуть не вывело меня из себя, потому что я действительно учуял его запах на ней в пятницу вечером. Это как гангрена.

Я всерьез подумывал о том, чтобы убить его за то, что он прикоснулся к тому, что принадлежало мне. Но Лондон не была моей. Эта мысль сводила меня с ума, потому что у меня не было никакого желания требовать, чтобы женщина оставалась больше, чем на ночь. Тем не менее, мое чутье подсказывало, что она должна принадлежать мне, что пугало меня до усрачки. Желание обладать кем-то подобным приводит к потребности в нем, а любовь к нему приводит к… аду.

Хизер умирала медленно. Я помнил все о том дне, худшие гребаные часы в моей жизни. Ее измученное тело — не более чем бледная кожа, туго натянутая на кости, ставшие хрупкими.

Наши дочери входили и выходили из комнаты, плакали и молились, в то время, как свет в ее глазах угасал. Затем прекрасная девушка, в которую я безумно влюбился в выпускном классе средней школы, покинула меня. Я всегда желал быть только с одной женщиной, а тут мне пришлось положить ее в землю, холодную и одинокую. В тот день я поклялся, что больше никогда не буду проходить через это.

Я не мог пойти на такой риск.

Но Лондон завладела всеми моими мыслями до такой степени, что я едва мог ясно мыслить.

По-видимому, до такой степени, что в воскресенье днем парни вышвырнули меня из Оружейной. Сказав, что я смогу вернуться, когда перестану быть засранцем, а ситуация не выглядела многообещающей.

Я топтался по двору, кричал на проспектов, пока Болт не сжалился надо мной и не потащил меня в лес за зданием клуба, чтобы заготовить дрова.

Мы бы могли заставить проспектов расколоть и сложить их для сушки, как только вернемся, но есть что-то первобытное и удовлетворяющее в рубке дерева и разрезании его бензопилой. Обожаю инструменты и разрушения. В этом нет столько удовольствия, сколько в сексе, но все же лучше так, чем терять рассудок, представляя, как очень недоступная киска сжимает член другого мужчины.

Мне всегда было наплевать на местного помощника шерифа. Убрать его было бы общественным служением, верно? Но, в конце концов, даже я не смог бы оправдать убийство представителя закона из-за женщины.

Может, мне стоит увести ее у него из-под носа, может быть, ткнуть его в морду этим? Да. Это сработает.

Мне очень понравилась эта идея, и чем больше я об этом думал, тем больше она мне нравилась.

Теперь мы с Болтом были в глуши, и все прояснялось. Я чувствовал себя вспотевшим, уставшим и более здравомыслящим, чем когда-либо после расставания с Лондон, благодаря своевременному вмешательству моего брата по клубу. Никто никогда не понимал меня так, как Болт, и я чертовски скучал по нему, пока он сидел в тюрьме последние три года. Он был не просто надежным вице-президентом — он был человеком, которому я доверял больше, чем кому-либо другому на земле. Однако он вернулся другим. Более жестким, более циничным. Думаю, отбывание тюремного срока за преступление, которого ты не совершал, меняет человека.

Не помогло и то, что его старуха, Мэггс, бросила его задницу.

Больная тема, и он не любил о ней говорить. У нее были свои причины, и, наверное, с ее точки зрения, оставить его имело смысл. Но человек в тюрьме делает все, необходимое, чтобы выжить. У Болта не было союзников, которые могли бы защитить его в последние дни заключения, поэтому он сделал то, что должен был сделать. Она никогда этого до конца не понимала. Наверное, всякое дерьмо случается.

— Какие планы на сегодня? — спросил я его, когда он забрасывал бензопилу в заднюю часть грузовика. В прицеп мы погрузили почти две связки дров. Отличный показатель, учитывая, что на все было только пол дня.

— Никаких планов. — Сказал он, открывая кабину и роясь в холодильнике. Он вытащил пиво, открыл его и предложил мне. Я отказался, вместо этого взяв воду. — Подумал, что мог бы съездить в «Лайн».

— Проводишь там много времени. — Сказал я, небрежно.

— Ничто не сравнится с киской, — ответил он, задрав рубашку, чтобы вытереть пот с лица. В тюрьме он набил еще несколько новых, паршивого качества, татух. — Долго обходился без этого, должен наверстывать упущенное.

Я кивнул, хотя это была не совсем правда. Может, он и не получил того, кого хотел, но оставил это в прошлом, как и я.

Это заставило меня задуматься.

— Как ребенок? — спросил я.

Болт фыркнул.

— Какой ребенок? Начинаю сомневаться, что он был на самом деле.

Черт.

— Значит, Мэггс бросила тебя из-за пустяка?

— Нет, она бросила меня, потому что я ей изменил. Теперь эта дрянь, Гвен, говорит, что она потеряла ребенка, если предположить, что она действительно залетела. Я уже не знаю, чему верить.

Я замолчал.

— Ты думаешь, она, на самом деле, не была беременна?

— Разве это имеет значение? — спросил он, делая еще один глоток. — По крайней мере, я избавился от этой сучки, так что, думаю, это уже что-то. И сегодня вечером я потрахаюсь, так что жизнь хороша.

Я медленно кивнул, зная, что для моего брата по клубу жизнь была какой угодно, только не хорошей. Он чертовски скучал по своей старухе. Мы все скучали. Она была рядом с ним все время, пока он отсутствовал, поддерживала его, когда он в первый раз пошел ко дну, а затем работала день и ночь, чтобы вернуть его домой. Таких женщин было нелегко найти.

— Хочешь пойти со мной? — спросил Болт. — Потрахайся. Это прочистит твои мозги.

— Да.

Болт был прав — «Лайн» был отличным местом для поиска секса без обязательств, а это именно то, что мне было нужно.

Если бы я провел еще одну ночь, дроча, представляя Лондон, мне пришлось бы застрелиться. Я не мог перестать думать об этих сиськах, о том, как она таяла под моими прикосновениями.

Розовые у нее соски или коричневые?

Может, Эванс сейчас их сосет?

Ублюдок не работает в эти выходные. Уже проверил, даже пытался уговорить Бада вызвать его, но ублюдок взял личный отпуск, и даже шериф не мог его отменить. Без чрезвычайного положения.

Наверное, проводит это время с Лондон. Утешая ее. Может быть, даже трахая ее прямо в эту минуту.

Я представил, как медленно душу человека, наблюдая, как его лицо становится фиолетовым и его глаза выпирают, пока его ноги толкаются и трясутся в отчаянии. В этом нет ничего плохого, верно?

Боже.

Я хотел быть внутри этой женщины.

С той минуты, как я увидел ее шесть месяцев назад, знал, что она станет моим концом. Тем же вечером я четко очертил границы, хотя был одержим желанием держаться поближе к ней. С такими женщинами одни проблемы — они определенно не подходили на роль клубных шлюх, что означало, она, скорее всего, разозлится из-за секса на одну ночь, и уж точно не подходит для того, чтобы стать старухой. Нет, такие женщины, как она, мечтали о белых заборчиках у дома и мужьях, девственно-криминально чистых.

Добавьте к этому тот факт, что она была первой надежной уборщицей, которую мы нашли почти за три года? Прямой путь к катастрофе.

Теперь я попал на неизведанную территорию, потому что я попробовал ее на вкус, и этот вкус никуда не делся — пора взглянуть правде в глаза. Рано или поздно я трахну ее, и этот придурок не встанет у меня на пути. Черт, если бы она знала, в какие игры он играет, она бы встала на колени и умоляла меня вмешаться.

Образ ее стоящей на коленях… истинная красота.

Может, мне стоит отменить поездку в «Лайн» и выследить ее.

Эванс был самой большой проблемой — для нее он все еще оставался прекрасным принцем. Я посеял семя сомнения, но теперь мне нужно было отойти, подождать, пока он сам облажается.

Он, конечно, так и сделает.

Такие люди могут притворяться только до поры до времени. Лондон нужно увидеть его дерьмо своими глазами, иначе она всегда будет задаваться этим вопросом, что будет чертовски неудобно для меня.

Да пошло оно… Какое мне дело до ее сожалений?

Теряю свой чертов разум.

— Я пойду с тобой в стрип-клуб, — сказал я Болту. — Посмотрим, захотят ли братья присоединиться к нам. Давненько мы все никуда не ходили.

Болт хмыкнул, и мы забрались в грузовик, большой дизельный двигатель взревел. Я почувствовал, как тяжесть прицепа перетягивает грузовик, когда осторожно начал спускаться с горы. Преодолев половину расстояния до Оружейной, мой телефон ожил, запищал, когда на него стали приходить пропущенные звонки и сообщения, которые не могли прийти, пока мы были вне зоны досягаемости.

— Черт, штуковина гудит как Центральный вокзал. — Сказал Болт, подняв бровь. — Думаешь, у нас проблемы?

Я притормозил грузовик и остановился в центре узкой проселочной дороги, чтобы быстро взглянуть на телефон. Сначала пришло сообщение от Хоса, в котором говорилось, что нам нужно поговорить — может быть, новости с юга? Казалось, что теперь мы каждый день слышим новые вести о картеле. Они слишком быстро захватывали территорию Дьявольских Джеков, что было очень плохой новостью для Риперов. Джеки были нашей буферной зоной, первой линией обороны против южных банд. Но не сообщение Хоса привлекло мое внимание.

Нет.

От того факта, что Лондон Армстронг звонила три раза и оставила два голосовых сообщения, у меня даже сердце замерло. Я нажал на кнопку.

— Здравствуйте, мистер Хейс. — Сказала она, голос был напряженным, но все еще полным той странной официальности, которую она использовала, чтобы дистанцироваться. Чертовски смешно — я посасывал ее губы и впивался пальцами в ее задницу. Пора начинать обращаться по именам. Однако вместо того, чтобы вывести меня из себя, это как бы завело. Впрочем, меня возбуждало все, что она делала.

— Это Лондон. У меня к Вам просьба, не могли бы вы поспрашивать о Джессике? Может быть, она связывалась с кем-нибудь из Вашего клуба? Она была очень зла в пятницу вечером после Вашего ухода. На самом деле, она ушла. Я думала, что она уже вернется, но она не вернулась.

Она заколебалась на секунду, затем заговорила снова, ее голос дрожал.

— Я начинаю волноваться.

Чертовски здорово. Мало того, что эта соплячка постоянно попадает в неприятности — теперь она еще и сбегает?

Я сильно сомневался, что она говорила с кем-то в клубе. Они все знали, что она под запретом, не то, чтобы они расстроились, им было наплевать. Такие девушки, как она, приходили и уходили, и никто не обращал на них особого внимания. Если одна исчезала, всегда находилась другая, чтобы занять ее место.

Лондон была другого сорта, и мне не нравилась мысль о том, что она волнуется. У женщины и без того хватало забот. Я нажал «воспроизвести» на втором сообщении, которое она оставила всего полчаса назад.

На этот раз она отбросила притворство формальности.

— Риз, я очень волнуюсь за Джесс. Ты можешь позвонить или написать мне? Я знаю, что между нами… все очень неловко, но я бы хотела выяснить, не находится ли она с кем-то из клуба. Никто ее не видел.

— Черт, — пробормотал я, затем посмотрел на Болта. — Дашь мне секунду?

Он кивнул, и я вышел из грузовика, нажав кнопку обратного вызова. Она ответила после четвертого гудка.

— Риз?

Ее голос был напряженным, но мне все равно нравилось, как звучит мое имя, когда она его произносит. Хотя, оно звучало бы слаще, если бы она кричала его в подушку, пока я долбил бы ее сзади. Забавно, как все складывалось.

— Я получил твои сообщения, милая. — Сказал я. — Я свяжусь с братьями, но, если бы она появилась в Оружейной, они бы мне сказали. Они знают, что ее там не должно быть.

— Как думаешь, она могла пойти к кому-то из них домой? — спросила она неуверенным голосом. — Может быть, к одному из тех парней, с которыми мы нашли ее той ночью?

— Ни за что. Пэйнтер и Бэнкс не прикоснулись бы к ней, только не после того, как я запретил ей появляться. Не хочу тебя расстраивать, но в ней нет ничего особенного. Не стоит драки в клубе.

— Понятно, — сказала она, хотя, возможно, и не понимала. Посторонние никогда не могли понять.

— Что говорит этот мудак, помощник шерифа? Он поможет?

Она издала странный, придушенный звук, который попыталась прикрыть кашлем.

— Нейт сказал мне, что дети ее возраста все время куда-то сбегают и не стоит об этом беспокоиться. И нет, его нет рядом. Я говорила с ним только один раз — он не отвечал на мои звонки вчера, а сегодня он на работе. Думаю, у них много дел навалилось на выходные. Обязательная дополнительная работа.

Лживый засранец. Что за игру он с ней затеял?

Мой внутренний пещерный человек решил, что это не имеет значения. К черту безопасность и к черту белые заборчики. Лондон Армстронг явно не могла позаботиться о себе, а значит, кто-то должен был вмешаться и исправить это дерьмо. Если это означает, заявить на нее права, так тому и быть. Что касается Эванса, я бы с чистой совестью закопал этого ублюдка в землю в сотне миль от ближайшего города, когда он в следующий раз решит поиграть в игры.

«Горжусь тобой, детка», пробормотал голос Хизер в моей голове. Я зарычал, потому что моя мертвая жена не имела права голоса. Если бы я был ей действительно дорог, она бы не умерла. А Лондон? С меня хватит ее дерьма. Эта сучка должна была стать моей.

«Ты ведь понимаешь, что ты сумасшедший?»

По крайней мере, сумасшествие мне помогало. Так было всегда.

— Риз? Ты в порядке?

Черт. Бедная женщина была напугана и одинока, а я рычал на нее, потому что, видимо, потерял свой гребаный рассудок.

Я потер подбородок, быстро соображая. Мне нужно было действовать разумно, подтолкнуть ее в нужном направлении, если я хотел сделать все правильно. Все, что было нужно Эвансу, это достаточное количество веревки, чтобы повеситься. Остальное он сделает сам…

— В его словах есть доля правды, — сказал я, стараясь звучать здраво и с сочувствием. — Хотя это нифига не утешает. Я могу чем-нибудь помочь?

— Не думаю, — сказала она. — Я уже поговорила со всеми ее друзьями. И не могу себе представить, куда она пошла.

— Она, наверное, где-то отсиживается с каким-нибудь идиотом. Джесс — симпатичная девушка, ей не составит труда найти кого-нибудь, кто приютит ее.

— Она бы разболтала об этом кому-то из своих друзей. Никто из них ничего о ней не слышал.

Я вздохнул, потирая переносицу, разрываясь между смехом, разочарованием и нотками сумасшествия.

Господи, Лондон так наивна.

Не знаю, как можно быть наивной в ее-то возрасте, но в том, что она была неопытна, сомневаться не приходилось. Мне было интересно, распространяется ли эта неосведомленность и на ее сексуальный опыт. Было бы забавно научить ее чему-то новому. Конечно, если она уже владеет некоторыми приемами, это тоже было бы неплохо.

— Они тебе не скажут, милая. Они будут прикрывать ее, потому что так поступают девочки-подростки.

— Может быть, большинство из них, но не Мелани, — сказала Лондон. — На нее Джессика полагается больше всего, и она совершенно напугана. Сказала, что получила от нее какое-то странное сообщение, что она направляется на юг.

— Что именно про юг, она сказала?

— Ничего такого, что мне бы дало хоть какую-нибудь подсказку, — сказала Лондон. — Имею в виду, что в последний раз, когда я слышала о ее матери, она жила недалеко от Сан-Диего, но я не могу представить, чтобы она пошевелила хоть пальцем ради Джесс, не говоря уже о том, чтобы пригласить ее приехать и остаться с ней. Эмбер — эгоистичная стерва, которая не хочет, чтобы мужчины в ее жизни знали, что она достаточно стара, чтобы иметь взрослую дочь. И у Джесс все равно нет денег, чтобы добраться туда.

— Хочешь, чтобы я приехал? — спросил я ее, и в тот момент мои намерения были почти благопристойными.

Мне не нравилось, что она боялась, и даже я не был таким козлом, чтобы использовать ее сбежавшую племянницу, чтобы трахнуть ее.

Возможно. Может быть.

Кого я обманываю? Конечно, я бы так и сделал.

— Зачем?

— Чтобы ты не была одна, — сказал я. — У меня есть дочери, помнишь? Они хорошие дети, но иногда это ад. Я возьму немного еды, и мы сможем немного пообщаться, чтобы скоротать время. Если у тебя нет других планов?

— Я планировала сидеть и следить за телефоном, — пробормотала она. — Думаю, это плохая идея.

— Ты можешь сидеть и следить за чертовым телефоном пока мы едим. Я приеду около семи, сначала нужно разгрузить грузовик и принять душ. Звучит неплохо?

— Не знаю… Я не хочу, чтобы между нами что-то было, Риз. Серьезно.

— Я буду вести себя хорошо, — сказал я ей. Маловероятно. — И попробуй позвонить своей сестре, может, она что-нибудь слышала. Никогда не помешает проверить.

— Хорошо, — сказала она, звуча побежденной.

Я повесил трубку и забрался обратно в грузовик, обдумывая ситуацию. Понятия не имею, где находится ребенок, но Нейт Эванс чертовски облегчил мне жизнь.

Гребанный идиот оставил свою женщину беззащитной и уязвимой.

Лондон нуждалась в сочувствии, в ком-то, кто позаботился бы о ней. Тупица должен был понять это. Конечно, у помощника шерифа-мудака была репутация не самого чувствительного парня. Он не раз оказывал давление на наших танцовщиц во время поздних ночных «дорожных остановок», прежде чем мы пришли к «взаимопониманию».

И мы придем к взаимопониманию по поводу Лондон тоже. В ближайшее время.

— Все в порядке? — спросил Болт.

— Сойдет, — сказал я ему. — Хотя сегодня вечером я должен свалить. Кое-что произошло.

— По делу или для удовольствия?

— И то, и другое. Надо заехать повидать Лондон Армстронг.

Болт усмехнулся.

— Я знал, что она тебе нравится.

— Не такой уж секрет, что я хочу ее трахнуть.

— Это то, что ты будешь делать сегодня вечером? Трахать ее?

Я рассмеялся, потому что, честно говоря, понятия не имел. В последний раз я чувствовал себя так, когда мне было восемнадцать лет, и я был без ума от Хизер.

— Зависит от обстоятельств. У нее дерьмовые выходные. Пока не знаю, какая стратегия лучше.

— Обычно твоя стратегия заключается в том, чтобы раздеть их, а потом выдворить за дверь.

— Ситуация с Лондон немного сложнее, — признался я.

— Мне уже стоит начинать петь песенку про Пика и Лондон, сидящих на дереве?

— Только если ты хочешь, чтобы это дерево засунули тебе в задницу.

— Может, оно того стоит, — сказал Болт, лукавым голосом. Я отмахнулся от него, прибывая в прекрасном настроении.

Нет большего дурака, чем я сейчас, наверное, но, черт возьми, если я не чувствовал, что мне снова восемнадцать.

Лондон

— Я ее мать, и ее место рядом со мной, — заявила Эмбер, в ее голосе слышался триумф.

Я позвонила ей, думая, что Риз должно быть ошибается. Джессика никогда бы не поехала к Эмбер, даже если бы она была зла на меня.

Она знала лучше… Но по всей видимости нет.

Больше ничего не имело смысла.

— Я думала, ты не хочешь, чтобы твой парень знал, что ты достаточно стара, чтобы иметь взрослую дочь?

— Он знает, что я забеременела в юном возрасте.

— Ты забеременела в двадцать два года, а не в двенадцать.

Она фыркнула.

— Она, по крайней мере, взяла с собой свою медицинскую страховку? Ты должна внимательно следить за ней — все может так быстро пойти наперекосяк. Я действительно думаю, что тебе следует ее отослать обратно…

— Пошла ты в задницу, Лони, — сказала она, как будто мы снова были в средней школе. Я почти видела, как она закатывает глаза. — Меня тошнит от твоих лекций и всего этого дерьма. Возвращайся к своей скучной жизни, убирая чужое дерьмо. Знаешь, у меня теперь есть горничная. Мой парень нанял ее для меня. Полагаю, ты ошибалась насчет того, как у меня все сложится, не так ли?

— Могу я хотя бы поговорить с ней?

Вместо ответа Эмбер повесила трубку. Я вздохнула, изучая свой телефон со смешанными чувствами. Джесс была в безопасности. Каким-то образом ей удалось улететь в Сан-Диего, я бы сказала, удивительным образом.

В последний раз, когда мы разговаривали, моя двоюродная сестра ясно дала понять, что ей неинтересно видеть свою дочь. Совсем. Что-то не складывалось.

Я решила позвонить Нейту еще раз, потому что чем больше я думала об этом, тем больше у меня появлялось подозрений. Я знала, что он работает, поэтому решила оставить голосовое сообщение. Когда он ответил, это застало меня врасплох.

— Привет, Лони, как дела?

— Я нашла Джессику, — сказала ему.

— Что ж, это хорошая новость, — сказал он. — Где она?

— В Сан-Диего со своей матерью. На самом деле я сама с ней не разговаривала. Она все еще не отвечает на звонки.

— Что ж, это радует.

Я вздохнула, потирая висок. Меня расстраивало, что Нейт по-видимому считал, что нет срочной необходимости действовать в данной ситуации.

— Не слишком радует, — сказала я ему. — В этом нет смысла. Эмбер живет с каким-то богатым парнем и не хочет, чтобы он знал, что у нее есть дочь такого возраста, как Джессика. Прошлым летом я пыталась предложить Джесс навестить ее, но она не позволила нам приехать. Я думаю, Эмбер что-то замышляет.

— Милая…, — сказал он, его голос был терпеливым, любящим и чертовски снисходительным. — Ты звучишь, как сумасшедшая.

— Я не сумасшедшая, — огрызнулась я.

— Я знаю, что это не так, — ответил он успокаивающе. — Именно поэтому это звучит так безумно, потому что это не похоже на тебя. Я понимаю, что ты пожертвовала всем ради Джессики, но дети постоянно вытворяют такое дерьмо. Она сейчас рядом с родным человеком. По крайней мере, ты знаешь, что она в безопасности, так что, может быть, тебе стоит просто наслаждаться тем фактом, что она наконец-то перестала тебе надоедать.

— Она не обычная восемнадцатилетняя девушка, — настаивала я, направляясь на кухню. Я нашла вино, которое купила в магазине ранее, и взяла штопор. — Ты же знаешь, что она не мыслит здраво. А также у нее есть проблемы со здоровьем. Там даже нет врача.

— Никто в восемнадцать лет не мыслит здраво, — сказал он. — Ты знаешь, что это общеизвестно. Дети замечательные, но они делают глупости. Рано или поздно она позвонит тебе, чтобы извиниться. А до тех пор бороться бессмысленно.

Я сделала большой глоток прямо из бутылки, потому что стакан в этот момент казался лишним.

— Можешь ли ты что-нибудь сделать, чтобы разузнать о ней? — спросила я, расстроенная отсутствием у него сочувствия.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, разве у копов нет способов найти людей? Например, обратиться за помощью к старым друзьям или что-то в этом роде? Не знаю.

— Я думаю, ты слишком много смотришь телевизор, — сказал он твердо, его голос из снисходительного превратился в раздраженный. — Мы могли бы позвонить в службу опеки, но это пустая трата времени и ресурсов, потому что ты уже знаешь, что с ней все в порядке. Ты должна отпустить это, а я должен вернуться к работе. Мы начали с чего-то хорошего, детка, но мне не нужны проблемы. Пора покончить с этим дерьмом.

Вероятно, он был прав, но ему не обязательно было быть таким придурком.

— Ладно, — хмуро сказала я. — Прости, что побеспокоила тебя на работе.

Мгновение он не отвечал.

— Все в порядке. Но больше так не делай, ладно? Только если это действительно чрезвычайная ситуация. Это отстой, что дела идут не так, как ты надеялась, но это не стоит таких переживаний, а у меня и так дел невпроворот. Я вешаю трубку.

— Ты все еще хочешь попробовать встретиться как-нибудь на этой неделе? — нерешительно спросила я.

— Я не знаю… Мы собираемся продолжить то, на чем остановились в пятницу?

Вопрос меня поразил.

— Возможно…

Он вздохнул.

— Лони, ты мне очень нравишься, и я был хорошим парнем, но я устал от этого. Ты так увлечена Джессикой, что у тебя нет сил на меня. Я устал, раздражен, и я не в настроении. Давай поговорим позже, хорошо?

— Вау, мне жаль, что мои семейные обязанности мешают тебе, — огрызнулась я. — Но мне не наплевать на Джессику. Она — моя ответственность. Такое нельзя просто забыть только потому, что ей восемнадцать.

— Не могу поверить, что мы все еще говорим о Джесс, — пробормотал он.

Затем он повесил трубку.

Какого черта?

Последние два дня Нейт был сам не свой. Он всегда так заботился и поддерживал меня, даже в мелочах… И он никогда не давил на меня из-за секса. Но теперь, когда он был мне нужен, он сбежал. Я не могла поверить в это.

«Уверена, что действительно его знаешь?»

Мерзкие намеки Риза закрались в мои мысли. Я не должна была делать поспешных выводов, не сейчас, когда я так расстроена — мое восприятие было искажено. Я не могла мыслить здраво.

Тем не менее, я ожидала немного большего сочувствия от Нейта. Разве не так поступают бойфренды?

Я сделала еще один глоток вина, обдумывая свой неприятный разговор с Эмбер.

Очевидно, Джессика прилетела туда вчера, хотя ни одной из них не пришло в голову, что мне необходимо было бы знать об этом. Также я понятия не имела, откуда взялись деньги на билет на самолет.

Они обе эгоистичны. И Нейт тоже был эгоистом… хотя, возможно, он был по-своему прав.

Хорошо это или плохо, но Джессика была взрослой, и она приняла свое решение. Мне, вероятно, следует просто смириться с этим и отпустить, потому что все эти стрессы и переживания все равно ни к чему не привели.

По крайней мере, вино было по-прежнему на месте.

Через час я допила бутылку, и казалось, что все не так уж и плохо. Например, если бы Джесс ушла, я бы не оставалась дома каждые выходные. Я могла посещать разные места, делать разные вещи… Спать с Нейтом в любое время, когда захочу.

При условии, что я все еще захочу с ним переспать.

Но чем больше я думала об этом, тем меньше мне хотелось продолжать в том же духе. Конечно, мы не были помолвлены, но какой смысл иметь парня, если он отшивает тебя в первый же раз, когда тебе нужна его помощь?

С другой стороны, наконец-то заняться сексом было бы неплохо…

Я совершенно забыла о Ризе, пока не позвонили в дверь после семи вечера. К тому времени я уже наполовину выпила вторую бутылку вина, что было на полбутылки выше моего лимита. Я открыла дверь и увидела, что он стоит на моем крыльце с пакетом китайской еды в одной руке и с упаковкой с шестью банками пива в другой. Я пробежалась глазами по его крепкой фигуре, решив, что он выглядит фантастически.

Мне захотелось укусить его.

Да, я определенно превысила свой лимит по вину — за эти выходные я выпила больше, чем за последние два месяца вместе взятые. Как жаль, что я не переживала об этом.

«Укусить Риза Хейза не будет проблемой, если ты бросишь парня», — коварно шептал мой разум. Я решила, что мой мозг прав. Если бы Нейту было не наплевать на наши с ним отношения, он бы не был таким козлом.

Оооо, теперь я и мысленно ругалась.

Чудненько!

— Заходи, — сказала я Ризу, внезапно проголодавшись. Этот пакет с маленькими белыми картонными коробками пах фантастически, и я не могла дождаться момента, когда смогу в них вгрызться. Его глаза расширились.

— Кажется, у тебя хорошее настроение, — пробормотал он. Я подняла свою бутылку вина, чтобы он увидел.

— Я решила, что мне нужно отвлечься, — сказала я ему прямо. — Я позвонила своей кузине Эмбер. Она сука, и я ее ненавижу… а еще, Джессика у нее. Она в порядке, в полной безопасности. Прилетела туда вчера, и они не потрудились сказать мне. Я умываю руки от общения с ними обеими.

Я попыталась потереть руки вместе, как будто я их мою, и уронила свою бутылку в процессе.

Риз сделал выпад и поймал ее в воздухе. Это движение вывело меня из равновесия, и я упала на задницу, смеясь. Он уставился на меня, медленная усмешка расползлась по его лицу.

— Ты пьяна, — сказал он.

— Ни хрена подобного, — сказала я ему. — Просто мне очень хорошо.

— Тебе завтра нужно на работу?

— Я босс, — гордо сообщила я ему. — Я сама составляю свое расписание.

— Понятно, — пробормотал он, затем потянулся вниз, поймал мою руку и поднял на ноги. Я прижалась к нему, потираясь лицом о твердые мышцы его груди.

— Ты очень хорошо пахнешь, — сказала я ему. — Очень хорошо.

— У тебя есть кофейник?

Я подмигнула ему, проведя руками по его плечам. Они были красивые и твердые, словно шелк, натянутый на… что-то твердое. Я хихикнула, потому что не могла подобрать подходящее слово.

— Кофейник? — спросил он снова.

— Зачем?

— Пора протрезветь, я думаю. Что это за запах, черт возьми?

Я улыбнулась ему, чувствуя себя довольной.

— Цикл самоочистки в духовке. Мне нравится убираться, когда я расстроена, и нет ничего лучше сверкающей духовки. Ты просто ставишь ее на миллион градусов, запекаешь, а потом пылесосишь. Газ делает всю тяжелую работу за тебя. Очень успокаивает.

— Ты меня погубишь, — пробормотал он, проводя пальцем по моей щеке. — Давай выпьем кофе и поедим. Больше никакого вина.

Я надулась, потому что вино было моим любимым. Потом я перестала соображать, потому что он так аппетитно пах, и я хотела проверить, так ли он хорош на вкус, как пахнет.

Если бы я только могла поймать его губы и узнать…

Риз

Официально это было самое хреновое свидание за всю мою жизнь.

Лондон «все зовут меня Лони, Риз, но я ненавижу это прозвище. Мне нравится, что ты используешь мое настоящее имя… Могу я потрогать твой живот?» была пьяна в стельку, и у меня было очень плохое предчувствие, если я ее трахну, то ничем хорошим это не кончится.

Обычно это не имеет значения для меня, правда. У меня не было цели заводить постоянные отношения с женщинами.

К сожалению, карма — та еще сука, и у нее было много чего на меня.

Я уставился в телевизор, делая вид, что смотрю фильм, в то время как Лондон отключилась на мне. Ее сиськи прижимались к моей груди, ее ноги оседлали мое бедро, а ее рука лежала на моем животе, ровно в шести дюймах от головки моего напряженного члена. Я знал, так как ровно каждые шестьдесят секунд отводил взгляд от экрана, чтобы убедиться, что он не проделал дыру в моих штанах. Затем я снова начинал отсчет, потому что только подсчет удерживал меня от того, чтобы не перевернуть ее и не засунуть свой член так глубоко в ее киску, что он ударился бы о заднюю стенку ее горла. Да, это бы ее разбудило…

Почему я не делал этого? Хороший вопрос.

Не потому, что я хороший парень, или она была слишком пьяна, или еще что-то в этом роде. Я никогда не был порядочным человеком и не видел особых причин менять что-то на этом этапе игры.

Порядочность — не мой конек. Речь шла о стратегии.

Лондон вздохнула во сне, притянув меня немного ближе, когда ее рука скользнула вниз. Я застонал, и каким-то образом мой член стал еще тверже, что я готов был поставить сто долларов на то, что это вообще невозможно. Было очень больно, и запах ее волос, доносившийся до моего носа, точно не помогал.

От нее пахло ванильным печеньем.

Я снова спросил себя, почему я сейчас не трахаю ее. Она была в моей власти — она была без ума от меня. Я должен был просто взять то, что она предлагала, и наслаждаться этим. Стратегия была переоценена.

«Она может сделать тебя счастливым», — сурово сказала мне Хизер. — «Не испорти это, придурок».

Чертовы призраки в моей голове.

Хизер нужно было отвалить на хрен, потому что я не терпел этого дерьма. На самом деле я не умер вместе с ней, несмотря на то, что иногда мне так казалось. Она оставила меня растить наших девочек в одиночку, и иногда я ненавидел ее за это.

К счастью, мысли о моих девочках заставляли меня улыбнуться.

У меня даже не было слов, чтобы описать, как много они для меня значат. Где-то на этом пути я вернулся к жизни, если не ради себя, то ради них. Самая большая битва в моей жизни — не сползти в могилу вместе с женой. Лондон вела такую же борьбу, но по-своему. Когда все пошло наперекосяк, она бросилась навстречу жизни, приняла Джессику и боролась за нее, несмотря на то что у нее был простой выбор. Никто бы не винил ее, если бы она отдала Джесс в социальные службы. Я уважал то, как она бросила все силы ради своего ребенка, хотя формально Джесс ей не принадлежала. Она понимала, что такое преданность, семья не всегда связана с кровью.

Как бы мне ни было неприятно это признавать, но именно такая сила и преданность нужны, чтобы стать хорошей старухой… Затем я покачал головой, потому что был чертовски уверен, что не собирался снова повторять это.

Заявить на нее права? Ладно. Но никто никогда не смог бы занять место Хизер, не говоря уже о том, чтобы носить ее нашивку.

Может быть, я смогу найти золотую середину, и вот тут-то мне и пригодится Лондон. Если я трахну ее сегодня, это усложнит ситуацию так, что она возненавидит меня. Я всегда думаю, и я серьезен, когда принимаю решение. Я хотел Лондон и определенно планировал оставить ее у себя на некоторое время.

Это означало, что я должен начать делать все правильно.

Во-первых, убрать мудака помощника шерифа из ее жизни, не напугав ее до смерти. Если для этого мне пришлось бы потерпеть некоторое время, я не сомневался, что впоследствии она все восполнит.

Таким образом, я обнаружил, что лежу на диване и смотрю какой-то дурацкий фильм с членом тверже алмаза, а счастливого конца не видно.

Лондон снова пошевелилась рядом со мной, издав тихий храп.

Боже, ее рот прямо возле моего соска.

Я почувствовал жар ее дыхания через тонкую ткань футболки, и что-то похожее на панику подступило к горлу. Мне нужно было убираться отсюда к чертовой матери, потому что я ни за что на свете не смог бы долго держать свои руки подальше от нее. Так далеко я зашел, только из уважения.

Братья бы надорвали свои задницы от смеха, если бы увидели меня сейчас.

— Хорошо, милая, — пробормотал я, обнимая ее, когда неловко сел. — Давай уложим тебя в постель.

Лондон прижалась ко мне еще теснее, издавая протестующие звуки. Она была не очень большой, несмотря на эти потрясающие сиськи. Я легко поднял ее и понес в спальню. Ее дверь была не закрыта, открывая взору аккуратно застеленную двуспальную кровать. Комната была обставлена мебелью, вероятно, из комиссионного магазина, но она была отполирована и расставлена так, что выглядела в едином стиле.

Совсем не так, как в моей спальне.

— Все еще злюсь на тебя, — пробормотала она, когда я откинул одеяло и уложил ее.

Только посмотрите на это.

Спящая Пьянчужка проснулась, и мне даже не пришлось для этого целовать ее.

— Нужно ли мне знать почему? — спросил я. Она нахмурилась, глаза все еще были закрыты.

— Ты знаешь почему, Нейт. Но ты все равно можешь остаться на ночь…

Нейт? Она думала, что я Нейт Эванс?

Этот гребаный придурок не заслужил похвалы за это доброе дело.

Мои благие намерения исчезли в одно мгновение, мозг отключился, когда включился инстинкт. Не имело значения, что я решил держать руки подальше — она не могла мечтать о помощнике шерифа-мудаке, пока я держал ее на руках.

— Это не Нейт, — прорычал я, запустив пальцы в ее волосы и крепко сжав ее голову.

Она резко очнулась с широко раскрытыми и растерянными глазами.

— Что?

— Я не Нейт, — прорычал я.

Она моргнула, глядя на меня.

— Риз? Что ты здесь делаешь?

Вот дерьмо. Я принес ей еду, слушал, как она плачет, а потом полночи держал ее на руках, а она даже не помнила этого. Карма могла бы отсосать у меня.

Я опустился на кровать, просунул колено между ее ног, накрыв ее своим телом. Мой член нашел ее лобковую кость, и я толкнулся бедрами.

Наконец-то.

Черт возьми, это было сладкое облегчение, разве это не супер удача.

— О Боже… — прошептала она, широко раскрыв глаза. — Риз, что ты делаешь?

Я застонал, прижимаясь к ней так сильно, что было больно. Она выгнулась назад, всхлипывая, и я совершенно забыл о том, что все должно быть просто. Мне нужно было войти в нее. Сейчас. Остальное может подождать. Я поймал ее губы своими, прикусил их, прежде чем просунуть язык глубоко в ее рот. Ее бедра снова выгнулись, а руки впились в мою грудь.

Потом она прикусила мне язык.

— Какого хрена? — я зарычал, отпрянув от нее. Ее глаза были широко раскрыты и полны шока, и как раз в этот момент я понял, что ее руки не прижимались к моей груди, чтобы сорвать с меня рубашку.

Нет.

Они давили на нее.

— Я не могу этого сделать, — прошептала она, качая головой. — Мы с Нейтом договорились не встречаться с другими людьми. Я все еще с ним.

— Если ты с Нейтом, то какого хрена его не было здесь, когда он был тебе нужен?

Лондон закрыла глаза, сделав глубокий вдох. К сожалению, это заставило ее грудь приподняться и упереться в мою. Я подумал, что мой член может взорваться, и не потому, что я упустил свой шанс. Нет, он может расколоться от большого притока крови.

— Нам с ним нужно поговорить, — сказала она, и я зарычал.

Поговорить?

Она выглядела почти такой же расстроенной, как и я. Я еще раз прижал свои бедра к ее, и мы оба задохнулись от потребности.

— Нахрен это. Твоя киска хочет, чтобы я был внутри так же сильно, как мой член хочет войти.

— Мне не нравится это слово.

— Мне не нравится заместитель шерифа-мудак, — прорычал я. — Но ты же не видишь, как я всаживаю в него пулю, не так ли? Прекрати ныть и дай мне тебя трахнуть.

Ее глаза сузились, и она сильно толкнула меня в плечи. Я скатился с нее, грудь вздымалась, пока я пытался заставить свой мозг работать. Что казалось почти невозможно, из-за полного отсутствия крови. Мой член пульсировал. В буквальном смысле. Я чувствовал, как каждый пульсирующий удар сердца бьет по нему, как кувалда.

Я хотел убить ее. Трахнуть ее, и только потом убить. А потом убить Нейта Эванса за то, что он заставил меня пройти через это. Проучить этого говнюка, за то, что он нацелился на женщину Риперов.

— Мне очень жаль, что я напилась и выставила себя идиоткой, — сказала Лондон после долгой паузы. — Ты этого не заслужил.

— Чертовски верно.

— Могу ли я что-нибудь сделать?

— Минет не помешал бы, — добавьте сюда пяток бутылок водки и танец на шесте, и, возможно я бы передумал убивать ее… но я не буду до конца счастлив, пока не раскрою ее влагалище пошире…

Я хлопнул кулаком по кровати.

Блядь!

Она пискнула. Как мышь. Это было мило, что разозлило меня еще больше.

— Что-нибудь еще?

— Нет, я думаю, ты сделала достаточно, — сказал я, закрывая глаза и пытаясь думать о чем-нибудь — о чем угодно — чтобы отвлечься от боли между ног.

— Было очень мило с твоей стороны прийти и принести мне ужин.

Мило.

Если она благодарит меня за то, что я ее друг, все кончено. Мне придется пойти на убийство. Я должен выбраться отсюда.

Соскочив с кровати, я вышел в гостиную в поисках своих ключей. Они лежали на кухонном столе, рядом с пустыми контейнерами из-под еды на вынос. В следующий раз она может сама купить себе ужин и поплакать в одиночестве.

Я слышал, как ее босые ноги ступали позади меня.

— Полагаю, что наша сделка отменяется?

Ее голос звучал неуверенно, почти испуганно. И все еще немного невнятно.

Я повернулся, чтобы взглянуть на нее, окидывая взглядом ее спутанные светлые волосы, изгиб ее широких бедер в обтягивающих джинсах и то, как низко опустилась ее рубашка, чтобы показать большое декольте.

— Нет, если ты хочешь сохранить работу с клубом, — прорычал, удивляясь, какого черта я просто не уволил ее задницу. Мой член напомнил мне, что мы еще не закончили с ней. — Увидимся у меня во вторник. Приготовь достаточно еды на ужин, и, может быть, мы поговорим о том, по какому графику вы будете работать в «Лайн».

— Спасибо, — прошептала она.

— Иди к черту, — сказал я и выскочил за дверь.

«Похоже, ты немного переборщил», — злорадно заметила Хизер, когда я забирался в свой грузовик.

Она тоже может идти к черту. Чертовы бабы. Даже мертвые, они друг за друга.

Лондон

— Итак, что мы будем делать? — в понедельник вечером спросил меня Нейт. Мы сидели за столиком в задней части ресторана, куда едва проникал свет, а мерцание свечей должно было придавать всему романтический вид. Но вместо этого вызывало чувство клаустрофобии и ужаса.

— Честно? Не знаю.

— Я знаю, что ты нуждалась во мне, а меня не было рядом. Как думаешь, сможешь простить меня?

Я вздохнула, задаваясь вопросом, имело ли это значение.

Итак, его не было рядом со мной, что меня возмутило. Но ему пришлось работать, и в его защиту он постоянно имел дело с беглецами. С его точки зрения, это, вероятно, был довольно хороший исход. Джесс была с членом семьи, а не похищена и убита серийным убийцей.

Но дело было даже не в этом. Мне становится чертовски жарко рядом с Ризом Хейсом, независимо от того, хотелось мне это признавать или нет. Мы с Нейтом решили сделать отношения эксклюзивными, а потом я заползла на другого мужчину.

Что за человек так поступает?

Не женщина, которая влюблена. Или даже увлечена… И, если я вышла из состояния влюбленности менее чем за два месяца, то для нас с Нейтом все было кончено. Мы оба заслуживали лучшего, хотя я еще не решила, на что это должно быть похоже. Прошло четырнадцать лет как я ни с кем не живу. Может, поэтому я так стремилась переспать с Нейтом? Страх остаться одной? Почему я попала в эту ловушку?

Мне нравилась идея делать то, что я хочу, тогда, когда я этого хочу. Может, мне стоит попробовать какое-то время есть мороженое на завтрак или покрасить волосы в ярко-красный цвет. Может быть, мне стоит купить машину, на которой не было бы логотипа клининговой службы.

Красную Миату. Я всегда хотела такую.

А теперь самое сложное.

— Я не думаю, что у нас что-то получится, — медленно призналась я. Нейт нахмурился, его рука накрыла мою, крепко сжав ее.

— Детка, я думаю, ты слишком остро реагируешь.

— Нет, дело не… — начала говорить я, но потом остановила себя. Дело не в тебе, а во мне. Это клише, но в данном случае оно до боли правдиво. Нейт, может быть, и не идеален, но он был довольно хорош. Он просто не был тем мужчиной, которого я хотела.

Все, о чем я могла думать, был Риз и то, как он ощущался у меня между ног.

Потрясающе.

Я хотела почувствовать это снова. Почувствовать себя живой.

Собиралась ли я переспать с ним? Я еще не решила… Мысль определенно привлекала меня.

Он не подходил для отношений, но, возможно, мне пока не нужны были отношения.

Может, мне просто нужно было переспать с ним.

Ага. Мороженое на завтрак, покраска волос, секс, покупка Миаты. Потом еще мороженое. У меня есть план.

— Лондон?

Я снова сосредоточилась на Нейте, быстро моргая. Его лицо было таким серьезным, полным заботы.

— Думаю, нам следует перестать встречаться, — твердо сказала я, и эти слова были правильными. Немного болезненными, но и освобождающими.

Он нахмурился.

— Ты бросаешь меня? — медленно спросил он, как будто не мог поверить в то, что я только что сказала. — Господи, Лони. Я понимаю, что облажался, но это, по-моему, слишком жестоко.

— Дело не в этом, — сказала я. — Я просто поняла, что мои чувства к тебе недостаточно сильны. Мне жаль. Я бы хотела все изменить…

— Это из-за Риза Хейса, не так ли?

Я покачала головой, хотя часть меня знала, что я вру.

— Дело в нас. — Сказала я ему. — Это просто не сработает, поэтому лучше покончить с этим сейчас.

— Я просил тебя переспать со мной, а не выйти за меня замуж, — огрызнулся он. — Боже, что, черт возьми, с тобой не так?

Хороший вопрос.

Я сглотнула, потому что он начал выглядеть рассерженным, и я не могла его за это винить. Но я также не могла встречаться с кем-то из чувства вины. Нет. Полный разрыв был единственным достойным вариантом действий.

— Это не имеет значения, — осторожно сказала я. — У нас нет будущего, и я слишком тебя уважаю, чтобы обманывать тебя.

Нейт бросил салфетку на стол и наклонился вперед, сузив глаза. Его лицо покраснело, и я поняла, что никогда раньше не видела его расстроенным. То, что Риз рассказал мне о нем, пронеслось в моей голове, но я отогнала это. Это был Нейт. Милый Нейт. Ему было больно, и это неудивительно. Все это было несправедливо по отношению к нему.

— Какого хрена, Лони? Ты не хочешь обманывать меня? Какого черта, по-твоему, ты делала последние восемь недель? У тебя что, киска из золота? Потому что, клянусь Богом, женщины не вытворяют со мной такое дерьмо, и им это не сходит с рук.

У меня открылся рот, и я ахнула. Нейт так не разговаривал. Что, черт возьми, здесь происходит?

— Нейт, я…

— Между нами все кончено, — он встал, глядя на меня. — Не могу поверить, как много времени потратил на тебя.

Затем он резко развернулся и пошел прочь, буквально, излучая ярость.

Что ж. Это было нечто необычное.

Я огляделась, надеясь, что никто не заметил нашу маленькую сцену. Удивительно, но никто не заметил, несмотря на то, что для меня это было довольно драматично и эффектно. Меня только что публично бросили, и это немного больно. Почему было больно, я понятия не имела. Он сделал со мной то, что я планировала сделать с ним, так что какое у меня было право чувствовать что-либо, кроме облегчения?

Просто радуйся, что все закончилось.

Официант подошел, неся две огромные тарелки с мексиканской едой, и я поняла, что Нейт не только бросил меня, но и выставил мне счет.

Посмотри на это с другой стороны.

Без Джесс, которую нужно было кормить, мне теперь не придется готовить всю следующую неделю. Я бы просто попробовала блюдо Нейта «Джамбо карна асада».

— Вы можете завернуть их с собой? — спросила я официанта. Он нахмурил брови, но благоразумно промолчал. Я решила дать ему тридцать процентов чаевых, потому что хоть кто-то должен получить выгоду от этого свидания.

Затем я взяла свою дорогую еду на вынос и заскочила в продуктовый магазин, потому что мне нужно было купить мороженое. Мороженое и краску для волос. Через два часа я стояла перед зеркалом в ванной, новой женщиной.

Рубиновый фьюжн.

Я выглядела как Кристина Хендрикс (ладно, не такая статная, и грудь была меньше… но все равно очень соблазнительная!). Новый цвет волос был великолепен. Безумный. Интересный. Я задумалась, понравлюсь ли Ризу, а потом решила, что мне все равно, потому что эта новая женщина мне нравится. И тут меня осенило.

Впервые за целую вечность я делала что-то для себя.

Мне было хорошо.

Кайф продолжался примерно до полудня следующего дня, пока я тщательно разбиралась со своими финансами. Подсчитав все свои сбережения, чрезвычайные фонды для бизнеса и тайную заначку для отпуска, я все еще оставалась на мели.

Ладно.

Так что пока никакой новой Миаты. Но, если получу контракт на «Лайн», возможно, я смогу вернуться к этой идее через год или два. При условии, что Риз не уволит меня.

Мощный стимул.

Я просто должна получить этот контракт, несмотря ни на что. И что, если для этого мне придется переспать с ним… Я бы просто назвала это бонусом и смирилась с этим.

Джессика связалась со мной сразу после того, как я легла спать во вторник вечером.

— Привет, Лони.

— Привет, — ответила я, сдерживаясь от комментария: «Итак, я вижу, твой телефон все еще работает», который вертелся у меня на языке. Между нами повисла тишина, странная и неловкая.

— Как дела у тебя с мамой? — спросила я, наконец.

— Все хорошо, я думаю. Я имею в виду, что она здесь не очень часто бывает. Она действительно занята со своими друзьями и прочим, и ей не нравится, когда я нахожусь рядом, когда ее парень возвращается домой. У меня нет машины или чего-то еще, так что я просто зависаю у бассейна. Они поселили меня в гостевом доме. Там остановились еще несколько человек, но у меня своя комната.

— Что ж, я рада, что все хорошо, — сказала я ей. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я хотела спросить…

— Да?

— Как ты думаешь, ты можешь упаковать некоторые из моих вещей и отправить их? Я оставила всю свою одежду, и мама одалживала мне свою, но я чувствую себя не совсем правильно, постоянно занимая у нее.

Я взглянула на дверь ее спальни, размышляя, не буду ли я ужасным человеком, если скажу, что подожгу все ее вещи.

Да. Это было бы ужасно.

Жаль, потому что какая-то маленькая, ненавистная часть меня хотела причинить ей боль.

Но даже с волосами рубиновый фьюжн я все равно должна была быть взрослой.

— Конечно, я могу упаковать некоторые вещи, но не все. Доставка обойдется в целое состояние. Если тебе нужно больше, ты можешь найти работу и заработать деньги, чтобы заплатить за нее. Впрочем, я отправлю тебе кое-какую одежду.

— И, может быть, некоторые из моих книг и фотографий? — спросила она. — Помнишь альбом, который я сделала о детях из общественного центра? Я немного скучаю по ним, особенно после того, как не попрощалась с ними. Я хотела найти другое место для волонтерства, но мама решила, что это плохая идея.

Мое сердце немного смягчилось. Эмбер была сукой класса А, так что пребывание с ней должно было быть наказанием само по себе. Моей девочке предстояло усвоить несколько тяжелых уроков.

— Я соберу кое-какие вещи и скоро отправлю их, — твердо сказала я ей. — Но уже поздно, и мне нужно поспать. Утром у меня работа.

— Хорошо, — прошептала она. — Лони?

— Да?

— Спасибо.

В среду утром я открыла дверь ее спальни, держа в руках картонную коробку среднего размера. Я зашла сюда сразу после того, как она убежала, и убрала все, что осталось от ее истерики, чтобы никто случайно не порезал ноги о разбитое стекло. Но помимо этого я оставила все нетронутым.

Джесс была неряхой, и мы пришли к соглашению много лет назад. Она бы вносила свой вклад по поддержанию чистоты в остальном доме, а я бы перестала доставать ее по поводу ее спальни.

Эта система хорошо работала для нас.

Теперь, оглядываясь вокруг, я думала с чего начать. Большинство ее любимых вещей были разбросаны по полу грязными кучами. Я могла либо взять вещи из ее ящиков (уже чистые) и упаковать их, либо собрать то, что ей действительно нравилось, и быстро постирать.

Она сказала «спасибо», что было большим шагом вперед для Маленькой Мисс Ты не имеешь права.

Я схватила грязную одежду и бросила ее в коробку, как в импровизированную корзину для белья. Я отнесла ее на кухню, где в углу стояли стиральная машина и сушилка. Затем я начала сортировать и проверять карманы.

Вот тогда-то я и нашла деньги.

Стодолларовая купюра, обернутая вокруг клочка бумаги с запиской. «Семь вечера, в центре города. Без лифчика, без трусиков».

Что. За. Черт.

Моя рука дрогнула, когда до меня дошел смысл сказанного. У Джессики был какой-то тайный парень, мужчина, который давал ей деньги. Достаточно денег, чтобы она могла позволить себе оставить стодолларовую купюру, спрятанную в штанах.

У Эмбер тоже были такие парни.

От этой мысли мне стало плохо, и я покачнулась, потянувшись, чтобы ухватиться за стойку. Спотыкаясь, я прошла в гостиную и тяжело опустилась на диван, пытаясь собраться с мыслями.

Мелли.

Она должна знать, что происходит.

Гудок прозвучал тлишь раз, прежде чем она подняла трубку.

— Привет, Лони, — сказала она с отчаянным желанием поговорить со мной. Я почувствовала укол вины — последние пару дней я не думала о ней, хотя она проводила две или три ночи в неделю в моем доме в течение последнего года.

— Привет, Мел. Как ты?

— Хорошо, — ответила она. — Хотя я скучаю по Джессике. Я пыталась дозвониться до нее, но она не отвечала. Думаю, она слишком занята, занимаясь важными делами со своей мамой.

Не очень, но я решила не углубляться в эту тему.

— Может быть. Эй, я тут перебирала ее белье и нашла кое-что странное. Я подумала, что могу спросить тебя об этом.

— Что? — спросила Мелли, осторожным голосом. Я почуяла, что она что-то утаивает.

Отлично.

Теперь мне просто нужно было выведать это у нее, что не должно быть слишком сложно. Мелли никогда не лгала напрямую, только умалчивала.

— Записка, вместе со стодолларовой купюрой. Это от мужчины, который договаривается встретиться с Джесс где-то в центре города. Ты знаешь кого-нибудь, с кем она встречалась? Кто-то, у кого найдется лишняя сотня баксов?

Мелли не ответила сразу, поэтому я подождала, позволяя тишине нарастать между нами.

— Я не знаю его имени, — сказала она наконец. — То есть, я знаю, что он старше, но больше ничего не знаю. Она сказала, что он был ее сладким папочкой. Сказала, что он заботится о ней.

Я вздохнула.

— И ты не подумала, что это важная информация, которой нужно поделиться со мной, когда она пропала?

— Я не хотела доставлять ей неприятности, — ответила Мелли, несчастным голосом. — Я знала, как ты разозлишься, и не думаю, что он имеет какое-то отношение к ее побегу. Он не опасен или что-то в этом роде, не как те байкеры, с которыми она встречалась. Она говорила, что он очень хорошо к ней относится. И они начали спать вместе только после того, как ей исполнилось восемнадцать, по крайней мере, насколько я знаю. Она говорила, что он уважает ее.

— Хорошо, — тихо сказала я. Я чувствовала, что должна надавить на нее, чтобы получить больше информации, но какой в этом смысл?

Боже, это отстой.

— Спасибо, что сказала.

— Прости, — прошептала Мелли. — Эй, Лони?

— Да?

— Могу я как-нибудь заехать к тебе? Я немного скучаю по общению с тобой.

— Конечно, милая, — сказала я ей, чувствуя, что мои глаза начинают немного слезиться. — Тебе всегда здесь рады, хорошо?

— Спасибо, — прошептала она. — Ты знаешь, как это бывает…

— Да, детка, я знаю, как это бывает. Здесь ты в безопасности. Всегда. То, что Джессика ушла, не значит, что тебе здесь не рады.

— Спасибо, Лони.

Я повесила трубку и плюхнулась обратно на диван, удивляясь, как я дошла до такой жизни. Я бросила своего мужа ради Джесс, а теперь Джесс бросила меня ради Эмбер. Потом я бросила Нейта.

Я не брошу Мелли, решила я.

Что бы ни случилось, она была милым ребенком, и ей нужна была вся поддержка, которую она могла получить. Я не подведу ее, как подвела Эмбер и Джессику.

И да, я знаю, что это было безумием — думать, что я их подвела, — нельзя спасти того, кто не хочет спасения. Но это не изменило моих чувств.

Таймер стиральной машины напомнил мне, что мне нужно еще постирать одежду. Также мне нужно было зайти в продуктовый магазин для Риза. Я решила, что пойду к нему пораньше. Так мне не придется его видеть, потому что, несмотря на свои смелые решения, я еще не была готова встретиться с ним лицом к лицу.

За последние двадцать четыре часа я пережила достаточно.

Когда я подъехала, мотоцикл Риза стоял перед домом, вместе с его грузовиком и маленьким спортивным красным кабриолетом.

Миата. Моя Миата. Я всерьез подумывала о том, чтобы поцарапать машину ключом чисто из зависти.

Зависти и разочарования, потому что мне не только не удалось избежать Риза, но у него, очевидно, была компания. Лучше не думать о том, кто может быть за рулем этой милой маленькой машинки, потому что я готова поспорить на свое утреннее мороженое, что это не один из его братьев по клубу.

Я сидела на подъездной дорожке и размышляла о том, чтобы просто развернуть свой фургон и уехать, но потом решила, что это было бы чистой трусостью. Рано или поздно я бы с ним столкнулась. Лучше покончить с этим.

Мне будет полезно увидеть его с другой женщиной, решила я.

Я почти переспала с ним той ночью, и, хотя я решила порвать с Нейтом, это не означало, что автоматически переспать с Ризом было разумной идеей.

В любом случае, это не могло быть чем-то большим, чем случайный секс. Ничто не подчеркивает временный характер позыва к сексу, как то, что твой избранник звонит кому-то другому.

Ты здесь, чтобы работать. То, что он делает, это его дело.

Я заглушила свой фургон, взяла продукты и направилась к двери. Грациозно балансируя пакетами, я ввела код и проскочила внутрь, оказавшись лицом к лицу с владелицей Миаты.

Она оседлала Риза на диване, ее мини-юбка была задрана на талии, не оставляя абсолютно ничего для воображения — мое личное порно, спереди и по центру.

Святое. Дерьмо.

Я не могла дышать.

Его взгляд встретился с моим поверх ее головы, и мне удалось прочистить горло. Она замерла, повернувшись, чтобы посмотреть на меня.

Неловко.

— Я думал, ты придешь позже, — пробурчал Риз, обхватывая ее талию своими большими руками и удерживая ее на месте. Его глаза были холодными и враждебными, хотя насмешливая улыбка украшала его лицо. Он все еще был зол. Вполне справедливо. Мы не совсем на позитивной ноте закончили наши отношения у меня дома. Мисс Миата зарылась головой в его плечо, явно пытаясь сдержать приступ смеха.

Боже, неужели он рассказал ей обо мне? Неужели они вместе смеялись над тем, как глупо я поступила, напившись и набросившись на него?

Не паникуй. НЕ ПАНИКУЙ.

Я запаниковала. Я почувствовала, что сумки с продуктами начинают выскальзывать, поэтому крепко ухватилась за них и заставила себя медленно вдохнуть. Выдохнуть.

Думай о чем-то приятном. Океаны. Чистые духовки. Не позволяй ему видеть, как это ранит тебя.

Подождите.

Почему это должно причинять мне боль?

Итак, я была неравнодушна к нему, но это не означало, что меня волнует Риз Хейс. Неужели я так долго соблюдала целомудрие, что забыла, на что похожа бессмысленная страсть? Я выгнала его из своей постели, а не наоборот.

Я кашлянула и поняла, что должна взять ситуацию под контроль. Снять напряжение. Пошутить.

— Извините, что прерываю, — сказала я, задаваясь вопросом, звучал ли мой голос так же дрожаще, как я себя чувствовала. — Ты хочешь, чтобы я перенесла уборку, или вы можете переместиться в твою спальню? Я вообще-то не одобряю уборку рядом с людьми, когда они занимаются сексом. Всевозможные потенциальные нарушения OSHA (охрана труда).

Глаза Хейса расширились, а его улыбка из насмешливой превратилась в искреннюю. Он медленно покачал головой.

— Знаешь, я хочу продолжать злиться на тебя, но иногда ты просто слишком милая, — сказал он наконец. — Не думаю, что когда-либо встречал кого-то похожего на тебя, Лондон.

Я тоже никогда не встречала никого, похожего на него, подумала я в некоторой истерике. Может быть, я вела уединенную жизнь, но большинство моих друзей предпочитали заниматься сексом наедине. Я решила, что сейчас не время обсуждать наши культурные различия, учитывая все обстоятельства. Я продолжала концентрироваться на дыхании, потому что где-то глубоко внутри было ощущение, что меня ударили ножом в живот, что было неправильно по тысяче причин.

— Эм, я все еще здесь, — сказала Мисс Миата поднимая руку и размахивая ею перед его лицом. — Если она не присоединится к нам, думаю, нам стоит перебраться отсюда. Мне нравится выступать только перед благодарной публикой, и я думаю, что мы пугаем ее.

— Я не присоединюсь к вам, — заикаясь, пробормотала я.

Ее глаза окинули мою фигуру.

— Очень жаль.

Это был мой сигнал к полному, безоговорочному отступлению.

— Я только поставлю еду, — сказала я, быстро проходя мимо них на кухню. Я бросила пакеты на стойку. Затем наклонилась вперед и заставила себя вдохнуть и выдохнуть еще раз, каждый раз считая до десяти.

Что, черт возьми, со мной происходит?

Было странно подглядывать за людьми, занимающимися сексом.

Да. Определенно странно. Но не в полной мере.

Черт.

Это все из-за моей дурацкой влюбленности в Риза, которая оказалась даже сильнее, чем я предполагала. Я не имела права чувствовать себя обиженной или собственницей, и все же я была здесь, пытаясь не впасть в панику на его кухне.

Совсем не я. Отчаянные времена…

Я открыла шкаф и достала кружку. Затем я открыла морозилку и достала водку. Я налила себе хорошую порцию, выпила ее, а затем быстро избавилась от улик. Холодный огонь скользнул по горлу, проясняя ситуацию.

Итак, у меня была проблема — Риз был красив, я была влюблена в него, а он в данный момент трахал другую женщину в гостиной. Его гостиной. Место, которое он имел полное право использовать для секса или для чего-либо еще. Хотя немного дерьмово, что я заявилась раньше и попала на представление. Пора взглянуть в лицо некоторым суровым фактам:

1. Риз спал со многими женщинами.

2. Он не изменял мне, и, насколько он знал, у меня были отношения с другим мужчиной.

3. Мне хотелось свернуться в клубок и умереть.

Свернуться в клубок и умереть казалось немного экстремальным, так что я просто должна была подтянуть трусики большой девочки и разобраться с этим дерьмом. Во-первых, в фургоне таяла замороженная еда, и ее нужно было убрать в морозилку. Поскольку я всего лишь человек, я выскочила через заднюю дверь, чтобы взять остальные пакеты, избегая зрелища в гостиной. К тому времени, как я вернулась, они уже покинули гостиную. Из его спальни доносилось хихиканье и звуки секса, и я вздрогнула.

Может быть, я просто поднимусь наверх на некоторое время.

Пылесос. Это должно их заглушить.

Сорок минут спустя наверху не было ни пятнышка грязи или пыли. Это не было большой неожиданностью, учитывая, как чисто там было в последний раз, когда я там была, и тот факт, что комнаты не использовались. К сожалению, моя реальность такова — мне придется спуститься вниз.

Но мои ноги не двигались.

Я просто не могла этого сделать. Вместо этого я села на верхнюю ступеньку, облокотившись на колени, чтобы подумать. В конце концов, уборка не помогла мне отвлечься. Я не могла смириться с тем, что вижу его с другой женщиной, потому что, как бы я ни красила волосы, я не была достаточно искушенной и современной для любовных похождений. Я просто должна была сказать Ризу, что не могу делать уборку у него, и оставить все как есть. Предпочтительно по смс. Мне действительно не нужна была новая машина или тот милый контракт на работу в «Лайн».

Вот только…

Теперь, когда ушла Джессика, у меня появилось идеальное время, чтобы начать расширять свой бизнес. Стрип-клуб был бы чертовски хорошим клиентом для этого. Я могла бы просто смириться с этим, верно?

Да. Будь я проклята, если откажусь от таких денег.

Звучит ли это меркантильно?

Мне было все равно.

Что с того, что Риз Хейс был красив и я хотела заняться с ним сексом? Я хотела миллион долларов и дом на озере, а это тоже не скоро случится. У Риза было много женщин, готовых переспать с ним, по десять в день, если бы он захотел, чтобы их было так много. Скорее всего, он уже потерял ко мне интерес, и я должна быть этому рада. Многое прояснилось. Но это не значит, что я не должна делать все возможное, чтобы получить и сохранить контракт клуба.

Ты должна отделять бизнес от удовольствия, если хочешь иметь Миату.

Именно так. Вот что бы я сделала. Взяла бы себя в руки и… нет, соберу все свое дерьмо и отправлю Джессике ее одежду с улыбкой. Я стану опорой для Мелли и буду сильной и самодостаточной. Мне не нужен мужчина, но, если я захочу его, я воспользуюсь им, а потом верну без раздумий, потому что стану утонченной, современной женщиной, даже если это убьет меня.

Конечно.

А еще я бы похудела на десять килограммов и постарела.

Сразу после того, как я научусь летать на своем невидимом самолете.

Через тридцать минут жаркое было в духовке, и я оставила подниматься замороженные булочки. Я выпила вторую, сугубо лечебную порцию водки, и, хотя я не была в полном восторге, я чувствовала себя немного более уравновешенной. Конечно, высыпав желтый пищевой краситель в бачок унитаза внизу и налив уксус в его молоко, я смогла восстановить свое хрупкое равновесие… Я также открутила крышку солонки.

Зачем я это сделала?

Наверное, лучше не вникать в это слишком глубоко.

Риз вышел из задней пристройки и прислонился к дверному косяку. На нем были выцветшие джинсы и больше ничего, его большие, мускулистые руки были непринужденно скрещены на груди. Я не позволила себе задержать взгляд на его мускулах, хотя рассмотрела его ноги.

Нет ничего сексуальнее, чем большой, крепкий мужчина, расхаживающий босиком.

Я всегда была неравнодушна к этому.

— Прости за то, что произошло ранее, — сказал он, хотя по его тону я поняла, что он ни капельки не сожалеет. — Я понятия не имел, что ты придешь в дом так рано. Я думал, у меня есть еще пара часов.

Вау, его голос звучал почти искренне.

— Я планировала закончить все до того, как ты вернешься с работы, — сказала я, отворачиваясь от него, чтобы заняться булочками. — Какой у тебя график работы?

— Плавающий, — сказал он. — Я босс, помнишь? Работаю, когда мне нужно или, когда я этого хочу.

Я почувствовала, что он движется ко мне, поэтому отвернулась от булочек и направилась к холодильнику, чтобы между нами было немного пространства. Открыв дверцу, я изучила содержимое, пытаясь понять, что мне делать дальше. К сожалению, пиво, кетчуп и банка маринованных огурцов, стоявшие передо мной, не могли ничего предложить.

Повернуться и посмотреть на него был не вариант.

Я не была уверена, хочу ли я расцарапать его за то, что он трахался с другой женщиной, или с ним переспать. В любом случае, мне пришлось бы отмыть его с хлоркой, на всякий случай, потому что он был весь покрыт ее венерическими микробами.

— Давай составим расписание, — предложила я, изучая срок годности на контейнере с йогуртом так, словно от этого зависела моя жизнь. — Чтобы я не столкнулась с тобой здесь, в доме.

— Боишься? — спросил он, и его голос раздался прямо у меня за спиной. Он потянулся и закрыл холодильник, положив руки по обе стороны от моего тела, заманивая меня в ловушку. Все мои инстинкты говорили, что я должна отвлечь внимание и бежать со всех ног, но вместо этого я повернулась к нему лицом. Не хотела позволить ему думать, что он прав, как бы трудно это ни было.

Профессионал. Ты специалист и не играешь в игры.

Я натянуто улыбнулась и сосредоточилась на ручке шкафа в другом конце комнаты, ровно на два дюйма выше его широкого правого плеча.

Идеально.

— Просто не хочу стоять у тебя на пути, — сказала я спокойно. — Я знаю, что между нами все неловко после той ночи. Но я хочу, чтобы ты знал, как сильно ценю твою поддержку. Выходные для меня прошли плохо. Теперь я в порядке.

Он наклонил голову, и его губы скривились в усмешке.

— Мудак-заместитель шерифа поцелуями не заставил чувствовать себя лучше?

— Ты не имеешь никакого отношения к моей личной жизни.

— Нет, думаю, я имею отношение, только когда ты вешаешься на меня, трешься своими сиськами о мою грудь, а потом выставляешь меня за дверь после того, как я всю ночь забочусь о твоей пьяной заднице. Ты сама начала это, милая. Я просто довел дело до конца.

Я закрыла глаза, молясь, чтобы не покраснеть.

— Давай забудем об этом, хорошо? Я была эмоционально взвинчена и выпила слишком много вина. Я чуть не совершила ужасную ошибку, и мне жаль, что я использовала тебя. Но это не значит, что переспать было бы хорошей идеей.

— По-моему, звучит чертовски хорошо, — прошептал он, наклоняясь и делая глубокий вдох у моей шеи. — Я бы сделал так, чтобы тебе было хорошо.

Я почувствовала запах духов от него.

— Мисс Миата все еще в спальне, — натянуто сказала я. — Лучше отойди, или она тебя увидит. Тогда у тебя будут проблемы.

Он засмеялся, не отстраняясь.

— Мисс Миата? — спросил он. — Теперь это новое имя для нее. В клубе мы зовем ее…

— Если ты скажешь что-нибудь гадкое, я тебя пну, — огрызнулась я. — Это действительно того стоит?

— Дай определение слову «гадкое».

— Что-то не лестное о женщине, с которой ты только что занимался сексом, — сказала я ему. — Потому что это прозвучало так, как будто ты собирался оскорбить ее. Просто помни, во всем, что она делала, ты принимал участие. Ты в равной степени виновен.

Он рассмеялся.

— В клубе мы зовем ее Шэрон, — мягко сказал он. — Что я никогда не считал оскорблением, особенно учитывая, что она названа в честь своей бабушки. Но ты можешь интерпретировать это как угодно.

Я закрыла глаза и досчитала до пяти.

— Просто отойди.

— Пик, ты знаешь, где мои туфли? — спросила Шэрон. Она вошла в кухню, и я ожидала, что он отстранится, повернется к ней с объяснениями. Он остался на месте.

— Думаю, они в гостиной, детка, — сказал он, протягивая руку, чтобы провести пальцами по моим волосам, и потянул меня за них так, чтобы я встретилась с ним взглядом.

— Спасибо, — сказала Шэрон, проходя мимо нас, чтобы найти свою обувь.

— Разве она не злится, что ты разговариваешь со мной, а не с ней?

— Очевидно, нет, — сказал он, пожимая плечами. — Думаю, она уже получила то, что хотела.

— Дай угадаю, здесь ты расскажешь мне, сколько раз ты заставил ее кончить?

Он ухмыльнулся.

— Нет, хотя, если ты хочешь подробностей, то я могу тебе их рассказать, — сказал он. — Мне нравится, как ты думаешь. Грязно. Но ей нужны были деньги. Она милая девушка и у нее небольшие проблемы. Я помогаю ей, и она решила помочь мне.

Это застало меня врасплох.

— Она… проститутка?

Он покачал головой.

— Она человек. Постарайся не быть такой субъективной — нехорошо осуждать таких женщин, Лондон. Разве нет?

Он насмехался надо мной, и я фыркнула.

— Отпусти меня.

— Поцелуй меня.

— Мы уже обсуждали это, — сказала я, чувствуя, как у меня сжалась грудь, потому что я хотела, чтобы он прикоснулся ко мне. Как он это делал? Он пытался поцеловать меня сразу после секса с другой женщиной, а я почему-то до сих пор не дала ему по яйцам. Что со мной не так? Наверное, это из-за водки, решила я. Определенно водка. — Я не думаю, что это хорошая идея.

— О да, ты все еще встречаешься с хорошим заместителем шерифа, — сказал он низким рычащим голосом. — Ты уже трахаешься с ним?

— Вообще-то, нет. Я встречалась с ним. И рассталась с ним вчера.

Это застало его врасплох, и он отступил назад, изучая мое лицо.

— Без шуток?

— Без шуток, — твердо сказала я, воспользовавшись его удивлением, чтобы проскользнуть под его рукой и убежать через кухню. — Жаркое в духовке. Когда сработает таймер, ты можешь достать его и закинуть булочки на пятнадцать минут. В холодильнике тебя ждет салат, и я выставлю счет за продукты. До встречи.

— Ты и правда думаешь, что я позволю тебе сбросить бомбу и просто уйти отсюда?

Я пожала плечами.

Попробовать стоило.

— Мне нужно работать, Риз. Я рассталась с Нейтом, потому что между нами что-то было не так. Это не значит, что у нас с тобой все хорошо — это значит лишь то, что мне нужно побыть одной какое-то время. Джессики нет уже больше недели. Это большие перемены, и мне не хочется говорить об этом ни с тобой, ни с кем-либо еще.

— Мы не закончили.

Я засмеялась.

— Мы и не начинали, — прямо сказала я ему. — Я не такая, как ты. Я не могу заниматься случайным сексом.

Конечно, можешь, прошептала распутная часть моего мозга. Просто попробуй!

Мисс Миата еще даже не вышла из дома, твердо напомнила я своему мозгу. Не будь такой шлюхой!

— Откуда ты знаешь, что у тебя не может быть случайного секса? — спросил он. — Это весело. Когда ты в последний раз пробовала это сделать?

Я уставилась на него.

— Серьезно, когда это было?

— Не твое дело, — огрызнулась я.

— Ну, если передумаешь, ты знаешь, где меня найти, — сказал он мне. Шэрон вернулась в дом и улыбнулась мне, обхватив Хейса за талию. Она что-то прошептала ему на ухо, потом поцеловала его, а затем посмотрела на меня.

— Приятно было познакомиться, — сказала она мне с искренней улыбкой. — Может быть, мы как-нибудь увидимся в клубе?

Я пожала плечами, потому что сказать, что я бы предпочла проглотить битое стекло, было не совсем уместно.

Как она могла быть такой дружелюбной при таких обстоятельствах?

Это казалось неправильным.

Перестань быть такой осуждающей… Слова Риза эхом отдавались в моей голове.

— Ладно, я ухожу, — сказала она. — О, и Пик? Кажется, с туалетом что-то не так, просто предупреждаю. Жаркое пахнет фантастически, Лондон. Я слежу за углеводами, так что хорошо, что эти булочки еще не испеклись!

С этими словами она дерзко помахала мне пальцем и ушла, весело напевая. Конечно, она следила за своими углеводами. Такие девушки, как она, всегда следили.

— Это было странно, — пробормотала я.

— Это была та, кто чувствует себя комфортно в своей сексуальности и не беспокоится о том, что все переосмысливает. Тебе стоит попробовать. Это веселее, чем дуться. Да и работы меньше.

— Мне действительно пора идти.

— Увидимся в четверг, — сказал он. — Дай мне знать, во сколько тебя ждать, и я постараюсь одеться… Если ты не передумаешь?

Я ничего не ответила, выходя из кухни, и его смех последовал за мной через дверь.

Когда-нибудь я буду той, кто заставит его чувствовать себя неловко, решила я. Я не знала, когда и как, но с нетерпением ждала этого. Это казалось справедливым, учитывая все обстоятельства.

Лондон

Мой телефон пискнул, когда я вылила ведро грязной, после швабры, воды. Было девять утра, и у моей команды был еще час, чтобы закончить уборку стрип-клуба. Хейс сдержал свое обещание, и, по словам Гейджа — большого Рипера, управляющего этим местом, — мы получим контракт на длительный срок, если ему понравится то, что он увидит.

Я была там, чтобы быть чертовски уверенной, что ему понравится то, что он увидит.

Это означало вычистить каждый дюйм этого места. Не то чтобы нам приходилось заходить так далеко каждый раз, когда мы приезжали, но я хотела начать все на правильной ноте. Я вытащила телефон и с удивлением увидела, что это Джесс. Ого…

Поднять ее до полудня было практически Божьим деянием.

Джессика: Привет, Лони. Как дела?

Я: Хорошо. Работаю. Что случилось?

Джессика: У тебя есть время для телефонного звонка? Я хочу поговорить. Здесь не все так хорошо.

Я нахмурилась, мое горло сжалось.

Я: Секунду.

Поставив ведро, я вышла из подсобки и прошла через пустой клуб. Вдалеке слышался гул пылесоса, когда моя команда пробиралась через VIP-комнаты в задней части клуба. Гейдж сидел за одним из столов, глядя на меня с вопросом на лице.

— Просто быстрый телефонный звонок, — сказала я ему, толкая входную дверь и выходя на парковку. Телефон прозвонил три раза, прежде чем Джессика взяла трубку.

— Лони?

— Привет, детка, что случилось? Тебе нужно к врачу? Ты уехала, оставив страховую карточку, но я могу выслать всю информацию прямо сейчас, если она тебе нужна.

— Нет, ничего такого, — быстро сказала она, и я почувствовала, что немного расслабилась.

— Вчера вечером у меня была небольшая температура, но я думаю, что это просто грипп. У меня был кашель.

— Будь осторожна, — предупредила я ее, как будто она нуждалась в напоминании. Она чертовски хорошо знала, что не стоит играть с инфекцией. Шутки ради, в последний раз она провела в отделении интенсивной терапии три дня под капельницей с антибиотиками, с последующим хирургическим наблюдением.

— Я осторожна, — нерешительно ответила она.

— В чем дело? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал нейтрально. — Ты можешь мне сказать.

— Я думаю, что ты, возможно, была права насчет мамы, — тихо сказала она. — Вчера вечером у них была большая вечеринка. Пришло много парней, и они были не очень хорошими.

— В каком смысле?

— Двое из них загнали меня в угол в гостевом домике, — прошептала она. — Я совсем не девственница, но это было по-другому, Лони. Со мной никогда никто так не обращался. Они не слишком много сделали, но только потому, что я убежала и заперлась в кладовке. Это было ужасно.

Она замолчала. Я хотела потребовать больше информации, но почувствовала, что она находится примерно в трех секундах от того, чтобы сорваться.

По крайней мере, она позвонила мне.

— Ты хочешь вернуться домой? — спросила я, заставляя свой голос оставаться спокойным и ровным. — Я знаю, что у нас были разногласия, но здесь ты будешь в безопасности. Может быть, мы сможем найти для тебя способ жить самостоятельно, где ты сможешь быть независимой и в то же время в безопасности.

Она всхлипнула, и я поняла, что она плачет.

— Мне так жаль, Лони, — прошептала она. — Я не хотела верить тебе. Я действительно сглупила.

— Давай не будем сейчас об этом беспокоиться. Я могу прилететь туда сегодня днем, забрать тебя и привезти домой.

— Тебе не нужно этого делать, — сказала она. — Но, если ты купишь мне билет домой, я найду способ расплатиться с тобой. Я могу взять такси до аэропорта, у меня еще есть немного наличных. Но не раньше завтрашнего дня. Мама сказала, что хочет, чтобы я сегодня пошла с ней по магазинам или еще куда-нибудь. Она собирается в поездку, я думаю. Я бы предпочла уехать, когда ее не будет рядом. Не думаю, что смогу выдержать с ней большую ссору — ей это не понравится. Она ведет себя очень странно.

Я отчаянно хотела броситься на помощь, но заставила себя отступить. Только то, что она обратилась ко мне за помощью, было уже большим делом. Джессика не нуждалась в дополнительном давлении.

Боже, я ненавидела это. Все это.

— Первым делом, я найду тебе билет на завтрашний рейс домой. Хорошо?

— Может быть, около полудня? — тихо спросила она. — Так будет лучше. К тому времени она уже уедет. Здесь вокруг полно парней… У некоторых из них есть оружие, Лони. Я думаю, ее парень может быть наркодилером, или типа того. Он очень богат, но я не могу понять, как он зарабатывает свои деньги.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Вполне возможно, — сказала я. — Она никогда не разбиралась в мужчинах. Не задавай вопросов, хорошо? Ты же не хочешь привлечь внимание таких людей.

— Ты злишься на меня?

Как ответить на такой вопрос?

— Я больше беспокоюсь о тебе, — сказала я, наконец. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности и счастлива. Ты выбрала не самый лучший способ добиться этого, но я невероятно благодарна, что с тобой все в порядке. Давай оставим все как есть, хорошо?

— Я люблю тебя, Лони.

— Я тоже тебя люблю, детка. Береги себя сегодня и пиши мне каждые пару часов, поняла? Просто будь на связи и дай мне знать, что с тобой все в порядке. И следи за температурой. Если что-то будет не так, звони девять-один-один и вызывай скорую. Не беспокойся о счетах или о чем-либо еще. Просто позаботься о себе.

— Хорошо, — прошептала она.

Я завершила звонок и потерла шею.

— Чертовски охренительно, — пробормотала я, сопротивляясь желанию швырнуть телефон через всю парковку. Мне хотелось биться обо что-нибудь или ударить машину. Вместо этого я прислонилась спиной к стене, пару раз стукнулась о нее головой, чтобы сконцентрироваться.

— У тебя все в порядке? — спросил Гейдж, выходя за дверь. Его поза была непринужденной, но взгляд был острым. Я пожала плечами.

— Как обычно, — сказала я. — Семейная драма, что-то в этом роде. Не волнуйтесь — это не имеет отношения к бизнесу и не повлияет на нашу работоспособность.

Он медленно кивнул, затем придержал для меня дверь. Я улыбнулась ему и прошла, готовая к осмотру подсобных помещений. Возможно, я не могла контролировать что-то еще в своей жизни, но я могла контролировать уборку этого стрип-клуба.

Жаль, что я уже почистила свою духовку.

Может быть, духовку Риза нужно хорошенько вымыть?

Я могла бы сходить туда позже и проверить… С тем же успехом можно написать ему и посмотреть, сработает ли смена расписания, потому что завтра днем я все равно буду в аэропорту. Если он хотел, чтобы я приехала второй раз на этой неделе, ему просто придется проявить гибкость.

Семья превыше всего — даже такой большой, тупой байкер, как Риз Хейс, должен это понимать, верно?

Риз

— Твоя девочка сегодня хорошо поработала.

Слова Гейджа эхом звучали в моей голове, пока я ехал домой. Я не был уверен, что Лондон может считаться моей девочкой, но я хотел ее — и не для быстрого траха. Вчера она была чертовски расстроена, и я не мог ее винить.

Я терся об Шэрон перед ней, как последний мудак.

Но мысль о том, как Лондон и Эванс кувыркаются вместе обнаженными, поселилась в моей голове, как вирус. Мне хотелось разбить все на хрен каждый раз, когда я представлял это, но я не мог прекратить это… Маленькая невинная месть казалась справедливой в то время, учитывая, что я мудак. Потом она объявила, что рассталась с ним. Я был потрясен, потому что, очевидно, Лондон была не из тех женщин, которые стравливают мужчин друг с другом. Я вроде забыл, каково это. Теперь я уважал ее еще больше и чувствовал себя ничтожеством по сравнению с ней. Трахаться с Шэрон было глупо и по-юношески.

Лондон снова превращала меня в глупого ребенка, и это не хорошо. По крайней мере, похоже, что это работало в обе стороны — она не выиграла наград зрелости за выходку в туалете… Хотя я смеялся до упаду, когда наконец догадался, в чем дело. Хизер тоже часто устраивала подобные выходки.

Мне нужно позвонить Лондон. Или, может быть, мне стоит просто прийти к ней домой, потому что она, вероятно, не будет отвечать на мои звонки.

Это отстой. Все это.

Мне нравились свидания на одну ночь — просто и быстро, а не какая-то школьная ерунда, когда мы вертелись вокруг друг друга, вместо того чтобы перейти к делу.

Не мог не задаться вопросом, какие еще могут быть осложнения. Сможет ли она справиться со мной в постели, с настоящим мной. Я не привык сдерживаться, и, если женщины не могли этого вынести, я их отпускал.

К черту.

Если я заполучу Лондон, то будь я проклят, если отпущу ее только потому, что ситуация стала напряженной. Я повернул на последнем повороте и заметил на подъездной дорожке фургончик службы уборки.

Какого хрена?

У меня была маленькая, но навязчивая фантазия, что она решила, что не может больше ни дня прожить без моего члена глубоко внутри, и что я найду ее голой и ждущей в спальне.

Да, точно.

Более вероятно, она там впрыскивает в мою зубную пасту стрихнин.

Я припарковал свой Харлей рядом с ее машиной, изучая ее. У нее был только один грузовик, и управлять им было просто отстойно. Как управлять особенно дерьмовой баржей. Мне было интересно, ездила ли она раньше на байке, понравится ли ей это. Было в ней что-то такое — сдержанность, чувство долга, которое, казалось, никогда не подведет… Она мало времени уделяла себе, и я готов поспорить, что не так уж часто оно у нее появлялось.

Посади я ее на заднее сиденье моего байка, и готов поспорить, что ее трусики станут мокрыми.

Ну, или это, или она в ужасе убежит. И то, и другое могло бы сработать… Да, мне определенно нужно было прокатить ее, и сейчас было самое время. Сегодня первое утро, когда я смог, наконец, забрать его из мастерской. Огромное облегчение потому что, когда я не мог ездить на нем, я словно не мог дышать. В некоторые годы зима длилась вечно, и к весне мы все немного сходили с ума.

Ничто не сравнится с первой поездкой в году.

Я достал телефон — и, конечно, она звонила. Чертовски здорово, должно быть, я не слышал телефон в церкви.

В эти дни за столом мы только и говорили о картеле, который уже почти год продвигался на нашу территорию. Они напали на несколько наших клубов и убили президента «Дьявольских Джеков» шесть месяцев назад. Какое-то время мы находились на грани полномасштабной войны, но в последнее время все затихло, по крайней мере, внешне.

Я знал, что «Джеки» были на юге и уничтожали конкретные цели. Риперы тоже вносили свою лепту, потому что никто не мог нас кинуть и остаться безнаказанным.

Теперь во всех домах были установлены полноценные системы безопасности, и мы набирали проспектов, из постояльцев клуба, на испытательный срок, которые нас поддерживали. Рано или поздно эта война с перестрелками должна была начаться.

Мы будем готовы к этому. Приближающиеся выходные станут важной частью этой подготовки — со всего региона приедут представители «Джеков», «Серебряных ублюдков» и «Риперов», чтобы обсудить стратегию и, надеюсь, организовать совместное наступление. Мы не могли просто вечно прятаться или ждать, пока они сами дадут нам бой.

Я пролистал свой телефон и нашел сообщение, которое она отправила, когда я не ответил на звонок.

Лондон: Планы изменились. Я буду у тебя сегодня днем. Кое-что намечено на завтра.

На сегодня тоже кое-что намечалось. Мой член.

Господи, теперь я буду отпускать пошлые шуточки.

Черт, как подросток.

Стоя у входной двери, я почувствовал едкую, ужасную вонь, которую помнил из ее дома в прошлые выходные. Я повернул ручку и шагнул внутрь, чтобы увидеть Лондон, стоящую на табурете в гостиной и сердито вытирающую пыль с коллекции оружия над камином. На ней были обрезанные шорты и черная майка — прямо из эротического сна… если не считать этой ужасной вони, наполнявшей воздух.

Она поднялась на цыпочки, одной рукой упершись в каминную полку, когда потянулась выше. Ее майка задралась, обнажив узкую полоску кожи, и я сдержал стон.

Проклятье.

Мне нужно было либо трахнуть ее, либо уволить, потому что это промежуточное дерьмо не для меня. Конечно, Гейдж хотел, чтобы ее команда работала в «Лайн» постоянно, так что, полагаю, это означало, что увольнение исключено.

Ладно. Я приму удар на себя и трахну ее.

— Я чищу твой камин, — громко объявила она, повернувшись ко мне лицом, положив руки на бедра. Поза была чистым вызовом. Готовая ринуться в бой. Ну, я и подумать не мог, что ей это шло — огонь в глазах и все такое.

Я бы выбил огонь из нее, прямо сейчас. Мой член принял это к сведению, напрягаясь настолько, что мне стало не по себе, и я решил, какого черта. Нет времени лучше, чем сейчас.

— Какая муха тебя укусила? — спросил я. Лондон нахмурилась.

— Я просто пытаюсь делать свою работу. Я должна была приехать завтра, но вместо этого поеду в аэропорт. Джесси возвращается домой.

Интересно.

— Ты, кажется, не слишком рада этому, — сказал я, неторопливо направляясь к ней через всю комнату. Я остановился примерно в трех футах от нее, так что мои глаза оказались на уровне ее груди. Она фыркнула, затем повернулась и подняла руки, чтобы дотянуться тряпкой до одного из верхних ножей. Это заставило ее сиськи покачиваться над полкой, зрелище, которое мой член очень оценил.

— Парень моей кузины, явно, какой-то преступник, — сказала она напряженно. — Думаю, это место кишит страшными отморозками. Парочка из них загнала Джесс в угол прошлой ночью, напугав ее. Она говорит, что до завтра она в безопасности, но я хотела бы, чтобы она вернулась домой сегодня вечером. Она сказала, что напишет мне, но не сделала этого.

Я замер.

— Ты знаешь что-нибудь об этих парнях?

Она повернулась ко мне, качая головой. По ее лбу расплылось пятно грязи, а ярко-рыжие волосы растрепались, как будто она только что встала с постели.

Неплохое зрелище.

— Ничего, но я знаю, что хочу причинить им боль. Она сказала, что мне не стоит туда лететь. Наверное, это хорошо, потому что мне не нужно провести остаток жизни в тюрьме, а именно там я окажусь, если доберусь до этих ублюдков.

— Так ты вместо этого приехала сюда? Не знаю, как к этому относиться, милая.

Она положила руки на бедра.

— Завтра меня здесь не будет, и я не хочу, чтобы ты обвинил меня в отказе от нашей сделки.

Да, точно.

— Так ты думаешь, что я такая сволочь, что не позволю тебе оторваться от дел, чтобы встретить твою племянницу из аэропорта? — спросил я, стараясь не ухмыляться тому, что она была холодна. Когда случалось дерьмо, она приезжала сюда, потому что, хотела быть рядом со мной. Возможно, она не была готова признать это, но это не меняло того, что происходило на самом деле.

— Ты — придурок, который занимался сексом у меня на глазах.

— Да, я тот еще кусок дерьма — одинокий мужчина, трахающий добровольную партнершу в уединении собственного дома. Иногда я засыпаю в слезах, настолько мне стыдно за свои поступки.

— Ты хочешь сказать, что это было всего лишь совпадение? — потребовала она.

Я рассмеялся.

— Это ты пришла раньше, — напомнил я ей. — Но да, признаю. Я решил сделать так, чтобы продержать здесь Шэрон весь день. Не собирался трахать ее у тебя на глазах, но я не был разочарован, когда ты вошла и увидела это. Я был чертовски зол, Лондон. Я был рядом с тобой, когда ты в этом нуждалась, я заботился о тебе, а потом ты назвала меня именем другого мужчины. Для протокола, одно из самых моих нелюбимых имен.

Ее глаза расширились, рот открылся, затем закрылся.

— Ты придурок.

— Нет, я засранец. Хочешь ругаться по-взрослому, используй взрослые слова.

— Отвали, — прошипела она, и, клянусь, ее волосы начали левитировать, как у Медузы. Ладно, возможно, она просто покачала головой, но в любом случае это было горячее, чем ад. Бой был веселым, но мы потеряли достаточно времени. Пора проникнуть в ее тугую киску и проверить, так ли хорошо она обхватывает меня, как представляло мое воображение.

Я обхватил ее за талию и поднял со стула, прижав к себе, и направился в спальню.

— Что ты делаешь?

— Хватит прелюдий. Пора переходить к делу, детка.

— Я не твоя детка. Опусти меня!

— Этого не случится.

Она начала брыкаться, что было бы гораздо эффективнее, если бы ее ноги могли достать до любой части моего тела из такого положения. Не первое мое родео. Затем она ударила меня, пытаясь вырвать мою руку, обнимающую ее за талию.

— Осторожнее, не хочу уронить тебя.

— Боже! Как ты можешь так поступать? Это нечестно — ты слишком сильный по сравнению со мной. Я ненавижу тебя!

Я решил, что то, как я мог так поступать, было чертовски очевидно, так что это не требует ответа. Хорошо, что так, потому что она впилась ногтями в мою руку так сильно, что, кажется, пошла кровь.

— Хватит играть, Лондон.

Мы прошли через кухню. Дверь моей спальни была открыта. Я захлопнул ее за нами, затем потянулся, чтобы запереть ее, потому что, будь я проклят, если потерплю, чтобы нас прервали в этот момент.

Затем я бросил ее на кровать.

Лондон отпрыгнула назад, как краб, прижавшись к изголовью с широко раскрытыми глазами.

— Что с тобой не так? — спросила она, задыхаясь.

— Я возбужден, — сказал я, звуча как ни в чем не бывало. Я сел на край кровати и стянул ботинки. Схватив футболку, я стянул ее через голову и бросил на комод.

Затем я встал и схватился за штаны.

Лондон снова пискнула.

— Дверь вон там, — сказал я. — Запирается изнутри, так что не похоже, что ты здесь в ловушке. Если хочешь уйти, уходи. Иначе снимай одежду.

Я стянул штаны, член вырвался на свободу и ударился о мой живот. Она вздохнула, и я улыбнулся, потому что знал, что этот вид был хорош.

— Одежда? — напомнил я ей.

Она села, затем как бы обернула себя чувством собственного достоинства, как тяжелым плащом, как будто это могло защитить ее.

Это не так.

— Давай поговорим об этом, — сказала она тихо. — Мы должны установить некоторые правила, понять, куда будем двигаться.

— Мы собираемся трахаться. Потом, наверное, сделаем это еще раз. После этого я угощу тебя ужином, но только, если ты будешь вести себя хорошо.

— Я принесла ужин с собой, — пробормотала она.

— Господи, ты была бы идеальной, если бы у тебя не было палки в заднице.

Я прополз вперед по кровати, схватил ее за лодыжки и резко дернул вниз. Она вскрикнула, но не стала сопротивляться, когда я поймал ее руки и прижал их к кровати, над ее головой. Затем я наклонился, чтобы поймать ее губы, — мне нужно было посмотреть, действительно ли она так хороша на вкус, как я помнил.

Так и есть.

Я глубоко просунул язык, закрыв глаза, наслаждаясь тем, что наконец-то оказался внутри ее тела. Сначала она лежала пассивно. Затем ее язык начал играть с моим, игра в догонялки, которую я мог бы продолжать часами, если бы мой член не был в огне. Раздвинув ее ноги, я устроился между ними, с трудом понимая, что мне грозит серьезный ожог от джинсов на члене.

Я отстранился и улыбнулся ей. Ее щеки раскраснелись, глаза сияли, а ее блестящие рыжие волосы лежали на подушке, как поток лавы.

— Мне нравится цвет твоих волос, — сказал я, сдвигаясь в сторону, чтобы провести рукой по ее животу.

Пуговица ее джинсовых шорт расстегнулась достаточно легко, и ее бедра приподнялись, чтобы встретить мои пальцы, когда они нашли ее клитор.

Чертовски мокрая. Красивая.

— Спасибо, — пробормотала она. — Не думала, что ты заметил. Ты ничего не сказал в тот день.

— О, я заметил.

— Святое дерьмо, как хорошо… — прошептала она.

— Я делаю все, что в моих силах.

Ее грудь быстро поднималась и опускалась, дыхание участилось. Я скользил пальцами вверх и вниз, погружаясь в ее киску, а затем надавливая внутрь и вверх, в то время как мой большой палец продолжал гладить клитор. Наконец я отстранился, и она захныкала, протестуя.

К черту это медленное дерьмо.

— На тебе слишком много одежды, — сказал я. — Сними все, потому что иначе я начну срывать вещи.

Лондон

«Сними все, потому что иначе я начну срывать вещи».

У меня чуть не случился сердечный приступ.

Риз позволил бы мне выйти за дверь, если бы я попросила. Я знала, что он это сделает… Но если я уйду, то могу никогда не вернуться, а за последние пять минут я четко осознала, что хочу прийти (игра слов come: прийти, кончить) сюда во всех смыслах этого слова.

Он задрал мою рубашку, обнажив красный атласный бюстгальтер, который я решила надеть во время уборки его дома без особой на то причины. Риз ртом поймал мой сосок, и я совсем забыла о том, что нужно снимать вещи.

Это было прискорбно. Он не шутил насчет одежды.

Видимо, сосать меня через ткань было недостаточно, потому что несколько секунд спустя он поймал центральную застежку моего лифчика и разорвал его пополам. Мои груди вырвались на свободу, и тут я почувствовала жар его рта, втягивающего меня обратно, глубоко. Его пальцы зарылись в мои шорты, нашли мой клитор и стали тереть его так сильно, что это должно было быть больно. Но вместо этого мне было очень, очень хорошо.

Потребность росла из моего центра, посылая мурашки по всему телу. Я не могла думать, но, черт возьми, могла чувствовать. Мне было хорошо. По-настоящему хорошо. Лучше, чем я помнила секс, а я помнила секс как нечто очень приятное.

Риз переключился на другую мою грудь, и каким-то образом я пришла в себя достаточно, чтобы протянуть руку между нами и обхватить его твердую длину.

Его член.

Мне понравилось это слово, правда понравилось. Оно мне очень нравилось, и мне нравился тот факт, что я могла использовать его сколько угодно. Я хотела видеть его чаще.

— Я хочу твой член, — сумела прошептать я, и Риз замер.

Затем все изменилось.

Раньше он был сдержанным, если не сказать нежным. Теперь с этим было покончено. В считанные секунды он перевернул меня на живот, и тут я почувствовала, как с меня срывали шорты вниз. Я не совсем уверена, что случилось с моими трусиками, но через мгновение его рука оказалась у меня под животом и подняла меня на колени.

Я едва успела перевести дыхание, как почувствовала головку его члена у своего входа. Впрочем, ненадолго. Он резко вошел в меня, что было более чем удивительно, потому что у меня не было секса уже много лет.

— Святое дерьмо, — прохрипела я, и он затих, давая мне привыкнуть к ощущению его длины глубоко внутри. Я чувствовала себя прижатой, пронзенной… уязвимой. — Боже мой, я не могу поверить, что ты только что сделал это.

— Поверь, — пробормотал он, пальцы снова нашли мой клитор. Он играл с ним, а я извивалась, прижимаясь к нему каждый раз, когда он находил нужную точку.

— Черт…, — простонал он. Затем его бедра подались назад, и он начал двигаться во мне. Он не был нежным, и когда он вошел в меня, я задохнулась, потому что мужчина был большим, и это было больно, но на удивление хорошо.

Я уже говорила, что прошло много времени?

К счастью, у Риза «Пикника» Хейса были волшебные пальцы, потому что к третьему разу, когда он заполнил меня, я потеряла всякое ощущение времени и пространства. Все, что я могла чувствовать, это давление, нарастающее во мне, сосредоточенное на моем клиторе, и восхитительное трение его толчков о переднюю стенку моего влагалища.

Мой вибратор определенно не мог составить конкуренцию Ризу.

Затем меня посетила ужасная, ужасная мысль.

— Я не принимаю противозачаточные.

— На мне презерватив, — проворчал Хейс. — И я сделал вазэктомию.

Хм. Как я могла не заметить, как он его надевал?

Я не чувствовала его, наверное, потому что была чертовски мокрой. Риз поймал мой клитор в свои пальцы, почти ущипнув его, что должно было быть чертовски больно, но, вполне возможно, было самое удивительное, что кто-либо когда-либо делал со мной.

Этого было достаточно, чтобы я кончила.

Я задыхалась, мои мышцы сильно сжимали его, когда я кончала. Он застонал. Затем его руки схватили меня за бедра, что было очень кстати, потому что все мое тело перестало функционировать, и я рухнула.

Риз проигнорировал мое душевное и физическое падение, высоко подняв мою задницу для проникновения, вбиваясь в меня все быстрее и быстрее, по мере того как он приближался к своему собственному освобождению. Затем я почувствовала новый прилив ощущений и поняла, что, возможно, я способна достичь Святого Грааля для всех женщин — множественных оргазмов.

— Поднимись на руки, — резко приказал мне Хейс. Каким-то образом я заставила себя подняться, удивляясь, что у меня хватило сил. Его рука схватила меня за волосы и дернула назад. Я закричала и встала на колени, упершись руками в спинку кровати

— О Боже, — задыхалась я, удивляясь, что от интенсивности переживаний глаза могут буквально закатиться в голову. На этот раз я кончила сильно, без долгого нарастания ощущений или мягкого разогрева. Нет. Просто взрыв похоти и удовлетворения, сдерживаемый как животное в доме мужчины, с которым я даже не встречалась.

Великолепно.

Риз пульсировал глубоко внутри меня, когда кончал. Затем он затих, моя задница плотно прижалась к его паху, его пальцы впились в меня так сильно, что я подумала, что позже найду синяки.

Эта мысль заставила меня хихикнуть.

У меня может быть сексуальная травма!

Риз вышел из меня и снял презерватив. Я рухнула на живот, все еще задыхаясь и размышляя, могу ли я просто немного поспать. Притвориться, что внешний мир не существует, и что Джессика снова не в дерьме.

Его большая, мускулистая рука обхватила меня, притягивая обратно в колыбель своего тела.

— Это было очень мило, — пробормотала я, закрыв глаза.

— Мило? Думаю, я оскорблен, — ответил он, хотя голос его звучал чертовски самодовольно. Его рука обхватила мою грудь, небрежно играя с моим соском, пока мы лежали в тишине.

— Завтра у меня все будет болеть… — сказала я, зевая. — Но оно того стоит.

— Болеть? Я не был настолько груб с тобой.

— Нет, просто прошло некоторое время.

— Как давно?

— Ну, мой бывший муж ушел шесть лет назад, когда я получила опеку над Джесс, так что… шесть лет.

Рука Риза перестала двигаться.

— У тебя не было секса шесть лет? — спросил он недоверчивым голосом.

Я нахмурилась.

— Не стоит так реагировать.

— Как?

— Как будто я фрик.

— Ты не фрик, милая, — ответил он. — Но должен признаться, я удивлен. Ты великолепна.

Я вздохнула.

— Матери-одиночки, которые занимаются бизнесом, не ведут сказочную общественную жизнь, Риз, — сказала я ему.

— Что ж, рад, что ты выбрала меня, чтобы прервать засуху, — сказал он, наконец. — Ты не так уж плоха для девчонки, у которой нет практики. Я бы дал тебе шесть из десяти.

Я игриво шлепнула его по руке, и он крепко сжал меня.

— Ладно, пусть будет девять из десяти, — прошептал он, целуя меня в макушку. — Я оставляю последний балл в надежде, что в следующий раз ты сделаешь мне минет.

— Мечтай.

Он тихо усмехнулся, а затем я почувствовала, как его дыхание стало ровным, когда он погрузился в сон. Отпустив свои мысли, я погрузилась в темноту, крепко укутанная и защищенная его силой и теплом.

Идеально.

Лондон

Мой телефон разбудил нас рано вечером.

Сначала я не могла понять, где нахожусь, и почему тяжелая рука держит меня в плену. Я попыталась выхватить телефон, но Риз крепко сжал его, ворча.

— Это может быть Джессика, — сказала я ему, отпихивая руку, пока он не позволил мне ответить на звонок.

Это была не она.

Конечно, это была не она…

То, что она поняла, что в Сан-Диего не так уж солнечно, не означало, что она волшебным образом превратилась в ответственного человека. Мне удалось оттолкнуть Риза и приподняться на локте, чтобы ответить на звонок, потому что определитель номера показывал, что это Мелани, а я поклялась, что не буду ее игнорировать.

— Привет, Лони? — спросила она, ее голос был нерешительным и немного дрожал.

— Все в порядке?

Риз протянул руку и снова поймал меня, притянув к себе. Я прижалась лицом к его груди, а его пальцы начали перебирать мои волосы. Я не могла поверить, что у нас действительно был секс. С. Е. К. С. По-настоящему. Я не была уверена, как это воспринимать. С одной стороны, я чувствовала себя невероятно: согретой и полной эндорфинов, которые заставляли меня светиться изнутри. С другой стороны, я знала, что должна защитить себя, потому что Риз был первоклассным мужчиной-шлюхой, и я не могла позволить себе привязаться к нему.

Классно получать удовольствие, но он не самый надежный вариант.

И опять же, мужчины не были частью моего нового, усовершенствованного плана стать свободной и независимой женщиной. К сожалению, не входили также уязвленные чувства и встреча Джессики из аэропорта завтра днем. Все шло совсем не по моему плану.

— Лони? — спросила Мелли еще раз. Я моргнула.

— Да?

— Ты не собираешься мне ответить?

О Боже, я снова это сделала. Я забыла о Мел пока разговаривала с ней по телефону.

Боже. Я была таким дерьмовым человеком.

— В чем дело?

— Можно я приду к тебе сегодня вечером? — спросила она, ее голос был полон надежды. — Папа в очень плохом настроении. У меня есть кое-какие новости…

О-о.

— Что случилось?

— Я думаю, что моя мама сбежала, — прошептала она. — Так сказал мне папа, и я не видела ее два дня. Он не ходит на работу. Он сейчас очень пьян… Мне немного страшно. Как ты думаешь, я могу остаться у тебя на пару дней?

Я закрыла глаза, почувствовав жар праведного негодования. Как этот мудак посмел так поступить с Мелани? Она была милой, хорошей девочкой, которая много работала и заслуживала счастья.

— О, детка… Конечно, ты можешь. Иди в дом. Ты можешь взять из кухни все, что захочешь, просто устраивайся поудобнее. Располагайся в комнате Джесс, хорошо?

— Во сколько ты будешь дома? — спросила она тихим голосом. Я прижалась к Ризу и почувствовала, как его рука скользнула вниз, чтобы обхватить мой зад. Другой рукой он поймал мое колено и подтянул его вверх, перекидывая через свою ногу, пока я не оседлала его в странном положении лежа.

Его эрекция ожила, и я посмотрела вниз сквозь тусклый свет, чтобы увидеть ее. Я все еще не могла поверить, что эта штука не только вошла в меня, но и заставила меня кончить два раза подряд.

Дерьмово быть мной, потому что Мелли нуждалась во мне больше, чем я в члене Риза.

— Я буду дома через двадцать-тридцать минут, — Хейс фыркнул, и я шлепнула его по груди, чтобы он замолчал.

— Спасибо, Лони. Знаешь… Иногда мне хочется, чтобы ты была моей мамой.

У меня встал ком в горле.

— Ну, ты же итак часть моей семьи, — сказала я ей. — Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем.

— Спасибо…

Я закончила разговор, а затем положила трубку, прижимаясь к мускулам его сильной груди.

— Все в порядке?

— Сначала надо определить, что для тебя «в порядке», — сказала я, чувствуя, как горькая улыбка расползается по моему лицу. — У Джесс есть подруга по имени Мелани. У нее не очень хорошая ситуация дома, поэтому она проводит много времени с нами. Думаю, я только что пригласила ее переехать ко мне.

— Очень мило с твоей стороны.

— Она хороший ребенок, — сказала я, вздохнув. — И ей почти девятнадцать лет — она старше Джесс. Они вместе закончили школу, но у Мел день рождения раньше, чем у Джесс. Возможно, им следовало бы ее отдать в школу на год раньше.

— Похоже, эта девушка неплохо справляется, пока ты даешь ей возможность бороться, — сказал он. — Но я хочу, чтобы ты осталась здесь еще на некоторое время. Я еще не закончил с тобой.

При этих словах он схватил меня за бедра и притянул к себе. Мои ноги переплелись с его ногами, а мои груди прижались к его груди, и все это заставило меня чертовски желать, чтобы отец Мелли выбрал другую ночь, чтобы напиться. Конечно, он напивался каждую ночь, поэтому ее мама решила сбежать. Николь должна была оставить его задницу много лет назад — но она должна была забрать свою дочь с собой.

Эгоистичная сука.

Мелли так хотела угодить и была легка в общении. Я не могла представить, почему ее мама так поступает. От одной мысли об этом мне становилось плохо. Вот почему, когда Риз обхватил мой голый зад обеими руками и притянул меня к себе, я уперлась ему в грудь.

— Мне нужно идти.

— Я чувствую здесь какую-то закономерность, — пробормотал он, нахмурившись. — Каждый раз, когда я привожу тебя в горизонтальное положение, ты убегаешь. Не в восторге, милая.

— Если бы одной из твоих девочек понадобилась помощь, ты бы сбежал отсюда так быстро, что я оказалась бы на полу.

Он вздохнул, и я поняла, что он у меня в руках. Затем одна из его рук медленно скользнула вверх по моему телу, обхватив меня сзади за шею. Я позволила ему поцеловать меня, пораженная тем, что такой сильный мужчина может быть таким нежным. Его язык заигрывал с моим, а его пальцы крепко сжимали меня. Его пенис — нет, его член — становился все тверже, и я почувствовала ноющую боль между ног.

Я поняла, что мне нужно убираться отсюда к чертовой матери. Иначе я не выживу.

Поцелуй закончился, и я отстранилась, глядя ему в лицо. Этот мужчина был прекрасен, по-другому его не описать. Его короткие каштановые волосы в данный момент торчали во все стороны. Его глаза были ярко-голубые, как камни аквамарина, сияющие на его лице, а в щетине, покрывающей подбородок, был лишь намек на седину. Не настолько, чтобы он выглядел старым. Просто… зрелым.

А руки, обнимающие меня?

Я никогда не встречала никого с такими сильными, надежными руками.

Ты не в безопасности, — прошептал мой мозг. Он опасный человек, ты понятия не имеешь, в чем он может быть замешен.

Мой мозг правильно заметил: я чертовски хорошо знала, что у клуба есть не совсем законные деловые интересы. Все это знали. Вот почему они так хорошо платили — они не просто платили за уборку, они покупали молчание.

— Я иду домой, — прошептала я, нежно целуя его в щеку. Затем я попыталась скатиться с него, встать. Он еще секунду крепко держал меня.

— Ты уверена? — спросил он. — Если ты беспокоишься об отце Мелани, я могу послать одного из парней присмотреть за ней.

Я покачала головой.

— Ее физическая безопасность не является проблемой. Она молодая девушка, чья мать только что бросила ее, и она напугана. Ей нужны объятия, а не телохранитель.

Риз замер, и его пальцы глубоко впились в мою плоть.

— Ты не упоминала о ее матери ранее, — сказал он, его голос был обманчиво спокойным, но в нем слышались сильные эмоции, которые я не могла уловить. Что это было? И тут меня осенило. Хизер. Ей пришлось оставить их девочек. Совершенно разные обстоятельства, но это не меняло конечного результата — молодые девушки без матери, вынужденные слишком рано повзрослеть.

— Ее отец — пьяница, — сказала я, решив, что еще пять минут ничего не изменят. Я опустила голову ему на грудь, и он разжал пальцы, снова проведя ими по моим волосам. — Я думаю, он избивал Николь. Это мама Мелли. Я пыталась поговорить с ней пару раз, но она не хотела ничего слышать.

— И теперь она сбежала и бросила своего ребенка? Чертова сука. Если он так с ней обращался, то и с ее девочкой будет также.

Вау, это было жестко… но справедливо.

Николь была сукой. Она бросила свою дочь пьянице, который любил бить женщин. Если она не подходила под это слово, то я не была уверена, кто подходил.

— Не волнуйся, я позабочусь о Мелли. Она мне как родная.

Он ненадолго задумался, а затем кивнул.

— Ладно, давай кое-что проясним, а потом ты сможешь уйти.

Отлично, вот оно. Разговор.

К счастью, на этот раз я опередила его.

— Не волнуйся, Риз. Я знаю, что для тебя это был всего лишь разовый случай, и что ты не хочешь отношений.

Это то, что мне тоже было нужно, так что в каком-то смысле это идеально. Никакого вреда, никаких обид. Мы можем просто притвориться, что этого никогда не было.

Он нахмурился.

— О чем ты, блядь, говоришь?

— О нас. Вернее, о том, что «нас» нет. Я понимаю — тебе нравится спать с кем попало. Я хорошо провела время, но я не жду кольца или чего-то еще.

Его глаза расширились, и я ухмыльнулась.

— Хотя я буду поблизости, если ты захочешь еще раз секс на одну ночь, — лукаво добавила я.

Ай, да я! Искушенная женщина, которая знает разницу между любовью и сексом.

Хмурый взгляд Риза стал еще глубже, а потом он вдруг переместился, и я оказалась под ним, прижатая к кровати. Он потянул мои руки вверх, держа их в плену над моей головой.

— Ты что, ударилась головой? — жестко потребовал он. — Ты трахаешься впервые за много лет, просто феноменально…

— Ну это слово как-то нескромно звучит…

— Это феноменально, — повторил он, сильно подчеркнув это слово. — И теперь ты собираешься просто игнорировать меня? Я, блядь, с этим не согласен.

Теперь настала моя очередь удивляться.

— Я постоянно вижу тебя с женщинами, — сказала я в замешательстве. — Я знаю, как ты действуешь. Только секс. Я не собираюсь это менять.

— Какого хрена? — пробормотал он, качая головой. Казалось, мы вели два совершенно разных разговора, потому что я понятия не имела, почему он так себя ведет. — Иногда ты настолько чертовски глупа, что мне хочется тебя задушить. Пока не знаю точно, что мы здесь делаем, но это не только секс. Во-первых, меня не устраивает, что ты встречаешься с кем-то еще, особенно с заместителем шерифа — мудаком.

— Верно, и я полагаю, ты планируешь быть верным и преданным? Я на это не куплюсь. Ты известный мужчина-шлюха. И еще, если ты еще раз назовешь меня дурой, я оболью твой мотоцикл жидкостью для снятия лака. Это не угроза, это обещание.

Он посмотрел мне прямо в глаза, его лицо было мрачным и серьезным.

— У меня нет планов трахаться с кем-либо, кроме тебя, по крайней мере, сейчас.

— Я тебе не верю, — сказала я ему, чувствуя почти тоску. — И тебе не нужно говорить такие вещи, потому что я не заинтересована в том, чтобы привязывать тебя к себе.

— Послушай. Меня, — сказал он, его лицо стало более холодным, что я не посчитала бы возможным десятью секундами ранее. — Признаю это — я спал с кем попало с тех пор как умерла Хизер. Много раз, но ни одна из них не казалась мне настоящей. В тебе есть что-то, Лондон, что-то настоящее, что я даже не могу объяснить. Мне это нравится, я хочу этого, и ты бросила своего парня и пришла ко мне, когда тебе было больно. Думаю, это значит, что ты тоже этого хочешь. Насколько я понимаю, это делает тебя моей.

— Я не понимаю, — прошептала я. — Мы едва знаем друг друга.

— И мы не узнаем друг друга лучше, если будем трахаться с другими людьми, так что, я думаю, нам придется прекратить это делать. Это будет легко для тебя, учитывая обстоятельства.

— Так ты говоришь, что хочешь быть в близких отношениях со мной? Я думала, ты так не поступаешь. А как же Хизер?

— Хизер мертва. А я нет. Теперь я собираюсь поцеловать тебя, а ты поцелуешь меня в ответ. Потом я отпущу тебя домой, потому что это важно, и я уважаю это. Завтра ты поедешь за своей племянницей в аэропорт, а я дам вам провести вечер вместе, но в пятницу вечером ты будешь со мной. У нас будет вечеринка в Оружейной, и я хочу, чтобы ты была там. У тебя есть какие-нибудь проблемы с этим?

Я быстро покачала головой, относительно уверенная, что «иметь проблемы с этим» в действительности не был на данный момент надежным вариантом.

— Отлично. Давай начнем.

Затем он поцеловал меня, и не в каком-то непринужденном смысле. Его рот завладел мной, голова наклонилась, когда его язык проник внутрь. Это был не соблазнительный поцелуй, или даже привычный. Нет, это его тело говорило мне, что у нас осталось одно незаконченное дело. Я даже не заметила, что раздвинула для него ноги, пока он не отстранился достаточно, чтобы надеть новый презерватив. Затем он оказался глубоко внутри меня, заявляя права и снова завоевывая.

Оказывается, феноменальное может быть еще лучше. Пойди разберись.

Полчаса спустя, когда Риз подарил мне еще один поцелуй, это был быстрый чмок через окно моего фургона.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы кто-то присматривал за твоим домом? Если ее папаша — злобный пьяница, это может быть не плохой идеей.

Я покачала головой, от чего моя грудь покачнулась. К сожалению, он уничтожил мой лифчик, а я была достаточно крупной девушкой, чтобы ходить без лифчика, что было не самым лучшим вариантом.

— В течении последних трех лет Мел проводила у меня минимум две ночи в неделю. Не знаю, каков будет долгосрочный план, но я все устрою. В отличие от Джессики, у нее есть работа, и она планирует начать занятия в августе в Национальном университете. У них есть общежитие для студентов.

Он улыбнулся мне, протянув руку и заправляя прядь моих ярко-рыжих волос за ухо.

— Знаешь, это чертовски сексуально, — сказал он. — Но и блондинкой ты была великолепна.

— Спасибо, — прошептала я. Затем я отстранилась и повернула ключ в замке зажигания.

Стартер провернулся, но двигатель не завелся.

Я нахмурилась и попробовала снова.

— Он не заводится.

— У тебя горит контрольный индикатор двигателя.

— Я знаю, — рассеянно сказала я. Я надавила на педаль газа и попробовала снова. Стартер протестующе заскулил в знак протеста. — Он все время загорается и потухает.

— Дорогая, ты же понимаешь, что когда загорается индикатор проверки двигателя, ты должна проверить двигатель, верно?

Я бросила на него ВЗГЛЯД СМЕРТИ, и он рассмеялся.

— Подвезти тебя до дома? — спросил он. — Я мог бы помочь тебе с ремонтом, но думаю, что если ты хочешь побыть со своей девочкой, пока она расстроена, то сейчас не время начинать чинить твою машину.

Я закрыла глаза и вздохнула.

— Спасибо, — сказала я. — Это было бы здорово. Я не могу поверить, что двигатель не заводится. Как теперь мне быть, как забрать Джесс завтра? Черт, теперь мне придется арендовать что-то, и это будет стоить мне целое состояние, и…

— Лондон. Милая. Успокойся, черт возьми. Один из плюсов знакомства с мужчиной, который владеет ремонтной мастерской, в том, что подобное дерьмо больше не является проблемой. Я найду, что тебе одолжить, пока займусь твоей машиной, хорошо? А теперь вытаскивай свою задницу оттуда и садись на мой байк. Я отвезу тебя домой.

Он распахнул дверь, и я вышла. Он протянул руку.

— Что?

— Ключи, детка. Мне понадобятся ключи, если ты хочешь, чтобы я починил твою машину.

— Не чини ничего, не посоветовавшись со мной. — Сказала я, серьезным голосом. — Если все действительно плохо, мне, возможно, придется искать что-то новое. Этому фургону почти двенадцать лет, не уверена, сколько он еще протянет.

— Ключи?

Я сняла ключ от фургона, который держала на маленькой связке, которая отщелкивалась от моего основного брелока для ситуаций, подобных этой.

— Отлично. А теперь тащи свою задницу на мотоцикл.

Я шагнула к большому Харлею, который был черно-серебристым, с символом Риперов на бензобаке. Сиденья были обиты черной кожей, хром блестел, и все это выглядело огромным, когда я стояла рядом с ним. Хейс протянул мне шлем. Я изучала его, недоумевая.

Это был странный день, а теперь он становился еще более странным — президент мотоклуба подвозил меня домой.

После того, как трахнул меня.

И он планировал трахнуть меня еще раз.

ВАУ.

Мне потребовалось все, что у меня было, чтобы сдержать волнение, потому что нет на свете женщины, которая втайне не хотела бы уехать в закат с плохим мужчиной на мотоцикле… Особенно после отличного секса с этим мужчиной.

Я взглянула на небо. Конечно, оно было усеяно розовыми, голубыми и великолепными облаками, сияющими, когда последние солнечные лучи целовали горы северного Айдахо.

— Он надевается на голову. — Я растерянно моргнула. — Шлем, — медленно и отчетливо произнес Риз. — Он надевается на голову.

Затем он улыбнулся мне, и я, кажется, покраснела, что довольно странно, учитывая, что мне тридцать восемь лет, и я уже давно не краснею.

— Куда уносит тебя, когда так уходишь в себя? — спросил он. Я засмеялась и пожала плечами.

— Куда угодно, я думаю. Я всегда так делала. Раньше в школе у меня были большие неприятности из-за этого. Некоторые думали, что я специально их игнорирую. Но вещи просто захватывают мое воображение, и тогда я отключаюсь. Прости, я не пыталась быть грубой.

— Меня это не беспокоит, — сказал он. — Просто любопытно. Пойдем убедимся, что с Мелли все в порядке. Утром я попрошу кого-нибудь из парней подогнать для вас машину.

— Спасибо, — сказала я, задаваясь вопросом, было ли все это на самом деле.

— Только помни, вечер пятницы — мой.

— Вечер пятницы — твой, — повторила я.

Затем я забралась на мотоцикл Риза Хейса, крепко обхватила его руками и позволила ему увезти меня в закат.

Когда мы добрались до моего дома, уже совсем стемнело.

Я не хотела слезать с мотоцикла и возвращаться в реальность… Было что-то невероятно волнующее и мощное в поездке с Ризом, и я хотела насладиться этим, пока могла. Что бы он ни говорил раньше, я не надеялась, что это перерастет в настоящие отношения. Шансы были не в нашу пользу. Но пока все не развалилось, я позволяла себе наслаждаться моментом — отдать контроль и доверить ему свою безопасность было самым приятным моментом за последние шесть лет.

Когда он заглушил Харлей, я не могла заставить свои руки отпустить его. Это, казалось, не беспокоило Риза. Он поймал их в свои и крепче прижал меня к своей спине. Я почувствовала запах кожи и его мощь между моих ног. Сюрреалистично.

Потом он отпустил меня.

Я слезла с мотоцикла и вернулась в реальность. На крыльце зажегся свет, и входная дверь открылась, показывая Мелли. Она замерла, увидев Риза, и у нее отвисла челюсть.

Вполне справедливо.

Когда она видела меня в последний раз, я встречалась с помощником шерифа. Теперь же я вернулась домой с байкером, и готова поспорить, что любой, кто увидит нас, поймет, что мы занимались сексом. Между нами была близость, которой раньше не было. Я почувствовала это по тому, как он покровительственно положил руку мне на спину и в том, как я прильнула к нему.

Да, и, наверное, не помогло то, что я потеряла лифчик — ночной воздух был достаточно прохладным, чтобы сделать его отсутствие очевидным.

Мелли всегда была застенчивой, поэтому я удивилась, когда она сошла с крыльца и пошла через лужайку. Ребенок, должно быть, был расстроен даже больше, чем она говорила по телефону. Я только направилась к ней, когда из дома вырвался ужасающий звук взрыва, тепла и света. Риз повалил меня на землю, накрыв своим телом.

Все вокруг погрузилось в абсолютную тишину.

Что, черт возьми, произошло?

Риз лежал на мне несколько долгих секунд. Я не слышала его голоса, но чувствовала вибрацию его крика всем телом. Почему я не могла его слышать? Спустя вечность он скатился с меня, и я подняла голову, чтобы увидеть на месте моего дома ад; пламя вырывалось в небо.

Я поняла, что мой дом взорвался.

Мой дом взорвался!

Мгновение спустя я вспомнила, как близко была Мелани, когда он взорвался, и мое сердце остановилось.

— Мелли! — крикнула я, хватая Риза за руку и притягивая его к себе. — Мы должны найти Мелли!

Он что-то крикнул мне в ответ, но я не могла понять, что именно. Затем он поднялся на ноги и побежал через лужайку. Я, пошатываясь, поднялась на ноги, пытаясь понять, что, черт возьми, произошло. Вокруг нас на улицу высыпали соседи. Постепенно звуки обрели форму — в основном неприятный звон, — и я поняла, что сила взрыва на время оглушила меня.

Риз был темным силуэтом на фоне огня, он рыскал среди обломков. Он внезапно остановился, и я увидела, как он поднимает неподвижную Мел и несет ее ко мне. Затем он положил ее на траву, и шум снова начал заполнять мои уши. Я упала на колени рядом с ее телом.

О Боже. Мелли…

Она выглядела мертвой.

— Я звоню девять-один-один! — крикнул кто-то позади нас, испугав меня. Я все еще была ошеломлена — казалось, я не могла думать. Мне нужно было проверить ее пульс, убедиться, что она дышит. Сработала старая подготовка, и я могла бы заплакать от благодарности за курсы сердечно-легочной реанимации, которые я посещала на протяжении многих лет. Я нащупала ее пульс. Слабый, но определенно присутствовал. Затем я прислонила свое лицо к ее рту и носу, молясь, чтобы почувствовать ее дыхание на своей коже.

Воздух щекотал мне щеку.

— Она жива, — прошептала я. Слезы катились по моему лицу.

— Спасибо, черт возьми, — пробормотал Риз, притягивая меня к себе, пока один из моих соседей стоял на коленях рядом с Мелани, накрывая ее одеялом. Адреналин спал во мне, и я начала дрожать.

Моего дома больше нет. Я почти потеряла Мелани…

Что, черт возьми, здесь произошло?

Вой машин скорой помощи наполнили воздух. Я услышала, как машина с визгом остановилась, и краем глаза смутно заметила, что из нее вышел человек в форме шерифа, который что-то быстро говорил по рации на плече.

Затем чуть дальше по улице остановилась пожарная машина. Пожарные пробежали мимо меня, таща за собой шланги, а медики обступили неподвижную Мелли.

К моему счастью, они не делали ничего серьезного и страшного, как это показывают по телевизору: ни компрессии грудной клетки, ни капельницы, ни удары электрошокером. Вместо этого они следили за ее жизненными показателями, голоса были спокойными, пока они методично накладывали ей шейный бандаж, прежде чем переложить ее на носилки.

Через несколько секунд они подняли всю аппаратуру на спинку и начали двигаться к своей машине.

— От этого бандажа мало толку, если ты уже парализовал ее. Надо было оставить ее там, где ты ее нашел, — услышала я знакомый голос. Я подняла голову и увидела Нейта, стоящего надо мной, его голос был полон яда.

Я отстранилась от Риза и медленно встала. Нейт протянул руку вниз, чтобы помочь мне, но Риз поймал мою руку.

— Держись, блядь, подальше от моей женщины, — прорычал он. Глаза Нейта расширились.

— Похоже, эта киска все-таки не из золота? — прокомментировал он. Риз сделал выпад в его сторону, и я, не задумываясь, прыгнула между двумя мужчинами.

— У меня нет на это времени, — крикнула я, глядя на них, как на двух маленьких мальчиков, которым нужен тайм-аут. — Мне нужно проверить Мел. Риз должен был унести ее подальше от огня, Нейт. Если бы ты был здесь, ты бы сделал то же самое. Она была практически рядом с местом взрыва. И Риз? То, что произошло между мной и Нейтом, это между мной и Нейтом. Я большая девочка и могу постоять за себя. Я собираюсь поехать с Мел в больницу, а вам лучше блядь вести себя прилично, потому что я не в настроении.

Оба мужчины уставились на меня. Мне было все равно — все что происходило, было не нормально, и мне было глубоко наплевать на их маленькую перепалку. Я решила проигнорировать их и последовать за Мелани.

— С ней все в порядке? — спросила я у врача скорой помощи, который был занят закреплением каталки в машине скорой помощи. Она взглянула на меня, ничего не упустив из виду.

— Не знаю, — сказала она. — Они проверят ее голову на наличие травм в больнице. Похоже, она ударилась об что-то твердое. У вас есть идеи, что здесь произошло?

— Никаких, — сказала я мрачным голосом. — Но нам чертовски повезло, что мы остались живы. Она как раз выходила из дома, когда произошел взрыв.

— Определенно повезло, — сказала она. Ничего из этого не сходилось.

— Дома просто так не взрываются. Правда? — я не осознавала, что задала вопрос вслух, пока женщина не ответила мне.

— Я видела и более странные вещи, — сказала врач скорой помощи. — Вы член семьи? Мы едем в сторону Кутеная. Скоро прибудет еще одна бригада скорой, они смогут проверить вас — она более приоритетна, и нам нужно ее доставить как можно быстрее в травматологию. Я сейчас закрою двери. Отойдите назад, пожалуйста.

— Встретимся там, — сказала я с тревогой. Повернувшись, я увидела, что Нейт и Риз все еще противостоят друг другу, глядя в мерцающий свет пламени. Моя соседка, Даника, подошла ко мне и без слов обернула одеяло вокруг моих плеч.

— Ты в порядке? — спросила она. — Могу я чем-нибудь помочь?

— Ты можешь подвезти меня в больницу? — спросила я, слова были прерваны внезапным резким кашлем. — Мне нужно убедиться, что с Мелани все в порядке.

— Конечно, — сказала она. — Не хочешь, для начала поговорить с полицией? Я уверена, что они захотят поговорить с тобой, возможно, у них есть куча вопросов, которые им нужно задать.

— Ответы будут после того, как я удостоверюсь, что с Мелли все в порядке, — жестко сказала я. — Просто вытащи меня отсюда.

— Будет сделано, — сказала она. — Машина припаркована за домом, в переулке. Хорошо, что так, потому что остальные машины на улице заблокированы. Я не могла не заметить, что вон тот здоровяк был с тобой. А тот другой был раньше. Может поговоришь с ними перед тем как уехать?

— Я так не думаю, — сказала я, качая головой, расстроено. — Они могут играть в пещерного человека и без меня. Все, что меня сейчас волнует, это добраться до больницы.

Риз

— Вот что тебе нужно знать, — сказал я Эвансу, сжимая кулак, потому что никогда в жизни мне так не хотелось ударить человека. Я не очень-то привык сдерживаться. — Лондон теперь со мной. Ты не разговариваешь с ней, не трогаешь ее, не думаешь о ней. В противном случае, у нас будет другой разговор, и он не состоится там, где у тебя есть тысяча приятелей-копов, которые могут спасти твою задницу. Понял?

Эванс долго изучал меня и медленно покачал головой, мерцающий свет костра отбрасывал тень на его лицо.

— Она мне не нужна. Да мне насрать на Лондон Армстронг.

— Так как ты собираешься держаться от нее подальше, — подвел я итог. — То все будет не так плохо, и я не обнаружу, что рою яму в горах Биттеррутс.

Он вылупился в удивлении.

Да, ублюдок. Ты правильно расслышал.

— Просто для ясности — ты только что угрожал копу убийством? Не очень умно, Хейс.

Я рассмеялся.

— У тебя отличное воображение, — сказал я ему. — Думаю, на этом мы закончили.

Выражение его лица стало уродливым, и мне показалось, что я увидел проблеск чего-то похожего на ненависть на его лице. Справедливости ради — это чувство было взаимным. Потом шериф встал между нами, хлопнув меня по спине, прежде чем многозначительно сжать мое плечо.

— Ты в порядке, Пик? — спросил он.

— Я все еще здесь, Бад. Хотя я немного беспокоюсь о доме моей женщины. Дома обычно просто так не взрываются. — Сказал я, не отрывая взгляда от Эванса. — Я не в восторге от твоего помощника. Он назвал Лондон сукой. Для протокола, она — владелица этой собственности.

— Эванс, вернись к своей машине, — рявкнул Бад. Помощник шерифа-мудак насмешливо отсалютовал ему и неторопливо удалился.

— Черт возьми, как я ненавижу этого говнюка. Думаю, он собирается баллотироваться в шерифы на следующих выборах.

— Он может баллотироваться, — сказал я, холодным голосом. — Но он не выиграет.

— Не уверен в этом, — ответил Бад. — Моя Лавонна встретилась с Дженнифер Берли в казино на прошлой неделе. Джен сказала, что отец Нейта уже начал говорить о том, чтобы организовать кампанию в поддержку мальчика. Сбор средств.

— Если бы у тебя были яйца, ты бы уволил его задницу.

— Если я уволю его задницу, то члены комиссии ухватятся за мою задницу, — прямо сказал Бад. — Ты прекрасно осведомлен об этом. Я не думаю, что в округе есть хоть один политик, на которого его папаша что-то не имеет.

— Ну, может, тебе следовало быть осторожнее, — сказал я ему, теряя терпение. — Может, настало время начать борьбу, ты никогда об этом не думал? Он причинит гораздо больше вреда, прежде чем закончит.

Глаза Бада сузились, и я стряхнул его руку.

Чертов трус. Хватит с меня этого дерьма.

— Так это дом твоей женщины? — спросил он, кивнув подбородком в сторону горящего дома. — Попадает под мою юрисдикцию. Сразу за чертой города. Есть что-нибудь, что мне следует знать?

— Да, это дом моей женщины, — сказал я медленно, слова странно звучали в моих устах. — Но у нас еще все в начале. Это никак не связано с клубом, даже если это не случайность. Что подсказывает твоя интуиция?

— Вероятно, утечка и скопление газа, — сказал Бад. — Так думают пожарные, а у них хорошее чутье на такое дерьмо. Конечно, никто не скажет ничего официального, пока не будет проведено полное расследование, но все признаки налицо. Нам чертовски повезло, что никто не поджарился. У нее была газовая плита?

— Была, — сказал я, пожимая плечами. — Когда был здесь в последний раз, я почувствовал запах. Она сказала, что чистит духовку. Ничего особенного.

— Как по мне, так довольно серьезно.

— Ни хрена.

— Не для протокола, медики считают, что с ребенком все будет в порядке. Хотят проверить на внутренние кровотечения, травмы позвоночника, все такое. Но это просто рутина. Нам, конечно, нужно будет поговорить с ними обеими.

— Конечно, — ответил я, впервые заметив, что Мелли увезли.

Черт, где же Лондон?

— Она поехала в больницу, — сухо сказал Бад, явно прочитав мое выражение лица. — Видел, как она уходила, пока вы с Эвансом мерились членами. Подумай об этом в следующий раз, когда тебе захочется подраться из-за женщины вместо того, чтобы позаботиться о ней.

Я повернулся к нему с мрачным лицом.

Как я мог пропустить ее отъезд? И с каких это пор у Бада хватает наглости читать мне нотации?

Потом я понял, что этот ублюдок был прав.

Блядь.

Я не практиковался в этом дерьме с отношениями, но словесные разборки были просто вбиты в мою ДНК после стольких лет в клубе.

— Едем в больницу, — сказал я ему. — Она будет наверняка растеряна. Мне нужны новости, но ты не будешь допрашивать ее до завтра, понятно?

— Да, — сказал Бад, кивнув. — Нет реальной причины для этого, насколько я могу судить. Ничего такого, что не могло бы подождать. Все изменится, если мы найдем какие-нибудь доказательства преднамеренности взрыва.

— Если вы найдете какие-либо доказательства того, что это был не несчастный случай, ты позвонишь мне, — сказал я ему, холодным и серьезным голосом. — Первый звонок, который ты сделаешь. Ты боишься, что папаша Нейта Эванса отнимет у тебя работу? Я же займусь твоей гребаной семьей. Все ясно?

Бад улыбнулся, его рот был плотно сжат.

Мы друг друга поняли.

Лондон

Было около десяти часов вечера, когда Риз сел рядом со мной в приемной больницы и протянул чашку кофе, не сказав ни слова. Я не была уверена в том, что чувствую по поводу его присутствия. Конечно, у нас был отличный секс. Но все эти разборки с моим вроде как бывшим? Я была взрослой. Мне не нужны были такие сложности, каким бы замечательным он ни был в постели.

С другой стороны, он прикрыл меня собой, когда дом взорвался. За это он определенно получил очки.

— Ты закончил свои разборки с Нейтом? — спросила я его, потирая затылок.

— Думаю, мы все прояснили, — ответил он. — Ты уже слышала что-нибудь о Мелли?

— Они думают, что с ней, вероятно, все в порядке, — устало сказала я ему. У меня был адский выброс адреналина, но он уже начал спадать. — Они сделают несколько снимков, чтобы убедиться, что нет ничего серьезного, но похоже на легкое сотрясение мозга. Возможно, ее оставят на ночь.

— Ее отец приезжал?

Я фыркнула.

— Ее отец был слишком пьян, чтобы понять меня, когда я ему позвонила. Думаю, он сказал, что ей не рады в его доме, но трудно сказать наверняка. В его словах не было никакого смысла. Я не могу позволить ей вернуться туда. Она может остаться…

Дерьмо.

И тут меня осенило — больше не было места, где она могла остановиться… как и для меня. Я должна была найти место, где могу жить. Немедленно. Я вспомнила, кто-то говорил что-то о Красном Кресте и гостиничном номере, но без подробностей. Реальность обрушилась на меня внезапно — я посмотрела на Риза, широко раскрыв глаза.

— Я бездомная, — прошептала я. — О Боже, мне негде жить. Джесси завтра прилетает домой, а дома нет.

Он протянул руку и взял кофе, который только что дал мне, поставив его на маленький столик перед нами. Затем он перетянул меня к себе на колени, обхватив меня руками. Одной рукой он схватил мою голову, притянув ее к своему плечу и успокаивающе погладив.

Сначала я сопротивлялась — мне не нравилась идея быть зависимой от него, или думать, что он мне в чем-то поможет… но, может быть, только в этот раз.

— Просто позволь мне быть сильным для тебя хотя бы минуту, хорошо? — мягко сказал он. — Ты так долго держалась, милая. Никто не может сказать, что ты была слаба. Но выдалась чертовски адская ночь, так почему бы тебе не позволить мне обнять тебя и помочь.

Мне потребовалась минута, но потом я кивнула, потому что он был прав. Я была сильной в течение очень долгого времени, и теперь мне придется стать еще сильнее.

О, Боже. Что мне теперь сказать Джесс?

— Ты вернешься ко мне домой сегодня вечером, — сказал он. — И, если они отпустят Мелли, она может спать наверху, в комнате Кит. Завтра ты заберешь Джессику, она тоже может остаться у меня. Черт, я привык к тому, что в доме полно девушек. Это даст тебе время, чтобы понять, что делать дальше. Я полагаю, у тебя есть страховка?

Страховка. Я забыла о страховке! Ух!

— Конечно, — сказала я, садясь так быстро, что чуть не упала с его колен. — У меня есть страховка. Мне нужно позвонить своему агенту — я думаю, это даже окупит покупку квартиры или что-то в этом роде.

— Хорошо, это уже начало, — сказал он, а затем улыбнулся мне.

Меня сильно задело то, как эти ярко-голубые глаза прищурились, и я почувствовала неуместную волну подкрадывающегося вожделения. Даже если дом взорвался, это не изменило того факта, что я наконец-то перепихнулась, и это было круто.

Под моей задницей что-то зашевелилось. Похоже, не я одна была охвачена похотью.

Наклонившись вперед, я прошептала:

— Я чувствую себя извращенкой.

Он засмеялся, потираясь носом о мою щеку.

— Мисс Армстронг?

Я подняла глаза, испытывая то внезапное, виноватое, застигнутое врасплох чувство, которое я помнила с того момента, когда учитель физкультуры в моей средней школе застал меня целующейся с Троем Джонсом за трибунами. Мы были вынуждены пробежать дополнительные круги по стадиону.

Видите? Я не всегда была хорошей девочкой.

— Я Лондон Армстронг, — быстро сказала я, вставая и разглаживая свою одежду — бессмысленная задача, если таковая вообще существовала, потому что она была грязной и отвратительной из-за решения Риза меня защитить. Мои волосы были ненамного лучше, хотя мне удалось смыть грязь с лица в раковине в туалете.

— Мелани уже закончили делать томографию, — сказала медсестра скорой помощи, в ее глазах был намек на юмор. Рада, что кто-то может оценить ситуацию. — Она хотела, чтобы Вы остались с ней в палате.

Я начала следовать за ней, Риз на шаг позади. Медсестра остановилась и нахмурилась.

— Она не упоминала о нем, — сказала она. — Вы член семьи?

Риз покачал головой.

— Я здесь с Лондон, — сказал он. — Если Мел не хочет, чтобы я был там, я уйду. Без споров. Я не хочу причинять ей неудобства… но я бы хотел поговорить с ней, если она не против.

Медсестра выглядела скептически, но кивнула.

— Если она не захочет, чтобы Вы были в палате, Вы уйдете.

— Не беспокойтесь.

Затем он взял мою руку в свою и быстро сжал ее, пока медсестра использовала свою карточку, чтобы пропустить нас через большие двойные двери, отделяющие отделение скорой помощи от зоны ожидания. Мы проходили палату за палатой, пока она не остановилась возле одной из них в конце коридора и быстро постучала в дверь.

— Да? — ответила Мелли, и я вздохнула с облегчением.

Ее голос не звучал, полным энергии и веселья, но был ровным и спокойным. Медсестра открыла нам дверь. Глаза Мелли расширились при виде моего нового… кем бы он, черт возьми, ни был. Бойфренд? Как-то слишком мило.

— Вы хотите, чтобы он вышел? — прямо спросила медсестра, что, на мой взгляд, было довольно смело с ее стороны, учитывая, что Риз был вдвое больше ее и выглядел достаточно устрашающе, когда не был покрыт грязью и сажей.

Мелли посмотрела на меня, и я ободряюще кивнула.

— Это мой друг, — сказала я. — Хороший друг. Но, если ты не хочешь, чтобы он был здесь, он уйдет. Риз — тот, кто оттащил тебя от огня.

— Он может остаться, — сказала она нерешительно.

— Просто нажмите на кнопку, если Вам что-нибудь понадобится, — сказала медсестра. — Доктор придет, как только мы получим результаты Вашего сканирования.

Она вышла из комнаты, а мы остались стоять, причем Мелли старалась не смотреть на Риза, но с треском провалилась.

— Я Риз Хейс, — сказал он, его голос был мягким — гораздо мягче, чем я могла себе представить. — Мы с Лондон теперь вместе, и она рассказала мне все о тебе. У меня две дочери, всего на несколько лет старше тебя. Я сказал Лондон, что она может переехать ко мне, пока у нее все не наладится. Тебе тоже всегда рады. Я слышал, что у тебя дома сейчас немного неуютно.

Лицо Мелли сморщилось, и она шмыгнула носом.

— Спасибо, — прошептала она. — Мне так жаль, Лондон. Я не хотела сжигать твой дом дотла. Я не могу поверить, что ты все еще разговариваешь со мной.

Вот дерьмо. Как будто Мел нуждалась в большем количестве травм и вины?

Я быстро направилась к кровати, взяв ее руки в свои.

— Ты не сделала ничего плохого, детка, — сказала я ей.

Она покачала головой, затем слезы хлынули, словно прорвало плотину.

— Я пользовалась плитой, — она сглотнула между рыданиями. — Я проверила, чтобы все конфорки были выключены, но, похоже, я пропустила одну. Это моя вина.

Я нахмурилась.

— Я не знаю, что случилось, — сказала я медленно. — Но я сомневаюсь, что включение одной газовой конфорки на короткое время было бы достаточно, чтобы взорвать весь дом. Даже если бы это было так, все в порядке. Это всего лишь дом.

Хм.

Я сказала это, чтобы она почувствовала себя лучше, но это было правдой. Это был всего лишь дом. Печаль и шок, с которым я боролась, исчезли, сменившись облегчением.

Не то чтобы я была рада потере дома, но в основном я была просто благодарна за то, что Мелли не пострадала. И я тоже.

— Я могу купить новый дом. Или даже построить… Я не знаю. Не произошло того, что по-настоящему страшно.

Дверь открылась, и вошла женщина. Она выглядела слишком молодой, чтобы быть врачом, но у нее был весь необходимый реквизит — белый халат, стетоскоп, волосы убраны в пучок.

— Здравствуйте, я доктор Логан, — сказала она. — У меня есть результаты твоих анализов, Мелани. Не хотела бы ты поговорить со мной наедине?

— Нет, они могут остаться, — сказала Мелли, крепко сжав мои руки.

— Ну, я думаю, с тобой все будет в порядке, — сказала доктор с ободряющей улыбкой. — У тебя небольшое сотрясение, поэтому мы оставим тебя на ночь, чтобы проследить за состоянием твоего здоровья, но я не думаю, что тебе стоит беспокоиться. Нет признаков кровотечения, нет серьезных травм головы или позвоночника. Тебе повезло.

Облегчение отразилось на ее лице. Затем она посмотрела на меня.

— Мне стоит остаться в больнице? — тихо спросила она.

— Я думаю, стоит. Если не будет никаких осложнений, завтра первым делом ты сможешь отправиться домой.

— Я приеду и заберу тебя, — сказала я ей, чувствуя внезапную усталость. — Но доктор прав — лучше перестраховаться. Ты была без сознания несколько минут.

— Хорошо, — согласилась Мелани, и я улыбнулась, наклонившись, чтобы заправить прядь ее волос за ухо.

Такая милая девушка. Какие бы Джессика не допускала ошибки, но она точно сорвала джекпот в тот день, когда притащила Мелли к себе домой.

Через час мы уложили Мел в палате наверху, и она начала погружаться в сон. Риз проводил меня вниз, где я с удивлением увидела нескольких братьев из его клуба, ожидавших его, включая Гейджа и двух проспектов, с которыми я познакомилась в ту ночь, когда поехала в Оружейную.

Там также было двое мужчин, которых я видела с Джессикой в тот же вечер. Пэйнтер и Бэнкс? Трудно вспомнить их имена, хотя я никогда не забуду их вид в той маленькой комнате с ней. Отвратительная ночь.

Я слабо улыбнулась им, но решила ничего не говорить. У меня не было сил.

— Я забираю Лондон домой, — объявил Риз. — Пэйнтер, ты со мной.

— Я отправлюсь с вами, — сказал Гейдж. — Нам надо поговорить.

— Все в порядке? — спросила я, задаваясь вопросом, что может быть важнее сна в данный момент. Гигантский мужчина с темными волосами длиной до плеч одарил меня быстрой, очаровательной улыбкой. На его кожаном жилете красовалась нашивка «Хос». Забавное имя.

— Все хорошо, детка, — сказал он. — Не беспокойся. Мы поговорим с боссом, а потом уберемся восвояси.

Я пожала плечами, потому что хватит на сегодня с меня новостей. Мы все вышли на парковку, где Риз осторожно помог мне сесть на свой байк. Я обняла его за талию и прислонила голову к его спине, совершенно измученная.

Солнце поцеловало горы сквозь темноту, когда мы выехали с парковки, посылая розовый свет сквозь небо для моей второй поездки с Ризом. Те же цвета, что и вчера вечером — на этот раз это был рассвет, начало нового дня. Весь мой мир менялся быстрее, чем я могла за ним угнаться, и это меня немного пугало. Я обняла его крепче, благодарная за то, что посреди всего этого беспорядка у меня есть кто-то надежный, кто может стать мне опорой.

Принимаю желаемое за действительное?

Возможно.

Мне было все равно — все, чего я хотела, это чтобы он обнимал меня, пока я сплю.

Тепло. Сильно. Безопасно.

Риз

Я сидел во главе обеденного стола в столовой, задаваясь вопросом, сколько раз за эти годы мы проводили здесь встречи, подобные этой.

Слишком много, чтобы сосчитать.

Раньше Хизер всегда держала холодильник полностью забитым пивом и закусками на случай, если придут парни. Моя девочка Эм делала то же самое, когда выросла, хотя и не так эффективно.

Так что я сделал большой глоток холодного пива, которое Лондон купила в бакалейной лавке. Я не просил ее об этом, она просто заметила, какое мне нравится, и купила еще, когда оно закончилось. Было приятно ощущать присутствие женщины в доме, даже если она заботилась обо мне только потому, что я нанял ее для этого. Но я платил ей не за то, чтобы она трахалась со мной.

Думать о том, что она сейчас в моей спальне, плотно завернутая в простыни, ждет меня?

Это наполняло меня чувством удовлетворения и правильности, которого я даже не осознавал, что мне не хватает.

Опасно.

— Итак, что в отчете? — спросил я Гейджа.

Ругер, Хос, Болт и Пэйнтер откинулись на спинки стульев и терпеливо ждали. У меня было ощущение, что они уже обсуждали это, по крайней мере, один раз, вероятно, на парковке больницы.

— Они тщательно все проверят, и что бы ни было в окончательном отчете, сначала они передадут его нам, — медленно сказал Гейдж. — Не для протокола, пожарный следователь сказал мне, что это может быть не несчастный случай. Дома, конечно, иногда взрываются. Неисправные клапаны позволяют газу накапливаться, а потом, когда что-то к нему прикасается, происходит бум. Но он не думает, что это подходит под модель случайного взрыва.

— Интересно… — пробормотал я. — Бад сказал, он думает, что это был несчастный случай. Сказал, что это то, что сказали пожарные. Он полон дерьма.

Гейдж пожал плечами.

— Может быть. Семья Эванс оказывает на него сильное давление. Они жаждут крови, и это дерьмо с Лондон, бросившей наследного принца ради тебя, ставит нас под их прицел. Но я думаю, что на самом деле происходит то, что они выводят Бада из игры. Все знают, что его дни сочтены, поэтому они выбирают чью-либо сторону. Пожарная служба была всегда на нашей стороне. Они сначала доложат нам, а потом скажут ему то, что он хочет услышать.

Пэйнтер согласно хмыкнул, его юное лицо было мрачным. Когда-то давно я думал, что он может стать моим зятем. До сих пор не могу решить, как к этому относиться. Он не любил Эм, не так, как я хотел бы, чтобы ее любил ее старик — значит, он ей не подходил. Но теперь она жила с Хантером Блейком, кочевником из «Дьявольских Джеков». Ненавидел этого ублюдка. Я начал уважать его, но на этом все и закончилось. Слишком много вражды между нами.

— Я говорил с Джеффом Брэдли, — сказал Пэйнтер. — Мы вместе учились в школе, он один из пожарных, которые были там сегодня вечером. Он совсем новенький, но один из парней постарше сказал ему, что это не похоже на несчастный случай. Я думаю, нам нужно хотя бы рассмотреть возможность того, что это был спланированный удар.

— Но почему Лондон? — спросил я. — Я только сегодня, наконец-то, трахнул ее. Не похоже, что кто-то знает о ней.

— Нет, но она принадлежит клубу, — задумчиво сказал Ругер. — Работает на нас, приезжала к тебе домой. Со стороны, наверное, выглядит так, будто ты трахаешь ее уже несколько недель.

Он высказал дельную мысль.

— Значит, будем считать, что это удар по клубу, пока не выясним обратное. Мнения?

— Подождем и посмотрим, — сказал Хос. — По мне, так пахнет картелем — они любят взрывать все к чертям. Посмотрим, как они отреагируют в дальнейшем. Пусть копы пока поиграют с этим, посмотрим, как все пойдет.

— Хорошо, я буду держать Лондон здесь рядом с собой, пока мы не узнаем наверняка, — сказал я. — Хочу, чтобы она была в безопасности.

— Значит вот как? — спросил Ругер.

Я пожал плечами.

— Не знаю, что происходит. Но знаю, что не хочу, чтобы она попала под перекрестный огонь, если предположить, что речь идет о клубе. У меня плохое предчувствие насчет этого сегодняшнего дерьма. Слишком много совпадений, но общая картинка не складывается. Что бы ни случилось между мной и ею, я не хочу, чтобы она пострадала из-за того, что привлекла мое внимание.

— С каких пор тебя это волнует? — спросил Пэйнтер, его взгляд был острым. — Ты ищешь старуху?

В воздухе витало напряжение, потому что старшие братья знали лучше, чтобы предполагать, что я когда-нибудь заменю Хизер. Я бы положил хороших людей и за меньшее. Каким-то образом этот вопрос не вывел меня из себя, как это обычно бывает. Возможно, потому что на этот раз это имело смысл. Я никогда раньше не приводил к себе женщину — у него была веская причина спросить. Я понял, что они все замерли, ожидая моего ответа. С таким же успехом можно все прояснить.

— У меня никогда не будет другой старухи, — осторожно сказал я. — Мне нравится Лондон. Она хорошо трахается, умеет работать по дому. Симпатичная. Но это не значит, что я собираюсь оставить ее надолго.

— Только не облажайся так сильно, что она откажется от работы с клубом, — сказал Гейдж серьезным голосом. — Я возлагаю на нее большие надежды в «Лайн».

— Черт возьми, — вмешался Болт. — Лучшее, что когда-либо случалось с ломбардом.

— С каких это пор у нас бизнес стал превыше удовольствия? — спросил я, нахмурив брови.

— С той ночи, когда мне пришлось драить гребаные туалеты, потому что старые уборщики воровали дерьмо, и мне пришлось их уволить, — прямо сказал Гейдж. — Не фанат, Пик. Кто угодно может отсосать у тебя, но женщина, которая следит за туалетами, — это чертово сокровище. Я бы защитил ее от того, кто взорвал ее дом, лишь на одном этом основании.

Я фыркнул, покачав головой, потому что он был прав. Регулярно сосать мой член было не совсем сложной задачей, но Лондон была намного больше, чем это. И не только потому, что она убиралась.

Мне нравилось, что она живет под моей крышей. Рано или поздно она поговорит со своим страховым агентом, возможно, попробует снять квартиру. К моему удивлению, мне эта идея совсем не понравилась.

— Хорошо, значит мы будем держать ухо востро, — сказал я. — И я буду держать ее здесь все это время. У нее так же есть пара детей на буксире — девочка, которая была тем вечером в доме, и ее племянница. Думаю, они будут спать наверху, пока мы все не уладим.

— Признайся. Ты ненавидишь жить в доме, где нет девчонок, которые визжат и дерутся за ванную, ты, чертов мазохист, — сказал Хос со злобным весельем в глазах. — Эм и Кит уехали, так что ты подыскиваешь замену дочерям. Обратись за профессиональной помощью, брат. Или, по крайней мере, на этот раз заведи сына. Что-то не так с мужчиной, которому так не терпится оказаться под каблуком.

Я закатил глаза и отмахнулся от него, вставая.

— Ладно, мы закончили. — Сказал я, бросив взгляд в сторону двери. Лондон ждала меня, что означало, драка с Хосом не была в приоритете.

— Пэйнтер останется здесь на ночь. — Сказал Гейдж. — Не хочу путаться под ногами, през, но тебе нужно прикрытие. Если это действительно был картель, мы не можем оставить тебя без защиты.

Я вздохнул, потому что знал, что он прав. Как сержант по оружию, Гейдж, должен думать об этом.

— Ладно, парень, — сказал я Пэйнтеру. — Ты займешь комнату для гостей. Завтра отправляйся домой, захвати что-нибудь. Возможно, застрянешь здесь на некоторое время. Если Джессика вернется из Калифорнии, руки не распускай. Неважно, насколько это было бы удобно. Понял?

Пэйнтер резко кивнул, и на этом встреча закончилась. Дерьмовая ночь, но, по крайней мере, скоро я буду спать с Лондон. Не сказать, что я был счастлив, что ее дом взорвался, но, думаю, в плохом всегда есть хорошее. Хотя, наверное, в данных обстоятельствах лучше не делиться с ней своей теорией.

Женщины иногда становятся обидчивыми, и с ними случается всякое дерьмо.

Лондон

Я проснулась в объятиях мужчины во второй раз за двадцать четыре часа.

Риз.

Его тело обернулось вокруг моего, и я была одета в футболку, которая была мне слишком велика.

Почему я была здесь?

И тут до меня дошло.

Моего дома больше нет.

Моя одежда, мои фотографии, мои книги… Все. Исчезло. Без всякой причины. Я лежала неподвижно в лучах утреннего солнца, размышляя, что делать дальше. На самом деле мне хотелось плакать и жалеть себя, но я всегда была практичной. В моей жизни так и должно быть — нет смысла тратить время на нытье, когда есть работа, которую нужно сделать.

Прежде всего, мне нужно позвонить Джессике.

Я перевернулась, чтобы взять свой телефон, и почувствовала, как рука Риза крепко обхватила меня. Он притянул меня обратно к своим бедрам, давление его утренней эрекции вызвало покалывание, распространяющееся между моими ногами к соскам.

— Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, — тихо сказала я ему.

Он уткнулся носом мне в затылок, и я поежилась, потому что не могла просто лечь и притвориться, что прошлой ночи не было. Он вздохнул и ослабил хватку.

— Я здесь, детка, — мягко сказал он, целуя мое плечо.

Три маленьких слова, но они были так приятны. Он был здесь, со мной. Впервые я была не одна, и, хотя я не была настолько глупа, чтобы думать, что его присутствие что-то изменило в моей общей картине мира, просто проснуться в его объятиях значило больше, чем я могла себе представить.

— Спасибо, — прошептала я.

Затем я взяла свой телефон и нажала на номер Джессики.

Удивительно, но она ответила после первого гудка, ее голос был настороженным, почти напряженным.

Неужели Мелани уже звонила ей?

— Привет, Джесс, — мягко сказала я. — У меня для тебя плохие новости.

— Что такое?

— Я не знаю, как сказать…

— Выкладывай уже, — огрызнулась она. Я услышала треск, а затем она резко закашлялась, задыхаясь.

— Ты в порядке? — быстро спросила я.

— Да, я в порядке, — ответила она, ее голос стал более тихим. — Извини, просто что-то уронила. Что происходит?

— Дом взорвался.

Тишина.

— Что, прости?

— Дом взорвался, — повторила я, слова звучали нереально даже для меня. — Я не знаю, как и почему. Вероятно, утечка газа. Я поговорю с полицией позже сегодня, но все сгорело дотла. Ничего не осталось.

— С Мелани все в порядке? — спросила она, ее голос был полон страха. Я сделала паузу, задаваясь вопросом, откуда она узнала о Мелли.

— Она выбралась. Ее отвезли в больницу, потому что она ударилась головой. Я заеду за ней через некоторое время, но я пробыла с ней достаточно долго, чтобы знать, что с ней все будет хорошо. Ничего серьезного. Тебе следует знать, что ее мать…

— Я знаю о ее маме, — мягко сказала Джесс. — Она позвонила мне вчера вечером после того, как доехала до нашего дома. Я думала о ней.

— Я просто благодарна, что с ней все в порядке… — сказала я. — И у меня есть место, где мы можем остановиться, по крайней мере, пока я не разберусь со страховкой.

— У Нейта? — быстро спросила она.

Неловкий вопрос…

Я еще не рассказала ей о нашем разрыве.

Упс.

— Ну, наверное, мне стоит рассказать тебе о Нейте, — сказала я, чувствуя, как Риз напрягся позади меня. Я решила пока не беспокоиться за него. — На самом деле я больше не с ним. Я встречаюсь с Ризом Хейсом.

— Это фантастика, — сказала Джесс, удивив меня своим энтузиазмом. Она никогда не одобряла, что я с кем-то встречаюсь. Хм. — С Риперами ты будешь в безопасности.

— А с Нейтом — нет? — спросила я, сдерживая изумленный смех. Она не ответила. — Ну, в любом случае, я сейчас с Ризом. Я у него дома — он был со мной, когда взорвался дом. Он позаботился обо мне прошлой ночью и сказал, что мы можем пожить у него, пока не разберемся во всем. Тебе он выделил комнату наверху.

— Тебе не нужно об этом беспокоиться, — быстро сказала она. — Я все равно собиралась позвонить тебе. Я передумала. Мы с мамой просто немного поссорились, ничего серьезного. Я немного преувеличила. Ты же знаешь, как я завожусь. Ничего важного. — Я затихла. Риз начал успокаивающе поглаживать меня по спине.

— Это важно, — медленно произнесла я. — Ты боялась тех мужчин. Я слышала это в твоем голосе.

— Тебе, должно быть, показалось, — весело сказала она. — Правда, здесь все хорошо. Тебе стоит просто потусоваться и позаботиться о себе, разобраться с жильем. Мне пора идти.

— Детка… — начала говорить я, но она перебила меня.

— Серьезно, Лондон, тебе нужно отпустить это. У меня была плохая ночь, ясно? Я немного затосковала по дому, но это не меняет того факта, что мне здесь больше нравится. У мамы много денег, и ей не нужно все время работать. Тебе нужно строить свою собственную жизнь, а не пытаться завладеть моей.

С этими словами она закончила разговор. Я уставилась на телефон, совершенно сбитая с толку. Затем я плюхнулась обратно и зарылась в сгиб руки Риза.

— Я никогда не пойму девочек-подростков, — медленно сказала я.

Он фыркнул.

— Не то слово. Они все долбанутые на голову. Не становится лучше и тогда, когда им исполняется двадцать. Что на этот раз?

— Она говорит, что все в порядке и она не хочет возвращаться на север Айдахо. Я не понимаю. Она была напугана, Риз. Это бессмысленно.

Он протянул руку и запустил пальцы в мои волосы. Я еще крепче прижалась к нему, задаваясь вопросом, как и почему мой мир так быстро стал таким странным.

— Ты действительно хороший мужчина, — сказала я.

Он застонал.

— Не говори так. Я не хороший, сладкая. Поверь мне, я бы знал, если бы был им.

— Ну, ты хорошо ко мне относишься.

— У меня есть скрытые мотивы. Мне нравится трахать тебя.

Я засмеялась.

— Какова бы ни была причина, спасибо за прошлую ночь. Полагаю, мне следует съездить в больницу и проведать Мелани. Забрать ее. Мы съедем отсюда через день или два. Знаю, что мне придется поговорить с полицейскими, а потом связаться со страховым агентом. Я не могу точно вспомнить, какая у меня сумма страховки.

— Не беспокойся об этом сейчас, — сказал он мне. — Побеспокойся о Мелани. Позже я свожу тебя куда-нибудь, и мы купим тебе какую-нибудь одежду и прочее дерьмо. Пока мы не узнаем, что случилось с твоим домом, ты со мной. Здесь хорошо и безопасно. Это не обсуждается.

Это привлекло мое внимание, и я приподнялась на локте, хмуро глядя на него сверху вниз.

— Ты думаешь, что я не буду в безопасности в другом месте? — быстро спросила я. — Это звучит так, как будто ты думаешь, то, что произошло с моим домом, не было несчастным случаем?

Он пожал плечами.

— Я понятия не имею, что случилось с твоим домом, — сказал он. — Возможно утечка газа. Просто мне нравится идея держать тебя рядом некоторое время, пока дерьмо не уляжется. Вероятно, ты еще не до конца осознала, что произошло, тебе нужно во всем разобраться. Это хорошее место, чтобы сделать это. Вот и все, что я имел в виду.

Я расслабилась.

— Извини, наверное, я немного нервничаю.

— Я так понимаю, это означает, что ты не готова к утреннему сексу?

Я закрыла глаза, затем покачала головой.

— Я не думаю, что готова к чему-либо, — пробормотала я. — У меня травма шейного отдела и все происходит слишком быстро.

— Достаточно честно. Давай поедем в больницу, проведаем девочку номер два. Посмотрим, разрешат ли они нам ее забрать.

Час спустя мы стояли у больницы, Мелли держала меня за руку, испуганно глядя на байк Пэйнтера.

— Я думала, что ты имела в виду машину, когда сказала, что отвезешь меня домой, — прошептала она, широко раскрыв глаза.

Я кивнула, более чем немного удивленная ситуацией с транспортом. Риз настоял на том, чтобы мы поехали на его байке тем утром, сказав, что Пэйнтер встретит нас в больнице, чтобы подвезти Мелли, если ей понадобится.

Я предполагала, что это означает поездку на машине.

— У нее травма головы, — отметила я. Пэйнтер стоял рядом со своим мотоциклом, его светлые волосы были аккуратно уложены в косу. Он нахмурился на Мел.

— Тогда вызови такси. — Сказал он, его голос звучал вызывающе. — У меня нет с собой машины.

Риз закатил глаза.

— Вроде как подразумевалась машина, — пробормотал он.

Пэйнтер пожал плечами.

— Ты не сказал, и не похоже, что она действительно ранена или что-то в этом роде. У тебя болит голова? — Мел нахмурилась, выглядя нервной и немного взволнованной одновременно.

— Нет, вообще-то нет, — сказала она. — Хотя они сказали не делать резких движений.

— Значит, тебе придется держаться крепче, — ответил Пэйнтер, ухмыляясь ей. — Я не возражаю.

— О, ради всего святого, — сказал Риз. Он потянулся в карман и достал свой сотовый. — Я позвоню кому-нибудь еще.

— Нет, все в порядке, — внезапно сказала Мел. — Я попробую поехать на байке.

Она нерешительно улыбнулась Пэйнтеру, и мой радар «мамочки» ожил. Это был тот самый парень, который трахал Джессику. Он был высоким, с множеством татуировок и мускулов, симпатичным, каким могут быть только плохие мальчики… Моя Мелли была хорошей девочкой, но не такой, чтобы связываться с кем-то вроде этого Пэйнтера.

Черт. Она покраснела?

Я повернулась к Пэйнтеру, размахивая своим родительским авторитетом, как мечом.

— Будь с ней поосторожнее, — огрызнулась я. — Я не хочу, чтобы с этой девочкой случилось что-то плохое. Я вижу тебя насквозь, малыш.

Риз, Мелани и Пэйнтер замерли, на их лицах было написано шокированное удивление. Затем Пэйнтер начал смеяться.

— Чертовски бесценно, през, — сказал он, ухмыляясь мне. Затем он взглянул на Мел. — Ты идешь или нет?

Она быстро кивнула, запрыгивая на его мотоцикл, пока я смотрела на них обоих. Пэйнтер завел свой Харлей и с ревом выехал со стоянки, оставив меня наедине с Ризом.

— Парень пережил тюрьму, ты знала об этом? — медленно спросил он, качая головой. — И он в несколько раз больше тебя. Неужели ты думаешь, что разговаривать с ним в таком тоне хорошая идея, малышка?

Я положила руки на бедра и посмотрела на него снизу-вверх.

— Тогда какого черта ты позволил ему уехать с ней?

— Потому что он будет делать то, что я скажу, — сказал он мне. — И я сказал ему отвезти ее ко мне и держать ее в безопасности. Он скорее умрет, чем позволит, чтобы с ней что-нибудь случилось. Он мой брат, и я ему доверяю.

— Мне все равно, даже если он ортодоксальный раввин, — сказала я, мой голос был холоден. — Он будет держать свои грязные руки подальше от Мелани, или он ответит передо мной.

— Только потому, что он трахнул Джесс?..

— Я не хочу вести этот разговор, — сказала я жестко. — Я защищаю ее. В отличие от Джессики, Мелани упорно трудится, чтобы избежать неприятностей. Я слышала, что ты тоже защищаешь своих девочек, так что могу поспорить, ты прекрасно понимаешь, что я сейчас чувствую.

Он засмеялся.

— Да, детка, я понимаю. Просто помни — он большой мальчик, и он не будет терпеть от тебя оскорблений. То, что ты со мной, не дает тебе права говорить ему гадости, так что радуйся, что ты его рассмешила, а не разозлила.

Я шагнула вперед и обвила руками его шею. Затем я одарила его сладкой улыбкой, пристально глядя в его голубые глаза.

— Я сделала это не потому, что я с тобой, — тихо сказала я, мой голос был смертоноснее мышьяка. — Я сделала это, потому что мама этого ребенка сбежала вчера, и я ее резервная мать. Это работа, к которой я отношусь серьезно. Не шути с мамой-медведицей, Риз. Это ни для кого не закончится хорошо, даже для больших, плохих байкеров.

Он разразился смехом, потом покачал головой.

— Думаю, нет. — Он наклонился и быстро поцеловал меня в нос. — Я буду осторожен, чтобы не разозлить тебя в будущем.

— Ты будешь. Я маленькая, Риз, но настойчивая. Как бешеный хорек. Не заставляй меня кусать тебя, потому что у меня очень острые зубы.

— Не знал, что ты этим увлекаешься, — прошептал он. — Ты продолжаешь удивлять меня, Лондон.

Я начала хихикать, больше похожая на Мелани, чем на себя. Но Риз заставлял меня чувствовать себя именно так.

Молодой, энергичной и живой. Я забыла, как это здорово — любить.

Стоп.

Я была охвачена вожделением. Возможно, влюбленностью. Любовь была чем-то совершенно иным. Мне нужно срочно вытащить голову из задницы, пока мне не стало больно.

— Все в порядке?

Я кивнула.

— Да, все хорошо. Поехали. У меня сегодня много дел… О, черт. У меня нет машины.

— Мы заедем в мастерскую и возьмем машину напрокат.

— Я не могу…

— Если ты скажешь, что не можешь принять помощь, я тебя задушу.

Я уставилась на него, потрясенная. Риз пожал плечами, протягивая руки.

— Это мужская работа, — сказал он мне. — Нам нравится заботиться о наших женщинах. Если ты не позволишь мне помочь тебе, другие мальчики будут смеяться надо мной, и тогда мне придется плакать. Ты пытаешься заставить меня расплакаться, Лондон?

Он смотрел на меня, как невинный щенок, и я не смогла удержаться. Я начала смеяться, и мы оба поняли, что он победил.

— Ты отстой, — сказала я ему.

— Тебе это нравится.

Он был прав — мне нравилось.

Лондон

Четверг прошел как в тумане.

Мы начали с короткой поездки в Таргет, чтобы я могла купить что-нибудь новое из одежды. В дальнейшем я восстановлю свой гардероб, но сейчас просто иметь свежие трусики и джинсы, не покрытые грязью и сажей уже огромное улучшение — не говоря уже о новом лифчике. Риз казался немного разочарованным этим, но он справится с этим. Девушкам нравится необходимая поддержка.

Затем я встретилась с полицейскими и пожарными следователями. Риз сделал несколько телефонных звонков, а незнакомый мне адвокат присутствовал на встречах вместе со мной, что казалось немного чрезмерным.

С другой стороны, что я знала о процедуре взрыва дома?

Не то чтобы это имело значение. «Отглаженный убийца» (серьезно — этот адвокат был одет в черный костюм и выглядел в точности как наемный убийца) просто слушал с пустым лицом, время от времени обрывая линию вопросов по причинам, которые я так и не поняла. Официальные лица не выглядели слишком обеспокоенными этим, поэтому я тоже решила не волноваться по этому поводу.

Меня больше волновал вопрос о том, как я буду платить парню, но, видимо, это не было проблемой. Как сказал Риз: «У него контракт с клубом, детка. Это часть его работы. Не думай об этом».

Шериф — Бад Тирелл — и пожарный следователь хотели знать о моей истории с домом (старый), были ли у меня когда-либо проблемы с духовкой (иногда), и были ли у меня крупные, непогашенные долги (всегда).

Последнее привлекло их внимание больше всего, потому что, несмотря на то, что бизнес процветал, в финансовом отношении я всегда отставала. Дело не в том, что я транжирила деньги. Вовсе нет. Но за шесть лет накопились медицинские счета от постоянных операций и лечения Джессики, которые быстро накапливались даже при наличии страховки.

Когда они спросили о подробностях, я ничего не могла им сказать. Все мои записи сгорели во время пожара.

Хотя, если бы они проверили мою кредитную историю, то увидели бы многое.

Может быть, я смогу использовать страховое возмещение для погашения своих долгов?

Заманчиво…

И тогда я поняла, что присутствие адвоката в комнате может быть не такой уж плохой идеей.

Все дело в мотиве, верно?

Встреча со страховым агентом прошла легче. Я никогда не уделяла внимания страховому покрытию, но он был агентом моей матери в течение многих лет и знал, что делает, когда все оформлял. У меня была фантастическая сумма покрытия по страховке не только для восстановления дома, но и для покрытия расходов на проживание в течение всего периода восстановления.

Я могла съехать от Риза в любое время. Эта идея была менее привлекательной, чем следовало бы. Я упомянула о поисках квартиры, но он отмахнулся от меня, и я подумала, что завтра мы обсудим этот вопрос. Мысль о еще одной ночи в его постели не была совсем уж непривлекательной при нормальных обстоятельствах, но в сложившейся ситуации я была более чем счастлива остаться здесь на пару дней.

В четверг вечером Риз пригласил нас с Мелани на ужин, а вездесущий Пэйнтер пристроился рядом. Я пристально смотрела на него каждый раз, когда он разговаривал с Мелли, что, похоже, доставляло ему извращенное удовольствие, а когда я пожаловалась на него Ризу после того, как мы заперлись в спальне, он повалил меня на спину и заткнул мне рот.

Учитывая все обстоятельства, это был впечатляющий аргумент в пользу молчания.

В разгар всего этого мне позвонили в пятницу и сообщили, что мой фургон готов.

Я приехала на арендованном автомобиле в мастерскую, где мне вручил ключи ворчливый, полноватый мужчина, который проигнорировал меня, когда я спросила о счете. Он даже не сказал мне, что было не так с автомобилем, что показалось мне несколько чересчур. Я бы разозлилась, если бы не была так благодарна за то, что машина работает, и мне не пришлось полностью тратить свои сбережения. Конечно, у меня были деньги по страховке. Теоретически. Но они мне понадобятся для восстановления, также для оплаты по медицинским счетам.

Был вечер пятницы, и мне предстояло пережить свою первую настоящую байкерскую вечеринку в Оружейной. Я не была уверена в своих чувствах по этому поводу — до всей этой драмы с домом, я обещала Ризу, что смогу провести с ним вечер пятницы, и я хотела сдержать свое слово. А с другой стороны, я видела, как взрывается мой дом, и мне нечего было надеть.

Риз посмеялся надо мной и предложил пойти голой.

Вместо этого я отправилась по магазинам, как за одеждой, так и за несколькими крупными контейнерами печеных бобов и фруктового салата, взорвался дом или нет, но будь я проклята, если я приду на вечеринку с пустыми руками. Когда я въехала на стоянку перед Оружейной, покрытую гравием, она была заполнена примерно наполовину, и те же два молодых человека, которых я встретила во время своей первой поездки сюда, руководили движением.

Неужели у этих бедняг никогда не бывало передышки?

На этот раз они не задавали мне вопросов, пока я шла к зданию, а просто помахали мне рукой, пропуская через боковые ворота в стене. Я последовала по узкому проходу между стеной и нависающей громадой самой крепости, ведущему в большой задний двор. Это была смесь тротуара, газона и хозяйственных построек, которые должно быть занимали добрый акр или два. Это было похоже на внутренний двор замка, но вместо рыцарей и дам там были большие, страшные парни с бородами и женщины с большим декольте, какого я никогда не видела за пределами женской раздевалки. Повсюду суетились люди, и казалось, что все они знают друг друга или у них есть, чем заняться.

Чувствуя себя неловко, я огляделась в поисках Риза. Возможно, приход сюда был ошибкой. Затем ко мне, широко улыбаясь, подошла высокая, фигуристая женщина в обтягивающих джинсах. Она выглядела как моя ровесница и была очень дружелюбна.

— Привет, я Дарси, — сказала она, протягивая руку, чтобы взять у меня контейнер с бобами. — Я старуха Буни. Он президент «Серебряных Ублюдков». Кажется, мы раньше не встречались?

— Лондон Армстронг, — сказала я, смущаясь. — Я подруга Риза Хейса.

— Пикника? — спросила она, выглядя испуганной. — Хм, не пойми меня неправильно, но ты не похожа на его обычный типаж. Вы… типа вместе?

Тяжелая рука опустилась на мои плечи, напугав меня так сильно, что я пискнула. Я подняла голову и увидела Пэйнтера, ухмыляющегося Дарси, и в его бледно-голубых глазах мелькнул дьявольский намек. Его белокурые волосы были недавно уложены, и на нем не было рубашки под кожаным жилетом. Я чувствовала себя извращенкой, когда заметила это, но благодаря мускулам и татуировкам он был очень привлекательным. И пах он тоже хорошо.

О, мне определенно нужно было держать его красивую задницу подальше от Мелани… Такие парни, как этот, были опасны, и не только из-за всей этой истории с тюрьмой.

— Лондон зависает с Пиком, — простодушно сказал он.

Глаза Дарси широко раскрылись.

— А так и не скажешь.

Пэйнтер кивнул.

— Ага, они живут вместе, — сказал он. — Ожидаю, что скоро он встанет на одно колено и сделает предложение. Все это так красиво, что можно просто расплакаться.

У нее отвисла челюсть, и он разразился смехом.

— Чертовски бесценно, — сказал он, качая головой и опуская руку. — Кажется, он залипает больше обычного, но мы все знаем, какой он. Я ей почему-то не очень нравлюсь, не так-ли, детка?

Я уставилась на него, пытаясь решить, насколько плохой идеей будет дать ему по яйцам на территории Риперов.

Было бы неплохо.

— Мы с Ризом встречаемся, — сказала я Дарси, демонстрируя свое достоинство, как королева. — У меня возникли проблемы с домом, и он любезно предложил мне остаться в качестве его гостьи, пока я все не улажу. Все остальное — беспочвенные домыслы.

С этими словами я нахмурилась на Пэйнтера для пущей убедительности. Он поднял руки вверх в знак капитуляции, и на его лице появилось выражение откровенно фальшивого сочувствия.

— Ого, похоже, я здесь не нужен. Я уйду. Ты привела с собой Мелани? Я бы с удовольствием показал ей здание клуба.

Я зарычала, и он снова разразился смехом, прежде чем отмахнуться.

— Я вижу… — медленно сказала Дарси. — Ну, ты должно быть особенная, потому что Пик не встречается с женщинами. Он трахает их и бросает. Уж я-то знаю. За эти годы достаточно его объедков появилось у меня дома в слезах.

— Что ж, это очень интересно, — ответила я, потому что, что еще можно было сказать? Дарси покачала головой, нахмурившись.

— Мне так жаль. Я не подумала… Это было так грубо, и я не это имела в виду. Мы, наверное, кажемся самыми странными людьми, которых ты когда-либо встречала.

Я ничего не ответила на это, и она смущенно пожала плечами.

— Не волнуйся. У Пэйнтера, — она сделала паузу, чтобы пристально посмотреть на него через двор, — Просто странное чувство юмора, и я уверена, что он не хотел тебя обидеть. И я знаю, что все остальные старухи будут рады познакомиться с тобой. Это особенная вечеринка, потому что к нам приехали люди из пяти разных штатов. Монтана, Айдахо, Орегон, Калифорния и Вашингтон. Три разных клуба. Ты отлично проведешь время, хотя, возможно, тебе лучше держаться поближе к Пику или одной из нас, поскольку у тебя нет нашивки собственности.

— Что за нашивка?

— Ого, да ты действительно новичок, — сказала она, широко раскрыв глаза. — Это когда мужчина помечает тебя как свою, чтобы другие знали, что нужно держать руки подальше. Видишь мою?

Она повернулась, и я впервые заметила, что на ней кожаный жилет, как у одного из парней. На спине было написано «Собственность Серебряных Ублюдков. Буни».

Опять же я не знала, что сказать. Она выглядела гордой и довольной, хотя я не могла представить, как можно назвать себя собственностью. Конечно, я также не могла представить, что мой дом взорвется.

Иногда жизнь преподносит сюрпризы. Дарси снова повернулась ко мне, внимательно изучая мое лицо.

— В клубной культуре быть собственностью мужчины — все-равно, что быть за ним замужем. — Сказала она. — Это значит, что он мой старик, а это особая связь. Другие уважают это.

— Понимаю…

Она засмеялась.

— Нет, не понимаешь, но ты вежлива, и мне это нравится, — сказала она мне. — Вежливее, чем я. Вот, подойди и познакомься с другими девушками. Они тебе понравятся, и, хотя ты, возможно, не старуха Пика, ты явно особенная. Иначе ты бы не ночевала у него. Не слушай Пэйнтера — он просто морочит тебе голову, договорились?

Я пожала плечами, потому что в любом случае, не планировала слушать Пэйнтера. Хотя Дарси мне нравилась. Она была немного другой, но казалась искренней и доброй. Это было очень важно для меня.

Она пошла по потрескавшемуся бетону, и я последовала за ней, изучая обстановку. Там была довольно большая группа женщин, расставляющих еду на длинных столах у здания. Они все вместе слаженно работали над приготовлением еды, и у меня сложилось впечатление, что каждое движение было хорошо отрепетировано — должно быть, они часто это делают.

Это меня немного удивило, хотя я не знаю почему. Наверное, я считала эти вечеринки стопроцентным развратом, но даже сексуальные фанатики должны есть. По крайней мере, мои печеные бобы и фруктовый салат вписались в интерьер, потому что такой набор блюд был бы неуместен на церковной вечеринке. Очевидно, некоторые вещи универсальны, и закуски — одна из них.

Справа находилась большая костровая яма, построенная из изогнутых бетонных ландшафтных блоков. По почерневшим полосам дыма и огромной куче дров, сложенных позади нее, было ясно, что клуб частенько ее использует. За ней находился длинный участок травы, который я бы не назвала пышным, но он, похоже, держался особняком, несмотря на наличие большой деревянной игровой конструкции с качелями, горкой и веревочным мостиком к домику на дереве. Последний был построен в ветвях огромного дерева со стволом, ширина которого достигала шести футов. Старое дерево. Вероятно, это было еще до постройки здания.

— Дамы, это Лондон Армстронг, — сказала Дарси, когда мы подошли к столам, вокруг которых суетились женщины в таких же нашивках, как у Дарси. — Она с Пикником.

Несколько женщин замерли, изучая меня с неожиданной активностью. Я огляделась, недоумевая, что я наделала. Маленькая брюнетка с буйно вьющимися волосами шагнула вперед, ухмыляясь мне. Я встречала ее раньше… Как ее звали? Мари. Точно. Она показывала мне все вокруг Оружейной, в первую ночь, когда моя команда пришла сюда.

— Привет, Лондон, — радостно сказала она. — Рада снова тебя видеть! Извини, если кажется, что мы ведем себя странно, но Пикник обычно не приводит сюда женщин. Ну, не тех женщин, которые приносят с собой фруктовый салат.

Я закатила глаза, потому что точно знала, с какими женщинами он любит проводить время, и готова была поспорить, что некоторые из них были недостаточно взрослыми, чтобы знать, как готовить печеные бобы. Ты тоже не готовила бобы, — едко заметил мой разум. Завидуешь? Ну, я могла бы их приготовить, если бы захотела, — настаивала я в ответ.

— Эй, Лондон? Ты в порядке?

Вот дерьмо. Я снова отключилась посреди разговора. Мне очень, очень нужно было прекратить это делать.

Я ярко улыбнулась и притворилась, что не являюсь полной дурой.

— Мы с Ризом встречаемся, и он хотел, чтобы я пришла на вечеринку, — сказала я ей, протягивая пластиковую миску как подношение. — И я не верю в то, что нужно приходить на вечеринки с пустыми руками. Чем я могу помочь?

Мари выглядела впечатленной, и я поняла, что прошла какой-то невидимый тест. Я не знала, что это такое, и мне было все равно. Просто было приятно оказаться в окружении дружелюбных лиц, потому что, несмотря на то, что Риперы были добры ко мне — по большей части — они все еще пугали.

— Я — Дансер, — сказала высокая женщина с длинными волосами, смуглой кожей и лукавой улыбкой, которая кричала о сексуальности. — Я старуха Бам-Бама. Хос — мой брат, и мы практически выросли в этом клубе.

— Я познакомилась с Хосом, — сказала я ей, улыбаясь. — Но я не думаю, что встречала Бам-Бама.

— Он будет здесь сегодня вечером, — сказала она, ее голос был мягким от чего-то, что я не могла разобрать.

— Хос — мой старик, — добавила Мари. — Он немного проблемный, но он хороший парень. По крайней мере, большую часть времени. Пик уже дал тебе пистолет?

— Прости?

— Пикник уже дал тебе пистолет? — спросила она, как будто это был вполне разумный вопрос. Я покачала головой, гадая, не пропустила ли я каким-то образом половину разговора.

— Просто смотрю, как обстоят дела, — сказала она, ухмыляясь. Это не имело никакого смысла, поэтому я решила проигнорировать это.

— Привет, я Эм, — сказала молодая женщина с каштановыми волосами и глазами Риза. Я узнала ее сразу же по фотографиям, которые он хранил дома и внезапно занервничала. Это была его дочь. Та самая, которая в прошлом году переехала в Портленд, оставив его с «пустым гнездом».

Почему мне вдруг показалось, что я на собеседовании?

— Привет, — сказала я. — Я многое о тебе слышала. Не знала, что ты живешь достаточно близко, чтобы прийти на вечеринку. Я думала, что ты в Портленде со своим… Я подбирала подходящее слово, потому что она не казалась достаточно взрослой, чтобы использовать термин «старик». Но я была уверена, что он был больше, чем просто парнем, и они не были женаты. Неловко, пытаюсь понять, как сказать.

— Моего старика зовут Хантер, — сказала она, ее глаза заблестели, когда она произносила его имя. — Он приехал на встречу. Куча клубов собирается вместе, но это не имеет к нам никакого отношения. Твоя единственная задача здесь — веселиться, хорошо? Пойдем, найдем тебе выпить и поговорим. Я хочу поближе познакомиться с женщиной, которая переехала к моему отцу.

— Я бы не сказала, что мы съехались…

— Вы переспали больше одного раза? — спросила она вызывающе. Я кивнула. — Ну, это больше, чем он делал с любой другой женщиной с тех пор, как умерла моя мама.

Черт. Никакого давления.

Эм взяла меня за руку и потянула мимо столов, где в нескольких пластиковых мусорных баках стояли серебряные бочонки со льдом. Она взяла красный пластиковый стаканчик.

— Пиво?

— Конечно. — Не то чтобы я была большим поклонником пива. Обычно я пью вино, но это показалось мне вежливым поступком, и я могла бы наслаждаться им весь вечер. Я достала свой телефон, пока она включала насос, удивляясь, почему Риз так и не ответил на мое сообщение. Он просил меня написать ему, когда я приеду.

Ничего.

— Ты ждешь вестей от моего отца? — спросила Эм, протягивая стакан. Я засунула телефон обратно в карман и кивнула. — Он, наверное, встречает других офицеров, которые приехали сюда. Это важно — иначе, я уверена, он бы уже был здесь с тобой. Как президент, он должен делать определенные вещи на подобных мероприятиях, но он, очевидно, доверяет тебе, чтобы ты справилась сама. Хочешь присесть?

— Звучит заманчиво, — сказала я, заметив, что она не налила себе.

Хммм… Должна ли я была принять ее предложение? Может быть, выпивать так рано не считается уместным?

Быстрый, украдкой брошенный взгляд вокруг сказал мне, что другие люди уже приложились к пиву.

Я решила, что слишком много размышляю. Иногда людям просто не хочется пить, и, если бы я постоянно беспокоилась о том, что сделаю что-то не так, я бы сошла с ума. Мы нашли место за столиком для пикника рядом с детской площадкой, и она села, облокотившись на скамейку лицом ко мне.

— Итак, все по-другому, — сказала она, и хотя ее тон был дружелюбным, ее глаза были серьезными. — С тех пор как умерла моя мама, папа не особо встречался с женщинами. Половина сучек, которых он трахает, моложе меня, и ни у одной из них нет мозгов. Я слышала, что у тебя есть свой бизнес, и, хотя я бы никогда не сказала, что ты старая, ты определенно подходишь ему по возрасту. Что происходит?

Я слабо улыбнулась.

— Не знаю, как на это ответить, — сказала я, удивляясь, какого черта я позволила ему уговорить меня прийти сюда сегодня вечером. Если он хотел познакомить меня со всеми, он должен был представить меня им. Вместо этого он без предупреждения бросил меня в омут с головой, что было в некотором роде мудацким поступком. — Мы с твоим отцом вроде как встречаемся, я, полагаю. Официально, всего пару дней назад, хотя мне кажется, что прошло больше времени. Это сложно. Я работаю в клубе с февраля прошлого года, и он нанял меня убираться у него дома. Мы переспали, а затем мой дом взорвался. Это не типичные отношения.

Ее глаза расширились.

— Нет, наверное, нет, — сказала она задумчиво. — Почему взорвался твой дом?

— Хороший вопрос, — сказала я, пожимая плечами. — Скопление газа, насколько я могу судить? Может быть, в духовке — за последний год или около того — газ начал просачиваться, если неправильно нажать на регулятор. Пожарный следователь изучает этот вопрос. Думаю, с моей точки зрения не имеет значения, почему дом взорвался. Все, что имеет значение, это то, что у меня нет дома… Вот на чем я сейчас сосредоточена.

— Значит, он перевез тебя в наш дом, — размышляла она. — И он перевез твою дочь тоже? Я правильно тебя поняла?

Отпив пива, я попыталась придумать, как лучше ответить на этот вопрос.

— Мелани не моя дочь, — сказала я. — На самом деле, у меня нет собственных детей. Я воспитываю дочку свой сестры, а Мелани — ее подруга. Джессика сейчас в Калифорнии, и я не знаю, вернется она или нет, но Мелли нужно было где-то остановиться. Нам очень повезло, что она не пострадала во время взрыва — она была в доме прямо перед тем, как он взорвался. — Глаза Эм расширились.

— Интересно… — сказала она, и я пожалела, что не могу прочитать ее мысли. — Ты понимаешь, что это совсем не обычно для моего отца. Мелани здесь сегодня вечером?

— Нет, — сказала я, решительно покачав головой. — Она уже влюблена в этого придурка Пэйнтера, и последнее, чего я хочу, чтобы она проводила здесь больше времени рядом с ним.

Эм фыркнула.

— Давай не будем говорить о Пэйнтере, хорошо? Мы с Хантером, наверное, переночуем сегодня в доме, так что, может быть, мы встретимся с ней утром. Мы не были уверены, что приедем до последней минуты. Все было в подвешенном состоянии, но мы обычно останавливаемся у него…

Я уловила намек на вопрос в ее голосе и поняла, что она, должно быть, задается вопросом, изменит ли мое присутствие ситуацию в доме ее отца. Я сделала большой глоток пива, потому что чем дольше продолжался этот разговор, тем более неловким он становился.

Где, черт возьми, был Риз?

— Я уверена, что он захочет, чтобы вы делали все, как обычно, — сказала я Эм. — Пожалуйста, не обращайте на нас внимания. Тебе понравится Мелани — она милый ребенок. И она заслуживает лучшего, чем то, что происходит у нее дома. Я очень ценю доброту твоего отца.

На ее лице появилось забавное выражение, и она покачала головой.

— «Добрый» — это не то слово, которым женщины называют моего отца.

Я пожала плечами, потому что он был добр ко мне. Он также был властным, пугающим и напористым… Но, когда мужчина накрывает тебя своим телом, чтобы защитить тебя от взрыва, я думаю, ты перестаешь замечать мелочи.

Мой план медленно потягивать один напиток в течение вечера довольно быстро провалился. Во-первых, я чертовски нервничала, и выпивка успокаивала меня каждый раз, когда я начинала паниковать. В идеале он должен был встретить меня у ворот, познакомить с людьми и так далее. Но я также понимала, что он был хозяином, и это заставляло меня чувствовать гордость за то, что он доверял мне настолько, чтобы просто ввести меня в свой круг общения самостоятельно.

Мой план «медленно потягивать» также провалился, потому что женщины Риперов знали, как пить, и не стеснялись приглашать меня присоединиться к ним. Прежде чем я поняла, что происходит, Дансер выстроила перед нами ряд рюмок с текилой, раздала всем соль и лайм, а затем объявила:

— Пейте, сучки! Если бы Бог хотел, чтобы мы были трезвыми, он бы не сделал рюмки такими милыми!

Мы все облизали руки, насыпали соль и выпили по рюмке, как строй послушных маленьких солдат. Все, кроме Эм.

— В чем дело? — потребовала Дансер, крича, чтобы ее услышали сквозь музыку и нарастающий шум вечеринки. Она кивнула в сторону бутылки с водой в ее руках. — Ты любишь шоты с текилой. Ты проносила их в мою ванную вместе со своей сестрой. Только не говори мне, что ты отказалась от алкоголя?

Эм пожала плечами.

— Не в настроении, наверное. Есть ли закон, который гласит, что я должна пить?

Женщины замолчали, и Дансер наклонилась, изучая молодую девушку совиным взглядом. Она подняла палец, размахивая им в воздухе туда-сюда, как волшебный жезл, и сосредоточенно прикусывая язык. Затем палец опустился вниз, указывая на живот Эм.

— У тебя там есть что-то, о чем нам следует знать?

Мои глаза расширились и устремились на живот Эм, прикрытый свободной футболкой. Она покраснела и отвернулась. Дансер и Мари разразились криками, прыгая вверх и вниз, и внезапно нас окружили крупные мужчины в коже с обеспокоенными выражениями лиц. Я тоже была рада их видеть, потому что, насколько я могла судить, женщины сошли с ума.

— Какого хрена, детка? — потребовал Хос, поймав Мари и притянув ее к себе, чтобы защитить.

Молодой, красивый и высокий, мускулистый мужчина в черной коже с красными нашивками подошел к Эм сзади и притянул ее к себе. Он положил руки ей на живот и усмехнулся.

— Я же говорил, что они все пронюхают, — сказал он, не выглядя особенно расстроенным. Я взглянула на его нашивки и решила, что это, должно быть, Хантер. С его руками на ее животе.

Святое дерьмо! Эм, должно быть, беременна!

Вот это да. Интересно, как к этому отнесется Риз?

Дедушка Хейс.

— Да ну на хрен, — пробормотал другой мужчина. Он был высок и строен, у него были проколоты бровь и губа. На его жилете было написано, что его зовут Ругер, и я узнала его, хотя никогда не встречалась с ним лично. Должно быть, это старик Софи — я встречала ее раньше с другими девушками, хотя несколько минут назад она ушла на кухню, чтобы взять еще стаканов.

— Пик знает об этом? — спросил кто-то.

Эм покачала головой.

— Когда срок?

— В начале следующего года, — сказал Хантер. — У нее срок чуть больше трех месяцев, но мы хотели какое-то время держать все в тайне.

Кто-то фыркнул, и я поняла, что это Дарси.

— Удачи вам в сохранении тайны, — заявила она.

— Поздравляю, — произнес знакомый голос, и я подняла глаза, чтобы увидеть Пэйнтера, уставившегося на Эм с абсолютно пустым лицом.

Все замерли.

Интересно.

— Спасибо, — сказала она, но не посмотрела на него. Вместо этого она повернула голову к Хантеру, который воспользовался возможностью, чтобы запечатлеть на ней глубокий, интимный поцелуй. Я покраснела, потому что если бы она не была беременна до этого поцелуя, то должна была быть после. Никто, казалось, не заметил этого и никого это не волновало. Никого, кроме Пэйнтера. Он повернулся и пошел прочь.

Очевидно, здесь была какая-то история. Не то чтобы я стала бы совать нос в чужие дела… Но любопытство свойственно человеку, верно?

Затем что-то в воздухе изменилось, и я почувствовала напряжение и предвкушение, которое возникало только тогда, когда Риз был рядом. Я огляделась в поисках его и увидела, что он выходит из задней части Оружейной.

Его глаза встретились с моими, и он улыбнулся. Я растаяла, всякое раздражение по поводу того, что меня оставили одну, исчезло, потому что, просто увидев его, я почувствовала себя особенной и прекрасной.

Я не должна была так быстро влюбляться в него.

Он подошел к нашей группе, небрежно положил руку мне на шею и притянул меня к своему большому телу с чувством первобытного обладания, от которого меня пронзила дрожь.

— Эмми Лу, — сказал он в знак приветствия, и я почувствовала любовь в его голосе. — Хантер. — Не столь любяще.

Здесь много историй, которых я не слышала…

— Пик, — сказал Хантер, кивая. Его хватка на Эми усилилась, и тогда Риз заметил руки Хантера, сложенные в защитном жесте на животе Эм. Я почувствовала, как напряглось все его тело.

— Что здесь происходит? — спросил он, его голос был обманчиво непринужденным. — Я слышал крики, которые обычно означают, что на нас напали. Конечно, это также может означать, что Мари и Дансер нашли новый цвет лака для ногтей, который им нравится.

Эм нерешительно улыбнулась ему и сглотнула.

— Папочка, ты скоро станешь дедушкой.

Он тупо уставился на нее.

— Я беременна.

— Что ж, будь я проклят, — пробормотал Риз, и я не смогла понять его тон. По-видимому, никто другой тоже не мог, потому что мы все замерли. Наконец он снова заговорил.

— Поздравляю, детка. Надеюсь, вы готовы к этому. Мне нравится мысль о том, что какая-нибудь маленькая куколка устроит тебе ад для разнообразия.

— Это значит, что ты застрял со мной, Пик, — сказал Хантер с чувством удовлетворения. Эм вырвалась и шлепнула его по руке. Затем она подошла к Ризу, который отпустил меня, чтобы крепко обнять ее. Я отступила назад, не желая мешать им в этот момент.

Люди разбежались, давая им пространство, а я попыталась сообразить, чем себя занять. Оглядевшись, я заметила, что столы были завалены пустыми пластиковыми стопками и пивными стаканами. Риз и Эм все еще тихо разговаривали друг с другом, и я решила, что могу немного прояснить кое-что, пока они друг с другом обсуждают ее большую новость. Не каждый день мужчина узнает, что у него на подходе внук.

Во время моего третьего похода на помойку с полными руками пустых бутылок я заметила Пэйнтера у большого старого дерева в дальнем углу ограды. Он вел себя со мной как придурок, но в языке его тела было что-то такое, что привлекло мое внимание. На этот раз он не выглядел самоуверенным. Я подошла к нему, затем положила руку ему на плечо.

— Ты в порядке? — спросила я мягко. — Я не знаю всей истории, но даже как постороннему человеку показалось, что тебе было тяжело это слышать. Я могу что-нибудь сделать?

Он посмотрел на меня, и если бы я не знала лучше, то сказал бы, что в его глазах были слезы. Затем он покачал головой, снова небрежно обхватил меня рукой, притянув к себе для быстрого объятия. На этот раз не насмешливо — искренне.

— Я оставлю ее в покое, — тихо сказал он.

Я взглянула на него в замешательстве.

— Мелани, — уточнил он. — Я не буду ее беспокоить, так что не беспокойся об этом.

Я кивнула, задаваясь вопросом, говорил ли он правду. Мне вспомнились слова Риза — у этих парней было столько женщин, что еще одна не имела значения, верно?

— Спасибо, — прошептала я. — У нее были действительно трудные времена.

— Да, я понимаю.

— Тогда ладно, — сказала я, неловко похлопывая его по спине. — Хочешь выпить? — Он покачал головой и отпустил меня.

— Нет, думаю, я прокачусь, — сказал он. — Нужно немного проветрить голову. А ты найди Пика, помоги ему отпраздновать. Он должен наслаждаться сегодняшним вечером. Скоро здесь все пойдет прахом. Так всегда бывает.

Хорошо, наверное… Я оглянулась в сторону вечеринки, затем заметила кучу пустых стаканов, оставленных на игровой площадке. Они оскорбляли мое чувство порядка и чистоты, и тогда я поняла нечто замечательное.

Мне было что предложить этим людям.

Я чувствовала себя не в своей тарелке с тех пор, как попала сюда, и, хотя женщины были определенно дружелюбны, а выпивка была веселой, я не знала, что с собой делать. Но убедиться, что все наладиться, или присматривать за такими одиночками, как Пэйнтер? Я могла бы сделать это и помочь Ризу в процессе, потому что, несмотря на то, что это было общественное мероприятие, нужно было быть идиоткой, чтобы не понять, что он находится под большим давлением. А еще лучше? Я могу сделать это и при этом выпить.

Я почувствовала, как мое напряжение уходит, и чуть не рассмеялась вслух, потому что у меня была работа, которую я должна была выполнить, помогая человеку, который сделал все возможное, чтобы помочь мне.

Жизнь была хороша.

Лондон

Я все еще была под кайфом от своего маленького откровения, когда сзади меня обхватили руки, подхватив стаканы, которые я держала, и поставили их на стол. Затем Риз повернул меня к себе и довольно посмотрел на меня.

— Ты сразу бросаешься в бой, не так ли? — спросил он, и я улыбнулась, недоумевая. — Ты все замечаешь, помогаешь девочкам. Я даже видел, как ты разговаривала с Пэйнтером, несмотря на то, что он вел себя с тобой как придурок. Тебе нравится заботиться о людях, не так ли?

Я закатила глаза, чувствуя себя самодовольной.

— Я просто из вежливости, — сказала я. — Кто сидит на вечеринке, игнорируя такой беспорядок? Мне тоже было весело тусоваться с другими женщинами — они кажутся хорошей компанией. Они действительно дружелюбны, и они рассказали мне много интересного о тебе.

— Правда? — спросил он, ухмыляясь. — Почему бы тебе не рассказать мне об этом.

С этими словами он отвел меня от стола, взяв за руку, повел мимо костра в тот же угол двора, где я раньше разговаривала с Пэйнтером. Гигантское дерево укрывало все, и за массивным стволом нельзя было толком разглядеть остальных участников вечеринки. Здесь было что-то вроде комнаты на открытом воздухе, а угол стены внутреннего двора обеспечивал уединение. Риз ухмыльнулся мне, затем сел и прислонился спиной к стволу. Я попыталась сесть рядом с ним, но он поймал мою ногу и закинул ее себе на талию. Я потеряла равновесие, а потом оказалась на нем верхом, положив руки ему на плечи. Его руки схватили меня за талию, притягивая мой таз вниз, к себе.

О, очень приятно…

Как и всегда, близость с ним наполняла меня напряжением и желанием, и это чувство, как я знала, было взаимным, потому что его член становился все тверже и тверже. Он толкался в меня через наши джинсы, и я не могла сдержаться. Мне просто нужно было немного пошевелиться. Риз застонал, а затем его пальцы впились в мою задницу, двигая меня вверх и вниз по его длине.

— Господи, кажется, я целую вечность не прикасался к тебе. Застрял в болтовне, вместо того, чтобы проводить время с моей девочкой.

— Я была немного обижена на тебя ранее, — призналась я.

Он наклонился вперед и начал посасывать мою шею. Не настолько сильно, чтобы оставить след, но достаточно, чтобы разогреть меня и свести с ума. Пространство между моими ногами было горячим и пустым. Я хотела, чтобы он был внутри, заполнял меня, растягивал меня… Мы были вместе уже достаточно долго, чтобы я знала, что это будет хорошо, но не настолько, чтобы исчезло волшебство. Например, эта поза. Я поняла, что никогда раньше не была с ним сверху.

Столько потенциала.

Я вцепилась руками в его волосы и рывком отклонила его голову назад, а затем крепко поцеловала его, поменяв наши привычные роли местами. Мой язык погрузился глубоко, и он потянулся между нами, расстегивая пуговицу спереди на моих штанах. Затем его руки скользнули вниз по моей заднице, под джинсы и нижнее белье, сильно сжимая меня, пока наши рты боролись друг с другом. Наконец я отстранилась, задыхаясь, тяжело дыша. Я чувствовала, как сильно он хочет меня — его член был тверже камня, и это не было преувеличением. Как гранитный столб. Я хотела попробовать его на вкус… Да, мне определенно нужно было попробовать его на вкус теперь, когда я наконец-то осталась с ним наедине, потому что кто знал, сколько времени пройдет, прежде чем кто-то найдет его и что-то потребует? Зная мою удачу, они могут заметить нас в любую минуту.

Ну, если бы они это сделали, они попали бы на великое шоу, потому что мне надоело ждать.

Что? Черт, сколько же я выпила? Это не я.

Но почему это не могла быть я? Я всю свою чертову жизнь поступала правильно, была хорошей девочкой. К черту это.

— Так ты все еще злишься? — спросил он.

— Что?

— Ты все еще злишься на меня? — спросил он снова. — Прямо перед тем, как ты меня поцеловала, ты сказала, что я тебя расстроил. В чем проблема?

Я покачала головой и улыбнулась ему, чувствуя себя ошеломленной.

— Ты сказал мне прийти сюда, а тебя не было рядом, — сказала я ему. — Сначала меня это беспокоило, потому что я чувствовала, что ты меня бросил. Но это вроде как сработало. Мне пришлось протянуть руку и представиться. Не думаю, что я познакомилась бы с таким количеством людей, если бы была с тобой. Мне нравятся твои друзья — по крайней мере, мне нравятся женщины. Те, кто носят нашивки собственности. С остальными я не общалась.

Он ухмыльнулся.

— Может, это и к лучшему, — сказал он. — Тебе, наверное, не понравились бы истории, которые они рассказывают. Байкерские фанатки и клубные шлюхи. Симпатичные девушки, и их много, но они не являются частью общества, как старухи.

Я нахмурилась.

— Тебе было вполне комфортно с той цыпочкой Шэрон. Я думала, что она часть общества. А теперь ты говоришь мне, что это не так?

— Не все так просто. Шэрон — хорошая девочка, — сказал он, разминая руками мою задницу в медленном ритме, от которого у меня чуть не остановилось сердце. Я боролась с вожделением, пытаясь включить свой мозг и слушать его. — Но она все еще клубная шлюха.

— Ты сказал мне, что она не проститутка.

— Это просто выражение, — сказал он, пожимая плечами. — Ей не платят или что-то в этом роде. Просто означает, что ей нравится зависать тут, а в обмен она будет спать с тем, кто ее захочет. Она под нашей защитой. — Он скользнул рукой по передней части моего тела, затем потянулся вниз и кончиком пальца нашел мой клитор.

— Ты действительно хочешь поговорить о Шэрон прямо сейчас?

Я вздрогнула и покачала головой, уткнувшись лицом в его плечо, когда он начал сильнее ласкать мой клитор. Мои бедра извивались на его бедрах, сильно сжимая его член, когда напряжение нарастало внутри меня.

— Сначала дамы, — прошептал он, а затем использовал руку, все еще лежащую на моей заднице, чтобы приподнять меня ровно настолько, чтобы засунуть три пальца глубоко внутрь.

Святое дерьмо.

Я не знаю, как ему это удалось технически, но мне было все равно. Все, что имело значение, это то, как он заполнял меня и одновременно давил на мой клитор. Мое сердце билось слишком быстро, голова кружилась от потребности, желания и удовольствия, которые были так сильны, что я думала, что могу взорваться.

О, Боже… боюсь, я взорвусь!

Потом меня прорвало, и я укусила его за плечо, чтобы не закричать, волны экстаза сотрясали меня. Мое тело обмякло, и он высвободил руку, которая мучила меня. Затем рука оказалась у моего рта, толкая пальцы внутрь, пока я не попробовала себя на вкус, когда он сжал мою челюсть в мягкой, но крепкой хватке.

— Ты готова отсосать мне?

Я кивнула так быстро, что у меня закружилась голова. Затем он отпустил меня, и я скользнула вниз по его телу, срывая джинсы и освобождая ремень. Он приподнял бедра, чтобы помочь мне, его эрекция вырвалась на свободу и шлепнулась на живот. Я, конечно, видела его и раньше, но никогда так близко к лицу. У нас не было нормального периода с флиртом и свиданиями, и я с потрясением поняла, что в общей сложности мы занимались сексом всего три раза.

Ничего себе.

Чувствовалось, что намного больше. Легкая дрожь возбуждения пробежала по моей спине, мне не терпелось узнать о нем еще так много всего. Я хихикнула, задорно, а он усмехнулся, запустив пальцы в мои волосы.

— Я чувствую себя подростком, рядом с тобой.

— Я тоже, — прошептала я ему в ответ. — Это весело.

— Да, это так. Почему бы тебе не отсосать мне, как будто мы на заднем сиденье машины и у тебя есть десять минут до комендантского часа, — сказал он, подмигивая.

Я наклонилась и лизнула его по всей длине, от основания до головки, в ответ. Он застонал и откинул голову назад к дереву. Мой язык прошелся по головке его члена, обводя гладкий гребень, разделяющий головку от ствола. Затем я нашла маленькую выемку внизу и провела языком по ней.

Риз снова застонал, двигая бедрами, пока его руки сжимали мои волосы. Он потянул меня за голову, и я поняла, чего он хочет.

Еще нет. Я еще не закончила играть.

Я сосала и покусывала ствол, позволяя зубам царапать его достаточно, чтобы дать ему понять, что они при деле, и ему лучше вести себя хорошо. Я всегда любила делать минет. Не знаю почему…

Может быть, сила этого в том, что мужчина сделает почти все, если ты предложишь прикоснуться ртом к его члену?

Я нашла его яйца и потянулась, чтобы взять их в руку, нежно сжимая, прежде чем втянуть одно в рот.

О, ему это определенно понравилось.

Я подняла голову и посмотрела на него сквозь ресницы, позволяя языку скользить вдоль нижней губы.

— Ты готов?

Он кивнул, в его глазах было что-то близкое к отчаянию. Мышцы его бедер были твердыми под моими руками, и, хотя он выглядел расслабленным, прижавшись к дереву, я знала, что это ложь. Если бы я сейчас отстранилась, он, наверное, потерял бы сознание. К счастью, я доброжелательная женщина, поэтому я широко открыла рот и всосала головку его члена, как мороженое на палочке.

Покачиваясь вверх-вниз, я каждый раз брала его немного глубже. Он руками схватился за мою голову, вцепляясь пальцами в мои волосы со сдержанной силой. Он мог бы заставить меня, если бы захотел. Просто насадить меня на свою эрекцию и вогнать ее мне в горло. Намек на опасность возбудил меня, и я почувствовала, что между ног снова стало влажно.

К четвертому или пятому разу я заглотила его так глубоко, как только могла, не подавившись, что, к счастью, оказалось для него достаточно хорошо. Он мычал и стонал, когда я усердно сосала его, поднеся руки к члену, чтобы поймать и сжать нижнюю его часть с каждым движением моего рта. Потом он начал набухать у меня во рту, и я поняла, что он, должно быть, уже близко. Его длина подергивалась, и он слегка похлопал меня по голове, предупреждая, чтобы я отстранилась.

Настоящий джентльмен.

Но я не чувствовала себя леди, совсем нет. Я всосала его сильнее, а когда его член запульсировал и он начал извергаться, я глотнула, он застонал и задрожал. Наконец я отстранилась, схватив край его рубашки, чтобы вытереть рот. Мои губы болели, почти в синяках, и когда я заговорила, мой голос был хриплым.

— Я не опытная клубная шлюха, но надеюсь, ты доволен?

Он посмотрел на меня сверху вниз, моргнул, затем снова одарил меня своей сексуальной улыбкой.

— Они гребанные дилетанты по сравнению с тобой, детка. У тебя настоящий талант к этому, — пробормотал он. — Черт, как давно у тебя не было секса? Шесть лет? В том числе и минет?

Я закатила глаза.

— Шесть долгих лет, — сказала я. — Но я думаю, что мой сухой период закончился. Хотя я хочу почистить зубы. У тебя здесь есть зубная щетка? Или я прошу слишком много?

Он засмеялся, а затем притянул меня к себе, прижимая.

— Если нет, я пошлю проспекта в магазин, чтобы он купил тебе ее, — пробормотал он. — Блядь, детка. Ты можешь получить все, что захочешь.

Я крепко сжала его, потому что у меня уже было то, что я хотела.

Он.

Это.

Мы.

К сожалению, фантазии — это для детей, а я была взрослой женщиной. Я должна была знать, что это не продлится долго.

Риз

Я лежал в темноте на диване в своем кабинете, глаза были закрыты, сознание дрейфовало.

Лондон в отключке лежала сверху на мне, ее мягкие изгибы прижимались ко мне. Она тихо посапывала.

Восхитительно.

Я опустил руку к ее попке, погладил ее, обдумывая все, что мне нужно было сделать в ближайшие двенадцать часов.

Сегодня важная встреча. Важные решения, и у меня было чувство, что в ближайшие пару недель мы начнем наблюдать за скоплением трупов. На юге было больше драмы, больше дерьма картеля. Старик моей дочери был втянут в это по уши.

У меня были смешанные чувства по поводу этой ситуации.

С одной стороны, я хотел, чтобы Хантер умер за все, что он сделал с Эм, не в последнюю очередь за то, что украл ее у меня и обрюхатил. С другой стороны, последнее, что мне было нужно, чтобы какой-то ублюдок из картеля нажал на курок.

Если кто и уложит этого ублюдка в землю, то это буду я.

Да, точно.

Как будто я поступил бы так со своей маленькой девочкой. Или с ее ребенком.

Черт.

Я не мог до конца осознать — моя маленькая девочка станет мамой. Она казалась недостаточно взрослой, хотя я был на несколько лет моложе, чем она сейчас, когда посадил Эмми в Хизер.

Боже, помоги Хантеру, если он плохо с ней обращается. Он будет на коленях молить о смерти, прежде чем я покончу с ним.

Лондон прижалась ко мне, идеально отвлекая внимание. Я также не мог взять в толк, что с ней происходит. Я все еще не мог поверить, насколько она была забавной. Взрыв ее дома стал чем-то вроде бонуса, по крайней мере, с точки зрения удержания ее в моей постели. Не то чтобы я был рад тому, что она все потеряла, но я был готов воспользоваться этим, если представилась такая возможность.

В четверг она разговаривала со своим страховым агентом, упоминала о переезде в квартиру. Этого не случится — по крайней мере, в ближайшее время. Она мне очень нравилась. Конечно, присутствие Мелли было занозой в заднице, но дети всегда были такими. Она все равно съедет к концу лета. Она планировала поступать в колледж, и я знал, что она записалась на получение жилья. Все хорошо.

А вот мои братья? Они не были слишком уверены насчет меня и Лондон. Она им очень нравилась, но они также знали, что я игрок, и они не хотели, чтобы я сорвал сделку на уборку.

Да пошли они. Какой смысл быть президентом, если ты не можешь использовать свое звание время от времени?

Кто-то постучал в дверь, и я взглянул на часы. Почти девять утра, хотя по тому, что в офисе не было окна, этого не скажешь.

— Ты там, през? — спросил Болт.

— Да, — ответил я, тихо.

Лондон зашевелилась, затем снова погрузилась в сон.

— Девочки приготовили завтрак, — сказал он. — Шейд сказал, что хочет начать собрание в церкви до десяти. Нам нужно многое успеть сделать.

— Окей, — пробормотал я.

Я потряс Лондон, которая ворчала и бормотала, чтобы я отвалил. Сдерживая улыбку, я перекатил ее на бок, с моего тела и опустил на диван. Ее зад торчал вверх, а волосы закрывали лицо. Она снова начала слегка посапывать.

Я встал и потянулся, нащупывая маленький светильник на столе. Найдя, я включил его, и по комнате разлилось мягкое зеленое свечение от плотного абажура, закрывающего лампочку.

Тебе было весело прошлой ночью? — спросила Хизер.

Я посмотрел на ее фото на шкафу с документами.

Да. У тебя с этим проблемы?

Она засмеялась, и я представил, как она качает головой.

Я говорила тебе быть счастливым, детка, — казалось, шептала она. — Мне нравится эта. Она заставляет тебя улыбаться, и она вливается в коллектив. Она нравится девочкам. Я знаю, что тебе не нужна еще одна старуха, но, может, тебе нужно вытащить голову из задницы.

Да пошло оно все. Все происходит слишком быстро.

Лондон заворчала и перекатилась на спину, издавая ртом причмокивающий звук. Это не самый сексуальный звук, что я когда-либо слышал, но вид ее сисек был на высоте. Когда я познакомился с ней, она показалась мне слишком милой, слишком мягкой. Она не сможет выдержать суровый ритм клубной жизни, в этом я был уверен до мозга костей.

Но она отсосала мне во дворе, как профессионал, и тот факт, что любой из сотни людей мог подойти к нам в любой момент, похоже, ничуть ее не беспокоил. Ранее, когда я застрял в разговоре с национальным президентом и оставил ее на несколько часов болтаться с толпой незнакомцев, Лондон прекрасно справилась сама. Эта женщина не была трусихой.

Мало того, она принесла еду на вечеринку и не побоялась противостоять Пэйнтеру. Она старалась поддерживать порядок, следила за тем, чтобы всем хватало еды. Черт, она даже не испугалась, когда ее дом взорвался, что было бы вполне справедливо, даже с моей точки зрения.

Ты не хочешь ее, может, стоит передать ее мужчине, который хочет? — предложила Хизер лукаво. Не губи хорошую старуху — приведи ее в клуб. Не обязательно, чтобы на нее претендовал ты. Нам нужны такие женщины, как эта… Болт сейчас чертовски одинок.

— Если Болт к ней прикоснется, я его пристрелю.

Лондон зашевелилась, потом открыла глаза.

— Ты что-то сказал? — прошептала она.

Я покачал головой.

— Должно быть, кто-то был в коридоре, — пробурчал я.

— Ты не возражаешь, если я еще немного посплю?

— Вовсе нет, — сказал я ей. — Ты отдыхай. Думаю, позже девочки пойдут гулять, делать маникюр или что-то в этом роде. Ты должна пойти с ними.

Глаза Лондон уже снова были закрыты.

Я показал Хизер средний палец и выскользнул за дверь.

— Пора, — объявил Хантер, оглядывая большую игровую комнату на втором этаже Оружейной.

Здесь собрались мужчины из трех клубов — в часовне не хватало места для всех нас.

— Мы слишком долго играли в оборону против картеля. Джеки стоят крепко, но у нас не хватает людей, чтобы продержаться дольше. Мы уже теряем территорию. Они становятся все могущественнее, и скоро им понадобится открытая война. Мы думаем, что лучше атаковать их до того, как они нападут на нас в полную силу, но мы не можем сделать это в одиночку. Нам нужны Риперы и Серебряные Ублюдки, чтобы присоединиться к нам, а также клубы, которые вас поддерживают. Возможно, это наш последний шанс остановить их.

Я откинулся на спинку стула, желая, чтобы Хантер не вызывал у меня такой сильной неприязни. Трудно слушать его рассуждения и примирять мое уважение со своим мнением, что он трахнул мою малышку и сделал ей ребенка. Шейд — национальный президент Риперов, почтительно кивнул Хантеру. Парень сел обратно, уступая место Буни — президенту «Серебряных ублюдков» — для выступления.

— Я согласен, — сказал Буни, удивив меня.

На данный момент Ублюдкам было что терять в войне. Их было меньше, чем нас, и, насколько я знал, картель не вмешивался напрямую в их операции в Серебряной лощине, а значит, они были здесь только из лояльности к Риперам. Я знал, что Буни отдал бы свою жизнь, чтобы спасти любого из нас, но есть большая разница между тем, чтобы поддержать брата и пойти за ним на войну.

— «Джеки» не смогут продержаться — не обижайтесь, это просто цифры. А когда они падут, падут Риперы, и тогда для Ублюдков будет слишком поздно. Если мы пойдем ко дну, я хочу сделать это с оружием в руках, пока еще есть шанс победить.

— Значит, мы согласны? — спросил Шейд, оглядывая комнату. — Я знаю, что нужно проработать некоторые детали, но, если я правильно расслышал, все три клуба готовы к наступлению?

Я поднял руку, и Шейд кивнул мне.

Я встал.

— Я не говорю, что мы не должны преследовать картель, — начал я. — Но думаю, нам нужно быть чертовски осторожными в своих планах, потому что даже с клубами поддержки, стоящими за нами, у нас просто нет их огневой мощи. Прямая конфронтация не сработает. Это должна быть умная атака, нужно снести им голову, а затем разбить их до того, как появится новая. Это позволит нам выиграть немного покоя, по крайней мере, на несколько лет. Я не думаю, что кто-то здесь настолько наивен, чтобы думать, что мы сможем уничтожить их полностью.

— Не важно, достигнем мы этого или нет, — сказал Дак, самый пожилой из присутствующих. Он прошел через Вьетнам и наблюдал за ростом и падением не одного президента МК. Обычно на таких встречах говорили только офицеры, но Дак десять раз заслужил это право. — Уберешь одного, придет другой. Но мы можем защитить нашу территорию и изменить ситуацию, если сделаем все правильно. Просто помните — за ними, скорее всего, стоит ЦРУ. Не то чтобы у меня были доказательства, но есть много свидетельств того, что федералы приложили руку к торговле наркотиками. Еще со времен Вьетнама. Но эти шпионы не верны, а значит, если мы достаточно ослабим картель, они лишаться поддержки, и он развалится. Это может дать нам годы покоя. А может, и больше, если мы заключим перемирие с тем, кто придет дальше.

Мужчины хмыкнули в знак согласия, и я откинулся на спинку стула, погрузившись в размышления. Дак десятилетиями твердил о ЦРУ, и раньше мы не обращали на него внимания. Однако последние годы доказали его правоту. Раз за разом их ловили на сотрудничестве с картелями, пока я едва замечал, как в новостях сообщали об очередном инциденте. Я думаю, их теория заключалась в том, чтобы найти партнера и дать полную неприкосновенность, потому что определенное влияние над наркоторговлей лучше, чем ничего?

Добавьте сюда легализацию, и все станет еще более странным.

— Значит, все улажено? — спросил Шейд. — Мы войдем вместе, уничтожим избранные цели руководства в ходе скоординированной атаки. У кого-нибудь есть проблемы с этим планом?

Тишина.

— Тогда нам нужно обсудить еще кое-какие дела, — сказал Хантер, удивив меня. Учитывая, что мы просидели здесь, разговаривая, последние четыре часа, казалось, что осталось не так много нераскрытых тем.

— Какие? — спросил Шейд.

— Это касается Лондон Армстронг.

Я сел и поймал его взгляд, челюсть напряглась.

— Господи, тебе мало того, что ты трахаешь мою дочь? — спросил я. — Теперь ты должен забраться и в мою постель? Это не дела клуба, как я обращаюсь со своей женщиной, так что отвали.

Хантер медленно покачал головой, не сводя с меня глаз, не уступая ни на дюйм. Черт возьми, я должен был убить его, когда у меня был шанс. Наверное, теперь уже слишком поздно, учитывая ребенка и все такое …

— Не тогда, когда это часть нашей войны, — сказал он. — И она находится в самом ее центре.

— Это серьезное обвинение, — прорычал Дак. Я почувствовал, как Гейдж позади меня оттолкнулся от стены и встал рядом с моим стулом.

— Я не говорю, что она шпионка, — начал Хантер. — Но я кое-что накопал на нее. Есть вещи, которых ты не знаешь о ней, полное дерьмо. Может быть, она невинная женщина, оказавшаяся не в том месте и не в то время. Но также может быть, что ты спишь с картелем. Все это требует решения.

Гейдж положил руку мне на плечо, крепко сжимая его.

— С каких это пор тебя интересует, с кем я сплю? — спросил я. — Думал, мы союзники. Ты шпионишь за мной?

Хантер покачал головой.

— Твоя дочь любит тебя по причинам, которые иногда сбивают меня с толку, поэтому я пытаюсь проявить немного уважения, — медленно сказал он. — Я знаю, что эта история с тобой и Лондон произошла недавно, но слухи ходили уже давно. Слышал, что ты позволил ей войти в Оружейную и вытащить девушку, и все это с твоего благословения. Это чертовски ненормально, и это заставило меня задуматься. Я навел справки о твоей девушке. Ты в курсе, что ее кузина сожительствует со вторым лицом в картеле к северу от границы?

Я замер.

— Объясни, — огрызнулся Шейд.

— Она с ним уже больше года, — сказал Хантер. — Полагаю, он женат на какой-то бедной сучке в Мексике, но он не позволяет ей приехать на север, чтобы насладиться хорошей жизнью. Не тогда, когда у него есть его красивая подружка, с которой он может играть в семью… И угадайте, кто сейчас живет с ним? Дочь. Малышка Джессика, которую Лондон так оберегает, живет в его доме, ест его еду и, возможно, рассказывает ему все о тетушке Лондон и о том, как президент Риперов прибегает, когда она звонит. И вдруг — сразу после того, как ты наконец заключил сделку — ее дом взрывается, и ей нужен герой, чтобы спасти ее. Теперь она живет в твоем доме с полным доступом ко всему, что ты, черт возьми, мог там спрятать. Все еще уверен, что она невиновна?

Я покачал головой.

— Абсолютно, — сказал я. — Она ничерта не знает.

— Вы знаете, что Нейт Эванс находится на содержании картеля?

— Это гребаная шутка, — тихо сказал Ругер. — Нейт Эванс подчиняется своему папочке, больше никому.

— Я не согласен, — сказал Буни, чем поверг меня в шок. — Мы слышали кое-что в Долине. Семья Эвансов получает деньги от шахты «Уайт Бейкер», и, по словам профсоюза, она почти выработана. Они пытаются держать это в секрете, но шахтеров не проведешь. Руда никуда не годится. Значит, маленькому Нейти нужен новый покровитель, если он хочет вести здесь дела.

— Это меняет дело, — медленно сказал я. — Не то чтобы я думал, что Лондон в чем-то замешана, но я понятия не имел, что у семьи Эванс не хватает денег.

— Подумайте об этом, — сказал Хантер, его голос звучал тихо и напряженно. — У вас есть отдаленный горный перевал, за которым федералы не следят слишком пристально. Картелю нужна Монтана, Дакота — да что угодно, между нами и Чикаго. Им нужно как-то пробраться через горы, а лучшего места, чем здесь, не найти. Прямой путь на восток, прямой путь на север. Это имеет стратегический смысл, и, если они контролируют местные правоохранительные органы, они добьются своего, как только они уберут нас. Все начнется с тебя, Пик. Лондон может быть жертвой, оказавшейся не в том месте и не в то время, или она может быть одной из них, но в любом случае она чертовски опасна. Ты должен отпустить ее.

Я встал так быстро, что мой стул упал назад.

— Этого не случится.

В комнате воцарилась тишина. Шейд вздохнул.

— Итак, мы получили информацию, — сказал он. — Отвечаешь ты, Пик. Ты и братья Кёр-д'Ален. Теперь ты осведомлен, так что используй это наилучшим образом. Черт, может, это и к лучшему. Ты снабжаешь ее плохой информацией, и смотришь, пройдет ли она. Если да, то у нас есть способ испортить их игру. Это ничего не меняет в конце концов, пока ты держишь свое дерьмо при себе. Хотя, наверное, не помешает приставить к ней дополнительную охрану. Остальным женщинам тоже, учитывая, что ситуация будет быстро накаляться. Мы все должны прикрыть свои задницы.

Я напряженно кивнул.

— Кто-нибудь еще? — спросил Шейд. Никто не произнес ни слова. — Хорошо, тогда. Хантер, я знаю, что ты заменяешь Берка, так что найди время посоветоваться с ним, если нужно.

Хантер покачал головой.

— Берк в деле, — сказал он. — Как и остальные члены клуба. Мы уже под огнем — долго не продержимся. Мы жаждем крови.

— Хорошо, заседание закрыто, — объявил Шейд. Послышался тихий ропот, и я почувствовал, как мои братья окружили меня. Я посмотрел на Ругера.

— Дважды проверь кузину, — сказал я ему. — Я не хочу верить Хантеру, но мы должны знать, с чем мы имеем дело.

— Она в этом не замешана, — тихо сказал Болт. — Она даже не встречалась с Эвансом пару месяцев назад. Я навел о ней справки, прежде чем она начала работать в клубе.

— Ты не учел кузину, — сказал я.

— Она дальняя родственница, живущая за тысячу миль отсюда, — сказал он. — Я отследил всех этих людей, нам и десяти лет не хватит, чтобы проверить всю биографию. Но я ни за что не пропущу ни парня, ни даже приятеля для траха. Она впервые встретила Эванса на благотворительном вечере два месяца назад — поговорила об этом с одной из сучек из своей бригады уборщиц. Однажды ночью услышал по камере видеонаблюдения, как та рассказывала о нем. Она даже не подозревала о моем присутствии.

— Хорошо, — сказал я, потирая затылок. — Но если у них есть Джесс, то у них есть заложник, которого она не сможет игнорировать. Давай выясним, где девушка, хорошо?

— Будет сделано, — сказал Ругер. — Это не займет много времени. Я сделаю несколько телефонных звонков, посмотрим, что удастся выяснить.

— А Эванс? — спросил Гейдж. — Что насчет него? Думаешь, он связался с картелем?

— Понятия не имею, — медленно сказал я. — Возможно. У него нет морали, нет чувства преданности обществу или работе. Ты мог бы начать думать о том, как убрать его, может быть, придумать решение наших проблем связанных с ним.

Губы Ругера сжались, но он кивнул.

— Думаю, так оно и будет, — сказал он. — Хренова туча проблем убрать копа.

— Да, — ответил я. — Мы поговорим об этом подробнее при следующем сборе в церкви. Должен сказать, если дело дойдет до того, чтобы всадить ему пулю в лоб, я не буду плакать. Гейдж, позаботься о дополнительной охране для девочек — по крайней мере, пока мы не узнаем, что вызвало этот взрыв.

— Пик, у тебя есть минутка?

Я поднял глаза и увидел Буни, его лицо было задумчивым. Рядом с ним стоял молодой человек — проспект. У него было суровое выражение лица, хотя его возраст я бы определил не выше девятнадцати-двадцати лет. Много повидавшие глаза.

— Что случилось?

— Хотел познакомить тебя с Паком, — сказал он, кивнув в сторону парня. — Он занимался разведкой с одним из наших отделений в Монтане. Там ему стало жарковато, поэтому он пока перебрался в Долину. Подумал, что он может быть вам полезен.

Я оценил его. Парень был высоким, с короткими темными волосами. Сложен как гребаный морпех, но все его татуировки были байкерскими. Обе руки в рукавах, а шрам через все лицо делал его похожим на убийцу с топором.

— Какая у тебя история? — спросил я его.

— Вырос в клубе, — сказал он, пристально глядя мне в глаза. — Отец был патчхолдером. Не знаю, встречал ли ты его когда-нибудь? Звали его Крогер.

Я медленно кивнул головой, потому что, чертовски хорошо знал Крогера. Он был убит во время поездки в Кали, три года назад. В то время мы предположили, что это был картель, но реальных доказательств не было.

— Есть мотивация, не так ли?

— Что-то вроде того.

— Мы что-нибудь подыщем для тебя, — сказал я ему. — Возможно, заработаешь этим себе нашивку, если сделаешь все достаточно хорошо.

В его глазах мелькнуло что-то, чего я не смог прочитать, и он кивнул. Мы с Буни похлопали друг друга по спине, и я начал спускаться вниз. Многие ребята отправятся домой сегодня днем, но другие останутся еще на одну ночь. Нужно было проверить еду, убедиться, что все готово.

Хантер поймал меня за руку на лестнице. Я остановился и посмотрел вниз на его руку, потому что он не имел никакого гребаного права прикасаться ко мне.

— Думаю, мы с Эм отправимся сегодня днем, — сказал он.

— Что, мало того, что перевез ее за четыреста миль от меня, теперь я даже не смогу повидаться с ней на выходные?

Он нахмурился и покачал головой.

— Не совсем так — у нее судороги, ее тошнит. До сих пор все шло гладко, но я хочу, чтобы она была дома и в постели.

Я почувствовал, как что-то сжалось у меня в груди.

— Давай отвезем ее в отделение неотложной помощи, — сказал я. — Лучше не связываться с этим дерьмом.

Хантер фыркнул.

— Да, этого не случится. Я уже предлагал это, и она посмеялась надо мной. Она говорит, что с ней все в порядке, она пошла делать педикюр с остальными девочками, но я думаю, ей нужно отдохнуть, может быть, сходить к своей акушерке в понедельник. Если мы останемся здесь, она измотает себя, пытаясь сделать все вместе со всеми.

— Я тебя понимаю, — сказал я, хотя и ненавидел его за это. — Лучше перестраховаться. Держи меня в курсе, хорошо?

— Понял.

— Спасибо.

Он начал спускаться по лестнице, цвета «Дьявольских Джеков» на его спине дразнили меня.

Засранец.

Засранец, который заботится о нашей маленькой девочке, — напомнила мне Хизер.

Пришлось отдать ей должное.

Но он мне все еще не нравился.

Лондон

— Признайся, — сказала Эм, сузив на меня глаза. — Я была права насчет цвета.

Я посмотрела вниз на свои ногти на ногах и пошевелила пальцами, которые теперь были выкрашены в ярко-розовый цвет. Я не была любительницей розового цвета, а педикюр всегда был вне зоны моего понимания… но я должна была отдать ей должное.

— Ты была права, — признала я. — Это выглядит фантастически. Я всегда придерживаюсь традиционного стиля. Никогда бы не попробовала, если бы ты меня не уговорила.

Она усмехнулась, и я рассмеялась, делая глоток кофе со льдом. Я, Дарси, Эм, Дансер, Мари и Софи после завтрака отправились в торговый центр в поисках идеального педикюра. Удивительно, но Мэггс встретила нас там — очевидно, она была старухой Болта в течение долгих лет, но недавно бросила его задницу.

У меня сложилось впечатление, что он сделал с ней что-то ужасное. Все женщины были явно злы на него, но они не стали вдаваться в подробности, а я не спрашивала. Незнание — блаженство и все такое, потому что мне все еще приходилось работать на этого парня в ломбарде.

Мне было не совсем комфортно с моими ярко накрашенными ногтями, но, если уж на то пошло, они были забавными и игривыми. Мои пальцы выглядели так, будто их окунули в чан с фламинго. Точнее, фламинго в огне, с ярко-красными акцентами и блестящими блестками.

Очень блестящие.

— Дамы, это было потрясающе, но мне пора идти, потому что сегодня днем ​​мне нужно работать, — неохотно сказала я, вставая из-за стола, который мы заняли на фуд-корте. — Надеюсь, я не испорчу себе ногти, пока буду работать.

— Засранка, — сказала Эм, надувшись. — Я надеялась, что мы сможем пройтись по магазинам, пока мужчины не закончат свои сверхсекретные важные байкерские дела.

— Может быть, завтра? — спросила я, польщенная тем, что она пригласила меня.

Эм вздохнула.

— Придется сделать это в другой раз, — сказала она. — Думаю, сегодня днем мы отправимся домой. У меня были небольшие судороги, ничего страшного, но Хантер весь на взводе из-за этого. Он боится, что я сломаюсь или что-то в этом роде.

Она закатила глаза, и мы все рассмеялись. Затем я помахала всем на прощание и направилась к своему фургону.

Первым признаком того, что что-то не так, было открытое окно со стороны водителя. Я никогда не оставляла свой фургон открытым. (Не то чтобы у меня было в нем что-то ценное, но я перевозила в нем достаточно оборудования и чистящих средств, чтобы беспокоиться, что какой-нибудь маленький ребенок может залезть туда и пораниться. Три года назад мой страховой агент потратил сорок пять минут на объяснение мне концепции ответственности бизнеса, и с тех пор я иррационально нервничала. Этот человек был садистом. Ему следовало бы работать школьным психологом, потому что ни у одного из этих детей не хватило бы смелости заняться сексом после беседы с ним).

Вторым тревожным сигналом был конверт из манильской бумаги делового формата, лежащий на сиденье. Спереди на него была наклеена белая почтовая этикетка, но вместо адреса было напечатано одно слово большими черными буквами.

«Открой».

В кино именно в этот момент, вызывают команду саперов. Но он не выглядел достаточно большим для бомбы, а я жила в Кёр-д'Алене, штат Айдахо. Мы уже израсходовали годовой лимит драмы всего нашего города на мой дом. Я наклонилась, мои пальцы дрожали, и подняла его. Оттуда выскользнул черный смартфон.

Он ожил — запрос по Скайп на видеоконференцию.

Я возилась с минуту, потом мне удалось нажать кнопку «принять». В телефоне появилось лицо Джессики, ее глаза опухли от слез. На ее щеке темнел фиолетовый синяк.

О дерьмо, дерьмо, дерьмо…

— Лони? — спросила она, ее голос был напряженным и натянутым. Я тяжело прислонилась к фургону, мои ноги превратились в желе.

— Джесси, что происходит?

— У меня неприятности, — прошептала она. — Мамины друзья здесь со мной, и они хотят поговорить с тобой. Пожалуйста, выслушай их. Я думаю, что они причинят мне еще больше боли, если ты этого не сделаешь.

С этими словами кто-то выхватил телефон из ее руки и рывком убрал его. Изображение покачнулось, давая мне возможность увидеть бетон и людей в темных масках. Затем остановилось, сфокусировавшись на руке Джессики. Мужская рука в перчатке удерживая внизу руку Джессики, раздвинув ее пальцы на том, что должно было быть разделочным столом мясника. Затем в поле зрения появился гигантский нож — нет, эта штука больше походила на мачете. Он промелькнул внизу, а затем из крошечных динамиков телефона донеслись крики Джессики.

Страшные тиски сжали мою грудь, перекрывая дыхание и останавливая сердце.

Они отрезали ей мизинец. Я видела, как он лежал на разделочном столе, и больше не был прикреплен к ее руке!

Хлынула кровь, Джесс кричала, где-то на заднем плане смеялся мужчина, но мой взгляд фокусировался только на этом маленьком розовом кусочке плоти с блестящими гелевыми ногтями, которые недавно были накрашены. У меня возникло внезапное, диссонирующее видение Джесс и Эмбер, делающих маникюр вместе. Смеются. Может быть, перекусывают перед тем, как вернуться домой, и Эмбер отдает свою прекрасную дочь в руки гребаному сумасшедшему психопату! Я не сомневалась, что это дело рук Эмбер.

Что за животное отрезает ребенку палец?

Изображение резко исчезло, переключившись на звук. Я поднесла телефон к уху, размышляя, не привиделось ли мне все это. Мое тело ощущалось отрешенным и дрожащим. Шок? Мне нужно было дышать. Мне удалось забраться на сиденье фургона и опустить голову на колени, когда мужчина начал говорить.

— В следующий раз это будет ее рука, — слова с сильным акцентом были полны угрозы. — Тогда, возможно, я вырежу этот шунт прямо из ее головы и посмотрю, на что это похоже. Всегда удивлялся, как они подключают умственно отсталых, чтобы они выглядели нормальными. Она симпатичная, так что я, наверное, трахну ее, прежде чем убью.

— Чего ты хочешь? — прошептала я. — Пожалуйста, она всего лишь девочка — отпусти ее. Мы никому об этом не скажем.

— Если ты хочешь сохранить ей жизнь, ты будешь делать то, что я скажу, потому что теперь я тобой управляю, — сказал он, его голос был темным, низким и излучал столько зла, что я могла бы заплакать. Стоп. Я уже плакала. — Я хочу, чтобы ты обыскала дом Пикника Хейса и нашла для меня бумаги. Все, что угодно, что может быть связанно с бизнесом. Списки имен. Расписания. Сделай снимки этим телефоном, и я получу к ним доступ. Ты сделаешь то же самое в ломбарде и в стрип-клубе. У тебя есть время до вторника, чтобы сделать это, но я хочу видеть результаты. Если я не буду получать от тебя что-то каждый день, ее рука снова будет на плахе. Мы можем отрезать много кусков, прежде чем она умрет — все зависит от тебя.

Я сглотнула, жалея, что не могу позволить себе прикинуться дурочкой, сделать что-нибудь, чтобы выиграть время, как-то изменить это, потому что этого не могло быть на самом деле, не так ли?

— Она более восприимчива к инфекции, чем другие дети, — сказала я в отчаянии. — Этот шунт сохраняет ей жизнь, и, если он блокируется или инфицируется, это очень серьезно. Это может даже убить ее. Пожалуйста, если у нее поднимется температура, отвезите ее к врачу. Ей может понадобиться операция, если пойдет что-то не так. Я видела синяк на ее щеке, а это значит, что кто-то ударил ее. Джессика не сможет перенести такую травму. Она не обычный ребенок, это может убить ее.

— Ты должна беспокоиться о том, что я убью ее. Но если ты будешь хорошо выполнять мои указания, нам больше не придется причинять ей боль. Начинай обыскивать дом. Если что-то найдешь, напиши мне, и я это скачаю. Будь осторожна, потому что если он тебя поймает, то застрелит, и тогда Джессика тоже умрет.

— А что насчет Эмбер? — тихо спросила я, задаваясь вопросом, действительно ли мне нужен ответ. — Знает ли она, что ты делаешь с ее дочерью?

Он фыркнул.

— Эта сука мертва. Несчастный случай, ничего не поделаешь. Будем надеяться, что у нас больше такого не будет, звучит хорошо?

— Звучит неплохо, — прошептала я, закрывая глаза, когда он закончил разговор.

Вау. Просто… вау… Как это могло произойти?

Эмбер. Все всегда сводилось к Эмбер. Я хотела задушить ее, но потом меня захлестнула волна вины, потому что она уже была мертва. Боже, я так ненавидела ее все эти годы, но также любила ее, и мысль о том, что ее окровавленное тело где-то выброшено, наполняла меня мучительной скорбью.

Отстраниться. ОТСТРАНИТЬСЯ. Ты можешь сделать это. Ты должна это сделать. Неважно, как сильно тебе нравится Риз, он всего лишь мужчина, а ты нужна своей девочке.

Жизнь — это выбор.

Я знала, каким должен быть мой выбор — тот же самый, который я сделала шесть лет назад. Джессика была моей семьей. Ее спасение должно было быть на первом месте. После этого все пойдет наперекосяк. Это еще мягко сказано.

Я подумала, не позвонить ли Нейту. Я подумала о том, чтобы рассказать Ризу. Я думала о том, чтобы поехать в Калифорнию с пистолетом и стрелять в людей, пока они не вернут мне мою маленькую девочку.

В конце концов, я решила сделать то, что он мне сказал, потому что на карту была поставлена жизнь Джессики. Конец истории. Не было ничего, что бы я не сделала, чтобы спасти ее. Я бы умоляла, брала взаймы, крала, убивала… Я бы сделала каждому из этих мужчин лучший минет, который у них когда-либо был, если бы думала, что это что-то изменит.

Но им нужна была не я — им нужны были бумаги Риза, и я нашла бы их, даже если это убьет меня. Я сделаю это, потому что я была матерью Джессики. Единственная настоящая мать, которая у нее когда-либо была. Мать твою, Эмбер. Отправляйся в ад. Я стала матерью Джесси пройдя нелегкий путь, баюкая ее крошечное тельце в своих объятиях в отделении интенсивной терапии, держа ее, когда она плакала после того, как ее первый парень бросил ее. Вытаскивала ее из клуба Риперов посреди ночи.

Джессика была занозой в моей заднице, и она много чего натворила, но это? В этот раз все происходило из-за Эмбер.

Помимо этого, первого приступа непроизвольной боли, я отказывалась позволять себе горевать о ней. Этой сучке повезло, что она уже была мертва, и это гребаная правда.

Поскольку жизнь сюрреалистична, мне все равно пришлось работать в тот день, иначе у людей возникли бы подозрения. Это казалось хорошей идеей. Нет ничего лучше тяжелого, физического труда, чтобы очистить свой разум. У одного из членов моей команды был выходной, поэтому я занялась уборкой офиса местного юриста в центре города. К сожалению, это был не тот убийца, который работал на клуб. Готова поспорить, что в офисе этого парня были много разных интересных бумаг, которые могли бы помочь Джессике выиграть немного времени.

В тот вечер мы также делали уборку в ломбарде.

Обычно Болт находился в подсобке — насколько я могла судить, половину времени он спал на раскладушке в кладовой. Я полагала, что он просто ночует там из удобства, но, судя по нашему разговору в торговом центре, Мэггс выгнала его. В тот вечер его не было в подсобке, но я решила, что было бы глупо врываться в его кабинет и искать бумаги. Все помещение наверняка было напичкано камерами — это был ломбард, ради Бога, а значит, там было полно ценного, портативного товара. Настоящий вопрос заключался не в том, были ли там камеры, а в том, будут ли они по-прежнему работать, если отключат электричество.

Есть над чем подумать, потому что, если я облажаюсь, они отрежут еще один кусок Джессики. Риз попросил меня вернуться в Оружейную в тот же вечер после того, как я закончу свою работу, но, к счастью, я закончила только после десяти. Это означало, что я не лгала, когда сказала ему, что слишком устала. Вместо этого я поехала к нему домой, задумчиво поглаживая пальцами черный смартфон. Если мне повезет, у меня будет почти вся ночь на поиски. У меня и в мыслях никогда не было, что он будет дома в ближайшее время — возможно, он даже заночует в Оружейной. Боже, я так надеялась на это. Я не была уверена, что смогу посмотреть ему в лицо, ничего не выдав.

Прошлой ночью мы спали на диване, на том самом диване, где…

Черт. Если он спал в Оружейной, с кем бы он спал? Могу ли я действительно доверять ему, что он не изменяет мне, когда вокруг постоянно крутится столько готовых, доступных женщин? Волна ревности накрыла меня, но я подавила ее, потому что это было чертовски безумно. Я делала все, чтобы предать его и людей, которых он любил больше всего, ради злого незнакомца, которому нравилось отрезать пальцы молодым женщинам.

Насколько я могла судить, это перевешивало ревность к подружке.

Боже, я буду скучать по нему...

Если мы оба переживем это, мне повезет, если он не убьет меня сам. И это не пустые опасения. До меня доходили слухи — знала, на что способны Риперы. Но я также слышала, что они не убивают тех, кто этого не заслуживает. К сожалению, с их точки зрения, я, вероятно, заслужу это. В этом они точно не ошибутся.

Хреново быть на моем месте.

Когда я въехала на подъездную дорожку, в доме Хейса горел свет, а перед входом были припаркованы два байка. Один выглядел знакомым. Другой я никогда раньше не видела. Ни один из них не принадлежал Ризу. Я вошла в парадную дверь и обнаружила Мелани, сидящую рядом с Пэйнтером, его рука свободно лежала на спинке дивана у нее на плечах. Она была закутана в одеяло, и видны были только ее глаза. Они были прикованы к экрану телевизора, где мужчина с бензопилой собирался отрезать женщине руку. Желчь подступила к горлу, и я схватилась за дверной косяк для поддержки. Другой молодой человек откинулся на спинку кресла, небрежно положив ноги на край журнального столика. У него были короткие темные волосы, густая щетина и такие холодные и мертвые глаза, что он мог бы держать бензопилу. В тусклом свете было трудно разглядеть, но казалось, что татуировки полностью покрывали его руки. Красивый и пугающий — очень опасный парень, решила я.

Пэйнтер поставил фильм на паузу, медленно вставая. Я переводила взгляд с него на Мелани, качая головой. Не могла поверить, что повелась на его дерьмо — видимо, сегодня был Международный день «Поимей Лондон Армстронг».

— Лондон, — тихо сказал он.

— Пэйнтер, — ответила я, гадая, не начинаем ли мы какое-то противостояние. Наверное, да, потому что он обещал держаться от нее подальше, но вот он здесь. Хотя, по правде говоря, за последние двенадцать часов мой взгляд на этот вопрос изменился, ведь я видела, как Джессике отрезали палец. Почему-то добродетель Мелани казалась не такой важной по сравнению с этим.

— Поговорим на кухне, — сказал он мне, а затем подбородком указал на страшного молодого человека. — Это Пак. Он проспект «Серебряных ублюдков». Пик попросил его остаться здесь на ночь. Сказал, что не помешает дополнительная охрана, учитывая, сколько людей сейчас в городе.

Паника сковала мое горло. Дополнительная охрана? Это не имело никакого смысла — они что-то знают. Пэйнтер собирался отвести меня на кухню и убить за предательство клуба.

Заткнись! — Взвизгнул мой мозг. — Остынь, мать твою, потому что они никак не могли узнать все так быстро.

Хорошая мысль. Я глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться молодому проспекту. Он просто изучал меня, скрестив мускулистые руки на груди. Он действительно был очень привлекательным. Черные волосы, темные глаза, темные, густые ресницы — почти идеально, если не считать шрама, идущего вверх по щеке, вдоль носа и на лоб. Черт. Выглядело так, будто кто-то пытался отрезать ему лицо.

Не то чтобы это как-то вредило его внешности. Если уж на то пошло, это не позволяло ему быть слишком красивым. Темная кожа говорила о том, что он был смешанного происхождения. Может быть, из одного из местных племен? Или латиноамериканец… Трудно сказать, да и не мое это дело.

— Приятно познакомиться, — сказала я, а затем снова посмотрела на Пэйнтера. — Я полагаю, вы устроили его наверху?

— Все улажено, — ответил Пэйнтер. — Давай поговорим на кухне.

Я кивнула, приостановившись, чтобы быстро сжать плечо Мел. Похоже, она руководствовалась теорией, что никакие убийцы или монстры не смогут ее достать, пока она остается под одеялом. Очевидно, она не хотела рисковать безопасностью ради объятий, что заставило меня грустно улыбнуться. Я на собственном горьком опыте убедилась, что ничто не может защитить нас от настоящих монстров.

— В чем дело? — спросила я Пэйнтера, как только мы вошли в другую комнату. Он поймал и удержал мой взгляд, его выражение лица было сосредоточенным.

— Я не лгал тебе о Мелани, — сказал он. — Я не сделаю ничего, что могло бы причинить ей боль. Она просто испугалась фильма. Мы с Паком не знали, что она будет так напугана, и она ничего не сказала заранее. Иначе мы бы посмотрели что-нибудь другое. Пик не хотел, чтобы она была здесь одна, и я знал, что ты разозлишься, если я отведу ее обратно в Оружейную.

Я бы почувствовала огромное облегчение, услышав это, если бы не была полностью сосредоточена на сохранении жизни Джессики.

— Приятно знать.

— Я и раньше лажал, — продолжил он. — Я мудак и засранец. Но я обещаю тебе — я не собираюсь трахать ее. Хорошо?

— Хорошо.

Он кивнул, как будто было решено что-то важное. Я даже близко не понимала, что скрыто в его глазах, но это было неважно. Все, что имело значение — это спасение Джессики.

— Хочешь посмотреть остаток фильма с нами?

У меня в голове крутится мой собственный фильм ужасов. Но спасибо, что спросил.

— Нет, я, пожалуй, пойду спать, — сказала я ему, слабо улыбнувшись. — Приятно познакомиться с твоим… другом? Братом? Я не знаю, как его называть.

— Зови его Пак, — сказал он, одарив меня очаровательной ухмылкой. — Возможно, тебе стоит начать привыкать к нему. Я думаю, Пик планирует, что он останется с тобой на следующую неделю или около того.

Что ж. Это было неудобно. Я решила, что подумаю об этом завтра, потому что я израсходовала последние силы, когда вернулась домой и обнаружила, что гостиная полна молодых байкеров, которые, как я была уверена, способны убить меня, не моргнув и глазом. Пэйнтер, видимо, не замечая моего колоссального напряжения, неторопливо подошел к холодильнику и достал пиво.

— Хочешь? — Я покачала головой.

— Нет, я иду спать. Готова, чтобы этот день наконец для меня закончился.

Ничуть.

Я лежала, раскинувшись в центре кровати Риза, смотрела в потолок его спальни и пыталась не заплакать. Было четыре утра. Он написал мне в два часа, чтобы я не ждала его, и я воспользовалась этой возможностью, обшаривая каждый ящик, каждую коробку, каждый дюйм его спальни в поисках чего-нибудь, что может быть ценным для садистов в Калифорнии.

Ни черта, черт возьми.

Хотя теперь я знала о Ризе гораздо больше. Например, я знала, что Хизер написала ему прекрасное прощальное письмо прямо перед смертью. Она просила его быть счастливым. Она сказала, что, когда ее девочки выйдут замуж, она хочет, чтобы он подарил каждой из них бриллиантовый кулон в серебряной оправе от нее. Она назвала их «чем-то новым» для этого знаменательного дня. Она также сказала ему, что не хочет, чтобы он старел в одиночестве.

По словам Эм, я была первой женщиной, которую он действительно впустил в свою жизнь после смерти Хизер. Слово «виновата» было недостаточно сильным, чтобы описать, что я чувствовала, учитывая мой нынешний план предать его. По крайней мере, мне не нужно было беспокоиться о том, что он узнает, что я обыскала комнату. Я была невероятно осторожна, фотографируя его вещи, прежде чем переместить их, чтобы потом положить их на прежнее место. На самом деле я больше ничего не могла сделать, но и заснуть тоже.

Я перевернулась и выключила свет, жалея, что не умею молиться. Сейчас было бы самое подходящее время для этого…

Большие руки скользнули под мою рубашку.

Я вздохнула и сдвинулась, смутившись. Риз поймал мою грудь и слегка сжал. Затем я почувствовала, как его губы коснулись моего живота, и я зажмурилась, почувствовав жар между ног.

— Скучал по тебе прошлой ночью, — сказал он тихим голосом. Я открыла глаза, но в комнате было еще темно. Должно быть, сейчас очень раннее утро, прямо перед рассветом.

Потом я вспомнила. Блядь. О, черт. Джесс была в опасности, Эмбер была мертва, и я должна была испортить жизнь мужчине, который впервые заставил меня почувствовать что-то настоящее за многие годы. Может быть, когда-либо.

— Хочу спать, — пробормотала я, что было правдой. Это также был отличный способ уйти от разговора, потому что у меня еще не было возможности выяснить, как правильно вести себя, когда разрушаешь жизнь мужчины. Его пальцы забрались под ширинку моих джинсов, а затем я почувствовала, как он расстегивает их. Вот это да. Я даже не разделась прошлой ночью. Я вообще не помнила, как заснула. Мои джинсы расстегнулись, и он потянул за них, пробормотав, чтобы я приподняла бедра. Я повиновалась без раздумий. Он спустил их вместе с трусиками и швырнул мою одежду через всю комнату.

Затем я снова почувствовала его губы на своем животе.

Вместо того чтобы дразнить меня, на этот раз они неуклонно двигались вниз, а затем его рука схватила мои бедра, раздвигая их. Его язык словно обжигал мою кожу, и я беспокойно заерзала. Палец скользил по краям моих половых губ, проникая внутрь настолько, чтобы собрать немного влаги, растущей там. Он провел пальцем вверх, нащупывая мой клитор, когда он начал набухать, обводя его и дразня. Я извивалась под ним.

— Я уже говорил, что скучал по тебе? — прошептал он. — Наверное, сегодня вечером там была сотня сучек, половина из них была готова и хотели этого, но все, о чем я мог думать — это вернуться домой к этому.

— Тебе действительно нужно называть их сучками? — спросила я, пытаясь сосредоточиться. — Звучит неприятно.

— Просто фигура речи, ничего не значит, — сказал он. Затем я почувствовала, как он покачал головой и рассмеялся. — Нет, думаю, ты меня раскусила. Мы называем их сучками, потому что они не так важны.

— Шэрон казалась тебе достаточно важной, — пробормотала я, задаваясь вопросом, не схожу ли я с ума. Зачем женщине прерывать мужчину, собирающегося наброситься на нее или, по крайней мере, я предполагала, что именно к этому все и идет, чтобы спорить о том, как он называет кого-то другого?

— Ты хочешь поговорить о семантике или чтобы тебе пососали клитор?

Хммм…

— Второе, — сказала я. Он прижал рот к моему животу и издал пукающий звук на моей коже. Я завизжала, потому что было щекотно, а потом он стал щекотать меня своей рукой, прижимая язык и губы к моему животу, издавая булькающие звуки снова и снова, пока я не закричала.

— Остановись! Ты должен прекратить это!

Он остановился, скользнул вверх и накрыл меня своим телом, держа мои руки в плену по обе стороны от моей головы.

— А теперь поцелуй меня и дай мне знать, что ты рада меня видеть, — сказал он. — Если хочешь поговорить о других женщинах, мы можем сделать это завтра. Сейчас речь идет о нас с тобой.

Я подняла голову и коснулась его губ. Несмотря на щекотку и игры, это был не дразнящий поцелуй. Он был жестким и быстрым, покусывающий и противостоящий, пока я не почувствовала слабость от желания. Или, может быть, это было из-за нехватки воздуха? Он отстранился, и мы оба тяжело вздохнули.

— А теперь. Что бы ты хотела, чтобы я сделал?

— Эм, ты мог бы… — Я замялась, извиваясь. Я все еще не умела вести откровенные разговоры в его присутствии. Я не могла себе представить, почему я чувствовала себя такой зажатой. Я всегда считала, что к тридцати годам все пойму. А тут даже близко нет.

— Что ты сказала? Я не понимаю, — спросил он. Я не могла разглядеть его ухмылку в темноте, но я знала, что она должна быть там.

— Ты мог бы опуститься на меня, — сказала я, фраза закончилась писком. — Я думаю, мне нужно больше практиковаться в разговорах о сексе. Это кажется странным.

— Да, я вроде как уловил это, — прошептал он мне на ухо, уткнувшись в него носом. — Очень сексуально, когда ты смущаешься.

— Я не смущаюсь, — настаивала я. — Просто у меня не грязный рот.

Он замолчал.

— Ты серьезно только что использовала фразу «грязный рот»?

Я хихикнула.

— Думаю, да.

— Хорошо, давай попробуем еще раз. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ты пососешь мой клитор, Риз?

— Да, Лондон. Я был бы счастлив пососать твой клитор для тебя.

— Милостиво с твоей стороны, — пробормотала я, но, по крайней мере, он снова двигался вниз по моему телу. Его пальцы снова нашли мои складочки, а затем его рот поймал меня, горячий, влажный и совершенно потрясающий, когда он атаковал мое самое чувствительное место.

Через несколько минут я уже стонала и извивалась под ним. Когда он начал вводить в меня два пальца, скользя вверх и вдоль моей внутренней стенки, я потеряла дар речи. К счастью, это не имело значения, потому что мне не нужны были слова, чтобы кричать, когда я разлетелась на тысячи осколков.

Мне также не нужны были слова, чтобы выразить свое одобрение, когда минуту спустя он сильно и быстро вошел в меня. Вместо этого я обхватила его руками и ногами, наслаждаясь ощущениями его глубоко внутри, потому что это было прекрасно.

Он был прекрасен.

И он был неправ, когда говорил грязные слова, потому что это не было чем-то грязным и это не был трах. Мы занимались любовью.

Учитывая обстоятельства, я бы предпочла трахнуться. Хуже, чем уничтожить человека, который тебе дорог, может быть только уничтожение его после того, как он занимается с тобой душераздирающе прекрасной любовью. Но я все равно собиралась это сделать.

У меня не было выбора.

Лондон

— Этого недостаточно, — прошептал мужчина мне на ухо. — Я сказал тебе найти мне что-нибудь, или я отрежу у нее еще что-нибудь. Ты думала, что я шучу?

Нет.

Я действительно не думала, что он шутит.

Не знаю, где хватка была крепче — в руке, державшей телефон, или в той, что держала руль. К счастью, я была за рулем, когда он позвонил, и это был единственный раз, когда мне удалось уединиться с субботы. Наступил понедельник, и приспешник Риза, Пак, следовал за мной повсюду во имя «дополнительной безопасности». На мою удачу, когда я очень вежливо сказала Ризу, что для него минивэн под запретом, Пак быстро вызвался поехать вместо этого на байке. Я почти заплакала от облегчения.

Пак пугал меня до смерти. Знаю, что он молод — возможно, ему всего девятнадцать или двадцать лет, но у него были глаза убийцы, а шрам на лице не внушал доверия. Я была рада, что Пэйнтер рядом, потому что Пак был еще и странно сексуален, и подозреваю, что Мелани влюбилась бы в него в одно мгновение, если бы не вздыхала тяжело каждый раз, когда видела Пэйнтера.

Боже, когда он успел стать наименьшим из зол?

— У меня больше ничего нет, — сказала я мужчине по телефону, желая, чтобы он мне поверил. — Я искала везде, где только можно. Со мной всегда рядом проспект, или Риз. Даже на работе они следуют за мной.

— Почему? — спросил он. — Ты выдала себя? Если это так, то ты мне больше не нужна, как и эта малолетняя дрянь. С таким же успехом я мог бы убить ее прямо сейчас.

О Боже, о Боже, о Боже, о Боже…

— Нет, пожалуйста, — прошептала я. — Я что-нибудь придумаю. Должен же быть способ.

— Один день, — сказал он. — Потом все закончится. Хочешь поговорить с ней еще раз? Это будет последний раз, если ты не достанешь мне хоть что-нибудь, что я смогу использовать.

— Пожалуйста…

— Прекрати ныть. Никто не любит плаксивых сук.

Я услышала шорох, как будто он закрыл микрофон руками. Затем на линии появилась Джессика, ее голос был тихим и слабым.

— Лони?

— Джесс, как ты?

— Мне больно, Лони, — сказала она. — Больно все время. Рука болит так сильно, и мне снятся кошмары, я хочу вернуться домой…

— Я верну тебя домой, — пообещала я, хотя совершенно не представляла, как мне это сделать.

Может, мне стоит просто застрелить Болта и устроить налет на его офис? Ну и что, если они убьют меня? Все, что мне нужно сделать, это освободить Джессику, а после этого? Неважно.

— Мне нужно, чтобы ты забрала меня, — прошептала она. — Мне так страшно, Лони. Они причиняют мне боль. Прошлой ночью они…

Она сделала паузу, и мой разум лихорадочно заработал, заполняя пробелы.

— Довольно, — сказал мужчина, его голос звучал приглушенно на заднем плане. Звонок прекратился, и я чуть не съехала в кювет, потому что не могла сдержать слезы, наполнившие мои глаза. Я ни черта не видела.

Сделав длинный крюк, я направилась домой, размышляя, как объясню это Паку, а потом решила, что мне все равно, что он подумает. Я просто скажу ему, что отвлеклась и не заметила, что поехала не по той дороге, или что-то в этом роде.

Но он не спросил.

Когда мы подъехали к дому Риза, он просто припарковал свой мотоцикл и вышел, проследовав за мной в дом. Риз сидел за столом в столовой, листал журнал о мотоциклах и пил пиво.

— Привет, милая, — сказал он, глядя на меня. — Иди сюда, посиди немного у меня на коленях.

— Я тебе сегодня вечером еще понадоблюсь? — спросил Пак, его голос был скучающим, но взгляд сосредоточенным, впитывая все.

Именно это больше всего меня в нем нервировало — тот факт, что, если я совершу хоть малейшую ошибку, он ее уловит.

— Ты свободен на ночь, — сказал Риз, когда я остановилась рядом с ним. Он поймал меня за талию, легко поднял и усадил. Его руки поднялись и обхватили мое лицо, его яркие голубые глаза, казалось, смотрели прямо мне в душу.

Что он там увидел?

— Ты можешь поговорить со мной, — сказал Риз, и мое сердце заколотилось.

Он знает. Он должен был знать. Иначе зачем бы он это сказал?

— Что бы это ни было, если что-то не так, поговори со мной, детка. Только так я смогу тебе помочь.

Я чувствовала, что моя фальшивая маска трескается, но мне удалось улыбнуться ему.

— В чем дело?

— Одна из девушек в «Лайн», — сказал он. — Пару дней назад она попала в неприятности, и вместо того, чтобы поговорить с нами, она решила нас продать.

Я закрыла глаза, пытаясь заставить свой пульс замедлиться.

Мог ли он почувствовать его биение под своими пальцами?

— Что с ней будет?

Его глаза потемнели, но он не ответил. Я почувствовала, как его рука скользнула по моим волосам, пальцы слегка расчесали их, а затем он поймал их, закручивая вокруг запястья до боли.

Он откинул мою голову назад, обнажив горло. Затем другой рукой слегка обхватил мою шею, лаская меня.

— Ты не захочешь знать, — прошептал он. Его рука больно сжала мои волосы, и он наклонил мою голову, захватив мой рот в жестком поцелуе. Это не должно было меня возбуждать. Я боялась его, боялась мужчин в Сан-Диего. Боялась всего.

Но его член твердел у меня между ног, и я хотела его так сильно, что мне было больно. Когда он отпустил мой рот и обхватил мою попку руками, поднимая и неся в спальню, мне и в голову не пришло протестовать.

Я хотела его слишком сильно. Всего его.

Его запах, его силу, то, как он бросился ко мне, когда мой дом взорвался. Любовь в его глазах, когда он увидел свою дочь, и тот факт, что я нашла две потрясающие бриллиантовые подвески в синих коробочках от Тиффани рядом с письмом, которое написала ему жена, прямо в верхнем ящике его комода.

Ничего из этого никогда не будет моим… Но сегодня я возьму то, что смогу получить, и притворюсь, что мой мир не рухнул.

— Ты что-нибудь нашла для меня сегодня?

Этот голос. Он преследовал меня во снах. Мне кажется, было бы легче, если бы он кричал на меня, или даже если бы я ощущала, что ему приятно доставлять Джессике боль. Но вместо этого мы словно обсуждали погоду или чтобы такого съесть на ланч. Этот парень был психопатом, с уверенностью могу сказать, что он пристрелит Джессику, а потом пойдет домой, положит ноги на стол и, может, посмотрит телешоу.

Мы даже не были для него людьми.

Я медленно ехала, с Паком, следовавшим за мной на своем байке, и размышляла, не свернуть ли мне с шоссе и не направиться ли к высокому мосту.

Съехала бы с дороги. Конец истории.

Внезапно я услышала вой полицейской сирены, а затем увидела вспышку синего света в зеркале заднего вида. Сначала я не могла понять, кого они преследуют — меня или Пака.

Затем он съехал на обочину, и полицейский остановился позади него.

Слава Богу. Я бы ни за что не смогла справиться с полицией и телефонным звонком одновременно.

Пак, возможно, только что спас жизнь Джессике, отвлекая копа от меня, поняла я.

Неужели ее существование действительно висит на таком тонком волоске? Да, вероятно, так оно и есть.

На моем лбу выступили капельки пота.

— Лондон? Я жду.

Зажав телефон между головой и плечом, я потянулась вверх, чтобы смахнуть влагу тыльной стороной ладони.

— У меня ничего нет, — призналась я. — Риз не хотел, чтобы я сегодня делала уборку, я даже не попала внутрь. Он сказал, что они все закрывают. Ради безопасности. Такое же оправдание было для того, чтобы кто-то следил за мной. Я думаю, он знает, что происходит…

— Кто за тобой следит? — спросил мужчина, его голос был непринужденно любопытным.

— Проспект, его зовут Пак, — сказала я. — Он из «Серебряных ублюдков». Но сейчас он не следует за мной. Копы только что остановили его, а я все еще еду.

— Интересно. Почему не Риперы?

— Откуда мне знать? Может, они следят за другими подружками и старухами. Сейчас ситуация действительно напряженная. Я говорила с Мари сегодня утром, и она сказала, что даже за Мэггс присматривает кто-то, хотя она больше не часть клуба.

— Тогда почему ты думаешь, что они знают о тебе? — спросил он. — Все женщины находятся под охраной. Обстановка напряженная, и ты даже не знаешь, почему. Если только Хейс не обсуждал это с тобой?

Я покачала головой, потом поняла, что он не сможет это увидеть.

— Нет, он не говорит ни о чем таком важном. Ни о клубе, ни о бизнесе или о чем-то еще. Он лишь сказал, что девушка из клуба «Лайн» продала их, но я не знаю подробностей.

Настала его очередь замолчать.

— Он назвал имя девушки?

— Нет, — прошептала я.

— Значит, ты сейчас одна?

— Да.

— Хорошо, у меня есть для тебя новое задание. У тебя есть пистолет?

— Зачем мне вообще оружие?

— Сегодня днем ты его получишь, — медленно сказал он. — А вечером ты убьешь Риза Хейса. Если ты сделаешь это для меня, я отпущу Джессику.

Фургон вильнул. Я затормозила и съехала на обочину, размышляя, действительно ли он сказал то, о чем я подумала.

Нет.

Невозможно.

— Я не могу убить его. Я не могу убить кого-то, — бормотала я. — Я даже не знаю, где мне достать пистолет — не знаю, как им пользоваться.

— У тебя весь день для этого, — сказал мужчина, спокойно и терпеливо. — Я дам тебе адрес. Ты пойдешь в свой банк и снимешь шестьсот долларов. Затем настроишь GPS на этот адрес и поедешь туда. Тебя встретит человек, и ты купишь пистолет, который он предложит. Ты не будешь обсуждать меня с ним, он ничего не расскажет тебе. Если ты попытаешься что-то спросить у него, он уйдет, не отдав тебе пистолет, а Джессика умрет. Мы поняли друг друга?

Мой язык не слушался. Я не могла убить Риза — не смогла бы убить человека. С настоящими людьми такие вещи не происходили.

Этого не может быть.

— Лондон, ты меня слышишь? — спросил он меня.

— Да, — прошептала я.

— Не думаю, что ты воспринимаешь это достаточно серьезно. Может быть, тебе нужен стимул.

Телефон пискнул, и вдруг пришел запрос на видео. Я секунду смотрела на него, потом закрыла глаза, сделала глубокий вдох и нажала «принять».

Крики наполнили воздух.

На экране передо мной стояла Джессика. Большая, мускулистая рука держала ее за волосы, что вызвало у меня неприятное чувство дежавю, потому что Риз держал мои волосы почти точно так же прошлой ночью. Однако Джесс не сидела ни у кого на коленях.

Вторая рука промелькнула в воздухе, ударив ее с такой силой, что она вырвалась из рук похитителя и с тошнотворным стуком упала на пол, ее голова буквально подпрыгнула от удара о бетонный пол. Кто-то начал смеяться. Мужчина, который держал ее, разжал пальцы, и пряди ее волос рассыпались по телу. Я схватилась за бок, в глазах потемнело, и в течение долгих секунд я думала, не потеряю ли я сознание.

— Джесс? — наконец удалось прошептать мне.

Она не ответила. Мужчина ударил ее ногой в живот, а затем я услышала на заднем плане приглушенный разговор на испанском. Ее тело дернулось, дрожа около десяти секунд, а затем стало неподвижным.

Припадок.

У нее они случались в детстве, но я не видела их уже много лет.

— Вам нужно отвезти ее в больницу. Такая травма головы может повредить шунт. Она умрет. Вы не можете позволить ей умереть!

Видео оборвалось, перейдя обратно на звук. Я медленно подняла телефон к уху, рука дрожала так сильно, что я чуть не выронила его.

— После того, как ты убьешь Хейса, мы бросим ее у порога больницы, — сказал мужчина. — Мне нужны доказательства. Отчет полицейских подойдет. Если хочешь, чтобы дело пошло быстрее, позвони девять-один-один, мои люди следят за полицейскими сканерами. Они скажут мне, когда дело будет сделано.

Я сглотнула. Я не могла представить, что убью кого-нибудь, тем более Риза.

Но Джессика умирала — такой сильный удар об пол был бы плох для любого. Но с шунтом ее риск был намного выше. Один промах, один разрыв, одна крошечная закупорка… Жидкость начнет скапливаться в черепе и не остановится, пока полностью не выдавит жизнь из мозга.

Возможно, это уже происходит — я видела приступ.

Я сделаю это. Я застрелю Риза, а потом позвоню в полицию. Может быть, я подожду, пока они приедут, а может, попытаюсь сбежать. Джессике понадобится кто-то, чтобы позаботиться о ней, если ей сделают еще одну операцию…

Приподняв край рубашки, я вытерла лицо, чтобы избавиться от слез, катившихся по щекам.

Затем я опустила зеркало, чтобы увидеть, как выгляжу. Красные глаза. Я ничего не могла с этим поделать, и плакать было не запрещено. Я включила задний ход, затем сделала разворот в три попытки через дорогу. В банке у меня было почти четыре тысячи долларов. Если каким-то чудом я переживу этот вечер, мне понадобится вся сумма наличными, потому что одно я знала наверняка.

Если Риперы поймают меня, мне конец.

Когда я проехала мимо Пака и полицейских, он лежал лицом вниз на обочине дороги, руки за спиной. Как раз подъезжала вторая патрульная машина.

Идеально — надеюсь, это даст мне достаточно времени, чтобы сделать то, что я должна была сделать.

Два часа спустя у меня был пистолет.

Человек, который продал его мне, не был торговцем оружия — он был просто парнем в машине с пистолетом. Я встретилась с ним в поле на полпути к Бэй-Вью, место которое я нашла с помощью GPS на смартфоне, который они так любезно предоставили мне. Я заплатила ему, и он передал мне пистолет, коробку с патронами и, как оказалось, дополнительную обойму. Я тупо уставилась на них, недоумевая, как, черт возьми, я вообще смогу зарядить пистолет, не говоря уже о том, чтобы выстрелить из него.

Должно быть, мое замешательство было очевидным, потому что он снова потянулся к пистолету, и когда я передала его ему, он продемонстрировал, как по волшебству из рукоятки пистолета вытащить еще одну обойму. Он также показал мне, как можно вынимать пули, а затем заставил меня вставить их обратно.

Затем он показал мне, как из него стрелять.

Это оказалось на удивление легко. Все, что мне нужно было сделать, это снять с предохранителя, нажать на курок, и БУМ. Гильза выскочила наружу, и все готово. Моя рука немного болела после третьего выстрела, но у пистолета не было особой отдачи. После этого мужчина сел в машину и уехал, не попрощавшись… или что-то вроде того. Я купила пистолет и научилась им пользоваться, при этом никто из нас не разговаривал.

Сюрреалистичное дерьмо.

Я могла бы притвориться, что это был сон, если бы не дополнительный вес в моей сумочке.

Итак, теперь у меня есть пистолет. Мне просто нужно остановиться и купить немного продуктов, прежде чем убить Риза. О, и, возможно, немного бензина. Ты сможешь это сделать. Просто делай по одному шагу за раз.

Я успела проехать полпути до города, прежде чем реальность обрушилась на меня.

Неужели я сошла с ума?

Убить Риза не вариант.

Позволить Джессике умереть тоже не вариант. Должен быть какой-то выход.

И тут меня осенило — Нейт.

Я позвоню Нейту. Если похитителям нужен полицейский отчет, Нейт сможет это сделать.

Я предполагала, что, вероятно, окажусь в тюрьме, но сейчас это волновало меня меньше всего. Тюрьма для меня была пустяком.

Черт, да это был бы отпуск по сравнению с этим.

Я взяла свой телефон и нашла его номер.

— Надоело трахаться с байкером?

Обязательно ему быть противным во всем? Как меня только угораздило привязаться к этому засранцу?

— Нейт, мне очень нужно с тобой поговорить, — я изо всех сил старалась, чтобы мой голос звучал ровно. — Это срочно.

Тишина, а потом, когда я уже почти начала думать, не бросил ли он трубку, он заговорил снова.

— Что случилось?

— Мне нужно поговорить с тобой лично. Это… сложно.

— Где ты?

— Я как раз подъезжаю к Хейдену, — сказала ему.

— Я не так уж далеко. Встретимся в кафе напротив магазина напольных покрытий, вниз по Говернмент Вей.

— Спасибо, Нейт.

— Не благодари меня пока. Бог знает, помогу ли я тебе. Сейчас у меня есть желание сказать тебе, чтобы ты отвалила.

Я проглотила свою гордость.

— Спасибо, что выслушаешь меня. Ты единственный человек, кого я знаю, с возможностями изменить ситуацию, в которой я нахожусь.

Боже, как я ненавидела подлизываться.

— Я выслушаю, — сказал он после паузы. — Но никаких обещаний.

— То, что ты меня выслушаешь, значит для меня очень много.

Я закончила разговор, высунула голову в окно, и меня вырвало.

Помни, он тебе нужен, — напомнил мне мозг. — Будь паинькой.

В кафе, слава Богу, было не слишком многолюдно. Нейт уже ждал меня, сидя в кабинке в дальнем углу. Я слабо улыбнулась ему, когда подошла. Моя сумка казалась слишком тяжелой, странный, ненавистный вес пистолета вывел из равновесия весь мой мир.

Это так неправильно.

— Выглядишь дерьмово, — сказал он, когда я опустилась на сиденье. — У тебя глаза красные и опухшие, как будто ты плакала. Любовник не такой замечательный, как ты думала?

Я покачала головой.

Сейчас не время ругаться или защищаться. Если Нейт найдет способ помочь мне, то он может говорить все, что захочет.

— У меня большая проблема, — медленно ответила я, задаваясь вопросом, как именно я должна была все это ему объяснить.

— Кофе? — спросила официантка, улыбаясь Нейту сверху вниз. Он кокетливо ухмыльнулся, напомнив мне о той ночи, когда я его встретила, что это могло бы причинить боль, если бы я все еще была способна испытывать боль.

К счастью для меня — я уже пополнила запасы страданий на сегодня.

— Без кофеина, — сказал он. — Лондон?

— Только воду, пожалуйста.

Она кивнула, хотя я увидела в ее глазах выражение, которое говорило о том, что она не рада, что я занимаю место за столиком, если не собираюсь ничего заказывать.

Дерьмово быть ею.

— Я не знаю, как об этом сказать, поэтому просто выложу как есть, — сказала я ему. — В Калифорнии есть несколько плохих парней, которые удерживают Джессику, и они собираются убить ее, если я не совершу убийство для них.

Я ожидала, что напугаю его, может быть, заставлю его задаться вопросом, не сошла ли я с ума. Вместо этого он просто улыбнулся.

— Да, я знаю.

Было ощущение, что кто-то ударил меня в живот бейсбольной битой. Видимо, в конце концов, я все еще могла чувствовать боль.

— Что? — прошептала я.

— Я все знаю, — сказал он непринужденно. Официантка вернулась и протянула ему кофе.

— Что-нибудь принести к кофе? — спросила она.

— Кусочек пирога с орехами пекан было бы здорово. — Сказал он, подмигнув ей. — С шариком мороженого?

— Будет сделано, — сказала она, снова взглянув на меня. — Эй, ты заболела? Выглядишь не очень хорошо.

Мне удалось покачать головой.

— Нет, — сказала я, мой голос был хриплым и слабым. — Я в порядке. Мне просто… нужно поговорить с помощником шерифа, хорошо? Ты можешь нас оставить?

Она фыркнула, затем ушла, шлепнув свой маленький блокнот с заказами на стойку, когда проходила в подсобку.

— Теперь ты ее разозлила, — небрежно сказал Нейт. — Если она плюнет в мой пирог, я заставлю тебя заплатить за это. На самом деле, я думаю, что позволю тебе заплатить за все в любом случае. Так это все?

— Что все?

— Это все, о чем ты хотела поговорить? Если это все, то тебе пора идти. Похоже, у тебя есть над чем поработать. Удачи.

— Ты офицер полиции, — сказала я, все еще ошеломленная. — Что с тобой не так?

— Ничего, — ответил он, делая еще один глоток кофе. — Думаю, мне становится скучно, но я люблю пирог. Мне нужно подкрепиться, похоже, будет долгая ночь. Нужно обработать место преступления и все такое.

— Не могу поверить… Что с тобой? Для тебя это какая-то шутка?

Нейт улыбнулся, в его глазах было столько ненависти, что это меня напугало.

Знала ли я его вообще?

— Нет, Лони, это не шутка. У тебя есть работа, которую нужно сделать, и, если ты хочешь, чтобы эта маленькая сучка Джессика выжила, похоже, тебе лучше перестать валять дурака и сделать это. О, не смотри на меня так. Не то чтобы я хотел ее смерти — ребенок чертовски хорош в постели. Я бы не отказался еще раз с ней побаловаться.

Я отшатнулась. Мой мозг, казалось, отключился, неспособный воспринимать новые данные.

— Ты спал с Джессикой?

Он закатил глаза.

— Боже, какая ты глупая, — пробормотал он. — Кто-то должен был дать ей достаточно денег, чтобы добраться до Кали, когда у вас была ваша маленькая ссора. Все это было очень сложно организовать, но я должен признать, что трахать ее маленькую тугую задницу было самым веселым занятием. Господи, ты же не думала, что я на тебя запал, правда? Ты слишком стара, измотана… А теперь тебе пора идти и заняться своими делами. Не пытайся вызвать полицию до того, как это будет сделано. Никто тебе не поможет.

Где-то на середине его речи я отключилась. Я все еще могла все видеть, все слышать… но все это казалось далеким и нереальным.

— Ты ужасный человек, — прошептала я.

— У меня есть цель, — ответил Нейт, его голос был серьезным, а глаза жесткими — совсем не похожими на того человека, которого, как мне казалось, я знала. Он наклонился вперед, его слова были четкими и размеренными. — Я знаю, чего хочу, и я готов сделать все, чтобы получить это. Я трахнул твою девчонку и убедил ее поехать в Сан-Диего, Лони. Я подстроил взрыв в твоем доме, чтобы Хейс взял тебя к себе. Теперь ты там, где я хочу, и ты будешь делать все, что я тебе скажу. Больше никаких вопросов.

— Вот пирог, — сказала официантка, подойдя к нам.

— Спасибо, милая, — ответил Нейт с улыбкой. Она слегка наклонилась к нему, язык ее тела ясно давал понять, что она может предложить больше, чем просто пирог.

Они проигнорировали меня, когда я поднялась со своего места, стараясь не споткнуться, выходя из ресторана и возвращаясь к своему фургону. Я сидела на водительском сиденье несколько минут, пытаясь осознать, что, черт возьми, только что произошло. Но некоторые вещи не имеют смысла, как бы вы на них ни смотрели, поэтому я повернула ключ в замке зажигания и выехала с парковки, потому что мне еще нужно было заехать в продуктовый магазин. У меня был список вещей, которые нужно было купить, а времени на приготовление ужина оставалось все меньше.

Почему я собираюсь готовить ужин? Не знаю.

Я знаю только, то, что к тому времени, как я расплатилась за еду, у меня болел бок, где моя сумочка постоянно ударяла меня, когда я шла — видимо, пистолет выводил ее из равновесия. Я не обращала внимания на эту боль, пока ехала домой, чтобы приготовить ужин для Риза. Не то чтобы убийство человека стало бы менее ужасным, если бы я сначала его накормила, но что еще мне оставалось делать до конца дня?

Будь проклят Нейт Эванс, и будь проклята я за то, что повелась на его дерьмо. Будь прокляты и те, кто держит Джессику. Если бы во Вселенной существовала справедливость, Эмбер горела бы в огненной яме, окруженная демонами, прямо в эту минуту. Я ненавижу их всех.

Но больше всего я ненавидела себя.

Риз

— Зачем доводить дело до конца? У нее с собой пистолет, и она собирается застрелить тебя из него. Не так много вариантов, как провернуть это, чтобы все закончилось хорошо, — сказал Пак, не сводя с меня пристального взгляда. — Я провел почти два часа на обочине дороги, пока она планировала твою смерть. Сколько еще доказательств тебе надо?

У парня были яйца, раз он так со мной разговаривал. Тем не менее, его бросили в глубокое дерьмо с головой, он смирился с этим, и сделал свою работу. Никто не хочет быть тем, кто скажет президенту MК, что его женщина собирается его убить. Проспект Серебряных Ублюдков выказал мне уважение, без всяких выкрутасов.

Но я все еще ненавидел его за то, что он раскопал.

— Ненавижу это говорить, потому что мне нравится Лондон, но в этом вопросе я согласен с Паком, — сказал Гейдж. Он откинулся на спинку старого офисного кресла, которое я притащил в свой магазин несколько лет назад. Прямо сейчас оно стояло перед длинным низким столом с двумя мониторами, установленными на нем. Каждый из них разделен на четыре экрана, воспроизводящих прямую трансляцию из разных комнат в моем доме. Ругер, несомненно, обладал даром к электронике.

Я должен проследить, что он не забудет убрать ни одну из этих маленьких гребанных штучек после того, как все закончится.

Последнее, что мне было нужно, это регулярное наблюдение за тем, что там происходит. Было чертовски трудно вести себя нормально на этой неделе, зная, что братья наблюдают за всем, что я делаю.

Точнее, почти за всем. Я не позволил им установить камеры в спальне, потому что к черту это дерьмо.

Мы провели здесь большую часть дня — Гейдж, я, Ругер, Хос, Пэйнтер, Бам-Бам и Дак. Болт был у Мэггс. Не знаю, какая драма произошла у этих двоих.

Надеюсь, никогда и не узнаю. Я не мог даже управиться с собственной женщиной, так какого черта я буду беспокоиться о чьем-то дерьме.

— Господи, — сказал я, наблюдая на мониторе, как Лондон суетится на кухне, и вздохнул. Я влюбился в нее, понял я. Возвращаться домой к ней было приятно, а то, что она была со мной на вечеринке? Я не чувствовал ничего подобного с тех пор, как Хизер была жива.

Я никогда не ненавидел картель больше, чем в тот момент.

Возможно, у нас нет полной картины, но не нужно быть гением, чтобы понять, что они используют Джессику, чтобы манипулировать ею. Было ли это оправданием? Нет. Лондон должна была прийти ко мне, позволить клубу разобраться с этим.

— Она, на хрен, понятия не имеет, во что ввязалась, — пробормотал я.

Бам хмыкнул.

— Так они и работают. Никто не хочет, чтобы его контролировал и использовал гребаный картель. Они как паразиты, проникают внутрь, а потом захватывают власть, пока ты не сможешь их вытащить, не убив хозяина. На данный момент, Пик, дело проиграно. Она сделала свой выбор, и это не ты. Я вытащил из ее сумочки не холостые патроны, но она думает, что пистолет все еще заряжен, и явно собирается его использовать.

Я вздохнул, разрываясь между желанием, чтобы он не был так чертовски прямолинеен, и благодарностью за то, что мои братья не боятся говорить мне все прямо.

— Так почему мы все еще ждем? — спросил Гейдж. — Мы заходим и выясняем, в чем дело — она не сможет долго продержаться. После этого мы сможем принять решение о том, что с ней делать.

— Потому что он надеется, что она передумает, — пробормотал Дак. Он сидел на табурете и цинично разглядывал всех нас. — Чертова киска думает, что, может быть, настоящая любовь победит все, она заберется на его мотоцикл, и они уедут в небо по радуге, пока мы все будем забрасывать их лепестками роз.

Пак фыркнул, быстро превратив это в кашель.

— То, что ты старше, еще не значит, что ты можешь так со мной разговаривать, — сказал я Даку, ледяным голосом.

Он пожал плечами.

— Что вижу, то и говорю, — сказал он. — Что бы ты ни делал, давай сделаем это поскорее. Если ты хочешь, чтобы она шла до конца, я не против, но давай поторопимся, потому что я голоден. Неважно, попытается она тебя застрелить или нет, еда, которую она готовит, все равно будет вкусной.

— Господи, Дак, — пробормотал Пэйнтер. Потом он поймал мой взгляд. — Если в самом деле внизу такое происходит, то Мелани нужно забрать. Она наверху, и черт его знает, что Лондон может сделать с ней, если она станет свидетелем. Не надо, чтобы она видела этот беспредел. Никаких дополнительных потерь, сверх неизбежного, согласен босс?

— Сходи за ней, — сказал я. — Своди ее на ужин или в кино, или еще куда-нибудь. Устройте свидание. Это будет хорошим алиби для вас обоих, если что-то случится. Я буду держать тебя в курсе, и если все пойдет к чертям, ты сможешь сплавить ее к одной из наших девушек, звучит неплохо?

— Да, — сказал Пэйнтер. — Я заберу ее, а потом укрою в безопасном месте, как только вы дадите добро. Удачи, Пик. Надеюсь, все получится.

Он наклонился и крепко обнял меня. Я хлопнул его по спине, и мы уселись, чтобы наблюдать, как он объезжает холм с обратной стороны на своем байке, въезжая на подъездную дорожку, словно приехал из города.

— Итак, ты нашел что-нибудь интересное в ее сумочке, кроме пистолета? — спросил я у Бама.

— Ну, есть телефон, по которому они разговаривали с ней, но это не новость.

— Все еще злюсь из-за этого, — пробормотал Ругер. — Не так уж трудно было бы взломать этого ублюдка, но до сих пор не удалось подключиться к нему.

Несмотря ни на что, я не мог не улыбнуться. Ругер не привык к тому, чтобы его побеждали технологии.

— Наконец-то встретил достойного соперника, — удовлетворенно проворчал Дак. — Я постоянно повторяю тебе, что мы не можем рассчитывать только на то, что электронное дерьмо нас прикроет. Ничто не сравнится с человеческим интеллектом в сочетании с реальной огневой мощью. В любой момент он может победить одного из твоих маленьких жучков.

— Без моих жучков мы бы понятия не имели, во что ввязываемся, — сказал Ругер. Дак закатил глаза.

— Ты все еще понятия не имеешь, — пробормотал он. — Мы знаем, что у нее есть пистолет, и мы почти уверены, что она планирует застрелить Пика. Это как-то связано с ее ребенком. Трудно узнать больше, не услышав обе стороны разговора, но на самом деле это не имеет значения. Мы ни черта не узнали о картеле нового или полезного во всем этом, и я готов поспорить, что она тоже ни черта нам не скажет. Это побочное шоу — главное событие будет в Кали, а не здесь.

— Мы знаем, что они хотят смерти Пика, — сказал Ругер.

— Ага, потому что это большой гребаный сюрприз, — сказал Хос. — А я-то думал, что они его любят, до этого момента. Кто бы мог подумать?

— Придурок.

— Мудак.

— Господи, вы как двухлетние дети, — пробормотал я, глядя на него и Ругера. — Вам нужен гребаный тайм-аут?

— Пэйнтер на месте, — тихо сказал Гейдж. Мы наблюдали на крошечных экранах, как он поднялся наверх, чтобы поговорить с Мелани, которой, очевидно, требовалось некоторое время, чтобы собраться. Для меня это не было большой неожиданностью, поскольку я вырастил двух дочерей. Пэйнтер спустился на кухню и поболтал с Лондон, пока Мел прихорашивалась, а затем осторожно вывел ее из дома к своему мотоциклу.

— Думаю, что, Пэйнтер немного влюблен, — сказал Хос. — Разве это не мило? Мы все должны поздравить его с этим, убедиться, что он знает, что мы за него болеем. Ему это понравится.

Пак снова фыркнул.

— Заткнись, проспект, — сказал Дак. — Никакого уважения.

— Похоже, это сигнал для меня, — сказал я, потирая затылок. — Хос? Ты пойдешь со мной, вместе с Паком и Бамом. Ругер, я хочу, чтобы ты присматривал за всем, пока мы не закончим с ней. Потом тащи свою задницу в дом и убери все это. Сегодня вечером. Больше никаких гребаных камер в моем дерьме. И чтобы к полуночи все были готовы к отъезду в Портленд, понятно? Нет смысла облегчать жизнь ублюдкам, если они за нами шпионят.

— Будет сделано, — сказал Ругер. — Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. Сделаем свой ход, прежде чем кто-то из «Дьявольских Джеков» решит, что они не хотят играть по правилам с остальными из нас.

— Маловероятно. Они в полной заднице, — сказал я. — Как и мы, если подумать. Вот и все, братья: либо мы сейчас же дадим отпор этим членососам из картеля, либо будем готовиться к тому, чтобы начать выполнять их приказы. Не такие уж мы и разные.

На этот раз ни Хос, ни Ругер не отшутились.

— Готов выпить пива? — весело спросила Лондон, открывая мне дверь. Я изучал ее лицо в поисках намека на что-то — вину, стыд… Черт, даже враждебность.

Ничего. Она была похожа на красивую, пустую надувную куклу, выполняющую все действия. Полностью отстраненная.

— Спасибо, милая, — сказал я, протянул руку хватая сзади ее за шею, притянув к себе для поцелуя. Она не ответила, что не было сюрпризом, учитывая обстоятельства.

— Я приготовила чили и немного кукурузного хлеба, — сказала она мне, когда я отпустил ее. — Почему бы тебе не устроиться поудобнее в столовой? Еда скоро будет готова, я тебе ее принесу.

Пока она вела меня к столу, я решил, что в истории не было более некомпетентного убийцы. Я с самого начала не верил, что она намеренно сотрудничает с картелем, но теперь у меня были доказательства. Никто, кто знал, что делает, не поступил бы так глупо.

Она положила для меня журнал перед креслом во главе стола. Лицом к кухне — разве это удобно? Так она могла просто подойти ко мне и выстрелить мне в голову.

— Я только проверю, как там кукурузный хлеб, — сказала она, не встречаясь со мной взглядом. Я смотрел, как она удаляется.

Черт. Похоже, все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Прости, детка, — прошептала Хизер.

Да, неважно.

Я схватил свой журнал и отошел к дальнему краю стола. Зная мою удачу, она бросит пистолет и пойдет на меня со скалкой. Никогда не поворачивайся спиной к женщине с оружием — я научился этому у Хизер. Если подумать, за время нашего брака она пыталась убить меня по меньшей мере три раза… Конечно, только один из них был серьезным.

Десять минут спустя Лондон вернулась в столовую, что-то тяжелое оттягивало одну сторону ее свитера. Господи, она была невежественна. Это было бы смешно, но чертовски трудно смеяться, когда любимая женщина пытается тебя убить.

Любимая?

Пожалуй, это было чересчур.

Но что бы я ни чувствовал к ней, это был шаг вперед по сравнению с похотью. Хреново для меня, потому что у нее в кармане был пистолет, и, судя по ее решительному выражению лица, она определенно собиралась использовать его против меня. Я все равно решил предпринять попытку разговорить ее.

— Хочешь о чем-то поговорить? — спросил я ее. Рот Лондон скривился, когда она прикусила губу, явно удивленная тем, что я нахожусь не там, где она меня оставила. Да, потому что я всегда делал так, чтобы людям было как можно легче меня убить. В этом я даритель.

Последний шанс, Лондон.

— Нет, — тихо сказала она, засовывая руку в карман с пистолетом. Она заметила, что я смотрю, ее лицо действительно побледнело.

— Детка, ты выглядишь так, словно тебе не помешало бы отдохнуть, — сказал я ей, задаваясь вопросом, есть ли способ достучаться до нее. Я не мог решить, что я чувствую по этому поводу… Дак был прав. Я хотел, чтобы все закончилось счастливо, чтобы она упала в мои объятия и позволила мне все исправить. Но я также был чертовски зол, потому что больше не мог отрицать, что эта женщина действительно хотела меня убить. Трудно не принимать это близко к сердцу. — Ты не думала о том, чтобы сходить в SPA? Возможно, сделать массаж?

— Мне это не по карману, — автоматически ответила она. Я нахмурился, удивляясь, как такой умный человек может быть таким глупым.

Поговори со мной, пока не стало слишком поздно.

— Я не предлагал тебе платить за это.

— Мне не нужны твои деньги…

— Да, я знаю, ты совершенно независима и тебе это нравится. Бла-бла. Просто позволь мне сделать что-нибудь для тебя, хотя бы раз.

Она выглядела так, будто ее сейчас стошнит, а потом ее глаза стали красными.

Слезы.

Лондон знала, что то, что она собиралась сделать, было неправильно, и она знала, что не хочет этого делать… и все же ей не пришло в голову обратиться за помощью. Я понимал, что она должна была защитить Джессику — я бы сделал то же самое для Эм или Кит. Я даже понимал, что она была растеряна и напугана. Но что действительно самое отстойное в этой ситуации, так это то, что она не доверила мне спасти ее.

Было ли это для нее чем-то кроме секса?

Нет. Время взглянуть правде в глаза. Я был для нее мальчиком по вызову, доказав раз и навсегда, что карма та еще сука. Как и Лондон.

Блядь.

— Еда будет готова только через десять минут. Ты выглядишь немного напряженным. Хочешь помассирую тебе шею? — Она начала обходить стол по направлению ко мне, явно планируя вышибить мне мозги. Теперь я почувствовал волну ярости.

Как смеет эта дрянь использовать меня ради секса, а потом пытаться застрелить меня в моем собственном доме? Я бы сделал все, чтобы помочь ей, но она даже не удосужилась спросить.

— Думаю, тебе лучше остаться на месте. Иначе я могу тебя задушить.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, мне бы не хотелось облегчать тебе задачу, сладкая.

Она слабо улыбнулась. Мне хотелось содрать улыбку с ее лживого лица.

— Я не понимаю.

Да. Ты понимаешь. И теперь ты поймешь, что значит бояться.

— Я предполагаю, ты планируешь выстрелить мне в затылок, — сказал я, заставляя себя сохранять спокойствие. — Это плохая идея. Если ты выстрелишь с такого близкого расстояния, ты будешь вся в брызгах крови. А значит, ты рискуешь оставить на себе доказательства, или потратить время, на то, чтобы смыть их. В любом случае, это все усложняет.

Тебе все ясно, сучка?

Она медленно вытащила пистолет, осторожно подняв его, чтобы прицелиться мне в голову.

Дурочка.

Такой пистолет не был снайперским оружием. Даже на таком близком расстоянии она должна была целиться в самую большую мишень — в мою грудь.

— Давай, сделай это, — сказал я, ухмыляясь ей. Я хотел напугать ее. Сделать ей больно. Заставить ее заплатить за то, что она не доверяла мне… — Покажи мне, из чего ты сделана.

— Мне так жаль, — прошептала она, и слезы, скопившиеся в ее глазах, начали стекать по ее щекам. Позади нее я увидел, как Хос тихо подошел к ней, ожидая. Пак и Бам-Бам были на кухне, и я знал, что они сделают все, что мне нужно, вплоть до избавления от тела Лондон. — Ты никогда не узнаешь, как сильно я хочу, чтобы этого не произошло.

— Тогда не делай этого, — сказал я ей, поймав и удерживая ее взгляд, потому что я чертов дурак. Даже сейчас я бы простил ее, если бы она просто открыла рот и рассказала мне, что происходит. Доверилась мне. — Что бы это ни было, мы сможем с этим справиться. Я помогу тебе.

— Ты не можешь…

Я вздохнул, потому что это все. Конец. Пустая трата времени, пытаться сблизиться с женщиной. Хизер была одной на миллион.

К черту.

Я кивнул подбородком Хосу, давая понять, что с меня хватит этого дерьма. Лондон придется заплатить за то, что она сделала, и это было чертовски плохо. Вот что ты получаешь за попытку убить мужчину, с которым спишь.

— Все кончено, детка, — сказал Хос. Я видел шок на ее лице, но должен был признать, что у этой сучки были яйца, потому что она нажала на чертов курок.

Я снова вздохнул, когда Хос обхватил женщину, в которую я влюбился, схватил ее за запястье и сильно сжал, повалив ее на стол лицом вниз. Лондон выронила пистолет, откровенно плача. Я встал и подошел к ней, опустившись на корточки, чтобы изучить ее. Ее глаза поймали мой взгляд, выражение которых было полно боли и отчаяния.

Это было уместно, потому что она была в полной заднице.

— Тебе бы очень пригодился один из уроков стрельбы из пистолета в Оружейной, — тихо сказал я ей. — Там можно научиться разным полезным вещам. Например, они научат тебя проверять и следить, чтобы никто не трогал твое оружие, когда оно находится вне твоего контроля. Они также научат тебя проверять и убеждаться, что оно заряжено.

Она закрыла глаза и прикусила губу.

Я больной ублюдок, потому что вид ее, лежащей на столе, удерживаемой и плачущей? Это должно было меня беспокоить. Но меня это заводило. Даже сейчас я хотел трахнуть ее.

— Ты собираешься меня убить? — спросила она хриплым шепотом. Хос бросил на меня взгляд, и я обдумал вопрос.

— Еще не решил, — наконец признался я. — Сначала мы собираемся получить от тебя информацию. Я посоветовал бы тебе сотрудничать, потому что иначе нам придется убеждать тебя, а тот факт, что ты побывала в моей постели, тебе не поможет.

Она закрыла глаза и кивнула. Жизнь полностью покинула ее. Но как раз тогда, когда я подумал, что она сдалась, она снова открыла их, заставляя себя снова бороться.

— Ты должен кое-что знать, — тихо сказала она.

— Что же? — спросил я, ожидая, что она начнет говорить о любви или еще какой-нибудь ерунде, пытаясь спасти свою задницу.

— У них Джессика.

— Да, мы вроде как выяснили это, — сказал я ей сухо. — Прости, если мне наплевать. Мне все равно, почему человек пытается меня убить. Мне важен конечный результат.

— Джессика умрет, если ей не помогут, — сказала она, игнорируя мой сарказм. — Причем не помогут в ближайшие двадцать четыре часа. У нее шунт, Риз. Она родилась с гидроцефалией.

— Какого хрена? — спросил Хос, хмуро глядя на меня.

— Водянка головного мозга, — сказала Лондон. — Ее спинномозговая жидкость не оттекает правильно, поэтому у нее есть маленькая трубка, проходящая от черепа через шею, чтобы отводить жидкость. Если эта трубка закупорится или попадет зараза, она умрет. Травма головы особенно опасны для людей с шунтами. Я видела, как они толкнули ее вниз. Ее голова ударилась о бетон, а потом у нее случился припадок. Я знаю, что облажалась, и было неправильно пытаться застрелить тебя, Риз. Но пожалуйста, если у тебя есть хоть капля милосердия, пожалуйста, постарайся найти способ помочь ей. Для меня все кончено, и меня это устраивает, но у тебя есть дети. Ты бы сделал все, чтобы сохранить им жизнь, не так ли? Пожалуйста…

С этими словами она, казалось, замкнулась в себе. Я взглянул на Хоса.

— Ты знал об этом? — спросил он.

— Знал, что у ребенка были проблемы со здоровьем, но без подробностей, — медленно сказал я. — Счета всплыли при проверке биографии. А вот это дерьмо с шунтом — новость. Черт, Лондон, какого черта ты не сказала мне, что у нее в голове трубка?

— Джессика не хочет, чтоб люди знали, — прошептала она, несчастным голосом. — Она говорит, что из-за этого она чувствует себя уродом, поэтому мы не говорим об этом.

— Все это не имеет значения, — сказал Пак, входя в комнату.

— Как ты себе это представляешь?

— Для твоей девушки все кончено. Мы все знаем, что это отстой для ребенка, но мы ничего не можем для нее сделать. Ты не можешь позволить ей добраться до тебя.

— Ты холодный ублюдок, не так ли? — спросил Хос. Пак пожал плечами.

— Практичный. Говорю то, что есть. Ты не можешь позволить женщине, которая пыталась убить президента МК, остаться безнаказанной.

Мы с Хосом обменялись взглядами. Лондон молчала.

— Давайте вытащим ее отсюда, — наконец сказал Хос. — Решим, что делать с ней в Оружейной — мы еще даже не знаем, насколько она может быть нам полезна. По одной проблеме за раз, брат.

Лондон

Облегчение.

Вот что я чувствовала, больше, чем все остальное.

Думаю, я должна была бояться, может быть, плакать и молить о пощаде. Вместо этого мне хотелось плакать от облегчения, потому что все наконец-то закончилось. Джессика будет жить или умрет, но в данный момент я ничего не могла с этим поделать.

В тот момент, когда нажала на курок, я поняла, что совершила самую страшную ошибку в своей жизни. Говорят, Бог милостив к пьяницам и дуракам. Я верила в это, потому что, несмотря на всю мою решимость, пистолет не выстрелил. Не была до конца уверена, почему, и мне было все равно — если они меня убьют, так тому и быть.

Это было странное осознание. Мы с Ризом не были вместе и неделю. Я не знала, что он за человек, в конце концов. Но я знала, что у него есть люди, которые его любят. Он был без ума от своей жены, он в одиночку вырастил двоих детей и защитил меня ценой своей жизни.

У меня не было никаких оснований стрелять в Риза Хейса, что бы ни было поставлено на кон. Точка.

Будь, как будет.

Во время короткой поездки в Оружейную я дрейфовала, думая обо всем и ни о чем… Они грубо засунули меня в кузов моего собственного фургона, который, как я предполагала, должен был исчезнуть вместе с моим телом.

Я задавалась вопросом, как они объяснят все моим сотрудникам, но потом решила, что это не имеет значения. Никто из них не знал ничего такого, что могло бы навлечь на них неприятности. Им лишь придется искать новую работу.

С другой стороны, поиск работы редко бывает смертельным.

Хос и Бам-Бам сидели спереди, а Гейдж на заднем сиденье рядом со мной. Они сковали мои руки наручниками спереди, что было довольно тактично в данных обстоятельствах. Я вроде как ожидала, что мне наденут на голову мешковину, прежде чем запихнуть в багажник. Но меня сопровождали просто в роскошных условиях.

Спустя, как мне показалось, несколько часов, но на самом деле времени прошло немного, мы подъехали к Оружейной, и они открыли ворота на задний двор. Бледный солнечный свет показал совсем иную картину, чем в прошлый раз, когда я была здесь. Столы были убраны, и вместо веселящихся людей нас ждал мрачный круг мужчин, одетых в цвета Риперов.

Риза среди них не было.

Я предпочла не встречаться с ними взглядом, когда Гейдж открыл раздвижную дверь и схватил меня за руку, стаскивая с моего места. Он грубо толкнул меня по тротуару в сторону лестницы, ведущей вниз в задней части здания — вход в подвал, ведущий вниз в темноту.

Знаете, я нервничала, когда впервые вошла в Оружейную. Это пугающее место, а мужчины там грубые и устрашающие. Теперь же я ждала, когда пройдет оцепенение и появится страх.

Ничего.

Они потащили меня по-пустому, тускло освещенному бетонному коридору, вдоль которого тянулись двери, похожие на тюремные камеры. Одна из них была открыта, и я увидела маленькую койку с отвратительным матрасом.

Определенно тюремная камера.

Я задавалась вопросом, что случилось с последним человеком, находившимся там, а потом решила, что не хочу этого знать.

Я старалась сделать смерть Риза быстрой и безболезненной, насколько это возможно. Надеюсь, что он сделает то же самое для меня.

Гейдж втолкнул меня в дверь дальше по коридору. На ржавых крюках под потолком висели два рабочих светильника с голыми лампочками.

Вниз свисала веревка — она была продета через металлическую петлю, прикрученную к массивной опорной балке. Гейдж подтолкнул меня вперед, обмотав веревку вокруг цепи между наручниками.

Бам-Бам поймал другой конец и потянул его, вытягивая мои руки вверх над головой.

Черт, они что, собирались подвесить меня к потолку?

Я почувствовала дискомфорт, когда он остановился. Бам привязал веревку к другой петле, прикрученной к стене. Хос все это время наблюдал за мной, как будто ожидал, что я что-то скажу.

Они ждали, что я буду молить о пощаде?

Им придется подождать какое-то время.

Эта мысль заставила меня улыбнуться, и Гейдж наконец нарушил молчание.

— Ты что, под кайфом?

Я изумленно посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты, блядь, слишком спокойна, — медленно сказал он. — Ты что-то приняла? Если у тебя передозировка, скажи мне. Утонуть в собственной блевотине — это не тот путь, который ты захочешь пройти.

Я покачала головой.

— Просто это огромное облегчение, — сказала я.

На его лице появилась первая эмоция, которую я увидела. Удивление.

Это показалось мне забавным, и я начала смеяться — не мягко и достойно. Это был настоящий, неподдельный животный смех. Такой, когда вы выдыхаете свой напиток через нос, потому что он застает вас врасплох, а потом ваши друзья смеются над вами, и все подхватывают это, и вы все смеетесь, как сумасшедшие. Понимаете, о чем я?

Но эти люди не были моими друзьями, и они не смеялись надо мной. Они смотрели на меня так, будто я сошла с ума. Возможно, так оно и было.

— Господи, она съехала с катушек, — пробормотал кто-то. Это было еще смешнее. Я снова фыркнула, а потом подавилась собственным смехом. Я смеялась так сильно, что у меня заболело горло, а по лицу потекли слезы.

Стена холодной воды обрушилась на меня, заставив успокоиться.

Я потрясла головой, быстро моргая. Передо мной стоял Риз с пустым ведром в руках. Его глаза были холодными, а в его теле было столько напряжения, что я чувствовала его, как электричество, потрескивающее в воздухе во время грозы.

Ведро с грохотом упало на пол, и он отшвырнул его со своего пути.

— Заткнись, блядь.

Широко раскрыв глаза, я заткнулась, потому что это был Риз, но не тот, которого я знала. Он не мог быть тем же мужчиной, который смеялся со мной, занимался со мной любовью…

Я не могла найти своего Риза в лице этого человека.

В ту первую ночь в Оружейной он напугал меня. Потом я влюбилась в него, и, хотя мой мозг помнил, что внутри у него тьма, мое тело убеждало меня, что это не так. Теперь я поняла, что никогда не видела настоящего Риза — я видела лишь намеки на его истинную мощь.

Святой Боже.

Это был настоящий Риз Хейс, и он был мрачнее, чем я могла себе представить.

Он наводил на меня ужас.

Риз шагнул ко мне, потянулся вниз и медленно обхватил пальцами рукоять большого охотничьего ножа, который он носил пристегнутым к ноге. Эта штука была огромной, и она напугала меня, когда я увидела ее в первый раз. Потом я привыкла к нему, и он стал просто еще одной его частью.

Видимо, той частью, которую он использовал, убивая людей.

Острый клинок сверкнул, когда он поднял его, проверяя острие большим пальцем.

— Ты убьешь меня, — прошептала я, чувствуя, как моя собственная смерть окутывает меня, словно удушающее одеяло.

Он не ответил. Нет. Просто начал обходить меня по кругу, уходя из поля моего зрения. Я посмотрела на других мужчин, задаваясь вопросом, остановят ли они его или скажут что-нибудь, но их глаза были мертвы, и я увидела, что мой собственный конец четко отражается в них. Один из этих Риперов похоронит мое тело сегодня ночью. Никто никогда не узнает, что случилось со мной, и я также никогда не узнаю, что случилось с Джесс.

— Ты подождешь, пока мы не узнаем, жива ли она? — спросила я нерешительно.

— Не время просить об одолжениях, милая, — сказал он спокойно. Внезапно он схватил меня за волосы и резко дернул мою голову назад. Мелькнул нож, а затем я почувствовала, как лезвие впивается мне в горло. Огненная линия пересекла мою шею. Вот оно. Риз Хейс собирался перерезать мне горло.

Я ждала смерти, его резкое дыхание доносилось до моего уха. А затем он рассмеялся.

— Ты так легко не отделаешься, сучка.

В этот момент я поняла, что он не перерезал мне трахею… Лезвие все еще прижималось к моему горлу, и я почувствовала, как слабая струйка крови скатилась по моей шее. Он порезал меня, но не сильно. Ровно настолько, чтобы рассечь кожу.

— Теперь расскажи мне все, — прошептал он. — Не упускай ничего, независимо от того, считаешь ты это важным или нет. Поняла?

Я начала кивать, и он яростно дернул меня за волосы.

— Плохая идея кивать, когда к твоему горлу приставлен нож, — небрежно сказал Хос с другого конца комнаты. — Возможно, тебе стоит быть немного более внимательной в своих движениях, Лондон. Просто совет.

— Да, — сказала я, мой голос был настолько хриплым, что получился скрипучим. Я прочистила горло, затем попыталась заговорить снова. — Эм… ты знаешь, что Джесс разозлилась на меня и улетела к своей матери, Эмбер? Так вот, парень, с которым жила Эмбер, держит Джесс в плену. Ты уже знаешь, что она испугалась мужчин в доме Эмбер, сказала мне, что хочет вернуться домой. Это было в среду утром. Потом мой дом взорвался в среду вечером, и ты привез меня к себе.

Пальцы Риза вцепились в мои волосы так сильно, что я засомневалась, останутся ли они у меня на голове через минуту.

Нож болезненно дернулся.

О Боже! О Боже! О Боже!

— Итак, ты знаешь об этом, — продолжила я, почти благодарная за наручники, сковывающие мои запястья. Не уверена, что смогла бы устоять на ногах без их поддержки. — На следующее утро я позвонила Джесс, и она сказала, что передумала. Это было в твоей спальне, помнишь? Оглядываясь назад, я думаю, что они уже забрали ее. Она была не похожа на себя, что-то было не так. В тот же вечер я пришла сюда на вечеринку…

Риз зарычал, низко и глубоко в горле. Он рывком прижал меня к себе, все еще держа нож у моего горла, и я почувствовала, как его член упирается в мою задницу. Должно быть, он вспоминал наше совместное времяпрепровождение во дворе.

Между ног зародилось желание, и я задумалась о том, насколько извращенной может быть моя похоть к нему. Он заставил меня почувствовать себя свободной, авантюрной… видимо, чувство приключений было глубже, чем я думала, если я могла возбудиться от того, что он приставил нож к моему горлу.

В том маловероятном случае, если я выберусь отсюда живой, мне действительно нужна будет хорошая консультация у психолога.

Эта мысль показалась мне забавной, и я фыркнула от смеха. Никто больше не засмеялся — вероятно, они не смогли оценить юмор?

— Твоя бредятина хороша только в те дни, когда ты не пыталась убить меня, — пробормотал Риз мне на ухо. — Говори, блядь, или я тебя прирежу.

Я сглотнула, заставляя себя сосредоточиться.

— На следующее утро девочки пригласили меня сходить с ними на педикюр. Это было в субботу. Мы хорошо провели время и пообедали после. Потом я ушла, потому что мне нужно было на работу. Я вернулась к своему фургону, и переднее окно было открыто. На сиденье лежал конверт, и я открыла его. Там был телефон, тот самый, который вы, вероятно, нашли в моей сумочке. Он черный.

— Тебе не приходило в голову, что вскрывать странный конверт — плохая идея? — спросил Бам-Бам, его голос был непринужденным. — Твой дом уже взорван, а потом ты обнаруживаешь, что кто-то побывал в твоей машине? Не очень умно, Лондон.

— Да, это точно, — сказала я, сдерживая желание снова рассмеяться. Боже. Что со мной было не так? О, да… неминуемая смерть… — Не очень умно, но я все равно это сделала. Они послали мне запрос на видео чат, и я ответила на него. Джесс была там, я поговорила с ней, а потом они, удерживая ее, отрезали один из ее пальцев, пока я смотрела.

Риз зашипел у меня над ухом, и впервые я увидела, как тщательно скрываемое выражение лица Хоса слегка треснуло. В нем явно читалось… презрение?

— Итак, они отрезали ей палец и сказали мне, что я должна сфотографировать бумаги, которые найду в доме Риза, — медленно сказала я. — Они сказали мне, что убьют ее, если я этого не сделаю, и я им поверила. Думаю, они уже сделали это… Им было все равно, что причиняют ей боль, и они понятия не имеют, с чем они столкнулись. Она не обычный ребенок, по крайней мере, с медицинской точки зрения. Не с этим шунтом в голове. В остальном тоже не совсем в порядке — ее мозг неправильно обрабатывает причины и следствия. Наркотическое воздействие на плод. Эмбер принимала много наркотиков во время беременности, поэтому Джесс родилась раньше срока и провела несколько месяцев в отделении интенсивной терапии в больнице Святого Сердца. Мы никогда не узнаем, из-за этого ли у нее гидроцефалия…

— Надо было сказать мне, — прорычал Риз. — Ты должна была рассказать мне об этой медицинской херне Джессики, надо было сказать, что что-то не так. У тебя было много шансов.

— Черт, Лондон, — сказал Гейдж, качая головой. — Какого черта ты не пришла к нам?

— Я вас почти не знаю. — Сказала я, и впервые почувствовала хоть что-то, что не было оцепенением или страхом. Гнев. — Какого черта мне приходить и разговаривать с вами? Сумасшедшие похитили мою племянницу, и она в опасности, и все, что я действительно знаю о вас, это то, что вы устраиваете отличные вечеринки, и все говорят, что вы преступники.

— Приятно знать, что время, проведенное вместе со мной, так много для тебя значило, — прошептал Риз, и я никогда раньше не слышала столько угрозы в голосе мужчины. Но его все еще твердый член упирался в меня, и мои соски напряглись в ответ.

Серьезная, блядь, консультация у психолога.

Первое, что будет в моем списке дел, сразу после того, как я не умру в этом подвале.

— Подумай об этом с моей точки зрения, — сказала я, сохранив спокойствие в голосе. — Я не очень хорошо тебя знаю. На кону ее жизнь. Ты бы рискнул жизнью Эм на основании отношений, которым всего неделя?

Наступила тишина, такая ужасная, что я услышала биение собственного сердца.

— Детка, я бы даже не рискнул позволить тебе спустить воду в гребаном туалете на данный момент.

— Это сбивает с толку, — пробормотал Хос. — Пик, держи себя в руках. Мы должны разобраться в ситуации, тогда ты сможешь разобраться с ней, брат. Слышишь меня?

— Я тебя понял, — сказал Риз. Он резко отпустил мои волосы, что напугало меня до чертиков, потому что внезапное освобождение еще глубже вдавило нож в мое горло. Затем нож убрали, и вместо этого его рука обхватила мое горло, большие пальцы схватили меня под челюсть и прижали мою голову к его плечу.

Теперь я чувствовала объем его тела позади себя, находясь в его объятиях.

Как это мог быть тот же самый мужчина, который обнимал меня раньше?

Раньше я чувствовала себя в безопасности в его объятиях. Теперь же я чувствовала только ужас.

Ужас и нечестивую похоть.

— И что это значит с точки зрения того, что они держат Джессику? — спросил Бам-Бам, его голос был напряженным. — Ей нужны специальные препараты или что-то в этом роде?

— Нет, — прошептала я. — Но она очень уязвима для инфекций и травм головы. Если шунт будет поврежден, она быстро выйдет из строя. С ней нельзя обращаться грубо, это слишком опасно. Я сделала то, что они сказали. Обыскала весь дом, сколько смогла, хотя ничего не нашла.

— Мы знаем, — сказал мне Риз, крепче прижимая к себе, так что я едва могла дышать. — Мы наблюдали за тобой.

Я плотно закрыла глаза.

Боже. Я идиотка.

— Вы знали все это время?

— Не все детали, — сказал Гейдж, его голос был мягким. — Но мы знали, что ты работаешь на них. Вот почему к тебе был приставлен Пак.

— Думаю, это не такой уж большой сюрприз, — признала я. — Все это казалось неправильным — я все время думала, что ты знаешь. Не то чтобы это имело значение. Я ничего не смогла найти для них, и сегодня они снова позвонили мне. Я разговаривала с Джессикой, а потом увидела, как они швырнули ее на бетонный пол. Она ударилась головой, и у нее начался припадок. Он сказал мне, что я должна убить Риза, иначе она умрет. Если он умрет, они отвезут ее в отделение неотложной помощи. Поэтому я пыталась убить его.

— Ты видела их лица на видео? — спросил Риз ледяным голосом.

— Нет, они разрешили мне видеться только с Джесс.

— Где ты взяла пистолет?

— Они дали мне адрес, и я поехала туда, используя GPS на своем телефоне. К северу от Хейдена. Оказалось, что это было посреди поля, и там меня встретил мужчина. Он показал мне, как пользоваться пистолетом. Не запомнила его имени.

— Что потом?

— Потом я поехала к Нейту.

Воздух в комнате изменился. Внезапная угроза почувствовалась от Риза, и его рука так сильно сжала мое горло, что я не смогла дышать, а перед глазами поплыли черные точки.

— Отпусти ее, — внезапно сказал Хос. — Ты делаешь ей больно, Пик.

Я извивалась, отчаянно нуждаясь в воздухе.

— Блядь, — крикнул Бам-Бам, его голос был настойчивым. — Пик, отпусти ее на хрен. Ты не хочешь этого делать, брат. Поверь мне.

Риз отпустил меня, отходя в сторону, я рухнула вниз, повиснув на наручниках. Я задыхалась от нехватки кислорода, зрение затуманилось, пока Риз ходил вокруг меня, перебрасывая нож из руки в руку. Но он не смотрел на меня. Нет, он смотрел на своих братьев по клубу.

— Убирайтесь на хрен, — сказал Риз, слова были мягкими, спокойными и более пугающими, чем все, что я когда-либо слышала раньше в своей жизни. — Или я убью вас.

— Черт, брат… — начал Гейдж. Риз медленно покачал головой.

— Я не шучу, — сказал он им. — Убирайтесь. Моя женщина, мое дело.

Хос наклонил голову, оценивая его взглядом. Затем он резко кивнул и вышел из комнаты. Бам-Бам последовал за ним, сильно ударив рукой по стене, когда проходил через дверь. Гейдж остался, изучая нас.

— Не убивай ее, — сказал он. — Ты пожалеешь об этом. Откажись.

— Последний шанс, — сказал Риз, слова прозвучали тихо и холодно. Гейдж вздохнул и резко кивнул.

Затем он вышел, оставив меня наедине с этим безумцем.

Он повернулся, и наши глаза встретились. Я смотрела в его глаза, пытаясь определить, что я там вижу. Ненависть? Гнев? Может быть, ярость или чувство предательства?

Ни одно из этих слов не было достаточно сильным, чтобы описать атмосферу холодной угрозы, заполнившую пространство между нами. Угроза, но и проблеск осознания.

В моем либидо что-то сломалось. Это не должно меня возбуждать. Ни капельки.

Он начал приближаться ко мне, поднял нож и коснулся лезвием одной щеки.

— Ты поехала к Нейту.

Я закрыла глаза и сглотнула.

— Я не хотела убивать тебя, — прошептала я. — Это зашло слишком далеко. Искать документы — это одно, но стрелять в человека — совсем другое.

— И все же ты направила на меня пистолет и нажала на курок.

— Это из-за Нейта, — ответила я. Он опустил нож и поднял руку, проведя пальцем по моей щеке. Затем он поймал прядь моих волос и медленно намотал ее на пальцы, пока она не натянулась, и я не смогла пошевелить головой. Он наклонился вперед, прикоснулся носом к моей щеке и прошептал мне на ухо.

— Ты трахалась с ним?

Горячее прикосновение его дыхания вызвало во мне трепет, какую-то извращенную похоть, смешанную со страхом и адреналином, и больное, дикое удовольствие, от того, что он хотел знать.

— Нет, — сказала я хриплым голосом. — Я встретила его в закусочной. Рассказала ему, что происходит, и что они пытались заставить меня сделать. Потом он сказал, что все об этом знает, и что это он взорвал мой дом.

— Я же говорил тебе, что он не очень хороший парень, — сказал Риз, посасывая мочку моего уха. Я застонала, и он откинул мою голову назад, заставив меня посмотреть на него. Его губы скользнули по моей коже, и он прикусил мою губу. Я задохнулась, почти ожидая поцелуя, но вместо этого он задал другой вопрос. — Дай угадаю — он дружит с парнем, который удерживает Джессику, и все это было подстроено?

— Да, — прошептала я. — Он сказал, что… он сказал, что у него был секс с Джессикой. Что он давал ей деньги. Мелани говорила мне, что у Джесс был парень постарше, который покупал для нее вещи. Думаю, что это, должно быть, был он. Он сказал мне, что я должна убить тебя, и что полиция ничем не может мне помочь.

— Поэтому ты пришла домой и пыталась застрелить меня?

— Да.

— Это было очень, очень глупо, — сказал Риз, его голос стал жестким, когда он отстранился от меня. — И теперь ты заплатишь. Но ты очень везучая женщина, ты знала об этом?

— Почему? — спросила я шепотом.

Он ослепительно улыбнулся.

— Потому что я все еще хочу трахнуть тебя.

Меня пронзила больная похоть, смешанная со страхом, когда он поднял свой нож. Взявшись за вырез моей рубашки, он медленно разрезал ткань пополам, обнажая мою верхнюю часть тела и бюстгальтер. Затем он стянул лифчик, обнажив мои груди.

Я видела, как бьется пульс на его шее, почувствовала легкий мускусный запах пота. Это было запутано, ужасно и неправильно во всех отношениях, но я хотела, чтобы он был внутри меня. Отчаянно. Это единственное объяснение тому, что я сделала дальше.

Облизав губы, я заговорила, дразня его.

— Так ты хочешь поговорить или трахнуться? Потому что знаю, что выбрала бы я.

На его щеках появился темно-красный румянец, а затем нож взметнулся вверх, перерезав веревку, удерживающую мои наручники. Я мгновенно упала, и он подхватил меня, грубо перекинул через плечо и вынес за дверь. У меня была размытая картинка голого бетона, яркого белого света и мрачного лица Гейджа, пока мы шли к маленькой комнате с койкой. Риз ногой захлопнул за нами дверь.

Я сильно ударилась о кровать, что выбило весь воздух из меня. Затем я услышала скользящий, хлесткий звук, и Риз пристегнул мои руки к спинке кровати своим ремнем. Через несколько секунд мои джинсы были спущены до лодыжек. Его руки схватили меня за бедра, высоко подняв их, и я почувствовала его член у своего входа.

Затем его глаза встретились с моими, и он зарычал.

Я закричала, когда он вошел в меня, потому что было больно, страшно и невероятно приятно, а мой мозг просто не мог больше работать. Риз и при самых благоприятных обстоятельствах не был нежным любовником, но это было жестоко. Он замер и, улыбаясь, обхватил меня своими сильными руками.

Это не была дружелюбная или любящая улыбка.

Нет. Это был оскал, и в его глазах я увидела ярость, в чистом виде. Ярость, ненависть и какое-то нечестивое, извращенное желание, которое пронзило нас обоих, каким бы больным оно ни было.

Не сводя с меня взгляда, он отстранился и снова вошел, на этот раз сильнее. Это вызвало жжение, и я вскрикнула, но он не остановился. Да я и не хотела, чтобы он останавливался. Я хотела большего — хотела, чтобы он прижал меня к себе и наполнил своей спермой, и мне уже было все равно, правильно это или нет.

Мне просто нужно было, чтобы это ужасное напряжение, возникшее между нами, спало. Он был мне нужен.

— Это все, на что ты способен? — потребовала я, почти истерично смеясь. Он зарычал, и мой смех превратился в крик, когда он показал мне, что это не все на что он способен. Это было только начало, потому что Риз начал входить в меня с такой силой, что мое тело едва могло выдержать это. Мои ноги были широко расставлены, а бедра вжаты в тонкий матрас, и я снова закричала. Никогда, никогда в жизни я не чувствовала ничего настолько удивительно приятного, как ощущение его тела, врывающегося в мое.

Это был не секс — это была месть, и она была идеальной.

После этого он не щадил меня, наши глаза были прикованы друг к другу, на губах оскал. Не было ни нежных поцелуев, ни игривого хихиканья. Только необузданное желание двух людей, чьи жизни столкнулись самым ужасным образом. Мой оргазм не нарастал медленно и не накрыл меня. Нет. Он пронесся сквозь меня, разрывая на части мое существование, пока я не закричала, и слезы не потекли по моему лицу.

Риз даже не признал, что это произошло.

Он просто погружался глубоко внутрь снова и снова, подталкивая мое тело к очередному взрыву. Думаю, мои синапсы работали неправильно, потому что я знала, что после этого буду вся в синяках и ссадинах. Но мне было все равно. Я хотела принять всю его ненависть, боль, гнев и владеть ими, потому что я заслужила это, но вместо того, чтобы страдать, он просто продолжал наполнять меня, и это было слишком, слишком хорошо. Потом снова наступил взрыв. Я разлетелась на части, и мой хрупкий разум чуть не разлетелся вдребезги.

На этот раз он кончил вместе со мной, болезненно постанывая, когда его горячее семя выплеснулось глубоко внутрь. Его руки дрожали, а тяжелое тело нависло над моим, в то время как я рухнула, совершенно ослабшая. Я израсходовала весь свой адреналин, потеряла страх, предпочитая похоть, и даже не могла заставить себя думать о бедной Джессике. Моему мозгу было достаточно, и мое тело согласилось с ним. Риз отстранился от меня, не произнеся ни слова, и я поняла, что мы не использовали презерватив.

Ну что ж. Моя жизнь, вероятно, не будет достаточно долгой, чтобы беспокоиться о венерических заболеваниях.

Я услышала звук застегиваемой им молнии, а затем его большие руки опустились на мои, стягивая ремень, но оставляя меня в наручниках. Он повернулся и вышел из камеры, на ходу хлопнув рукой по стене. Дверь с лязгом захлопнулась, и засов с глухим стуком задвинулся.

Я моргнула в темноте, пытаясь понять, что только что произошло.

Святое. Дерьмо.

У меня в голове не было места, чтобы запомнить это. Я не хотела думать о том, что мы сделали, как сильно мне это понравилось, или о том, значило ли это что-нибудь. Слишком тщательно обдумывать эту ситуацию было страшно, и я не могла позволить себе бояться прямо сейчас. Нет, если я хочу выжить и спасти Джессику.

Сработал мой природный прагматизм. Я была жива. Понятия не имею, сколько это продлится, но я должна извлечь из этого максимальную пользу. Я закрыла глаза и начала глубоко дышать, считая до десяти на каждом вдохе и выдохе. Эта техника расслабления хорошо помогала мне на протяжении многих лет, и в эту ночь она меня не подвела.

В конце концов, сон подкрался, принеся совершенно иной вид освобождения, чем то, которое я испытала с Ризом.

Меня разбудил холод.

Я попыталась дотянуться до одеяла, чтобы натянуть его на свое замерзающее тело. Но потом поняла, что его не было, потому что я лежала на койке в камере в подвале Оружейной. Моя рубашка и лифчик были разорваны, руки скованы наручниками, а мокрые джинсы все еще болтались на лодыжках.

В остальном все было прекрасно.

Я перевернулась на спину, ошеломленная. Не ожидала, что зайду так далеко. Я вроде как предполагала, что расскажу им все, и они меня пристрелят. Конец.

То, что я оказалась жива, потрясло меня.

Я пыталась подумать, понять, что делать дальше. Ничего не получалось — все это было настолько далеко за пределами моей способности обрабатывать информацию, что мой мозг просто отключился.

Все это не меняло того факта, что мне было холодно.

Может быть, я могу что-то сделать, чтобы это исправить?

Мне потребовалось пара попыток, чтобы встать, потому что ноги были замерзшими и резиновыми. Одна из моих ног также затекла, что было не так уж плохо, как только я восстановила равновесие. Покалывание помогло мне проснуться и обострить мое восприятие. Я принялась натягивать джинсы, что оказалось труднее, чем вы думаете, потому что они были холодными, мокрыми и липкими. Мой лифчик был безнадежным делом, но мне удалось натянуть рубашку на грудь. Это было не очень здорово, но все же лучше, чем просто сидеть голой и уязвимой. Я обошла камеру, проверяя дверь скованными руками. Она не открылась — это не было большим сюрпризом, верно?

К тому времени мне стало очень холодно. Я села обратно на кровать и поняла, что то, что я приняла за наматрасник, на самом деле было тонким шерстяным одеялом, накинутым поверх матраса — одним из тех полосатых армейских излишков, оставшихся после трех войн.

Заползти под него было нелегко, но я решила, что шерсть поможет мне согреться. Теоретически, шерсть удерживает тепло, даже когда она мокрая. Практически, ютиться под мокрым шерстяным одеялом в подвале — полный отстой, и я говорю это как женщина, которая старается не ругаться. Мои зубы начали стучать, пока я обдумывала свои варианты.

Я все еще не была уверена, что думать о последнем эпизоде с Ризом. Я чувствовала боль между ног и грязь в душе, но не могла отрицать, что это был лучший секс в моей жизни. Все запуталось, но я не верю в то, что можно прятаться от правды — очевидно, что страшные ситуации, связанные с жизнью и смертью, возбуждали меня. Или, по крайней мере, они возбуждали меня, когда в них участвовал Риз.

Поди-ка разберись.

Полагаю, что могла бы использовать это, чтобы попытаться остаться в живых, и как-то манипулировать им…

Я преодолела оцепенение «мне уже все равно, жить или умереть». Когда все пошло наперекосяк, и Риз достал свой большой нож, я очень захотела жить.

Ладно, итак, с этим я разобралась. Я не собиралась просто лечь и умереть. Приятно это знать.

Но на что я готова была пойти, чтобы остаться в живых? Вчера я решила убить невинного человека, чтобы спасти жизнь Джессики. Это закончилось для меня не очень хорошо, и я была вынуждена признать правду. Я действительно была не очень хорошим убийцей. Это ограничивало мои возможности, что, вероятно, было к лучшему.

Так что же мне делать дальше?

Ответ казался очевидным. Я сделаю все возможное, чтобы помочь Риперам в борьбе с их врагами, потому что, несмотря на мой маленький эпизод с Ризом, я знала, кто настоящие плохие парни. Нейт и его друзья — наркоторговцы с юга. Они убили Эмбер, они убьют Джессику — если уже не убили, и они почти заставили меня убить Риза.

Нож у моего горла, а затем безумный животный секс в подвале — не так уж и плохо. Я пыталась застрелить его. Взамен он подарил мне два оргазма, так что, наверное, в каком-то смысле это может считаться победой?

Может быть, Риперы смогут спасти Джессику, хотя будет ли у них мотивация пытаться это сделать — совсем другой вопрос. Я, конечно, не могла сделать для нее ничего больше на данный момент, а копы, очевидно, не были вариантом. Козлы. Если мне очень повезет, Джессика может остаться в живых. Если сотрудничество с Риперами хоть как-то повысит шансы, я буду считать помощь им своей новой целью в жизни.

А если Джессика умрет?

Что ж, тогда я потрачу все оставшееся время и свободу на то, чтобы выследить ублюдков, которые сделали это с ней. Может, из меня и паршивый убийца, но я быстро учусь, и у меня было подозрение, что Риз будет чертовски хорошим учителем.

Звучит безумно?

Возможно, но какие еще у меня были варианты? Единственными, кто не лгал мне и не использовал меня, были Риз и его братья, и у нас был общий враг. Войны выигрывались и с большими потерями, так что, возможно, мы смогли бы добиться успеха.

При условии, что они не убьют меня первой.

Риз

— Нейт Эванс. Всегда рад видеть.

Я улыбнулся наименее любимому мной сотруднику правоохранительных органов, потому что небольшая извращенная часть меня была почти рада, что он наконец-то облажался настолько, чтобы его убить. Бывший будущий глава департамента шерифа округа Кутенай сидел привязанным к металлическому стулу в центре нашей комнаты для допросов и пыток, его лицо было покрыто свежими синяками.

Неплохое зрелище.

Болт ослабил бандану, затыкающую рот Нейта, и для пущей убедительности ударил его по голове. Помощник шерифа-мудак однажды остановил Мэггс за «превышение скорости». Болт был не в восторге.

— Ты что, совсем охренел? — потребовал Нейт. — Я полицейский. Они будут искать меня и никогда не прекратят поиски. Даже вы, ребята, не можете, похитив помощника шерифа и остаться безнаказанными.

— У меня такое чувство, что Бад найдет доказательства того, что ты присваивал себе деньги, а затем сбежал, — медленно сказал я. — Для меня это звучит как нераскрытое дело. Ты так не думаешь?

— Ты не можешь этого сделать, — сказал он, качая головой в слепом отрицании. — Моя семья уничтожит тебя. Это так не делается.

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что сегодня это работает именно так, — сказал я ему, чувствуя, как улыбка расползается по моему лицу. — Ты облажался, но у меня для тебя хорошие новости. У тебя еще есть шанс выбраться отсюда живым.

Он покачал головой и сплюнул.

— Ты никогда меня не отпустишь, — сказал он. — Ты знаешь, что тебе конец.

— Но ты сказал, что мне конец, если не отпущу тебя, — слегка возразил я. — Тебе, вероятно, стоит немного поработать над своими угрозами. Эти противоречия сбивают с толку, а ты не можешь позволить себе, чтобы мы расстроились, не так ли?

Хос усмехнулся.

— Думаю, я должен быть тем, кто это сделает, — сказал он мне. — На самом деле я ничего не имею против него, лично. У вас у всех слишком много причин хотеть, чтобы он страдал перед смертью, так что позвольте мне убить его быстро, это было бы милосердно.

Я пожал плечами.

— Возможно, ты прав. Ты знаешь, каким неаккуратным я становлюсь, когда злюсь, и тогда проспектам придется иметь дело с большим беспорядком.

Хос аккуратно снял свою жилетку, сложил ее и передал Бам-Баму. Затем он взял молоток и направился к Эвансу, негромко насвистывая знакомую мелодию. Я попытался определить, что это…

«The Wheels on the Bus».

Дерьмовое дерьмо, но это то, что мы любили в Хосе.

Через несколько секунд он сильно ударил молотком по правой руке помощника шерифа. Мужик стал кричать как ребенок.

— Итак, вот та часть, где я говорю, что передумал делать это быстро, — сказал Хос дружелюбным тоном. — Это так весело. А теперь я сломаю все кости в твоих ногах, чтобы ты больше не мог ходить…

Нейт кричал и бормотал, по его лицу текли слезы.

— О, да ладно, — сказал Бам-Бам, его голос был полон отвращения. — Ты трахнул девчонку и отправил ее умирать. Ты взорвал дом Лондон. Потом шантажом заставил ее застрелить Пика. А теперь ты ноешь из-за сломанной руки? Я думал, что ты крутой и все такое, но ты просто девчонка со значком.

Челюсть Нейта начала двигаться, и мы терпеливо ждали, пока он сумеет сформировать слова.

— Я сделаю все, что вы захотите, — задыхался он. — Только не бейте меня больше. Не убивайте меня. Я не хочу умирать.

— Как насчет этого, — сказал я медленно. — Ты позвонишь своим друзьям на юге и скажешь им, что я и Лондон мертвы. Убийство-самоубийство, или что-то в этом роде. Если они оставят ребенка в живых, мы оставим в живых тебя.

— Откуда мне знать, что ты сдержишь свое обещание? На данный момент ты не можешь позволить мне остаться в живых. — Я тяжело вздохнул, потирая виски.

— Знаешь, я почти не хочу, чтобы он звонил, — сказал я Хосу. — Джессика — заноза в моей заднице, и, если она вернется домой, у меня останется не так много вариантов для секса. В плане войны ничего не изменится, спасем ли мы ее. Почему бы тебе просто не повеселиться с ним, а когда тебе станет скучно, мы его пристрелим?

— Хорошо, — сказал Хос, пожимая плечами.

— Подождите! — крикнул Эванс.

Я бросил на него взгляд.

— Я думал, мы не можем позволить себе оставить тебя в живых? Это то, что ты мне только что сказал. Так в чем дело?

— Пока он жив, у него еще есть надежда, — сказал Бам, ухмыляясь. — Так что теперь он будет делать то, что ты ему скажешь, потому что каждая минута, пока он дышит, означает, что мы его отпустим. Я прав, Нейт?

— Возьми мой телефон, — сказал Нейт, на его лбу выступил пот. — Я позвоню.

— Мы наберём номер за тебя, потому что так мы тебе поможем, — сказал Хос. — Люди не всегда отдают нам должное за нашу теплую, пушистую сторону, но она определенно есть. Нам просто чертовски нравится помогать.

— Хос, да ты просто чертова мать Тереза в мире MК, — подхватил Ругер. — У меня аж слезы на глаза наворачиваются.

Гейдж фыркнул и бросил мне телефон мудака.

— Кому мне звонить? — спросил я. — Помни, если ты обманешь нас, ты умрешь. Если Джессика умрет, умрешь ты. Ты теряешь гораздо больше, чем я, потому что мне глубоко наплевать на ребенка. Мне будет легче, если она не выживет. Имей это в виду.

— Джулия Штраус, — сказал он. — Этот номер.

Я прокрутил список контактов, найдя нужное имя. Затем нажал кнопку вызова и включил громкую связь. Подняли трубку, но никто не заговорил.

— Это я, — сказал Нейт, быстро обводя глазами комнату.

Мне было интересно, предупредит ли он их.

Скорее всего, нет. Этот человек был слишком труслив, чтобы пожертвовать собой ради дела. На этот раз я был с ним согласен — картель не стоил жертвы, и они, черт возьми, точно не оценили бы и не наградили бы его.

— Дело сделано.

Наступила пауза, а затем мужчина с глубоким голосом и слабым испанским акцентом ответил.

— Ты уверен? Мы ничего не слышали на полицейской волне.

— Нет полицейского рапорта, — сказал Нейт. — Лондон позвонила мне после того, как она застрелила его, и я поехал туда. Теперь она тоже мертва, все выглядело как убийство-самоубийство. Я оставил их — пусть кто-нибудь другой найдет тела. Теперь ты можешь отпустить девушку.

Мужчина резко рассмеялся.

— Я дам разрешение на перевод денег на твой счет, — сказал он, и связь оборвалась.

Лицо Нейта вытянулось, надежда в его глазах угасла.

— Они убьют ее, — сказал он. — Всегда знал, что так и сделают. Она хороший ребенок…

Я ударил его кулаком в лицо с такой силой, что стул опрокинулся назад. Его голова ударилась об пол с глухим стуком, и он снова зарыдал. Стоя над ним, я хрустнул костяшками пальцев, подбирая слова для максимального эффекта.

— Пока она жива, жив и ты, — сказал я ему. — Так что, если у тебя есть идеи, как найти этих ублюдков, сейчас самое время начать говорить. Если мы вытащим ее благодаря информации, которую ты нам предоставишь, сделка в силе.

— Я думал, тебе все равно, выживет она или нет? — спросил он, моргая в свете рабочих ламп, свисающих с потолка. — Ты собираешься убить меня, и мы оба это знаем. Почему я должен тебе помогать?

Пэйнтер переступил через него, толкнув его плечо ногой в ботинке. Он только что вернулся в Оружейную, после того как поселил Мелани в доме. Как раз вовремя — у него были свои счеты с Эвансом.

— Как тебе это? — спросил он, слова звучали мягко и смертельно. — Давай добавим еще немного мотивации. Как насчет того, чтобы ты помог нам вытащить Джесс в целости и сохранности, а я не буду убивать твоих родителей.

Я посмотрел на него, впечатленный тем, что он вступил в игру. Пэйнтер был еще молод, но прошедший год изменил его. Нейт разинул рот, а Пэйнтер рассмеялся, потянулся вниз, чтобы схватить его за часть форменной рубашки спереди, рывком поднял его тело — стул и все остальное — и снова придал ему вертикальное положение. Затем он наклонился прямо к лицу Эванса.

— Мне не нравятся старые сучки, но для твоей мамы я сделаю исключение, — прошептал он. — Это мое обещание тебе. Я трахну каждую ее дырку, прежде чем перережу ей горло, и обязательно скажу ей, что это все благодаря тебе.

— Я могу дать тебе адрес, — простонал Эванс, дрожа всем телом. — Не знаю наверняка, там ли он, но у него есть склад. Я видел его однажды. Это идеальное место, чтобы держать ее — вот и вся информация, которой я располагаю.

— Ну, разве ты не разумный малый? — спросил Хос, ухмыляясь. — Я сразу понял, что мы сможем все уладить. А теперь давай разберемся еще с одним делом. Думаю, тебе нужно взять больничный на работе — ты выглядишь не совсем хорошо. Наверно, сейчас неблагоприятное время месяца или что-то в этом роде, так что лучше их предупредить. Мы же не хотим, чтобы они волновались, правда?

— Ну и ну, ты всегда такой заботливый, — сказал Бам-Бам Хосу.

— Стараюсь, — ответил Хос, сдержанно. Я фыркнул от смеха, затем кивнул Пэйнтеру, чтобы тот вышел из комнаты вместе со мной.

— Это был новый уровень извращенного дерьма, братишка, — тихо сказал я, когда мы вместе шли по коридору к комнате Лондон. — Не то, чтобы я этого не оценил, но какого хрена?

Пэйнтер пожал плечами.

— Если Джессика умрет, Мелани будет плакать.

Я изучал его, размышляя, хочу ли я вникать в это. Нет, я действительно не хотел.

— Вполне справедливо. Сообщи остальным, что мы едем в Портленд. Дик оказал услугу, так что оттуда мы полетим на грузовом рейсе на юг.

— Самое время начать с ними войну, — ответил Пэйнтер, в его глазах снова появился дикий блеск.

— Не слишком радуйся. Там будут трупы еще до того, как все закончится.

— Нельзя жить вечно. Ты уже решил, что будешь делать с Лондон?

Я остановился перед ее дверью, задумчиво нахмурившись.

— Понятия не имею, черт возьми, — сказал я. — Возьмем ее с собой в Портленд. Там мы примем решение. Она может быть полезна нам на юге — мне не нравится идея оставить ее здесь одну. Кто-то может устроить самосуд над ее задницей.

— Звучит неплохо, през, — сказал он и направился к лестнице. Я взялся за засов и отодвинул его, затем потянулся к ручке, чтобы открыть дверь, задаваясь вопросом, что именно, черт возьми, я собираюсь делать с Лондон.

Хизер, если ты действительно где-то там, мне бы сейчас очень пригодился твой совет.

Она не ответила, что не должно было меня удивить, поскольку она была плодом моего воображения. Тем не менее, сучка всегда быстро откликалась, когда мне было не до этого. Наверное, сейчас сидит на небесах, пьет пиво и смеется до упаду.

Чертовы бабы.

Лондон

К тому времени, когда Риз вернулся, я дрожала так сильно, что мышцы и суставы болели от напряжения. Пальцы рук и ног онемели, и, хотя замерзнуть до смерти было не так уж и опасно, эта приближающаяся гипотермия стала серьезной угрозой.

Затем я услышала шаги за дверью и негромкий рокот голосов. С грохотом отодвинулся засов, и дверь открылась. Свет из коридора сначала ослепил меня, и я быстро моргнула, увидев неясные очертания того, кто должен быть Ризом.

По идее, я должна была бы испугаться его, но мне было слишком холодно.

— П-привет, — сказала я, произнося слова неуверенно. — Ч-что-нибудь слышно о Дж-джесс?

— Что случилось? — спросил он, и я начала смеяться, потому что вопрос был до смешного глупым.

— П-почему бы нам просто не п-перечислить то, что не с-случилось? — спросила я, слишком уставшая и замерзшая, чтобы мыслить здраво. Он закрыл дверь и подошел ко мне, присев на кровать.

— Черт, ты замерзла, — пробормотал он, откидывая одеяла. — Блядь.

Через несколько секунд он завернул меня в одеяло и вынес из комнаты, крикнув Пэйнтеру, чтобы тот пошел искать ключи или что-то в этом роде. Он потащил меня по коридору, поднялся на три лестничных пролета и свернул в тот же длинный коридор, который мы посещали, когда я впервые пришла искать Джессику.

Пэйнтер был впереди нас, открывая одну из комнат, а потом Риз внес меня внутрь и поставил на ноги. Минуту он возился, чтобы расстегнуть наручники, а затем с легкостью снял с меня мокрую одежду. Он привел меня в крошечную ванную комнату, включил душ и подождал, пока поднимется пар, прежде чем подставить меня под горячие струи.

Потрясающе.

Вода хлынула по мне, и через несколько минут моя дрожь утихла. Риз стоял, наблюдая за мной с задумчивым лицом, пока вода не начала остывать. Я протянула руку и закрутила кран.

— У тебя есть полотенце? — спросила я, чувствуя себя неловко. Конечно, он видел меня голой… но это было раньше. Он вышел из ванной и вернулся через несколько секунд, чтобы молча протянуть мне полотенце.

Я быстро вытерлась, затем обернула его вокруг себя.

— Ты вся в синяках, — сказал он.

Я пожала плечами.

— Всякое случается.

— Иди в кровать. Нужно поговорить.

— Это как последний тот «разговор», который у нас был? — спросила я хриплым голосом, возможно, из-за всех тех криков, которые я издавала. — Знаю, что ты главный, но у меня все еще немного болит внизу. Не уверена, что смогу выдержать больше «разговоров».

Он покачал головой, серьезно взглянув на меня. Я подошла к нему, когда он сел на кровать и прислонился спиной к стене. Он поймал мою руку и потянул меня вниз, пока я не устроилась между его ног, спиной к его животу. Его руки обняли меня, и я позволила себе расслабиться в его тепле и силе, желая, чтобы все было по-другому.

— Могу ли я чем-нибудь помочь? — наконец спросила я его, не желая нарушать странное чувство покоя, установившееся между нами. — Понимаю, что у тебя нет причин мне верить, но я сожалею о том, что сделала, Риз. Действительно сожалею, и не только потому, что это обернулось против меня. Я знаю, что это было неправильно и глупо, и ты никогда больше не будешь мне доверять… но, если есть способ помочь тебе бороться, я хочу это сделать.

— Бороться? Что ты имеешь в виду?

— Я не глупая. Эти люди — эти наркоторговцы — они хотят навредить тебе, и, возможно, многим другим людям тоже.

— Они — картель. Большой, из Мексики. Контролируют торговлю на Западном побережье, вплоть до севера Калифорнии. Сейчас продвигаются вверх, в Орегон и южный Айдахо.

— Я хочу остановить их. Мне все равно, что для этого нужно, — пробормотала я, зарываясь глубже в его объятия.

Моя шея все еще болела от крошечного пореза, который он мне нанес, но, учитывая, что я пыталась застрелить его, я легко отделалась. По крайней мере, пока. Я все еще не знала, что они планируют со мной делать, но в данный момент решила не думать о будущем.

Звучит безумно, но даже сейчас я чувствовала себя в безопасности, когда он обнимал меня.

— А что насчет Джесс? — спросил он.

— Не думаю, что они когда-либо планировали отпустить ее, — прошептала я. — Я думаю, что она умрет, если кто-то их не остановит. Убьет их. Они — зло.

— Хотелось бы, чтобы ты была не права, — ответил он, и я почувствовала, как его подбородок лег на мою макушку. — Ублюдки из Картеля думают, что я уже мертв. Думают, что ты застрелила меня, а потом покончила с собой. Они все еще не собираются отпускать ее, хотя мы дали им то, что они хотели.

Черт.

Я подозревала, но услышать, как Риз выкладывает все это, было как удар под дых.

Я сглотнула.

— Как ты убедил их, что мы мертвы?

— Помощник шерифа-мудак сказал им.

— Зачем ему лгать им? Разве это не опасно?

— Мы попросили его очень вежливо.

Почему-то мне показалось, что Риз не использовал слово «вежливо» в традиционном смысле. Это не звучало многообещающе для будущих перспектив Нейта. Я обдумала ситуацию — беспокоило ли меня то, что Риперы, очевидно, сделали что-то ужасное и страшное, чтобы заставить его лгать?

Нет, на самом деле это было не так. Делает ли это меня плохим человеком?

Я решила, что мне все равно.

— Он использовал Джесс, а потом отправил ее к тем людям, зная, что они из себя представляют, — медленно сказала я. — И он пытался сделать из меня убийцу. Не знаю, разрешено ли это в данных обстоятельствах, но я бы хотела увидеть его, прежде чем ты его убьешь. Поговорить с ним. Мне есть что сказать, и я хотела бы увидеть его лицо, когда он осознает, что проиграл.

— Если предположить, что он у нас — а я не утверждаю, что это так — зачем нам позволять тебе быть свидетелем того, что может быть использовано против нас?

— Я хочу быть соучастницей, — сказала я ему, слова вырвались из меня с неожиданной силой. — Хочу заставить Нейта заплатить, и хочу заткнуть этих ублюдков. Я знаю, что ты планируешь сделать что-то значимое. Чувствую это — все эти встречи? Люди, приезжающие отовсюду, и дополнительная охрана? Что-то происходит, и я сейчас нахожусь в центре этого. Я все испортила с тобой, и знаю, что ты не можешь мне доверять… Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. Все, что угодно. Понимаю, что есть большая вероятность, что я не выживу в этой ситуации и смирилась с этим, но я действительно хочу заставить Нейта заплатить, перед уходом, Риз. Хочу посмотреть ему в глаза и увидеть, как он страдает. А потом я хочу застрелить его.

Эта мысль заставила меня улыбнуться, и я задумалась, как, черт возьми, я превратилась из уборщицы в кровожадную убийцу. Ладно, я не была очень компетентным убийцей, но настроение было…

— Черт, — пробормотал он, крепче притягивая меня к себе. — Когда ты стала такой жестоко сердечной?

— Когда поняла, что моя девочка умирает или уже умерла, — эти слова заставили меня задохнуться, но я заставила себя перебороть это, — И что причиной тому — Нейт Эванс. У меня была хорошая жизнь до того, как я встретила его. Она не была идеальной, но у меня был дом и семья, а он отнял их у меня. Да пошел он, Риз. Он должен заплатить за то, что сделал.

Я почувствовала, как губы Риза коснулись моей макушки, и с трудом сдержала слезы. Мне не хотелось плакать, выглядеть слабой или молить о пощаде — я сама это заварила… Теперь я должна честно признать свой выбор.

— Мне жаль, — прошептала я. — Прости за все это. За попытку застрелить тебя. За то, что не доверяла тебе. Ты не заслужил ничего из этого.

— Поздновато для этого.

— Знаю.

Снова наступило молчание.

— Через пару часов мы отправляемся в Портленд, — тихо сказал Риз. — Затем мы отправимся в Калифорнию, чтобы нанести стратегический удар по верхушке картеля. У нас уже есть цели, мы давно их вычислили. Я попытаюсь найти Джессику, пока буду там.

Я почувствовала внезапный прилив надежды, но тут же сдержала ее. Я не могла позволить себе надеяться.

— Чем я могу помочь?

— Ты не сможешь, если только ты не вспомнила что-то, о чем еще не рассказала нам?

Я покачала головой, напряженно размышляя.

— Я рассказала вам все, — сказала я. — Хотела бы знать больше. Ты позволишь мне увидеть Нейта?

Он не отвечал в течение минуты, а потом вздохнул.

— Да. Но ты не можешь стрелять в него. Нам еще может понадобиться его задница.

— Что с ним будет?

— Я знаю только то, что… Ты должна кое-что узнать о клубе — мы не любим, когда люди задают слишком много вопросов. Мы скоро уедем, и ты поедешь с нами. Мари принесет тебе кое-что из одежды.

У меня перехватило дыхание.

— Она знает, что я сделала?

— Нет, — сказал он. — И не узнает. Нам не нужно, чтобы девочки переживали из-за твоей ситуации, так что держи язык за зубами, если вдруг увидишь одну из них.

— Спасибо, — тихо сказала я.

— За что?

— За то, что снова доверяешь мне.

— Я тебе ни черта не доверяю.

— Ты доверяешь мне достаточно, чтобы разрешить поехать с тобой в Портленд. Я не могу изменить то, что произошло, но обещаю, что больше не облажаюсь, Риз.

— Ты действительно думаешь, что я поведусь на это?

Я вздохнула, столько мыслей пронеслось в голове, что я не могла уловить их все…

— Просто пообещай мне одну вещь, — сказала я наконец.

— Что именно?

— Если у меня есть возможность помочь тебе остановить картель, позволь мне это сделать. Мне все равно, если это будет опасно. Можешь даже использовать меня как приманку, если думаешь, что это сработает. Я просто хочу получить шанс дать отпор, за Джессику и за себя.

Он тяжело выдохнул.

— Посмотрим.

Через полчаса я была одета в байкерскую одежду, которая была немного мала для моих щедрых изгибов.

Мы с Мари были одного роста, но моя грудь была немного более… внушительной. По крайней мере, мне было тепло и сухо. Они даже где-то нашли для меня кожаную куртку, что было важно, потому что, очевидно, я поеду в Портленд на заднем сиденье мотоцикла Риза. Это удивило меня — я предполагала, что он не захочет, чтобы я была рядом, или что его братья меня не потерпят.

Очевидно, политика предательства байкеров была более сложной, чем я предполагала.

Люди уже начали собираться в дорогу, когда Риз во второй раз за вечер повел меня вниз по лестнице в подвал. Я шла за ним по коридору, пока мы не попали в ту же мерзкую, страшную комнату, где они подвесили меня к потолку всего несколько часов назад.

События развивались так быстро, что я едва успевала за ними. Риз толкнул дверь, и я вошла, обнаружив Нейта, сидящего на потрепанном металлическом стуле, с крепко связанными руками и ногами. Его рот был заткнут грязной банданой. Засохшая кровь покрывала его лицо и волосы. Мне показалось, что одна из его рук была разбита молотком.

Он не был счастлив.

Огонь, который я чувствовала, немного угас, потому что представлять Нейта страдающим и видеть его таким — две разные вещи. Мне не было его жалко. Просто мне было жутко.

Но я была полна решимости.

Я хотела лично заставить его заплатить, и это была хорошая возможность.

— Ты хотела поговорить с ним? — спросил Болт, и я оглянулась, чтобы увидеть, что он ждал нас в комнате. Я нерешительно кивнула.

— Нейт, ты не спишь? — спросила я. Глаза моего бывшего бойфренда открылись, остановившись на моем лице.

— Ты хочешь, чтобы кляп сняли? — спросил Риз, положив руку мне на спину. Я все еще понятия не имела, что клуб запланировал для меня на ближайшие двадцать четыре часа, но, по крайней мере, они не выбили из меня все дерьмо — вот так. Мне повезло.

Нужно сделать слишком много дел, прежде чем они убьют меня. Джессику нужно спасти, а еще, я хочу отомстить… А после этого? Ну, тогда я, вероятно, буду мертва, так что, думаю, не стоит об этом беспокоиться.

— Нет, я не хочу слышать ничего из того, что он скажет, — ответила я, а затем сделала глубокий вдох, собираясь с духом. — Нейт, я пришла сюда, потому что хочу, чтобы ты знал, что я прекрасно вижу, кто и что ты есть. Ты жалкий, злобный человечишка, и надеюсь, что они убьют тебя. Я уже спросила Риза, могу ли я застрелить тебя, и он сказал «нет». Это меня очень расстроило.

Глаза Нейта расширились, и я улыбнулась, впервые в жизни понимая, как один человек может наслаждаться тем, что причиняет боль другому, потому что, хорошо это или плохо, это было приятно.

Это придавало сил.

Я подошла ближе, наклонилась, чтобы осмотреть его разбитую руку.

— Она никогда не восстановится от травм, — тихо сказала я, затем посмотрела ему в лицо. Один его глаз распух и почти закрылся, и мне стоило больших усилий не ткнуть в него, чтобы увидеть, как он дёргается. — Так что я пытаюсь решить, что мне сделать, чтобы заставить тебя заплатить… Я могу ударить тебя, или ткнуть, или, может быть, просто взять твои сломанные пальцы и начать крутить их для развлечения. Может, отрезать их? Именно так твои друзья поступили с Джессикой.

Он отчаянно хрюкнул, и я плюнула ему в лицо, что принесло смутное удовлетворение, но не достаточное. Я встала, оглядывая комнату. В углу лежала куча обрезков дерева, в том числе кусок два на четыре длиной с биту. Идеально. Я подошла и взяла его, взвесив в качестве практичности.

Очень удобно.

Гейдж издал низкий, предупреждающий свист.

— Он нужен нам живым, — сказал он. — И в состоянии говорить.

Я задумчиво кивнула, затем вернулась к Нейту, изучая его. Приподнимая деревяшку, я со всей силы ударила ею по его правому колену. Она с треском ударилась, и он закричал сквозь кляп.

Мне стало немного не по себе, но я заставила себя говорить.

— Это за то, что использовал Джессику и отправил ее в Калифорнию.

Сделав глубокий вдох, я снова ударила его, на этот раз по другому колену. Он издал еще один пронзительный визг, а затем начал низко, непрерывно стонать от боли.

— Это тебе за то, что испортил отношения между мной и Ризом.

Я остановилась, чтобы обдумать ситуацию. Я хотела ударить его снова. Планировала один удар за каждое его действие, которое разрушило мою жизнь, а это означало, что я все еще должна ему за то, что он солгал мне и взорвал мой дом.

Но вместо этого я умножила «два на четыре», потому что, независимо от того, насколько этот человек заслуживал страданий, какая-то часть меня понимала, что я опускаюсь до его уровня.

Повернувшись к Ризу, я сказала.

— Я в порядке. Спасибо за это.

Он поднял бровь.

— Уверена? У тебя может не быть другого шанса.

Я пожала плечами.

— Он как злая собака, — тихо сказала я ему, понимая, что это правда. — Нет смысла мучить собаку, даже если она убийца. Лучше всего просто выстрелить ему в голову и выбросить тело.

Нейт издал еще один звук, и я услышала скрежет стула о бетонный пол. Не обращая на него внимания, я сосредоточилась на Ризе, не сводя глаз с его ледяных голубых глаз, наслаждаясь видом маленьких морщинок в уголках, когда он улыбнулся мне странной улыбкой.

На заднем плане я смутно осознавала, что Гейдж с любопытством наблюдает за нами. Это не имело значения. Ничто больше не имело значения.

— Ты готова идти? — тихо спросил Риз.

Я кивнула.

Что бы ни случилось дальше, я не лгала и не играла в игры. Я приняла решение, и оно наполнило меня странным чувством покоя.

Лондон

К тому времени, как мы добрались до Портленда, я была измотана, но все еще полна решимости сделать все, что в моих силах, чтобы помочь клубу — они были не только моей лучшей надеждой на спасение Джессики, они также были моим лучшим шансом отомстить за то, что эти ублюдки из картеля сделали с моей жизнью.

Но сначала мне нужно было поспать. Хорошенько выспаться.

Короткие поездки, которые я совершала с Ризом, и близко не подготовили меня к этому. Моя задница начала болеть — боль постепенно усиливалась — пока наконец не онемела. Даже если бы у меня не было недостатка сна, поездка убила бы меня. Чтобы сделать ситуацию еще более «приятной», ни один из пятнадцати мужчин, ехавших с нами, не заговорил со мной и даже не посмотрел мне в глаза.

Хорошие времена.

Когда мы, наконец, свернули с узкой улочки в жилой квартал, я не сразу поняла, что поездка закончилась. Мы остановились перед большим старым гаражным помещением с огромными деревянными раздвижными дверями сзади. Они медленно открылись, и мужчины вкатили свои байки внутрь, оставив достаточно места с одной стороны для потрепанного серого фургона, который следовал за нами из Кёр-д'Алена. За рулем был проспект, но я понятия не имела, что находится в кузове.

Да и спрашивать я бы не стала.

Я усвоила урок насчет вопросов.

Тяжелые двери захлопнулись за нами, блокируя свет и звук.

В этом месте очень прочные стены.

Когда мое зрение адаптировалось, я огляделась в полумраке и обнаружила Хантера, парня Эм, наблюдающего за происходящим с собственническим видом.

Его взгляд остановился на мне, стоящей рядом с Ризом, и он подошел, чтобы присоединиться к нам.

— Какого черта происходит, Пик? — тихо спросил он, игнорируя меня. — Поездка не для женщин.

Риз с мрачным лицом покачал головой.

— Вчера у нас произошел неприятный инцидент, — сказал он. — Я расскажу тебе об этом позже, но вкратце — она пыталась меня убить. За этим стоял Картель.

Лицо Хантера стало жестким.

— Жаль это слышать, — сказал он. — Мы все надеялись, что ваши отношения сработают.

— Дерьмо случается, — сказал Пик. — Ублюдки забрали ее племянницу — она сделала это, чтобы спасти жизнь ребенку.

— Звучит как интересная история, — сказал Хантер, стиснув зубы. — Значит, она заключенная?

Риз резко кивнул.

— Еще не решил, что с ней делать, но полагаю, что проспектам из Портленда, как и из Кёр-д'Алена, не составит труда за ней проследить. Не хотели оставлять ее. У нас не было времени на принятие решений, ты же знаешь, как это бывает.

— У меня есть надежная комната, в которую мы можем ее поместить, — сказал Хантер.

— Она понадобится нам для еще кое-кого.

Это привлекло мое внимание, и я оглянулась на фургон.

Неужели они и Нейта перевезли через весь штат?

— Как насчет подсобки наверху? — спросил Хантер. — Там не так надежно, но окно достаточно высоко, она не сможет вылезти, и ей придется пройти через церковь, чтобы покинуть здание. До полудня там будет достаточно безопасно.

— Звучит неплохо, — ответил Риз. Он подтолкнул меня, и я последовала за Хантером наверх, через большое открытое помещение с широким деревянным столом, а затем по коридору в подсобку.

— Ничего не трогай, — сказал он мне мрачным голосом. — Ты не захочешь узнать, что случится, если ты что-нибудь сломаешь. И если ты найдешь здесь что-то, что сможешь использовать в качестве оружия, не стоит. Это моя территория, и мне плевать, насколько Пику нравится трахать тебя. Выкинешь какую-нибудь хрень — и ты покойница.

Я кивнула, изучая комнату после того, как он закрыл за мной дверь. Пыльные коробки стояли вдоль трех из четырех стен. У последней стены стоял диван с гаражной распродажи, а над диваном было старое витражное окно. Я забралась на диванные подушки и выглянула наружу, чтобы увидеть огороженный задний двор, спрятанный за гаражом. Дом, примыкавший ко двору, был двухэтажным, с высоким крыльцом сзади. Похоже, он был построен около ста лет назад — очевидно, один из тех не совсем викторианских домов, которыми застроены старые кварталы Портленда.

Должно быть, это дом Хантера и Эм.

Они, вероятно, жили в доме, в то время как его клуб использовал гараж на заднем дворе в качестве оперативной базы. Неплохое место, если подумать.

В центре лужайки виднелся очаг для барбекю, вокруг него стояло несколько складных холщовых стульев.

Однако открытого пространства было не так уж много. Двор, по сути, представлял собой джунгли — просто масса разросшихся кустарников, окруженных кольцом зрелых деревьев, обеспечивающих полное уединение, несмотря на то, что я знала, что по обе стороны от нас должны быть здания. Никто не сможет увидеть мое окно, это уж точно.

Хорошо, что я не пыталась привлечь внимание или сбежать.

Мне было интересно, как долго я проторчу здесь. Учитывая, что я действительно не спала почти двадцать четыре часа, быть запертой достаточно долго, чтобы вздремнуть, звучало довольно неплохо. Я плюхнулась на диван и закрыла глаза.

Блаженство.

Не знаю, сколько времени я провалялась в отключке, когда меня разбудил звук отъезжающей машины. Я потратила минуту, чтобы сориентироваться, протирая заспанные глаза и вытирая то, что подозрительно походило на дорожку слюны.

Сексуально.

Свет изменился — теперь он струился через окно гораздо ярче. Я поднялась на колени и посмотрела вниз через витражное окно, чтобы увидеть Эм, загорающую на белом покрывале в центре лужайки. На ней было ярко-красное бикини, демонстрирующее очень маленький и очень милый беременный животик, а одна рука была закинута на глаза.

Девушка явно крепко спала. Ох уж эти ранние сроки. У меня самой не было детей, но я достаточно насмотрелась на своих подруг, чтобы понять, что иногда дневной сон необходим.

Такая красивая девушка.

Боже, надеюсь, что верну себе свою красивую девочку в целости и сохранности.

Риз был счастливчиком, потому что, хотя я еще не познакомилась с его второй дочерью, Эм была настоящим сокровищем. Он хорошо воспитал ее, несмотря на столь трагическую потерю жены. Пока я наблюдала, Эм беспокойно заерзала и перекатилась на бок, опустив руку, чтобы схватиться за живот. Ее лицо исказилось, но она, казалось, не просыпалась.

О, черт.

Что-то здесь было очень, очень неправильно…

Ярко-красная кровь покрывала одеяло, на котором она лежала — кровь, казалось, текла у нее между ног. Должно быть, она не спала, а была без сознания. Тыльная сторона ее бедер была испачкана кровью. Адреналин захлестнул меня, и я бросилась к двери, отчаянно дергая за ручку. Ничего. Я колотила в нее, кричала, чтобы кто-нибудь пришел и забрал меня.

Никто не откликнулся.

Стены были старые и толстые, построенные руками на века.

Черт, черт, черт, черт, черт! Эм, возможно, умирает там, и, очевидно, никто, кроме меня, этого не видит. Я должна что-то сделать.

Подбежав к окну, я забралась на диван и заглянула в окно, пытаясь понять, как спуститься к ней. Ничто не бросалось в глаза, но, возможно, я смогу что-нибудь придумать, если разобью стекло. Я нашла старый сломанный табурет, стоявший на груде коробок, схватив его, ножками пробила стекло. Оно разбилось достаточно легко, и после еще трех ударов мне удалось выбить стекло, чтобы выбраться наружу. Сняв кожаную куртку, я положила ее на подоконник, чтобы защитить руки от осколков стекла, а затем высунулась наружу, чтобы внимательно осмотреться. В киноверсии моей жизни именно здесь я нашла бы удобную ветку дерева или, может быть, старую шпалеру, которая послужила бы лестницей.

Ничего.

Хотя я увидела большой куст прямо под окном.

Может быть, если я выберусь наружу, то смогу опуститься, чтобы сократить падение, а затем прыгнуть в кусты, чтобы смягчить удар?

Быстрый взгляд на Эм показал, что лужа крови медленно, но неуклонно растекается.

Значит, кусты.

Я вылезла и зацепилась руками за подоконник. И тут произошло первое, что пошло не так, потому что вместо того, чтобы осторожно спуститься вниз, я с грохотом упала с карниза. Второе, что пошло не так, это сам куст, который из окна казался довольно пышным и мягким.

Но не настолько.

Я упала в лес острых веток, которые пронзили меня, словно тысяча маленьких заостренных колышков.

Мою правую руку пронзила адская боль, и я посмотрела вниз, чтобы увидеть четвертьдюймовую ветку, проходящую прямо через мясистую часть моего предплечья. Мое зрение потемнело, и я сделала несколько глубоких вдохов, заставляя себя держаться.

Эм нуждалась во мне.

С болезненным усилием я вытащила ветку из руки, не обращая внимания на струйку крови, пока выбиралась из кустов. Все мое тело было покрыто мелкими царапинами и порезами, и я почувствовала, как что-то теплое и влажное стекает по моему лицу.

По крайней мере, ничего не сломано.

Я побежала через двор к истекающей кровью дочери Риза, и опустилась на колени, чтобы проверить ее пульс.

Он был, но очень слабый.

Блядь.

Я увидела телефон, лежащий в траве рядом с бутылкой воды. Настоящий стационарный телефон. Слава Богу, потому что у меня не было адреса, чтобы им дать.

Я схватила его и судорожно набрала 911, молясь, чтобы не было слишком поздно.

Риз

— Берк встретит нас в Кали, — сказал Хантер. — Они уже отправились, чтобы разведать цели. Шейд и его ребята прибудут сегодня вечером, и «Серебряные ублюдки» тоже направляются на юг. С ними, вместе с нашими местными союзниками должно быть около трехсот человек.

— Самое страшное, что даже такого количества парней не хватит, чтобы противостоять картелю лоб в лоб, — хмыкнул Хос.

— Их солдаты — расходный материал, — сказал я. — Наши — нет. Мы знаем, что делаем, и можем доверять друг другу. В сочетании с тем, что мы не дадим им шанса встретиться с нами лицом к лицу, я думаю, этого будет достаточно.

— Итак, мы вылетаем после десяти вечера, — сказал Хантер. — Это грузовой самолет, и все улажено с транспортной компанией. Пилот — мой друг, и он надежный человек. Когда мы приземлимся, нас встретят братья, и мы привезем свою технику. Всех устраивает?

Комната наполнилась ворчанием и одобрительными кивками.

— Спасибо, что организовал все это, — сказал я ему.

— Без проблем, — ответил Хантер, бросив взгляд на сидящего рядом с ним мужчину, который закатил глаза. — В любом случае, я заставил Скида сделать большую часть работы. Полагаю, теперь пришло время поговорить о твоей женщине?

— Все не так просто, — признался я. — Не уверен, что делать. Короче говоря, ею манипулировал картель. Нейт Эванс мог планировать или не планировать подставить ее, но, когда представилась возможность, он ею воспользовался. Полагаю, он трахал ее племянницу — ту, что жила с ней — и, вероятно, забивал ей голову всякой ерундой. Потом он дал ей денег, чтобы она сбежала на юг, где мать ребенка сожительствует с Херардо Мединой.

Хантер низко присвистнул.

— Черт, сучка нацелилась высоко.

— Не то слово, — согласился я. — Сейчас он живет припеваючи, пока его жена прячется в Мексике. В любом случае, когда Джесс сбежала, Медина забрал ее и использовал, чтобы контролировать Лондон. Думаю, они отрезали девушке палец, и показали Лондон, после чего она потеряла контроль. Мы знали, что, что-то случилось, поэтому приставили к ней человека и установили несколько камер у меня дома. Потом ситуация обострилась, и Пак нашел заряженный пистолет в ее сумочке. Он забрал у нее патроны и предупредил меня. Мы ждали, пока она сделает свой ход, прежде чем завалить ее. Хотели посмотреть, как далеко она зайдет.

Тишина заполнила комнату.

— Есть какая-то конкретная причина, по которой она все еще жива? — спросил наконец Хантер.

— Она не хотела этого делать, — сказал Гейдж задумчивым голосом. — Она ненавидит этого ублюдка Эванса больше, чем мы, а это о многом говорит. Она набросилась на него с битой. Говорит, что хочет помочь нам уничтожить картель, и у нее определенно есть причины для этого. На данный момент мы — единственный шанс спасти ее ребенка.

Хантер ухмыльнулся мне, и я увидел насмешку в его глазах. Он знал, что я влюбился в нее, я знал, что влюбился в нее, и теперь я должен был убить ее или выставить себя слабаком в глазах «Дьявольских Джеков».

Проклятье.

Вой сирен наполнил воздух, и я насторожился. Стены здесь были чертовски прочными — слышать их так громко означало, что они должны были быть близко.

Копы?

Черт. У нас в этом амбаре было два чертовых пленника и около сотни единиц оружия того или иного вида.

Не к добру.

Пак ворвался в комнату, и в этот раз он не был спокоен и собран.

— Ребята, вы должны спуститься туда, живо, — сказал он. — Пик, твоя дочь на заднем дворе, и думаю, что она истекает кровью. Лондон с ней, думаю, она вызвала скорую. У нас повсюду врачи скорой помощи и пожарные.

Хантер чуть не сбил меня с ног, так быстро он вылетел из комнаты. Я следовал за ним по пятам, спускаясь по лестнице и выходя на задний двор.

О, черт, — пробормотала Хизер у меня в голове. — Это наш ребенок…

То, что я увидел, чуть не убило меня.

Я покончил с жизнью более чем одного человека, и у меня было довольно хорошее представление о том, как выглядит, когда кто-то теряет слишком много крови, чтобы выжить. Столько крови и даже больше покрывало нижнюю часть тела Эм, и покрывало, на котором она лежала.

Хантер стоял над ней, застыв, а два врача скорой помощи быстро работали.

Лондон стояла в стороне, ее глаза были полны отчаяния. Отстраненно я отметил, что она тоже была вся в крови. Она стекала по ее голове и попадала на лицо. Она даже стекала с ее рук — похоже, что ее одежда была… разорвана?

Гребанное дерьмо, и моя малышка была в центре всего этого.

На мгновение я был почти рад, что Хизер мертва, потому что если бы она все еще была здесь, она бы содрала кожу с моего тела за то, что я позволил этому случиться. Что бы это ни было, черт возьми. Похоже, кровь текла между ног Эм, и это был плохой знак для моего внука.

Мне чертовски жаль, Хизер.

Хантер повернулся к Лондон, схватил ее за руки и яростно тряс.

— Какого хрена ты с ней сделала? Я убью тебя за это, сука!

Скид, Гейдж и Хос вскочили на ноги, оттащили его и протащили полпути через лужайку, прежде чем коп успел даже моргнуть.

— Что происходит? — спросил я одного из врачей скорой помощи, у меня заныло в животе. Я никогда не думал, что Лондон может представлять угрозу для Эм — неужели она стоит за этим?

Блядь. Что, черт возьми, я натворил, приведя ее сюда?

— Похоже на выкидыш, — сказал мужчина, поймав мой взгляд. — Вы член семьи?

— Я ее отец.

— Вы должны проследовать за нами в больницу, — сказал он. — Это серьезно — она потеряла много крови. Я не знаю, что, черт возьми, здесь происходит, но пора прекратить драму, потому что вы нужны своему ребенку. Вам понятно?

— Понятно.

Господи.

Я ненавидел это чувство беспомощности. Им потребовалась целая вечность, чтобы погрузить Эм — она выглядела так, будто умирала, а я ни хрена не мог сделать, чтобы помочь. Уголком глаза я увидел, как один из пожарных осматривает Лондон. Она тоже выглядела не очень хорошо. Я взглянул на старый амбар и обнаружил остатки окна на втором этаже. Очевидно, она разбила его, а затем упала в кусты. Повсюду валялись сломанные листья и ветки.

Блядь.

— Эта женщина спасла жизнь Вашей дочери, — сказал полицейский, подойдя ко мне. Он явно узнал мои цвета, но не выглядел напуганным. — Она выпрыгнула из окна и позвонила в 911. Может, объясните мне, зачем кому-то понадобилось выбираться из комнаты на втором этаже, чтобы позвать на помощь, вместо того чтобы воспользоваться лестницей?

— Понятия не имею, — сказал я.

Они грузили Эм в машину скорой помощи.

Черт. Мне нужно было следовать за ними.

— Позаботьтесь о своем ребенке, — сказал коп. — Не беспокойтесь о другой пострадавшей. Я прослежу, чтобы она попала в больницу и оставалась в безопасности.

Его слова зацепили меня, и я посмотрел на него — впервые по-настоящему посмотрел.

Он видит нас насквозь.

Он знал, что Лондон — пленница, и собирался вытащить ее отсюда. Конечно, со мной было тридцать братьев, и они бы сражались, чтобы удержать ее, если бы я попросил их… но это была безнадежная битва. Этот парень был единственным полицейским, но пожарных было не меньше шести. Если бы мы попытались сделать какое-нибудь дерьмо, весь город обрушился бы на нас. Коп улыбнулся, потому что знал, что я у него в руках. Не обращая на него внимания, я зашагал к сараю, дергая подбородком, чтобы Скид присоединился ко мне.

— Они отвезут Лондон в больницу, — сказал я тихо. — Коп знает, что тут что-то не так, он собирается поговорит с ней. Мне нужно, убрать отсюда братьев и доказательства, до того, как это случится, понял? На всякий случай.

— Я тебя понял, — сказал он, сузив глаза. — Блядь. Ты должен был позаботиться об этом до отъезда из дома — заткнуть ей рот, чтобы она никогда не заговорила.

— Если бы мы это сделали, Эм была бы сейчас мертва, — холодно сказал я. — Не забывай, кто позвонил в 911. Лондон сказала, что хочет нам помочь, и у нее есть веские причины сдержать свое слово. Эти копы не смогут вытащить ее племянницу. Мы — ее единственная надежда, так что давай просто подождем и посмотрим, что будет.

Лондон

— Риз попросил меня найти для него коробку, — сказала я полицейскому, мои слова были обдуманными и осторожными. — Он мой парень. Вчера вечером мы приехали из Кёр-д'Алена, чтобы навестить его дочь. Я зашла в подсобку и начала осматриваться, потом случайно задела дверь, и она захлопнулась, заперев меня. Именно тогда я увидела Эм на заднем дворе, и после того, как никто не услышал моего крика, я выбила окно и спрыгнула.

— Что было в коробке?

— Запчасти для мотоцикла. Я так и не нашла их.

— Если он твой парень, почему он не здесь, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке?

Я вздохнула, потому что теперь он прикидывался дурачком.

— Потому что его дочь истекала кровью, когда я видела ее в последний раз, а у меня только несколько царапин. Думаю, сейчас она важнее чем я, не так ли?

Полицейский молча смотрел на меня. Мы уже трижды обсуждали всю эту историю. Каждый раз он давал понять, что не верит, что я говорю правду. Каждый раз я давала понять, что мне все равно, во что он верит.

В каком-то смысле я должна была оценить то, что он пытался сделать — слишком много полицейских закрывали глаза на жестокое обращение, а именно это, по его мнению, происходило здесь. Он пытался спасти мою жизнь, и, если бы для меня главным приоритетом было остаться в живых, я бы помогла ему в этом.

Но спасение Джессики было моей главной задачей, за которой последовало бы убийство мужчин, причинивших ей вред. Выживание было на далеком третьем месте.

— Ты ведь не собираешься менять свой рассказ? — спросил он усталым голосом.

— Это не рассказ, — тихо ответила я. — Это то, что произошло.

— Вот моя визитка, — сказал он. — На обратной стороне я указал номер своего личного телефона. Позвони мне, если решишь поговорить или тебе понадобится помощь. Мы оба знаем, что здесь что-то не так, и рано или поздно это обрушится на тебя. Не бойся обратиться за помощью, хорошо?

— Спасибо за заботу, но я в порядке.

Он покачал головой и ушел, оставив меня одну в маленькой отдельной комнате, которую нам выделили.

Там было много коробок с салфетками, расставленных в стратегически важных местах.

У меня было ощущение, что это одно из тех мест, куда помещают семьи перед тем, как сообщить им о смерти человека. Я очень надеялась, что Риз не сидит в другой такой же палате где-то больнице, оплакивая свою дочь. Мне нужно было найти его или, по крайней мере, найти кого-то, кто мог бы рассказать мне, что, черт возьми, происходит с Эм.

Вставать было больно, хотя ни один из моих синяков или порезов не был серьезным. Мне наложили пару швов на лоб, продезинфицировали и на этом все закончилось. Я должна была внимательно следить за колотой раной, и как можно скорее обратиться к врачу, если появятся какие-либо признаки инфекции и бла-бла-бла.

Я схватила пакет с остатками моей одежды и прижала его к груди (хотя мне было непонятно, зачем они потрудились отдать их мне, ведь я никогда больше не смогу их надеть). По крайней мере, одежда, которую мне дали взамен, была удобной. Меня уже выписали из отделения неотложной помощи, поэтому я могла просто выйти в приемный покой. Риза не было видно, но я заметила Пэйнтера. Выражение его лица было мрачным.

Я подошла к нему, испуганная тем, какая новость вызвала такое выражение на его лице.

— Как она? — спросила я, не потрудившись поздороваться.

— Плохо, — сказал он, вставая и поворачиваясь ко мне лицом. — Думаю, ребенок не в порядке. Они назвали это внематочной беременностью, или что-то в этом роде.

— Внематочная?

— Да, вроде бы так. Ребенок был не в том месте. Вместо того, чтобы расти в матке, он оказался в одной из труб, ведущих к яичнику, а затем все это лопнуло. Из-за этого началось кровотечение. Сейчас ее оперируют, но она потеряла чертовски много крови, Лондон. Они сказали, что она может умереть. У ребенка не было ни единого шанса.

Я покачнулась, и он поймал меня, все еще не сводя с меня глаз.

— Риз и Гейдж отправили меня сюда, чтобы я присмотрел за тобой, — медленно сказал он. — Гейдж сказал, что ты разговаривала с копами.

Я покачала головой, пытаясь отдышаться.

— Тебе не стоит об этом беспокоиться, — тихо сказала я ему. — Я ничего им не рассказала. Я не пытаюсь скрыться от МК, Пэйнтер. Я хочу поехать в Калифорнию и спасти Джессику, и это возможно только в том случае, если я останусь с клубом. Но сейчас мне нужно найти Риза. Он, должно быть, в ужасе.

Пэйнтер кивнул головой.

— Почти уверен, что так оно и есть, хотя он никогда бы не признался в этом. Я могу отвести тебя туда… Но сначала я должен тебе кое-что сказать.

— Что?

— То, что ты спасла Эм и не стала говорить с копами, не значит, что с нами ты в безопасности, и Пик не обязательно тот, кто примет такое решение. Ты должна понимать, что ты здесь делаешь, Лондон. Если ты поднимешься наверх и найдешь Пика, все еще есть шанс, что клуб тебя не простит. Даже если простит, поездка в Кали может быть в один конец — это не игра. Только скажи, и я пойду отлить, позволив выйти через эту дверь. У меня с собой около двухсот баксов, и они твои. Это лучшее, что я могу сделать.

Я протянула руки и обхватила его лицо, грустно улыбаясь ему.

— Это одна из самых прекрасных вещей, которые мне когда-либо предлагали, — мягко сказала я. — Но мне нужно найти Риза, а потом мне нужно поехать в Калифорнию, чтобы найти свою девочку. Будь что будет, и я смирилась с этим. Так куда мне нужно идти — ты можешь мне показать?

— Я укажу тебе правильное направление, но мне не стоит идти с тобой, — сказал он мне.

— Почему нет?

— Хантеру не нужно сейчас видеть мое лицо. У нас есть история, у меня и Эм. Я смирился, но мы с ним не совсем друзья. Не хочу напрягать его больше, чем нужно.

В моей голове сложились кусочки, и я похлопала его по руке, пораженная тем, насколько он отличается от того молодого человека, которого я встретила всего несколько недель назад.

Впрочем, как и Риз.

Он проводил меня до коридора перед операционной. Я вошла, сразу заметив Риза и Хантера. Вместе с ними ждали Хос, Ругер и Бам-Бам. Там также был молодой человек в цветах «Дьявольских Джеков», которого я не узнала. Он был весь покрыт татуировками и выглядел слегка хипстерски в своих узких джинсах. Если жители Портленда смогли сделать такое с байкером, то они могут превратить в хипстера кого угодно.

Между ним и Хантером сидела молодая женщина, на лице которой были следы слез и густой черной туши. Она выглядела как персонаж из фильма ужасов, но, по крайней мере, проявляла хоть какие-то эмоции.

Лицо Хантера было совершенно пустым. Как и у Риза. Я направилась к ним, но потом остановилась — в другом конце помещения сидел тот же полицейский, который только что разговаривал со мной.

Черт, а он был настойчив.

Он внимательно наблюдал за маленькой группой поддержки Эм.

Проклятье.

Сейчас нам это было не нужно.

Может, небольшое шоу заставит его оторваться от наших задниц?

Я снова направилась к Ризу, чертовски надеясь, что он поймет, что я делаю, и не испортит все. Когда я подошла достаточно близко, то перевела взгляд на копа, а затем устроилась у него на коленях, как будто имела на это полное право. Я крепко обхватила его шею и прошептала ему на ухо.

— Тот полицейский пытается спасти меня. Я сказала ему, что ты мой парень, и что я просто застряла в подсобке в поисках чего-то, что тебе нужно, так что веди себя со мной так, будто не хочешь меня задушить, и, может быть, он уйдет.

Его руки крепко обхватили меня, и я позволила себе на мгновение притвориться, что сказала правду.

Что он действительно все еще мой, и что он испытает облегчение, обнаружив, что я в безопасности.

— Спасибо, — пробормотал он. — Одним поводом для беспокойства меньше.

— Ты не доверяешь мне, — мягко сказала я. — Я понимаю это. Но я на твоей стороне, Риз. Я облажалась и теперь пытаюсь все исправить. Я не жду, что ты простишь меня, или что все когда-нибудь будет как прежде, но я не предам тебя снова.

Он кивнул, затем ослабил хватку. Очевидно, не только я была в курсе нашей игры, потому что никто из остальных не проявил ни малейшего намека на реакцию на наше маленькое воссоединение. Хантер поднялся на ноги, когда Риз отпустил меня, и подошел к нам.

— Мне жаль, — сказал он напряженным голосом. — Мне сказали, что она была бы уже мертва, если бы ты не спасла ее. Я не должен был так на тебя набрасываться, Лондон. Наверное, я просто потерял самообладание.

Боже, он выглядит таким молодым и испуганным.

Я положила ладонь на его руку, слегка сжав ее. Легко забыть, что некоторые из этих байкеров, по сути, были еще детьми, несмотря на то, как жестко они себя вели. Этот парень был напуган до смерти, потому что потерял своего ребенка, и, возможно, скоро потеряет и свою девушку.

— Не волнуйся об этом. Я все понимаю и не принимаю это близко к сердцу.

Девушка, которая сидела рядом с ним, присоединилась к нам.

— Я Келси, — сказала она, оглядывая меня. Ее лицо было жестким, а все ее тело излучало напряжение. — Я сестра этого засранца, что делает Эм и моей сестрой тоже. Спасибо за то, что ты сделала. Это было смело.

Я пожала плечами.

— Будем надеяться, что они смогут ей помочь.

Словно по зову моего голоса, в приемную вошел врач, и мы все подняли головы, пытаясь прочитать его выражение лица.

— Вы семья?

— Да, — сказал Риз, вставая к нему лицом. — Что происходит с моей девочкой?

— Она перенесла операцию, и все прошло хорошо, учитывая все обстоятельства. Вы уже знаете, что она потеряла много крови. Мы перелили ей кровь в неотложной помощи и еще раз в операционной, и я думаю, что все обошлось. К сожалению, плод никак не мог выжить при такой внематочной беременности, как эта. Не имеет значения, как рано бы мы ее обнаружили, и она ничего не могла бы сделать, чтобы предотвратить это. Иногда это просто случается.

— Вы видели, мальчик это или девочка? — спросил Хантер с болью в голосе.

— Это была девочка, — ответил он. — Ей было около четырнадцати недель. Я очень сожалею о Вашей потере. Нам очень повезло, что мы спасли мать — она была очень близка к смерти, может быть, несколько минут, которые имели значение. Следующие несколько часов будут критическими, но я надеюсь, что она полностью поправится.

Хос обнял меня и крепко сжал.

— Спасибо, что спасла нашу Эмми, — мягко сказал он. Ругер кивнул мне, а я не знала, что делать или говорить. Риз казался потерянным в своем собственном мире, а глаза Хантера покраснели.

— Как скоро мы сможем навестить ее? — потребовала Келси.

— Она еще не пришла в сознание, — сказал он. — Пройдет некоторое время, прежде чем она будет готова к общению, и я бы хотел, чтобы она как можно больше отдыхала. Только ближайшие родственники, а остальные могут приехать завтра или послезавтра.

— Я останусь здесь на ночь, — сказал Хантер. — Если это не проблема?

Доктор улыбнулся, хотя это выражение не коснулось его глаз.

— Комната ожидания в Вашем распоряжении, — ответил он. — Мы будем держать Вас в курсе.

Он повернулся и вышел, его мысли, очевидно, уже были заняты следующим пациентом.

— И что теперь? — медленно спросил Ругер. — Это хреново, но у нас три сотни братьев едут в Кали для крупного наступления. Мы должны разработать план, потому что мы не можем просто оставить их в подвешенном состоянии.

— Я пас, — прямо сказал Хантер. Он бросил быстрый взгляд на своего друга. — Скид может принять участие и подменить меня. Я уже сказал Берку, что происходит.

Я посмотрела на Риза, гадая, скажет ли он то же самое. Никто не с мог бы винить его, если бы он решил не ехать в Калифорнию, черт возьми, но без него у меня не было бы ни единого шанса спасти Джессику.

Он посмотрел на меня и вздохнул, потянувшись вверх, чтобы потереть затылок.

— Я поеду, — сказал он Хантеру. — Ты позаботишься о моей девочке за нас двоих, а я прослежу, чтобы твой клуб вернулся.

Хантер выглядел удивленным, и я увидела, как Ругер и Хос обменялись взглядом, который я не смогла истолковать.

— Ценю это, — сказал Хантер, поворачиваясь к Скиду. — Тебе еще что-нибудь нужно от меня?

— Нет, я все улажу.

— Я вернусь в дом, — медленно сказал Риз, хотя я могла видеть, что его убивает то, что он покидает Эм. — Позвонишь мне, когда она проснется? Я вернусь и навещу ее, прежде чем мы улетим.

— Звучит неплохо, — сказал Хантер. — И Пик?

— Да?

— Я позабочусь о ней. Обещаю.

— Ловлю тебя на слове.

Лондон

Самолет приземлился в одиннадцать вечера.

Я заснула на Ризе, что было удобно и замечательно и, возможно, даже больше, чем заслуживала, но я решила воспользоваться моментом, пока могла. Казалось, он хотел, чтобы я была с ним, и в какой-то момент даже почувствовала легкий проблеск надежды.

Может быть, я не убила все, что было между нами, когда нажала на курок?

Но потом я вытащила голову из задницы, потому что не могла позволить надежде отвлечь меня.

Тем не менее, отношение ко мне заметно изменилось после того, как мы вернулись из больницы.

Поначалу в доме Эм и Хантера никого не было — видимо, они уехали в преддверии полицейской облавы.

Облавы, которой они ожидали из-за меня.

Сочетание моего молчания и того факта, что я спасла Эм, в значительной степени способствовало восстановлению хороших отношений клуба, и никто не пискнул, когда Риз объявил, что я поеду с ним. Это было важно для меня, потому что, если они найдут Джессику, я должна была быть рядом с ней. Если же нет, впереди меня ждала другая, менее приятная работа.

Сейчас был час ночи, и я сидела в темноте. В ожидании. Мы прибыли на склад в центре задрипанного Сан-Диего, который, очевидно, был очень похож на обычный Сан-Диего, но с большим количеством перестрелок и бандитских разборок. Потребовалось немало усилий, чтобы убедить Риза позволить мне присоединиться к ним во время самого нападения — думаю, он планировал, что я буду проводить время с женщинами в чьем-то клубе или что-то в этом роде.

К черту это.

Мы пошли на компромисс, когда я поклялась оставаться снаружи в одной из машин (грузовом фургоне без опознавательных знаков — я начала думать, что это обычное дело для MC), пока меня не позовут. Пак тоже остался. За все время, пока мы торчали здесь, он ничего мне не сказал. Ни. Одного. Слова.

Я склонилась в темноте, молясь, чтобы что-нибудь случилось. Хоть что-нибудь.

Я все еще не знала, кто был нашей целью и куда делись остальные люди — всего в нашей группе было около тридцати человек, смесь Риперов, Серебряных Ублюдков и байкеров из других местных клубов, которые, очевидно, были их союзниками. Никто из них не носил свои отличительные цвета, и все было очень секретно. Все они абсолютно игнорировали меня, за исключением Пака, который был недоволен тем, что ему поручили выполнять обязанности няньки.

Справедливо, но я уже тоже начала обижаться на его молчаливую задницу. Спустя несколько часов, телефон Пака завибрировал. Он ответил на звонок, несколько раз проворчал и повесил трубку, глядя на меня с хмурым видом, омрачающим его красивые черты лица.

— Я нужен им внутри, — сказал он. — Тебе тоже придется пойти — не могу оставить тебя здесь одну. Веди себя тихо и ничего не говори, не делай и не трогай. Поняла?

Мне захотелось сказать ему, что он был достаточно молод, чтобы быть моим сыном, и я не была чертовски тупа. Вместо этого я сказала:

— Я поняла.

Еще одно ворчание.

Когда-нибудь ему действительно придется выучить несколько настоящих слов.

Мы вышли из фургона и пошли в обход здания. За углом мы обнаружили дверь, которую охранял незнакомый мне мужчина. Он молча открыл ее для Пака, с подозрением глядя на меня, пока я следовала за проспектом внутрь.

Склад удивил меня.

Не знаю, чего я ожидала… Может быть, какого-то большого открытого пространства с подиумами и прожекторами, и злого гения, который маниакально смеется на заднем плане. Может быть, лысую кошку или двух?

Вместо этого тусклый свет прожекторов освещал интерьер, который меньше походил на крепость криминального авторитета, а больше на Costco (склады розничной торговли). Там были длинные штабеля коробок, ящиков и поддонов, образующие аллеи, некоторые из них громоздились почти до потолка. У двери был припаркован совершенно обычный вилочный погрузчик. У него даже не было пулемета на крыше или чего-то еще.

Пак вытащил пистолет и начал двигаться по второму ряду поддонов, который, как сразу же подсказало мое активное воображение, будет работать как скотопрогон. Знаете, длинные, узкие дорожки, по которым животных ведут на смерть на скотобойнях?

Мысль была не из приятных.

Он крался в темноте, а я следовала за ним, как хорошая девочка. Потом я споткнулась о собственный шнурок, каким-то образом исполняя сложный танец и шаркая ногами, чтобы удержаться на ногах, не издавая ни звука. Когда я снова обрела устойчивость, то присела на корточки, чтобы поправить шнурок. Пак продолжал идти вперед, ничего не замечая, и я никак не могла остановить его, не издав ни звука.

Что хуже? Поднять шум или разделиться?

Если зашуметь, то, скорее всего, нас убьют. Неприятно, что все портится менее чем через пять минут после начала операции. Стоя на коленях, я по-новому взглянула на ситуацию — точнее, достаточно низко, чтобы видеть сквозь щель между поддонами, которая была всего около двух футов высотой и, возможно, восемнадцать дюймов шириной. По другую сторону я смогла разглядеть…

О черт.

Там было тело — не одного из байкеров, на нем была другая одежда.

Вокруг него на полу была темно-черная лужа.

Кровь?

Да. Должно быть кровь, и гораздо больше, чем было у Эм. Этот парень был мертвее мертвого, без сомнения.

Вот это да.

Это действительно происходило — Лондон Армстронг из Кёр-д'Алена, штат Айдахо, была в центре войны между бандами, и люди умирали…

Я отступила назад и посмотрела вперед, чтобы увидеть, что Пак почти достиг конца ряда, все еще не подозревая, что мы разошлисьразделились.

Лучше и быть не может?

Я только начала подниматься на ноги, как услышала шум.

Скулящий, хныкающий крик… Пронзительный, как у ребенка или, может быть, у молодой женщины. Мой радар мамочки сработал, потому что я узнала этот крик.

Джессика.

Она была где-то по другую сторону этих поддонов, а это означало, что я могла либо добежать до конца длинного ряда и обойти его, либо попытаться пробраться через эту узкую маленькую щель. Но беготня займет время и, возможно, наделает шума…Мало того, если я догоню Пака, он может не отпустить меня на поиски Джесс, не тогда, когда у него есть собственное задание, которое нужно выполнить. Мне придется пролезть.

Единственным минусом был Мистер Труп, который, как я должна была признать, был серьезным противником моего плана. Затем я снова услышала хныканье Джессики, и на этот раз она звучала слабее.

Больше никаких игр.

Я опустилась вниз и начала пробираться сквозь щель. Это не было особенно весело или комфортно, но смертоносные рейды против печально известных картелей случаются редко.

Первое, что я обнаружила, добравшись до другой стороны — это то, что кровь Мистера Трупа была еще теплой — в этом я убедилась, случайно опустив в нее руку. А также почувствовав ее запах. Металлический, с нотками сладости. Я начала вытирать ее о свою рубашку, но потом остановилась, потому что фу. Слабо задаваясь вопросом, поразит ли меня Бог за осквернение мертвых, я наклонилась и осторожно вытерла руку о его рубашку. Мои пальцы наткнулись на что-то твердое. Я замерла. Под рубашкой что-то было. Бросив еще один быстрый взгляд вдоль ряда, я никого не увидела, поэтому задрала его рубашку, чтобы посмотреть. Это был пистолет.

Хныканье раздалось снова, и я огляделась в поисках источника. Вдоль стены тянулся ряд дверей. Все они были закрыты, словно офисы, закрытые на ночь… Кроме одной, четко обозначенной как туалет — эта дверь была приоткрыта.

Она там пряталась?

Я решила проверить свой новый пистолет, перед тем как войти туда, потому что не хотела, чтобы меня поймали без пуль в этот раз. Очень осторожно я позволяю маленькой штуковине, патронодержателю, выскользнуть из нижней части. Ага. С пулями, все в порядке. Затем я вставила ее обратно и обернула нижнюю часть рубашки вокруг пистолета, заглушая звук, когда осторожно отвожу затвор.

Теперь я была в полной боевой готовности идти спасать свою маленькую племянницу, как сама Лара Крофт. Мне не хватало только тела Анджелины Джоли. А еще, денег Анджелины Джоли — тогда я могла бы поручить спасение кому-то другому и трахнуть Брэда Питта. Я почувствовала, как неуместный смешок пытается вырваться из моего горла, но я жестко сглотнула. Слишком много напряжения в моей голове.

Хватит шуток и иди спасай Джессику.

Хорошо.

Я сделала успокаивающий вдох и направилась к двери туалета. Треск выстрелов внезапно разнесся по зданию, напугав меня до смерти. Мужчины кричали по-английски и по-испански, затем раздалась стрельба. Я проскользнула по полу и через дверь в туалет, в полную темноту, а затем захлопнула за собой дверь — она не представляла особой преграды, но все же лучше, чем быть с трупом у всех на виду. Проводя рукой по стене, я пробралась вглубь комнаты, завернув за угол. Снаружи стрельба стихла.

Теперь я слышала, как в крошечной комнате кто-то еще дышит.

Джессика? Убийца из картеля? Как, черт возьми, я должна была отличить кто есть кто в темноте?

— Ты можешь мне помочь? — прошептал голос, и я чуть не расплакалась, потому что мои материнские инстинкты оказались верны — я нашла свою девочку, и она была жива.

— Джесс?

Тишина, а потом всхлип в попытке заговорить.

— Лони? Это правда ты?

— Да, малышка, это я. Пришла, чтобы спасти тебя. Ты будешь рада услышать, что на этот раз я оставила минивэн дома.

Опять тишина.

— Мне это кажется?

— Нет, Джесс. Я настоящая, но на складе полно мертвецов, и я дотронулась до одного из них, так что, думаю, нам пора убираться отсюда к чертовой матери, хорошо?

— Они пристегнули меня наручниками к трубам, — прошептала она. — Я на унитазе, чтобы не устраивала беспорядок.

Господи Иисусе.

Мне вдруг захотелось, чтобы мистер Труп был все еще жив, чтобы я могла убить его снова — учитывая его положение снаружи, он, вероятно, охранял ее. Я предположила, что байкеры расправились с ним, но кто знает? Кто бы это ни был, он не нашел Джесс, и это единственное, что имело значение. Теперь мне просто нужно было снять с нее наручники, затем вывести ее из здания, чтобы нас обеих не убили. Легко, правда?

— Лони?

— Все еще здесь, — быстро сказала я. Еще одна очередь выстрелов наполнила воздух.

Пора освободить ее и выйти за дверь, прежде чем кто-то войдет сюда и начнет нас убивать.

Снаружи раздались шаги — кто-то бежал по длинному коридору между стеной и поддонами.

Помяни черта…

Затем дверь распахнулась, и яркий белый свет залил туалет, ослепив меня. Джессика закричала, когда по всему зданию раздались выстрелы. Я отчаянно отпрянула назад, подальше от этой новой угрозы, и тут воздух наполнился новыми криками. Криками Джессики, но также и людей снаружи. Мужчин, испытывающих боль или умирающих.

Это дерьмо становилось реальным.

Я ударилась спиной о стену и оказалась под раковиной, быстро моргая, пока мои глаза привыкали к свету. В шести футах от себя я увидела невысокого толстого латиноамериканца в дорогом костюме, остановившегося перед одинокой кабинкой с пистолетом в руке. Его дыхание было тяжелым, и он что-то бормотал про себя, роясь в карманах.

Ключи.

Он открыл кабинку, и я впервые увидела Джесс — только мельком, но я увидела засохшую кровь и ее распухшую челюсть. Она вскрикнула, когда он потянулся к ней, и тут я услышала грохот, должно быть, он боролся, пытаясь отстегнуть наручники. Джесс ударила его ногой, и ключ упал, покатившись по полу в дальний угол комнаты.

— Отстаньте от меня! — кричала она.

— Закрой свой рот, сука! — крикнул мужчина в ответ. Затем он ударил ее. Сильно.

Она замолчала.

Снаружи стрельба стихла, но тут раздался новый шум. Пронзительный вой, мог быть только пожарной тревогой.

Твою мать. Я должна как-то положить этому конец, иначе мы обе сдохнем как крысы.

Ублюдок тяжело опустился на колени, бормоча проклятия под нос в поисках ключа. Его движения были отчаянными, и я поняла, что не одна здесь напугана.

Хорошо.

Приятно знать, что плохие парни тоже бояться. Может, я смогу использовать это против него. Безумный взгляд Джессики встретился с моим поверх его спины. Ее лицо было в крови и синяках, и она явно похудела. Больше, чем она могла себе позволить. Чтобы сделать ситуацию еще более жалкой, ее руки были связаны сзади, и они оставили ее на унитазе со спущенными штанами на лодыжках.

Снаружи послышались крики и громкий грохот. Как будто тело бросили в стену?

Мужчина что-то бормотал себе под нос, его движения становились все более неистовыми. Я не могла понять, почему он просто не убежал — неужели он был загнан в угол? Если это так, то Джесс нужна ему живой. Заложник был его лучшим шансом выбраться, хотя отпустит ли его клуб, чтобы спасти Джесс, было под большим вопросом…

Он заметил ключ под одним из писсуаров и вышел из кабинки, пробираясь по полу к нему, как очень большой таракан.

Я почувствовала запах дыма. Снаружи снова раздались крики.

Ублюдок игнорировал все это, полный решимости достать ключ и отстегнуть Джессику. Я понятия не имела, кто он такой, и мне было все равно. У него был ключ, а значит, он был ответственен за то, что она здесь, и этого мне было достаточно.

Пора покончить с этим и убраться отсюда к чертовой матери, пока мы не умерли.

Я бесшумно поднялась на колени и прицелилась, как учил меня парень в поле. Затем я сделала глубокий вдох и нажала на курок, звук выстрела прозвучал в крошечной комнате так громко, что у меня зазвенело в ушах. Джесс снова закричала, когда пуля попала ему в бок, отбросив его к стене. Он нашел меня взглядом и его глаза расширились от удивления. Затем его рука начала искать что-то, что тяжело упало на плитку рядом с ним.

Его пистолет?

Твою мать.

Я снова выстрелила в него, на этот раз в грудь. Еще один выстрел, попал в его руку. Я начала ползти на коленях по полу, полная решимости схватить ключ и вытащить Джессику.

Боже. Он еще жив.

Он моргнул и поднял руку, как будто мог остановить меня одной лишь силой воли. Его губы шевелились, но я не могла разобрать слов из-за звона. Дым начал клубиться в воздухе надо мной, проникая через вентиляционное отверстие.

Нам действительно нужно выбираться отсюда.

Пора покончить с этим засранцем.

Держа пистолет обеими руками, я выстрелила в упор в центр лба. Кровь и мозги забрызгали все в комнате, включая меня. Я прикрыла рот, стараясь не блевануть. Не могла себе этого позволить: в комнату валил дым, половина армии поджидала, чтобы убить нас, а Джессика была прикована цепью к гребаному унитазу со спущенными штанами. Пора найти ключ. Жаль, что он был зажат где-то под Толстяком Мистером-чертовым-трупом.

Его тело было тяжелым и обмякшим. Мне удалось повернуть его к себе достаточно, чтобы покопаться в крови и найти маленький ключик, который стоил ему жизни. Затем я вскочила на ноги и отстегнула Джессику. Она как раз встала, когда дверь снова распахнулась. Я подняла пистолет, готовая выстрелить.

Риз.

Его глаза расширились, оценивая ситуацию вокруг. Мое забрызганное кровью лицо, Джессика, выглядывающая из кабинки… разбрызганные мозги Толстяка Мистера-чертова-трупа.

— Святое дерьмо, — пробормотал он.

Хм.

Похоже, мой слух снова заработал.

Снова выстрелы на заднем плане, и еще более громкий вой сигнализации, теперь, когда дверь была открыта.

— Привет, Риз, — сказала я, улыбаясь слишком широко. — Я нашла Джессику.

За ним вошел Ругер, потом Хос и какой-то бородатый незнакомец, которого я не узнала.

Внезапно в туалетной комнате стало слишком тесно.

— Это Херардо Медина, — сказал бородач. — Он мертв… Святой ад. Кто в него стрелял?

— Я, — огрызнулась я, размахивая пистолетом, для пущей убедительности. Они все замерли, и я поняла, что размахивать смертоносным оружием, будучи покрытой кровью и кусками мозга, вероятно, не самая лучшая идея.

Это показалось мне забавным, но мне удалось не рассмеяться.

И тогда я поняла, что, возможно, немного схожу с ума.

— Упс. Извините.

Риз медленно выдохнул.

— Ладно, отдай мне пистолет, детка, — сказал он, протягивая руку. Я колебалась.

Что, если мне снова придется защищать Джессику?

Мои мысли мчались слишком быстро, я не могла здраво рассуждать. Риз настороженно посмотрел на меня.

— Я чертовски впечатлен, Лондон. Ты только что убила человека номер два в картеле Сантьяго в США, так что работа выполнена на отлично. Но, как бы я ни уважал твои смертоносные инстинкты, думаю, что мы все будем в большей безопасности, если ты отдашь мне этот пистолет.

— Я не против оставить его у себя, — сказала я, сузив глаза, чтобы сфокусироваться на его лице.

Черт. Почему все плывет?

— Скажи мне прямо сейчас, сколько у тебя осталось пуль.

— Зачем?

— Потому что, если ты не можешь ответить на этот вопрос, тебе незачем таскать эту штуку с собой.

Он высказал хорошую мысль.

Я осторожно передала пистолет стволом вниз, поразившись тому, как трудно было соблюдать баланс. Затем он поднял меня и перекинул через плечо, как пожарный. Он выскочил за дверь туалетной комнаты, дым окружал нас, а грохот оружия становился все громче. Что-то врезалось мне в плечо, и рука онемела.

— Лони! — закричала Джесс позади меня, и я подняла голову, чтобы увидеть, как Хос несет ее, с болтающимися штанами и всем остальным. Потом я услышала, как кто-то очень громко крикнул «Блядь!», а затем «Убирайся к черту отсюда!».

Риз бросился к концу склада, когда все вокруг словно вспыхнуло.

Дым обжигал мне глаза, и я понятия не имела, как ему хватало воздуха — мне точно не хватало. Тем не менее, мы неслись вниз вдоль ряда поддонов, как стадо диких лошадей, пока я не увидела Пака, который ждал у двери, через которую мы вошли, и бешено махал нам рукой.

Затем мы прошли через нее и вышли на ночной воздух.

Риз бросил меня в кузов фургона и прыгнул на меня сверху, выбив дыхание из моего тела. Хос и Джессика последовали за ним, и машина рванула с места, широко распахивая грузовые двери, пока мы неслись по улице. Со своего скрюченного положения на полу я увидела столб пламени, прорвавшегося сквозь крышу склада. Затем Хос ухватился за трос, прикрепленный к стене фургона, высунулся наружу, схватив двери и захлопнув их.

Раздался громкий гулкий звук, как будто что-то взорвалось, и весь фургон сильно тряхнуло.

— Люди должны перестать взрывать здания из-за меня, — пробормотала я, стараясь не хихикать.

Что-то здесь было не так…

Почему мой мозг не работает?

Мне казалось, что я смотрю на все сквозь медовую пленку. Я попыталась оттолкнуть Риза, но моя рука не слушалась.

— Я разберусь с этим, — пробормотал Риз в ответ.

— Да, будь так добр.

Он притянул меня ближе и прижал к себе, что должно было заставить меня чувствовать себя в тепле и безопасности. Вместо этого я вообще ничего не чувствовала. Я знала, что должна проверить Джессику, что есть что-то важное… но я была просто невероятно уставшей и слабой.

После этого я ничего не помню.

Меня разбудили беспорядочные звуки, как будто кто-то говорил под водой.

Это имело смысл, потому что казалось, что я парю в воздухе. Я не совсем понимала, как и почему, но я определенно не была на твердой земле.

Прекрасно…

— Лондон?

Я попытался сказать «уходи», но получилось больше похоже на «гвоки».

Хм.

— Лондон, ты меня слышишь? Постарайся проснуться, милая.

Я потрясла головой, почувствовав резкий укол боли. Она прорезалась сквозь парящие ощущения так, что я просто не могла это игнорировать. Я открыла глаза, пытаясь найти того, из-за кого у меня болит голова.

Может быть, если я укушу их достаточно сильно, они перестанут?

Но определить виновника было нелегко — видимо, он набил мои веки песком, потому что они были абсолютно сухими.

— У меня есть новости о Джесс, — сказал голос, привлекая мое внимание.

Джессика.

Воспоминания начали возвращаться.

О, черт. Мы поехали в Калифорнию, и я убила человека. Но я нашла Джесс. И она была жива. А потом взорвалось одно здание.

Я моргнула, пытаясь сосредоточиться на лице над собой.

Риз.

— Эй, — смогла пролепетать я. — Что случилось?

— Тебя ранили в руку, и ты потеряла сознание, — сказал он мне.

Я нахмурилась.

Не помню, чтобы в меня стреляли.

Разве я не должна была заметить?

— Как?

— Полагаю, что пулей, — сказал он сухо. Я подумала о том, чтобы ударить его, но для этого пришлось бы поднять руку, что в данный момент казалось нереальным.

— Почему я чувствую себя так странно?

— Док вколол тебе обезболивающее. Возможно, немного больше, чем нужно, но я не хотел, чтобы тебе было больно.

Полагаю, это объясняло туман.

Я моргнула еще раз, пытаясь сконцентрировать свое зрение.

— А как же Джесс? — наконец смогла спросить я.

— С ней все в порядке, — сказал Риз. — Они сделали компьютерную томографию, и шунт в порядке. Кроме пальца, единственное, что с ней не так, это небольшое обезвоживание и несколько синяков. Они хотят, чтобы она обратилась к пластическому хирургу по поводу руки, но в остальном все хорошо. Также никаких признаков каких-либо припадков. На самом деле она в гораздо лучшей форме, чем ты — девушка сильнее, чем ты думала.

Это было облегчением. Клубок напряжения ослаб в моей груди, что было весьма любопытно. До этого момента я вообще не чувствовала своей груди.

Возможно, это из-за лекарств, которые они дали мне, потому что в меня… попала пуля? О да. Может, мне стоит спросить об этом у Риза, теперь, когда я знаю, что Джесс в безопасности…

— Когда меня ранили?

— На складе, — сказал он. — Ты помнишь мужчину в туалете?

Я вздрогнула, желая забыть его — у меня было ощущение, что эти глаза будут видеться мне в кошмарах до конца жизни.

— Да.

— Мы думаем, что это мог быть рикошет, — сказал он. — Либо это, либо случайное попадание, пока мы выбегали из здания. У тебя ссадина на руке, но тебе повезло. Пуля не проникла далеко за пределы внешнего слоя мышц — никакого повреждения нервов. На тебе было так много чужой крови, так что мы даже не заметили, пока ты не потеряла сознание на полу фургона. Прямо как Эм. Я думал, у меня будет чертов сердечный приступ.

Я нахмурилась.

— Почему я этого не почувствовала?

— Адреналин. Случается чаще, чем ты думаешь.

Я моргнула, смотря на него, и мир наконец-то сфокусировался. Риз выглядел уставшим, под глазами у него были темные круги, и у меня было ощущение, что я и сама выгляжу не лучшим образом. Моя голова начала пульсировать — было ощущение, что на меня наехал грузовик. Я огляделась, стараясь двигаться как можно меньше. Казалось, я нахожусь в детской спальне. На стене висел плакат с котенком, а над головой висел розовый балдахин.

— Где мы находимся?

— В доме друга, — сказал он мне, пододвигая свой стул ближе. — Его клуб и Риперы — союзники, поэтому, когда нужно было место, он предложил его. Приходил врач, и он наложил тебе швы, пока ты была в отключке. Док сказал, что с тобой все будет в порядке, перед уходом он сделал тебе укол обезболивающего. Он тоже друг клуба и будет молчать. Ситуация с Джессикой немного сложнее, потому что ей понадобилось больше анализов. Мы устроили ее в частную клинику. Они будут держать язык за зубами, пока им платят достаточно.

Я снова закрыла глаза, слишком устала, чтобы продолжать разговор. Кровать прогнулась, и Риз лег рядом со мной. Было больно двигаться, но я все равно обняла его. С ним я чувствовала себя в безопасности и защищенной.

— Еще одна вещь, о которой я должен упомянуть, — сказал он.

— Что такое?

— Похоже, Джессику изнасиловали. Неоднократно. Ей понадобятся тесты на венерические заболевания и беременность.

Я закрыл глаза, потому что пока не могла справиться с мыслями об этом.

— Ей понадобится гораздо больше, чем это.

Он ничего не сказал, что я оценила. Вместо этого он мягко погладил меня по спине, успокаивая. Почему, я понятия не имею. Я не заслужила его доброты — не после того, что сделала.

Я задремала, но снова проснулась, когда кто-то открыл дверь и что-то спросил у Риза о чем-то.

— Нет, — тихо ответил он, хотя я не уловила вопроса.

Тебе нужно взять себя в руки и понять, что будет дальше.

— Что-нибудь еще, о чем мне следует знать? — удалось прошептать мне, но наркотический туман окутал меня. Он шутливо усмехнулся.

— Ну, очевидно, прошлой ночью кто-то напал на пять складов с наркотиками и восемь конспиративных квартир, принадлежащих картелю. Пока нет данных о количестве погибших, но копы говорят, что почти все руководство было уничтожено почти одновременно. Они пытаются выяснить, кто может стоять за этим.

— Все ли наши ребята благополучно выбрались?

— Мы потеряли троих, — сказал он, понизив голос. — Одного «Рипера» и двое из «Дьявольских Джеков». Никого из тех, кого ты знала. Но вот не задача — копы задержали Пака и Пэйнтера прошлой ночью за превышение скорости. В машине нашли оружие, так что теперь им предъявлено обвинение в незаконной торговле.

— Черт. Под «потеряли» ты имеешь в виду…?

— Мертвы.

— Кем они были? — спросила я шепотом.

— Моими братьями, — сказал Риз, его голос был грубым. — Даже Джеки — они заслужили это своей кровью. Но сейчас не время для слез. Сначала нужно вернуть всех домой в целости и сохранности. Потом мы поскорбим о них.

— А что насчет Пака и Пэйнтера?

— Адвокат сейчас в пути, — ответил он. — Но, вероятно, ничего хорошего ни для одного из них не предвидится. У обоих есть судимости. Кстати, ты должна Паку. Это он выяснил, где ты находишься. Если бы не он, мы могли бы не найти тебя вовремя.

Я нахмурилась.

— Удивлена, что он побеспокоился. Не думала, что я ему сильно нравлюсь.

— Не имеет значения, что он чувствует к тебе, — сказал мне Риз. — Защищать собственность клуба — это его работа.

Я не знала, как реагировать на это заявление, поэтому решила притвориться, что не слышала его.

— В целом это была большая победа для нас — им потребуются годы, чтобы восстановиться, — продолжил он. — Босс в Мексике уже связывался с нами, прося перемирия. Они согласились оставаться к югу от Сан-Франциско, по крайней мере пока, и оставить в покое местные клубы. Взамен мы передали им небольшой подарок в знак нашей договоренности.

— Какой?

— Эванса.

Я затихла.

— Думала, вы сказали, что, если Джесс выживет, вы его отпустите.

— Нет, мы сказали ему, что если она выживет, то выживет и он, и он точно был жив, когда мы передали его Сантьяго. Но только идиот мог решить, что он может дважды обмануть картель и при этом продолжать дышать. Он уже был мертв, просто еще не знал об этом.

Чертовски страшно, но я вынуждена была согласиться. Нейт сам себе создал проблемы, и мне его совсем не жалко. Я зевнула. Из-за наркотиков и драмы я была измотана.

Риз, вероятно, тоже… Но у меня был еще один вопрос к нему. Важный.

— А что насчет меня? — спросила я шепотом.

— Не уверен, что понимаю.

— Клуб решил, что они собираются делать со мной? — повторила я, невнятно выговаривая слова. — Теперь, когда все закончилось. Мне действительно жаль. Я знаю, что продолжаю говорить это, и это ничего не меняет, но это правда. То, что я сделала, было неправильно — ты всегда пытался помочь мне, и даже когда я ударила тебя ножом в спину, ты все равно спас Джессику. Я знаю, что ты не доверяешь мне и, вероятно, не веришь, но я сделаю все для тебя, Риз. И для клуба тоже. Я никогда не смогу отблагодарить тебя за спасение моей малышки…

— Детка, я думаю, можно с уверенностью сказать, что с клубом у тебя все в порядке, — ответил он, и в его голосе я услышала нотки юмора. — Ты спасла жизнь Эм, солгала копам, чтобы защитить нас, а потом убила Херардо Медину — и все это за двадцать четыре часа. Это впечатляет, дорогая. Ты знаешь, сколько людей пытались убрать его задницу? И не только это, мы все вроде как получили удовольствие от того, что ты наваляла помощнику шерифа-мудаку. Не беспокойся об этом, ладно? Черт, Хизер пыталась убить меня по крайней мере три раза за эти годы. Мы справимся с этим.

— Мне кажется, я не понимаю байкеров.

— Ничего, детка. Ты разберешься.

Лондон

На протяжении всего полета домой Джесс прижималась ко мне, как ребенок, уютно устроившись у меня под боком и укрыв нас обеих одеялом. Я не особо поверила Ризу, когда он сказал мне, что с ней все в порядке. Тем не менее, это так. По крайней мере, физически. Конечно, она потеряла палец, и мне было ясно, что восстановление после такого будет не из легких. Но ее шунт не сдвинулся с места, не было никаких признаков инфекции, и она шла на поправку после сотрясения мозга, полученного при падении на пол.

Мы также не знали, почему у нее случился приступ. Хотя, мы так и не поняли, почему они были у нее в детстве, и почему они прекратились. За годы, проведенные с ней в больницах и кабинетах врачей, я поняла одну вещь: медицина — это искусство, а не только наука.

Врачам известно не так много, как они хотят, чтобы вы думали.

Психологически ей было намного сложнее. Она не хотела говорить об изнасиловании или о том, что случилось с ее матерью, но она вздрагивала каждый раз, когда к ней приближался мужчина. Мне этого было достаточно. Может быть, со временем она будет готова открыться, но не похоже, что грузовой самолет, полный раненных и окровавленных байкеров, был лучшим местом для душевных разговоров.

Не в моих силах было заставлять ее.

Наконец-то мы добрались до дома Эм и Хантера в Портленде рано утром, менее чем через сорок восемь часов после того, как мы его покинули. Безумие, правда? Прежде чем уйти, Риз указал нам на гостевую спальню, сказав, что ему нужно навестить Эм. Они говорили по телефону, но этого было недостаточно. Он хотел увидеть ее своими глазами, убедиться, что с ней действительно все в порядке.

Я чувствовала то же самое по отношению к Джессике. Я укрыла ее одеялом, как ребенка, а затем легла рядом с ней, считая ее вдохи, как когда-то, когда она была в отделении интенсивной терапии. Мне, наверное, следовало бы спуститься вниз, чтобы убедиться, что все остальные в порядке… Но я так устала. Вместо этого я задремала, задаваясь вопросом, что нам делать дальше.

Звук смс разбудил меня. Мне показалось это странным, учитывая, что я не видела свой телефон (или сумочку) с тех пор, как пыталась застрелить Риза. Быстро моргнув, я перевернулась на спину, пытаясь понять, что происходит.

— Выключи его, — пробормотала Джесс, перевернувшись на бок. — Слишком устала для школы…

Похоже, некоторые вещи не меняются.

Я посмотрела на другой конец комнаты, и увидела сумку, которая лежала на обычном деревянном комоде, рядом с двумя аккуратными стопками сложенной одежды.

От кого могло прийти смс?

Подниматься на ноги было в лучшем случае очень трудно. Болела каждая часть моего тела, вплоть до ногтей и волос. Болело все: царапины, порезы, раны. Но, что удивительно, ни одно из этих повреждений не было смертельным или даже особо серьезным. Пошатываясь, я пересекла комнату и расстегнула молнию своей кожаной сумки, роясь в ней в поисках телефона. Батарея была разряжена, но на нем отображался пропущенный вызов и сообщение от моей соседки.

Даника: Как ты? До сих пор не могу поверить в то, что произошло. Хотела сообщить тебе, что отец Хью прочитал о твоем доме в газете. У них есть домик на Кидд-Айленд-Бей-роуд, но в этом году они его не сдают — был арендован, но арендатор отказался. Можешь снять, если хочешь. Ничего особенного, но вполне приличный: две спальни, одна ванная, цена как для друзей и семьи.

Я смотрела на текст, размышляя о возможности. Я бывала там пару лет назад с Даникой и ее сестрой на уик-энде для девочек. Она была права — ничего особенного. Но это давало мне, Джесс и Мелани некоторое пространство. Отношения с Ризом все еще были в подвешенном состоянии, хотя я начинала верить ему, когда он говорил, что я в безопасности. В самолете ребята тоже были вполне дружелюбны. Настолько, насколько может быть дружелюбной группа изможденных мужчин, которые только что потеряли трех своих братьев в битве с наркокартелем.

Но это не меняло того факта, что Джесс вздрагивала всякий раз, когда один из этих здоровенных, страшных мужчин бросал на нее взгляд, и что у меня не было ни малейшего представления о том, каковы будут наши с Ризом отношения в дальнейшем.

Он предлагал нам жить в его доме, пока я не найду что-нибудь подходящее… до моей попытки застрелить его.

Но не только это, независимо от того, насколько счастливы мы будем вместе, если Джесси боялась Риза, его дом — не лучшее место для нее.

Хорошо, решено. Домик то, что надо.

Я: Я заинтересована. Созвонимся сегодня вечером?

Даника: Отлично. Я сообщу ему. Он сказал, что ты можешь въезжать в любой момент, за эти деньги — это отличный вариант. Ключи у меня и в домике есть мебель.

Итак, проблема решена. Теперь нам есть где жить.

Кто-то раздобыл для нас чистую одежду, включая джинсы, которые были слишком длинными и тесными для меня, и футболку с эмблемой MК Риперы. Простой спортивный бюстгальтер и стринги завершали ансамбль — явный признак того, что они рылись в глубине шкафа. Вероятно, у Эм. Тихо выйдя из комнаты, я нашла ванную на другом конце коридора и привела себя в порядок, почистив зубы пальцем и зубной пастой, оставленной на стойке. Я выглядела ужасно, что не было неожиданностью. Лишь немногие женщины после перестрелки полны сил и энергии, и это, не считая моего падения в кусты. Когда я закончила, то решила спуститься вниз и узнать новости об Эм.

Я нашла Риза, Хоса, Бам-Бама и Скида сидящими за кухонным столом и пьющими кофе. Часы над духовкой показывали восемь утра. Все они были изможденными, с налитыми кровью глазами и обросшими щетиной, а выражение их лиц не было радостным.

— Привет, — тихо сказала я. Риз посмотрел на меня, и что-то промелькнуло в его взгляде. Затем он чуть отодвинул стул и похлопал себя по колену. Я подошла и села на колени, прислонившись удобно к его груди.

— Как Эм?

— Она в порядке, — сказал он. — В ближайшее время мы собираемся вернуться в больницу. Ранее меня выставили, видимо, им надо провести какие-то тесты или что-то в этом роде. Она хочет тебя видеть.

Не знала, что на это ответить.

— Ты позволишь мне навестить ее?

— Да, милая. Учитывая, что ты спасла ее гребаную жизнь, с тобой ей, наверное, безопаснее, чем со мной. Никто из нас даже не заметил, что что-то не так. Хотя я должен предупредить тебя, там ее сестра. Кит тот еще дьяволенок, и она спрашивала о тебе.

Отлично. Впервые встречусь с его второй дочерью, выглядя выжатой как лимон.

— Как Хантер?

— Нормально, — сказал Скид. — Однако ему тяжело было слышать о наших потерях.

— Эм нуждалась в нем, — сказал Риз, его голос был тверд. — У кого есть проблемы с этим, может обсудить со мной.

— Ни у кого нет с этим проблем, Пик, — ответил Скид, и по его тону я поняла, что они уже не в первый раз обсуждают этот вопрос.

— Ребята, будете завтракать? — весело спросила я. — Есть ли у нас время?

— Хантер сказал, что позвонит, — сказал мне Риз. Очевидно, его беспокоило ожидание «разрешения» встретиться с дочерью.

— Значит, завтрак.

Я высвободилась и подошла к холодильнику, осматривая его содержимое. Выбор был не велик… Но были яйца и хлеб. Я заглянула в кладовку и нашла немного сиропа. Двадцать минут спустя у меня были горячие французские тосты, приготовленные на электрической сковороде, что, похоже, понравилось ребятам. Затем, все, кроме Риза, покинули кухню, что было либо удобно, либо крайне неудобно, в зависимости от того, как трактовать ситуацию.

— Ну, как Джессика? — спросил он, когда я начала мыть посуду. К моему удивлению, он подошел и взял полотенце, чтобы помочь протереть. Это не соответствовало всей атмосфере «Альфа-самец» последних нескольких дней, но, думаю, даже самый мужественный из мужчин постарается помочь, если его сначала накормить.

— Все еще спит, — сказала я. — Не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем она расскажет о том, что случилось. Ты заметил, как она нервничала?

— Да, — сказал он. — Не лучшая сцена.

Ничего лучше не могла придумать, так что сказала.

— Мы еще не говорили о том, что будет дальше, — сказала я нерешительно. — Безумие, но ты понимаешь, что прошло всего чуть больше недели с тех пор, как мы впервые переспали?

— Кажется, что дольше, — сказал он, забирая тарелку из моих рук. — Чертовски многое происходит слишком быстро.

— Сложно осмыслить все… — медленно произнесла я и повернулась к нему, склонив голову набок. — Мне нужно знать — мы оставили в прошлом то, как я поступила с тобой? Потому что я не понимаю, как ты смог смириться с чем-то подобным. Я уже говорила тебе, как мне жаль, но я не могу изменить того, что произошло. Я пойму, если ты не сможешь меня простить.

— Забудь, детка.

— Но…

— Я не в восторге от того, что ты сделала, но понимаю, почему. И не считаю, что сделаешь это снова. Забудь. Об. Этом. — Я быстро моргнула, мои глаза наполнились слезами.

— Спасибо. — Он хмыкнул, и мы продолжили мыть посуду еще несколько минут. Но я не могла расслабиться, потому что оставалось еще одно незавершенное дело, и его реакция на него могла многое мне сказать.

— Итак… сегодня утром я нашла для нас домик, который можно арендовать. Мы сможем въехать сразу, как только вернемся — моя соседка Даника уже ждет нас с ключами, и там есть мебель. Я и мои девочки перестанем тебе мешать.

Риз очень аккуратно поставил тарелку и повернулся ко мне лицом, скрестив руки. Я продолжала мыть посуду, что было сложнее делать, чем можно было подумать, когда он стоял там, с лицом подобным граниту.

— Ты пытаешься бросить мою задницу? — спросил он, его голос был низким и холодным. Я уронила губку и встретилась с ним взглядом, нервно вытирая мокрые руки о бедра.

— Не знаю, — призналась я. — Я так не думаю, но я также не знаю, какие у нас отношения. Я имею в виду, мы договорились встречаться исключительно друг с другом, потом я попыталась застрелить тебя, затем ты угрожал перерезать мне горло, а в завершение мы вместе отправились убивать. Это за пределами моего жизненного опыта, Риз. Означает ли «Забудь об этом», что мы все еще пара, или значит, что мне не стоит беспокоиться о том, что ты убьешь меня и спрячешь мое тело в лесу? Прямо сейчас мне это непонятно.

Выражение его лица смягчилось.

— Я вроде, как надеялся, что мы могли бы перейти к чему-то немного менее хреновому. Может посмотреть несколько фильмов, побыть вместе и приготовить барбекю у меня дома? У нас был трудный старт, но мы также быстро преодолели многое. Знаешь, мы с Хизер не совершали совместных убийств, пока не прожили в браке добрых пять лет. Думаешь, Джесс была осложнением? Представь, что ты стреляешь в картель, а рядом с тобой две дошкольницы.

Святые угодники.

Его рот скривился, а затем он протянул руку и мягко сжал мою челюсть.

— Лондон, я шучу. Это дерьмо не нормально. Ничего из этого. Но это не шутка — нам обоим за многое придется ответить, но я надеюсь, что ты дашь мне еще один шанс, и, может быть, я смогу сделать то же самое для тебя? Нет причин переезжать, милая. Мне нравится, что ты рядом. Очень нравится.

Я изучала его лицо, стараясь не поддаться его великолепным глазам. Они всегда притягивали меня — ни один мужчина не должен быть таким красивым. Но дело было не только во мне.

— Джесс необходимо место, где можно восстановиться, — мягко сказала ему. — У тебя в клубе постоянно кто-то есть, а теперь она боится мужчин. Мне тоже нужно немного пространства. Все произошло слишком быстро, и я хочу быть уверена, что мы делаем это по правильным причинам. Иногда нужно сделать шаг назад, чтобы двигаться вперед.

— Ты звучишь, как слова с магнитика на холодильнике, — сказал он напряженным голосом. — Я не собираюсь бросать нас, Лондон. То, что мы создали, другое. Настоящее. Я хочу этого, и ты тоже.

— Снять собственное жилье — это не значит отказаться от нас, — ответила я. — Но у нас едва было время, чтобы появились мы. В среду у нас был секс, а в субботу я уже шпионила за тобой. Во вторник я получила приказ убить тебя. Все, чего я хочу, немного личного пространства, пока мы разбираемся в нас, независимо от того, чем это может закончиться. Начнем с этого.

— Мне это не нравится.

Я сузила на него глаза.

— Хизер всегда делала то, что ты ей говорил? — он замолчал, и я подумала, не было ли поднятие этой темы ошибкой. Но он заговорил…

— Хизер почти никогда не делала того, что я ей говорил, — признался он. — На глазах у клуба? Конечно. Но ей также нравилось держать нож рядом с кроватью. Всегда говорила, что я волен трахаться с кем хочу, при условии, что я понимаю, что ночь, когда я приду домой с запахом другой женщины, будет ночью, когда она убьет меня во сне.

Я сдержала улыбку, глядя на него сквозь ресницы.

— Похоже, она была чертовски хорошей женщиной.

— Была. Но она мертва, и ты тоже чертовски хорошая женщина, Лондон. Возвращайся домой со мной.

— Я буду приходить к тебе в гости, — сказала я, выдержав его взгляд. — С ночевкой. Как тебе такой вариант? Мы сможем лучше узнать друг друга, сделать это правильно. Однажды мы уже сделали неправильно, но если то, что у нас есть, настоящее, то наличие у меня собственного жилья не убьет это. Когда мы будем готовы, мы сможем поговорить о том, чтобы жить вместе.

Его руки оставались скрещенными, но он кивнул.

— До осени, — медленно сказал он. — После этого соглашение отменяется. — Улыбаясь, я обняла его за шею и притянула его голову к себе для поцелуя. Он позволил мне, но не ответил. Я отстранилась.

— Серьезно, Риз? Дуешься? — он нахмурился.

— Когда ты так говоришь, это звучит так по-детски.

Я не ответила.

— Черт, — пробормотал он, затем обнял меня, крепко прижимая к себе. Его губы коснулись моих, и я открылась для него. Потребность и желание вспыхнули с новой силой, и я хотела большего, чем его язык внутри. Я поняла, что хорошо, что мы поговорили, прежде чем начали целоваться. В противном случае я бы сделала все, что он попросил, потому что целоваться с Ризом было так хорошо. К тому времени, как Хос вошел в кухню и прочистил горло, Риз прижимал меня к стене, обхватившей его обеими ногами за талию.

— Звонила твоя дочь, — объявил Хос. — Она готова, чтобы ты ее навестил. Сказала, не забудь про Лондон. Может, мне перезвонить ей и сказать, что ты слишком занят, трахаясь на кухне? — Риз замер, застонав, когда я начала хихикать. Затем он прислонился лбом к моему, закрыв глаза.

— Дети, — пробормотал он. — Чертовски вовремя. Как всегда.

Он опустил меня, и я поправила свою одежду. Хос не отвернулся и не дал нам даже намека на уединение. Нет. Он просто стоял там и ухмылялся, как настоящий придурок.

— Тебе нравится смотреть? — спросила я его.

— Да, черт возьми, я люблю смотреть. А разве не все любят?

Риз бросил на него взгляд, который, казалось, заставил его ухмыльнуться еще больше.

— Хорошо, давай проведаем Эм, — сказала я, потянув Риза за руку. — То, что она уже большая девочка, не значит, что ей не нужен папа.

Риз закатил глаза, а затем одарил меня странной, почти застенчивой улыбкой.

— Привет, папа, — тихо сказала Эм, когда мы вошли в ее больничную палату. Она выглядела бледной и слабой, но ее глаза сияли, и ей все же удалось улыбнуться Ризу.

Хантер стоял рядом с ней, его глаза были внимательными и обеспокоенными. Он все еще был крутым байкером, которого я впервые встретила в Кёр-д'Алене, но это не означало, что он не был предан своей девушке. Он готов на все ради дочери Риза — я видела это в его глазах.

Я решила, что он мне нравится, несмотря на то что он запер меня в подсобке.

— Привет, детка, — сказал Риз, отпустив мою руку, когда мы подошли к ее кровати, стоявшей у окна. У Эм не было соседей по палате. Я задалась вопросом, было ли это потому, что ей повезло, или Хантер напугал медсестер, чтобы они предоставили палату ей одной.

Наверное, лучше не спрашивать.

Риз наклонился и поцеловал ее в лоб, затем сел на кровать рядом с ней. Я встала рядом с ним, что должно было вызвать чувство неловкости, но почему-то этого не произошло.

Я была просто счастлива видеть Эм живой и здоровой.

— Я слышала, ты спасла мою задницу, — сказала мне Эм, ее глаза были полны благодарности. Ни намека на осуждение или настороженность — она, очевидно, понятия не имела, что я была пленницей, когда обнаружила ее истекающей кровью. Полагаю, это была секретная информация, что меня очень успокаивало. Я бы не хотела, чтобы она узнала, что я пыталась убить ее отца. У меня было чувство, что она затаит злобу.

— Я сделала все, что могла, — тихо сказала я. — Ты напугала меня — я думала, что мы можем потерять тебя. Как ты себя чувствуешь сейчас?

— Слабо, — ответила она. — Печально. Они сказали мне, что это была девочка. Это странно… Я была немного напугана, когда увидела положительный тест на беременность, но я полюбила ее. Я хотела ее. Не могу поверить, что ее больше нет.

— Мне так жаль.

Эм кивнула, ее глаза покраснели. Я посмотрела на Хантера и увидела тени на его лице. Очевидно, они оба хотели ее. Я надеялась, что у них будет еще один шанс… Внематочная беременность может нанести большой вред.

— Ты устала, малышка? — спросил Риз, протягивая руку, чтобы взять Эм за руку. — Хочешь немного отдохнуть? Мы можем пойти подождать снаружи.

— Нет, — сказала она, сжимая его пальцы. — Я рада, что ты здесь.

— Привет, Риз, — произнес новый голос, и я подняла глаза, чтобы увидеть девушку, стоящую в дверном проеме. Это должно быть Кит, дочь, с которой я еще не была знакома. Я узнала ее по фотографиям, хотя все они были сделаны до того, как она обрела свой нынешний стиль. Она выглядела как пин-ап Бетти Пейдж: винтажная одежда, черные волосы, красная помада и поведение крутой девчонки.

Как и Эм, она была сногсшибательна, но совсем по-другому.

Риз встал и подошел к ней. Она бросилась в его объятия и крепко сжала его, когда он поднял ее, чтобы обнять. Он говорил мне, что ей нравится устраивать ссоры с ним — и у меня было ощущение, что называть его по имени было частью этой привычки… Но, очевидно, когда все летит к чертям, семья Хейс старалась держаться вместе. После долгих секунд он позволил ей опуститься на пол, и она стояла, улыбаясь ему с оттенком уязвимости на лице. Затем ее глаза нашли меня и сузились.

— Это она? — спросила она, резким голосом. Эм тяжело вздохнула, а Хантер закатил глаза.

Пора вмешаться и разрядить обстановку.

— Я Лондон Армстронг, — сказала я четким, дружелюбным голосом, подойдя и протягивая руку. — Ты, должно быть, Кит. Я видела так много твоих фотографий, но ни одна из них не была свежей. Мне нравится твой образ — настоящая классика.

Она фыркнула, ясно давая понять, что для того, чтобы завоевать ее, потребуется нечто большее, чем лесть.

Хорошо. Тогда я попробую другую тактику.

— Риз, хочешь, я пойду и принесу всем кофе? — спросила я. — Дам вам возможность побыть с семьей вместе?

Он поднял бровь, но Кит выглядела торжествующей. Очевидно, она думала, что напугала меня. Это не так, но я не хотела с ней ссориться. Эм была ее сестрой, а Риз — ее отцом — это касалось их, а не меня. Я видела эту девушку насквозь. Под воинственностью скрывался страх и неуверенность. Ей нужно было знать, что я здесь не для того, чтобы отнять у нее отца, и лучшим способом было дать им уединиться.

Они могли бы насладиться моментом без меня.

— Я помогу тебе, — неожиданно сказал Хантер. Я удивленно кивнула. До этого момента я бы поставила сотню баксов на то, что он ни за что не покинет эту палату.

Интересно.

Он последовал за мной по коридору.

— Кафетерий в той стороне.

Мы начали идти, погрузившись в комфортную тишину. Я понятия не имела, зачем он пошел со мной, но, если бы мне нужно было знать, он бы что-нибудь сказал. Я чувствовала, что моя роль здесь — поддерживать, а не задавать вопросы.

— Им нужно провести время вместе, — сказал он наконец. — Они близки, но Кит и Риз любят ругаться. Как два уличных кота. Наше присутствие там просто дает им еще одну причину для ссоры, а Эм это не нужно.

Я рассмеялась, покачав головой, когда все встало на свои места.

— Они не самая простая семья, не так ли?

— Ты даже не представляешь.

Мы купили кофе и медленно понесли его обратно, но, несмотря на все наши старания, на выполнение поручения ушло около двадцати пяти минут. Я постучала в дверь и осторожно открыла ее. Эм лежала на кровати, Кит примостилась рядом с ней поверх одеяла. Риз сидел возле окна, непринужденно откинувшись в кресле. Он положил одну лодыжку на колено, наблюдая за своими девочками, которые тихо шептались друг с другом.

Затем он поднял на меня глаза и улыбнулся, бледно-голубые глаза были полны тепла, на его лице была написана явная гордость.

— Проходите, — сказал он.

Я взглянула на Кит, но она проигнорировала меня. Эм подмигнула, похлопав по краю кровати. Я подошла и неловко села на крошечный кусочек свободного места, гадая, что ждет меня в будущем с этой семьей.

Есть только один способ узнать это.

— Кому кофе?

Месяц спустя

Лондон

Я наклонилась вперед к зеркалу в ванной, аккуратно нанося тушь на свои светлые ресницы. За дверью ванной было слышно, как Мелли и Джессика о чем-то спорят — домик был всего около тысячи квадратных футов, и я была очень, очень рада, что Мелани через несколько недель переедет в студенческое жилье. Не была уверена, сколько еще я смогу это вынести. Громкая музыка зазвучала, когда я расчесывала волосы, и резко сменилась на рэп, когда я наносила помаду. Это значит, что Джессика контролирует стерео. Музыка снова сменилась, и я поняла, что за пределами крошечной ванной начинается настоящая музыкальная битва. Бросив еще один быстрый взгляд на себя — не идеально, но сойдет — я вышла, готовая начать кричать. Но не успела я это сделать, как музыка полностью прекратилась. Обе девушки стояли в гостиной, уставившись друг на друга. В последнее время Мелани начала противостоять Джессике, чего я всегда желала. Теперь я жалела об этом, потому что жила в зоне боевых действий.

— Ты чертова идиотка, — прорычала Джессика. Я глубоко вздохнула, готовясь отчитать ее. Мелани опередила меня.

— Не говори со мной в таком тоне.

— Буду, если это правда. Я видела то письмо. Он просто еще один мудак, который гоняется за кисками, и писать ему в тюрьму — это безрассудно и жалко. Ты умнее меня, так почему бы тебе не вести себя соответственно? — у Мелли отвисла челюсть, и у меня тоже.

Затем раздался звонок в дверь. Мелани протопала мимо меня в их общую комнату, оставив Джессику стоять в центре гостиной, с горящими от ярости глазами. Звонок прозвенел снова, и я решила, что они уже взрослые девочки и могут разобраться во всем сами. Схватив свой рюкзак, я подошла к двери и открыла ее. Затем я улыбнулась, потому что все снова было хорошо.

Риз был здесь.

Риз

Господи, она великолепна.

Я взял Лондон за руку и вытащил ее на крыльцо, чтобы поцеловать, потому что мне не хотелось разбираться с девчачьей драмой, которая назревала в доме. А там назревала серьезная драма — после воспитания Эм и Кит я, блядь, чувствовал запах этого дерьма в воздухе.

К счастью, сладкая мягкость губ Лондон с лихвой компенсировала девчонок и их игры. Мои руки обхватили ее задницу, поднимая ее вверх и прижимая к своему телу. Как всегда, мой член был рад видеть ее, как и я сам.

Через окно зазвучала рэп-музыка, но быстро прекратилась. В этот момент начался визг.

— Мы должны убраться отсюда, — прорычал я, таща Лондон к своему полностью загруженному байку. Будучи умной женщиной, она не стала спорить. Пусть девчонки убивают друг друга без свидетелей — это были наши выходные, и они, на хрен, не испортят их для нас. Пять минут спустя мы съехали с дороги на шоссе, направляясь на север, к канадской границе. За последний месяц Лондон стало удобнее ездить со мной, что в основном было здорово… Хотя я немного скучал по тому, как она раньше цеплялась за меня, словно от этого зависела ее жизнь. Теперь она чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы поднять руки, рассекая ими воздух, пока мы летели по дороге.

Когда мы вернулись, ситуация некоторое время была напряженной. Кое-что между мной и ею, но в основном мы просто улаживали дела клуба. Пэйнтеру и Паку грозил тюремный срок, как ни крути, а из трех потерянных братьев один был из московского отделения, расположенного в девяноста милях к югу от Кёр-д'Алена. Он был хорошим человеком, и я знал его больше десяти лет. Лондон приехала со мной на похороны. Может, наши отношения и были новыми, но она заслужила немалое уважение, когда убила того ублюдка Медину на складе. На поминках она тоже держалась хорошо, и после них каждый брат спросил меня, почему она еще не моя старуха. Сложно ответить на этот вопрос.

Однако этот уик-энд был посвящен не ответам на вопросы. Речь шла не о клубе, не о девушках и не о чем-то, связанном с картелем. Нет, речь шла о том, чтобы отдохнуть, провести время вместе, может быть, напоить мою девочку и воспользоваться ею.

Идеально.

Было еще рано, когда мы добрались до моего любимого кемпинга на реке Пак. Называть ее рекой было небольшим преувеличением, по крайней мере, в это время года. Река Пак питалась талыми водами, и к концу лета ее глубина в любом месте не превышала фута. Она протекала по лесистой долине, центральное русло проходило через широкую местность с округлыми скалами, небольшими песчаными отмелями и водопадами высотой не более двух-трех футов. Наш кемпинг не представлял собой ничего особенного — просто небольшая полянка среди деревьев с кострищем рядом с рекой. Я приезжал сюда с детства. Должно быть, это одно из самых великолепных мест на земле. Не терпелось поделиться им с Лондон. Я развел костер, пока она раскладывала спальные мешки. Зажигать его было еще рано, но это было прекрасно, потому что у меня были другие планы. И нет, я не говорю о том, чтобы трахнуть ее, хотя это тоже было в списке.

— Ты готова повеселиться? — спросил я, и она улыбнулась мне в ответ.

— Что у тебя на уме?

— Когда ты в последний раз стреляла из водяного пистолета? — она непонимающе уставилась на меня. — Водяной пистолет, милая. Пластиковый? Накачиваешь, вода разбрызгивается?

— Я знаю, что это такое, Риз.

— Отлично. Я не смог привезти большие на байке, но маленькие тоже хороши. Я дам тебе фору, потому что ты новичок в этом деле. — С этими словами я достал пластиковый пистолет, который привез для нее. Он был неонового оранжево-зеленого цвета и вмещал около двух чашек воды. Более чем достаточно для хорошей борьбы, особенно если учесть, что мы будем в реке. Легко перезаряжать.

У нее отвисла челюсть.

— Ты серьезно привел меня сюда для водного боя? Я думала, это романтические выходные?

Я приподнял бровь, смотря на нее.

— Дорогая, ты должна посмотреть на это с моей точки зрения. Я стреляю метко, твоя футболка промокает, потом я могу поплавать с тобой в воде. Скажи мне, что это не романтично? — Лондон фыркнула, но я увидел намек на игривость в ее глазах. Да, она была согласна. Я бросил ей пистолет и отвернулся. — У тебя есть время, пока я не досчитаю до ста, — громко сказал я ей. — И будет лучше, если ты сбросишь обувь. Камни не острые, но скользкие, и есть много мест, где можно идти только по воде. А теперь беги, если не хочешь, чтобы это была действительно короткая игра. Вверх по реке есть водоем, где мы можем поплавать, и, если ты доберешься туда раньше, чем я тебя поймаю, ты выиграешь. Если ты попадешь в меня из пистолета, я должен буду остановиться и снова сосчитать до десяти. Если я попаду в тебя, я получу поцелуй. Раз. Два. Три. Четыре… — Поскольку я мудак, я остановился на пятидесяти. Незачем облегчать ей задачу.

Повернувшись к реке, я посмотрел вверх по течению. Ее не было видно, что не было большой неожиданностью. До места купания было всего полмили, но из-за камней и изгибов реки Пак идти до него дольше, чем можно было подумать. Я наклонился и наполнил свой пистолет, затем зарядил его, готовый к действию, когда начал подниматься вверх по реке. Через пять минут я все еще не видел ее. Было много способов играть в эту игру — если бы она просто рванула вперед как можно быстрее, она, вероятно, обошла бы меня. Но это было бы не так весело, и я знал Лондон. Она не смогла бы устоять перед засадой. Первый выстрел был нанесен из ниоткуда. Я только успел зайти за поворот, как холодная вода ударила мне в голову. Я услышал ее истерический смех, но закрыл глаза и начал считать. Быстро. Теперь я знал, что она рядом, и внимательно слушал, не раздастся ли плеск. Когда я снова открыл их, она все еще была в пределах досягаемости, поэтому я поднял пистолет и выстрелил ей в спину. Она повернулась ко мне с воплем.

— Ты жулик, ты не досчитал до… — я выстрелил ей в лицо, прежде чем она успела закончить фразу, а затем стал приближаться к ней по воде. Идти по гладким, круглым камням было неудобно, но у меня длинные ноги, так что это не заняло много времени. — Я быстро считал, — самодовольно сказал я ей. — И ты должна мне два поцелуя.

Она уставилась на меня, но, когда я поймал ее за шею и притянул к себе, чтобы забрать свой приз, она не протестовала. Через долгие секунды мы разъединились, хватая ртом воздух. Ее мокрая футболка плотно прилегала к ее сиськам.

Выдающиеся.

Затем она наклонилась вперед, чтобы на этот раз поцеловать меня. Я закрыл глаза, наслаждаясь нежным прикосновением ее губ и…

— Твою мать!

Сучка выстрелила мне в член из своего пистолета, в упор.

Лондон начала смеяться и побежала вверх по реке, крича мне в ответ.

— На этот раз ты считаешь по-настоящему, придурок! Иначе я заберу у тебя пистолет.

К тому времени, как мы добрались до маленького водоема, мы оба промокли насквозь, так что не было смысла оставаться в одежде. Глубина была всего около трех футов, а ширина — около десяти, так что плавать мы не могли, что меня вполне устраивало. Вместо этого мы плескались друг на друга, потом поборолись, а в следующий момент я понял, что сижу под каскадом воды, а Лондон скачет на моем члене.

Лучшая. Игра. На. Свете.

Позже той ночью я лежал на спине, глядя на звезды, Лондон лежала на моей руке, одну руку положив мне на грудь.

— Если бы мы только могли остаться здесь навсегда, — тихо прошептала она. — Там, где нас никто не найдет, и нам ничего не нужно делать. Боже, девочки сводят меня с ума.

— Мелли скоро уедет, — напомнил я ей. Над нами пронеслась звезда, потом еще одна. — Мы с Хизер приезжали сюда каждый год в это время, чтобы посмотреть на поток Персеиды. Видишь это? Они будут падать всю ночь.

— Да, — прошептала она. — Ты часто думаешь о ней?

Я обдумал вопрос, пытаясь подобрать правильные слова.

— Иногда. Но о тебе я думаю гораздо чаще. После ее смерти я поклялся, что у меня никогда не будет другой старухи. Я просто не мог свыкнуться с этим, до этой минуты. Но у нас все по-настоящему, правда? Ты тоже это чувствуешь?

Она секунду не отвечала.

— Я тоже это чувствую, — согласилась она.

— Ты готова объявить об этом официально? — спросил я. Она покачала головой, теребя свои волосы. Запах был приятный.

— Пока нет. Знаю, звучит глупо, но давай оставим это между нами еще на некоторое время. Просто маленький секрет, которым мы не должны делиться ни с кем другим. Все постоянно рассчитывают на нас, и это никуда не денется… но пока давай не будем говорить им об этом. — Я сомневался. Хотел, чтобы обо всем стало известно, чтобы все знали, что Лондон — моя женщина, по-настоящему. Я чертовски гордился ею. Но также все понимал.

— Значит, в конце лета? Осталось всего две недели, милая.

— Звучит прекрасно.

— Сколько еще ты собираешься оставаться в этом крошечном домике, когда у меня есть целый дом, который только и ждет тебя?

Она фыркнула от разочарования.

— В тот день, когда Мелли съедет, я соберу свои вещи. Я там схожу с ума.

— А как же Джессика?

— У нее есть планы. Я вроде как разрываюсь из-за них. Я хочу, чтобы она была со мной… но я также знаю, что она не будет счастлива у тебя дома. Она еще не готова вернуться к такой жизни. Но я очень горжусь ею за то, что она понимает, что должна двигаться дальше, принимая собственные решения.

— Правда? Что она собирается делать?

— Она переезжает к Мэггс Дуайер.

— Старухе Болта?

— Нет, бывшей Болта, — твердо сказала она. — Она довольно категорична в этом вопросе. Она руководит программой в общественном центре для детей с особыми потребностями. Джесс работает там волонтером уже несколько лет, и она решила поступить на программу специального образования в колледже. Мэггс дает ей работу на неполный рабочий день и комнату в аренду. Это идеальный вариант по многим причинам.

— Болту это не понравится, — размышлял я. — Он пытается вернуться к ней. Если Джесс будет рядом, это не облегчит ситуацию.

— Не Болту решать.

Справедливо.

— Итак две недели, и ты вся моя.

Она кивнула, зевая.

— При условии, что ты все еще хочешь меня.

— Да, чертовски, хочу тебя.

Она издала довольный звук, и мы снова замолчали. Над головой пронесся еще один метеор. Дыхание Лондон замедлилось, и она задремала.

Привет, детка, — прошептала Хизер. — Помнишь, как мы приезжали сюда вместе? Две маленькие девочки, прижавшись друг к другу, всю ночь смотрели на падающие звезды? Ты сказал им, что это люди, летящие в небеса на ракетах.

Да, я помню.

Я все помню, хотя это причиняло такую боль, что иногда мне хотелось стереть эти воспоминания. Но сегодня вечером? Сегодня они были прекрасны.

Она хороша для тебя — вот чего я хотела. Когда-нибудь, когда у Эм и Кит будут дети, ты привезешь их сюда ради меня, хорошо? Скажи им, что бабушка Хизер присматривает за ними… А потом скажи, что бабушка Лондон подарит им еще больше любви, потому что они такие особенные дети, что заслуживают ее вдвойне.

Я сглотнул.

Лондон зашевелилась рядом со мной, и я вдохнул ее аромат. Чистый и свежий, ее волосы еще немного влажные после реки.

Я буду скучать по тебе, — сказал я Хизер. — Но пришло время отпустить тебя.

Она не ответила. В темноте промелькнула еще одна звезда, и Лондон подняла голову.

— Ты в порядке, Риз?

— Я люблю тебя.

Молчание.

— Ты никогда не говорил мне этого раньше.

— Не был готов. Теперь готов.

— Я тоже тебя люблю.

Она снова прильнула к моему телу, и я почувствовал себя так хорошо, что почти забыл о существовании этого ощущения. Темнота окружала нас, нарушаемая только метеоритным дождем.

Я ждал, что Хизер что-нибудь скажет.

Ничего.

Теперь были только Лондон и я.

И мне было хорошо.

Тринадцать месяцев спустя

Южная калифорния

Пак

— Не могу решить — сначала напиться, а потом потрахаться, или наоборот?

— Заткнись на хрен, — пробормотал Пак, уставившись в потолок. Он лежал на верхней койке, пытаясь не обращать внимания на надоедливого болтуна, с которым он и Пэйнтер делили камеру. По крайней мере, у них была камера. Учитывая, насколько переполненной была тюрьма, у половины парней вообще не было собственного места.

— Да, я начну с секса, — продолжал Фэстер, не обращая внимания на угрозу в голосе Пака. Парень был полным идиотом, но, по крайней мере, он был безвреден. За прошедший год им с Пэйнтером пришлось отбиваться от парней из картеля по меньшей мере раз в месяц. Надоедливый сокамерник — это лучше, чем быть зарезанным во сне. — Однажды я видел одну цыпочку, которая…

— Если ты сейчас же не заткнешься, я отрежу тебе член, — пробормотал Пак.

Фэстер рассмеялся, потому что они разговаривали об этом по крайней мере раз в день в течение последних шести месяцев. Но сегодня они были в строгой изоляции, а это означало, что Пак не мог сбежать от этого маленького засранца.

Пэйнтер весело фыркнул на другом конце камеры, потому что он прекрасно знал, как сильно этот человек действует Паку на нервы.

— Как насчет твоей девушки? — спросил Фэстер у Пэйнтера, резко сменив направление. — Она может рассказать что-нибудь интересное? Я все думаю о ней в голубом сарафане, который был на ней на той фотографии. Знаешь, на той, где у нее сиськи как бы проглядывают? Клянусь, это были ее соски. Они хороши на вкус? Держу пари, что да. — Пак закрыл глаза и покачал головой. У Фэстера совсем не было гребаного чувства самосохранения.

Пэйнтеру не нравились вопросы о его девочке. Это была не новая территория.

— Еще одно слово, и я убью тебя на месте, — ответил Пэйнтер, каменным голосом. — Она не моя девушка, и что бы ты ни думал, что видел, забудь. Ты недостаточно хорош, чтобы смотреть на ее фотографию, придурок.

— Извини, Пэйнтер, — быстро сказал Фэстер. — Извини, не хотел тебя беспокоить. Ты просто продолжай читать свое письмо, а я перейду туда ненадолго. Может быть, нарисую картинку или что-то в этом роде.

— Сделай это, — сказал Пэйнтер, и тут Пак услышал, как Фэстер переместился через комнату, а затем раздался звук падающих на стол мелков. У человека был ум восьмилетнего ребенка, без шуток. Пак задавался вопросом, как он выживет, когда они выйдут через две недели, но не придавал этому большого значения.

Фэстер был как таракан — найдет способ.

— Есть новости из дома? — спросил Пак, хотя «дом» было не совсем подходящим словом. Пэйнтер получил пакет с записками и фотографиями из Кёр-д'Алена, все они были собраны одной из старух Риперов и сразу же были переданы ему.

— Не совсем, — сказал он. — Похоже, Болт и Мэггс снова вместе.

Пак хмыкнул, пытаясь вспомнить, кто такая Мэггс. Болта он помнил, но они мало общались. Он пробыл в Кёр-д'Алене всего несколько дней, прежде чем все полетело к чертям. После первых четырех месяцев их совместной жизни в тюрьме Пэйнтер предложил присоединиться к «Риперам», когда они выйдут.

Этого не произойдет. Отец Пака был «Серебряным Ублюдком», и именно с этим клубом он хотел ездить. При условии, что он когда-нибудь снова сможет ездить на байке.

— Мелли получила стипендию, — добавил Пэйнтер через несколько минут. — Говорит, что очень рада, потому что это значит, что в этом году ей не придется работать в школе.

Пак ухмыльнулся, но ничего не сказал. У Пэйнтера были проблемы с девчонкой — несмотря на то, что он никогда не чувствовал даже запаха ее киски. Это было не для Пака. Жизнь и так была тяжела без того, чтобы какая-то сучка постоянно ныла.

Да и кто захочет выбирать только одну?

Прозвенел звонок, предупреждающий об отключении света, и Фэстер пошарил вокруг, по-видимому, подбирая свои мелки. Как ни странно, у фрика был талант к рисованию. Он мог нарисовать картинки всех оттенков, и сложности, и прочее дерьмо. Пак и подумать не мог, что такое можно нарисовать мелками, но что он знал?

Свет погас, и Пак закрыл глаза, не обращая внимания на вопли и стоны заключенных по всему блоку. Это было лучшее время в тюрьме. Он мог застрять в бетонной коробке вместе с Пэйнтером и их домашним придурком, но при выключенном свете он мог представить, что находится где-то еще. Снаружи.

Сначала напиться или трахнуться?

Чертовски хороший вопрос, вынужден был признать он. Господи, как же он скучал по женщинам. Точнее, он скучал по траху с ними… Но он также скучал по их мягкости, и по тому, как, когда он улыбался, они становились влажными и выполняли любую его просьбу, какой бы хреновой она ни была.

Ладно, сначала трахнуться.

Он попытался представить себе девушку.

Блондинка? Брюнетка?

Черт, ему было все равно. Он начал бы с минета, а затем перешел бы к ее киске, возможно, вылизал бы ее.

Да, это было бы неплохо.

Его член дернулся, и он приподнял бедра, спустив штаны. На койке под ним Фэстер хрюкнул, разрушая чары, но ненадолго. Пак проигнорировал его, нащупав свой член и крепко сжав его.

Вот так.

Ее рот был бы горячим и влажным, а мысль о ее киске была такой сладкой, что у него заболели зубы. И он найдет ту, у которой сладкая киска, для первой ночи на свободе. Никаких противных старых сучек.

Нет. Только лучшее, потому что это была его фантазия, и он, черт возьми, сделает в ней все, что захочет.

Его член набух, когда он представил, как медленно вводит его в нее сзади. Любимый способ сделать это, глядя вниз на их задницы, все в форме сердца и симпатичные. Медленно опустив руку, он попытался решить, чего он хочет.

Бледная кожа? Темная? Может, немного веснушек или просто кремовая?

Черт, да он бы заказал по одной из них, чтобы каждую ночь играть с новой. Кстати, о задницах, он бы и их трахнул.

Ага. Рот, киска, задница.

Потом он напьется и начнет все сначала.

Чертовски красивая. Жаль, что она не настоящая.

Разочарование переполняло его, но Пак дрочил сильнее, вожделение к воображаемой девушке столкнулось с холодной, жестокой реальностью, что мужской руки было недостаточно. Не после тринадцати месяцев.

Но его рука должна была сойти.

Жидкость начала сочиться с его кончика, и он поймал ее, смазывая себя, продолжая двигаться. Его сердце забилось быстрее, подстраиваясь под его ритм.

Сладкая, тугая и горячая. Молодая. Красивая.

Может быть, длинные волосы, чтобы он мог держаться за них, пока трахает ее, потому что грубая езда ему очень нравилась.

О да…

Ему нравилась идея потянуть ее за волосы, может быть, слегка шлепнуть по заднице. Видение было настолько сильным, что он практически слышал шлепки своей руки о ее плоть, как она напрягалась вокруг него, пока он это делал.

Черт, это было хорошо.

Давление внутри усилилось, и он понял, что близок. Так чертовски близок.

Его фантазия изменилась — теперь она стояла перед ним на коленях, глядя вверх большими темно-карими глазами и обхватывая его член своими розовыми губами.

Черт возьми, идеально.

Рука Пака начала болеть, но он не замедлился. Возможно, он шумел достаточно, чтобы остальные услышали, но ему было насрать.

Пэйнтер был его братом — может, и не из одного и того же клуба, но все равно братом. Они отсидели вместе, создали связь, которую невозможно разорвать.

А Фэстер? Он не в счет.

Девушка в его голове освободила рот от его члена и игриво посмотрела на него. Затем она потянулась кончиком языка к щели на конце его члена, и Пак взорвался.

Господи.

Так чертовски хорошо. Чертовски идеально.

Мгновение он просто лежал в темноте, свободный в этот миг.

Жаль, что его малышка была ненастоящей. Ее не было. Потому что вот он, застрял один в темноте с двумя другими мужчинами, один из которых был наполовину влюблен в какую-то сучку, к которой он, вероятно, никогда не прикоснется.

Пэйнтер не сделает ни шагу даже после того, как они выйдут на свободу. Драгоценная Мелани была слишком красива и совершенна на своем пьедестале, чтобы пачкаться, подумал Пак.

А что касается Фэстера? Он любил есть свои собственные мелки.

Жалкие. Оба.

Паку нужно было выбраться, иногда он думал, что сойдет с ума, если не выйдет.

Две недели.

Четырнадцать дней.

Пак вытер руку и натянул штаны.

После сегодняшнего вечера осталось всего тринадцать дней.

— Это точно были ее маленькие сиськи, проглядывающие сквозь платье, — прошептал Фэстер.

— Черт побери!

Пэйнтер вскочил с кровати и в мгновение ока пересек комнату, стаскивая тупицу с кровати с такой силой, что койка Пака затряслась.

— Не делай этого, — огрызнулся Пак. — Если ты надерешь ему задницу, можешь испортить наше условно-досрочное освобождение.

Пэйнтер затих.

— Ты не говоришь о ней, — сказал он наконец, повалив того на пол. Фэстер нервно хихикнул.

Две недели.

Четырнадцать дней.

Рот. Киска. Задница.

Девять лет спустя

Джессика

— Джессика Эмбер Армстронг.

Я сделала глубокий вдох и встала, мой руководитель была рядом со мной, ее яркая мантия выпускника развевалась, как флаг на легком ветерке. Мы поднялись на открытую сцену, и я посмотрела на Лондон, Риза, Мелли и всех остальных, кто смотрел на меня с гордостью на лицах. Когда они вошли — цвета Риперов были на виду — все быстро убрались с их пути. Теперь два первых ряда были в их распоряжении.

Риз поймал мой взгляд и подмигнул. Я улыбнулась в ответ, потом повернулась к своему научному руководителю, немного согнувшись, чтобы она могла надеть мне на голову академическую шапочку. До этого момента у меня все было отлично — еще один шаг на пути к получению степени магистра в области специального образования… Но потом она разгладила шелк на моих плечах и прошептала:

— Мы так гордимся тобой, Джессика. У меня никогда не было студентки, которая бы работала усерднее, чем ты.

Вот тогда-то я потеряла самообладание.

Я повернулась к аудитории, слезы текли по моему лицу. Большинство из них никогда не узнают, что мне пришлось преодолеть, чтобы добиться этого — то, что мне все еще приходится преодолевать каждый день моей жизни. Контроль и баланс, которые я выработала, чтобы не принимать импульсивных решений. Операции по поддержанию шунта. Каждый раз, когда я смотрела на свою руку и отсутствующий палец, я вспоминала, что зло — это реальная вещь, которая существует в нашем мире, вокруг нас.

Я поклялась, что буду использовать свой опыт, чтобы помочь своим студентам. Каждый кусочек страдания, каждое глупое решение, которое я когда-либо принимала, каждый час физической боли, которую я терпела. Каждый раз, когда кто-то смеялся надо мной за то, что я «медлительная».

Теперь я знала, что лучше. Я не была медлительной — я была другой, и это отличие сделало меня одним из лучших, мать его, учителей коррекционного образования в штате.

Они больше не смеялись надо мной.

Декан пожала мне руку, когда Лондон, Риз и все остальные начали аплодировать и кричать в мою честь. Это привлекло к ним внимание, но мне было наплевать. Они были моей семьей, и они были рядом со мной, когда я нуждалась в них.

Теперь настала моя очередь заставить их всех гордиться мной.

Мы отказались от официального приема в Университете Айдахо в пользу вечеринки на водохранилище Спринг Вэлли.

Не все члены клуба смогли приехать, но их было достаточно, даже московское отделение вышло поприветствовать нас. У одного из местных братьев была коптильня, которая уже была полна ребрышек. Лондон была в своей стихии, управляя всеми старухами и следя за тем, чтобы еда была идеальной. Ни одна бумажная салфетка не лежала не на своем месте.

Мелли уехала сразу после церемонии вручения диплома, что было отстойно. Днем ей нужно было на работу, но то, что она вообще приехала, значило для меня много. Ее путь был не самым легким на протяжении многих лет, но мы обе преодолели трудности, сохранив дружбу.

— Тетя Джесс, ты заплетешь мне волосы? — спросила Кайли, самая младшая дочь Эм. Ей оставалось две недели до своего четвертого дня рождения, но, по ее мнению, она уже была совсем взрослой. — Мама сказала, что ей нужно помочь папе с чем-то в палатке, и я не должна ее беспокоить.

Я хихикнула.

Да, держу пари, ему нужно было «помочь» с чем-то, ну да ладно.

— Конечно, идем за стол.

Мы сели, и я пальцами расчесывала ее волосы, глядя на пляж. Мари, Софи и Джина присматривали за толпой детей и работали над своим загаром. За исключением Хоса, большинство братьев пили пиво и присматривали за коптильней. Он позволил малышам под руководством своего старшего мальчика, — который, клянусь, был более дерзким, чем он сам, — закопать его в песок. Наверное, он только и ждал, чтобы вырваться и загнать их всех в воду.

Я закончила причесывать Кайли, и она побежала на пляж, коса развевалась у нее за спиной. Кит — вторая дочь Риза — села рядом со мной, передав мне пиво.

— Знаешь, никогда не думала, что меня снова затянет в это дерьмо, — пробормотала она. Я посмотрела на нее, в моих глазах был вопрос. — Дерьмо МК. Я думала, что уже покончила с этим.

— А кому-нибудь когда-нибудь удавалось сделать это? — спросила я. — Неважно, какую жизнь ты выберешь — твоя семья всегда будет частью тебя. Радуйся, что у тебя хорошая семья. — Кит кивнула.

— Да, в большинстве случаев. Поздравляю с получением диплома.

— Спасибо, — сказала я, чувствуя тепло и счастье.

— Вот ты где, — сказала Лондон. Она присела с другой стороны от меня, подвинув меня своим бедром. Я сдвинулась, толкнув Кит, пока она тоже не подвинула свой зад. Рука Лондон обхватила меня и крепко обняла. — Ну что, теперь ты готова остепениться, мисс Горячая Выпускница? Может быть, подаришь мне еще внуков?

— Не каждая женщина живет, чтобы иметь детей, Лони, — сказала я сухо. — Кажется, я помню, как ты долгое время уделяла внимание созданию своего бизнеса.

— Я была сосредоточена на воспитании твоей задницы, — ответила она, ухмыляясь. — Ты устроила мне ад. Будет справедливо, если кто-то заставит страдать и тебя. — Я закатила глаза.

— Думаю, я подожду еще немного. Знаю из надежных источников, что воспитание ребенка в одиночку — это большой труд… Кто мне об этом говорил? О, да. Это была ты, Лони. Помнишь?

— Говоря о том, что ты превращаешься в безжизненную старую деву с вагиной, полной паутины, я хочу тебя кое с кем познакомить, — сказала Кит, и лукавая улыбка появилась на ее лице. — Он скоро должен быть здесь. Думаю, он тебе очень понравится.

— Боже, всего один день… — пробормотала я, качая головой. — Всего один день без того, чтобы кто-то из вас пытался меня пристроить? Разве я слишком многого прошу?

— Он не такой как все, — возмутилась Кит. — Он…

Я услышала рев мотоцикла и подняла голову, чтобы посмотреть, кто подъезжает к кемпингу.

Вот дерьмо. Это…?

— Вот и он! Не могу дождаться, когда ты с ним познакомишься, — Кит схватила меня за локоть поднимая на ноги. Я последовала за ней, спотыкаясь.

Не. Может. Блядь. Быть.

— Я же говорила тебе, что он не такой как все, — сказала Кит, ухмыляясь.

Да, он совсем другой.

Мы остановились, и он снял шлем, одарив меня медленной, сексуальной улыбкой, которую я так любила и ненавидела одновременно. Я просто стояла там, уставившись на него, как идиотка, пока Кит не толкнула меня сзади. Движение застало меня врасплох, и я буквально упала в его объятия.

Серьезно?

— Привет, Джесс, — сказал он, медленно, сексуально растягивая слова. — Никогда не думал, что увижу тебя снова. Поздравляю с окончанием учебы.

Мудак.

— Так вы уже знакомы? — потребовала Кит. — Почему ты не сказала мне, Джесс?

— Я пыталась забыть, — пробормотала я.

— Некоторые вещи просто невозможно забыть, — сказал он, и это было отстойно, потому что он был прав.

— Мне нужно убраться отсюда, — сказала я, пытаясь отстраниться. Но он не отпустил меня. Нет. Его руки сжались на моих, и он наклонился, чтобы прошептать мне на ухо.

— Правда? Опять убегаешь? Нельзя уходить с собственной вечеринки, Джесс. Это просто невежливо.

Я закрыла глаза, вдыхая его запах.

О Боже. Я забыла, как хорошо он пахнет, какой он высокий. Как он ощущался, когда…

— Похоже, у кого-то есть незаконченное дело, — сказала Кит, ее голос был полон хищного ликования. — Мне нужны подробности. Сейчас же.

О, черт возьми, нет.

Мой мозг снова начал работать, и я резко отпрянула от него. Он смеялся у меня за спиной, но мне было все равно, потому что я была сыта по горло его дерьмом.

Наша история была закончена.

Закончена.

Конец.

Не так ли?