Провальные каникулы

Глава 1

– Хорошо, пап, конечно! Каждый день! – я уже в четвертый или пятый раз торопливо пообещала звонить родителям, когда меня снова обхватили сильные папины руки, и крепко сжали в объятиях. Нельзя сказать, что мой отец был сентиментальным, но все же он впервые отправлял дочь в путешествие самостоятельно, поэтому и вел себя так непривычно.

– Перелет будет длиться всего полчаса, после посадки сразу и позвонишь! Поняла? – нехотя оторвав меня от себя, папа погрозил пальцем, как маленькому ребенку. Хотя, я, наверное, буду так же переживать, когда через лет …надцать мое чадо будет рваться на волю. Я ободряюще улыбнулась родителям, и, крепко сжав ладони мамы и папы в своих, еще раз клятвенно пообещала отзвониться.

– Надеюсь, тебя там посадят, селедка! – подал голос Сережка, мой мелкий вредный брат, который от чего–то ненавидел меня всеми фибрами души, и при каждом удобном случае напоминал об этом. Папа тут же влепил ему заслуженный подзатыльник, а я показала язык.

– Тогда, когда меня выпустят, я первым делом примчусь к тебе, вся в наколках, закаленная пуэрториканской тюрьмой, и отомщу за все гадости, которые ты мне делал, засранец! – фыркнув, тот уткнулся в свой телефон, и демонстративно развернулся ко мне спиной. Ууууу, как же он меня бесит!

Последний раз поцеловав маму в мокрую от слез щеку, махнула им рукой, и быстрым шагом отправилась на посадку. Не то, чтобы мама волновалась за меня, нет, думаю это были слезы гордости! Она в последнее время все чаще повторяла, какая я уже взрослая и самостоятельная! Что, честно говоря, мне дико льстило. Я обожаю свою маму! Она является для меня примером во всем, начиная с моды и заканчивая умением держаться в обществе! Легкая в общении, веселая, она быстро находит язык с людьми, и с первой секунды располагает к себе! Не зря папа в ней души не чает, и так чертовски приятно ловить его восторженные взгляды, посвященные ей, даже когда она этого не видит. Зато вижу я, и не устаю благодарить Бога за таких родителей! Они делают все для нашего с Сережкой блага. И если он пока еще этого не понимает в силу своей тринадцатилетней тупости и заторможенности, то я знаю точно, что когда бы нам с ним что-либо не понадобилось, в какие бы неприятности мы не вляпались, родители будут рядом! И пусть потом надерут уши и расскажут куда бежать, но сначала вытащат, проверят целы ли кости, и на месте ли мозги.

Обернулась напоследок, чтобы увидеть, как они умиленно провожают меня взглядом, а Сережка, зараза, даже обернуться не соизволил. Мама послала мне воздушный поцелуй, а папа поднес ладонь к уху, и сложил пальцы в форме трубки, напоминая, что я должна ему позвонить, заставив меня улыбнуться.

Благо от Доминики до Сан–Хуана лететь быстро, так что уже совсем скоро я окажусь в городе, который мечтала посетить уже несколько лет!

Мы с легкостью могли сделать это вместе с родителями прямо сейчас после совместного отдыха в Доминике, но не зря ведь я копила последние три года на эту поездку. Каникулы в Сан-Хуане – моя проверка, так сказать, перед поступлением в один из Американских вузов. Папа настаивает, чтобы в следующем году, по окончанию школы, я поступала в МГУ, но мама сказала, что если эта поездка пройдет без происшествий, и я сама справлюсь в чужой стране, то она не будет против обучения в Йеле. Йель – еще одна моя хрустальная мечта!

Точнее, она-то основная, и не может сравниться по значимости с визитом в Сан-Хуан, но все же от второй прямо пропорционально зависит первая! Так что, на данный момент, для меня важно никуда не вляпаться, и через месяц вернуться домой в целости и сохранности!

Будучи уверенной в том, что так все и будет, я вставила в уши наушники, и ровно на полчаса выпала из реальности, слушая любимые треки, пока самолет сокращал расстояние до Пуэрто-Рико. Как только отыскала свой багаж и вышла из здания аэропорта, решила набрать отца, тем самым показывая, что я выполняю обещания, папа!

– Все в порядке, дочь? – отец явно ждал, когда я позвоню, потому что ответил сразу после первого гудка.

– Да, отлично! Сейчас возьму такси и поеду в центр.

– А почему не на автобусе? Ты же у меня самостоятельная, и на автобусе доберешься, – слышу, как он там саркастично улыбается.

– Нет, спасибо! Я лучше самостоятельно возьму такси.

– Ну давай, давай! Тебя Эльвира встретит?

– Да, она дала мне адрес куда нужно подъехать, и сказала, что будет ждать на месте в одиннадцать.

– Хорошо, позвонишь, когда доедешь!

– Пааап! Давай хотя бы вечером, ну что я как малый ребенок буду тебе каждые полчаса звонить?

– Эма! Через полчаса! И ни минутой больше! Так уж и быть, завтра разрешу тебе звонить через каждый час! – пришлось согласиться, чтобы отец не взял билет на следующий рейс до Сан–Хуана и не провел меня лично к Эльвире. Он может, не сомневайтесь!

Махнув рукой, я остановила белое такси, водитель которого любезно помог загрузить мой чемодан в багажник, и уселась в уютное кресло. На улице стояла ужасная жара, а здесь внутри кондиционер создал гораздо более прохладную атмосферу, и я уже сейчас знала, что через полчаса выбираться совершенно не захочу. Карибские острова всегда славились безумно жарким климатом, а мне хотелось хотя бы капельку дождика.

– Dirección? («Направление» – перевод с исп.) – приятной внешности водитель приветливо улыбнулся в зеркале.

– Oh, si, – и, чтобы не позориться со своим ужасным произношением испанского, я протянула ему листок, на котором был написал адрес. Водитель пробежался по нему взглядом, и карие глаза удивленно распахнулись.

– Estas segura? («Это точно?» – перевод с исп.) – его указательный палец ткнул в адрес. Он спрашивает, уверена ли я? Да, а почему нет? Странный какой-то! Там все должно быть правильно, я два раза сверялась с Эльвирой.

– Si! Si! – я уверенно качнула головой! И чтобы он больше не задавал вопросов, сразу узнала стоимость проезда. Правда, уже на английском. Этот язык я все же знала в идеале. Мама, американка по происхождению, разговаривала со мной на нем с рождения.

– Twenty one dollar («Двадцать один доллар» – англ.), – ответили мне с сильным испанским акцентом, после чего автомобиль, наконец, тронулся.

Полчаса мы ехали по трассе, пока я наслаждалась умиротворяющей прохладой от кондиционера. Тридцать минут рая на земле перед предстоящей удручающей жарой. Мимо проносились ярко-зеленые леса Пуэрто-Рико. И что самое интересное: за все это время проехал только лишь один автобус, причем до аэропорта. Это сколько же можно там торчать на остановке, желая сэкономить двадцать один бакс? Нееет, уж лучше растратиться, зато с комфортом, прохладой, и намного быстрее.

Город оказался безумно красивым! Я, наверное, выглядела, как сбежавшая из джунглей обезьяна, выглядывая из окна и глазеющая на все подряд, но мне было все равно. Внутренности заполнял адреналин и такое долгожданное чувство свободы! Я сама! В Сан–Хуане! На целый месяц! Какие уж тут мысли о том, как я выгляжу в глазах местных? Сначала мы ехали по современной части города, которая не особо привлекала внимания, так как смотреть там было практически не на что. Точнее, здания–то красивые, навороченные, но этого мною было видено предостаточно! А вот Старый Сан–Хуан произвел самое неизгладимое впечатление. Полный разнообразных красок, он так и дышал древностью. Дома самых всевозможных цветов мелькали как разноцветные стеклышки мозаики. Розовые, голубые, желтые – они словно соревновались между собой кто ярче, и который из них привлечет больше туристов с фотоаппаратами, чтобы запечатлеть себя на их фоне и стать частью этой восхитительной мозаики. С другой стороны дороги бился размеренными волнами океан. Я уже не могла сидеть на месте, внутри все горело и пылало от желания скорее исследовать местность, каждый закоулок, каждую площадь и так же, как и остальные, стать маленькой частичкой этого неповторимого мира.

В своих мечтаниях я даже не заметила, как такси остановилось.

– Мы приехали, – темнокожий таксист обернулся ко мне и протянул руку для получения оплаты, не оставляя сомнений в том, что пункт назначения таки был нами достигнут. Я в замешательстве уставилась из окна на высокую стену, рядом с которой мы припарковались, и никак не могла понять, как это мог быть тот самый адрес. Здесь даже дома жилого нет.

– Это, должно быть, какая–то ошибка. Я же дала вам адрес.

– Нет. Никакой ошибки. По этому адресу я не поеду. Могу только здесь.

– Что? Как это так? Я же плачу вам за то, чтобы вы доставили меня именно по этому адресу, а не высадили черти где, – я возмутилась и нервно оглянулась по сторонам. Дорога, одна высокая стена, и еще одна, чуть пониже, напротив. – Где мы, хотя бы?

– Вам нужно пройти сквозь ту арку, и вы окажетесь в «Ла Перла», там будете искать этот адрес, – начавший меня бесить водитель показательно ткнул пальцем в бумажку с адресом и протянул ее мне.

– Но как? Я же не знаю там ничего! – проигнорировала его жест. – Как я его найду, да еще и с чемоданом? Ну пожалуйста, ну водитель, миленький! – я перешла на умоляющий тон, поскольку искать по такой жаре Эльвиру было просто ужасающе. – Я доплачу! Тридцать долларов, хотите? – я быстро достала из сумки кошелек, подтверждая свои слова и доставая оттуда тридцатку. – Или сорок? – добавила, видя, что тот отрицательно качает головой. Ну не буду же я платить целых пятьдесят баксов только за то, чтобы этот гад въехал в эти чертовы ворота! С таким успехом, я могла бы нанять лимузин, а не эту развалюху! Видя, что водитель непробиваем, я со злостью всунула в протянутую ладонь ровно двадцать один доллар, и вылезла из машины, с грохотом захлопнув дверь. Никаких чаевых, козел!

Ну и как мне теперь, подскажите, искать Эльвиру? Покосилась на прямоугольный проем в стене, который был так возвышенно назван аркой, и помолилась только о том, чтобы там внутри знали английский. Мне вручили чемодан и поспешили усесться в машину, и с визгом укатить восвояси. Странный он все-таки. Даже очень.

Вытащив ручку чемодана, я покатила его ко входу в «Ла Перла».

Эля много мне рассказывала об этом месте, и я не раз листала сайты интернета в поисках фотографий данной местности. Она всегда завораживала меня своей суверенностью. Находясь в таком богатом процветающем городе, жители Ла Перлы стремились сохранить свое маленькое государство, не обращая внимания на то, как бедно живут сами. Я слышала также, что в этих местностях процветает южноамериканская мафия, и она же переправляет отсюда наркотики. В правдивости этого я уверена не была, так как всегда была далека от данной темы, и ни мои друзья, ни даже знакомые ими не баловались. Непривычно для нашего времени, но так оно и есть. Мне мое здоровье и здравомыслие намного дороже временного кайфа.

В общем, несмотря на все это, я решилась приехать сюда. Где же еще, как не здесь, на окраине цивилизации, попробовать свою самостоятельность. Перейдя так называемые ворота, я увидела недалеко от них несколько парней. Они сидели на ступенях какого–то разваленного здания, громко смеясь, и курили, по очереди передавая сигарету друг другу. Все три темнокожие, с желтыми зубами, и без футболок. Доверия, если честно, не вызывали, но выхода не было. Ни одной живой души больше поблизости не наблюдалось. Поборов страх, я решительно подкатила к ним свой чемодан и прокашлялась. Парни замолчали и лениво повернули ко мне свои головы.

– Извините, вы не подскажите, как мне пройти на… – я подсмотрела в листок, который держала в руке. – Калле Августин О’Апонте?

Они вдруг мерзко оскалили зубы, и взгляды с безразличных изменились на заинтересованные, а у одного даже на похабный. Он нагло вперил глаза в ложбинку на моей груди, по которой каплей стекал пот. Я поспешила прикрыться хотя бы ладонью, так как ворот блузки этого не предусматривал, но, судя по всему, эти особи мужского пола уже что–то для себя решили. Когда один из них оттолкнулся от ступеней и сделал шаг в мою сторону, я инстинктивно отступила назад. В горле застрял ком от охватившего страха. Вокруг никого, а их слишком много, чтобы я могла убежать хотя бы на соседнюю улицу в поисках помощи.

– Ладно, простите, что потревожила, я найду сама, – решительно развернулась, и почти бегом направилась по дороге к повороту. Шаги сзади ускорились, ровно, как и мой пульс. Господи, ну появись уже хоть кто-нибудь! Почему в одиннадцать часов никого нет? Это же почти пик рабочего дня.

Пот катился уже не только от жары. Воображение подбрасывало яркие картинки того, что со мной сделают эти ублюдки, и поэтому, когда меня вдруг обогнал какой–то высокий парень, я сначала шарахнулась в сторону, а потом, увидев, что одет он прилично, причесан, а в руках мобильный, поняла, что это мое спасение. Бросившись к нему, схватила парня за локоть, буквально вцепившись в кожу ногтями.

– Пожалуйста, помогите. Эти парни сзади хотят напасть на меня, – к моему удивлению, он сначала нехотя повернул голову в мою сторону, потом обернулся назад, снова на меня, и перевел взгляд на чемодан, который я волокла за собой. Никаких эмоций на лице. Полное безразличие. Парень просто продолжал идти вперед, даже ничего не ответив. Тут меня прошибло догадкой. Наверное, он не понимает по-английски. С виду чистый испанец. Черные волосы, уложенные с помощью геля в пробор с права, модная короткая борода, которая сейчас чуть ли не у каждого третьего жителя планеты мужского пола, темно–карие глаза, можно сказать практически черные. Высокий, мужественный, такой точно не бросит на растерзание этим шакалам. Наверное. Во всяком случае, сейчас мне в это очень хотелось верить. Но такое ощущение, что он даже не обратил на меня никакого внимания. Как на комара, который садится на футболку, и ты его не сразу замечаешь, пока не укусит. Точно не знает английского, иначе бы уже что-нибудь сделал, ну или хотя бы сказал. Как минимум, напрягся бы. Парни за нами не останавливались, но и не приближалась. Держались на расстоянии.

Я попыталась промямлить моему спасителю то же самое, что сказала раньше, только на испанском, но от волнения кроме слова «por favor» («пожалуйста»), ничего вспомнить не смогла.

Его сильное тело, на котором я повисла, чуть вытесняло страх, но что будет, когда он дойдет до своего места назначения? И где мне найти Элю? Я торопливо шла за ним, потому как он даже шага не замедлил, но мне главное идти, и дойти хотя бы до людного места, где я смогу так же вцепиться в кого–то другого.

Не знаю, каких Богов благодарить, но вдруг пустынную улицу разрезал радостный визг, в котором ясно слышалось мое имя.

– Ээээммммииии! – я дернулась от неожиданности, и повернула голову направо. Именно оттуда ко мне неслась моя толстушка. Эльвира – полненькая девушка моего возраста, с длинными черными волосами, и живыми, светло–карими глазами, одетая в короткие шорты и топ, открывающий живот, практически оторвала меня от испанца, притягивая в свои объятия. Я даже оглянуться не успела, чтобы поблагодарить его или хотя бы извиниться. Хотя причин ни для одного, ни для второго не было. Поэтому, как только я увидела, что после появления Эльвиры, трое мерзких типов сначала замешкались, остановились, а потом нехотя развернулись и пошли в обратном направлении, я искренне сжала подругу в объятиях, готовая даже закружить ее от счастья. Это было физически невозможно из–за разницы в наших телосложениях. Я -тощая и немного выше неё никак не смогла бы даже сделать пол-оборота с моей пампушкой на руках, но от радости, думаю, я бы пошла на этот подвиг.

– Эми! Ну наконец–то! Как я рада тебя видеть! – прощебетала Эля, оглядывая меня с ног до головы, будто видела впервые. Впрочем, так оно и было. Раньше мы видели друг друга только по скайпу и на фотографиях.

– И я рада, детка! Больше, чем ты можешь представить! Козлина водитель высадил меня за воротами! – словесный поток ринул из меня, выплескивая накопившиеся напряжение. – Сказал, дальше не поедет. Я была в отчаянии, не знала, что делать. Пришлось идти самой, а потом эти. – Махнула головой в сторону, куда ушла троица. – Я так испугалась. Схватилась за испанца.

– А я и думаю, чего это ты за ручку с Андресом идешь! Неужели уже успела подцепить? – перебила подруга, смешно округлив глаза.

– Я даже не знаю кто это! Просто он оказался единственным в этой пустыне!

Эля взялась за ручку моего чемодана, схватила меня под локоть и подтолкнула в сторону поворота, из–за которого пришла. – Ну, амига, тогда запомни. Этот парень в разы опаснее тех троих. Ты думаешь, они бы не напали на мужика? Ага, щас! Еще и как. Будь на его месте кто-нибудь другой, не раздумывая бы всадили нож в ребра, если бы потребовалось. Но только не на Андреса! Этот порвет на мелкие куски сразу троих, сожрет внутренности и обглодает кости. – Она говорила так, будто сама в это верила, иногда оборачиваясь назад, словно проверяя не идет ли он следом за нами.

– Как это? Он такой спокойный на вид. По–моему, даже английского не знает.

– Ооо, он знает английский, – рассмеялась подруга. – Просто ему лень лишний раз разговаривать. Особенно с теми, кого он считает мелочью, не достойными его. Ты от него подальше держись, chica! Не нужно тебе с ним связываться.

– Да зачем он мне сдался? – улыбнулась я в ответ. – Я за него схватилась только для того, чтобы ноги унести от этих козлов. И вообще, объясни, почему меня высадили не там, где надо? – дорога, по которой мы шли, была разбита, будто здесь каждый день ездили танки. Чемодан то и дело поскрипывал, когда наезжал на очередную кочку, но Эля, по–моему, этого даже не замечала, продолжая тащить его за собой, как ни в чем не бывало. Хоть бы он не развалился!

– Я подозревала, что такое может произойти, именно поэтому и пошла на встречу. Некоторые таксисты очкуют заезжать сюда. Трусят, что их ограбят, хотя утром это вряд ли. Все еще дрыхнут после бурной ночи. Обычно часов до четырех здесь спокойно, как в морге. – Эльвира хрюкнула, и я рассмеялась. Да уж, спокойно. Я только что ощутила это спокойствие на себе.

– Это ты меня сейчас типа успокоила про морг? – закинула руку на её, не по-девичьи крепкое плечо, и прижала ближе к себе.

– Si, chicca. В морге некого бояться, а здесь есть. Поэтому пусть лучше будет как в морге! Mierda! («Блин, бл***ь» – перевод с исп.) – вдруг она вскрикнула, выпучив на меня свои карие глаза с густыми ресницами. – Вот я тумба без ручки! Ты же есть хочешь!

– Господи, напугала! Это ты сейчас матюкнулась?

– Слегка. – Отмахнулась она.

– Я не голодна. Утром позавтракала с родителями, и в самолете перекусила Сникерсом. – глаза Эли загорелись вдруг каким–то особенным блеском. Она даже приостановилась.

– А у тебя есть еще сникерс? – с надеждой, как будто от моего ответа зависит вся её жизнь. Я снова рассмеялась.

– Есть. Для тебя даже два!

– Уууу. Мой день удался! Как же я все–таки рада, что ты приехала, чика!

Спустя минут пять мы остановились у маленького зеленого домика. В принципе, ничем не отличающегося от остальных в Ла Перле.

Покошенный с одного бока, с небольшим окошком у обшарпанной двери. Если бы я не видела его раньше, то глазам бы не поверила, что здесь можно жить. Но Эля готовила меня. Показывала фото дома своей бабушки, в котором мне придется остановиться. Так что я знала, что меня ждет. Правда, когда видишь это в реальной жизни, становится немного жутковато.

Сидя в своей комнате, со всем комфортом развалившись на мягкой широченной кровати, кажется, что сможешь справиться и с такими условиями, но сейчас… сейчас я поняла, что привыкать к душу, огражденному лишь одной шторкой от остального пространства в доме, будет сложно. Хорошо хоть унитаз спрятан за неким подобием двери (если фанерную доску, которую нужно отодвигать и придвигать, можно вообще так назвать).

Совсем низкий потолок не дал бы возможности высокому человеку стоять здесь ровно. Благо, мой рост был средний, так что биться головой о висящую на потолке лампу не буду. Бежевые выцветшие обои, стол, покрытый вышитой красной нитью белой скатертью, на удивление чистой. На нем стаканы и железный кувшин с водой под полотенцем.

– Располагайся! Mi casa es tu casa. («Мой дом – твой дом» – перевод с исп.) Плюхнувшись на скрипучий диван, Эля поджала под себя ноги, и уже жевала сникерс, который, похоже, сама вытащила из моей сумки, пока я осматривалась.

– Эй! – я снисходительно качнула головой. – То же самое я должна сказать про сникерс, да? Mi snickers es tu snickers? – улыбаясь, я села рядом с ней и провалилась задницей до самых пружин. Эльвира не стеснялась своего дома. Она знала, что бабушка работает и обеспечивает ее всем, чем только может. На большее она даже не рассчитывала. У неё есть еда, крыша над головой, и подработка. Помогая бабушке на рынке, она зарабатывает те копейки, которые позволяют им влачить это существование не жалуясь, и радуясь просто тому, что живут. Тем не менее, несмотря на всю бедность дома, здесь было удивительно чисто. Ни пыли на поверхностях мебели, ни вонючего запаха из унитаза и урны. На полу и столе ничего лишнего не валяется, ковер хоть и потертый, но ноги не натыкаются на крошки или прочую мерзость. Думаю, я привыкну! Буду помогать им прибираться и готовить, чтобы мой приезд не сильно напрягал добродушных хозяев.

– Спать будешь здесь! – подруга хлопнула ладонями по дивану, предварительно облизав каждый палец от шоколада и вылизав обертку.

– А ты где? – в комнате, как я видела, было всего два дивана. Вообще дом представлял собой одну комнату, разделенную на зоны. Справа от входной двери кухня, состоящая из газовой плиты с четырьмя конфорками и малюсенькой тумбочки, на которой, облокотившись о стену, стояли две доски для нарезания продуктов, а в ящиках, скорее всего, находилась остальная мелкая кухонная утварь. Практически по центру стоял стол, рядом с которым три стула, тоже покрытый сверху маленькими вязаными салфетками. У стены, впритык друг к другу – два небольших дивана, на которых очень сомнительно может поместиться второй человек.

– Я на полу, не волнуйся! У меня есть матрац и подушка.

– Нет, я так не могу. Я причиняю вам неудобства своим приездом, так что это я буду спать на полу.

– Молчи, женщина, и не спорь! Ты наш гость. Будешь спать там, где я скажу. И уж поверь, abuelita («Бабуля» – перевод с исп.) скорее сама ляжет на пол со своей больной спиной, чем позволит это сделать тебе. А теперь тащи свою тощую задницу в душ, и хорошенько выкупайся, а то от тебя воняет, как от потной лани, и потом я поведу тебя на экскурсию!

– Эй! Ты мою задницу не тронь! Она хоть и тощая, зато очень даже упругая! – я показала язык в знак протеста, и направилась в душ, потому как не согласиться с тем, что от меня не очень уж приятно пахнет, я не могла.

– Да? Дай пощупать! – из–за шторки показалась любопытная черная голова Эли. Хорошо, что я еще не разделась! – Хоть буду знать, как это упругая, моя–то как желе! Утром шлепнул, к вечеру еще качается!

– Иди отсюда, извращенка! – рассмеялась я, выталкивая ее обратно в комнату! – А то вонючей с тобой поеду!

– Тогда сама поедешь! Нечего меня позорить!