Провальные каникулы

Глава 3

На следующее утро Эльвира отправилась с бабушкой на рынок. Она еще с ночи меня предупредила, что полдня мне придется провести в одиночестве, а когда вернется, мы пойдем гулять. Точно, как мой папа: строго настрого приказала сидеть дома, и не высовываться без нее. Когда мы пришли, а было это примерно в два часа ночи, сеньора Лопез уже была дома. Эля оказалась ее точной копией. Во всяком случае, по характеру. Бабуля, несмотря на возраст, была очень энергичная и активная. Невысокого роста, очень худенькая, она могла бы сойти за Дюймовочку, если бы не глубокие морщины на темном лице. Думаю, когда–то она была очень красивой. А темперамента у нее и сейчас хоть отбавляй. Выражаясь похлеще внучки, сеньора Лопез пила, по–моему, не меньше.

Во всяком случае, за покером они с подругами баловались ромом, а это вам не чай, что пьют наши бабушки по вечерам. Она расцеловала меня при встрече, словно вторую внучку, которую давно не видела и уверила, что уже любит меня, раз любит и Эля. Сразу проникшись теплом к этой заводной старушке, я действительно почувствовала себя частью их семьи. Это какая–то магия этого города. Нет неуверенности, отчужденности. Они так тепло меня приняли, что даже не верилось, что такое вообще возможно. Их улыбки были заразительными, смех громким, а чувство гостеприимства – безразмерным. Теперь я точно понимала, что бабуля бы безоговорочно сама легла спать на пол, но мне бы не позволила. Она бесконечно любила внучку, это было видно по их шутливым перепалкам, по тому, как легко Эля рассказывает ей обо всем, и по тому, как от бабушки не шло ни одного слова упрека.

– Ооо, abuelita, видела бы ты, как Эми зажгла. Реггетон в ее крови, поверь. Просто она только сейчас его откопала, – смеясь, говорила Эля, когда мы уже расположились на диванах, а она на матраце, расстеленном на полу.

– Да, детка? Ты там дала жару? Ух, видела бы ты как я его танцую, все деды слюной давятся! – теперь уже смеялась я, представив бабулю, трясущей грудью и бедрами. Мою даже за десять тысяч не заставишь так плясать.

– Хотелось бы это увидеть, – не соврала я.

– Так увидишь, как-нибудь. У нас тут дискотека есть, местная. Да и Иво шарманку свою каждый вечер заводит, так что у тебя еще все впереди. Насмотришься на всю жизнь вперед.

– Иво – это местный мачо дедуган, – объяснила подруга. – Ему под восемьдесят. Но я уверена, сперматозоиды там еще не хуже, чем у двадцатилетних.

Так я и уснула, под их говор, с улыбкой на губах. Усталость сморила, и я даже не заметила, как отключилась. А утром их уже не было.

Повалявшись немного в постели, я позвонила родителям, приняла душ, и оделась в короткие шорты и майку. Завязала высокий хвост, чтобы волосы не прилипали к шее от жары и полезла в холодильник за завтраком. Приятно удивилась, увидев, что он полный, и мой желудок довольно заурчал от запаха колбасы. По-быстрому нарезала себе два бутерброда и залила кипятком растворимый кофе.

Позавтракав, вымыла за собой посуду и вытерла, поставив чистые тарелки на стол под полотенце, где, как я уже поняла, было их законное место. Часы показывали одиннадцать, и мне ни капли не улыбалось просидеть здесь одной еще четыре часа, когда за окном льет потоком пуэрториканская жизнь.

Солнце заманчиво заглядывало в окно и словно дразнило меня тем, что оно такое яркое и горячее, а я сижу здесь в маленьком домике, нагретом до температуры сто градусов, и медленно плавлюсь.

Найдя на подоконнике ключ от двери, я взяла свой рюкзачок, сложила в него на всякий случай все деньги, что у меня были с собой, карточку и паспорт, чтобы не оставлять их здесь, и вышла на улицу. Мало ли кто знает, что у Лопесов гости, а взломать этот замок вовсе не составит труда, поэтому, как говорится, все свое ношу с собой. Уже через несколько часов я об этом пожалею, но пока в полной уверенности, что поступаю правильно, я отправилась исследовать Ла Перлу.

Солнце пекло нереально, и я не пожалела, что додумалась взять кепку, иначе солнечный удар мне был бы обеспечен. Пока шла, старалась запоминать что где находится, чтобы потом без приключений вернуться обратно. К воротам сразу не пошла, помня вчерашний опыт и не желая его повторения, а пошла в противоположную сторону. Улички были узкими, некоторые выложены брусчаткой, другие асфальтом, но и те, и другие практически непригодные к использованию. Поскольку, новые здесь закладывать, как я понимаю, не собирались, жителей устраивали и такие. Машины встречались редко, а точнее всего две или три, пока я шла вперед, уже издалека завидев еще один выход из Ла Перлы. Я примерно понимала, что меня за ним ждет, поэтому целенаправленно направилась именно туда. Как я и думала, уже успев заранее прочитать про это место, за вторыми воротами находилось знаменитое кладбище Сан–Хуана «Кладбище Марии Магдалины».

Пройдя через малые ворота, я словно очутилась в другом веке. С одной стороны шумел Атлантический океан, а с другой возвышалась огромная стена цитадели Эль Морро. Открытое под палящим солнцем, оно словно заставляло даже мысли в голове притихнуть, и погрузиться в эту атмосферу. Я пошла вперед, в его самую середину, чтобы приблизиться к знаменитой часовне. Возле нее уже гуляло несколько человек, как я поняла по фотоаппаратам в руках – туристов. Фотографироваться на кладбище было для меня как–то противоестественно.

Походив немного и поняв, что обеденное солнце стало просто невыносимым, пропекая дыру в моей голове, я вышла через те же ворота, что и пришла, и пошла в сторону центра Ла Перлы, пытаясь как можно больше передвигаться в тени. Ну, мне так казалось, что центр должен быть именно там. В глубине. Улицы уже были не так пустынны, как час назад. Где–то уже начали рассаживаться жители по скамейкам, или около своих домов, покуривая сигарету. В тени пальм шумно играли дети, подбрасывая игральные кости вверх, а потом отпуская друг другу подзатыльники.

На одной площадке я заметила пару столов, вокруг которых сидели старички, и играли в какую–то неизвестную мне игру, а рядом с ними стоял старых времен магнитофон. Таких я уже сто лет не видела в России. Даже забыла, что они когда-то существовали. Из него звучала, конечно же, испанская мелодия, и я ненароком улыбнулась, увидев, как один пожилой мужчина, судя по всему, выиграв у остальных, подскакивает и, прихрамывая, начинает притопывать в такт музыке и смеяться беззубым ртом. Все же есть нечто схожее между нашими традициями. Не знаю, как в Москве, но в деревнях у нас точно так же собираются дедушки и играют во дворах в домино. Правда не танцуют, а пьют водку, когда выигрывают, но это сути не меняет.

Через несколько минут у меня начала кружиться голова от жары, а в горле нещадно пересохло. Господи, скорее бы уже какое-нибудь кафе, иначе умру здесь, и Эле придется переправлять меня на родину в металлическом гробу. Так, это, наверное, поход на кладбище так на меня повлиял. Или жажда. Срочно пить.

Выискивая глазами хоть какое-нибудь заведение, где можно спастись от жары, я, наконец, добрела до одного из них. Вывеска «La Perla» и столики снаружи здания не давали усомниться в том, что это было именно кафе. Буквально заскочив внутрь облегченно вздохнула, втянув в себя прохладный воздух от кондиционера. Боже, я люблю кондиционеры! Спасибо тому, кто их придумал!

Усевшись за первый попавшийся столик недалеко от двери, я облокотилась на спинку и сняла с себя мокрую кепку. Волосы прилипли к макушке, но мне было все–равно. Вряд ли здесь может находиться кто–то, кто оценит мой внешний вид, хотя посетители все–таки были. Одна семейная пара неподалеку у стены доедала, судя по всему, десерт. Еще три женщины сидели в углу заведения и смеялись, потягивая коктейли. Внутри оказалось довольно светло и просторно. Оливкового цвета стены, и светло–зеленый потолок. Деревянные столы и такие же стулья. Прямо перед входом у противоположной двери – барная стойка темно–коричневого цвета, за которой симпатичный бармен в данный момент смотрел какое–то шоу по телевизору, который висел на одной из стен. Ну да, если учесть, что посетителей было мало, ему только и остается, что смотреть телик.

Этот же бармен, спустя две минуты, поднес мне меню и, мило улыбаясь, вернулся на свое место. Хм. Он что, еще и официантом здесь подрабатывает на полставки? Полистав меню, я, дабы порадовать себя любимую, выбрала одно из самых дорогих блюд, и, как я понимаю, оно и было официальным блюдом Пуэрто-Рико, о котором я не раз слышала. Мофонго с тигровыми креветками под кокосовым соусом. Не то, чтобы я любила такие изыски, но побывать в Сан–Хуане и не попробовать мофонго – преступление. На десерт заказала мороженое с клубничным сиропом и безалкогольный мохито. Меню оказалось довольно таки дорогим для такого места, но возможно оно себя окупает по вечерам, когда народ, наконец, просыпается.

Заказ мой принесли примерно через двадцать минут, когда половина мохито уже была выпита, и я с жадностью набросилась на блюдо. Оно оказалось безумно вкусным. Думала, будет отдавать привкусом банана, ведь мофонго – это сорт плантана, очень похож на банан, только больше и тверже. Но нет, по вкусу оно чем–то смахивало на картошку, только чуть более сладкую, а по консистенции на хлеб. Интересное сочетание. Креветки же я обожала, а под кокосовым соусом они были просто несравненны. Я готова была даже пальчики облизать, настолько все оказалось вкусным. Мороженое ела уже намного медленнее, чем проглотила основное блюдо. От скуки полезла в телефон и зашла в инстаграм, чтобы посмотреть, что творят мои идиоты друзья, пока я тут смакую изыски Пуэрто-Рико.

Оказалось, особо ничего интересного. Светка выложила очередное селфи на фоне Эйфелевой башни. Она сейчас с родителями в Париже. Сашка с Андрюхой – это близнецы из моего класса – хвастались фотками из Индии, куда поехали путешествовать с отцом. Другие тусовались в Москве по ночным клубам, или в своих загородных домах. Решила выложить и свою фотку со вчерашней прогулки, где Эля меня сфотографировала на фоне резиденции президента. Как раз ставила хэштег, когда вдруг заметила какое–то движение поблизости. Не успела сообразить, как мой рюкзак кто–то хватает, стаскивает со стола и опрометью бросается через дверь на улицу. Совсем молоденький парнишка, лет четырнадцати, пробегает мимо окна, и только тут включается мое соображение, что меня только что обокрали.

Действую больше рефлекторно, подскакиваю со стула, тот падает с шумом на пол, а я мчусь к двери, в надежде догнать маленького вора. Меня тут же хватает огроменная ручища, не выпуская на улицу. Я непонимающе сначала смотрю на нее, и только потом поднимаю взгляд на ее владельца. Крупный, нет, я бы сказала огромный испанский мужчина лет сорока, с короткими усиками смотрит на меня серьезно и тычет пальцем другой руки на стол.

– Сначала заплатите.

Что? Поворачиваю голову на стол, пока мой мозг судорожно соображает, как поступить.

– Отпустите! – дергаю руку, но тот вцепился мертвой хваткой. – У меня только что украли рюкзак. Там все деньги, еще и паспорт. – Я пытаюсь через окно высмотреть парня, но его уже не видно, и меня начинает охватывать паника. – Господи, вы что не понимаете? – Срываюсь на крик. – Меня обокрали!

– Заплатите! – словно ему нет дела до моей беды. Бесчувственный громила. Я снова попыталась вырвать руку, чем, скорее всего, только заработала синяки на коже, ведь он только сильнее вцепился в меня своими пальцами.

– Да как я заплачу, если деньги были в рюкзаке!? Вы тупой, что–ли? Дайте мне его догнать, и я заплачу за ваш чертов обед!

– Ага, разбежался. Я тебя отпущу, а ты потом свалишь, а я должен отчитываться. Нет, так не пойдет. – Я готова была заплакать, потому что понимала, что теперь уже вряд ли догоню того мальчугана, и все, что у меня осталось – это телефон. Господи, у меня даже нет паспорта. Я в чужой стране, без паспорта, денег и карточки. Обреченно съехала на стул и уткнулась головой в ладонь, потому что другую все еще не отпускала ручища мужика.

– Пойдем со мной, – он потянул меня за руку, заставив встать и, как в тумане, пойти за ним. Как же так? Неужели я, все–таки, провалила свою первую поездку и не оправдала ни своих надежд, ни родителей? В глазах уже стояли жгучие слезы, но самое ужасное, как оказалось, было только впереди.

Здоровяк завел меня в какой–то кабинет, и захлопнул дверь. За столом сидел мужчина, нельзя сказать, что презентабельной внешности. Обычная рубашка, расстегнутая сверху, даже, по–моему, с рисунком пальм. Улыбчивый, но взгляд хитрый и сальный. Мне он абсолютно не понравился, и что–то внутри начало подсказывать, что я только что крупно вляпалась.

– ¡Buenos días, seniorita! – как я успела понять, это был хозяин данного заведения. Он махнул мне в сторону стула напротив и улыбнулся. Я осторожно присела на край, готовясь, если что, бежать. Мало ли, что он мне предложит. Я много была наслышана о работе девушек заграницей, оставшихся без документов, и такой судьбы не то, чтобы не хотела, а боялась до трясучки. – Me llamo Roberto Martinez (Меня зовут Роберто Мартинез – перевод с исп.). Я являюсь хозяином этого прекрасного ресторана, и я выдел на камере наблюдения, что произошло. Мне очень жаль! – перешел он на английский и даже сочувственно сложил руки, будто просил у бога помощи для меня. Я не поверила.

– Мне тоже! Но вы ведь не для этого позвали меня сюда, чтобы посочувствовать.

– Нет, Вы правы, сеньорита! Дело в том, что вы очень вкусно покушали! Правда ведь? У меня хороший ресторан, даже очень.

– Да, было очень вкусно! – не стала отрицать. А в голове уже судорожно соображала, где же мне найти сумму в восемьдесят баксов, чтобы оплатить этот гребаный, самый дорогой в моей жизни, обед. Ведь он к этому клонит.

– Вот! Я знаю, что мои клиенты никогда не уходят недовольными. Всем нравится, все приходят еще! И я не хочу показаться негостеприимным, особенно для такой чудесной гостьи из другой страны! Но вы ведь понимаете, что я не могу разбрасываться такими дорогими блюдами. Я ведь и бармену должен платить, и поварам, и всему остальному обслуживающему персоналу. – Он продолжал улыбаться, такое ощущение, что улыбка была всегда приклеена к его лицу, и раздражал этим только еще сильнее. Восемьдесят баксов, восемьдесят баксов. Как мне добыть их?

– Я понимаю, Вы хотите, чтобы я оплатила обед! – подытожила я, давая понять, что догадалась куда он клонит, и пресекая дальнейшую болтовню ни о чем.

– Si, seniorita! – он так радостно всплеснул ладонями, и еще шире заулыбался, что мне показалось даже, что его довольный рот разорвется, как у Джокера.

– Я оплачу, обещаю! – правда, пока не знаю, как. – Просто мне нужно время, чтобы достать деньги! Понимаете, в рюкзаке было все! Деньги, паспорт, даже карточка! Если бы там были только наличные, было бы гораздо проще. Сейчас у меня денег нет. – С горечью признала я, а в голове снова поганым червяком начала грызть мысль о том, как же я буду выпутываться из этой ситуации.

– Хмм… – наконец паршивая улыбка сползла с испанского лица, и он даже на мгновение задумался. В светлом кабинете, в который так ярко пробивалось солнце из-за чистых занавесок, я чувствовала себя не в своей тарелке. Мне хотелось выбежать оттуда и отправиться искать того маленького мерзавца, посмевшего украсть у меня все. А потом пойти в полицию и написать заявление. Только мне даже такси не на что нанять. Я почти взвыла от отчаяния, когда сеньор Мартинез, снова улыбнулся. Вот как можно лыбиться в такой ситуации, как моя?! Неужели, у него вообще нет ни капли сострадания?

– Я нашел выход! Судья по чеку, Вы мне должны восемьдесят два доллара! Это не маленькая сумма. – Он многозначительно вскинул бровь, а я прищурилась. Только пусть попробует заикнуться о том, о чем я подумала, тут же огрею его стулом, на котором сижу. – К сожалению, у Вас нет денег, но вы можете возместить оплату другим способом.

– И каким же? – с вызовом спросила я.

– За смену мои официанты получают двадцать долларов. Это без чаевых. Я предлагаю Вам… как Вас зовут, кстати, сеньорита? – спохватился он.

– Эмилия.

– Эмилия! Чудесное имя! Так вот, Эмилия! Вы можете эти деньги отработать! – я ошарашенно округлила глаза, не веря в то, что он только что сказал. – За четыре – пять дней, трудясь в моем ресторане ты сможешь вернуть то, что только что скушала!

– Работая официанткой? – переспросила я.

– Si! Но не только! В данный момент у меня туго с персоналом! Не хватает рабочих рук на кухне и в обслуживании зала.

– Но я не умею готовить!

– Ох, нет! – громко рассмеялся он. – Готовить и не надо! Только помогать мыть посуду, иногда протирать пол в зале, и самое главное – принимать заказы! – я слушала его и смотрела в одну точку. Господи, ну почему? Почему именно у меня всегда все через задницу? Я ведь приехала отдохнуть! Расслабиться, а не впахивать в ресторане, да еще и как!

– А почему столько работы? Неужели, у вас такой дефицит персонала?

– К сожалению, да! Например, обычно всю эту работу делает бармен, и еще одна официантка, ну и иногда я подключаю свою дочь, когда наплыв посетителей большой.

– Бармен моет полы и тарелки? – не поверила я.

– Si! Но и получает он, конечно же, за двоих! Теперь эти дни, ты существенно сократишь ему работы, и он немного выдохнет. – Работать официанткой, где на меня постоянно будут таращиться такие же, как и этот, хмыри, мне совершенно не хотелось. До слез. Я была в шаге от того, чтобы позвонить папе и все ему рассказать. Но мысль о том, что я не оправдала их с мамой доверия, оказалась сильнее. Я не могу так пасть в их глазах. Конечно, они и словом меня не попрекнут, по сути, моей вины нет в случившемся, такое могло произойти с кем угодно. Но все же, я уже взрослая девочка и сама должна отвечать за свои поступки. Если бы не пялилась в мобильный, как последняя дура, то, возможно, быстрее бы среагировала, и уже бы шла довольная домой к Эльвире. Но нет, мне надо было смотреть долбаные, никому не интересные фотки, и профукать все свои деньги и документы. В этот момент я возненавидела инстаграм!

– То есть, я должна буду пять дней с утра до ночи обслуживать посетителей, и время от времени мыть полы и помогать по кухне, если потребуется помощь? – уточнила я.

– No! Не целый день! Только с четырнадцати часов и до закрытия! – сеньор Мартинез хлопнул в ладони и потер их, довольно косясь в мое декольте. Чертов извращенец!

– Ладно, – пробормотала я, понимая, что другого выхода у меня нет. Одолжить денег у Эльвиры я не могла. Они и так еле концы с концами сводят, и моя совесть этого просто не позволит, да и вряд ли у них найдется такая сумма. Можно, конечно, было бы попросить у Пабло, но быть ему должной мне не хотелось. Я знаю его всего два дня, сомневаюсь, что это достаточный срок для такого одолжения. Оставалось только надеяться, что других моих рабочих обязанностей по ходу работы не всплывет. А пять дней я как-нибудь переживу.

Не то, чтобы я когда–то до этого работала раньше, но что здесь сложного? Принимать заказы и пару раз шваброй пройтись по полу.

Хозяин, нажал кнопку на внутреннем телефоне и что–то проговорил на испанском.

– Хочешь кофе, Эми? – я недовольно зыркнула на этого вечно улыбающегося индюка. С каких пор мы закончили официоз?

– Эмилия! И нет, спасибо. Я могу идти?

– No! Сейчас я еще познакомлю тебя с Андресом.

С кем? По – моему, я уже слышала это имя раньше, но где? Через минуту дверь в кабинет открылась, и я замерла, вспомнив, где именно его слышала. На пороге вырос тот самый парень, с которым я имела возможность уже повстречаться два раза. В таком небольшом кабинете, он, казалось, занимал половину свободного пространства. Невероятно крепкие руки и широкая грудь создавали впечатление что все, чем он занимается – это проводит все свое время в тренажерном зале. При дневном свете его внешность оказалась еще более броской, чем я могла это заметить раньше. Только теперь, при дневном свете, я видела то, о чем говорила Эля. От него действительно нужно держаться подальше. Не знаю, как там с его характером, но выглядел он – «мама дорогая, можно мне его?».

Андрес даже не взглянул на меня, прошел мимо и нагло оперся на стол хозяина ладонями.

– Только не говори, что ты сделал это снова! – в голосе сочилась скрытая злость, пока он сверлил взглядом сеньора Мартинеса. Тот что–то ответил на испанском, махнув в мою сторону рукой, и, как и последние пятнадцать минут, мило улыбнулся.

– No! – все, что я поняла из ответа Андреса. Потом он резко обернулся и вперил в меня взгляд, полный… ненависти? Мне стало вдруг не по себе. Что я ему сделала? Вжавшись в стул, я перевела глаза на хозяина, не понимая, о чем они спорят. А спорить они начали очень громко. Роберто вскочил со своего кресла и ткнул пальцем в Андреса, что–то выкрикивая на испанском, а тот точно так же ткнул в меня один раз, а потом второй, пренебрежительно окинув взглядом. Я поняла, что причиной спора была я, и, скорее всего, моя временная работа в ресторане.

– Вот эта? Ты серьезно? – Андрес сменил испанский на английский, оторвался от стола, и сложил руки на груди, повернувшись ко мне полу-боком, так, чтобы я могла отчетливо видеть все то презрение, направленное на меня.

– Не эта, Андрес! А Эмилия! И да, я уверен, что она справится! – утвердительно кивнул сеньор Мартинез.

– Ну да, ублажать твоих клиентов это еще возможно, но со всем остальным сомневаюсь. – Меня даже подбросило от его слов. За кого он меня принимает, придурок? Злость заклокотала внутри, когда я вскочила со стула и выкрикнула, не сдержавшись:

– Эй, ты кто такой, чтобы так обо мне отзываться! Ты даже меня не знаешь!

– Я знаю таких, как ты! – его бровь надменно взлетела вверх. – Даже если ты и не шлюха, в чем я сомневаюсь, то посуду помыть явно не в состоянии!

Я не заметила, как, но рука уже взметнулась вверх, чтобы влепить ему заслуженную пощечину. Так меня еще не оскорбляли! Внутренности запылали от желания вцепиться в его идеальную рожу ногтями и расцарапать ее. Реакция парня была незамедлительной. Тут же перехватив мою руку, он крепко сжал ее пальцами так, что я взвизгнула.

– Никогда не поднимай на меня руку, иначе я тебе ее оторву! – прошипел он сквозь зубы, склонившись и приблизив ко мне свое лицо. Темно–карие глаза практически почернели, сливаясь со зрачком, от чего стало не по себе. Я рефлекторно отклонилась назад, и только теперь поняла, что мне по–настоящему страшно. Почему–то не хотелось проверять на практике правдивость его слов. Сильная рука, крепко сжимающая мою кисть, покрылась венами от напряжения, а моя кожа начала синеть. Предательский стон боли слетел с губ, и я дернула руку на себя. Он тут же ее выпустил и снова развернулся к хозяину, пока я растирала ноющее от боли место. Мудак! Что это за мужик, который причиняет физическую боль девушке? В эту секунду я возненавидела его всеми фибрами души. Мой папа никогда не поднимал руку на маму, он относился к ней с уважением и любовью. Именно этот пример я видела всю свою жизнь, и то, как этот идиот только что поступил со мной – было для меня дико и далеко.

– Ты посмотри на нее, ее даже за руку схватить невозможно, она уже готова разрыдаться! А если чашку разобьет, и ты вычтешь это из ее зарплаты, она нас слезами затопит. На кой хрен тебе это надо, Роб? А я, бл*дь, работаю за троих так, что ни одному другому подобное не удастся! Даже этой кукле, какая бы внешность у нее не была!

– Эмилия со всем справится, я прав? – стойко выдержав монолог Андреса и проигнорировав его, сеньор Мартинез перевел на меня вопросительный взгляд.

– Справлюсь! – подтвердила я. Теперь уже на зло этому придурку, справлюсь!

– Вот и прекрасно! Я в тебе не сомневался! Андрес, теперь твоя работа только у барной стойки. Все остальное получает Эми.

– Эми? – переспросил тот, покосившись на меня. – Ты с ней спишь уже что–ли? – моя ладонь снова зачесалась в порыве отвесить ему оплеуху, но кисть все еще сильно болела после предыдущего опыта. Оставалось только сцепить зубы и надеяться, что я смогу ему потом отомстить. А я смогу.

– Андрес, не перегибай палку! Я женат, ты это прекрасно знаешь!

Тот в ответ только фыркнул, и снова повернулся ко мне.

– Только попробуй задержаться здесь больше, чем на пять дней, – угрожающе прорычал он, гипнотизируя своими черными глазами. – Если разобьется хотя бы один предмет посуды, я заставлю тебя его склеить так, чтобы под микроскопом не было видно мест раскола. Поняла меня? – не дождавшись ответа, он вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью, так, что она отлетела обратно к стене, так и не закрывшись.

– Не обращай на него внимания, Эми, – пролепетал Роб, как назвал его Андрес, и снисходительно махнул в сторону ушедшего рукой. – Он дикий, но не кусается. Просто ему очень нужны деньги, зачем не знаю. Но он работает больше остальных, и тот факт, что теперь ты отнимешь у него его долю зарплаты заставил его рассвирепеть.

– Но я же не специально, – возмутилась я.

– Знаю. Говорю же, дикарь! – сеньор Мартинез снова уселся в свое кресло и опять премило ухмылялся. – Жду тебя завтра. В 14:00 начинается твоя смена. – Кивнув ему на прощание, я пошла к дверям, но уже у самого выхода остановилась, когда услышала. – Кстати, Эми, если надумаешь сбежать, у тебя ничего не выйдет. Пока не отработаешь долг, ты выйти из Ла Перлы не сможешь.

– В смысле «не смогу»? – недоуменно обернулась я.

– В прямом! На каждых воротах находятся мои люди, которые тебя не выпустят. Поэтому в твоих же интересах – как можно лучше и быстрее справиться с работой. Ну, до завтра, дорогуша, отдыхай! – как ни в чем не бывало, махнул мне рукой и снова заулыбался. Он сейчас пошутил? Или нет? Я вылетела из этого гребаного ресторана и опрометью бросилась к дому Эльвиры, желая разгромить что-нибудь на своем пути. Слава Богу, что хотя бы ключ додумалась положить в задний карман шорт.