– Скорее, дитя! Он совсем плох! – Передо мной зависла книга.
Я подбежала к постели Арса и схватила его за руку. Он с трудом подтянул ее к груди, и оттуда выплеснулась тьма, наполняя меня и снова растягивая резерв. Не выдержав, я закричала от боли: тьма рвала меня на части.
Книга легла рядом, подставляясь под свободную руку. Из нее вдруг выскочили иглы, протыкая мою ладонь. Кровь начала заливать книгу, и тьма хлынула на меня, полностью перекрывая сознание.
***
Во рту чувствовался металлический привкус. Я с трудом разлепила слипшиеся губы, срывая свежую корку засохшей крови. Голоса не было. Все, что выдавила из себя, – это хрип. Поднять веки смогла открыть только с третьей попытки. Нависший надо мной Дориан поднес кружку с чем-то и приподнял мне голову, давая возможность попить. Его глаза с болью рассматривали меня. Наверное, осуждает…
Прикрыла веки, опускаясь на подушки. Дориан смочил мне губы, смывая кровь, смазал их чем-то жирным, пахнущим травами, отчего мне стало легче.
– Мне жаль, что так получилось… Не уберег я тебя…
– Так было нужно. Я пойму, если ты уйдешь, – с трудом прохрипела я, кашляя.
Дориан дал мне какое-то лекарство в ложке, и горло перестало першить.
– Глупый птенец! Куда я уйду теперь?
Мужчина замолчал, а я растерянно открыла глаза. О чем это он?
– Я не могу бросить тебя. Арса больше нет, а от дома остались твоя комната, кухня и холл.
– Надо уходить. Сколько я лежу тут? – Я начала подниматься.
– Трое суток. Ты не думай, я не осуждаю тебя… Мне просто жаль, что не смог помочь тебе. Я все понимаю. Принять твой темный дар не вышло бы: он убил бы меня и, возможно, даже тебя. Теперь ты взрослая, с седьмым уровнем темного дара. Тебе необходимо научиться его контролировать, но сейчас нам лучше уходить. Дом едва держится, да и чутье говорит мне, что скоро тут будут гости, притом незваные.
Я сосредоточилась на своем теле, посылая в него тьму. Просила помочь, придать мне сил, чтобы успеть уйти. Она хлынула в меня, смывая боль, и, залечивая раны, придала сил.
– Надо собрать вещи. – Я встала с кровати. На мне была только рубашка, явно маленькая по размеру. Я оглядела себя с удивлением.
– Теперь ты не похожа на подростка.
Дориан подтолкнул меня за плечи к зеркалу, и я увидела длинные волнистые волосы, туго натянутую на груди ткань, широкие, еле прикрытые бедра и стройные длинные ноги. Посмотрела на лицо – тонких бледных губ больше не было. Вместо них у меня появились пухлые, цвета вишни. Скулы стали высокими, приобрели румянец, нос – тонким, глаза – большими, обрамленными пушистыми ресницами, а брови были удивленно приподняты.
Я перевела взгляд на Дориана – он с жадностью поглощал мой новый образ. Но вдруг мужчина словно очнулся, и его взгляд стал сожалеющим.
– Я не нравлюсь тебе такой? – Внезапно ощутила укол стыда, и слезы моментально повисли на ресницах. Дориан давно нравился мне не только как хранитель, но и как мужчина. Быть может, потому, что всегда был рядом, залечивал синяки и шишки, кормил, жалел… Я только сейчас поняла, что, возможно, потеряла его навсегда… как теряла всех близких.
– Ну что ты, глупая птичка! Разве ты можешь не нравиться? – Он взял мое лицо в руки и поцеловал в подлеченные губы так нежно, словно мотылек коснулся их крылышками.
– А то, что я не с тобой…
– Я все понимаю. Распечатать темный дар я бы и не смог. Он не обидел тебя?
Я отрицательно покачала головой и прижалась к Дориану.
– Он что-то значит для тебя? – Замер в ожидании.
– Нет, я никогда не видела его до этого и, надеюсь, больше не увижу. – Заметив волнение Дориана, начала гладить рукой по его груди.
– Тогда мы больше не будем говорить об этом. – Он приподнял мое лицо и снова с жадностью поцеловал.
Его магия хлынула в меня, восполняя потери при выбросе силы после принятия дара. Мышцы перестали ныть, лопнувшие губы зажили, а я задрожала. Уже знакомый жар прошелся по телу. Дориан понял это и подхватил меня под бедра, прижимая к стене. Его рука мгновенно проникла под задравшуюся рубашку к складочкам. Он раздвинул их и начал ласкать, касаясь чувствительного комочка. Губки набухли, и я ощутила влагу на бедрах.
– Боги, ты уже готова ко мне. Позволь любить тебя, позволь назвать своей, маленькая птичка, прошу… – Дориан целовал лицо, шею, провел языком по впадинке между ключицами, и я застонала, выгибаясь. Рубашка треснула на груди, соски поднялись, требуя уделить внимание им, и Дориан припал к одному, посасывая и катая его языком. Затем перешел к другому, играя и с ним.
Я поерзала в его руках. Возбужденный член уже упирался мне в бедро. Я застонала, а Дориан чуть приподнял меня и насадил на себя, придерживая и давая привыкнуть. Обхватив меня руками, принялся двигаться, вырывая стоны, но успевая при этом целовать.
В животе стал разливаться жар, а грудь потяжелела. Дориан почувствовал это и стал увеличивать темп. Внезапно уже знакомая горячая волна прошла от лона по телу. Мне казалось, я вспыхнула. Мы словно горели с Дорианом. Его огонь перекинулся на нас, и мы закричали, заживо сгорая в оргазме и возрождаясь вновь, – он возвращал нас в мир.
– Что это было? – Я уткнулась в плечо Дориана, расслабленно лежа на нем уже в кровати.
– Я феникс. Когда мы встречаем пару и соединяемся с ней в оргазме, наш огонь дарует благословение богов. Теперь мы одно целое, моя маленькая птичка.
– А почему раньше нельзя было соединить нас? – возмутилась я.
– Видимо, было нельзя. Я даже не подозревал, что ты моя пара… – Он взял мою руку и поцеловал ее внутреннюю сторону.
Зашелестев страницами, появилась книга.
– Хозяйка, пора уходить! Я больше не могу сдерживать дом: он вот-вот рухнет! Это для тебя собрал Арс – на стуле лежит сумка.
– Надо собираться. Ой, а мне теперь нечего надеть! – Я в ступоре застыла около шкафа.
– Хозяйка, Арс все предусмотрел!
Я кинулась открывать сумку. Из нее выскочил сверток, звякнул пояс с кинжалами. Развернула сверток – мужская одежда: кожаные штаны, рубашка, длинный жилет, наручи, тонкая кольчуга на тело. Быстро надев белье, намотала ткань на грудь, натянула вещи, спрятала кольчугу, застегнула пояс с кинжалами, схватила сумку Арса и свою, заботливо сложенную Дорианом, плащ и лук с колчаном стрел и выскочила из комнаты. Навстречу бежал феникс, неся еще две сумки: собственную и, видимо, с запасами еды.
Мы спешно покинули дом. Едва выскочили из ворот замка, как он рухнул, став грудой камней.