Птичка в академии, или Магистры тоже плачут 2

Пролог

Над головой просвистело очередное заклинание, и я уже без понуканий упала на землю и откатилась за ближайший валун. Магия в Пустоши работала немного иначе даже на ее окраине. Здесь плотность магических линий значительно возросла, заклинания действовали немного иначе, и я к этому еще не привыкла. Да и сопровождающие просили меня не вмешиваться, мотивируя это тем, что они много раз здесь бывали и знают, что нужно делать, а потому нам с Лайзой нужно просто им не мешать. Поначалу я возмущалась — я же магистр магии и могу быть полезной! — но потом увидела тварей Пустоши и решила, что раз мои сопровождающие так хотят воевать сами — пусть! Я всегда сумею вмешаться, если возникнут проблемы.

— Вот гадство! — прошипел рядом Ё-ё. — Откуда здесь столько мелких порождений?! Шагу не ступить, чтобы не наткнуться на тварей-пф! А нам ведь говорили, что первый пояс почти безопасен, что сюда ходят травы собирать!

— В прошлый раз здесь такого не было, — проворчала примостившаяся рядом Лайза. — Но иногда бывает. Мы же об этом говорили.

Дляэтого путешествия нам пришлось основательно подготовиться. Тогда я и узнала, что твари Пустоши иногда подходили ближе к стене, потом возвращались в привычный ареал обитания. Никто не знал, чем это вызвано, а теории были одна невероятнее другой. Раньше такие «приливы» были редкостью, но в последнее время участились. И видимо, мы попали в один из них.

Вообще, те, кто ходят в Пустошь, делят ее на своеобразные пояса, или, если сказать иначе, окружности. Более-менее исследованными считаются три первых пояса в несколько километров шириной. И первый считался самым безопасным. Но при взгляде на тех, с кем сражались наши сопровождающие, становилось страшно представить, кто обитает дальше.

Однако я не имела права отступить. Сколько нервных клеток было сожжено, чтобы со всеми договориться и попасть в Пустошь! Оказалось, это было нетривиальной задачей, да и из академии так просто по своим делам не уйдешь. Тем более из-за происшествия с Марленой и расследования поднялась сильная шумиха. Всплыло столько всего нелицеприятного, что многим уважаемым прежде магистрам пришлось уволиться, а некоторым — отправиться в застенки тайной канцелярии. Пока до выяснения обстоятельств.

Мне тоже пришлось непросто, но сейчас не о том.

Стало тихо. Похоже, мелких тварей перебили, можно вставать. Но стоило мне подняться на ноги, как прямо на меня с чахлого деревца с визгом полетела не замеченная ранее тварь. Я выставила щит, но тварюшка и без него до меня не долетела, разорвавшись на кровавые ошметки. И не успела я облегченно выдохнуть, как за спиной раздался до боли знакомый и дико разъяренный голос, который я ну никак не ожидала здесь услышать:

— Эйлин эль Бланк, как прикажешь это понимать?!

Я стояла и не могла себя заставить не то что ответить, а даже повернуться к обладателю этого голоса. Лучше бы там грокх стоял, честное слово!

— А никак! — вместо меня высказался вскарабкавшийся мне на плечо Ё-ё. И, внезапно дав петуха, крикнул: — Эйлин, бежим! Он же невменяемый!

Глава 1. О важных разговорах

Три месяца назад

Пустошь… Как много всего заключено в этом слове. И как мало о ней известно. Ее огромная территория исследована лишь частично, и сильные мира сего не торопятся делиться даже этой информацией. На обычных искателей, которые редко удалялись от стены дальше чем на пару километров, навешивали столько ограничений и клятв о неразглашении, что диву даешься! Мне об этом как-то во время изысканий с линзами для гоглов рассказал Хорас — глава анарских искателей. Даже не представляю, сколько клятв приходилось давать тем, кто служил на границе с Пустошью, и тем, кто занимался ее исследованием.

Дядя как-то рассказывал, что мой отец по заданию короны ходил в экспедицию в третий пояс и чуть там не погиб. Его выхаживали несколько месяцев. И это с учетом магического лечения! Вскоре после этого он познакомился с моей мамой и о походах в Пустошь больше не заговаривал. Но дядя все время повторял, что я очень на него похожа, и переживал о том, что я пойду по стопам папы, заинтересуюсь этой опасной зоной. А я не собиралась туда лезть. Мне хватало тем для изучения и без походов за стену. А теперь дело уже не в исследовательском зуде, а в жизненной необходимости.

— Когда мы отправимся? — Я решительно вздернула подбородок, хотя лишь от мысли о том, что придется идти в Пустошь, становилось не по себе.

— Не торопись, — вздохнула Лайза. — Это очень опасное путешествие, к которому нужно основательно подготовиться. Да и просто так за стену нас никто не пустит.

— Действительно…

Я об этом как-то не подумала. Нельзя же просто постучать в ворота защитной цитадели и попросить пропустить нас на ту сторону. Так и вижу, как стою перед комендантом крепости и говорю: «Дяденька, пустите нас, пожалуйста, за ворота. Очень нужно! Только не спрашивайте зачем. Не скажу!»

Для пропуска на ту сторону нужны веские основания, какие-то разрешительные бумаги и… даже не знаю, что еще. Но точно не одно горячее желание посмотреть на Пустошь.

— Да, это будет непросто, — словно читая мои мысли, произнесла Лайза и поморщилась. — Придется кое к кому обращаться… А они ребята очень непредсказуемые.

— Кто это? — удивилась я. — И как они смогут нас провести на ту сторону?

— Это отдельный разговор, — вздохнула Лайза.

— И все же, — настояла я. — К кому нужно обратиться? Ты же понимаешь, что я не из пустого любопытства спрашиваю?

Лайза вздохнула, и я поняла, что ее связывает какая-то клятва.

— Ладно… — протянула она, подбирая слова. — Как ты думаешь, как в продаже появляются запрещенные артефакты и ингредиенты?

— А они появляются? — спросила я, широко раскрыв глаза.

— Эйлин, я, конечно, понимаю, что ты домашний ребенок, но нельзя же быть такой наивной! — с укором посмотрела на меня подруга. — Теневой рынок всегда был и будет. Как и те, кто поставляет туда товар из Пустоши.

И до меня наконец дошло, кого подруга имела в виду.

— Искатели?

— Заметь, ты догадалась сама, — с облегчением произнесла она.

— Но зачем им это?

— А ты думаешь, искателям разрешают выносить из Пустоши все, что они там найдут или добудут? Или, может, платят за этот эксклюзив столько, сколько он на самом деле стоит? — фыркнула она.

— А разве нет? Я всегда считала, что корона щедро оплачивает их находки.

Я знала, что искатели продают особо ценные ингредиенты и находки в крепости, но никогда не задумывалась, довольны ли они этим.

— Нет, — вздохнула Лайза. — И я понимаю короля, который не хочет, чтобы, к примеру, глаз орхуса[1] или коготь бивуса[2] попали в случайные руки. Ты ведь знаешь, что каждый такой артефакт должен быть поставлен на учет, как и его обладатель?

— Да, это я знаю! — словно оправдываясь, воскликнула я. — Такие артефакты можно купить только в королевских лавках или получить в дар от самого короля.

— Вот! А искателям, если они такие добудут, не платят и десятой части их настоящей стоимости.

— Но почему?! — возмутилась я.

Лайза развела руками, показывая, что у этого, наверное, есть какое-то объяснение, но она его не знает.

— И ты утверждаешь, что на такой случай у искателей есть запасной выход из Пустоши?

— Я ничего не утверждаю. — Лайза так многозначительно на меня посмотрела, что стало понятно: выход-вход точно есть. — Но в любом случае другого способа попасть в Пустошь в ближайшие полгода у нас нет.

— А дальше?

— Что «а дальше»?

— Ты сказала, что в ближайшие полгода такого способа нет — значит, к примеру, через год он будет?

— Будет, — кивнула подруга. — Мы можем отправиться в Пустошь как кураторы летней практики четверокурсников. Но в таком случае ты обязана будешь взять с собой всю доверенную тебе группу. Потому что отлучаться от нее тебе будет нельзя. Как думаешь, после такого опасного путешествия многие вернутся в академию?

Я сглотнула. Вот уж кого пускать вглубь Пустоши я не хотела, так это своих адептов. Если хоть кто-то из них пострадает, я себе этого никогда не прощу. Мне только интересно, почему никто не сказал, что летом мне придется курировать практику?

Этот вопрос я задала подруге.

— Потому что тебя туда никто отправлять не собирался. Для этого есть более опытные магистры. В любом случае это не наш вариант. А вот зимние каникулы — да. В Пустоши никогда не бывает снега, а температура не опускается ниже десяти градусов, так что погода не станет препятствием. Нас там ждут другие проблемы и неудобства. — Лайза еще раз окинула меня взглядом, посмотрела на результаты исследования в приборе и встала со стула, на который села во время нашей беседы. — Все, мне пора к другим пострадавшим. Твоя одежда в шкафчике. И что-то мне подсказывает, что провожатые у тебя найдутся, стоит тебе выйти из лекарского крыла.

— Ты о ком? — удивилась я.

— Знала бы ты, как мне уже надоели твои адепты! — внезапно в сердцах воскликнула Лайза. — Последние сутки я их разве что метлой не отгоняю от палат! Никакие увещевания не помогают!

Глава 2. О том, что прошлое связано с настоящим

Во время ужина никаких серьезных бесед Марсель не начинал. Однако от того, как он на меня иногда поглядывал, становилось неуютно. И дело было совсем не в том, о чем так сильно переживал Ё-ё, который остро следил, чтобы Марсель не перешагнул за черту приличий, нет. Во взгляде графа я читала глубоко скрытое беспокойство. Причем оно было связано со мной.

Напряжение между нами росло, и я поняла, что не могу больше проглотить ни крошки. Я отложила приборы и спросила:

— Марсель, в чем дело?

— Ты не поела, — нахмурился он, глядя на мою почти не тронутую тарелку.

— И не смогу, пока ты так напряжен. Что случилось?

Марсель нахмурился еще больше.

— Не думал, что меня так легко прочитать.

— А это и нелегко, — погладил себя по полному пузику Ё-ё, который только что съел целую плошку любимого им фарша. — Я ничего такого не чувствую, но Эйлин всегда была чувствительной девушкой. Особенно к тем, кого впустила в ближний круг.

— В ближний круг? — посмотрел на меня Марсель, и глаза его блеснули.

— Юной девушке такие ошибки простительны, — фыркнул Ё-ё. — Но ничего, у нее еще есть время все осознать и отправить тебя в дальнее… э-э-э… путешествие куда подальше. Но сейчас Эйлин говорит, что ты что-то от нее хочешь. Так что озвучивай-пф!

— Я ничего от нее не хочу, — хмуро возразил Марсель.

Ё-ё, наглея окончательно, всплеснул лапками:

— Да ну?!

Марсель хмыкнул и устало потер лоб.

— Это мы обсудим с Эйлин без твоего присутствия и участия. А сейчас нам нужно поговорить о другом. — И внезапно спросил у меня: — Ты умеешь ставить на свой разум ментальные щиты, блокирующие эмоциональные всплески?

Я вздрогнула. В голове тут же заметалось множество мыслей о том, почему он об этом спросил. Главная из которых была: «Неужели догадался о нестабильном источнике?!» Магия тут же взбурлила, грозя нехорошими последствиями. А ведь Лайза меня предупредила, что нужно поберечься…

Марсель увидел мой испуг и тут же оказался рядом. Развернул стул вместе со мной к себе и взял мои ладони в свои, согревая вмиг похолодевшие пальцы.

— Эйлин, все хорошо. Просто поставь щиты. Для этого нужно совсем мало сил. Магичить как-то иначе первые дни после такой встряски не стоит. Я просто не хочу, чтобы ты волновалась. Хорошо?

Он словно гипнотизировал меня своим взглядом, и я медленно кивнула. Потом прикрыла глаза, сосредоточилась и наложила на разум ментальные щиты. Они сейчас и в самом деле очень кстати. На меня снизошло спокойствие, граничащее с равнодушием. Именно поэтому я и не любила это состояние. Сейчас мне было плевать, даже если бы Марлена объявилась на пороге и заявила, что перебила всю академию. Конечно, я утрирую. Такая встряска пробила бы какие угодно щиты, но…

— Молодец. — Марсель отпустил мои руки и, взяв стул, сел напротив. — Я знаю, что у тебя проблемы с даром. —Мои щиты дрогнули, но удержались. — Мне не составило труда соотнести детали и понять, что выброс, закрывший в зале портал, вовсе не был обдуманным поступком.

Я невольно сглотнула, не торопясь открывать глаза — почему-то так говорить сейчас с Марселем было проще, — и спросила помертвевшим голосом:

— Комиссия уже в курсе? Когда за мной приедут?

— Эйлин! — внезапно рявкнул Марсель и встряхнул меня за плечи. Я испуганно распахнула глаза. — Никогда! Слышишь? Никогда я тебя им не отдам! — И прижал меня к себе.

Его глаза обжигали зеленым огнем, руки казались горячими даже через платье, а напряженная грудь была будто стальной. И несмотря на доводы разума, который сейчас холодно подкидывал мысли о том, что это может быть ложью или манипуляцией, я верила Марселю. Даже если меня ждет монастырь, отправит меня туда не он.

Я расслабилась и положила голову ему на грудь, ощущая, как теплеет в районе сердца.

— Я не отдам тебя этим стервятникам, — уже гораздо тише и спокойнее повторил Марсель и обнял совсем иначе: нежно и бережно. — Но ты ведь понимаешь, что с твоим источником нужно что-то делать?

— Понимаю. — Я отстранилась и заглянула ему в глаза. — Ты знаешь, как его стабилизировать?

— Нет, пока не знаю. Но обязательно выясню. Не может быть, чтобы не было способа. К тому же ты как-то дожила до своих лет и никого не убила. — Он улыбнулся, но у меня сбилось дыхание, и я сильнее вцепилась в лацканы его кителя. — Или убила? — Улыбка сползла с губ Марселя, и он нахмурился, изучая мое лицо, на котором наверняка не осталось ни кровинки. Несмотря ни на какие щиты, старая рана всколыхнула во мне столько эмоций, что я всхлипнула. — Эйлин… — Марсель требовательно смотрел мне в глаза.

И я впервые призналась кому-то в самом ужасном страхе, который носила в себе всю свою жизнь и которым не делилась даже с дядей. Не делилась, потому что знала — он скажет и сделает все, чтобы этот страх развеять, какова бы ни была правда.

— Я боюсь, что наш дом был разрушен и мои родители умерли не из-за своих изысканий с системой защиты, а из-за моего выброса.

И слезы сами собой потекли из глаз. Но я даже не всхлипывала и не пыталась их вытереть. Только смотрела в зеленые глаза Марселя. Не знаю, как мне удалось сдержаться и не ухватиться за грудь в попытке унять бушевавшую там боль. Я столько лет ее прятала и пряталась от нее сама, что сейчас не спасали никакие заклинания успокоения.

— Что значит — ты боишься? Ты этого не знаешь? — сощурился он.

— Не знаю, — выдохнула я. — В прошлый раз я тебе не лгала, когда говорила, что ничего не помню о тех событиях.

— Тогда почему сейчас ты…

Ответ был очевиден, и именно он не давал мне покоя. Я сорвалась и выкрикнула ему в лицо:

— Потому что ничего не помню!

Я попыталась вырваться из объятий Марселя, но он не пустил. Несколько мгновений я боролась с ним, желая высвободиться и убежать подальше, чтобы не чувствовать, не смотреть в его глаза, и вообще мечтая не существовать в этой вселенной, но он держал крепко. И я обмякла и разрыдалась. Собственные застарелые страхи, ужас из-за событий последних дней выходили из меня потоками слез. Источник бурлил, наполняя магические каналы энергией, и грозил очередным выбросом.

Глава 3. О том, что у адептов на все есть свое мнение…

Адепты Анарской академии магии

— Нет, ну ты на него посмотри! — возмущался Рэй, глядя в окно, как Марсель эль Лавалье гуляет в академическом парке с магистром Эйлин эль Бланк.

— Уже месяц ее окучивает, — буркнул Кайл.

— На свиданки водит. Пару раз даже в город на ужин возил. Вот зачем ему наша Птичка? Что, в столице не мог себе никого найти? — хмуро произнес Леон.

Разумеется, вопрос был риторическим, и парни продолжили мрачно наблюдать за прогуливавшимися.

— Мне кажется, у него нет серьезных намерений, — угрюмо произнес Рэй. — Он только мозги ей пудрит. Этот столичный хлыщ недостоин нашей Птички. И нам нужно ей это доказать!

— И как ты это собрался делать? — послышался позади парней насмешливый девичий голос.

Парни резко обернулись и увидели одногруппниц Шейлу и Мирту в компании адептки четвертого курса с факультета прикладной магии.

— А вам какое дело? — огрызнулся Кайл.

— Птичка и наша преподавательница тоже! — заявила Мирта.

— И вообще, мне только-только понравилось учиться! Я наконец поняла, что вовсе не бесполезная недомагичка самого непопулярного факультета! — вступила в разговор адептка с факультета прикладной магии. Парни ее видели в толпе, но знакомы не были. — И если этот хлыщ ее отсюда заберет, это будет катастрофа! Так, кстати, у нас думают все!

Парни переглянулись, обдумывая новую мысль. До этого их размышления были сосредоточены на себе и невозможности переплюнуть такого соперника, но теперь они взглянули на проблему под другим углом. И взгляды, которыми они провожали эль Лавалье, стали еще более кровожадными.

— Значит, мы обязаны защитить нашего магистра! — уверенно произнес Рэй.

— Ага, предотвратить, так сказать, — кивнул Кайл.

— Оградить, — добавил Леон.

— Дискредитировать его в ее глазах! — кровожадно добавила прикладница.

— Разлучить…

— И добить! — закончили Шейла и Мирта.

— Кого добить? — внезапно вклинился в беседу Дарил, который как раз проходил со своей девушкой — пятикурсницей Эмилией по коридору.

Они стали встречаться ровно месяц тому назад. С тех пор, как поцеловались на концерте на балу, и теперь почти не расставались.

— Эль Лавалье! — пояснила Шейла.

— Как?

— Морально! — возвела палец вверх прикладница, и вся компания дружно кивнула.

— А зачем? — Здоровяк почесал затылок от такой неожиданной заявки.

— Чтобы он не увез нашу Птичку в столицу! — громким шепотом пояснила Мирта.

Глаза Дарила расширились, и он недоуменно посмотрел на свою подругу, которая мигом осознала ситуацию и кивнула:

— Нужно добивать.

Здоровяк посмотрел на свои внушительные кулаки, и девушка поспешила добавить:

— Морально.

— Морально — это как?

Простой, казалось, вопрос Дарила заставил компанию призадуматься.

— Нужно за ним проследить, — задумчиво предложила прикладница.

— Для начала неплохо, — согласился с ней Рэй. — Как, говоришь, тебя зовут?

— Нарая, — ответила она, слегка порозовев щеками.

И ребята начали представляться в ответ.

— Идея хорошая, Нарая, но этого мало, — нахмурившись, произнесла Мирта, и тут в ее глазах появилось озарение. — Нужно показать нашей Птичке, что все эти столичные щеголи — непроходимые кобелины!

— Это как? — переглянулись парни.

— Мы его совратим! — шалея от собственной смелости, заявила девушка. — То есть соблазним.

Некоторое время все молчали, прикидывая, хороша ли идея. И по мере того, как адепты думали, в их глазах появлялось все больше одобрения. Но тут до Дарила наконец дошел смысл сказанного, он соотнес его со своей девушкой и взревел:

— Нет! Вы, если хотите, можете хоть самого ректора соблазнять, а моя Эмилия к этому не будет иметь никакого отношения!

Адепты оценили разъяренное выражение лица здоровяка, размер его сжавшихся кулаков, и Рэй поспешил его заверить:

— Друг, никто с этим спорить не собирается. Нам для совращения хватит и троих. Правда ведь, девчонки? — И подмигнул им. — Тем более, судя по магистру, ему нравятся шатенки, а твоя Эмилия блондинка.

Все кивнули, торопясь унять гнев самого мощного адепта четвертого курса. Но Нарая явно была не согласна с этим утверждением.

— Вообще-то, я не собираюсь стоять в стороне только потому, что у меня светлые волосы!

— И не нужно! — тут же поддержал ее все тот же Рэй. — Ты будешь играть на контрасте! Такая вся нитакая, — намеренно коверкая слово, произнес он и даже покрутил кистями рук, как бы показывая, что он одновременно и шутит, и говорит всерьез.

— Нитакая… — заинтересованно протянула Нарая и посмотрела на парня задумчиво.

— Но Эмилия в этом участвовать не будет! — решительно припечатал Дарил.

— Нет, конечно! — уверил его Леон, посмотрел на Нараю и, хмыкнув, добавил: — Нитакая может быть только одна.

— А мы?! — внезапно возмутились Мирта и Шейла, и парни, не сговариваясь, закатили глаза.

Но тут в коридоре показалась целая группа адептов, и Кайл поспешил внести предложение:

— Только о нашей… эм… инициативе больше никто не должен знать! Иначе слухи обязательно дойдут до Птички, и она нас возненавидит еще до того, как мы выведем эль Лавалье на чистую воду!

— То есть в нашу компанию мы больше никого не принимаем? — деловито уточнила Шейла.

— Именно. — Кайл требовательно посмотрел на остальных и протянул перед собой руку ладонью вверх.

— Идет! — первой согласилась Шейла и положила свою ладонь поверх его.

— Идет! — последовали за ней все остальные, и по сомкнувшимся рукам проскочила искорка силы, подтверждая эту спонтанную клятву.

Глава 4. О буднях проверяющих

Граф Марсель эль Лавалье

Марсель уже давно забыл, что такое отдых. Сразу после происшествия на балу в академию прибыли дознаватели, и к нему, как к куратору расследования, стекалась вся добытая ими информация. Но о том, что Марсель не простой проверяющий, в академии было известно очень узкому кругу людей, и даже его официальный руководитель — профессор эль Рамер — не знал об этом. Эль Лавалье приходилось работать в два раза больше, и он ценил каждую минуту, которую мог выкроить для свиданий с Эйлин. Именно поэтому он так обрадовался, когда получил от эль Рамера задание поприсутствовать на занятиях некоторых магистров, чтобы сделать вывод о качестве их преподавания.

И сейчас Марсель сидел на занятии и слушал Эйлин, мысленно восхищаясь, как интересно она рассказывала и умело вовлекала в урок своих адептов.

— Сбор и хранение магической энергии. Как вы думаете, почему вам преподается эта тема? — будто и в самом деле не понимала, спросила Птичка. — Вы ведь учитесь на факультете прикладной магии, а не на артефакторском.

Поначалу девушки, которых на четвертом курсе этого факультета было подавляющее большинство, недоуменно переглядывались. Но потом какая-то миловидная блондинка, стрельнув в сторону Марселя глазками, подняла руку.

— Да, Нарая, — улыбнулась ей Птичка.

— Думаю, чтобы не остаться без магии в самый неожиданный момент.

— Но ведь всегда можно немного отдохнуть и подождать, когда силы восстановятся, — побуждала ее размышлять дальше Эйлин.

— Да, но случаи ведь бывают разные. Иногда нужно срочно закончить какое-то магическое вмешательство или некоторое время поддерживать какое-то заклинание, но иметь возможность сосредоточиться на другом. И тогда такой артефакт незаменим. Тем более что самые простые болванки под накопитель очень дешевые.

— Молодец. Умение делать простейшие артефакты может очень вам помочь. Ведь откуда пошла артефакторика? Из прикладной магии. Мы, маги, прикладываем свой интерес к любой сфере деятельности и таким образом влияем на нее. — Она осмотрела аудиторию, встретилась взглядом с Марселем и, на мгновение смутившись, продолжила: — Но я бы хотела поговорить не только о самой напрашивающейся причине, но и о менее очевидной. Давайте подумаем, в каком месте мы с вами живем и учимся.

— В академии? — недоуменно спросила какая-то адептка с первого ряда.

— Не совсем, — подняла палец вверх Эйлин и поморщилась. — Ладно, вопрос был задан неверно. Рядом с чем мы все с вами живем?

— Рядом с… Пустошью? — неуверенно произнесла Нарая.

— Именно! А что вам известно о Пустоши и ее магических потоках?

— Они там другие, — подал голос один из тройки парней, которые затесались на этот факультет.

— Да, и я сама узнала об этом совсем недавно. Магические потоки там более плотные. Гораздо более плотные. От этого заклинания ведут себя иначе и иногда выкачивают из мага больше сил, чем взяли бы здесь. Или, наоборот, меньше. А есть аномалии, где магических потоков нет вообще. Что тогда делать бедному магу, который нарвался там на тварей Пустоши?

Марсель не понимал, зачем Эйлин так подробно объясняла адептам необходимость учиться. Это их обязанность. И каждый уважающий себя маг должен уметь заряжать свои артефакты. Да, зарабатывать на подзарядке могли только вступившие в гильдию артефакторы, но помогать членам семьи никто никогда не запрещал.

— Ну… Мы ведь туда не собираемся, — возразила Эйлин адептка.

А дородная блондинка, сидевшая с ней рядом, хмыкнула:

— Это вы нашим боевикам рассказывайте. Им нужнее.

— Им я тоже обязательно расскажу, — кивнула Эйлин. — Но ведь вы только что сами сказали, что это ваши боевики. Уверена, у многих из вас есть близкие или знакомые, которым приходится бывать в Пустоши. Зная принципы сбора и хранения магической энергии, вы всегда сможете помочь им зарядить артефакты и создать новые, пусть и простейшие, но которые в критический момент могут сберечь им жизнь. Далеко не все за пределами академии обладают достаточной магической силой. Есть искатели, чья сила так мала, что ее хватает только на то, чтобы маг сносно себя чувствовал в Пустоши.

— Вы что, предлагаете нам стать батарейками? — возмутилась дородная блондинка.

— Вита, я хочу стать такой батарейкой для своих близких, — ядовито ответила блондинке Нарая. — Мой брат ходит в Пустошь, и такой амулет ему будет очень кстати. А твой папаня может и дальше печь булочки в своей пекарне и растить твою тупую задницу. Так что молчи и слушай.

И Марсель понял, зачем Эйлин внушала адептам необходимость изучать не просто тему, а прикладную магию в целом — она заинтересовывала адептов, давала примеры применения заклинаний в быту, что делало прикладную магию понятной и нужной. Марсель уже знал, что до появления Эйлин этот предмет был адептам совершенно не интересен. Вернее, его всячески делали таким, обесценивая все, что может дать прикладная магия. А ведь, как верно говорила Эйлин, прикладная магия — одна из основ для каждого мага.

Сделав вид, что не услышала последнюю реплику, Эйлин продолжила:

— Каждый маг должен быть батарейкой как минимум для себя. А еще, чтобы использовать заклинание сбора и размещения энергии, вам придется научиться более тонко чувствовать свою магию. Это улучшит ваш самоконтроль и поможет создавать заклинания более высокого уровня, независимо от стихии и направленности вашей магии. Итак, открываем тетради и записываем…

***

Поход на занятие к Эйлин словно прорвал невидимую плотину. Хотя правильнее сказать — это посещение стало некоей отправной точкой, после которой Марсель стал замечать странности. Например, некоторые адептки вдруг начали строить ему глазки, пытались привлечь его внимание и даже умудрялись флиртовать на занятиях, которые он посещал, и в коридорах. Будь он во дворце, точно бы подумал, что это чья-то очередная интрига, но тут-то в чем дело? Не то чтобы он не верил в свою мужскую привлекательность или на него ранее не обращали внимания адептки, но он ведь в академии уже больше месяца, и такого ажиотажа не замечал. Адепты мужского пола, наоборот, смотрели косо. А еще у Марселя появилось стойкое ощущение, что за ним следят. В какой-то момент у него даже возникли мысли, что ему все это кажется от постоянного недосыпания последних недель. Он даже поделился своими опасениями с Даниэлем, и тот ему намекнул, что нужно больше отдыхать.

Глава 5. О новых фактах известных событий

— Мне иногда кажется, что твои адепты вездесущи, — усмехнувшись, внезапно сказал Марсель, после того как сделал заказ.

Сегодня он снова пригласил меня на ужин в лучший ресторан Анара «Бутон лилии», и я предвкушала, как попробую новое блюдо, приготовленное при помощи трав и специй из Пустоши. В этом ресторане вся еда готовилась с их использованием. Собственно, именно поэтому он и считался лучшим в Приграничье.

— Что? — не поняла я.

Марсель указал головой куда-то вбок. Я посмотрела в том направлении и увидела, как за столик неподалеку усаживался Дарил с Эмилией — адепты боевого факультета с четвертого и пятого курсов. Насколько я могла судить, они начали встречаться сразу после бала, и смотреть на эту пару было приятно.

Дарил с Эмилией встретились со мной взглядом и поздоровались, слегка поклонившись. После чего сели за столик и уткнулись в меню.

— Не понимаю тебя. Некоторые адепты вполне могут себе позволить поход в такой ресторан. Дарил — сын одного из графов Приграничья.

— Да не в этом дело, — откинулся на спинку стула Марсель и устало потер переносицу. — Ладно, может, и правда мне только кажется.

— Тебе нужно больше отдыхать, — с сочувствием посмотрела я на него. — Есть какие-то подвижки в расследовании? Когда оно уже закончится?

— Что-то есть, как не быть…

Марсель привычным движением поставил вокруг нас полог тишины. Я давно заметила, что стоило нам в общественном месте заговорить о чем-то, что связано с его работой, как он устанавливал полог. Это явно было уже въевшейся привычкой.

— Ты же знаешь, что Даниэля послали сюда не зря. Он должен был разобраться, что стало не так с системой образования адептов. Я не верил, что все дело только в усугубившейся ситуации на границе. А ведь потери там стали необоснованно большими. Официальные проверки с границы и из академии обычно возвращались ни с чем, и я надеялся, что Даниэль сможет изучить ситуацию изнутри и подтвердить или опровергнуть мои подозрения. До недавнего времени мы многое из того, что удавалось узнать, не могли до конца понять, однако сейчас преподаватели и адепты, пришедшие в себя после влияния на организм яда арахнидки, рассказывают много интересного. Но знаешь что? — Он невесело усмехнулся. — Недавно я понял, что, если бы не ты, Марлена и дальше бы продолжала спокойно работать, влиять на ректора и разваливать систему обучения, а мы бы еще долго не смогли это понять.

— Я?

Я была так удивлена, что, не будь над нами полога, своим возгласом точно бы переполошила весь ресторан.

— Вообще-то это закрытая информация, — поморщился Марсель, явно собираясь свернуть неудобную тему.

Судя по всему, он просто расслабился в моем обществе и от усталости сболтнул лишнее. Вот только после таких заявлений я была обязана узнать правду! Жалко, Ё-ё остался в академии с Моникой. Он бы меня поддержал в этом стремлении. Но похоже, у ежа и крыски тоже намечался романтический ужин. И что-то подсказывало, что Марсель каким-то образом умудрился договориться с Моникой — слишком часто в последнее время она отвлекала внимание Ё-ё, когда мы оставались наедине.

— Марсель, я же напридумываю себе кучу ужасных вещей, если не расскажешь, почему так думаешь! — Я положила ладонь на его руку, лежащую на столе.

Он несколько мгновений на нее смотрел, а потом обхватил двумя своими, поцеловал и прижал к своей щеке.

— В этом нет какой-то стратегической тайны, но не стоит об этом распространяться, — наконец ответил он. — Твой коллега по прикладному факультету, магистр эль Лур, как оказалось, был одним из любимчиков Марлены, и она часто жаловалась ему, что из-за тебя не может соблазнить и подчинить Даниэля. Откуда-то она знала, что он проверяющий, и изо всех сил желала перетянуть его на свою сторону. И главным препятствием к этому она почему-то считала тебя. Но чем больше она нервничала, тем больше ей нужно было энергии ее подопечных. Больше всего она срывалась на ректоре, потому что считала, что ты появилась в академии из-за него. Странная логика, но в голову к этой паучихе уже не залезешь. В последние дни перед балом она и вовсе вышла из себя настолько, что вместе с эль Луром разгромила зал, который ты украшала, и сдуру так надавила на ректора, прихватив у него при этом немало жизненных сил, что тот устроил тебе некрасивую сцену, а сам чуть не умер. Не вмешайтесь вы с Ё-ё так вовремя, его бы уже не было в живых. Свою ошибку она поняла слишком поздно, и догадайся, кого при этом стала винить во всех своих бедах?

— Снова меня? — предположила я.

— Именно. — Марсель опять поцеловал мне руку. И отчего-то было так приятно ощущать на ладошке его губы и слегка колючую щетину, что я не торопилась ее отбирать. — Все твои успехи она почему-то воспринимала как личные поражения и решила во что бы то ни стало от тебя избавиться. Но после того, как стало известно, что ректор не просто выживет, но и сможет полностью избавиться от ее влияния, Марлена решила уйти из академии, зачем-то прихватив и тебя. Поначалу она еще надеялась все исправить и не провалить свою миссию, убив эль Граскейна перед балом, но не смогла к нему пробиться сквозь защитные барьеры.

— Так вот зачем она хотела вывести меня из зала, — догадалась я.

— Да, она планировала активировать тот странный портал в одной из аудиторий академии, но ректор благодаря Монике очнулся раньше и разрушил ее планы.

Я представила, что могла попасть в лапы арахнидов, где даже со всей своей силой вряд ли сумела бы отбиться от этих сильных и хитрых существ, и содрогнулась.

Марсель хотел еще что-то сказать, но в этот момент рядом со столиком появился официант с заказанными блюдами. Эль Лавалье еще раз поцеловал мои пальцы и, отпустив руку, снял полог тишины.

Сразу же послышались привычные для такого заведения звуки, и я осознала, что мы здесь не одни. Как оказалось, под пологом тишины так легко об этом забыть. Я смущенно огляделась и наткнулась на задумчивые взгляды своих адептов. Потом они переглянулись, и я уловила непонятную фразу, с решительным видом сказанную Эмилией:

Глава 6. О мыслях, метаниях и тайнах

— У меня ничего не вышло! — воскликнула Лайза, стоило мне открыть ей дверь комнаты.

И я, несмотря на плохие новости, облегченно выдохнула.

Мы с Марселем вернулись совсем недавно, и мне пришлось практически от него сбегать, чтобы наш поцелуй не углубился. Кажется, когда перед его лицом захлопнулась дверь, он даже не сразу понял, что произошло. Но мне было слишком стыдно признаваться, что у меня от него сносит крышу и магия выходит из-под контроля, чтобы что-то объяснять. Поэтому, когда через десять минут в мою дверь раздался стук, я медлила, не зная, что делать и говорить. Но не заставлять же Марселя топтаться у порога? Обозвав себя трусихой, я таки решилась и распахнула дверь, но, как оказалось, стучался ко мне вовсе не он, а подруга.

— Представляешь, этот гад, вместо того чтобы сразу сказать, что сейчас не работает с искателями, в ресторан меня потащил. Намеки какие-то пытался делать, ухаживать!

— А он на самом деле уже не работает с искателями?

Лайза вздохнула и устало села на кушетку.

— Не знаю. Но мне кажется, что он просто не хочет ввязываться в незаконные дела, пока вокруг академии такая шумиха. Сейчас в городе слишком много агентов тайной канцелярии. — А потом снова взвилась и возмущенно добавила: — Но я ведь уже проверенный клиент! Неужели нельзя было хотя бы обсудить на будущее?!

Я на это ничего не стала отвечать. Зато сказала другое:

— Мы с Марселем сегодня видели тебя с посредником в ресторане. Я сказала, что ваша встреча не похожа на свидание, но будь готова к тому, что Даниэль может поинтересоваться.

Подруга внезапно вспыхнула и стушевалась.

— Пусть интересуется. Мне-то что?

— Лайза, — я села с ней рядом и взяла ее за руку, — почему ты так говоришь? Он же тебе нравится, я знаю.

— Нравится. — Ее глаза заблестели от непролитых слез. — Очень. Но нам никогда не быть вместе. Я в любой момент готова с ним расстаться, а сейчас просто ловлю минуты счастья.

— Почему? — опешила я, и от того, что увидела в ее глазах, ком встал в горле.

— Потому что… — Лайза запнулась, будто хотела сказать что-то важное, но не смогла. Она отвела взгляд. — Ты сама скоро все поймешь.

— Что пойму?

Узнать ответ на этот вопрос казалось мне очень важным.

Теперь уже мою руку сжала Лайза.

— Всё, — вздохнула она и, посмотрев на меня, нахмурилась: — А ты, похоже, не сильно расстроилась после моей новости? Передумала идти в Пустошь?

— Нет, что ты! Наоборот! — заверила я. — Мне сейчас туда нужно как никогда!

— Тогда я тебя не понимаю.

— Ну, по-моему, еще ничего не потеряно. Ты хотела решить нашу проблему через посредника. Но ведь можно обратиться напрямую к главе искателей.

— А ведь и правда… — Глаза Лайзы расширились. — У тебя с ним даже общие дела были! И как я сразу об этом не подумала…

— Я только опасаюсь, что он может быть не в курсе такого способа пересечения границы, — засомневалась я.

— Кто?! Глава гильдии? — скептически хмыкнула она. — Ни один искатель в своем уме никогда против Хораса не пойдет. Конечно, глава не будет подставляться, для этого и существуют посредники, но он точно в курсе, и тебе… — Лайза ненадолго задумалась, потом решительно кивнула: — Да, пожалуй, только тебе и может помочь напрямую. И твоя встреча с ним не будет выглядеть странно. Изыскания по гоглам еще ведь не окончены?

— Да, ребята нашли еще несколько способов применения моих стекол. В том числе и в Пустоши. Сейчас мы разрабатываем протез глазного яблока с самыми разными функциями. Не поверишь, но нашлись искатели, потерявшие глаза и готовые вживить себе эти протезы.

— Надо же… — удивилась подруга. — А почему вы еще не пришли ко мне? Такое устройство наверняка понадобится соединять со зрительными центрами в мозге.

— Твои ребята оказались очень талантливыми. Они постоянно работают с артефакторами и прикладниками. Видимо, они решили сначала продумать основные моменты и идти к тебе не с пустыми руками. Так что жди скоро новый проект на одобрение.

— Да… Ты словно вдохнула в эту академию новую жизнь, — внезапно произнесла Лайза.

— Да ладно тебе, — смутилась я. — Все эти ребята учились здесь до моего прихода. — И сменила тему: — Хочешь чаю?

— Хочу. Но пошли лучше ко мне. Я от расстройства купила целую коробку пирожных и забыла их в комнате. К тому же Даниэль недавно подарил мне очень любопытный чай с примесью трав из Пустоши, а у меня все не было времени его попробовать.

— Пошли. Отказаться от такого предложения невозможно! — усмехнулась я, и мы с Лайзой вышли из комнаты.

И пока шли по коридору, меня не отпускала мысль о встрече с Хорасом.

— Думаешь, он согласится? — не выдержав, озвучила я мучившие меня мысли.

— Если кто и поможет нам попасть в Пустошь, то только он, — уверенно ответила Лайза, открывая свою дверь. — У нас нет выбора. Ты должна туда попасть.

— Да…

Внезапно я услышала странный шорох за поворотом и даже сделала шаг, чтобы проверить, кто там, но Лайза, уже вошедшая в комнату, позвала меня:

— Эйлин, ты где потерялась?

Решив, что мне показалось, я вошла следом за подругой.

***

К Хорасу я отправилась уже на следующий день. Вернее, так совпало, что он приехал в академию узнать, как продвигаются наши изыскания. Оказывается, его все это увлекло не меньше, чем меня и адептов. Это и понятно — новые способы обнаружения опасностей открывали необъятные возможности для исследования Пустоши без угрозы для жизни искателей.

Однако наш разговор был очень непростым, и заручиться поддержкой Хораса оказалось непросто.

— Эйлин, да как вы не поймете?! Пустошь — это не парковая зона, где можно прогуливаться юным девушкам! — вспылил глава искателей.

— А где вы тут видите юную девушку? — Я все еще старалась держать себя в руках. — Я — магистр!

— И вы думаете, что там вам это поможет? — Он попытался успокоиться и говорить более ровно. — Там умирали и гораздо более подготовленные люди. Да и зачем вам самой идти в Пустошь? Скажите, что вам нужно оттуда притащить, и мы это вам доставим!

Глава 7. Об экзаменах и подготовке к походу

Согласие Хораса помочь с проводниками в Пустошь и отъезд Марселя стали отправной точкой в нашей подготовке к походу. Лайза уже бывала в Пустоши, потому знала, какую лучше подобрать одежду и какое снаряжение с собой взять. Она обучила меня нескольким важным, но не очевидным для Пустоши заклинаниям и действиям. Например, заклинанию пустоты, которое формирует вокруг мага кокон без магии, по сути делая мага белым пятном в магических потоках. Кажется, зачем?! Но все оказалось просто — некоторые твари чувствуют сильных магов, особенно ночью, когда маг долго неподвижен, а такой купол отрицания защищает от чужого сканирования во время отдыха и помогает избежать нападения.

Искатели и так ставят вокруг лагеря артефактную защиту, но, как сказала подруга, может случиться всякое, нужно быть готовой выживать в Пустоши в одиночку. Это замечание немало меня напугало, но я понимала, что мы и в самом деле идем не по парку гулять, а в самое опасное в мире место. А потому в который раз взяла себя в руки и продолжила слушать наставления подруги.

И всяких нюансов оказалось немало.

— Чем меньше шума ты производишь в Пустоши, тем больше шансов избежать встречи с монстрами. Если пришлось вступить в бой, то старайся не мешать сопровождающим. Вмешиваться, только если видишь, что без тебя не справляются. Место битвы нужно покидать как можно быстрее. На запах крови окрестные хищники сбегаются очень быстро, и еще неизвестно, кто пожалует. А чтобы они не пошли следом, есть специальный порошок, скрывающий все запахи. Действует он недолго, но времени хватает, чтобы удалиться на достаточное расстояние.

— Если мы начнем покупать в лавках нечто настолько специфичное, как этот порошок, нами обязательно заинтересуются, — забеспокоилась я. — Агенты тайной канцелярии все еще в городе.

— Да, ты права… — задумалась подруга. — В прошлый раз у меня такой проблемы не было. Я лекарь и могла себе позволить купить многие вещи без лишних вопросов. Да и времени на подготовку было больше. Теперь же такими покупками заинтересуются в любом случае. А нам лишние допросы ни к чему.

Я вспомнила, как подозрительно Марсель относится к Лайзе, и поняла, что светиться ни в коем случае нельзя. Наверняка за ней присматривают особенно пристально.

— Хорас? — спросила я.

И подруга все поняла верно.

— Похоже, тебе и в самом деле нужно будет попросить его еще и подготовить для нас стандартное снаряжение искателей. А уже потом мы сможем докупить то, что еще посчитаем нужным.

Время летело быстро и за каждодневными хлопотами незаметно. Экзамены за полугодие никто не отменял, и последние две недели оказались особенно напряженными. За мной постоянно ходили адепты, и, кажется, я их видела за спиной, даже когда выезжала в город. Наверное, не удивилась бы, даже застав их в собственной ванной.

И все же мои адепты сдали экзамен! И многие — с отличной оценкой. Я даже почувствовала небывалую гордость за них и за себя. Совсем недавно их главной задачей в прикладной магии было отсидеть занятие, а теперь кто-то из них участвовал в новых проектах, кто-то засиживался в библиотеке, чтобы глубже узнать предмет, а кто-то применял новые знания в боевом слаживании, чем приятно удивлял магистра эль Мейра.

Шпаргалки тоже были. Было забавно разворачивать скрученные в трубочку и вставленные в ручки тонкие листы бумаги, смотреть, как адепты включают магическое зрение, чтобы увидеть написанные магическими чернилами подсказки на рукавах, юбках и брюках. Кто-то даже умудрялся написать шпаргалку на спине сидевшего перед ним адепта. И наверное, такой способ мог бы сработать, но я сама почти постоянно смотрела на мир магическим зрением и эти штучки просекала на раз.

Были еще и кольца с подсказками, которые, когда их переворачивали внутрь ладони, проецировали формулы на стол; часы с исчезающим циферблатом, на котором появлялись ответы на вопросы; браслеты, на каждом шарике которых были написаны подсказки. Была даже ручка, единственной задачей которой было выписать основные формулы на черновик. Кажется, и не придерешься! Адепт ведь сам только что написал для себя формулы. Но магистр я или нет?! Неужели не разглядела бы такой интересный артефакт?! Писали магическими чернилами даже на ногтях! Но для прочтения написанного нужно было использовать лупу, на чем девушка и погорела.

В общем, адепты развлекались на всю катушку, и я вместе с ними.

Но всему приходит конец. Закончилась и сессия, и адепты начали разъезжаться по домам, а мы с Лайзой и Ё-ё получили замагиченное сообщение от Хораса, в котором указывалось точное время и место нашей встречи с группой сопровождения.

***

— Вот, переодевайтесь, и жду вас в гостиной.

Хорас протянул нам с Лайзой сумку с одеждой и вышел из комнаты. Я достала песочного цвета штаны с зелеными вкраплениями, рубашку, легкую куртку и надела, стараясь привыкнуть к непривычным ощущениям. В платье в Пустоши делать нечего, а штаны я ни разу не носила — дядя был против, а няня… Няня?

Я внезапно задумалась, вспоминая моложавую женщину, которая с детства меня растила, рассказывала о женских штучках и в грубоватой форме наставляла, чего девушке ждать от мужчин. Я внезапно поняла, что не помню ее лица, и вообще… Странное ощущение, когда осознаешь, что человек был в твоей жизни, занимал в ней значительное место, а ты его… забыл?

— Что-то не так? — спросила Лайза, надев похожий костюм.

— Что? — Я осмотрела ее, тут же потеряв ускользнувшую мысль. — Тебе идет.

— Тебе тоже, — улыбнулась подруга. — С удовольствием ходила бы в таком наряде в повседневной жизни. Только в более элегантном варианте.

— А что, нашим боевичкам можно. Почему нам нельзя?

— Потому что они боевички, — сварливо произнес повернувшийся к нам Ё-ё, оценивая наши наряды. — А мне потом придется отбиваться от очередных твоих воздыхателей.

— Не говори ерунды! Никто не воздыхает, — отмахнулась я и похлопала по многочисленным карманам на штанах и куртке, приходя в восторг.

Глава 8. О преодолениях и ожиданиях

До стены мы добрались к вечеру. Искатели разбили небольшой лагерь, а рано утром нам предстояло отправиться в путь. Спалось мне плохо, хотя я и понимала, что нужно хорошенько отдохнуть, ведь вставать на рассвете, но ничего не могла с собой поделать.

— Эйлин, а ты думала, что будешь делать, когда вернешься? — внезапно тихо спросила Лайза, с которой мы делили палатку.

— Не понимаю тебя. — Я повернулась к ней лицом. — Жить, конечно.

— Понимаешь… Пустошь… она… меняет… — произнесла подруга так, будто каждое слово давалось ей очень тяжело.

— Что ты имеешь в виду?

— Прости, не могу тебе ничего толком рассказать. Пока что… Но… Я, наверное, там останусь.

— Что?! — чуть не вскричала я, но подруга на меня зашикала, призывая к тишине.

— Тише! Я не для того тебе это говорю, чтобы ты перебудила весь лагерь!

— А зачем?

— Может… — Лайза вглядывалась мне в глаза. — Еще не поздно повернуть назад. Понимаешь… тебе сейчас тяжело, но…

Я видела, что она хочет сказать больше, но не может. Я тоже смотрела ей в глаза, пыталась прочесть, что она хочет передать, но вокруг Пустоши и самой Лайзы намешано столько тайн, что понять истинную подоплеку ее слов и мотивов просто невозможно. В голове крутилась масса вопросов, но я понимала, что из-за принесенных ранее клятв она не сможет мне на них ответить. Поэтому спросила другое:

— А ты со мной вернешься?

— Нет. Я пойду дальше, — ответила она еще тише.

— Тогда и я не поверну. — Я даже помотала головой. — Я не могу отказаться от этой возможности. Не могу. Я… слишком боюсь в какой-то момент не справиться со своей силой и причинить вред людям.

— Понимаю, — ответила Лайза и прикрыла глаза. — Тогда давай спать. Завтра нас ждет тяжелый день.

— Ну ты и мастерица навести тень на плетень, — проворчал лежавший неподалеку Ё-ё. — После такого заснешь! Знаешь, сколько мыслей у меня теперь в голове роится-то? И что ты собралась делать в Пустоши? Где жить-то? Или надумала там умереть? И чем тебе наша академия не хороша? Даниэля вон на расстоянии держишь. Что с ним не так?! Мужчинка-то что надо! А ты в Пустоши решила сгинуть?!

— Да что б ты понимал! Еж! — внезапно взвилась как пружина Лайза, и мне даже показалось, что ее глаза блеснули желтым.

— Да уж побольше твоего, если ты такую дурость несешь, — сжал кулачки Ё-ё.

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, а потом Лайза прикрыла глаза и выдохнула.

— Потом сам все поймешь. Не могу я сейчас ничего вам объяснить. Не могу.

— Ну и не моги. — Внезапно Ё-ё оказался совсем рядом с Лайзой, схватил в лапку одну из своих иголок и приставил ее к горлу блондинки. — Только поклянись, что не ведешь Эйлин на убой к паукам.

— Куда?! — так искренне удивилась Лайза, что лапка Ё-ё дрогнула, но иголку он не убрал.

— Ё-ё! — возмутилась я такому его самоуправству.

— Туда, — проворчал еж и с угрозой добавил: — И не дергайся, Лайза, у меня в иголке яд. Сильный.

— Не веду я вас к паукам, — вздохнула подруга. — Клянусь.

— А куда ведешь? — с подозрением спросил Ё-ё.

— Куда обещала, туда и веду.

— Тогда почему ты сейчас говоришь такие странные вещи?!

— Потому что так оно и есть.

Ё-ё убрал иголку и зло выплюнул:

— Тьфу, змеюка! — И сгрыз свою же иголку.

Лайза вздрогнула всем телом.

— Ты чего? — посмотрел на нее с удивлением еж.

— Иголка же отравлена, — не сразу смогла ответить подруга.

— Да ладно! Пошутил я, — недовольно ответил он и снова залез под одеяло. — А ты больше не болтай такую ерунду. И домой мы вернемся все вместе! Другого планом не предусмотрено. — Оглядел нас и сурово добавил: — Поняли? А теперь спать! Пара часов на отдых осталась, а вы все кудахчете и кудахчете, как курицы!

А на рассвете нас разбудили, и я как никогда была согласна с Ё-ё, когда он, кряхтя, пробубнил:

— Что ж я маленьким не сдох?

Лучше не спать вообще, чем заснуть на пару часов и вот так подорваться. Но тут мы были сами виноваты. Хорошо хоть заниматься лагерем было не нужно. Стоило нам, кутаясь в теплые плащи, выползти из палаток и умыться, как нам всунули в руки по чашке чая и бутерброду. И пока мы завтракали, хотя так рано есть не хотелось, лагерь был собран.

Через час пешего хода по мерзлой земле мы оказались у стены. И чем ближе к ней подходили, тем меньше снега становилось вокруг. А когда подошли вплотную, мои ноги начали увязать в грязи. Смена погоды, о которой меня предупреждали, уже давала о себе знать.

Раньше я думала, что стена, отделяющая Пустошь от остального мира, очень высокая, но, когда оказалась около нее, поняла, что сильно ее недооценила.

— Ничего себе… — невольно вырвалось у меня.

— Да, иначе твари давно бы ее преодолели, — произнесла Лайза, вставая рядом и тоже глядя вверх.

— И как нам перебраться на ту сторону?

Мне почему-то казалось, что мы будем ее перелезать при помощи крюк-кошек[1], но теперь не была уверена, что искатели в состоянии метнуть их на такую высоту.

— Перелезать не будем, — сказал оказавшийся рядом искатель. — Стену постоянно патрулируют и просматривают. Идите за мной.

Мы оказались у небольшого куста, росшего у самой стены. И тут он отодвинулся вбок, как крышка люка, и я увидела высунувшегося оттуда другого искателя.

— Чисто. Можно спускаться. Поторопитесь.

Его макушка тут же скрылась внизу, и Лайза смело шагнула следом.

— Эйлин, если что, я не любитель слишком глубоких норок, — раздался у меня над ухом напряженный голос Ё-ё.

— Я и неглубокие не жалую, — пробормотала я в ответ и, дождавшись знака искателя, стоявшего за спиной, ступила на первую «ступеньку» — металлическую скобу.

И внезапно услышала еле слышное от Ё-ё:

— Если я скоро не увижу его злосчастные тапки, я в них не только нагажу.

Что еж имел в виду, спрашивать не стала. Наверняка это у него от нервов небольшое помутнение случилось, но моя пятая точка отчего-то зазудела…

Глава 9. О том, что неприятностей много не бывает ​

Надо было видеть лицо Марселя… На нем постепенно сменялись самые разные эмоции: злость, возмущение, растерянность, потерянность, принятие, укор и снова злость, только уже на себя.

— Эйлин, ты так меня до седых волос доведешь! — наконец произнес он, и из обеих его рук исчезли огненные шары, которыми он готов был крушить все вокруг и наказывать виновных, явно пребывая в состоянии аффекта.

А я поняла, что и в самом деле безумно по нему соскучилась. Сделала робкий шаг навстречу, но Марсель сам быстро сократил расстояние между нами и крепко меня обнял.

— Эйлин… — выдохнул он мне в волосы. — Птичка моя, ну зачем?!

— Так надо, — ответила я, ощущая, как хорошо и спокойно в его объятиях.

— Не надо! — категорично произнес он. — Мы возвращаемся.

Негу как ветром сдуло. Я подняла голову и хмуро посмотрела ему в глаза.

— Не возвращаемся.

— Возвращаемся, — с нажимом произнес он.

— Нет, — упрямо ответила я и повела плечами, чтобы скинуть его руки, но Марсель держал крепко. — Ты не понимаешь!

— Я понимаю, что ты подвергаешь себя ненужной опасности! А еще понимаю, что ради этого ты нарушила закон и вступила в преступный сговор! И я еще разберусь, кто тебя надоумил. — И он бросил неприязненный взгляд на Лайзу.

Я тоже посмотрела на подругу и увидела, что напротив нее, скрестив руки на груди, стоит Даниэль и, сузив глаза, буравит ее взглядом. Впрочем, подруга от него не отставала и зеркалила и его позу, и взгляд. Искатели держались в стороне и в наши разборки не лезли, хотя явно нервничали, не зная, чем им теперь аукнется наша экспедиция.

Н-да, похоже, у нас нешуточные проблемы. Но возвращаться я не собиралась. Мы столько сил приложили, чтобы сюда попасть, столько преград преодолели, а теперь вернуться?! Ну уж нет!

— Лайза ни в чем не виновата. И я никуда не пойду, — отчеканила я, глядя на Марселя исподлобья. — Я сюда шла с определенной целью и намерена ее достичь!

— Тогда, может, ты меня просветишь насчет этой цели? — сжав челюсти так, что заиграли желваки, почти прошипел он.

Я растерянно захлопала глазами. Поверит ли Марсель в то, что в Пустоши есть место, где я могу стабилизировать свой источник? Согласится ли меня туда отпустить? И вообще…

Я почувствовала, как Ё-ё вылез из бокового кармана моих штанов, куда шмыгнул после эпического появления Марселя, и вскарабкался по куртке мне на плечо.

— Фух-пф! — фыркнул он. — Мы-то, может, тебе все и расскажем, только у нас есть условия! — воинственно выставил он вперед пузико. — Ты все равно нас отпустишь по делам! Хотя нет. Ты поможешь нам оформить официальный пропуск в Пустошь и дашь в сопровождение роту солдат. Или две, или т… — видимо, от нервов несло моего друга, но вдруг Ё-ё запнулся.

Я подумала, что его смутил прищур Марселя, который с каждым словом становился все более угрожающим, но проследила за направлением внезапно остекленевшего взгляда Ё-ё и поняла, что пора или мне лечить голову, или кому-то ее откручивать. Но, похоже, сначала эти головы нужно спасти. Потому я сняла Ё-ё с плеча, снова спрятала его в карман и, стараясь сохранять спокойствие, попросила:

— Достаточно будет просто пообещать никого сегодня не убивать.

— Что? — Взгляд Марселя стал злым и обиженным. — Ты за кого меня принимаешь?

— За очень хорошего ответственного человека с устойчивой психикой и стальными нервами! — послышалась приглушенная реплика из моего кармана, и я закивала, хотя скрыть нервный смешок у меня не получилось.

— Я не пон… — начал было Марсель и обернулся. А потом тихо, но проникновенно пообещал: — Я их прибью.

Я бы тоже не отказалась в этом поучаствовать, но сначала моих непутевых адептов нужно было спасти. И откуда они только тут взялись?! Да еще целых восемь человек! Кайл, Лео, Рэй, Дарил, Шейла, Мирта, Нарая и Эмилия! Бред какой-то. Это не Пустошь, а час пик на рынке!

— Магистр! — не ведая, что их ждет, радостно замахали они мне руками. — Мы вас догнали!

— И догнали, и вогнали, и достали, и создали кучу проблем, — буркнул в кармане Ё-ё.

— Меня?! — Я недоуменно хлопнула глазами и поймала на себе такой злющий взгляд Марса, что сглотнула.

Эти ненормальные что, отправились в Пустошь за мной? Но откуда они узнали и как вообще умудрились пробраться за стену?!

Радовались адепты, правда, недолго. Вид разъяренного эль Лавалье быстро привел их в чувство. А когда к нему присоединился эль Мейр — вообще скисли.

— И как прикажете это понимать? — проскрипел Марс. Адепты переглянулись и сделали пару шагов назад. Видимо, инстинкт самосохранения наконец подал голос, и у них проснулся разум. — Стоять! — рявкнул эль Лавалье и придавил их к земле воздушным прессом так, что адепты попадали на землю.

А потом взмахнул руками, выплескивая эмоции, и зашагал из стороны в сторону, василиском поглядывая то на меня, то на адептов, начавших потихоньку приходить в себя и подниматься. Марсель явно решал, что со всеми нами делать.

— Бежим? — раздалось тихое из кармана.

Но Марс услышал и ожег меня таким взглядом, что у меня невольно на глазах выступили слезы. Почему он так на меня смотрит? Можно подумать, я пошла в Пустошь от большого желания! Я ведь его, дурака, спасала. И вообще всех! И себя в том числе. А если он сейчас нас завернет обратно, то мне только и останется, что самостоятельно ехать сдаваться в монастырь. Уж лучше здесь погибнуть, чем день за днем угасать там! Дядя всегда говорил, что я сильная, но даже у сильных есть свой предел, и, кажется, я подошла к нему слишком близко. Последние месяцы я жила мыслью о том, что найду в Пустоши избавление и перестану быть опасной для общества, для детей, которым преподаю! После того злосчастного бала я как никогда остро поняла, что значит нести ответственность за чьи-то жизни, и не желала стать причиной чужой смерти.

Я невольно всхлипнула, развернулась и в самом деле побежала не разбирая дороги. Пусть меня лучше съест какой-нибудь монстр, но обратно я не вернусь!