Пурпурные грозы

Пролог

О родовом доме Магици ходило много слухов, в основном, конечно, жутких, но старший сын Колэя Магици, Дэр, всё равно считался завидным женихом. Тем более теперь, когда он оказался проездом в одном из самых крупных городов Западного королевства. Я видела его только издалека, на балу по случаю праздника Огня. Это был высокий, стройный молодой мужчина, с черными волнистыми волосами и темными, непонятного цвета, глазами. Его лицо было приятным, хотя и своеобразным. Тогда были в моде орлиные носы и изящные брови, то есть самое несуразное сочетание, однако, имеющее спрос у благородных девиц. У Дэра не было ни крупного носа, ни тонких бровей, к тому же он носил волосы распущенными, а приличия диктовали связывать их в хвост.

Но Дэр Магици предпочитал оставаться собой, пренебрегая правилами. Мне понравилась его манера резко двигаться и стоять, сунув руки в карманы. Понравились черты лица, особенно подвижные брови и тонкие, насмешливые губы. Будь я смелее – подошла бы и познакомилась, но тогда со мной были братья, и я не посмела.

Вокруг таинственного лорда увивались многие дамы, самых разных возрастов. Исходила от Дэра Магици пугающая сила, нечто темное и зубастое, но при этом притягательное и полное жизни. Если бы в этих лесах обитали оборотни, я бы решила, что он один из них. Но роскошные хвойные чащобы посещали только усталые духи, которых добрым людям можно было не опасаться. Жили под изумрудными корягами в кружевах мхов «матили» – стеклянные говорящие ящерицы, а на лунных полянах играли цветные дымки предсказаний. Однажды я заглянула в облако, надеясь увидеть яркие мечты и счастливые обещания, но то, что оно показало, до сих пор было основой страны моих кошмаров.

Я увидела кромешную ночь, освещаемую лишь светом колдовской грозы. И дом из красного камня – огромный и зловещий, с узкими окнами. Увидела черный гроб, обитый красным кружевом. И там, в его шелках, на мягких подушках, белая и холодная, лежала я сама: светлые пряди, платье цвета пролитых слез, и незакрытые, пустые, мертвые сиреневые глаза – наследие давно ушедшей мамы.

Я старалась вспоминать увиденное как можно реже, но чем яростнее отрицала предсказание, тем больше подробностей всплывало. Об этом видении, не предвещавшем того светлого счастья, что я ожидала, я не говорила никому – ни братьям, ни отцу. Папа по-прежнему видел во мне, девятнадцатилетней, маленькую веселую девятилетку, и, скорее всего, посчитал бы рассказ наполовину выдуманным, а братья, особенно старшие, подняли бы на смех.

Я росла фантазеркой, втайне надеясь с возрастом обрести магические способности, но годы шли, а волшебства так и не прибыло.

– Мое золото, – говорил папа ласково. – Не расстраивайся. Тебе досталась мамина красота – локоны цвета меда и глаза как лунные туманы. Тебе достался мой ум – живой и подвижный, и, к сожалению, мое любопытство. А ещё дедушкина смелость, которая, к счастью, не расчерчена бороздами неосторожности. Такая ты у нас получилась, и это уже магия. Однажды ты будешь принадлежать другому мужчине, и, дай мне небо радости, что он станет любить тебя также сильно, как я…

С годами папа увлекся делами государства, и я видела его редко. Мной занимались братья, но делали это неумело и небрежно, а потому я пользовалась свободой и жила в свое удовольствие. Младший и Средний закрывали глаза на мои шалости, а я – на их. В моду вошло мотаться по приемам без мужского сопровождения, и я, истосковавшаяся по новизне, так и делала.

Детство мое прошло на солнечных полянах, вблизи знаменитых Бездонных озер. Густой лес я увидела только в двенадцать, и, как ни прекрасны были желтые бархатные луга и синие глаза водоемов, а чаща тотчас стала для меня вторым домом. Обнимать деревья-великаны я любила всегда, и порой они отвечали мне глухими, тихими голосами. То пели души давно ушедших людей. Тела их обратились в соки, руки сплелись с ветвями, а ноги-корни жадно уцепились за землю. Некоторые души не хотят летать, им нужна надежная почва, тепло черной земли, осенние ливни и снега, что укроют плотным одеялом. Им достаточно чувствовать ветра в своих кудрявых кронах, отпускать листья до новой весны, и это – их полет.

Такова была и я, любящая землю. Маленькой я хотела превращаться в зверя, носиться меж кустов и прыгать стремительно через коряги, лакать вкусную родниковую воду. Но то были недалекие девчачьи мечты. Повзрослев, я поняла, что быть человеком куда интереснее. Тем более что, посещая разные города, имела возможность впитывать всё новые знания, видеть людей, наблюдать, как созревает мир.

Этот день должен был стать таким, как и предыдущие. Карви и Смайл смотались в соседнее поселение на скачки, оставив меня на попечении Гримси. Мы всегда звали её «няней», хотя она никогда ей не была. Мамина служанка, она помнила нас голопопыми и беззубыми, и была дорога мне наравне с отцом. Однако Гримси имела сварливый и упрямый характер, любила приказывать и постоянно отчитывала меня за любые, даже самые невинные приключения. Впрочем, помешать мне она не могла, и я терпела её ругань со спокойной благожелательностью.

Няня принесла несколько платьев, чтобы я решила, которое надеть на бал. Мне нравилось посещать подобные мероприятия, хотя я и знала, что буду объектом пристального внимания. Всё как всегда, обеспеченная невеста под колпаком общественности. Но, возможно, там я снова увижу Магици? С момента праздника прошло три недели, а мужчина не шел у меня из головы… странность, которую я не могла осознать.

Я выбрала голубое с синей отделкой платье, и к нему расшитый лентами корсет, но няня запротестовала.

– По случаю предстоящего объединения кланов! – воскликнула она. – Вы не должны выглядеть бледно, госпожа Мэйди.

Глава 1

Я прибыла с небольшим опозданием – карета едва не задавила даму с собачкой, и моему лакею пришлось потратить время, чтобы объясниться с недовольной женщиной, невнимательно переходившей улицу. Я слегка замерзла, пока ждала, и когда вступила в залитый светом холл, все ещё мелко дрожала. Хорошо, что не надела перчатки – в них пальцы бы замерзли ещё больше. Не то что муфты, их я любила всей душой.

– Госпожа Мэйди Миратова, – объявил мужчина в красном сюртуке, и я широко улыбнулась, проходя в мирное тепло. Слуга забрал накидку, второй подал мне какой-то обжигающий напиток. Я чуть пригубила. Ага, маимль, дорогое желтое вино. Благодаря братьям я разбиралась в хмельных напитках, хотя сама никогда не пила. Для девушки важней всего сохранять здравый рассудок.

Я поправила шлейф и чинно направилась вперед, в большую залу. Бокал казался тяжелым, и дышалось с трудом. Гримси! Она всё равно сделала по-своему, и расплющила мою несчастную грудь! Правда, корсет был великолепен – расшитый черным и серебристым бисером, а также лиловыми гранатами и аметистами в переплетении серебряных нитей, он таинственно переливался в свете канделябров. А дорогой восточный бархат, привезенный отцом в подарок, был оттенен черным кружевом и прекрасно смотрелся на фоне золотых стен. Хорошо, что и прическа соответствовала моему характеру – никаких тугих пучков, только сколотые сзади, украшенные драгоценной заколкой и цветами локоны, свободно ниспадающие на лопатки. Я любила свои волосы, а потому никогда их не стригла и не красила. 

– Мэй! – воскликнула показавшаяся из толпы Вальди Азорская – моя единственная подруга в городе.

– Вальди! – радостно отозвалась я и коснулась её протянутой руки. Всяко лучше знать хотя бы кого-то.

– Ты одна, – между тем многозначительно заметила девушка и хитро прищурилась: – А знаешь, это очень кстати на сегодняшнем празднике. Здесь главы кланов Юга, сын мэра, наследник трона Запада и даже Дэр Магици.

– Даже он! – наигранно ахнула я, и Вальди захихикала. – Я предпочитаю рыжих, ты же знаешь. А среди вышеперечисленных нет ни одного с волосами цвета огня.

Это было вранье, давняя шутка, которую я привыкла преподносить как свои вкусовые пристрастия. На самом деле у меня не было предпочтений. До тех самых пор, пока я не увидела Дэра.

Слова Вальди взволновали меня, принесли в сердце непонятную надежду. Хотя, конечно, Магици до меня не было никакого дела… Однако против воли я высматривала его в толпе, и представляла, какой он человек. У меня не было опыта общения с мужчинами, исключая братьев и отца. Все, что я знала о противоположном поле – они любят рисковать, они непостоянны, могут втянуть тебя в переделку и оставить самой расхлебывать кашу. По крайней мере, таковы были мои старшие, с которых ещё не сошла молодецкая лихость. Хотя даже они никогда не бросали меня перед лицом настоящей беды, да и любопытство порой вынуждало тянуться к мужчинам, в надежде познать что-то особенное, возможное только для противоположностей.

– Рыжего ей подавай, – хмыкнула Вальди. – А что насчет каштановых? Или русых? Может быть, светленьких? Есть один на примете – с глазами как небо.

Вальди была опытной кокеткой, умело строила глазки, вовсю чмокала ухажеров в щеки и очаровательно смущалась. Ей тоже было девятнадцать, но выглядела она куколкой: большие синие глаза, красно-каштановые волосы – густые и роскошные, губки «бантиком» и изящная фигура. Родители всюду отпускали её с хмурым стариком – слугой по имени Гизт. Несмотря на внешнюю дряхлость, он мог защитить охочую до приключений подопечную – костылем бил так, что будь здоров. Вальди рассказывала, что раньше Гизт был воином, но, отойдя от дел, прижился в их семье. Как-то само получилось, что занятые друг другом супруги Азорские махнули рукой на воспитание дочери и переложили всю ответственность на крепкие плечи седовласого наставника. Вальди любила деда как второго отца. Пара из них получалась удивительная, тем более что Гизт всегда отлично выглядел и посещал все балы, спокойно стоя в сторонке. Он не расшвыривал кавалеров Вальди, не обращал внимания на её шалости, но, если женихи переходили границу, мигом восстанавливал порядок.

Это-то нас и сблизило – свободная жажда веселья и похожий путь. Разве что Вальди не любила природу, терпеть не могла магию и предпочитала сама заманивать мужчин в свои объятья. Несмотря на возраст, пылкостью она не уступала самим ферам – жрицам аратов.

– Небесные очи, прекрасные очень, – отозвалась я на её  комплимент в адрес симпатичного мужчины. – Я стала бы птицей, чтобы к вам устремиться…

Вальди расхохоталась.

– Чтоб в этой лазури ветрами купаться, любить и мечтать… – она задумалась.

– И собой оставаться, – закончила я с улыбкой.  

– Вы поэтесса? – раздалось за спиной. Там стояли эти самые голубые глаза, то есть высокий молодой блондин, отлично сложенный и одетый с иголочки.

Я покраснела и прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Что он обо мне подумал?

– Нет. Просто вдохновилась обстановкой.

Мужчина подошел поближе и поклонился:

– Марк Сварт, к вашим услугам.

– Счастливы познакомиться, господин Сварт, – защебетала Вальди. – Я леди Азорская.

– Мэйди Миратова, – представилась я.  

– Рад встрече, дамы, – отозвался он и по очереди поцеловал наши руки. Я почти не ощутила прикосновения, и волнение куда-то ушло. Так было всякий раз, когда я понимала, что этот мужчина никогда не станет моим.

Вальди и Марк разговорились, а я больше смотрела по сторонам. Всегда любила разглядывать обои, картины, мебель, потихоньку – и людей тоже. Королевич и главы кланов среди других, конечно, выделялись. Было много и несуразно одетых мужчин и женщин. Последняя мода диктовала кричащие цвета, и хватало ярко-розовых, оранжевых и желтых нарядов. Я ничего против не имела, но новомодные огромные прически казались нелепыми. Особенно если их делала дама солидного возраста, к тому же держащая в руках пушистый, с блестящей рукоятью, веер. Некоторые таскали с собой брехливых собачонок, и я снова улыбнулась, вспоминая дом. Папа всегда держал меловых волкодавов – гигантских серых псов с большими клыками и суровым нравом. Пожалуй, они бы с радостью отобедали этими вредными вислоухими созданиями, которых по недоразумению называли собаками…

Глава 2

Забота Дэра сослужила мне службу: я смогла потихоньку улизнуть, пока он искал мою накидку. Ждать экипаж, а потом неизвестно сколько тащиться через паникующий город, было пустой тратой времени. Откуда-то я знала, что Магици не отпустит меня так просто, а потому удрала, пока была возможность.

Снаружи пахло пожаром. Воздух, темный и глухой, заполнял страх. В бальных туфлях по неровной мостовой я неслась, как безумная, наплевав на то, что обо мне подумают. Впрочем, людям было не до меня. Оставив позади шумные улицы, я побежала проулками, оскальзываясь в помоях и пачкая красивое платье.

Когда я добралась до парка, на ногах уже набухали мозоли – туфельки развалились почти сразу, и пришлось их выбросить. Ещё издалека показалась страшная огненная стена. Она мерцала меж черных деревьев и жадно глотала всё новые кусты. Но, слава предкам, от леса огонь отделяло озеро. Перешагнет ли?

Конечно, целиком каменное здание сгореть не могло. Но у него были деревянные перекрытия и полы, деревянные оконные проемы. И мебель. Много мебели и ткани.

Люди пытались тушить пожар, но это было бесполезно. Зная, где окно нашего с Гримси номера, я побежала в ту сторону. Что-то впилось в ступню, и я споткнулась. Подойти ближе было невозможно, слишком сильный жар исходил от умирающей постройки. Из огня донесся душераздирающий вопль: кто-то в доме горел заживо. Я понимала, что боль в ногах не идет ни в какое сравнение с тем, что испытывает этот человек, но ощущала странную радость от собственных страданий.

– Все погибли, – причитала какая-то девушка, судя по одежде, прислуга. – Так неожиданно, быстро все заполыхало! Господа спали, мы не могли даже вывести их! А кто не спал, наглотался дыма…

Девушка была черной, и только глаза страшно белели.

– Гримси! – закричала я. – Гримси-и-и!

Внутри что-то рухнуло, и крик затих, но почти сразу в окне показался горящий силуэт. То шел ещё живой, но уже мертвый человек. И, хотя это была не моя няня, я с ужасом решила, что это именно она, и от страха начала задыхаться.

Такое иногда бывало – с тех самых пор, как братья ночью напугали меня, одевшись монстрами. Я научилась ладить с собственным волнением, но вопящий человеческий факел был намного страшнее мохнатых черных масок.

Её походка. Её полная фигура, милые мягкие руки… её рот, широко открытый, искривленный болью… Предки, сохраните!.. Я упала на колени и затряслась. Из горла вырвался отчаянный крик, перекрывший предсмертные булькающие хрипы умирающей…

Чьи-то руки схватили меня и рывком подняли с земли. Это был Дэр, он потащил меня прочь, но я успела увидеть, как женщина выбросилась из окна и, упав на камни, перестала шевелиться. Хотелось сорвать корсет, он ломал мне ребра, но с ним было не сладить. 

– Что с тобой? – воскликнул Дэр. – Господи, Мэй, ответь мне!

Но я не могла ответить, на слова нужен был воздух.

– Мэй!

Я скребла ногтями по груди, и мужчина оказался догадлив. Хорошо, что он не принял меня за одержимую. Быстро скинув меховой плащ, он укутал меня и тотчас вынул откуда-то из-за пазухи нож. А в следующий миг я ощутила неимоверное облегчение – это Дэр перерезал завязки корсета.

– Дышать трудно… – выговорила я. – Пожалуйста… Прошу тебя…

Необходимость в вежливом «вы» отпала. Я не знала, о чем прошу, и Дэр подхватил меня на руки, унося от гостиницы.

– Медленно, милая. Дыши медленно и спокойно. Всё позади.

– Гримси… – выдавила я и зарыдала. – Дэр! Моя няня, она сгорела!

– Тс, милая. Возможно, она выбралась. Не буду тешить тебя надеждами, но, пожалуйста, не думай сейчас о плохом. Погляди на меня! Вот так, хорошо. Дыши. Смотри на мои губы. Я буду говорить с тобой, и ты попробуй представлять всё, что я описываю.

Я честно пыталась делать, как он говорит, но за нашими спинами опять послышались крики, и тело сотрясла новая порция дрожи.

– Всё будет хорошо, – повторил Дэр. – Гляди на меня.

Я сосредоточилась на его голосе.

– Тогда шел дождь. Леса заполняли жители из страны грез: топтунчики и вяхли, говорящие звери и стрекозы размером с мои ладони. Наш лес черный и сиреневый, а они были перламутровыми. Дождь приносил грибы и ягоды, и мы ходили в лес их собирать. Мне было девять… – Дэр быстро поглядел мне в глаза – я все ещё тяжело дышала, но его голос и правда спасал от удушья. – Мы с отцом пошли в чащу. Я хорошо знал тропы, отлично ориентировался ночью по звездам, а днем – по движению капель. Знаешь, ночи у нас ясные. Когда я увидел твои глаза, сразу вспомнил о том дне. Это был первый раз, когда я встретил сиреневого бронеголова. Ты, наверное, и не знаешь о существовании такого зверя. Это волк, но с широкими лапами и коротким, как у зайца, хвостом. А ещё у него твердая кость на лбу – что-то вроде нароста. Такой двинет в живот – и привет. Отец испугался больше меня, я дурак был, решил показать свою храбрость. Но зверь меня не тронул, милая. Он просто стоял, гордо выпрямившись, и смотрел мне в глаза. У бронеголовов они золотые. Вот что интересно – вы с ним похожи цветами. Сирень и золото.

– Дэр, – произнесла я. – Что же теперь делать?.. Все сгорело…

– Теперь мы отправимся в дом к моему другу. Туда он пригласил тех, кому некуда пойти, людей из гостиницы и близлежащих домов. Особняк большой, места хватит всем. Самое страшное, что погибли люди. – Он странно поморщился. – Как только ты окажешься в тепле, я обязательно узнаю насчет твоей няни и вещей.

– Почему ты обо мне заботишься? – хрипло спросила я. – Мы без малого три часа знакомы.

– Это были отличные три часа, Мэй. К тому же больше у тебя здесь никого нет, я правильно понял?

Глава 3

Шорох листвы. Меня покачивало, словно в лодке. Я открыла глаза и увидела рассветное небо в белых хлопьях облаков. Глядеть было больно, хотелось снова смежить веки, но я все-таки перевела взгляд на Дэра. Лицо его было серьезным и хмурым, под глазами залегли круги, а на лице прибавилось растительности. Я была уютно устроена у него на руках, коконом завернута в ощипанный плед. Он нес меня через лес, но как-то странно. Через несколько мгновений я поняла, что он сильно хромает.

– Дэр! – хрипло сказала я, вытирая лицо краешком пледа. Только бы от меня не воняло, как от выгребной ямы! Но вроде наряд не был сильно заляпан, да и горечи во рту я не чувствовала. – О, предки! Да что же ты делаешь?.. Поставь меня, я сама! Ты кровью истечешь!

– Ты себя видела? – отозвался он. – Не видела. А потому не шевыряйся, или я шлепнусь в грязь. Мы почти пришли.

– Куда? – прохрипела я.

– В поместье.

– А карета? Лошади?

– Где кони, не знаю. Возможно, их давно съели. Карета сломана.

– Там был такой ветер! Никогда не видела подобной бури. Все летало! Мы были в самом её эпицентре и оставались на месте! И эти страшные звери… Ты убил их!

– Откуда у тебя силы на болтовню берутся?

– Ты не скажешь мне, что за твари это были?

– Двуличные, – отозвался Дэр. – Теперь помолчишь?

– А буря?

– Слушай, милая, ещё чуть-чуть – и я отрублюсь. Тогда мы точно хряпнемся в грязь. Не думаю, что для твоих и моих ран это полезно.

– Разве я ранена?

– Удивление искреннее, неужели нигде не болит?

Я прислушалась к себе. Больно и правда не было.

– Кажется, всё в порядке…

– Терпеливая умница. Помолчи, пожалуйста, хотя бы несколько минут.

Я послушно замолчала. Дэр выглядел неважно, и с каждым шагом его шатало все сильней. Когда впереди показался большой красивый дом, я решительно заерзала.

– Спусти меня. Пойду сама.

Он покачал головой.

– Я помогу тебе. У меня есть силы! – сердито воскликнула я.  

И снова молчаливое отрицание в ответ. Вырываться смысла не было, я могла сделать ему больно. Пришлось смириться и лежать спокойно.

Нам навстречу из дома выбежала целая толпа. Странно, но эта суетливая подмога придала Дэру сил, и он, вместо того, чтобы обессилено рухнуть на крыльце, довольно резко ответил, что донесет меня наверх сам. Понимая, что упрямец сделает себе только хуже, я дотянулась до его уха:

– Немедленно опусти меня на пол. Сейчас же, Дэр. Или я начну брыкаться.

– Не начнешь, – тихо отозвался он и ухмыльнулся: – Тебе же меня жалко.

– Знаешь, кто ты? – прошипела я, испытывая странное желание откусить ему ухо.

– Жажду услышать новый вариант. Я много интересного узнаю, когда веду себя как баран.

Я возмущенно вспыхнула. Что бы такое придумать? Я не слишком хорошо умела ругаться, папа строго-настрого запретил произносить бранные слова в его присутствии. Впрочем, братья быстро исправили ситуацию. Но, даже зная некоторые их особо красочные словечки, я никак не могла найти подходящее для Дэра.

Между тем он занес меня в комнату и осторожно усадил на кровать.

– Простыни, господин… – начала было служанка, но он бросил на неё такой взгляд, что девушка покраснела.

– Предпочтете, чтобы я усадил леди на пол? Или, может, заставил её стоять на израненных ногах?

– Что вы, господин! – воскликнула девушка. Я видела, что она готова броситься наутек, и поспешила вмешаться.

– Если хотите застелить чем-то - делайте это. Я постою.

– Ты не будешь стоять, – поморщился Дэр.

– Дружище, – послышался незнакомый голос. – Как всегда командуешь в чужом доме? Обожаю тебя, Магици.

Я вытянула шею и увидела высокого, красивого мужчину. Его русые волосы были стянуты в строгий хвост, темные зеленые глаза сверкали из-под широких бровей, а светлый костюм идеально сидел на фигуре. Он был примерно того же роста, что Дэр, но не худощав. Плотно сложенный, прямой и аккуратный до последнего волоска, он напомнил мне аристократа из Среднего королевства. Именно они столь много внимания уделяли своему облику.

Мужчина подошел и крепко пожал руку Дэра, а затем поглядел на меня. 

– Простите. Прислуга у меня больше заботится о чистоте вещей, чем о людях. Уйди, – холодно сказал он девушке, и она, едва не плача, с поклоном удалилась. – Роланд Тарт, к вашим услугам. Мой дом – ваш дом.

– Здравствуйте, лорд Тарт, – отозвалась я. – Спасибо вам большое! Ваша служанка права. Я могла бы и подождать, пока постель будет готова… – и красноречиво поглядела на Дэра. – А вот лорду Магици нужна незамедлительная помощь. На нас напали двуличные…

– Проказники, – со странной веселостью отозвался Роланд и повернулся к другу. – Сильно тебя погрызли?

– Держал бы своих охранников на привязи – не умер бы человек, – отозвался Дэр.

– Так они ваши? – воскликнула я. – Как же можно! Мы едва не погибли!

– Дорогая госпожа Миратова, я предпочитаю принимать гостей засветло. У меня хватает врагов, а потому земли стерегут эти милые создания.

– Тогда почему мы поехали на ночь глядя? – и я поглядела на Дэра, ожидая объяснений такого глупого поступка.

– Потому что в городе было опасно, – сказал он. – Давай отложим этот разговор, милая. Тебя нужно осмотреть. – Он повернулся к Тарту. – У тебя все ещё работает тот доктор… Как его?

Глава 4

К вечеру голуби принесли вести из города. Пожар был потушен. Так как мы не спали всю ночь, я была счастлива отправиться в постель. Казалось, стоит только растянуться на перине, и меня тотчас окутает теплыми снами.

Однако сон не шел. Я думала обо всем, что произошло, сопоставляла факты, анализировала события, пока в итоге не позволила себе погрезить о Дэре.

Он был первым мужчиной, которого я отчаянно хотела поцеловать. Первым, с кем я танцевала. Единственным, кого я жаждала узнать душой и телом. Меня не пугали ни скоротечность чувств, ни тайны, что он хранил. Хотелось следовать за ним на край света, даже на самые Аратские острова, через беспокойные воды, где водились полчища кровожадных тварей. Дэр спас меня от монстров, оберегал от боли. Мне казалось, что всё предрешено, и жертва, что пришлось принести, оправдана. Я с ужасом думала, что бы предпочла – не обрести его и сохранить множество жизней, или никогда не встретиться, зато не зреть погибающих в пламени людей. Это были плохие мысли. Точно также я думала о маме. Не появись я на свет, она была бы жива…

Кажется, я на мгновение провалилась в сон, однако потрескивание свечи, воткнутой в надежный подсвечник, заставило открыть глаза. Часы перестали тикать, и, хотя я никогда не любила этот звук, а тишина была слишком пустой, и она пугала. Я приподнялась на постели.

– Кто здесь?

Голос был хриплым, сердце болью стучало в ушах, пульсом покалывало кончики пальцев. Из темноты выступила высокая фигура, сверкнули два холодных внимательных глаза. Это был Дэр. В распахнутой светлой рубашке, темных штанах и босой, он походил на неупокоенного духа.

– Ты не пожелала мне добрых снов, милая.

Голос звучал тихо и серьезно. Я потянула одеяло на колени, потом выше, пока не достала до кончика носа.

– Прости… То есть… Почему ты в моей спальне? – прошептала я. – Нельзя ведь! Если нас вместе застанут…

Он медленно двинулся вперед, и я отползла к спинке, лопатками упираясь в резное дерево.

– Дэр!..

Гибкий и текучий, как металлическая капля, он скользнул по одеялу вперед, прямо к моим поджатым коленям.

– Два часа ночи, милая. Никто в такое время по комнатам не стучится.

Теперь я ощущала его тепло возле пальцев, и хотелось убежать прочь, сквозь путаницу коридоров и комнат. Но какая-то часть меня вспыхнула и быстро прогорела, оставляя после себя пепельное чувство жажды.

– Доброй ночи, – неуверенно прошептала я.

– Не очень-то убедительно, – хмыкнул он.

– Доброй тебе ночи, Дэр. И добрых снов, – робко улыбнулась я, против воли разглядывая то, что находилось прямо перед глазами – его обнаженную грудь и амулет на тонкой цепочке. Символ был мне не знаком, но понравился. Бледный песочный камень так и светился, внутри самоцвета передвигались маленькие голубоватые созвездия. Я слышала про живые амулеты, но никогда их прежде не видела… Дэр словно состоял из одних тайн.

Я облизнула губы, и мужчина снова двинулся вперед, на сей раз прямо на меня.

– Я…

– Тихо! – приказал он, нависая надо мной. – Я не сделаю тебе больно.

В груди дрожало, вкусным страхом разливалось по телу ожидание. Это было новое, острое ощущение, особая, упорная истома. Дэр протянул руку и коснулся кружев на вороте моей сорочки.

– Розовый жемчуг… Темные цвета идут тебе больше. 

– Значит, Атра подойдет мне, – пробормотала я, и он склонился, немигающим взором изучая мое лицо.

– Почему ты не зовешь на помощь, Мэй? Я же вижу, что боишься. Неужели доверие столь прочно?

– Я действительно доверяю тебе, но ты слишком мало знаешь о моих страхах, Дэр.

И слишком много – о желаниях, – добавила я про себя.

 Он склонился ниже и неспешно провел губами по моей щеке.

– Пахнешь летом.

– А ты – дождем, – шепотом ответила я. Теперь мне не хотелось убегать, и дело было не только в доверии. Болезненное желание охватило мое тело, и, не имеющая опыта, не знавшая близости, я понятия не имела, как с ним справляться.   

– Подари мне поцелуй, и я подарю тебе обещание, – сказал он, лаская губами мою шею. От этих прикосновений хотелось плакать.  

– Что угодно, Дэр, – выговорила я.

Ожидая нежности, я разбилась о страсть. Вцепилась в его волосы, послушно откинулась на подушки. Я бы поцеловала его и безо всяких обещаний, просто потому, что жаждала этого всей собой. Горячим языком он настойчиво раздвинул мои губы, поцеловал жадно, безжалостно. Первый поцелуй, и сразу такой неистовый… Я задыхалась и постанывала, ощущая, что отдаю ему саму душу. Думать о том, что я не умею ласкать партнера, было некогда.

– Я бы занялся с тобой любовью прямо здесь, моя краса, – прошептал он мне в ухо. – Но не смею, ибо полночь стерла границы, и ты сдалась на мою милость. А я хочу, чтобы все было по закону.

– М-м-м…

– Ты приглянулась мне сразу, задолго до того бала, Мэй. Помнишь, праздник огня? Ты была в красном платье и казалась пламенем. Тогда волосы твои струились совсем как сейчас, блестящим текучим золотом, а глаза были не сиреневые – синие от жара. Я хочу беречь тебя, милая. Собой и всем, что имею. Есть силы, которые способны растоптать цветок, но я защищу твою нежность от зла.

– М-м-м… – отозвалась я – Дэр продолжал ласкать дыханием мои щеки и шею, нежно целовал, прихватывал губами податливую кожу. Устоять перед его страстным колдовством мне не удавалось. Я позабыла о приличиях, и, даже если бы кто-то прямо сейчас ворвался в спальню и застал нас – мне бы не было стыдно. Подгадав момент, я неумело перехватила его губы, и Дэр рассмеялся.

Глава 5

Стекла дрожали от безжалостных оплеух ветра, а я тряслась под толстым одеялом. На сей раз не от холода – меня терзал страх. Птицы на чердаке словно обезумели: слышны были жалобные крики и хлопанье крыльев. Несчастные пернатые бились о стены, и я, даже заткнув уши и сунув голову под подушку, не могла спрятаться от страшных звуков.

Птицы знали, что грядет зло. А мой брат мило посапывал в соседней комнате!.. Карви не был трусом, нет. Не был он и глупцом, хотя порой его заклинивало. Но спать в такое время, оставив меня одну! Я боялась дышать и шевелиться, сорочка давно промокла от пота. Топ. Это шло к нам неведомое. Топ. И никуда от него не деться. Непридуманные страхи готовились захватить спящий дом.

Люди. Им нужны были люди. Наши души, наши мысли, наши глаза. Они хотели показать себя во всей красе. Так к тебе приходят кошмары, и, как бы ты ни сопротивлялся, хватают за пятки, чтобы утянуть в свое безразличное к молящимся царство.

Я не умела молиться. Этому, как и танцам, меня не учили. Мы верили в покровительство предков, поклонялись богам неба, однако храмов не посещали. Однажды я была в старом святилище с папой, но каменная громада вызвала только тягостное чувство обреченности. Мне всегда казалось, что боги, если они где-то и живут, предпочитают лоно природы: прочные стены скал, крышу небес и постели из трав. В настоящем мире правила магия.

Не выдержав, я выбралась из-под одеяла и влезла в платье, накинула на плечи пальто и надела сапоги. Птицы на чердаке понемногу затихли, и теперь воющий снаружи ветер громко пел о своей победе. Я знала, что лучше не подходить к окну, но подошла все равно. Так было всегда: больше всего я боялась отступить от страха.

Черные тучи не трогали луну, и теперь её улыбка стала зловещей. Деревья вдалеке не гнулись – тряслись, взявшись за руки. Лес был добр, он пытался защитить собой дом. Но не справлялся, и по холмам уже шагало целое войско нечисти: Гнорфов – пауков-убийц, призраков, которые хотели пригреться возле теплых сердец, покрытых мхами коряг – безглазых, зато с цепкими пальцами сучьев…

– Карви! – позвала я. – Господи, просыпайся!..

Храп на мгновение затих, но потом возобновился. Я бросилась в комнату брата и, схватив его за плечи, принялась безжалостно трясти. Комната медленно заполнялась странным зеленоватым туманом.

– Карви! – закричала я. – Пожалуйста, не спи!

Но он никак не отреагировал на мою просьбу, и я поняла, почему затихли птицы. Зло выбрало себе несколько жертв и усыпило остальных, которым повезет крепко спать до утра. Зачем ему толпы? Гораздо интереснее поиграть с парой-тройкой невинных душ, чтобы потом измятые тела нашли где-нибудь в овраге… Такое случалось в разных уголках страны, и никто не пытался бороться с темными силами. Конечно, существовали маги, отражающие удары темноты, но их не хватало на всех. В больших городах обязательно жило несколько хранителей, однако не здесь, не в этой гостинице, не в глуши.

Я бросила Карви и, спотыкаясь, доплелась до окна. Нечисть уже миновала кусты и теперь брела по дороге.

Дэр!..

Я рванула к двери, попутно подхватив солнечную лампу. И как оружие сгодится, и осветит мрак.

Но как бы громко я ни стучалась во все подряд двери, никто не отзывался. А что, если жертва будет всего одна?..

Я побежала на третий этаж, и прямо на лестнице столкнулась с той самой служанкой, Ридой, которая принесла нам ужин. Следом за ней спешил плотный парень, относивший наши вещи.

– Госпожа! – воскликнула она. – Никто не просыпается!

– Нам нужно засесть в подвале, – сказал Дикрин. Он старательно сдерживал страх. – Там переждем.

– Остальные спят? – выговорила я. Какое счастье было встретить их! Теперь нас по крайней мере было трое.

– Нет, милая, – донесся голос из темноты. – Не все.

Я всхлипнула и через мгновение оказалась в сильных руках Дэра.

– Ты пришел! – прошептала я, хватаясь за тонкую ткань его рубашки. – Не уснул!

– Колдовской туман, – усмехнулся он. – Дрянь та ещё. Не бойтесь. Главное, свет не терять.

– У нас в подвале два запасных светлячка есть, – сказал парень, ободренный холодным спокойствием Дэра.

В конюшне дико заржали кони.

– Хвосты крутить пошли, – прошептала служанка, и я поняла, что это происходит не впервой. Видимо, Магици подумал о том же.

– Значит, вы обычно в подвале сидите? – и он почесал обросший подбородок.

– Там безопасней всего. Стены толстые… – сказала девушка.

– Интересно, и как же эти стены защищают от призраков? – усмехнулся Дэр.

– Эм… Я… не знаю… – забормотал Дикрин.

– Ладно, пойдемте, – сказал Магици и многозначительно поглядел на меня. Взгляд был мной не понят, но я знала, что Дэр все объяснит после. 

Мы побежали вниз, но уже на втором этаже, в самом коридоре, столкнулись с первым гостем.

Это был паук, залезший в окно. Кто поднял задвижку?

– Оставайтесь на местах, – скомандовал Дэр, а сам перекрыл монстру проход. – Пойдем, друг. Ты ведь хочешь кушать.

Паук ответил дробным клацающим звуком, поднял мохнатые лапки и принялся любовно поглаживать ими стены. Существо выглядело мерзко и уже успело залить красноватыми слюнями ковер.

– Мэй, держись позади.

В следующую секунду монстр атаковал, но не успел подобраться к Дэру даже на несколько шагов. Мужчина метнул в него кинжал, и попал точно в толстое брюхо. Дергаясь, тварь поползла к нам, и Дэр добил паука ногой, просто расплющил его голову ботинком. Он вел себя также, как тогда с двуличными – не проявляя жалости к врагу.  

Глава 6

На сей раз Дэр ехал со мной в карете. Я едва не накинулась на Среднего, собиравшегося усадить мужчину в седло.

– Ну ты и дубина, Карви! Ещё хуже того пня, с которым Дэр сражался! У тебя совсем совести нет? – и добавила тише: – Если будешь настаивать на своем, я поведаю отцу всю правду о твоих похождениях.

– И пострадает Смайл, – злорадно отозвался Средний.

– Ты всё же хочешь со мной поссориться, – процедила я сквозь зубы. – Хорошо. Забирай свою карету, и езжайте на Золотые луга вдвоем. А мы вернемся в город на попутном экипаже.

Карви поспешно схватил меня за руку:

– Не надо. Ты права. Он заслужил отдых.

Теперь мы с Дэром сидели бок о бок, и я то и дело бросала на него взгляд. Он дремал и выглядел мирным, не то что ночью… В скольких еще битвах ему придется участвовать из-за меня? Я заметила, что раны на Дэре удивительным образом быстро исчезают, та же ссадина на лбу превратилась в едва заметное пятнышко. Словно невидимые существа врачевали Магици, хотя, судя по его виду, он все-таки сильно устал. В дороге в любом случае толком не отдохнешь… Поскорее бы добраться до дома! Там я могла как следует за ним ухаживать, хотя Дэр и сказал, что столь заботливое отношение излишне.

– Эти раны я принял сам. Теперь главное, чтобы Сварт свалил на развилке в другую сторону.

– Неужели он хуже чудища?

– О, куда хуже, милая, – улыбнулся Дэр. – Те самые страсти, о которых говорил монстр.

– Ты боишься его?

– Нет, но то, что он способен вытворить, радости точно не принесет.

– Мне кажется, или ты все обо всех знаешь?

– Кажется, – улыбнулся он.

Я осторожно коснулась его пальцев, скрытых повязкой.

– Больно?

– Немного. Не переживай, такую боль легко терпеть. Тем более что ты рядом.

– Я во второй раз ставлю тебя под удар.

– Они пришли не из-за тебя, милая.

– Но ты сказал, что их влечет свет.

– Рида тоже светится, хотя и слабо. И Сварт. Его сияние сыграло роль.

– И все-таки ты пострадал из-за меня. Прости, пожалуйста… Не хотела, чтобы так вышло. – И я поцеловала его пальцы.  

Дэр вздохнул.

– Ты чудесная, Мэй. Не бежишь от ответственности, не потакаешь страхам. Не представляю никого другого на месте моей супруги, кроме тебя.

– А мое любопытство?

– Оправдано. О чем ты хочешь спросить?

– Твои раны…

– А, это… Все дело в Атре. Рожденные на красной земле немного иначе впитывают энергии. В бою идет взаимодействие сил, и, несмотря на внешние повреждения, я не допускаю внутренних, которые вредят токам духа. Если бы каждый умел это, процесс заживления ран занимал бы мало времени. Но здесь, на чужой земле, я сильно отстаю от собственных ритмов. Дома уже через час на мне бы и следа от боя не осталось.

– Ничего себе! – воскликнула я. – И чудище об этом знало? Потому просило не пользоваться даром?

– Пень знал только о том, кто я, милая. О моей сущности и принадлежности к роду Цахтала. Знаешь, почему я согласился сражаться с ним, рискуя быть поломанным? Он встретил сына страшного монстра, но не побежал, не отступил, предложил мне поединок. Он – чудовище, но храброе. Хотя, как ты могла видеть, коварное. Решил под конец все же убить меня. За что и поплатился ногой.

– Это была молния? – тихо спросила я.

– Она самая.

– Почему же он не вспыхнул?

– Видишь ли, молнии не всегда поджигают. Порой они просто ударяют со страшной силой.   

– Значит, ты их вызываешь? Грозы?

– Нет. Они приходят сами, когда считают, что я достоин. Ты должна и ещё кое-что знать обо мне, милая.

Я напряглась.

– Разве я знаю недостаточно?

– Для любви, но не для создания семьи. На Атре существует две стороны: темная и светлая. Два клана, издревле не ладящих между собой, но теперь кое-как уживающихся на одной земле. Это Грозовой и Солнечный кланы. Ты можешь догадаться, к какому принадлежу я.

Я нахмурилась.

– И что в этих сведениях страшного? Почему ты думаешь, что меня оттолкнет твоя принадлежность к грозам?

Дэр усмехнулся.

– Поверь, милая, знай ты все подробности, давно бы сбежала от меня. А если бы я рассказал, какие планы относительно тебя строю – наверняка напугалась бы.

– Планы? – сощурилась я.  – Не делай такое лицо, Дэр. Ты слишком замечательный, чтобы я тебя страшилась, и нахмуренные брови не придают лицу жути.

Он радостно рассмеялся.

– Я – носитель цикла гроз, милая. Приношу с собой дождь или сухую грозу. Не только молнии, которые бьют по врагам, или ветра, что способны выдрать с корнем деревья. Как на земле сменяются времена года, так и внутри меня, через меня текут времена бурь.

– Гроза… – пробормотала я. – Но…

– Да, Мэй. Ты правильно думаешь. В том пожаре виноват я.

Я несколько мгновений пыталась принять сказанное.

– Значит, Гримси погибла из-за тебя? – тихо спросила я. – То есть только потому, что ты был в городе?

– Да.

– Ты мог остановить пожар?

– Нет.

– И не контролируешь эти циклы?

– Нет. Хотя пытался много раз воспротивиться им.

– Если бы ты не приехал в город – мы бы не встретились… И не погибли бы люди. Ох, Дэр!.. – Я крепко обняла его, чувствуя, как по щекам потекло. Он жил в ловушке собственной сущности и ничего не мог с этим поделать. – Поэтому ты редко покидал Атру?