Пятая жена миллионера

Глава 1. В некотором царстве, в некотором государстве…

10 марта. СПБ

— Полинка, пока!

— Пока, девочки! — я помахала коллегам рукой и, скользя по обледенелому снегу, побежала к переходу. Каблуки, хоть и не шпильки, тормозили моё фигурное катание, а я балансировала руками и со стороны, наверное, была похожа на аиста на льду. Скоро десять, метро закроется, надо спешить!

С неба падала мелкая крошка, сводя на нет все усилия недавно прошедшей снегоуборочной машины. Легковушки скользили по проезжей части в прямом смысле этого слова: как только одна пыталась ускориться, сразу же начинала вилять задом, и сзади едущие испуганно сбрасывали скорость на всякий случай. А я шарахалась от поребрика — мало ли, зацепят сдуру, а я ещё молодая и жить хочу!

Не повезло мне на переходе возле сада Олимпия. То ли каблук поехал на льду, то ли ноги запутались, но я заскользила, голося от ужаса, прямо под колёса большому чёрному седану. Плюхнулась на задницу, растянувшись во весь рост, и замолчала от боли в лодыжке — дыхание перехватило. Замерла… Сейчас стукнет!

Скрип тормозов длился, наверное, целую вечность, и я устала бояться, открыла глаза. Бампер навис прямо над моим лицом. Машина остановилась в нескольких сантиметрах от меня! Господи, боже мой…

— Господи, боже мой!

Э, это же моя реплика! Её украл мужчина лет тридцати, который выскочил из седана и подбежал ко мне, скользя по дороге кроссовками.

— Девушка, вы в порядке? Где болит? У вас болит что-нибудь?

— Болит, — пробурчала я, опираясь руками о снег. — Но не скажу что, это неприлично…

— Сидите спокойно, я позвоню в Скорую!

— Не надо, всё нормально!

Я попыталась перевернуться на колени, чтобы встать, и ойкнула — лодыжка ныла и стреляла при малейшем усилии. Чёрт! Неужели сломала? Как я теперь работать буду?! Это же больничный на две недели минимум!

— Всё-таки болит! — будто даже с удовлетворением констатировал мужчина и, протянув обе руки, помог мне встать: — Нога? Давайте в травмпункт, надо сделать рентген.

— Мне бы до метро доковылять… — хотела отказаться я, а потом вспомнила, что от метро-то мне бежать через парк, а потом ещё целый квартал в автобусе трястись! — А чёрт с вами, отвезите меня домой!

— Никаких домой, — строго ответил он, подхватывая меня под локоть и таща к машине. Вокруг уже начали кучковаться люди, переговариваясь и снимая на телефон. Мужчина рявкнул на них: — Всё в порядке, расходитесь!

— Может, помощь девушке… — начала было тётка в пуховике, но ей было отвечено:

— Я сам окажу помощь!

Он распахнул дверцу со стороны пассажира и аккуратно усадил меня:

— Осторожно, ногой лучше не двигать.

Сам взял мою болевшую лодыжку и устроил на коврике так, что я и охнуть не успела. Дверца захлопнулась, я выпрямилась, глядя перед собой широко открытыми глазами. Блин, надо было на Скорую соглашаться! Он же меня сбил, вдруг сейчас придушит и вывезет в лес, чтобы я в полицию не заявила? Вцепившись в сумочку побелевшими пальцами, лихорадочно думала, как выпутаться из этого дерьма. Может, ему денег предложить? Машина-то не новая, явно требуется ремонт…

Или пообещать, что никому не скажу?

О, его же снимали на телефоны, завтра он будет звездой ютюба!

Мужчина плюхнулся на водительское место, заляпав коврик снежной кашей, и ткнул пальцем в навигатор, сказал отчётливо:

— Травмпункт!

— Составляю маршрут до ближайшего… травмпункт, — бесстрастно ответил бортовой компьютер женским голосом.

— Отлично, сейчас быстренько сделаем рентген, — пробормотал мужчина, осторожно трогая машину. А я вспомнила с паникой:

— А у меня с собой полиса нет!

— Боже, какой пустяк! — улыбнулся он, не отрывая взгляда от дороги. — Я заплачу!

— Ну, если так…

Если он собирается платить за меня, то лес, наверное, можно отменить. Вот и хорошо, я ещё жить хочу, у меня ещё всё впереди! А вот с ногой можно попрощаться на ближайшее время… Как невовремя, ой как невовремя! Начальство рискует не одобрить. Треть девчонок с гриппом свалилась, мы впятером все смены закрываем, так ещё и я отвалилась… Прямо даже неудобно! А всё из-за проклятой гололедицы! Лучше бы уж дождь и грязь, чем это дерьмо…

— Вас как зовут, девушка?

Вопрос прозвучал неожиданно. Этот водятел ещё и клеиться собрался? Я покачала головой, но ответила:

— Полина.

— А меня Андрей. Вы не подумайте, я хорошо вожу вообще-то! Просто это не моя машина.

— Вы её угнали? — не удержалась я от сарказма, и Андрей нервно рассмеялся, тормозя на светофоре. Машина чуть дёрнулась, но не заскользила, а то я уже схватилась за поручень.

— Спокойно, Полина, я не вор! Мне приятель дал на время. Я терпеть не могу ездить на непроверенной машине, но у меня не было времени её проверить.

Красуется. Ой какие мы правильные! Небось, и уровень масла смотрит перед каждой поездкой, и лампочки в фарах проверяет…

— Масло есть, и то хлеб, — пробормотал Андрей.

Ну вот, а некоторые говорят, что я никогда не права. Ещё как права, да и вообще — я людей насквозь вижу. В кафе натренировалась.

— Вот и больница, — радостно сообщил Андрей. — Болит?

— Болит, — отозвалась я. — Да нет там перелома… Иначе бы распухло!

— Не всегда перелом распухает, — наставительным тоном ответил он. — А вдруг трещина?

— А вы врач, да? — съязвила я, снова начиная паниковать. Только трещины мне и не хватало! Это не две недели, это уже месяц! А как я за продуктами буду выходить, если мне гипс наложат? Димку ко мне не отпустят, а соседок просить — себе дороже. Шумно выдохнув, я с досадой хлопнула ладонью по колену.

— Не врач, — бросил Андрей и вышел из припаркованной машины. Обежал её спереди, открыл дверь и протянул руку: — Встать можете?

— Могу. Как-нибудь доковыляю, — ответила, выбираясь наружу. Попробовала встать на повреждённую ногу, но её пронзило острой болью. Я вскрикнула, поджав ногу, и добавила: — Нет, скорее допрыгаю…

Глава 2. Жил-был принц…

11 марта, СПБ

Утром я проснулась совершенно разбитая. Ещё бы — вчера такое приключение было! Машинально пошевелив лодыжкой, сморщилась от боли. Эх, горе горькое! Надо закинуться таблетками, приладить ортез, который принёс вечером Андрей перед тем, как постыдно сбежать, и ковылять на кухню, чтобы сделать кофе. А ещё надо как-то изловчиться и забраться в ванну, чтобы помыться…

Надо же было заработать вывих!

Смску начальнику я отправила ещё ночью. Извинилась, конечно, хотя вина не моя. А с утра переделала все насущные дела. Вызвала на дом участкового врача, чтобы оформил больничный. Дала соседу на бутылку, чтобы сходил в магазин за хлебом и молоком. Позвонила Димке. Позвонила Машке и поплакалась на свою горькую долю. Машка пообещала забежать ко мне вечером и принести ещё одну бутылку. Закуску я сообразила сама. К счастью, вчера Андрей по собственной инициативе купил мне костыль-канадку, и я, после недолгой адаптации, рассекала по квартире, ловко опираясь на это чудо инженерной мысли.

С Машкой у нас сложились отношения, как у двух сестёр. Главное — это не претендовать на одного парня, а всё остальное мы делили пополам. Радости, беды, проблемы, победы… У подруги был очень лёгкий, можно даже сказать, пофигистический характер, и даже самая грандиозная неудача после посиделок с Машкой казалась просто ерундой. Машка приехала с Урала поступать на актёрский, но не сложилось. Хотя актрисой она была отличной. Однако в институте кино и телевиденья ей не поверили, как Станиславский. Но Машка органически не умела отчаиваться. Она пошла работать в Столовую, чтобы платить за курсы сценического мастерства. Там мы и познакомились.

Ближе к вечеру розовый доставщик принёс заказанные роллы, я разложила их на тарелке, приготовила симпатичные плошки для соусов, палочки поставила на специальные подставки. И села, чтобы отдохнуть немного. Сейчас Машка придёт, посидим, поболтаем за бутылочкой вина…

Звонок в дверь заставил меня подхватиться. Эх, опять шкандыбать на своём костыле… Но поскакала — дверь сама себя не откроет. Пока ковыляла, опять позвонили. Из соседской комнаты выглянул студент Миша:

— Полинка, это к тебе!

— Знаю я, — буркнула. — Лечу, не видишь?

Уже у двери я сказала громко:

— Маш, ты чего трезвонишь? Открываю!

Но на лестничной клетке стояла совсем не Машка.

— Привет, — весело сказал Андрей и сунул мне букет лилий. — Пришёл вас проведать, вы не против?

— Кто? Я? Нет!

Против я не была. Я не могла поверить своим глазам! Поэтому даже не сразу осознала, что держу человека на пороге. Он легонько отодвинул меня с дороги и вошёл, притворив за собой наружную дверь.

— Я тут вам принёс кое-каких припасов, не знал, что вам надо, поэтому взял всего понемножку… Нет-нет, я сам! Вы на костылях же.

Пакет Андрей не отдал и кивнул на комнату:

— Пригласите?

— Конечно, — я наконец пришла в себя и улыбнулась. — Ох, не думала, что это вы.

— Я не вовремя? — удивился он, но я покачала головой:

— Вовремя, проходите!

Одиночный звонок застал меня уже почти на пороге комнаты. Оглянувшись, сказала Андрею:

— Я сейчас, минуточку.

Доковыляв снова до двери, открыла её и выдернула из руки Машки бутылку белого, зашептала:

— Машулька, извини, не сегодня, мать!

— Чего это? — растерялась она, сделав большие глаза. — Я ж через весь город пёрлась…

— Прости, родненькая, прости, — простонала я. — Неожиданный гость!

— Го-ость! — протянула Машка с понимающей улыбкой. — Всё с тобой, Полинка, ясно! Пошла я. Звони!

Закрыв за ней двери, я поковыляла обратно в комнату. Андрей стоял у окна и смотрел на падающий снег. Услышав мои шаги, обернулся, и губы его растянулись в удивлённой улыбке:

— Вы заказали вино?

— Почти, — я с усмешкой поставила бутылку на стол. Андрей внимательно оглядел инсталляцию из роллов, прочитал этикетку на вине и покачал головой:

— Ай как нехорошо врать! Вы ждали подругу в гости, ведь так?

— Да, — призналась я не без смущения. От этого человека ничего не скроешь! Но получилось, конечно, немного неудобно. Поэтому надо выкручиваться… — Но она вспомнила, что есть одно неотложное дело. Так что сегодня не придёт.

— Не то, чтобы я не рад, — пробормотал Андрей, указывая на бутылку. — Я открою, значит? Или вы не пьёте в незнакомой компании?

— Открывайте. Да и мы уже немножко знакомы.

Внутри, в самой глубине души, что-то приятно защекотало. То ли бабочки крылышками, то ли кошки заскреблись. Бабочки-то понятно отчего — красивый мужик, ухоженный, обаятельный и заботливый! А кошки… Кошки от того, что ну зачем вот такому мужику вот такая вот я? Пришёл один раз, а больше, может, и не придёт. Да и вообще, из вежливости заглянул, а теперь подумает, что я его ждала…

Нет, нельзя, чтобы он думал такое. Да и не ждала я его, честно! Я Машку ждала!

Чпокнула пробка. Вино полилось в тонкое стекло. Андрей подошёл ближе со своим бокалом в руке и улыбнулся так светло и приятно, что я аж обмерла. Вдохнула запах его одеколона, сердце застучало часто-часто, как птичье…

— Полина, давайте выпьем на брудершафт и перейдём на ты?

— Мы можем и без брудершафта, — ответила тихо.

Андрей шагнул ещё ближе, сказал, понизив голос:

— Конечно, но мне очень хочется вас поцеловать.

— Для поцелуя тоже брудершафт не обязателен, — выдохнула, подавшись к нему, потому что увидела его глаза совсем рядом. Его губы встретились с моими на полпути. Дыхание согрело, успокоило. Рука приобняла — так деликатно и осторожно, словно Андрей боялся, что я оттолкну его. Но я не оттолкнула бы его никогда. Только отстранилась, когда почувствовала, как задыхаюсь, и сказала:

— Давай хотя бы чокнемся.

— С удовольствием, — выдохнул он, и наши бокалы звякнули игриво. Вино охладило рот, охладило мысли, но не смогло ничего сделать с бабочками в животе. Мне нравился Андрей, а моё тело хотело близости с ним. Умом я понимала, что нельзя торопиться, что надо подождать, лучше узнать друг друга, а душа кричала, как сильно мне не хватает мужчины в жизни, каким отличным мужчиной в моей жизни может стать Андрей, и как погано жить без мужчины…

Глава 3. И встретил он симпатичную официантку…

15 апреля, СПБ

Я нервничала. Без причин. Просто так. Вот день такой — нервенный. Вроде бы всё отлично, всё идёт по плану, но внутри скребётся шипящий котёнок. И подкапывает, подкапывает лапкой: вдруг что-то случится? Вдруг платье порвётся? Вдруг шампанское разобьётся? Вдруг кольца упадут? Вдруг… Да мало ли, что может случиться и омрачить самый прекрасный день в моей жизни?

И где же Димка? Неужели его всё-таки не отпустили? Конечно, я же в такой спешке замуж собралась, может, ему и не дали отпуск! Это плохо, это очень плохо… Мне так хотелось, чтобы он был рядом — единственный родной человек!

— Чёрт! — вскрикнула я, уколовшись. Машка выхватила розу из моей руки и проворчала:

— Ну вот, откуда шипы? Я же просила: розы без шипов!

— Ай, неважно, — я потёрла палец. — Даже не до крови. Маш… Ну где он? Может, что-то случилось? И Димки нет…

— Невеста! Спокуха!

Машка взяла меня за плечи, посмотрела в глаза и властным тоном сказала:

— Немедленно прекрати паниковать! Всё будет хорошо. Поняла? Хо-ро-шо!

— Но ведь его нет! А вдруг он попал в аварию?

— Твой Андрей не дурак, водит машину он прекрасно, так что аварии на сегодня отменяются!

— Ма-аш… Ты тоже считаешь, что я выхожу замуж сдуру? — жалобно спросила я подругу. Она поджала губы, ответила:

— Я тебе уже говорила. Несколько преждевременно, но не сдуру.

— Он хороший.

— А я не возражаю. Хороший. Не жадный, зарабатывает неплохо, умный. Но, Полин, вы знакомы всего месяц! За месяц нельзя узнать человека настолько, чтобы быть уверенной в нём.

— А я уверена… Понимаешь, Маш? Я уверена в нём гораздо больше, чем в самой себе!

— Полинка, лапа моя, что по музыке? Ты обещала плейлист подогнать!

Кира-официант сдвинул галстук-бабочку набок и почесал кадык:

— Чёрт, у меня раздражение будет! Девки, признавайтесь, откуда вы взяли эти галстуки?

— Из фонда кино, отвянь! — бросила Машка. А я ужаснулась:

— Ну вот, что я говорила! Свадьба похерена! Я забыла плейлист!

Слёзы брызнули из глаз, и я уже готова была разрыдаться от отчаянья, но Кира вовремя угадал начало женской истерики и возопил:

— Спокуха, невеста! У меня есть плейлист на все времена! Романтик и всё такое!

— Вот нечего волновать невесту, Кирюха! Ты балбес! — обругала его Машка и принялась копаться в своей сумочке: — Щас я тебе салфетку найду, рёва-корова. Весь макияж испортишь же… Перед самой свадьбой!

Я глубоко вздохнула несколько раз, чтобы успокоиться. И правда, чего это я? Вокруг меня друзья — настоящие, лучшие, которые только могут быть. Я выхожу замуж за любимого человека, который меня обожает и носит на руках — в прямом и в переносном смысле слова! У меня начинается новая жизнь, жизнь замужней женщины! Я всегда хотела этого: свадьбу, детей, большую семью! Радоваться надо, а я с ума схожу по всякой мелочи…

— Машуля, а скажи мне ещё раз, пожалуйста.

— Что сказать?

— Ну, что всё будет хорошо…

— Полина, блин! — Машка рассмеялась, поправляя на мне фату. — Конечно же, всё будет хорошо! Ты заслужила своё счастье.

— Не знаю, — уныло ответила я, бросая взгляд в окно. А там как раз подъехал чёрный седан. Сердце моё забилось часто-часто. Высшие космические силы, пусть это будет седан Андрея! Пусть это мой любимый, мой жених всё-таки добрался до Столовой, в которой мы отпразднуем нашу свадьбу!

Он сделал мне предложение на седьмой день нашего знакомства. Мы ещё нежились в постели поздним утром под гудки машин на проспекте, который стоял в прочной пробке, и вдруг Андрей наклонился к своему пиджаку, порылся в кармане и достал оттуда бумажный пакетик, перевязанный кокетливой розовой ленточкой. В таких обычно конфетки дарят. Но мне подарили не конфетки. Он просто сунул пакетик небрежно мне в руку и сказала таким же небрежным тоном:

— Я бы хотел, чтобы ты согласилась.

— Я согласна, — немного сонно и очень счастливо ответила я, не развязав ещё ленточку. — С тобой, Андрюш, всё, что угодно!

Оказалось, в пакетике кольцо. Золотое и усыпанное прелестными цветными фианитами. Ну не бриллиантами же! А потом оказалось, что я согласилась выйти замуж за Андрея Ходоровича, айтишника тридцати пяти лет, который влюбился в меня с первого взгляда. Да-да, тогда на Московском проспекте, когда я мокла жопой в снежной каше под бампером его машины. Такое признание слегка огорошило меня, потому что… Ну во-первых, как можно влюбиться в измазанную дорожной грязью уставшую после восьмичасовой смены девушку, которая ещё и лодыжку подвернула! А во-вторых… Не знаю, как объяснить. В Андрее было нечто иное. Не в смысле инопланетного, а деликатность какая-то, природная элегантность, врождённая и безупречная вежливость. Я чувствовала, что он не моего круга.

Нет, нам было безумно хорошо вместе: и в постели, и за обедом, и просто на диване, когда мы вдвоём смотрели идиотское шоу «Холостяк» по телику. Мы разговаривали о жизни, о работе, делились мыслями и желаниями, забывая о разнице в возрасте. Мне казалось, что Андрею, как и мне, не больше двадцати. Мы наслаждались общением, обществом друг друга, сексом, мы наслаждались даже нашим взаимопониманием! Однако ощущение, что мне никогда не догнать Андрея в воспитании и стиле жизни, не оставляло меня.

И всё же я выхожу за него замуж.

Я не знакома с его родителями, не знаю, где он живёт, понятия не имею, как называется фирма, где он работает. И, что самое странное, доверяю ему полностью и бесповоротно. Люблю, уважаю и доверяю.

— Полинка, — Андрей ворвался в Столовую, как небольшой локальный ураган. — С ума сходишь? Думала, я тебя бросил перед самым ЗАГСом?

— Не дождёшься! — я обняла его за шею и предательски шмыгнула носом. Тёмные весёлые глаза заглянули, кажется, в самую душу, и Андрей шепнул мне на ухо:

— Люблю тебя, самая красивая девушка Питера! Поехали уже жениться!

— Где ты был, Андрюш? — спросила я, вдыхая парфюм дорогой марки. — Я испугалась, что что-нибудь случилось!

Глава 4. Привёз её домой…

16 апреля, Репино

У двери стояли тапочки. Это были не гостевые тапочки и не гостиничные одноразовые. Они были тёмно-синие, с задником, на маленьком каблучке, и я засомневалась, что здесь нет никого, кроме меня. Можно ли их надеть?

Ну, я уже надела халат, поэтому будем считать, что тапочки ничьи. Обувшись, осторожно открыла дверь. Вместо ожидаемого коридора увидела галерею. Картинную, ёлки-моталки! По красивому паркету цвета акажу была расстелена мягкая и пушистая ковровая дорожка, и я ступила на неё, разглядывая картины на стенах. Слов не осталось, разве только несколько матерных. Нежный зимний пейзаж с рекой, чёткий, почти графический снег в лесу, лодка на замёрзшей реке… А с другой стороны — лето, яркое, красочное, почти живое! Шикарные картины, наверное, какой-то местный художник пишет, а может и копии с русских мастеров.

Дорожка вела на открытый балкон. К нему я и направилась. Что сразу поразило — это три огромных, в два моих роста, светильника, которые свисали с высокого потолка в холл внизу. Кажется, они так близко — руку протяни, коснись подвесок на металлических кольцах… Делать этого я, конечно, не стала. Зато оценила размеры холла, панорамные окна и огромный телевизор напротив длинного широченного дивана. Слева в стене был незажжённый камин, под которым лежали настоящие поленья, а справа были стеклянные двери во всю стену. Надо спускаться и искать людей. А то пустыня какая-то, а не санаторий! Должны же быть внизу столовая, стойка администратора…

Лестницу я нашла чуть дальше. Деревянная со стеклянным ограждением, она полукругом спускалась на первый этаж, огибая причудливый столб, увитый каким-то густо растущим ползучим растением. Держась за перила, я добралась до самого низа и нашла там самый настоящий зимний садик — с маленьким приятно журчащим фонтанчиком из камней, с цветами и декоративными пальмочками. В холле тоже было пусто. Вымерший дом! Обычно в таком декоре начинаются фильмы ужасов…

Поёжившись, я направилась к стеклянной перегородке, в которой была открыта дверь. Снова панорамные окна — громадные, во всю стену! Нигде нет занавесок — как они так могут ходить по комнатам, зная, что их видно снаружи? А нет, вон жалюзи наверху собранные. Значит, их опускают, создавая иллюзию интимности… Я попала в столовую с длинным обеденным столом. Мраморная столешница и восемь строгих стульев с высокими спинками. На стене напротив окна — картина в духе Пикассо: странная баба с микроскопическими сиськами падает с кроваво-красного быка. Страсти какие… Лучше уж пейзажи наверху разглядывать, чем вот это вот буйство фантазии во время еды! Я двинулась дальше и попала — слава космическим ёжикам! — в кухню.

Вопреки моим представлениям об общепите эта кухня оказалась полный хай-тек. Лакированная, бело-чёрная, она была напичкана встроенными электроприборами и всевозможными машинками, облегчающими труд повара. А выглядело всё очень по-домашнему. У островка посередине кухни трудилась, нарезая сладкий перец, женщина — ещё молодая, очаровательно пухленькая и сосредоточенная. Подняв на меня взгляд, она не поздоровалась, а просто уставилась вопросительно. Я смутилась, но спросила:

— Скажите, а где тут можно получить кофе?

Молча она вытерла руки о фартук и повернулась к столешнице рабочего стола. В несколько ловких движений включила кофемашину, поставила чашку, понажимала на кнопочки и практически молниеносно сервировала изящный завтрак на чистой стороне кухонного острова. Я расценила это как приглашение присесть и присела на высокий барный стул. Кофе появился передо мной в небольшой стеклянной чашке с двойным дном. Прикольно — как будто в ней вниз головой висел мультяшный котёнок! Я улыбнулась, а мне подвинули блюдо со сладостями — пирожными, маленькими пирожками, домашними макарунами. И всё без единого слова!

— Спасибо, — сказала я. Женщина кивнула и снова вернулась к своим овощам. Странная какая-то. Кофе оказалось вкусным — именно таким, как я люблю, пирожные таяли во рту, на кухне было тепло и витал ненавязчивый запах ванили. Но сидеть с молчаливой поварихой мне не хотелось. Я спросила её, доев последний кусочек пирожного:

— А где остальные?

Она указала рукой на окно. Я машинально оглянулась и увидела длинную террасу с деревянным настилом и грубыми перилами. Там стояли кресла, столики, незажжённые лампы, а чуть подальше ступеньки вели в лес. Отдыхающие гуляют по лесу? Нет, правильно, конечно, это же санаторий, надо дышать полезным сосновым воздухом. Но не в халате же!

Я снова обратилась к женщине:

— Может, вы подскажете, где мне взять одежду?

Она глянула на меня уж совсем странно, но бросила готовку и пошла к двери, поманив меня за собой. Глухонемая, что ли? Они тут создают рабочие места согласно нормативу для инвалидов? Мило. Я поспешила вслед за женщиной, чуть не потеряв тапки. Она привела меня обратно на второй этаж, в ту же комнату, где я спала. Прошла прямиком за кровать — оказывается, там была гардеробная! Офигеть можно! И не пустая гардеробная. Вещи были аккуратно сложены по полочкам и развешаны на плечиках.

Мои вещи!

Секунды две я стояла в опупении и смотрела на моё шмотьё, сложенное, как в бутике, а потом обернулась к женщине. Видимо, выражение моего лица насмешило её, но она не посмела открыто выразить эту эмоцию, потому что подавила улыбку и развела руками — мол, я тут ни при чём. Я наморщила лоб. Женщина пальцем показала себе на грудь. Там, прикреплённый к форменному белому переднику, висел бейдж. Я приблизилась — близорукая, как крот — и прочитала: «Варя, слабослышащая, я не смогу вам ответить».

— Хорошо, Варя, спасибо, — как можно чётче ответила я ей, и она снова кивнула, указав на дверь в немом вопросе. Я поняла её, сказала: — Да, вы можете идти.

Повариха всё же усмехнулась, думая, что я не слышу. А я пожала плечами, думая, что она меня не видит. Ладно, это не очень смешно, а с Андреем у меня будет очень серьёзный разговор. Очень! Но пока я оденусь и схожу на разведку. Надо же посмотреть, куда он меня привёз!

Глава 5. Показал свои владения…

16 апреля, Репино

Да, я заблудилась! Но не географически… И чувствовала себя соответственно: как маленькая девочка, потерявшаяся в лесу тёмной ночью. Но признаваться в этом совершенно незнакомому человеку я не стану. Приблизившись, я доверительным тоном сказала:

— Видите ли, я хотела найти кого-нибудь, чтобы поговорить… более подробно.

— Я с удовольствием расскажу вам всё, что вы хотите, но только…

Она запнулась, порозовела и добавила:

— Только если запрета на это не поступило от хозяина. А вообще, вам, конечно, лучше пообщаться с управляющей.

— Потом, — махнула я рукой. — Как вас зовут?

— Лена.

— Очень приятно. Лена, а кто хозяин этого дома?

— Андрей Александрович, — с готовностью ответила горничная.

— Ходорович? — неизвестно зачем уточнила я, хотя и так было ясно, что она имеет в виду моего мужа.

— Ну да.

— А много народу тут живёт?

— Постоянно — нет. Постоянно только Андрей Александрович. А вот погостить… Приезжают. Дети, родители хозяина. Ну и… Эм… Мамы его детей.

Она сказала это как можно более деликатно, но про четырёх жён я уже была в курсе. А вот дети стали для меня шоком.

— Дети? — переспросила я, а сердце замерло. Почему Андрей скрыл от меня своих детей? Ну, жён понятно. А детей-то почему? Неужели он думал, что дети отпугнут меня? Парочка милых малышей — это же счастье, даже если они от другой женщины!

Нет, у меня определённо будут вопросы к Андрею. Вот дождусь двух часов… Вооружусь скалкой — у Вари точно должна быть на кухне — и встречу любимого, как полагается!

Лена явно спешила убежать от моих вопросов, потому что ничего не ответила, зато затараторила:

— А вот и дом! Вы знаете, тут почти тысяча двести квадратных метров! На первом этаже бассейн, если желаете поплавать, там и инфракрасная сауна, и солярий собственный, и хаммам! А, там же кинозал! Если вы хотите позаниматься фитнесом, то в зале рядом с сауной есть тренажёры… А мне нужно идти работать, простите, пожалуйста, Полина Владимировна!

Она присела, потрепала по голове собачку Пушку и умоляюще взглянула на меня. Ладно, пусть бежит. А то и вправду работать надо человеку…

— Идите, — кивнула я, чувствуя себя почти барыней. Впрочем, если верить тому, что я сегодня узнала, то я и есть барыня. Только у меня не крепостные, а наёмная прислуга. Пушка тявкнула у меня под ногами, и я глянула на неё, ответила: — Угу, я барыня.

Она смешно наклонила голову, слушая, а потом встряхнулась и побежала к дому. Ну вот, все туда идут. Может, и мне сходить, посмотреть? Ха-ха. Киношку в кинозале. Или в сауне попариться… Нет, в сауне же не парятся, вроде! А что там делают? Я тряхнула головой, прямо как Пушка, и решительно направилась к дому. Найду, чем заняться, у меня ещё полтора часа в запасе.

На террасе меня встретила собака Баскервилей по кличке Филька. Пёс валялся у самого входа, перекрывая дорогу. Я примерилась слева, справа, но обойти этот кошмар не смогла. Присела на кресло из серого ротанга и жалобно сказала:

— Нет, это просто плохая сказка! Почему бы тебе просто не отойти в сторонку? Ты же хорошая собачка, вроде бы… Ну, неплохая. Не очень сильно плохая…

Филя приподнял одно ухо, сложил его назад, прислушиваясь к моим словам, потом, видимо, решил, что ему не интересно, и снова уложил ухо на террасу. Мне стало тоскливо. Зачем Андрей держит такую страшную и такую непослушную собаку? Ведь он прекрасно знает, что у меня никогда не было домашних животных и я не умею с ними ладить. Ну, Пушка… Она миленькая и совсем не навязчивая. А это чудовище — зачем оно?

— Здравствуйте, Полина Владимировна!

Голос прозвучал сверху, и я, вздрогнув, задрала голову, принялась искать, откуда меня звали. Оказалось — из открытой панели окна на полуэтаже между первым и вторым. Женщина средних лет в строгом брючном костюме цвета ночного неба приветливо улыбалась, опираясь ладонями в раму, а потом сказала:

— Если вы не очень заняты, приглашаю вас подняться и познакомиться.

— Я не занята, — ответила немного растерянно. — Но тут собака… Я не могу пройти.

— Отпихните Филимона с дороги, он совсем берега попутал! Не бойтесь, он не кусается!

Я бросила взгляд на пса, который спал и даже похрапывал, покрутила головой с отчаяньем:

— Нет-нет, я не рискну!

— Да вы не бойтесь! Ну, перешагните через него. Уверяю вас, Филя большой, но совершенно безобидный!

Я встала с кресла, примерилась. Филя перестал храпеть. Я в ужасе замерла. С этажа меня подбодрили:

— Ну же, Полина Владимировна!

Я выдохнула, словно собиралась нырнуть, вдохнула полные лёгкие воздуха и аккуратненько, чуть ли не в прыжке, перешагнула через длинную лохматую тушку. Сейчас как вскочит, как вцепится в ногу! Но пёс продолжал спать. То ли и правда безобидный, то ли ему лень сейчас меня есть, на потом бережёт…

Ворвавшись в холл, я задвинула за собой дверь и даже привалилась к ней спиной. Ладони вспотели, и пришлось вытереть их о джинсы. Нет, это издевательство! Андрей потерял сейчас сразу сто пунктов харизмы! Собаки обычно похожи на своих хозяев, вот я и представила невоспитанного хамоватого айтишника, который прыгает на меня или не даёт пройти. Нет, у меня к нему даже не вопросы будут, а настоящие претензии…

На ступеньках маленькой лестницы справа появилась женщина в костюме. Теперь я смогла разглядеть её в деталях. Немолодая, лет пятидесяти. Очень ухоженная и симпатичная. Простая — ни одного украшения, даже серёжек в ушах нет. Костюмчик на ней сидит отлично, скрывая полные бёдра. А на лице плотно сидит доброжелательная улыбка.

— Прошу вас, Полина Владимировна, проходите. Здесь мой кабинет, располагайтесь там, где вам будет приятнее.

Кабинет был скромным по меркам одного отдельно взятого дома, но вполне шикарно обставленным, если забыть, где мы находимся. Стол с телефоном, стеллаж, уставленный папками, и маленький уголок с диваном и журнальным столиком. Женщина не сказала: «где вам будет удобнее», она сказала именно: «приятнее». А мне было бы сейчас очень приятно сесть на мягкий диван, что я и сделала. На столике, на простеньком подносе стояли несколько чашек — явно из сервиза — и сахарница оттуда же. Рядом был включён в сеть стеклянный чайник с заварочным ситечком внутри.

Глава 6. Познакомил с роднёй…

16 апреля, Репино

Мой любимый муж вышел из машины, и улыбка осветила его лицо:

— Полинка! Меня встречаешь? Привет, малыш!

Но увидев скалку в моей руке, он удивился:

— Ты собралась печь пирог?

— Нет, милый, это оберег семейного очага, — ответила я самым сладким голосом, на который только была способна в этот момент. Андрей кивнул водителю:

— На сегодня ты свободен, Миша.

Подошёл ко мне, обнял за талию, не страшась «оберега», и шепнул, зарывшись носом в мои волосы:

— Прости, зайка, мне очень надо было уехать, честное слово! Понимаешь, бизнес…

— Давай ты не будешь меня называть никакими зверюшками, — попросила я, поддаваясь ласке. Вспомнила о Козочке. Может, у него тут целый зоопарк? Козочка, свиночка, котенька… И я, зайка!

— Хорошо, не буду, — покладисто ответил муж и поцеловал меня в губы. Мои мысли о разводе сразу спрятались куда-то, как улитки прячутся в раковину, и только усики остались торчать. Один поцелуй, даже такой волнующий и сексуальный, не уймёт мой гнев… Но вполне может его сгладить! Да, именно вот так, целуй меня, целуй до потери дыхания, до ласточек перед глазами!

Выпустив из плена мои губы, Андрей прижал меня к себе и спросил, заглянув в глаза:

— Ну что, ты освоилась? Погуляла?

— Погуляла, — ответила я медленно, обдумывая, как поступить: сразу скалкой ёбнуть за такой тонкий сарказм или сначала поговорить? Решила поговорить. Начала издалека: — Андрей, у меня к тебе всего один вопрос…

— Малыш, я понимаю, что так не делается! — воскликнул муж, скользнув рукой по моей талии к бедру. Я переложила его ладонь на прежнее место. Андрей продолжил: — Если бы не необходимость, я бы ни за что не оставил тебя одну в первый день после свадьбы! Я вообще хотел разбудить тебя кофе в постель, свежими круассанами, даже цветы попросил срезать… Тебе принесли цветы?

— Нет, вот цветов не было.

— Уволю, — буркнул Андрей. Мы вступили на террасу, и я остановилась, решив выяснить все спорные моменты до того, как мы войдём в дом.

— Андрей, когда ты собирался мне всё рассказать?

— Сегодня, — быстро ответил он, и в его глазах заиграли хитринки. Он подготовился! За этот месяц он изучил меня вдоль и поперёк, знает, как я его люблю и как реагирую на его взгляд! Да я уже готова растечься лужицей, лишь бы только Андрей смотрел и смотрел вот так! Нет, нет! Полина, соберись! Надо расставить пресловутые точки над любыми буквами, чтобы потом не было мучительно больно!

— Хорошо. Рассказывай.

— Что — здесь? Сейчас? — удивился он. — Я надеялся, что мне дадут обед в этом доме.

— Нет, обеда ты не получишь, пока не ответишь на мои вопросы.

— Вижу, что ты уже научилась нужному тону, — рассмеялся Андрей и усадил меня в одно из ротанговых кресел, присел на корточки передо мной и глянул снизу вверх: — Что ж, спрашивай, только я буду отвечать коротко, тезисно и ёмко.

Я медленно положила на колени скалку, и Андрей, скосив на неё глаза, фыркнул от смеха. Я спросила:

— Кем ты работаешь по-настоящему?

— Я почти не соврал, я действительно в ай-ти сфере. Генеральный директор фирмы «АХ-студио». Я создал её шесть лет назад, и тогда в штате был только один человек.

— И чем же ты заработал на ВОТ ТАКОЙ дом? — я обвела взглядом стеклянную стену, которой кое-где касались ветки сосен, и снова посмотрела в глаза Андрею. Он улыбнулся:

— Не поверишь — играми. Правда, теперь мы разрабатываем много чего, например, недавно выпустили собственную марку системы «умный дом». Может, слышала? Называется «Махаон»…

Я покачала головой. Откуда мне слышать про систему «умный дом»? Даже у шефа её нет, что уж говорить про моих друзей, а ещё меньше про клиентов столовой!

— Я тебе покажу, — Андрей взял мою ладонь в свои и поднёс к губам, поцеловал костяшки пальцев. — Возможно, даже установлю здесь. Я ответил на твои вопросы? Очень есть хочется!

— Нет! Почему ты не сказал, что у тебя есть дети!

О жёнах я не стала спрашивать в лоб. Они, конечно, тоже волнующий вопрос, но сначала дети!

— Полечка, солнышко, ну ты бы вышла замуж за человека вдвое старше тебя, у которого двое детей? — серьёзно спросил Андрей и сам ответил: — Не вышла бы, да и подружки бы тебя отговорили. А мои дети ни на что не повлияют в наших отношениях, поверь мне! Они есть, я их люблю, обожаю даже, но ты — это ты. Тебя я люблю независимо от детей, от родственников — твоих или моих.

— И где они живут, твои дети?

Признание в любви — очередное, такое же искреннее и нежное — почти дожало меня. Мне уже не хотелось ссориться. Хотелось зарыть скалку войны и пойти обедать вместе с любимым мужем. Ну ведь это правильное желание, правда?

— Как когда, малыш, как когда. Ты обязательно с ними познакомишься, они тебе понравятся, обещаю! Пашка и Васька очень похожи на меня. Вы подружитесь.

Пашка и Васька. Павел и Василий. Значит, мальчишки. Я люблю мальчишек. Они проще, с ними весело и можно поиграть в футбол… Наверное, Стёпка тоже с ними дружит. Ладно, поживём увидим.

Так я подумала и добавила любимое выражение директрисы нашего детдома: «Доживём — узнаем». Если доживём.

— Полинка, ты распорядилась насчёт обеда? — спросил Андрей, и я сразу растерялась:

— А что, надо было? Я не знала… Да я вообще ничего не знаю, что надо делать!

Муж рассмеялся:

— Да не тушуйся ты так! Пойдём, я познакомлю тебя с Варей. Вообще-то я имел в виду, что ты можешь заказывать на обед любые блюда, которые любишь!

— Так уж и любые? — усомнилась я, вставая. — Любые-любые?

— Конечно! Ты же хозяйка, персонал здесь для того, чтобы удовлетворять ВСЕ твои желания.

— А если я хочу омаров с устрицами? — прищурилась и с вызовом посмотрела Андрею в глаза. Он сделал их большими по пять рублей и прошептал:

— Омаров? О, про омаров я не подумал!

— Что, даже невозможно поесть омаров? — с притворным огорчением протянула я, а Андрей потянул меня в дом, сразу к кухне, громко позвал:

Глава 7. И сказала ему официантка…

16 апреля, Репино

— Как ты разговариваешь с матерью?! — повысил тон Андрей. Девчонка пожала плечами, не удостоив никого ответа, и просто-напросто свалила на лестницу, взбежала на второй этаж. Там хлопнула дверь.

Мы стояли и смотрели друг на друга, как троица баранов на новые ворота. Только одна Козочка фоткала свою недоеденную тарелку, аранжируя кусочки и украшая их веточками петрушки.

— Марта, ты водила её к психологу? — спросил Андрей. Та пожала плечами, совсем как дочь, и ответила:

— У неё переходный возраст, оставь её в покое!

— Это не переходный возраст, а неуважение к старшим. Если бы я так разговаривал с матерью в пятнадцать лет…

— Думаю, твоя матушка тебя уже тогда пугала одним своим видом, — подала голос Козочка. Марта шикнула на неё:

— Не поминай всуе, а то вызовешь на свою голову!

Меня пробил холодный пот. А ведь и правда! Мы с Андреем никогда не заговаривали о его родителях, и я почему-то была уверена, что их нет в живых, как и моих. Оказывается, есть матушка. Свекровь, значит. И, походу, не самая милая…

Нет, с меня хватит. Назойливые бывшие, хамоватые дочки, ещё и свекровь-дракон! Не для этого я замуж выходила, не для этого!

— Простите, — пробормотала сдавленно. — Я тоже поднимусь в свою комнату.

— Куда ты? Полина, подожди… — откликнулся Андрей, сдвинув брови, но я покрутила головой:

— Я… ненадолго.

Да. Позорно сбежала. Но что поделать, такой у меня характер… И вообще! Столько впечатлений, столько новых лиц, что мне хочется зарыться лицом в подушку, укутаться одеялком и всё хорошенько обдумать, разложить по полочкам, рассортировать. А ещё мне нужна Машка! Жизненно необходима, иначе я наворочу дел! Машка росла с родителями, в семье, а у меня из примеров в жизни — только директриса Зоя Семённа, которая никогда не была замужем, и дважды разведённая воспетка Татьяна Иванна. Как мне вертеться в кругу этих людей, связанных с Андреем, если я не понимаю суть всех их отношений?

Я и правда не понимала. Хотя, может быть, теперь так принято: жить всем вместе, бывшим, не бывшим, как большая коммуна хиппи… Слава богу, ещё голышом никто не ходит. Но, думаю, старшенькая дочка Андрея способна! Нет, ну как он мог меня не предупредить, не рассказать всё о своей семье? Это предательство. Или даже пренебрежение — не знаю, что хуже!

Я рванула дверь своей комнаты и в первый момент подумала, что ошиблась.

— Извините, — сказала и попятилась. Но меня догнал испуганный голос горничной:

— Полина Владимировна, я убиралась, но уже почти закончила!

Тьфу ты. Это Лена! Она вынырнула из гардероба и встала у кровати, сложив руки на переднике, сказала смиренно:

— Извините, я думала, что вы ещё обедаете.

И пока я мучительно подбирала слова, чтобы не обидеть горничную, та добавила:

— Там некоторые вещи надо погладить, вы позволите, я заберу их на первый этаж?

— Не надо там ничего гладить! — испугалась я. — Что там гладить, я никогда ничего не гладила!

— Да вы не волнуйтесь, Полина Владимировна, у меня большой опыт работы с ВИП-гардеробом! Спросите у Анфисы, я никогда ни одну вещь не испортила!

Девушка даже дрожала от волнения, и мне стало её жалко. Я подошла поближе и села на кровать, шлёпнула ладонью по покрывалу:

— Садитесь. Давайте поговорим.

— Нам не положено, Полина Владимировна, — скромно, но решительно отказалась та.

Я вздохнула. Прямо как у нас в Столовой. Не положено подсаживаться к клиентам. Даже если они настаивают. Ладно. Но поболтать-то можно?

— Лена, вы сделайте вид, что занимаетесь гардеробом. Я просто хотела спросить кое-что.

— Я даже представляю себе, что именно, — пробормотала горничная и порозовела. — Нам запрещено обсуждать хозяев. Вам лучше обратиться к Анфисе.

— Да не хочу я к Анфисе!

Чёрт, в этом доме даже поговорить не с кем! И телефон мой остался в Столовой… Так бы хоть Машке позвонила…

— Мне нужен телефон, — сказала я, встав. — Я хочу позвонить. Это возможно?

Лена посмотрела на меня странным взглядом и скосила глаза на прикроватный столик. Там лежала чья-то сумочка. Такая… узнаваемая сумочка… Вся покрытая логотипами с буквами Л и В. Латинскими, естественно. Может, это Козочкина? Но это моя комната. Значит, я могу посмотреть.

Открыв сумочку, я нашла внутри свою косметичку и свои ключи. Паспорт тоже был мой, как и остальные документы. Раз так, то и телефон должен быть моим. Я взвесила в руке смартфон с яблоком на крышке и хмыкнула. Андрей перестарался, мне кажется. Никогда не любила Айос! Зачем он мне? Статусный телефон и больше ничего особенного. Однако этот телефон открылся сам собой, когда я поднесла его к лицу.

Мой муж готовил подарок заранее? Даже фэйс-айди записал! С ума сойти! Наверное, когда я спала… И все контакты на месте! Ну Андрей, ну хитрец!

— С вашего позволения, я вас оставлю, — сказала Лена и вышла. Я снова плюхнулась на кровать и набрала Машкин номер.

Машка бы обрадовалась, если бы ей подарили яблокофон…

— Полинка! — голос подруги умилил и вызвал слёзы на глазах. — Как прошла твоя первая брачная ночь?

— Маш, спроси что-нибудь повеселее, — фыркнула я, вытирая глаза ладонью.

— Повеселее? Ладно. Как ты думаешь, где я сейчас?

В наушнике послышался шорох, звук пенящейся воды, плеск. Машка в ванне, и ей хорошо. А я… А мне?

— Ты моешься, зараза.

— Да, но где?

— В ванне?

— Не угадала! В джакузи!

— В где?

— В там! Не тупи, Полинка! Прикинь, свидетель твоего мужа оказался богатеньким буратиной! Я у него в пентхаусе, в джакузи, любуюсь видами Питера! А-а-а, он такой классный!

— Питер?

— Никитос! Мы с ним… Слушай! Так а как прошла твоя брачная ночь?

Я вздохнула, прикрыв микрофон, чтобы Машка не услышала, потом сказала ей:

— Да нормально! Как и все остальные ночи до этой!