Разбуженная тигрица

Глава ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

— Это самые важные скачки бедуинов. Чтобы принять в них участие, люди преодолевают огромные расстояния, приводя своих самых лучших лошадей.

Абдул нервно расхаживал перед Ариэль. Его волнение по поводу предстоящих скачек было очевидно. Девушка молчала, но, казалось, его это не трогало.

— Сегодня я стану богаче. Все самые лучшие кони станут моими.

Не в силах сдержаться, Ариэль спросила:

— А что, если ты проиграешь?

Взгляд, который он бросил на Ариэль, говорил, что она зашла так далеко, что на ее слова вообще не следует обращать внимание.

— Абдул Хаким не проигрывает.

Это утверждение вызвало у Ариэль сомнения. Если она победит на скачках, будет ли это позором для Абдула? Не убьет ли он их, вместо того чтобы отпустить?

— Тогда я желаю тебе удачи. — Ариэль не смогла больше, ничего придумать.

На его лице промелькнула тень надежды, и он присел рядом с ней.

— Тогда, может быть, ты подаришь мне поцелуй на счастье.

Ариэль не смогла отказать ему. Это был сладкий поцелуй, но он не вызывал в ней того жара, который так легко возникал в ее душе при прикосновении Дилана.

— Я одержу победу для тебя, Ариэль. — После его ухода Ариэль долго сидела, раздумывая, правильно ли она поступает, боясь совершить неверный шаг.

— Ариэль.

Она обернулась к Сари, но ничего не сказала.

— Мы должны идти.

Ариэль понимала, что едва ли ей хватит времени для того, чтобы привести Великого Белого к началу скачек, но не двигалась с места.

— Ты очень мужественна.

Эти великодушные слова Сари тронули Ариэль, и она встала.

— Ты добра. Честно говоря, я боюсь.

— Великий Белый победит.

— Я понимаю. Я думаю… — Ариэль помолчала еще раз, анализируя свои мысли. — Вот именно этого-то я и боюсь.

В глазах Сари появилась растерянность.

— Почему это страшит тебя?

— Как поступит Абдул?

— Я не знаю.

— Что… — Ариэль прервала себя: нечего накликивать беду. — Нам лучше отправиться.

Жеребец проявлял нетерпение. Он гарцевал под легкой Ариэль. Девушка удерживала его, ожидая начала скачек. Она замотала лицо покрывалом, оставив открытыми только глаза. Длинное белое одеяние полностью скрывало ее тело.

Из лагеря до нее донесся шум, с которым мужчины собирались для участия в скачках. Их крика смешивались с ржанием коней и лаем собак. Собралась толпа родственников и друзей, готовых поболеть за своих любимых наездников. Рядом со взрослыми, смеясь и шумя, играли дети.

Среди множества лиц Ариэль искала лицо Сари. Та пообещала Ариэль освободить Дилана на время скачек. Она уверила ее, что все пойдут смотреть скачки и оставят его без охраны, хотя и связанным. Она собиралась переодеть Дилана в одежду бедуина так, чтобы никто не смог обнаружить его исчезновения. Однако Ариэль никак не могла найти их и поняла, насколько для нее важно увидеть сейчас своего мужа. Хотя бы один раз взглянуть на него.

Но она не видела его, и в ней накапливалось разочарование, которое вместе с возбуждением и страхом пробуждало в ее душе настоящую бурю эмоций. Ариэль прилагала все силы, чтобы обуздать свои чувства. Она наклонилась и зарылась лицом в длинную белую гриву лошади. Запах коня был для нее эликсиром, снимающим напряжение, освобождающим сознание от мучительных сомнений. Как только сомнения растаяли, и остался только первобытный инстинкт, который снова руководил ею, в груди у Ариэль сильно забилось сердце.

Словно почувствовав эти внутренние перемены, под ней заволновался Великий Белый. Его возбуждение сливалось с ее волнением, его огромная скорость и сила переливались в нее. Ариэль была готова.

Крики всадников перекрывали все усиливающийся шум толпы. Возбуждение ударило молнией, задев и Ариэль. Скачки начались.

Без понуканий Белый рванулся вперед, неся на себе своего маленького пассажира. Ариэль ничего не видела: пыль, поднятая лошадьми, ослепила ее. Поэтому она предоставила животному самому выбирать путь, доверяя ему вынести ее в первые ряды всадников.

Ариэль вдыхала запах пота лошадей и всадников, слившийся с острым запахом земли. Он облаком окутывал ее, не давая дышать; пыль не позволяла ей ничего разглядеть. От неприятного привкуса во рту хотелось пить. Ариэль чувствовала мощные движения напряженных мышц Белого. Его мощь струилась в нее, кровь стучала в висках.

— Давай, Белый, — подгоняла она его, шепча ему на ухо.

Животное побежало еще быстрее, скорее почувствовав, нежели услышав ее слова. Группа всадников вылетела из оазиса в каменистые холмы и замедлила свое движение, привыкая к местности.

Всадники растянулись, осторожно выбирая дорогу. Ариэль же позволила Белому самому выбирать путь.

Пыль улеглась, когда они начали скакать по каменистой дороге. Теперь всадники ясно видели друг друга. Когда Ариэль проскакала мимо бедуинов, те поняли, что среди них новый всадник и он — на Великом Белом. Один из мужчин несколько раз сумел полоснуть ее по спине ременной плетью. Ариэль сжалась, стараясь увернуться от болезненных ударов. Внезапно появился еще один всадник, и она оказалась зажатой между ними.

Всадники приблизились к ней вплотную, зажав ее ноги конями. Пока один продолжал хлестать ее, другой начал бить ее ногами. Один раз нога его попала ей прямо в бок, чуть не выбросив из седла. Ариэль вцепилась в гриву Белого, но соскользнула, когда одна из лошадей внезапно ушла в сторону. Теперь она свисала с одного бока жеребца, рискуя упасть в любую минуту. Перед глазами ее маячили острые копыта. Осколки камней и сланца резали ей лицо.

Белый замедлил свой головокружительный бег, отстав от нападавших и предоставив им драться друг с другом. Ариэль подтянулась, прочно уселась в седле и пустила коня в галоп.

В одно мгновение они проскочили скалы и влетели в пальмовую рощу. Следом за ними влетели остальные всадники. Земля летела из-под гремящих копыт. Ариэль приблизилась к одному из всадников сзади. Она не была готова к тому, что тот резко вытянет руку и смахнет ее с коня. Она ударилась о землю, скатилась по склону и очутилась в озере, Но быстро выскочила из него, отплевываясь.

Ее головной платок спал, волосы разметались по спине. Мокрая одежда закрутилась вокруг ее ног. Она вновь и вновь соскальзывала в воду. Наконец-то она выбралась на берег. Поднявшись на холм, она увидела сначала его пыльные сапоги, потом грязный подол его одеяния. Девушка подняла глаза и увидела, что за ней наблюдает Абдул Хаким. В его глазах бушевала целая буря эмоций.

Он протянул ей руку и помог встать. Ариэль не могла придумать, что сказать ему, поэтому промолчала. Белый звал ее, с силой ударяя копытом.

— Почему ты это делаешь? — Ариэль вздохнула и откинула с лица мокрую прядь.

— Ты привез меня и моего мужа сюда против нашего желания. Ты угрожал убить его и силой взять меня в жены. Это бы убило меня, Абдул. Поэтому я прошу тебя, сделай это сейчас. Возьми нож и прерви мои страдания.

Шейх стоял перед ней гордо и надменно. Но как он ни старался, все же не мог скрыть обиду, которую испытывал в данный момент.

— Ты самая необычная женщина, которую я когда-либо встречал.

Абдул взял ее за руку и подвел к жеребцу, потом протянул руку, чтобы посадить ее. Подняв ее, он прошептал:

— Ты должна победить сама. Я не буду ни помогать тебе, ни мешать.

Абдул повернулся, подошел к своей лошади и взлетел в седло.

— Ты должна заработать свою свободу, Ариэль. Покажи, что заслуживаешь мое великодушие.

Не дожидаясь ответа, он круто развернулся и ускакал. Ариэль больше не теряла времени и пустила Белого в галоп. Впереди нее было уже довольно много всадников.

К тому времени, когда она оставила позади оазис, перед ней появилось несколько отставших. Ариэль вспомнила подробное объяснение Сари в ходе скачек и поняла, что наступает последний, самый важный их этап. Приблизившись к холму, она словно услышала предупреждение Сари. Все всадники поедут по тропе, вокруг холма. Спуск по крутому склону слишком опасен. Многие погибли из-за собственной глупости.

Ариэль остановила Белого. Последний всадник исчез из виду. Она обернулась и посмотрела сначала на склон, а затем в другую сторону. Ариэль никак не могла понять, правильно ли она выбрала путь.

Наконец, приняв решение, Ариэль крикнула:

— Давай, Белый, покажем этим мужчинам, что могут сделать женщина и конь.

Белый шаг за шагом начал взбираться на холм. Ариэль чувствовала его напряжение; копыта коня скользили на крутизне. Его ржанье сливалось со звуком ее тяжелого дыхания. Ариэль старалась удержаться на его спине. Когда они добрались до вершины, она помедлила там, чтобы отыскать взглядом других всадников и мысленно отметить их положение. Она больше не могла терять ни секунды. Бросив взгляд на опасный спуск, она тотчас же устремилась к нему, словно ныряя в темноту и не зная, ждет ли ее впереди свет.

Белый быстро поскакал вниз. Его скорость все возрастала, словно у него выросли крылья. Ариэль насколько смогла, откинулась назад, чтобы случайно не перелететь через его голову. Перед ними возник небольшой подъем, и Ариэль затаила дыхание, когда жеребец взмыл в воздух и прыгнул. Земля исчезла из-под его копыт. Крутизна холма, который они преодолели, была просто шуточной по сравнению с тем, что Ариэль видела перед собой.

Казалось, что Белый будет вечно парить в воздухе. Наконец конь ударился копытами о твердую землю. От толчка повод выскочил из рук Ариэль, и она схватилась за гриву. Казалось, сам Господь ведет Белого, поэтому девушка предоставила коню самому выбирать путь. Она ничего не видела — все слилось в одно расплывчатое пятно — и не могла сообразить, где они и сколько им еще скакать.

Абдул никогда в жизни не видел подобного зрелища.

С обрыва вместе с Ариэль, прильнувшей к влажной конской спине, стремительно падал Белый. Ее волосы пламенем развевались над ее головой. Абдула поразил страх, сжал его своей стальной рукой, лишив способности двигаться. Шейх затаил дыхание и не дышал, пока Белый не опустился на землю. Но страх оставался — полет Ариэль еще не закончился.

Подъехали и встали вокруг шейха всадники, с благоговейным страхом наблюдая за тем, как спускается Ариэль. Подобно нисходящему ангелу, Белый нес Ариэль по склону холма. Когда жеребец благополучно доставил своего седока к подножию, Абдул с облегчением прикрыл глаза. А когда открыл их снова, Ариэль уже развернулась и жеребец, встав на дыбы, бил передними ногами по воздуху. Никогда еще он не видел ни коня великолепнее, ни всадника искуснее.

Ее притягивающие золотые глаза, таящие в своей глубине вызов, встретили его взгляд.

— Я думала, что ты не собираешься мне помогать, шейх.

Ариэль с трудом удерживала Белого и, наконец, позволила ему скакать снова. Она слышала теплый смех Абдула и, не оглядываясь, поняла, что шейх скачет следом. Пронзительная песнь бедуина сопровождала ее в последние минуты перед финишем. Краешком глаза она видела Абдула. Его собственный жеребец рвался к финишу. Но Белого нельзя было обойти, его тело вытянулось во всю длину в стремительном беге.

Шум сник, когда Ариэль низко пригнулась к шее коня. Только стук копыт эхом отдавался у нее в голове, каждый огромный прыжок приближал их к финишу.

Наконец монотонный песчаный пейзаж сменился цветными пятнами. Они въехали на территорию лагеря. Рев толпы обрушился на нее. Под этот рев Ариэль и закончила скачку.

Дилан не мог понять, что послужило причиной такого волнения, и предположил, что это из-за появления всадников в лагере. Он посмотрел на Сари, застывшую в напряжении. Старуха Йена казалась погруженной в свои видения.

В толпе раздался крик, и Сари обратила к Дилану полные слез глаза.

— Ариэль побеждает.

Потрясение, испытанное Диланом от этих слов, было ничтожно по сравнению с его растерянностью. Он повернул к себе Сари.

— Ариэль участвует в скачке?

— Да. Она скачет и побеждает.

Это было не совсем понятно, и Дилан не стал выяснять. Внимание его отвлекло возбуждение толпы. Он двинулся вперед, чтобы лучше видеть происходящее, и увидел ее — скачущую на огромном белом жеребце. Сначала его охватил страх, потом восхищение.

Ариэль скакала голова к голове с другим наездником. Дилан наклонился к Сари спросил:

— Кто это?

— Мой муж, шейх Абдул Хаким.

Взгляд Дилана вновь обратился к Ариэль. Девушка была прекрасна — выше слов и всяких описаний.

Ариэль улыбалась и кричала Белому:

— Давай, мальчик!

Животное рвануло вперед, еще не исчерпав всех сил. Ариэль чувствовала, что финиш рядом — по напряжению толпы, по движению животного. Сердце ее молотом стучало в ушах. Когда они приблизились к финишу, она почувствовала, как тяжело стучит, попадая в ритм ее сердцу, огромное сердце Белого.

Где точно был финиш, Ариэль не знала. Только когда толпа смела, невидимые границы и окружила ее, она поверила в то, что победила. Белый остановился, но толпа пугала его, заставляя то вскидывать задние ноги, то вставать на дыбы. Ариэль нежно заговорила с ним, пытаясь успокоить, но его тело продолжало дрожать от страха. Она соскользнула с его спины. Ноги ее подгибались от слабости, Также дрожа всем телом, она прислонилась к жеребцу, ища у него поддержки.

Белый повернул голову и понюхал ее волосы. Ариэль поцеловала его в морду и прошептала:

— Спасибо, мой друг.

Из уважения к силе и размерам коня толпа держалась в отдалении, окружив их, тем не менее, тесным кольцом. Неожиданно гул затих. Толпа расступилась и пропустила в центр Абдула Хакима.

— Ты победила сердца моих людей.

— Это почетно, — искренне ответила ему Ариэль. — Но доказала ли я свою ценность?

Абдул шагнул вперед и прикоснулся к ее щеке, на которой остались грязные дорожки от слез.

— Никогда еще никто не заслуживал моего великодушия более чем ты. Ты заслужила свою свободу.

— А мой муж? — тревожно спросил Ариэль. В этот момент Дилан пробился сквозь толпу. Следом за ним пробились Йена и Сари. Абдул повернулся к нему. Взгляды их встретились, и все вокруг замерли. Взгляд Абдула вернулся к испуганной Ариэль.

— У него твое сердце. Как могу я разлучить вас? — Ариэль выдохнула с тихим восклицанием и бросилась к Дилану. Тот поймал ее на лету и закружил в воздухе. Его низкий смех слился с ее счастливым смехом.

Все вокруг громко закричали. Абдул приблизился к ним, его веселье омрачалось глубокой печалью. Дилан оставил Ариэль и стал ждать, когда шейх заговорит. Участники скачки собрались за Спиной своего предводителя.

— По традиции ты выиграла всех лошадей, участвовавших в скачках.

Тут заговорил один из мужчин и Абдул перевел:

— Они говорят, что в их проигрыше сегодня нет позора. Бежать с Великим Белым и его хозяйкой было великой честью для них, о которой они будут рассказывать своим детям и детям их детей.

— Я польщена. — Ариэль вспыхнула, услышав такую похвалу. — Возможно, у меня просто было что терять, поэтому я имела более веские причины победить.

— Не преуменьшай своей победы. Я никогда не видел подобного искусства верховой езды, Ариэль. Щеки девушки горели.

— Я хочу отдать тебе всех лошадей, Абдул. — Казалось, это удивило его, но он ответил достойно:

— Благодарю тебя. — И повернулся к Белому: — А жеребец? Его ты тоже мне даришь? — Ариэль покачала головой.

— Нет. Белый не принадлежит мне.

— Но ты приручила его, — возразил Абдул.

— Я скакала на нем, но не приручила. Сегодня он так же дик, как и вчера. У меня нет права усмирять его дух.

— Что же ты собираешься с ним делать? — Вместо ответа Ариэль вернулась к тому месту, где стоял Белый, пугливо ожидавший ее. Она погладила его по голове и тихо произнесла:

— Я никогда не забуду тебя. Белый. — С этими словами она развязала веревку, которой пользовалась как уздой.

— Бегай на воле, мой друг.

Ариэль с грустью смотрела, как убегает он в горы, к своей свободе. Дилан подошел сзади и обнял ее.

Абдул крикнул в толпу:

— Сейчас начнется праздник. Сегодня все всадники останутся при своих конях. Я завоюю их в следующей скачке.

Раздались ликующие крики.

Этой ночью Дилан и Ариэль были почетными гостями шейха. В лагере царило оживление праздника. Волнение испытывали все, даже животные. Собаки лаяли, лошади ржали, козы блеяли, кричали верблюды — все звуки слились в единую песнь. На каждом костре жарилось мясо, и запахи разносились ветром во все стороны. Женщины надели лучшие наряды и украшения. Старшие были одеты в черное, что еще больше подчеркивало яркость нарядов более молодых. Даже Ариэль оделась в наряд бедуинки. Сари приложила все старание, чтобы девушка выглядела наилучшим образом.

Дилан с одобрением смотрел на Ариэль. Сари в это время показывала ей па одного арабского танца. Он не мог не заметить, как грациозно Ариэль покачивала бедрами, двигаясь в ритме танца. Ее волосы были распущены и пылали огнем в отсветах пламени факелов. Яркие краски ее наряда подчеркивали белоснежность и нежность ее кожи. Подкрашенные ее глаза казались еще больше, золото топазов потемнело и манило.

— Твоя жена очень красива. — Дилан отвернулся от Ариэль и обратил свое внимание на Абдула Хакима.

— Да, — протянул он несколько лениво. Вино окончательно уничтожило напряженность, которая все еще сохранялась между ними. — У Ариэль необычная красота — словно что-то светится в ней изнутри, что-то такое, что скорее ощущается, чем видится.

Казалось, что Абдул понял и кивнул.

— Как тебе удалось добиться такой верности Ариэль? Ее нелегко победить.

Дилан понял, что шейх вспоминает о своей неудаче и все еще тяжело переживает свое поражение.

— Я не знаю, Абдул. Возможно, это произошло потому, что я не угрожал ее свободе.

Абдул растерялся.

— Она женщина и твоя жена. Какая свобода ей нужна?

Дилан рассмеялся, напомнив себе, что когда-то его отношение к женщинам было таким же, как и у Абдула.

— В первый раз, когда я увидел Ариэль, она выходила из джунглей, не обращая внимания на проливной дождь. И рядом с ней вышагивал бенгальский тигр, один из самых больших, которых я когда-либо встречал. Я увидел их вместе и почувствовал, что между ними особые отношения.

— Этот тигр был любимцем? — в изумлении спросил Абдул.

— Он был больше чем любимцем. Он был… — Дилан не был уверен, что можно словом описать их отношения. — Он был ее душой.

Он поймал взгляд Ариэль и убедился в правоте сказанного ним, заглянув в глубину ее поразительных глаз. От страсти, которую он там увидел, у него перехватило дыхание.

Абдул наблюдал, как менялось лицо Дилана, потом проследил за его взглядом и увидел Ариэль. Та к этому времени уже перестала танцевать. Воздух был переполнен их с Диланом чувствами. Сначала Абдул ощутил укол зависти, потом ревности, а потом все исчезло. Он начал понимать то, о чем только что рассказал ему Дилан. Неожиданно появилось чувство стыда, чувство, с которым он едва ли был знаком раньше. Он был глуп, когда попытался подавить ее дух, обуздать ее дикость.

Абдул взглянул на Дилана и понял, почему Ариэль отдала ему свое сердце. Этот человек не стеснял ее воли. В душе у него больше не осталось сожаления — эти двое были предназначены друг для друга,

Абдул наклонился к Дилану и предложил:

— Может быть, вам пора взять свою жену и удалиться? Сари приготовила для вас палатку.

— Да, — согласился Дилан, не сводя глаз с Ариэль. — День был долгим.

Пульс Ариэль участился; тепло, возникшее где-то глубоко внутри ее, усилилось, и вскоре жар поглотил ее тело. Она молча наблюдала за тем, как Дилан встал и направился к ней легкими, медленными шагами, дразня ожиданием ее чувства. Он подошел к ней, но его большое тело, по ее мнению, было все же недостаточно близко.

Ее восхищала мощь его грудной клетки, ей хотелось дотронуться до мышц, бугрящихся под тканью рубашки. Ариэль легко коснулась его ключицы. Темный загар его кожи резко выделялся на фоне белоснежной ткани. Девушка подняла голову, чтобы заглянуть в синеву его глаз, и улыбнулась, когда те сказали ей то, что она хотела услышать.

Ее рука легла ему на затылок. Пальцы ее начали играть мягкими прядями его волос, спадавшими на воротник. Поднявшись на цыпочки, Ариэль приблизила свое лицо к лицу Дилана.

И вдруг она засмеялась. Ее смех манил и искушал так же, как и ее смелость.

— Ты неисправима, — шепнул ей Дилан, касаясь губами ее губ.

— Да.

Дилан оглянулся.

— На нас смотрят, Ариэль.

Ариэль чувствовала в голове легкость и не была уверена, то ли это от вина, то ли от близости Дилана.

— Да, — промурлыкала она, — я знаю.

Ей было все равно, смотрели на них или нет.

— Совершенно неисправима, — повторил Дилан, невольно улыбаясь.

Не в состоянии больше сдерживаться, Ариэль поцеловала его. Дилан поднял ее на руки и вынес из палатки, провожаемый одобрительными окриками.