Пленница страсти

Глава 1

Лиза

Вечерняя столица встречает пасмурной погодой, хотя уже достаточно тепло, июнь принес, прямо-таки, настоящее лето. Сливаемся со, спешащей покинуть аэропорт, толпой и подходим с Альбиной к багажной ленте. Мой чемодан выезжает первым, подруга замечает свой через пару минут. Снимая его с ленты, случайно мажет губами по белоснежной рубашке впереди стоящего мужика. Вижу испуганную гримасу на ее лице. Но, когда она понимает, что он этого не заметил, улыбаясь, зыркает на меня, забирает чемодан и мы, веселясь, идем на выход.

- Кажется, у кого-то сегодня будет дома допрос с пристрастием, - говорю я, заметив на его пальце обручальное кольцо.

- Вот и поделом. Мог бы помочь даме спустить багаж, видел же, что чемодан тяжелый, - забавляется Альбина.

- Смачно ты его, - улыбаюсь в ответ.

Дорофеева, и без того имея яркую внешность – темные каштановые волосы и карие глаза, практически всегда красит губы красной помадой. И то, что ее отпечаток теперь красуется на чужом мужском плече, похоже, ни капли не смущает подругу.

Вообще-то, ее трудно чем-либо смутить, впрочем, меня тоже. Мы теперь не из робкого десятка. Вряд ли кто-то узнает в нынешних москвичках, приехавших когда-то покорять столицу, провинциалок. За четыре года многое изменилось и в нашей жизни, и в нас самих.

На выходе прощаемся на позитиве и разбегаемся каждая в свое такси.

Выехав на трассу, водитель включает негромко радио и я, радуясь, что не успела попасть под, начинающий моросить, мелкий дождик, окунаюсь в воспоминания о поездке.

Как-то спонтанно десять дней назад, болтая у меня в офисе с подругой, мы решили поехать отдохнуть в Испанию. Через пару часов у нас на руках были путевки, а уже следующим утром мы летели ранним рейсом к теплым пескам Средиземного моря. Отдых получился насыщенным и запоминающимся, впрочем, как и всегда с Дорофеевой. Невольно улыбаюсь, вспоминая ее любимую фразу:

- Элис, неправильно говорят – нужно брать от жизни все. Нужно брать от жизни только качественное, а все - пусть остается другим, кто не перебирает.

Да, кто бы мог подумать, что я по щелчку собственного пальца смогу поехать заграницу, когда и сколько захочу…

Еще со школы, в родном Саратове мы с Дорофеевой стали лучшими подругами, вместе поступили в институт на факультет иностранных языков, позже переехали в Москву, в общую съемную захудалую двушку.

Меня воспитывала бабушка, родителей я потеряла в восемь лет. Мало что о них помню, хотя мама мне снится часто, такая, как на фотографии, на бабушкином комоде.

У бабушки, кроме моей мамы, есть старший сын. Он нам помогал, после смерти родителей, чем мог. И, хоть мы знали, что он не бедный человек, достатком нас не баловали. Я только в более взрослом возрасте поняла почему. Все имущество дяди Севы принадлежало по документам жене. Ирина Львовна была женщиной корыстной и жадной, и помогал дядя родной матери с внучкой втихаря, когда получалось выкрутить копейку. Приезжал тоже крайне редко – раз в год, а то и полтора. А вот звонил часто. Бабушка говорила, что так он старается загладить вину, ведь мы были для его жены и сына бедные родственники из глуши.

Брата я видела пару раз, а дома у них мы побывали впервые только на его похоронах. Когда Андрею исполнилось двадцать, он умер от передозировки. И хоть был всегда непутевый, тетка плохо перенесла смерть сына, стала болеть, пару лет лежала парализованная, а год назад умерла.

Через месяц дядя пригласил меня жить к себе. Я сначала сомневалась, но Альбина до пены у рта убеждала, что я вытащила счастливый билетик и нужно этим пользоваться. В итоге, теперь у меня есть дом, машина и хорошая работа.

Всеволод Разумовский оказался намного богаче, чем я предполагала. Не скажу, что он миллионер, но живет довольно обеспечено, ни в чем не нуждается и не отказывается от излишеств. Возможно, понимает, что не так много лет у него осталось, а деньги с собой не заберешь.

Когда умерла бабушка, я заканчивала пятый курс института. После похорон, он остался лишь до вечера. Но мы почти все это время проговорили.

Тогда я почувствовала, что этот разговор был для него важен и необходим. Он искренне о многом сожалел в своей жизни, сокрушался, что прожил зря, семейного счастья не испытал, единственного сына упустил, пока деньги зарабатывал, на мать времени никогда не было. Когда уезжал, сказал, что у него осталась только я, приглашал в Москву после окончания вуза, обещал помочь с работой.

И мы с Альбиной приехали. Дядя дал мне небольшую сумму денег на аренду квартиры и устроиться. А мы добавили все, что у нас было на двоих, сняли помещение и открыли бюро переводов. Заехали в самую обшарпанную квартиру, которую я только видела в своей жизни, навели там, насколько это было возможно, порядок и думали, деньги потекут рекой.

Молодость берет вершины, потому что не знает, что их нельзя взять. Вначале были большие трудности, проблемы и косяки, но мы свято верили в свое дело. А когда совсем было туго, приходилось обращаться к родственнику. Он не отказывал, но и беспечную жизнь не обустраивал. Я была не в обиде, он сильно обжегся с Андреем, предоставляя неограниченный доступ к деньгам. Да и не обязан мне ничем, спасибо и за малое.

Дело пошло в гору только через полтора года, когда мы сменили локацию офиса, вложились в рекламу, наработали клиентуру и вообще освоились в своем деле и в городе.

Глава 2

Лиза

- Но я не знаю, где его искать, меня подставили, я не имею к этому никакого отношения.

Мое сердце набирает обороты и несется вскачь. Эти гости с недобрыми намерениями. Останавливаюсь, как вкопанная, даже пошевелиться страшно.

- Это твои проблемы, даю тебе неделю времени! Найдешь его или деньги, отдашь налом, как договаривались. Если нет, поставлю на счетчик, - говорит сидящий ближе всех, мужчина. На вид ему около тридцати, может, чуть больше, но низкий голос и не терпящий возражений тон, выдает в нем дерзкого и осознающего свою силу человека.

- Но я не смогу достать такую сумму за неделю, это нереально, - мне кажется я слышу каждую вибрирующую нотку испуга в голосе дяди.

- Значит, ищи своего человека и лучше, если ты найдешь его первым.

Мое терпение дает сбой, что это за братки из девяностых? По какому праву они явились в дом и втроем наехали на одного старого человека?

С бешенным стуком в груди и трясущимися ногами, вхожу в комнату, выдыхаю, ладони сами сжимаются в кулаки:

- Что здесь происходит?

На меня поворачивается сразу четыре пары глаз, дядя Сева смотрит затравлено, остальные с интересом.

- Это кто? – спрашивает все тот-то же, который говорил до этого.

- Это племянница, в гости приехала, - сходу врет родственник.

- Она с ним живет, - безапелляционно кроет лысый, с ухоженной щетиной, качок.

- Макс, она вообще не в курсе этих дел, - пытается достучаться дядя Сева, при этом смотрит на угрожавшего ему изначально.

Теперь я четко понимаю, кто тут главный, но также понимаю, что дядя куда-то влип и пытается выгородить меня.

Макс окидывает меня взглядом, в котором скользит злость и превосходство. Он встает из-за стола, кажется, будто заполняет собой половину пространства, двое других – лысый и мужик с кавказской внешностью, тоже поднимаются.

- С нами поедет.

- Нет! – вырывается у меня.

Дядя хватает ртом воздух, но не может произнести ни слова. В течение нескольких секунд его шок сменяется паническим страхом.

- Оставьте девочку в покое, я найду деньги, обещаю! – чуть не плача, умоляет он.

- Вернешь деньги, я верну твою девочку, - рубит главный.

Они направляются на выход, кавказец смотрит на меня так, что я понимаю – разговоров больше не будет. Двое первых проходят мимо к двери, а этот небритый кавказский амбал ждет пока я выйду вперед него.

Ноги подкашиваются, мое состояние близко к обмороку, но я где-то нахожу силы, делаю бесстрашное выражение лица и выхожу. На автомате хватаю дорожный кейс со, стоящего в коридоре, чемодана. В нем средства гигиены, запасной комплект белья, кто знает, сколько я просижу в каком-нибудь чулане.

Макс и лысый подходят к черному джипу, лысый открывает мне заднюю дверь. Усаживаюсь, дрожа и проклиная про себя это стечение обстоятельств. Попади по дороге из аэропорта в пробку, могла бы не пересечься с ними. Кавказец машет им, прыгает в серебристый джип и уезжает. Мы тоже трогаемся. За рулем Макс, мне видно его в профиль. Может, мне показалось, но сев в авто, его, похоже, отпустило. Лицо стало не таким напряженным и жестким.

Сначала просто едем молча, я в турборежиме прокручиваю варианты, как я могла бы убежать, если бы заехали на заправку, к примеру. Или, когда подъедем к месту, где меня будут держать. Боже, холодный озноб пробирает только от мысли, что могут со мной сделать эти двое.

Через какое-то время лысый нарушает тишину.

- Макс, на х*р она тебе? – кивает на меня.

- Для подстраховки… Чувствую, старый лис что-то не договаривает.

- Считаешь это замутил он?

- Считаю, когда выбор между бабками и близким человеком, бабки проигрывают. А, значит, быстрее вернутся к нам.

- А если он правда, не при делах?

- Что прикажешь делать, Гриш? Просто сидеть и ждать? – у Гриши иссякают аргументы, и он устремляет взгляд на дорогу. – Откуда знаешь про нее?

Меня возмущает факт того, что они разговаривают обо мне, как будто меня здесь нет. Но я боюсь проронить даже вздох, не то, что сказать что-то.

- Видел ее как-то с дядюшкой в ресторане Риткиного отца. Ритка сказала, что Разумовский на старости лет племянницу нашел, мол наследница появилась. Руководит турфирмами его.

Макс поворачивается и в темноте салона пристально смеряет меня взглядом, прищурив глаза.

- Так может ты знаешь, в какие края укатил беглец?

Подрагивание в конечностях переходит в частый тремор, а желудок вообще скручивается в узел.

- Я понятия не имею, о чем вы говорите. Не знаю никакого беглеца, и про ваши дела с дядей тоже не знаю.

- Ладно, времени у нас достаточно, обязательно выясним. Тебя где выкинуть? – обращается он уже к товарищу.

- У офиса притормози.

Пока подъезжаем к зданию известного бизнес-центра, они обсуждают еще какие-то акции, инвестиции и прочие непонятные для меня вещи.

Глава 3

Лиза

В темноте улиц я, все-таки, теряю нить дороги и уже не понимаю, куда мы направляемся. Даже на указателях читаю незнакомые мне названия, никогда не была в этой части города. А может, это за городом.

Сворачиваем в поворот и заезжаем в элитный частный сектор. Доехав почти до конца улицы, с обеих сторон которой, высокие заборы скрывают шикарные особняки и дома – один другого краше, останавливаемся у кованых ворот одного из них.

- Приехали, - мужчина выходит из машины, одна из двух автоматических дверей гаража открывается, навстречу шустрым шагом выходит охранник.

Я тоже покидаю салон и прирастаю к земле, дрожь в коленках усиливается, по позвонкам простреливает холодными иглами, а в мозгу ураган, как перед прыжком в неизвестность.

Получив ключи от машины из рук хозяина, видимо, чтобы загнать ее, охранник, косясь в мою сторону, проходит мимо и садится за руль.

- Тебе что, пригласительный прислать? – раздраженно кидает через плечо Макс. – Пошли!

Следую за ним в калитку, дышу глубоко, пытаясь заглушить гулкие удары сердца. Мне кажется, их слышит даже он. Пока идем по аллейке, идеально оформленного многоуровневого двора с газонами и клумбами с подсветкой, он нажимает что-то на телефоне, и на первом этаже дома загорается освещение. У меня даже сбивается дыхание.

Выполненное в стекле здание, полностью без штор, светится насквозь, открывая вид на внутренний интерьер – завораживающе. Я никогда не бывала в таких домах, словно в кино попала. Макс открывает входную дверь, удивляя еще больше, пропускает меня вперед. Ступаю на белый мрамор и оказываюсь в нереально красивой огромной гостиной. Здесь все кричит о немыслимом богатстве – дизайнерская мебель, светильники, хрусталь, металл и стекло, современные предметы декора. Вокруг стерильно чисто, такое ощущение, что люди в этом доме не живут.

Он проходит дальше, поднимается на второй этаж, плетусь за ним, хуже никогда себя не чувствовала. Тревога потихоньку угасает, в погреб меня, похоже, запирать не будут. Макс открывает дверь в одну из спален, кивком показывает мне проходить. Моя тюрьма оказывается просторной комнатой с видом на задний двор с бассейном и садом, лавочками и белоснежной беседкой.

- Жить будешь здесь. В твоем распоряжении дом и территория двора. За периметр тебя не выпустят. Здесь везде камеры, сбежать не получится.

Он обращает внимание на кейс в моих руках.

- Что там?

- Личные вещи.

- Открывай.

- Что? – меня возмущает не только тон, но и указание. Перспектива выворачивать перед ним содержимое, не просто напрягает, а доставляет полный дискомфорт.

- Либо показываешь, что внутри, либо заберу полностью кейс.

Его несомненная уверенность в том, что он хозяин положения начинает просто бесить. Открываю замок, выворачиваю содержимое на кровать. Все вперемешку падает на покрывало: зубная паста, косметичка, расческа, духи, телефон, зарядное, кошелек и сверху приземляется комплект терракотового белья. Блин, ну почему я не положила его в мешочек? В последний момент закинула его на дно кейса в гостинице, перед выездом в аэропорт.

Мужчина осматривает вещи, останавливается глазами на белье, потом без стеснения, поднимает их на мою грудь, дальше выше, несколько секунд изучает лицо.

Руки обдает холодом, становится совсем не по себе. О чем он думает?

Но затем, довольно резко, выражение его лица меняется, становится точно таким же, как было в доме дяди – злым и бескомпромиссным. Он берет в руки мой телефон и кладет в карман своих джинсов.

- Это тебе не понадобится.

Я возмущенно открываю рот, но сказать ничего не успеваю. Он выходит и закрывает за собой дверь.

Пару минут я пребываю в состоянии полного непонимания. Что дальше? Что я здесь делаю – в чужом доме, в чужой истории и чужой жизни? Пытаясь собрать себя в кучу, складываю содержимое кейса обратно, подхожу к окну и закрываю шторы. Только сейчас до меня доходит, что в спальне они присутствуют, в отличие от нижнего этажа.

Толкаю дверь, ведущую в санузел, прохожу внутрь и, увидев ванную, открываю краны. Сажусь на краешек и стараюсь сосредоточиться. Всегда считала, что из любой ситуации есть выход, а иногда и несколько.

Вероятно, не всегда… Сколько я пробуду в этом доме и чем мне здесь заниматься без связи и интернета? Без одежды, даже шампуня нет в этой ванной комнате. Спасибо, хоть гель для душа и полотенца предусмотрели.

***

Просыпаюсь, когда солнце уже высоко. Отсутствие часов в комнате оставляет в догадках, который сейчас час. В любом другом месте такая прекрасная погода, после долгой московской зимы и весенней слякоти, подняла бы мне настроение с первых минут подъема. Сегодня я этого не ощущаю.

Ночью долго не спалось. Мысли, одна за другой, крутились по кругу и в обратном порядке. Кто эти люди, что за дела с ними у дяди Севы? За что он им задолжал? Чем занимается этот Макс? Весь этот список дополнился переживаниями за здоровье, уже не молодого, родственника. Наверняка, он не предполагает, что я ночую не в подвале, а в комфортной спальне хозяйского дома. Мне становится дико жаль его, как только вспоминаю его смертельно бледное лицо, когда незваные гости решили увезти меня с собой.

Глава 4

Макс

- Как прошла встреча с Разумовским?

- Ничего нового, что бы мы не знали, - Башир, расположившийся в кресле через стол, в моем рабочем кабинете, одной рукой стряхивает пепел с сигареты в пепельницу, второй нервно стучит пальцами по столу.

- Что, вообще ничего? – спрашиваю разочарованно.

- Кроме той информации, которую он рассказал в первый раз, ничего стоящего.

- А сам что-нибудь нарыл?

- Юрий Плотников ни в один отель Лимасола не заезжал.

- Но его там видели.

- Видели…

- Значит, у него есть другой паспорт, с другим именем. Думаю, даже не один… Ищи, Башир! Иначе, будем ждать деньги до седьмого пришествия. Даже если я пущу эту старую лису по миру и заберу у него всю сумму, на это нужно время. Но это вопрос вторичный. Я не могу допустить, чтобы пошел слух, что меня можно кинуть. Чем быстрее его найдем, тем больше шансов, что информация не просочится.

- Через три часа у меня самолет, - Джамбаев смотрит на часы, тушит сигарету и поднимается, – там на месте уже разберусь.

- Хорошо, держи меня в курсе.

- К продавцу съездишь с Асланом?

- Угу, на пятнадцать договорились.

- Постарайся быстрее найти сумму. Люди Джамала так и кружат вокруг продавца, боюсь перехватят.

- Уже обналичил часть, постараюсь на этой неделе решить вопрос. Но продавец, вроде, мужик с понятиями, да и задаток немаленький взял, не должен соскочить.

- У Джамала дело принципа, ты же понимаешь.

- У тебя, как я понимаю, тоже.

- Да я понятия не имел, что он претендует на это здание, пока мне Аслан не сказал, что к нему люди Джамала подъезжали.

- Надо же, столько лет прошло и опять столкнуться.

- Это точно. Но мы были первые, тут нечем крыть. Тем более, он тоже хочет клуб открыть. Опять наркоту начнет толкать, нельзя допустить эту гниду снова к корыту, - нервничает Башир.

- Он и без клуба найдет, где толкнуть, даже не сомневайся. Или откроет в другом месте.

- Это уже будет не наша история, а тут я не могу уступить. И хоть его ребята, говорил Аслан, разговаривали довольно дерзко, он понимает, что мы уже не те молодые и необстрелянные, что раньше.

- Ладно, вырулим, понимаю тебя. Аслана тем более… Найдешь беглеца, не забудь выяснить причастность Разумовского, чтобы понимать, как их брать в оборот – вместе или по отдельности.

- Да, кстати, старик сильно скулил, чтобы отпустили племянницу. Мол, она совершенно не в курсе, и вообще не при делах. Он реально боится за нее, по ходу, думает, что ее на цепь посадили, на хлеб и воду, - улыбается он.

- Страх – это хорошо. Значит, мы на правильном пути.

Выхожу за другом в коридор, он идет к лифту, а я направляюсь в кабинет Гриши.

Гриша Ловцов - мой институтский друг. Мы вместе учились на факультете IT- технологий, вместе тусовались, влипали в истории, ходили по телкам. На четвертом курсе на двоих замутили совместный бизнес и сейчас не представляю наше дело врозь. Я больше подкован экономически, а Ловцов у нас компьютерный гений. Хоть и успеваемость у нас с ним была так себе, то, что нам нужно, мы от учебы взяли.

Вхожу без стука. Он сидит за компьютером в наушниках и внимательно изучает экран.

- Есть новости?

- Нету. - спускает наушники на шею. - Жучки в доме Разумовского молчат – банальные распоряжения горничной, стандартные разговоры по телефону, бытовые звуки, больше ничего. В рабочем кабинете Башир сегодня поставил при встрече жучок, все пишу, но пока ничего существенного. На телефон прослушку установил, звонки только по работе. Подруга этой племянницы звонила, нервничала, что та в отключке. Он ответил, что отправил ее в командировку по семейным делам, она сейчас не может отвечать на звонки. Думаю, есть еще какой-то телефон, специально для этих его дел. Пока не знаю, как к нему подобраться. Полный пи*дец, короче. Что-то мутит, старик. Он должен сейчас землю носом рыть, а я не наблюдаю действий.

- Либо ты прав, и все происходит по другому телефону. Но он же не самоубийца – играть с нами в такие игры, понимает ведь риски. Почему? Ни х*ра не складывается у меня.

- Он понимает, что он ниточка к Плотникову. Пока мы его не тронем. А вот телку ты правильно прихватил, похоже это больная мозоль.

- Что по ней, кстати?

Ловцов открывает файл на рабочем столе, читает:

- Снежина Елизавета Павловна, двадцать шесть лет. Родилась в Саратове, в детстве потеряла родителей, воспитывалась бабушкой, матерью Разумовского. Закончила среднюю школу, далее факультет иностранных языков в местном университете. Четыре года назад переехала в Москву, открыла на пару с подругой, бюро переводов, около года назад стала руководить турфирмами старика. Три года назад вышла замуж, но через год с лишним развелась.

- Кто такой?

- Сергей Белов, юрист строительной компании, сейчас женат на другой, годовалый ребенок, работу не поменял. Со Снежиной не общаются. На сегодняшний день Снежина в отношениях не состоит, дядюшка потихоньку вводит ее в общество. Таскает за собой, куда возможно, ищет ей выгодную партию, по словам одного знающего человека.

Глава 5

Лиза

В холодильнике нахожу продукты, делаю себе омлет с беконом и гренки. Варю кофе и устраиваюсь за барной стойкой. Вид из окна впечатляет, но чувствую я себя так паршиво, как давно уже не чувствовала. С детства боюсь закрытых пространств, даже в лифте мне некомфортно. И это не классическая клаустрофобия, это страх ограничения передвижения – любого, хоть в пределах маленькой кабины лифта, в случае застревания, хоть в большом закрытом помещении, без возможности выйти в любой момент. Пусть здесь огромная территория, шикарные условия, не представляю, как я проведу здесь неделю. А неделю ли? Найдет ли дядя эти деньги? И, если нет, что будет делать, чтобы закрыть вопрос? То, что нам придется его закрыть, не вызывает сомнений. Этот Макс ждать не будет. Его, похоже, не трогают чужие проблемы.

В невеселых раздумьях, выхожу в сад. Легкий ветерок обдает теплом, свежая зеленая листва и проросший салатовым ковром газон, напоминает, что лето полностью вступило в свои права. А я не понимаю, где и у кого нахожусь, и что вообще будет дальше. Прохожу в беседку, усаживаюсь на широкое перило и наблюдаю за ласточками, низко кружащими над землей и что-то выискивающими среди зеленых травинок.

Почему-то, это состояние переносит меня в воспоминания о моем неудавшемся браке. Последние полгода я чувствовала себя вот так же – будто меня закрыли, и выхода из депрессивного состояния нет.

Сергей был с виду мечта любой девушки. Высокий, смазливый, перспективный. Только спустя время я поняла, что после своей работы, он любил сначала себя, потом маму, сестру, а меня определил где-то в конце этого списка. Просто выгодная партия. Оказалось, перед знакомством он навел справки и узнал, что я единственная наследница Всеволода Разумовского. Смешно, но я никогда не рассчитывала на это наследство, дядя не олигарх, не знаменит, просто не бедный человек, каких в столице пруд пруди.

Он постоянно пропадал на работе, пять дней в неделю приходил поздно, порой в девять-десять вечера, заваливался спать, потому что очень устал. В выходные поездка к его маме в подмосковье, где я вот так же бродила по саду, не вынося их интеллектуальных разговоров на веранде за чаем. Я, конечно, не глупа, много читала, часть зарубежных авторов – в оригинале, особенно в студенческие годы, могу обсудить и классиков, и современную литературу, могу поддержать разговор на большинство тем. Но, в моем понимании, семейные посиделки – это когда искренне и весело, это общие воспоминания или планы, это когда все любимы, все свои. А у Беловых – это собраться и поумничать. Я совершенно не вписывалась в их идиллию выходного дня. Со временем стала отказываться от поездок и оставалась дома. Снова одна. Альбина долго терпела такой расклад, не вмешивалась, приходила редко, не напрягала частыми звонками, общались в основном на работе. Но однажды «Остапа понесло».

Это было в день годовщины нашей свадьбы. Я решила устроить сюрприз, утром ничего мужу не сказала, просто пригласила гостей, накрыла стол. Пришли его родственники, дядя Сева, пара наших друзей с женами и Дорофеева. Мы прождали его больше часа, потом я начала звонить, но абонент был недоступен. А когда оказался в сети, выяснилось, что он просто забыл и пошел посидеть в ресторан с новым коллегой по работе.

Подруга не выдержала, рассказала при всех, что о нем думает и потащила меня в клуб. Я первый раз в жизни напилась и разрыдалась прямо за столом:

- Я так больше не могу, мне душно в этих отношениях. Понимаешь, с каждым днем мы должны притираться, лучше узнавать друг друга, а мы, наоборот отдаляемся. Я для него вывеска, атрибут респектабельности.

- Нафига он тебе? Ты ему – понятно, а он тебе зачем? – Дорофеева отпивает глоток очередной порции вина.

- У меня нет ответа, Альбин, живу по инерции. Стыдно самой, что сразу не рассмотрела человека, все чаще думаю подать на развод.

- Еще думаешь? После сегодняшнего пора приступать к действиям. На хр*на тебе его закидоны, мамаша эта чопорная до тошноты, сестричка – цены себе не сложит? Интеллигенция, блин, а сын дерьмо редкое.

Обида накрыла с головой. Не только за испорченный праздник, за все, что было с ним. За его требования быть идеальной женой и хозяйкой, которым я даже пыталась вначале соответствовать, за его постоянное отсутствие, его отношение, как следующей в очереди после всего, что для него свято. В конце концов, за отсутствие нормального секса. Все наши нечастые моменты близости заканчивались в течение десяти-пятнадцати минут, когда Белов достигал своей цели. За все время брака я ни разу с ним не испытала оргазма. Об этом даже подруге стыдно сказать.

Сейчас мне двадцать шесть, а я не знаю, что такое оргазм.

В этот вечер я все для себя решила. Потом были несколько месяцев выяснения отношений, просьбы дать ему шанс, раскаяние, разговоры о том, что он все понял и нужно проводить вместе больше времени и тому подобное. Но у меня уже что-то сломалось и рассыпалось. Последний месяц до развода мы жили в разных комнатах и даже не разговаривали. А сейчас, я уверенна, если бы встретились, Сергей бы сделал вид, что меня не знает. Хотя, для меня это лучше, чем делать вид, что мне интересно, как у него дела.

И вот снова это душное чувство. Только теперь я не выбирала мужчину, этот меня просто украл и заставил сидеть в четырех стенах, за высоким забором.

Прогулявшись по двору, около бассейна и в саду, понимаю, что нужно менять картинку, иначе сойду с ума.

Захожу в дом с заднего входа и обнаруживаю двух горничных. Молодые девушки тщательно натирают мебель в гостиной. У босса реально помешательство на чистоте, здесь и так все блестело.

Глава 6

Макс

С постели меня поднимает жуткий сушняк. Проклиная свою недальновидность, что не прихватил с собой в комнату бутылку воды, направляюсь на кухню. Часы показывают начало девятого, не так много и проспал. Да уж, дали мы вчера с Ловцовым в клубе, разошлись почти светало. Решил отбросить весь негатив последних дней и расслабиться, что в общем получилось, только вот пить хочется дико, а хотелось еще поспать.

Достаю из холодильника воду, пью – кайф. Что нужно для счастья после приличной дозы виски, выпитой за ночь?

Мое внимание привлекает какое-то движение у бассейна. Поворачиваю голову – Снежина, я даже забыл о ней на время. Укутанная в большое полотенце, она подходит к краю бассейна и пробует воду ногой. Судя по всему, температура ее устраивает, он с подогревом и неделю назад я распорядился его включить. Но с нагрянувшими сложностями было не до плавания. Подхожу к стеклу и замираю. Девушка снимает полотенце, бросает его на шезлонг и в одном, мать твою, черном белье спускается по лестнице в воду. Она делает несколько заплывов от одного края бассейна к другому и выходит. Завороженно наблюдаю эту картину: стройные красивые ноги, грудь - полная двоечка, тонкие плечи и безупречно ровный загар.

Она оборачивается в полотенце и идет в сторону кухонной террасы. На ходу снимает с волос заколку, и те белокурыми локонами рассыпаются по мокрым плечам. Чувствую, что у меня в штанах случились проблемы. И что мне, на хр*н, с этим делать? Очнувшись, отхожу от окна, беру стакан, наполняю водой и сажусь за стол. Так хоть не видно.

Она заходит и, обнаружив меня, на секунду приходит в замешательство, но лишь на секунду. Видимо, мой ленивый, блуждающий по ней взгляд, немедленно приводит ее в тонус.

- Довольно откровенно, - улыбаюсь, я.

Она молча проходит мимо меня, смерив при этом, пренебрежительным взглядом, подходит к электрочайнику и включает кнопку нагрева. Ну да, холодно, наверное, утром мокрой и раздетой по саду разгуливать, хочется согреться. Тем более, что сегодня довольно прохладная погода.

- Тебя не смущает, что за твоим купанием в белье наблюдает охранник?

- Он никогда не видел женского белья? – парирует девушка.

- Да можешь даже голышом, он и не такое видел, - меня забавляет эта пикировка. Похоже, эта барышня за словом в карман не полезет.

- Если бы у меня была одежда, я бы плавала в купальнике. И не нужно меня ставить в один ряд с теми, кто здесь голышом куролесит, - зеленые глаза вспыхивают молнией. Она, не отрываясь, дерзко смотрит мне в глаза.

- Надо же, - не могу сдержать улыбку, – прямо Королева Снежная! Откуда такое самомнение?

- А что, только у депутатских сыночков может самооценка зашкаливать? Простым смертным не полагается?

Что, бл*дь? Что она сказала? У меня даже пульс учащается.

- Не выходи из берегов, Снежина! – гремлю я. А то я твое заточение усугублю не только отсутствием одежды!

Встаю, приближаюсь вплотную, берусь за столешницу по обе стороны от нее. Она нервно вдыхает, испуганные глаза распахиваются, губы подрагивают. Нависаю так близко, что слышу грейпфрутовый запах геля для душа вперемешку с ее собственным. Не удерживаюсь, опускаю взгляд на узел полотенца на груди и, сглатывая, смотрю на каплю воды, медленно стекающую в ложбинку. Когда ткань полотенца вбирает ее, меня штормит. Сейчас бы повернуть эту стерву на сто восемьдесят и отыметь прямо здесь. Но, кажется, я хотел заставить ее думать, когда говорит…

- Пей чай, - не узнаю свой хриплый голос – простынешь, врача вызвать не смогу.

Вырываюсь из ее магического биополя и ухожу в свою комнату.

Серьезно, бл*дь? Пей чай? У меня словарный запас иссяк? Я же хотел поставить ее на место. Откуда у нее информация об отце, может, не так она безобидна, какой притворяется? Или я еще не раздуплился после бесшабашной ночи и недосыпа?

Сна, конечно же, больше ни в одном глазу. Привожу в порядок свой разбитый ночными похождениями, организм: зарядка, душ, открываю дверь на террасу, выходящую из моей спальни, но возвращаюсь на звук входящего звонка.

- Привет.

- Привет, Башир. Что у тебя?

- Пока немного. Плотников въехал в страну по российскому паспорту, а в отель заселился по турецкому. У него есть турецкое гражданство, причем, по этому паспорту он Юрий Богданец. Пришлось немало отвалить, чтобы администратор дал по нему информацию. В отеле пробыл сутки, никто не видел, на чем он уехал. Такси не вызывал, машину в прокат не брал. В банк, сам понимаешь, соваться без толку, там ничего не скажут.

- Хорошо, если что еще нароешь, любую мелочь, сразу звони.

Открываю айпад, просматриваю последние новости, ситуацию на бирже, курсы валют. Эта ежедневная привычка, настолько вошла в мою жизнь, что я владею информацией в любое время суток. Хоть ночью разбуди, точно скажу, что купить, куда вложить, а от чего избавиться.

Когда я начинал, в меня никто не верил. Только брат поддерживал. Он у нас надежда и гордость отца, хорошо учился, с красным дипломом окончил экономический. Женат, имеет дочку, в общем, ни одного отклонения от заданной родителями, планки.

Я же всегда был оболтусом. Учиться не хотел, с дисциплиной тоже вечные проблемы. В детстве все преподаватели говорили, что я очень быстро схватываю и мои способности выше, чем у Артура. Но все жаловались на мое нежелание и несерьезное отношение к наукам. До определенного времени я учился из-под палки, а в подростковом возрасте сошел с этой дистанции напрочь. Родителям как раз было не до нас, отец загулял, мать в отместку тоже ушла к другому. И пока они разводились и делили имущество, мы с Артуром были предоставлены сами себе.

Глава 7

Лиза

Утренний чай с творогом, который я нашла в холодильнике, уже рассосался в желудке. Решаю пойти вниз и что-нибудь приготовить. Градов, скорее всего, питается где-то в ресторане, а я не могу долго жить на бутербродах. Тем более, его нигде не видно, наверное, уехал.

Спускаясь, слышу голоса. Голос Макса определяю сразу, а когда они проходят мимо лестницы, узнаю и другого мужчину – Артур Градов.

- Добрый день, - поднимает он на меня голову.

- Здравствуйте, - судорожно думаю, как мне сейчас себя вести.

Знает он или нет, на каких правах я здесь, мне возвращаться назад или идти, куда шла? Все же, решаю идти. Макс окидывает меня беглым взглядом и кивком приглашает гостя в кабинет.

Я захожу на кухню, открываю холодильник и прикидываю, что бы я могла приготовить из того, что там имеется. Затем резко закрываю, потому как мой мозг прошивает абсолютно авантюрная мысль, я не до конца верю, что смогу это сделать, но уже направляюсь к кабинету. Хочу услышать, о чем они говорят.

Подхожу под самую дверь, превращаюсь в слух. Звуки глухие из-за массивного и широкого дверного полотна, но слова разобрать можно.

- Ты что спятил? А если он заявит в ментовку? – слышу возмущенный голос старшего Градова.

- Не заявит, придется многое объяснить, ему не выгодно, чтобы его дела вылезли наружу.

- Но что тебе это дает? Как может помочь эта девчонка?

- Она – моя гарантия, что он никуда не сбежит, а будет искать либо Плотникова, либо деньги. А в идеале и то, и другое.

- Сколько там?

- Почти миллион долларов.

- Не такая уж и сумма для тебя, подсуетись, нашел бы и наличными. У меня, в конце концов бы спросил, часть могу перекрыть, потом отдашь. Купите уже это здание, а потом разгребешь.

- Не такая, но я не прощаю кидалово. И свое верну обязательно. Башир прилетит, проведем сделку, а с этой старой лисы не слезу. Он у меня без трусов останется, но вернет все до копейки! А уж если найду Плотникова…

- Макс, давай по закону, не дури.

- По какому, на хр*н, закону? – заводится Градов. – Мне заяву написать с чистосердечным, что он мне вез такие бабки налом?

- Пока найдешь, нароете на него что-то. Такие люди чистыми не бывают. А вообще, пора бы уже свой офшор иметь и таких людей тоже. Не думал над этим?

- Думал… Только в нашей стране и туда доберутся, кому нужно собрать информацию. А ты же знаешь чистоплюйство отца, начнутся слухи, будет миллион претензий. У него же идеальная репутация, честный бизнес, и сын известный банкир. Я и так не вписываюсь в эту идеальную картину.

- Прекрати, ты же знаешь, что он хочет, как лучше. И в любом случае подстрахует и связями, и деньгами, и всем, чем сможет. И про честный бизнес мы с тобой знаем. Между прочим, у него идеальная схема ухода от налогов и декларации доходов. Умеет работать человек без косяков, учись.

- Да понимаю я все. Просто не хочу слушать нравоучения, как я докатился до такой жизни.

- А кто тебе подогнал Разумовского?

- Аслан. Он с ним работал по мелочи не один год.

- С клубом сильно не высовывайся, не афишируй такое вложение. Отец сейчас со своими выборами носится, узнает, пойдет вразнос.

- Знаю. Тут еще Джамал всплыл. Претендует на свое здание.

- Он освободился?

- Через месяц. Но его люди уже объявились.

- Бл*дь, на хр*на ты в это влез, Макс?

- Все было довольно безобидно. Никто не ожидал, что за этим потянется шлейф недоразумений.

- Ладно, держи в курсе. Давай бумаги, которые нужно посмотреть, через час нужно девчонок из кинотеатра забрать.

Отскакиваю, как ошпаренная от двери и быстро, на цыпочках, удаляюсь в кухню. Услышав жесткую позицию Градова, я теперь ни капли не сомневаюсь, что легко из этой истории нам с дядей не выпутаться. Меня еще потряхивает, когда гость уходит, и я слышу звук входной двери. Макс идет наверх, а минут через десять тоже выходит и уезжает.

В полном разладе, завариваю кофе, аппетит пропал, ничего не хочу. В звенящей тишине дома накатывает отчаяние. Только не плакать, приказываю себе. Надпив горький напиток, выливаю в мойку и его, плетусь наверх в свою комнату, медленно переступая по мрамору босиком. К горлу подкатывает ком… А почему, собственно, не плакать? Я одна, это больше невозможно носить в себе.

Добравшись до душевой, открываю краны, набираю ванну с пеной, опускаясь в нее по шею, откидываюсь на мягкий силиконовый подголовник и плачу. Слезы текут рекой и не прекращаются, пока я не теряю счет времени, даже вода успевает остыть.

Из ванной комнаты я выхожу с чувством тупого облегчения и полной апатии. Спускаюсь вниз, чищу картошку, обжариваю с луком и сардельками, нарезаю овощной салат, включаю какой-то дурацкий комедийный сериал, и сажусь обедать, бездумно глядя на экран.

Не слышала, как вошел хозяин дома, замечаю его, прислоненного плечом к дверному косяку. Он внимательно изучает меня с серьезным, даже, я бы сказала, угрюмым выражением лица. На моем, скорее всего, еще видны следы недавних слез. Прекращаю жевать, впиваюсь в ответ в его глаза. Я уже спокойна, выпустила пар, могу и в гляделки поиграть.

Глава 8

Макс

Когда хочу успокоиться, всегда сажусь за руль. Приходится сосредоточится на дороге и, поневоле, градус эмоций снижается.

Эта зазноба просто взорвала мне мозг. И так хр*ново от всего происходящего, еще и по самому больному рубанула. Знаю, что баб впутывать в мужские дела низко, но гораздо униженным я стану себя чувствовать, если Разумовский тоже свалит, а я прослыву болваном, которого так просто кинуть. И кто кинул? Шаромыжник Разумовский, смешно. Он изо всех сил пытается затесаться в круг влиятельного бомонда, но его, все равно, своим никогда там считать не станут, не дотягивает по финансам. Мелкая рыба по столичным меркам.

Я дал ему неделю, но чувствую, что за этот период мы далеко не продвинемся. Он что-то мутит, и хоть мы со всех сторон роем, похоже не там. Свой человек из ФСБ обещал информацию по фигурантам, может, хоть какую-то зацепку даст. Тяжело найти человека в другой стране, здесь бы я уже его из любой норы вытащил.

Сквозь мысли прорывается звук входящего от Ловцова, нажимаю на экране панели громкую связь.

- Алло.

- Привет. Достал инфу из частной клиники годичной давности. У Плотникова проблемы с сердцем, врачи дали ему максимум пару лет. В карточке обозначено, что у него низкий порог чувствительности, поэтому он сносно перенес на ногах уже два инфаркта. Сердце не ресурсоспособное.

- Твою мать! Значит, ему терять нечего, продумал все заранее и свалил, подготовив пути отхода.

- Похоже. Ну или где-то окочурился, как вариант.

- Нет, уже всплыло бы. Только не очень понимаю, нафига ему тогда деньги?

- Может, уже нет здоровья скакать курьером.

- Еще что-нибудь есть?

- Хакнул почту старика, сейчас просматриваю – по нашему делу ничего. Но есть кое-что интересное. За последние полтора месяца он несколько раз интересовался покупкой квартиры, а перед поездкой Плотникова на Кипр, договорился о встрече с продавцом. Квартира большой площадью, в центре в новостройке.

- Охр*неть! Цена есть в переписке?

- Конечно, и фотки, сейчас скину. Макс, - в трубке воцаряется короткое молчание, Гришка размышляет, – ну он же не идиот. Не может быть все так прямолинейно.

- Не может, - соглашаюсь, – но головоломка усложняется… По звонкам что?

- По нашей теме только подружка. Некто Альбина Дорофеева, с ней Снежина отдыхала в Испании. Прилетели они в день нашего визита к Разумовскому.

Названивает каждый день, старик не брал сегодня трубку, так она прислала ему смс, что, если завтра Элис не появится, она пойдет в полицию. Элис – это Снежина? Я правильно понял?

- Угу, - не удерживаюсь, и мои губы растягиваются в улыбке, вспоминаю, как мне было смешно, когда она мне это выдала.

- Что делать с Дорофеевой?

- Пока пауза, попробую решить этот вопрос.

- Хорошо.

- Кроме подружки, кто звонит? О чем разговаривает?

- В основном по работе, всякая лабуда. А, час назад звонила секретарша Боброва, спрашивала будет ли он на открытии отеля. Он сказал, что будет один, Лиза не сможет присутствовать.

- Бобров, который отельер?

- Да. Завтра у него прием в честь открытия нового загородного бутик-отеля. Праздник намечается в ресторане, расположенном на крыше. Только что пересмотрел рекламу, все очень круто.

- Как туда попал Разумовский?

- Пока не знаю, говорил же тебе, ищет выгодную партию для этой дамы. В любую дырку пролезет, как-то затесался.

- Хорошо бы попасть на это мероприятие, возможно, у него там какая-то встреча, под шумок. Ладно, на связи.

- Давай, пока. На сегодня у меня все, еду к Ритке.

- На работу не проспи, - стебу его.

Рита - официальная девушка Гриши, дочка богатого папаши, отчаянная, как и Ловцов. Почему официальная? Потому что, кроме нее, он не отказывается от других, подвернувшихся при случае. Пока ему удается выкручиваться, но не представляю, что будет, если она узнает.

Сворачиваю на обочину, выключаю зажигание, пытаюсь сложить обрывки в какую-то внятную картинку. Ни хр*на не выходит, нужна информация, а для нее нужно время.

И снова возвращаюсь мыслями к оставшейся в моих хоромах, девушке. Давно таких не встречал – красивая, дерзкая, острая на язык, голос ангельский, просто вводит в транс, невозможно наслушаться. Но временами хочется прибить. Больше всего бесит, что не чувствует грани, прет напролом, невзирая на то, что боится.

Вроде, должно быть все равно, но, бл*дь, цепляет. Только вспоминаю эти претензии, распирает от желания свернуть шею. Со мной ни одна баба так не разговаривала, любая пыталась угодить.

Представляю, как бы мне могла угодить Снежина и вижу ее в своей постели. Тут же ощущаю дикий стояк, да ну на хр*н! Рука тянется к телефону, мне срочно нужна разрядка. Пролистываю список контактов: Алиса, Амелия Автосалон, Аня фитнес… Пусть будет Аня фитнес. Нажимаю вызов, после нескольких гудков, слышу в трубке писклявый радостный голос:

- Алло!

- Привет, работаешь?

Глава 9

Лиза

Наплававшись в бассейне, заворачиваюсь в толстое махровое полотенце и иду в дом выпить кофе. Солнца сегодня нет, но температура воздуха радует. Открываю холодильник – вау! Он под завязку забит продуктами, есть даже фрукты. Решаю напечь блинчиков, делаю начинку из шоколада и ягод. По окончании готовки, располагаюсь за барной стойкой и умиляюсь своей маленькой радости. Красиво выложенные на блюде блины, украшенные листиком мяты и кофе с корицей не только вкусно выглядят, они расточают аромат по всей кухне, а возможно и по этажу. В этом я убеждаюсь, когда Макс заходит и сразу же обращает внимание на мой завтрак. Блинов получилось больше, чем я могу съесть, решаю немного сгладить вчерашний скандал.

- Завтракать будешь? – предлагаю после его, вроде, дружелюбного «привет». В конце концов, это единственный живой человек в этом доме, с которым можно хоть парой слов обмолвиться.

- Не откажусь.

Он удивляется моему предложению, обходит меня сзади, нажимает кнопку американо на аппарате. И пока в чашку льется черная жидкость, я успеваю уловить его запах и почувствовать непонятные вибрации в животе. Он совсем рядом, в пределах вытянутой руки, и меня это не на шутку напрягает.

Выдыхаю, когда проходит мимо назад и садится напротив. Макс откусывает блинчик, жует и поднимает на меня глаза.

- Никогда бы не поверил, что это готовила ты.

- Почему?

- Не стыкуешься ты у меня с готовкой. С офисом, с элитным рестораном, с… постелью, - все-таки, заканчивает он. – Но на кухне тебя сложно представить. Не тянешь на домохозяйку.

При упоминании о постели, по моим щекам пробегает жар. Черт, он это замечает.

Он меня украл, это отвратительный поступок, напоминаю себе. Нельзя терять бдительность, это может быть не просто безобидная болтовня за завтраком, Градов может подвести к какой-то теме и начать проверку вопросами. Я же вижу, что он мне не верит, и его подозрения никуда не делись.

- Я не зависаю у плиты, не скажу, что люблю готовить, но бабушка научила всему, - встаю от греха подальше и убираю свою пустую посуду в мойку.

Он разворачивается на крутящемся стульчике в мою сторону, проходится взглядом по оголенным плечам, по ногам, прикрытым полотенцем только чуть выше колен. Я теряюсь под этим созерцанием. Сама не знаю, почему теряюсь, я давно привыкла к похотливым взглядам мужиков, особенно на пляже или летом, когда на мне минимум одежды. Но он смотрит как-то иначе, не скрывая интереса, с достоинством и пониманием, что может получить все, хоть сейчас, но не станет этого делать. Скорее всего, из-за принципов. Для него не допустимо насилие над заложницей, это я уже поняла. В то же время, ему совершенно пополам, что об этом подумают, я или кто-то другой. Он позволяет себе любые реакции, он Бог и я сейчас в его власти.

- Через час тебя отвезут в ближайший торговый центр, купишь себе одежду.

Я не ослышалась? Выброс серотонина зажигает в моих глазах огонек, Макс это улавливает молниеносно.

- Даже не мечтай, что там появится возможность сбежать. У тебя будет полчаса, купишь самое необходимое и обратно.

Его голос снова резкий, похоже, мое желание не возвращаться сюда, не на шутку его злит. Хоть бы не передумал.

- Я же не камикадзе, Градов. Я обычная слабая женщина, куда мне с тобой тягаться, - пытаюсь смягчить ситуацию.

Боже, я никогда ни перед кем так не лебезила. Боюсь? Да. Не хочу его раздражать.

- Слабая женщина? Не заметил. – Макс встает со стула, подходит ближе и сморит в упор, откровенно непристойным, взглядом. – Как-нибудь расскажешь поподробнее о своих слабостях?

Смесь опасности и магнетизма накрывает, словно волной. Я стою перед ним в одном полотенце, мы оба понимаем, о чем он говорит, мне становится жарко только от того, что я представляю себя с ним в постели. Понимаю, что этого не стоит представлять, но наваждение не сходит.

Вдох-выдох. Наконец, прогоняю картинку, это самая нереальная фантазия. Я же его ненавижу, приходит на ум.

Делаю шаг назад и отступаю, на этом расстоянии прихожу в себя и пячусь на выход из комнаты.

- Спасибо! – бросаю уже перед тем, как скрываюсь из виду и спешу к себе.

Через час возле двора останавливается желтый спорткар. Одна из двух горничных, которые снова пришли натирать все до блеска, сообщает мне, что за мной приехали и мгновенно испаряется вниз.

Я тоже спускаюсь, выхожу по широкой аллее к воротам, в груди дрожит непередаваемый восторг. По ощущениям, я провела взаперти в два раза больше реального, и эта поездка приятно бодрит.

Когда подхожу к воротам, калитка открывается. Охранник со стороны улицы выпускает меня на волю. Возле машины, в уверенной грозной позе, меня ожидает молодой человек лет до тридцати. Снова кавказец, мелькает в мозгу, накачанный и по виду, отмороженный. Теперь понятно, почему Градов сказал, что бежать – плохая идея.

- Здравствуйте, - останавливаюсь, не понимая куда мне садиться.

Он молча кивает, открывает заднюю дверь, я устраиваюсь в кресле дорогого кожаного салона, и мы отъезжаем от двора.

Днем здесь все выглядит по-другому. Мне доводилось видеть богатые районы с большими особняками, я бываю иногда в гостях у знакомых дяди. Но здесь какой-то инопланетный уровень – что не особняк, то дворец. Наверное, здесь живут самые сильные мира сего. Откуда у Градова в таком возрасте столько денег? От папы? Не верю, что в тридцать с копейками, или сколько там ему, можно столько заработать честным трудом. Наверняка замешан в криминале и всяких нелегальных делах. Боже, скорее бы закончилась эта история.

Глава 10

Лиза

Чтобы отвлечься, я разобрала и развесила покупки. Приняла душ, высушила волосы. Градов уехал, это я поняла, когда спустилась вниз. Звук отъезжающего БМВ я уловила сразу, чему несомненно порадовалась. Мне нужна передышка, нужно все обдумать. Все больше загадок в этом деле. Какая квартира? Что за планы у родственника, мог ли он, действительно, украсть? Не верю. Хотя бы по соображениям безопасности или инстинкта самосохранения. Что и почему он не договаривает Градову? Пока ничего не встает на свои места, полный хаос. Градов, похоже, бесится по той же причине.

Пообедав, решаю попытать счастья и добыть свой телефон, хотя бы на пару звонков. К сожалению, кабинет оказывается закрыт и я, устроившись в подушках огромного дивана в гостиной, включаю телевизор. Переключаю каналы, нахожу какое-то кулинарное шоу. Но сосредоточиться не получается, как же разгадать этот ребус?

Неожиданно за стеклянной дверью возникает охранник. Он нажимает на кнопку звонка и только тогда открывает дверь. В его руках два увесистых пакета, по виду, из бутика.

- Елизавета Павловна, вам доставка.

Мне? Удивление на лице скрыть не получается, но вслух я произношу:

- Оставляйте.

Он кладет поклажу на кресло и ретируется. Не удерживаюсь, открываю прямо здесь.

В обоих пакетах коробки, сначала снимаю крышку той, что побольше. Обалдеть! Вынимаю черное вечернее платье на бретельках, отделанных камнями, из ультратонкой блестящей ткани. Божественно красиво, не знаю сколько это стоит, но сама себе я бы такое не позволила. Во второй коробке оказывается обувь – туфли на шпильке из мягкой черной замши, застежка отделана несколькими камешками, точно такими же, как на бретелях наряда. Зачарованно смотрю на это все. Куда же он хочет со мной поехать?

Настроение резко ползет вверх. Оказавшись в своей комнате, примеряю покупки. Я сразу поняла, что платье сядет отлично, классическая эмка. А как можно было так угадать с туфлями? Смотрю на себя в зеркало и вижу шикарную, респектабельную женщину. Бабушка бы с ума сошла, если бы увидела меня такую.

Когда мы с Альбиной приехали покорять Москву, выглядели, как две простушки. Одежду покупали в масс маркетах, нам казалось тогда, модную. Но из-за недостатка денег и чувства стиля, все было невпопад. Лишь со временем я научилась совмещать базовые вещи со сложными, сочетать цвета и текстуры. Стала выглядеть стильно и дорого. Особенно любила позлить нарядами свекровь, которая меня считала провинциалкой, но сама при этом могла похвастаться лишь образованностью. С гардеробом, равно как и со вкусом, у нее были большие проблемы.

Но такой шикарный лук у меня впервые. Интересно, Градов сам его выбирал? Обычно, такими делами занимаются секретарши. Почему-то при мысли об этом, и о наличии самой секретарши, неприятно сводит внутри.

Так, стоп! Нужно бы принять отрезвляющий душ – у него хватает женщин, это же очевидно и закономерно. Тем более, он сам сказал, что охранники видели здесь многое. А еще я его пленница, а он полный мудак, использующий меня в своих корыстных целях.

Макс приезжает за час до выезда. Я даже из комнаты не выхожу, решаю выйти в семь, без вопросов и с достоинством. Вспоминаю, как сегодня дрожала перед ним, и становится неприятно. Бабушка всегда учила держаться скромно, но по-королевски. Вспоминаю, как Макс назвал меня Королевой Снежной и губы растягиваются в улыбке.

Делаю вечерний макияж, благо косметика с собой, шпильки для вечерней прически тоже нашлись в кейсе. Украшения, туалетная вода. Распыляю пару пшиков на шею и волосы, и ровно в семь спускаюсь вниз.

Ступая по ступеням, отмечаю, что боковой разрез на платье довольно откровенно открывает мою ногу, но времени раздумывать над этим нет. Встречаюсь глазами с зачарованным лицом Градова, ожидающего в гостиной. Он в костюме, при полном параде, гладко выбрит, и, как всегда, расточает безумно брутальный мужской аромат. Борюсь с соблазном остановиться и рассмотреть его подробнее. Никого, более совершенного внешне, я в своей жизни не встречала. Напоминаю себе почему я здесь, в его доме и, поставив в очередной раз себя на место, останавливаюсь в метре от него.

- Я готова.

Он, успевший несколько раз просканировать меня с ног до головы, еще раз проделывает этот путь глазами уже вблизи. Вижу, что впечатлен, глаза горят нескрываемой похотью, и мне, какого-то черта, доставляет это удовольствие.

- Поехали.

Выйдя за ворота, он открывает мне переднюю пассажирскую дверь, подсаживает за локоть, лишний раз пробивая током между лопаток. А потом почти всю дорогу мы молчим.

Он очень классно водит машину, без резких движений и толчков, уверенно идет на обгон, плавно встраивается в пространство между другими авто, выглядит спокойно и сосредоточенно. Я, как водитель с небольшим стажем, кайфую от его манеры езды. Есть чему поучиться.

- Макс, чем ты занимаешься? – спрашиваю в надежде наладить контакт.

Не знаю, куда мы едем, но не хотелось бы и там чувствовать себя просто вещью, которая скоро поможет вернуть его деньги. Хочется просто расслабиться и отвлечься от своего незавидного положения.

- Криптовалюта, акции, облигации, недвижимость, торги на бирже. Не интересно, - подытоживает он.

- А Аслан работает на тебя?

Глава 11

Лиза

Ночь выдалась тревожная. Мне снился дядя Сева в тюрьме, бабушка, в непонятном чужом доме и я, идущая по длинному высокому мосту в незнакомой местности. Мост был бесконечный, и у меня никак не получалось дойти до края и спуститься вниз. Ну и, конечно, Градов. Он целовал, просил обнять его, не отпускал, а я не могла сбросить это наваждение и послушно выполняла все, что он говорил.

Яркий свет нового дня заглянул солнечным лучом через незашторенную часть окна и я, наконец, вышла из беспокойно-суматошного сна.

Закончив все утренние процедуры, накидываю новый короткий халатик цвета бирюзы, тапочки и впервые чувствую себя в плане внешнего вида так, как привыкла по утрам. А вот с настроением дела обстоят отвратительно.

Ко всему прочему, надо же было подойти к окну. Застываю… На отмостке бассейна, спиной ко мне отжимается Градов. На нем лишь плавательные шорты, голый рельефный торс ритмично опускается и поднимается над кафельной плиткой, и эта картина поднимает на поверхность все непристойные желания, которые я успела затолкать подальше и списать на ночное сонное сознание.

Не знаю сколько он уже это проделывает, но на моих глазах это происходит не один десяток раз. Затем он поднимается и прыгает в воду, проплывает под водой в другой конец бассейна, выныривает и плывет в обратную сторону ко мне лицом.

Амбициозный эгоист и манипулятор с внешностью плейбоя, совершенный и опасный.

«Ты сейчас прекратишь орать, мы приедем вниз, нацепишь свою фирменную улыбку, попрощаемся и уедем. А свои истерики оставь дяде», вспоминается мне.

Я уж было подумала, что у него включилось что-то человеческое и он решил разрядить мне обстановку, а он просто использовал меня, чтобы вывести на эмоции моего родственника. Расчет на то, что он в таком состоянии начнет делать ошибки и скажет то, что, возможно, не собирался. Еще и целоваться полез. Зачем? Похоть взбунтовалась или доказать свое превосходство? Ненавижу…

Спускаюсь вниз, готовлю себе американо, творог с фруктами и сажусь за стол. Моя спальня расположена как раз над кухней и отсюда открывается точно такой же вид. Картинка не меняется. Наплававшись, Макс выходит, вытирается, накидывает белый махровый халат, лежащий на шезлонге, и направляется сюда.

- Доброе утро, - как ни в чем не бывало, говорит он, прикрывая за собой дверь на террасу.

- Доброе, - отвечаю безрадостно.

Кидает взгляд на мою полупустую тарелку и подходит к кофемашине, достает из шкафчика белоснежную, начищенную до блеска, как и все в этом доме, чашку.

- Я так понял, с завтраком я сегодня пролетаю?

- Со свистом, - все так же недовольно подтверждаю я.

- Королева осерчала? – улыбается паршивец.

- Знаешь, Градов, ты холодный, бесчувственный мудак!

Он нажимает режим эспрессо, и не меняя игривого тона, выдает:

- Ты ошибаешься, детка. Обычно меня считают горячим и страстным.

Он подходит к столу и присаживается напротив, с вызовом смотря мне в глаза.

- Я уже просила тебя не сравнивать меня с теми, кто у тебя обычно. Я не из их числа, не обольщайся. А то, что ты устроил вчера – мелко и подло. Если бы я знала, никуда с тобой не поехала бы!

- Не забывайся, девочка! – голос становится резким. Похоже он привык лишь к похвалам от женщин. – Ты не в том положении, чтобы выбирать. И лучше бы тебе не портить мне настроение. Я через час встречаюсь с Разумовским, и мое испорченное утро не пойдет ему на пользу.

Осекаюсь, даже не знаю, что на это ответить. Нет, с ответами я проблем не испытываю, просто не хочу навредить дяде. Убираю свою пустую посуду в мойку и просто выхожу, чтобы не усугубить.

- Дядюшке привет передать? – издевается Градов.

- Пошел ты! – все же, не удерживаюсь и, ускоряя шаг, ухожу прочь.

Он уезжает почти следом, а я, с колотящимся сердцем, иду в сад. По пути заглядываю на кухню, загружаю посуду и запускаю посудомоечную машину.

Господи, когда же хоть что-то прояснится? Срок для поиска денег практически истек, есть ли у дяди с чем идти на эту встречу: информация или деньги? Вряд ли, он бы сказал об этом вчера. А так даже подойти не решился, видимо, тоже боялся мне навредить. Представляю, какие картинки он себе нарисовал, а этот мерзавец рад стараться.

Я целый день ждала, что Макс приедет, и я узнаю хоть что-то, но он не появился до позднего вечера. В десять я пошла к себе и, включив, по традиции, телевизор, пригревшись после ванны, в обнимку с подушкой, каким-то чудом уснула.

День я провела так же, сходя с ума в полном одиночестве. Где носило хозяина дома – не знаю, на ночь он не явился и на следующий день тоже.

***

Громкий смех и музыка врываются в мои сонные грезы. Я даже сначала не понимаю, что это наяву.

Поднимаюсь, выключаю пультом телевизор, под который по привычке уснула, и слышу под своими окнами шум и веселье. Кажется, у нас вечеринка. Подхожу в темноте к окну, но никого в поле зрения не наблюдаю. Значит сидят на террасе. Мужские и женские голоса, вперемешку со звуками мелодии из колонки, звучат довольно громко. Уснуть уже вряд ли получится.

Глава 12

Макс

- Здравствуйте, - слышу за дверью, после того, как она закрывается.

- Здравствуйте, - отвечает Лиза и, видимо, уходит к себе.

Просыпаюсь окончательно и встаю с кровати. Не слышал, как встала и вышла. Она что, по воздуху ходит? Я же чутко сплю. Второй голос принадлежит горничной, сам распорядился, чтобы пришла прямо с утра, убрала бардак после вечеринки, ненавижу, когда не прибрано.

На кресле вчерашние рубашка и штаны. Наши, валяющиеся по полу, шмотки собирал, когда Лиза уже вырубилась. Отношу все в гардеробную и отправляю в корзину для грязной одежды.

Проверяю телефон, на экране только одно смс. Вчерашняя гостья Тома, планировавшая попасть в мою постель, после посиделок:

«Если ты меня привез к себе назло своей нынешней, то мог бы хоть сказать заранее».

Оставляю ее претензии без ответа, просто смахиваю с экрана смс. Иди нафиг.

Выдавливаю на тюбик зубную пасту, рассматриваю уставшее, не выспавшееся лицо в зеркале. Нужно будет побриться. Несмотря на недосып, чувствую себя превосходно, единственное, что беспокоит, это состоявшийся вчера разговор с Разумовским.

Захожу в душевую, пускаю теплую воду, вспоминаю, как вчера я здесь купался с покладистой и полуживой Снежной Королевой. Оказывается, чтобы сбить спесь с этой дамы, нужно хорошо ее оттрахать.

Улыбаюсь, как полный идиот. Как же ночью было хорошо. Хоть и случился форс-мажор, и я под градусом наплевал на защиту, понимал, что замешкайся, и девчонка соскочит. А хотелось просто нестерпимо, сначала на нервах, думал прибью, но эти чертовы огромные глаза, сверкающими молниями пробили нутро до глубины отсутствия здравого смысла. Презервативы были в ящике в гардеробной, решил, что идти за ними чревато, так и уложил, пока завелась - кто не рискует, тот не пьет шампанского. И не пожалел. Не женщина, а извергающий вулкан.

Убирающая остатки ночной гулянки с террасы, горничная, отбивает желание зайти выпить кофе. На улице сыро, вот-вот пойдет дождь. Накидываю джинсовку и выхожу на улицу. На работе сегодня много забот, Гриша поехал к матери за город, она приболела, придется пахать за двоих.

Планировал, конечно, зайти к Лизе, но решил, что поговорить лучше вечером. То, что она ушла по-английски, не очень хороший знак. Вряд ли она за одну ночь перестала считать меня мудаком. Да и с чего бы? Хотя кайфовала подо мной впечатляюще. В жизни бы не сказал, что эта рассудительная барышня с гонором, такая заводная и чувственная в сексе, прямо удивлен.

Завожу машину и, взглянув на часы, ускоряюсь, похоже, на работе появлюсь позже всех. Как начальство, конечно, могу себе позволить, что часто и делаю, но в такие дни Ловцов приходит вовремя, его квартира находится в соседнем с офисом квартале.

Несмотря на то, что час пик прошел, из-за начинающегося дождя и ремонта дороги, приходиться не ехать, а ползти. Включаю музыку и в десятый раз прокручиваю вчерашнюю встречу с Разумовским.

- Ты знаешь, что у Плотникова есть турецкое гражданство? – начинает он наш диалог с вопроса.

Вид у него осунувшийся, видать и правда, переживает по поводу всей этой бодяги. Мы сидим у них в офисе, в кабинете Лизы. Это я понимаю по яркой цветовой гамме свежего ремонта и некоторым мелочам, расставленным на столе и полках. Раньше здесь был его кабинет, видимо, сейчас нет необходимости сюда кататься, Снежина все тянет и сама.

- Знаю. Мы это уже выяснили. Вопрос – почему не от тебя?

- Есть определенные причины. Я думал найду его первым.

- У тебя, что, бл*дь, агентурная сеть? Как ты его ищешь?

Я раздражаюсь, и старик пытается сгладить углы.

- Есть люди, которые его отслеживают определенным образом. Он о них не знает, я так, по крайней мере, думал. Но он и их обманул, поэтому я понял, что побег спланированный. Не сказал, потому что люди из органов, я с ними давно работаю. Вернее, не с ними, а под ними. Они когда-то пошли навстречу мне по вопросам сына, до сих пор отрабатываю…Сам понимаешь, светить не могу.

- Так ты под ментами работаешь? Я думал таможенники крышуют. Сколько им отдаешь?

- Пятьдесят процентов. Но даже не проси сливать, не скажу кто. Это тебя не касается.

- То есть бабки брать они не стесняются, а решать проблемы, когда они случаются, не собираются? Х*ровая у тебя крыша, Всеволод Иванович.

- У меня не было выбора. Или ты думаешь я сам эту тему замутил? Подсадили на крючок, когда узнали, что я с Плотниковым сблизился. Он та еще устрица, многое в жизни прошел, в этих делах прожженный. Я тогда не знал, чем он занимался до знакомства со мной.

- Ладно, давай ближе к делу. Ты сказал есть информация.

Я подхожу к окну, рассматриваю поток машин внизу, моросящий дождь и верхушку Останкинской башни вдалеке.

- Так вот! Мне сообщили, что Плотников положил деньги на свой личный счет в Анкаре, а отследить его в другой стране не представляется возможным.

- Это я тоже знаю. Башир позвонил по дороге сюда.

Он растерянно хлопает глазами.

- Получается, что деньги нашлись, но пока мы не отыщем его, забрать их невозможно, - разочарованно констатирует старик.

Глава 13

Лиза

На часах почти восемь вечера. Моросящий весь день дождь сводит с ума, от безделья я приготовила ужин. Даже самой не верится – пельмени. Я сто лет их не лепила, а тут решила скрасить вечер. Обычно я ужинаю в семь, но сегодня тянула до последнего, и полчаса назад, все-таки, поела.

Макса до сих пор нет. И хоть я весь день готовилась поговорить, к вечеру все заготовленные речи смешались в голове в единое месиво, даже не знаю, что из этого сказать, чтобы было доходчиво и кратко.

Вчера я настолько отпустила ситуацию, что, приняв душ в комнате Макса, капитулировала без разговоров и осталась ночевать в его кровати. Не было сил ни пререкаться, ни идти наверх.

Только утром пришло осознание. Боже, мы занимались сексом, оставив его гостей недоумевать на террасе. Когда они разошлись? Оба просто напрочь отключили голову, взрослые же люди.

Горничная, пришедшая, как никогда рано, завидев, как я выхожу из спальни хозяина, даже не удивилась, просто поздоровалась и пошла по своим делам. Значит, это обычная история в этом доме. Здесь перебывали многие, и я туда же. Как я вообще допустила подобное? Из-за него мой дядя сейчас в состоянии загнанной лани, с чувством вины передо мной, ищет огромную сумму денег, а я предаюсь утехам в его кровати. Дожилась, Лиза.

Звук открывающейся входной двери выводит меня из невеселых мыслей. И в ожидании того, что он войдет, почему-то, учащается пульс.

Макс, с мокрыми от дождя волосами и пакетом, в котором я по запаху, безошибочно угадываю дыню, заходит и серьезно смотрит мне в глаза.

- Привет, - кладет пакет на столешницу.

- Привет, - я сижу на диванчике, напротив, вещающего фоном моим мыслям, телевизора.

- У тебя что-то вкусное пахнет, или я и с ужином пролетел? – говорит спокойно, готовый на любую мою реакцию.

- Пельмени будешь?

- Ого! Буду.

Я ставлю воду в кастрюле на плиту, достаю из холодильника разнос с пельменями, солю воду, отвернувшись к рабочей поверхности, делаю все, чтобы не встречаться с ним глазами. Почему? Потому что, когда он смотрит, это срабатывает, как гипноз, и я готова просто кинуться ему на шею, нужно признать очевидное.

Макс подходит помыть руки и касается меня локтем, делаю шаг в сторону, дала ведь себе установку – не допускать даже незначительного телесного контакта. Он замечает это движение.

- Лиза…

- Будут готовы через семь минут, - говорю, бросая пельмени в кастрюлю, помешиваю и не смотрю на Макса, вообще.

Он оставляет попытки заговорить со мной, садится за стойку и молча ждет ужин, наблюдая за моими действиями. Делаю еще нарезку из овощей, украшаю зеленью и подаю сразу все.

Градов пробует, кивает.

- Вкусно, спасибо.

Ох, он и так умеет? Как в нем уживается чудовище, возомнившее себя Богом, и обычный мужчина, которому не чуждо ничто человеческое?

Он даже сам относит свою тарелку в мойку, а потом садится на высокий барный стул рядом со мной, предварительно пододвинув его максимально близко.

- Что происходит?

- Ничего не происходит.

- Ты сегодня другая…

- Я другая, а то, что вокруг – чертовски одинаково. Поэтому - ничего не происходит. Тот же забор в камерах по периметру, те же стены, тот же телевизор, где изо дня в день крутят одно и то же. Время остановилось, Градов! У меня! У тебя работа, движение, вечеринки, тебе не понять. Не стоит задавать вопрос ради вопроса. От моего ответа ничего не изменится.

Он какое-то время переваривает сказанное. Не то, чтобы он не понял, просто думает, какой ответ выбрать. У него, как у компьютера, готово сразу несколько, нужно только выбрать вариант.

- Я вчера с твоим родственником встречался, есть новости.

Макс сегодня тоже не такой, как обычно. Более сосредоточенный и серьезный. Я даже подвисаю, он никогда не делился новостями по этому делу. Что изменилось? Начинаю понимать, как женщины через постель добиваются своего.

- Расскажешь?

- Поехали, проедемся куда-нибудь и поговорим.

Что? Проедемся? Опять подстава или…

- На улице же дождь.

- Ты не хочешь? - на лице ни намека на неискренность или хитрость.

- Хочу.

- Тогда одевайся.

Но, отъехав от дома, Градов включает музыку, и мы молчим. Я не напрягаю, он о чем-то думает, а я с упоением рассматриваю мелькающие за стеклом машины, дома, заправки, магазины. Все, что встречается на пути, все банально. Раньше мне казалось, что дождливая серая Москва – это совершенно неинтересно, а сейчас рассматриваю все по-новому, здесь просто кипит жизнь, в отличие от моей собственной.

Доехав до центра, не без пробок, конечно же, хотя даже они мне не испортили настроения, Макс оставляет машину, и мы идем к набережной.

- Куда мы идем? - улыбаюсь я.

Мряка так и не прекратилась, и наши лица и волосы блестят в свете ночных огней от воды. Но ни меня, ни Макса это не смущает. Когда доходим до причала, понимаю, что он хочет устроить прогулку на трамвайчике по реке.

Глава 14

Лиза

Утром доставка привезла продукты. Охранник, занеся их на кухню, сообщил, что, если мне еще что-нибудь нужно, чтобы сказала ему и все доставят. Пасмурная, хоть и теплая, погода оптимизма не прибавляет. Все по накатанной – завтрак, мойка посуды, готовка. Сегодня ограничилась шарлоткой, на большее меня не хватило, все валится из рук. К обеду просто едет крыша. Побродив без дела по комнатам, захожу напоследок в спальню Макса.

Каждая деталь возвращает мыслями к нашей ночи. Кровать, кресло, на котором, проснувшись, заметила свой халат и его вещи, которые он сложил уже после того, как я уснула. Просторная душевая кабина. После секса он меня целовал еще и здесь, податливую и впечатленную первым в моей жизни оргазмом. Никогда не испытывала ничего прекраснее. При воспоминании об этом, внизу живота начинает ныть. Ситуацию усугубляет его запах повсюду, его аура. В этой спальне все стильно и практично. Только нужные вещи в интерьере, ничего лишнего на мебели, абсолютный минимализм, при всей дороговизне наполнения.

Комната под стать хозяину. У Градова не существует полумер: или так, как нужно ему, или никак. Любой ценой он должен контролировать ситуацию и добиваться желаемого, и мы с дядей Севой имели несчастье угодить под этот каток. А я еще умудрилась запасть на него.

Слышу звук подъехавшей машины и быстро убираюсь из комнаты. Еле успеваю запрыгнуть в гостиной на диван и включить первый попавшийся канал.

- Привет, я ненадолго, только документы возьму, - даже не глядя на меня, Макс проходит мимо в кабинет.

Опять ненадолго? Боже, за что мне это все? Я скоро начну биться головой о стену. Ухожу на кухню, иначе не выдержу и начну при нем скулить. А сейчас мне меньше всего хочется его о чем-то просить, сама же требовала от него гарантий, что у нас ничего не будет. Получай – решил вопрос четко и кардинально. И самое неприятное, что я осознаю, что не хочу, чтобы он уезжал. Не только потому, что не могу больше быть одна, находиться в заточении. Потому, что хочу, чтобы остался со мной. Просто полное безрассудство, невменяемость, даже. Но так я сейчас чувствую, и сама себя презираю за это малодушие.

В кабинете Макс задерживается дольше, чем я предполагала. Не знаю причин, возможно виной телефонный звонок. Когда я поднимаюсь наверх, пройдя мимо кабинета, улавливаю далекие звуки его голоса. Специально открываю окно, чтобы услышать, когда он уедет, но за воротами ничего не происходит. Его машина точно не отъезжала, ее звук я узнаю из тысячи.

А где-то через полчаса внизу, в гостиной, на повышенных тонах, раздаются мужские голоса. Со стучащим невпопад сердцем, спускаюсь вниз и стопорюсь на последней ступеньке, с которой меня не видно спорящим. Зато я вижу их прекрасно. Злой Градов-старший, узнаю его благодаря той фотографии в кабинете, жестикулируя руками, предъявляет претензии сыну. Не церемонясь в выражениях и невзирая, что тот на целую голову выше, да и больше. Хоть мужчина сложен неплохо, до размеров отпрыска не дотягивает.

- То есть, это неправда и девчонка, живущая в твоем доме, не заложница? И трахается с тобой исключительно из собственного желания?

- Все верно, - удивляюсь спокойствию Градова, хотя возможно, оно напускное, его лица я не вижу.

Зато перекошенное отцовское не оставляет надежд, что он поверил.

- Максим! Это ты матери можешь своей байки рассказывать, она поверит. А я знаю тебя, как облупленного, у тебя телки дольше ночи не задерживаются, а эта у тебя неделю живет под замком!

- Кто сказал, что она под замком? – Макс тоже переходит на повышенный тон.

- Тому, кто сказал, я верю! Ты даже прислуге запретил с ней разговаривать и телефона у нее нет. Горничная, когда убирала, охр*нела - первый раз видела человека без телефона, в одном комплекте одежды и с одним саквояжем!

- С*ка! Она случайно, не к тебе на работу устроилась после того, как рассчиталась? Или ты ей платил за информацию?

- Никому я не платил, так получилось, что узнал! Ты хоть понимаешь, что будет, если пойдет хотя бы слух о таких вещах? У меня, твою мать, выборы на носу, ты что творишь?! Куда опять вляпался?!

- Пап, я давно сам разгребаю свои проблемы, не нужно сейчас нагнетать, если куда вляпаюсь, все решу. А девушка просто у меня живет.

- Кто она вообще такая?

Как стояла, в одном халате, слава Богу, сегодня в белье, спускаюсь к ним. Ноги сами несут спасать ситуацию. Макс поднимает глаза и перестает дышать. Старший Градов умолкает, заинтересованно осматривает меня с ног до головы.

- Здравствуйте, - улыбаюсь я.

- Добрый день, - мужчина не сводит с меня глаз, пока я подхожу к Максу.

- Привет, дорогой, - целую его в щеку, – не слышала, когда ты пришел.

Он смотрит мне в глаза, принимает игру и обнимет за талию.

- Привет, думал спишь, не хотел будить. Пап, познакомься, это Лиза, а это мой отец Николай Семенович.

- Очень приятно, - стараюсь выглядеть естественной.

- Мне тоже очень приятно… - Николай Семенович, сбит с толку, а может, под впечатлением от моего голоса. Мне все говорят, что он располагает с первых звуков.

- Я не вовремя? – обращаюсь к Максу.

- Вовремя, - улыбается он.