Глава 3. Все мужики ко…

«Ничто так не портит настоящее, как козел в прошлом».

Энциклопедия женской мудрости

Лена

Меня трясло. Ноги не слушались, и пальцы не с первого раза попали в кнопку лифта. Несмотря на удивленное выражение Лилиного лица, я даже не остановилась попрощаться. Пронеслась по коридору как торпеда. На самое дно я уже рухнула, ниже падать было некуда.

А ведь все так хорошо начиналось. Красивое утро. Без дождя и ветра. Данька в сад пошел без капризов. До работы добралась в срок. И вот приехала.

Всего лишь трусы, случайная встреча в лифте и бешеный мужской темперамент.

Лизка, отправляя меня на работу, явно что-то недоговаривала. И ведь было такое ощущение, когда с новостью о вакансии пришла. Но зарплата… огромная, неприлично большая для мамы, недавно вышедшей из декрета, заглушила интуицию.

Зря. Очень зря. После бывшего должна была чуять нехорошее загодя. Шестым чувством. Как собака. Но сокрушаться теперь было поздно. Только бежать. Подальше от офиса этого богатого. Уютного ресепшена, где сидеть не суждено. И босса.

Стоило его представить перед глазами, сердце заколотилось быстрее, а низ живота опять опалило жаром. Телу предательскому было пофиг, что могло случиться потом. Оно соскучилось по мужской ласке и все еще горело, хотя стол и его владелец остались далеко позади.

Хорошо все же, что унесла ноги. Молодец, что одумалась. Басманский – не Вася. С этим быком я бы не смогла тягаться. Кто я и кто он?

А собирать себя потом по кусочкам… Плавали. Не так это просто, как кажется.

* * *

О Ваське вспоминать не хотелось. За три года с рождения Дани я видела его всего пару раз, и то мельком. Но сегодняшний случай в офисе что-то разбудил на душе. Обиду, горечь, злость? Наверное, все вместе.

Жаль, в свои двадцать я не знала, что мужики повально козлы. Козлы обыкновенные.

Молодая, наивная, я верила Васе во всем. Не обращала внимания на постоянные командировки и вечные переработки. Не совалась к нему в офис и не нюхала рубашки. А когда увидела в инстаграме подруги фото со знакомым голым задом в ее душевой кабинке, сама придумала правдоподобную и красивую версию развития событий.

Никаких упреков.

Полное доверие.

Первая стадия дебильности, отягощенная хорошим воспитанием.

Позже выяснилось, что Вася изменял мне с первого дня знакомства. Твердо убежденный в своей полигамности, после первого свидания со мной он по-соседски подсобил с оргазмом одинокой мамаше из квартиры напротив. На следующий день отлюбил на рабочем столе секретаршу начальника и, как смог, помог справиться с мешающим работать ПМС.

Безотказный любовник-спаситель, Вася умудрился отработать в две «смены» и в нашу первую ночь. Я еще не успела закрыть глаза и отбыть в царство Морфея, как в соседнем номере драгоценный муж полечил ангину моей молодящейся, повернутой на йоге и нетрадиционной медицине двоюродной тетушке.

Каким был перепробег члена Васи к исходу нашего четвертого года совместной жизни, я боялась даже представить. По фотографиям, опущенным глазам подруг, слезливым признаниям тети и соседок складывалось впечатление, что мой муж трудился без роздыху и перерывов на ТО, как Санта в новогодние праздники.

Среди всех моих знакомых и близких представительниц женского пола не нашлось ни одной, которая смогла бы честно ответить, что у нее с моим благоверным уж точно ничего не было. При упоминании Васи подозрительно странно вздыхала даже семидесятилетняя бабушка Дина из соседнего подъезда и грустно скулила ее пустоголовая болонка.

Красивая сказка о любви разрушилась, словно карточный домик. Одно слишком раннее возвращение домой, два голых тела на полу возле зеркала, три пары удивленных глаз – невероятное стало очевидным.

А ведь я спешила, чтобы порадовать любимого новостью. О ребенке. Малыше, которого мы так хотели, и ради рождения которого год обивали порог центра репродуктивной медицины.

Почему я вспомнила о Васе прямо сейчас? Потому что встреча в офисе была каким-то дежавю. Та же уверенность, та же похотливая сущность. А еще, наверное, потому, что кроме Васи у меня никого не было.

* * *

Лиза позвонила мне тут же, как я вернулась домой. В том, что Лиля сообщит ей о моем провале, я не сомневалась. Но все равно хотелось хоть немного времени, чтобы прийти в себя.

– Ты совсем голову потеряла?! – даже не выслушав, подруга сразу начала причитать. – Как можно было сбежать с этой работы? Ты хоть представляешь, чего лишилась?

В ответ, как назло, вспомнились большие ладони на груди, такой же большой член, упирающийся в бедро, и голос… Тело тут же отреагировало волной дрожи, словно я вирус какой подхватила.

– Лиза, да он меня чуть в кабинете у себя не взял! – вырвалось с обидой.

– Как это?…

– Буквально! Чуть не изнасиловал на рабочем столе.

– Э-э… И что, прямо так сразу?

О томТо, что это ненормально и аморально, Лизка будто мимо ушей пропустила. Ее, похоже, интересовало лишь, почему так быстро, а не какого черта вообще.

– Только представиться успела.

– То есть ты вошла. Сказала: «Я Лена», и он давай тебя склонять?

– Именно так.

– А перепутать он тебя с кем-то не мог? Мало ли кого ждал.

– Нет. Я сообщила, что на замену, и список обязанностей начала перечислять.

О трусах я решила умолчать. Раз уж мне не сочувствовали, то и подробности знать не заслуживали.

– Вот Басманский! Вот кобель!

Почему-то мне показалось, что прозвучало это не с упреком, а с восхищением.

– Он самый! Похотливый и нахальный, – попыталась я настроить Лизу на нужную волну.

– Да, такого я не предполагала. Совсем… – Лиза подозрительно замолчала. – А тебе точно было неприятно?

От удивления я чуть воздухом не поперхнулась.

– Что?! Лизка!

– Я уже тридцать семь лет Лизка. Связки побереги. Как доктор скажу – крик для них вреден.

– Но ты… – у меня даже слов не было, как описать свое возмущение.

– Лучше правду скажи. Я ж этого Басманского видела. Огонь мужик. Только трусы выкручивать. Не то что твой многостаночник Василий. Неужели совсем не понравилось?

Готовясь соврать, я сделала медленный вдох. Потом подальше от трубки выдох.

– Понравилось, – все же призналась.

– Ясно. Так, может, зря ноги унесла? Раз у него такое входит в обязанности… Три недели хорошего секса еще никому не вредили. Уж мне, гинекологу, можешь поверить.

– Ты сейчас серьезно?

– Абсолютно.

От такого крутого поворота беседы дух захватывало.

– Я бы не смогла.

– Да тут мочь ничего не надо. Он бы справился и сам. У мужиков с этим заморочек не бывает.

– Я бы потом не смогла.

Лиза вздохнула.

– Только не говори мне, что перед Данькой было бы стыдно. Ему три года. Наоборот, порадовался бы улыбающейся мамке. Когда он тебя довольной последний раз видел?

– Нет. Даня ни при чем.

– Тогда… Из-за Васьки?

– Они как из одного теста. Лишь фактура разная.

На минуту Лиза замолчала. Я слышала в трубке, как вдалеке кто-то разговаривает, гремит посуда. Не слышала только подругу.

– В общем, все с тобой понятно, – когда я уже думала класть трубку, снова заговорила Лиза. – Про фактуру я, конечно, не согласна, но после твоего Васьки и на воду дуть станешь. Теперь скажи, как дальше жить планируешь? На какие шиши?

Вот чего у Лизы было не отнять, так это умения задавать нелегкие вопросы. С прежней работы я отпросилась сразу на три недели. Выпросила отпуск за свой счет. Нового на это время ничего в запасе не было.

– Вернусь на прежнее место. Скажу, что отпуск сорвался, – решение не ахти, но выбирать не приходилось.

– Ага. Самолет отказался лететь в Гагры, – съязвила Лиза.

Я не ответила.

– Снова будешь за копейки сводить дебет с кредитом, молчать в тряпочку о низкой зарплате и спать, обнимая подушку? – подруга словно решила меня добить.

– Как-то так…

Хотелось бы что-то возразить, но крыть было нечем.

* * *

Уплывшую из рук работу я оплакивала весь день и весь вечер. При Даньке резала лук как на тонну шашлыков. А потом хныкала в подушку. Уже без слез. Мой бывший начальник-жадюга опухшие женские лица не любил, так что даже расклеиться по-человечески с ним было нельзя.

Утром чуда не случилось. Прошедший день не оказался кошмаром, и после сада пришлось-таки топать на работу.

Вениамин Кузьмич встретил меня возле кассы своего магазина. Как обычно, хмурый. С перекошенным ртом и поросячьими глазками, стреляющими по сторонам. Да, это был совсем не Басманский. Реши Кузьмич принять меня на работу через постель, психотерапевт до конца дней был бы обеспечен.

«Так, стоп!» – при воспоминании о прошедшем собеседовании я сама себя остановила. После Васьки я год примеряла к каждому встречному мужику образ бывшего мужа. Искала знакомые жесты, пыталась предугадать действия. Теперь, кажется, Васю сменил сексуальный маньяк Басманский.

Головокружительно быстро! Как по щелчку! А учитывая, что из общего у нас была лишь стремительная и горячая прелюдия, шаблон для сравнения получался так себе. Другие меркли бы сразу. Только жалеть об упущенном и разочаровываться.

Безопаснее всего было снова вернуться к прежнему «эталону» и отключить фантазию. Для душевного равновесия! Жаль, подумать было проще, чем сделать.

– Леночка, душа моя, ты ли это? – начальник заметил меня сразу. – А почему не на отдыхе? И грустная такая почему?

– Здравствуйте, Вениамин Кузьмич, так получилось. Отпуск не понадобился.

Я глянула в сторону своей каморки возле склада. Корпеть там в темноте над стареньким компьютером приходилось лишь раз в неделю. В остальные дни доброе начальство позволяло работать из дома. Но холодок по спине пробежал. Оказывается, к хорошему можно было привыкнуть не просто быстро, а за несколько минут.

– Да что ж так?! Ты ведь столько работала. Часом, не заболел никто?

– Нет, все в порядке. Просто не получилось… уехать.

– Ай-яй-яй! Нехорошо. Отдых – это ведь так важно. Витаминчиков поесть, в море поплескаться. Детенышу горы показать.

Для человека, который отпускал меня скрепя сердце, Кузьмич подозрительно грустно воспринял возвращение. Он будто действительно жалел, что я не отдохнула.

Уже на этом моменте мне стоило насторожиться и тихонечко допросить всезнающего завмага. За три года работы без отпуска Кузьмич ни разу не упоминал вслух слово «отдых». И тем более не жалел, что у кого-то он сорвался.

– Ну, так, может, еще получится? – водянистые глаза блеснули надеждой. – Поменять билеты или здесь где-нибудь отдохнуть.

– Эмм… Сейчас, наверное, нет.

Я, как рачок, боком попятилась в сторону своей каморки. В безопасность.

– Возражать не буду! – Кузьмич сорвался за мной, словно хотел опередить.

– Зато потом не придется всю работу делать.

Не раздумывая больше, я включила свет и сделала шаг в кабинет.

Челюсть упала вниз сразу. За ней в ноги бухнуло сердце. Какие только неприятности ни случались со мной за годы работы, но стол я свой всегда оставляла чистым, документы раскладывала по папкам и чай не пила.

Наслаждаться жизнью или устраивать бардак мне было некогда. За зарплату в полставки Кузьмич грузил делами как за целую. Чтобы все успеть, приходилось крутиться.

Сейчас же кабинет представлял собой что-то среднее между столовой и пунктом приема макулатуры. Возле компьютера красовались сразу две чашки. Грязные! Рядом открытая пачка печенья, россыпь конфет и вскрытая упаковка презервативов. Клубничных с пупырышками.

На тумбочке справа пизанской башней высилась стопка документов. Еще два дня назад ничего подобного здесь не было. Год и два года назад – тоже. Вывод напрашивался сам.

– Вы нашли мне замену?

Чтобы не рухнуть, я села на коробку с папками. О том, что могу что-то смять или раздавить, и мысли не возникло. Смялась я сама. Как листок бумаги, которым попользовались и выкинули.

– Леночка, солнце мое, да какая ж эта замена? Это так… – Кузьмич махнул рукой. – До тебя ей далеко. Всему учить нужно. Все подсказывать.

Что именно подсказывать, по презервативам было ясно без слов.

– Вы насовсем ее приняли? Даже без передачи дел…

– Да тут все так закрутилось… быстро.

– Но у меня нет другой работы, – я подняла голову к боссу. Второй день и второй облом. Проклял кто-то, что ли? – Найти новую быстро не смогу. Сами знаете, как все не любят нанимать мам с маленькими детьми.

– Бог с тобой, девочка! Что ж я, чудовище какое? Да чтобы я маму с ребенком без денег оставил… На пособие…

Кузьмич засуетился. Из сейфа, в котором всегда лежали лишь печать и документы, появились бутылка коньяка и рюмка. Одна. Не глядя на меня, он хлопнул пятьдесят грамм. Потом заулыбался.

– Ты только не волнуйся. Я обо всем позаботился. Мы же почти семья!

Если до этого я еще могла принять витиеватые фразы за попытку сохранить лицо, то сравнение с семьей не лезло ни в какие ворота. От злости даже расстройство отошло на второй план.

– И что вы мне предлагаете?

Кожа правой ладони загорелась. Никого никогда не била по щекам, но вчера будто во вкус вошла. Один удар по нахальной физиономии, и сегодня так и хотелось повторить.

– Работу, – тут же нашелся Кузьмич. – Хорошую. С зарплатой выше, чем у меня. Да и кабинет, наверное, будет получше, – он глянул на свои часы. – А вот сейчас наниматель как раз и подъедет. Сама обо всем узнаешь и договоришься.

– Вы… Вы меня кому-то порекомендовали? – не верилось.

– Да тут интересовался один. – Вместо того чтобы рассказать подробности, Кузьмич помог мне подняться. Распахнул дверь, намекая на выход. – И это… Не благодари!

После «не благодари» мне просто необходимо было остановиться. Послать бывшее начальство подальше. Схватить свою ручку (единственное, что было в кабинете мое). И убраться подобру-поздорову.

Не навались на меня такое количество неожиданностей, я бы сообразила. Диагнозов психиатрических в амбулаторной карте пока не числилось. Но суетливость Кузьмича, моя растерянность, бардак вокруг… Шансов не было.

Как овца на закланье, я вышла на улицу. Перекинула сумку через плечо. Повернулась к дороге. А больше делать ничего не пришлось.

Госпожа Удача снова обнажила филейную часть, и рядом со мной остановился джип. Дорогой. Красивый. Правильного черного цвета. Идеально подходящий бессовестному голубоглазому гаду, который сидел за рулем.

Загрузка...