Развод. Моя (не) желанная

Глава 8

— Постарайся в моё отсутствие ничего здесь не натворить, — он поправил запонку и сунул телефон в карман брюк.

Митина, объявившаяся на пороге с очередной партией своих пожитков, бросила на него неприязненный взгляд.

— Тебе нравится, что ли, самой эти ящики туда-сюда таскать? — он смотрел на неё в отражении здоровенного зеркала, занимавшего почти половину стены парадной. — Поручила бы кому-нибудь. Или это в качестве полезной активности после завтрака?

На разрозовевшемся от свежего воздуха лице появилась гримаска:

— Тебе-то какая разница?

— Что значит, какая? — приподнял он брови, затягивая потуже идеально повязанный галстук. — Ты же вроде как супруга моя. Я разве не должен…

— Не должен, — обрубила она, шагая к парадной лестнице. — Никакой ты мне не супруг. Фикция. Хватит разыгрывать этот цирк. Прибереги его для прислуги и для гостей из «Фонда».

Он продолжал следить в зеркало, как она сердито топала наверх со своей картонной коробкой в руках. Злая, всклокоченная, но спина прямая, будто штык проглотила.

Ну и жизнь его ждёт в ближайшие месяцы…

Ярослав отвёл взгляд от лестницы, заглянул в глаза своему двойнику из зазеркалья, пообещав:

— В день развода напьюсь. В слюни.

Потому что это событие будет достойно того, чтобы как следует его отпраздновать.

Его и ещё окончание основных работ по проекту. Собственно, эти два события тесно и неразрывно друг с другом связаны — успешно налаженное производство подарит ему долгожданны развод.

Долгожданный…

Ярослав запахнул полу пиджака и пошагал к выходу. Ещё и суток не женат, а уже мечтает о том самом дне, когда разведётся.

Недаром мать как-то ему напророчила, что счастья в семейной жизни он не отыщет. Вероятно, оказалась права. Не в такой семейной жизни — это уж точно.

Взаимные упрёки и оскорбления, взаимная неприязнь двадцатилетней выдержки, взаимное нежелание уступать в этом странном союзе — вот и всё, что их объединяло.

— Как ты вообще на эту аферу сподобился согласиться? — заглянувший к нему в офис Егоров расположился в одном из кресел конференц-залы.

Игорь был его давним другом и нынешним бизнес-партнёром. Если бы не он, Ярослав, пожалуй, и не замахнулся бы на свой грандиозный план по восстановлению производства. Думал бы, как поправить финансовое положение иными способами. Но Игорь охотно и оперативно подставил плечо — теперь вступали в активную фазу планирование и запуск.

— Объяснил же, — Ярослав отложил пачку просмотренных бумаг и взялся за следующую. — Это единственный выход получить доступ к участку, через который проложим коммуникацию.

— Ну погоди, а без женитьбы договориться разве нельзя было? — в синих глазах друга вспыхнули смешливые искорки. — Или это она тебе такое условие поставила? Захотела тебя заарканить.

Мысли, более оторванной от реальности, и не придумаешь. Ярослав хмыкнул и покачал головой.

— Ирония в том, что мы с детства друг друга плохо выносим. Не сошлись, знаешь ли, характерами. И нет, всё куда прозаичнее. По договору у неё нет права сдавать эту землю в аренду или под чьи-либо нужды. Но если речь, к примеру, о муже…

Игорь кивнул, давая знать, что понял.

— И что-нибудь подсуетить, как-то обойти это правило не получится. Фонд, о котором я тебе рассказывал, зорко следит за условиями соблюдения договора. Это его прямая обязанность.

— Надо же, какие суровые хранители, — присвистнул Егоров.

— Ну, это в их интересах. Фонд существует, пока существует заведённый порядок. Спасибо нашим удивительным предкам, решившим всё это замутить.

— А ты через юристов своих пытался как-нибудь…

Ярослав поднял на него взгляд:

— Егоров, серьёзно? Думаешь, это было не первой моей осознанной мыслью?

Друг покачал головой:

— Ладно, что уж теперь. Главное, пусть и в обход, но нам удалось получить доступ к стратегически важному участку. Надеюсь, ваш будущий развод никак на проекте не скажется…

Ярослав качнул головой:

— Нет, тут Макаров с партнёрами как раз и отыскали лазейку. Условия договора на случай расторжения брака прописаны очень туманно. Фонд пободается и отступит — им нечем будет крыть наши карты. Разведусь безо всяких проблем, и коммуникации наши не тронут.

Митина тоже пообещала, что предъявлять претензий не станет. Ей, как и ему, важнее всего было скорее со всем этим покончить и получить желаемое — развод.

Хоть что-то у них было общим.

А вообще ему несложно было представить, как Заноза крадётся со своим садовым инвентарём под покровом ночи к пролегающему по её драгоценному участку кабелю и примеривается, как бы его перекусить. Такая и зубами перекусит, не поморщится.

Но мысль эта в равной мере раздосадовала его и повеселила. Повеселила, потому что картина рисовалась забавная. Раздосадовала, потому что в другой жизни они с Митиной вполне могли бы оказаться друзьями детства, невзирая на слишком разный социальный статус и совершенно разную жизнь.

Жаль, наверное.

Но эту неприятность он как-нибудь переживёт.

Впрочем, его уверенность в последнем странным образом пошатнулась, когда он вернулся домой после длинного рабочего дня, состоявшего сплошь из планирования и консультаций.

Почти завершившееся лето, чьи по-осеннему прохладные сумерки навевали непонятную тоску, догорало малиновым закатом на горизонте, и двухэтажный особняк Громовых, утопавший в пока ещё густой парковой зелени, выглядел почти необитаемым.

Ярослав по дороге наверх заглянул на кухню и распорядился об ужине.

— Хорошо, Ярослав Дмитриевич, скоро всё будет, — отвечавшая за домашний штат Ольга Валерьевна, опекавшая его после смерти родителей будто собственного сына, улыбнулась. — Наконец-то и Алина Сергеевна сядет за стол. Целый день ведь не ела.

Последняя фраза остановила его на пороге.

Это что, как-то демарш? Она объявила голодовку за то, что он приказал ей вернуться в дом?

— Это ещё что за новости?

Ольга Валерьевна пожала пухлыми плечами:

— Говорит, что ей некогда. Говорит, учёба важнее.