Развод. Я всё ещё люблю

1. Годовщина свадьбы

Они нам дуло к виску. Они нам вдребезги сердца.

А мы за ними во тьму. А мы за ними в небеса!
Они нам реки измен! Они нам океаны лжи!
А мы им веру взамен. А мы им посвящаем жизнь!

Строки из песни

Полины Гагариной

и Ирины Дубцовой

РАЗВОД. Я ВСЕ ЕЩЕ ЛЮБЛЮ

Книга цикла

"Они нам реки измен, а мы им посвящаем жизнь"

Зажигаю свечи и присаживаюсь во главе большого деревянного стола. Окидываю взглядом приготовленный мясной пирог и салаты, мясо по-французски, тарталетки с красной рыбой и закуски на разноцветных шпажках.

- Любимый, ты скоро? – устало прижимаю к уху свой телефон.

- Надь, тут на работе завал, придется задержатся.

От досады закрываю глаза и выдыхаю.

- Ты же обещал, что сегодня…

- Надь, - отстраненно бормочет муж. – На носу важная сделка. Я не могу все бросить.

- Но у нас годовщина, - зачем-то напоминаю я. – Десять лет брака.

- Надя! Мы отметим завтра, обещаю. А сейчас прости, мне пора.

Три гудка, холодящих душу, и мое разочарование в миг пропитывает воздух, перебивая запахи вкусной еды. Поднимаюсь с места и задуваю свечи.

Я все понимаю. У Димы своя строительная фирма, которая приносит нашей маленькой семье большой доход. Работы действительно много.

Достаю контейнеры с полки, убираю праздничные блюда в холодильник, снимаю каблуки и прохожу в спальню. За мной бежит Пушинка - лысая кошка, которую Дима купил два года назад. Хватаю с полки любовный роман и устраиваюсь в большом кресле, поджав ноги к груди, а Пушинка лениво тянется и зарывается под одеяльце в своем лежаке.

Обидно, что Дима не смог сегодня провести со мной время. Ведь это не просто очередной день в году. Это наша годовщина! Целых десять лет счастливого брака! Поднимаю взгляд на картину, которая висит над нашей супружеской кроватью. Мы здесь такие молодые, счастливые, влюбленные. С искрящимися глазами. Эту картину подарила моя сестра на первую годовщину. Фото со свадьбы на холсте.

Тогда Дима только начинал вести свой бизнес, а я работала официанткой в самом обычном ресторане. Мы жили на съемной квартире и мечтали о счастье, искренне друг друга любили и поддерживали во всем, заботились друг о друге. Я и подумать тогда не могла, что работа Димы встанет выше нашей семьи.

Телефон вибрирует на журнальном столике.

- Наденька, вы уже отмечаете? – оживленно трещит сестра.

- Нет, - вздыхаю. – У Димы нарисовались дела на работе.

Секундная пауза.

- Ты сильно расстроилась? – осторожно интересуется Катя, а я закрываю глаза и одинокая слезинка катится по щеке.

- Нет.

- Врешь!

Смахиваю влагу с лица.

- Ладно, я расстроилась. Еще и дата такая… десять лет.

- Надь, а может тебе собраться и к нему поехать? – предлагает сестра, и я оживляюсь. – Он ведь не совещания проводит в такое время. Наверняка занят документами. Поможешь ему, ты же разбираешься.

- Катюш, ты – гений! Я сама почему-то об этом не подумала! – вскакиваю с места и спешу на кухню. – Я буду собираться.

- Давай, Надь. Удачи!

Складываю контейнеры с едой в пакеты, накидываю пуховик, вызываю такси. Хватаю бутылку дорогого вина, поправляю прическу и выхожу на улицу под злой февральский ветер. Уже стемнело, город зажег фонари и яркие неоновые вывески.

- Добрый вечер, - улыбаюсь таксисту.

Настроение хорошее. И за это нужно поблагодарить Катю! Сидела бы сейчас в квартире и вздыхала, глядя на картину над кроватью. А так, конечно, не идеально, но все равно проведу время с любимым мужем.

- Добрый вечер, - коротко отзывается таксист, уточняет адрес и срывает иномарку с места.

В пути проводим чуть больше часа. Вечерние пробки и февральский снегопад сделали свое дело, и к мужу в офис я приезжаю около десяти. Поднимаюсь на лифте на двенадцатый этаж, и сердечко трепетно замирает в груди от предвкушения. Вот он обрадуется! На седьмом небе от счастья будет, что я приехала помочь с документами, да еще и не с пустыми руками! Покормлю его, выпьем вина, сделаем всю работу. А потом…

Фантазия подкидывает горячих эротических сцен, и у меня учащается пульс.

Распахиваю дверь в его кабинет и застываю на месте. Внутри все цепенеет. Меркнет. Сердце покрывается гнойниками и душа пропитывается трупным ядом.

- Надя, это не то, что ты подумала! – Дима скидывает с себя рыжеволосую молодую девицу и натягивает трусы.

Те самые трусы, которые ему дарила я!

А я смотрю в лицо его любовницы, и понимаю...

2. Я не железная

Понимаю, что я ей не соперница.

Ей на вид лет двадцать. Худышка с яркой внешностью... а я... боже.

Перед глазами только цветные пятна. Красные, кровавые, липкие. Роняю пакеты с едой и вином. Звон. Бутылка дорогого пойла разбивается. Как моя душа.

Бац. И все. В тысячи осколков. В ошметки.

- Надя! Я все объясню! – жужжит голос мужа отдаленно.

Я ничего не слышу, кроме собственного долбящего набатом сердца. И не хочу слышать. Пустые оправдания не помогут изменить ситуацию.

Десять лет… десять лет счастливого крепкого брака.

- Наденька, - шепчет мне на ухо и касается моих плеч, заставляя отмереть и заглянуть в его глаза.

Цвета майской зелени, яркие и насыщенные. Напоминающие весну. Такие родные, близкие, обожаемые.

- Надюша, - виновато опускает голову.

А я молчу. Нет ни слез, ни ожидаемой истерики. Только цунами беспощадной боли захлестывает и обжигает грудь изнутри.

- Надь, - шепчет, берет мою руку и целует ладонь.

Каждый пальчик. Каждый миллиметр кожи.

Раньше его поцелуи вызывали во мне волну томительного желания, а сейчас прикосновения губ как укусы ос. Болючие.

Замахиваюсь и отвешиваю Диме звонкую пощечину. Его любовница взвизгивает и закрывает рот рукой.

- Бей! Бей меня, Надя, я заслужил! Давай! Ударь еще! Сильнее! – заливается муж, а я разворачиваюсь и быстрым шагом направляюсь к лифту.

Я не верю…

Не верю, что Дима предал меня.

Он не мог!

Он меня любит.

Только я видела все своими глазами.

Видела, как рыжеволосая девица сидела на нем, извивалась, постанывала.

Наслаждалась чужим мужчиной. Моим мужем.

А мой ли он теперь?

- Надя, я все объясню, не уходи! – Дима хватает меня за запястье.

- Нечего тут объяснять, - выдаю надломленным голосом.

Дима растерянно смотрит на меня. Я никогда еще не видела его таким напуганным и жалким. Рогов Дмитрий – влиятельный сорокалетний мужчина с пронзительным взглядом, властный и строгий. А сейчас передо мной нашкодивший щенок, виновато виляющий хвостиком.

- Надь, она ничего не значит! Я сам не знаю, что на меня нашло!

- Мне нужно побыть одной, - цежу сквозь зубы и влетаю в лифт.

Двери закрываются, и последнее, что вижу - мрачное лицо мужа, которому слепо доверяла и считала родным.

Меня шатает, я еле держусь на ногах. В голове пустота и растерянность. Что дальше? Что нас теперь ждет?

В моем мире не было места изменам. У нас красивая дружная маленькая семья. Обручальные кольца с гравировками "вместе навсегда", мечты о ребенке, совместные уютные вечера с бесконечными разговорами по душам. Я знаю Диму как облупленного... знала... пока он меня не предал.

Злой февральский ветер хлещет по щекам, а я купаюсь в пуховик и не понимаю, как Дима мог расколоть наше семейное счастье в один миг.

Давно ли он с ней? Я не замечала за ним ни малейшего намека на неверность. Как это бывает: муж прячет телефон, отказывается от близости, начинает одержимо следить за своим внешним видом. Я не находила следов помады на его белых рубашках, не чувствовала запаха женских духов. Ничего не предвещало шторма в нашей тихой гавани.

Или я не досмотрела? Была слишком наивной и слепо доверяла... а он... боже.

- Девушка, вы такси заказывали? - мужской голос окатывает меня вибрирующим басом.

- Я! - шмыгаю носом и усаживаюсь на заднее сидение.

Закрываю глаза, чувствую тепло, бегущее по венам и... со стоном срываюсь в истерику.

Я не железная. Обычная женщина, которая не готова была к предательству со стороны мужа.

- Что у вас случилось? - водитель смотрит на меня в зеркало заднего вида, и я прячу лицо в ладонях.

Не хочу я никаких разговоров сейчас. У меня мир рухнул, и его осколки попали в горло. Я захлебываюсь собственным горем.

- Девушка, у меня шоколадка есть, хотите? Говорят, сладкое снимает стресс.

- Не хочу я никаких шоколадок! - верещу как безумная и продолжаю громко рыдать.

Десять лет...

Десять...

Таксист замолкает на всю оставшуюся дорогу, и только когда я расплачиваюсь и открываю дверь машины, протягивает мне золотистую шоколадку:

- Возьмите! Я хочу вас порадовать.

Глупо улыбаюсь в ответ.

- Спасибо.

- Не плачьте больше. Вы слишком красивая для слёз.

Куда уж там.

Поднимаюсь в квартиру, сбрасываю пуховик, вытаскиваю из-под кровати желтый чемодан. Руки дрожат предательски, но я знаю, что не смогу больше находиться с мужем под одной крышей.

Лучше сбежать. Прямо сейчас.

- Надя! Ты здесь? - басистый голос вибрирует гневом, и я парализованно замираю у стены.

Визуал Димы и Нади

Приветствую Вас, мой дорогой читатель!

Очень рада увидеться на страницах моего дебютного романа! Мне, как новичку, очень важна Ваша поддержка. Поэтому не жалейте звезд, комментариев, а еще автора можно поддержать подпиской))

Давайте знакомиться с героями))) им предстоит тернистый путь, чтобы вернуть утерянное счастье.

Дмитрий Романович Рогов

Надежда Михайловна Рогова

Лебедева Алина

✨ и покажу шикарного мужчину, который скоро появится ✨

Константин Грач

3. Это все, конец?

Муж входит в спальню и включает свет. Сканирует взглядом чемодан долю секунды.

- Нет, - шепчет. - Не уходи! Давай всё обсудим!

А я стою перед ним совершенно беспомощная и беззащитная. Смотрю на взъерошенные темные волосы, густые брови, родинку над верхней губой и шрамик на подбородке в форме полумесяца. Это он в детстве с велосипеда упал.

- Надюш, прости меня, - подходит ближе и напряженно сглатывает.

Его кадык прокатывается под кожей.

Замечаю на воротнике белой рубашки след от помады. Ярко розовый. И запах женских сладких духов бьет в нос.

Вот теперь все признаки измены на лицо. Почему я раньше этого не замечала? Неужели Дима так профессионально скрывал свою неверность? Может, он спит с другими женщинами уже не первый год...

- Надя, ягодка моя, любимая, - наваливается на меня и прижимает к стене. - Не бросай нас, мы с Пушинкой тебя любим.

Кошка противно мяукает, будто подтверждает его слова, и настырно трется о мои ноги.

- Пусти, Дим, - качаю головой и предпринимаю попытку вырваться.

Тщетно.

Муж сжимает меня в тиски своими мощными натренированными руками и дышит в шею, обжигая.

- Перестань! - бью его в грудь, и слёзы затмевают взгляд. - Ты не видишь, что мне мерзко от тебя?

Отшатывается, как от кипятка. Смотрит мне в глаза, и радужка его темнеет. Взгляд становится холодным.

- Мерзко? Я твой муж! - вкрадчиво выдыхает мне в лицо.

- Мой муж не трахает других женщин на работе!

- Это было всего один раз! И я сказал, это ошибка!

- А я тебе не верю, Дим!

Срываюсь с места и хватаю чемодан. Распахиваю дверцы шкафа. Петли скрипят, а руки прошибает болезненной дрожью. Закидываю свои вещи в чемодан без разбора. Скомканные, старые, новые, все подряд.

- Я тебя не отпущу! - зловеще усмехается Дима, усевшись на кровать.

Пушинка ластится к нему, требуя внимания и любви.

- А я и спрашивать не буду!

- Надя! Опомнись и успокойся! - хватает меня за талию и резко тянет к себе.

Падаю на него всем телом и вскрикиваю. Напуганная лысая кошка пикирует с кровати и с шумом сбегает из спальни.

- Пусти, пусти! - бью без разбора.

В лицо, в грудь, в сильные плечи.

Но Дима переворачивает меня на лопатки и нависает сверху.

- Я люблю тебя, родная, - упирается лбом в мою ключицу и обжигает дыханием.

- Мерзавец! Предатель! Подонок!

Задыхаюсь. Воздух наэлектризовался, стал густым и липким, я жадно ловлю его губами, но не могу вдохнуть полной грудью.

- Надюш, мы же семья. Мы же любим друга друга.

- Я люблю. А ты... ты... ты все сломал! Семью разрушил! Меня уничтожил!

- Нет, Надя! Я тоже люблю. Мы все вернем, починим все, что сломалось, возведем новое. Только не уходи.

Стискиваю челюсти до оглушающего скрежета, а Дима разрывает на мне рубашку. Пуговицы плещут в стороны, звонко стучат по полу.

- Нет! - мой крик звенит эхом в квартире. - Не смей!

- Все будет как раньше, Надь. Я буду верным, ты будешь моей единственной. Это ошибка. Ошибка.

- Нет!

Меня парализует от страха. Быть изнасилованной собственным мужем в годовщину свадьбы - это вовсе не подарок судьбы за мою верность и честность. Это адское наказание.

За что мне все это?

- Дима, пожалуйста, дай мне уйти, - умоляюще протягиваю я, захлебываясь отчаянием.

Муж приходит в себя и стекает с кровати. Прижимается спиной к стене и глядит на меня. А я запахиваю рваную рубашку и держу ее в кулаках, смотрю на него сверху вниз с испугом.

- Это все, конец? Ты так просто уйдешь? - отворачивается, сжимает пальцы до хруста.

- Это ты виноват...

- Ты даже не хочешь поговорить?

Встаю, застегиваю чемодан с одеждой, которую успела собрать.

- Она меня соблазнила. Я не хотел, Надь.

Поднимаюсь на носочки и цепляю с верхней полки папку с документами.

- Я не знаю, как так получилось, - муж ерошит волосы пятерней и страдальчески морщится.

- Мы были вместе десять лет. Не год, не пять, а десять! - не узнаю свой безжизненный голос. - Ты изменил мне на годовщину, Дим.

- Я клянусь, это было первый и последний раз.

- Поклянешься кому-нибудь еще. Я больше в это не поверю.

Выкатываю чемодан в прихожую, надеваю пуховик на порванную рубашку. Пушинка выглядывает из кухни, обиженно мяукает, растерянно смотрит на меня.

Как хорошо, что мы с Димой завели кошку, а не ребенка. Будь у нас общий малыш, я бы и вовсе умерла от боли.

Февральская морозная ночь, пустые улицы, одинокие фонари и преданная я. Раздавленная собственным мужем, как насекомое мощным сапогом.

Как он мог?

Усаживаюсь на лавку, поставив чемодан перед собой. Залипаю невидящим взглядом на черничное небо, сердце сжимается, будто в него вонзаются миллионы маленьких ржавых иголок.

Телефон звонит в кармане, и я вытаскиваю его обледеневшими пальцами.

Быстро же Дима засуетился и рассказал ей, что я ушла из дома.

4. Как же страшно...

- Надя, где ты? Что случилось? - встревоженно вскрикивает сестра из телефона.

- Я во дворе около твоего дома, - глухо отзываюсь.

Мокрые от слез щеки больно колет февральским морозом.

- Надь, что произошло? Дима позвонил, весь на нервах, ничего толком не объяснил. Только напугал меня!

- Кать, он мне изменил, - закрываю глаза и всхлипываю.

- Что он сделал?

- Трахнул другую женщину прямо на рабочем месте.

- Боже... ты это видела?

- Видела. К сожалению.

- Где ты? Я сейчас спущусь!

- На лавочке возле подъезда.

- Никуда не уходи! Я иду!

Да куда мне идти? Ни кола, ни двора своего нет. Все что было куплено в браке я оставлю мужу после развода. Мне ничего не нужно от предателя. Квартира, дача и две машины. Одна большая черная для Димы, и мне маленькая удобная иномарка. Тоже черная. Машину бы забрала, только я в таком состоянии не смогла за руль сесть. Пешком пришла к дому сестры. Потому что мне больше не к кому обратиться за помощью.

- Надя! - громко кричит Катя и садится рядом, обнимает меня и целует в ледяную щеку. - Как же так, м? Почему он сделал это?

- Я не знаю.

- Вот же подонок! - стервозно взвизгивает. - Мы этого так не оставим! Раз он тебя предал, нужно отомстить!

- Кать, ты чего? Какая месть? - испуганно таращу на неё глаза.

- Найдем тебе хорошего мужчину! А у бывшего отберем все имущество! Пусть квартиру с машинами тебе оставляет! И часть бизнеса!

- Ты с ума сошла? - глупо шепчу парализованным голосом.

- У моего Андрея есть знакомый адвокат по разводам, мы тебя с ним сведем, поможет все имущество у Димы отобрать. А пока будешь судиться с бывшим, закрутишь роман с адвокатом!

Смотрю на сестру и часто моргаю.

- Как у тебя все просто.

- Надя, ты молодая и красивая женщина! Сильная и уверенная в себе! У тебя таких Дим еще сто будет! - заключает сестра с умным видом и пальцем театрально грозит.

- Не такая уж и молодая, уже тридцать шесть, - качаю головой. - К тому же с проблемами по женски. Кому я нужна бесплодная?

- Ты не бесплодная! Ты же лечилась, анализы последний раз хорошие были! - настойчиво напоминает.

- Лечилась, но у нас опять не получилось, - сжимаю пальцами снег, и он тает в моих руках.

- И хорошо, что не получилось. Рожать нужно от проверенных мужчин!

- Кать, да как их проверить то? Мы с Димой десять лет, я думала, он уже проверенный. А он с какой-то дрянью рыжеволосой!

Сердце мучительно сгорает на адском костре. Вот такой подарок на десятую годовщину - кинжал, вонзившийся мне между лопаток лёгкой рукой родного мужчины.

- Ну всё, не плачь! Пойдём, переночуешь у нас, - Катя заботливо обнимает меня за плечо, второй рукой подхватывает мой чемодан.

- Я хотела попроситься к тебе жить. К родителям стыдно идти.

- Стыдно? Тебе? - негодующе фыркает. - Это придурку Диме стыдно должно быть!

- Кать...

- Всё хорошо, Надюш, ты можешь у нас пожить. Мой муж против не будет.

Андрей встречает нас на пороге с недовольным видом. А когда я снимаю пуховик, он окидывает брезгливым взглядом мою рваную рубашку и морщится.

- Надя поживёт у нас, - сообщает Катя.

- В однушке? - Андрей многозначительно изгинает светлую бровь. - Вы как себе это представляете?

- Я могу поспать на кухне, - взволнованно моргаю.

- У нас маленький ребенок. Самим тесно.

- Андрей, а ты чего не спишь? М? - сестра ставит руки в бока и сужает глаза. - Иди в спальню. А нам с Надей поговорить нужно.

Катя тянет меня на кухню и захлопывает дверь перед носом у своего мужчины.

- Чай будешь? Или вина налить? - щелкает кнопку на электрическом чайнике и раскрывает холодильник. - У меня есть дорогое, хорошее.

Достает такую же бутылку, какую я разбила в офисе Димы.

- Спасибо, я буду чай.

- Надь, ты не расстраивайся сильно. Всё будет хорошо! - подбадривает Катя.

- В ближайшее время точно не будет. Не знаю, как пережить все это. А родителям что сказать?

- Как есть! - сестра садится рядом со мной и стучит кулаком по столу. - Ты ни в чём не виновата, Надя. Не вини себя в его измене.

Я что, если я все таки виновата? Бывало, что отказывала Диме в близости из-за плохого самочувствия и усталости. Вот и на этой неделе Дима очень хотел, а я отнекивалась пять дней подряд. А еще я перестала за собой тщательно ухаживать, как раньше. Вдруг я что-то сделала не так и сама толкнула его на этот шаг?

Как же страшно... страшно терять семью после десяти лет брака.

- Ну что, твой Дима променял тебя на кого-то помоложе? - улыбается муж сестры, а я каменею от обиды.

5. Пошло не по плану

Забегаю в квартиру, как безумное торнадо. Сердце гулко пульсирует в горле и ладони вспотели от пережитого стресса. Одним рывком скидываю с себя куртку и пробегаю в спальню.

Падаю на кровать и накрываю голову подушкой.

Он почти стал моим.

Почти.

Мне удалось его соблазнить.

Рогов долгое время вел себя, как неприступная скала. Я уже было отчаялась, думала, не пробью эту стену безразличия и отстраненности. Только волшебные таблетки, которые я подсыпала ему в кофе всю неделю, сделали свое дело.

- Алин, ты что, плачешь? - слышу голос Машки, заглянувшей в комнату.

- Отвали! - рявкаю яростно и плотнее прижимаю подушку к голове.

- Что случилось то? Дмитрий Романович опять тебе не дал? - сарказм так и хлещет из подруги.

- Маш, я же сказала, не трогай меня сейчас! - поднимаюсь и бросаю в нее подушку.

- Ай! Дура! - вскрикивает.

- Иди отсюда!

- Это и моя комната тоже, идиотка. Куда я пойду?

- Не знаю, погуляй где-нибудь.

- Ага, уже бегу, волосы назад! - взмахивает рукой, развеивая свои золотистые длинные локоны. - Бестолковая ты, Алина! Я тебе сразу говорила, что нужно работать и самой жизнь свою устраивать, а не богатых мужиков искать.

- Маш, у нас все было, - шепчу зловеще и глаза закрываю.

Вспоминаю, как Дмитрий Романович прижал меня к офисному столу, навалился сверху и расцеловал мое лицо. Каждую веснушку. Жадно. Терзал мои губы диким поцелуем. Тело горит огнем, а живые картинки снова оживают перед глазами.

- Что было? - уточняет подружка, усаживаясь на свою кровать.

Смотрит на меня пытливым взглядом.

- Маш, секс! Секс был! Я ему в кофе подсыпала возбудитель, презервативы проколола. Еще бы немного, и все получилось! Я бы забеременела от него, и все. Свою клушу бы бросил, а я заняла бы ее место.

- Тебе совсем не стыдно? - укоризненно спрашивает Маша.

- Стыдно? - хлопаю ресницами. - За что мне должно быть стыдно?

- Он женатый мужчина. И старше тебя на семнадцать лет!

- Ой, Маш, жена не стенка. Подвинется. А возраст... всего лишь цифра!

- Да уж, Алин. С тобой все понятно. А вот от Дмитрия Романовича я такого не ожидала! - говорит с нотками уловимой грусти. - Хотя ты же говоришь... возбудитель. Просто так он с тобой не стал бы.

- Стал бы! Просто времени на это много бы ушло. А я уже сейчас хочу жизни нормальной.

Почему кому-то все, а мне ничего? Устала я. Устала учиться, стараться, мечтать о хорошей жизни, доедая последнюю корку хлеба в съемной нищенской квартире. У других баб мужья богатые, и сидят они в замках, икру ложками хавают. А я чем хуже?

- У меня нет слов, - Маша разводит руками. - Ладно, раз получилось все, то чего ревешь то?

- Жена его не вовремя пришла, - всхлипываю.

- Застукала вас? - со страхом выдыхает подружка.

- Застукала.

- Она тебя не отлупила?

- Нет, только Дмитрию Романовичу прилетело. Она вообще у него странная. Пощечину дала и сбежала.

- А он что?

- А он на меня наорал и из офиса выгнал.

- Уволил? - охает Маша.

- Пока нет.

- А вот я бы на месте его жены тебе бы все твои волосенки повыдергивала! И выставила тебя на мороз в чем мать родила! - заводится подруга. - Ты ведь семью разрушила!

- Хорошо, если так, - вытираю слезы. - Разведутся, и Рогов станет моим.

- Ты исчадие ада, Алин!

- Да! Бойся меня! - с усмешкой.

- Жалко женщину. Поставь себя на ее место.

- Маш, она уже хорошо пожила. На дорогой машинке поездила, заграницей поотдыхала. Теперь моя очередь.

- Тебя только деньги волнуют, а у них, может, любовь была, - мечтательно протягивает Маша с грустной улыбкой.

- Любовь, не любовь, это вообще не важно. Кто хитрее, тот и под солнцем, Маш. И я себе зубами выгрызу Рогова в мужья. Вот увидишь!

- Уволит он тебя, глупая! Чем за квартиру платить будешь? Ты и так мне десять тысяч должна!

- Я отдам! Как только за Дмитрия Романовича замуж выйду, так сразу отдам! - клятвенно обещаю.

- Значит, никогда. Да? - Машка складывает руки под грудью и сверлит меня тяжелым взглядом.

Встаю с кровати и переодеваюсь в пижаму.

- Уже поздно, Маш. Ложилась бы ты спать! - буркаю на ходу и расстилаю постель.

Дмитрий Романович - моя цель. И я не откажусь от него. У меня получилось соблазнить его один раз, значит получится еще. И в этот раз я доведу дело до конца. Забеременею и подарю ему наследника, раз его жена за десять лет этого не сделала. И будет Рогов моим.

И жизнь обязательно станет сказочной.

А если не получится, то я обязательно придумаю что-нибудь еще.

6. Дружба и седые волосы

Тишина впервые в жизни давит на меня мертвым грузом. Сижу на кухне битый час, доедаю канапе, которые приготовила моя жена, смотрю на фоторамки, висящие на стене.

Фото со свадьбы, с отпуска в Египте, с шашлыков на даче.

Моя Наденька здесь такая счастливая. Глаза горят от любви, обнимает меня и улыбается.

Я все разрушил.

Все сломал.

Четыре месяца назад взял на работу секретарем молодую девушку, думал, помогу ей жизнь устроить. Старушка Тамара Ивановна, что работала на этом месте прежде, всему Алину обучила. Проблем никаких не было.

А вот теперь проблема такая нарисовалась, что на стену лезть хочется.

Я никогда не видел в молодухе сексуальный объект, а тут вечер, пустой офис, Алина рядом и непонятно откуда взявшееся сексуальное напряжение.

- Дмитрий Романович! Я приехал! - гаркает Костя с порога и входит в кухню с пакетами в руках. - Все привез, как вы велели.

Бегло осматривается по сторонам с немым вопросом в черных глазах:

- А где Надежда Михална?

- Ушла от меня, - лепечу едва слышно и сжимаю в пальцах наполненную водкой стопку.

- Куда ушла? Время уже позднее!

- Совсем ушла, Кость.

- Не понял, - выдыхает, ставит пакеты на стол и хмурится так, что между густыми бровями образуется сетка морщин.

- Я облажался, - закрываю глаза и заливаю в себя холодную обжигающую жидкость.

Тепло бежит по телу и отзывается тошнотой в желудке.

- Не понял, - Грач растерянно качает головой и садится на стул напротив меня.

- Ты никогда жене не изменял? - поднимаю на друга растерянный взгляд, а тот открещивается.

Константин Петрович Грач за семь лет работы у меня заслужил называться не только лучшим начальником охраны, но и другом, который придет на помощь в любую минуту. Будь то серьезная просьба или мелочь.

- Упаси Бог! Как можно? Вы ведь видели мою Зойку! Она мне яйца прострелит, если вдруг что! - испуганно выпучивает глаза, а затем с улыбкой договаривает. - Да и люблю я свою женщину. Зачем мне другие?

Я тоже Надю люблю. И другие мне не нужны.

Но случилось то, что случилось.

Нервно тру гудящие виски, башка вот-вот на части разорвется. Пытаюсь найти логическое объяснение своему поступку и не могу. Захотел чего-то нового? Жена приелась? Будто бес в ребра ударил, и я махнул рукой на все. Думал, разок трахну Алину, она и не против была.

Я осознанно захотел попробовать кого-то, кроме жены. Мне польстило, что молодая девушка буквально растеклась лужей передо мной.

- Дмитрий Романович, так что у вас случилось? Куда Надежда Михална ушла?

- От меня ушла.

- Любовника завела? - вкрадчиво шепчет с нескрываемым волнением.

- Нет.

- Ничего не понимаю, - Костя чешет кудрявый затылок.

- Я ей изменил, - выпаливаю горькую правду и смотрю в помутневшие глаза друга.

- Плохая шутка, - медленно моргает.

- А я не шучу.

- Да вы что, Дмитрий Романович! Я же знаю, что вы с супругой друг друга любите! Я с вами семь лет уже, и ваша семья - пример для меня. Образец.

- Такое случается, Костя.

- Вы же... Как же... - бормочет себе под нос, а затем сжимает кулаки до хруста костяшек и презрительно смотрит на меня исподлобья. - Налейте мне тоже.

Встаю. Выуживаю с полки стопку, из пакета который Грач привез достаю водку. Ставлю на стол. Нарезаю сало и горчицу выдавливаю в соусницу. Разливаю беленькую.

- Не чокаясь, - угрюмо выговаривает Костя.

- Чего это не чокаясь? Как на похоронах! - усмехаюсь едко.

- А сегодня и есть похороны. Хороним мое уважение к вам.

Скажи это любой другой мой подчиненный, я бы мигом уволил гада. Но Костя хороший гад. Да и я заслужил...

Грач выпивает, цепляет вилкой кусочек сала и шумно вдыхает его запах. Засовывает в рот и жует яростно.

- От вас не ожидал, - разочарованно цедит сквозь сомкнутые зубы и качает головой.

- Кость, я сам в шоке.

Поднимает густые брови, похожие на мохнатых гусениц:

- С кем?

- Да какая разница.

- Для нас никакой. Для женщины - колоссальная. Хочу взвесить, есть ли шансы на прощение.

Грач даже не сомневается, что я буду пытаться вернуть Надю. Она нужна мне. Необходима, как воздух.

- Помнишь мою новую секретаршу?

- Рыжую малявку? Помню, - кивает, лицо его вытягивается.

В черепушке запускается не сложный мыслительный процесс.

- Да вы что? С этой малолеткой! - вскрикивает ошеломленно.

- Ей двадцать три, не маленькая уже.

- А вам сорок! Мудя небось уже седые!

- Костя!

- Да что, блин? - стучит кулаком по столу. - У меня вот яички уже поседели. На голове пока мало седых волос, а там... - разводит руками.

- Может, твои яйца уже столько всего видели, что от ужаса поседели? - злобно усмехаюсь.

- Не смешно. Мои яйца последние семь лет кроме Зойки никого больше не видели! - заявляет с гордостью.

- Что делать то, Кость? - вздыхаю. - Как думаешь, Надя простит?

​​​​

7. Поговори со мной

- Не знаю, Дмитрий Романович, ситуация мрачная, - пожимает плечами и двигает пустую стопку ко мне.

Наливаю новую порцию.

Хорошо, что Грач у меня есть. Без него не знаю, как вывез бы. Друг хотя бы отвлекает от мыслей... самоуничтожающих и скользких. Ради минутного удовольствия я разрушил десять лет доверия моей жены. Жалею ли я? Да. Стыдно ли мне? Да. Только вот в моменте этого не ощущалось. Я хотел секса. С Алиной... с кем-то еще... не важно. Чистая физиологическая потребность.

- А она как узнала об измене?

- Пришла в офис, а там я... под Алиной, - брезгливо морщусь.

- Да-а-а уж, - тянет друг. - Хотите, я с Надеждой Михалной поговорю? Попробую ей внушить, что развод - не выход? Или Зоя моя с ней поговорит! Хотя... Зойка обозлится и скорее на сторону женщины встанет.

Грач задумчиво трет подбородок.

- Можно малолетнюю стерву припугнуть, пусть скажет Надежде Михалне, что соблазнила вас!

- Алину я в понедельник уволю, - шепчу и выпиваю.

Закусываю салом. Мысли спутались в морские узлы. Не знаю, с чего начать и как к Наде теперь подойти. Что сказать ей, чтобы себя оправдать? Получится ли все вернуть?

Я не хочу без нее жить.

Наденька мне нужна. Очень.

Она со мной десять лет уже. Начинали со съемных квартир, и тогда моя молодая жена зарабатывала больше меня. А я только влезал в строительный бизнес. Один раз прогорел, нырнул в долги, но она не отвернулась. Помогала, поддерживала. Любила.

Надюша честная и бескорыстная.

Родная девочка с большими голубыми глазами и светлыми локонами, которая всегда смотрела на меня с гордостью и любовью.

А сегодня я впервые увидел на дне ее глаз ненависть и неприязнь. Отчаяние и боль.

Я знаю, что одного "прости" теперь будет недостаточно.

Пушинка лениво тянется и запрыгивает к Косте на колени.

- Ой, боже! Блин! - испуганно вскрикивает. - Господи, что за чудовище вы завели! Никак не привыкну, что киски лысыми бывают!

- Костя... - закрываю глаза.

- Да что я-то, блин! Страшная какая кошка! А знаете, Дмитрий Романович, Зоя тоже хочет такую крысу мерзкую купить. А я как представлю, аж дурно! Вот пойду в туалет ночью, а из темноты это на меня смотрит! Бр-р-р-р!

Пушинка недовольно морщит моську и спрыгивает с коленей Грача.

- Нормальная кошка, - сухо отвечаю я. - Ладно, Костя, давай по последней. Завтра суббота. Нужно встретиться с Надей один на один. Может, остынет и поговорит со мной.

- Хорошо бы, - Костя пожимает плечами. - Ей, наверно, тяжело.

Не то слово.

Как вспомню её напуганный взгляд, полный боли, самого в дрожь бросает.

Надя все правильно сказала. Я разрушил десять лет счастливого брака. Реально счастливого! Мы почти не ругались, все было мирно и спокойно. Мы совпали, как частички пазла. Надя умная, разбирается в моих рабочих делах и даже иногда подсказывает, как лучше. Она красивая. Молодая была хорошенькая, а сейчас так вообще, не женщина, а мечта. И взгляды на жизнь у нас совпали на девяносто пять процентов. А что не совпало, за десять лет отшлифовалось.

Теперь у меня осталась только надежда, что я смогу все вернуть.

Маленькая такая... едва различимая в тумане моего подлого поступка.

Всю ночь я думаю, как теперь подойти к жене. Мне даже в глаза ей стыдно смотреть. Я слишком низко упал в своих собственных глазах, что уж говорить о преданной женщине.

Утром покупаю кустовые розы нежно розового цвета и еду к сестре моей супруги. Уверен, что Надя сейчас там. Ей больше некуда пойти.

Стучу в дверь, сердце колотится как заведенное.

- Дима? - сонный Андрей Селезнев зевает и недовольно на меня смотрит.

- Надя у вас? - заглядываю в квартиру беглым взглядом и замечаю пуховик жены на вешалке.

- Нет у нас Нади! - собирается захлопнуть дверь, но я подставляю руку и упрямо смотрю в его графитовые глаза.

- Андрей, позови Надю! - выдаю с напором.

Селезнев шумно вздыхает и отходит от двери.

- Надь, к тебе муж пришел!

- Муж? - слышится с кухни, а затем моя маленькая девочка с голубыми глазами появляется в дверном проеме. - У меня больше нет мужа!

- Надя, давай все обсудим, пожалуйста, - взволнованно лепечу, смотря на нее с нежностью. - Я тебе розы принес. Кустовые. Твои любимые.

Сердце разрывается.

- Мужчина, а вы кто? - моргает и руки под грудью складывает в защитном жесте.

- Надь, не глупи. Поговори со мной, родная.

- Шлюху свою родной называй! - бросает пылко, а у самой глаза на мокром месте.

- Цветы он принес, мерзавец! Думаешь, за цветочки тебе измену простят? - шипит Катя, защищая свою сестру.

- Надь, мы же семья, давай поговорим, как раньше. Помнишь? Если что-то не устраивает, нужно говорить.

- Ты мне больше не родственник, Рогов. Проваливай! - агрится жена и скрывается на кухне.

Катя с высоко поднятой головой уходит за ней и демонстративно хлопает дверью.

- Прости, чувак, - пожимает плечами Андрей.

А до моего слуха доносятся женские отчаянные рыдания.

Я сделал Наде слишком больно, и теперь не знаю, как загладить свою вину.

- Андрей, передай кое-что Наде, ладно? - растерянно смотрю в глаза Селезнева.

8. Держись, сестра!

- Не понимаю, что ему еще от меня нужно, - тяжело дышу, отпивая ромашковый чай.

Желудок жалобно ноет в приступах тошноты.

- Пошел он в жопу! Андрей, ты зачем его вообще пустил? - Катя на взводе, и сейчас достанется всем.

- А что мне, драться с ним нужно было? - муж сестры чешет нос и ставит на стол кашу для двухлетней Аськи.

А меня начинает воротить от молочного запаха.

- Послушай, любимый, этот человек предал нашу Надю! Изменил ей! Ты должен заступаться за мою сестру, а не в дом Диму пускать!

- Кать, хватит. Корми ребенка! - собирается уходить, но резко тормозит и обжигает меня презрительным взглядом. - Вот, муж твой передал.

Бросает на стол конверт.

- Я пошел.

- Куда ты?

- Да куда угодно, подальше от вас! - Андрей закатывает глаза. - Всю ночь бубнили и спать мешали!

- Ой, посмотрите на него, не выспался бедненький. Андрей, вот тебе не стыдно? - Катя строит обиженный взгляд.

- За что?

- За то! У человека беда, а тебе все равно! Или ты Диму поддерживаешь?

- Хватит, - шумно выдыхаю через нос, прожигая взглядом проклятый конверт.

Уверена, что там деньги.

Приступ тошноты нарастает, а еще голова начинает кружиться. Это от стресса.

- Надь, а что хватит? - не унимается Катька.

- Из-за меня не ссорьтесь, пожалуйста, - грустно улыбаюсь. - Вы же семья!

Замолкают и смотрят друг на друга.

- Прости, Катюш, - виновато шепчет Андрей. - Я дурачок у тебя.

- И ты меня прости. Гормоны шалят!

- Какие гормоны? - непонимающе щурится.

- Я хотела на четырнадцатое февраля сюрприз тебе сделать, - сестра поджимает губы. - Но раз уж проболталась, то...

Встает и уходит в ванную, а возвращается с тестом-полоской в руке.

Андрей тупо разглядывает вещицу, моргает часто, а у меня замирает душа. Прикрываю довольную улыбку ладонью, слезы проступают на глазах.

- Ты беременна? - соображает Селезнев.

- Да. У нас будет второй ребенок.

- Катенька, - с придыханием. - Родная!

Целует жену в щеки, прижимает к себе и сияет от радости.

Представляю, как Дима обрадовался бы, если бы я показала ему такой тест. Положительный. С двумя четкими полосками.

Рогов очень хотел ребенка, и ему было плевать мальчик это будет или девочка. Мы даже имена придумали. Девочку хотели назвать Анечкой, а мальчика Егором. И на Новый год по совету моей мамы вешали на елку детскую пустышку для привлечения беременности.

Я, конечно, слабо верю, что такое работает, но мама настаивала, и Катя поддакивала.

Еще месяц назад я верила, что у меня с Димой обязательно будет самый лучший год, в котором нас ждет долгожданное счастье быть родителями. А сейчас вынуждена завидовать счастью других и давится собственной реальностью, где муж оказался не примерным семьянином, а предателем.

- Вы такие милые, - глухо шепчу я, смахивая слезы. - Поздравляю, Катюш!

Обнимаю сестру и Андрея. Искренне рада за них, от чистого сердца.

Но червячок зрызет за душу.

Все десять лет моего брака, обернувшегося в итоге кошмаром, я мечтала только о малыше под сердцем. А сейчас мне тридцать шесть и моя фертильность тихо плачет в сторонке, в то время как у моей родной тридцатилетней сестры будет уже второй ребенок.

- Надь, ну, чего ты? - Катя гладит меня по голове. - Ты тоже обязательно станешь мамой.

От ее слов еще больнее становится.

- Правда, Надь, не расстраивайся. У меня знаешь сколько друзей холостых? Ух! И высокие, и низкие, и толстые, и обеспеченные! Мы тебе быстро найдем человека на роль отца для ребенка!

- Спасибо, Андрей, - качаю головой. - Я не готова сейчас к новым отношениям.

- Как будешь готова, только свистни. За тобой такая очередь выстроится, обалдеешь!

Возвращаюсь на свое место и отпиваю еще глоток чая.

- Катюш, ты отдыхай, я Асю покормлю, - Селезнев быстро включается в роль заботливого отца, а сестра садится рядом со мной.

Кладет теплую ладонь на мою руку и осторожно сжимает пальцы:

- Надь, держись! Нужно только пережить развод, а потом легче станет.

- Держусь, - шепчу едва слышно.

- Хочешь я с тобой в понедельник до суда доеду, подашь заявление на развод, а потом мы с тобой вместе в кафе сходим, развеемся?

- А Асю куда? - Андрей оборачивается и застывает с ложкой каши.

Малышка открывает рот и тянется к ложке:

- Папа, дай!

- А с Асей ты посидишь, - требовательно выговаривает Катя. - У тебя же отпуск.

Селезнев вздыхает, но не противится.

Снимаю с пальца обручальное кольцо. Кручу его в руках, рассматриваю гравировку "вместе навсегда". Оказывается, что у этого "навсегда" есть срок годности.

Ровно десять лет.

Как бы комично это не звучало.

- Так что, поедем наказывать предателя? - хитро улыбается Катя.

9. Предел боли

- Готова? - Катя держит меня под руку.

А я смотрю на здание суда пустым взглядом, а в памяти оживают воспоминания десятилетней давности. Я счастливая бегу навстречу мужу, падаю в его объятия, а он целует нежно. Рядом родные и близкие. И кажется, что впереди только радость и вечность с мужчиной, которого люблю до безумия.

- Нет, - качаю головой и слезы замыливают взгляд. - Я не хочу, Катя! Не хочу развода.

- Надь, ты с ума сошла? - сестра недовольно вздыхает. - Мы должны проучить изменщика!

- Нет. Я не могу.

- Можешь! Соберись, тряпка! - обхватывает мои плечи и встряхивает слегка. - Посмотрим, как Дима себя вести будет. Может, потом его простим. А сейчас нужно сопли на кулак намотать и действовать.

- Ну Кать, я же... не знаю... может он правда уже сожалеет? Может, не врет?

- Надя! Блин! Мало того, что ты от адвоката отказалась, так теперь и разводиться передумала!? Ты слишком мягкая, из тебя веревки можно вить.

Опускаю голову и готовлюсь к ужасному событию, которое не входило в мои планы в этой жизни. Развод, он как расстрел, если не хуже.

- Пойдём! - упрямо твердит сестра и тянет меня в серое невзрачное здание.

Поднимаемся к кабинету, Катя внимательно изучает стенд.

- Вот! Реквизиты для оплаты, а это образец заявления. Пиши! - протягивает мне ручку с бумагой. - И еще на раздел имущества, тоже пиши!

Я сажусь на стул, сдавливаю пальцами ручку. Дышать тяжело. И тошнота никуда не делась. Как в субботу началось, так до сих пор мучаюсь. Особенно по утрам.

И сейчас опять накатывает от волнения и спертого воздуха.

Мне душно и страшно. Больно до одури.

- Пиши-пиши! - вторит сестра над ухом.

Я почти не слышу ее голоса, мне лишь бы не расплакаться и не залить заявление горькими слезами.

Все происходит, как в тумане. В банке оплачиваем госпошлину, на почте отправляем моему мужу извещение о разводе.

- Вот и все! - улыбается Катя и обнимает меня, когда покидаем суд.

А я всхлипываю.

Я своими же руками вырвала свое окровавленное сердце и размазала его в лепешку. Чувствую, что лишилась чего-то значимого и важного. Родного. Близкого.

- Да ладно, Надя! Не реви! Мы справились!

Да как тут не реветь?

Это Катя как танк. Маленькая и милая на вид, а внутри железный стержень. Сестра больше на отца похожа, а он у нас из стали. Жесткий и властный. А я... я как мама. Нежная, ранимая, слабая.

Именно сейчас ощущаю это как никогда прежде. Что я без Димы? Я ведь последний раз работала шесть лет назад! В тридцать села дома и жила за его счет.

А теперь...

Я не знаю, что дальше.

Суд, развод. А потом?

Есть ли шанс у тридцатишестилетней девушки с проблемами по женски на простое человеческое счастье, если за плечами предательство от того, кому беспрекословно доверяла?

- Ну что, в кафе? - сестра сияет в довольной улыбке.

Я понимаю, что Катюша хочет как лучше. Оберегает меня от мужа предателя и заботится обо мне. Но сейчас ее забота как тугая петля на шее перекрывает доступ кислорода.

- Знаешь, Кать, ты иди домой. А я погуляю. Хочу одна побыть.

- Ты уверена? - строго смотрит мне в глаза.

- Да. Все хорошо. Я буду в парке.

Иду по заснеженной аллее, вдыхаю морозный воздух полной грудью. Тошнота, наконец, отступает.

Странно это конечно.

Раньше меня от стресса мутило максимум сутки, а сейчас уже который день...

Но и такого шока я еще никогда не испытывала. Столько боли за несколько дней, столько липкого страха и отчаянных слез.

Мне интересно посмотреть на реакцию Димы, когда он получит извещение о разводе. Будет ли ему так же больно, как мне? Испугается, что потерял жену в сорок лет?

Или обрадуется и побежит к своей рыжей шалаве?

От собственных мыслей мурашки по коже.

Я ведь люблю его.

Не смотря на то, как он со мной обошелся. Не просто забыть десять лет счастливой жизни.

Останавливаюсь возле урны, отыскиваю в сумке свое обручальное кольцо. В последний раз читаю проклятую надпись "вместе навсегда", всхлипываю и бросаю в мусорку. Раз уж на развод подала, то нужно прощаться с прошлым.

Если есть предел боли, то я дошла до пика. Хуже чем сейчас уже не будет.

10. Рыжая дрянь

- Пришла? - окидываю презрительным взглядом рыжую молодую девицу.

- Доброе утро, Дмитрий Романович! - мнется у входа в кабинет. - Я принесла вам кофе.

- Заходи, - цежу сквозь зубы.

Смотрю на нее, и не понимаю, почему захотел заняться сексом в тот день. Костлявая, ничем не примечательная. Обыкновенная девочка в короткой юбке, как тысячи других. Без изюминки.

Да, внешность яркая. Волосы эти рыжие, веснушки, аккуратный носик, вздернутый вверх. Но она даже не в моем вкусе.

- Есть поручения? - несмело улыбается, ставит стаканчик с кофе мне на стол.

- Алин, присядь, - указываю ей на кресло напротив меня.

Одергивает юбочку и усаживается, закинув ногу на ногу, обнимает тонкими пальчиками костлявые коленки.

- Даже не знаю, с чего начать, - закрываю глаза и чувствую, как пульсирует вена у виска.

- Вы кофе попейте, соберитесь! - весело звенит тонким голоском, а я посылаю ей взгляд - проклятье.

Теряется. Улыбка исчезает с лица.

Беру стаканчик кофе с известным логотипом и делаю несколько жадных глотков. Напиток уже почти остыл. Еле теплый, но все равно вкусный. И запах приятный.

Алина внимательно следит за моими действиями, хищно скашивает губы на один бок.

- Итак, Алина. То, что было между нами - огромная ошибка. Я люблю свою супругу. А ты... напиши заявление по собственному.

- Дмитрий Романович, это не справедливо! Вы хотели этого точно также, как и я. Моей вины тут нет.

- Алин, мы с тобой перешли границу дозволенного. И нам нужно об этом забыть, - стараюсь говорить мягко, хотя сталь из голоса просто так не выкинешь.

Лебедева меня раздражает. В первую очередь тем, что в тот день осталась в офисе допоздна, хотя поручений у нее не было. И уселась на стол прямо передо мной с раздвинутыми ногами.

Она действительно хотела меня и открыто соблазняла. И я поддался.

- Дмитрий Романович, вы такой напряженный, - встает и медленно подходит ко мне.

Соблазнительно качает бедрами, как дикая кошка, расстегивает пуговку на своей бледно розовой блузке и прикусывает пухлую губу.

Чувствую шевеление в области паха.

Что за фигня?

- Алина, - расслабляю галстук и кашляю в замешательстве.

- Да, Дмитрий Романович? - призывно смотрит мне в глаза. - В пятницу мы с вами не закончили начатое. Помните, как нам было хорошо? Эту дикую страсть и обжигающую похоть!

Разворачивает мое кресло резко и падает на колени у моих ног. Тянет ручки к моей ширинке, и мой половой орган встает колом.

Моя реакция на нее неестественная. Я не должен хотеть молодую девицу, которая чуть ли не в дочери мне годится! Но тело подводит.

- Алина, ты уволена, - жестко произношу я, гладя на нее с отвращением.

- За половую связь? Вы смеетесь? - обиженно надувает губы и глаза ее становятся размером с блюдца.

Невинное и чистое создание, которое творит со мной что-то нереальное.

- За то, что соблазнила меня. За то, что разрушила мою семью. Жена от меня ушла! - выпаливаю резко и встаю с кресла.

Отхожу от секретарши на безопасное расстояние. Набухшая плоть болезненно пульсирует и упирается в ширинку, дышу тяжело и смотрю в окно.

- Я вас не соблазняла! Вы сами на меня накинулись! Я на вас в полицию заявлю! Скажу, что вы меня изнасиловали! - пищит Алина.

- Послушай меня, девочка! - разворачиваюсь, голос трещит от гнева. - Ты можешь сколько угодно угрожать мне полицией. В кабинете есть камеры, и они записали, как ты сама пришла ко мне и ноги раздвинула.

- У вас член стоит, Дмитрий Романович! - усмехается, мазнув взглядом ниже моего пупка.

Черт!

- Алина, ты играешь с огнем!

- И вам это нравится, - подходит ко мне, и ее губы оказываются в миллиметре от моих.

Тяжело дышит, облизывается, проводит ладонью по своей длинной шейке, теребит пальчиками воротник блузки.

- И я вам нравлюсь, - смотрит в глаза гипнотизирующе.

Откуда у юной девки такие навыки обольщения даже думать страшно, но мое тело определенно реагирует на ее жесты.

- Жду от тебя заявление на увольнение, - выдыхаю ей в лицо и отстраняюсь.

- Но Дмитрий Романович! Нет! - из опытной искусительницы вновь превращается в трепетного ангелочка. - Не увольняйте меня, пожалуйста! Я ведь... я ведь... на съемной квартире живу, денег едва хватает на продукты, у меня нет никого здесь. Родители не помогают, потому что им самим до себя. Если вы меня уволите, как я буду жить? Пожалуйста! Не увольняйте!

На долю секунды вспоминаю, как мы с Надей начинали. И как она за свою работу держалась, чтобы я мог вложиться в бизнес. Тяжело было. Ели макароны с жареным луком, а мясо покупали только на праздники.

Наденька...

Как она сейчас? Успокоилась ли?

- Пошла вон! - рявкаю, и окна дрожат.

Алина испуганно выбегает из кабинета, содрогаясь от слез. А я падаю в кресло.

Член так и стоит. Падать даже не думает.

Беру в руки свой кофе, подношу к губам и замираю. Ах ты ж рыжая дрянь!

11. Чудеса не вовремя

- Вернулась? - Катя встречает на пороге с дежурной улыбкой. - Давай за стол, я как раз курицу запекла.

Сижу на кухне и рассматриваю след от обручального кольца на пальце. Красные вмятины, напоминающие мне о том, какой счастливой я была когда-то, и как быстро это хрупкое счастье разлетелось на миллиард осколков.

- Приятного аппетита, - сестра заботливо ставит мне под нос свой кулинарный шедевр, и мой желудок скручивается морским узлом.

В этот раз терпеть невозможно.

Вскакиваю с места и лечу в ванную, по пути чуть не сбиваю с ног Андрея.

- Эй! Осторожнее!

Мне настолько плохо, что я, кажется, позеленела.

Когда тошнота отпускает и желудок пуст, я умываюсь и внимательно рассматриваю свое лицо в зеркало. Прыщи полезли как у подростка. Уставшая, с красными от слез глазами и потрескавшимися губами, я напоминаю себе гадкого утенка из сказки. До чего я докатилась из-за стресса и переживаний...

- Надь, ты впорядке? - взволнованно лепечет Катя и тихонько скребется в дверь.

- Да, - отвечаю также тихо.

- Слушай, а ты случайно не беременна?

Вопрос вводит меня в ступор. Даже моргнуть не могу.

- Надя, можно я войду? - Катя нетерпеливо дергает ручку.

Я не закрывалась. Просто сестра осторожничает.

- Да, - выдыхаю и бледнею.

- У меня есть тесты на беременность, я совсем недавно сразу десять штук на нервах схватила, - лезет в ящик рядом с раковиной. - Вот, сделай! - протягивает мне коробочку.

А я замерла и дышать боюсь. Если окажется, что я... сейчас... в такой момент, когда вскрылась неверность мужа и уже поданы документы на развод...

- Надюх, ты точно в норме? - Катя строго смотрит мне в глаза.

- Прости, - лепечу дрожащим голосом и слезы обжигают лицо, а сердце колошматится в груди с болью.

- Наденька, - обнимает меня по родному.

Гладит по голове.

Успокаивает.

Будто это не я старшая ответственная сестра, а она. Мудрая, взрослая, уравновешенная. А я - подросток с гормональным всплеском.

- Все хорошо, родная. Что бы ни случилось, я с тобой. И я приму любое твое решение. Захочешь помириться с Димой... я... пойму! - последнее выдавливает из себя через силу.

- Мне страшно.

- Я знаю! Но жизнь не закончилась! И если тест покажет две полоски, это же чудо! После стольких попыток! Надя!

- Ладно, - отстраняюсь и пытаюсь спрятаться за улыбкой.

Получается слабо. Я не умею врать. Совсем.

- Жду результат, - Катя ободряюще гладит меня по плечу.

И как только дверь за ней закрывается, я разрываю коробку теста.

- Что там у нее? - слышу нетерпеливый голос Андрея.

- Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! - посмеивается моя сестра.

- Ну, Кать, я же слышал... Надька залетела?

- Андрей! Когда я ем я глух и нем! Понял? Заткнись и жри! - возмущенно.

Эти голоса за дверью отвлекают меня от разных мыслей. Я рада, что в этот момент не одна.

- То сочувствуй, защищай, поддерживай! То не лезь! Вообще уже! - бубнит мужской бас.

Эти двое - удивительная пара. Вечно спорят, бодаются, но остаются вместе. Катька всегда говорит, что любит мужа больше жизни. И Андрей по секрету утверждает то же самое.

Выкладываю тест на столешницу и замираю. Боюсь даже моргать. Секунды тянутся целую вечность, а я слышу только собственное сердце.

Тук-тук, тук-тук.

Показывается первая контрольная полоска, а по спине бежит холодный пот.

Тук-тук, тук-тук.

Прикусываю губу до боли. Отрезвляет.

Тук-тук, тук-тук.

- Надь, ну что там? - Катьке тоже невтерпеж.

Проявляется слабая вторая полоска, и я закрываю глаза. С трудом держусь, чтобы не завыть.

Чудеса подоспели не вовремя. Именно в тот момент, когда я меньше всего была к ним готова.

В горле застрял ком, будто стеклянная крошка.

Я должна радоваться, ведь за плечами десять лет попыток, но меня окутывает паутина страха.

- Надюш, ты беременна?

Молчу.

- Надь, ты чего закрылась?

Крепко сжимаю пальцами край столешницы. До боли. Голова кружится.

- Надя! Если ты не ответишь, Андрей сломает дверь нахрен!

Уверена, что она не шутит. Выдыхаю и открываю.

- Надь? - сипит Катька, напуганно смотря мне в глаза. - Ты беременна, да?

Катя обходит меня и внимательно изучает тест.

- Надо же, - шепчет себе под нос.

Поднимает на меня искрящийся взгляд.

- Надь, как круто! Мы обе беременны!

- Я не знаю, что теперь делать, - запускаю пальцы в волосы, жмурюсь, давлюсь суровой реальностью.

Я была готова к ребенку, когда мой муж был лапочкой и зайчиком. А сейчас мне маячит перспектива стать матерью-одиночкой без собственного жилья и работы. Мне страшно за будущее малыша.

- Что ты не знаешь? М? Надь, опомнись! - грубо выговаривает Катя, закипая от моей слабости. - У тебя будет ребенок о котором ты давно мечтала!

- Мы мечтали. Я и Дима. Вместе.

- Ты что, жить без бывшего не сможешь?

- Не знаю.

Сестра громко цокает языком.

- Подумай про адвоката, Надь, он поможет отжать у Димы квартиру!

- Мне не нужна его квартира.

- Ладно, тебе не нужна. А о ребенке ты подумала? Где ты с малышом жить будешь?

Я готова в любую секунду упасть в обморок.

- Надь, поздравляю! - радостно звенит голос Андрея. - Дети это же такое счастье!

Двухлетняя Ася вырывается с рук отца и с криком сбегает.

- Я через неделю записана на УЗИ. Сейчас посмотрим, есть ли там местечко рядом. Вместе пойдем! - Катя хватает меня за руку и тянет в спальню.

Усаживает меня на кровать, тычет пальчиками в экран своего мобильника.

Ася достает кукол с полки и разбрасывает их по полу.

Андрей громко чавкает на кухне, доедая курицу.

А я тону во мраке. Медленно.

- Есть место сразу после меня! Пойдем вместе? - сестра сканирует меня пытливым взглядом.

12. План Б

В баре шумно и тесно.

Осторожно протискиваюсь к барной стойке.

- Привет! - бросаю сумку на колени к Паше, усаживаюсь на высокий стул рядом с ним.

- О, здорова! - лезет обниматься. - Алин, потрясно выглядишь!

- Паш, хватит, - морщусь и отстраняюсь.

Смотрит на меня с нелепой улыбкой и сияющими глазами. Бесит!

Паша Власов влюбился в меня на втором курсе института и бегал, как собачонка. Надоедливая такая, мелкая, блохастая собачонка. И сколько бы раз я не посылала его к черту, он не оставлял меня в покое. Проходу не давал. Всех богатых мальчиков от меня отпугнул!

А потом забрал документы из института и исчез на два с лишним года. Но совсем недавно мы случайно пересеклись и разговорились.

- Ну, как дела, подруга? - ухмыляется.

- Я пришла попросить тебя о помощи, - хлопаю ресницами невинно и в глаза ему заглядываю ласково.

- Ну, естественно, - пожимает плечами. - По другим вопросам ты ко мне не обращаешься.

- Паш, серьезно, помощь нужна.

- Выкладывай, - шумно отпивает виски с колой через яркую розовую трубочку.

- Помнишь, ты говорил, что у твоего другана мама заправляет крутой медицинской клиникой?

- Так, - кивает и оставляет пузатый стакан на стойке.

- Они же делают днк тесты?

- Что делают?

- Тесты на отцовство, - улыбаюсь.

А у самой от этого Паши зубы сводит.

- Алин, говори прямо, что нужно? Ты беременна? Нужно узнать, кто папаша?

- Нет, - фыркаю. - Мне нужно быстренько от кого-нибудь забеременеть и сделать фальшивую бумажку, чтобы отцом ребенка был тот, на кого я пальцем покажу.

- Чего? - прыскает со смеху.

- Хватит ржать! - закипаю от злости.

С этим Пашей каши не сваришь. Как был дураком, так и остался.

- Паш, это вопрос жизни и смерти! - серьезно выговариваю я.

Власов вдруг становится загадочно мрачным. Опять тянется к стакану, вытаскивает трубочку и небрежно отбрасывает ее в сторону. Одним глотком вливает в себя темную жидкость.

- Ты хоть знаешь, сколько это будет стоить? - щурит темные глаза.

- Ну ты же финансово поможешь мне по старой дружбе? Сам говоришь, работу крутую нашел! Или наврал?

- Одними деньгами ты тут не отделаешься, сладкая, - крупная ладонь приземляется мне на колено.

Вздрагиваю от такой наглости.

- Паш, нет, - испуганно шепчу.

- Я давно хочу тебя, кукла, - томно дышит, приблизившись к моему уху, а его пальцы больно впиваются в мою ногу.

Это был мой план Б. План, который я не успела досконально продумать.

- Я помогу тебе, но при одном условии, - касается кончиком языка мочки моего уха, и я покрываюсь мурашками.

- Что за условие?

- Я заделаю тебе ребенка.

- Паш, с ума сошел?

- А ты как думала? - серьезно смотрит мне в глаза, и рукой скользит выше, прямо под коротенькую юбочку. - И рыбку съесть и..

- Тогда у меня встречное условие, - скалюсь в кровожадной улыбке. - Как только я забеременею и бумажка об отцовстве будет готова, ты исчезнешь из моей жизни.

- Милая, так не получится. Я ведь заплачу клинике за твою маленькую ложь.

- Что тебя не устраивает? - брыкаюсь, и рука Пашки, наконец, перестает блуждать по моей коже. - Я тебе свое тело, ты мне помощь. Все честно.

- Думаешь, твое тело так дорого стоит? - хищно скашивает губы.

- Паш, либо так, либо никак!

Задумчиво трет подбородок, осматривает меня с головы до ног, цепляясь взглядом за декольте и ноги в капроновых колготках.

- Это ведь не просто так, да? Фальшивый папаша, скорее всего, богатенький Буратино? Ты ведь всегда была падкая на деньги.

- Это не твое дело.

- Раз ты пришла ко мне за помощью, это еще как мое дело, Алина.

А я его недооценила... Власов только с виду остался простым, как два рубля.

- Что еще ты хочешь?

- Как только начнешь доить своего богача, пятьдесят процентов в течении года мои.

- Паша! Это уже перебор!

- Ладно, тридцать процентов. И это мое последнее слово. Согласна?