Рей и Рита

1

Денис

Треклятое солнце жарит нещадно, и даже плотно задернутые шторы не спасают от чересчур яркого утреннего света. Сонно тру веки, с трудом раздираю глаза и, приподнявшись на локтях, поворачиваю голову.

Рядом со мной обнаженное женское тело, едва прикрытое полупрозрачной белой простыней. Скольжу взглядом по тонким щиколоткам, упругой заднице (видно, девица старательно приседает в спортзале), загорелой спине и останавливаюсь на черных волосах, разметавшихся по подушке. Лица не вижу, а в голове, трещащей с похмелья, мучительно пульсируют вопросы. Кто она такая? Какого лешего спит в моей кровати до утра? И главный: трахал я ее или не трахал?

Вчера так набрался, что ни черта не помню. Все воспоминания слились в огромную бесформенную черную кляксу. Никакого просвета. Кажется, прошлой ночью сознание даже вспышками не посещало мой мозг. Тотальный автопилот.

Сморщившись от неприятной сухости во рту, принимаю сидячее положение и откидываю простыню с ног. Вместе с ней на пол летит серебристый пакетик фольги из-под презерватива. Значит, мы с брюнеткой все же развлеклись этой ночью. Знать бы еще, как ее зовут...

Упираюсь локтями в колени и издаю тяжелый вздох. Утро - мое нелюбимое время суток. Терпеть не могу все эти восторженные цитаты, мол, утро вечера мудренее и тому подобные. Это все чушь. Утро - это жестокий зверь, который обламывает кайф и сливает тебе на голову ушат дерьма в виде проблем, нежданных звонков и противных девиц, которые еще ночью казались феями.

Брюнетка за моей спиной начинает копошиться: видимо, тоже проснулась. Кидаю на нее косой взгляд через плечо и офигеваю. Это же девушка Костяна, Лена! Или Оля? Вот блин! Как меня угораздило оказаться с ней в одной постели?!

- Доброе утро, - мурлычет девица, блаженно потягиваясь и демонстрируя мне свои налитые прелести.

- Угу, - мычу я, окидывая ее равнодушным взглядом.

Может, при свете луны мне и было интересно любоваться ее изгибами, но сейчас я хочу, чтобы она ушла. Как можно скорее. Проблемы в виде Костяна, взбешенного из-за того, что я спал с его телкой, мне точно не нужны.

- Вчера было классно, - продолжает Лена-Оля, устраиваясь поудобней на подушке и явно не собираясь покидать мою хату.

Шлепаю босыми ногами по полу, нахожу в ящике трусы, натягиваю их и жадно пью воду из бутылки, стоящей на подоконнике.

- Слушай, - утолив жажду, поворачиваюсь лицом к брюнетке, - у меня сейчас дела, пацаны придут, так что...

Замолкаю в надежде, что она поймет меня без лишних объяснений, но в ее глазах не читается ничего, кроме... Да ни фига в них не читается! Девица, похоже, тупая как пробка и совсем не врубается, чего я от нее хочу.

- Короче, тебе пора, - выдыхаю я, привычным движением откидывая волосы со лба.

- Брось, Рей, - Лена-Оля оттрюнивает пухлую губу и по-кошачьи подползает к краю кровати. - Мне было так хорошо с тобой. Может, повторим?

Поза у нее провокационная. Да и фигура, надо признать, шикарная. Груди, как два наполненных водой шарика, игриво покачиваются при малейшем ее движении. А почему бы и нет?

Я медленно приближаюсь и опять сажусь на кровать. Ловко наматываю ее черные волосы на кулак и притягиваю голову к себе. Девица прикрывает веки и тянется ко мне губами, но поцелуи не входят в мои планы. Уворачиваюсь и, вмиг оказавшись позади, шлепаю ее по округлой заднице, кожа на которой тотчас краснеет.

- Ай! - взвизгивает она и пытается отстранится, но я по-прежнему крепко держу девчонку за волосы, так что ей от меня никуда не деться.

- Терпи, - улыбаюсь я, покусывая ее ухо. - Ты же сама хотела повторить.

Дразня меня, она выгибает спину и плавно вращает бедрами, пока я шарю руками по ее обнаженному телу. Огонек желания с новой силой разгорается во мне, и я уже забываю обо всех своих планах, когда неожиданно протяжная трель мобильника разрезает воздух и заставляет меня прерваться.

Освободившись от девицы, соскакиваю с кровати и подношу телефон к уху:

- Рей, мы через десять минут будем у тебя. Есть че похавать? - интересуется мой друг Кирюха.

- Нечего, в магаз заскочи, - коротко бросаю я и отключаюсь.

Перепихон с Леной-Олей придется отложить.

- Рей, ну ты чего? - она тянет ко мне руки и зазывно облизывает губы.

- Планы поменялись, - не отрывая взгляда от экрана мобильника, говорю я. - Давай, подруга, по-быстрому одевайся и уматывай.

- В смысле? - ее голос подскакивает на несколько октав.

- В прямом. Сейчас сюда парни подвалят, - отвечаю я, параллельно занимаясь поиском чистых носков. - Хочешь познакомиться с ними поближе? Лично я не против групповушки.

- Ну ты и скотина! - обиженно шипит она, спрыгивая с кровати и поднимая свои шмотки с пола.

- Еще какая, - киваю я, натягивая джинсы.

Распахиваю дверь спальни и бреду на кухню. Кофе. Мне срочно нужен кофе, чтобы взбодриться, а иначе мозги совсем не варят.

Запускаю кофемашину и открываю холодильник в поисках чего-нибудь съестного, но там повесилась мышь. Ничего, кроме бутылки вискаря и просроченного сыра не наблюдается. Надеюсь, Кирюха купит нормальной жратвы.

- И не смей мне звонить! - доносится гневное восклицание из коридора, а затем дверь шумно захлопывается.

И не больно-то хотелось, у меня ведь даже номера ее нет.

Сажусь на подоконник, ставлю перед собой ноутбук и запускаю секретный браузер. Просматриваю новые заказы потенциальных покупателей и прикидываю объемы будущей работы, с удовольствием отхлебывая ароматный бодрящий напиток. Мой маленький бизнес идет в гору, и это не может не радовать.

Вскоре в квартиру заваливаются два здоровенных лба: Кирюха Бобров и его приятель Андрей, торчок по прозвищу Белый.

- Здорова, брат! - басит Бобер, затаскивая пакет с продуктами на кухню. - Че, как ночка? Оклимался?

- Пойдет, - отзываюсь я, поочередно пожимая руки пацанам. - Как сами?

- Все ништяк, - сипит Белый, потирая острый кадык. - Есть че дунуть? Свое в тачке оставил.

2

Рита

Рельсы, шпалы, тяжелые сумки и нескончаемая давка на перроне. Мы с бабушкой продираемся сквозь шумную толпу людей. Кто-то курит, выпуская в воздух белесый дым, кто-то сплевывает шелуху от семечек прямо под ноги,  ну а кто-то, как и мы, всеми силами пытается не опоздать на поезд.

- Ритуля, поторопись! - кидает через плечо запыхавшаяся бабушка, привычным движением вытирая пот со лба. - Две минуты до отправления!

Я стискиваю зубы и делаю очередной рывок. Лямки гитарного чехла впиваются в плечи, а дорожная сумка, накинутая сверху, почти сгибает меня пополам.  Кажется, под ее тяжестью моя кожа уже трещит по швам, но я держусь. Слизываю испарину над губой, коротким выдохом освобождаю лицо от упавших на него темно-русых прядей и продолжаю катить за собой гигантский чемодан, в котором, по ощущениям, покоится целая груда камней.

Когда мы с бабушкой наконец располагаемся в тесном вагоне плацкарта, я без промедлений ныряю на верхнюю полку, чтобы скрыться от посторонних чересчур любопытных глаз. В поезде совершенно нечем дышать, а запахи, распространяющиеся в горячей духоте, далеки от приятных, но мне все равно нравится предвкушение долгой дороги и мерного "чух-чух", ласкающего слух во время езды.

Прощай, мой маленький родной поселок с покосившимися от старости домами и обвалившимися заборами. Надеюсь, я не буду слишком сильно скучать. Мы провели вместе девятнадцать лет, за которые случалось всякое... Но по большому счету я была счастлива.

С бабушкой мы жили душа в душу, училась я хорошо, да и подруги мои, Танька и Маринка, были хоть куда. Веселые, бойкие, добрые. Помню, как мы собирали цветы после школы, часами висели на телефоне по вечерам и мечтали, что когда-нибудь обязательно споем дуэтом с любимыми певцами, чьи плакаты на стенах практически заменили нам обои.

Но, несмотря на милые сердцу годы, проведенные в уютном поселке, я рада внезапным переменам. У ВУЗа, в котором я проучилась весь первый курс на заочке, отозвали лицензию. Так у меня появился шанс перевестись в престижный институт, куда меня приняли на очную форму обучения, уехать в большой город и повернуть свою жизнь на сто восемьдесят градусов. Наконец-то я смогу посетить цирк, гулять по гигантским торговым центрам, а самое главное - увижу море.

Море - это моя детская мечта. Когда я была маленькой, бабушка покупала мне книжки с короткими стихами, которые иллюстрировались различными пейзажами: сосновый лес, птицы, пролетающие над зеленой равниной, стога сена, золотящиеся в лучах заката. Но самым любимым было изображение моря, подрагивающего от нежных касаний ветра и пенящегося у берега белыми завитками.

Я глядела на эту картинку часами и воображала, что однажды смогу потрогать волшебные волны руками, ощутить на языке соленый вкус воды и погрузиться в расслабляющую глубину темно-синей пучины.

Сейчас я уже взрослая, но детская мечта отказывается покидать меня. Тем более теперь, когда она как никогда реальна.

Я опускаю глаза и смотрю на бабушку, которая уже во всю знакомится с нашими соседями, молодой супружеской парой:

- А тебя как зовут, милая? Как? Алина? А, Альбина! Ну, очень приятно, деточка. А меня Галиной Степановной величают. А это внучка моя, Ритуля. Представляете, угораздило ее, негодницу, надумать учиться за тридевять земель! Ну а как я без нее? Никак! Вот и поехала. Ну, ничего, обживемся. Я себе уже и работу на хлебозаводе подыскала. Так что, думаю, справимся! И не такое проходили!

Бабушка у меня громкая, крепкая, коренастая. С большой грудью и широким задом. Густые серебряные волосы скручены тугим рогаликом на затылке, а в синих глазах плещется озорной огонек. Про таких, как она, говорят: "в горящую избу войдет, коня на скаку остановит".

Но, несмотря на внешнюю веселость и задор, бабушка в своей жизни хлебнула немало горя. Она рано стала вдовой и воспитывала в одиночку сначала мою мать, а потом и меня.

Кстати говоря, о родительнице мне почти ничего не известно. Говорить о ней бабуля не любит. Сразу начинает сердиться. Знаю только, что после школы мать уехала покорять Москву и оборвала все связи с родными. А потом через несколько лет появилась у бабушки на пороге, вручила ей кричащего младенца и скрылась в неизвестном направлении. На этот раз - навсегда.

Поезд трогается, и картины за окном сначала медленно, а потом, плавно ускоряясь, сменяют друг друга. Я провожаю взглядом бескрайние поля, уходящие в горизонт, и думаю о том, какая же все-таки необъятная матушка Россия. Едешь-едешь, а конца не видать. Только синь, как сказал бы Есенин, сосет глаза.

Красиво, аж дух захватывает.

***

После просторного светлого дома жить в тесной двушке  с пожелтевшими от старости обоями - так себе удовольствие. Но эта квартира - лучший из немногочисленных вариантов, который нам светил за вырученные от продажи прежнего жилья деньги. Что сказать? Цены в большом городе космические.

Глядя на узкий коридор и крошечную кухоньку, из окна которой виднеется мусорный бак, я невольно поджимаю губы, но бабушка, хлопнув меня по плечу, ободряюще произносит:

- Так, Ритулик, закатывай рукава, сейчас мы эту халупу в божеский вид приведем и заживем с тобой так, как буржуям и не снилось!

Ее боевой настрой передается и мне, поэтому я отгоняю мысли о нашем прежнем доме с чудесным огородиком подальше и принимаюсь помогать бабушке обдирать стены.

За считанные дни нам удается переклеить обои, отмыть окна, расставить мебель, привезенную из прежней жизни, повесить шторы и создать самый настоящий уют.  Да, наша новая (хотя она, конечно, совсем не новая) квартира по-прежнему уступает милому коттеджу в поселке, который в момент нашего отъезда просто утопал в зелени и цвету, но теперь она по крайней мере выглядит вполне прилично и не вызывает желания поскорее сделать ноги.

3

Рита

Остаток вечера гуляю по набережной и, как ненормальная, улыбаюсь своим мыслям. Заглядываю в глаза мимо проходящих людей, любуюсь счастливыми детскими лицами и фантазирую, какой классной будет моя жизнь в этом городе на берегу моря.

На следующий день просыпаюсь пораньше, чтобы привести себя в порядок. Сегодня - второй раз, когда я пойду в свой новый институт: нужно забрать приказ о зачислении, получить зачетку и студенческий билет. Немного волнуюсь, даже сама не знаю, почему. Ведь еще лето, занятия не начались, и максимум, с кем мне придется общаться - это с секретарем из деканата.

Дорога до университета занимает минут двадцать: опять душный автобус, отдавленные ноги и запах пота, застрявший в ноздрях. Но, кажется, я уже начинаю привыкать.

Оказавшись на улице, блаженно вдыхаю свежий воздух и разминаю плечи. Институт стоит на горе, и его видно даже с остановки. Большое светлое здание с массивными колоннами и длиннющей лестницей, ведущей ко входу. От одного его вида дух зхватывает, даже не верится, что я буду там учиться.

Захожу внутрь и с трепетом озираюсь по сторонам. Высокие потолки, каменный пол и широкие коридоры - все поражает своим размахом и величием. Вот это я понимаю, альма-матер, даже обстановка пропитана духом учености.

Поднявшись на второй этаж, наконец нахожу дверь деканата общеэкономического факультета и робко стучу в нее. Не получив ответа, толкаю ручку и просовываю голову внутрь:

- Здравствуйте! Я по поводу приказа о зачислении.

Молодая брюнетка с каре вскидывает глаза и упирается в меня вопросительным взглядом:

- Фамилия?

- Смирнова. Маргарита Смирнова, - отвечаю я, шагая в деканат.

- Ах, да, - кивает девушка. - Ваши документы готовы.

Она начинает копошиться в огромных стопках бумажек, покоящихся на ее столе, бубня под нос мою фамилию.

Я переминаюсь с ноги на ногу и, чтобы чем-то занять руки, то и дело поправляю очки на переносице. Внезапно дверь кабинета декана широко распахивается, и на пороге появляется огненно-рыжая девушка в легком шифоновом платье.

- Все поняла, Олег Семенович, сделаем в лучшем виде, - ее голос звучит мягко и певуче. - До свидания!

Она аккуратно прикрывает за собой дверь и, обращаясь к брюнетке, занятой поиском моих документов, говорит:

- Зиночка, будешь конфетку? На, бери, не стесняйся. Только чур, ты припомнишь это, когда у деканата выстроится очередь за зачетками. Да ладно, шучу я. Ты же и так меня любишь.

Брюнетка смеется и, выхватив из макулатурной бездны темно-синюю папку, обращается ко мне:

- Вот, Смирнова, все ваши документы здесь, распишитесь, что получили. Электронный пропуск не теряйте - восстановление платное.

Я оставляю автограф под пристальным взглядом рыжеволосой, которая беспардонно склоняется над столом и неожиданно выдает:

- Ого! Ты в двести двенадцатую группу переводишься, значит? Интересненько!

- Почему? -  я поворачиваюсь к ней.

- Ксюша Белкина, - она протягивает мне ладонь. - Твоя староста.

- Ты серьезно? - я удивленно вскидываю брови и неуверенно жму ей руку.

- Серьезней некуда, - кивает девушка. - Я как на первом курсе власть захватила, так с тех пор и держу ее при себе.

- Так, Белкина, - грозно бросает Зиночка. - Все знакомства и разговоры - за дверью! Я вообще-то тут работаю!

- Считай, что нас уже нет, - лучезарно улыбается Ксюша и, переводя взгляд на меня, добавляет. - Ты идешь или как?

Я протягиваю секретарю подписанный мной листок, забираю темно-синюю папку и вслед за рыжеволосой покидаю деканат.

- Как дела? Освоилась в городе? - она окидывает меня покровительственным взглядом, медленно двигаясь по коридору.

- Немного. Вчера на набережную с поющими фонтанами ездила - красотища! - отзываюсь я.

- Пф, это замануха для туристов, - фыркает Ксюша. - Я тебе такие виды покажу, кипятком писать будешь! Про них в путеводителях не пишут.

- А ты местная или тоже приезжая? - спрашиваю я, поправляя сумку на плече.

- Родилась, выросла и собираюсь здесь состариться, - гордо заявляет она. - Поэтому могу стать твоим личным гидом.

- Было бы здорово, - радостно соглашаюсь я, разглядывая ее миловидное лицо с аккуратным вздернутым носиком.

- Ты же Маргарита? Как тебя сокращенно? Марго? - улыбается Белкина.

- Рита, просто Рита, - отвечаю я, спускаясь по лестнице.

- Хорошо, просто Рита, - передразнивает меня она и, тряхнув яркими, как пожар, волосами добавляет. - Расклад такой: поток у нас в целом дружный. Бюджетники вперемешку с платниками и одна группа целевиков, это местные мажоры. Они, конечно, те еще засранцы, но и среди них есть нормальные ребята. В нашей группе распределение следующее: есть ботаники, у которых все списывают, есть крутыши, с которыми все хотят общаться, и есть активисты, которым до всего есть дело.

- И к кому из них относишься ты? - насмешливо спрашиваю я.

- А я же староста, - поводит плечами Белкина. - Я как бы над всеми, понимаешь? Как боженька, смотрю на земные игры одногруппников свысока.

Да уж, проблем с самооценкой у Ксюши точно нет.

- Ну а ты что? Чем увлекаешься? - беспечно интересуется она, толкая массивную дверь и выходя на улицу.

- Не знаю, - такие вопросы всегда ставят меня в тупик. - Ну, я на гитаре играю... И пою... Немного.

- Классно! - одобрительно качает головой Белкина. - Обожаю творческих натур. Только не говори об этом активистам в первые дни учебы, а то вцепятся в тебя мертвой хваткой, продохнуть не сможешь.

- Ладно, - киваю я, щурясь в лучах утреннего солнца.

- Кстати! - щелкает пальцами она. - Сегодня будет туса в "Камбале", это клубешник на берегу моря. Они летом прямо на пляже устраивают офигительные вечеринки. Будет весело, придешь?

- Нет, - неуверенно отказываюсь. - Я не по этой части. Не очень люблю клубы.

4

Денис

- Как вчера прошло? - спрашивает Кирюха, играя бровями. - Завалил Ленку?

Так, значит, все-таки Лена.

- Костян все спрашивал, где его девка, куда подевалась прямо посреди вечера, - ржет друг. - Знал бы чувак, кого она ублажает, не называл бы своей. Ну, и как она тебе по десятибалльной? Думаю, на семерку как минимум отработала. Сиськи у нее обалденные, стоячие такие, ух.

- Да я не помню ни хрена, - признаюсь я. - Подмешивали, что ль, в бухло что-то? Память как отрезало.

- Может, и подмешивали, - жмет плечами он. - Я не в курсе, сам не кондишн был.

Какое-то время мы вяло обсуждаем телок, общих знакомых и новые заказы, а затем тащимся в зал и почти до сумерек рубимся в Соньку (Sony Playstation, игровая приставка - Прим. автора).

Когда глаза уже слезятся от напряжения, тело ноет, а затекшие конечности молят о пощаде, я вырубаю консоль и плетусь на кухню. Бобер, тихо матерясь, бредет за мной.

- Че, какие планы? - интересуется друг, доставая из холодильника колбасу.

- Прогуляться, может? - вслух рассуждаю я. - Башка весь день чумная.

- А погнали в "Камбалу"? - неожиданно встрепенувшись, предлагает он. - Погодка сегодня огонь.

- Погнали, - лениво соглашаюсь я.

Никаких более интересных вариантов проведения субботнего вечера у меня нет.

Перекусив бутерами и магазинными салатами, иду в душ и долго стою под прохладной водой, пытаясь привести себя в чувства. Мозг по-прежнему работает слишком медленно. Сполоснувшись, оборачиваю полотенце вокруг бедер и шлепаю босыми ногами к шкафу в поисках чистой одежды.

Натягиваю футболку, голубые рваные джинсы и, взъерошив волосы, кидаю взгляд на Бобра, который с увлеченным видом зависает в телефоне:

- Глянь, какая краля, - мычит друг, тыча мне мобильником в лицо и демонстрируя очередную телочку, найденную в Инстаграме.

Опускаю глаза в телефон и вижу перед собой блондинку с огромными утиными губами и тяжелыми ресницами, похожими на щетку. Мне кажется, или нынче девчонки все на одно лицо?

- Не мой типаж, - бесцветно отзываюсь я, засовывая ключи от байка в задний карман.

- А, по-моему, с пивком пойдет, - весело отзывается Кирюха, обуваясь и параллельно написывая блондинке в Директ. - Рей, а ты как к телкам обычно обращаешься? Детка или красавица?

- Я к ним никак не обращаюсь, - выхожу в тускло освещенный подъезд и закрываю дверь. - Они мне и без того дают.

- Ну, конечно, - завистливо тянет он, спускаясь по лестнице. - Ты рожу свою видел, красавчег гребанный? С такой смазливой харей я бы тоже не парился. А нам, простым пацанам, че делать прикажете? Вот и изощряемся, как можем. Милая, разлюбезная, распрекрасная... Тьфу, аж самому порой противно. Но, знаешь, главное работает. А я ради секса и не такие эпитеты выдумывать готов.

Вполуха слушаю беззаботную болтовню друга и, оказавшись на улице, блаженно тяну носом свежий воздух. Все-таки кислород - лучшее лекарство от похмелья. Мысли мгновенно проясняются, и даже настроение становится лучше.

Сажусь на байк, а неумолкающий Кирюха располагается сзади. Легким движением завожу Хонду и удовлетворенно слушаю гулкий рев мотора, который, словно музыка, ласкает  слух. Расслабленно вывожу мотик на дорогу и даю по газам.

Свобода, ветер на лице и звезды над головой - обожаю темное время суток. Ночной город не спит и сияет тысячей огней. Разгоняюсь до ста двадцати и кайфую от ощущения адреналина в крови. Этот тот же наркотик, только естественный. Недаром на адреналин подсаживаются так же, как на иглу.

За какие-то двадцать минут мы добираемся до "Камбалы" и я, нехотя сбрасывая скорость, паркуюсь у клуба. Компанейский Кирюха, лихо соскочив с байка, уже вовсю жмет руки знакомым, толпящимся у входа, а я неторопливо шагаю мимо, ограничиваясь лишь сухими кивками головы.

Фейсеры, мазнув по нам беглым взглядом, без лишних слов пропускают внутрь, и мы оказываемся в большом, наполненном кальянным дымом зале. От светомузыки рябит в глазах, и я стремлюсь как можно быстрее выйти на пляж, где нет такой бешеной давки.

Выбираюсь на веранду, спускаюсь по лестнице и неспешно бреду по песку, наслаждаясь почти безветренной погодой. Падаю на лежак, и через несколько секунд вокруг меня начинают грудиться люди. Кто-то просто здоровается, кто-то пытается завязать разговор, кто-то предлагает выпить. Но я отвечаю коротко и односложно: настроение такое, что больше хочется созерцать, чем общаться.

Через пару секунд замечаю, что ко мне плывет Карина Ефимова, наша университетская дива. Светлые волосы аккуратными волнами спадают на плечи, а безукоризненно накрашенные губы изгибаются в приветственной улыбке:

- Салют, Рей, не ожидала тебя здесь встретить, - щебечет девушка, присаживаясь на край лежака, стоящего напротив.

Карина из тех девчонок, которые делают вид, что знают себе цену. Они гордятся своей неприступностью и высоко задирают нос. Но меня не проведешь. Я-то знаю, что такие принцессы тоже дают. Просто не кому попало.

- Ты не ждала, а я пришел, - скалюсь я, ныряя глазами в ее глубокое декольте. - Что будем с этим делать?

- Есть предложения? - смеется она, заправляя прядь волос за ухо.

А я резко вспоминаю студенческую вечеринку полгода назад, на которой эта цыпочка напилась и во всю светила полуголым задом.

- Поехали ко мне? - просто говорю я.

Играть в завоевателя я сейчас не настроен. Готова сделать все по-быстрому? Милости прошу. Нет? Так гуляй на все четыре стороны.

- Может, хотя бы выпить мне предложишь? - хмурится девица.

- Если честно, желания нет, - признаюсь я, вновь откидываясь на лежак.

Карина поджимает губы и хочет что-то мне сказать, но я мгновенно теряю к ней интерес, услышав за своей спиной:

- Рей! Какие люди!

Поворачиваюсь и вижу перед собой немолодого мужчину с пивным пузом в белой льняной рубашке и бежевых брюках. Нетвердой походкой он приближается ко мне, и я нехотя подаю ему руку:

5

Рита

Ка-ра-ул! Я все-таки примеряю старый купальник в надежде на то, что в моих воспоминаниях он ужасней, чем на самом деле. И знаете что? Ничего подобного!

Когда я облачаюсь в это тугое чудо из лайкры, то совершенно точно понимаю две вещи. Во-первых, за последнее время я подросла. Купальник слитный, и чтобы натянуть его лямки на плечи мне приходится не хило так ссутулиться, а вот как распрямиться обратно - вопрос. Во-вторых, вряд ли подмигивающий фламинго, изображенный на нем, будет органично смотреться на вечеринке. Если уж Белкина футболку с диснеевской Рапунцель забраковала, то у розовой птички точно нет шансов.

Я разочарованно стягиваю дурацкий купальник и со злостью зашвыриваю его обратно в глубину шкафа. Будто это он виноват, что у меня нет возможности купить нормальные шмотки. Все свои накопления от работы официанткой я потратила на новый телефон, а просить денег у бабушки совестно. У нее и так из-за нашего переезда сплошные расходы, а первую зарплату на хлебозаводе дадут только через месяц.

Решений я вижу два: либо идти на вечеринку без купальника, либо вообще никуда не идти. Второй вариант кажется наиболее разумным, но глупое желание узнать, что такое настоящая городская тусовка, да еще и на пляже, пересиливает.

Под вечер я надеваю легкое летнее платье, которое по праву могу считать лучшим в моем гардеробе. Голубое, выше колена, с юбкой-полусолнцем - оно мне очень нравится, и я довольно кручусь перед зеркалом. Непослушные и чересчур распушившиеся после помывки волосы распускаю и закалываю невидимками, чтобы не лезли в глаза.

- Ты это куда на ночь глядя намылилась, царевна? - раздается голос бабушки, заходящей в комнату.

- Я же тебе говорила, с одногруппницей прогуляемся. Ну, с той, с которой сегодня познакомились.

Я по привычке накидываю джинсовку, но потом вспоминаю, что переехала на юг, и снова вешаю ее в шкаф.

- Чего-то ты шибко нарядилась, - ворчит она. Но миролюбиво, по-доброму.

- Люблю тебя, ба, - звонко чмокую ее в щеку и иду в коридор. - Меня не теряй, я на связи.

Сложив в сумку мобильник, ключи и влажные салфетки, начинаю обуваться и боковым зрением замечаю, как бабушка сует в нее несколько сложенных купюр.

- Не надо, у меня есть деньги, - восклицаю я. - С обоев сдачу я же себе забрала.

- Ничего, пусть будут, - настаивает она. - Лишнего не потратишь.

Я благодарно улыбаюсь, подхватываю сумку и вылетаю из квартиры навстречу приключениям.

Когда такси, поездка на котором обходится мне как месячный проезд на автобусе в родном поселке, привозит меня по нужному адресу, я обалдеваю от такого большого скопления людей в одном месте. Узкая набережная, за которой виднеется широкая песчаная насыпь, горит разноцветными огнями, а до ушей доносится громкая электронная музыка.

Броско одетая молодежь стоит у входа в освещенное фиолетовым неоном здание, держа в руках вейпы и периодически заливаясь визгливым хохотом. Девушки одеты в топы, едва прикрывающие их грудь, а штаны у парней сидят так низко, что того и гляди упадут. В их одежде преобладают кислотные цвета, и во всей этой кричаще-эпатажной атмосфере я чувствую себя не в своей тарелке.

Набираю номер Белкиной и долго слушаю протяжные гудки, прежде чем в трубке раздается "ало". Я сумбурно объясняю новой знакомой, где нахожусь, и она обещает встретить меня.

Когда Ксюша в компании подружек подходит ко мне со спины, я вздрагиваю от неожиданности.

- Бу! - Белкина звонко смеется и гладит меня по волосам. - Не боись, это всего лишь я.

Я смущенно улыбаюсь, оглядывая ее спутниц. Высокие, ярко накрашенные, красивые. Да и сама Ксюша существенно преобразилась с момента нашей встречи: выпрямила волосы, подчеркнула губы красной помадой и облачилась в куда более обтягивающее платье.

- Девочки, познакомьтесь, это Рита, моя новая одногруппница, - говорит Белкина. - Рита, а это Катюха и Светик, подружайки мои.

Катя, блондинка с волнистыми волосами, приветливо кивает мне, а Света, девушка в невообразимо коротких шортах, по-свойски берет по руку. Так, будто мы с ней сто лет знакомы.

Вчетвером мы идем ко входу в фиолетовое здание, и я чувствую, как сосет под ложечкой. Лысые парни, стоящие в дверях, совсем не выглядят дружелюбными, и надежды на то, что я попаду сегодня в клуб, с каждым шагом становится все меньше.

Я уже близка к потере сознания и с силой впиваюсь в Светину руку, когда фейсконтрольщик скользит по нам равнодушным взглядом и, не сказав ни слова, пропускает внутрь.

Мы оказываемся в темном холле, где людей не меньше чем снаружи, и Ксюша уверенной походкой пробирается сквозь толпу, ведя нас за собой. Звучные биты бьют по перепонкам,  а огромные глянцевые дискошары на потолке сияют, словно гигантские новогодние игрушки. В воздухе витают незнакомые сладковатые запахи, и у меня начинает кружиться голова.

Наконец мы выходим на открытую веранду, и передо мной открывается потрясающий вид. Широкий песчаный пляж и море, в котором серебряной дорожкой отражается лунный свет. На секунду я замираю, пытаясь поверить, что это не кадр из какого-то фильма, а реальность, а затем вслед за девочками спускаюсь с веранды.

Ноги тут же утопают в теплом песке, и дышится здесь гораздо свободнее. Людей вокруг по-прежнему много, но ощущение тесноты и давки отступает. Рядом с верандой стоит диджейская будка - источник музыки, а чуть поодаль бар, у которого уже выстроилась очередь.

Я скидываю босоножки, и медленно бреду за Белкиной, озираясь по сторонам. Все, происходящее вокруг, мне в новинку, и в крови бурлит неуемный интерес. Кто-то танцует, кто-то пьет коктейли, расположившись на лежаках, ну а кто-то (вот это да!) купается в море, которое в ночи кажется непроглядно темным и от этого еще более таинственным.

- Что будешь пить? - спрашивает Ксюша, когда мы приближаемся к бару.

- А ты? - хитрю я.

6

Денис

- Рей, а ты правда с золотой медалью окончил школу? - рядом со мной садится смутно знакомая девица в коротком серебристом топе.

Я кидаю недовольный взгляд на своего слишком словоохотливого друга, который зачем-то направо и налево треплется о моих школьных успехах.

- Правда, - нехотя отзываюсь я, делая глоток горячительного напитка.

- По тебе видно, - качает головой она. - У тебя лицо с отпечатком интеллекта.

Девица придвигается поближе, и я чувствую ее горячее дыхание на своей щеке.

- А у меня слабость к умным парням, - выдыхает она мне в ухо и, понизив голос, начинает нашептывать всякие интригующие пошлости.

Я с интересом слушаю ее до того самого момента, пока мой взгляд неожиданно не цепляется за голубое пятнышко в толпе танцующих неподалеку людей.

Я вижу девчонку. Молоденькую, хрупкую, с огромными на пол лица глазами. Она немного неуклюже двигается в такт электронной музыке, и ее каштановые слегка вьющиеся волосы мягкими волнами покрывают худые острые плечи.

На ней совершенно жуткое васильковое платье с немодной слишком длинной юбкой, а сумочка, которую она сжимает в руке, давно просится на помойку. Но, несмотря на это, ее образ кажется неимоверно прекрасным. Девчонка вся какая-то неземная и воздушная, поэтому создается впечатление, будто она не стоит на песке, а парит над ним.

То ли дело в ее тонкой бархатной коже, то ли в глазах, в синеве которых плещется море, то ли в ладной стройной фигурке, но я не могу оторвать от нее взгляда. Смотрю, как зачарованный, а грудь сжимается от вихря спутанных эмоций.

Наконец девчонка замечает мой заинтересованный взор и замирает, словно испуганный птенец. Глядит на меня вопросительно и непонимающе, а затем и вовсе начинает озираться по сторонам, словно кто-то еще в этой беснующейся толпе может привлечь мое внимание. Так глупо и по-детски.

Внезапно я понимаю, что единственное, чего мне хочется в эту секунду - это провести пальцами по ее нежной бледной коже и вдохнуть ее запах. Наверняка она пахнет летом: свежескошенной травой, студеной водой из родника и цветами.

Не отдавая себя отчета в том, что делаю, я поднимаюсь с лежака и иду к ней. Она притягивает меня, словно магнит, и я не могу остановиться. Ноги утопают в песке, но каждый новый шаг сокращает расстояние между нами.

Я уже настолько близко, что могу разглядеть милые веснушки  на ее носу и восхититься потрясающей глубиной ее глаз, опушенных веером темных ресниц. На лице девчонки нет ни грамма косметики, и от осознания того, что ее красота на сто процентов натуральна, меня начинает колбасить.

Чувствую, как сбивается дыхание, как тугой комок волнения поднимается от живота к горлу, как стучит сердце. Но худшее, что я могу сейчас сделать, это остановиться.

Поэтому я продолжаю идти и в момент, когда мы оказываемся на расстоянии  дыханья, притягиваю ее к себе, обхватываю затылок и целую. Просто впечатываюсь своими губами в ее, теплые и мягкие, и медленно погибаю от наслаждения, растекающегося по телу.

Девчонка не сопротивляется. Она, словно в оцепенении, послушно открывает рот, позволяя моему языку проникнуть внутрь. Ее руки по-прежнему безвольно висят вдоль корпуса, а голова немного запрокинута наверх. Я обнимаю ее за талию, и прижимаюсь своим животом к ее ребрам.

От девчонки исходит приятное тепло, и мне очень хочется залезть ей под платье... Но я сдерживаюсь. Понимаю, что это спугнет ее. Поэтому только легонько касаюсь тонкого оголенного плеча и аккуратным поворотом головы углубляю поцелуй.

Нас будто накрывает волной, пьянящей и обжигающей. Я не слышу долбящей по перепонкам музыки, не вижу людей вокруг, не чувствую ничего, кроме ее летнего, едва уловимого цветочного запаха. Впервые в жизни я получаю такое удовольствие от поцелуя и совершенно точно не хочу, чтобы он заканчивался.

Я не знаю, сколько времени мы стоим, прижавшись другу. Может, минуту, а, может, вечность. Но когда она мягко отстраняется от меня, я чувствую острое разочарование, потому что наши объятья стали для меня чем-то вроде оазиса в пустыне моих бесконечно однообразных, лишенных поистине ярких эмоций дней.

Я встречаюсь с растерянным боязливым взглядом и медленно растягиваю рот в улыбке, как можно более добродушной:

- Привет, - мой голос звучит непривычно сипло.

Я не моргаю. Смотрю в синее море ее глаз и понимаю, что тону. С каждой секундой меня засасывает все глубже и глубже... Я попал. И, кажется, мне не вынырнуть.

- П-привет, - глухо отзывается она, а затем делает шаг назад и взволнованно подносит пальцы к губам. - Я... Мы... Мы ведь даже не знакомы...

- Я Денис, - говорю громче, стараясь сделать так, чтобы мой голос не погряз в пульсациях вездесущей музыки. - А ты?

- Рита, - одними губами произносит она.

- Ну, вот видишь, теперь знакомы, Рита, - усмехаюсь я. - Не хочешь прогуляться?

- Куда? - она встревоженно моргает.

- Да никуда, здесь, вдоль берега, - чувствую, что девчонка, словно пугливый зверек, может в любую секунду дать заднюю, поэтому стараюсь не напирать.

- Ладно, - кивает Рита, деловито прижимая к себе свою видавшую виды сумочку.

Мы покидаем тесный круг танцующих людей и отходим подальше от шумной вечеринки. Я медленно иду рядом, искоса любуясь ее утонченным профилем и по-детски приоткрытыми губами. Девчонка молчит и кажется совершенно спокойной, только пальцы, нервно теребящие край платья, выдают ее волнение.

- Знаешь, я обычно не такая, - наконец говорит она, глядя себе под ноги. - Не целуюсь с парнями, которых вижу впервые в жизни.

- А почему для меня сделала исключение? - негромко интересуюсь я, забавляясь над тем, как очаровательно она краснеет.

- Просто... Все произошло так неожиданно, - на выдохе выдает Рита и смущенно поправляет волосы. - Я даже толком понять ничего не успела.

7

Рита

Я не могу поверить. Просто не могу поверить. Все происходит, словно во сне, словно не со мной. Парень с внешностью молодого бога подходит ко мне и запросто целует. Прям по-настоящему, с языком, взасос.

А я... Я, как тряпичная кукла, послушно изгибаю спину в том самом месте, куда ложится его рука, и позволяю вытворять с моими губами все, что ему заблагорассудится. Воля куда-то улетучивается, и от его прикосновений я таю, словно ледышка на жаре. Не сопротивляюсь, не задаю вопросов, не думаю. Просто разрешаю совершенно незнакомому парню целовать меня так, будто мы влюблены друг в друга, будто нас связывает нечто большее, чем просто диалог взглядов.

Он прижимается сильнее, и я начинаю бояться, как бы это все не зашло слишком далеко. Как бы я окончательно не лишилась рассудка из-за его нежных губ и властного языка.

Отстраняюсь и несу какую-то чепуху, едва помня себя от волнения. Парень улыбается, смотрит на меня прямо, с легким любопытством. Кажется, его забавляют мои слова, а я тем временем терзаюсь вопросами. Что такому красавчику, как он, нужно от такой простушки, как я?

Поймите правильно, я совершенно трезво оцениваю себя и свои возможности. Да, я симпатичная, возможно, даже могу быть в чьем-то вкусе, но он... Да с такой внешностью этот блондин мог бы щелчком пальцев заполучить самую сногсшибательную девушку на этой вечеринке! Но почему-то подошел ко мне... И я совершенно не понимаю, почему.

Я продолжаю городить чушь, а он вдруг говорит, что ему понравилось целовать меня. А еще, что я вкусно пахну.

Ну, это уже чересчур! Мое бедное сердце просто не готово к такому напору откровений. Может, он издевается надо мной? Я ведь раньше даже никогда толком не целовалась. Слюнообмен с Пашей Ильиным в пятом классе не в счет. Мы были  детьми и не понимали, что творим.

Ноги становятся совсем ватными, и я чуть не лечу головой в песок, но, к счастью, Денис подхватывает меня под руку, помогая удержать равновесие.

Поднимаю на него взгляд и замираю от восторга. Передо мной океан его глаз. Такой же, как на картинках: лазурно-голубой, яркий и манящий. Денис смотрит на меня сверху вниз, слегка приподняв уголки губ. Его улыбка обезоруживает, а близость пьянит. Господи, дай мне сил достойно выдержать эту сладкую муку. Так не хочется выглядеть перед ним глупо.

- Слушай, я больше не буду тебя смущать, Веснушка, честно, - он кладет руку себе на грудь, как бы подтверждая правдивость своих слов. - Давай просто пообщаемся.

В глаза бросаются небольшие татуировки на его руках. Две скрещенные розы на запястье правой, женское лицо на предплечье левой и еще много других мелких рисунков, которые я не успеваю разглядеть.

- Хорошо, - киваю я, отворачиваясь к морю, в темноте кажущемуся смолянисто-черным, и облегченно выдыхаю.

- Предлагаю рассказать друг другу три факта о себе, чтобы быстрее познакомиться. Что скажешь? - говорит он, поворачиваясь спиной к направлению нашего движения и глядя мне в лицо.

- Ладно, только ты первый, - я обнимаю себя руками, пытаясь успокоиться.

- Окей, - соглашается он и поднимает глаза к небу. - Так... С чего бы начать? Я закончил музыкальную школу по классу фортепиано.

- Правда? - искренне восхищаюсь я. - Как здорово! А я играю на гитаре. Правда, музыкалку не заканчивала. Так, самоучка.

- Девушка и гитара, - задумчиво тянет он. - Интересно. Только играешь? Не поешь?

- Пою немного, - опять начинаю стесняться. - Но это лишь баловство, ничего серьезного.

- Порой именно из баловства получаются самые серьезные вещи, - философски подмечает Денис, засовывая руки в карманы джинсов, и продолжает. - Эм... Факт номер два: я вырос без отца и никогда его не видел.

От упоминания родителей к моему горлу подступает необъяснимый ком, который я спешу сглотнуть, чтобы не казаться слишком сентиментальной.

- Ты живешь с мамой? - спрашиваю я.

- Эм... Нет, я уже второй год живу отдельно, но мама здесь, в этом городе. Мы видимся пару раз в месяц, - отзывается парень.

Мне очень интересно, что случилось с его отцом, но я не уверена, что имею право лезть так глубоко в его жизнь, поэтому воздерживаюсь от дальнейших расспросов.

- И последнее: я просто обожаю малиновый Дайкири, - произносит он, закусывая нижнюю губу.

А я пребываю в полном смятении, потому что понятия не имею, что означает последнее слово. Что еще за Дайкири? Это еда? Десерт? А, может, вообще название парфюма? Пока я ломаю над этим голову, Денис спрашивает:

- А тебе он нравится?

- Эм... Ну... Если честно... - мнусь я, пытаясь подобрать нужные слова.

- Вот черт! Ты не пьешь алкоголь, Веснушка, верно? - вдруг выдает он.

Алкоголь? Так, значит, этот малиновый Дайкири - спиртной напиток?

- Не пью, - сознаюсь я, решив, что выкручиваться бесполезно.

- Так и думал, - усмехается он. - Почему-то по тебе видно.

- Что видно?

- Ну, что ты правильная до мозга костей. Никогда не совершаешь необдуманных поступков и всегда держишь себя в руках. Я прав?

- Наверное, - неуверенно жму плечами. - А ты не такой?

- Нет, - Денис хрипловато смеется и вновь откидывает красивые светлые волосы назад. - Я гораздо хуже тебя. Гораздо. И вообще... По большому счету такой хорошей девочке, как ты, Рита, не стоит общаться с таким отморозком, как я.

- И почему же ты считаешь себя отморозком? - осторожно интересуюсь я и только сейчас замечаю, что клуб и пляжная вечеринка остались далеко позади.

Мы идем по пустынному пляжу и только шум, омывающих берег волн, нарушает таинственное безмолвие ночи.

- Потому что я курю, пью, иногда ругаюсь матом, и у меня полно штрафов за превышение скорости, - отвечает Денис.

- А я, между прочим, один раз украла пирожок из школьной столовой, - понижая голос, говорю я. - И съела его, так и не расплатившись.

8

Денис

Несколько секунд Рита молчит в нерешительности. Ее взгляд испуганной лани стыдливо скользит по моим татуировкам и тут же ныряет себе под ноги. Она выглядит так, словно никогда не видела парня в трусах, и меня это ужасно веселит.

Я уже прокручиваю в голове различные аргументы, с помощью которых попробую затащить стеснительную девчонку в воду, но неожиданно она резко меняет тактику своего поведения.

Легким движением откидывает волнистые волосы назад, бросает на песок сумочку и босоножки, которые держала в руках, делает глубокий вдох и резко срывается с места. Бежит навстречу морской пучине, словно маленький ребенок, увидевший родителя после долгой разлуки.

Оправившись от первого шока, я устремляюсь за ней, стараясь нагнать, но девчонка - просто ураган. Несется так быстро, будто ее преследует свора голодных собак. Она сбрасывает скорость только тогда, когда вода касается ее изящных щиколоток. Замирает и, приподняв подбородок, задумчиво смотрит на звезды. Ее лицо расслабленно, и лунный свет плавно танцует на ресницах и щеках. Кажется, она напрочь забыла о моем присутствии.

Я останавливаюсь рядом, ощущая, как теплые волны ласкают ноги, и тоже задираю голову к небу. Живописно. Давненько я просто так не стоял и не любовался пейзажем.

Поворачиваю голову к девушке и замечаю легкую улыбку на ее губах. Рита красивая. Даже очень. Только, кажется, не знает об этом. Нет в ней жеманства, кокетства и прочих женских ужимок. Она простая. Такая, какая есть. И мне это чертовски нравится.

Девчонка ловит мой взгляд и улыбается чуть шире:

- Я готова.

- Ну, тогда вперед, - киваю я, и мы движемся на глубину.

Море сегодня комфортной температуры и милостливо принимает нас в свои объятья.

Когда вода достигает груди, Рита откидывается назад и начинает громко хохотать, шлепая по воде ладонями:

- Я в море! Я в море!

Это ее радостное возбуждение передается и мне, поэтому я тоже начинаю смеяться, размахивая руками так, что повсюду летят брызги. Как дурак, ей-богу. Купаюсь в ночи с девчонкой, которую знаю полчаса, и угораю в голос. Видели бы меня мои пацаны, решили бы, что я накурился. А я ведь и правда давно так не хохотал на трезвую голову.

Задержав воздух в легких, я окунаюсь в воду и проплываю под ней несколько метров, а когда выныриваю, Рита оказывается прямо передо мной. Платье, которое она не удосужилась снять, насквозь мокрое, и под ним я вижу очертания ее сосков. Они, словно солдаты, стоят по стойке смирно. Будто ждут, когда к ним ласково прикоснутся.

- Факт номер три, - тихо произносит она. - Только что исполнилась моя детская мечта. Я искупалась в море.

Я громко сглатываю, пытаясь унять пошлые мысли, атакующие мою голову, и перевожу взгляд к лицу Риты. Капли, застывшие на нем, похожи на утреннюю росу на цветке, и меня остро пронзает осознание того, что ничего прекраснее я в жизни не видел.

- Факт номер четыре, - делая еще один крошечный шаг к ней, говорю я. - У меня только что появилась мечта.

- И какая же? - ее глаза широко распахнуты и смотрят с неподдельным интересом.

- Поцелуй меня, - почти умоляю.

- Но мы...

- Мы теперь знакомы, - не даю ей договорить. - Я Денис, ты Рита. Не будь эгоисткой, я тоже заслужил исполнения своей мечты сегодня.

Кладу руку на тонкую талию под водой и медленно веду ее вниз. Девчонка напряжена, и я почти слышу ритмичный стук ее сердца. Когда пальцы касаются округлых ягодиц, я чувствую характерное шевеление в паху и понимаю, что начинаю звереть.

Она не одергивает моей ладони, однако сама не предпринимает никаких попыток сблизится. Стоит неподвижно и, не моргая, смотрит на меня своими огромными синими глазами.

- Ты боишься меня? - спрашиваю я, наклоняюсь к ее уху.

- Нет... Не знаю... А стоит? - неуверенно отзывается она.

- Стоит, - честно говорю я. - Но я обещаю быть нежным, слышишь?

Провожу языком по ее мочке и с силой сжимаю пальцами упругую попку. Второй рукой аккуратно откидываю назад влажные каштановые волосы, оголяя тонкую длинную шею. Целую щеки и подбородок, медленно передвигая ладонь от ключиц к груди. Рита соленая и пахнет морем, поэтому мне хочется вдыхать ее вечно.

- Денис... Я... Мы не должны...

- Тшш, - прикладываю указательный палец к ее губам. - Скажи, я тебе нравлюсь?

- Да, - шепчет она, обжигая кожу своим дыханием.

Желание густым туманом застилает сознание, и я не могу думать ни о чем, кроме как о том, что скрывается под Ритиным дурацким платьем. Хочется сорвать с нее раздражающую ткань, припасть губами к твердым соскам, а потом, доведя девчонку руками до нужной кондиции, сдвинуть ее трусики в сторону и войти в нее прямо здесь, под водой.

- Факт номер пять: ты сводишь меня с ума, Веснушка, - признаюсь я и мягко обхватываю ладонями ее небольшую аккуратную грудь.

Наконец пальчики Риты оживают, и она несмелыми движениями, больше похожими на прикосновения крыльев бабочки, скользит по моей спине. Осторожно обнимает за плечи и тянется губами к лицу.

Вот это да! Никогда не думал, что мне так сорвет крышу от одного только поцелуя! Впиваюсь в нее жадно, словно не был с женщиной много лет. Руки хозяйничают под ее платьем, и сдерживать своего внутреннего зверя мне все труднее. Он рвется наружу. Он просит пищи, хочет сполна насладиться близостью этой скромницы.

Я уже почти верю, что смогу заполучить ее прямо здесь, но Рита бессовестно рушит мои низменные планы. Отскакивает от меня как ошпаренная и, обдав брызгами, плывет на глубину.

Хватаю ее за лодыжку и тяну к себе, но девчонка лягается, заливаясь звонким смехом. Ее нога выскальзывает из моих ладоней, и она, словно рыбка, скрывается в морской пучине.

Рвано выдыхаю, пытаясь справиться с разочарованием упущенного момента, и гребу вслед за ней. Несмотря на то, что, по ее словам, Рита никогда не купалась в море, плавает она хорошо, так что мне приходится как следует поработать руками, прежде чем я нагоняю ее.

9

Голова кружится, а сердце вот-вот переломает все ребра. Этот Денис... Он до безумия привлекательный и до изнеможения красивый. А еще сумасшедший: делает абсолютно все, что ему вздумается. Хочет - целует меня, хочет - трогает в самых запретным местах, хочет - раздевается прямо посреди пляжа. А у меня язык не поворачивается сказать ему хоть слово против.

Когда я смотрю в его голубые смеющиеся глаза, любые доводы рассудка дохнут, словно мошки от дихлофоса. Я становлюсь на удивление покорной и безропотной, хотя, если честно, раньше таких черт за собой не замечала.

- Я одет, - сообщает Денис, пока я, сгорая от стеснения, упрашиваю себя не воссоздавать в памяти его голую ягодицу, которую увидела случайно, когда он неожиданно начал раздеваться.

Зажмурившись, я неуверенно поворачиваюсь к парню и медленно открываю сначала правый, потом левый глаз. К моему облегчению, он действительно в одежде и, слегка склонив голову набок, смотрит на меня.

Светлые волосы от влаги и от окружающей нас темноты кажутся почти черными и небрежно спадают на лоб. Во всем его внешнем виде, в том, как он держится, как говорит, как улыбается сквозит неприкрытая уверенность. Денис знает, что он неотразим, и совсем не боится эксплуатировать свою привлекательность в личных целях.

-Х-хорошо, - отзываюсь я, чувствуя, что начинают стучать зубы.

- Замерзла? - он делает несколько шагов ко мне навстречу. - Надо было тебе все-таки снять платье, прежде чем лезть в воду.

- Ни-ничего, - отвечаю я, покрываясь мурашками. - Скоро обсохнет.

- Тебе ведь холодно, Рит, - констатирует он очевидный факт. - Давай согрею?

Денис протягивает ко мне руки и раскрывает объятья, а я боязливо бегаю глазами по его лицу.

- Брось, просто обниму, - обещает парень. - Даже под платье лезть не буду.

- Ладно, - соглашаюсь я и прижимаюсь к его теплому торсу.

Он мгновенно обвивает меня руками, и мне действительно становится легче. Дрожь отпускает и дыхание выравнивается. Моя щека прижата в его груди, и я, сама того не замечая, с наслаждением тяну его волнующий запах с нотками шалфея и корицы.

Мы стоим, обнявшись, несколько чудесных минут. Молчим и почти не шевелимся. Я чувствую, как его пальцы легонько поглаживают мои плечи и как он мягко проводит носом по моей макушке.

- Лучше? - наконец спрашивает он, немного отстраняясь и заглядывая в лицо бесконечно глубокими глазами.

- Да,  спасибо, - шепчу я, благодарно улыбаясь.

- Хочешь, я покажу тебе город? Самые красивые виды.

- Сейчас? Ночью? - удивленно приподнимаю брови.

- Да, в темноте эти места еще круче.

- А они далеко? Пешком дойдем? - спрашиваю я растерянно.

- Доверься мне, Веснушка, - он уклоняется от ответа, берет меня за руку и тянет за собой по диагонали в противоположную от моря сторону.

Я послушно иду за ним, стараясь поспевать за его широкими шагами. Почему я постоянно соглашаюсь на все, что предлагает этот парень? Куда мы направляемся? Безопасно ли это? Ведь я почти ничего о нем не знаю. Вдруг он маньяк? Хотя, наверное, если бы он хотел обидеть меня, то мог бы уже сто раз это сделать.

Погруженная в собственные мысли и раздираемая мучительными вопросами, я прихожу в себя только тогда, когда мы подходим к метровой каменистой насыпи, за которой виднеется асфальтированная дорога.

- Надо перелезать, - бодро командует Денис. - Сама справишься или подсадить?

- Справлюсь, - торопливо выдаю, страшась неловкой ситуации, в которой он будет подталкивать меня под зад.

Платье может задраться, а трусы на мне... Как бы это сказать? Далеко не парадные. Хлопковые, в мелкий горошек. Такими перед парнями не светят. Или светят, но только провинциальные клуши вроде меня. А в его глазах мне отчего-то хочется выглядеть лучше, чем я есть.

Я в задумчивости оглядываю крупные угловатые камни, из которых состоит насыпь, и прикидываю, как мне оказаться по ту ее сторону, не ободрав колени.

Пока я размышляю, Денис лихо взбирается наверх и, отряхнув колени, с улыбкой бросает:

- Давай, пташка, взлетай, я помогу.

Я неуклюже обхватываю ладонями стену и закидываю на нее ногу. Моей растяжки хватает как раз на то, чтобы зацепить пяткой каменистый край. Затем я приподнимаюсь на руках, тщетно пытаясь сохранять грацию движений. Должно быть, со стороны мои старания выглядят довольно жалко, потому что Денис, издав короткий смешок, подхватывает меня за подмышки и вздергивает наверх.

- Спасибо, - уже в который раз за вечер мычу я, убирая с лица непослушные волосы.

Его горячая ладонь стискивает мои пальцы, властно и уверенно. А я, удивляясь собственной покорности, плетусь за ним, не задавая никаких вопросов.

Когда мы достигаем парковки и он останавливается напротив черно-серого мотоцикла, агрессивный вид которого заставляет мои поджилки трястись, я в недоумении хлопаю глазами:

- Денис, это... Этой твой?

- Ага, - кивает он, доставая из-под сиденья шлем и протягивая мне его. - Садись, прокачу.

- Н-нет, - протестую, испуганно мотая головой. - Не надо! Я боюсь!

На секунду на его лице отражается непонимание, затем удивление, ну а потом рот растягивает широкая улыбка от уха до уха:

- Брось, Веснушка, здесь нет ничего страшного. Совсем. Я не буду гнать, обещаю.

- Я не хочу, - упираюсь я. - Я вообще не экстремалка, понимаешь? Я терпеть не могу весь этот адреналин, нервы...Я высоты боюсь. И скорости тоже. Мне даже в лифтах не по себе. Все время кажется, что он поднимется на пятый этаж, а потом рухнет... Костей ведь потом не соберешь...

- Рита, Рита, - Денис обхватывает меня за плечи и ловит мой испуганный взгляд. - Это совершенно безопасно. Я за рулем с пятнадцати лет, и ни одной аварии. Ни разу. Ты веришь мне, девочка?

Я хочу отвернуться. Хочу разорвать наш визуальный контакт, который заставляет мою волю испаряться, а сердце трепетать от восторга. Но не могу. Не могу вынырнуть из океана его потрясающих голубых глаз. И вдруг, сама того не ожидая, соглашаюсь. Молча киваю и делаю шаг к мотоциклу.

10

Денис

Рита - ужасная трусишка, но меня это почему-то заводит. Есть что-то чертовски возбуждающее в том, как она испуганно хлопает длинными ресницами, как поджимает пухлые губы в попытке отказаться от моего очередного, слишком безбашенного для нее предложения и как послушно склоняется ее голова, когда мне все-таки удается ее уговорить.

Она обхватывает меня сзади, и ее тонкие пальчики дрожат на моем животе. Неужели Рита до сих пор стесняется? Ведь мы с ней зашли гораздо дальше невинных прикосновений. Почему тогда ее тело трепещет как лист на осеннем ветру? Может, от страха?

Байк трогается с места, и я чувствую, как напрягается девочка позади меня. Цепляется за мою футболку, словно за спасательный круг, и со всей силы сжимает коленями мои бедра.

Мы движемся плавно и неспешно, соблюдая правила дорожного движения  и сбрасывая скорость на поворотах. Я не иду на обгон, не совершаю опасных маневров, не желая еще больше пугать сжавшуюся и притихшую сзади Риту.

Мы едем по ночному, но не спящему городу, и я почти не обращаю внимания на пролетающие мимо пейзажи: на высокие многоэтажки, молчаливыми исполинами возвышающимися тут и там, на надземные путепроводы, горящие фасады торговых центров и пустующие остановки. Мне нет дела до давно поднадоевшего окружающего мира, я думаю только о девочке в дурацком васильковом платье и с веснушками на лице. Хочется зацеловать ее до смерти. И трахнуть тоже очень хочется. Прям до трясучки.

Останавливаю байк у небольшой неприметной на вид кафешки и слезаю с него. Рита с выпученными от страха глазами спускается на землю вслед за мной. Ее всю трясет от пережитого ужаса, но она держится. Гордо задирает подбородок и даже пытается улыбнуться.

- Ну как, жива? - усмехаюсь я, стаскивая с нее шлем.

- Еле-еле, - отвечает она, поправляя смявшиеся волосы. - Но, если честно, мне понравилось.

- Правда? - искренне удивляюсь я.

- Да. Чувствуешь какую-то упоительную свободу. Будто можешь унестись от всех невзгод и неурядиц, и они никогда тебя не догонят. Будто ты птица, вольная лететь, куда вздумается. И это так здорово.

Интересно, какие у этой девочки-одуванчика могут быть проблемы? Четверку вместо пятерки получила? Или мама за опоздание наругала? Эх, девочка-девочка, не знаешь ты, что такое настоящие траблы. Не знаешь, и не надо. Сон крепче будет.

- Ты как, хочешь перекусить? Или сразу видами любоваться пойдем? - спрашиваю я, кивая в сторону кафешки за ее спиной.

- Не знаю... А ты? Ты голоден? - теряется она.

- Это лучшая шашлычка в городе, - поясняю я. - Алим, хозяин, уже много лет работает здесь сам. У него есть какой-то свой, только ему известный рецепт соуса, который на вкус - просто пища богов. И мясо нежнейшее, пальчики оближешь.

- Ты так аппетитно рассказываешь, что у меня уже слюнки текут, - смеется Рита.

Мы заходим внутрь, и в нос тут же ударяет запах кориандра, чеснока и костра. В моей любимой кафешке все просто и неказисто: деревянные скамейки, массивные покрытые скатертями столы, написанное от руки меню.

Подхожу к прилавку и здороваюсь за руку со старым тучным кавказцем суровой наружности. Кустистые черные брови мужчины срослись на переносице, и от этого его вид кажется совсем угрожающим, но я-то знаю, что за этим неприветливым фасадом скрывается добрейшей души человек.

- Здорово, Алим! Вот решил угостить свою новую знакомую твоим фирменным шашлыком, - киваю на Риту. - Организуешь мне как обычно в двух порциях?

- Проходи, Денис, присаживайся, - с характерным акцентом отвечает хозяин кафе. - Сейчас все сделаем.

Мы с Ритой занимаем небольшой столик у окна, и я вновь с любопытством разглядываю ее. Платье на девчонке просохло, а длинные каштановые волосы мягкими волнами покрывают плечи и грудь. Морские глаза шарят по сторонам с неподдельным интересом, но, столкнувшись с моим взглядом, смущенно опускаются вниз.

 - Скажи, Денис, а что значит этот штрихкод на твоей шее? - она указывает на татуировку под правым ухом.

- Просто татушка, - отмахиваюсь. - Ничего особенного она не значит.

- Так не бывает, - Рита качает головой. - Чем-то же ты руководствовался, когда набивал ее?

Какое-то время я задумчиво смотрю на нее, а потом отвечаю:

- Ты знаешь, для чего используют штрихкоды?

- Ну да, это способ представления информации о товаре, - подумав, отвечает она. - О месте его производства и цене, например.

- Вот именно, - киваю я.

- Но мне все равно непонятен твой выбор... Это символ протеста обществу потребления? Или что?

- Нет, конечно, - смеюсь я. - Все гораздо проще. Как ты и сказала, штрихкод наносят на товар.

- Но... Ты же не товар, Денис, - недоуменно тянет Рита.

- А это как посмотреть, - хмыкаю. - Люди кичатся собственной уникальностью, но по существу все мы просто товары с определенным набором характеристик. Все продается и все покупается, Рит. Весь этот мир, понимаешь?

- Что ты такое говоришь? - она возмущенно вскидывает брови. - Я не согласна. А как же любовь и дружба? Их, по-твоему, тоже можно купить?

- Можно, - утвердительно качаю головой. - Это просто вопрос цены.

- То есть ты считаешь себя товаром?

- Да, - просто говорю я. - Все люди - товар, и я в том числе. Но, поверь, это совсем не задевает мою самооценку. Товары тоже бывают разные. Бывает ширпотреб, а бывает эксклюзив.

По лицу Риты видно, что услышанное ее шокирует. Ее большие глаза вдруг становятся очень печальными, и она тихо произносит:

- Ты циник, Денис.

- Мне больше нравится слово "реалист", - ухмыляюсь я. - Как бы это жестоко ни звучало, Рит, но деньги решают все. Абсолютно все в этом мире.

Девчонка молчит. Буравит взглядом стол и кажется чрезвычайно серьезной.

- Знаешь, Денис, - наконец отзывается она. - Деньги - это, конечно, хорошо. Они дают много возможностей. Но здоровье за деньги не купишь. Впрочем, как и счастье.

11

Рита

Перед нами подрумяненное шикарно пахнущее мясо на шампурах, маринованный лук, лепешка, от которой еще идет пар, ароматный соус и два больших пластиковых стакана с пивом. Денис пододвигает один из них мне, а из второго делает большой глоток:

- На, попробуй, Веснушка, это мое любимое, нефильтрованное.

- Я же не пью алкоголь, - растерянно отвечаю я. - А ты... Ты ведь за рулем, Денис.

- Рит, это разве алкоголь? Это пиво! Со стакана ни в одном глазу не будет. Пей, говорю.

Я в нерешительности гляжу на золотой напиток, а Денис закатывает глаза:

- Ну хоть глоток сделай! Не понравится - можешь оставить.

Его реплика меня успокаивает, и я медленно обхватываю пальцами прохладный немного влажный стакан. Пиво на вкус кажется горьким, но все равно довольно приятным. Да и пахнет оно вкусно: солодом и хмелем.

- Неплохо, - улыбаюсь я, в очередной раз отпивая из стакана.

- У тебя пена вот тут, - говорит Денис и прежде, чем я успеваю среагировать, перегибается через стол и проводит языком по моей верхней губе. Плавно и как-то чересчур эротично.

Потом как ни в чем не бывало откидывается назад и смотрит на меня довольным смеющимся взглядом.

Зачем-то вслед за ним я тоже облизываю свои губы, чувствуя, как лицо неумолимо наливается краской. Этот парень невозможен! Непременно возьмет и выкинет что-нибудь эдакое!

- Ну а теперь давай приступим к горячему. Бьюсь об заклад, такого вкусного шашлыка ты еще не ела, - заявляет Денис, стягивая вилкой с шампура аппетитные кусочки и выкладывая их на блюдо.

Я осторожно пробую обжигающе горячее мясо и с первых секунд понимаю, что Денис прав. Это не еда, это - блаженство. Стоит мне впиться зубами в нежную мякоть, как теплый сок, стекая по моим ладоням, начинает капать на тарелку.

- Вкусно, - мычу я, довольно утирая рот рукой.

- Говорил же, понравится, - улыбается Денис, хищно откусывая мясо.

Даже в его манере принимать пищу сквозит что-то дерзкое и вопиюще самоуверенное.

Мы разделываемся с поздним ужином в два счета. Делаем по последнему глотку пива и ставим пустые стаканы на стол. В теле ощущается приятное тепло, которое медленно растекается по венам. Может, это хмель, гуляющий в крови? Или просто сытость?

Денис поднимается и вновь идет к прилавку, очевидно, для того, чтобы расплатиться, и я семеню вслед за ним.

- Сколько с меня? - спрашиваю я, открывая сумочку и извлекая из нее свой тощий кошелек.

- Нисколько, - бросает он через плечо, прикладывая телефон к терминалу безналичной оплаты.

- Как это? - хмурюсь я. - Сколько ты заплатил? Я должна тебе половину.

Денис тепло прощается с грузным мужчиной в белом фартуке по имени Алим, а затем, обхватив меня за плечи, направляется к выходу:

- Ты ничего не должна, Веснушка. Забей.

- Я так не могу, - упираюсь я, чувствуя неловкость. - Ты не обязан за меня платить.

- Конечно, не обязан, - смеется он. - Просто я так захотел. Захотел тебя угостить, потому что ты милая девочка и приятный собеседник. Это плохо?

- Нет, - в замешательстве тяну я, - не плохо... Но как-то странно. Я так не привыкла.

- Не привыкла, чтобы парни платили за ужин? - он удивленно вскидывает брови. - Откуда  ты, девочка? Из леса?

Я смущенно поджимаю губы и опускаю взгляд в пол. Стоит ли говорить Денису, что до него я с парнями не ужинала? Поразмыслив немного, я решаю промолчать и не развивать эту тему. А то он и так думает, что я дикая.

Мы неспешно движемся по узкой виляющей туда-сюда дорожке. Рука парня по-прежнему покоится на моих плечах, а я робко тереблю ремешок своей сумочки.

- Куда мы идем? - наконец спрашиваю я, когда мы оказываемся в глубине пустынного то ли парка, то ли лесопосадки.

Высокие деревья едва заметно покачиваются на ночном ветру, в лунном свете отбрасывая на землю причудливые тени.

- Скоро увидишь, - шепчет мне в висок Денис, обдавая своим горячим дыханием.

И спустя несколько минут я правда вижу. Нечто великолепное и потрясающе красивое. Гигантское, мерцающее разноцветными огнями колесо обозрения и раскинувшийся под ним небольшой ухоженный парк. Аттракцион поражает воображение своими размерами. Как, должно быть, высоко в самой верхней его точке... Высоко и страшно.

- Ух ты! - я не в силах сдержать восхищенный возглас.

- Я решил показать тебе весь город разом, - довольный произведенным на меня эффектом говорит Денис. - Ну что, прокатимся?

- Давай, - соглашаюсь я, чувствуя, как ладони потеют от страха и предвкушения. - А колесо работает сейчас? Ведь уже поздно.

- Летом по выходным оно работает всю ночь, - отвечает Денис, направляясь крошечным выкрашенным желтой краской билетным кассам.

Он приобретает для нас билеты и опять напрочь отказывается принимать мою часть оплаты. Я так и остаюсь переминаться с ноги на ногу с раскрытой сумочкой в руках, когда Денис расслабленной походкой направляется к колесу обозрения.

- Слушай, хватит уже пихать мне свои деньги, - смеется он. - Это смешно и глупо. Ты же красивая девушка и должна этим пользоваться. Ну, правда, Рит, че как маленькая?

Я тяжело вздыхаю, закрываю сумочку, вешаю сумку на плечо и торопливо шагаю за ним.

Когда мы подходим к аттракциону, вокруг нет ни души. Даже контролера не видно. Вытянув шею, я заглядываю в его кабинку и вижу спящего на стуле парня с кепкой, надвинутой на глаза.

Не растерявшись, Денис сам открывает незатейливые ворота и пропускает меня вперед.

- Может, стоит разбудить контролера? - предлагаю я, но мой спутник лишь отмахивается, мол, билеты-то у нас куплены, все по правилам, а парнишка пускай спит.

Я взбираюсь по небольшой лестнице и застываю в нескольких метрах от проплывающих мимо стеклянных кабинок.

- Чего замерла? Залезай в любую. Какая нравится? - спрашивает Денис.

12

Рита

Поцелуями, крошечными и умелыми, Денис проводит линию на моей коже от плеча до уха. Влажные следы его губ практически тут же испаряются, и я могу думать только о сильных руках, которые нежно, но в то же время твердо ласкают мое бедро.

Я чувствую, как нарастает напряжение внизу живота, как охотно откликается на каждое его прикосновение мое тело, как неумолимо опускаются веки под натиском его мужской ласки.

Никто и никогда не дотрагивался до меня так. Не заставлял сдерживать рвущиеся из груди стоны и стискивать ладони в кулаки в отчаянных попытках не потерять остатки самообладания.

Почему мне так хорошо? Почему хочется раствориться в объятьях человека, которого я знаю всего пару часов? Я попала под его чары, и клетка захлопнулась. Мне не убежать, не спастись и не выйти из нее прежней.

Денис слегка оттягивает ворот платья и плавно запускает ладонь под бюстгалтер. Обхватывает грудь и сжимает ее. Сильно, но не больно. Его требовательные губы находят мой рот и впиваются в него горячим голодным поцелуем. Так, словно он всю жизнь ждал встречи со мной.

С каждым новым мгновеньем он напирает на меня все сильнее. Я чувствую, как его тело становится ближе, а хватка крепче. Он зажимает меня в тиски, не оставляя путей к отступлению. Но я и не хочу отступать. Я лишь открываю рот пошире и сильнее выгибаю спину, когда он притягивает меня к себе.

Кажется, я сошла с ума! Позволяю этому парню ласкать меня даже в самых запретных зонах. Не останавливаю его, не протестую, а наоборот - сама льну к нему, как кошка, истосковавшаяся по рукам любимого хозяина.

Денис обхватывает мою ладонь и кладет ее себе на живот. Я чувствую, как напрягается его пресс. Чувствую тепло его кожи и задыхаюсь в пожаре страсти, накрывающей меня с головой.

Он ведет мою ладонь по своему животу вниз и останавливается только тогда, когда я касаюсь его паха. Под тонкой тканью джинсов явственно ощущается что-то большое и твердое, и вдруг стыд пронзает все мое существо.

"Что творишь, Рита?! Это совсем на тебя не похоже!" - верещит мой внутренний голос, и я испуганно одергиваю руку.

- Ну же, детка, возьми, его, - шепчет Денис и вновь притягивает мою ладонь к себе. - Тебе понравится, обещаю.

С этими словами он властным движением разводит по сторонам мои колени, и его пальцы, скользнув под платье, ложатся на ткань моих трусов. Он прекрасно знает, как правильно ласкать женщину, как доставить ей удовольствие, как заставить стонать. Его движения неторопливые и умелые. В отличие от меня, он совершенно точно не нервничает и прекрасно понимает, что делает.

Очевидно, что для Дениса все происходящее между нами не в новинку. Он уже испытывал пьянящее наслаждение быстрой любви. Уже проделывал это много раз с другими девушками. Сколько их было до меня? Десятки? Сотни? Я не знаю. Но с фактом того, что я для него лишь очередная, поспорить сложно.

Я понимаю, что с каждой новой секундой мой шанс на спасение тает. У меня нет воли противостоять его доводящим до исступления ласкам, нет сил убрать его руку, лежащую между моих ног, нет возможности вырваться из тисков его сладких губ.

Я растворяюсь в моменте, собираясь напрочь отключить мозги, как вдруг в голове всплывают странные, брошенные им вскользь фразы во время наших посиделок в кафе: "все продается и все покупается", "это лишь вопрос цены", "все люди - товар".

Боже! Я ведь для него тоже - просто товар! Товар, цена которого складывается из двух часов потраченного времени, ужина в шашлычке и катания на колесе обозрения. Ровно столько Денис заплатил за то, чтобы залезть ко мне в трусы. И я буду последней дурой, если стану отрицать это.

На что я надеюсь? На то, что подарю ему свою невинность, а он оценит? На то, что станет моим? Как же это смешно! "Лохушка и красавчик" - именно так называлась бы история наших скоротечных отношений. А, может, "идиотка и ловелас" или "повелась и дала"?

На самом деле это неважно, суть все равно не поменяется. Надо быть честной и признать, что, получив свое, Денис вряд ли захочет продолжить наше общение. Да что уж там... Он даже мое имя завтра и то вряд ли вспомнит.

Собрав остатки самообладания в кучу, я обхватываю его ладонь и отвожу ее в сторону. Затем, сделав нас собой усилие, прерываю поцелуй и отодвигаюсь.

Кто бы знал, каких телесных мучений мне это стоит...

- В чем дело, детка? - непонимающе хмурится Денис, вновь подсаживаясь поближе. - Ты же вся мокрая, ты хочешь этого, не обманывай себя.

Он опять запускает руку мне под платье и с силой сжимает зад.

- Ну же, поцелуй меня, - его голос звучит требовательно.

- Я... Я не могу, Денис, - выдыхаю ему в губы. - Прости. Но это слишком. Мы едва друг друга знаем. Я не хочу совершить ошибку.

- К черту все эти глупости, Рит, - бормочет он. - Иди ко мне. Тебе будет хорошо, клянусь.

Он вжимает меня в стеклянную стену, совершенно не обращая внимания на мои протесты. Я пытаюсь оттолкнуть парня, отворачиваюсь от его вездесущих губ, но он словно не слышит меня:

- Будь моей, девочка. Ну же, я так хочу тебя.

- Денис, пожалуйста, отпусти, - пищу я, ощущая как бушует стихия в его теле.

Он заведен до предела, глаза закрыты, а руки шарят под платьем, не замечая моего сопротивления. Он, словно голодный зверь, набросившийся на добычу: жесткий, сильный и беспощадный. Как же мне спастись?

- Прошу, мне больно, - умоляю я, когда он чересчур крепко стискивает мои бедра в попытке стянуть с меня трусы. - Отпусти меня! Отпусти, слышишь?

Из последних сил я толкаю его в плечи, и, к моему удивлению, Денис действительно отлетает к противоположной стене кабинки. Взгляд голубых глаз кажется злым и затуманенным, и я уже готовлюсь к очередной атаке парня, но неожиданно он отступает.

Откидывает назад пепельные волосы, делает глубокий вдох, потирает веки и медленно  опускается на сиденье напротив. На его губах играет вымученная улыбка, а голос звучит непривычно хрипло:

13

Рита

На этот раз Денис едет быстро, очень быстро. Он несется, разрезая мотоциклом воздух, а у меня трясутся поджилки. Я в панике цепляюсь за его футболку, умоляя сбросить скорость, но ветер уносит мои вопли вдаль, и они, судя по всему, так и не достигают слуха парня.

Мы мчимся так, будто за нами погоня. В ушах стоит страшный гул, и я уже почти ничего не вижу и не слышу. Тело напряжено, адреналин горячими волнами вбрасывается в кровь, а в голове пульсирует одна единственная мысль: "Только бы доехать до дома живой! Только бы не разбиться!"

Когда эта пытка наконец заканчивается и Денис притормаживает около моего подъезда, я не верю своему счастью. Такого первобытного страха за свою жизнь я не испытывала еще никогда. Мне кажется, что во время этой сумасшедшей поездки мы были на волосок от смерти, и сейчас, когда ноги ступают на твердую землю, я чувствую неимоверное облегчение.

- За-зачем ты так гнал? - заикаясь от ужаса, спрашиваю я Дениса, вид у которого совершенно безэмоциональный, я бы даже сказала, скучающий.

- Я правда гнал? Извини, не заметил, - небрежно бросает он, но я почему-то ему не верю.

Как можно не заметить, что топишь за сотню?

Я возвращаю ему шлем и в нерешительности топчусь на месте, не зная, что сказать дальше. И нужно ли вообще что-то говорить? После происшествия в кабинке колеса обозрения между нами образовалась пропасть, которая с каждой минутой только увеличивается. Денис будто возвел между нами невидимый барьер, стал холодным и абсолютно непроницаемым.

Должно быть, затаил обиду за то, что я отвергла его. Но что мне оставалось делать? Отдаться человеку, для которого я ровным счетом ничего не значу, а потом жалеть об этом всю оставшуюся жизнь? Нет, этого я допустить не могла.

Мне очень хочется, чтобы Денис улыбнулся, чтобы вновь назвал Веснушкой, чтобы его взгляд потеплел. Ведь он мне нравится. Дико нравится. До мурашек на коже. До крови на искусанных губах. И я бы с удовольствием продолжила наше знакомство, встретилась бы с ним еще раз, но весь его вид, к сожалению, говорит о том, что ему это неинтересно. Он списал меня со счетов в тот самый момент, когда я оттолкнула его от себя.

Ему не нужна несговорчивая девчонка с кучей комплексов, наивная и смешная. Совсем скоро, завтра, а, может, и сегодня он найдет себе другую, более раскрепощенную и легкую на подъем подругу, даже не вспомнив обо мне. Купит ей выпить, прокатит на байке и получит свое.

Осознавать это до слез обидно, но я держусь. Сжимаю в руках сумочку и скольжу по Денису взглядом, пытаясь запомнить его безупречные черты.

- Спасибо за вечер и за то, что проводил, - тихо говорю я, заводя руки за спину, чтобы скрыть дрожащие ладони. - Было здорово.

Денис медленно поворачивает ко мне голову, и уголки его губ все же слегка вздрагивают в едва уловимой улыбке.

- Согласен, - кивает он, мягко дотрагиваясь моей щеки.

От его прикосновения мурашки нестройными рядами бегут по спине.  Денис смотрит внимательно, но уже без прежнего голода. В какой-то миг мне кажется, что он меня поцелует, и я подсознательно подаюсь вперед. Но парень лишь ласково проводит большим пальцем по моей нижней губе, а затем медленно отводит руку.

- Береги себя, Рит, ты чудо, - негромко произносит он и, не дождавшись моего ответа, срывается с места, уносясь вдаль.

Я смотрю Денису вслед до тех пор, пока огонек фар его мотоцикла не скрывается в предрассветной мгле, а потом, понурив голову, разворачиваюсь и бреду к подъезду.

Вот и все. Вот и закончилась чудесная сказка длиною в ночь. Златокудрый принц умотал на своем железном коне и, кажется, исчез из моей жизни навсегда.

На душе саднит от грусти и разочарования, и я чувствую себя Золушкой, чья карета вновь превратилась в тыкву. Еще час назад самый красивый парень из всех, что я встречала, смотрел на меня глазами, полными живой заинтересованности, а сейчас я плетусь домой в одиночестве без малейшего шанса на новую встречу с ним.

Стараясь не шуметь, прокрадываюсь в квартиру и, заглянув в зал, убеждаюсь, что бабушка крепко спит. Она, кажется, и не поняла, что меня всю ночь не было. Это к лучшему. Значит, никаких нравоучений с утра пораньше не предвидится.

Тихонько запираю дверь своей комнаты и ложусь в кровать, но сна нет ни в одном глазу. Все мысли поглощены Денисом и проведенной с ним ночью. Память бесконечно прокручивает картинки, на которых он смеется, откидывает со лба светлые волосы и закусывает нижнюю губу. Такой невероятный и такой далекий.

Как бы я хотела увидеть его еще. Пускай хоть раз. Пускай во сне. Пускай ненадолго. Встреча с Денисом стала едва ли не самым ярким событием за всю мою жизнь, именно поэтому я отчаянно хватаюсь за ускользающие мгновенья, стремясь запомнить каждую их деталь.

Вылезаю из постели, беру в руки стоящую в углу гитару и медленно провожу пальцами по тугим струнам. Инструмент издает жалостливые звуки, будто сочувствуя мне. Сажусь на кровать и, тихо бряцая, напеваю под нос: "Я искала тебя годами долгими, искала тебя дворами темными..."

Музыка - мой личный антидепрессант и мой способ медитации. На ее волнах я уплываю далеко от своих проблем. Музыка и вправду лечит.

***

Утром просыпаюсь от звенящего шума, доносящегося с кухни. Бабушка готовит: бойко орудует ножами, гремит кастрюлями и звонко распевает песни свой молодости.

- Ну что, спящая красавица, проснулась-таки? - улыбается она, когда я, широко зевая, сажусь за стол. - Допоздна, поди, вчера гуляла?

- Ну так, - уклончиво отзываюсь я, отпивая из чашки, которую ставит передо мной бабушка.

- Повеселилась хоть? - она смотрит на меня участливо.

- Да не то слово, - заверяю я. - Познакомилась с Ксюшиными подругами, веселые девчонки.

- Вот и славненько. Глядишь, так друзьями и обзаведешься, - говорит она, накладывая в тарелку щедрую порцию каши. - Ну, а на сегодня какие планы?

14

Рита

Собеседование проходит успешно, и меня берут на работу в небольшое уютное кафе под названием "Сирень". Управляющая Лариса Павловна, женщина лет сорока с коротким ежиком волос на голове, с первых минут производит на меня приятное впечатление: спокойная, воспитанная, с четко сформулированными требованиями к сотрудникам.

- На смену не опаздываем, у нас с этим строго. Расчет два раза в месяц, чайвые индивидуальные, общака нет. Повар Анвар часто ворчит и ругается матом, но на это внимания не обращай, узнаешь его получше - привыкнешь. Коллектив у нас дружный, работаем таким составом уже не первый год. По форме и графику уже сказала. Есть вопросы?

- Вроде нет, - покачала я головой. - Пока все понятно.

- Отлично. Если что, обращайся к Толику. Он все тут знает и помочь всегда рад, - поднимаясь со стула, говорит управляющая. - Тогда до встречи, Маргарита. Жду тебя послезавтра со всеми документами.

- Хорошо, Лариса Павловна, до свиданья, - улыбаюсь я, радуясь тому, что так легко нашла  столь доходную (по меркам моего родного поселка, разумеется) работу.

Как только я покидаю кафе, у меня звонит телефон.

- Алло, - отвечаю я, счастливо щурясь на мягком послеобеденном солнце.

- Ритка-маргаритка! - раздается в трубке высокий голос Ксюши Белкиной. - Ты куда вчера пропала? Я тебя обыскалась! Трубку не берешь, в сети не появляешься! Думаю, все, потонула! Слава богу, знакомые видели, как ты на променад с каким-то типом умотала! Ну Ритка, ну ханжа! Прикидываешься скромницей, а сама вон, среди ночи подруг ради хахаля кинула!

Я хочу возразить, напомнив, что вообще-то она первая "кинула подруг" ради какого-то Димки, но решаю не усугублять ситуацию. Судя по тону, Белкина оскорблена моим поступком.

- Извини, я не подумала, что ты будешь переживать. А телефон, если честно, совсем не слышала.

- Ну и кто он? - деловито интересуется девушка.

- Кто?

- Конь в пальто, Смирнова! Парень твой ненаглядный, с которым ты ночью гуляла!

- Эм... Ну... - мнусь я, не зная, что именно мне следует рассказать. - Его зовут Денис.

- Так, ясно, - голосом человека, столкнувшегося с непроходимой тупостью, выдыхает Белкина. - Я сейчас только вышла с маникюра, через двадцать минут жду тебя у себя дома. Адрес скину сообщением. И постарайся к этому времени разжиться более внятными эпитетами для описания вчерашней ночи.

С этими словами она сбрасывает вызов, даже не дождавшись моего согласия. Хотя, говоря по правде, я рада приглашению. Сумасбродная и шумная Ксюша мне нравится. Наверное, потому, что обладает качествами, которых мне отчаянно не хватает: уверенностью, подвешенным языком и лидерскими наклонностями.

Приехав по указанному адресу, я вижу перед собой милый благоустроенный райончик , застроенный голубыми пятиэтажками. Вокруг все зелено и ухожено: яркая детская площадка, ровный газон, аккуратные деревца по периметру.

Я поднимаюсь на третий этаж одного из домов и стучу в дверь квартиры Белкиных, по обыкновению испытывая легкое смущение. Ксюша открывает мне почти сразу, словно ждала моего прихода, сидя в коридоре. Хватает меня за локоть и тащит в свою комнату так быстро, что я едва успеваю снять босоножки и кинуть торопливое "здравствуйте" миловидной рыжеволосой женщине, сидящей на кухне, очевидно, ее матери.

Спальня у Белкиной собирает все стереотипы о девчачьих комнатах: уютная, розовая, с армией плюшевых игрушек на подоконнике.

- У тебя очень мило, - с улыбкой говорю я, присаживаясь на край кровати.

- Да-да, молодец, давай промотаем эту часть, где мы обмениваемся пустыми любезностями и перейдем сразу к сути. Я вся внимание! Вещай!

Ксюша садится по-турецки и смотрит на меня с таким интересом, будто я киноэкран. Ее взгляд искрится любопытством, и для завершения образа ей не хватает, разве что, попкорна.

- Так... - я нервозно накручиваю на палец волосы. - С чего бы начать?

Белкина закатывает глаза и подбадривает меня:

- Давай начнем с простого. Имя я уже знаю. Теперь нужна фамилия, чем занимается, где учится, с кем тусуется и на какого актера больше всего похож.

Я оторопело хлопаю глазами, внезапно понимая, что не знаю про Дениса ровном счетом ничего. Так что вопросы Белкиной заводят меня в тупик.

- На молодого Ди Каприо, - озвучиваю я единственное, что приходит мне в голову.

- Да ну? - вскидывает брови Ксюша. - Такой красавчик?

- Не то слово, - киваю я.

- Круто, ну а остальное?

- Если честно, мы особо о личном не разговаривали, - виновато признаюсь я.

- Так чем же вы тогда полночи занимались? - хмурится Белкина, но внезапно ее лицо озаряется догадкой, которая переходит в сдавленное хихиканье. - Ну вы и животные!

- Что? - недоуменно переспрашиваю я, а затем до меня вдруг доходит, о чем она подумала, и я спешу ее переубедить. - Нет-нет! Между нами ничего не было! Мы просто целовались.

- Так уж и ничего? - она с сомнением косится на меня.

Я собираюсь с мыслями и как на духу рассказываю Ксюше все: про купание в море, про шашлычку и колесо обозрения.

- Вот плут! Знает, чем покорить впечатлительную приезжую девочку! - дослушав меня до конца, заявляет Белкина. - А номерок-то хоть попросил?

- Нет, - грустно вздыхаю я, теребя край малинового одеяла.

- Ну и ладно! - она трясет рыжими волосами. - Пошел он к черту, правда? Ты себе еще в сто раз лучше найдешь!

Я благодарно улыбаюсь в ответ на ее попытки меня поддержать и задаю интересующий меня со вчерашнего вечера вопрос:

- Ксюш, а этот Дима Алтуфьев... Он кто? Твой молодой человек?

- Пфф! - фыркает Белкина, презрительно изгибая рот. - Никто он, Ритка, никто. Просто один болван из прошлого.

- А я думала, он тебе нравится, - невинно замечаю я.

- Ага, щас, разбежалась! Единственное, что мне в нем нравится, это его отсутствие в моей жизни! Так-то!

15

Рита

Просыпаюсь рано, еще до будильника. Теплое утро проникает через окна, наполняя комнату мягким солнечным светом. С первых секунд пробуждения живот сводит от волнения, а мысли, словно испуганные звери мечутся, из угла в угол: "только бы не опоздать в первый день", "как лучше уложить волосы?", "на каком автобусе ехать?".

Умываюсь, тщательно чищу зубы и, вернувшись в комнату, с вопросительным выражением лица застываю напротив открытого шкафа. Надеть как всегда нечего, и после долгих внутренних терзании останавливаю свой выбор на синей клетчатой юбке чуть выше колена и светлой блузке. Выглядит, конечно, немного по-школьному, зато сразу демонстрирует мой серьезный учебный настрой.

До института добираюсь в жуткой автобусной давке, и, с большим трудом продираясь сквозь толпу тесно стоящих людей, вылезаю на нужной мне остановке помятая и потрепанная. Расчесываю пальцами растрепавшиеся волосы, разглаживаю юбку и, поправив на плече вместительную холщовую сумку, которая загружена тетрадями и учебниками, шагаю в сторону учебного заведения.

В этот раз у подножья длинной лестницы, ведущей ко входу, я вижу много студентов. Они разговаривают, разбившись на небольшие группы, и от вида этой шумной, веселой, неформально одетой молодежи волнение вновь сковывает меня по рукам и ногам. Делаю глубокий вдох и начинаю медленно подниматься по ступенькам: одна, вторая, третья...

"Вот так, Рита, все хорошо. Чего ты распереживалась? Здесь никому нет до тебя дела. Главное, добраться до нужной аудитории. А там найдешь Белкину и выдохнешь," - успокаивает меня мой внутренний голос.

Я уже почти достигаю конца лестницы, когда откуда-то сбоку до меня доносится мужской насмешливый голос:

- Эй, пятиклашка, ты ничего не перепутала? Это не школа, это универ. Здесь взрослые дяди и тети учатся.

До последнего надеюсь, что эти слова предназначаются не мне, и продолжаю свой путь, устремив взгляд под ноги.

- Эй, ты оглохла что ли? Смотрите, какая гордая! Делает вид, что не слышит!

Через мгновенье дорогу мне преграждает здоровенный детина в черных зауженных джинсах и серой растянутой футболке. На румяном лице застыла усмешка, а зеленые глаза бегают по мне так, словно пытаются ощупать.

- Дай пройти, - говорю я, стараясь звучать твердо, но на деле выходит пискляво.

- А ты мне что взамен? - торгуется он.

- Бобер, отвали от девчонки, видишь же, ты не в ее вкусе, - говорит кто-то из его компании, хрипло и вкрадчиво.

Я поворачиваю голову и встречаюсь  с черными колючими глазами, взгляд которых, словно дрель, неприязненно буравит меня. Я почти физически ощущаю дискомфорт от этого тяжелого неприветливого взгляда и спешу отвернуться. Огибаю румяного парня по прозвищу Бобер и торопливо продолжаю восхождение по лестнице.

- Ладно, пока живи, пятиклашка, - смеется он мне вслед. - Но не расслабляйся, я до всех первокурсниц доберусь, так и знай!

Оказавшись в помещении, я шумно выдыхаю и убираю волосы со лба, который от нервов немного увлажнился. Долго плутаю по коридорам и,  когда в нужной лекционной аудитории наконец нахожу Ксюшу, ныряю к ней, как в спасительную гавань.

- Привет, Ритон-батон, ты чего такая взъерошенная? Бежала что, ли? - удивленно разглядывая меня, улыбается она.

- Ага, опоздать боялась, - киваю, доставая из сумки ручку и тетрадь.

- Девочки, это Рита Смирнова, новенькая, про которую я вам говорила, - представляет меня присутствующим Белкина.

В ответ одногруппницы называют мне свои имена, но, к сожалению, они тут же вылетают у меня из головы, потому что, случайно бросив взгляд в сторону, я вижу, как в аудиторию заходит шумная компания во главе с теми самыми парнями, которые приставали ко мне на лестнице. К счастью, они проходят мимо, не заметив меня, и располагаются на самых дальних рядах.

Когда в помещении показывается седовласый мужчина с крючковатым носом, гул тут же смолкает и воцаряется рабочая атмосфера. Преподаватель экономической теории умело держит дисциплину и интересно преподносит материал,  так что полтора часа лекции пролетают незаметно.

После пары весь поток лениво шевелится в сторону выхода, и мы с неумолкающей Ксюшей и несколькими ее верными подругами тоже вливаемся в толпу.

- Видела Катю Никифорову из двести пятнадцатой? Ох, как разнесло ее за лето! Думаешь Исаев теперь ее бросит? Разве расстались? Когда? Ну дела... А я и не знала! И с кем он теперь? С Симоновой?! Да не может быть! Она же за Пепловым весь прошлый год бегала! Разлюбила, что ли? А Сердюкова видели? На бэхе к универу подъехал! Ага, сам, как же! Ты что, не в курсе кто его отец? Кто-кто, Дед Пихто! Депутат он у него! А где власть, там и деньги! Вот и не поскупился сыночку на новую тачку!

Вполуха слушая университетские сплетни, я медленно бреду рядом с Белкиной, и острое ощущение, что за мной наблюдают, не дает расслабиться.

Следующим по расписанию намечается семинар по финансам, и мы заходим в небольшую светлую аудиторию, напоминающую школьный кабинет.  Ксюша по доброте душевной садится со мной за одну парту, и я, разложив вещи, исподлобья наблюдаю за новыми одногруппниками.

Они отвечают мне любопытными взглядами и улыбками, а кто-то даже подходит знакомиться. Белкина услужливо представляет меня всем желающим, и со стороны это выглядит так, будто она взяла надо мной шефство. Но я только за. Коммуникация с новыми людьми никогда не была моей сильной стороной, поэтому я совсем не возражаю против Ксюшиной инициативы.

Одним из последних в помещение вразвалочку заходит тот самый парень с колючим взглядом, который отозвал от меня Бобра на лестнице. Высокий, худощавый, с черными непослушными волосами - он выглядит, как утомленный жизнью человек, а в его манерах сквозит вялое пренебрежение ко всему живому. Парень движется медленно, словно змея, занимает место за последней партой и тут же собирает вокруг себя компанию ребят, стремящихся с ним пообщаться.

16

Рита

- Что тут происходит? - верещит подскочившая Белкина, хватая меня за локоть и утаскивая вглубь кафе. - Чего от тебя Пеплов хотел?

- Я... Я не знаю, - заикаясь от ужаса, тихонечко пищу я. - Хотел встретиться со мной на парковке после пар и домой подвезти... Но от него это звучало как-то угрожающе, если четно.

- Вот блин! - Ксюша нервно покусывает ноготь. - Он что, на тебя глаз положил? Это плохо, Ритончик... Иметь такого ухажера, как Антон, и врагу не пожелаешь.

- Ухажера?! - понемногу приходя в себя, восклицаю я. - "Придешь на парковку, я сказал! Не придешь - пожалеешь", - подражая его низкому голосу, говорю я. - Это больше на принуждение похоже, чем на ухаживание!

- Что, прям так и сказал? - удивляется Белкина.

- Ага, - тяжело вздыхаю.

- Даже для Пеплова это чересчур... Может, он не просох еще после вчерашней пьянки? В Инсте видела, что они тусу закатывали, - задумчиво выдает она. - В любом случае, Ритка, держись от него подальше. И не провоцируй лишний раз.

- Я и не думала, - отзываюсь я, обнимая себя за плечи и медленно следуя за Белкиной обратно в начало очереди.

Цены в студенческом кафе оказываются очень кусачими, поэтому мой обед ограничивается тарелкой жидкого куриного супа, в котором плавают ровно два крошечных кусочка мяса, и морковным салатом. Отныне буду брать еду с собой, а то так и разориться недолго.

После приема пищи по расписанию у нас еще одна лекция, на которой, к моему облегчению, Пеплов решает не присутствовать. Я старательно строчу конспект, с трудом поспевая за быстрой и крайне содержательной речью преподавательницы по налогообложению, а Белкина тем временем увлеченно переписывается с кем-то в мессенджере, то и дело приглушенно хихикая.

В конце пары она удивленно пролистывает мои записи и спрашивает:

- Ба, Ритка, а ты че у нас отличница, что ли?

- Была во всяком случае, - скромно улыбаюсь я.

- Это хорошо, - довольно потирает ладони Ксюша. - Будешь, значит, мне помогать. А то у меня дел выше крыше в этом году намечается. Я же староста как никак.

Если не учитывать казуса в кафе, первый учебный день проходит вполне сносно. Все одногруппники, конечно, за исключением Пеплова, кажутся мне приятными людьми, а преподаватели подкупают прекрасным владением своими предметами.

Наспех перекусив дома, я переодеваюсь и отправляюсь в кафе "Сирень". Сегодня начинается моя пятидневная стажировка, за время которой мне предстоит познакомится с коллективом, выучить меню и вникнуть в суть работы. Последнее, думаю, не составит мне труда, ведь я уже работала официанткой раньше.

В служебном помещении меня встречает подтянутая и свежая Лариса Павловна и сразу погружает в рабочую атмосферу: выдает форму, представляет коллегам и приставляет к парню по имени Толя Поляков, которому поручает быть моим наставником.

Крепкий русоволосый юноша с очаровательными ямочками на щеках с первых секунд производит на меня благоприятное впечатление. Он улыбчив, вежлив и с юмором рассказывает мне о закулисной жизни кафе:

- Юлька Снигирева ко всем новеньким относится подозрительно, но это она не со зла, просто опыт печальный. Пришла к нам полгода назад одна официанточка и увела у Юльки парня, кальянщика нашего Борьку. Ну, как увела... Погуляли они немного, а он потом он обратно к Юльке вернулся. Люблю, говорит, не могу. А Юлька что, железная, что ли? Приняла, конечно. Но официанточку ту из коллектива выжила и за Борькой стала с утроенным вниманием следить. Так что ты к нему лишний раз лучше не подходи, если не хочешь от Юльки схлопотать, - вещал Толик.

- Поняла, - со смехом отзываюсь я, пока он ведет меня по длинному узкому коридору.

-  Вот тут комната персонала, у каждого свой шкафик, здесь курилка, здесь холодильная камера. Чайвые самые хорошие по вечерам и в выходные, да и народу в это время больше всего. Барменам и кальянщикам отстегиваем десять процентов это чайвых, это у нас с незапамятных времен так принято.

Весь день я хожу за Толей, изо всех сил стараясь запомнить все, что он говорит и делает. Помогаю ему обслуживать гостей, слушаю его шуточные перебранки с поваром-матершинником Анваром и краснею, когда он отвешивает пошлые комплименты другим официанткам.

Под вечер ноги гудят, но я довольна: выучила почти все меню и даже немного пообщалась с коллективом. Прихожу домой и, попив чай с бабулей, до поздней ночи штудирую конспекты в своей комнате, чтобы завтра на семинаре по налогообложению не сесть в лужу.

***

Трель будильника пронзает дремотную тишину. Неужели уже утро? Еле разодрав глаза, кошусь на часы и понимаю, что должна была встать уже десять минут назад. Рывком сажусь на кровати, и тетради с лекциями, шелестя листами, валятся на пол. Надо же, я вчера уснула прямо во время зубрежки! Ну дела!

Быстро привожу себя в порядок, сажаю на нос очки, на ходу заглатываю завтрак, приготовленный бабушкой, и чуть ли не бегом несусь на остановку, чтобы не опоздать на автобус.

Мне везет: к универу я приезжаю вовремя. Поднимаюсь по многочисленным ступенькам, при этом осторожно озираясь по сторонам. Очень не хочется пересекаться со вчерашней компанией во главе с Пепловым, но, к моей радости, их сегодня нигде не видно.

Миную колонны и захожу в здание. Внутри полно народу, студенческая жизнь кипит, и мне нравится ощущать себя ее частью. Встречаю несколько знакомых лиц и расплываюсь в приветственной улыбке. Мне отвечают тем же, и я чувствую, как настроение растет. Да, несомненно, у меня получится влиться в коллектив, совсем скоро этот институт и его обитатели станут для меня родными.

Поднимаюсь на второй этаж, где у нас намечается потоковая лекция по мировой экономике,  сворачиваю за угол и... Замираю.

Должно быть, у меня помутнение рассудка! Или внезапная галлюцинация! Или я просто выжила из ума! Другого, более адекватного объяснения тому, что транслируют мне органы зрения, я найти не могу.

17

Рита

Делаю шаг назад и прилипаю спиной к стене, чтобы скрыться от посторонних глаз. Ладони мгновенно становятся влажными, ноги - ватными, а мысли - путанными. Что здесь делает Денис? Как мне себя вести? Подойти или убежать отсюда подальше?

Последний вариант кажется крайне заманчивым, но я заставляю себя остаться на месте. В конце концов мы с Денисом провели вместе чудесный вечер. Он был мил, угостил меня шашлыком, показал город... Ничего плохого он совершенно точно не делал, так почему я хочу скрыться? Делать вид, что мы незнакомы - элементарно невежливо.

"Что за детский сад, Рита?! Ты ведь взрослая, воспитанная девушка! Подойди и поздоровайся!" - наседает на меня мой внутренний голос, и я понимаю, что он прав.

На секунду прикрываю глаза, пытаясь выровнять дыхание, а затем вновь показываюсь из-за угла.

Денис не видит меня. Увлечен разговором с какой-то светловолосой девушкой в короткой джинсовой юбке. Они не отрывают друг от друга взглядов, и я чувствую дикую неловкость, но отступать уже поздно. Ноги сами несут меня к ним навстречу.

- Привет! - здороваюсь я.

Но мой голос тонет в шуме университетского коридора, и на меня никто не обращает внимания. Я повторяю приветствие громче, и наконец несколько пар глаз обращаются ко мне.

Первым меня замечает Пеплов, смотрит прямо и недружелюбно. Следом за ним поворачивается Бобер и со смехом присвистывает:

- Ого! Смотрите, какие люди! Пятиклашка к нам пожаловала!

Я игнорирую его выпад, с волнением глядя на Дениса, который все-таки прерывает диалог с девушкой в юбке и медленно переводит на меня взгляд.

- Здравствуй, Денис! - повторяю я тихо, потому что нас разделяет лишь пара метров.

С трепетом в сердце ожидаю, что он меня узнает, улыбнется, поздоровается в ответ... Но проходит секунда. Вторая. Третья. А в его голубых холодных глазах не отражается никаких чувств. Ни-че-го. Только мрачная и равнодушная пустота.

- "Здравствуй, Денис", - противным тонким голосом передразнивает меня Бобер, и компания заливается дружным хохотом. Смеются все, кроме Дениса и Пеплова. - Рей, вы че знакомы? Когда это наша новенькая успела затесаться в ряды твоих поклонниц?

Я впадаю в какой-то странный ступор и продолжаю стоять на месте, сгорая от обиды и унижения. Почему он так со мной? Не хочет общаться? Или просто не узнал?

- Ой, а это не та чувырла, которая облила  тебя супом в Красной? - ржет блондинка, обращаясь к Пеплову.

- Рот закрой, Колесникова, - резко обрывает ее Антон, а затем переводит неприязненный взор на меня.

- Денис? - я по-прежнему вопросительно гляжу на парня, который еще совсем недавно ласково называл меня Веснушкой. Стою и, как дура, надеюсь, что его лицо прояснится.

Но он отвечает мне лишь безразличным взглядом из-под полуприкрытых век, лениво гоняя во рту жвачку.

- Да че ты заладила? "Денис, Денис", - хохочет Бобер, явно потешаясь надо мной. - Ну, хочешь, я ради тебя стану Денисом? - он подступает ко мне, делая неприличные движения тазом, а затем через плечо бросает. - Рей, че этой девчонке от тебя надо?

Я пячусь назад, но успеваю заметить, как губы Дениса изгибаются в презрительной усмешке, и он негромко, но вполне четко произносит:

- Без понятия.

Эти два слова, как резко вошедшие под кожу пули, выбивают из меня дух и заставляют внутренности вибрировать от скрутившей их боли. Ощущение, будто меня облили ведром помоев. Мерзко. Гадко. Противно.

Я разворачиваюсь на каблуках, стремясь как можно быстрее покинуть место моего позора. Чуть не впечатываюсь в грудь стоящему за моей спиной студенту, отпрыгиваю в сторону и вновь устремляюсь вперед.

Но на этот раз что-то сзади сдерживает мои движения. Времени разбираться нет, потому я из последних сил делаю рывок, а спустя мгновенье понимаю, что зря...

Оказывается, это тонкая холщовая сумка, зацепившись за перила, тормозила меня, и мое резкое движение стало для нее фатальным.

Сумка рвется прямо по шву, и ее содержимое вываливается наружу. Конспекты, учебник по экономической теории, пенал, расческа, телефон, футляр для очков, питьевой йогурт и яблоко - все разбросано по полу.

Я сажусь на корточки, дрожащими руками пытаясь собрать свои пожитки. Лицо горит огнем от беспросветного стыда и унижения, а позади слышится смех проклятой компании Дениса, к которой я имела глупость подойти.

Сумка превратилась в бесформенную тряпку, и сложить в нее вещи не представляется возможным, поэтому я просто пытаюсь удержать все на руках, чувствуя, как горлу подступают предательские слезы.

Только бы не расплакаться прямо при них! Только бы не разреветься!

- Девушка, вам помочь? - надо мной нависает тот самый парень, которого я только что чуть не сшибла. Невысокий брюнет приятной наружности с мягкими, слегка вьющимися волосами.

На голос у меня нет сил, поэтому я лишь несколько раз киваю, давая парню понять, что с удовольствием приму его помощь. Он наклоняется, и вдвоем мы быстро собираем мое имущество с пола.

- Где у тебя пара? - спрашивает он, косясь на открытые двери ближайших аудиторий.

 - Мне... Мне надо в туалет, - из последних сил перебарывая слезы, отвечаю я, и парень без лишних вопросов провожает меня в уборную.

- Вот, возьми, все лучше, чем на руках таскать, - он выуживает из рюкзака пакет и помогает сложить в него мои вещи.

- Спасибо, - выдыхаю я, поправляя то и дело сползающие очки.

- Да не за что, - улыбается парень. - Я, кстати, Никита. Никита Сафронов. Обращайся, если что.

- Хорошо, конечно, - говорю я, толкая дверь туалета.

- А тебя как зовут? - доносится мне вслед.

- Рита, - спохватившись, что веду себя невежливо, отзываюсь я. - Рита Смирнова.

- До встречи, Рита Смирнова, - успеваю услышать я, прежде чем дверь за мной закрывается.

Пулей залетаю в кабинку, опускаю сиденье унитаза, сажусь сверху и наконец даю волю слезам. Реву навзрыд, совсем не переживая о том, что меня может кто-то услышать.

18

Денис

"Наш девиз непобедим: возбудим и не дадим!" - именно такого жизненного принципа, как оказалось, придерживается девочка-одуванчик по имени Рита. Допускает петтинг на максималках, а на финишной прямой сливается.

Ох, и выбесило же меня это! Не помню, когда в последний раз меня так обламывали. Наверное, еще в школе, классе в девятом. Я тогда был неопытен, пер напролом и из-за этого оставался с носом.

Но с Ритой... С ней я действовал правильно. Был внимательным, нежным и услужливым - все, как любят девчонки. Потратил кучу времени, отшил из-за нее стопудовый вариант и ни хрена не получил.

Впрочем, долго убиваться из-за отказа этой веснушчатой бестии не пришлось. По-быстрому набрал знакомую, которая живет одна на собственной хате, приехал к ней, выпил кофе, спустил пар и свалил восвояси.

Я не привык слишком много времени тратить на девчонок, есть дела и поважнее. Бизнес, например, или тусы с пацанами.

На следующий день звоню лучшему другу, Антону Пеплову, чтобы обсудить предложение по сотрудничеству от Андрея Белого. Без Тохи такие ответственные решения принимать сыкотно.

Пепел мне ближе, чем брат. Мы с ним с самого детства все делали вместе. Гоняли на велосипедах наперегонки, тырили сигареты из ларька напротив его дома, прыгали на спор с гаражей, дрались с пацанами из параллельного класса, ездили в лагерь, кадрили девчонок, бухали, гоняли на отцовской тачке Антона без прав. И даже бизнес, который сейчас нас кормит, замутили вместе.

Строго говоря, в деле нас трое: я, Пеплов и Бобер. С Кирюхой мы познакомились в старших классах, и Тоха поначалу его недолюбливал. Пеплов вообще не самый дружелюбный тип и часто ходит чернее тучи. Еще будучи мальчишками, мы часто слышали в свой адрес такие реплики: "лучшие друзья, а такие разные", "один - как день, другой - как ночь, совершенно непохожи".

И действительно, я блондин с голубыми глазами и вечной улыбкой, а он брюнет с тяжелым взглядом и неприязненным выражением лица. Однако, несмотря на это, девчонки Пеплова любят. Не так, как меня, конечно, но все же. Думаю, дело в его мрачной харизме. Он, хоть и выглядит букой, но манипулировать слабым полом умеет мастерски.

Для меня же Пеплов - единственный человек, которому я могу открыть все, что накипело. Он молча, с каменным лицом выслушает, а потом обязательно скажет что-нибудь такое, отчего станет легче.

Когда в начале десятого класса Кирюха Бобров повсюду начал таскаться за мной, Пеплов дико бесился. Даже пару раз накостылял бедолаге, но тот не сдавался. Характер у Бобра неконфликтный, и он почти никогда не реагировал на колючие выпады Пепла. Все больше отшучивался.

К одиннадцатому классу Антон наконец смирился с тем, что Бобер примкнул к нашей компашке, и перестал его прессовать. Мы поступили в один универ и стали думать над тем, как разжиться баблом.

Всем нам хотелось поскорее съехать от предков, прикупить приличных шмоток и цеплять девчонок "классом повыше". Красивых, фигуристых, страстных. Ведь таких одними шутками и остроумием не проймешь, они ведутся исключительно на шелест купюр.

Это уже позже я понял, что эти особы ничем не лучше наших дворовых девчонок, с которыми мы целовались в кустах, но тогда они казались мне чем-то недостижимым и прекрасным.

Несколько недель мы с пацанами сидели на тесной кухне в квартире родителей Пеплова, когда те уезжали на дачу и думали, на чем же можно быстро и много заработать. Пробовали разные варианты: запускали интернет магазины по продаже всякой ерунды из Китая, пытались замутить мобильное приложение по доставке еды из магазинов, даже скинулись и купили газель, чтобы организовать компанию по грузоперевозкам. Но это все было мелко, и если и проносило доход, то совсем не значительный.

А потом Пеплову кто-то дал наводку, посоветовал зайти в секретный браузер, на секретный сайт и поизучать его. Помню, как мы полночи проторчали перед ноутбуком, офигевая от возможностей, которые перед нами открывались.

И вот теперь, спустя год, я снимаю отдельную квартиру, хотя порой мне кажется, что я живу с Бобром, потому что он все время тут тусуется. У меня есть байк, есть деньги, есть девчонки и вообще все, что может пожелать любой двадцатилетний пацан.

А предложение Андрея Белого может поднять нас на качественно новый уровень и увеличить наши доходы в несколько раз. Но это опасно и довольно рискованно, именно поэтому я хочу все обсудить с Пеплом. Даже вдрызг пьяный, друг сохраняет трезвость ума и холодную голову, в то время, как мне от бабок и наркоты порой сносит крышу.

Набираю Тоху не меньше нескольких десятков раз, но он не берет трубку. Дозвониться до Пепла мне удается только ближе к вечеру, и его голос на том конце провода звучит устало:

- Да, брат.

- Здорово! Ты че помер, что ли? - усмехаюсь я.

- Почти,  - хрипит друг.

- Кое-что перетереть надо, не по телефону. Подъедешь?

В трубке раздается тяжелый вздох.

- Подъеду. Только в душ сгоняю и подъеду.

- Один? - спрашиваю я, слыша на заднем фоне женские голоса.

- Могу один, могу не один. Как надо?

- Симпатичные?

- Ну так, на раз.

- Тогда не надо, - отказываюсь я от общества Пепловских подруг.

Друг приезжает ко мне через час, вялый и помятый. Бессонные ночи и литры алкоголя не проходят даром. Мы с ним проходим в зал, и я коротко излагаю суть предложения Белого.

- И какую плату он хочет за услуги своих ребят? - медленно пережевывая яблоко, интересуется Антон.

- Процент от прибыли, я думаю.

- Черт знает... С одной стороны, было бы прикольно продавать через налаженные каналы сбыта, но с другой - вести дела с этим нариком мне совсем не улыбается, - после недолгого молчания говорит Пепел. - Нет у меня к нему доверия.

- Давай попробуем начать с небольших партий? А там посмотрим, - настаиваю я.

19

Денис

Вот я и соизволил почтить универ своим присутствием. Все те же длинные коридоры с чередой портретов великих ученых с унылыми лицами. Все тот же напускной дух интеллигентности, тот же консерватизм, сквозящий в интерьере. Когда администрация наконец раскошелится на ремонт и переделает все на современный лад?

По пути на лекцию встречаю много знакомых. Жму руки парням, подмигиваю девчонкам. На лестнице встречаю Вику в юбке, едва прикрывающую ее чудесный зад и, не удержавшись, шлепаю ее по попке. Затем мы вместе идем к аудитории, встречаемся там с одногруппниками, общаемся, обсуждаем лето... И тут я слышу голос.

Тонкий, едва уловимый, но совершенно точно реальный. Я мгновенно понимаю, кому он принадлежит, и специально медлю, не поворачивая голову, чтобы осознать, какого черта она здесь забыла. Делаю вид, что слушаю Викин треп, а сам офигеваю от внезапно нахлынувших эмоций.

Когда я наконец перевожу взгляд к источнику робкого звука, то глаза подтверждают то, что несколькими секундами ранее передавали уши. Это она. Девочка-солнце с веснушками на лице и огромными морскими глазами. Стоит и растерянно смотрит на меня, сжимая в руках ужасную тканевую сумку.

Секундой позже благодаря Викиной реплике до меня доходит, что Рита и есть та новенькая, про которую вчера со смехом поведал мне Бобер:

- Очаровательная колхозница в гигантских окулярах со взглядом затравленного зверька! Обожаю таких замарашек, - ржал Кирюха. - Да и Пеплу она приглянулась! Прикинь, он даже подкатил к ней в столовке, ну так, ради прикола чисто, а она его борщом облила! Вот умора!

Я пребываю в шоке и совершенно не знаю, как мне реагировать на ее вопросительное "Денис". С одной стороны, она кажется жутко милой и те самые чувства, которые зародились во мне, когда я в первый раз увидел ее на пляже, оживают вновь. Радость, восторг, странное тепло в груди - все тело как-то живо отзывается на присутствие этой девочки поблизости.

Но с другой - я жутко зол на нее... Да и с Викой только что помирился. Если она узнает обстоятельства нашего с Ритой знакомства, то опять взбеленится и начнет делать мне мозги. В довесок ко всему еще и Пеплов глядит на новенькую как-то слишком раздраженно. Ну как она умудрилась за два дня присутствия в универе успеть его выбесить?

Секунды, отведенные на раздумья, неумолимо тают, и мне нужно хоть что-то сказать. В итоге я не придумываю ничего лучше, чем сделать вид, будто мы с Ритой незнакомы и я понятия не имею, что ей от меня нужно. Определенно, это не самое правильное решение в моей жизни, но делать нечего: слово не воробей, как говорится.

Девчонка вспыхивает и пулей срывается с места, но ее дурацкая сумка цепляется за перила и рвется, а вещи летят на пол. Рита наклоняется, пытается собрать свои пожитки, и мне вдруг становится ее жалко... Уж лучше бы плюнула на свои тетрадки, чем вот так корячиться у всех на глазах.

Меня так и подмывает подойти и помочь ей, но дружный гогот моих друзей и легкое поглаживание Вики по спине удерживают на месте. Каждый день человек делает выбор, и сегодняшний мне дается с явным трудом.

В конце концов к Рите все же подскакивает какой-то парень, поднимает ее вещи с пола, и они вдвоем скрываются из вида.

- Вы точно не знакомы? - сканируя меня глазами, капризно уточняет Колесникова.

- Точно, - я натягиваю улыбку и вдруг понимаю, что Вика похожа на лошадь.

Почему я раньше не замечал, какая у нее тяжелая челюсть? И смеется она чересчур визгливо, аж напрягает. Я мягко отстраняюсь от подруги и, слегка повернув голову, встречаюсь с прямым и пронзительным взглядом Пепла. Вот уж кого мне точно не удалось обдурить. Тоха по-любому смекнул, что меня и новенькую связывает нечто общее.

На первой паре Рита отсутствует, зато на вторую приходит под руку с вездесущей Белкиной. Неужели подружились? Они занимают места на втором ряду, поближе к преподавателю, и я всю лекцию, как идиот, пялюсь на Ритин затылок.

Рядом со мной залипает в телефоне Бобер, а с другой стороны Вика игриво перемещает пальчики по моей ноге. Но это не вызывает во мне никаких приятных эмоций, наоборот, хочется отсесть от Колесниковой подальше, чтобы не отвлекала меня. Я ведь все-таки пытаюсь писать.

Когда препод со звонком отпускает нас на перемену, студенты по обыкновению тащатся в Красную, чтобы перекусить. Лично мне совсем не нравится, как там кормят, но деваться некуда, выбор невелик. Либо Красная, либо столовка на третьем этаже, в которой вообще помои подают.

Мы занимаем большой столик у окна, и рядом мгновенно образуется толпа людей, желающих составить нам компанию. Я лениво жую безвкусную котлету, вполуха слушая как Бобер на все кафешку отвешиват комплименты нервно хихикающим первокурсницам. Кирюха находится в вечном поиске свежего "мяса" и в этом деле отличается крайней неутомимостью, в то время как я уже подустал, и меня явно клонит ко сну.

После третьей пары мы с Пепловым едем ко мне, чтобы немного поработать. Именно поэтому я тактично сливаю Вику. Девушка хмурится, жалостливо оттрюнивает губу, но меня этим не проймешь.

- Работа есть работа, детка. Извини, - говорю я, целуя ее в щеку.

- Знаешь, мы с тобой уже давно вместе, а я до сих пор не знаю, где ты работаешь, - заявляет она.

Ну надо же, очнулась.

- Меньше будешь знать, лучше будешь спать, - говорю я и, не дождавшись ответа, запрыгиваю на байк.

Вика что-то кудахчет мне вслед, но я ее уже не слышу. Даю по газам, и мотик со звучным ревом покидает парковку.

Дома мы с Пеплом работаем молча. Друга в принципе нельзя назвать разговорчивым, а сегодня он и вовсе кажется мрачнее обычного. Я неторопливо складываю в стопки заготовки изображений гербов, а Тоха неотрывно пялится в экран компьютера, настраивая оборудование.

- Ты трахал ее? - ни с того ни с сего негромко интересуется он.

- Кого? - уточняю я, хотя и так прекрасно понял, о ком речь.