Родиться заново

Пролог

– Что? Молчишь? Господи, какой же ты… жалкий. – Марина выплёвывает слова с таким презрением, словно хочет избавиться от гадкого вкуса. – Жалкий, убогий и мерзкий. Ты ведь не мужчина, а так… существо. Видеть тебя не могу! И почему ты только не сдох?! Чтобы не было вот этого вот… – Ещё один презрительный взгляд и взмах рукой. – Было бы намного проще…

Моя жена считала, что с потерей речи я потерял слух и память. Что моё сознание не воспринимает происходящее. Несмотря на физические недостатки, с моим сознанием всё осталось в порядке, но я не думал, что наступит день, когда сам начну жалеть об этом.

И только встреча с сероглазым ангелом помогла мне родиться заново… Снова начать жить.

Пролог

Чувство лёгкости и какой-то невесомости. Резкая, раздирающая сознание боль и… пустота. Не чернота, а именно пустота, словно ты паришь в пространстве, разбросанный на частицы. Это как в телепортации: тебе перенесли, а «собрать воедино» не получилось.

– Лёша! Лёша! – Женский крик продирается свозь затуманенное сознание. – Какого чёрта, ты прикидываешься! Это не смешно!

Этот звук нарушил состояние лёгкости. Вернулась боль. Значит – я есть. Хочу сказать, чтобы женщина замолчала, но губы не слушаются, и я не могу произнести ни звука.

Дальше – словно не со мной. Слышу голоса рядом, что меня куда-то везут, но… ничего не чувствую. Совсем. Как такое возможно?! Мне же на работу! Меня Серёга прибьёт. Последняя связная мысль…

– Доктор, скажите, это опасно?! – слышу тот же голос.

– Инсульт, милочка, всегда очень опасно. И вашему мужу очень повезло. После такого выживают меньше пятидесяти процентов.

– Инсульт? Но это же болезнь стариков! – Снова женский голос. Почему-то знакомый.

– Увы. Болезни молодеют. И инсульт один из первых в этом списке. К сожалению, сейчас и двадцатилетние не застрахованы от удара.

– Но… Почему?

– Причин может быть очень много: плохая экология, гормональные препараты, которые сильно сгущают кровь, сигареты, алкоголь, наркотики. А если сюда прибавить неправильное питание и хроническую усталость, то с таким букетом очень легко можно протянуть ноги…

Какие, к чёрту, гормональные препараты? Вот про усталость, тут – да. Я и забыл, когда последний раз у меня был выходной. Это что, организм решил, что надо отдохнуть и просто вырубил меня? А поизящнее никак?

Никак. Мне же денег надо было. Точнее – Маринке. Марина. Так зовут мою жену. Красивое имя. И сама она красивая. Зрение ко мне вернулось. Видел то чуть расплывчато, то вполне сносно. Вот память… Тут пока сложнее. И речь. Как бы я ни пытался, ничего не получалось. Я мог сидеть. Но пока недолго. Голова кружилась, и я падал. А от того, что пытался хоть что-то вспомнить, голова болела ещё сильнее.

Но память возвращалась. Жена просила машину. Новую. С автоматической коробкой передач. Она даже была готова гулять с Вальтером… Вальтер? Там же Вальтер! Господи, пожалуйста, дай мне встать!

Несколько дней спустя

– Мой муж встанет?

– Кризис миновал. Сейчас жизни вашего мужа ничего не угрожает. Но я не могу дать гарантии, что он сможет вернуться к прежней жизни.

– Это как?

– Я не гарантирую, что все функции организма восстановятся полностью.

– Но-о…

– Вам нужно запастись огромным терпением… Мы со своей стороны сделали всё возможное… Теперь очень многое зависит от вас.

– От меня?

– Да, Марина Викторовна. Именно от вас. Терпение, постоянный уход и любовь способны творить чудеса. Ну и, конечно, соблюдения рекомендаций врача.

– Я не поняла? Он, – пауза, – что? Будет дома?!

– Да. Вашего мужа завтра выписывают. У вас есть время подготовить…

– Завтра?! Но мне говорили, что минимум месяц он будет в больнице, а прошло только три недели!

– Состояние вашего мужа стабильное, и у нас нет причин держать его дольше…

– А если я не хочу?

– Простите? Чего вы не хотите?

– Я не хочу, чтобы… – и снова пауза, – чтобы он был дома.

А это ничего, что я не сплю и всё слышу?

Глава 1

Надя

– О! Вальтер! Привет! Если бы я знала, что тебя встречу – обязательно взяла бы кусочек пиццы! – шучу я, стоит только соседскому питбулю зайти в лифт вместе с хозяином. Смотрю в умные глаза собаки, в которых так и читается: «Ну как так-то?!»

– Он уже сегодня позавтракал… Картой мира на стене… – с улыбкой отвечает хозяин собаки и по совместительству мой сосед Алексей, держа четвероногого друга на коротком поводке. – Доброе утро! – звучит приветливо.

– Доброе! – поднимаю глаза на мужчину и замираю – такая обаятельная у него улыбка.

Смущённо перевожу взгляд на пса, который послушно сидит, всем своим видом показывая, что на него явно наговаривают.

– Вальтер! Как же так?! Она ведь невкусная! – смеясь, журю проказника.

– Не знаю, – отвечает за собаку Алексей. – Антарктиду сожрал и не поморщился.

Не могу сдержать смех и смущённо прикрываю рот рукой, тогда как другой хочу погладить пса по голове.

– Можно? – спрашиваю, поднимая свой взгляд на хозяина собаки.

– Можно, – получаю разрешение, но, думаю, не стоит злоупотреблять им.

Вальтера любят. Несмотря на внешнюю агрессивность породы, пёс очень спокойный. Возможно так он ведёт себя рядом с хозяином. Я не раз замечала, что стоит Вальтеру выйти, как дети облепляют его и хотят с ним поиграть, но бедолагу всегда выводят на поводке.

– А вот пиццу ему нельзя. Вальтер на диете. – Неожиданное признание заставляет оторвать взгляд от собаки и посмотреть на мужчину.

– Как так? – удивлённо хлопаю глазами, без зазрения совести разглядывая соседа. – Собака, и на диете?

– Отъелся за зиму. Придётся кое-кому скидывать лишний килограммчик.

Серьёзно?! Целый килограммчик?! Но на мускулистой рельефности корпуса четвероногого красавчика его не точно не видно. Вальтер такой же подтянутый как и его хозяин.

Звуковой сигнал сообщает, что мы приехали, и мне приходится опустить взгляд.

Ещё когда я училась в школе, наверное, с класса восьмого, хозяин Вальтера занимал все мои мысли. Высокий, красивый брюнет заставлял трепетать наивное сердце. Я не раз представляла, как он вместе с собакой приходит на помощь, спасая меня от выдуманных негодяев, а потом провожает домой. Но девичьим мечтам не было суждено сбыться – в прошлом году Алексей женился.

Его долго не было видно. Ни его, ни Вальтера. И я уже думала, что никогда больше не увижу своего красивого соседа. Я возвращалась поздно домой и даже не заметила, а почувствовала, что на меня несётся огромная собака, чёткими длинными прыжками сокращая расстояние, а раскрытая пасть наводила ужас. Невольно остановилась и зажмурилась от страха, предчувствуя конец – убежать всё равно не получится.

Ожидаю нападения, но ничего не происходит. Через некоторое время слышу знакомый голос:

– Не бойся! Он не тронет! Вальтер! Разве так можно?!

Открываю сначала один глаз, и только потом второй, замечаю Алексея, приводящего дыхание в норму. «Страшный зверь», так напугавший меня уже пристёгнут к поводку, и по его виду не скажешь, что он хоть немного запыхался. Тогда как Алексей опускает руки на колени и пытается отдышаться.

– Вальтер? – Со страху не признаю всеобщего любимчика. Но и без поводка его ни разу до этого я не видела! – Здравствуйте.

Чувствую себя ужасно неловко, ведь из-за меня Алексею пришлось бежать за собакой.

– Привет! Извини. Не думал, что он убежит. Видимо признал тебя, вот и помчался от радости. Напугалась?

– Немного. А… – Я кошусь на Вальтера, который послушно идёт с другой стороны хозяина.

– Устал он на поводке, а побегать – большой любитель. Уже ночь, на улице никого нет, да и к чужим он никогда не подбегает. Вот и разрешил… А ты почему так поздно? – строго спрашивает Алексей и пытается разглядеть моё лицо. – Не стоит гулять ночью одной. Мало ли…

– Я не гуляю. У подружки задержалась, – честно отвечаю, убаюканная музыкой мужского голоса. Не помню, чтобы на меня кто-то так действовал…

– И не боишься идти одна?

– Что? – переспрашиваю, так как совершенно не слышала его вопрос.

– Поздно возвращаться не боишься?

– Нет. – Незаметно пожимаю плечами. – Как-то не задумывалась. Да и тут недалеко, – признаюсь, чтобы успокоить своего соседа.

Юлька, моя подруга, живёт и правда недалеко. Минут пятнадцать пешком. Район у нас спокойный, освещённый, да и камер хватает на каждом углу магазина. Глупо, конечно, что пошла пешком, когда можно было спокойно вызвать такси. Но тогда я не встретила бы Вальтера и, главное, его хозяина.

***

«Юля, я дома!» – пишу сообщение и отправляю подруге.

«Ну, наконец-то!» – мгновенно приходит ответ. – «Что так долго?! Ползла что ли?»

«Нет!» – Обиженный смайлик. – «Угадай, кого я встретила?»

«Денисовская! У тебя вообще совесть есть?! Я места себе не нахожу, а она гуляет непонятно с кем!» – Грозный смайлик.

«Не непонятно с кем!» – смайлик, показывающий язык. – «А с Алексеем!»

«Каким ещё Алексеем?»

«Хозяином Вальтера».

«Надя! Он же старый! Уточняю: хозяин старый, а не Вальтер. Вальтер – душка!»

Очень смешно! Юлька единственная, кто знает о моих тайных чувствах к красивому соседу, живущему на три этажа выше.

«И ничего он не старый!»

«Алё! Он женат!»

«Это да». – Много грустных скобочек. – «Я спать».

Вот умеет же Юлька испортить настроение. Подумаешь, ненамного-то он и старше меня. Всего-то восемь лет! Это ровно ничего не значит. Только то, что пока я росла, хозяин Вальтера успел жениться. Наверное, подруга права: нужно выкидывать своего женатого соседа из головы и заняться учёбой.

Позади последняя сессия, закрытая на отлично. Остался диплом и аккредитация. Но это уже мелочи. Именно поэтому я и засиделась у Юльки – на учёбу завтра не надо…

 Алексей

Не скажу, что в свои тридцать я многого добился. Работа, квартира, машина, собака. А теперь ещё молодая и красивая жена. На Марину я даже не смотрел. Точнее смотреть-то, конечно, смотрел, но прекрасно понимал – такая девушка явно не для меня. Вернее, мне казалось, что я не дотягивал до её уровня. Но где-то в мироздании случился какой-то сбой, и Марина уже год носит мою фамилию.

Глава 2

Надя

– Денисовская! Ау! Очнись! – тормошит меня Юлька.

– Да тут я. Тут! Задумалась я!

– О чём? – не отстаёт подруга. – Или о ком? – Юлька играет бровями.

– О чём! – не оставляю подруге повода для лишних расспросов. – О деньгах.

– А что о них думать? О них не думать надо, а иметь!

«Чтобы их иметь – надо сначала их заработать» – но вслух этого я не говорю. У Юльки с этим немного проще. Это мне пришлось отложить поступление в медакадемию.

В начале прошлого лета не стало папы, а похороны и горе сильно подкосили маму. Она долго не могла прийти в себя, и её просто уволили с работы. Поэтому вместо того, чтобы подать документы для поступления, мне пришлось устроиться на работу.

Поработаю год, накоплю денег и поступлю – таково было моё решение. Только вот заработной платы медсестры в государственном учреждении явно не хватит, чтобы за год собрать необходимую для учёбы сумму, и мне приходится подрабатывать по ночам ещё и санитаркой.

Юлька уже давно говорила, что работая «на государство» денег не увидишь, и толкала в частные клиники, медицинские центры, да даже в лаборатории, лишь бы они работали сами на себя. Но пока ничего подходящего не подвернулось, хотя я ежедневно мониторю сайты вакансий.

«Денисовская! Ты меня убиваешь! Ты думаешь, они будут выкладывать вакансии на сайт?! Или лично пришлют тебе приглашение: «Дорогая Наденька, нам срочно нужна медсестра…» – так что ли? Алё! Поднимай свою подтянутую задницу и сама (ножками!) шуруй в каждую из них! Или дай объявление об оказании услуг медсестры».

В этом подруга, пожалуй, была права. Только вот я почему-то боюсь что эти «услуги» будут кардинально отличатся от медицинских. А брать деньги с бабулек, которым я по-соседски ставлю уколы, у меня рука не поднимается.

Все эти проблемы оттеснили на задний план наивные девичьи мечты о красивом соседе, если не сказать, что совсем вычеркнули их из головы. Некогда грезить, если даже поспать толком не получается.

Домой иду с твёрдым намерением хорошенько отдохнуть, но натыкаюсь на грязного Вальтера, лежащего под кустами сирени возле нашего дома. И что кажется мне очень странным – собака находится на улице без намордника и поводка.

– Вальтер, ты чего разлёгся? Вставай! Идём!

Ещё, конечно, не зима, но уже холодно. Подхожу ближе, но пёс предупреждающе рычит.

– Вальтер, ты чего? Не узнал?

Всё-таки когда собака без хозяина в первую очередь она – собака. Тем более такая!

– Вальтер! Красавчик! – принялась ласково уговаривать его.

Почему-то подняться и сказать Алексею, что его пёс выбежал, мысли не возникает. Мне хочется лично привести ему четвероногого друга. Да и Вальтер может убежать за время моего отсутствия.

– Ну? Идём! Идём, мой хороший.

Пёс понуро поднимается и плетётся следом. Долго звоню в квартиру, где живёт его хозяин. Но, к моему огромному сожалению, дверь открывает его жена.

– Что надо? – неприветливо бросает мне в лицо Марина.

Я долго ломала голову, почему Алексей женился на этой кукле. Красивая – не спорю, но характер…

– Здравствуйте! – отвечаю этой крашеной, которая ведёт себя словно дама королевских кровей, вынужденная жить с простыми смертными. – Вальтер… – Я показываю на собаку, которую даже не приходится держать за ошейник – пёс послушно сидит рядом. – Он, наверное, выбежал…

Но вместо радости и благодарности за находку, меня окидывают презрительным взглядом.

– И что?

– Скоро ночь… – «Тупоголовая ты наша! Видно «Супра» весь мозг разъела, если он, конечно, там вообще был!»

– И что? – пренебрежительно повторяет Марина.

– Алексей… – я запинаюсь, так как не знаю отчества хозяина собаки, – будет волноваться за него.

Скорее всего самого Алексея нет дома, потому что он никогда не оставил бы собаку на улице. То, что Вальтера он любит – это бесспорно.

– Мой муж в больнице. И ещё не факт, что он оттуда выпишется, – отрезает Марина с таким видом, словно говорит о чужом человеке. – Мне этот пёс даром не нужен. Возиться с ним я не собираюсь.

– И что мне с ним делать? – Я прихожу в замешательство от её слов.

– Это уже не мои проблемы! Что хочешь, то и делай!

– Но… – начинаю я, как перед моим носом захлопывают дверь.

Вальтер жалобно скулит и укладывается мордой на лапы. Смотрю на вдруг ставшее ненужным животное. Оставить его вот так – бессердечно!

– Ладно. Пошли. Надеюсь, что когда твой хозяин вернётся, то на улице окажется эта выдра!

Я не знаю, что могло случится с Алексеем. Марина сказала, что он может не вернуться. Неужели что-то серьёзное? Автомобильная авария? Но его серебристая машина стоит во дворе в безупречном, как всегда, виде. Что тогда? Гадать некогда, скоро ночь, и все магазины для животных уже наверняка закрыты. Я снова нажимаю на звонок и не отпускаю до тех пор, пока дверь не открывает разъярённая мымра.

– Если ты сейчас не уйдёшь, я вызову и полицию, и живодёрню! – шипит она.

– Живодёрня тебе как раз не помешает! – Никогда не грубила соседям, но тут не могу сдержаться. – Поводок и намордник дай!

Хотя намордник лучше надеть на эту сучку, чем на Вальтера.

– Я всё выбросила! Можешь порыться в мусоропроводе!

Возникает дикое желание засунуть в мусоропровод эту крашенную курицу головой вниз.

В мою ладонь утыкается мокрый нос. Бросаю брезгливый взгляд, на то, что незаслуженно считает себя человеком, и, подцепив за ошейник Вальтера, веду его вниз.

– Тебе придётся немного потерпеть. Корм смогу купить только завтра.

Мне ничего не остаётся, как снять пояс со своего пальто, привязать за ошейник и, стараясь никому не попадаться на глаза, выгулять бедное животное. Придя домой приходится набирать ванну воды, чтобы помыть собаку. Таким грязным он никогда не был. Неужели он провёл на улице несколько дней?

– Прости, Вальтер, но еды у нас с тобой нет.

Глава 3

Надя

– Вальтер! Ты зачем залез на подоконник?! Думаешь так увидеть своего хозяина? Скучаешь? – Я чешу лоб собаки. Мокрый нос тут же утыкается в мою ладошку. – Давай слезай! Иначе нам обоим попадёт от мамы.

Мама была не в восторге от такого неожиданного подселенца, но на улицу собаку не выгнала. Пока мама жила у тёти Риты, проблем не было, но она вот-вот должна была вернуться. Надеюсь, что ненадолго. Мы с Вальтером вдвоём чувствовали себя более комфортно.

Я каждый день поднималась и звонила в квартиру Алексея. Сначала мне открывала Марина, орала, что вызовет полицию, но услышав от меня, что я сама с удовольствием расскажу полиции всё про неё, больше не пугала. Я спрашивала, вернулся ли Алексей. Бросив пренебрежительное короткое «нет», она захлопывала дверь перед моим носом. А в последние пару дней, мне даже дверь никто не открывал, хотя я точно слышала, что в квартире кто-то есть.

Даже соседи не знали, куда исчез Алексей. И мне ничего не оставалось, как проверять самой, вернулся он, или нет.

– Вальтер, ну, что случилось?

Пёс скулит и ведёт себя беспокойно. Никогда такого с ним не было. Если, конечно, не считать первого времени, когда он очень скучал по своему хозяину.

Как и я…

Отгоняю непрошенные мысли и, взяв морду в свои ладони, ещё раз спрашиваю:

– Ну, что случилось?

Вместо ответа Вальтер опять скулит, глядя на меня своими умными глазами.

– Пить хочешь? Или гулять?

При слове «гулять» Вальтер оживает, проявляя нетерпение.

– Сейчас, потерпи немного.

Вообще-то я уже с ним гуляла, но раз хочется, то почему бы и нет? Тем более я первый день в отпуске.

Выгуляв Вальтера, решаю подняться в квартиру Алексея снова. Нажимаю на звонок и жду. Опять тишина. Уже собираюсь уйти, как дверь неожиданно открывается, и я, хлопая глазами, смотрю на незнакомого мне мужчину. Неужели эта курица завела любовника? У мужчины закатаны рукава, и по его виду не скажешь, что он зашёл на минутку. Я замечаю несколько мокрых пятнышек на его рубашке. Словно от брызг. Он что, мыл посуду?

– Вы кто?

– Вы по объявлению? – Наши вопросы звучат одновременно.

– Да, я по объявлению, – отвечаю уверенно.

Наверное, Алексей дал объявление о пропаже собаки, а я не увидела.

– Детка, а тебе сколько лет? – Меня окидывают оценивающим взглядом с головы до ног. – Медицинское образование есть?

– Есть, – отвечаю на автомате. – Красный диплом колледжа государственного медицинского университета. А при чём здесь это? – таращусь на мужчину.

– Нам нужна женщина с медицинским образованием, и желательно старше сорока лет. Но на сорок ты явно не тянешь, – звучит с беззлобной ухмылкой.

– Двадцать три. Скоро будет, – зачем-то уточняю, нахмурившись. Вот зачем ему мой возраст?! Юлька бы его точно послала вместо ответа! – Алексей дома? – спрашиваю в лоб.

Брови мужчины ползут вверх.

– О как?! Ты знаешь Алексея? – Ещё один оценивающий взгляд с головы до ног.

Бесит!

– Вообще-то мы на «ты» не переходили, дяденька, – выделяю интонацией обращение. Мужчина выглядит молодо, лет тридцать, максимум тридцать два, но на меня смотрит, как старый дед. – Я соседка.

– Соседка?! Как интересно! – Он складывает руки на груди, словно я к нему на чай пришла напроситься! – И как зовут тебя, соседка?

– Вы здесь живёте? – игнорирую его вопрос.

– Нет.

– Значит, мы с вами не соседи! Меня интересует Алексей. Он дома?

– Да, – звучит совсем другим тоном. Я не могу понять с чего вдруг такая резкая перемена. – Как зовут тебя… вас? – исправляется мужчина.

– Надежда.

– Надежда… – со странной интонацией тянет он. – Надежда нам не помешает, – звучит ещё страннее.

– В каком смысле?

– Видишь… видите ли, Надежда…

– Ладно, можно и на «ты», – разрешаю великодушно. Что уж.

– Спасибо. Надя, Алексей болен, и ему нужна сиделка, но…

– Что с ним? – перебиваю, ища ответ на лице мужчины.

– Лёша перенёс инсульт. – Мужчина пристально наблюдает за моим лицом.

Только я не из тех кисейных барышень, которые услышав страшное слово, тут же брякаются в обморок. Я знала, куда шла учиться. А раз Алексей уже дома, значит угроза жизни миновала.

–  А Марина где?

– Марины нет. Она его оставила.

– Коза драная! – вырывается против воли. Вообще-то я не ругаюсь, и категорически против выражений, но эту мерзавку мне хочется придушить своими руками.

– Надя! – звучит с мягким укором, но по глазам вижу, что он со мной согласен.

– Извините.

Я не знаю, что делать. Ведь я просто хотела вернуть Вальтера. Но его хозяину сейчас самому нужна помощь…

– А вы кто? – поднимаю взгляд на мужчину.

– Мы работаем вместе. Работали… А сейчас вот пытаемся найти женщину. Вчера дали объявление, но никто пока не позвонил. Кроме тебя, Надя, – хмыкает он.

Говорить, что я зашла совсем по-другому вопросу, уже не хочу.

– Я могу его увидеть?

Мужчина молча пропускает меня в квартиру, где явно никто давно не убирался.

– Я пытался немного прибрать, – слышу объяснение.

А потом я вижу Алексея. Хозяин Вальтера сидит на диване, обхватив колени руками и смотрит в окно. В мою сторону он даже не повернулся.

– Он нас слышит? – спрашиваю у коллеги своего соседа. Тот кивает.

– Надя, если вы присмотрите за Лёшей, пока мы найдём женщину, которая сможет находится с ним круглосуточно…

– Хорошо, – вдруг отвечаю громко. Алексей вздрагивает и поворачивается в мою сторону.

Алексей

Я сижу не двигаясь до наступления темноты. Очень хочется забыться, но сон не идёт. Совсем. Так бессмысленно проходит ещё один день. Я пытаюсь понять, за что судьба сначала наказала меня, а потом вдруг решила оставить в живых. Наверное, Марина права, было бы намного лучше, если скорая приехала позже…

Глава 4

Надя

Буквально на днях Юлька мне весь мозг выела, чтобы я подала объявление в поисках работы. Но мне и в голову не могло прийти, что всё получится именно таким образом. Вот и не верь потом в то, что Вселенная не слышит наши пожелания! Оказывается слышит! Только немного не так. Как в старом добром анекдоте: «Вселенная, хочу толстый кошелёк и тонкую талию! Только, пожалуйста, не перепутай!».

Вот и сейчас я, можно сказать, взялась оказать услуги сиделки, но это ни на шаг не приблизило меня к заветной цели – продолжить обучение в университете. Жалела ли я об этом? Нет. И ещё раз нет! Я не могу передать словами, что почувствовала, когда встретилась взглядом с Алексеем. Этот взгляд вывернул мою душу наизнанку. Мне стоило огромного труда не показать, как мне больно видеть его, такого молодого и красивого в подобном состоянии. Владимир сказал, что Алексей всё слышит, а по глазам я видела – он понимает нас. Значит и речь восстановится. Для этого нужно терпение и целеустремлённость и, конечно же, поддержка.

– Надя, ты точно будешь здесь? – уже в четвёртый раз переспрашивает Владимир.

Я могу понять его беспокойство, ведь именно он нашёл своего друга, неспособного позвать на помощь, одного.

– Владимир, я уже ответила, что – да, я буду здесь. Мне нужно будет отлучиться только ближе к вечеру, чтобы выгулять… – я замолкаю, поднимая на него глаза, – Вальтера, – добавляю уже тише.

– Вальтера?! – Мужчина не мигая смотрит на меня в ответ. Вряд ли существует много собак с такой кличкой.

– Да. Это собака Алексея. Я забрала его себе, когда Марина выгнала пса на улицу. Может… – Мы оба поворачиваемся в сторону Алексея. – Думаешь, он его вспомнит?

– Мы можем это узнать, – предлагает Владимир.

Я молча киваю и бегу вниз по лестнице – ждать лифт просто некогда. Вальтер встречает меня у порога и ведёт себя беспокойно.

– Да, да, мой хороший, потерпи. – Неужели он так чувствует своего хозяина? Цепляю поводок и держу при себе.

Не знаю, хорошая эта идея или нет, но если Вальтер не признает хозяина, или наоборот – Алексей испугается, не узнав свою собаку, тогда отведу пса обратно домой. Ужасно волнуюсь, когда лифт останавливается на этаже Алексея.

Владимир встречает нас у открытой двери, и Вальтер предупреждающе на него рычит.

– Вальтер! Фу! Свои! – Мне кажется, что назвать человека, пришедшего другу на помощь, чужим – нельзя.

– Надя, ты его точно удержишь? – с сомнением в голосе спрашивает Владимир.

Он что, испугался этого лапулю? Наматываю поводок до предела, чтобы Вальтер был как можно ближе ко мне, и захожу в квартиру. Пёс начинает нервничать.

– Вальтер! Рядом! – отдаю команду и слышу грохот в комнате.

Владимир отталкивает меня и торопится к упавшему Алексею. Но тот, стоя на коленях, тянет руку к своей собаке. Отпускаю поводок, пёс в два прыжка сваливает Алексея с ног и лижет ему лицо. Алексей садится прямо на пол, обнимает своего четвероного друга и, судя по звукам, плачет. Не могу сдержать эмоции и прячу своё лицо от Владимира.

– Эй, ты чего? – шепчет тот. – Всё же хорошо.

– Угу, – шмыгаю носом.

– Надюш, иди умойся, – мягко произносит Владимир дрогнувшим голосом.

– Да, сейчас.

Он прав – Алексею совсем не нужно видеть мою слабость. Умываю лицо и беру себя в руки.

– Вот так намного лучше.

Алексей так и не отпускает Вальтера. Смотрю, как он левой рукой ерошит своего любимца, а правая просто висит. Пёс от радости поскуливает и тычется везде, куда только может дотянуться.

Словно почувствовав мой интерес, Алексей поднимает взгляд на меня, его лицо становится непроницаемым, если не сказать холодным. Возможно так он пытается скрыть недостатки мимики, но я тут же отметаю эту мысль. Он явно не в восторге от моего присутствия, и я даже могу его понять.

– Алексей, Владимир сказал, что… – тут я запинаюсь, так как не знаю как к нему обратиться. На «ты», или «вы»? – Что вы меня слышите. Я Надя.

Я не знаю, узнал он меня или нет. Ведь Вальтера он узнал! Но на меня никак не реагирует. Просто смотрит в упор.

– Я медсестра, – говорю ему. Может хоть это поможет наладить какой-то контакт. По опыту знаю, что сюсюкаться с пациентами не стоит.

Алексей отводит взгляд и всё внимание обращает только на свою собаку.

– Если бы Вальтер был хоть немного похож на кота Матроскина из детского мультфильма, то и моя бы помощь совсем не понадобилась, – продолжаю я. – Но я обещала Владимиру, что пока они не найдут постоянную сиделку, придётся потерпеть меня.

Вальтер в отличие от Алексея, услышав звук своего имени, сразу подбегает ко мне. Что ж, собака мне доверяет намного больше своего хозяина, который, встретившись со мной глазами, отворачивается в окно.

– Я посмотрела вашу выписку, – обращаюсь словно к стене, но меня это не особо заботит. – Я не знаю, почему ваша жена не настояла на продолжении лечения в реабилитационном центре, как было рекомендовано. Знаю, что это дорого, но зато эффективно.

При слове «жена» Алексей весь сжимается, и это не ускользает от моего внимания.  Владимир сказал, что они привозили деньги Марине. Их вполне хватило бы и на массажиста, и на логопеда. Тогда почему она не сделала этого? Выбрасываю из головы пустые вопросы. Нужно работать с тем, что есть. А пока у меня есть только Вальтер.

– Вальтер, ну ты же умный пёс! Хоть ты скажи своему хозяину, чтобы он слушался, а? – ищу помощи у собаки. Вальтер смотрит на меня преданными глазами. – Скажешь? – Вальтер издаёт скулящий звук. – Вот умница! – искренне хвалю собаку, к которой уже успела привязаться.

Треплю пса по голове и украдкой бросаю взгляд на Алексея. Тот в удивлении моргает своими красивыми глазами. Всё-таки мимика правой стороны его лица ещё не до конца разработана. А это значит, что нельзя упускать ни дня, чтобы суметь восстановить все двигательные функции.

Глава 5

Надя

Я не думала, что меня можно так легко зацепить, но то, каким взглядом смотрел на меня Алексей, задело. Лучше бы он на жёнушку свою так зыркал!

Отгоняю непрошенные мысли и ухожу на кухню. Владимир купил продукты, но приготовить не успел. Спросила у него, что любит его коллега – мой несговорчивый сосед, и выяснила, что Алексей ест всё! Это радует. Потому что на шеф-повара я не училась, да и особо не готовила. Если, конечно, не считать каши, которые теперь я варю Вальтеру. Почему-то их он ест лучше, чем покупной корм. Но не будешь же человеку варить «собачью» кашу?

 Мне сразу вспомнилась Юлька. Она их за милую душу лопала! Её даже нисколько не напугало то, что каша сварена для собаки!

«Отстань, Денисовская! Гречку с тушёнкой и я люблю. Можно, я побуду твоим пёсиком? Ав! Ав!» – дурачилась эта балда, и для наглядности сложила руки перед грудью, как лапки, и высунула язык.

На подоконнике вибрирует телефон, и на экране высвечивается моська Юльки. Стоит только вспомнить о хорошем человеке!

– Да, Юль? – отвечаю, прижимая мобильник к уху.

– Алло? Надь, тебя плохо слышно.

Беру смартфон в руку и подношу ближе динамик.

– Так лучше? – переспрашиваю на всякий случай.

– Ага. Надь, я тут на объявление наткнулась, – начинает щебетать Юлька. – Не миллионы, конечно, но приличненько.

Закусываю губу. Не говорить же Юльке, что я пока не могу.

– Юль, давай я тебе позже перезвоню, ладно? Я немного занята…

– Чем занята, деловая ты наша? – слышу вкрадчивый голос Николаевой.

– Есть готовлю.

– Денисовская, ты сейчас прикалываешься? Я тебе работу нашла, а ты её решила променять на собачью кашу, пусть даже и очень вкусную?! Её же заберут! Это я про работу, если что!

То, что речь идёт про работу, я понимаю. Но не говорить же подруге, что я не кашу варю, и совсем не Вальтеру. Да и оставить Алексея, пока Владимир не найдёт сиделку, я не смогу. Совесть не позволит.

– Юля, я перезвоню, – обрываю разговор, отключая вызов.

Видно не судьба мне получить хороший заработок. Перевожу взгляд на Вальтера и грустно улыбаюсь. Не всё в этом мире можно измерить деньгами.

– Да, Вальтер? – ищу поддержки у собаки.

Пёс словно в подтверждение тыкается в мои ладони. Треплю его за морду и иду мыть руки. Всё-таки Алексей, хоть и не такой клёвый, как его пёс, но до сих пор голодный.

Я долго ломала голову, что приготовить. Ведь правая рука у Алексея пока не работала, как у него будет получаться есть левой, я тоже не знаю. Но почему-то была уверена, что он будет не в восторге, если я предложу его покормить. Мне бы точно не понравилось. Поэтому я отмела все модные пасты, спагетти и прочее, с чем у него могли возникнуть проблемы (два прибора не подержишь), и остановила выбор на обычном картофельном пюре и мясе с овощами. Может это не супермодное кулинарное блюдо, но за то можно есть ложкой и справиться самому. Мне почему-то казалось, что вся холодность Алексея только из-за того, что ему неудобно или он стесняется. Бред, конечно.

– Ну, всё! – сообщаю я Вальтеру, когда ставлю глубокую тарелку с картошкой и мясом на стол и рядом кладу ложку. – Пойдём звать твоего хозяина. Идёшь?

Вальтера я пропускаю вперёд.

– Алексей, – зову мужчину.

Но тот не поворачивается, делая вид, что не слышит. Так я ему и поверила!

– Вальтер, как ты только с ним раньше справлялся? – жалуюсь тому, кто меня точно не игнорирует и снова обращаюсь к профилю Алексея:

– Я приготовила обед. Мне не сложно принести сюда, но будет лучше, если ты пойдёшь на кухню. Я могу помочь. Владимир сказал, что ты можешь понемногу передвигаться. И мне нужно выйти на улицу с Вальтером…

После последней фразы Алексей поворачивает в мою сторону голову и притягивает к себе собаку.

– Ты можешь поесть, пока я его выгуляю, – объясняю я, но взгляд мужчины по-прежнему напуган. – Нет. Я не заберу его, – произношу мягче. – Мы гуляем только на поводке, и он меня слушается.

«И доверяет. В отличие от тебя», – добавляю про себя.

– Ты идёшь?

Ноль эмоций. Какие же мы упрямые-то!

– Я не хочу, чтобы ты упал, пока нас не будет. Пожалуйста! Иначе я буду переживать за тебя, и прогулку с Вальтером придётся значительно сократить. – Я протягиваю руку ладонью вверх.

Несколько бесконечно долгих секунд мне кажется, что Алексей так и не отреагирует. Но он даёт мне свою руку, и я выдыхаю. Мой несговорчивый сосед поднимается в полный рост – намного выше моего, но это нисколько не пугает. Медленно, но всё-таки сам, он доходит до кухни.

– Справишься?

Получаю в ответ кивок.

– Не торопись. Мы пока погуляем, – говорю я и выхожу из кухни, чтобы не смущать Алексея ещё больше. – Ну что? Идём, красавчик! – зову Вальтера и мы спешим на улицу.

***

Глубоко вдыхаю свежий прохладный воздух. Пытаюсь упорядочить мысли, рассеянно наблюдая за Вальтером. Никак не могу поверить в произошедшее. И почему это должно было случиться именно с Алексеем? Нет, я никому не желаю оказаться на его месте! Но почему-то именно его мне очень жаль.

От невесёлых мыслей меня отрывает звонок. Точно! Я же обещала Юльке перезвонить! Мысленно хлопаю себя по лбу. Достаю телефон, но на экране высвечен незнакомый номер. Обычно я не принимаю звонки от неизвестных абонентов, и сейчас поступаю так же, но звонок повторяется. Значит, не ошиблись.

– Алло?!

– Здравствуйте! – слышу приятный мужской голос.

– Здравствуйте, – отвечаю.

– Ваш номер дала мне Юлия, она сказала, что вы ищете работу…

Ну, Юлька! Вот уж точно, если гора не идёт к Магомеду, то Николаева сама принесёт его к горе.

– Да, но…

– Есть какие-то «но»?

Видимо Юлька уверила, что мне позарез нужны деньги. Она это может!

– К сожалению, да. Я действительно ищу… искала работу, – поправляю саму себя, – но пока, к сожалению, не могу принять ваше предложение, – отвечаю со вздохом.

Глава 6

Алексей

Помню в детстве, мне до одури хотелось самому прокатиться на мотоцикле. Это было какое-то одержимое, необъяснимое желание. Но тётя Ира категорически запрещала нам с Сашкой подходить к гаражу. Я видел, как Сашка тайком от родителей стягивает ключи, и когда тёти Иры и дяди Антона нет дома, катается. Двоюродный брат остался в моей памяти беззаботным, весёлым и самым классным. Между нами всего год разницы, но он никогда не показывал своего превосходства, и у меня не возникало даже мысли его «сдать». Уже потом, когда он разбился, я долго думал, как бы всё сложилось, если бы я рассказал тёте Ире про мотоцикл?

 Дядя Антон после похорон единственного сына спился. Тётя Ира плакала, пыталась его вразумить, но всё было бесполезно. «Сгорел от горя» – так говорили бабушки на его похоронах, но тётя Ира говорила, что её муж сгорел от водки.

Мне было тогда четырнадцать. Я – это всё, что держало тётю Иру на этом свете – говорила она. Тогда я не понимал, что это значит. Родителей своих я не помнил, а тётя Ира никогда про них много не рассказывала. Мой отец, по словам тёти Иры, тот ещё кобелина, так и не узнал о моём рождении, а мама, пытаясь устроить в который раз свою личную жизнь, разбилась на машине с очередным любовником, оставив меня своей старшей сестре.

Тёти Иры не стало, когда мне исполнилось двадцать. Я учился на втором курсе политехнического университета, жил в общежитии и уже подрабатывал. Она позвонила и попросила приехать домой на выходные. Я смог приехать только утром. Тётя Ира сидела за столом, опустив голову на руки, и казалось, что она просто спит. Но она не дышала. В её руках была фотография молодого мужчины, которую раньше я никогда не видел. Кто это, я так и не узнал. Потому что узнавать было не у кого.

Большой дом, ставший давно пустым, был продан. Я перебрался в город, купил эту квартиру, а вскоре завёл Вальтера.

Вальтер кладёт морду на мою ногу. Глажу его по голове, пытаясь унять клокочущую злость в груди. Почему эта девчонка не оставит меня в покое? В её возрасте нужно бегать на свидания, а не возиться с таким… как я.

Я чувствую, что она не ушла, сидит рядом, заставляя сжиматься от раздражения. Вот чего прицепилась?

Прошло всего-то каких-то полдня, а мои эмоции прыгают то вверх, то вниз. Начиная от безумной радости и заканчивая необъяснимой злостью. На себя, на неё, на всех женщин. Невольно вспоминаю Марину, и уровень ожесточения просто зашкаливает, приблизившись к опасной, красной отметке. Это некая формула мазохизма, но я раз за разом заставляю себя повторять слова, брошенные ею перед уходом: «…какой же ты… жалкий. Жалкий, убогий и мерзкий. Ты ведь не мужчина, а так… существо». Чтобы не забыть. Пальцы левой руки невольно сжимаются в кулак. Я всё ещё не понимаю, на что она надеялась?

Неожиданно мою руку накрывает мягкое тепло.

– Лёша, у тебя всё получится, – мягкий голос звучит рядом, на мгновение откинув меня в прошлое. Именно эти слова говорила тётя Ира, когда я не мог с чем-то справится.

Поворачиваю лицо и смотрю в бездонные серые глаза. Взгляд затягивает. Словно проникает в мой мозг. Бежит нервными импульсами внутри, убирая преграды. Искрит синими всполохами, переходя в непонятные ощущения. Вовка бы точно сказал, что меня шандарахнуло слабым разрядом тока, закоротило.

Вальтер наглым образом подсовывает голову под другую руку девушки, выпрашивая, чтобы и его погладили. Наглый подлиза! Надежда разрывает зрительный контакт, опустив взгляд на этого нахала.

– Вальтер! – произносит она ласковым голосом, трепля зверя по голове. – Проголодался? Придётся потерпеть, тебе ещё рано. А то растолстеешь ещё!

Я хмыкаю. Да он и так не худой! Мне кажется, что он даже лоснится начал, так блестит его шерсть. Надя берёт наглую морду обеими руками и ласково говорит:

– Красавчик! Какой же ты красавчик!

«Пусть этот урод не появляется в комнате», – ударяют в голову слова Марины.

Надя

Пытаюсь скрыть своё смущение, разговаривая с собакой. Если бы не Вальтер, я бы так и продолжала любоваться бархатными глазами Алексея. Именно бархатными. Я помню, что встречала такое сравнение ещё в школе у кого-то из классиков, и оно как нельзя точно подходит глазам моего соседа. Правда, когда его взгляд мягкий, как сейчас, а не колючий, каким был буквально несколько минут назад.

«Нельзя, Надя, так открыто пялиться на своего пациента!» – делаю себе строгий выговор.

Кажется, я начинаю понимать, почему большинство врачей, если не сказать – абсолютно все, отказываются проводить операции близким людям. Очень сложно полностью отключиться и оставить холодным своё сознание. По крайней мере со мной происходит это сейчас. Сочувствовать совершенно чужому человеку – это одно, а тому, кто достаточно долго занимал твои мысли – уже совсем другое. И если я хочу, чтобы Алексей полностью восстановил утраченное здоровье, нужно взять себя в руки и стереть из головы, что когда-то я засыпала с мыслями о нём. Вот глупая.

Вопрос с общением мы всё-таки разрешили. Простые ответы, вроде «да» или «нет» можно получить от обычного кивка головы. Главное – правильно задавать вопросы. Но мне хотелось, чтобы и Алексей «говорил». Как выяснилось, не на все вопросы Лёша мог ответить. И мне пришлось написать на листочке «не знаю», чтобы расширить варианты ответов.

Я сменила постельное бельё, загрузив его в стиральную машину, убрала всё лишнее в ванной и на кухне, чтобы Алексей случайно не запнулся, накормила его ужином и налила сладкий чай. Оказывается, Лёша сладкоежка, и я сделала себе пометку купить ему что-нибудь к чаю. Оставив включённым свет на кухне и в ванной, чтобы не оставлять в полной темноте, пожелала спокойной ночи и ушла домой, пообещав, что вернусь рано утром.

Однако дома меня ждал сюрприз в лице моей мамы.

– Надя, ты где была?

Я совершенно забыла про верхнюю одежду, и позднее появление в таком виде выглядит немного странно, учитывая, что подружек в нашем доме у меня нет.

Глава 7

Будильник я завела на семь часов, но вместо него меня будит мама. Посмотрев время на телефоне, я ужасаюсь: пять тридцать!

– Мама, – стону я, падая обратно на подушку.

Видимо она привыкла у тёти Риты вставать с петухами, но я-то тут при чём? Хотя я уверена, что даже петухи в это время спят!

– Вставай! Нечего валяться! Вдруг там Алексею надо что. Я вот тут сала кусочек небольшой привезла, Рита положила. Так ты хоть ему отнеси. И это, Надюш…

– М-м? – я всё ещё пытаюсь урвать несколько минут сна, обнимая подушку.

– Ты не будешь против, если я опять уеду? Так, по-хорошему то, и здесь надо, но я Рите обещала уже… Неудобно будет.

– Не-а, – шепчу сонно, не совсем понимая, что она пообещала, но смекаю, что будить меня тогда будет некому.

– Надя! – звучит очень громко, и я резко поднимаю голову.

– Что? – таращу на маму глаза.

– Вставай! – командует безжалостная родительница.

– Я встала, – заявляю гордо. – Только не проснулась.

– Ты даже не слышала, что я тебе говорила!

– Мам, я всё слышала: ты – в деревню, сало – Алексею. Правда я умница? – На всякий случай проверяю в уме, правильно ли я назвала, а-то мало ли…

– Умница, – подтверждает мама. – Надюш, я вот что вспомнила. Помнишь, когда у папы болела голова, он минуту давил стержнем на подушечку среднего пальца.

– Ну? – Я, конечно, умница, но понять к чему это сейчас, пока не могу.

– Может, стоит сделать это и Алексею?

– Думаешь, у него болит голова?

– Вот чему вас только учат? – вздыхает мама. – Голова тут ни при чём. Точнее, боль. В подушечках пальцев находится очень много нервных окончаний.

– Мам, это я знаю.

Вот теперь я окончательно проснулась.

– Попробуй сделать ему такой массаж на каждом пальце. Хуже точно не будет. Может, и рука «оживёт».

Вот как объяснить маме, что для того, чтобы «ожила» рука нужно, чтобы головной мозг не блокировал эти самые нервные импульсы. Я хоть и не невролог, но на снимках МРТ не смогла увидеть, где могла быть локализация блока, в том числе и на речь. Насколько я помнила из курса анатомии, центр, отвечающий за речь, находится ближе к лобной доле. Возможно, именно в этом месте идёт какое-то сжатие, и именно поэтому Лёша не может говорить. Ведь саму речь он понимает, значит, второй центр не повреждён.

– Я поняла, мам. Не знаю, что это даст, но я сделаю.

– Папа говорил, что этот метод применяли и применяют в военной медицине. А там некогда ждать, когда подействует таблетка аспирина. Там нужно всё быстро: быстро снять боль, быстро восстановить и быстро поднять на ноги.

Поднять на ноги. Именно это и нужно Алексею. Не думаю, что обычной шариковой ручкой это возможно, но попробовать всё равно стоит.

Я уже, наверное, десятый раз слушаю мамины наставления, и мне кажется, что меня разбудили только для этого, а никак не потому, что «Алексею что-то надо». В конце концов решаю всё-таки сбежать из дома, прихватив деревенское солёное сало и замороженную ягоду.

«Сваришь Алексею компотик!» – эхом звучат в моей голове слова мамы.

Я сразу соглашаюсь на «компотик», чтобы не получить новую порцию лекций, что мужчина должен хорошо питаться.

Радуюсь, что ни на кого не наткнулась, пока поднималась пешком до нужного этажа. Ключом открываю дверь и прислушиваюсь к тишине. Я не поняла, а где охрана в виде Вальтера?! Захожу в комнату и застываю на месте: Алексей спит, а рядом с ним развалился его верный пёс! И это на чистом белье, которое я вчера сменила! Согнать Вальтера не рискую, чтобы не разбудить его хозяина. Стою и не могу оторвать взгляда от своего соседа. Левой рукой он обнимает собаку, положившую морду на его грудь. И глядя на них совершенно нельзя сказать, что им обоим было далеко непросто в последнее время.

Даже сейчас Алексей кажется мне привлекательным. За что судьба так решила его наказать, для меня остаётся загадкой. Заставляю себя оторваться от бесцеремонного разглядывания и иду на кухню.

Убираю сало в холодильник, чтобы не растаяло, высыпаю ягоду в большую тарелку, оставляя её на столе, как на кухню заходит Вальтер.

– Э-эх, защитник, – журю его шёпотом.

Треплю пса по голове и наливаю в миску воды. Решаю выйти с ним на прогулку, пока Алексей спит, но уже одевшись, возвращаюсь в комнату и пишу коротенькую записку: «Ушла на прогулку с Вальтером». Долго думаю, стоит ли ставить подпись, всё-таки добавляю своё имя и кладу на видное место.

На улице хорошо. Тихо. Вспоминаю, что вчера так и не позвонила Николаевой. Ещё нет восьми, и я не знаю, спит Юлька или нет.

«Юльчик, привет! Очень нужен хороший массажист. Пациент после инсульта. Знаешь кого?» – пишу сообщение и убираю телефон в карман.

Сама Юлька может и не знать, но с её связями она точно найдёт специалиста. Да, я решила оплатить Лёше массажиста. Я посмотрела видео, как проводят массаж, но делать из Алексея подопытного кролика мне не хочется. Всё-таки от профессионала толку будет намного больше. По крайней мере, я очень хочу в это верить. Полагаться на рекламные объявления в интернете, думаю, что не стоит. Я лучше доверюсь Николаевой.

Буквально через минуту звонит телефон. Неожиданно, что Юля не спит. Интересно, уже не спит, или ещё не спала?

– Да, Юль?

– Тебе зачем? – Вот так вот, ни «здравствуйте» тебе, ни «доброго утра», а сразу в лоб.

– Юль, зачем нужны массажисты?

– Тебе, или? – уточняет Николаева.

– Или.

– Уф. Я уж думала, с мамой что, – объясняет она.

– Нет, с мамой, слава тёте Рите, всё хорошо. Она даже ругать меня начала, – делюсь с подругой новостями.

– А есть за что? – подначивает Юлька.

– Мама найдёт за что. Ты же её знаешь. Пусть ругает, лишь бы не молчала.

– Это точно, – соглашается она. – А массажист нужен, куда я звонила?

– Да.

– Ты согласилась?

– Да.

– И правильно! Тебе когда надо?

Глава 8

Надя

Я несколько раз перечитываю Юлькино сообщение. Моё желание найти Алексею хорошего массажиста – это не личная прихоть или каприз. Это необходимость! И сама я точно не нашла бы. Но оперативность подруги загоняет меня в тупик. Я хотела обсудить этот вопрос с Володей, когда тот приедет к Алексею после работы. Чтобы Вова помог другу помыться. Но к двум часам Володя точно не успеет, а отрывать его от работы тоже не выход. Нужно что-то придумать, потому что Юлька права – если отказаться сейчас, потом очередь можно ждать месяцами. Хороший массажист нужен всем!

Показываю текст сообщения Алексею. Но я слишком озабочена новой проблемой, чтобы посмотреть на его реакцию. На автомате пишу адрес Лёши и отправляю подруге. Через мгновение приходит ответ:

«Я не поняла, ты зачем мне свой адрес скинула?»

«Это не мой. У меня квартира сорок девять, а здесь шестьдесят один».

«Подожди».

Я терпеливо жду, пока Николаева запустит мыслительный процесс. Номер квартиры, где жил Вальтер, я ей не раз называла. Телефон истерически взрывается звуковым сигналом. Выхожу из кухни, оставляя Алексея, и принимаю вызов.

– Так это что, хозяин Вальтера? – на меня громовым раскатом обрушивается вопрос Николаевой.

Сейчас она обвинит меня в том, что я ей ничего не сказала. Три, два…

– И кто ты после этого?! Неужели сразу было трудно сказать?! – возмущается Юля.

Как-будто это что-то изменило бы. Я тяжело вздыхаю.

– Да. Массажист нужен Алексею, хозяину Вальтера. Спасибо, что нашла, – благодарю подругу.

– Я не поняла? Что тогда за унылый тон? Ну инсульт, с кем не бывает… Организм молодой, справится! – поддерживает она.

– Да при чём здесь это?!

– А что тогда?

– Юль, кто его мыть будет?

В телефоне повисает секундная пауза.

– Я не поняла? А ты где?

– Здесь я… И…

– Что «и»? – тупит подруга.

– Как я его мыть буду?

– Как обычно! Мылом и мочалкой. Ну или гелем для душа, смотря что есть.

– Николаева, ты издеваешься?!

– С чего бы? Ты можешь нормально объяснить, что не так?

У меня такое ощущение, что мы говорим с ней на разных языках.

– Всё! Как я буду его мыть? – повторяю свой вопрос. – Это же Алексей.

– И что?! – тянет Юлька, а мне так и хочется стукнуть её за недогадливость. – Что с ним не так-то? Подумаешь, Алексей!

– Юль, я не могу.

– Денисовская, алё! Ты совсем сбрендила? Если ты его не вымоешь, Миша больше не придёт! Так что вперёд!

– Юль, это ничего, что он мужчина… – добавляю тише.

– Да ладно?! – Я слышу, как она смеётся. Подруга называется! – Так я тебе напомню, дорогая, что у пациентов пола нет!

Это вот ей легко говорить, что у пациентов нет пола! А мне каково?!

– Надь, ау?

– Тут я. Не могу я, Юль, относится к нему как к простому бесполому пациенту.

– Почему?

– Не могу и всё! – Как объяснить подруге, что те детские чувства никуда не ушли, а сейчас они почему-то постоянно напоминают о себе. – И потом, как он на меня смотреть будет?

– Знаешь, что! Я думаю, в данной ситуации нужно оставить свои пуританские замашки и вести себя как профессиональная медсестра! Можешь даже халатик надеть, – хихикает эта зараза. – Поиграете в ролевые игры.

– Очень смешно! – бурчу я.

– А что мне ещё делать, если ты из мухи слона надуваешь!

– Да какого слона, Юля?!

– Несуществующего! Ты что, ни разу мужика голого не видела? – задаёт вопрос Юлька, и сама себе же отвечает: – Видела! И ничего такого там нет!

Почему-то вспоминается эпизод из нашей практики, когда нам с Николаевой нужно было подготовить пациента к операции по удалению аппендицита. Мужчина должен быть чисто выбрит. Николаева, натянув перчатки, не особо церемонясь, выполняла заданную работу, пока бедный мужик не взмолился: «Девочки, миленькие, что же вы так мучаете-то! У меня уже и боль прошла, и операция не нужна, мне другое нужно!» И только тогда Юлька обратила внимание на «дело рук своих».

«Мужчина, лежите спокойно и не мешайте!» – грозно рыкнула она.

Из-за маски лица не видно, но по голосу я слышала, что она еле держит невозмутимую физиономию.

«Я не могу больше терпеть!» – взмолился бедолага.

А меня тогда мучил вопрос, как его в таком состоянии повезут на операцию? Потом мы с Юлькой долго отходили от смеха.

Только сейчас мне совсем не смешно.

«Денисовская, я в тебя верю!» – приходит на телефон сообщение, а следом ещё одно, но я не хочу его открывать. Это же Юлька, она без «добрых советов» не может.

Смотрю на часы: хочешь не хочешь, а надо что-то делать. Или терять массажиста, или… Да никакого «или»! Терять массажиста никак нельзя!

Захожу на кухню. Алексей гладит Вальтера, положившего морду на колени хозяина. Но при моём появлении оба поворачиваются в мою сторону. Я даже улыбнуться не могу и посмотреть мужчине в глаза. Молча убираю со стола и сразу мою посуду. Я квартиру отгенералить готова, лишь бы избежать щекотливости ситуации. Но с другой стороны Юля права: это всего лишь часть работы… Тогда почему так сложно-то?!

– Алексей… – запинаюсь на полуслове, даже не зная, как начать. – Лёша… В два часа придёт массажист, и…

Но мой сосед, даже не дослушав, послушно кивает. Так просто? Я тут не знаю, на какой кобыле к нему подъехать, а он на всё готов?

– Замечательно…

Что я несу? Ничего замечательного нет! Точнее, есть, конечно. Потому что массаж ему необходим… Выкидываю все мысли из головы. Иду в ванную, старательно тру идеально белую поверхность, чтобы хоть немного успокоиться. Чувствую, что даже задохнулась и вспотела от усердия, но результатом остаюсь довольна. Сдуваю упавшую на лицо прядь волос, споласкиваю ванну, включаю воду и рассматриваю выбор шампуней и гелей для душа. Не совсем понимаю, зачем покупать годовой запас? Но, как говорят, хозяин барин. Только тут, скорее всего, хозяйка дура – именно такой вывод я делаю исходя из ассортимента, преимущественно женского.

Глава 9

Алексей

Я понимаю, чего мне не хватает для полного счастья, если оно, конечно, ещё возможно. Помыться. Те плюханья в раковине одной рукой даже умыванием назвать сложно. Только вот… Поднимаю глаза на Надю. Девушка усиленно трёт тарелку и чашку. Она такая забавная, что я с интересом слежу за ней. На её живом лице очень легко читать эмоции. Она, как раскрытая книга, которую не хочется закрывать.

Не знаю, чья это идея, пригласить массажиста, но я понимаю, что для меня это жизненно необходимо, поэтому готов на всё, чтобы не только уверенно ходить, но и вернуться к работе.

Надя просит подождать, пока она почистит ванну и наберёт воды, и я жду. Она возвращается немного взлохмаченная и какая-то растерянная, помогает мне снять футболку. Я бы и сам это сделал. Дольше, но сделал. Оказывается, при желании человек может очень многое. Главное, чтобы это желание было. А ещё, мне так необычно чувствовать её рядом. Я улавливаю лёгкий, едва заметный аромат и вижу каждую веснушку на миловидном лице.

Густая ароматная пена и запах чистоты отбрасывают на задний план всё. Я чертовски хочу нормально помыться. Потому что те обтирания, что делали мне в больнице, особой чистоты не прибавляли. Но честно говоря, не представляю, как самому залезть в ванну.

Пока решаю эту глобальную проблему, чувствую что дверь открывается, и заходит Надя. Наверное, неприлично сверкать голым задом при молодой девушке, но она сама показала сообщение, где было написано, что пациент должен быть чист! Что я и пытаюсь сделать. Но Надя почему-то не выходит.

И тут меня посещает совершенно шальная мысль: она меня мыть собралась?! Господи! Об этом я даже и не подумал! Иначе ни за что бы не стоял в чём мать родила перед девчонкой! Я и сказать-то ей ничего не могу!

Пару секунд мы смотрим друг на друга. Она решительно делает шаг ко мне и подлазит под мою правую руку. Стараюсь не думать, как я выгляжу, и как сейчас от меня пахнет, откидываю назад лишние мысли. К чёрту всё! Получив третью точку опоры, я, всё-таки не без помощи девушки, опускаюсь в воду. Это непередаваемые ощущения: горячая, в меру, вода, воздушная пена – чистый кайф. От наслаждения закрываю глаза, хочу немного полежать в этом воздушном великолепии, расслабить мышцы и просто получить положительные эмоции после такого конфуза.

Вода становится чуть прохладнее, но я даже не пытаюсь шевелиться. Совсем. Это настоящий рай…

– Лёша, – доносится до меня тихий голос.

О, даже ангелы есть…

До этого я слышал только, как лопаются пузырьки пены. Открываю глаза, бросая затуманенный взгляд на Надю.

– Лёша, надо мыться, иначе мы не успеем.

Мы? Почему «мы»?

Пока мой распаренный мозг пытается собрать хоть какие-то мысли, Надя включает воду.

– Ты не замёрз? Вода уже совсем холодная.

Нет. Мне хорошо. Так хорошо, как давно уже не было. Но я ошибаюсь – оказывается, может быть ещё лучше.

Надя настраивает воду, тянется за каким-то бутыльком, внимательно его изучает, а я невольно утыкаюсь взглядом в мерно вздымающуюся грудь. Я всё понимаю – человеку нужно дышать, и Надя просто дышит. Но, чёрт меня побери, от её дыхания дышать перестаю я.

Словно в наказание за подсматривание мне на голову льётся тёплая вода, и к моему огромному огорчению, приходится прикрыть глаза.

– Не горячо?

Сложно сказать. Вода не горячая, но в груди горячо. Очень. А когда нежные пальчики сначала осторожно, а потом увереннее начинают массировать голову, я нахожусь на грани эйфории. Это безумие. От обычных лёгких движений меня ведёт как пьяного. Теперь я, как никто лучше, понимаю Вальтера, который млеет, когда ему чешут голову. Я похож на кота, готового мурчать от одних прикосновений. Но, к моему огромному разочарованию, Надя смывает пену с моей головы. Хочется попросить ещё, но Надя и без моей просьбы намыливает мои волосы ещё раз.

Блаженство!

Вот сейчас я готов продать душу, чтобы испытать это снова. И ещё раз. И ещё. Чуть приоткрываю глаза и воровски, из-под опущенных ресниц, подглядываю за девушкой. Надя сосредоточена и немного зажата. Но на её лице нет ни капли брезгливости или недовольства от того, что она делает. На её хлопковую футболку попадают мелкие брызги, и ткань слегка прилипает к телу, словно специально дразнит округлыми очертаниями, спрятанными под ней. И я чертовски рад, что пена, хоть и уменьшилась, но по-прежнему прячет, как предательски реагирует моё тело на прикосновения этого ангела.

Прохладные капли стекают с волос, остужая разгорячённое лицо. Кажется, я всё-таки жив. Только шевелиться нет сил. Совсем. Надя вытирает мои волосы и накидывает полотенце на шею. Ей чуть ли не в буквальном смысле приходится вытаскивать меня из ванны. Ноги, точнее нога, почти не держит. От правой и раньше толку было немного. Дыхание сбито.

Я несколько раз ловил себя на том, что забываю дышать, пока в глазах не начинало темнеть, и думал, что умру от такого сладко мучительного испытания. Но Надя словно не замечала, что творит со мной. А может и замечала. Не знаю.

Её волосы растрепались и от влаги вьются забавными кучеряшками. Футболка бессовестно прилипает к телу, не оставляя практически ничего для фантазии, а румяные щёчки алеют, выдавая девичье смущение. У меня было время рассмотреть её очень близко.

Чувство необъяснимой лёгкости окутывает душу, словно кошмар, в котором я жил, был смыт на несколько раз горячей водой. Я словно родился заново. Перевожу взгляд на Надю. С одной стороны ужасно неловко, что она помогает мне дойти до комнаты, а с другой стороны я сам не справлюсь. И ещё я не хочу её отпускать, меня удерживает необъяснимое желание чувствовать её рядом, ощущать тепло её рук на своём теле. Только от одного этого воспоминания начинает кружиться голова.

– Лёша, ты в порядке?

Киваю, что да, только ни черта я не в порядке. Я сам толком не понимаю, что происходит.

– Чай будешь?

Сейчас я в таком состоянии, что буду всё. Даже яд! И я опять киваю.

Глава 10

Надя

Выскакиваю из квартиры Алексея и выдыхаю. Щёки горят, и я не знаю, куда деть взгляд. Мне кажется, у меня на лице всё написано! Боже! Я готова сквозь землю провалиться, потому что мне невероятно стыдно за свои мысли! Я не имею права так смотреть и так думать. Я понимаю, что Лёше сейчас нужна помощь, что между нами стоит огромная пропасть, что он женат, и жена его никуда не делась, что я для него никто, и как только он сможет обойтись без моей помощи, мне придётся уйти. Но я ничего не могу с собой поделать. И очень рада, что люди до сих пор не умеют читать мысли, потому что за свои мне пришлось бы краснеть. Нельзя так смотреть на чужих мужей, особенно голых!

Никакие внутренние уговоры и убеждения, словесные формулы, мантры, нормы морали и этики – ничего не помогает мне видеть в Алексее обычного пациента.

А ведь я была уверена – после его женитьбы моя наивная, детская влюблённость исчезла. Я искренне верила, что смогла справиться со своими чувствами.

Но всё оказалось совсем не так.

Я могу бесконечно смотреть в его глаза. Даже сейчас, когда Лёша не может нормально двигаться и говорить, я совершенно не замечаю этого. Для меня он остался прежним. И я благодарна за то, что могу быть рядом с ним какое-то время, даже касаться, как сегодня. Чувствую, что снова краснею. Всё моё смущение, стыд, стеснение, неловкость исчезли, стоило только увидеть его раздетым. Я как заворожённая любовалась совершенным телом, и мне ужасно нравилось то, что я вижу. Подтянутость линий, рельеф мышц, даже тёмные волосы на загорелой коже не портили вид. Никогда не думала, что буду с восхищением любоваться мужчиной.

Забегаю домой, скидывая на ходу мокрую футболку, надеваю чистую и сразу же выхожу. Я даже двери не закрывала, чтобы не тратить драгоценные секунды! Мне везёт – лифт никто не успел вызвать, и я, глубоко вдохнув, захожу в кабину. Стараюсь перевести дыхание, чтобы хоть немного унять свои эмоции. Но стоит только выйти из кабины, как меня ждёт сюрприз: у квартиры Алексея, слегка покачиваясь и ворча себе что-то под нос, стоит соседка и давит на кнопку звонка.

– Здравствуйте, Лариса Олеговна! – говорю я громко, чтобы привлечь внимание. – Вы что-то хотели?

Лариса Олеговна отпускает несчастную клавишу, медленно поворачивается и поднимает на меня затуманенный взгляд. В нос ударяет резкий запах перегара. Ни для кого не секрет, что она с определённой периодичностью уходит в запой. А так женщина вполне нормальная, правда, только когда трезвая.

– А, Надюшка… – тянет моё имя соседка. – А ты тут что делаешь? Ик…

– Лариса Олеговна, вы что-то хотели? – повторяю вопрос.

– Да. Ик… Меня Маринка просила посмотреть… ик… за мужем. Ик… А он двери не открывает. Как же я за ним посмотрю, если он… ик… меня не пускает? Ик…

– Вас Марина просила присмотреть за Алексеем? – повторяю вопрос, немного опешив.

– Ну да. Она мне и денег дала… Ик…

Господи! Мне становится нехорошо. Ведь прошло уже пять дней! Всё правильно: есть деньги – можно пить.

– Спасибо, Лариса Олеговна, но за Алексеем больше не надо смотреть, – отвечаю ей.

– Она что, и тебе денег дала? – Мутные глазки жадно щурятся. – Вот же сучка…

– Нет. Меня врач назначила, – нагло лгу, чтобы она не вздумала высказать свои претензии Марине.

– А-а, врач, – растягивая слова произносит Лариса Олеговна, окидывая меня с ног до головы. – Тогда ладно… Ты это… Скажи Маринке, что я приходила, – заявляет, тыкая на себя пальцем.

– Скажу, – отвечаю хмуро. – Всё? – переспрашиваю, так как уходить она не собирается.

– Надюш, а ты мне денег не займёшь, а? – смотрит жалобно.

– Нет, Лариса Олеговна. У меня нет, – отрезаю сухо, а про себя добавляю: «на водку нет».

– Жаль. – Соседка чешет за ухом. – Слушай, а бабулям пенсию уже дали, не знаешь?

– Нет, – мне опять приходится лгать. Ещё не хватало, чтобы она в таком виде пожилых людей пугала.

– Что за жизнь пошла… – бурчит недовольно и уходит, шаркая старыми тапочками.

О чём думала Марина, оставляя беспомощного мужа на эту пьянь? Хотя, скорее всего, тогда Лариса Олеговна была трезвой.

Я открываю дверь и натыкаюсь на Вальтера.

– Вальтер! Охраняешь… Молодец, ты мой! – хвалю собаку, присаживаясь на корточки перед ним, и перевожу дыхание.

Надеюсь, больше Лариса Олеговна здесь не появится. Но напоминание о том, что жена Алексея рано или поздно вернётся, грязными когтями скребёт душу.

Я не знаю, какой срок отвела мне судьба, давая возможность быть рядом с Лёшей. Ещё сутки? Неделю? А может меньше, и Марина вернётся сегодня? Но думать об этом мне совсем не хочется.

Поднимаюсь с корточек и захожу в комнату, сразу же натыкаясь на взгляд бархатных глаз. И всё становится совершенно неважным: и то, что всё это неправильно, и даже то, что рано или поздно мне всё равно придётся уйти, разрывая своё сердце.

– Там соседка приходила, Лариса Олеговна, – объясняю Алексею. – Её Марина попросила присмотреть за тобой.

При упоминании имени жены его глаза теряют живой блеск и становятся непроницаемыми. Именно с таким выражением лица Лёша вчера изучал меня. Он снова отворачивается к окну. Неужели опять замкнётся?

Подхожу ближе, пытаясь поймать взгляд, но Алексей, не мигая, смотрит в никуда.

– Не переживай. У тебя всё получится. – Осторожно касаюсь его правой руки, зная, что он всё равно не почувствует. – И ты сможешь вернуться к прежней жизни. Я искренне в это верю.

Алексей поворачивается ко мне и качает головой, безмолвно говоря «нет».

– Да! – стараюсь и его убедить. – Это всё временно. Вот увидишь.

Снова «нет».

– Вальтер, твой хозяин опять не слушается, – жалуюсь тому, кто меня точно понимает.

Пёс, услышав, что назвали его кличку, тут же тыкается Алексею в ногу. Но даже на него Лёша не хочет реагировать. Э, нет! Так не пойдёт. Скоро придёт Миша, и мне нужно, чтобы пациент был послушным, а не зажатым.

Глава 11

Несмотря на внушительные размеры и пугающую с первого взгляда внешность, Михаил очень внимательно относится к своему пациенту. Первым делом представляется. Объясняет, как он будет работать, и что ему потребуется от Алексея. Лёша практически на всё согласно кивает. Изредка Михаил косится в сторону Вальтера. Но пёс не проявляет никакого беспокойства, неподвижно наблюдая за происходящим.

– Если бы я знал, что придётся работать под неусыпным контролем собаки, ни за что бы не согласился, – произносит Михаил, не отрываясь от массажа.

– Он же не мешает, – защищаю я Вальтера.

– Конечно, не мешает. Явно решает с какой стороны начнёт меня жрать. Лёша, теперь нужно сесть, – говорит он Алексею и помогает подняться. Точнее, поднимает его сам. Легко, словно куклу.

Полотенце, прикрывавшее бёдра Лёши падает на пол, и мне приходится опустить взгляд.

– Ты как? Норм? – спрашивает Миша, поднимает полотенце и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжает:

– А вот теперь учись, коллега, – обращается он ко мне. – Большими пальцами по массажным линиям лица от середины лба и по всей голове. Легко, без усилий, но не гладишь, а именно растираешь круговыми движениями. Утром и вечером. Потом встаёшь со спины, обращаешь внимание на точки за ушами и особенное внимание шейному отделу позвоночника. Чем быстрее мы разгоним кровь, тем быстрее Алексей придёт в норму. Поняла?

– Поняла.

– Лениться не будешь, всё будет хорошо. Завтра привезут стол, поэтому подготовь место. А на сегодня всё. Сейчас пусть Лёша немного отдохнёт. Если уснёт, то ещё лучше. Завтра к этому времени быть также готовыми. Пациента помыть, собаку накормить! Не перепутаешь?

– Постараюсь.

– Тогда до завтра.

Михаил тщательно моет руки, умывает лицо. Стягивает с себя влажную от пота футболку и надевает свежую. Скидывает вещи в спортивную сумку, бросает взгляд на Вальтера, качает головой, словно не верит, что остался жив.

– Спасибо, дружище, что не сожрал, – говорит Вальтеру, но не приближается.

Пёс оскаливается в улыбке, заставив Михаила попятиться назад.

– Твою же… – бледнеет массажист. – С детства боюсь собак. Ничего не боюсь, а собак боюсь, – вдруг признаётся. – А тут зверюга такая. Всё, всё, ухожу! Потерпи минутку, – просит Миша, обуваясь в спортивные ботинки из тёмно-серого нубука.

Я закрываю за Михаилом дверь и возвращаюсь в комнату. Лёша спит. Так и уснул полусидя, прислонив голову к спинке дивана. Устал. Накрываю его пледом и иду на кухню. Нужно приготовить ужин и ему, и Вальтеру. Пока чищу овощи, на ватсап приходит сообщение с номера Владимира.

«После работы заеду в супермаркет. Что купить?»

Приходится вытереть руки и ответить:

«Уже всё купила».

«Ну во-о-от», – грустный смайлик.

Я невольно улыбаюсь, представляя вместо смайлика Володю.

«Можно что-нибудь к чаю», – вспоминаю, что Лёша любит сладкое.

«Ура! А меня чаем напоишь?»

Снова улыбаюсь.

«Конечно! Напиши, как подъедешь. Алексей спит, я убавила домофон».

«Спит? Всё нормально?»

«Да. Устал после массажа».

«Ты умеешь делать массаж?»

«Нет. Нашла массажиста».

Больше ничего не приходит, и я возвращаюсь к приготовлению ужина. Изредка заглядываю в комнату, проверить Алексея. Но он так и не просыпается.

***

– Это нормально, что он так долго спит? – волнуется Владимир, косясь в комнату через открытую дверь кухни. – Во сколько он уснул?

Коллега Алексея ставит на табурет два огромных пакета и выгружает из них чуть ли не весь ассортимент кондитерского цеха.

– Около четырёх, – отвечаю на автомате, таращась на количество упаковок. Одних только кексов я насчитала четыре вида. А ещё овсяное печенье, вафли в шоколаде и три вида пирожных. – Володя, а это куда столько?

– Есть. – Он бросает взгляд на электронные часы и добавляет: – Уже почти семь!

– Здоровый сон ему сейчас нужен… Давай-ка, мой руки и будешь помогать. Алексей один с этим не справится.

– Зря ты так думаешь! У Лёшки всегда был хороший аппетит, а у тебя тут такие запахи… М-м-м…

– Может, тоже поужинаешь? – предлагаю осторожно. Всё-таки он после работы, но вдруг его дома ждут?

– Не откажусь. Глядишь, и Лёха проснётся, – не успевает он договорить, как Вальтер поднимает голову и выходит в комнату.

– Проснулся, – отвечаю с улыбкой. – Поможешь ему встать?

– Конечно! – с готовностью отвечает Володя и идёт вслед за Вальтером. – Здарова, сурок! Ты решил на пожарника сдать что ли? – шутит он. – Вставай, пока с голоду не сдох.

Я качаю головой, слушая своеобразные шутки, и убираю упаковки со стола, чтобы мужчины смогли поужинать. Достаю столовые приборы на двоих. Слышу, как Володя рассказывает новости по работе, пока Алексей умывается. Потом ждёт друга возле двери туалета и пропускает его впереди себя. Встречаюсь с взглядом своего соседа, пытаясь понять, как он себя чувствует, отодвигаю стол на себя, чтобы Лёше было удобнее сесть на угловой диван.

– Есть будешь? – спрашиваю я.

– Конечно будет! – отвечает за него Вова. – Я уже слюной подавился, пока тут у вас нахожусь. Лёх, ты, я смотрю, неплохо устроился: ванна, массаж, ужин. Видишь, какую помощницу я тебе нашёл! Прямо завидую!

Не обращаю внимания на похвалу и ставлю перед Алексеем стакан с водой. Он жадно её выпивает.

– Ничего себе! Надя, ты ещё и желания угадываешь?

– Нет. Просто после сна всегда пить хочется, – отвечаю.

Вспоминаю, что мама дала кусочек сала и достаю его.

– Я не знаю, можно сало Алексею или нет. Может, ты хотя бы поешь? – предлагаю Володе.

– Ого! Сало! Пища богов! Надюш, дай нож, нарежу. Лёха, да ты вообще тут в шоколаде! Я тоже так хочу!

– Дурак ты, Вова, – шикаю я на него, подавая нож и разделочную доску.

– Да, дурак, – соглашается он. – Не подумал, – виновато вздыхает и режет сало тонкими пластинками.

Ставлю перед мужчинами тарелки с мясом.

Глава 12

Алексей

Надя задерживается. Мне нужно признаться самому себе, что я настолько привык к ней, что хочу видеть постоянно. Видеть, чувствовать и знать, что она рядом. Возможно это эгоистично, но эта девушка стала для меня воздухом, надеждой, что я снова смогу жить. Слышу её громкий голос и решаю узнать, что случилось. Толку от меня, конечно, мало, но… Пока дохожу до коридора, передвигаться у меня получается уже намного лучше, – дверь захлопывается. Немного странно, потому что Надина верхняя одежда висит на вешалке, а в подъезде не особо тепло. Сам не понимаю зачем, но жду Надю в коридоре.

Через закрытую дверь доносятся голоса, узнаю Надин и Вовкин. Глубоко вдыхаю. Я ведь не дурак и не слепой, и прекрасно вижу, как мой друг смотрит на девушку. С Вовкой мы знакомы ещё с универа. Вместе учились и вместе попали по распределению. А ещё, в отличие от меня, Володя не женат и… может говорить. Он каждый раз захваливает Надежду, тем более есть за что. Это я, как полудохлый карась, не могу вымолвить ни слова.

Сложно объяснить, что я чувствую, увидев девушку в объятиях друга. Жгучая ревность разгорается в груди, хотя на неё я не имею никакого права. Каждый раз, замечая, как Вовка пытается привлечь внимание Нади, во мне что-то клокочет. И лишь после его ухода, я могу дышать свободнее. Но так близко друг к другу вижу их впервые.

Надя прячет своё лицо, а слова Шевцова заставляют почувствовать, что что-то не так. Миниатюрная фигурка юркает в ванную, а я поднимаю взгляд на Вовку. Лучший друг, который всегда приходил на помощь, смотрит ей вслед. Отмирает, когда дверь в ванную закрывается, и поворачивается ко мне.

– Лёш, идём, – произносит он. – Надо поговорить.

Что тут говорить, я всё могу понять. Надя – молодая девушка, ей нужно жить, а не тратить свою жизнь на такого инвалида как я. Но даже то, что она уже смогла сделать, для меня значит очень многое. Она буквально вытащила меня из той тьмы, где я не видел света, заставила поверить в себя, дала почувствовать глубокий смысл каждого дня и ощущать радость даже от маленького шага вперёд. Жаль, что для того, чтобы понять это, мне пришлось сначала полностью насладиться горьким вкусом разочарования и предательства.

Вовка ждёт, пока я сяду, и только потом выдаёт:

– Лёха, твоя жёнушка решила сдать тебя в дом инвалидов. Приходили волонтёры. Надя не отдала им тебя. Хорошая девчонка. Сильная. – Вовка грустно усмехается. Я замечаю, как он напряжён. – Знаешь, всё-таки хорошо, что Марина смылась. Иначе, боюсь, я не посмотрел бы на то, что она женщина. Ненавижу лезть в чужую жизнь, но, Лёш, – не нужен ты ей. Она сама тебя со света сживёт! Я не хочу в один «прекрасный» день узнать, что у этой суки всё получилось.

Это Вовка ещё не знает, что Марина прямым текстом мне так и сказала, собственноручно поставив жирную точку в наших отношениях. А вопрос о расторжении брака будет решён сразу же, как только я смогу писать и говорить.

– Я не думаю, что она будет против, если ты подашь на развод. Хотя, от этой стервы можно ожидать чего угодно. Я могу узнать, как подать заявление. Говорят, сейчас это можно сделать даже не выходя из дома. Так что…

Вова замолкает, увидев, что на кухню заходит мой сероглазый ангел.

– Я выйду на прогулку с Вальтером, – произносит Надя, стараясь не смотреть ни на меня, ни на Вову. Я вижу, что она плакала. Носик припух, и щёки красные. – Ты же не уйдёшь? – спрашивает у моего друга и, получив отрицательный ответ, выходит.

Это, наверное, первый раз, когда я мысленно тороплю Вовку, чтобы друг ушёл быстрее. Но он, как специально, никуда не спешит. Всё, что я хочу, это снова очутиться в том маленьком мире, в котором мне хорошо. Мире, где есть только я, Вальтер и… Надя.

Она очень ответственная, и ни за что не пропустит ничего из рекомендаций Михаила. А тот постоянно повторяет ей, что вечерний массаж головы, особенно перед сном, мне необходим. Он мне очень нужен! Чтобы только чувствовать её руки, её запах, её близость. Только за это я готов терпеть все издевательства массажиста!

Я сижу на диване, а Надя стоит, расставив ноги, очень близко ко мне, а её невероятные пальчики творят чудеса, массируя мне голову.

Наклоняюсь вперёд, верчу головой, подставляя каждую сторону. Это настоящее блаженство. Рай, о котором можно только мечтать. Прикосновения такие мягкие, скользящие и волнующие. Невольно закрываю глаза, стараясь чувствовать только её руки. Пальчики, которые простыми движениями доставляют столько удовольствия, что скрывать своё желание становится невозможно. Несмотря на неполное восстановление моего организма, я испытываю непреодолимое влечение и естественный мужской порыв. Особенно сейчас, когда ловлю неповторимый женский запах, а нежные руки творят беспредел на голове, заставляя всё тело цепенеть, когда Надя их отводит.

Наверное, я мазохист, раз жажду продлить эту сладкую пытку.

Я почти не дышу, чувствуя, как её движения замирают. Надя, о чём-то задумавшись, продолжает перебирать мои волосы, вырывая из моей груди еле слышный стон. Не могу. Сдерживаться становится невыносимо. Сердце готово выскочить из груди, а кровь кипящей лавой перетекает по венам. Но Надя словно застыла. Она пропускает мои волосы сквозь пальцы, разгоняя нервные импульсы по всему телу. От нехватки кислорода начинает кружиться голова, и я рвано хватаю ртом воздух. Я готов умереть, только чтобы самому почувствовать её кожу. Подушечки пальцев покалывает от нетерпения. Отпускаю покрывало, которое сжимал всё это время и, совершенно не отдавая себе отчёта, кладу руку на бедро девушки. Веду ладонь вверх, обводя округлость, и медленно скольжу под тонкую ткань футболки, чувствуя бархатистость кожи, покрытой мурашками, и поднимаю затуманенный взгляд, утонув в глазах цвета дождливого неба.

Не могу разорвать зрительный контакт, и слышу наше дыхание. Прерывистое и жадное. Одно на двоих. Чувствую, как горит моя ладонь, слегка нажимаю на поясницу девушки, тяну на себя, и Надя опускается на мои колени.