Рождественская сказка

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Ты мне нужна, Бет.

Понадобилось несколько секунд, чтобы низкий голос с другого конца провода проник в спящий мозг Бет Синклер.

— Что? — пробормотала Бет, откидывая одеяло и спуская ноги с постели. Она бросила взгляд на будильник, стоящий на туалетном столике. — Джеймс Феннер, ты знаешь, который час? — с досадой спросила она. — Половина третьего ночи…

— Знаю, — был краткий ответ, — но это срочно.

— Срочно? — переспросила Бет недоверчиво, свободной рукой перекидывая прядь шелковистых каштановых волос через плечо. — И что, это не может подождать до утра?

Она, разумеется, и не рассчитывала, что работа на трудоголика — председателя «Стентон энтерпрайзиз» будет легкой, но тревожить человека по ночам — это уж ни в какие рамки!

— Я уже отработала сегодня сверхурочно, и ничто не заставит меня мчаться в офис в такое время…

— Я не в офисе, — оборвал ее Джеймс, едва сдерживая нетерпение, — я у себя в квартире.

— Мне все равно, где ты…

— Но это личное…

— Личное… — скептически повторила Бет. Может, это просто сыр, с помощью которого ее собирались заманить в мышеловку? Приманка, которая как по волшебству обернется грудой бумаг или экраном компьютера, когда она приедет к нему? Какие такие личные проблемы у Джеймса Феннера? Он производил впечатление человека, способного справиться с любыми затруднениями, тем более личными, самостоятельно или с помощью одной из тех инкубаторных блондинок с шестифутовыми ножками, что без конца наведывались в офис в надежде увлечь его на продолжительный ленч. Вероятно, Феннер как-то различал этих «близняшек», но у нее, Бет, временами рябило в глазах. Единственной отличительной чертой Джулии Саммерс — теперешней его возлюбленной — было то, что она держалась рядом с ним намного дольше, чем ее предшественницы.

— Такси будет у тебя через десять минут, — проворчал в трубке низкий голос, — и возьми с собой сумку с вещами.

Бет воззрилась на телефонную трубку с немым вопросом в карих глазах, опушенных густыми ресницами.

— Я еще не сказала, что приеду, — спокойно ответила она, — мне надо это обдумать.

— Обдумаешь в такси!

Внезапно наступившая в разговоре пауза заставила Бет подумать, что темноволосый мужчина на другом конце провода не настолько уверен в себе, чтобы продолжать настаивать. В конце концов, ему приходилось просить об одолжении и соответственно контролировать свою речь, а уж это ему и в офисе не всегда удавалось.

— Такси будет у тебя через десять минут, — наконец раздраженно повторил он.

— Заносчивая, самодовольная, эгоистичная свинья, — пробормотала шепотом Бет, уже снимая кремовый свитер со спинки кресла.

— Что такое?

— Я только сказала, что буду готова через секунду, — бодро ответила она и подняла брови, когда после невнятного ворчанья раздались гудки.

Что я делаю в такой час в этом летящем по Лондону такси? — изумлялась происходящему Бет, сидя на заднем сиденье автомобиля. Надо было отключить телефон сразу, как только я услышала голос Джеймса Феннера. Он даже не попросил меня прийти, а просто отдал приказание!

Раз он заранее заказал такси, значит, ему и в голову не пришло, что Бет может ослушаться.

Я слишком слабохарактерна, корила она себя, вглядываясь в темные городские улицы. Даже рождественская иллюминация была отключена.

— Вот и приехали. — Водитель такси остановился напротив роскошного многоэтажного дома.

— Благодарю, — пробормотала Бет. Внезапно она почувствовала неловкость, поймав на себе, как ей показалось, любопытный взгляд водителя. Она вытащила кошелек из кармана пальто.

— Нет, нет, это за счет мистера Феннера.

— Да-а, ну и ну. — Пришлось согласиться, хотя Бет собиралась полностью оплатить проезд.

— Я подожду, пока вы не зайдете внутрь, — заверил водитель, неверно истолковывая ее колебание, когда она взглянула на внушительное здание.

Бет улыбнулась. Опасность поджидала ее на третьем этаже, а вовсе не на пустынной улице.

Джеймс, должно быть, видел, как приехало такси, потому что, когда она нажала кнопку домофона, дверь сразу же открылась. Бет вошла в здание.

Остановившись на секунду, чтобы сориентироваться в обитом плюшем вестибюле, она прошла к лифту. За те восемнадцать месяцев, что Бет работала в корпорации, она только однажды была в квартире босса — приносила бумаги на подпись, когда у Джеймса был грипп. Но тогда вход к больному был прегражден шикарной дивой со светлыми волосами.

Выйдя из лифта, Бет пересекла коридор и остановилась перед дверью в нерешительности. Она почувствовала нелепую тревогу. Общение с Джеймсом Феннером в офисе — это одно, а видеть его в неофициальной обстановке дома в этот ранний час — совсем другое.

От раздражения ее передернуло. Бет уже не была наивной девочкой, способной увлечься боссом. Ей было двадцать три, и все романтические чувства, которые она поначалу питала к Джеймсу Феннеру, были безжалостно погребены в прошлом.

Глубоко вздохнув, она постучала.

Дверь распахнулась почти сразу же.

— Обязательно так громко? — Джеймс Феннер посмотрел на нее свысока. — Я же не хлопаю дверью, что бы ты ни сделала. Думаю, наконец я сумел уложить его спать.

Вот так, подумала Бет, я тоже рада тебя видеть. Хмурясь, она последовала за Феннером в просторный холл.

— Сумел уложить спать кого? — поинтересовалась она, отдавая Джеймсу пальто и сумку.

Он не ответил. Взгляд голубых прищуренных глаз отметил упавшую прядь ее блестящих каштановых волос, обежал мешковатый кремовый свитер и голубые джинсы.

— Необычно выглядишь, — неодобрительно процедил он.

— Спасибо за комплимент, — закипела Бет, — я выгляжу как человек, которого вытащили из постели в половине третьего ночи. — Это было, на ее памяти, впервые, когда Джеймс Феннер видел ее не в строгом деловом костюме, в котором она появлялась в офисе.

— А-а, дело в твоих волосах…

Ладно, я не совсем в порядке, признала про себя Бет, но нет нужды продолжать… У нее не было времени пробежаться по волосам расческой.

— Я могла бы сказать, что вы сейчас тоже не писаный красавец, мистер Феннер.

Это была откровенная ложь. Одетый в черные брюки из грубой ткани и голубую рубашку без воротника, с густыми темными непослушными волосами, сильной челюстью и небритым подбородком, Джеймс Феннер выглядел благородно и мужественно.

— Так зачем ты вытащил меня среди ночи из постели и заставил проехать через весь Лондон? — спросила она, поднимая голову и более, чем обычно, осознавая его мужское обаяние.

Раздался пронзительный вопль.

— Что это?

— О черт! — Джеймс ринулся в холл. — Ты разбудила его своим стуком.

— Это ребенок! — Она поспешила за ним с широко раскрытыми от удивления глазами. — Откуда у тебя в квартире ребенок?

Движением руки он задержал ее у входа в спальню.

— Прежде чем ты придешь к какому-либо поспешному заключению, — сухо заметил он, — заруби себе на носу, что Тимми — мой племянник.

Он толкнул дверь. Свет из холла залил спальню, освещая крошечное заплаканное создание, одиноко лежащее в углу детской кроватки…

— Ой ты бедненький маленький лапочка! — Бет инстинктивно двинулась к кроватке и подхватила ребенка на руки. — Что случилось, а? — нежно проворковала она, покачиваясь, чтобы успокоить Тимми. — В чем дело? Ты хочешь кушать?

— Кушать? — пробормотал себе под нос Джеймс Феннер. — Я ничем другим и не занимался последние два часа, только кормил, поил и менял подгузники…

Большие голубые глаза малыша серьезно посмотрели на Бет. Он перестал плакать, маленькое личико, окруженное золотыми кудряшками, засветилось в улыбке. Сердце Бет затрепетало.

— Он восхитительный! — Лаская его, она пробежала пальцем по мягкой розовой щечке. — Сколько ему?

— Восхитительный? — проворчал Джеймс. — Ты бы так не сказала, если бы была здесь полчаса назад… Пара месяцев, — неуверенно добавил он.

— Пара месяцев? — усмехнулась Бет. Судя по всему, малышу около полугода. Он был похож на маленького ангелочка. Голубые глазки Тимми затуманились, и он начал усердно сосать пальчик. — Ты, конечно, знаешь, сколько ему на самом деле? — Она метнула быстрый недоверчивый взгляд на стоявшего в дверях Джеймса.

— Он родился в день моего рождения…

— Восемнадцатого июня, — выпалила не задумываясь Бет. Кровь прилила к ее щекам, когда она увидела удивление на смуглом лице босса.

«О, черт, — выругалась она про себя. — Следовательно, ему шесть месяцев, — быстро подсчитала Бет. — Дядя Джеймс старше племянника ровно на тридцать пять лет».

Она опустила глаза на маленькое личико и увидела, что золотые реснички дрогнули и начали опускаться. Напевая тихонько колыбельную, она бережно уложила спящего младенца в кроватку, натянула одеяльце и очень осторожно извлекла его крошечный пальчик изо рта. Он слегка пошевелился, но затем успокоился. Очень удивленная своей удачей, Бет на цыпочках вышла из комнаты.

— Новичкам везет, — отметил Джеймс. — Кофе?

Он провел ее в просторную комнату, жестом приглашая сесть, и исчез в кухне, которую Бет мельком видела раньше.

Сдерживая зевоту, она села в кресло около журнального столика, ее взгляд с интересом блуждал вокруг. Пол комнаты был устлан серым ковром, а стены кремового цвета украшены тремя фотографиями в рамках с изображениями горных вершин. Бет узнала только одну из них — Маттерхорн. Большие кремовые портьеры в дальнем углу комнаты частично скрывали огромные, во всю стену, двустворчатые окна и дверь на балкон.

Изысканный декор был, бесспорно, комфортным, мебель — явно дорогая и хорошего качества. Но комната выглядела нежилой. Ничто не говорило об индивидуальности хозяина, не было тех черточек, по которым можно судить о его вкусах и увлечениях. Не было следов повседневной суматохи, каких-либо сувениров и милых сердцу безделушек.

Конечно, Феннер и не проводит здесь много времени, разве что ест да спит. В редко выпадающие дни отдыха он исчезал в своем коттедже в Дорсете. Сопровождал его кто-нибудь в этих путешествиях или он ездил один, Бет не имела представления. Она и Джеймс Феннер никогда не обсуждали подобные вещи за утренним кофе. Она подняла глаза, когда вошел Джеймс, неся две чашки.

— С молоком и без сахара. — И он поставил чашку на стол перед ней.

Бет кивнула, благодаря. Неожиданно ее бросило в жар при мысли, что он мог помнить такие мелочи, как то, какой кофе она предпочитала.

Бет отпила из чашки и вопрошающе взглянула на него. Джеймс сел напротив.

— Каролина, моя сестра, внезапно приехала с Тимми около девяти вечера, — ответил он на ее молчаливый вопрос.

Вытянув длинные ноги, он лениво заложил руки за голову. При этом движении рубашка обтянула сильные плечи. Бет изучала кофейную чашку.

— Майк, ее муж, — он работает на Мадагаскаре — попал в госпиталь с каким-то вирусом. Это не опасно для жизни, но ему понадобится время, чтобы встать на ноги.

— И твоя сестра уехала, чтобы быть с ним? — Взгляд Бет быстро пробежал по знакомым чертам лица.

— Вчера вечером она уехала в Амстердам, а утром вылетит прямым рейсом. — Он отхлебнул кофе. — Перед отъездом Каролине удалось связаться с агентством и назначить мне на завтра встречу с временной няней.

— Так ты поднял меня посреди ночи, потому что не мог справиться с ребенком в течение нескольких часов? — сухо спросила Бет. И почему было не обратиться к Джулии за помощью? Длинноногая хладнокровная блондинка произвела на Бет впечатление весьма чадолюбивой женщины.

— О, я замечательно мог бы справиться с Тимми, — высокомерно ответил Джеймс, — просто Тимми, кажется, не мог справиться со мной… — Он помедлил и как бы между прочим добавил: — Каролина и Майк дали ему имя в мою честь — Джеймс Тимоти, хотя называют его вторым именем.

Бет скрыла улыбку, ни в малейшей степени не обманутая небрежным тоном. Было ясно, что он очень горд и доволен. Она и раньше догадывалась, что Джеймс Феннер изредка был способен на нормальные человеческие чувства.

Глаза Бет слипались. Она взглянула на мускулистую фигуру Джеймса. Несмотря на некоторую вялость движений, от него исходила внутренняя энергия. В глазах, темных при тусклом освещении, не было и тени усталости.

Он что, из разряда вечных двигателей? — размышляла она. Неужели он никогда полностью не расслабляется?

Бет показалось, что Джеймс читает ее мысли, и она перевела взгляд на одну из фотографий на стене. Он медленно повернул голову, следуя за ее взглядом.

— Я побывал на каждой из этих вершин, — неожиданно заявил он.

Пораженная, она повернулась к нему.

— Я и не знала, что ты — альпинист. — Хотя нет ничего удивительного в том, что такого рода деятельность притягивала этого независимого, любознательного и выносливого человека. Он, очевидно, любил принимать вызов, соревнуясь не столько с другими, сколько с самим собой. Бет еще раз осмотрела опасные вершины и вздрогнула, припоминая альпинистские трагедии, ежегодно освещаемые прессой.

— Это в прошлом, — проговорил опечаленно Джеймс, — у меня больше нет времени.

— Деньги и власть берут верх, — кисло пробормотала Бет.

Джеймс поднял темную бровь.

— Так вот ты какого обо мне мнения! Скупец с манией величия?

Бет закрыла глаза, услышав дразнящую нотку в его голосе, затем посмотрела на него с напускным безразличием.

— Нет, не так… пока ты регулярно выдаешь мне зарплату. — Она пожала плечами.

Конечно, она о нем думала иначе. Власть Джеймса Феннера была неоспорима, но не являлась для него самоцелью. Его привлекал сам процесс удачного бизнеса.

— Ты не одобряешь меня или мой стиль жизни? — Джеймс скривил губы.

— Я просто не хотела бы подражать этому, — возразила она, — это лучше, чем… — осеклась Бет.

— Чем что? — настаивал он.

Он сам напросился!

— Чем ряд случайных связей… — она развела руками, — и потом, квартира, похожая на гостиничные апартаменты… — О черт, подумала Бет, сбившись с мысли. Неожиданно Джеймс Феннер откинул голову и засмеялся, обнажая два ряда белых зубов, резко выделявшихся на фоне загорелого лица.

— Ты говоришь, как моя сестра, — произнес он подчеркнуто медленно. — Впрочем, — его взгляд задумчиво скользил по правильным чертам ее лица, — ты во многом на нее похожа.

О, прекрасно… Бет изучала серый ковер. Это было как раз то, чего ей так не хватало, — напоминать Джеймсу его сестру.

— Если не считать, что Каролина никогда не проявляла интереса к карьере и не была честолюбива.

Бет прищурилась. Значит, вот он какой ее видит — амбициозной карьеристкой?

Ей нравилось работать на Джеймса. Она гордилась своей квалификацией, но подниматься выше по служебной лестнице желания не было.

Настоящие ценности представлялись ей иначе. Полная отдача себя любимому человеку, а не деловое соглашение двух партнеров. Дом. Семья. Бет могла вообразить реакцию, с которой он встретит эти слова, если она произнесет их вслух. Если сам Джеймс Феннер хотел бы изменить свое холостяцкое существование, он бы, без сомнения, это уже сделал.

Она резко поднялась на ноги.

— Ты выживешь, если будешь спать три часа, а я нет, — сухо произнесла она, недоумевая, отчего это вдруг так на него разозлилась. Потому что устала? Потому что он был бесчувственным, как кирпичная стена? Из-за всех тех длинноногих блондинок, которые не напоминали ему о сестре?..

— Я провожу тебя в твою комнату. — Джеймс встал.

Он был сдержан и предупредителен, пропуская ее в дверь. Вернув ей сумку, он проводил Бет в холл, задержавшись около комнаты Тимми, чтобы заглянуть внутрь.

Малыш крепко спал, свернувшись калачиком. Бет машинально взглянула на Джеймса и увидела отражение собственного изумления на его лице, когда он посмотрел на тезку. Ее взгляд быстро скользнул по сильному уверенному лицу, затем упал на маленького беззащитного ребенка. Что-то сжалось внутри. Все чувства перемешались. Нежность, любовь и желание нахлынули на нее рядом, заставив сердце болезненно сжаться. Потрясенная, она последовала за Джеймсом, намеренно отводя взгляд от проницательных голубых глаз.

Он толкнул дверь в конце холла и зажег свет. Предназначенная для нее комната была просторна и обставлена со вкусом.

Встав в сторонке, чтобы дать Бет пройти, Джеймс остался на пороге.

— Ты найдешь здесь все, что тебе нужно; полотенце, мыло — там. — Он указал на ванную комнату, видную через открытую дверь в дальнем конце спальни.

— Спасибо, — пролепетала Бет. Из-за внезапно наступившей паузы она почувствовала себя неуклюжей и неловкой, как подросток. Она заставила себя встретиться с ним взглядом. Сдвинув брови, Джеймс рассматривал ее лицо. Карие глаза, высокие скулы, изящный прямой нос. Его взгляд упал на губы. Бет не могла пошевелиться, в горле пересохло. Она видела свое отражение в этих темно-голубых глазах…

— Спокойной ночи, Бет, — глухо прозвучал его голос. Джеймс резко повернулся и большими шагами пересек холл.

Закрыв дверь, Бет прислонилась к ней, переводя дыхание. Ну не думаешь же ты, что он собирался поцеловать тебя? — дразнила она себя. Бет усмехнулась, увидев свое отражение в зеркале на двери гардероба: волосы растрепаны, глаза уставшие.

Она улыбнулась, подавляя зевоту. Джеймс Феннер никогда не проявлял к ней особого интереса, и вряд ли ее персона заинтересовала его сегодня.

Покоряясь обстоятельствам, Бет вытащила из своих вещей просторную ночную рубашку и направилась в ванную.

Бет вздрогнула и нахмурилась, на мгновение сбитая с толку, когда увидела перед собой незнакомый белый потолок. Воспоминания вернулись, и с ними — осознание наступившего дня. Лучи солнечного света уже настойчиво пробивались сквозь зеленые шторы. Сколько времени? Она взглянула на свои часы на тумбочке и застонала. Десять часов. О-о-о… Тимми!

Выбравшись из постели, она натянула джинсы и свитер поверх ночной рубашки, устремилась через холл и распахнула дверь. Но голоса малыша, который должен был вопить от голода, не было слышно.

Расчесывая пальцами волосы, Бет быстро пошла дальше. Дверь в спальню Тимми была открыта, кроватка пуста. Она уже собиралась отправиться на кухню, как вдруг услышала тихие голоса в глубине комнаты.

Тимми довольным ангелочком с золотыми кудряшками сидел одетый в голубой комбинезончик на коленях у приятной, уверенной и, видимо, умелой няни, женщины средних лет. Джеймса не было видно, но до Бет доносился его голос. Похоже, давал няне какие-то распоряжения.

Бет тихо с улыбкой прокралась мимо, раздумывая, подвергнется ли будущая няня такому же тяжелому испытанию, что выпало на ее долю накануне.

Когда она зашла на оборудованную по-современному кухню, ее внимание привлекли ярко-красная пластиковая чашка и бутылочка, которые вместе с тарелкой и кружкой были аккуратно сложены в мойку. Почему Джеймс не разбудил ее этим утром?

Она фыркнула. Было очевидно, что он в ней не нуждался. Тогда почему позвонил ночью именно ей?

— Уволена. Не отвечаю требованиям, — недовольно пробормотала Бет, дотронувшись до кофейника на столе. Еще горячий. Она наугад открывала стенные шкафчики, пока не нашла кружку. Бет налила себе кофе и понесла в спальню, ее губы скривились, когда она увидела свое рассерженное отражение в зеркале. Ну вот, еще только утро, а она уже вне себя!

Наспех выпив кофе, она быстро приняла душ. Снова надев джинсы и свитер, села за туалетный столик и старательно расчесала влажные волосы.

Нанеся немного туши на длинные ресницы и блеск на губы, Бет встала, чувствуя себя вполне готовой предстать перед целым миром, и в особенности перед одним из его представителей.

Уложив вещи, Бет взяла грязную кружку и, быстро оглядев комнату в последний раз, направилась в холл. Комната Тимми была пуста, когда она проходила мимо: вероятно, собеседование с няней уже закончилось.

Поставив сумку у вешалки и все еще держа в руке кружку, она вошла в кухню.

Крошечный племянник Джеймса ерзал у него на коленях. Сам Джеймс сидел за столом, читая вслух деловую колонку из газеты. Тимми слушал, широко раскрыв очарованные глазки, и с энтузиазмом шлепал по бумаге маленькими розовыми ручками.

Подрастающее поколение финансовых магнатов в процессе развития, усмехнулась про себя Бет.

— Доброе утро, — сказала она бодрым голосом. Бет готовилась услышать в свой адрес язвительное замечание за то, что проспала, но была захвачена врасплох, когда Джеймс лениво ей улыбнулся. Чисто выбрит, одет в голубые джинсы и темно-зеленую рубашку.

— Я собираюсь приготовить еще немного кофе. Ты хочешь?

Не давая ей времени ответить, очевидно считая ее согласие само собой разумеющимся, Джеймс встал, осторожно сжимая племянника в сильных руках.

— Сядь, — указал он на освободившееся место.

Бет поколебалась, чувствуя в себе знакомое негодование и раздражение. Все, что произносил Джеймс Феннер, даже банальности, звучало как команда. Видимо, он считал, что ее дело было уступать каждому его желанию.

Только потом, когда Джеймс осторожно передал Тимми ей в руки, она забыла обо всем, взглянув в его голубые глаза.

— Ну что, сегодня все в порядке? — улыбнулась она, гладя шелковую косичку волос на затылке Тимми.

Припоминая на ходу давно забытые слова и мелодии детских песенок, она начала нежно напевать, поднимая и спуская Тимми в такт музыки.

Малыш разразился довольным кряканьем, размахивая крошечными кулачками в воздухе. Крепко сжимая Тимми в объятиях, Бет быстро чмокнула его в макушку.

— Когда няня приступает к работе? — поинтересовалась она.

Джеймс стоял у раковины, скрестив руки на груди. Он ждал, когда закипит чайник.

— Никогда, — живо ответил он, — она не подошла.

Бет подняла брови.

— Тимми она не понравилась, — пояснил он.

— Он тебе сам это сказал? — сухо пробормотала она. Няня показалась Бет интеллигентной и чуткой, да и Тимми выглядел рядом с ней вполне счастливым.

— Мы обсудили это очень подробно и пришли к общему решению, — весело заверил ее Джеймс.

Тимми заинтересованно дергал ее за волосы.

— Так, что ты теперь собираешься делать?.. Это же мои волосы, маленький проказник, найди себе более подходящую игрушку. — Так как Тимми и не думал успокаиваться, Бет улыбнулась, глядя на него.

— Будешь искать другую игрушку?

— Не думаю, что это необходимо.

Нахмурясь, Бет посмотрела на него, и душа у нее ушла в пятки. Джеймс изучал ее с подозрительной задумчивостью. Это не предвещало ничего хорошего. Так бывало и раньше — перед предложением поработать в выходные.

Их взгляды встретились.

— Нет, — непреклонно заявила она, — и не думай об этом! Я что, очень похожа на Мэри Поппинс?

Уголки рта Джеймса поползли вверх.

— Нет, — повторила Бет, свирепо глядя на него. Одна легкая улыбка — и он думает, что я в его руках и полностью изменю свои планы ради него. Но это не сработает, не в этот раз!

Она взглянула на Тимми. Ребенок лучезарно ей улыбнулся.

«Так вы заодно? — мысленно упрекнула его Бет. — Ты хочешь вырасти похожим на своего дядю Джеймса?»

Бет снова и снова переводила взгляд с одного на другого.

— Нет, — прошептала она, защищаясь из последних сил. — Это совершенно исключено…