Рождественское предложение миллиардера

Перевод группы https://vk.com/bambook_club

Переводчики: с 1-4 гл., Яна Р. и с 5 гл. Галина Москалёва

Бета - редактор: с 1-4 гл., Ольга Ж. и с 5 гл. Аня Мурзина

Обложка: Ника Гарская

Приятного прочтения и помните — книга переведена для ознакомления, не для коммерческих выгод. Просим Вас уважать труд наших пчелок, не присваивать его себе и не выкладывать, без согласования с администрацией группы-переводчика, данный материал на сторонних сайтах.

Спасибо ;-)

Аннотация

Она — это всё, что он хочет на Рождество ...

Дом социального работника Эллисон Баррингтон, превратился в пепел буквально за месяц до Рождества. Теперь, будучи опекуном сестры-подростка и сумасшедшего щенка, она появляется на пороге дома единственного человека в городе, которому может доверять. Сопротивляться Итану Дейну всегда было нелегко, но к счастью, беспощадные бизнесмены плейбои не являются типажом Элли. А Итан настолько целеустремлен, насколько это возможно.

Итан Дейн хотел Элли с того момента, как увидел её на свадьбе их лучших друзей. Её присутствие в его доме ― идеальная возможность доказать ей, что их притяжение нельзя отрицать, но когда он приходит к выводу, что самый выгодный заключаемый им деловой контракт за всю его карьеру уничтожит молодёжный центр где работает Элли, Итан вынужден решить, каким мужчиной он хочет быть ...

Глава 1

Это был худший день в её жизни.

Ладно, ну, возможно, не самый худший. Может быть, второй самый худший день ... нет ... ну, это определённо был самый худший день в этом месяце. Эллисон Баррингтон покосилась на то, что осталось от её дома, чувствуя жжение в глазах из-за дыма. Оранжевое пламя в основном утихло, превратившись в жуткий серый дым. Всё ещё было темно, несмотря на то, что уже наступило утро, но красные блики от пожарных машин и машин скорой помощи освещали небо, и суета персонала аварийных служб окружала их.

― Вот это чёртова катастрофа, ― лучше и не скажешь. Сказанные слова были произнесены её вечно саркастичной сестрой-подростком и соседкой по комнате.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Даниэль.

― По крайней мере, никто не пострадал, ― сказала она, радуясь, что смогла сказать хоть что-то положительное. На самом деле, это было всё, что у них оставалось. Она взглянула на свою собаку, Капитана Крюка, который в настоящее время мочился рядом у фонарного столба.

― Крюк, ― позвала она, мягко, но авторитетно потянув за поводок. Он посмотрел на нее снизу вверх своим единственным глазом, прежде чем послушно и неторопливо подойти к ней. На повязке, что находилась поверх другого глаза, было пятно сажи. Решив, что ей нужно действовать уверенно и обнадеживающе, она положила руку на плечо сестры.

― Всё будет хорошо, Дани.

― Ты всегда так говоришь. Но всё не будет хорошо. У нас нет ни квартиры, ни одежды, и серьезно… ― она сделала паузу, чтобы окинуть взглядом Эллисон с ног до головы, ― …тебе очень нужна хоть какая-то одежда. Если вся эта ситуация не была столь катастрофической, мне было бы стыдно за тебя. Серьёзно, Элли, фланелевая пижама с оленями и этот потрёпанный свитер университета Торонто? Тьфу. И это пальто? По крайней мере, застегнись.

Элли не нужно было смотреть на себя, чтобы знать, как она выглядела. Но было восемь часов утра, и она не планировала стоять снаружи на людной улице в то время, когда была так одета. Она посмотрела на сестру, отметив, что она уже была при всём параде.

― Почему ты так одета? Пожарная сигнализация сработала в три утра.

― Я просто…― её сестра слегка покраснела.

― Пробиралась внутрь тайком, хоть и обещала мне, что будешь дома к десяти?

Их разговор был прерван, когда двое молодых полицейских подошли к ним.

― Какую же ты возможность сейчас упускаешь, ― прошептала Дани ей на ухо. ― Здесь везде мужчины в форме, а ты стоишь здесь и выглядишь, как тролль с собакой-выродком.

Капитан Крюк поднял ногу ближе к Дани. О большей лояльности нельзя было и мечтать.

― Отвратительно! ― закричала она, отступая на несколько шагов. ― Так что же мы будем делать? Где мы останемся?

Это был вопрос на миллион долларов. Она не потрудилась получить страховку от арендатора, а это означало, что всё нужно будет заменить за свой счет. И да, у нее не было ничего очень ценного, и она не была на мели, так что она могла медленно всё заменить ― ключевое слово медленно.

После короткого разговора с полицией, и предоставив им свою контактную информацию, она посмотрела на свою младшую сестру.

― Ну, что теперь? Я не собираюсь возвращаться к маме.

Нет, конечно, они не могли пойти туда. Их мать была ходячей катастрофой, и они, вероятно, в конечном итоге дадут ей деньги, а никак не наоборот. Когда она забрала оттуда Дани несколько лет тому назад, она пообещала ей, что ей никогда не придётся возвращаться туда снова.

― А как насчёт приюта?

― Мы не можем пойти туда, ― Элисон покачала головой. ― Он переполнен, и теперь, когда им сказали, что они должны закрыться ... нет. ― За последние десять лет, будучи самостоятельной, она научилась выживать. Она начала новую жизнь, получила работу своей мечты и обрела друзей, которые были ей намного ближе, чем большая часть семьи. Но, с тех пор как она узнала, что приют, в котором она работает, вынуждают закрыть из-за какой-то крупной корпорации, желающей использовать имущество в качестве коммерческой недвижимости, казалось, что она никак не могла избавиться от чувства усталости. Усталости от борьбы, от постоянного нелёгкого сражения, с которым она сталкивается. Она ни разу ни на секунду не пожалела, что забрала свою сестру к себе, но теперь нужно было кормить ещё один рот, появилось больше ответственности. И теперь это всё на свете, ради чего она так сильно трудилась, исчезло в дыму. Буквально.

― Эй? Элли? Что теперь? Я замерзаю.

Что теперь? Она застегнула свое пальто, зная, куда они собираются. Может быть, она знала это в ту минуту, когда всё это случилось. Может быть, ей не терпелось позвонить ему в ту секунду, когда им удалось выбраться в безопасное место...

Может быть, она хотела услышать его голос, успокаивающий ее. Он был единственным человеком, к которому они могли бы пойти, и он бы принял их без вопросов. Единственная проблема была в том, что она не хотела быть в долгу перед ним, или кем-либо ещё. Она также знала, что не может рассчитывать ни на кого, кроме себя. Элли получила этот урок в молодом возрасте, и, будучи оптимистом, гордилась, что такой была; и она могла сказать, что это стало основой её твёрдого характера. Ведь если она будет опираться только на себя, то никто не сможет разочаровать ее. Она ни от кого ничего не ждала, кроме себя. Эта теория действительно усложняла отношения, потому что если вы привыкли всегда брать на себя ответственность и никогда ничего не просить у кого-либо, тогда отношения становятся очень односторонними.

Тем не менее, это был один из тех моментов, когда ей придётся обратиться к другому человеку за помощью, но лишь на короткий период времени, и, конечно, если он скажет нет, тогда она придумает план Б. Всегда должен быть план Б, Элли. Сейчас они пойдут к Итану, потому что ... Итан ― это Итан. Итан Дэйн был парнем, от которого она пыталась держаться на расстоянии с тех пор, как ее лучшая подруга и его лучший друг поженились. Их отношения были чисто платоническими только потому, что она настаивала на том, чтобы всё так и оставалось. Она была либо святой, будучи способной устоять перед таким мужчиной, как Итан, или же идиоткой.

Она посмотрела на свой ансамбль и съежилась. Ну, у нее не было никакого выбора; ей нужно было увидеть его.

― Пойдём, ― сказала она Дани и направилась прочь от шума снаружи здания.

― Эм, эй? ― воскликнула Дани, догоняя её. Тротуары были мокрыми, и чем дальше они шли от здания, тем спокойнее становилось. К счастью, ей удалось захватить сумочку, прежде чем эвакуироваться из квартиры. ― Сейчас вроде как восемь часов утра; куда мы идем? Гостиница?

Эллисон немного потянула за поводок Крюка, когда он начал задерживаться возле пожарного гидранта. Этим утром у них не было времени для того, чтобы слоняться у пожарного гидранта.

― Нет, мы идем к Итану.

― К Итану? Ура! Это так здорово, что у тебя есть богатые друзья.

― Мы не будем злоупотреблять его гостеприимством. Останемся на пару ночей, пока не найдём новое место.

― Отлично, тогда мы можем пойти к Ханне и Джексону.

― Нет, они в коттедже до Нового года.

― Нам нужно решить проблему побольше ― ты собираешься войти в дом своего горячего, богатого друга в таком виде.

― Это не имеет значения, как я выгляжу. ― Хотя её передёрнуло от мысли о том, что Итан увидит её похожей на нищенку ... или тролля. ― К тому же, Итана всё равно сейчас нет дома.

― Где он? И почему мы тогда идём?

― Он на работе, я уверена…

― В такую рань?

― Большинство людей трудятся, чтобы заработать деньги, Дани, ― Итан хоть и был родом из очень привилегированной семьи, но она знала, как усердно он и Джексон Пирс, его деловой партнёр и лучший друг, работали. Это была одна из его черт, которой она восхищалась ... среди всего остального. Не то, чтобы это имело значение. Разные миры, разные проблемы. И, несмотря на то, что она отказала ему три раза, им удалось сохранить дружеские отношения. Они совершенно не подходят друг другу.

Они повернули за угол и направились в финансовый район, а здание Итана маячило вдали. Было темно и облачно; снег на земле в основном превратился в коричневую слякоть. Тротуары были заполнены, большинство людей, одетые в костюмы и пальто, спешили на работу. Дани прошла через вращающуюся дверь на входе, и Эллисон не могла не ахнуть, увидев себя в зеркальном фойе. Её сестра была права. Она была похожа на отвратительного маленького тролля. Вид нищенки был бы шагом вперед. Она избегала зрительного контакта с людьми в лифте и опустила голову.

Они ехали на лифте на верхний этаж, и Эллисон отказывалась смотреть на себя в зеркало снова. Вместо этого она крепко держала поводок Крюка, когда он пытался подружиться с женщинами в дизайнерской одежде, и слушала звук того, как её сестра набирала текстовые сообщения. Судя по выражению лиц, присутствующих в лифте, совершенно никто не испытывал никакого сочувствия ни к грязной одноглазой собаке, ни к ней. Её сестра находилась в противоположном конце лифта, очевидно, делая вид, что не знает их. Она подтолкнула Дани из лифта, когда двери открылись, и втроём они прошли мимо почти пустой стойки регистрации. Мягкое мерцание света в конце коридора заставило её ощутить облегчение, пока звук мягких голосов становился всё громче, когда они подходили к кабинету Итана. Они замедлили шаг и посмотрели друг на друга.

― Похоже на женщину, ― прошептала её сестра.

Эллисон не удивилась. И она не должна быть разочарована. Разочарование подразумевает ещё какие-то чувства, кроме дружбы. У неё их не было. Ни одного. Она взглянула на свою одежду и постаралась не заплакать, как ребёнок. Они заглянули через стеклянную стену его кабинета. Эллисон проигнорировала, как всё у неё внутри перевернулось при виде Итана. Этот мужчина может носить костюм, как никто другой. Он был высоким и сложен таким образом, что было предельно ясно, что он не тратил всё свое время, сидя за столом. Итан происходил из древнего рода аристократов, и вел себя с уверенностью и достоинством человека, выросшего среди элиты общества, но также и впечатлял собой.

Когда она впервые встретила Итана ― на свадьбе их лучших друзей ― она была очарована, сражена наповал, ну, и охвачена страстью. Слова «охвачена страстью» не были частью её регулярного словаря, но она применила их в этих обстоятельствах. Он дал очень ясно понять, что заинтересован в ней, и она дала очень ясно понять, что не была. Он пугал её. Не говоря уже о том, что у Итана не было серьезных отношений ... гм, никогда. Она не была заинтересована в том, чтобы просто стать ещё одной женщиной, с которой он переспит. Как бы трудно ни было игнорировать очарование этого мужчины, она была полна решимости. Даже когда он смотрел на нее этими теплыми глазами цвета виски, и его рот, у которого, казалось, всегда имеется тайная улыбка только для нее. Неа.

Но, тем не менее, они стали хорошими друзьями. Они видели друг друга часто из-за Ханны и Джексона, и также потому, что были крестными их первого ребенка, Эмили.

― Кто эта Юрист Барби? ― её сестра подтолкнул её, не отрывая взгляда от окна.

Эллисон последовала за взглядом своей сестры. Юрист Барби, уж точно. Кем и чем был занят Итан в своей личной или профессиональной жизни не волновало её, или не должно было волновать.

― На самом деле, она не может быть адвокатом. Может быть, это горячая модель, с которой он встречается, и которая любит носить деловые костюмы, дабы продемонстрировать свои убийственно длинные ноги…

― Прекрати разговаривать, ― её взгляд переместился к женщине, которая сидела в неестественной позе на углу стола. У неё действительно были убийственно длинные ноги, но Итан не обращал на неё внимания, по крайней мере, в таком контексте. Его красивая голова была опущена, когда он смотрел на что-то в файле.

― Может быть, нам стоит подождать, пока она не уйдет, ― прошептала Эллисон Дани.

― Согласна. Сейчас мне ещё более неловко за тебя. На самом деле, тебе повезло, что я стою здесь с тобой, так что я могу поручиться за тебя в случае, если охрана позвонит в психушку или что-то типа того, чтобы утащить…

― Спасибо. Это как раз то, что мне нужно было услышать, ― сказала Эллисон. ― Давай медленно пойдём обратно.

Крюк вдруг начал лаять на своё отражение с яростью, пронзительный звук отдался эхом в тихом офисе. Эллисон втянула воздух, когда посмотрела на Итана. Унижение пригвоздило её дерьмовые резиновые сапоги к мраморному полу, и только разбросанные кусочки оставшейся гордости удерживали её от слез.

― Хорошая работа, Крюк, ― пробормотала Дани.

Эллисон не обращала никакого внимания на свою вечно саркастичную сестру, потому что вместо того, чтобы Итан смотрел на нее в ужасе, мужчина выскочил из своего кресла, и вылетел из комнаты, как будто мчался, чтобы спасти свою любимую ... половинку. Но именно к ней он бежал сейчас, что заставило её сердце гореть от радости, а её горло сжаться, потому что взгляд Итана заставил её забыть, что она была похожа на сбежавшего, любившего Рождество, социопата. Он заставил её чувствовать себя как…

― Что, чёрт возьми, с тобой случилось, Элли? ― резкость его глубокого голоса была смягчена беспокойством в его светло-карих глазах. Большими руками он схватил её за плечи, и тепло проникло в её холодное тело.

― Я, э-э, я ... ― её голос звучал хрипло, и она поняла, что её горло забито чем-то очень похожим на эмоцию ... что-то вроде слёз, потому что кто-то действительно заботился о ней. Не кто-то…

― Что случилось с твоим голосом? ― спросил он, нахмурившись.

― Я ... Эм …

― Надышалась дымом, ― Дани незаметно подошла к нему. ― Она чуть не умерла. Пожарным пришлось вынести ее из …

― Господи, Элли, ― Итан заключил её в свои объятия, и последнее, что она увидела, было самодовольное лицо её сестры до того, как остальная часть мира была закрыта Итаном. У него была твёрдая грудь, руки, которые были обёрнуты вокруг нее, были сильными и утешающими, а сам мужчина пах, как рай.

― О, ты знаешь эту особу, Итан? Я собиралась уже вызывать охрану, ― сказала женщина, стоя в дверях.

― Она его слегка растрепанная, но, всё же, очень очень горячая подруга… ― Дани улыбнулась с насмешкой и встала ровно.

― Дани… ― Эллисон вырвалась из объятий Итана, почувствовав снова холод.

Её сестра пожала плечами, и снова прислонилась к стене.

― Какого черта ты не позвонила мне? Как ты сюда попала? ― Итан проигнорировал Дани и женщину, и провёл её в свой кабинет. Она не стала смотреть на Адвоката Барби, когда проходила мимо неё ― фырканье женщины было достаточным доказательством её мыслей.

― Сядь, ― сказал Итан, толкая её мягко в своё кресло. ― А теперь скажи мне, что случилось.

Он прислонился к своему столу, отчётливые линии были видны вокруг его, несомненно, красивого рта.

Она посмотрела на женщину, которая посылала ей смертельный взгляд с другого конца громоздкого офиса Итана и скрестила руки, внезапно став застенчивой.

― Я не очень хочу вдаваться в подробности, ― прошептала она.

― Надя, спасибо. ― Итан нахмурился, а потом обернулся. ― Ты можешь закончить свою презентацию на совещании во второй половине дня.

После этих слов, её сестра направилась выставить Надю за дверь, закрывая её чуть громковато, чем этого требовала вежливость. Затем она плюхнулась на диван Итана, совершенно не обращая внимания на свою грязную одежду на безупречной коже. Удовлетворенная тем, что Дани не слушает, когда та вытащила свой телефон и начала писать текстовые сообщения, Эллисон посмотрела на Итана.

― Ну, что случилось? ― спросил он.

― Наш жилой дом взорвали! ― сказала Дани, прежде чем она успела ответить.

Загорелое лицо Итана стало на несколько оттенков светлее, чем снег на улице.

― Прекрати подслушивать, ― Эллисон повернулась в своём кресле и уставилась на сестру.

Она повернулась к Итану и попыталась сосредоточиться. Ей нужен был кофе.

― Она слишком всё драматизирует. В здании произошёл небольшой пожар, и нам пришлось выбираться оттуда…

― Дым был везде, им пришлось приложить кислородную маску на лицо Элли.

― Господи… ― он провел рукой по волосам.

― Прекрати разговаривать, Дани, ― она продолжала смотреть на Итана, завороженная выражением на его лице. ― Это, на самом деле, не важно. Никто не пострадал. Я просто ... все наши вещи сгорели. У нас сейчас ничего нет.

― Это не имеет значения, ― его голос звучал хрипло от беспокойства за ... неё. Эта заботливая, серьезная, защитная сторона Итана смущала. Она легко могла отвергнуть кокетливого плейбоя. Но, великодушный, оберегающий, серьёзный Итан ― это была свершено другая чёртова ситуация.

― Я бы не пришла сюда, вот только я не знаю, куда ещё пойти. Ханна и Джексон не в городе, и я не могу рассчитывать на убежище, ― прошептала она. Он не знал о её ненадежной матери, и признание того, что он был единственным человеком среди миллионов других в этом городе, к кому она может обратиться, опять же, обескураживало.

― Ты поступила правильно. Вы с Дани можете остаться у меня, ― что-то сверкнуло в его взгляде, но исчезло прежде, чем она могла обдумать его смысл.

― Нам нужна одежда и еда.

Элли покачала головой, смущенная, из-за большого рта своей сестры-подростка.

― Просто до тех пор, пока…

― Без разницы. У меня в доме более чем достаточно места.

― Я не хочу навязываться или вторгаться в твою жизнь. Мы уйдём через несколько дней, я обещаю.

― Серьёзно, Элли, ты можешь оставаться в моём доме столько, сколько потребуется.

Дрожь, которая пробежала сквозь неё в тот момент, была полностью вызвана тем, что она шла по морозу на улице, не совсем одетая для зимней погоды. Конечно. Это не имело ничего общего с тем, как Итан сказал своим очень тёплым, сочным как-чашка-тёмно-горячего-шоколада голосом, что ей всегда рады в его доме.

― Отлично, тогда давайте убираться к чёрту отсюда, ― Даниэль внезапно появилась рядом с ним.

― Я с большим багажом, ― сказала она с изнуренной улыбкой, её взгляд зацепился с его, с тем, что бы он не пытался сказать этим взглядом. Она не могла отвернуться.

Капитан Крюк решил, что это был идеальный момент, чтобы пописать на мраморном полу Итана...

Глава 2

― О, это место отлично подойдёт, Итан. Просто отлично, ― Дани похлопала его по руке и прошла через фойе, чувствуя себя как дома.

Он положил ключи в серебряную чашу на столе прихожей и повернулся к женщине, которая всегда, казалось, была у него в голове. Он ненавидел саму мысль о том, что она была так близка к тому, чтобы пострадать.

― Ты точно не против? Даниэль может быть очень милой, но большую часть времени ей нравится быть занозой в заднице, ― прошептала она, сморщив нос. Элли была единственной женщиной, которой удавалось неоднократно заинтриговать его, и которая привлекала целиком и полностью. После того, как она отвергла его три раза, он думал, что его влечение к ней пройдёт. Но это было не так. В некотором смысле, оно только усилилось, потому что ему удалось получше её узнать. И она была всем, что он когда-либо хотел. Эллисон совсем не походила на женщин, которых он знал, и поэтому она эффективно уничтожила всех других женщин для него.

― Уверен, что не против пребывания Крюка здесь?

Он посмотрел вниз на собаку, которая была в значительной степени размером с переросшего хомячка. Крюк посмотрел на него снизу вверх своим единственным глазом. Что он мог сказать?

― Конечно.

― Ко мне, Крюк! ― заорала Даниэль. Крюк побежал в сторону ее голоса, его когти царапали мраморную плитку, пока он не набрал обороты.

Элли расстегнула этот ужасный плащ, и Итан забрал его у неё. Он сказал себе, что не должен заглядываться на женщину, которая только что была в огне и сейчас уязвима, но он будет беспокоиться о том, что это сделает с ним позже. Сейчас немного восхищения было естественно. И он действительно восхищался. Элли ростом была ему по плечо, со всеми изгибами и прелестями, в которые он хотел погрузиться. Она была прекрасна, очень утончённым или поразительным образом, в зависимости от того, во что она была одета, но она всегда была великолепна. Даже сегодня утром, стоя в его фойе в резиновых сапогах до колен, пижаме с оленями, и потертой футболкой университета Торонто. Она чихнула три раза подряд, а затем высморкалась в платок, который вытащила из кармана своего пальто.

Он никогда не хотел женщину настолько сильно.

― Будь здорова, ― сказал он.

― Спасибо, наверное, я там простудилась.

― Тебе не следовало идти пешком аж к моему офису, ― он снова нахмурился, думая о том, что она пережила. ― Я бы забрал тебя.

Она махнула рукой и стянула сапоги. Она была одета в красные с зеленым горошком носки.

― Ты уже сделал более чем достаточно. Я знаю, что тебе нужно возвращаться в офис, и мне нужно добраться до работы…

― Ты не можешь пойти на работу сегодня. Ты должна взять больничный.

Она смахнула прядь мокрых волос со лба, и он сдержался, дабы не предложить ей горячий душ, желательно с ним.

― Люди нуждаются во мне. Я не могу бросить их.

― А как насчёт одежды?

Она застонала, когда её сестра появилась в дальней части коридора.

― Я подумала о том же. Кроме того, не думаю, что мне следует идти в школу сегодня. Я получила психологическую травму.

Итан улыбнулся на внезапно ставший несчастным взгляд Дани.

― Я дам тебе кредитную карту, Дани. Сходи, купи пару вещей для себя и Элли, пока она примет душ и приведёт себя в порядок.

― Э-э, нет, ― запротестовала Элли, качая головой и подняв руку, чтобы заставить замолчать свою сестру. ― Мы не можем принять...

― Конечно, можем, ― Дани незаметно подошла к нему.

― Нет, мы не можем. Боже мой, Итан, не давай ей свою карточку, ― настаивала Элли, повысив свой голос до визга, когда он передал её сестре свою кредитку.

Дани схватила её и засунула в джинсы после того, как спросила его PIN-код. Ее рука находилась на дверной ручке, и она распахнула дверь. Элли закрыла её, прежде чем она смогла выйти, а затем резко повернулась, чтобы посмотреть на Итана.

― Ты не можешь дать ей доступ к такого рода деньгам, ― её голубые глаза сузились. ― Мы можем больше никогда не увидеть её снова.

― Ты такая забавная. Я знаю, как быть ответственной. Я возьму основное. Скучную рабочую одежду для тебя и что-то очень классное для меня. И я действительно настаиваю на выходном.

― Покупай только то, чем нам нужно обойтись до следующей недели. Затем, если ты действительно будешь чувствовать себя выдохшейся, остальную часть дня можешь отдохнуть здесь.

― Ну, возможно, я заскочу в школу, чтобы взять домашнее задание ... и расскажу всем, что случилось, ― сказала она, вдруг выглядя взволнованной перспективой пережить свою драму.

― Дани, я думаю, что слишком устала даже чтобы поспорить.

― Могу ли я взять ключи от Порше? ― она пожала плечами, а затем протянула руку, держа ладонь открытой, в его сторону.

Он выдавил смешок, когда Элли ахнула.

― Извини, малышка. Возьми такси.

― Метро, Дани.

― Думаю, мне нравится образ мышления Итана, ― с этими словами она исчезла, и он остался наедине с разъяренной Эллисон и Крюком, который пытался вскочить на диван. К сожалению, не похоже, чтобы это произошло в какой-то момент в этом столетии.

― Иногда я удивляюсь, как мы можем быть родственниками, ― она снова убрала волосы со своего лица и ее мокрая рубашка прилипла к телу. Он позволил себе окинуть её взглядом на долю секунды, и начал проклинать себя за то, что засмотрелся на неё снова. Она замерзала, а он глазел.

― Пойдем, я покажу тебе, где все находится для душа, и ты сможешь согреться.

Она последовала за ним через пустой зал к гостевой спальне.

― Здесь только одна дополнительная спальня. Другую я переделал в домашний тренажерный зал. Таким образом, ты разделишь её с Даниэль, ― он резко остановился, когда понял, что она не идёт за ним. Она стояла в центре комнаты, глядя на открывающийся вид.

― Это великолепно, Итан, ― сказала она. Одышка в ее голосе заставила его остановиться и оценить то, на что она смотрит. Панорама Торонто была тем, что он видел последние десять лет. Он просыпался с видом на неё, отправлялся спать, выпивал за неё, но редко выделял время, чтобы остановиться и восхититься её видом, или вообще чем-нибудь ― кроме Элли.

Он сунул руки в карманы и смотрел вместе с ней. Снег падал мягко и медленно. Это был серый день. Не тот, о котором он подумал бы дважды. Определённо не то, чем бы ему захотелось, остановившись полюбоваться. Она обернулась через минуту, улыбаясь, а потом подошла к нему.

― Прости. Я знаю, что тебе нужно возвращаться к работе. Покажи мне, куда идти, и ты сможешь выдвигаться.

Он взглянул на часы. Да, ему нужно было возвращаться ― не то, чтобы он хотел. У него была встреча с братом этим утром. Они не занимались совместным бизнесом, и Итан не доверял ему, но не мог сказать нет. Несмотря на то, что он никогда не хотел иметь ничего общего с семейным бизнесом, он все ещё продолжал вкладывать личные средства. Он хотел двигаться вперёд самостоятельно ― что он и сделал, совместно с Джексоном― чтобы доказать, что он мог это делать. С юных лет он понял, что для того, чтобы завоевать уважение своего отца, он должен был проявить себя. Доказать, что он был бойцом. Они уже списали его со счетов много лет тому назад, но он всё ещё был здесь. Он и его брат постоянно соревновались, что началось и поощрялось с самого рождения. Он неоднократно проигрывал своему брату в течение одного года и поклялся, что этого больше никогда не повторится.

Он кивнул подбородком в нужном направлении, и показал дорогу. Он обратил её внимание в сторону кухни.

― Угощайся всем, что найдёшь, ― он сделал паузу, пока Элли замедлилась в дверях, затем он указал на зал, который вел к его офису и тренажерному залу. ― Единственное место, которое вне пределов ― это мой офис, ― он понял, что это прозвучало немного в стиле «пятидесяти оттенков» и продолжил. ― Я просто не хочу, чтобы твоя сестра устроила там бардак.

Элли так посмотрела на него, что заставило его думать, будто она знала, что он не был до конца честным, и она была права. Но у него были личные вещи, и так как он не ожидал здесь гостей, он не успел ... переставить некоторые предметы. Были определенные вещи, которыми он не делился ни с кем. Части его прошлого, о которых была в курсе лишь его семья, и даже в этом случае ему хотелось, чтобы они не знали об этом.

Он открыл дверь в безупречную запасную комнату и ванную. Это был первый раз, прежде чем это место было когда-либо использовано.

― О, это потрясающе. Как будто мы остановились в пятизвездочном отеле. Я определённо буду должна тебе за это, Итан. Это была отвратительная неделя.

― Что случилось? Ну, кроме пожара в вашем здании.

― Хэйвен Хаус закрывается, ― она потерла глаза.

― Что? Они не могут закрыть приют.

― По-видимому, могут, ― Элли села на край кровати. ― Это настоящее безумие. Мы ещё никому не сказали.

― Может быть, я могу сделать что-то.

Ее глаза встретились с его, и всё внутри него сжалось, когда он увидел свет в ее глазах. Это было почти похоже на восхищение и надежду. В любом случае он попал.

― Я не знаю, что ты сможешь здесь сделать. Я не знаю всех деталей, но я могу всё разузнать и дам тебе знать. Я знаю лишь то, что хозяин продает здание, и у него есть полное право это сделать. И какой же новый покупатель захочет оставить его в качестве приюта? Оно находится в отличном месте, и мы предполагаем, что его перепланируют в дом. Это все, что мы знаем. Я ненавижу что-либо просить, ну, за один день я попросила тебя о месте для проживания, и сейчас…

― Ты никогда ничего меня не просила, ― он был хорошо осведомлен о том, что она была единственной женщиной в его жизни, которая никогда ничего не просила. Он знал о её гордости, её решимости сделать всё самостоятельно, и он чертовски ею восхищался за это. Элли было плевать на материальные вещи и явления, в отличие от людей из его круга. Как и его семья. Она заботилась о вещах, не только поверхностных, и он хотел быть частью этого, частью чего-то гораздо большего, что выходит за рамки того, чем были поглощены его знакомые. Он хотел быть частью жизни Элли.

Он шагнул ближе к ней, заметив, как у неё участился пульс у основания горла, радуясь тому, что вызывал такую реакцию. Ему бы ещё больше понравилось притянуть её к себе, почувствовать её, испробовать её на вкус, а затем защитить её, и, чёрт возьми, если это не было для него впервые.

― Мне следует принять душ и начать свой день. Я не хочу и тебя задерживать, ― она сделала шаг назад и наткнулась на кровать. Он должен был заставить себя отвести от неё взгляд. Он мог придумать несколько хороших способов, как начать день, и на этот раз ни один из них не имел отношение к офису.

Он поправил галстук, ощущая, что его жизнь стала просто чертовски намного сложнее, соперничая с ним. Время идти.

― Я узнаю о приюте. Я сделаю всё, что могу, чтобы он оставался открытым.

***

― Если мы выиграем тендер, мы планируем закрыть приют и перепланировать его в дом.

― Какой приют? ― натренировав свои черты лица Итан, ничего не выдавая, смотрел через стол на своего брата.

― Хэйвен Хаус или что-то в этом роде, ― его брат закатил свои тусклые глаза.

Дерьмо. Он взял ручку и небрежно покрутил ее сквозь пальцы, подавляя желание несколько раз ударить ею об стол. Он откинулся на спинку стула и попытался не думать о разговоре, который у него только что был с Элли, в котором он пообещал найти способ, чтобы держать приют открытым. И теперь он находился здесь, меньше, чем через час, на встрече со своим братом, обсуждая снос приюта, в который она вложила своё сердце и душу.

― Зачем тебе закрывать приют? ― он знал, что это глупый вопрос, но он пытался заставить своего брата говорить и раскрыть всё, что может быть полезно для него.

Карсон нахмурился. Это угрюмый вид, пожалуй, был единственным сходством между ними, что передавалось по длинной линии угрюмых мужчин семейства Дэйн.

― Это простой кусок недвижимости. Хозяин хочет выйти из дела. Это был бы идеальный уголок для проекта дома.

― Верно. Город действительно нуждается ещё в одном доме.

― Я понимаю, что тебя не интересует недвижимость, но, думаю, у тебя всё равно должна быть деловая хватка, если ты руководишь этой компанией. Ладно, значит, ты и Джейсон…

― Джексон.

― Неважно, вы компьютерщики. Вы не знаете, что делать или даже как представить предложение о недвижимости, так что вам, вероятно, следует выйти из игры, прежде чем опозоритесь. С каких пор ты заботишься о семейном бизнесе?

Он не заботился о здании империи Дэйнов, ничуть ― с финансовой точки зрения. Того, что он построил вместе с Джексоном, было более чем достаточно, но он заботился о семейном бизнесе на очень личном уровне. Он никогда не подавал виду, но это было всегда с ним, внутри него, в глубине его сознания, всегда. Его вытеснили, и это совершенно его не устраивало. Ему не нравилось, когда его отвергали.

― Мы оба были на этом жалком бранче в минувшее воскресенье, ― Итан наклонился вперед в своем кресле. ― Ты знаешь, что папа открыл это дело для нас обоих.

― Что является издевательством. Он подставил тебя на неудачу. Я уверен, что мама попросила это сделать ― из жалости, наверное.

Итан хмыкнул.

― Я думаю, что именно тебя все жалеют, Кар, ― он не насладился в полной мере тем, как покраснело лицо его брата, так как все его мысли были заняты этой катастрофой. Когда он сидел за обеденным столом в комнате с родителями в минувшее воскресенье, их отец представил им этот «вызов». Обоим сыновьям предложили представить план о том, что делать с новым приобретённым имуществом. Кто бы ни выиграл, тот имел бы право первенства на бизнес, когда их отец выйдет на пенсию. Единственная сложность в том, как выяснилось по словам Карсона, что это был приют Элли, который был собственностью под вопросом. Ему нужно будет разобраться с этой проблемой позже. Прямо сейчас, ему нужно сосредоточиться на Карсоне и пошатнуть его уверенность. Их отец был манипулятором, и этот конкурс был прекрасным примером того, как работал его мозг. Честно говоря, это было дерьмово по отношению к Карсону. Карсон работал с их отцом с самого первого дня, в то время как Итан избрал свой собственный путь. Компания должна была по праву перейти Карсону. У него было смутное подозрение, что Карсон был прав, и их мать чувствовала, что Итану должен быть дан шанс. Так как все они считали империю, которую он и Джексон создал, неполноценной, они, вероятно, думали, «бедный» Итан заслуживает шанс в семейном бизнесе.

― Папа открыл это дело для нас обоих. Пусть выиграет лучший или что-то типа того, да?

― Тогда это должно быть легко, ― его брат скрестил ноги в лодыжках и ухмыльнулся.

― Опять же, я думаю, если папа действительно был бы уверен в твоих способностях, он бы не установил этот конкурс. Мне не нужно было работать ни одного дня в жизни на отца. Никогда не приходилось слышать его критику, целовать его задницу, знаешь, все эти прикольные вещи, которые ты делаешь на ежедневной основе.

Он испытал извращенное удовольствие видеть, как дерзкий оскал его брата слегка пошатнулся.

― Или, может быть, папа жалеет тебя, учитывая время года и всё такое, ― сказал Карсон.

Итан сжал кожаные подлокотники на своем стуле. Итан получил этот урок ещё с юного возраста никогда не позволять его отцу или брату видеть хоть унцию слабости в нём. Он заставил свои мышцы расслабиться, и вытянул руки над головой и сцепил пальцы за шею, не нарушая визуальный контакт с братом.

― Это время года ничего не значит для меня. И не значило уже в течение долгого времени, ― сказал он, и лгал при этом, не моргнув и чёртовым глазом. Он предпочел бы провести день с Дани и обсуждать моду, чем признать, что это время года действительно дохренища означало для него, что это время года не дает ему покоя с начала ноября до декабря. Именно это время года напоминало ему о том, каким слабым он действительно был. Но у них никогда не было подобных отношений, поэтому он ни черта не собирался признавать своему брату или кому-либо ещё.

― Конечно, ― его брат пожал плечами. ― Что ж, тогда пусть победит сильнейший брат.

― Но мы даже ещё не владеем этой землей.

― Нет, но мы перебьём ставку любого. Мы получим её. План должен быть готов к двадцать первому декабря. Чертежи, всё. Я не уверен, что у тебя даже есть средства для доступа к такого рода…

― У меня есть друзья в сфере недвижимости.

― Правда? Я думал, что твой единственный друг это Джейсон-из-ниоткуда-Пирс.

― Джексон, ― Итан сжал руки в кулак, зная, что его брат пытался взбесить его. Дани не проявляла ничего подобного с таким снобизмом. Он вместе с Карсоном происходили из длинной династии аристократов и посещали только частные школы с элитой страны. Посторонние замечались сразу. Ему было плевать с высокой колокольни на подобные вещи, но опять же, он испытал на себе и другую сторону жизни, чем ту, которая у его брата когда-либо была. Может быть, это единственная хорошая вещь, что получилась из этого. ― У меня есть и другие друзья. ― Проблема не в том, чтобы найти компанию, которая бы сделала это для него. Проблема в том, чтобы заниматься этим вообще. Мало того, что это было достаточно плохо просто стоять и ничего не делать, в то время как его семья уничтожит убежище Элли, на самом деле самому разработать проект дома было совершенно новым уровнем мудачества, даже для него.

― Например?

Как легко его можно затянуть в эту конкуренцию со своим братом.

― Хейден Брукс, ― он смотрел с наслаждением, как его брат пытался скрыть свое недовольство.

― Я не знал, что вы друзья.

― Ходили в школу вместе. Мы остаёмся на связи.

― Ну, кто знает, заинтересует ли это его, ведь он находится за пределами Ванкувера.

― Его компания занимается строительством в любом месте, и так получилось, что я знаю, что он сейчас находится в провинции и занимается кое какими делами в маленьком городке, не так далеко отсюда. Стилл Харбор.

― Какими чёртовыми делами он там занимается?

― Личными. Кстати говоря, как твоя жена? ― Итан пожал плечами. Ему было не очень удобно обсуждать личную жизнь своих друзей со своим братом. Никогда не знаешь, как Карсон сделает из этого выгоду для себя и использует в качестве оружия.

Его брат заерзал в своем кресле, его щеки раскраснелись. Итан отлично знал, что они разводятся.

― Она в порядке.

― Какая по счёту это жена ― номер три или четыре? Это должно быть бьёт тебе по карману.

― Как бы прекрасно это ни было, пришло время мне отлучиться. Я встречаюсь с папой за обедом, ― его брат встал. Итан продолжал сидеть. Не обращая внимания на глупый укол чего бы то ни было, что пронзило его сердце. Он знал, что его брат и отец были близки. Черт, они работали вместе каждый день. Это не должно иметь значения, что они никогда не приглашали его в клуб. Он не захотел бы пойти в любом случае.

К тому же, сейчас ему приятнее было думать об Элли. В его доме, в течение нескольких дней подряд. Он предпочел бы думать о ней в своём душе, о том, как она искала его в городе миллионов. Она пришла за помощью к нему, а это означало, что, хотя она и избегала каждый без исключения подкат с его стороны, она чувствовала к нему что-то.

― Значит, кого папа выберет, тот и унаследует семейный бизнес. Я лишь надеюсь, что с тобой ничего не случится до этого ... Ну, учитывая, что сейчас ноябрь, ― его брат остановился у двери и повернулся к нему лицом. Отлично. Его брат любил наносить острые подколы перед уходом, как будто он смотрел слишком много телесериалов в дневное время.

Ничто так не выбивало его из колеи, как его семья, когда он был подавлен. Итан крепко сжал свои коренные зубы, череда ругательств, желающая вылететь из его уст ощущалась словно горячая лава. Вместо этого он сдержал их, улыбнувшись брату.

― Не волнуйся, со мной ничего не случится. Наблюдение за тем, как ты самоликвидируешься удержит меня вблизи. С Рождеством Христовым, Карсон.

Его брат подарил ему ухмылку и вышел.

Итан встал, как только дверь была закрыта, и сыпал ругательствами, когда направлялся к бару. Его брат, как правило, лез ему под кожу, но сегодня был совсем другой уровень. Конкурс. Упоминание о времени года и его здоровье. Но самое худшее было то, как это отобразиться на Элли.

Он должен был сказать ей, что он и является одним из ответственных людей за закрытие приюта.

Глава 3

Элли повесила трубку, чувствуя облегчение, что ей удалось связаться со всеми, с кем нужно. Если бы её сестра поспешила и вернулась из своего похода по магазинам, она могла бы одеться и отправиться в приют. Она была настроена спасти хоть малейшую часть дня.

Передняя дверь открылась, и через несколько секунд её сестра ворвалась в комнату, неся, казалось, около десяти сумок.

— Боже мой, это был самый лучший шоппинг, — крикнула она, бросив всё, включая себя, на кровать.

Эллисон попыталась подавить желание закричать и надвигающуюся панику, заметив имена дизайнеров на сумках. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, но это не сработало, особенно когда она снова открыла глаза и увидела, что её сестра ласкала переднюю часть кожаной сумки Coach. Она медленно поднялась.

— Дани, ты понимаешь, что это нужно вернуть, верно?

Даниэль нахмурилась.

— Прости? Эм нет. Где твоя благодарность? Эта сумка твоя. Я купила её для тебя. Она достаточно вместительна, чтобы вы могли поместить всю свою работу ...

— Мы не можем позволить себе ...

— Я знаю, вот почему так классно, что Итан может.

— Я должна отплатить ему, Дани. Мы не выиграли в лотерею. Это кредит.

Её сестра закатила глаза и вытащила пару сапог угги. Эллисон закрыла глаза и попыталась посчитать до десяти. Ни один из этих бесполезных методов не работал.

— Элли, твоя проблема в том, что ты не видишь удачи, когда она прямо перед твоим носом. Итану не нужно, чтобы ты их возвращала. Он при деньгах. Так почему бы тебе не проявить немного благодарности, потому что я потратила всё это на то, чтобы подобрать тебе столь необходимый гардероб. Я купила вещи для работы, вещи для игр, — она подняла сумку Victoria’s Secret и подёргала бровями.

Мысль о ее шестнадцатилетней сестре, которая выбрала для нее нижнее белье, вызывала тревогу. Она не знала, какая здесь проблема больше — деньги, которые они теперь должны Итану, или гардероб, выбранный подростком. Она села на край кровати и старалась не заплакать. Иногда было больно быть единственным взрослым. Она была её старшей сестрой, но она больше походила на маму Дани. Это делало их отношения сложными.

— Ты, вероятно, потратила две месячные зарплаты.

Дани остановилась в своей безумной манере, держа в руке шарф.

— Шутки в сторону? Так мало ты зарабатываешь?

Эллисон застонала и закрыла лицо. В чём смысл? Позднее она выработает план возврата заёмных средств с Итаном. Прямо сейчас ей нужно было одеться. Её ждали люди, которые зависели от нее, и кризис здесь закончился. У её сестры была одежда, еда и крыша над головой. Время двигаться дальше.

— Ладно, какую одежду ты купила для работы?

Её сестра самодовольно улыбнулась и вытащила пару темных узких джинсов, бледно-голубой свитер с V-образным вырезом и сапоги угги.

— Подожди, есть ещё, — сказала она. Эллисон не дышала. Затем последовал серебряный браслет и ожерелье, а затем великолепный бледно-голубой бюстгальтер и нижнее белье.

— Пожалуйста, скажи, что ты купила спортивные лифчики?

Её сестра улыбнулась с насмешкой.

— Я тебя пра-ашу. Тебе нужен лифчик на косточках. Он обязательно должен быть у всех, старше двадцати пяти лет. Я помогаю в борьбе с обвисанием.

Элисон схватила одежду и быстро начала одеваться.

— У меня нет времени спорить с тобой. Мне нужно появиться на работе. Я уже позвонила в твою школу и сказала им ...

— Повиляй бёдрами, а затем натяни их, — сказала Дани, наблюдая за её печальной борьбой с джинсами. Ей нужно будет приложить больше усилий в спортзале, как только она поймёт, где они собираются жить, и как она собирается заплатить Итану. И как она собиралась спасти приют. Правильно. Итак, никогда.

Дани вытащила мягкий махровый халат.

— Я собираюсь принять душ в этой великолепной спа-ванной. Потом немного побаловать себя.

— Мне нужно уходить отсюда через десять минут, поэтому я прощаюсь сейчас. Увидимся вечером. Итан оставил тебе ключ на столике в гостиной, но не опаздывай домой. Я помогу тебе организовать все твои школьные занятия после ужина.

— О, ужин... Интересно, что у нас на ужин. Как думаешь, у Итана есть личный шеф-повар?

Эллисон открыла рот, но она даже не знала, что сказать.

— У тебя есть деньги?

Дани пожала плечами.

— Нет, но мне это не нужно. Я возьму это с собой в школу, — она подняла карточку Итана и помахала ею.

У Элисон почти случился сердечный приступ.

— Прости? Нет, ты не возьмёшь её в школу. Я дам тебе всю наличку, которая у меня есть в кошельке. Давай карточку.

Дани надулась.

Эллисон протянула руку.

— Сейчас. Купишь себе ланч на всю оставшуюся неделю и возьмёшь что-нибудь на ужин по дороге домой сегодня вечером. Я не хочу беспокоить Итана, и меня не будет дома, чтобы приготовить еду.

Даниэль вытащила визу и ударила ее по руке.

— Тебе нужно научиться ...

— Тебе нужно научиться, когда следует остановиться. Прими душ. Хорошего дня.

Её сестра умчалась, злясь, и Эллисон смотрела на оставшуюся одежду на сегодня. По крайней мере, у её сестры был хороший вкус. Через несколько минут она скользнула в сапоги и услышала, как её сестра поёт в душе.

Она остановилась у двери спальни, поглаживая Крюка по голове и глядя в коридор, который, как она знала, вёл к кабинету Итана, спальне и тренажерному залу. Взгляд, которым она окинула его лицо, проигрывался в её голове. Он выглядел закрытым, внезапно неприступным, и это было необычно для него. Он всегда был очень открытым. Это было одно из того, что привлекало её в нём — не в романтическом плане, конечно. Она придавала этому слишком много значения. Очевидно, он, должно быть, понял, что его первозданная холостяцкая берлога будет захвачена двумя женщинами. Он явно хотел убедиться, что у него все ещё останется личное пространство. Да, они знали друг друга, но на самом деле не достаточно хорошо. Ей нужно было сделать ему подарок в знак благодарности. Или помочь по дому. Или что-то ещё.

Через полчаса она вошла в двери приюта, готовая справиться со всем на её пути в этот день. Это место всегда больше напоминало дом, чем бездомное убежище для подростков. Он был открыт круглосуточно, и много раз Элли оставалась здесь на ночь. Как только подростки входили внутрь, приоритетом персонала было сделать так, чтобы они чувствовали себя в безопасности. Каждому давали чистую одежду, туалетные принадлежности и горячую еду. Один этаж был для мальчиков и один для девочек, и во всём здании можно было разместить почти сто подростков. То, что они делали здесь, было очень важным. Это было известное место, в центре города. Ни один ребенок не хотел быть на улице, и многие из них приходили сюда из-за насилия и жестокости, и это стало их первым по-настоящему безопасным домом. Ежедневные процедуры, время приема пищи и хлопоты, были необходимы для создания чувства безопасности и стабильности — в чём большинство из них отчаянно нуждалось.

— Эй, Элли! — крикнула Дениз, руководитель группы и её хороший друг. — Ты в порядке?

Эллисон кивнула, сняв пальто и повесив его на крючок у входной двери. Она прошла по плиточному полу и присоединилась к своей подруге.

— Да, ну и денёк. Мы остановились у... друга, — почему она остановилась на слове «друг»? Это был Итан. Должно быть, всё дело в её сестре; Она заморочила ей голову.

— Боже мой, я так испугалась, когда услышала о пожаре. Что ты собираешься делать?

Дениз в этот момент расчесывала пальцем свои длинные кудрявые волосы в её фирменном хвосте на голове. Просто увидев знакомое движение, Элисон почувствовала себя спокойнее по какой-то причине. Может быть, это был признак того, что не всё покатилось к чертям.

— Мы останемся там, пока не найдем себе новое место, — она обошла стойку регистрации к небольшой кофемашине. Ей бы не помешала чашечка. Или целый кофейник.

— Стоит ли мне спрашивать, есть ли у тебя арендаторская страховка или что-то вроде того?

Элли вздрогнула.

— У меня не было дополнительных денег для этого, — она налила много молока в свой кофе, медленно помешивая. — Идиотское решение в ретроспективе, но между Дани и студенческими кредитами я не могла этого себе позволить. Я была так близка, чтобы найти баланс, и теперь мне нужно начинать всё сначала.

Она сделала глоток кофе, ненавидя, что ей пришлось признать это вслух. Она никогда ничего не скажет Дани, потому что она не хотела, чтобы её сестра чувствовала себя бременем, и она никогда ничего не скажет Ханне, потому что она знала, что её подруга заставит её принять деньги из жалости. И Итану... признаться ему в этом будет унизительно. Опять одна из вещей, которые он никогда не поймёт. Она знала, что он вырос в деньгах, в огромном количестве. Он этого никогда не поймёт. Он уже сделал достаточно.

— Ты справишься. Я посмотрю, есть ли в моём доме доступная квартира. И всё лишнее, что у меня есть, я отдам тебе, когда ты будешь обустраиваться.

Элли улыбнулась Дениз. Она была ей хорошим другом с тех пор, как Элли переехала в Торонто несколько лет назад. Всё это место работало благодаря Дениз. Она работала допоздна и была скалой за всем этим.

— Спасибо, мне, возможно, придется воспользоваться твоим предложением.

— Ну, вы с Дани не пострадали, и это главное.

Элли кивнула и огляделась, убедившись, что никто не находился в пределах слышимости. Они абсолютно не хотели, чтобы молодежь узнала, что приют могут переместить. Это было единственное место, на которое большинство из них могли положиться, поэтому идея о том, что его могут отнять у них, может быть разрушительной.

— Каковы шансы? Сначала приют, потом моё здание? Любые новости о...? — её голос целенаправленно устремился, и она подняла брови.

Дениз покачала головой.

— Нет. Каждый раз, когда я беру трубку, я готовлюсь хоть к каким-то новостям, но до сих пор у меня ничего.

Элли барабанила пальцами по поверхности дерева.

— Наверное, нам придется подождать и посмотреть. И молиться о Рождественском чуде.

— Кстати говоря, об этом, я хочу двигаться по плану с украшением ёлки на следующих выходных. Что думаешь?

Элли кивнула.

— Конечно. Мы ничего не отменяем.

— Отлично. Я отправлю уведомление работникам, и мы с тобой обсудим всё детально, может быть, завтра?

— Звучит здорово. Завтра вечером я планирую остаться допоздна и посмотреть, какие ещё лакомства можно взять к горячему шоколаду.

— Прекрасно, милая. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо?

Элли кивнула, когда Дениз встала и начала собираться на улицу.

— Я до сих пор не понимаю, почему ты вообще пришла. День почти закончился.

— Ты знаешь, каково это. У меня есть встречи. Я никого не хотела отменять.

Её подруга дважды обернула свой красный шарф вокруг шеи, так что он закрыл рот, её шляпа сидела низко.

— Мир без тебя не прекратит вращаться хотя бы один день, ты знаешь это, Элли.

Ее слова вышли приглушённо, но Элли поняла. Она кивнула и открыла ей дверь. Дениз помахала ей рукой и ушла. Элли закрыла дверь с дрожью и начала свой обычный обход дома, прежде чем засесть в своём маленьком офисе на главном этаже. Это место стало для неё вторым домом, и дети стали для неё расширением её собственной семьи. Ей даже удалось приводить сюда Дани на регулярной основе, и та добровольно помогала, если требовалась дополнительная помощь. Иногда им не хватало персонала на кухне или они нуждались в дополнительной помощи, сортируя различные пожертвования, которые приходили. Это заставило Дани сосредоточиться и не давало возможности ей жалеть себя. Да, их мама накосячила, и оба их отца были неизвестно где с самого рождения, но их жизнь могла быть намного хуже.

Три часа спустя, Элли закончила с одним из новых подростков в доме, и она была довольна тем, как прошла их встреча. Они стояли в коридоре возле её офиса, недалеко от входа. Максу было шестнадцать, и он пришёл сюда жить месяц назад. Он не очень сильно открылся им, но Элли чувствовала, что добилась прогресса.

Он жил со своей матерью, которая была наркоманкой и вербально агрессивной, но она поняла это, только читая между строк. Макс жил на улице около месяца, прежде чем прийти в Хэйвен Хаус. Он был замёрзшим, скованным, голодным и избитым, но его обеспечили чистой одеждой, душем и кроватью, и когда она приходила на следующее утро, чтобы встретиться со своим новым подростком, она искренне ему сочувствовала. Это происходило на регулярной основе. Она всегда помнила, как дети выглядели в первый день, когда они приходят сюда, и чаще всего это было совершенно иначе, чем когда они снова готовы двигаться вперёд самостоятельно.

У приюта была строгая политика трезвости, поэтому дети должны были быть чистыми, чтобы жить здесь. Макс, к счастью, испытывал к этому отвращение из-за своей матери. Он также был чрезвычайно осторожен, что было нормально. Его доверие нужно было заслужить. Привычная атмосфера, крыша над головой и ежедневная еда имеют большое значение в том, чтобы завоевать доверие большинства подростков.

— Увидимся, — сказал он, взмахнув подбородком в её сторону.

Элли улыбнулась ему. Он никогда не называл её по имени. Он не звал никого по имени, но она знала, что это придёт со временем. Имена были вещью очень личной для некоторых детей. Называть людей по имени означало быть хорошо знакомым с кем-то, и он явно не был к этому готов.

— Спокойной ночи, Макс.

Он пожал плечами, его взгляд бросился вниз по коридору.

— Ладно. Эм, эй, я хотел сначала спросить тебя кое о чём.

— Конечно. Хочешь вернуться в мой кабинет?

Он покачал головой.

—– Э-э, мне интересно насчёт Рождества. Что произойдёт? Я имею в виду, например, вы, ребята, будете работать во время каникул? Или нам нужно найти, куда отправиться... в другое место?

В течение первого года своей социальной работы Элли усовершенствовала спокойный взгляд на ее лице. Она никогда не хотела, чтобы кто-то видел ее удивленной. Она хотела, чтобы все чувствовали, что их вопросы не были тревожными или красноречивыми — даже когда её сердце разрывалось. Она точно знала, к чему Макс клонит, и неуверенность в его голосе, в его позе, тронула её.

— Конечно, мы работаем. Хэйвен Хаус никогда не закрывается. Никогда.

Когда она произнесла эти слова, сомнение прокралось в её голову. Как она могла так говорить, учитывая угрозу, нависшую над приютом? Что же, она не сдавалась. Это место всегда будет здесь для них. Должно быть.

Он кивнул и сделал неловкий шаг назад, но не раньше, чем она увидела облегчение на его лице.

— О. Хорошо.

Он начал уходить, поэтому Элли быстро заговорила.

— Знаешь, Рождество — лучшее время здесь. Мы ставим ёлку, украшаем, у нас есть специальное меню на канун и в день Рождества. Подарки.

Она улыбалась, когда говорила, хотя он смотрел вниз на свои ноги. Она знала, что это было для него подавляюще, но она надеялась, что к Рождеству он начнет немного открываться. Это было бы его первое Рождество вдали от матери. Во время их встреч она поняла, что он не хочет говорить о ней. Она знала, что для него было нормально чувствовать гнев по отношению к ней, но было бы вполне нормально, если бы он скучал по ней или волновался за неё. Рождество было праздником семьи, и это было тяжело для детей, у которых её не было, и поэтому они выходили за рамки во время праздников.

Макс посмотрел на дверь, когда она открылась. Итан вошёл в нее, выглядя, словно модель с обложки для журнала GQ. Даже когда он не был на работе, успех и сила обволакивали его так же красиво, как и его костюмы на пошив. Вихрь снега закрутился вокруг него, когда он закрывал дверь, и её сердце затрепетало. Он смахнул снег со своих волос и встретился с ней глазами через весь зал, махнув ей рукой и подарив улыбку, которая могла растопить тысячу снеговиков. Он держал бумажный поднос с двумя красными стаканами внутри.

— Увидимся, — сказал Макс, поглядывая между ними и ушёл.

— Пока, Макс. Увидимся завтра.

Он не обернулся. Она увидела, как Итан кивнул, когда проходил мимо.

— Эй, — сказала она, подходя к нему. — Что ты здесь делаешь?

— Твоя сестра послала мне письмо, спрашивая, могу ли я взять еду на вынос.

Элли застонала, и он засмеялся.

Глава 4

Итан сделал большой глоток своего свежеприготовленного зелёного смузи. Он прислонился к кухонному прилавку и вновь мысленно пробежался по плану, который он придумал, чтобы сделать Элли счастливой и победить брата в маленьком соревновании, которое подкинул отец. Это была блестящая идея.

Конечно, не совсем то, что имела в виду Элли, но, в конце концов, он знал, что она не будет придираться. Ему просто нужно было убедить её, как только у него появятся хоть какие-то детали и планы, чтобы представить ей. С его планом все выиграли бы, кроме Карсона, что было бы идеально. Вот только спустя две минуты он обнаружил, что уже думает о женщине, которая спала в его гостевой спальне, и почувствовал себя несколько виноватым от того, что решил не пытаться спасти её приют.

Каждый день Элли продолжала говорить о том, какой он хороший, но если бы только она знала правду! Ну, а поскольку он не мог допустить того, чтобы она узнала правду, то практически всю неделю он провёл в попытках избежать встреч с ней, что ему неплохо удавалось.

Но теперь, когда его план был полностью продуман, он мог вернуться к нормальной жизни.

— Чувак, сейчас всего шесть часов утра! Мне обязательно просыпаться таким образом?

Итан чуть не подавился от удивления. Дани стояла в дверях, руки расположены на её бёдрах, её обычный хмурый взгляд был ещё страшнее в это время утра.

Было ещё темно, и он закончил бегать на беговой дорожке и приготовил свой ежедневный зеленый смузи в Vitamix. Он опаздывал на полчаса, но впереди у него был целый день. Много времени, чтобы привести некоторые из первых частей его плана «кинуть Карсона» в действие.

По крайней мере, всё это дерьмо означало, что он не думал постоянно о том самом дне. Это произойдёт на следующей неделе, и он ненавидел этот день больше, чем любой другой. Но всё будет хорошо. Он справится с этим, он получит хорошие новости, а затем декабрь наполнится хорошими событиями, и он сможет не отказывать себе ни в чём на протяжении месяца. Ему просто нужно будет пройти через эти несколько дней невредимым, быть в своей лучшей форме и не проявить ни унции уязвимости.

— Эм, привет? — Итан поднял взгляд от своего смузи к Дани. — Разве я тебя разбудил?

— Да ты наверняка разбудил всё чертово здание.

Она поплелась на кухню, её босые ноги шлёпали по деревянному полу, как лапки утки.

Он сделал глоток напитка, прислонившись к стойке.

— Я делаю это каждое утро. Я бы никогда не разбудил тебя или Элли.

— У меня на уме столько всего…. Наверное, это стресс, — проворчала Дани.

— Тебе же вроде как двенадцать.

— Мне шестнадцать.

— То же самое.

Это принесло ему ужасающий взгляд негодования.

— Где кофе?

— Я не приготовил. Обычно я беру его по пути в офис.

– Послушай, — она застонала, — нам СРОЧНО нужно достать кофеин, прежде чем Элли встанет. Утром она просто зверь.

На этот раз он все-таки подавился своим смузи. Он не мог представить Элли какой-то другой, нежели жизнерадостной. Она всегда была собранной. Даже после пожара в её доме женщина справлялась с делами у себя в кабинете с улыбкой. Он поставил свой стакан и вытащил банку молотого кофе. Дани ворчала, шкафы громко хлопали, было много фуканья и пыхтения, пока он делал кофе.

— Тебе действительно нужно запастись нормальной пищей людей, — она распахнула холодильник, скривила лицо, оглядев его содержимое, и закрыла его, — слишком много белка, недостаточно углеводов.

— Жаль, что это первое утро, когда наши пути пересеклись, — он одним глотком допил остаток своего коктейля. — Мне нравится, когда мне шестнадцатилетние указывают, как нужно питаться.

Дани не докучала ему. Он находил её выходки и театральность забавными, как если бы у него была младшая сестра.

В этот момент Элли вошла в комнату, выглядя совершенно чуждой этому миру, как будто ее отбросило из столетней комы на его кухню. Её волосы выглядели безумно, и она потирала глаза. На ней был розовый халат, который распахнулся, предоставляя ему прекраснейший из видов, с которого он когда-либо начинал свой день. Розовая майка на лямках или топ был с низким вырезом и цеплялся за аппетитные изгибы и плоский живот. Он услышал язвительный звук и обнаружил, что Дани ухмыляется — она увидела, что он заглядывается на её сестру.

Он прочистил горло.

— Доброе утро, Элли.

Он думал, что услышал, как ему ответили тем же, но не был уверен. Дани подвергла свою сестру словесному потоку каких-то школьных сплетен и о какой-то вечеринке, на которую она просто «обязана пойти», на что Элли уже ответила, что та не может посетить.

Он налил большую кружку кофе для Элли, которая теперь сидела за столом, держа голову на руках, а Дани продолжала говорить.

— Вот, милая.

Это привлекло её внимание. Элли подняла голову и послала ему взгляд полный благодарности, что заставило его задуматься, следовало ли ему просто принести ей кофе все те разы, когда он приглашал её на свидание.

— Кто-нибудь хочет смузи?

— Я предпочла бы умереть, Итан, — Дани изобразила полное отвращение.

— Спасибо, это то, что мне нужно, — сказала Элли, поднимаясь, чтобы взять молоко из холодильника. Как только она налила себе полный стакан, она сделала глоток и застонала. Он не собирался снова оказаться пойманным независимо от того, насколько сексуальны были издаваемые ею звуки или насколько прекрасно она выглядела с закрытыми глазами.

— Хорошо, я ухожу отсюда. Хорошего дня, дамы!

— Ты уже уходишь? — Элли смотрела на него. Теперь она казалась нормальной, её руки держали кружку кофе.

— Да. Тебе что-то нужно?

Она посмотрела на него через край чашки.

— У тебя сегодня есть планы?

— Конечно, у него они есть!

— Никаких планов ... ну, на самом деле, — он посмотрел на Дани, — у меня запланирован ужин, но ничего после этого.

— Элли, он не захочет нам помогать.

Он прислонился к столешнице и изучал Элли. Она была красивой без макияжа. Не то чтобы обычно на ней его было много, но она казалась моложе, и более уязвимой.

— Что тебе нужно?

— У меня есть около ста подарков, которые нужно завернуть, и я надеялась сделать это к тому времени, как мы поставим ёлку. Но я понимаю, что ты безумно занят, и к тому же ты уже пожертвовал своим субботним вечером.

Дани наклонилась вперед в своём стуле, переводя взгляд с одного на другого. Он сделал вид, что не замечает, что она подразумевала.

— Правда? Я не слышала об этом.

Элли тоже проигнорировала её.

— Но я приготовлю эгг-ног* и привезу домой кое-что из пекарни. (*эгг-ног — сладкий напиток на основе сырых куриных яиц и молока. Популярен в США и Канаде, странах Южной и Центральной Америки, Европе. Является традиционным рождественским напитком)

Как будто она нуждалась в этом, он бы все равно не сказал «нет»:

— Я в деле.

— А я на выход, — сказала Дани, поднимаясь.

— Сядь, ты ещё не закончила, — Элли нахмурилась и указала на стул.

Он подошёл к двери, а затем остановился, вспомнив о своей встрече:

— Я опоздаю, но я буду здесь.

— Замечательно, — она кивнула. — Спасибо, Итан!

— Мне нужно обсудить мои планы на выходные, люди.

— Ты уверен, что ты все ещё согласен насчёт субботы? — Элли вздрогнула.

Рождественской ёлки?

— Я думаю, нам нужно выбраться из города и пойти в одно из тех ... мест, где продаются деревья, — он поморщился.

— В самом деле? Я знаю отличную ферму! — лицо Элли засветилось, и она даже поставила кружку на стол.

— Ты же не собираешься отвезти его на Блуберри-Хилл? — брови Дани удивленно взмыли вверх.

Элли кивнула.

— Всё что пожелаешь, — он пожал плечами. — Я согласен.

— Давайте-ка проясним! Итан собирается забросить живую рождественскую елку на крышу своего Порше?

— Мы возьмём Range Rover.

— Я понятия не имела, что у тебя два автомобиля... это даёт мне множество возможностей! — Дани приподнялась.

— Эта информация вообще никак не изменит твою жизнь, — Элли повернулась к ней.

— У тебя действительно проблемы с тем, как проникнуться духом Рождества, — проворчала Дани, опустившись на свой стул.

— В любом случае, увидимся сегодня вечером! — улыбнулся Итан.

— Хорошего дня. Спасибо за кофе!

Он пристально посмотрел на неё, любуясь её великолепной улыбкой. Она стояла на его кухне, как будто, так и должно было быть, как будто так она желала ему хорошего дня каждое утро. Однако он понимал, что она не будет смотреть на него таким образом, если он не убедит её, что это не так важно, чтобы приют оставался в своём нынешнем местоположении. Теперь, когда Элли была в его доме, последнее, что он хотел, это потерять её. У него могло бы быть всё, если он разыграет правильно все части своего плана.

И именно в этот самый момент неожиданно для всех Дани закричала:

— О, какая гадость! Крюка просто вырвало на коврик!

Закончив чистить коврик, Элли вернулась на кухню. Дани ела из коробки какие-то органические злаки, хлопья летели мимо её рта налево и направо, падая на пол.

— Удостоверься, что уберёшь после себя, — нахмурилась Элли.

— У Итана есть уборщица, Берта или что-то в этом роде, — Дани закатила глаза. — Это её работа.

Удивительно, как её сестра с такой отвратительной скоростью перешла из грязи в князи.

— Не забудь, что мы пойдем к маме сегодня утром.

— Почему ты настаиваешь на том, чтобы пытать меня? — Дани застонала и опустила голову на стол, уронив коробку с хлопьями, и всё содержимое высыпалось.

Элли закрыла глаза и посчитала до десяти.

— Это же Рождество. Мы собираемся выпить кофе, подарить ей рождественский подарок, а потом уйти.

— Я не хочу проводить свой выходной, болтая с женщиной, у которой никогда не было времени ни для кого из нас, что очень иронично, потому что я думала, что люди, которые не работают, имеют много времени.

Элли допила свой кофе, не желая признавать, что всё, что сказала её сестра, было правдой.

— У неё есть проблемы.

— Что мы ей подарим?

Прежде чем ответить Элли непроизвольно сделала паузу:

— Книгу доктора Фила*, коробку конфет и подарочную карту Whole Foods* (*Фи́ллип Кэ́лвин «Фил» Макгро́у (англ. Phillip Calvin «Phil» McGraw) — американский психолог, писатель, ведущий телевизионной программы «Доктор Фил»; ** американская сеть супермаркетов, специализирующихся на продаже органик-продуктов).

Дани резко повернула голову:

— Ты должно быть шутишь?! Whole Foods?! Я думаю, что это пустая трата, учитывая, что большинство её продуктовых покупок совершаются в два часа ночи в 7-Eleven* внизу по улице. И книга доктора Фила? Она никогда не прочтёт её! (*сеть небольших магазинов, находящихся в 18 странах мира).

— Я не согласна, и уже поздно высказывать своё мнение насчёт этого, — Элли скрестила руки на груди, стараясь выглядеть так, словно она на самом деле не защищается. — Я заплатила за всё это. Я просила тебя, чтобы ты также приняла в этом участие...

— Я бы купила ей билет в один конец в ад!

Элли ополоснула свою кружку в раковине, прежде чем погрузить её в посудомоечную машину.

— Именно поэтому я сама пошла за покупками.

— Как ты можешь так нормально к этому относиться? К ней? Она дерьмовая мама!

Элли вздохнула и прислонилась к стойке. Она сосредоточила взгляд на тёмных шкафчиках цвета насыщенного дерева современной кухни Итана. Было ещё слишком рано заниматься проблемами семьи. Казалось, что её проблемы просто увеличивались, а не решались.

Она до сих пор не нашла для них приличную квартиру. Кажется, арендодатель всё ещё собирался продать приют, и ей, возможно, придётся столкнуться с тем, что это было неизбежно. Затем, помимо всего прочего, пришло время навестить их маму, чего она втайне боялась. Навещать её всегда было разочарованием и лишним показателем реального положения дел. Сегодня она не думала о своей матери, она не обижалась на неё, не сердилась. Но когда они действительно собирались нанести ей визит, все эти глубоко погребённые чувства бурлили внутри словно вулкан, пока не заполняли её этой темной энергией, которая тащила её назад в ещё более тёмное место её прошлого.

Она взглянула на Дани, которая выглядела так, словно ей нужно было немного успокоиться. Время действовать, как действуют взрослые люди.

— Она единственная, кто у нас есть, милая. Я не заставляю тебя жить там или наносить ей еженедельные визиты. Она не плохой человек, и у неё была тяжелая жизнь.

— Как у тебя. Как и у меня. И мы в порядке.

Элли приподняла бровь, и её сестра слегка покраснела.

— Ты знаешь, что я имею в виду, Элли. Она использует своё плохое прошлое как оправдание. Она действует как ребёнок, и она никогда не сможет взять себя в руки. Она ставит своих парней выше нас. Она даже не любит нас.

Элли знала, что её сестра расстроена. Она знала это, потому соглашалась с тем, что та говорила. Единственное различие заключалось в том, что она смирилась с этим. Существовал также тот факт, что когда-то её мать приняла правильное решение. Но Дани понятия не имела об этом.

— Дани, ты молода, и ты злишься на неё, я понимаю. Ты не простила её, и это может занять некоторое время, но чем скорее ты отпустишь этот гнев к ней, тем счастливее ты будешь. И, конечно же, она любит нас по-своему.

— Ты читала книгу доктора Фила? — саркастически спросила Дани.

— Всё, что я знаю, это то, что чем больше я злилась на маму, тем злее я становилась в целом. Я не преподавала ей урок, злившись. Я просто в результате причиняла себе боль. Мы не собираемся менять её. Шансы совершенно не в нашу пользу, что она однажды проснётся и прозреет, пытаясь изменить свою жизнь и загладить вину перед своими девочками. Этого не произойдет. Поэтому мы прощаем. Мы не забываем, но мы прощаем. Продолжаем жить. Мы есть друг у друга.

Дани на мгновение задержала пристальный взгляд на Элли и вышла из комнаты.

— Прими душ! И поспеши, у меня полно дел, которые нужно сделать позже, — сказала Элли.

Она не могла принять снисходительное поведение Дани. И единственный ответ, который она получила, это звук захлопнувшейся двери спальни.

Элли села за стол и опустила голову в свои руки. Обычно разборки с Дани требовали терпения, но когда дело доходило до обсуждений их матери, ей нужно было держаться за свои эмоции. Она не знала, давала ли она правильный совет. Она не знала, принесут ли эти ежегодные рождественские визиты больше вреда, чем пользы. Черт, она многого не знала! Она выглядела так, будто все у неё под контролем. Она была способна помочь подросткам, но иногда она чувствовала себя едва способной разобраться в собственной жизни. Что, если она подводила свою сестру ещё больше, чем это сделала их мать?

Она взглянула на часы и почувствовала облегчение, понимая, что еще слишком рано. У неё был огромный список дел, и сегодня был её выходной день. Всё, что ей нужно было сделать, это справиться с визитом в дом их матери, а затем она проведёт вечер с Итаном. При мысли о нем, она почувствовала необъяснимое головокружение, как будто это было свидание или что-то вроде того. Конечно, это было не так.

Два часа спустя они стояли в вонючем коридоре дома её матери. Они уже решили, что запах был смесью травы и рыбы.

— Я не буду стучать, ты стучи, — прошептала Дани.

— Я держу кофе и подарки, поэтому если ты хочешь, чтобы я постучала, тебе придётся всё это взять.

Сестра нахмурилась, вздохнула и фыркнула, а затем неохотно постучала в дверь квартиры матери. Их мать открыла дверь через несколько минут, насколько та могла открыться, учитывая количество мусора, и, взвизгнув, потянула их обоих в групповое объятие.

— Мои девочки! — закричала она. Элли попыталась не дать кофе упасть и отказалась вступать в контакт с Дани, которая на данный момент изображала отвращение.

Они пошли за матерью на маленькую кухню, пытаясь пройти между коробками и мусором.

— Это похоже на то, как будто мы находимся в предстоящем эпизоде «Барахольщиков»,* — прошептала Дани. (*Имеется в виду американская шоу-передача «В плену ненужных вещей» о случаях патологического накопительства)

— Шшшшшш, и сядь! — шикнула Элли на Дани, которая все еще стояла в дверях, демонстрируя свой характер больше, чем обычно во время этих визитов.

В это время их мать пыталась очистить стол от кип журналов, лотерейных скретч-карт, грязных блюд и другого непонятного хлама. Через несколько минут она села, а Дани неохотно последовала за ней. Элли попыталась сконцентрироваться на воспоминаниях ощущения мягкого вкуса кофе, который сегодня утром приготовил ей Итан, а не на том факте, что их мать, которой она позвонила за неделю и предупредила о их визите, не побеспокоилась даже сделать уборку или сменить халат. Это заставило её рассердиться, но не из-за себя - ей было уже всё равно, из-за Дани. Она уже сожалела, что вынудила её приехать сюда сегодня.

Элли заметила выжидательный взгляд матери, направленный на ее сумку. Вздохнув, Элли подсунула её вперед, заставив себя улыбнуться:

— С Рождеством, мама. Это от Дани и меня.

Их мать улыбнулась, словно ребёнок, который дорвался до сладкого, и, вытащив красную праздничную упаковку из сумки, зарылась в неё. Её улыбка угасла, когда она прочитала название книги доктора Фила, но подарочная карта и конфеты были ею намного лучше, чем книга:

— Whole Foods... звучит необычно.

— Это небольшой шаг вперёд от 7-Eleven, — сказала Дани. Элли пнула её под столом, но их мать даже не уловила сарказм в словах Дани.

— Большое вам спасибо, девочки.

— Всё это от Элли, — сказала Дани, откидываясь назад на своём стуле.

Её мать сделала глоток кофе, нисколько не обидевшись:

— Хотелось бы, чтобы у меня были лучшие новости для вас, девочки, но для меня это был очень трудный год.

— Начинается, — сказала Дани слишком громко.

— Хотелось бы мне иметь возможность купить вам подарки.

— Дай угадаю, — Дани наклонилась вперёд. — Ты отдала всё своему парню-мудаку, который потратил их на игровых автоматах?

Элли покачала головой и на мгновение закрыла глаза, но не прежде, чем увидела, как лицо её матери сморщилось от слёз.

— Он должен был выиграть. И если бы мы выиграли, я бы отдала своим девочкам половину. Это то, что я хотела бы сделать для вас… подождите секунду! — сказала её мать, вскакивая. Она порылась в кухонном ящике, который не мог полностью закрыться из-за огромного количества мусора, которым был заполнен. Она схватила что-то, а затем развернулась, чтобы посмотреть на них, держа это за спиной. Элли тихо застонала.

— У меня есть что-то! — она подошла к Дани и положила на стол перед ней старые рождественские М&Мs.

Элли положила локти на стол и опустила голову в свои руки, закрываясь от улыбающегося лица матери, и внутренне приготовилась к последствиям.

— Ты, должно быть, шутишь… — прошептала Дани.

— Тебе они не нравятся?

— Мама, ты же знаешь, что у тебя нет денег, чтобы тратить их в казино, — Элли наклонилась вперёд и попыталась вернуть разговор в нужное русло, чтобы ей не пришлось останавливаться на том факте, что их мать только что пыталась выдать забытый пакет M&Ms как тщательно продуманный подарок.

— О, я усвоила этот урок, Элли, — её мать шмыгнула носом в потертую ткань и села.

Дани издала задыхающийся визг.

Их мать замерла на мгновение, а затем заговорила:

— Я знаю, что это должно быть выглядит плохо, но всё действительно потихоньку налаживается для меня. У меня собеседование на следующей неделе, и у Билла тоже. И ты знаешь, что я ненавижу ничего просить, милая...

— В самом деле? Ты всё время просишь у Элли.

Элли приготовилась к тому, что её ждало, она даже не потрудилась сказать, чтобы Дани промолчала.

— Мне просто нужно пятьсот долларов, чтобы оплатить арендную плату, и я обещаю вернуть вам деньги.

На мгновение Элли зажмурилась, заставив голос её матери отойти на задний план, вместе со звуком стула Дани скользящего по полу линолеума.

Пятьсот долларов.

Ей хотелось закричать на неё, встряхнуть её. Она сказала это так, как будто ей так легко достать пятьсот долларов. Ей хотелось закричать и спросить её, как она вообще осмелилась просить у нее деньги, когда она воспитывала и содержала её дочь.

Она открыла глаза и уставилась на подарки, которые она купила для неё. Она медленно посмотрела на Дани и действительно пожалела, что потащила её сюда. Дело не в том, что она ожидала, что их мать изменит свою жизнь, но она надеялась... на что-то. Что-то, что могло бы дать Дани немного покоя.

Пришло время уходить. Она встала.

Её мать прошептала её имя, схватив её за запястье:

—– Элли помнишь, помнишь, как я помогла тебе? Я была рядом, когда нужна была тебе больше всего.

Элли замерла, уставившись на грязный пол. Она ненавидела это. Она ненавидела, что Дани так пристально смотрела. Ей никогда не следовало приводить её сюда.

Элли зажмурилась на мгновение, пытаясь не думать о том событии, о котором говорила её мать. Дани так и не поняла. Она открыла глаза, не глядя на сестру.

— Я, я могу дать тебе чек, — прошептала она.

— Что? — крикнула Дани. — Мама, ты же знаешь, что у нас случился пожар, верно? Что у нас нет лишних денег?

Её мать сжимала руки, её взгляд пробежался по комнате. Она искала бутылку.

— Я знаю... и мне очень жаль, что я не могла приютить вас.

— Мы бы и так не пришли сюда.

— Дани, подожди меня за дверью, — сказала Элли, вытянув чековую книжку из своего кошелька.

— Ты слабая, бесхарактерная трусиха, Элли! Я не могу в это поверить!

Элли стиснула зубы, останавливаясь, глядя в сумку. Её внутренности неприятно сжались и она глубоко вздохнула:

— Иди к двери. Не разговаривай со мной, пока мы не вернёмся к Итану.

Дани отправилась к входной двери.

Рука её матери схватила её.

— Спасибо, Элли!

Внутренности Элли снова неприятно сжались, и она отдёрнула свою руку. Она не хотела, чтобы её трогали. Она достала ручку, выписала чек и положила его на стол.

— С Рождеством, — сказала Элли, затем вышла за дверь.

Некоторое время она стояла в коридоре.

Дани ждала перед лестницей.

Элли изо всех сил старалась быть выше этого, мудрее, потому что именно такой она и должна была быть всю свою жизнь.

Она подошла к сестре, желая, чтобы кто-то шёл рядом с ней, потому что она всегда ходила одна. Сейчас всё было похоже на то, словно всё вокруг разваливалось, становилось хуже, чем когда-либо было, и ей уже просто не хотелось быть веселой или мудрой. Ей хотелось пережить свой собственный нервный срыв. Она ненавидела, что её мать все ещё удерживала её, что одним напоминанием она могла вернуть Элли в самое уязвимое время в её жизни.

Голубые глаза её сестры внимательно смотрели на нее, и Элли точно могла сказать, что она плакала. Её сердце сжалось, и, казалось, что она смогла вновь стать этим ответственным человеком, потому что она крепко обняла её.

— Я знаю, это отстой, Дани. Но мы есть друг у друга.

Она ожидала, что её сестра обнимет её в ответ, но Дани вырвалась из её объятий.

— Не могу поверить, что ты это сделала. Я хотела взять эти грязные M&Ms и ...

— Эй, я знаю.

— Я больше не приду сюда. Я больше никогда её не увижу.

Элли медленно кивнула и потянулась, чтобы коснуться руки сестры.

— Всё нормально.

Дани увернулась от неё.

— Все н е н о р м а л ь н о! И я до сих пор злюсь на тебя за то, что ты была тряпкой.

— Не разговаривай со мной таким тоном.

— Почему, что ты собираешься сделать? Выгонишь меня, не дашь мне еды? Хорошо, тогда сделай это! Сделай!

Элли потребовалась вся ее выдержка, чтобы Дани не увидела, какую боль причиняет ей своими словами, поэтому она использовала свои профессиональные навыки, притворяясь, что Дани была одним из её детей с работы.

Она знала, из-за чего всё это.

Когда она забрала Дани из-под опеки своей матери, это было по необходимости. Обещания её матери заставили Элли сломаться, и у нее не было выбора, кроме как вытащить её десятилетнюю сестру. Она знала, что Дани не перестала чувствовать себя покинутой. И Элли знала, что Дани не понимает, почему она всё ещё была признательна своей матери.

— Мы застряли вместе, малыш.

— С меня хватит, Элли! Я больше не хочу торчать с тобой! Как ты можешь быть такой сильной и такой глупой одновременно?

От этих слов боль прорвалась сквозь ее защитный панцирь, Элли смотрела в глаза сестры и изо всех сил старалась не заплакать.

Она видела зрелость в ее глазах, ее взгляд был намного старше взгляда шестнадцатилетнего подростка.

Она должна была своей сестре, должна рассказать ей тайну, которую она так долго скрывала от неё.

— Я пыталась защитить тебя. Я знаю, что ты уже презираешь маму, и я просто не хотела всё ухудшать.

Дани стояла там, теребя красный шарф на шее и наблюдая за ней.

— О чём ты говоришь?

Элли говорила тихо, пытаясь сделать разговор как можно более кратким.

— Я дала ей деньги, потому что я должна ей.

— За что?

— За то, что выбрала меня, — она посмотрела на свои сапоги, уже желая забрать назад все слова, что были ею произнесены. Она никогда не открывалась никому, но, возможно, этому пришло время. Возможно, настало время, чтобы Дани всё узнала и всё поняла.

— Выбрала тебя, а не кого?

— Её тогдашнего бойфренда. Она поверила мне на слово. Поверила мне, а не ему, — прошептала она, пытаясь обуздать свои эмоции и воспоминания, чтобы Дани оставалась спокойной.

— В чём было дело?

Элли посмотрела поверх плеча Дани, прежде чем сосредоточилась на ярком знаке «Выход». Так было проще говорить — не глядя в глаза Дани.

— Он… эм…. начал приходить в мою комнату ночью…

— Нет, нет, нет, я не могу с этим справиться! Нет!!! — Дани сжала глаза и прикрыла уши, замотав головой.

И она выбежала на улицу.

Элли наблюдала, как она бежала по пустой лестнице, пока полностью не скрылась из виду.

Слёзы размывали зрение Элли.

Сейчас она не пошла бы за ней. Она едва могла дышать. Только начав говорить, она истощила все силы, которые у неё остались. Она только что наконец-то смогла говорить о чём-то столь мрачном из своего прошлого, и она снова закрылась. Она хотела сесть и плакать.

На этот раз она нуждалась в том, чтобы рядом с ней был кто-то сильнее неё.

Ей никогда не стоило говорить что-либо об этом Дани. Она не была готова.

Элли поняла, что Дани нужно успокоиться, и она знала, что у Дани хорошая компания друзей. Поэтому Дани, вероятно, отправится в дом своего лучшего друга.

А она... не то, чтобы она могла сказать об этом Итану. Сможет ли он понять это? Она оглядела грязный коридор, запахи, которые были давно ей знакомы, теперь цеплялись за её одежду.

Нет, Итан никогда не сможет понять ничего из этого. Где она была, кем она была, для Итана никогда не будет достаточно.

Глава 5

Итан поправил галстук, когда двери лифта разъехались в стороны. Он прошел по коридору «Строительной Компании Дейна», знакомая обстановка заставляла его думать о тех временах, когда он приходил сюда ребёнком, подростком, взрослым.

Когда он был маленьким, то хотел работать здесь вместе со своим отцом. Он всегда думал, что это было его судьбой. Отец брал его к себе на работу, где Итан внимательно слушал, заворожённый деловыми встречами и безоговорочным авторитетом отца. Ему нравилось, какие умные слова говорил его отец, и хотел быть похожим на него. Он всегда был умнее Карсона, работал усерднее Карсона, и в определённый момент жизни его отец признал это. У них с отцом появилась связь, особенная связь. До того дня, пока доктора не сказали им, насколько слабым был Итан. Это был день, когда они с отцом отстранились друг о друга, это был конец его путешествия, его походов в офис с отцом. Конец связи с отцом и начало прихода к власти Карсона.

В начале, Итану было слишком больно, чтобы беспокоиться об этом. Он наблюдал за тем, как это произошло, чувствовал это. Он ощущал себя игрушкой, которую отвергли за то, что она больше не была идеальной. Даже когда он вылечился, жизнь не вернулась к норме. Итану пришлось работать ещё сильнее, чтобы доказать, что он был способен делать тоже, что и раньше. Но вера его отца была потеряна и его тоже.

Между ним с Карсоном начались небольшие соревнования, а их противостояние только возрастало. Он знал, что Карсон чувствовал в нём угрозу, Итан ни за чтобы не позволил ему выиграть. Несмотря на все его достижения, его лучшие оценки, его вне учебные достижения, ничто из-за этого теперь не было достаточно хорошо для их отца.

Итан остановился у зала заседаний, его взгляд прошелся по сидящим за длинным столом работникам. Его отец сидел во главе; Карсон справа от него. Когда-то давно Итан представлял себя на этом месте. Возможно, этими соревнованиями отец давал ему шанс занять законное место в компании. Возможно, теперь отец действительно хотел видеть его рядом с собой.

Итан схватился за ручку двери, его рука крепко обхватила холодную сталь. Жаль, что всё это он делал по другой причине. Он больше не хотел сидеть рядом со своим отцом. Или вообще с кем-нибудь из них. Ему просто нужно было доказать, что он может это сделать.

— Мистер Дейн, — позвал его голос.

Он повернулся и увидел подходящую к нему секретаршу отца.

— Не волнуйся, Роуз. Я сам провожу себя.

Беседа затихла, когда он приблизился к главе стола, где сидел его отец. Удивление и налёт гордости в глазах отца должны были наполнить его удовлетворением, но по какой-то причине этого не произошло. Кто-то пододвинул ему одно из кожаных кресел, и он сел рядом со своим отцом, напротив Карсона. Лицо его брата покраснело, словно с него градом потечет пот, что и было его желаемой реакцией. Итан никогда не приходил на эти совещания. Он знал, что для Карсона это было знаком, что Итан помечает свою территорию. Ему нравилось думать об этом в таком ключе, ему нравилось быть нарушителем спокойствия, совсем как это безжалостно сделал с ним Карсон, когда они были младше.

— Привет, пап, — сказал он и присел. Он повернулся ко всем за столом, распознавая некоторые знакомые лица. — Доброе утро всем.

Он уселся в кресле и усмехнулся Карсону.

Его отец встал и указал на него.

— Для тех, кто не знал, это мой талантливый сын, Итан. Он решил удивить нас и присоединиться к сегодняшней встрече. Надеюсь, однажды нам удастся убедить его присоединиться к нам в «Строительной Компании Дейна».

Итан приложил усилия, чтобы сохранить спокойное выражение лица. Впервые за много лет отец выразил хоть какую-то форму одобрения, какой бы сомнительный она не была. Это должно было заставить его гордиться, особенно учитывая кислый вид Карсона.

— Это закрытая встреча, — его брат наклонился вперёд.

Итан склонился к нему, встретился взглядом со своим братом и сделал большой глоток воды. Он чётко ощущал, как отец смотрел на этот обмен репликами, вместе со всеми остальными, которые только претворялись, что не смотрят.

— Я тоже владелец акций.

— Всё верно, Карсон. Итан также имеет шанс возглавить компанию, если его предложение окажется таким же хорошим, как я ожидаю.

Карсон выглядел так, словно его голова скоро взорвётся. Если бы ему больше нравился его брат, ему бы даже стало его жалко. Его отец был настоящим манипулятором.

Карсон откинулся в кресле и начал говорить немного слишком громко.

— Что ж, это при условии, что он сможет справиться со всем этим. Но всем известно, что он слишком занят всеми назначениями докторов.

Он осмотрел кресло Карсона и решил, что оно легко может перевернуться.

—Уверен, он справится, как всегда. Я рад, что ты присоединился к нам сегодня, Итан. Я собирался позвонить и пригласить тебя в клуб сегодня на ужин. В семь вечера.

Разумеется, предполагалось, что он скажет да. Его отец никогда не спрашивал, лишь приказывал. Он не был Карсоном. Как бы он не завидовал брату, он не был им.

— Спасибо за приглашение, но у меня уже есть планы, — планы намного лучше.

Карсон подавился кофе. Их отец неохотно кивнул, но не сказал ни слова, и вскоре встреча началась. Он сидел там, думая о том, насколько это все было не нормальным. Думал что получит какой-то кайф от того что будет находиться здесь и дразнить Карсона, но этого не было. Ничто не сравнивалось с тем, что он чувствовал, когда был с Элли.

Чёрт, этот день катился в ад, и он ещё даже не закончился. Все началось так многообещающе — сорванная встреча, наблюдение за пытками Карсона, открытое признание его отцом… Но, вместо этого он остался с неприятным ощущением в животе. В итоге он варился в собственной вине по поводу Элли и приюта.

Итан положил телефон на стол и посмотрел в окно. Никого не было дома. Элли работала допоздна, а Дэнни была там, где ошиваются подростки перед выходными.

Он не знал, как ему встретиться с Элли сегодня, или завтра, или в любой другой день, если только не случится какого-то чуда. Поскольку он в них не верил, на лучшее надеяться не приходилось.

Телефон зазвонил, он взял его, надеясь, что ему звонили из офиса с какими-нибудь хорошими новостями. Он уже связался со своим адвокатом и хорошим другом, Николасом Райтом, и запустил работу по поиску нового здания для приюта. Если он не сможет сохранить приют открытым в настоящем месте, тогда ему нужно будет доработать план Б. Пока что, проблема была в том, что все подходящие здания были слишком далеко от центра города. Совсем не то, чего хотела Элли.

— Здравствуйте, мистер Дейн, это Джули из офиса доктора Петерсона. Я хотела оповестить вас, что ваша запись на первое декабря была перенесена на пятое.

— Это совсем мне не подходит, Джули, — Итан провел свободной рукой по лицу.

— Мне жаль, но мистер Петерсон будет до тех пор в отпуске. Разница всего несколько дней.

— Эти записи назначаются заранее, я прошел сканирование и сдал кровь шесть недель назад.

— Возможно, я могу проверить и посмотреть, сможет ли вас принять другой доктор. Это лишь результаты так что…

— Нет, мне не нужен другой доктор. Значит, я встречусь с доктором Петерсоном пятого числа.

— Спасибо, мистер Дейн. Запись на три часа дня.

— Хорошо, — он отключился, совсем не в настроении для обмена любезностями. Он внёс изменения в календарь и бросил красную ручку на стол. Он встал, позволяя креслу откатиться по дереву и врезаться в стену через несколько секунд. Подойдя к книжной полке, он посмотрел на фотографию, которая была с ним ещё с детства. Он поднял её и нахмурился, глядя на детей. Иногда казалось, что ничего этого в действительности не было, что он не был ребёнком, что он не знал этих людей. Иногда же ему казалось, что он всё ещё был этим ребёнком, что навсегда им останется. Когда-то этот ребёнок был бесстрашным. Он посмотрел на маленькую деревянную коробочку на столе, раздумывая о том, стоит ли её открыть. Он знал, что было внутри, он открывал её раз в год, клал содержимое в карман и брал с собой к доктору. Это был талисман на удачу, но он бы никогда не признал этой слабости вслух. Предмет внутри он получил от двух самых важных женщин в его жизни. Он позволял себе думать о них в это время года, остальное время было лучше, когда он просто заталкивал воспоминания подальше.

Он поставил обратно фотографию в серебряной рамке, его пальцы оставили отпечатки на отполированной поверхности. Он пока не будет открывать коробку. Ещё две недели. Ему нужно подождать две недели, чтобы сохранить ясность ума. Две недели претворяться, что он был нормальным парнем, который был достоин считаться другом Элли. И теперь он был уверен, что не мог поддаться влечению к ней. Элли нужен был мужчина с твёрдыми принципами, которому не было никакого дела до мести. Ей определённо не нужен был слабый мужчина.

Он вышел из комнаты, ему нужно было пробежаться.

Элли прошла мимо коридора, который вёл к личному крылу Итана; она замедлила шаг и заглянула в коридор, где виднелась наполовину открытая дверь в его домашний зал. Он никогда не оставлял дверь открытой, но, с другой страны, он и не ожидал увидеть ее дома в это время. Скорее всего, он думал, что был здесь совсем один. Звук шагов на беговой дорожке казался чересчур громким в пустой квартире.

Она знала, что пришла поговорить с ним, что звучало абсолютно ненормально. Она хотела его поддержки, увидеть, как его глаза смягчаются от заботы, услышать этот хриплый, интимный тон, с которым он говорил с ней. Она начинала полагаться на него, каким бы страшным это ей ни казалось, она не могла остановиться. Всю жизнь она была одна, и она была одиноким родителем подростку, но начав жить здесь с Итаном, она перестала чувствовать себя одинокой, это заставило её хотеть… его.

Она медленно пошла на звук. Может, она закроет ему дверь. Остановившись перед комнатой, она подавила желание заглянуть внутрь. Закрой дверь и уйди, Элли. Вот только она мельком увидела движение и голую кожу. Любопытство победило, и она посмотрела через щель и почувствовала, как её челюсть упала. Это было не просто пробежка, Итан по-настоящему бежал. Длинные сильные шаги, которые подтверждали, что он был здесь каждый день. На нём не было футболки, она висела на ручках. Пот скатывался по его торсу, и она пялилась как ребёнок в магазине сладостей на идеальные, упругие твёрдые мышцы его живота, чистую мужскую красоту, которую она всегда представляла себе под его одеждой. Да, все это вызывало слюни, кроме выражения его лица. Он выглядел так, словно бежал с какой-то целью, пытался убежать от чего-то. Вены на его шее были напряжены, как и тонкие черты его лица. Его выражение лица было хмурым, уверенным.

Она попятилась назад, ощущая, что вмешалась не в свое дело. Это выглядело личным, его забег. Она медленно закрыла дверь, надеясь, что он не заметит её. Дверь в его офис была открыта, и что с ней сегодня было не так? Она не была пронырливой, но существовала другая его сторона, словно у него была совсем другая жизнь.

Ей нужно продолжить идти в свою комнату. К сожалению, её ноги не получили послание, и она вошла в его офис. Как и остальная квартира, он был безупречным: тёмные полы и тёмная мужественная мебель. В этой комнате также был вид города во всю стену; камин с толстой полкой из красного дерева, по обе стороны от которой были великолепные встроенные книжные шкафы от пола до потолка из того же дерева. Стол Итана был аккуратным, его ноутбук лежал закрытым в центре.

Она подошла поближе, чтобы рассмотреть восхитительные шкафы. Её пальцы пробежались по корешкам книг, обводя названия. Она притормозила, её взгляд снова просканировал заголовки. Она сделала шаг назад от полок, наконец, осознав огромное число книг на одну тему. Её желудок упал быстрее, чем лифт в свободном падении, когда мысль уселась в голове. Одно слово, постоянно повторяющееся во всех названиях, заставило её покрыться мурашками, от которых она не могла отделаться. Рак.

Что это значило? Откуда у Итана больше двух десятков книг на эту тему? Это простиралось намного дальше простого человеческого интереса, если только у одного из его родителей не было этой болезни, и он не проводил исследование. Но потом перед её глазами встала картинка его и ненормальных смузи, из-за которых дразнила его Дэнни. Контроль, с которым он ел, решение позволить себе есть сахар не раньше декабря. И то, зачем она только что его застала.

Она скрестила руки на груди. Возможно, эти привычки никак не связаны друг с другом. Может быть, все они лишь проявление строгого распорядка жизни. Она посмотрела вверх, её сердце остановилось на секунду, когда взгляд наткнулся на фотографию маленьких мальчика и девочки. Её рука слегка тряслась, пока она поднимала фотографию. Девочка улыбалась, но её лицо было бледным, а вокруг головы был обмотан шарф с Микки Маусом, под которым череп казался лысым. Она была одета в больничную одежду. Мальчик рядом с ней был Итаном. Должен был им быть. Его глаза ни с чем нельзя было спутать. И то, как он смотрел в камеру… она знала этого мальчика. Он улыбался в камеру, обнимая девочку одной рукой за плечи, он был одет в такую же больничную одежду и с таким же шарфом на голове. Всё ее тело покрылось мурашками от ужаса.

—Чёрт, — пробормотала она, вытирая несколько слез, упавших на стекло. Она закусила нижнюю губу и несколько раз моргнула, пока не собралась. Она просто делала поспешные выводы. Она нарушала его личное пространство, но не могла отвернуться от этого маленького мальчика.

Она посмотрела на пустой стол, представляя его там. Привлекательный, очаровательный, собранный. Он воплощал собой здоровье и мужественность. Нет, это просто было случайное совпадение. Её взгляд перешел на календарь и обведенные красным первые дни декабря. Она посмотрела на дверь, проверяя, что никто не шел, потом на цыпочках подошла к столу, всё ещё прижимая фотографию к груди. Рядом с первым декабря были пометки и неразличимые слова. Но внутри круга вокруг пятого декабря были слова Д-день, написанные его почерком. Что это значило?

Рамка выскользнул из её пальцев, и упала на стол, опрокидывая маленькую коробку. Она вздрогнула, пытаясь быстрее закрыть коробку крышкой, попутно ругая себя за глупость. Маленькая рукописная заметка и потертый браслет из больничной бумаги внутри коробки остановили её. Теперь сердце забилось болезненно, превращая её в сплошной комок эмоций. Она не должна этого делать, она не роется в чужих вещах, но все это было таким доступным, словно Вселенная решила, что ей нужно узнать это о нём и… она была в ужасе от того, что это значило для Итана.

Она проигнорировала трясущиеся руки и подняла больничный браслет. Пропечатанные буквы практически исчезли, но она смогла различить некоторые из них: Кара Бронс. Дата рождения: 07.08.1982 БОЛЬНИЦА ДЛЯ БОЛЬНЫХ ДЕТЕЙ. Она с трудом сглотнула, когда быстро перевернула браслет и подняла записку, закрыв глаза от знакомых слов молитвы смирения. Как много раз она повторяла эти слова? Как много раз она учила им детей в приюте? Сколько раз она умоляла свою мать по-настоящему жить в соответствии с этими словами? Кто дал это Итану? Кем была Кара Бронс?

— Ты что-то ищешь?

Элли подпрыгнула, бумага выпала из рук на стол, и посмотрела в направлении его голоса. Итан, стоящий в проеме, пот покрывал каждую идеальную мышцу. Она быстро вытерла слёзы с лица и взяла бумажку, возвращая ее в коробку, и захлопнула крышку. Она посмотрела на него, понимая, что он ещё не произнёс ни звука, но пристально наблюдал за ней.

Он держал полотенце, на нём были спортивные шорты, и он всё ещё глубоко дышал после тренировки. Когда провалилась попытка не смотреть на его тело, то наконец-то встретилась с его глазами и заметила, что в них не хватало обычной искорки. Или жара. Вместо этого, они были острыми, обвиняющими, в карих глубинах не было ни капли тепла, как и в нем самом, пока он пересек комнату, остановившись в паре дюймов от неё. Она попыталась сохранить зрительный контакт, но не смогла вынести злости в его глазах. Она сфокусировалась на небольшой родинке в верхней части его накаченного плеча.

— Что ты делаешь?

Она прочистила горло, пытаясь предотвратить приступ паники. Паника от того, что её поймали? Это была не нормальная паника. Это было…

— Я принял тебя и твою сестру, Элли, с единственным условием: не лезть в мой офис.

— Я знаю, я не знаю что… — её голос затих, потому что её единственный ответ прозвучал бы отвратительно. Она полезла не в свое дело, потом ей стало интересно, потом она забеспокоилась. Ничто из этого не было бы хорошим ответом. При нормальных обстоятельствах она бы смогла оправдаться, но не было ничего нормального в том, что она нашла.

Она посмотрела на его лицо, и её живот наполнился ужасом. Его губы были сжаты в тонкую линию, и он выглядел невероятно взбешенным. Итан никогда не злился. Он никогда не терял самообладание. За исключением настоящего момента. Её взгляд пришел на его густые волосы, лежащие в беспорядке. Потом она подумала о фотографии, о мальчике без волос, и ей захотелось заплакать. Он, должно быть, почувствовал её сострадание, потому что его челюсть сжалась ещё сильнее, что показывало его не ушедшую ярость.

— Это, эм, очень милый офис.

Его взгляд притянулся к фотографии на столе, и она выругала себя за то, что ходила с ней.

— Я, эм, просто заглянула, она вроде как сама упала мне в руки, — она пыталась отступить от него на шаг, но в итоге врезалась в стол и ненароком села на степлер. Она вскрикнула и подпрыгнула, столкнувшись с ним. Боже милосердный. Потом она допустил ещё одну ошибку, положив руки на его горячую, упругую кожу. Он был сильным. Он был здоровым. С Итаном все было в порядке.

— Думаю, тебе стоит сходить в душ, а я, эм, просто…

— Не будешь совать нос в чужие дела?

— Я понимаю, ты злишься на меня, — она нахмурилась, — но я не совала нос, я просто беспокоилась за тебя.

— Серьезно?

Она кивнула, не понимая, почему он всё ещё продолжал говорить с ней, когда было понятно, что был невероятно зол на неё. Она пыталась сконцентрироваться на его глазах вместо тела, которое было практически голым перед ней.

— Да, ты хороший друг.

— А, да, потому что у нас никогда не может быть ничего большего.

— Я этого не говорила.

— Действительно, потому что я думал, что ты так и сказала. По крайней мере, в трёх разных случаях.

— Почему мне кажется, что ты меня в чем-то сейчас обвиняешь?

— О чем ты?

— Ты не хочешь быть со мной. Если бы хотел, то не стоял бы сейчас здесь, ведя себя так пугающе, — сказала она, взмахнув рукой.

Он провёл рукой по лицу, отодвигая ее.

— Просто сделай мне одолжение и убирайся отсюда, хорошо?

Она вздрогнула от контролируемой ярости в его глубоком голосе и кивнула несколько раз, выходя из комнаты. Она остановилась в дверном проеме и повернулась, чтобы взглянуть на него. Его голова была опущена и направлена на календарь на столе. Его широкие плечи выглядели зажатыми, мышцы на его руках напряженными. Она могла что-нибудь сказать, чтобы улучшить его настроение. Или извиниться.

— Мне жаль, — сказала она. И потом ждала. Но ужасно неловкие секунды проходили, и он ничего не говорил, поэтому она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Она все испортила, полностью вторглась в его личное пространство. Вероятно, им вообще не стоило оставаться с ним. Им пришло время уйти. Это был второй удар за этот день, отвергший её Итан, очевидно показал, что они были лишь друзьями. Она его даже не могла винить, но могла уйти.

Он был самым ужасным идиотом. Тем самым, который делает бессмысленные вещи. Он хотел Элли — хотел её годами — а потом обращался с ней как с дерьмом. Но он не мог справиться с этим. Он не мог смириться с идеей поделиться своим прошлым. Он слышал, что люди в серьезных отношениях так поступают. Элли ожидала бы подобного. Взгляд её глаз крутился в его голове весь вечер. Она была мягкой и сострадательной, и, может, в один момент своей жизни он был бы рад этому, но не сейчас. Но с чем же это тогда оставляло их? Скоро все станет хуже, потому что он знал, что собирается отменить с ней планы на вечер.

Прямо сейчас он утопит свои проблемы в скотче с друзьями. Они сидели в кабинке в одном и городских ресторанов. Он раньше там никогда не бывал, но они выбрали это место, потому что оно находилось рядом с отелем, где остановился Хэйден. Тёмные, кожаные кабинки выстроились по периметру. Освещение было тусклым, музыка ненавязчивой, но люди были громкими. Белые рождественские огни были развешаны на передних окнах, а большие, квадратные, тёмно-зелёные венки висели по всему ресторану. Элли бы здесь понравилось.

— Значит, тебе нужен проект по кондо примерно вчера?

Итан попытался улыбнуться старому другу, Хэйдену Бруксу, но в данный момент он скорее действовал на автопилоте. Он был рад встретиться со своим старым другом из университета, но не мог выполнить свой проект, не разрушив Элли. Да, он хотел победить своего брата, но перед ним стояла проблема Элли и её приюта. Он был чёртовым лжецом. Пообещал ей, что поможет спасти приют, а теперь за её спиной выставлял цену на собственность.

— Мы ещё им не владеем. Мне нужен концептуальный проект, чтобы представить моему отцу. Я соревнуюсь со своим братом, — Хэйден улыбнулся и подал сигнал официантке, чтобы она налила ещё скотча.

— Нет ничего лучше сильной семейной связи.

— Ага, она больше похожа на цепи.

— Хорошо, ну что ж, я уже получил детали, которые ты мне отправил. Я попрошу команду немедленно этим заняться. У тебя есть представление?

— Нет, — сказал он категорично. Единственное представление, которое у него было — это Элли, говорящая ему, какой он урод.

— Я ненавижу задавать личные вопросы, когда предпочёл поговорить о бизнесе, но, похоже, ты не очень рад возможному приобретению.

Он откинулся в кресле, отстраненно наблюдая, как официантка принесла его другу ещё один напиток.

— Я и не рад. Обстоятельства изменились, и теперь последнее что я хочу — это купить эту землю и построить чертово кондо.

— Почему? — Хэйден наклонился вперёд, понизив голос в шумном ресторане.

— Сейчас там находится приют для подростков, — он провёл рукой по лицу. — Владелец хочет продать его, зная, что получит намного больше на продаже строителям, чем на получении ренты. Я чувствую себя…

— Как засранец, потому что выкидываешь детей из приюта?

Итан нахмурился, он не помнил, чтобы Хэйден был таким раздражающим.

— Да, что-то в этом роде. Когда ты возвращаешься в Ванкувер?

Его друг рассмеялся, только это звучало наиграно. Тогда он заметил, что у него были тёмные круги под глазами, и он не выглядел таким энергичным, как обычно. Он выглядел… напряженным.

— Я не знаю, честно говоря, сейчас у меня накопились проблемы.

Итан сделал жест официантке повторить заказ.

— Что случилось?

— Ты не поверишь в это, но одной ночью я как-то переспал со случайной девушкой, — Хэйден застонал и потер заднюю часть шеи. — Это было глупо, и обычно я такого не делал…

— Тебе не нужно оправдываться.

— Я не верю, каким идиотом был. Тем не менее, несколько месяцев назад она появилась у меня на пороге, из ниоткуда. Я её даже не узнал, с глаз долой из сердца вон, ну, знаешь, это было много лет назад. В любом случае, она говорит, что забеременела от меня.

Итан сделал всё возможное, чтобы не подавится скотчем. Он ничего не сказал, пока его друг сидел напротив и выглядел так, словно весь мир рушится вокруг него. Он полагал, что так и было. Возможно, через несколько недель он будет выглядеть также отстойно, как и Хэйден, если он не найдёт выхода из сложившейся ситуации, и Элли узнает, что он задумал.

— И что произошло дальше?

Хэйден потёр глаза тыльной стороной ладони. Боже, парень был в плохой форме.

— Она сказала, что отдала ребёнка на усыновление.

— Чёрт.

— Ага, а потом она попробовала шантажировать меня.

— Какого хрена?

— Мысль, что у меня где-то есть ребёнок, который думает, что у него нет родителей или, по крайней мере, родителей, которые хотели его… Дерьмо… — Хэйден на секунду остановился, затем выпил остатки своего скотча. Черт. Он не знал что сказать, поэтому заказал ещё по одному бокалу для них.

— Что ты собираешься делать?

— Поэтому я и приехал в Торонто. Я работал с частным детективом, который отследил её до какого-то небольшого городка под званием Стил Харбор.

— Я даже не знаю что сказать, приятель. Мне жаль.

— Да. Малыш… Ну, теперь уже ребёнок, это маленькая девочка. У меня может где-то быть дочь.

— Когда ты едешь туда?

— Завтра, — Хэйден обхватил руками пустой стакан, уставившись на лёд.

— Что ж… Удачи.

Хэйден пожал плечами, поставил стакан с излишней силой и потом поднял на него глаза, его черты казались более привычными.

— Спасибо, но не думай об этом, мы сделаем этот проект для тебя. Моя команда занимается этим, — он посмотрел на свои часы. — Джексон уже не должен быть здесь?

— Помяни дьявола, — сказал Итан, как только к ним присоединился Джексон. Он присел в кабинку рядом с Хэйденом. Обменявшись положенными приветствиями и хлопками по спине, они посмотрели в меню.

— Черт, Джексон, почему ты выглядишь таким счастливым?

— Потому что я счастлив, — Джексон одарил их одной из тех раздражающих ухмылок, в которых, казалось, практиковался все время с тех пор, как женился.

— Это большой путь от того придурка, которого я помню по университету.

Итан закинул голову и рассмеялся.

— Это смешно, очень смешно. Так почему ты так фигово выглядишь? — сказал Джексон, очевидно, подмечая плохой вид их друга.

— Я не могу рассказывать это снова, — Хэйден скривился.

— Какая-то девушка родила от него ребёнка, отправила его на усыновление, а теперь шантажирует его. — Итан просветил его.

— Адски, — Джексон слегка присвистнул.

— Спасибо, я сейчас в нём живу.

— А что с тобой? Я уезжаю из города на две недели, и ты внезапно выглядишь как смерть?

Итан недовольно посмотрел на своего друга.

— Почему ты вообще в городе?

— Мы снова уезжаем утром. Эмма подцепила ушную инфекцию, и я не доверился в этом вопросе пригородным докторам, поэтому мы решили привезти её в город.

— Ей уже лучше?

Джексон кивнул.

— Элли и её сестра сводят тебя с ума?

Да. Определённо. Вот только ему нравилось безумство. Ему нравилось, что Элли была в его доме… и Дани… и даже Крюк. Но больше всего ему нравилось то, насколько близок он теперь был к Элли. Скорее, именно был. До того как отверг её.

— Или это Капитан Крюк, он не дает тебе покоя? Чарли не нравится Крюк.

— Черт, чувак, — Хэйден уставился на Джексона. — Вы серьезно сейчас обсуждаете двух собак?

Хвала небесам, Хэйден не был женат и понимал, каким ненормальным стал его лучший друг. Он собирался согласиться, когда заметил в углу пугающую фигуру, идущую в их направлении.

— Дерьмо, — пробормотал он, — мой брат здесь, — многомиллионный город и им обязательно нужно было столкнуться с ним?

Карсон подошел к их столу как какой-то прилипчивый продавец.

— Здравствуйте, джентельмены.

Его друзья попробовали цивилизованно поздороваться с его братом.

— Карсон.

— Итан, не ожидал тебя увидеть сегодня в городе.

Итан рвано выдохнул. Сегодня у него не было на это времени. Он взял полный бокал Джексона и сделал большой глоток. Его друзья не сказали ни слова.

— Почему ты так удивлен?

— Ну, просто мама недавно говорила, что...

— Не думаю, что Хэйден и Джексон заинтересованы в наших семейных делах.

— Говоря о семейных делах, как там твой проект? Папа спрашивал о нем.

— Не могу дождаться презентации, — вмешался Хэйден, одарив Карсона своей печально известной, жуткой улыбкой, которая заставила бы любого покрыться мурашками. — Как тебе отель?

Итан притормозил, застыв со стаканом в воздухе и наблюдая, как скривился Карсон.

— О чем ты говоришь?

— Могу поклясться, что видел, как ты регистрировался, когда я уходил.

Боже, он любил своих друзей.

Уголки губ его брата поползли вниз.

— Верно. Что ж, было приятно поговорить.

— Думаю, твоя жена уходит с другим парнем, — сказал Джексон, наклонив голову в сторону двери.

Его брат испарился, и они рассмеялись. Его телефон запищал, и он посмотрел на сообщение: «Опаздываю. Подождите меня». Итан выругался и посмотрел на своих друзей.

— Похоже, Ник опаздывает, устраивайтесь поудобнее.

Они позвали бармена, и Итан понял, что ему надо позвонить Элли, если она вообще возьмет трубку. Ему придется отменить встречу.

Глава 6

Итан вошел в квартиру, не совсем понимая, чего ему ожидать. Крюк подбежал прямо к нему; по крайне мере, он все еще нравился собаке. Однако переживал он совсем не о псе.