С Новым Гадом

Глава 1

Глава 1

Такой красивый мужчина и такие мерзкие пальцы. Хотя, почему пальцы, это самые что ни на есть сосиски. К сожалению, не элитные, мной любимые венские, а дешевые и разбухшие, напоминающие малосъедобное месиво из школьной столовки. С другой стороны, какая мне разница какие у него на вкус пальцы, я же не есть их собралась. Главное, чтобы человек был хороший. Блин, что я несу? Хороший человек… тьфу! Он ведь все равно рано или поздно будет трогать меня этими руками, возможно уже даже сегодня предпримет попытку прикоснуться. Ну и как я это вытерплю? Как? Кого я обманываю, ведь дело совершенно не в тревожащих меня пальцах, хоть они и убогие.

Пора прекратить пялиться на его руки и хоть немного послушать, о чем Саша треплется уже час и две минуты. Кошмар! Час и две минуты! Да лучше бы я провела это время за просмотром фильма и поеданием венских сосисок. Кстати, да, последние надо бы прикупить и завтра на обед сделать себе вкуснейшие хот-доги, а после — закусить мороженым. Точно, субботний расслабляющий жор, после насыщенной трудовой недели. Вот теперь я прям чувствую, как градус моего настроения значительно повышается. А теперь улыбнись, Лена, и изредка кивай. Сделай, в конце концов, вид, что тебе нравится треп твоего собеседника. И все же удивительно, как такой привлекательный мужчина может целый час болтать без умолку о какой-то ерунде. Может, поэтому в тридцать два года с такой смазливой внешностью он и не женат.

— А ты что думаешь насчет новых аппаратов МРТ? — хороший вопрос. А что я думаю? Ну, наверное, что тебе, как минимум, пора прикрыть свой прекрасный рот. Но спасибо, что дал шанс произнести мне хоть слово.

— Сложно сказать, я же в этом не специалист. Это ты профи. Слушай… на самом деле мне пора домой.

— Лен, у тебя же никого нет, я тебе настолько неинтересен, что ты готова бежать домой в пятницу вечером?

— Не выдумывай, — как можно беззаботнее бросаю я. — Все гораздо проще, просто у моей кошки вечерние инъекции, не могу же я бросить курс на полпути.

— Не бойся, доставлю тебя в целости и сохранности, только чуть позже. От пары часов ничего не изменится.

— Ну да… наверное.

И что ты будешь делать два часа? Продолжать нести эту чушь? А хотя лучше болтай, всяко лучше, чем пальцами трогать. Зачем?! Ну зачем я это делаю? Что за очередная идиотская попытка доказать свою нормальность, а точнее ее отсутствие? Как же все-таки жаль, что в реальности нет пульта, который с легкостью перемотает вперед всю эту ерунду и прямо сейчас я окажусь дома в теплой кровати. Ммм… теплая кровать и какао.

Саша продолжает о чем-то говорить, но уже значительно меньше. Видимо язык натрудил и теперь его внимание переключилось на меня. Он как-то резко меняет поведение и уже через несколько минут мы выходим из кафе под его полное молчание. Вместо предполагаемого такси, ему вдруг вздумалось гулять вдоль набережной. Романтик, блин. И все бы ничего, вот только он так и норовит меня потрогать. Раз «случайное» касание, два, три…

— Не припомню, когда в последний раз первого декабря было так тепло и ни единого намека на снег. Кстати, ты любишь снег, Лена?

— Обожаю.

— Я тоже, — улыбается Саша, демонстрируя мне обаятельную улыбку. Он же реально милый и приятный. Господи, дай мне, пожалуйста, сил! — Лен, ты такая красивая, — без тебя знаю, был бы еще хоть какой-нибудь от этого толк. — Кстати, на новогоднем корпоративе будет проводиться конкурс на самого красивого врача, — улыбаясь, заканчивает свою речь Саша. Очень ценная информация, особенно учитывая тот факт, что я туда не собираюсь.

Сглатываю, когда понимаю, что Саша наклоняется ко мне и застывает в нескольких сантиметрах от моих губ. Тошнота тут же подкатывает к горлу, но каким-то чудом, когда я сильно впиваюсь ногтями в собственную кожу, отвратительная тошнотворная волна отступает. Ну давай же, Лена! Ну, пожалуйста, мать твою, ну перетерпи! Закрываю глаза, когда мужчина зарывается одной рукой в мои волосы и весьма аккуратно прикасается к моим губам. Все вроде бы не так плохо, но стоило его языку скользнуть мне в рот, как организм замахал красной тряпкой, а именно, вновь возникшей неконтролируемой тошнотой. Отталкиваю Сашу в грудь и быстро отворачиваюсь, прижимая ладонь к лицу.

— Ты чего? — непонимающе спрашивает он, дергая меня за эту самую руку и разворачивает к себе. А вот это зря. Теперь мой рот мне не владыка. С великолепным звуком извергающейся лавы, содержимое моего желудка оказывается на Сашиных брюках.

О, да, вот теперь мою руку отпустили, правда прикрывать ей рот уже нет никакой необходимости.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?! — зло бросает Саша, осматривая стекающую массу со своих брюк.

— Эмм… кажется, я плохо пережевываю пищу.

— Что?! — я сказала это вслух?!

— Прости, Саша. Я не это имела в виду. Меня весь вечер тошнило, я поэтому и хотела домой.

— Тошнило от меня?! Так какого хрена ты выделывалась? Достаточно было сказать прямо, а не выдумывать про кошку, которой у тебя наверняка и нет, — возмущенно кричит мужчина, брезгливо осматривая свои брюки.

— Есть! Прости меня, пожалуйста. Я правда не хотела, чтобы так получилось, — вполне искренне произношу я, доставая из сумочки салфетки. — Прости. Мне очень жаль, — протягиваю Саше салфетки и буквально впихиваю в руку. Сил, равно как и желания участвовать в этом фарсе, у меня больше нет. Не прощаясь, быстро разворачиваюсь и на ходу набираю номер такси.

Молодец, Лена. Блевнула на мужика и свалила. Просто чудо, а не девушка. Ну получишь ты теперь МРТ вне очереди, жди позора, дорогуша.

Несмотря на пятничные пробки, до дома я доехала достаточно быстро. Правда, это было единственным хорошим событием за сегодняшний вечер. Стоило мне только войти в квартиру, как на телефон пришло сообщение: «Не забудь про завтрашнюю годовщину. Ждем тебя в пять часов за городом. Будет много приличных гостей. Жду тебя и не брыкайся».

Глава 2

Глава 2

Удивительная вещь, Виктор Александрович, а если по-простому — бородач, всякий раз при нашей встрече вызывает у меня какой-то неконтролируемый прилив положительной энергии и необъяснимого тепла. Словно это мой отец, точнее, тот отец, о котором мечтают все девочки. Будучи подростком, когда по чистой случайности попадала на его лекции, дожидаясь маму с какого-нибудь зачета, я им в тайне восхищалась. Нет, влюбленным подростком я не была, просто он мне безумно нравился как человек. Да и как психолог он великолепен, в отличие от других. Хороший мужчина, вот такого бы мне, с которым комфортно и нестрашно. Хотя пятьдесят пять многовато, на двадцаточку бы помоложе.

— Ну и чего молчим, Елена Михайловна?

— А я жду конфеточек. Шоколадных, — быстро уточняю я, показывая глазами на его рабочий стол, в котором обязательно припрятан шоколад. Но вот беда, Виктор Александрович не спешит подняться с кресла и принести мне мой допинг. — Ну что? Мне надо. Шоколад заменяет секс и все такое. Дайте хоть шоколада, раз этот самый секс мне так и не удается испытать на себе, — да, я осознаю, что пользуюсь своим особенным положением, являясь дочерью его любимой университетской подружки, то есть моей покойной мамы. Ну почему бы и нет?

— Возьми эти, — тянется рукой к журнальному столику и подает мне небольшую коробку шоколадных конфет. Хмм… без орешков. Ну да ладно, зубы сохраню. Закидываю в рот конфету, пытаясь уловить приятный молочный вкус, но под пристальным взглядом Виктора Александровича это выходит с трудом. — Если честно, я думал, что у тебя действительно все хорошо.

— В действительности вы так не думали, вы на это надеялись. Хоть вы и рады созерцать такую красоту как я, в душе вы боялись меня увидеть. Наверняка, когда услышали мой прекрасный голос из приемной, испытали что-то сродни разочарования.

— Разочарование я испытал сейчас, когда окончательно понял, что ошибся, — невесело произносит он, потягиваясь к маленькому пульту. Смотрит на меня вопросительно несколько секунд, я киваю, и он тут же нажимает на кнопку. Да, я из тех личностей, которая нуждается в видеосъемке. Мне нужны эти видео для дальнейшего просмотра и анализа собственного поведения. Пусть не сегодня, но я обязательно пересмотрю сегодняшний прием. — По телефону мне действительно показалось, что ты была вполне себе окрыленная и счастливая после окончания ординатуры. И что случилось за три месяца? Не нравится работать в больнице?

— Нравится, но далеко не все. Работы очень много, и я мало бываю дома, что само по себе как бы хорошо, но боюсь, что выгорю. Я уже не испытываю того кайфа, который был в ординатуре. Но вообще это все ерунда. В общем… произошел один неприятный случай, из-за которого, спустя несколько часов, мое прекрасное лицо превратилось в одутловатую морду.

— Тебя избили?!

— Нет, типун вам на язык. Точнее, пока не избили. Просто после произошедшего вчера вечером инцидента, из меня вылился сопле-слезный поток, и здорово опухла морда. Потом я все же вспомнила, что сегодня у меня важная встреча и прекратила пускать жидкости на подушку, дабы лицо приобрело прежний прекрасный вид. И вот я тут.

— Ну и что случилось вчера? — выдыхая, интересуется Виктор Александрович, теребя при этом свою бороду.

— В общем, с сентября я предприняла три попытки встречи с противоположным полом. Вчера была третья, которая закончилась приступом тошноты, — как ни в чем не бывало выдаю я, беря в рот очередную конфету.

— Ну это не новость, а скорее закономерность. Что-то же побудило тебя к этому самому дальнейшему потоку и приходу ко мне?

— Вы не поняли. Хрен с этой тошнотой, ее точно можно пережить, плавали, знаем. Просто вчера, после того как язык моего спутника залез в мой рот, я извергла содержимое своего желудка на него. К счастью, не в его рот, а на штанину. Я прям смотрела на стекающую по брюкам массу и думала о том… что, плохо пережевываю пищу. Надо бы сменить рацион и тщательнее работать зубами. В общем, это самая что ни на есть дерьмовая ситуация, которая гложет меня и по сей час. Раньше такого не было и меня это очень расстроило… мягко говоря. Хуже всего то, что Саша красивый, молодой, во всех смыслах этого слова, привлекательный мужчина. Скучный, конечно, нес редкостную чушь во время нашего свидания, но не противный, его можно вполне спокойно вытерпеть. Даже после брюк не дал мне в морду, а ведь другой бы мог. Он не злой, несмотря на то, что его разозлила эта ситуация. Мало того, что испортила мужику вечер, так теперь я лишилась МРТ вне очереди. Еще в ординатуре стоило мне только взглянуть на Сашу, как через несколько минут я отправляла больного к нему вне очереди. А теперь придется записывать своих пациентов через общий телефон, а там такая мерзкая регистраторша, ужас. К тому же, надо ждать как минимум несколько дней. В общем, я отвратительный человек, раз переживаю больше о потери такой возможности, чем о его штанах и вообще… ничего не получается, — с чувством абсолютнейшего опустошения заканчиваю я.

Поднимаю взгляд на Виктора и становится страшно, наверное, я боюсь увидеть в его глазах осуждение.

— И не получится ничего, Лена. Потому что сейчас ты занимаешься саморазрушением. Прекращай. Ты же умница, столько работала над собой… Для чего? Даю руку на отсечение, что ты прекрасно осознаешь, что такие встречи вводят тебя в гнетущее состояние. Ну так зачем ты это делаешь?

— Чтобы быть нормальной, или хотя бы похожей на нее. К тому же, неприлично уже было отказывать Саше, после стольких попыток с его стороны. Да и что вы мне предлагаете, сесть на диван и ждать, пока на меня сверху посыплется добротный мужицкий дождь?

— Со всем моим к тебе уважением, такой дождь ты не осилишь. Тебе просто нужен мужчина, с которым будет комфортно. Не надо выходить с плакатом на улицу — «ищу мужа», так же как и не надо заставлять себя ходить на свидания с мужчинами, которые заведомо тебе неприятны, даже не взирая на их привлекательную внешность. Просто живи и плыви по течению.

Глава 3

Глава 3

Вот уж не подумала бы, что, приехав сюда, решусь пить алкоголь. Мне же, черт возьми, надо вернуться сегодня домой. А ночевать здесь, равно как и оставлять машину, я не намерена, несмотря на то, что это по-прежнему мой дом. Ну и как не выпить бокал шампанского, когда у меня стресс? Ощущение, что полчаса назад от страха я поседела. За шесть лет вождения я была безупречным водителем и ни разу в своей жизни не попадала ни в какую автомобильную заварушку. Хуже всего, что и сейчас я ничего не делала, просто ехала по всем правилам. Ладно бы просто подрезал, так ведь резко затормозил. Как вспомню, так вздрогну. Тварь! Убила бы! В голове так и крутилось, за что? Так ведь делают специально, когда что-то хотят. Спокойствие… мысленно успокаиваю себя я, делая очередной глоток из бокала. Черт, кого я обманываю, глоток шампанского меня не спасет. Достаточно взглянуть на все это сборище, как тут же хочется влить в себя как минимум бутылку.

— Ленок, чего такая злая? — слышу над ухом знакомый голос шлюхи и неосознанно сжимаю бокал. Перевожу на нее взгляд, фиксирую его на алых губах и никак не могу понять, как он мог на ней жениться? Ну как? Что вообще творится у мужиков в голове? — Ленок, прием?

— Еще раз так меня назовешь, получишь якорь в жопу. Хотя, стой, ты, наверное, к этому привыкшая, еще и кайф словишь.

— Ты слишком груба, Леночка. Если ты так же ведешь себя с мужчинами, тогда понятно, почему твой отец так беспокоится о твоем будущем. Мужчины, знаешь ли, не любят таких девушек.

— Подарок мой открыла? — резко перевожу тему я, впиваясь взглядом в папу, который болтает с каким-то мужиком.

— Да. Спасибо, конечно, за мешок презервативов. Но для чего они мне, солнышко?

— Чтобы ты не размножалась. У тебя, кстати, кусок помады на переднем кривом зубе. Очень обращает внимание. За сим откланяюсь, Кариночка, от тебя уж больно неприятно пахнет.

Обхожу Карину, немного задевая ее плечом, и на ходу выпиваю залпом все содержимое бокала. Подхожу к столику с алкоголем и, не раздумывая, беру еще один бокал шампанского. Если вторым все не закончится, то ночевать придется здесь. Обвожу глазами зал и понимаю, что здесь слишком много людей. Гостиная загородного дома, пусть и столь большого, не должна вмещать себя такое количество. И кто вообще все эти люди? Мама бы такого никогда не позволила. Хотя, о чем я, какая мама, если теперь хозяйка всего этого, по сути, Карина. Тьфу!

Отгоняю от себя дурацкие мысли и, немного облокотившись о стену, вновь делаю маленький глоток шампанского. Иногда, каким-то необъяснимым образом, чувствуешь на себе чей-то взгляд. Вроде бы никто не смотрит, а ты все равно чувствуешь. Вот только стоило мне поднять голову и наткнуться на внимательный мужской взгляд, как я тут же поняла — не показалось. Высокий, крупный мужчина, лет тридцати пяти-сорока, в классическом сером костюме с очень серьезным лицом меня… сканировал. Пожалуй, на ум приходит разве что только это слово.

Было стойкое ощущение, что меня раздели, уложили на стол, и начали мысленно расчленять. Тьфу, блин, что за мысли! Резко отворачиваюсь в другую сторону, в очередной раз утыкаясь взглядом в бокал, и медленно считаю до десяти. Фигня какая-то, ей-Богу. Отвернуться-то отвернулась, а ощущение, что он продолжает смотреть, никуда не исчезло. Более того, меня не покидает мысль, что я голая. Считалочка не помогает, ибо я постоянно сбиваюсь, думая о том, что меня пожирают глазами. Не могу сказать, что мне дико неприятно или хочется поскорее отсюда сбежать. Нет, просто скорее непривычно испытывать на себе столь цепкий взгляд. В какой-то момент я почувствовала, что мою спину больше не прожигают взглядом. Кажется, я выдохнула, издав какой-то нервный смешок. Но стоило мне только поднять голову, как я вновь наткнулась на мужика.

Только теперь он не просто обошел и стал в паре метров напротив меня, он мне подмигнул, отсалютовав бокалом с прозрачной жидкостью. Как-то обдумать, что это сейчас было, я не успела, ибо вслед за одним подмигиванием, наступил черед подергивающихся движений глаз. Да уж, походу у мужика патология, а я приняла его подмигивания на свой счет. Но надо отдать ему должное, выглядит при своем недуге он вполне себе уверенно. Я бы сказала, внушительно. Наверное, я все же слабачка, но выдерживать его взгляд становится все труднее и труднее. Снова отворачиваюсь и иду в конец зала, на ходу отпивая уже теплый напиток.

По-хорошему, надо отсюда уезжать, ибо никакого удовлетворения от перебрасывания яда на Карину я не испытываю. Я бы и сейчас вызвала трезвого водителя, чтобы доставил меня на моей же машине домой, вот только меня сгубило… чревоугодие. Да, черт возьми, я не могу позволить себе все это на зарплату врача. Я три года живу сама не для того, чтобы брать у папы деньги на сыры с плесенью, королевские креветки и… всю эту вкуснятину. Черт! Черт! Черт! Да пошло оно все, все равно я тут, почему бы и не поесть. Собственно, мир перестал для меня существовать, когда я начала поглощать закуски. Смаковала и кайфовала. И пусть весь мир подождет. Сытая Лена — добрая Лена. Может, хоть с папой попридержу свой язык. Вдоволь насытившись едой, беру бокал с водой и залпом выпиваю половину.

— Привет, — поднимаю голову на раздавшийся рядом со мной голос и застываю. Хорошо, что водичку проглотила. Час назад мне показалось, что мужик просто большой, ан нет, он огромный. Высоченный, широкоплечий и вообще очень, очень… крупногабаритная особь. Назвать его красавцем сложно. Не урод, конечно, но ничего примечательного на лице нет. Кстати, глаз не дергается. — Мне через полгода стукнет сорокет, — голос, несмотря на внушительный грозный вид, приятный. Стоп! А на кой мне вообще информация про его возраст? — В общем, я надумал жениться.

— Поздравляю, — ничуть не задумываясь над ответом, выдаю я.

— На тебе, если ты не поняла.

— Да что вы говорите? — пытаюсь скрыть в голосе смешок, но выходит это с трудом.

Глава 4

Глава 4

Всю дорогу до дома мы шли молча, я лишь чувствовала на себе его тяжелый взгляд. Что со мной творится, я не знаю. Назвать меня послушной, ни у кого, знающего меня хотя бы на граммулечку, не повернется язык. С какой стати я иду почти под руку с незнакомым мужчиной, который на полном серьезе обещает меня орошить добротными непрокуренными сперматозоидами через несколько месяцев? Это какой-то… бред! Да скажи ты уже что-нибудь, Лена!

— Иди, — открывает мне дверь в уборную. — Подожду тебя здесь, мало ли сколько неадекватных людей на таких вечеринках, — сказала бы я, кто тут неадекватный.

— Могут украсть такое сокровище, как я?

— Точно.

Ничего не отвечаю, просто молча захожу в туалет и быстро делаю свои жизненно-важные дела. А вот в зеркало смотрю на себя долго, пытаясь все же проанализировать прошедший час. Как себя вообще вести в таких случаях? И ведь не хочется скандалить и выводить из себя, находящегося за дверью индивида. С другой стороны, что я за рохля такая?

— Ты там скоро? Тебе плохо?

— Мне отлично! — громче, чем надо произношу я, выключая воду. Ну все, надо отшить его, пусть только прикоснется, как извергну на него съеденные закуски, так сам умотает. Да, так и надо.

Выхожу из уборной, поправляя на ходу юбку и, не глядя на высокорослую особь в пиджаке, иду вперед. Вадим через несколько секунд ровняется со мной и шумно вздыхает.

— У тебя даже походка хороша. Жаль юбка не в обтяжку.

— Скажите спасибо и за это. Я не ношу юбки, сегодня исключение, причем первое и последнее.

— А что так?

— На колготки не напасешься. Да и сползают они часто, а поправлять неудобно. Да и, когда сползают, ляжки натирают.

— Я думал, женщины такие вещи говорят после брака. Но мне это даже нравится. Доверие и все такое, — останавливаюсь посередине зала и впервые в жизни не знаю, что сказать. Все, что я делаю, это хватаю губами воздух. Это просто немыслимо, я ему про натертые ляжки, а он про брак. Трындец. — Не волнуйся, я обеспеченный человек. На колготки точно хватит. Вроде есть такие, с высокой талией. Может, они не будут сползать. Ну чтобы ничего не натирали, — добавляет он и останавливает рукой официанта. Берет два бокала не пойми с чем, один из которых подает мне, и начинает вновь меня осматривать. Нет, это просто немыслимо!

— Блин, это ж надо, Бог такую красоту создал. Где ж ты раньше была, столько времени профукал.

— У Скворцова-Степанова.

— Заканчивай, Лена. Лена… — повторяет он, буквально смакуя на губах мое имя. — Елена. Имя мне тоже нравится. Ладно, Леночка, ты работаешь?

— Да.

— Это, конечно, не очень хорошо, мне бы хотелось, чтобы моя супруга согревала дом своим присутствием. Создавала уютную атмосферу и…

— У вас камин дома есть?

— Есть, — непонимающе произносит он.

— Ну если вдруг мы когда-нибудь поженимся, перед выходом на работу, я буду включать камин. Он получше меня согреет ваш дом.

— Чем больше ты пытаешься огрызаться, тем больше ты мне нравишься. Так что не старайся, Леночка-пеночка. Ты меня перебила, не делай так больше, — отпивает глоток из бокала, шумно выдыхая. — Мысль уходит, потом сложно вернуть ее в прежнее русло. Так вот, я намерен уступать. Если тебе очень нравится твоя работа и ты ловишь от этого кайф, а не работаешь, чтобы купить колготки, то до месяца седьмого можешь работать. Но это если работа неопасная, все-таки беременность и без того испытание для организма.

— Вадим?

— Да?

— Идите-ка… в Пицунду.

— Отличный город и природа хороша. Если хочешь, можем поехать летом вместе, — просто непрошибаемый тип. — Вернемся к работе, кем ты трудишься? Только давай с первого раза правильный ответ.

— Я терапевт.

— Мать моя матушка, — делает задумчивое лицо Вадим, переводя взгляд на мою блузку. — Это… неожиданно приятно. Моя жена врач. Секси-врач. А это уже плохо. Не хочешь расстегнуть верхнюю пуговицу?

— Нет.

— А зря, — как ни в чем не бывало отвечает Вадим. — Хотелось бы побольше увидеть, чтобы точно оценить размер груди. Тройка или четверка?

— Однерка.

— Не звезди.

— И не думала.

Какое-то мгновение, и я понимаю, что на мою юбку попадает содержимое не моего бокала.

— Ты обалдел?!

— Батюшки, какой я неловкий. Пойдем скорее застираем, — хватает меня под руку, которую я тут же одергиваю.

— Не надо мне ничего застирывать! К счастью, на черном ничего не видно.

— Да я хотел на блузку, чтобы сразу пойти в туалет и проверить грудь, но как-то рука дернулась не вовремя, — без единой эмоции произносит Вадим.

— Да что вы говорите? Значит, вам точно нужно к неврологу, дергающиеся глаза и рука — это уже серьезно.

— На самом деле ты права, это последствия ранения.

— Ранения? Участвовали в боевых действиях? — совершенно не могу считать эмоции на его лице. Скала и все тут!

— Так точно.

— Стесняюсь спросить, где? Хотя постойте, сейчас будет что-то типа, я воевал в Чечне. Угадала?

— Прищепку тебе на язык. Нет, конечно. Мать недавно заехала локтем в глаз. Боевые действия были после.

— Кокнули маман?

— Что за мысли? Я же сказал, что я добрый. Между прочим, на днях тебе предстоит познакомиться с моей матушкой. И предупреждаю сразу, она тебе не понравится. Специфическая женщина, но неплохая. Главное найти к ней подход, а вообще попросту перетерпеть. Ты готовить умеешь?

— Только кошачий корм.

— И как ты его готовишь? — что за дебильный вопрос?!

— Надрываю пакетик и выкладываю содержимое в миску, — как можно спокойнее произношу я.

— И все?

— Ну если миска плохо стоит, то пододвигаю ее своей изящной пяткой ближе к животному.

— Отлично, — щелкает пальцами, как бы в знак одобрения, и на его лице действительно появляется улыбка. — У мамы как раз появится повод над тобой поиздеваться, а не просто придираться. В случае, если бы ты умела готовить, было бы обидно, так как она бы все равно забраковала даже самое лучшее блюдо. А так, учитывая, что ты не умеешь готовить, будет не обидно.

Глава 5

Глава 5

О чем я думала, говоря все это вслух, я не знаю. Но почему-то была стойко убеждена, что папа разозлится. В принципе, так все и есть, судя по тому, как изменилась его хватка на моей руке и с какой силой он оттягивал меня от «будущего мужа».

— Это что сейчас было?!

— Что?

— Только давай не прикидывайся дурочкой. Какого лешего ты ошиваешься с этой тварью и несешь какую-то пургу?

— Эммм… Эту, как ты выразился, тварь, ты сам пригласил на юбилей своей свадьбы. Или он сюда прокрался, чтобы вкусить креветочек?

— А то ты не знаешь, как это делается? Половина этой компании мечтает друг другу перегрызть глотки, другая просто отжать все, что плохо лежит.

— Нет, папочка, я не знаю, как это делается. Я приглашаю к себе в дом исключительно тех, кто мне приятен.

— Да ты вообще никого не приглашаешь к себе в дом, от того такая…, — папа замолкает и тут же меняется в лице. — Прости меня. Прости, Лен, — приобнимает меня за плечи и тянет на себя. — Я ляпнул не подумав. Прости. Я же тебя познакомил несколько часов назад с нормальным мужчиной, а ты танцуешь с этим уродом и несешь какую-то хрень.

— Почему уродом? Вадим очень даже симпатичный. Холост, тридцать девять лет, обеспечен, почти не обременен семейными проблемами. Ну, разве что, в наличии привередливая матушка. Ну и вишенка на торте — специфическое чувство юмора. Его даже не смущают мои натертые ляжки. Так что, папа, радуйся. Твоя старая кошачья дева-дочь через пару месяцев выйдет-таки замуж.

— Прекрати паясничать! Я не знаю, что тебе наплел Васнецов, но запомни одно, Лена, он редкостная тварь. Проглотит — не заметишь. Просто знай, что Вадим паскуда из паскуд. Год назад этот гондон отжал у меня проект, стоимость которого тебе только снилась. Беспринципный моральный урод, не имеющий никакого понятия о чести. Не вздумай с ним связываться, — смотрю на папу и понимаю, что испытываю самый настоящий кайф, осознавая то, как он бесится.

— А может, все по-другому? И тебя просто бесит, что он трахал твою Карину восемь лет назад? А ты, такой благовоспитанный ЖЕНАТЫЙ мужчина, отбил эту шлюшку у него. Ну и само собой, Вадима это задело, и вот спустя семь лет, тебе прилетела от него приветочка в виде отжатого проекта. Молодец мужик, красиво сыграл. Я бы так же поступила.

— Ты вообще себя слышишь? Что ты несешь?

— Вот не знаю, за что тебя больше ненавижу, за ВОСЕМЬ лет, вместо заявленных шести, или за… а, впрочем, неважно. Все, папа, — хлопаю его по плечу, а самой хочется разреветься как маленькой девочке. — Наверное, стоит признать, что нам надо встречаться еще реже.

— Только попробуй с ним связаться, Лена.

— Это напутствие, предупреждение или предостережение? Можешь не отвечать, иди к супруге, а то еще кого-нибудь найдет себе, пока ты тут со мной разговариваешь. Хотя подожди… наверняка у нее уже кто-то есть, помимо тебя, конечно.

Осознаю ли я, что веду себя как озлобленная мерзкая стерва? Безусловно, да. Только обида из-за восьми лет захлестнула так, что хоть вой. Если раньше я отгоняла от себя эти противные мысли, то сейчас это сделать нереально.

Глубоко вдыхаю в себя воздух, вдруг резко ставший по-настоящему холодным, и перевожу взгляд на свои ноги. Становится реально смешно, от того, что крупногабаритная особь оказался прав — надела я обувь все же не по погоде. Оглядываюсь по сторонам в поисках Вадима и понимаю, что его нет. Не знаю, что я при этом почувствовала, скорее всего разочарование от того, что такая скала превратилась в обыкновенное желе. Да и сдался он мне, обиженка недоделанная.

А если призадуматься, хорошо, что свалил. Маньяков мне, блин, снова не хватает для полного счастья. Быстро вернулась в дом, на каком-то автомате зашла в свою комнату и, закрыв за собой дверь, плюхнулась на кровать. Если меня спросят зачем — не отвечу. Наверное, я просто хочу спать. Вот только поспать часик-другой мне не дал гребаный салют. Тьфу! Вскочила с кровати и как угорелая стала выбираться из дома. И, только дойдя до машины, осознала, что у меня нет ключей. Он же забрал их! Гад!

— Елена, — оборачиваюсь на тихий мужской голос. — Вам просили передать, — какой-то парень подает мне ключи от моей машины, а я в который раз испытываю какое-то необъяснимое разочарование.

— Спасибо.

На автомате беру ключи и сажусь в машину. Минут десять я спокойно еду по безлюдной трассе под какую-то лирическую музыку. И все бы было хорошо, да вот только машина стала издавать совершенно неприличные звуки, а после и вовсе заглохла. Первое, что я сделала — закрыла двери. Я в каком-то лесу! Одна! И проверять что же там под капотом, как делают все женщины в кино, я точно не намерена. Еще раз десять попробовала завести машину — результат нулевой.

Схватила телефон в надежде вызвать хоть кого-нибудь, но тут меня ждал офигенный сюрприз. Он сел! Просто тупо сел! Еще минут пять я просидела в машине, вспоминая все известные мне молитвы. Можно сколько угодно храбриться, но из машины я выйти не смогу. Никаких повторений не будет. Лучше я умру прикованной к креслу, но ни за что не выйду. Черт, а как же Нюша? Ну давай, Лена, залей здесь все слюнями, соплями и слезами. Не мелочись.

Когда я услышала позади звук притормозившего автомобиля, вопреки здравому смыслу, я испытала самый что ни на есть страх. Господи, ну почему сейчас так темно? Осознаю, что это дебилизм чистой воды, но я зажмуриваю глаза, крепко сжав ладони, и непонятно чего жду. Несколько секунд и слева от себя я слышу отчетливый стук в окно. Снова и снова.

— Леночка, ты оглохла? — тут же распахиваю глаза, осознавая, что это уже знакомый мужской голос и, наверное, впервые за последние полчаса выдыхаю с облегчением и тут же открываю окно трясущимися руками.

— Похоже вместе пойдем по врачам. Ты уши проверять, а я нервы.

— Нет, мне нужно к другому специалисту, — никогда бы не подумала, что буду так рада при виде самой крупногабаритной особи, из всех мной увиденных.

Глава 6

Глава 6

Вадим аккуратно выезжает и, ни разу не взглянув на меня, начинает набирать скорость. И все-таки фигура у него уж очень внушительная. И смотря на габариты этого товарища, ощущение, что в машине мало места, хотя салон немаленький.

— Что, Леночка, вижу я тебе уже понравился, раз оцениваешь взглядом.

— Нет. Я подбираю тебе схему лечения, вот и смотрю на тебя.

— От чего, красавица моя? — поворачиваясь ко мне, интересуется Вадим.

— От мании преследования.

— Это не лечится, смирись. Пока мне ищут на тебя всю информацию, расскажи мне что-нибудь интересное о себе. Какие-нибудь факты, которые мне не предоставят.

— Ты точно больной.

— Зато мы окончательно перешли на ты. Я привык во всем искать положительные стороны.

— Ищи, только на дорогу смотри.

И ведь строго перевел взгляд, концентрируясь на дороге, а я вместе с ним. А посмотреть там есть на что. Еще сегодня утром за окном ощущалась осень, а сейчас реально падает снег. Да, пусть мокрый, и он тут же растает, превращаясь в воду, но ведь сейчас все реально белое. Простой снег, а вызывает какое-то приятное ощущение. Вадим тянется к приборной панели, нажимает на кнопку и салон автомобиля наполняется музыкой. Хотя не так, весьма специфической музыкой.

— Обожаю ретро-музыку. Тебе не нравится? Я выключу, если что.

— Нравится, — нехотя признаю я, вслушиваясь в знакомую мелодию, но Вадим почти сразу переключает песню, ища, видимо, какую-то определенную.

А вот дальше начинается что-то этакое, в духе миксерного танца руками. Кстати, здесь тоже в ход идут руки, но, видимо, и попа тоже, потому что, судя по ерзанью на сиденье, он начинает ею двигать. И все бы ничего, я тоже так часто делаю, когда одна в машине, но он не только двигается, но и начинает подпевать… Но, как оказалось, это только начало, припев превратился в откровенное соло!

— Белая-белая метелицаааааааа

Замела дорожки закружила

Чем же меня ты красна девица, — выпад в мою сторону лицом. — Навсегда к себе приворожилаааа, — ну давай плюнь еще в меня. — Белая-белая метелицааааааа

Счастье нам с тобою обещает

Только мне все еще не верится

Что любовь весною не растаееееет

Мда… сказать, что я офигела — ничего не сказать. Надо бы рот закрыть и перестать выпучивать глаза, а у меня не получается. И даже после окончания сего концерта, я сижу как недоразвитая.

— В доме ты была чуточку красивее, — неожиданно выдает Вадим.

— Наверное, макияж осел. А вообще без грима я на редкость страшна.

— Не старайся, Леночка. Просто прикрой чуточку веки, а то ощущение, что глаза из орбит сейчас выкатятся.

— Да, возможно, так и есть. Это, наверное, последствия токсина, который я употребила с шампанским, иначе никак не могу объяснить то, что сейчас было.

— Я тебе песню посвятил и исполнил, неблагодарная, — наигранно обиженно произносит Вадим, при этом я четко улавливаю то, что он еле сдерживается, чтобы не улыбнуться.

— Если серьезно, это было очень… феерично и поешь ты без шуток хорошо. Но если ты не заметил, мы знакомы несколько часов. Какого лешего ты делаешь при мне то, что люди делают после двадцати лет брака? Может, остановишься и сразу расстегнёшь ремень и снимешь штаны? Мало ли чего там тебе натирает.

— Это тебе колготки натирают. Можешь снять, кстати. А я выбираю себе исключительно удобную одежду.

— А ты ведь не такой.

— В смысле?

— В прямом. Папа сказал, что ты опасная паскуда, которая сожрет все на своем пути и не заметит. Как-то не сходится с тем, что я вижу в тебе за все время нашего короткого знакомства. Тебе так не кажется?

— Это бизнес, Лена, — меняет интонацию в голосе, но при этом поворачивается ко мне с улыбкой на лице. — Разве ты не в курсе, что за день человек меняет десятки социальных ролей? В работе я один, в личной жизни другой. Важно то, каким я буду с тобой. А в мою работу ты не лезь. Не знаю, что он там тебе наплел, думаю, что хорошего мало. Но обещаю, что твоего папашу я больше не буду трогать. Ну, разве что, еще один разочек. Малюсенький такой. Чтобы в итоге мы не просто сравняли с ним счет в том, что он отжал у меня кусок, а я у него. А так, чтобы я отжал у него лакомый кусок дважды. Вот тогда я победю. Нет, не так — одержу победу, — усмехаясь, произносит Вадим.

— А зачем ты мне сейчас сказал про то, что у него отожмешь?

— Чтобы ты была в курсе моих маленьких планов и потом на меня не обижалась. Но мы можем решить все здесь и сейчас. Скажешь не трогать — не буду.

— Трогай. Можешь даже разорить разноногую хозяйку. Мне все равно, как ты мог заметить, у нас не лучшие семейные отношения. Я была бы рада, если бы Карина сосала лапу. Ну а папа, все же, нет… пусть он и не отец года, но… неважно.

— Теперь все вполне логично. Мне бы тоже на твоем месте было бы обидно за мою мать, — вполне серьезно произносит Вадим. — Разорил бы разноногую сучку и не только. Я, кстати, так бы и сделал с любовницей своего отца. Упокой, Господи, их души. Но они сами как-то отправились в мир иной.

— Ты сейчас серьезно?!

— Да. Я как-то не успел план мести состряпать в свои неполные двадцать, а они взяли и квакнулись на машине.

— Нельзя так говорить!

— Это судьба, Леночка. Я тут ни при чем. Но любить отца, только потому что он оплодотворил мою мать, я не обязан. Вот он был реальной редкостной паскудой. Твой, конечно, получше, но тот еще гондон.

— Прекрати!

— На таких как Карина не женятся нормальные мужики. Поэтому, уж извини, твой папаша редкостный дебил. И не только в этом, — не замолкает Вадим, чем начинает меня откровенно бесить.

— Не женятся? А чего же ты тогда встречался с ней до папы? Ну что вас, мужчин, побуждает связываться с такими женщинами? Я серьезно. Ты сказал, что честный. Ответь, я не обижусь. Мне просто интересно, правда, — Вадим ухмыляется, но молчит. Долго молчит. Так, что я уже и не надеялась услышать ответ.

Глава 7

Глава 7

Анализируй, не анализируй, все равно выходит что-то странное. Ему почти сорок, не красавец, ненавидит моего отца, сломал мою машину, назвал меня фублей, ну и вишенка на торте — Вадим реально отбитый на голову. Только вот какого лешего при всем при этом, в три часа ночи, я думаю об этом придурке? Бред какой-то. Встаю с кровати, больше не желая считать овец, и иду на кухню. Включаю свет, и в очередной раз застаю спящую кошку на столе. Бесит! Как же меня бесит собственная бесхребетность, не могу ее ни наказать, ни отучить от этого безобразия! Бесит, бесит, бесит! Хватаю Нюшу со стола и вместо того, чтобы надавать ей по заднице, усаживаюсь на стул, крепко прижав к себе засранку.

И думаю я не о том, как отучить кошку от этой дурацкой привычки, а о двухметровой особи. Какая же я лживая лицемерка! Кого я обманываю? Ведь где-то там внутри, несмотря на абсурд ситуации в целом, мне это понравилось. Да, блин, понравилось! Более того, если бы не его последние слова, вполне вероятно, что я бы впустила его в дом. Может, он реально чем-то обладает, что-то сродни гипноза, а может, все логично и просто — за мной никогда, и никто так… не ухаживал. Хотя, какие это к черту ухаживания?

Нет, наверное, все же дело в другом, просто таких мужчин, которые открыто говорят все как есть, я не встречала. Собственно, и не встречала тех, на кого не хотелось извергнуть содержимое своего желудка. А на него не хотелось ни разу. Ни когда танцевали, ни когда трогал за руку, и даже когда на руках нес — тоже не хотелось. В общем-то можно было бы смело радоваться, ведь именно об этом я мечтаю столько времени — чтобы было непротивно и комфортно. Только беда в том, что это совершенно неподходящий мне человек. Совершенно…

— Чтобы больше так никогда не делала, Нюша. Иначе… иначе, да ничего я тебе не сделаю. Просто не делай так, пожалуйста, — поднимаю кошку над головой, а та кроме хмурого и заспанного выражения мордочки в ответ мне ничего не выдает. Да уж, а, собственно, что я хочу получить от кошки?

Нехотя поднимаюсь со стула и, вопреки полному отсутствию сна, снова ложусь в кровать только уже вместе с Нюшей. Маялась я снова долго, мысленно просчитывая свои дальнейшие действия. И все же пришла к единственному выводу — ничего начинать, а точнее продолжать, когда он появится, я не буду, а то, что он появится снова, в этом я не сомневаюсь ни на грамм. Так и заснула с четкой мыслью, обрубить все сразу.

***

Нормальные люди по воскресеньям отдыхают, а я с семи утра работаю золушкой. Каждый отвлекается как может, кто-то бухает, кто-то сексом занимается, А Лена вылизывает квартиру. Да, меня это успокаивает и, в некотором смысле, вдохновляет. Я вылизываю каждый участок квартиры, чтобы ни одна гребаная пылинка не осталась на убранном мной участке. Осознаю ли я, что это не норма? Безусловно, да. Я все понимаю и анализирую, но на этом все — я вновь продолжаю убирать с маниакальным желанием.

Ровно в два часа дня на пороге моего дома появился курьер с маленькой коробочкой и впечатляющих размеров корзиной с фиолетовыми пионами. Да уж, эта корзина точно соответствует габаритам хозяина. В коробочке оказались ключи от машины и флакон неизвестной мне марки духов. А если быть точнее, марки здесь вообще не имеется. Есть только красивый флакон, без единой надписи. Вот же наглец! Ну кто дарит духи незнакомому человеку? Самонадеянный гад!

В корзине с обалденными пионами, чего уж там, надо признать очевидный факт, что цветы очень красивые, оказалось запакованное письмо. Первое, на что я обратила внимание, когда развернула бумагу — это его почерк. Назвать его красивым будет не совсем правильно, он… совершенный! Буковка к буковке, а какие завитушки… Обалдеть. Такому можно только позавидовать.

«Дорогая Елена… ф… фееричная Михайловна, хотелось бы сказать, с добрым утром, но уже день. Прости, что не сдержал слова и машину доставили только сейчас. Тут я не виноват. Я подрезал всего лишь один провод, а у твоей развалюшки оказался ворох других проблем. Не волнуйся, все починили, и теперь твоя машина в полном порядке. Я больше не буду портить твои вещи, обещаю. За «фублю» тоже прости. Предлагаю это слово сделать нашим общим полуматерным. И когда нам что-то будет не нравиться, можно смело его выкрикивать.

Я заеду за тобой ровно в шесть. Не противься, пожалуйста. Завтра понедельник, а по проверенным источникам, домой с работы ты возвращаешься поздно, стало быть, начиная с завтрашнего дня, видеться мы будем не так много, как хотелось бы. Поэтому ты просто обязана надеть маленькое черное платье и пойти со мной на свидание. Как видишь, я иду на уступки и не зову к себе домой. Я буду джентльменом. Обещаю.

В коробке приготовлены духи специально для тебя. Я ночь не спал, искал твой аромат. Поверь, он твой, я в этом разбираюсь. Не стесняйся открыть флакон и наслаждаться дивным ароматом. Серо-буро-малиновых пионов не бывает. Если честно, я вообще до вчерашнего дня был уверен, что такого цвета не существует в природе. Но спасибо интернету, серо-буро-малиновый — это что-то среднее между сиреневым и фиолетовым. Так что, Леночка, получай, пусть и неофициально зарегистрированные, но все же серо-буро-малиновые пионы.

Лен, пожалей мужика, я ведь уже не мальчик. Стенки моих сосудов не молодеют. Доведешь до инфаркта своим отказом. С того света приду и все равно достану.

Кстати, цветочек внизу бумажули, я нарисовал тебе сам. Хотя рисовать не умею. Ты просто обязана оценить мои старания.

Все, кончаю, Елена… ф… фатальная Михайловна. Жду нашей встречи, как соловей лета, ну или как больной с диареей туалета. Это очень сильно, если ты не поняла. Про туалет зря написал, но времени переписывать уже нет. Да и цветок такой не нарисую. Все, Леночка, до встречи.

Твой, без пары месяцев, муж».

Прочитав письмо, поймала себя на мысли, что улыбаюсь. Да, это, черт возьми, приятно, правда мало что решает. Я точно никуда не пойду, мало того, предстану перед ним именно в таком внешнем виде, в каком нахожусь сейчас. Без единого грамма косметики, в серых спортивных штанах и белой футболке. На голове тоже та еще «красота» — растрепанный пучок на самой макушке. Смотри и наслаждайся, «будущий муж».

Глава 8

Глава 8

Даже не знаю, чего мне сейчас больше хочется, ударить Гену или закурить. Нет, пожалуй, все-таки ударить. Заспанная морда моего помощника, определенно, выводит меня из себя больше, чем желание затянуться сигаретным дымом.

— Не спать! — толкаю Гену в плечо, тот от неожиданности распахивает свои сонные красные глаза, чем еще больше выводит меня из себя. Либо гулял, либо всю ночь не спал в поисках инфы. Однозначно, лучше второе. — На выход, Геннадий, — указываю рукой на створки открывающегося лифта и пропускаю его вперед. Ну давай, попробуй остановись еще, точно пенделя дам. — Будешь так медленно идти, уволю.

— Вадим Александрович, дайте проснуться, на часах девять утра и, между прочим, воскресенье. Это не мой рабочий день. И я, на минуточку, не спал до трех ночи, взламывал страницы вашей девки и не только их. Совесть имейте, — и все-таки удар тебя ждет. Не по жопе, так в плечо.

— За что?! — возмущается он, схватившись за плечо.

— За девку. Еще раз так ее назовешь, плохо будет. Увольнение тебе покажется самым ничтожным из всего, что будет.

— Ну извините! Я не провидец, чтобы знать, как называть вашу… ее в общем. Вы, в лучшем случае, всех девками зовете. А так проблядушками и шмарами. Я выбрал нейтральный вариант. Все вам не так, блин, — потирая плечо, стонет Гена.

— Ладно, извини, был не прав. Я немного на взводе от того, что курить хочется. Как представлю, что все, больше ни одной сигареты, так меня в жар бросает. Как я это переживу — не знаю.

— Переживете. Я с двенадцати до тридцати курил. Год в завязке, как видите, уже все нормально. Кстати, зачем было переться в офис, если я мог приехать к вам домой?

— Мать обещала заехать к двенадцати. Значит приедет в десять. Как видишь, ретировался вовремя. А еще прекрасный повод проверить, как работают мои сотрудники по выходным. Точнее новые сотрудники.

Киваю охранникам, которые, как ни странно, не спят на рабочем месте, и прохожу к кабинету.

— В смысле? Как проверять? — открываю дверь в кабинет, пропуская Гену первым.

— Обыкновенно. Звони новой секретарше. Проверим ее готовность работать. Если за час двадцать не справится — уволена, толком не приступив к работе. Как раз проверим, бухает ли она по субботам, и способна ли накраситься и привести себя в человеческий вид за пятнадцать минут. Звони и приводи ее в чувства. Задание для нее — приехать вовремя с едой и кофе. Мне десять пышек, пять из них с сахарной пудрой, и большой капучино, только кофе не из пышечной, а из автомата на первом этаже.

Усаживаюсь в кресло, достаю флакон духов и вновь начинаю пробовать полученный аромат. Вот только, кажется, рецепторы в носу явно переработали, так как я их уже слабо различаю.

— Я не понял, Гена, чего ты стоишь и смотришь на меня, словно я у тебя что-то украл?

— Я думал, вы поняли меня без слов. Как вы себе представляете, что я вызову человека на работу в воскресенье утром, когда та только прошла собеседование и еще не работала у нас и дня? Да и она не успеет за час двадцать со всем справиться.

— Если захочет работать — справится. В отличие от тебя, Гена, я узнаю заранее, где мой предполагаемый секретарь живет. От ее дома до Большой Конюшенной не больше тридцати минут. Учитывая, что сейчас утро воскресенья, без пробок и того меньше. От пышечной до нас также полчаса. Итого — дорога занимает максимум час. Пятнадцать минут для того, чтобы привести себя в форму. И пять минут, чтобы заказать еду и забрать. Итого, час двадцать. Так уж и быть, учитывая, что она новенькая, даем ей бонусные десять минут. Выйдет за рамки полутора часов — уволена. Давай живее ее стимулируй, я хочу есть. И чтобы потом не было недоразумений, спроси ее сразу, где она находится. Если дома, то у нас есть все исходные данные.

— А если не дома? — не скрывая улыбки, интересуется Гена.

— Значит узнаешь точный адрес, где она находится в данный момент и рассчитаем новый путь. Если скажет, что в Караганде, тогда пусть сфотографируется и пришлет тебе фото.

— Караганды?

— Таблички с названием города. И своего лица рядом с ней. Оттуда тоже рассчитаем путь. Ну, чего стоим, Гена?

— Я уже звоню, — нехотя достает телефон, словно делает мне одолжение, и выходит из кабинета.

Снова перевожу взгляд на флакон с духами и радуюсь словно самый настоящий дебил. На девяносто девять и девять десятых я уверен, что это аромат для Лены. А на ее коже он будет еще лучше. А кто это все будет вдыхать? Правильно, я. Откладываю флакон в сторону и беру мобильник. Скорее всего я и вправду нездоров, но с учетом того, что это впервые, почему бы и не поболеть женщиной. Пиздец, я вроде понимаю, что смотреть на фотографию тайно сфотографированной спящей девушки — это ненормально, а смотреть и балдеть, разрисовывая все в своей голове — это и подавно клиника, но ничего не могу с собой поделать. Не могу и все. Клинит. Самым настоящим образом клинит.

— Я все, — громкий голос Гены приводит меня в чувства. Закрываю галерею и откладываю телефон в сторону.

— Ну вот и славно.

— Я спать хочу, — ноет Гена, садясь рядом со мной, и достает свой ноутбук.

— Напомни-ка мне, ты спал с трех ночи, да?

— Да.

— А я вообще нет. Полночи выбирал духи и искал цветы. Так что помолчи, Христа ради, и не ной. Иначе реально уволю. Я и так сделал тебе одолжение, приняв на работу.

— В смысле одолжение? — непонимающе уставился на меня Гена. — Каким образом?

— А с именем Гена тебя бы кто-нибудь принял на такую должность и зарплату? Вот и не возникай. Давай показывай, что ты там нашел.

Гена нехотя, но все же включает ноутбук и довольно-таки ловко и быстро демонстрирует мне страницу Лены в социальной сети.

— А вы изучили то, что я вам скинул на почту?

— Что там изучать, блин? Сухие даты рождения, окончания школы, ВУЗА и ординатуры? Даже у моих рыбок жизнь и то насыщеннее. Они хоть иногда болеют и откладывают икру, которую сами и сжирают.