Глава 5. Алла

Плавая в хмельном дурмане, снова и снова отбиваюсь от зверя, что пытается меня растерзать. Прекрасно понимаю, что сплю, но все равно страшно. Этот сон преследует уже на протяжении многих месяцев. Он огромный, он злой и один взмах его огромной лапы может убить. Но как обычно сон прерывается на самом интересном месте, ровно за секунду до момента смерти.

А все потому, что кто-то упорно трясет меня за плечо. Усилием воли открываю тяжелые веки. Вздыхаю, сдерживая желание выругаться. Продолжаю обнимать любимую подушку в надежде, что мой живой будильник свалит подобру-поздорову.

Ну а что? Каникулы, до учебы еще месяц, могли бы и пожалеть меня. Но «будильник» оказывается весьма настойчивым и вот меня трясут так, словно я впала в литургический сон.

– Ну что, бл*ть?! Я же сплю! – переворачиваюсь, вижу смущенную Варвару. Нашу старенькую экономку. После случая, когда отец считал меня мертвой, перепутав с убитой проституткой, она держится в стороне. Словно я и правда давно умерла.

Но что еще более удивлено, так это то, что она зашла в мою комнату. Сама. Такое случилось лишь один раз. В день смерти мамы, когда мне было восемь лет.

– Ну что ты как вкопанная встала. Что случилось? – она непродолжительно молчит, а после начинает что-то мямлить про отца, пугая меня еще сильнее. Я тут же подрываюсь с кровати и хватаю ее за круглые плечи. – Да, не бубни! С отцом что-то?!

Несмотря на разлад между нами, он продолжает оставаться самым родным мне человеком, хоть я этого и не показываю. Сейчас я очень рада, что его военная деятельность проходит за рабочим столом в кабинете.

– Нет, нет, все с ним в порядке, – уверяет меня Варвара, при этом улыбается и отводит глаза.

В голове пульсирует от гнева, начинает колотить от раздражения. И я снова возвращаюсь на свою огромную кровать, падая на мягкие подушки.

Хватаю телефон и понимаю, что времени нет еще и обеда. Ещё бы спать и спать. Но мысли о вчерашнем уже ударили в голову, теперь точно не усну, а вечером запланирована тусовка, которая потребует много энергии.

У сыночка мэра день рождение. Этот зажравшийся мажор обрюхатил мою однокурсницу, с которой мы давно дружим, и за это будет облит дерьмом на своей же вечеринке.

Плотоядно ухмыляюсь, ведь я уже спланировала, как заставлю его дрочить, и выложу это в сеть. Женская месть коварна!

Да и вообще не прийти на вечеринку будет крайне неприлично.

Поток мыслей прерывает новая встряска плеча. Бессмертная, что ли!

– Ну, какого хрена? Ты видела время? Уходи!

Это учитывая, что пришла я в девять! И ладно бы с вечеринки какой, а тут из-за того, что меня забрали в отделение по чистой случайности. Это, конечно, не первый раз. Но обычно отец вытаскивал меня менее чем через час, еще до оформления.

Да и места были более-менее чистые. В этот же раз из-за легких веществ завели дело и продержали в лютом гадюшнике всю ночь.

Помимо адского запаха, из-за которого начинало тошнить, невыносимого холода, из-за которого задубело все тело, и унитаза прямо в камере, там еще были надоедливые шлюшки, которые сначала приняли меня за свою, а потом долго учили, как соблазнять мужиков.

Ну, а когда я откровенно заржала над их методами, пустив пару шуток о ночных бабочках, меня решили избить. Причем битва была жестокой, потому что я не могла позволить себе проиграть. Лишилась пары клочков своих шикарных волос и получила синяк на щеке. Не в первый раз я попадаю в драку, поэтому сильно не расстроилась.

Отец явился за мной под утро в ярости, в выражениях не стеснялся, увидев мой несколько потрепанный вид. Впрочем, ничего необычного. К такому я давно привыкла.

Я знаю, что веду себя отвратительно, но и он кроме ора и угроз ничего сделать не может. Проверено за два года от и до. Чего я только не вытворяла… Особенно его задел тот случай, когда я улетела заграницу с одним из своих ухажёров. Но папа ничего не сделал, а я ждала.

В клинику он меня больше не отправит, потому что забирал меня два года назад в состоянии коматоза. Других рычагов давления у него нет. А отлично сданные сессии на медицинском факультете вообще вводят его в ступор и не дают повода наказать.

Ну а что, медицину я люблю. Особенно мечтаю кое-что у кое-кого отрезать.

Иногда у меня возникает желание наладить отношения с отцом, но прежней послушной дочери ему не вернуть. Во мне до сих пор горит обида за то, что он вместо того, чтобы встать на мою защиту, пошел на поводу у Тамерлана. Я уверена, идея запихнуть меня в клинику была именно его. И это после того, как я поднесла на блюдечке своё сердце и тело.

Это было ударом. Предательством. Я не могу больше ему доверять. Иногда, кстати сбавляю обороты вакханалии, потому что боюсь, что он снова меня туда определит. А этого пережить я не смогу. Так что каждый день я все ближе подхожу к точке невозврата, чувствуя, что скоро шар терпения лопнет.

И внутренний голос предательски шепчет: «А не перешла ли ты сегодня черту?».

– Тебя отец ждёт в своём кабинете, – перебивает внутренний голос Варвара. – Сказал это срочно.

Да я уже знаю, что получу нагоняй. Причем, хороший такой.

Вполне к этому готова, поэтому со спокойной душой отправляюсь сначала в ванную, приводить себя в более-менее божеский вид. После чего к своему шкафу, чтобы надеть шелковый халат поверх чересчур короткой пижамки. Рано еще одеваться, так что после разговора я собираюсь продолжить свой сон.

Перед тем как зайти в кабинет отца, я некоторое время думаю, что же ему сказать. Как сгладить углы и что соврать, чтобы обошлось без скандала. Он все-таки не молод, а стать причиной инфаркта я хочу меньше всего.

Может, пора снять квартиру и не трепать ему нервы ночными отлучками? Поговорю об этом, когда он будет в лучшем расположении духа… А сегодня надо бы извиниться и солгать, что больше такого не повторится.

– Отец, что ты… – открыв дверь в кабинет, застываю с открытым ртом.

Отец сидит за своим дубовым столом, а в кресле напротив восседает мое проклятие собственной персоной. Именно здесь, два года назад, я ногтями оставила шрам на его лице, что до сих пор красовался, за разбитые девичьи мечты.

Получила урок. Спасибо тебе, Тамерлан, черт бы тебя задрал.

А он, как всегда.

Спокойный и уверенный в себе. Король положения. Сегодня в чёрном костюме с иголочки. Жестких губ касается сигарета, и я невольно облизываю свои, вспоминая, с какой страстью они умеют целовать.

Все происходит в доли секунды. Но Тамерлан успевает оглядеть мое тело. Останавливая взгляд на небольшом вырезе на груди. И либо у меня галлюцинации, либо его рука действительно стряхивает пепел с паха, тронув весьма заметный бугор.

Вот это наглость! Прямо при отце. Закрываю полы халата плотнее и прохожу внутрь.

Вот кого-кого, а видеть его сегодня не хотела, не то настроение, хотя я догадываюсь, что он пришёл не просто так.

Пытаюсь казаться отрешённой, словно меня не волнует его присутствие. Словно я не трясусь от того, что вчера сделала.

Неужели пожаловался?! И что он сказал? Что дочурка привязала солдафона за яйца? Ее надо наказать!

Ухмыляюсь, и, судя по вспыхнувшим глаза мужчины, он также же вспоминает нашу ночь.

– Мне зайти позже? – взяв эмоции под контроль, отвожу взгляд от подонка. Отец сидит темнее тучи и уже пьет. Днем. Значит, произошло что-то серьезное.

Невольно напрягаюсь, ожидая п*здеца.

– Нет, подойти сюда, – говорит он, и я выполняю его просьбу, встаю рядом со столом, кожей ощущая присутствие недоброжелателя. Нутром вспоминаю, какой он огромный, и что может со мной сделать. Что со мной уже делал.

– Сегодня я улетаю на военные сборы в Киев. На сколько – не знаю.

Отлично! Просто замечательно. Может быть, даже ора не будет?

– Хорошо, – киваю, неловко смотрю на мужчину, что сидит напротив. Только зачем он здесь?

– Надеюсь, ты помнишь Тамерлана? – неожиданно спрашивает отец, и меня передёргивает.

– Издеваешься? – вскидываю бровь и слащавой улыбкой, что напоминает оскал, улыбаюсь гостю. – Как можно забыть своего первого любовника. Худшего из всех.

Единственного. Но ему этого знать не стоит.

Тамерлан на эти слова даже не реагирует. Лишь затягивается и выдыхает на меня дым.

Черт, как же хочется впиться ногтями в его серьезное лицо. Вчера оно таким не было, он горел в похоти и хотел меня ею заразить.

Благо я давно по нему не сохну.

– Ну, значит, помнишь. В мое отсутствие он за тобой присмотрит, – сокрушает меня этой фразой отец, отчего я делаю шаг назад, упираюсь попой в стеклянный шкаф, что начинает дребезжать как моя душа.

Как присмотрит? Он останется здесь?! Боже упаси!

– Ч-что?

Загрузка...