Принцесса Малейн

Глава 1

Мятно-розовые комнаты принцессы Малейн заливало летнее солнце. Девочка сидела на диване и радостно болтала ногами, пока леди Редмэйн пыталась придумать, что сказать. Гувернантка была в недоумении. Хотя, правильнее назвать это шоком.

— Принцесса, у вашего дяди начнутся судороги, если он это увидит. Как… где вы взяли эту обувь?

— Позаимствовала!

— У кого?

— У Тэдди Тейта!

Малейн подняла ноги и взглянула на грязные, вонючие сапоги на пару размеров больше. Она была довольна своим приобретением.

Гувернантка несколько раз моргнула.

— У сына свиновода?

Малейн гордо кивнула.

— Не беспокойтесь, я их верну! И я уже передала Тэдди подарок за его хлопоты.

У леди Рэдмейн упало сердце. Она упёрла руку в бок и глубоко вздохнула. Что сыну свиновода нужно от принцессы? Уж не стряс ли он с неё украшение или кошель с монетами? Леди Редмэйн не сомневалась, что Малейн бы не смутил такой обмен.

— И какой же был подарок?

— Четыре буханки хлеба.

Леди Редмэйн шумно выдохнула. Малейн последовала её примеру, но явно не от облегчения. Вздох принцессы был горьким, ей стало обидно, что идею с сапогами не оценили по достоинству. Но это же очевидно! Впервые в жизни дядя разрешил ей поиграть с другими королевскими детьми, и ботинки Тэдди гораздо больше подходят для этой цели, чем красивые белые сапожки. По крайней мере, так казалось Малейн, когда неделей ранее она говорила с дядей Персивалем.

— Я не уверен, что это хорошая идея, — сказал он, окинув племянницу хмурым взглядом. — Но уже ползут слухи, что я тут над тобой издеваюсь. Это не лучше, чем одна игра с мелкими хулиганами.

Малейн чуть не упала от восторга.

— Я буду послушной, дядя, обещаю! — с жаром ответила она. — Я постараюсь не пачкаться и оставаться опрятной, а ещё…

— Просто держись рядом с охранниками, — отмахнулся дядя, — и постарайся не простудиться. Если собираешься занять трон, тебе следует дожить до совершеннолетия.

Малейн изо всех сил старалась промолчать. Не стоило напоминать ему, что сейчас лето и вряд ли она простудится, бегая с другими детьми по зелёным холмам и рощам вокруг дворца. Принцесса быстро поблагодарила его и вышла из кабинета, прежде чем он успел передумать или поставить другие условия.

— Я сделала это для дяди, — объяснила Малейн гувернантке своё решение насчёт сапог.

Леди Редмэйн рассмеялась.

— И как это ему поможет, принцесса?

К глазам девочки подступили слёзы. Неужели гувернантка действительно не понимает? Или это она сама такая глупая?

— Я решила, — шмыгнула носом Малейн, — что ботинки Тэдди крепче, чем моя обувь. В них я не упаду и не испачкаюсь. Если всё пройдёт хорошо, мне разрешат поиграть ещё и на следующем фестивале.

Малейн провела по щекам тыльной стороной ладони, разозлившись на слёзы, которые падали без приглашения. Какая нелепость! Принцессы восьми лет не плачут из-за сапожек.

Леди Редмэйн опустилась на колени перед маленькой госпожой и протянула ей носовой платок.

— Дядя не хотел вас обидеть, — тихо сказала она. — Просто потеря брата… вашего отца… это очень тяжело для него. У него не было времени оплакать семью, он должен нести ответственность за всё королевство. И за вас. Он строгий, потому что пытается вас защитить.

Малейн нахмурилась.

— Я никогда об этом не задумывалась, — призналась она.

Леди Редмэйн нежно погладила каштановые волосы принцессы.

— Больше никаких слёз, моя радость. Сегодня же день веселья! — Она протянула Малейн белые сапоги. — Веселья в красивой обуви.

Спустя несколько часов Малейн нашла себя перед зеркалом — умытой, причёсанной, одетой в бледно-розовое платье и шляпку с голубыми лентами. «День веселья!» — думала она, спускаясь вслед за леди Редмэйн в главный зал. Её сердце то замирало, то начинало биться быстрее.

Всё вокруг дышало праздником. Лёгкий летний ветерок проникал через открытые окна и трепал цветочные гирлянды, развешанные на стенах. Столы для взрослых ломились от пирогов с голубями, перепелками и дичью. А столик, вокруг которого кружилась стайка королевских детей, был завален финиками, цукатами и засахаренными яблоками.

Внутри Малейн всё трепетало. Сегодня она осуществит свою давнюю мечту, подумать только! Она сможет не просто наблюдать за весельем, но и стать его участницей. Однако с каждой секундой её шаг становился медленнее, пока она спускалась по лестнице в шумный зал.

Леди Редмэйн подтолкнула Малейн к последней ступеньке, но девочка остановилась.

— В чём дело? — спросила гувернантка.

— Мне страшно, — прошептала Малейн, схватившись за перила.

Леди Редмэйн удивлённо моргнула.

— Мне казалось, вы хотите…

— Хочу, очень хочу! — быстро закивала Малейн. — Но я никогда раньше не играла. Что мне делать, если я не знаю, что делать?

Глава 2

Вода была повсюду: в носу, ушах, под платьем и в обуви принцессы. Малейн пыталась закричать, но поток попал ей в рот, а затем потащил вниз. Потом вверх, и снова вниз. Река несла её, позволяя лишь изредка выныривать на поверхность. Со стороны она казалась спокойной, но Малейн быстро поняла, что это иллюзия.

Вода шумела вокруг, заглушая звуки. Принцесса с трудом оглянулась и увидела мальчика, который ловко прыгал по камням. Он что-то кричал, но она не могла разобрать слов.

— Помоги! — крикнула Малейн, выплёвывая воду.

Он сложил руки у рта.

— Выставь ноги!

— Какую?

— Ноги вперёд!

Малейн попыталась сделать, как он сказал, хотя и не понимала, зачем это нужно. И это было довольно трудно! Вода несла её вниз, словно она была не девочкой, а маленьким камешком.

Мальчик опустил голову и побежал ещё быстрее, словно пытался обогнать течение. Куда он? Малейн почувствовала себя преданной, наблюдая, как её единственный шанс на спасение исчезает из виду.

Но он не оставил её, а повернул направо, и она подняла голову над водой как раз в тот момент, когда он взбежал на низкий мост. Мальчик лёг на живот и потянулся к Малейн. Он попытался ухватить её за ту ногу, которая первой проплыла под мостом, но ткань промокших чулок выскользнула из его рук.

Малейн вскрикнула. Если у мальчика ничего не получится, как далеко занесёт её река? Какой ужасно глупый конец. Но как только она начала уходить под мост, спаситель ухватился за её левую руку. Увы, мокрые пальцы тут же начали скользить. Мальчик схватил её обеими руками и начал медленно тянуть на себя.

Боль в предплечье была жуткой, но пришлось терпеть. Наконец мальчик вытянул Малейн достаточно, чтобы она смогла упереться локтями о выступ моста. Дерево было шероховатым и раздирало ткань платья, но мальчик крепко держал её руки, вложив в хватку все свои силы.

Только теперь, когда их лица разделяло всего несколько дюймов, Малейн поняла, кто её спасает. На солнце его глаза казались ярко-зелёными, а волосы — светлее, чем пару часов назад, когда она видела его в главном зале.

— П-п-принц Роб… Роберт, — пробормотала она сквозь стук зубов.

Непонятно, от чего её трясло больше — от холода или от шока. Сын заклятого врага её дяди был единственным человеком, стоявшим… или, скорее, лежавшим между ней и верной смертью.

— Мне тебя не вытащить! — перекрикивал Роберт воду. — Слишком скользко!

— И что нам делать?

— Ждать! Кто-нибудь придёт! Нас скоро хватятся!

Малейн кивнула, хотя её дрожь усилилась. Подбородок почти касался моста. Роберт придвинулся ближе, переместив ещё больше своего веса на их сцепленные руки.

— Скажи мне что-нибудь, — крикнул он.

— Что именно?

Она не могла вспомнить, когда в последний раз её плечи так сильно болели. Она замёрзла и устала. Разве можно в такой ситуации ещё хоть что-нибудь говорить?

— Что угодно! — крикнул Роберт. — Попробуй отвлечься!

Она сморгнула капли с ресниц.

— Дядя больше никогда не выпустит меня на улицу. Подходит?

Он посмотрел на неё с недоумением.

— Почему?

— Он боялся, что со мной что-нибудь случится, если я выйду. — Она закрыла глаза, но быстро открыла снова. — Кажется, он был прав.

Роберт покачал головой. Мокрая прядь упала ему на лоб, почти закрыв левый глаз.

— Давай что-нибудь другое.

— Не могу. — Малейн тяжело вздохнула.. — Слишком устала.

Она обмякла и была почти не против, чтобы вода подхватила её и понесла дальше. По крайней мере, боль в руках утихнет.

— Не сдавайся! — крикнул принц. Он так крепко сжал Малейн, что она едва не услышала хруст собственных костей. — Не вздумай!

— Сил нет, — ответила она сквозь ком в горле. То ли слёзы, то ли вода застряла. Её платье становилось тяжелее с каждой секундой.

— Нас скоро найдут! Держись крепче! Не позволь воде победить!

Легко сказать: «Держись крепче». Это не его вот-вот унесёт течением. Но взгляд Роберта стал таким свирепым, что Малейн на мгновение стало страшно. Принц наклонил своё лицо к ней вплотную и процедил:

— Держись. Крепче. Поняла?

Малейн кивнула. Она давно потеряла счёт минутам и не могла точно сказать, как долго они вот так пробыли: её тело в воде, а его — на мосту, и он держал её, казалось, одной силой воли. А ещё бесконечно много говорил. Роберт рассказывал ей о шёлке, жёлтой краске, фестивалях и парике какой-то старой герцогини, который слетел, когда она по глупости решила, что ещё может танцевать. Звук его голоса успокаивал принцессу, но в какой-то момент и он почти затих. «Тоже устал», — подумала Малейн, и даже эта простая мысль стоила ей невероятных усилий.

Когда дрожь и изнеможение почти одолели желание жить, она услышала другой звук, ещё один голос. Чей-то крик. Потом ещё два. Она не могла разобрать, что именно голоса говорили, но это было не важно. Через мгновение её подхватили чьи-то сильные тёплые руки. Они держали её над водой. Больше не в реке.

Глава 3

Малейн не помнила, как её принесли во дворец и уложили на кровать. Как отпаивали чаем и кутали в шерстяные одеяла. Она несколько раз приходила в себя и видела рядом женщину с медными волосами и добрыми тёмно-синими глазами. Иногда эта женщина кормила принцессу с ложки и пела ей простенькие песни на незнакомом языке, укачивая, как младенца.

Впервые за долгое время Малейн чувствовала себя в безопасности. Через несколько дней, когда в голове начало проясняться, ей пришла в голову мысль: возможно, дядя Персиваль очень напуган, раз позволил кому-то, кроме дворцовой прислуги, находиться рядом с его племянницей.

День за днём, час за часом мыслей становилось всё больше, и принцессе требовалось всё меньше сна, а её пальцы вернулись к привычному цвету. Она больше не дрожала и несколько раз смогла самостоятельно поесть. Однажды Малейн проснулась от утренних лучей, которые пробивались сквозь розовую драпировку, и заметила, что кресло, где обычно сидела её спасительница, пустует.

— Куда она делась? — спросила принцесса у леди Редмэйн, когда та вошла в комнату с завтраком на подносе. Желудок Малейн отозвался урчанием на запах свежей выпечки.

— Кто? — уточнила гувернантка.

— Женщина с медными волосами.

Леди Редмэйн рассмеялась.

— Королева Изаэль?

Малейн удивлённо вздохнула.

— Это была она?

— Именно. — Леди Редмэйн поставила поднос на колени Малейн и села в пустующее кресло. — Королева заботилась о вас последние шесть дней. Только сегодня утром решила, что ваша жизнь в безопасности, и она может посетить бал.

«Шесть дней…» — мысленно повторила Малейн. Вдруг её глаза широко распахнулись.

— Сегодня бал? Финальный?

— Да, — ответила гувернантка, — но вы, разумеется, останетесь здесь.

— Я хорошо себя чувствую!

— Тогда я королева Эшленда. Нет, Ваше Высочество, вы будете лежать здесь. Ешьте, спите, и, может быть, дядя выпустит вас лет через десять или около того.

Хоть серые глаза леди Редмэйн и смеялись, Малейн поняла, что шутка про дядю была лишь наполовину шуткой. И всё же…

— Я должна попрощаться с принцем Робертом, поблагодарить его.

Гувернантка замялась. Улыбка исчезла с её лица.

— Ваш дядя… Его Светлость…

— Принц Роберт спас мне жизнь! — воскликнула Малейн.

Кто может с этим поспорить? Он ведь и правда спас её, несмотря на все разногласия между их королевствами. Он так крепко держал её, что и сам, наверное, чуть не свалился. Малейн должна увидеться с ним перед тем, как все разъедутся.

Леди Редмэйн вздохнула и наклонилась к принцессе. Заправила за ухо прядь непослушных волос.

— Я не сомневаюсь, что он спас вас. Но с вашим дядей… с ним бывает сложно.

Малейн внезапно почувствовала злость. Такую жгучую, что испугалась. Почему никто не смог объяснить дяде Персивалю очевидные вещи? Неужели он решил, что Роберт как-то причастен к её падению в реку?

Принцесса хотела высказать всё гувернантке, но вдруг поняла, что это бесполезно. Леди Редмэйн будет стоять на своём, и Малейн только зря потратит силы. А они ей ещё пригодятся сегодня вечером.

Принцесса приняла решение, которое наполнило её чувством вины. Она собиралась солгать.

Глава 4

— Хорошо, леди Редмэйн, — покорно произнесла Малейн, отодвигая поднос с надкушенными булочками на тумбочку. — Пожалуй, лягу ещё поспать.

— Вот то, что я хотела услышать! — обрадовалась гувернантка. Она поцеловала принцессу в лоб и погладила по голове. — Спите и лечитесь. Вы скоро поправитесь.

Но Малейн не нужно было лечиться. Её уже исцелила сама королева Изаэль, поэтому принцесса была совершенно здорова и просто ждала наступления вечера. Сон не шёл, но за шесть дней она выспалась основательно — хватит ещё на полжизни. Ну или на месяц.

Когда настало время, Малейн выбралась из постели и нашла единственное платье, которое могла надеть без посторонней помощи. Оно не подходило для бала, но это не имело значения.

Малейн выскользнула за дверь, пытаясь притвориться мышью или дворцовой тенью. Она знала, где искать Роберта, но не могла придумать, как именно его отблагодарить. Достаточно ли простого «спасибо» за спасённую жизнь? Явно нет. Может, нужно его обнять? Или сказать что-то грубое? Мальчики любят грубости, возможно, он оценит. Или толкнуть его кулаком в плечо…

Малейн поняла, что без помощи ей не справиться. Поэтому перед тем как отправиться в зал, она заглянула на конюшни, где подмастерьем работал Тэдди Тейт. Он наверняка знает что-нибудь о подарках для мальчиков, ведь он сам мальчик, хоть и не принц.

И принцесса оказалась права! Тэдди предложил несколько вариантов. Все они казались странными, но она выбрала самый безобидный.

— Вот! — гордо сказал Тэдди, протягивая ей холщовый мешочек. — Моему младшему брату точно бы понравилось.

Малейн прошла через кухню и столовую в главный зал. Но когда она окинула его взглядом, её сердце упало. Роберта нигде не было. Летний фестиваль заканчивался, и некоторые гости могли уехать домой, не дожидаясь финального бала. А может быть, это дядя Персиваль выгнал Роберта после всего случившегося? Ужасно, если так. Но когда надежда почти покинула Малейн, она заметила принца Эльбы в самом дальнем углу зала.

Роберт казался глубоко погружённым в свои мысли. Чёрный бархатный камзол делал его лицо ещё более бледным. Сделав глубокий вдох, принцесса подошла к нему. Он не сразу её заметил и вздрогнул, когда обернулся.

— Принцесса, — учтиво поклонился он. — Ты разве не должна лечиться?

Малейн закатила глаза.

— Великая королева исцелила меня, я чувствую себя прекрасно.

Роберт несколько раз удивлённо моргнул.

— Эм… замечательная новость. Могу я чем-то помочь?

Малейн замешкалась. Внезапно ей стало очень неловко, и от смущения скрутило живот. Она посмотрела на Роберта, затем в пол, потом снова ему в глаза и не знала, с чего начать. Ей захотелось немедленно развернуться и уйти обратно в свои покои.

Но нет. Что за глупости? Вокруг неё не вода, её не трясёт от холода… Реке она не поддалась, и страху тоже не должна поддаваться. Или Роберт зря её спасал?

— Я… эм… А ты любишь змей? — спросила Малейн у принца.

Его глаза расширились от удивления, а потом он тихо рассмеялся.

— Честно говоря, не знаю. Никогда об этом не задумывался. А почему ты спрашиваешь?

— Да просто так. Без причины.

Роберт посмотрел на маленький холщовый мешочек, который висел на её запястье.

— Может быть, причина там? — Он улыбнулся. — Поэтому оно шевелится?

Малейн затаила дыхание. Её руки похолодели от страха. Она медленно опустила взгляд на мешочек. Внутри него действительно что-то извивалось и корчилось.

Принцесса вскрикнула. Мешочек упал, шнурок ослаб, и наружу выползла маленькая зелёная змея. Она мгновенно скользнула под стол, покрытый роскошной тканью, и стала гостьей бала.

Малейн судорожно хватала ртом воздух, кипя от возмущения.

— Тэдди… — яростно прошептала она. — Он не сказал, что будет так!

Она едва сдерживалась, чтобы не выругаться, но вдруг услышала смех. Роберт хохотал так сильно, что согнулся пополам и схватился за живот одной рукой. Другой он пытался вытереть слёзы.

У Малейн тоже защипало глаза, но не от веселья. Её охватили смущение и обида. Никогда ещё она не чувствовала себя такой глупой! Принцесса сделала два шага назад, собираясь бежать к двери, но принц вытянул руку и покачал головой.

— Стой, — выдавил он сквозь смех. — Не уходи.

Он выпрямился, сделал глубокий вдох и достал из камзола платок, чтобы вытереть лицо. Его щёки больше не были бледными — они пылали.

— Не обижайся, — сказал он, — я смеялся не над тобой. Просто всё это… — он махнул рукой в ту сторону, куда уползла змея, и хохотнул. — Ты мне нравишься.

Малейн нахмурилась.

— Как-то не похоже на повод для веселья.

— Ты забавная. Не такая, как остальные девчонки.

Принцесса не была уверена, что это комплимент, но решила не уточнять.

— Я только хотела поблагодарить тебя, — сказала она, потупив взгляд и перейдя на шёпот, — за то, что спас мне жизнь. Большое спасибо.

— Я рад, что спас тебя, — ответил принц, — и думаю, нам с тобой будет весело.

Её Королевскому Высочеству принцессе Малейн Брионской

С надеждой на твоё благополучие и на то, что ты прочтёшь это письмо в лучшем состоянии, чем когда мы виделись в последний раз. Жаль, что нам не удалось встретиться на Эшлендском балу.

Я не очень хорош в написании писем, поэтому заранее прошу прощения, если это послание покажется тебе глупым. Впрочем, такое оно и есть.

Ты, наверное, задаёшься вопросом, зачем я вообще пишу тебе, ведь с нашей последней встречи прошло всего четыре месяца. Дело в том, что недавно моя матушка обнаружила письмо, которое я писал принцу Анри, и была возмущена тем, насколько оно короткое. Она поручила мне писать больше писем, чтобы улучшить свои навыки. Матушка считает, что приличное письмо должно занимать не менее двух страниц, но я так и не понял, зачем это нужно, если нечего сказать.

Увы, Анри, Николас и другие мои друзья тоже не любят длинные письма. И я подумал, может быть, ты захочешь обмениваться со мной посланиями? Ты, кажется, знаешь о развлечениях больше, чем все девчонки, с которыми я знаком, и я предположил, что тебе не составит труда сделать свои письма интересными.

Я не хочу плохо говорить обо всех девочках на свете, но, честно говоря, я не знаю, о чём с ними разговаривать. Однажды я получил письмо от леди Сибиллы (ты, возможно, плохо её помнишь — она в основном общалась со старшими. Радуйся, если не помнишь), и она пригласила меня на бал в честь своего дня рождения. К счастью, я не смог приехать. Но потом она написала мне три страницы мелким шрифтом, подробно рассказав о бале и обо всём, что я пропустил. И хотя я рад, что ей понравился тот вечер, мне совсем не хотелось знать цвет платья каждой гостьи.

Иными словами, я не хочу обмениваться письмами о вечерних нарядах. Если ты позволишь мне писать тебе, чтобы матушка оставила меня в покое, я обещаю стоять рядом с тобой весь следующий фестиваль, чтобы ты снова не упала в воду.

Только, пожалуйста, пусть это будут письма, отличные от писем леди Сибиллы. Умоляю.

Что ж. Я растянул это письмо на полторы страницы, используя самые широкие петли. Надеюсь, маму это удовлетворит.

С благодарностью,
принц Роберт из Эльбы

Его Королевскому Высочеству принцу Роберту из Эльбы

Благодарю за беспокойство. Мне уже гораздо лучше, чем было, когда мы попрощались. Ещё раз спасибо тебе за то, что спас мне жизнь.

К сожалению, дядя Персиваль мной страшно недоволен (что неудивительно). Он говорит, что только глупые и бестолковые девчонки падают в ручьи и плавают там до состояния полуутопленниц. Как я и боялась, он запретил мне играть с другими детьми и не позволил посетить Эшлендский бал, хотя я очень туда хотела и ждала нашей с тобой встречи. Надеюсь, тебе там понравилось.

Впрочем, дядя обещал на следующем летнем фестивале приковать меня к буфету, а значит, у меня будет шанс пообщаться с теми, кто решит там поесть. Надеюсь, хоть кто-нибудь будет голоден и составит мне компанию, и буду счастлива, если это будешь ты.

И я буду рада обмениваться с тобой письмами! У меня никогда раньше не было друга, с которым можно было бы вести переписку. Очень сложно найти такого друга, которого одобрил бы дядя. Нет, конечно, есть Тэдди Тейт, который работает у нас на конюшнях, и Челси, дочь швеи, но дядя не разрешает мне с ними играть. По крайней мере, не там, где он может нас увидеть. Он говорит, что они ниже меня, хотя это странно, ведь они оба выше почти на полголовы. Но когда я указала на это, дядя только разозлился и сказал, что имел в виду не рост.

Я должна у тебя кое-что спросить. Ты правда не возражаешь, что я из Бриона? Моему дяде не нравится твоё королевство, и он говорил, что твоему отцу не нравятся люди из моей страны. Хотя я не понимаю, почему? Я что-то сделала не так? Ты не мог бы узнать у своего отца, как мне вернуть его расположение и исправить ошибку? Дядя Персиваль толком не объясняет, увы. Он только твердит мне, что однажды я займу трон, но сейчас моя главная задача — остаться в живых и научиться быть леди, а остальное — не моего ума дело.

Если хочешь, я буду рассказывать тебе о событиях в нашем королевстве. Возможно, тогда твой отец смягчится по отношению к нам. И я буду рада, если ты расскажешь мне о том, что интересного происходит у вас. Мне бы очень хотелось приехать к вам в гости!

Также надеюсь, что тебе понравятся мои письма, ведь я много практиковалась, и леди Редмэйн говорит, что у меня неплохо получается для моего возраста. Но я никогда не практиковалась в написании писем мальчику, всегда только королевам или другим принцессам. Воображаемым, конечно. Дядя вряд ли позволит мне писать кому-то письма без его разрешения. Я вообще не должна никому писать, и тем более тебе.

Поэтому, если можно тебя попросить, адресуй следующее письмо Джеймсу Уиксону, это наш стюард. Он передаст твоё послание леди Редмэйн, а она уже отдаст его лично мне. Мои письма к тебе тоже будут от имени Джеймса Уиксона, и таким образом дядя не узнает про мой секрет.

Боюсь, после этого ты посчитаешь меня обманщицей, и, наверное, будешь прав. Мне ужасно стыдно обманывать дядю, но я боюсь сойти с ума, если у меня не будет хотя бы одного настоящего друга. Надеюсь на твоё понимание в этом вопросе.

И ты можешь писать мне о фестивалях, балах и вечеринках — мне это будет очень интересно!

Возможно, тебя раздражают длинные письма. Прости. Я просто ещё девчонка, которая слишком много болтает. Обещаю, что следующее послание постараюсь сделать интереснее.

Должна признаться, что иногда, если мне становится слишком скучно, я оживляю обстановку вокруг дворца. Возможно, к тому времени, как придет твоё следующее письмо, я придумаю какой-нибудь способ сделать это снова. Недавно мне пришла в голову идея надеть пару мантий дяди на его любимых лошадей. Если всё получится, я расскажу тебе, как они выглядели, хочешь?

Ещё раз спасибо за твоё письмо. Я знаю, что пишу многовато для восьмилетней девочки, но когда тебе не разрешают делать хоть что-то, приходится искать способы занять время.

С искренней благодарностью и наилучшими пожеланиями,
принцесса Малейн Брионская

Глава 5

Семь лет спустя

— Мы действительно должны это подать? — спросила Малейн, глядя на ложку, которую протянула ей новая кухарка Хельга. Маринованные устрицы выглядели отвратительно, пахли не лучше. Горло принцессы сжалось от спазма, но прислуга продолжала предлагать ей новые блюда. «Сегодня обойдусь без ужина», — подумала Малейн.

Хельга улыбнулась, не обидевшись на её слова.

— Уверяю, мы должны, Ваше Высочество. Король Гвэйдон сочинит балладу в вашу честь, когда увидит на столе своё любимое блюдо.

— Что ж, именная баллада мне не помешает, — сказала принцесса, делая пометку в списке блюд и передавая его Хельге. — Восхищаюсь вашей стойкостью! Терпеть все эти запахи — настоящий подвиг.

За её плечом раздался смех леди Редмэйн.

— Хельга раньше готовила для племянника короля Гвэйдона. После этой семьи её трудно напугать любыми запахами.

— О, тогда я тем более вам полностью доверяю, — улыбнулась Малейн кухарке. — Мне нужны ваши навыки.

— Всем нужны, — задумчиво сказала леди Редмэйн, осматривая кухню. — На балу всё должно быть безупречно. Пусть гости увидят, что трон ваш во всех смыслах.

Страх охватил Малейн, но она быстро взяла себя в руки. Сейчас не время для испуга и сомнений. Дворец кипел жизнью, слуги суетились, готовясь к самому важному событию года — летнему фестивалю. Малейн впервые поручили организовать его, и она подошла к задаче со всей ответственностью — приказала достать, почистить и обновить гобелены, которые долгое время пылились в чуланах. Теперь стены дворца украшали изображения рыцарей, драконов и сказочных существ. Ещё Малейн заказала так много цветов, что аромат роз и лилий сводил с ума. Гирлянды украшали окна и свисали с потолков во всех верхних помещениях дворца.

Купцы со всего Бриона уже съезжались к городским воротам. Как только гости прибудут, они смогут продавать свои товары на год вперёд и окупить расходы на дорогу. А кочующие артисты разбивали палатки на главной городской площади.

Малейн была полна решимости продемонстрировать всё гостеприимство Бриона, чтобы фестиваль принёс не только радость, но и новые союзы и торговые сделки.

— Он взвалил на вас слишком много, — проворчала леди Редмэйн, когда они покинули кухню.

— Всё в порядке, — ответила принцесса. Она выглядела беспечной. — Я докажу, что мне можно доверить фестиваль и даже больше. К тому же… — Она лукаво улыбнулась. — Если что-то пойдёт не так, я всегда могу свалить вину на вас. Вы же были моей гувернанткой и в ответе за то, что из меня выросло. — Леди Редмэйн выпучила глаза, а Малейн расхохоталась. — Да шучу я, шучу.

— Вы сегодня слишком бессовестны даже для самой себя.

— Приму ваши слова за комплимент.

Они заглянули в столовую, чтобы убедиться, что салфеток и приборов хватит на всех. Там камергер Уиллард спорил с Джеймсом Уиксоном по поводу рассадки. Оба покраснели и забавно трясли щеками.

Малейн была взволнована этим хаосом, но всё равно необъяснимо счастлива. Она старалась не думать о том, что дядя, возможно, ожидает её провала. Тогда он сможет с чистой совестью запретить ей выполнять какие-либо обязанности. В последние годы его строгость превратилась в настоящую паранойю, но принцесса докажет, что он ошибается насчёт неё.

В конце концов, ей уже исполнилось пятнадцать. Ещё через три года она станет совершеннолетней и будет сама отвечать не только за подготовку к балам, но и за другие важные дела королевства. Малейн хотела быть готовой к этому моменту, чтобы стать достойной королевой и не посрамить память своих родителей.

— Ваше Высочество, вот вы где! — К ней бежал Уиксон. — У нас проблема! Объясните этому растяпе, что нельзя сажать герцога Румерга рядом с принцессой Моникой из Омбрина!

— Почему?

— Но как? Они же ненавидят друг друга! Нам только международного скандала на открытии фестиваля не хватало!

— Да некуда уже рассаживать! — выкрикнул подбежавший запыхавшийся Уиллард.

Они наперебой принялись доказывать ей каждый свою правду, а Малейн изо всех сил старалась не рассмеяться. Она сделала серьёзный вид и попыталась вставить слово в их крики, но к ней подошёл высокий мужчина в военной форме.

— Капитан Стейн. Что-то случилось?

— Ваше Высочество, позвольте вас ненадолго похитить. Не хотелось бы прерывать вас, но…

— О, конечно, конечно! Уиксон, Уиллард, оставляю рассадку в ваших умелых руках.

Малейн обрадовалась, что ей не придётся разнимать стюарда и камергера, и последовала за пожилым, но крепким капитаном, отметив при этом, что леди Редмэйн куда-то пропала из её поля зрения.

Стейн проводил принцессу к одной из боковых дверей. Они вышли на задний двор и направились в сторону конюшен. Когда они подошли к воротам, капитан обернулся и на мгновение замешкался.

— В чём дело? — спросила Малейн.

— Я не уверен… Ваше Высочество, вы в курсе, что фестиваль едва не отменили?

Глава 6

Приятное волнение Малейн мгновенно испарилось.

— Нет, я не в курсе. Почему вы спрашиваете?

Капитан плотно сжал челюсти и нахмурился.

— Ваш дядя убеждён, что войска Эльбы планируют напасть на нас в ближайшее время, — продолжил он, понизив голос.

— У него есть веские основания так думать?

Малейн дрожала, пыталась держаться, но получалось плохо. Дядя снова говорит о войне, которой нет уже много лет. О вражде, от которой оба королевства устали. Один-единственный мирный договор мог был залечить старые раны, если бы дядя перестал упрямиться, но срывает все сделки и отказывается вести переговоры.

В детстве Малейн безоговорочно верила его рассказам о «дикарях из Эльбы», которые якобы мечтали уничтожить Брион, но теперь она уже не ребёнок. К тому же она прекрасно знает Роба. Этого достаточно, чтобы верить правящей семье Эльбы и даже в какой-то степени любить её.

Капитан Стейн снова нахмурился и покачал головой, а затем жестом попросил принцессу проследовать за ним в конюшни. Там два конюха ухаживали за животными. Малейн приветственно кивнула Тэдди Тейту, который давно перестал расти вверх и раздавался вширь. Он поклонился, провёл их с капитаном к задней части конюшни и взялся за седельный крюк, висевший на стене.

К удивлению Малейн, в стене распахнулась дверь. До этого момента она её никогда не замечала, но, с другой стороны, не то чтобы она рассматривала конюшенные стены. За проёмом оказалась небольшая комната, где тускло горела одна масляная лампа, стоявшая на обшарпанном столе.

Капитан взглянул на принцессу, и его лицо помрачнело.

— Простите за секретность, но у вашего дяди повсюду уши. И то, о чём мы будем говорить, может подвести нас под эшафот. По правде говоря, это считается изменой.

Малейн хотела возразить, что принцессу нельзя казнить, но замолчала, когда посмотрела в глаза Стейна. Она знала капитана всю жизнь и никогда не видела его таким суровым. И таким печальным.

— Принц Роберт, — сказал Стейн, — был замечен на военных учениях недалеко от нашей северной границы.

— Да, я знаю, — кивнула Малейн. — Они с отцом каждый год проводят такие учения.

— Но в этот раз принц подвёл своих людей гораздо ближе, чем раньше. Конечно, нас официально заверили, что пересечения не было, но…

Малейн обречённо вздохнула.

— Но дядя им не верит?

Стейн слегка прищурился, глядя на принцессу, а она провела вспотевшими ладонями по юбкам.

— А вы, капитан? — спросила она. — Вы им верите?

— Всё зависит от вас, госпожа. Вопрос в том, доверяете ли вы наследнику Эльбы?

Малейн охватила паника, и ей пришлось приложить усилие, чтобы страх не отразился на её лице. Конечно же, она доверяла Роберту, но… Прежде чем она придумала ответ, раздался скрип двери. Не той, в которую они входили с капитаном — в противоположной стене оказался ещё один тайный ход. Показалась леди Редмэйн, и её появление изрядно удивило принцессу.

— А эта дверь куда ведёт? — спросила Малейн, приподняв одну бровь.

— На кухню, — ответила гувернантка. — Где Алистер и Тобас? — на этот раз она обратилась к капитану.

— Идут. Я посоветовал им идти по отдельности.

И правда, за дверью, которую только что закрыла леди Редмэйн, послышалось тихое царапанье, словно скреблась мышь. Пришёл Алистер, главный придворный лекарь. А со стороны конюшен появился Тобас Крамнер, главный епископ.

Алистер был пожилым, но высоким и широкоплечим мужчиной, резко контрастирующим с Тобасом, низким и жилистым молодым человеком с тёмными кудрями, которые, казалось, не поддавались никаким гребням.

— Прошу прощения за опоздание, — сказал Алистер, отряхиваясь. — Мне показалось, что герцог за мной следит.

— Теперь, полагаю, вы расскажете мне, в чём дело? — спросила Малейн.

Лекарь вздрогнул.

— Ваше Высочество! Простите, не сразу вас заметил.

— У нас мало времени, — сказал капитан. — Алистер, посвяти принцессу во всё, что тебе известно.

— Прежде чем мы углубимся в детали, — Алистер провёл рукой по седым волосам, — позвольте уточнить, Ваше Высочество, о чём вам уже известно и что вы поняли?

— Ну-у… я догадалась, что вы что-то скрываете от моего дяди. Не то чтобы я вас в этом виню.

У неё самой есть большой секрет. Дядя до сих пор не знает о её письмах Робу.

Алистер вздохнул.

— Это правда. Те из нас, кто застал правление ваших родителей, мы… иногда встречаемся. Сначала просто вспоминали былые деньки за хорошим тостом, но потом произошли некоторые изменения.

Он замолчал. Было видно, что рассказ даётся ему нелегко. За него продолжила леди Редмэйн.

— Ваш дядя, принцесса, он… его поведение начало меняться. Конечно, он всегда был немного сух, но сейчас он стал жёстче, чем когда-либо. На грани бессмысленной жестокости. Вы не знали его другим, но мы…

— О, значит я была права! Я всегда чувствовала, что все эти запреты ненормальны! — Малейн обрадовалась, но тут же почувствовала обиду. — И вы молчали? И почему говорите мне всё это сейчас?

Глава 7

Принцесса глубоко вздохнула и расправила плечи, готовясь к разговору с дядей. Она несколько раз сжала руки в кулаки, но беспокойство только нарастало. Сердце бешено колотилось, дыхание учащалось с каждой секундой.

Медленно идя по внутреннему двору, Малейн пыталась понять, зачем дядя её позвал. Возможно, он узнал о тайном собрании, на котором она присутствовала? Алистеру ведь показалось, что за ним следили… Однако это маловероятно. С тех пор, как все разошлись, прошло совсем немного времени, а Дженни сказала, что дядя уже повсюду искал её.

Может, он нашёл одно из писем Роба? Это было бы катастрофой, особенно учитывая постоянные мысли дяди о войне… Но нет, Малейн с принцем переписывались годами под вымышленными именами. С чего бы покрову тайны рухнуть именно сегодня?

Внутри неё бушевал ураган из страхов, когда она вошла во дворец и направилась к круговой лестнице, ведущей в кабинет. Она проделывала этот путь множество раз, и каждый раз всё заканчивалось либо выговором, либо наказанием, но так страшно ей ещё никогда не было.

Она остановилась перед дверью, покрытой тиснением из серебристого металла. Оно выглядело декоративным, но Малейн знала, что его сделали достаточно прочным, чтобы остановить удар топора.

Принцесса кивнула привратнику в красно-зелёной ливрее, и он дёрнул за тонкую верёвку, которая тянулась вверх. С другой стороны раздался приглушённый звон колокольчика. Затем дверь медленно открылась. «Только решётки не хватает», — подумала Малейн.

Три года. Осталось три года, и дядя больше не сможет вызывать её на ковёр и обращаться с ней так, будто ей пять, а не пятнадцать. Ей больше не придётся бояться его тени и обдумывать каждое слово. Но пока нужно сделать глубокий вдох и пройти из освещённого коридора в сумрачный кабинет.

— Ты опоздала, — заметил дядя Персиваль, когда дверь за ней закрылась. Звук замка был оглушительным. Малейн мысленно обратилась к Создателю и изобразила уверенную улыбку.

— Я пришла сразу, как мне сообщили, что ты меня искал. Прости, если заставила ждать.

Он подошёл ближе. Достаточно близко, чтобы она смогла разглядеть жёсткие черты его лица в полумраке. В кабинете дяди всегда было темно. Особенно после того, как на всех окнах появились металлические ставни. Лампа горела, но слабо, света хватало только на то, чтобы осветить широкий письменный стол. Некогда светлая комната для чтения, где проводили вечера её родители, теперь стала тёмной и холодной, как и все остальные комнаты, которые занимал дядя.

— Наверное, ты была далеко, раз тебе потребовалась целая вечность, чтобы добраться сюда.

Он окинул её хмурым взглядом.

— Я была с капитаном Стейном на конюшнях, — ответила Малейн, стараясь говорить спокойно.

Его брови взлетели вверх.

— И зачем же?

— Обсуждали вопросы безопасности на фестивале.

— Он уже отправил отряды к границе, как я ему велел?

Не дождавшись ответа, дядя резко повернулся к окну, реагируя на какой-то слабый шум. Возможно, это были слуги, или ветер поднялся, или упали брёвна во дворе. Казалось, он забыл о Малейн, но она знала, что это не так. Когда дядя убедился, что опасности нет, то снова стал частью кабинета.

— Он отправил отряды, — кивнула Малейн, хотя понятия не имела, сделал ли это капитан.

— Без особого желания, я уверен. Старый дурак не поверил, что у меня есть информация о возможном нападении Эльбы.

Малейн прикусила язык. Дядя молчал примерно полминуты, и она уже начала переживать, что он ждёт её ответа, но он резко нарушил тишину.

— Забудь, я позвал тебя не за этим, — он вдруг понизил голос до шёпота. — Никто за тобой не следил?

Малейн покачала головой. Но, Создатель, серьёзно? А привратник у этой самой двери считается?

— Хорошо, хорошо, — закивал дядя. — Присаживайся.

Он указал на стул у стола, а сам подошёл к двери и прикрыл её плотной алой занавеской, которая должна была «приглушать голоса». Никто не знал, от кого именно он скрывал свой голос, но кто осмелится перечить герцогу-протектору?

— То, что я собираюсь рассказать, не для чужих ушей, — он с довольным видом вернулся к столу. — Кстати, должен признать, ты меня приятно удивила. Организация фестиваля не идеальна, но всё не так плохо, как я ожидал.

Малейн чуть не упала от удивления. Она не ослышалась, это была похвала? Но её радость быстро сменилась подозрением. Может быть, это часть какой-то игры, которую Малейн пока не понимает? Ведь дядя хвалил её… ну, никогда? По крайней мере, она не могла припомнить такого случая. Ничто и никогда не было достаточно для Персиваля Суммана, герцога Касбриджа. Малейн поняла это в семь лет, когда пыталась подарить ему венок из ромашек.

— Я постараюсь и дальше оправдывать твоё доверие, — улыбнулась она.

— Новости из Эльбы неутешительны. Эти дикари снова затеяли интриги. Мало им нарушения наших границ во время так называемых учений, теперь они направляются в Корбен. Они хотят оставить нас без гроша! Переманивают наших торговцев к себе, чтобы мы ничего не зарабатывали с пошлин. Вот хитрецы, а?

Малей нахмурилась. Роб ни о чём таком не писал.

Глава 8

— Кажется, разговор выдался не из приятных, — тихо сказала леди Редмэйн.

Они быстро шли в покои принцессы. День подходил к концу, и коридоры постепенно пустели.

— Дядя хуже, чем когда-либо, — отрезала Малейн. — Сегодня он…

— Не здесь, — перебила её гувернантка. Тон был уважительным, но строгим. — Продолжим обсуждение в ваших комнатах.

Малейн кивнула и ускорила шаг. Когда они пришли и заперли дверь, принцесса резко повернулась и посмотрела на леди Редмэйн.

— Ему становится хуже с каждым днём! Он одержим безопасностью, боится еды и считает каждую крупинку соли, рассыпанную поварами. О, а знаете, что сказала Челси? Теперь он решил, что будет носить один и тот же наряд каждый день, чтобы ему не отравили одежду. Одежду!

— Что ж… — вздохнула леди Редмэйн, но так и не нашла ответа.

— Не представляю, как устраивать балы с его участием. Он же объявит войну любому, кто на него не так посмотрит!

Малейн возмущалась поведением дяди, на ходу распуская волосы и снимая туфли.

— Думаю, остатки придворного этикета он ещё способен соблюдать, — заключила леди Редмэйн. — Может, сорвётся пару раз на персонале, но на этом всё.

Малейн покачала головой, упёрла руки в бока и начала расхаживать по комнате.

— Мы не можем знать, что придёт ему в голову в следующую секунду. Он непредсказуем!

Принцесса и гувернантка замолчали, погружённые в свои мысли. Малейн уже сожалела о своей несдержанности в кабинете дяди. Если бы она покорно его слушала, то могла бы управлять целым регионом!

— Вы правда думаете, что есть способ отстранить его от власти? — спросила она.

Леди Редмэйн кивнула, но принцессе не стало легче. «Не давай мне повода усомниться, что твои ошибки — всего лишь наивность», — вспомнила она слова дяди. От них замирало сердце. Это была угроза — слабая, но вполне ощутимая. Больше всего он боялся предательства, и положение будущей королевы уже не казалось Малейн надёжным щитом, за которым можно спрятаться от дядиного гнева. Но разве он действительно заключит её в колодки? Если не здравый смысл, то хотя бы родственные чувства должны возобладать над его безумием.

— Если бы он узнал о комнате в конюшне… — начала Малейн.

— Он бы арестовал нас всех за измену. Не будем об этом.

Принцесса со стоном отчаяния упала на свой любимый светло-зелёный диван.

— Я не знаю, что делать…

Гувернантка улыбнулась.

— Понимаю, всё это тяжело, но… — Её добрые глаза заблестели, — Кажется, я знаю, что может вас подбодрить.

Малейн уткнулась лицом в подушку и пробормотала:

— Что-то с ароматом вишни и вина?

Леди Редмэйн рассмеялась и легонько постучала Малейн чем-то по голове. Принцесса села, издав протяжный стон, который быстро превратился в восторженный писк, когда перед её глазами появился конверт.

— Когда оно пришло? — спросила Малейн, схватив письмо и сломав печать. Её глаза быстро забегали по строчкам.

Моя дорогая Молли,

Надеюсь, у тебя всё хорошо. Прости, что моё последнее письмо было таким коротким. И заранее прошу прощения за краткость этого послания. Спешу сообщить, что отец поручил мне срочное дело в наших северных землях. Это займёт примерно две недели, и к тому времени, как ты прочтёшь эти строки, твой фестиваль, скорее всего, уже начнётся. Поэтому я должен покаяться ещё раз.

Сердце Малейн упало куда-то в живот. Ком подкатил к горлу. Но она взяла себя в руки и продолжила читать.

Молли, я так виноват! Прости, умоляю. Я хотел посетить твоё мероприятие больше, чем любое другое в этом году! Я даже просил отца отправить вместо меня кого-нибудь другого, но он считает, что я лично должен заниматься этим вопросом.

Мне так хотелось увидеть тебя в новом платье и с этими чудесными жемчужинами в волосах. А ещё я мечтал весь вечер кружить тебя, назло твоему дяде и другим недостойным шутам, которые смеют дышать в твою сторону.

Я знаю, что ты сердишься. Но обещай мне кое-что, ладно? Танцуй с кем угодно — с кем угодно! — но только не с Седриком. Иначе, клянусь, я найду повод разбить ему нос при первой же встрече.

Сделаешь это для меня?

Всегда твой,
Роб

— Ваше Высочество, что случилось?

Леди Редмэйн с тревогой смотрела на Малейн, которая безуспешно пыталась вытереть слёзы. Когда ответа не последовало, гувернантка взяла письмо и сама его прочитала.

— О, моя бедная принцесса. Как жаль… Но что это? — леди Редмэйн подняла с пола листок. — Кажется, вы что-то пропустили.

Она передала лист Малейн.

P.S.

Я не смогу приехать, но шлю тебе подарок. Их будет много, поэтому можешь не беспокоиться, мой будет хорошо спрятан. Он будет без подписи, но, поверь, ты сразу поймёшь, что это от меня.

Ещё раз прошу, прости.

Глава 9

Через несколько дней покои Малейн начали наполняться подарками. Выросло три горки из коробок и свёртков, но принцесса прекрасно знала, что это не предел. Дары приурочили одновременно к открытию фестиваля и к её дню рождения, который был месяц назад.

— Постарайтесь не сиять так сильно, — посмеивалась леди Редмэйн, когда слуги внесли очередную партию подношений.

— Я не могу с этим справиться!

Малейн светилась от счастья, как хрустальная люстра. Она разбирала груды драгоценностей, шпилек, туфель, шалей, нитей жемчуга и других украшений, красоту которых невозможно было вообразить. Это оказалось на удивление утомительным занятием. Малейн откинулась на спинку кресла и устало вздохнула.

— Вам не нравится? — изогнула бровь леди Редмэйн. Гувернантка записывала всех дарителей в отдельный список, чтобы позже позаботиться об ответных подарках.

— Нет-нет, всё чудесно, — заверила её Малейн. — С такой горой сокровищ я могла бы основать собственную страну или выкупить какое-нибудь герцогство. Я просто…

— Просто вам нужен только один подарок, — улыбнулась леди Редмэйн.

Малейн кивнула, но ей действительно нравились и другие. От многих она была в восторге, особенно от книг, которые прислала ей тётя из Мариканты, самого южного королевства западного континента. Два увесистых тома по истории величайших сражений.

— Посмотрите, что здесь, — сказала леди Редмэйн, держа в руках небольшую коробку, отделанную кожей. Сердце Малейн подпрыгнуло. Она вскочила с кресла, осторожно взяла коробку и медленно открыла. На шёлковой подушке лежал серебряный медальон с небольшой дырочкой наверху, через которую тянулся тонкий кожаный шнур.

Никаких драгоценных камней и излишней роскоши. Только простые слова, высеченные на металле: «Держись крепче». А на обратной стороне — две веточки вереска, переплетённые с розой. Вереск — символ Эльбы, а роза — часть герба Бриона.

Малейн улыбнулась, но леди Редмэйн казалась обеспокоенной.

— Эти слова что-то значат? — спросила она.

«Больше, чем что-либо на свете», — подумала Малейн. Она едва сдерживала слёзы радости.

— Поможете надеть его?

— Я не уверена, что это хорошая идея. Символ Эльбы…

— Если дядя спросит, скажу, что на коробке не было имени дарителя.

«И даже не совру».

Леди Редмэйн поджала губы и покачала головой.

— В любом случае, он узнает герб своего врага.

Малейн задумалась, а потом просияла.

— А давайте его спрячем! Наденьте поверх это. — Она достала из кучи подарков ожерелье, похожее на сад драгоценных цветов. Достаточно широкое, чтобы скрыть их с Робом тайну.

— Вы играете с огнём, Ваше Высочество, — тихо произнесла леди Редмэйн, помогая Малейн надеть украшения.

Гувернантке явно всё меньше нравилась эта затея, но принцессе было всё равно. Внутри неё поднималось странное чувство, будто бы она готовила восстание.

— Я давно играю с огнём, леди Редмэйн. Давайте уже посмотрим, как он горит.

Глава 10

Накануне открытия фестиваля Малейн была поглощена подготовкой. Даже если Роб не приедет, её мероприятие должно быть настолько грандиозным, чтобы он узнал о нём не только из писем. Слухи будут ходить по континенту целый год и преследовать его повсюду.

В ночь перед открытием она не могла уснуть. Наутро ей было не до еды. Только вечером Малейн поняла, что первый бал начнётся совсем скоро. Гости уже прибывают.

Принцесса стояла перед зеркалом в новом платье из лиловой парчи и пастельно-розового атласа. Лиф был расшит мелким жемчугом и золотистым бисером, и всё это великолепие переливалось при каждом её движении.

Волосы уложили по последней моде, которую задавала королева Изаэль. Служанки собрали густые каштановые кудри принцессы на затылке и вплели в них нити драгоценных камней, чтобы те сверкали, отражая огни свечей.

Малейн грустно вздохнула. Вот бы увидел Роб.

Медальон с вереском и розой был надёжно спрятан от дядиных глаз под слоем блестящих ожерелий.

— Ваше Высочество, пора выходить, нужно поприветствовать гостей.

— Иду, леди Редмэйн, — прошептала Малейн.

Дворец сверкал и благоухал. От начищенных полов и аромата цветов кружилась голова, приборы на столах сияли ярче звёзд. Но Малейн всё равно нервничала, несмотря на всю эту красоту. Она понимала, что уже ничего не сможет исправить, если что-то пойдёт не так, и оставалось только положиться на волю Создателя.

Дяди нигде не было видно, даже на его любимом помосте, откуда открывался самый прекрасный вид. Его отсутствие успокоило принцессу, и она подошла к главному входу.

— Его королевское Высочество принц Льюис и принцесса Оливия! — объявил глашатай, представляя первых гостей.

Малейн вздохнула с облегчением. Начало было хорошим, с Оливией и Льюисом проблем быть не должно. Принцесса была рада видеть эту пару, в том числе и потому, что именно принц Льюис семь лет назад вытащил её из реки. После того случая считать его другом было чем-то самим собой разумеющимся. Его голос всегда будет для неё одним из самых приятных звуков.

— Ваши Высочества, — поприветствовала она гостей, когда они вышли из кареты. — Я рада, что вы смогли приехать.

— Мы ждали твоего фестиваля весь год, только о нём и думали! — с жаром ответила Оливия. — Мы взволнованы не меньше тебя, милая! — Она взяла Малейн за руку и понизила голос. — Ты выглядишь потрясающе. И всё вокруг просто чудесно! Твои родители гордились бы тобой.

— Только не падай в реку в этом году, умоляю, — сказал Лью. Его тон был серьёзным, но глаза смеялись. — Ты стала больше, боюсь, мне тебя уже не выловить.

— Лью, прекрати! — Оливия стукнула мужа по руке. — Не слушай его, Малейн!

Принц рассмеялся, и все вокруг тоже. Малейн почувствовала, как напряжение спадает. Всё должно пройти хорошо, ведь вокруг будут люди, которые искренне желают ей добра.

Оливия и Лью пожелали ей удачи и пошли дальше. Экипажи продолжали подъезжать. Вскоре Малейн уже почти не было страшно. Да, приехали и те, с кем она была плохо знакома и кому не очень доверяла, но добрых и искренних людей всё равно было больше. И все неизменно улыбались ей. А она хотела получше узнать их, ведь однажды со всеми ними ей придётся иметь дело в качестве королевы. Сегодня отличная возможность изучить их.

— У нас впервые так много гостей, — услышала Малейн голос дяди над ухом и вскрикнула.

— Извини, не слышала, как ты подошёл.

— Никто из Эшленда не приедет, насколько я понимаю?

— К сожалению. — Малейн пожала плечами. — Гражданская война.

— Не удивлён. Давно было понятно…

— Дядя, мы можем обсудить это позже?

Она протянула руку только что прибывшей герцогине в смешном старомодном парике и попыталась подавить возмущение. Почему сейчас? Дядя хочет всё испортить? Если кто-нибудь услышит его слова об Эшленде, может случиться скандал.

Дядя нахмурился, но кивнул и, казалось, остался доволен тем, что стоял рядом с принцессой, словно медная статуя. Он не пытался перехватить инициативу, и Малейн испытала что-то вроде благодарности.

— Ваше Высочество, — раздался голос камергера.

Принцесса повернулась к широким стеклянным дверям.

— Да, Уиллард?

— Пора начинать.

Малейн улыбнулась.

— Конечно.

Её руки холодели, пока она шла в центр зала. Каждый шаг отдавался волнением и тревогой, приближая её к тому, чего хотели бы её родители. Хозяйка бала, наследница Бриона.

Подойдя к широкой лестнице и поднявшись на три ступеньки, она кивнула Уилларду, и он объявил:

— Её королевское Высочество принцесса Малейн Хелена Сильвия Брионская!

Голоса начали стихать. Все взгляды устремились на неё. Так много людей! Нет, это невозможно. Малейн сомневалась, что сможет справиться с этим. Не лучше ли просто упасть в обморок? Признаться, что дядя победил?

Медальон под ожерельем плотнее прижался к её груди, и принцесса вспомнила, что сдаваться нельзя, и расправила плечи.

Глава 11

Малейн застыла на месте. Это действительно был Роб, стоял перед ней и улыбался. Каким-то образом он стал ещё выше с их последней встречи, и тёмно-зелёный мундир сидел на нём как влитой. Густые тёмно-русые пряди стали послушнее, а в его движениях появился какой-то новый вид уверенности и твёрдости. Но его глаза, необычного зелёного оттенка, словно окрашенные магией, остались прежними. Теперь, когда он галантно взял её за руку, тёплый взгляд дополнил суровое совершенство его военного облика. Малейн любила этот взгляд.

— Мне доложили, что ты отправился на разведку, — процедил дядя, пытаясь сдержать гнев.

Роб выпрямился и почтительно склонил голову перед герцогом. Малейн знала, что этот простой жест даётся ему с трудом. Принц ненавидел её дядю так же сильно, как тот ненавидел всю королевскую семью Эльбы.

— Я не был уверен, что успею вернуться вовремя, — Роб пожал плечами. — Отец должен был приехать на фестиваль один, но в итоге всё получилось. — Он снова встретился взглядом с Малейн. — Надеюсь, моё появление — не слишком неприятный сюрприз.

От его взгляда её тело покрылось мурашками, и ей захотелось растечься по полу лужицей. Но ещё и запустить в Роба чем-нибудь потяжелее! Что он делает? Возможно, её дядя был не в своём уме, но он прекрасно понимал, что означают такие взгляды.

Однако Роб продолжал смотреть и не отпускал её руку.

— Ваше Высочество, — Уиллард снова подошёл к ним, невольно разряжая обстановку. — Время первого танца.

— Отлично, — ледяным тоном ответил дядя. — Пойдём, племянница.

Но прежде чем он успел увести Малейн, Роб снова поднёс её пальцы к своим губам.

— Я знаю, что принцесса танцует первый танец с отцом или опекуном, — он подчеркнул последнее слово, — но надеюсь, второй танец госпожа Малейн оставит для меня.

Лицо герцога Касбриджа приобрело нездоровый ярко-красный оттенок.

— Я не думаю, что это хорошая идея…

— Конечно, я оставлю! — воскликнула Малейн и улыбнулась дяде. — Начнём?

Она знала, что за это придётся заплатить. Обязательно. Дядя её заставит. Но внутри неё что-то оборвалось в тот день, в его тёмном кабинете. Ей казалось, что она столкнула с горы огромное колесо, которое на бешеной скорости катится вниз по склону. Обратно его не вернуть, да она и не хотела. Она стояла между мужчиной, которому должна подчиняться, и юношей, которого ей хотелось обожать. Какой тут выбор, в самом деле?

Но на публике с дядей лучше не конфликтовать, поэтому Малейн позволила ему увести себя в центр зала. Голоса стихли, и заиграла музыка, хотя принцесса слышала только стук своего сердца.

Они начали. Танец был простым и традиционным для Бриона, основанном на прыжках и несложных поворотах. Его танцевали веками и аристократы, и крестьяне, и купцы, и горожане. Им открывали свадьбы и фестивали. Сердце Малейн сжалось от боли, потому что это танец отца и дочери, а не племянницы и хмурого дяди.

— Надеюсь, ты не собираешься совершить какую-нибудь глупость.

— О чём ты?

Дядя дёрнул головой вправо.

— Этот щенок. Ты выглядела рядом с ним как влюблённая горлица. Молюсь, чтобы ты сохранила остатки разума и не допустила непоправимого.

Угроза прозвучала явно, но вместо того, чтобы промолчать, Малейн тихо рассмеялась.

— Горлица? Птицы могут быть влюблёнными? Ты поэтичен, дядя.

Он сжал её руку так сильно, что стало больно. Улыбка на его лице казалась жуткой.

— Ты слышала меня, Малейн. Соблюдай законы этого королевства, если хочешь занять свой трон. Нарушь их, и я позабочусь, чтобы ты никогда на нём не оказалась.

Малейн вспыхнула. Это было слишком.

— Я законная наследница Бриона.

— Мои отец и брат слишком много вложили в эту страну, чтобы я позволил упрямой девчонке всё испортить.

Его хватка становилась жёстче, и Малейн стиснула зубы.

— Если ты думаешь, что я сделаю что-то, что поставит под угрозу моё королевство, значит, ты совсем меня не знаешь, дядя.

Музыка стала тише. Постепенно дядя расслабился, а Малейн боролась с желанием сию же секунду сбежать в свои покои, но остался финальный поклон под всеобщие аплодисменты.

— Ваше Высочество, — голос Роба вернул её в мир, полный красок. — Кажется, вы обещали мне второй танец?

Он стоял совсем близко, не сводил глаз с Малейн и протягивал ей руку. Дядя фыркнул на весь зал и быстрым шагом отправился на помост. Принцесса не глядела в его сторону.

— Для меня будет честью станцевать с вами, принц Роберт.

Гнев на дядю всё ещё бурлил в ней, но он быстро сменился каким-то странным чувством, которое она пока не могла назвать.

Смычки скрипок и виолончелей взмыли в воздух.

Малейн вздрогнула, когда руки Роба дотронулись до её талии — твёрдо, но нежно. Она считала секунды до начала танца. Время, кажется, остановилось. Наконец, Роб мягко развернул её, и они начали кружиться. И, хотя за ними наблюдали десятки глаз, принцессе казалось, что мир сжался только до них двоих.

Глава 12

Они молча шли вперёд. Малейн задавалась сотней вопросов, на которые не могла найти ответы. Она и Роб никогда открыто не говорили о любви друг к другу, но после прошлогоднего фестиваля она часто размышляла о его намерениях. В течение года слова в его письмах приобрели иную форму, и иногда Малейн… она надеялась, что он действительно хочет большего, чем просто дружба. А его подарок, который теперь она носила на груди, казался почти обещанием, но всё же… Что, если она ошиблась? Вдруг неправильно истолковала его намёки? Тогда она выглядела бы глупо даже в собственных глазах.

Они остановились в самом отдалённом уголке сада, в укромном месте под решётчатой шпалерой, увитой лиловыми розами. «Как удачно, под цвет платья», — подумала Малейн. Лунный свет окрашивал ночь в серебро, а капли недавнего дождя блестели на розовых бутонах, словно бриллианты.

— Никогда не бывала здесь ночью! — воскликнула Малейн. — Как ты нашёл это место?

Роб сочувственно поджал губы.

— Удивительно, но иногда родители разрешают мне выходить куда-то вечером.

Она показала ему язык и закружилась, наслаждаясь волшебством момента. В воздухе витал сладкий аромат цветов и мокрой земли. Роб стоял от неё на расстоянии вытянутой руки, и выражение его глаз было таким же, как до танца. Казалось, он хотел растопить её своим взглядом.

Малейн остановилась и слабо улыбнулась. Внезапно ей стало так неловко, словно перед ней стоял не её давний друг — тот мальчик, которому она хотела подарить змею, казалось, исчез. Его место занял молодой мужчина, высокий и статный, но с той же улыбкой, которая делала его ещё красивее.

— Молли… — тихо начал Роб, но она рассмеялась.

— Здесь ты можешь называть моё настоящее имя, мы же не письма пишем.

Но Роб не поддержал её веселье. Вместо этого он опустил глаза.

— Я знаю, но Малейн — это принцесса под строгим присмотром дяди, а Молли… Она свободна. Не боится писать мне даже под страхом наказания.

Слова во второй раз за ночь застряли в горле Малейн. Её пульс участился, и она не могла произнести ни звука.

— Когда ты танцевала с Седриком год назад, — продолжил Роб, — зачем ты это сделала?

— Ты знаешь, зачем. — Она посмотрела на золотые пуговицы на его мундире. — Я хотела отомстить.

— За что?

Он шагнул к ней и нежно коснулся её щеки. Малейн вздрогнула. Она колебалась. Он правда хочет это услышать? Прошёл год, и она, в некотором смысле, сожалела о том, как поступила той ночью на закрытии прошлого фестиваля. Ей не следовало танцевать — возраст ещё не позволял, да и дядя, как обычно, запретил, но она всё равно сделала это, а Седрик, кузен принца Анри, казалось, был совсем не против некоторой скандальности их танца. Да и, честно говоря, Малейн получила ровно то, чего хотела — внимание Роба. Он чуть не подрался с Седриком и полностью забыл о существовании Сибиллы фон Ротбарт, которая покинула фестиваль в слезах.

— Ответь, Малейн, — сказал Роб, подойдя ещё ближе. — Это была ревность?

— Ты танцевал. Мне тоже хотелось, вот и всё.

— Значит, выбираешь Седрика?

— Я могу выбрать любого, кого захочу.

С этими словами она вздёрнула подбородок. Роб улыбнулся, и ей пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не вздрогнуть, когда он провёл пальцами по её скуле.

— Тебе плевать на Седрика.

— Но мне не плевать, если я остаюсь в стороне.

— Скажи-ка мне, Малейн, — Роб больше не улыбался, — почему ты срывала мои танцы с Сибиллой? Причина та же, что и в твоём танце с Седриком?

Его дыхание касалось её лица. Малейн закрыла глаза, стараясь собраться с мыслями.

— Мне не нравилось.

— Что тебе не нравилось?

Веки распахнулись, и возмущение, граничащее с отчаянием, накрыло её с головой.

— Не нравилось, что ты не со мной!

Малейн тяжело дышала и смотрела Робу в глаза. На несколько секунд воцарилась звенящая тишина, и принцесса не могла поверить в это. Неужели он будет молчать после того, как заставил её признаться?

Она уже была готова сбежать, но Роб наклонился к её уху и прошептал:

— Знаешь, что я тогда понял?

— И что же? — резко фыркнула она.

— Мне тоже не нравилось, что я не с тобой.

Прежде чем она успела ответить, он взял её лицо в свои руки и прикоснулся губами к её губам.

Глава 13

Год от года Малейн всё чаще задавалась вопросом, каково это, когда тебя целуют. Особенно, когда тебя целует Роб. И это оказалось за пределами всего, что она могла себе представить. Такое невозможно было вообразить даже во сне! Его пальцы нежно касались её щеки, иногда спускаясь к шее. Другой рукой он обнял принцессу за талию, притягивая её ближе. Малейн казалось, что она падает и не знает, когда приземлится. Возможно, она уже никогда не найдёт землю, но это неважно. Она была готова падать вечно.

Роб отстранился ровно настолько, чтобы их губы соприкоснулись, и прошептал на выдохе:

— Выходи за меня.

Малейн замерла. Затем сделала полшага назад, чтобы лучше видеть его лицо. Это была шутка? Нет, он не шутил. В его зелёных глазах нет и намёка на веселье — ьолько волнение, вопрос и ожидание её ответа.

— Ты… ты правда этого хочешь? — спросила она.

Роб нервно усмехнулся.

— Не предлагал бы, если бы не хотел.

Малейн высвободилась из его объятий и покачала головой.

— Роберт, я серьёзно. Брак — это… ну, на всю жизнь. Ты молод…

— Вообще-то я на два года тебя старше, — несколько обиженно ответил он.

— А вдруг ты передумаешь и захочешь другую?

Малейн коснулась своих аккуратно уложенных волос. Её платье и причёска, которые так нравились ей всего час назад, теперь казались вычурными и нелепыми. Будто она маленькая девочка, играющая в переодевание. Принцесса глубоко вздохнула.

— Мне пятнадцать, Роб. И я не такая утончённая, как другие девушки, и я… Я всё ещё под опекой дяди. — Слезы подступали к её глазам. — Вдруг ты решишь, что я не стою всех этих хлопот?

С каждой секундой Роб краснел всё сильнее, но когда Малейн произнесла последние слова, он мягко рассмеялся и притянул её обратно к себе. Напряжение спало. Малейн опустила голову ему на грудь и тихо всхлипнула, пока он гладил её по спине.

— Я терпел твоего дядю последние семь лет. Думаешь, не смогу вытерпеть ещё парочку, чтобы провести с тобой всю жизнь?

Она подняла лицо, чтобы взглянуть на него. Он большим пальцем стёр слезу с её щеки и улыбнулся, от чего у неё внутри всё снова растаяло.

— Малейн, я готовился к этому целый год. Даже репетировал несколько раз.

— Эй! Это с кем ещё?

Он усмехнулся.

— С пажами. И без поцелуев!

Малейн фыркнула, смущённая своими слезами и страхами. Теперь ей стало спокойнее. В его руках было так безопасно, что у неё не осталось ни единого сомнения.

— Ладно, ты прав, — сказала она, шмыгнув носом. — В конце концов, ты действительно состаришься раньше, времени у тебя осталось не так много.

Он откинул голову и рассмеялся. Она тоже не смогла сдержать улыбку.

— Итак, — сказал Роб, — давай попробуем ещё раз. Малейн, ты выйдешь за меня замуж?

Вместо ответа она встала на цыпочки и поцеловала его, обняв за шею. Поцелуй был таким же долгим, как и первый, но ей всё равно показалось мало.

— Надеюсь, это означает «да», — пробормотал Роб, посмеиваясь, когда они оторвались друг от друга.

Искренняя радость наполнила сердце Малейн. Ей казалось, что она проглотила солнце, и теперь внутри неё распускаются золотые лучи счастья. Однажды утром она проснётся рядом с этим мужчиной, и он будет любить её, а она его. Они станут всё делать вместе, и ей не придётся отчитываться перед дядей о каждом своём шаге.

— О чём задумалась? — спросил Роб, играя с её локоном.

Малейн хитро улыбнулась.

— О том, что стану матерью твоих детей.

Его глаза на миг расширились, а затем заблестели. Он потянулся за очередным поцелуем.

— М-м, — протянул он, мягко отстраняясь от её губ. — Да, ты станешь. Сколько их будет? Двое? Трое?

— Ты слишком узко мыслишь, — поморщилась Малейн. — Четверо или пятеро, не меньше.

— Так много?

Она с вызовом подняла подбородок.

— Мои дети никогда не будут такими же одинокими, как я.

— Ты больше никогда не будешь одинока, — прошептал он. — Я обещаю.

Роб повёл её гулять по ночному саду, размахивая их сцепленными руками взад-вперёд, и начал рассказывать о свадебных традициях Эльбы.

— Ты получишь драгоценный камень с нашими выгравированными именами. Все женихи в нашей семье дарят такие своим невестам, отец матери тоже дарил. И мы пойдём в храм на парад, а потом нас отвезут обратно в замок в огромной карете. А затем нас проводят в… ну… — Он запнулся. На щеках проступил румянец. — В общем, ты знаешь, куда нас проводят.

Малейн рассмеялась, глядя на его смущение. Роб ткнул её в бок, и её смех стал громче. Они могли бы гулять так всю ночь, наслаждаясь звёздами и порывистыми объятиями, но свет огней дворца напомнил Малейн о самой сложной части их плана, которую они ещё не обсуждали.

Роб заметил её помрачневший взгляд и устало вздохнул.

— Твой дядя?

Глава 14

Когда они вошли во дворец, их быстро проводили к столу. Щёки Малейн вспыхнули, когда поняла, что гости уже заняли свои места и ждали только хозяйку вечера, чтобы начать трапезу.

Она села рядом с дядей и пробормотала извинения, стараясь не обращать внимания на его нахмуренный вид. Если он и был обижен на неё за нарушение протокола, то остальные гости, казалось, находили ситуацию забавной. Принц Лью и принцесса Оливия улыбались друг другу, а отец Роба выглядел до неприличия довольным.

Епископ Тобас торопливо прочитал молитву, и все приступили к еде. Малейн взяла ломтик вяленой оленины, стараясь не смотреть на устрицы. Она старалась выглядеть раскаявшейся, но внутри у неё всё трепетало. Однако дядя быстро забыл о ней, погрузившись в разговор с несколькими мужчинами разной степени важности. Среди них был и король Дэйвид. Они вернулись к разговору, который, похоже, начали ещё до прихода принцессы.

— Прояви хоть немного благоразумия, Персиваль, — говорил дяде какой-то толстяк. — Этот путь принесёт пользу твоему королевству. Вы могли бы построить новую деревню у подножия гор, где путешественники найдут тёплую постель и тёплый ужин. И вы сможете там торговать! Подумай о ресурсах, которые ты получишь!

— Или, — неприятно улыбнулся герцог, — они могут потратить крохи у нас, сохраняя свои монеты и товары для более крупных городов. Тогда все ресурсы получите вы.

— Я уже говорил тебе, — сказал король Дэйвид, покачав головой. — Мы планируем разделить дорогу. Одна половина пройдёт через Эльбу, а другая достанется Бриону. Не представляю, почему тебе так сложно это понять!

Малейн не хотелось слушать, как дядя выставляет себя дураком. Она улыбнулась телятине на своей тарелке, но всё же мысленно отметила, что идея, которую она предложила в тот день кабинете, не была такой уж плохой.

— Теперь ты готов разделить дорогу пополам. — Герцог отхлебнул супа. — Этого не было в планах, когда ты отправлял нам предложение.

Малейн пришлось постараться, чтобы не нахмуриться. И дело не только в том, что дядя был упрямым, как осёл. Нет, её просто раздражало, как он ест. Это было настолько… идеально. До скрипа зубов. В детстве у неё была даже маленькая игра — она наблюдала за ним во время еды и гадала, пропустит ли он хотя бы крошку или прольёт хоть одну каплю жидкости. Такие бедствия случались лишь дважды, когда только-только начались головные боли. Вспомнив о шишке за волосами дяди, о которой говорил Алистер, Малейн почувствовала стыд. Ведь часть его поведения — не совсем его вина.

— Я считаю, — продолжил герцог, — что лучше не иметь дело с партнёрами, которые даже не могут запомнить, что предлагали всего пару недель назад.

Толстяк закатил глаза и откинулся на спинку стула.

— Ради Создателя, Персиваль, что не так? Мы предлагаем тебе возможность, о которой другие страны могут лишь мечтать! Почему ты не можешь просто принять наше предложение? Почему? Никто не покушается на твою гордость!

Дядя аккуратно промокнул губы салфеткой.

— А если я откажусь, что тогда? — спросил он вкрадчивым голосом. — Что вы сделаете? Построите тракт, наплевав на границы? Вынудите нас принять меры?

Голоса и звон столовых приборов затихли. Герцог ответил негромко, но его слова прозвучали как раскат грома. Малейн начала молиться, чтобы высшие силы вмешались и остановили это безумие. И внезапно её поразила мысль, от которой ей стало страшно. Она была яркой, как вспышка молнии, и привела Малейн в неподдельный ужас.

Дядя не боится начать войну — он хочет начать войну. Всегда хотел.

Она не успела остановить себя, вскочила со своего места и выпалила:

— Мы с принцем Робертом обручены!

На неё устремились десятки взглядов. Мгновение спустя раздались аплодисменты — сначала робкие, затем всё громче и громче. Роб казался ошеломлённым на протяжении трёх секунд, но быстро взял себя в руки и тоже встал.

— Это правда. — Он послал Малейн лёгкий кивок в знак поддержки. — Мы с принцессой давно дружим, и теперь хотим, чтобы наш союз принёс мир нашим странам.

Аплодисменты усилились. Мужчины начали вставать и хлопать Роба по спине, а женщины окружили Малейн. Король Дэвид подошёл к сыну и обнял его так крепко, что слегка приподнял над полом. Слёзы радости наполнили его глаза, когда он повернулся к Малейн.

— Я не смог бы найти более прекрасную дочь, если бы искал сам.

— Нет! — раздался крик.

Веселье утихло. Дядя Малейн тоже встал. Принцесса заметила, что он дрожит от негодования. Его глаза казались пустыми, напоминая тёмные пропасти, которые грозили поглотить Малейн целиком. Она нервно сглотнула.

— Почему нет, дядя? — спросила она, пытаясь улыбнуться. — Ты должен радоваться за меня, я нашла любовь. Более того, это решение всех наших проблем. Союз между Брионом и Эльбой…

— Союз с королевством, которое убило твоих родителей? — прорычал он.

— Это обвинение было таким же ложным тогда, как и сейчас! — Король Дэйвид указал пальцем на герцога. — Персиваль, подумай о том, что ты делаешь. Зачем вытаптывать мир там, где он расцвел? Эти дети, — он обнял Роба одной рукой, а другую протянул в сторону Малейн, — сделали то, над чем политики безуспешно трудились годами……