Сердце черного замка

Глава 1

Марта подошла к кромке леса. Выбора у нее особого и не было. Сельский знахарь так и сказал: "хочешь спасти мать – тебе нужен первоцвет лунной травы. Найти его можно только в Черном лесу, в саду замка на Горе".

Замка боялись все. Хозяина его никто никогда не видел, даже возраста точного не знали. Знали только, что черная, страшная мгла подчиняется ему и кто попадет в нее, тот сгинет бесследно. Лес, говорили, живой: путал тропинки, подсовывал диких зверей, тех, кого вошедший боялся больше всего, так что ходили сюда только самые отчаянные и те, по слухам, только по билету в один конец.

Всякое рассказывали. Одна байка страшнее другой. Вчера, когда соседка Эсма узнала, что Марта собралась в Черный лес, всплеснула руками, выронив к ногам крынку молока и принялась причитать. Мол, дай боги, чтоб не пустил тебя, окаянный. Пусть не примет, не раскроет прожорливую свою пасть. Бывало и такое – не мог человек пройти сквозь живую изгородь. Ножом резал, тесаком рубил – все бестолку.

Плотная стена сплетенных меж собой веток, будто насмехалась. Марта, робея, схватилась рукой за черный прут, раздвигая свитые, как в объятиях, руки кустов. Колючих, приземистых. Шип больно уколол ладонь. Марта вскрикнула, но руки не отдернула.

– Впусти, мне очень надо, – зачем–то шепнула она, сама удивляясь, как донельзя глупо звучит обращение к кусту.

–Пришла, – прошелестел ветер. Это же ветер, правда? Не могут ветки разговаривать. Пусть в мире магия управляет светом и греет воду в домах, пусть она же помогает женщинам разродиться, врачует болезни и дарует урожай, но говорящие кусты – уже прямой маршрут в лечебницу, не иначе. Поежившись, Марта шагнула в раскрывшийся навстречу узкий проход. Казалось, будто в саму Преисподнюю, так темно и сыро встретила гостью пахнувшая мхом чернота.

Когда глаза привыкли к темноте, Марта различила тропинку, подсвеченную слабым сиянием какой–то пыльцы. Над головой, высоко в небо уходили голые, похожие на скелеты, шапки лиственниц и елей. Хвойный лес – густой, пугающий перемежался редкими заплатками осин и длинноствольных березок. Кто–то стукнул Марту в плечо. Сердце кульбитом подпрыгнуло к горлу. Резко отпрыгнув в сторону, девушка едва не рухнула носом вперед, неловко поскользнувшись на вязкой, как после дождя, земле.

–Пришла… – протяжно шепнула темнота и мурашки поползли по спине и ногам. Впрочем, это казалось, что мурашки, на деле же, что–то обвило щиколотку, ловко пробравшись под подол простого, крестьянского платья. Марта дернула ногой – высвободится не удалось. В страхе принялась трясти ногу отчаянно, словно хотела оторвать и бросить вместо откупа тому неизвестному, кто цепко держал добычу.

–Пришла… – с еще большей уверенностью и довольством шелестели белеющие в темноте ветки берез. Свет тропы мерцал взволнованно. Казалось, это светлячки выстроились колоннами освещать ей путь.

Неизвестный захватчик вдруг отступил, резко выпустив добычу, и Марта все–таки упала назад, не рассчитав силу новой попытки высвободиться. Впрочем, радоваться не стоило. Лес затих. Давящая, мертвая тишина накрыла собой все. Марта сама не заметила, как замерла затаив дыхание. Огромный грязно–серый зверь хозяйской поступью вышел на тропу. Медленно, почти лениво наступая на свою жертву, неестественным золотом глаз, не моргая смотрел на незваную гостью. Марта попятилась, как была сидя, ощущая под ладонями колкое крошево еловых веток и шишек.

Зверь прыгнул. Тяжелые передние лапы, вдавили плечи девушки в землю. Марта вскрикнула и зажмурилась. Никогда прежде она не видела дикого зверя вот так близко. Отчего–то жители леса не выходили к селу. Боялись ли сельчан с вилами? Ждали ли, когда какой–то храбрый дурак вот так в одиночку забредет на их территорию?

”Прости, матушка, не смогла я добыть тебе лекарство”, – подумала Марта, понимая, что сил ее не хватит, чтобы вырываться из этих тяжелых, свинцовых лап. Зверь ждал, даже не выпустив когтей. Марта ощутила на лице затхлое его дыхание, холодный , влажный нос ткнулся в щеку. Хотелось кричать, биться в бессмысленных попытках уйти от судьбы, но она отчего–то не могла даже пальцем шевельнуть. Так и лежала покорная, безвольная кукла с гулко стучащим в висках сердцем.

Зверь рыкнул и знакомое уже “пришла” послышалось ей в этом гортанном звуке.

“Видимо, совсем от страху спятила”, –подумала Марта, когда тяжесть с плеч вдруг разом исчезла и стало так свободно, так легко. Лес снова наполнился шорохами и шелестом. Марта открыла глаза. Зверя не было. Не привиделось же ей, в самом деле?

Чудная подстветка тропинки все так же мерцала, приглашая узнать, куда приведет этот путь. Марта осторожно поднялась, повертела головой – никого. Прислушалась. Шепот листьев стал похожим на тихую песню. Марта сделала шаг, второй. Никто не хватал ее за ноги и не пытался съесть.

– –Это что? Разрешение пройти? – обращаясь то ли к себе, то ли к ближайшему кусту, уточнила девушка, но ответа не было. Удивительно. Вошла она сюда при свете дня, а попала в ночь, густую и вязкую, как бывает поздней осенью, когда туманы кутают дома в сизо–серые свои шали, сотканные из маленьких замерзших капелек. Марта растерла озябшие плечи, запахнула поплотнее платок и пошла по тропе. Знахарь сказал: замок колдуна в самом центре леса выстроен. Выходит, в какую–бы сторону она ни отправилась, рано или поздно придет, куда нужно.

Шла долго, аккуратно вглядываясь в плотную мглу, сердце стучало набатом, каждый шаг хотелось повернуть назад, но сдаться она не могла. Перед глазами стояло бледное лицо матери, и образ этот подгонял Марту идти дальше и быстрее. Она все ждала, что зверь вновь вдруг вынырнет из–за куста или деревьев. Вдруг, отпустил только лишь чтобы позабавиться? Их кошка тоже так с мышами играла, прежде, чем пустить кровь и загрызть.

Неожиданно тропинка резко погасла, лес заволновался, загудел и Марта разобрала четкое “Уходи”.

Марта подошла к кромке леса. Выбора у нее особого и не было. Сельский знахарь так и сказал: "хочешь спасти мать – тебе нужен первоцвет лунной травы. Найти его можно только в Черном лесу, в саду замка на Горе".

Глава 2

Дверь снова чавкнула за спиной щелчком затвора. Марта вздрогнула, понимая, что вот он момент истины. Она теперь один на один с хозяином замка. С тем самым магом. Медленно подняла глаза, прямо перед ней, за тяжелым столом из явно дорогой древесины, сидел… совсем не тот, кого она ожидала там увидеть.

Когда крестьяне судачили о спятившем маге, почему–то предствлялся мужчина средних лет, худой, высокий, с первой сединой в непременно черных волосах. Длинные пряди, как символ великой магической силы, острые, как клинки глаза. Тоже, конечно, черные, как сама адская тьма. Носить он должен балахон, на крайний случай плащ и голос такой, низкий, потусторонний, чтоб сразу бросало в дрожь и хотелось помереть самостоятельно, не утруждая господина мага необходимостью марать руки.

Из–за стола, откинувшись на спинку кожаного кресла, на нее с усталым безразличием смотрел молодой человек. Марта не дала бы ему больше тридцати. Конечно, маг мог, наверное, выглядеть моложе своих лет – Марта слышала, что некоторые колдуны жили дольше обычных смертных, но не знала, правда ли это и на всех ли распространяется. Магии кругом было немного, магов еще меньше. Спросить как–то не доводилось.

Вдруг позабыв о страхе, гостья беззастенчиво изучала хранившего молчание хозяина. Он не был худым, скорее жилистым. Плечи казались шире, чем у ее отца. Не был маг ни старым, ни седым, ни немощным. Только чуть заметно бледным, как те, кто после долгой болезни давно не выходили на воздух. Глаза его – карие, а не черные – не метали молнии, не горели адским огнем. Обычные вполне глаза, как у всех. Руки, сложенные ладонями одна на другую, тоже обычные, не старческие, не болезненные, без когтей. Человеческие руки. Одет опрятно. Дорого, но не в балахон. Обычная рубашка, белая, между прочим, не черная, обычный же шерстяной кардиган поверх. В замке не было холодно, но хозяин, казалось, мерз. С чего она это взяла?

Насмотрелась? – вот и голос тоже нормальный, не старческий, не загробный. И лечь–помереть не захотелось, как ни странно. Марта смутилась, вспомнив, что она тут гостья и рассматривать человека вот так, как минимум невежливо.

–Простите, – стушевавшись промямлила она.

–Я не хотела.

–Что? – реплика показалась выдранной из контекста чужой фразы. Марта не сразу поняла, что ее собственной, поспешила переспросить, решив, что просто прослушала что–то.

–Ты забыла добавить, что не хотела, – хозяин усмехнулся, распрямляя спину. Подался вперед, рассматривая вошедшую ничуть не менее пристально. Марта ощутила себя голой до костей. Будто с нее и одежду сняли этим скальпелем зрачка, и кожу, и мясо тоже. Одним махом.

–Теперь мы в расчете? – всегда ей говорили. что сначала надо подумать, а потом сказать, но с детства этот навык не уложился в освоенных и Марта часто попадала впросак не к месту озвученной мыслью. Сама тут же и испугалась, но забирать слова назад было поздно. Маг изогнул бровь. Вопросительно, явно удивленный такой неслыханной наглостью.

–Смелая, значит… – вкрадчивый его голос обволакивал и Марте показалось, что слова паутиной окутывают сознание. Наверняка вот таким же голосом он читает свои заклинания и бесы послушно псами ложатся у его ног, завороженные и лишенные воли.

– Лес прошла, не побоялась в замок войти, дерзишь, – он казался палачом, методично перечислявшим все преступления подсудимого. Марта поборола желание обхватить себя руками в бессмысленном жесте самозащиты. Спасаться ей все равно негде: стоит, как на ладони. Помощи тоже ждать не приходится. Только и остается, что вздернуть подбородок повыше и строить из себя ту самую смелую девочку. Рисковую, бесстрашную. Или безрассудную. – И все ради чего? – он не знал. Марта вдруг поняла, что он не читает мысли. Еще один минус из образа, созданного слухами. Маг видит тебя насквозь и знает о тебе все. Не видит и не знает. Это почему–то вселяло надежду, что не так уж он всесилен.

–Мне нужен лунный первоцвет, – голос даже не дрожал. Марта думала о матери и просьба крепла от мыслей, что все это во имя ее спасения. Маг нахмурился. Брови, казалось, сейчас срастутся друг с другом.

–Первоцвет, говоришь? – что–то недоброе, холодное и мертвое поблескивало в его тоне. В комнате, будто, стало холоднее и нестерпимо тесно. А потом он рассмеялся. Едко, громко. Смех его пугал и холодил душу, отлетал от стен, кружа вокруг Марты, проползая в самое сердце. Ей хотелось заткнуть уши руками, чтобы больше не слышать шершавых ноток, гортанных, хлестких. А маг все смеялся, но глаза его – холодный блеск мертвого камня – блестели издевкой бездушного, неживого существа – ни следа, ни искринки смеха.

–Можешь разворачиваться и идти назад, – отсмеявшись, маг сощурился, лениво перекатывая в пальцах рассыпанные по столу цветные каменья. – Первоцвет ты не получишь.

–Господин, – отказ ударил по лицу хлесткой оплеухой. Надежды ее разом рухнули, как и стена наигранной уверенности, что Марта так упрямо возводила с тех пор, как шагнула на лесную тропу. Неужели все это зря? Неужели мама ее погибнет. Думать об этом нестерпимо, так больно, что глаза режет непрошенными слезами и Марта моргает часто, яростно, пытаясь не дать им пролиться через густую изгородь светлых ресниц. – Моя мать при смерти. Первоцвет нужен для лекарства. Я умоляю вас… У меня нет денег, но я готова дать любую плату за первоцвет. – На самом деле платить ей было нечем. Она могла бы убираться в замке или готовить, чинить одежду – да хоть в рабство на десяток лет, лишь бы спасти мать. Только хозяину местному ее услуги, явно, ни к чему. Если уж ковер сам собой чистится… – Господин, сжальтесь. У вас ведь тоже когда–то была мать…

Он поднялся так резко, что кресло опрокинулось, поддетое невидомой силой, морозящей, пугающей в своей мощи. Вот она та магия, которой так боялись сельчане. Марта попятилась под взглядом разъяренного зверя. Перекат мыщц на скулах рябью тронул грубую линию лица, превратив его в маску гнева.

–Убирайся, – маг махнул рукой – ей показалось, что ударит наотмашь, но повинуясь этому жесту, дверь за спиной Марты распахнулась и непреодолимая сила потянула ее в открывшийся проем. Марта вскрикнула.

Глава 3

–Ирта? Господин велел передать, что будет ждать вас к ужину без четверти девять, –

Марта вздрогнула от стука в дверь, не сразу даже сообразив, что обращаются к ней.

За дверью стоял все тот же старик. Интересно, в замке есть кто–то, кроме них троих?

–Марта, меня зовут Марта, – она уже представлялась и старик так смешно исковеркал ее имя? Не был он похож на маразматика. Глаза блестели живо и ярко, с явным пытливым интересом буравя едва не душу ее, как будто хотели выведать тайны, искали червоточину и гниль. – А вы Аэрн, верно?– старик кивнул, нахмурившись.

– Негоже вам, госпожа, мне выкать. Не дело это, – он ведь уже говорил что–то подобное. Марта тогда не обратила внимания, но теперь подозрения ее, будто дворецкий мог быть отцом мага казались смешными даже ей самой. Даже низвергнутый с пьедестала, маг не стал бы панибратничать с простой селянкой. – Я зайду ко времени проводить.

–Я бы поела в комнате, если позволят, – старик медленно обернулся, покачав головой. В глазах его мелькнуло осуждение, но почти сразу сменилось привычной ровной гладью отрешенности.

–Я бы на вашем месте все же принял приглашение хозяина, если мне будет позволено дать госпоже дружеский совет, – в голосе его не было, ни грубости, ни твердости приказа. Звучало, в самом деле по–дружески. Марте вдруг стало стыдно, что в его глазах (почему ее вообще должно заботить мнение этого странного человека?) гостья приобретает образ наглой, своенравной девки, бессовестно гнущей свою линию и прущей напролом.

–Это платье грязное и прорвано в нескольких местах. Не думаю, что оно успеет высохнуть, даже если я найду способ почистить и зашить его прямо сейчас, – конечно, хозяин замка ее в этом виде уже имел удовольствие созерцать. Ничего удивительного, что такая замарашка не в его вкусе, кстати. Однако Марта, хоть и была девушкой небогатой, получила воспитание весьма достойное дочери ученого и не могла вот так прийти за обеденный стол в грязных одеждах.

–Ах вот что… Тогда просто повесьте платье в шкаф. Вот в этот. Ко времени все будет готово, – взгляд его просветлел, будто ее объяснение полностью нивелировало недавнее разочарование. – Отдыхайте, госпожа. Можете прилечь, ваш сон в безопасности. В этой комнате вам ничто не грозит.

Он вышел, а Марту думала, что в этом замке ни о каком ощущении безопасности не может быть и речи. Если даже она запрет дверь на ключ, что мешает магу просто пройти сквозь стену, построив портал прямо в ее комнату. Здесь все принадлежало ему, не стоило тешить себя иллюзией безопасности. С другой стороны, что может случиться? Себя она уже пообещала в расплату за луноцвет, а убивать ее маг вряд ли станет. Раз уж сразу не убил и на ужин зовет, то на этот счет, вероятно, пока можно не беспокоится.

До ужина оставалось чуть больше полутора часов и Марта решила все же отдохнуть, повесив одежду в шкаф, как и велел Аэрн. Не просто же так он сказал? Не похоже, чтобы шутил. В замке, где ковры мгновенно сами собой очищаются от грязи, видимо, и с одеждой также. Марта прилегла на кровать, не расстилая покрывала. Мягкая ворсистая ткань приятно ластилась к телу, когда она завернулась внутрь, как в кокон.

“Просто немного полежу, спать не буду, а то точно просплю ужин и маг взбесится”, – подумала Марта прикрывая глаза и тут же, сама не ожидая того, уснула.

– Марта? Рад тебя видеть, дочка, – ей никогда, ни разу в жизни не снился отец. И вот вдруг.

–Папа! – Марта кинулась в распахнутые ей навстречу объятия, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Папочка, я так скучаю. Так скучаю… Почему ты бросил нас? Мама болеет, знаешь? – Марта осеклась. Не нужно было вот так сразу. Хотя, мертвые же все знают и так, верно?

–Полно дочка, не плачь. Твои слезы рвут мне душу, – голос отца, такой родной, тихий и усталый, каким Марта его помнила, обволакивал душу целебным эликсиром. Как будто отец снова рядом и теперь все точно наладится. И мама обязательно поправится. Отец такой талантливый травник, он точно найдет способ, если с Луноцветом ничего не выйдет.

–Мне пришлось пойти в лес за луноцветом, лекарь сказал… – она рассказывала взахлеб, будто боясь, что не успеет и наваждение растает.

–Я знаю, доченька, знаю. Прости меня, – Марта подняла глаза, отец казался таким виноватым и таким несчастным. – За все прости. И будь очень осторожна, слышишь. Верь только своему сердцу. Ни глаза, ни даже разум не будут тебе верными советчиками. Только сердце знает правду. Помни это, дочка, – Марта схватилась за отцовский плащ, как будто это могло удержать его рядом, но образ поплыл, растревоженной рябью воды. Откуда–то издалека ее звали, выуживая из сладкого плена приятных сновидений.

–Госпожа, пора вставать, хозяин будет крайне зол, не приди вы на ужин, – Марта открыла глаза, вспомнив, что прилегла почти раздетая. В панике окинув быстрым взглядом комнату, осознала, что никого нет. Должно быть Аэрн стоит за дверью. –Госпожа, просыпайтесь, – вновь мягко повторил голос и пришлось отозваться, чтобы слуга не решил войти. Вдруг ему тоже запертая дверь не преграда?

– Спасибо, Аэрн, я уже проснулась. – Интересно, откуда старик вообще узнал, что она спит? Стучал, а она не отзывалась? Или здесь есть возможность следить за комнатой? От этой мысли стало не по себе. Вдруг вспомнились наставления отца и по телу прошел холод. Почему он приснился именно сейчас? Раньше же никогда не приходил, сколько бы Марта не молила перед сном Богов дать хоть короткое свидание, только бы узнать… Она же так и не спросила, что с ним случилось! Вот глупая, накинулась со своими новостями, а главного не узнала. От досады Марта закусила губу, отчего–то уверенная, что отец не вернется больше ни в жизни, ни даже во сне.

“Может, это не отец вовсе, а происки мага? “ – думала Марта, переодеваясь. К ее удивлению, платье было чистым, без прорех и выглядело так, будто только что доставлено от портнихи. Новохонькое, пахнущее свежестью липы и жасмина. Любимый ее аромат. Ей тут же вспомнился запах корицы и яблок, так же будто выуженный из ее воспоминаний. Что–то здесь творилось в странном этом месте. В книгах, что Марта читала, девушкам сразу же хотелось узнать все тайны и секреты, спасти несчастных, а лучше целый мир. Видимо, до героини ей далеко. Марте хотелось поскорее вырастить нужный цветок и сбежать. Нестись, без оглядки, к родному поселению, прижимая к груди добычу и никогда в жизни не возвращаться больше в пугающий этот лес и полный странных, необъяснимых вещей замок. Может, она попросту безнадежная трусиха всё–таки?

Глава 4

Ворс темного ковра с серо–голубой вязью рунического рисунка по самой кромке заглушал шаги гостьи, но хозяин замка все равно знал о ее приближении. Как знал обо всем, что творилось в его владениях. Черный лес вокруг, привычный и родной, казался продолжением его самого. Иногда Риэрн думал, что вдыхает не легкими, как обычные нормальные люди, а покрытыми листвой ветвями старых дубов в роще. Листья эти будто бы шелестели в такт вздымавшейся под плотной вязкой шерстяного свитера груди. Разве не так рождались ветра?

Риэрн обернулся. Золотистая жидкость качнулась вдоль толстых стенок сжатого меж бледных его пальцев стакана. Взгляд, и без того почти ледяной, застыл, сосредоточившись на хрупкой фигурке гостьи. С момента их знакомства едва минула пара часов, но шаги сельчанки теперь казались более уверенными. Это что ли надежда сделала ее такой?

Маг усмехнулся, не сводя заинтересованного взгляда с девушки. Она как раз дошла до пролета лестницы и, ощутив на себе внимание хозяина дома, оступилась. Аэрн тут же подхватил острый локоть, с ловкостью и быстротой, которых не ожидаешь от человека его возраста и довольно хилого сложения. Девчонка заметно вздрогнула. Интересно, это от неожиданности, страха или отвращения? Риэрн поднес стакан к губам, жадно глотнув напиток. Алкоголь мгновенно обжег гортань, приятно согревая изнутри, но холод почти сразу отвоевал назад свои владения. Проклятая чернота! Нет ей ни конца, ни края.

Едва Марта вновь поймала равновесие, старик убрал пальцы с ее локтя, почтительно отойдя на шаг назад. Легкого кивка хозяина дома хватило, чтобы провожатый растворился в воздухе, оставив свою подопечную один на один с внимательным, пронизывающим взглядом мага.

–Ужин подадут в столовой, – нескольких размашистых шагов хватило, чтобы встретить Марту у начала лестницы. Она как раз коснулась подошвой туфель последней ступени, когда подоспевший Риэрн протянул руку, явно приглашая на нее опереться, как это было заведено среди знати, пусть и был уверен, что семья Марты не числилась аристократами. Может девушка и знала что–то о том, как принято вести себя благородным леди, но, очевидно, сама никогда не присутствовала ни на балу, ни даже на званом ужине градоначальника. Риэрн точно знал, что не ошибся в своих выводах. Как и в том, что вкладывать свою руку в протянутую ладонь гостье не хотелось. Марта колебалась, замерев, будто сама мысль коснуться его кожи своей казалась ей преступной и противоестественной. А ведь он касался ее уже до этого, увлекая за собой в портал. Дважды касался! И ничего – не облезла, между прочим. Тогда она, видимо, просто не успела подумать, что боится, слишком раздосадованная невозможностью заполучить злосчастный цветок.

Риэрн молчал, плотно сжав зубы. С чего вообще вдруг решил строить из себя галантного хозяина? Чтобы теперь вот так глупо дожидаться, не снизойдет ли леди? Дом этот знавал мало гостей, это правда, что, конечно, не повод вести себя так, будто он рад компании.

Пальцы ее дрожали, однако, рука ощущалась обжигающе горячей, когда Марта все же решилась коснуться протянутой ладони. Растерянность во взгляде не укрылась от мага, почти сразу же отпустившего ее, стоило девушке ступить на упиравшийся серебряной кромкой в ступень ковер. В это же время одна из дверей по правую сторону от хозяйского кабинета открылась, явно приглашая войти.

Повинуясь жесту мага, Марта села за накрытый на две персоны стол. Приборы стояли напротив, хотя по всем правилам этикета хозяину следовало занять место во главе стола, а гостье по правую руку от него.

Риэрн потянулся за блюдом с тушеным мясом и овощами, усмехнувшись под удивленным взглядом гостьи.

–Самообслуживание, а ты что думала? – Ну не рассчитывала же она, что еда сама собой появляется в тарелках? Может и готовить ее тоже было не надо в ее представлении? Сколько же невежества в далёких от магии людях!

– Если ждешь, что стану тебе прислуживать, то должен напомнить – это ты грозилась исполнять любую мою прихоть ради луноцвета.

Девчонка вдруг вспыхнула и заливший ее щеки румянец отчего–то развеселил Риэрна, давно уж не забавлявшегося такими глупостями, как подшучивание над простаками и невеждами.

–Или ты решила уморить себя голодом в качестве протеста? Надеешься, что к моменту появления цветка от тебя останутся одни кости, и я не позарюсь? – Стоило, может, ей заранее сказать, что план провальный? Шальное “а что если” промелькнуло в голове, но Риэрн отмахнулся от дурных этих мыслей. – Ешь. Завтра надо кормить твоего нового питомца. Или хочешь, чтобы он завял еще даже не распустившись?

Глаза селянки вспыхнули, она тут же потянулась за соусником и положила в свою тарелку несколько кусочков мяса. Как легко ею управлять, стоит лишь надавить на больное…

–Риэрн, – прервав повисшую над столом паузу, маг промокнул губы салфеткой и отпил вина, поданного к ужину. Марта к своему напитку не притронулась, вероятно, опасаясь, как бы тот не оказался слишком крепким, или попросту боялась, что маг решил опоить ее и заполучить на ночь глядя безвольную на все согласную куклу

"Нет, дурочка, так не интересно", –промелькнуло в голове, прерванное удивленным: – Что?

–Ты уже который раз сокрушаешься, что забыла уточнить мое имя, – едко пояснил маг. Марта вздрогнула, как пойманный с рукой в чужом кармане воришка. Видно решила, что хозяин дома читает ее мысли, как открытую книгу.

–Ты очень громко думаешь, – тут же ответил мужчина с усмешкой, отставив бокал и теперь изучая девушку колким своим взглядом. Гостья отложила приборы и даже подняла на мага взгляд, как будто бы хотела попробовать тоже прочесть его мысли.

ВОПРОС К БЛОГОМОБУ: ЧТО ДЕРЖИТ В РУКАХ МЫШКА?