Сердце демона. Возлюбленная поневоле.

Глава 28

– Она умирает. Так и будешь стоять? И бездействовать? – и снова этот особый тон.

Эль скрипнул зубами, не понимая, что происходит перед его глазами.

– А что прикажешь делать, моя королева? – голос ангела прозвучал слишком горько. Почти обреченно. И то, как он выделил «моя королева», поводя плечами.

На его когда-то белой рубашке, уже почти превратившейся в лохмотья, виднелись потемневшие следы от крови. Ткань, разорванная плетью… Ингрид явно была не из тех, кто хорошо обращается со своими пленниками. Игрушками.

– Не притворяйся, ангел. Я знаю, что высшие ангелы имеют особые способности. Могут исцелять… всех. И с белыми перьями, и с черными. Исцели демона. Она же для тебя просто… невинная.

Ангел дернулся, как от удара. Но не сдвинулся с места. Лишь скрестил руки на груди и замкнулся. Промолчал на провокацию. Ингрид усилила нажим, подходя ближе.

– Исцели. Я приказываю.

– Я не подчиняюсь приказам! – дерзко вскинул голову Рафаэль, глядя прямо в глаза Ингрид. – Я думал, ты уяснишь это за время, проведенное со мной в подземельях!

– Замолчи! – зашипела разгневанная королева, хлестко замахнувшись ладонью, из которой сверкнуло подобие магической плети.

Она обожгла шею, плечо одним замахом. Рафаэль сцепил зубы и даже не застонал.

– Исцели, – тон Ингрид неуловимо изменился, стал тягучим, сладким, словно мед. Горький отравленный мед, судя по исказившемуся, как от боли, лицу ангела. – Пожалуйста. Она умирает… и теряет ребенка.

Королева приблизилась к уху Рафаэля и что-то шепнула. Эль не расслышал, что именно. Но ему показалось, что снова прозвучало слово: «Ребенок». Мороз прошел по коже. Усилием воли Эль отогнал от себя очередные подозрения в неверности жены. Не время и не место сейчас. Да и к кому ревновать?! К избитому пленнику-ангелу? Любимой игрушке самой королевы? Лорейна была лишь тюремщицей Рафаэля и довольно давно. Лишь тюремщица и точка. Не больше.

– Хорошо, – Рафаэль кивнул медленно, почти с трудом.

Ангел сморщил лицо, отвернувшись от Эля, от Ингрид. Королева положила Лорейну осторожно на пол перед пленником, так и не сняв с него оковы. Ее светлые волосы рассыпались по каменным плитам пола, лицо казалось мертвенно бледным. Она почти не дышала, грудь даже не вздымалась. А подол платья был испачкан кровью. Так же, как и руки королевы. Почти до запястья – алые от крови.

Эль покачал головой, понимая, что уже почти ничего не ощущает. Ни вины, ни боли, ни страха. Ему уже было почти все равно: исцелят Лорейну или он потеряет ее и ребенка… навсегда. Казалось, его собственные эмоции подавила, захлестнула реакция Рафаэля на Лорейну.

Его особенная светлая магия прошлась волной по камере, когда он бережно провел ладонью по ее лицу, будто просто убирая прядку. На самом деле в этом обычном жесте сквозило столько скрытой отчаянной нежности, что Эля затошнило. Ему захотелось закричать в лицо ангелу, что это его, его жена! Схватить за рубашку, встряхнуть изо всех сил, запретить прикасаться к Лорейне… Лучше пусть умрет, чем хоть на минуту достанется этому чертовому ангелу! Но Эль опоздал. Рафаэль уже прижался к Лорейне ближе, почти накрывая ее своим телом. И вел ладонями по ней прямо поверх платья. Из его ладоней струился яркий белый свет с мерцающими, почти хрустальными частичками.