Сердце Снежной королевы

Annotation

Для Сони важна лишь музыка, а мужчины, наряды и быт - мелочи жизни. Лишь после знакомства с местным любимцем дам - Вольфом она понимает, чего ей на самом деле не хватает.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Эпилог

- Разве мы с вами знакомы?

- Вы, наверное, так шутите? Моя красавица, я живу на одной лестничной площадке с вашими родителями.

- Я вас не помню. И я - не ваша красавица.

Вольф не верил своим ушам. Неужели, эта девушка, в самом деле, его не узнает?

Это был сильный удар по его мужскому самолюбию. Он, конечно, не считал себя совершенно неотразимым мужчиной, но все без исключения знакомые женщины, увидев Вольфа хотя бы раз, запоминали его самого и его неотразимую улыбку на всю жизнь. Это происходило не только потому, что его родители имели стоматологический бизнес и не оставили собственное любимое чадо без внимания. Андрей привык покорять женские сердца, начиная с детского сада. Они попадались в его сети добровольно и в огромном количестве, и словно наложницы в султанском гареме неустанно добивались его внимания.

А тут такой необычный случай!

Его худенькая, помешанная на музыке соседка отказывалась признавать их знакомство! А ведь она училась в одном классе с Анжелой, его избалованной сестрой, и просто не могла не замечать ее у собственной двери, а значит и его - первого красавца школы - тоже.

Все эти мысли пролетели в голове Вольфа, пока он проталкивался к танцевальной площадке и почти насильно тянул за собой Соню.

Он не стал бы утруждать себя такими хлопотами, если бы его друг Николай не стоял посреди бара "Феерия" с таким безнадежно-несчастным видом и не раздумывал над тем, как ему избавиться от бывшей, неожиданно нагрянувшей невесты и умчаться за бывшей женой, с которой он упорно пытался помириться.

Так как среди присутствующих на празднике друзей Вольф оказался единственным несвязанным спутницей мужчиной, он самоотверженно ринулся выручать друга.

Андрей не предвидел больших трудностей, вклиниваясь в это дело. У него никогда прежде не возникало проблем с женщинами. Ему приходилось довольно часто выпутываться из различных щекотливых ситуаций без особенных стараний. Но в этом случае с первой произнесенной им фразы все пошло как-то не так. Вольф почему-то не ощущал себя хозяином положения, но он не привык отступать, сходить с дистанции на пол дороги. Недаром он добился таких больших результатов в спорте, из которого так и не ушел, приобретя местный гандбольный клуб.

Мужчина по давней привычке немедленно бросился в атаку.

- Тогда у нас есть прекрасный повод, чтобы познакомиться, Соня. Я - Андрей, но все друзья зовут меня Вольфом. Вы тоже можете так ко мне обращаться.

Он улыбнулся девушке своей фирменной улыбкой.

- Волк. - Соня задумчиво смерила его взглядом с головы до носков туфель, и Андрею показалось, что по спине пробежал холодок. Снежная королева, да и только! - Как-то странно знакомиться с мужчиной, который отзывается на такое прозвище и к тому же знает твое имя. - Кажется, на нее совершенно не действует его обаяние. Или она, в самом деле, влюблена в Николая. Пожалуй, сейчас не время напоминать ей о бывшем женихе. - Считайте, что я приняла ваше сообщение к сведению и позвольте мне уйти, я не желаю танцевать.

Отказ стал для Андрея неожиданностью, но ему не хотелось отпускать Соню так быстро. Возможно, это было как-то связано с вызовом, который эта девушка, скорее всего, неосознанно бросила ему?

- Признавайтесь, вы просто не умеете танцевать. - Он отказывался отпускать вырывающиеся руки. - Давайте я вас научу. - Андрей принялся демонстрировать ей танцевальные движения, просто так - для смеха.

- Я и сама умею. К тому же значительно лучше вас.

Соня настойчиво выкручивала свои длинные холодные пальцы из его хватки, но пока ей это никак не удавалось.

- А ну-ка, продемонстрируйте! Я не верю вам на слово. О, да вы просто боитесь!

- Я просто не хочу танцевать. И отпустите меня, наконец!

Неожиданно в глазах девушки Вольф заметил бушующий шторм. Неужели она разозлилась? А ведь казалась такой равнодушной и непробиваемой.

Он в очередной раз удивился, как делал это уже много раз - с первого мгновения, когда обратился к ней. Кажется, Соня не собиралась падать к его ногам и умолять о танце. И о прогулке под луной. И о жарком, искусном сексе.

Он отпустил ее руки на волю. Пусть уходит. И побыстрее, чтобы не напоминать Вольфу о его неудаче. Тем более, что Николай уже давно исчез за дверью, а Андрей только дает лишний повод для насмешек своим друзьям, беспардонно наблюдающим за их странной парой.

Парой?!

Фантастическое предположение!

Глава 1

- О, Вольф! Ты лучший!

Андрей вдруг понял, что все то время, пока его мозг атаковали события двухмесячной давности, его тело продолжало ритмично доставлять удовольствие молодой жене довольно пожилого директора пивзавода.

Кажется, ему пора менять любовницу. Эта женщина все еще заводила его, но внимание удержать уже не могла.

Вольф ловко смял ладонями пышные груди с коралловыми бусинами сосков, не прекращая таранить женщину своим немаленьким орудием.

Услышав довольный и привычный стон партнерши, он вдруг вспомнил, что именно из-за этой многообещающей груди, пышных ягодиц, не успевшей располнеть талии и неутомимого вдохновения он привел эту женщину в свою постель.

Рита мило покраснела в ответ на недвусмысленное предложение, которое он сделал в фирменном пивном баре ее мужа, и, скромно опустив глаза, сообщила, что она - честная женщина и не ложится в чужие постели.

Он галантно поцеловал ее красивую руку, многозначительно заглянул в глубокий вырез узкого платья и сообщил, что считает ее весьма здравомыслящей и красивой женщиной, и при этом совсем не погрешил против истины.

Женщина попросила Вольфа вывести ее на свежий воздух, чтобы прогуляться после задымленной атмосферы бара, и уже в беседке заброшенного сада пылко прижалась к его губам и неистово зажала в кулаке его плоть. На мгновение Вольф даже подумал, что женщина хочет отомстить ему за оскорбление, но после того как ее руки сменились ртом, его беспокойство сменилось другими, более приятными, но такими же волнующими ощущениями.

Спустя несколько дней постель Андрея перестала быть для Риты чужой.

Он и его пылкая любовница встречались довольно долгое время - два месяца, что совсем нехарактерно для Вольфа и его постоянной жажды перемен. Это обстоятельство свидетельствовал в пользу Риты и продолжения их приятных встреч. Но тот факт, что почти в самый разгар их свидания Андрей вдруг забыл, где и с кем находится, стал сигналом - его страсть к Рите начала угасать.

Нужно было действовать не откладывая в долгий ящик. Ведь им еще предстояло расстаться друзьями. Это было неизменное правило Вольфа. Его прежние подруги никогда не таили на него злобы.

В это мгновение Рита начала громко стонать, подпрыгивать и щипать его ягодицы. Значит, она уже близка к финалу.

Даже намерение оставить эту женщину в ближайшее время, не могло заставить Андрея пренебречь славой превосходного и внимательного любовника.

Он ускорил ритм и укусил Риту за сосок.

Женщина взорвалась и завопила на всю квартиру.

Во время своего заслуженного оргазма, который начался практически одновременно с удовлетворенными криками его любовницы, Вольфа неожиданно посетила странная и раздражающая мысль - слышны ли крики его любовницы в квартире напротив, куда вчера вечером приехала Снежная королева.

Соня общалась с чудесной музыкой своего любимого Шопена. Динамичная мелодия его знаменитой "Тарантеллы" полностью пленила ее воображение, а ее гибкие пальцы неутомимо порхали по клавишам фортепьяно, исторгая из прекрасно настроенного инструмента волнующую увертюру.

Соня общалась с чудесной музыкой своего любимого Шопена. Динамичная мелодия его знаменитой "Тарантеллы" полностью пленила ее воображение, а ее гибкие пальцы неутомимо порхали по клавишам фортепьяно, исторгая из прекрасно настроенного инструмента волнующую увертюру.

Она витала где-то под высоким потолком большой квартиры родителей, которая сегодня была в полном распоряжении Сони. Ее родные отправились на дачу - отец собирался порыбачить, а мама поухаживать за своими любимыми розами.

Соня же осталась дома. На даче не было рояля.

Девушка жила музыкой почти всю свою жизнь. Она была ее страстью, ее отрадой, ее забвением. Соня отгораживалась ею от вызывающе несовершенного мира, где правили такие несовершенные существа, как мужчины.

Конечно, она признавала, что ее любимую музыку создавали и продолжают создавать композиторы, в основном тоже мужчины, но всех они, непосредственно причастные к музыке, были скорее исключением из правил - сообществом, практически не пригодным к повседневной жизни. И хотя Соня с удовольствием общалась с ними - музыкантами и композиторами, попытка создания семьи с такими людьми стала бы заведомо пропащим делом.

Именно поэтому Соня в свое время согласилась выйти замуж за приютившего ее в столице земляка - Николая Вяземского. Она поселилась в его квартире по протекции матери Николая - подруги ее матери, когда Соня приехала учиться в консерваторию.

Они неплохо существовали рядом. Он почти не обращал на нее внимания и, что было самым важным, никогда не шумел.

Соня так и продолжала бы жить рядом с этим огромным, но довольно симпатичным мужчиной, но во время одного из посещений мамы Николая назойливая женщина таки привлекла внимание девушки к одной, к сожалению, житейской проблеме.

По ее словам, Соня не могла жить под одной крышей с холостяком без того, чтобы не пошли сплетни, а в ее случае сплетни приравнивались к лишним хлопотам, отвлекающим от музыки. Приставучая женщина не преминула добавить, что, став женой Николая, Соня решит не только квартирный вопрос, но и получит в свое распоряжение интеллигентного и спокойного мужа, не прикладывая для этого никаких усилий и не растрачивая времени, предназначенного для любимого занятия.

Соня думала не слишком долго и пришла к выводу, что Николай Вяземский - не такой уж плохой вариант. Ведь ей все равно когда-нибудь придется выходить замуж - так было принято. А этот мужчина умел навести в квартире порядок и даже приготовить еду. Возможно, ему понравилось бы нянчиться с их ребенком, если у Сони нашлось бы для этого время.

Когда Николай сделал ей предложение - очень сдержанно, но с цветами в руках - она спокойно согласилась, смирившись с такой необходимостью.

Соня никогда не испытывала волнений, связанных с мужчинами, а Николай, во всяком случае, был ей не противен. Он сумел порадовать ее тем, что не стал настаивать на поцелуях и объятиях - совершенно лишних и довольно неуклюжих. Они отложили все эти отнимающие время нежности до свадьбы.

Которая теперь не состоится.

Ее жених решил вернуться к своей прежней семье. Странно, но Соня почти спокойно восприняла такой поворот событий. Тем более что ей теперь никто не мешал заниматься музыкой, в неподходящее время пригласив к столу.

Если бы не белобрысый шут, воображающий себя неотразимым мужчиной и откликающимся на прозвище Вольф, можно было бы сказать, что она покинула тот ужасный бар, в который попала по наущению матери Николая, с чувством... облегчения.

Ощущение неожиданной свободы не покидало ее уже два месяца, которые она посвятила своей диссертации. И музыке. Но ее мама на днях собиралась торжественно отпраздновать свой день рождения, и Соня вынужденно сделала перерыв.

Она соскучилась по своему роялю, размещенному в самой большой комнате отцовской квартиры, и с удовольствием воспользовалась отсутствием родителей, чтобы вволю насладиться своим самым любимым занятием.

Завершающий аккорд уже почти стих где-то под потолком, но Соня еще сидела с закрытыми глазами, словно во власти магии, когда тишину комнаты пронзил женский крик.

Соня даже вздрогнула от неожиданности.

Что-то определенно произошло. И это "что-то" было, вероятно, очень ужасным. Ибо только ужасное событие могло вызвать такой душераздирающий вопль.

Соня храбро - из чисто женской солидарности - бросилась в прихожую и распахнула дверь в коридор, прислушиваясь.

Здесь царила оглушающая тишина, как во всех старых домах. Соня уже собиралась закрыть дверь, но женский крик снова огласил эхом широкие лестничные проемы. И доносился он из квартиры напротив.

Соня не знала, какая сила заставила ее пересечь площадку и дернуть соседскую дверь, но уже через мгновение она пожалела о своем бездумном порыве.

Дверь распахнулась, а на Сонин крик "Что здесь происходит!?" в прихожей появился мужчина.

Совершенно голый.

Глава 2

Она должна была развернуться и немедленно уйти. Нет, убежать.

Но худощавая, высокая мужская фигура уже приковала к себе ее взгляд.

Этот человеческий экземпляр мог бы послужить неплохим образцом для греческой статуи - стройный, высокий, мышцы развиты достаточно, но не слишком.

Она уже собиралась посмотреть в лицо мужчины, чтобы найти хоть какие-то недостатки в этом совершенном - во всяком случае, внешне - существе, но ей никак не удавалось оторвать взгляд совсем от другой части тела - того места, которое обычно скрыто от постороннего взгляда. Существовала вероятность, что такая возможность больше не представится ей никогда.

Соня прежде не видела мужскую гордость вот так - наяву. Она, точнее он - оказался весьма... необычный и совсем не отталкивающий, как можно было ожидать. А еще он прямо на глазах у нее быстро увеличивался в размерах и гордо поднимался вверх. Неужели такое возможно?

У Сони от созерцания этого зрелища пересохло в горле. Оно заворожило ее.

Но тут мужчина шевельнулся, и потрясенный взгляд Сони метнулся вверх.

О, нет! Что за нелепая шутка фортуны?!

Ну почему из всех мужчин города она умудрилась так глупо пялиться именно на... - Как его зовут? Да, черт с ним, и прозвище сойдет - Вольфа? А этот самовлюбленный Адонис еще имеет совесть так нагло улыбаться ей в лицо, будто она - одна из его подружек!

Злясь на себя еще больше, чем на своего бесстыдного соседа, Соня выпалила:

- Что вы тут делаете?

- А вы как думаете?

Тут он прав. Чем еще могут заниматься мужчина и женщина, когда, по крайней мере, один из них обнажен. Но от осознания собственного промаха Соня разозлилась еще больше.

- Бедная женщина! Неудивительно, что она так кричала, когда вы в... в... вкручивали ей все это! - разъяренная девушка сложила руки ковшиком, словно взвешивая это.

Вольф выбежал в собственную прихожую на громкий женский голос, только-только соскочив с Риты, и чуть не ринулся обратно в спальню. Но какая-то неподвластная разуму сила пригвоздила его к месту. Или это был Сонин взгляд?

Женщины и прежде смотрели на него одобрительно, но так, как разглядывала его строгая соседка, не делал это никто и никогда. На какое-то мгновение он даже почувствовал себя подопытным кроликом. Но, видимо, этой мыслью руководил его разум. А вот его плоть, кажется, руководствовалась совсем другими соображениями. А ведь она буквально несколько мгновений назад уже получила свое. Невероятно, но, кажется, его друг оказался очень даже неравнодушен к музыкантше.

Решив не бороться с его предпочтениями, Вольф расслабленно прислонился плечом к косяку, позволяя любопытной девушке внимательно изучить все, что она пожелает. В конце концов, он был у себя дома и мог находиться там в чем угодно, или совсем ни в чем. К тому же, Андрей всегда знал, что у него красивое, натренированное тело, и ему не нужно за него краснеть.

Лишь тогда, когда она, наконец-то, заглянула ему в лицо, Вольф понял, что до этого момента девушка не осознавала, кого именно рассматривает. Он тотчас испытал что-то похожее на ревность. Как могла приличная девушка позволять себе так глазеть на незнакомого мужика? И не важно, что этим мужиком был он сам.

Затолкав глубже неприятную мысль, Андрей сосредоточился на гораздо более приятном занятии - поддразнивании чопорной соседки.

Но когда она сложила руки вместе, словно держала в руках... ооо... у Вольфа чуть не подогнулись колени, и он ответил ей более грубо, чем собирался.

- А вы разве не кричали, когда Николай вкручивал... Ведь у него... хм... "лампочка" не меньше.

Он почти почувствовал, как его обнаженную кожу опалил ее гнев.

- Это не ваше дело! - Тут она была права, и Вольф уже сожалел о вырвавшихся словах. А Соня тем временем сбросила с плеч тонкую шаль и бросила ее в его сторону. - И прикройтесь, наконец! Неужели вам совсем не стыдно?

- Нет. - Честно признался Андрей. - Я у себя дома. А вам?

- Мне?

Он увидел замешательство в ее глазах. Зря Соня отдала ему свою шаль, которую он нехотя обвязал вокруг талии. Все равно ткань натянулась на нем, словно парус, и взгляд девушки, к полному удовольствию Вольфа, постоянно устремлялся в эту сторону.

Зато сама Соня теперь была полностью открыта его взгляду.

Одетая в коротенький облегающий, будто оставшийся с подросткового возраста, халатик, девушка оказалась сложена она очень даже приятно. Округлая высокая грудь, тонкая талия, не по моде округлые бедра и красивые колени длинных ног радовали глаз.

Он невольно обратил внимание на ее слегка приоткрытый от удивления рот. Лучше бы она продолжала язвить и поджимать губы, тогда бы он не заметил, что они у нее полные и красиво изогнутые. И ему бы так сильно не захотелось к ним прижаться.

Черт! В его постели лежит одна красивая женщина, а он стоит в прихожей и пялится на другую, которая по непонятной причине не двигается с места.

Никогда прежде он не появлялся в голом виде одновременно перед двумя...

Кажется, он придумал, как выставить свою соседку за дверь.

- Да, вам. Ведь я нахожусь у себя дома, где занимаюсь тем, чем считаю нужным. А вы, Соня... - Он прищурил глаза и мысленно извинился перед родителями за свои плохие манеры. - Может, вы желаете присоединиться?

Он оказался прав.

Соня пулей вылетела из его квартиры. Ему даже пришлось прикрывать за ней дверь.

Если бы Рите настолько не терпелось заняться сексом, он успел бы повернуть ключ в замке, и Соня не ворвалась бы в его квартиру и не увидела бы его в таком виде.

Но от мысли, что это все же произошло, Вольф испытал неожиданное чувство удовлетворения.

Андрей выбросил из головы этот эпизод и отправился в спальню, завершать начатое. Еще ни одна женщина не покидала его постель неудовлетворенной.

Тину Сосновскую ужасно выматывала жара, продолжавшая терроризировать жителей города, несмотря на начало сентября, Да, прошедшее лето выдалось по-настоящему жарким в прямом и переносном смысле этого слова.

Алевтина так и не вернулась в столицу, откуда была временно командирована в свой родной город, чтобы наладить работу местной газеты. И не потому, что ее туда не звали. Она сама каждый раз придумывала уважительные причины для шефа, лишь бы не уезжать, но о настоящей причине женщина, конечно же, умалчивала.

Она оказалась слишком слабовольной, чтобы отказаться от незапланированных, но весьма страстных отношений с Ильей Зотовым, которые все еще продолжали отнимать у нее сон. Вот и сегодня она еле разлепила веки поздним утром и с трудом заставила себя прийти в редакцию.

Конечно, для ее хронической усталости была еще одна причина, о которой пока не знал никто, даже ее лучшие подруги - Катя и Варвара. Да что там говорить, даже главный виновник ее теперешнего состояния не подозревал о ней.

Тина понимала, что было бы правильным рассказать Илье правду, но она боялась.

Алевтина не сомневалась, как только он узнает правду, то, скорее всего, сразу же потянет ее в ЗАГС. А женщина не хотела выходить замуж в следствие сложившихся обстоятельств. Она решила, что если и свяжет себя этими узами в четвертый раз, то только по любви.

Но в последнее время ей стало казаться, что Зотов к ней слегка охладел. Он, конечно же, все ночи напролет проводил в ее постели и по-прежнему азартно занимался с ней сексом. Но все это стало происходить как-то... спокойнее, мягче, без экстрима.

Тина вынужденно созналась сама себе, что это ее очень беспокоит. Кажется, она слишком заигралась и незаметно для себя влюбилась в этого привлекательного и властного мужчину. Но он в свою очередь, кажется, не строил насчет нее серьезных планов. В первый и последний раз он заговорил с ней о браке на свадьбе их друзей - Кати и Степана Рыжего. Тогда она из вредности и растерянности решительно отказала ему, сообщив, что свободные отношения ее вполне устраивают. С тех пор прошло уже два месяца, а Зотов больше не заводил разговоров о женитьбе. Вывод напрашивался сам собой - Илья передумал связывать с ней свою жизнь.

Видимо, скоро ей таки придется вернуться в столицу. Уже через несколько недель ее состояние станет слишком заметным. Нужно будет покинуть родной город до того, как все узнают ее тайну. Ничего, Тина Сосновская справится со всем самостоятельно. Впрочем, как всегда.

Женщина заплетающимися шагами прошла мимо своей секретарши, которая взглянула на нее из-под очков и традиционно не ответила на приветствие, и плюхнулась в кресло в кабинете главного редактора, вытирая салфеткой пот со лба.

Она забыла включить кондиционер, но не рискнула снова встать со своего места - у нее в очередной раз кружилась голова. Кажется, уезжать придется раньше, чем она собиралась. Тина не хотела идти в местную больницу - боялась сплетен. И хотя ее не мучила по утрам тошнота, головокружения в последнее время случались все чаще.

Ну вот, она уедет, и Зотов забудет о ней. И в его постели появится новая женщина.

От этой мысли Тине стало совсем плохо, и она чуть не послала подальше свою секретаршу, которая в этот момент неожиданно появилась в кабинете. Алевтину лишил речи тот факт, что Аделаида Валериановна несла в руках поднос с чашкой. Она молча, с открытым от удивления ртом наблюдала за тем, как ворчливая и неприветливая женщина, которая ее никогда не жаловала, ставит перед ней дымящийся напиток.

- Зеленый чай. Поднимает тонус и утоляет жажду.

- Спасибо, - шепотом пробормотала Тина и недоуменно взглянула на своего секретаря.

Женщина прижала поднос к необъятной груди и уставилась на Тину поверх очков. Та заерзала в кресле под ее пристальным, укоризненным взглядом.

- Аделаида Валериановна, что-то случилось?

- Вы должны ему все рассказать.

- Кому?

Под ложечкой у Тины неприятно заныло, она отхлебнула из чашки и закашлялась.

Секретарша, покачав головой, постучала ее по спине и нравоучительно заметила:

- Зотову, кому же еще. Он имеет право знать, что скоро станет отцом. Тем более, что мальчик так давно мечтает об этом.

Только этого ей не хватало!

Молчаливая секретарша оказалась слишком догадливой или наблюдательной.

И что она теперь должна делать? Интересно, сегодня есть какой-нибудь авиарейс в столицу?

- Почему вы решили...

- Я уверена и я - не слепая. Если вы ему не сообщите об этом чудесном событии, то это за вас сделаю я. Выбирайте.

Тина собиралась возмутиться и твердо заявить, что это не входит в обязанности секретаря, но Аделаида Валериановна после своего ультиматума развернулась и ушла.

Глава 3

В этот день у Вари была утренняя тренировка с малышами в детской спортивной школе.

Она постаралась закончить занятия до того, как воцарилась настоящая жара, и, давая последние наставления, мечтала лишь об одном - наконец-то добраться до раздевалки и стать под прохладный душ.

Не только изнуряющий зной был тому причиной. Варя совсем потеряла покой и терпение, мечтая о собственном муже. Бывшем муже, который неожиданно решил к ней вернуться, и которому она сама назначила такой длинный - целых два месяца! - испытательный срок.

И днем и ночью Варвара думала лишь о том, как сможет перестать сдерживаться и заставлять себя покидать его объятия, когда они уже начинали балансировать на той грани, когда разум уступает место чувствам.

Варя стала рассеянной и раздражительной. По ночам она просыпалась от эротических снов, а затем долго стояла у дивана, наблюдая за спящим мужем. Слушая его негромкий храп, она начинала беспокоиться о том, что для Николая два месяца могут оказаться слишком долгим испытанием, что он может не выдержать и заняться сексом с кем-нибудь другим. Варя успокаивала себя лишь тем, что если это все-таки произойдет - в маленьком городке нельзя ничего скрыть - значит, она поступила правильно, до сих пор не впустив его в свою постель.

Торопясь в прохладу здания спортивной школы, Варя уже привычно размышляла обо все этом и совсем не смотрела по сторонам. Но стоило ей закрыть на задвижку дверь женской раздевалки, чтобы ей никто не мешал расслабиться и отдохнуть, как она немедленно оказалась прижатой грудью к двери большим мужским телом, а ее ноги раздвинуты в стороны сильным бедром.

Хотя Варвара считалась женщиной далеко не хрупкой, она неожиданно оказалась практически обездвиженной. От внезапного нападения у нее даже на какое-то время пропал голос, и крик застрял в горле. Но когда горячий поцелуй опалил шею, Варя почувствовала запах знакомого мужского одеколона. Мужской голос жарко зашептал ей на ухо:

- Два месяца закончились. Теперь моя очередь тебя мучить.

Уже через мгновение руки женщины были прижаты к двери над ее головой, а футболка и бюстгальтер задраны до подбородка.

Мужчина жадно осыпал поцелуями кожу на ее спине, а большая ладонь сжала правую грудь, ритмично задевая большим пальцем уже торчащий от возбуждения сосок.

У Вари от нахлынувших ощущений подогнулись колени, она почти сидела на крепком мужском бедре. Сдаваясь, Варвара начала медленно двигаться на импровизированном сидении. Когда она поняла, что начинает терять контроль над собственным телом, Варвара прерывисто пробормотала:

- Коль, ты сошел с ума! Мы никогда не занимались этим в общественном месте. Это... - Чудесно! - неприлично.

Николай Вяземский в ответ на эти слова лишь еще выше поднял колено и, оставив в покое напрягшуюся грудь, забрался рукой в ее спортивные шорты, уверенно проскользнув пальцами между нежными складочками.

Варвара прекрасно знала, что почти сразу, после первого же поцелуя ее тонкие трусики стали мокрыми от желания, но та скорость, с которой ее бывшему мужу удалось пробраться в нее, не оставляла сомнений в ее готовности. Бугор, упиравшийся в ее ягодицы, не оставлял сомнений в том, что и Николай сдерживается из последних сил.

- Варюха, "прилично" будет вечером дома после ужина при свечах. Но если мы не сделаем этого сейчас, боюсь, поужинать нам не удастся. Я и так утром проспал, потому что всю ночь это событие планировал. К тому же Сережа будет спать в соседней комнате. А я хочу слышать, как тебе хорошо со мной.

Он произносил все эти слова отрывисто, дыша ей в ухо, а его пальцы в это время неутомимо двигались у нее внутри, вызывая головокружение и исторгая из нее непроизвольные, сдавленные усилием воли стоны. Варя чувствовала себя такой беспомощной, когда ее руки были будто скованы сильной рукой, но это ощущение еще сильнее ее возбуждало, хотя она не торопилась сознаваться в этом Николаю.

- Наполеоновские планы, - выговаривала она на выдохе.

- Ты против?

Он мог и не спрашивать о том, чего хочет извивающаяся и стонущая женщина в его объятиях. Поэтому Варя не стала отвечать на этот риторический вопрос. Она решила сосредоточиться на другом.

- Николай, а вдруг...

В этот момент ее тело начало дергаться в первых судорогах экстаза, и Варя закричала. А Николай прижался к ней еще ближе и еще энергичнее задвигал рукой.

Варвара потерялась в невероятно приятных и почти забытых ощущениях. Лишь спустя некоторое время она осознала, что муж больше не сковывает ее руки. Она прижималась к двери весом собственного отяжелевшего тела. Если бы не колено Вяземского, Варвара уже лежала бы у его ног на полу, покорная и удовлетворенная.

Нежно поглаживая ее грудь, Николай тихонько, но явно довольный собой спросил:

- Кажется, ты собиралась что-то спросить.

Пока Варвара приходила в себя, у нее в голову промелькнула мысль о том, что она слишком быстро поддалась соблазну и даже не попыталась сопротивляться.

Несмотря на то, что именно она решила отказывать Николаю в близости два месяца в качестве испытательного срока и сама ужасно страдала от этого решения, Варя почему-то думала, что их первый раз после такого длительного перерыва произойдет как-то иначе - романтичнее, что ли.

А тут такое внезапное, немного брутальное, хотя и весьма возбуждающее нападение!

Она же повела себя как... как... как изголодавшаяся самка! И хотя на самом деле так оно и было, Варя не хотела, чтобы бывший муж считал ее таковой.

Она медленно, слегка поморщившись, сползла с колена Николая и повернулась к нему, чтобы высказать свое... Неудовлетворение? Хмм... Неудовлетворенной она себя не чувствовала. Возмущение местом их жаркой встречи? О!.. В своих мечтах она много раз мечтала о чем-то похожем. Его самодовольным тоном?.. Возможно.

Варвара встретилась со сверкающим синим взглядом и закрыла рот. Вместо этого она посмотрела на его бугрящиеся спереди джинсы и вспомнила, что Николай так и получил удовольствия, тогда как Варя почти рыдала от счастья.

Она была несправедлива к мужу, и ей стало стыдно.

Но, Вяземский, видимо, все же заметил смену эмоций на ее разгоряченном жарой и сексом лице и сделал собственные выводы. Потому что его лицо, еще мгновение назад улыбавшееся, вдруг стало напряженным. Он дрожащими пальцами отвел в сторону упавшие на ее лоб белокурые пряди и, взяв за плечи, тихо произнес:

- Ты хотела сообщить, что пока не готова к близости? Извини. Я могу еще подождать, если нужно.

Варя чуть не разрыдалась в ответ.

Не готова?! Подождать?!

В это мгновение Варвара простила ему все - даже его сожительство с Соней. Варя не верила - не могла поверить, хотя и очень хотела - что за пять лет эти двое не стали любовниками. Но в эту минуту она не собиралась рассуждать о неприятном.

Варвара приложила пальцы одной руки к губам мужа, призывая помолчать, а другой ласково провела по застежке его джинсов.

- Я хотела сказать, что мне нужно в душ. И... хотела пригласить тебя пойти со мной.

Наверное, еще никто и никогда не бежал так быстро в душевую кабинку, как Вяземский с Варварой на руках. Она даже расхохоталась в ответ на такую прыть.

Ей очень хотелось быть единственной женщиной в жизни этого большого, красивого мужчины, но Варя решительно отбросила в сторону терзавшую ее ревность.

Сейчас Николай был с ней и хотел именно ее. И она больше не желала отказывать себе в счастье.

Они разделись так быстро, как смогли, свалив в кучу одежду на деревянной скамеечке.

Варвара почти не почувствовала холода первых струй воды, обрушившихся на их головы. Она полностью подчинилась силе Николая, когда он поднял ее под ягодицы, словно Варя была пушинкой, и насадил на свою подрагивающюю от нетерпеливого ожидания плоть. Она снова стонала.

Это было немного болезненное соединение. Сказались пять лет вынужденного воздержания. Но Варя ловко обхватила Николая ногами и прижалась к нему, мгновенно уловив бешеный ритм.

По ее спине и лицу лились прохладные струи, а соски и место соединения их тел горело огнем. Этот контраст в очередной раз затуманил ее разум.

Она не сомневалась лишь в одном - ни один мужчина, кроме Николая Вяземского не смог бы возбудить ее до такого почти невменяемого состояния. Только его ласки, его запах, его голос, его тело возбуждали ее.

В тот миг, когда горячая струя ударилась о бархатистые стенки, Варя мысленно произнесла: "Я люблю тебя, дорогой!"

Почти теряя сознание от волны, сотрясшей ее тело, она вдруг услышала похожие на эхо слова:

- Я люблю тебя, Варюха!

Глава 4

Она пыталась играть Бетховена, его музыка больше всего отвечала ее сегодняшнему настроению.

Она пробовала слушать музыку в исполнении других музыкантов.

Она даже включила телевизор. Но когда поняла, что нумерация каналов пошла по второму кругу, а она не может вспомнить, что увидела, то сразу же отбросила пульт в сторону.

Книгу она оставила в покое, даже не открыв.

Она металась по квартире, злясь на него и на себя, потому что никогда прежде не сердилась. Ей не знала этого чувства. Была выше его.

В крайнем случае, ее могло посетить минутное раздражение, когда кто-то мешал любимому занятию. Но этого практически никогда не происходило, поэтому незначительное чувство недовольства возникало крайне редко.

Целых два часа Соня потратила, по частям вспоминая превосходно сложенное тело соседа и собственную реакцию на него. Никогда прежде она не обращала внимания на мужчин - даже на Вяземского, который несколько лет прожил с ней рядом. Соне ни разу не пришло в голову поинтересоваться тем, как Николай выглядит без одежды. А ведь она собиралась за него замуж!

Ее не должно! - не должно! - не должно волновать, что Вольф так красив, так мужественен! И что в его постели находилась женщина, которая орала на все здание, совершенно не заботясь о последствиях.

Неужели незнакомке было настолько хорошо с этим нахальным мужчиной? Она оставалась там еще целых полтора часа! Да, Соня дошла за это время до такого состояния, что прислушивалась и подглядывала в глазок.

Что можно делать днем в постели так долго? Не чай же они там пьют!

Соня представила себе обнаженного Вольфа, сидящего на огромной кровати, почему-то застеленной красным атласным бельем, с заброшенной ногой на другую мускулистую ногу и державшего в длинных пальцах чашечку из прозрачного китайского фарфора с янтарным напитком.

Да она с ума сошла! Вольф скорее нальет в бокалы вина, чем станет пить чай со своей любовницей.

Соня настолько погрузилась в мучительные, навязчивые воспоминания, что даже вздрогнула от неожиданности, когда в ее дверь позвонили.

Увидев на пороге квартиры соседа, на этот раз одетого в вылинявшие джинсы и облегающую футболку-поло, она покраснела от предшествующих его появлению нескромных мыслей и немного растерялась - настолько, что впустила Вольфа в прихожую, отступив вглубь на несколько шагов.

А затем еще на несколько, потому что, когда сосед закрыл за собой дверь, в прихожей стало не только темно, но и ужасно тесно. А еще жарко.

Соня собралась, было, попросить соседа зажечь свет, поскольку выключатель оказался за его спиной, но потом передумала - Вольф мог решить, что она боится его присутствия, а она не хотела, чтобы он так подумал. Достаточно и того, что Соня старалась не рассматривать мужчину слишком пристально, поскольку одетый он выглядел так же привлекательно, как и голый, а его яркие зеленые глаза притягивали и искушали.

Любопытство Сони дошло до предела, когда ухмыляющийся мужчина - неужели он никогда не бывает серьезным? - протянул ей какую-то тряпку.

- Благодарю. К сожалению, шаль мне не идет.

О, она совсем забыла о том, как в отчаянии бросила кусок шелковой ткани обнаженному мужчине, чтобы хоть как-то уберечь свои глаза от соблазна рассмотреть все подробно. Ее усилия оказались тщетными - соблазн возрос многократно.

Соня постаралась придать своему лицу бесстрастное выражение и взяла шаль, на краткий миг коснувшись пальцев ухмылявшегося соседа.

"Это - статическое электричество!" - уверяла себя Соня, когда ее рука дернулась. Видимо и Вольф почувствовал что-то подобное, потому что прищурился и даже перестал улыбаться, спрятав освободившуюся руку в карман джинсов.

Воцарилось неловкое молчание, поэтому Соня решила, что она, как хозяйка, обязана что-то сказать.

- Не стоит благодарности. В следующий раз извольте встречать гостей в одетом виде.

Прозвучало несколько нравоучительно. Ну и пусть. Это ее квартира. В ней она может говорить таким тоном, каким пожелает. Но уже через мгновение Соня поняла, что нужно было сразу указать соседу на дверь. Он стремительно наклонился к ней и хриплым голосом произнес:

- А вы извольте не врываться в чужую квартиру, когда у хозяина интимное свидание. А если вам так уж интересно знать, чем такой мужчина, как я, занимается со своими любовницами, то мне не составит труда просветить вас на этот счет в любое удобное для вас и для меня время. Без свидетелей.

Соня почти задохнулась от такого отвратительно-заманчивого предложения.

- Я еще не встречала такого наглого типа, как вы!

Соня удивилась, как ей сильно захотелось услышать этот возмутительный рассказ.

- А я никогда еще не встречал такой холодной ханжи, как вы! - прошипел ей в лицо Вольф, сделав шаг вперед и оказавшись с Соней лицом к лицу.

- А вы - самодовольный, самовлюбленный, самоуверенный, само...

Он неожиданно похитил ее губы, ее дыхание, а потом и ее сопротивление.

Горячая волна накатывала и накатывала на ее вдруг ставшее безвольным тело, замирая где-то на уровне живота, а затем продолжая свой путь к кончикам пальцев на ногах. Его твердые губы вначале жестко, а затем все мягче терзали Соню, заставляя ее тихонько вздыхать от нежданного удовольствия.

Происходящее казалось таким неправильным, таким порочным и таким восхитительным. А ведь они касались друг друга только губами. Что же она почувствует, когда их тела полностью...

Вольф неожиданно перервал их поцелуй и, нахмурившись, недоуменно уставился на Соню.

- Черт! Кажется, я ошибся... насчет холодной.

Он еще раз взглянул на ее губы, и Соня прикрыла их дрожащими пальцами.

Она молча смотрела на громко захлопнувшуюся дверь и недоумевала - что с ней происходит?

Что с ними происходит?

- Полюбуйтесь на беременную женщину!

Подруги, собравшиеся вместе, чтобы традиционно пообедать в своем любимом кафе, на мгновение замолчали. А затем Варвара бросилась обнимать и целовать Катерину, громко выражая свою радость.

А Тина закашлялась, поперхнувшись апельсиновым соком. В последнее время она старалась воздерживаться от кофе, а также от тортиков и пирожных. Она перестала помещаться в свою прежнюю одежду, которая еще две недели назад была ей великовата - сказывались переживания и отсутствие аппетита, который теперь явно начал наверстывать упущенное. Алевтина постоянно хотела есть.

Сообщение подруги застало ее врасплох. В начале она даже подумала, что Катя каким-то образом узнала ее тайну, но сияющие глаза и улыбка рыжеволосой женщины не оставляли сомнений в том, что она счастлива стать матерью.

Алевтина искренне радовалась за подругу, но ее ужасно тяготила необходимость скрывать собственную беременность. Тина даже позавидовала Катерине, которая могла открыто признаться всем в своем положении, тогда как она...

Поймав на себе недоуменные взгляды подруг, Алевтина вымучила улыбку:

- Поздравляю. - Катя и Варвара продолжали молча смотреть на нее с явным подозрением. - Не пилите меня взглядом, я, честное слово, очень рада за тебя, Катюша. Какой срок?

- Месяц! - торжественно провозгласила подруга, устраиваясь в кресле, а Тина вдруг подумала о том, что их дети будут практически одного возраста. И даже смогут дружить.

Если только она решиться приехать со своим ребенком в родной город и показаться на глаза подругам. И Илье.

Этот мужчина беспокоил ее все больше и больше. С каждым днем он становился все сдержаннее в ласках, и хотя в ее состоянии так было совсем не плохо, Тина боялась, что успела надоесть ему.

Несмотря на то, что в прошлом она всегда первой прекращала общение с мужчинами, которые в отличие от Зотова являлись ее мужьями, в этот раз Тина проявляла несвойственную для себя слабость - она продолжала очень близко общаться с Ильей. Именно общаться, потому что они не только занимались сексом, но и вместе решали многие вопросы, связанные с газетой и бытом. Но не могла же она, в конце концов, сама предложить этому великолепному, страстному мужчине жениться на ней?

Теперь она понимала, что сделала глупость, поддавшись мимолетному капризу и отказавшись выходить за него замуж, когда он ей это предлагал. Но ее гордость не позволяла Тине просить мужчину жениться на ней ради ребенка.

Она очнулась от грустных мыслей, когда услышала вопрос Варвары.

- А как отреагировал Степан?

- Он тотчас превратился в деспотичного мужа - считает, что лучше знает, что именно мне нужно есть, сколько двигаться и даже заявил, что мои каблуки слишком высокие! - рассмеялась Катя. - Я пока помалкиваю, ведь прошел только один день, с тех пор, как мы в этом убедились. Но, боюсь, скоро мое терпение лопнет. Оно просто не выдержит девять месяцев такой опеки.

- Никогда бы не подумала, что из Рыжего получится настолько заботливый муж, - Варвара потрепала Катю по руке. - А ты как себя чувствуешь?

- По утрам, честно говоря, плохо. Тошнит ужасно. - Катя принялась уплетать шоколадный торт, и у Тины потекли слюнки, глядя на нее. - Но днем я вполне неплохо справляюсь с едой. А ты почему не ешь торт, Алевтина? И где твой традиционный кофе?

А, собственно, почему она не может признаться во всем своим подругам?

Тина ужасно тяготилась своей тайной. К тому же ее секретарь обо всем догадалась. Соответственно, тайна уже почти престала быть тайной.

Эх, была, не была!

- Я тоже беременная. - Тина взглянула на потрясенные лица подруг и заказала проходящей мимо официантке кусок торта. Ей нужно было снять стресс.

- Вот так номер! Когда узнала? - Варвара, как всегда, опомнилась первой.

- На Катиной свадьбе.

- И ничего нам не сказала! Как тебе не стыдно? - Катя отодвинула от себя тарелку и устремила на Тину обвиняющий взгляд. - Я так сразу, с пылу с жару, поделилась.

- У нас с тобой разные обстоятельства, подруга, - угрюмо парировала Тина и слизала с ложки шоколадный крем.

- Погоди, - Варвара наклонилась над столиком и в упор спросила Алевтину. - Зотов отказался на тебе жениться, когда узнал о ребенке?

- Дело в том... - Ну как ей все объяснить, когда она сама многого не понимает? - Я ему ничего не сказала. Вообще-то, когда мне на голову упал букет невесты, Илья предложил мне пожениться, но я почему-то испугалась. Что смотрите? Буквально перед этим я узнала, что беременна. А позже он меня больше замуж не звал. Не могу же я ему навязываться.

- Почему "навязываться". - Катя погладила Тину по руке. - Думаю, когда он узнает о ребенке, сам сделает предложение. Он - ответственный мужчина.

- Так в этом же все и дело! Ну, как вы не понимаете? Я не хочу выходить замуж только потому, что у меня будет ребенок. И не хочу, чтобы Зотов женился на мне только по этой причине! Ясно? - Тина выдернула свою руку и продолжила поглощать торт. Ничего, завтра она будет питаться одними овощами.

- Ясно, - протянула Варя, задумчиво наблюдая за тем, как подруга нервно двигает челюстями. - Хотя, мне всегда казалось, что Илья к тебе очень даже неровно дышит.

- Точнее "дышал". В последнее время он стал какой-то... осторожный. Может, у него появилась другая? Как вы думаете, девчонки?

- Я не знаю, появился ли кто-то у Зотова, но в одном я уверена точно, - Варвара откинулась на спинку стула и улыбнулась. - ты влюблена и ревнуешь. Ты можешь еще долго не узнать, что на самом деле думает Илья, если не спросишь у него. Он - очень скрытный мужчина.

Глава 5

Тина размышляла об этом всю оставшуюся часть дня, но так ничего и не решила.

Рассказать?

Утаить, пока ее состояние не станет очевидным?

Уехать, малодушно спрятавшись в суете большого города?

Она тяжело вздохнула, сидя в своем офисном кресле и наблюдая в окно за игрой малышей. Ей уже давно пора домой. Но там ее, наверное, ждет Зотов - или не ждет, что еще хуже.

Как бы ей хотелось, чтобы ее желания и намерения совпали с желаниями и намерениями Ильи! Ее подруги правы - пока Зотов молчит, она не сможет узнать, чего он на самом деле хочет. Другого выхода нет - нужно прямо спросить его об этом.

Да, именно так ей и стоит поступить.

- Много работы?

По телу Тины пробежал трепет, такой же знакомый, как и голос, который его вызвал.

Он ее искал. И это было приятно. До такой степени, что на глазах женщины чуть не выступили слезы. Но она сдержала их, как всегда сдерживала эмоции в общении с мужчинами.

Но ведь это был Илья - единственный среди ее знакомых, которому удалось пробиться через ее самоконтроль в любви. Странно, но Тина не могла вспомнить, когда она стала мысленно называть их занятия сексом любовью.

Она натянула на лицо свое самое независимое выражение и повернулась к Зотову.

- Ты скучал без меня?

Он даже не подозревал, с каким нетерпением она ждала ответа на свой вопрос и как неуверенно чувствовала себя при этом, несмотря на вызывающе поднятые брови и провокационную улыбку.

Илья неспешно подошел к ней и легко поднял с кресла. Он посадил ее на стол, а сам устроился между ее ног. Тина на мгновение затаила дыхание, когда в низ ее живота уткнулся твердый бугор, а горячие губы зашептали на ухо:

- Очень.

Они неспешно целовались, а их руки ласкали кожу именно там, где им больше всего нравилось. За эти месяцы они успели очень хорошо изучить тела друг друга, но что касается души...

Тина не была уверена, что Илья испытывает к ней те же нежные чувства, что и она к нему, боялась ошибиться, чтобы потом не страдать так, как страдала ее мать, когда отец оставил их. И хотя Зотов был совсем не походил на ее отца - ни внешностью, ни характером - но чего только в жизни не бывает.

Единственное, в чем она не сомневалась, что в данную минуту Зотов желал ее. Он уже давно спустил с ее плеча платье и довел до возмутительно торчащего состояния чувствительный сосок на увеличившейся за последние месяцы груди. Тина тихонько постанывала и лихорадочно царапала ногтями широкую мужскую спину, нетерпеливо забравшись под рубашку.

Интересно, он заметил, как изменилось ее тело? Или он так часто видит ее - каждую ночь - что не обратил на это внимания? Она должна все рассказать ему. Должна.

- Зотов...

- Ммм... - он нежно покусывал ее шею, продолжая медленно сжимать в своих больших ладонях покалывающую грудь.

- Я... - Она самая настоящая трусиха. - Мы так давно не делали ничего экстремального. Ну, ты понимаешь.

- То обстоятельство, что в любую минуту сюда может кто-то зайти, уже не является для тебя экстримом?

Она почувствовала его улыбку на своих губах, когда он коснулся их ласковым поцелуем.

- Секретарь уже ушла, - выдохнула Тина, когда смогла на мгновение оторваться от горячих мужских губ.

- Это может быть кто-то из типографии или просто прохожий.

- Тем лучше.

Ей, в самом деле, было все равно, во всяком случае, сейчас, когда она таяла в сильных руках Зотова.

- Как скажешь.

В одно мгновение ее мокрые трусики были отодвинуты в сторону, а его брюки расстегнуты. Он быстро наполнил ее всю, так глубоко, как только смог, и на мгновение замер. Она чувствовала, как он нетерпеливо пульсирует внутри, и прижалась к нему крепче, обняв за талию.

Илья подхватил ее под ягодицы и начал двигаться - сначала медленно, но когда Тина обхватила его бедра своими ногами, он перестал сдерживаться.

Их бурное завершение было именно таким, как хотела Тина, а может даже лучше - необузданным и сильным.

Она еще подрагивала в его руках, когда Зотов, слегка отдышавшись, спросил:

- Ты в порядке?

- Да. Теперь я довольна.

Она почувствовала, как сотрясается его грудная клетка от беззвучного смеха, и улыбнулась. А затем подумала - возможно, он догадывается о том, что она ждет ребенка? Ведь раньше он никогда не задавал ей подобных вопросов.

Тина так и не решилась спросить Илью об этом. А если он не хочет ни о чем знать? Может ему удобно вот так - без всяких обязательств. И Тина даже не смогла бы рассердиться на него за это. Он никогда ей ничего не обещал. И она не обещала.

- Ну что, теперь домой, ужинать? Надеюсь, на сегодня с тебя достаточно экстрима?

- Да, домой.

Ей очень сильно хотелось, чтобы у них действительно был общий дом и настоящая семья. Но, желал ли того же Зотов?

Вольф впервые в жизни пил водку в одиночестве. Таким образом он пытался избавиться от раздражения, которое отравляло ему жизнь всю вторую половину дня. Он четко знал, в какой миг началась эта вторая половина,но повернуть время вспять Андрей не мог.

Он поцеловал ее, чтобы остановить безудержный поток оскорбительных, с ее точки зрения, слов. Лично он считал высказывания в свой адрес комплиментом, но не сомневался, что его надменная соседка так не считает.

Следовало закрыть ей рот рукой. Тогда он бы не узнал, что ее губы такие мягкие и сладкие, и спокойно отправился бы в собственный спортивный клуб. Ему понравилось целовать Снежную королеву, и это ужасно разозлило Вольфа.

В клубе он поссорился со всеми, кто решился ответить на его замечания. Он даже нахамил капитану группы поддержки, которой совсем недавно симпатизировал, хотя и не предлагал ей место в своей постели. Вольф никогда не совмещал работу и личную жизнь.

Бедная девушка попала под раздачу и с удивлением узнала, что Вольф терпеть не может короткие топы и похожие на набедренные повязки юбочки на спортивной площадке, которые отвлекают игроков от работы. В конце концов, Вольф избавил клуб от своего присутствия и отправился домой.

Водка ему не слишком помогала. Она лишь сняла все барьеры с его богатого воображения, и его фантазия во всю мощь буйствовала, любезно предоставляя его опьяневшему мозгу эротичные картины с участием соседки. И его самого, естественно.

Он затейливо выругался, когда в его дверь кто-то позвонил. Сейчас он не хотел ни с кем разговаривать. Вольф уже почти решил не открывать дверь, но гость оказался настойчивым.

Со стаканом в руке Андрей нетвердой походкой прошел к двери и открыл ее. Если кто-то так сильно желает его видеть, пусть любуется. Да, он немного пьян, но Вольф никого и не приглашал к себе в гости. Так что пусть пеняют на себя.

Он опешил от неожиданности и даже немного протрезвел, когда увидел, кто стоит на пороге его квартиры. В какое-то мгновение Вольф решил, что напился сильнее, чем думал, и уснул, а теперь видит сон. Потому что его гостья неожиданно произнесла:

- Мне нужен мужчина.

Заявление Сони в буквальном смысле слова на несколько мгновений парализовало речь Вольфа. Но все его тело мгновенно откликнулось на древний призыв противоположного пола, и Андрей, в очередной раз разозлившись на соседку, цветисто выругался, а потом, удовлетворенный ошарашенным видом женщины, возникшим в ответ на его брань, выпалил:

- Купите себе жигало. Надеюсь, вы знаете, что означает это слово.

Он собирался захлопнуть дверь перед носом Сони, но та с силой, удивительной в таком хрупком создании, удержала ее рукой, а затем и ногой.

- Теперь вы не можете мне отказать! - воскликнула девушка и этими словами заинтриговала Вольфа еще больше.

Он перестал тянуть на себя дверь, но и впускать настырную гостью внутрь не собирался. Во всяком случае, пока.

- Это еще почему? - Андрей демонстративно отхлебнул из стакана и смерил взглядом Соню.

- Не лучше ли нам пройти в вашу квартиру? Соседи могут заинтересоваться предметом нашего разговора.

- Это мне решать, что лучше. Так что вы имели в виду, когда говорили, что теперь я не могу вам отказать? И почему вы не можете купить себе жигало?

Соня на мгновение задумалась, видимо подбирая приличные слова к тому, что собиралась сообщить, а затем шепотом произнесла:

- Мне нужен мужчина не для... этого - ну, вы понимаете - не для того, чем вы занимались вчера с той женщиной.

- Вы имеете ввиду секс? - громко уточнил Вольф. Поморщившись, девушка кивнула головой. - Тогда для чего?

- Понимаете, вы должны только изобразить моего мужчину, притвориться им.

- Чего? Притвориться?

Вольф возмутился до глубины души. Он только не знал, что больше его оскорбило - то, что Соня предложила все это именно ему, или то, что ее мужчиной следовало только притвориться. Но он в очередной раз не стал копаться в собственных мыслях и снова попытался закрыть дверь.

- Я и есть мужчина, и мне нет необходимости им притворяться. Наймите для этого дела кого-нибудь другого.

- Но я уже не могу нанять никого другого. - Соня опять ринулась в атаку. - Притворяться придется вам.

- Женщина, ты меня уже достала. - Вольф перестал сдерживаться и в гневе незаметно перешел на "ты". - Или выкладывай все или проваливай и не мешай мне напиваться.

- Ладно. Нет никакой необходимости так шуметь, и напиться вы еще успеете. Понимаете, послезавтра моя мама собирается праздновать свой день рождения. На нем мы вдвоем - вы и я - должны присутствовать как пара, будто мы встречаемся и будто влюблены. Понимаете?

- Я мечтал об этом с пеленок! - саркастически заявил Вольф и расхохотался. - До меня так и не дошло, с какой стати именно я должен разыгрывать из себя шута?

- А вы не можете просто так прийти, без объяснений? Ведь вам же ничего не стоит сыграть моего воздыхателя!

Неужели Соня покраснела? Вольф опустил взгляд с ее разрумянившегося лица на видневшуюся в вырезе узкого халатика грудь и с непонятным удовлетворением отметил, что и эта часть ее тела покрылась нежной розовой краской.

Андрей усилием воли отбросил неуместные мысли и решительно отрезал:

- Не могу.

- Хорошо, я все вам расскажу. - Соня уставилась в какую-то точку над его плечом и начала объяснять. - Сегодня я сделала глупость - отправилась на дачу к родителям. Мне было как-то... волнительно дома после нашего разговора. Но причина поездки не имеет значения. К сожалению, мои родители отдыхали не одни. К ним в гости зашла тетушка Коли Вяземского. - У Вольфа вдруг скрутило желудок - то ли от водки, то ли от неприятного предчувствия - и он прижал руку со стаканом к животу. - Вдвоем с мамой они в очередной раз начали уговаривать меня вернуть себе Николашу. Они, видите ли, решили, что раз я после его возвращения к жене больше ни с кем не встречаюсь, значит, он мне очень дорог. Понимаете, моя мама очень переживает, что я до сих пор не замужем, а тетушка Вяземского просто терпеть не может его жену.

- А вы?

- А я не хочу разрушать чужую семью. Мне показалось, что Николай и Варя любят друг друга.

- Любят. И что же вы им сказали?

- Я им сказала, что не могу выйти замуж за Вяземского, потому что встречаюсь с другим мужчиной. - Соня посмотрела ему в глаза. - С вами.

Глава 6

Чем упорнее Соня убеждала соседа временно притвориться ее ухажером, тем больше сомневалась в разумности собственной затеи. Но она воскресила в своей памяти выражения на лицах двух пожилых женщин - жалостливое мамино и неискренно-сочувствующее тети Николая - и решительно отмахнулась от возникших сомнений.

Соня никогда не считала себя несчастной, чем-то обделенной или напрочь лишенной привлекательности. Она не хотела, чтобы ее жалели, поэтому и присвоила звание своего близкого друга именно Вольфу. Она не знала больше ни одного мужчину в этом городе, который выглядел бы настолько привлекательным. К сожалению, даже Соня не могла этого не заметить.

Она отдавала себе отчет в том, что самый невинный флирт с мужчиной, который пусть немного - совсем чуть-чуть - ей нравится, но при этом является признанным ловеласом и одновременно завидным женихом, может стать слишком рискованным занятием для душевного спокойствия даже самой невосприимчивой к мужским чарам особы. Лишь потрясенно-завистливо-недоверчивое выражение, возникшее на лице тетушки Вяземского при одном лишь упоминании имени этого мужчины, убедил Соню продолжить опасную игру.

Но теперь, когда она стояла перед этим красавчиком и нетерпеливо ожидала его ответа, ее руки покрылись холодным, липким потом от непривычного, сосущего чувства неуверенности. Когда же, вместо того, чтобы отвечать, Вольф принялся ощупывать задумчивым взглядом ее фигуру, Соня еле удержалась от того, чтобы не удалиться под защиту собственной квартиры. Как ни странно, постепенно этот навязчивый осмотр заставил ее расправить плечи, и при этом она почувствовала, что девичий халатик оказался ей слегка узковат, потому что ее грудь дерзко выпятилась вперед, с трудом умещаясь в лифе.

"Только бы пуговицы выдержали!" Именно эта мысль удержала Соню от того, чтобы положить конец тяжелому для нее разговору и отказаться от услуг мужчины, который вызывал у нее настолько необычные ощущения.

- Я согласен. - Соня вздрогнула от неожиданности, когда Вольф, наконец-то, соизволил ответить. Она никак не могла решить хорошо это или плохо, что он согласился участвовать в авантюре. Мужчина не дал ей времени поразмышлять на эту тему. - У меня будет несколько условий. Вы же не настолько наивны, чтобы решить, будто я пойду у вас на поводу просто так - за ваши красивые... глаза. Хотя... - Вольф сделал шаг вперед, а Соня непроизвольно отшатнулась назад. Мужская рука решительно обвилась вокруг ее талии, не позволяя ей отодвинуться еще дальше.

- Условия?

Настолько близко она никогда не соприкасалась с мужчиной - возможно, один раз, когда Вяземский ни с того, ни с сего решил ее поцеловать. Но ни его объятия, ни поцелуи не вызвали у Сони никаких особенных ощущений. А Вольф... Он был такой... горячий, такой... сильный, такой... возбуждающий!

Неужели, ей на ум пришло подобное слово?! Нужно бежать отсюда - от него - пока не стало слишком поздно.

Но вместо этого Соня спросила:

- Начинайте перечислять.

- Хм... - Он еще крепче прижал ее к своему телу, и Соня сделал неловкую попытку вырваться. - Вот именно. Спасибо, что подсказали. Во-первых, вы не должны от меня так шарахаться. Никто не поверит в наш маленький обман, если я не буду касаться вас - обнимать, шептать что-то на ухо, - он наклонил голову, и Соня уставилась на его красивые губы, - целовать.

Она вспомнила, как это было волнующе приятно, когда Вольф касался ее губ своими твердыми губами, и она таяла под их натиском. В этом то и таилась опасность. Ей слишком сильно понравился их поцелуй. Нет, целоваться они не должны ни в коем случае.

- Думаю, это не обязательно - целоваться, - пролепетала она так нерешительно, что и сама себе не поверила.

- Нет, без поцелуев никак нельзя.

Немного насмешливая, дразнящая улыбка на мужских губах заставила ее обвести языком собственные пересохшие губы.

- Я обещаю подумать над этим. Что еще? - Соня решительно сменила щекотливую тему разговора.

- После праздника, в ближайшие несколько дней мы закончим весь этот фарс. Я, знаете ли, не встречаюсь с потенциальными невестами. И из-за того, что я делаю для вас это небольшое одолжение, может пострадать мой имидж. Мамаши всех незамужних женщин этого города примутся атаковать мою квартиру, а мне не хочется уезжать отсюда. Здесь у меня друзья, любимая работа.

- Не слишком ли вы самоуверенны? - Как можно скептичнее протянула Соня. Ее неожиданно задело желание Вольфа максимально быстро отделаться от нее. - Я думаю, что не все женщины в этом городе мечтают заполучить вас в мужья. Я - так уж точно.

- Тем лучше. Я рад, что с этой стороны проблем не будет. Считайте, что мы договорились.

Он лениво выпустил Соню из своих объятий, и она, наконец-то, вздохнула свободно, но с капелькой неожиданного сожаления.

"У нас только деловые отношения", - напомнила себе девушка, подняла подбородок и как можно небрежнее произнесла.

- Завтра утром я за вами зайду. Надеюсь, в субботу вы не работаете?

- Почему в субботу да еще с самого утра? - нахмурился Вольф. - Вы собираетесь праздновать целый день?

- Понимаете, завтра мы с вами приглашены на дачу к моим родителям для, так сказать, более близкого знакомства. А день рождения мы будем праздновать в воскресенье.

- Что? Близкого знакомства? Черт! Но это будет уже два потерянных дня. Я хотел сказать - праздничных дня. Мы договаривались только на один.

Вольф засунул обе руки в карманы, в том числе и ту, где была пустой стакан, и сверлил Соню злым взглядом. Интересно, он выпил достаточно для того, чтобы стать сговорчивее? Кажется, ей придется быть с ним более ласковой. Соне очень не хотелось придумывать на ночь глядя новый план.

- Вольф, но вам же не придется ничего особенного делать. - Как можно нежнее принялась уговаривать Соня. - Весь разговор я беру на себя. Вы будете отдыхать, дышать свежим воздухом и наслаждаться тишиной.

- Тишиной, говорите.

Мужчина смерил Соню взглядом и задумчиво остановился на ее груди. Она тотчас почувствовала себя совершенно голой и еле удержалась от соблазна прикрыть заинтересовавшую соседа часть своего тела руками. Соня напомнила себе, что она уже давно не школьница, чтобы теряться от подобных разглядываний. Тем более что такое пристальное внимание именно к ее телу именно такого мужчины необычно волновало.

Господи, неужели в ней проснулось тщеславие?!

- Услуга за услугу. - Соня насторожилась. Какое еще условие он придумал? - Утром мы едем на вашу дачу, а вечером - в "Феерию". Там собираются мои друзья со своими женщинами.

- Но... Там будет Вяземский с женой?

- Вот именно. Пусть Варя убедится, что с вашей стороны их семье ничего не угрожает.

- Ладно. - Ей очень не хотелось идти в подобное место, а еще больше - встречаться со всеми этими людьми, но завтра она станет обязанной Вольфу. - Только не забудьте, что после маминого праздника мы с вами расстаемся.

- Вы сами-то об этом не забудьте, - выпалил Вольф и захлопнул перед ее носом входную дверь.

Андрей натянул джинсы и отправился открывать дверь.

Откровенно говоря, он не собирался этого делать, но после изрядного количества водки, которое Вольф вчера незаметно для себя поглотил, его раскалывающаяся голова не могла мириться с трезвоном дверного звонка.

Пока он практически на ощупь двигался к двери, поскольку его глаза отказывались разлипаться, и при этом беспрерывно зевал, его мозг сверлила назойливая мысль, что вчера с ним что-то подобное уже происходило, и оно ему не слишком понравилось.

Вольф не сразу узнал очаровательную девушку, стоявшую на пороге его квартиры, но вместе с узнаванием в памяти всплыли события вчерашнего вечера и его поспешные и непродуманные обещания.

Что же, он - человек слова и не собирается отказываться от них.

Как ни странно, но самое большое впечатление на него произвели не довольно полная, красивой формы грудь, обтянутая топом - он уже видел ее в декольте и намеревался рассмотреть поближе в другой раз - и не длинные стройные ножки, соблазнительно выглядывавшие из джинсовых шортиков. Его заставило молча пялиться на Соню то, чему Андрей никогда раньше не уделял внимания. Оказывается, его соседка стягивала в тяжелый узел на голове блестящие, длинные, слегка вьющиеся пепельного цвета волосы, достаточно красивые для того, чтобы Андрею захотелось зарыться в них пальцами или лицом. А еще их длина позволяла намотать шелковистые пряди на кулак, чтобы придвинуть недовольное, но очень милое личико к себе и поцеловать крепко сжатые, слегка тронутые помадой губы.

Уже через мгновение этот чувственный ротик открылся, и его обладательница выпалила:

- Вы обещали!

- Я готов.

Соня окинула Андрея возмущенным взглядом и на мгновение - как ему показалось, несколько затянувшееся - задержала его на уровне живота. Увидев, как ее щеки окрасились румянцем, который не могли скрыть даже большие солнцезащитные очки, Вольф вспомнил, что не потрудился застегнуть джинсы, но не сделал ни одного движения, чтобы исправить это упущение.

- Будьте любезны, наденьте на себя что-то подходящее, а я иду вызывать такси.

- Не нужно никуда звонить. - Вольфу очень хотелось, чтобы испортившая его планы на выходные женщина заплатила по счетам, но он решил, что придумает для нее другой способ расплатиться. - Мы поедем на моем "Ауди".

- Не "Порше" и не "Ягуар"? Странно, но я думала...

- Я продал свой "Порше" два года назад. Решил, что пора подумать о комфорте и надежности, а еще - немного сбросить скорость. - Неужели он оправдывается? Вольф никогда не объясняет своих поступков женщинам. А этой - тем более не станет. Но пока он анализировал это, Соня прокомментировала его слова с легкой, немного ехидной улыбкой:

- Обычно так поступают мужчины, собирающиеся остепениться и жен...

- Не дождетесь! - резко перебил девушку Андрей. - Через пятнадцать минут спускайтесь вниз. И не опаздывайте. Я не люблю ждать.

Он еще мгновение понаблюдал за гневным румянцем, медленно заливающим лицо Сони и, победно усмехнувшись, захлопнул дверь. Ему начинали нравиться эти перепалки.

Кажется, выходные обещали быть... хмм... горячими.

Глава 7

Она разозлилась. Еще никто не позволял себе разговаривать с ней в таком тоне.

Меря шагами собственную прихожую, Соня мысленно спорила сама с собой, приводя аргументы "за" и "против" участия Вольфа в ее игре. Но кое-что она уже решила окончательно.

Соня завела будильник, чтобы ровно через пятнадцать минут, и ни минутой позже, выйти из своей квартиры. Если к этому времени наглеца из квартиры напротив не окажется около подъезда, она приготовилась отказаться от идеи представить своим родителям Вольфа в качестве друга.

- Вы опоздали на целую минуту.

Он сидел в солидном серебристом автомобиле, одетый в белую батистовую рубашку с глубоко расстегнутым воротом, его светлые волосы небрежно спадали и слегка вились на шее, а на губах сверкала ослепительная, искушающая улыбка.

Мужчина не должен быть так красив. Но Вольф был. Этот факт Соня не могла отрицать. Она признавала так же то, что, несмотря на природное трезвомыслие, ей придется приложить много усилий, чтобы не поддаться его обаянию. Она не должна дать ему ни единого шанса преуспеть в этом.

- Одно из двух: либо ваши часы спешат, либо вы изнываете от нетерпения в ожидании невесты, то есть меня, - парировала Соня и непринужденно устроилась в элегантном солоне.

- Маленькая поправочка - не невесты, а подруги. - Вольф нажал на педаль газа, и Ауди тихо сдвинулась с места.

- Значит, со всем остальным, сказанным мной, вы согласны? - не удержалась от колкости Соня, осторожно погладив ладонью мягкую кожу обшивки.

- Предлагаю объявить временное перемирие, потому что наши постоянные перепалки не слишком напоминают нежности влюбленных, - примирительно заявил Вольф и одел солнцезащитные очки. - Да, чуть не забыл. Будет лучше, если мы перейдем на "ты". Обращаться к близкому человеку на "вы" слишком уж старомодно. Ты не находишь, дорогая?

Соне понравилось, когда он произнес "дорогая", и она мысленно отругала себя за это. Чтобы реабилитироваться в собственных глазах, девушка улыбнулась мужчине как можно приторнее и ответила:

- Согласна, милый.

Вольф поморщился и, сосредоточившись на дороге, пробормотал:

- Можно ограничиться "дорогой".

- Ну, если тебе так больше нравится...

- Да, так мне больше нравится. А сейчас тебе придется немного поработать штурманом. Я знаю дорогу на вашу дачу весьма приблизительно. Как-то раз мне пришлось отвозить в дачный поселок своих родителей.

По этому поводу Соня решила не спорить.

Всю дорогу она придумывала, как будет знакомить родителей с Вольфом, что при этом станет говорить, но ни один из вариантов ей не понравился. Когда автомобиль подкатил к знакомой садовой калитке, ее мама уже маячила рядом, делая вид, что выбирает для букета подходящие розы, на самом же деле нетерпеливо поджидая гостей.

Пожилая, но еще очень привлекательная женщина быстренько оставила в покое садовые ножницы и поспешила открыть калитку.

Соня набрала в легкие побольше воздуха и...

- Здравствуй, Андрюшенька! Мой мальчик, как хорошо, что ты нашел время навестить своих соседей!

Соня ошеломленно слушала радушные восклицания мамы, смотрела, как она краснела и засмущалась, пока Вольф целовал ей руку, но в голове ее доминировала лишь одна мысль - оказывается, ее соседа зовут Андреем, и мама прекрасно его знает, в отличие от самой Сони.

Она не позволила себе слишком долго удивляться, решив, что все это к лучшему. Ей не придется тратить силы и использовать смекалку на знакомство. Но Вольф - Андрей умудрился удивить ее еще раз.

- Татьяна Михайловна, вы очаровательно выглядите, впрочем, как всегда. Как себя чувствует Дмитрий Иванович? Нога его больше не беспокоит?

Оказывается, ее сосед довольно хорошо знает ее родителей, во всяком случае, настолько, чтобы обращаться к ним по имени, делать комплименты и спрашивать о самочувствии. Интересно, о чем еще он умолчал?

Тут внимание собеседников обратилось в ее сторону, и Соня растянула губы в улыбке, очень надеясь, что она получилась достаточно беззаботной.

- Дорогая, - Соня заскрежетала зубами от почти интимного тембра. - Ты хочешь прогуляться по саду, или мы пойдем прямо к дому?

Больше всего ей хотелось сесть в автомобиль и побыстрее скрыться, в крайнем случае - прогуляться по саду и высказать все, что считает нужным, своему "жениху", но она заставила себя взять привлекательного негодяя под руку и даже прижаться к ней грудью, поражаясь собственному поведению и промурлыкав Вольфу в отместку:

- Сделаем так, как хочется тебе, дорогой. Это ты сегодня - главный гость.

Вначале шелковистые душистые волосы коснулись его шеи, затем упругая плоть надавила на его руку, а потом прозвучали слова, которые не оставили бы равнодушным ни одного мужчину, рядом с которым стоит такая - что уж скрывать - соблазнительная женщина.

Он еле сдержался, чтобы не подхватить обладательницу всего перечисленного и унести ее все равно куда, лишь бы там была ровная поверхность, и отсутствовали радостные, но любопытные глаза ее матери.

Возможно, подобная выходка не слишком потешила бы Соню, но кто знает... А вдруг эта женщина тщательно скрывает интерес к нему и поэтому лишь воодушевится перспективой остаться с ним наедине? Если судить по ее поведению последние несколько минут, она достаточно опытна, чтобы они приятно провели этот день.

Почему бы нет? Она свободна, он сегодня не занят. К чему, черт возьми, он должен сдерживаться?

Женщина, которая сумела увести у молодой и привлекательной жены Вяземского и удерживать его интерес целых пять лет, должна быть хороша в постели.

Вольф так раскочегарился от этих мыслей, что чуть не забыл о щебечущей рядом с ним Татьяне Михайловне. Он почти мечтал о том, чтобы родители Сони вдруг решили оставить их наедине и укатили куда-нибудь. Он заставил себя вспомнить о том, что если родители исчезнут, у Сони не будет причин прижиматься к нему. Она снова начнет дерзить, даже если сама мечтает заняться с ним сексом.

Определенно мечтает. А как же иначе? Весь его предыдущий опыт общения с женщинами свидетельствовал об этом. Ну что же, он с удовольствием поиграет с соседкой во взрослые игры, раз уж она украла у него выходные. Но это будет игра по его правилам.

Вольф позволил ей еще несколько мгновений наслаждаться своей властью, а затем мягко высвободил свою руку и обнял Соню за плечи, с удовольствием замечая, что она вздрогнула от неожиданности.

- Дорогая, ты же знаешь, что я не успел позавтракать. - Вольфу понравилось касаться нежной, бархатистой кожи Сони, прижимать к себе ее женственное тело, едва прикрытое одеждой. Он с трудом отвел от нее взгляд и посмотрел на Татьяну Михайловну. - Представляете, она не дала мне досмотреть утренний сон, подняв с кровати ни свет, ни заря. - Он не стал раздумывать о том, что подумала Сонина мама после подобного заявления. Глаза пожилой женщины удивленно распахнулись, но в этот момент Соня издала протестующий возглас, и Андрей расхохотался, крепче прижав ее к себе. - Думаю, неплохо бы перекусить? Ты не против, радость моя?

Кажется, его радость была возмущена до глубины души подобным обращением к ней, но ведь это не его идея, заявиться сюда и вводить в заблуждение собственных родителей. Пусть Соня и выкручивается из создавшейся ситуации, как хочет, а он постарается провести время как можно приятнее.

О том, что будет после этого представления, Андрей пока не задумывался. Всегда можно сказать, что они не сошлись характерами или, что Соня его бросила, или... Да мало ли чего?! Объяснения - тоже не его забота. Ведь Соня тоже собиралась избавиться от него после выходных. Не так ли?

Почему-то сегодня эта мысль показалась Андрею не слишком приятной. Можно попытаться убедить девушку продолжить их "игру", по крайней мере, до ее отъезда. Что-то, а уговаривать женщин Вольф умел, как никто другой.

Татьяна Михайловна принялась хлопотать, приглашая пару к столу, накрытому на свежем воздухе. Плетеная мебель гармонично смотрелась в начавшем покрываться осенним золотом саду. На креслах с высокими подлокотниками теснились симпатичные яркие подушки, а круглый столик покрывала цветастая скатерть. Букет из бордовых и розовых георгинов красовался посреди стола, уставленного тарелками с цветочным узором и такими же чашками. Идеалистичную картину накрытого к дачному завтраку стола дополняли присыпанный сахарной пудрой кекс, ватрушки и самовар.

Рот Вольфа тотчас наполнился слюной, но он сдержал свой порыв и с вежливой улыбкой шагнул к высокому, седовласому мужчине в очках, державшему в руках свежую газету "Твой город" и поднявшемуся им навстречу.

- Доброе утро, Дмитрий Иванович! - поздоровался Вольф с отцом Сони, известным писателем Катамаем.

- Рад, рад! - сдержанно ответил мужчина, пожимая протянутую Андреем руку. - Вовремя приехали, ребятки. Самовар - горячий, а любое кулинарное творение нашей мамочки - всегда праздничное блюдо.

- Не слушайте его, это всего лишь обыкновенный кекс! - воскликнула Сонина мама.

Но Вольф заметил, как она разрумянилась от комплимента мужа и подарила ему ласковый взгляд. Кажется, эти двое до сих пор любят друг друга. Во всяком случае, за ними очень приятно наблюдать. И немного завидно. Полюбит ли он сам когда-нибудь?

Весьма непривычная мысль для Вольфа. Он тут же попытался забыть ее, отодвигая плетеное кресло для Сони, в то время как Катамай ухаживал за женой.

- Какие у вас планы, молодые люди? - Кажется, Сонин отец не любил ходить вокруг да около. Интересно, что по Сониному сценарию, он должен ответить ее отцу? Не может же Вольф сказать, что их всех в скором времени ждет торжественное событие?

- Папочка, ну нельзя же вот так, сразу, - с укором в голосе произнесла Соня.

Татьяна Михайловна, накладывая Вольфу в тарелку большой кусок кекса, настороженно посмотрела на дочь, и скорее из солидарности поддержала ее.

- Дима, не нужно торопить детей. Как только они будут готовы, мы первыми обо все узнаем. Так ведь, Андрюша? Сонечка?

Вольф только кивнул в ответ и принялся уплетать кекс, а Соня, слегка поерзав на стуле, произнесла:

- Папочка, понимаешь, мы с Во... Андреем встречаемся недавно. Еще пока слишком рано строить какие-то долгосрочные планы. Тем более что живем мы в разных местах, встречаемся не слишком часто и...

- Скрытно... - добавил ее отец. - Почему-то до вчерашнего дня ни одна сплетница этого города не доложила твоей матери, что ты встречаешься с Андреем. Кстати, с чего все у вас началось? Тебя давно не было дома после... той истории.

Вольф невозмутимо продолжал жевать, предоставив Соне возможность пофантазировать.

- Вот тогда все и началось. В "Феерии". Во... Андрей пригласил меня на танец, и я согласилась. А потом... Вы хотите услышать подробности?

Вольф мысленно зааплодировал девушке и даже накрыл ее длинные, красивые, но холодные пальцы своей рукой. Нервничает, но врет умело. Ее историю, а вернее их совместный танец в "Феерии" может подтвердить целая куча народу. А его друзья несколько дней смаковали эту комедию.

Плохо было только одно - сегодня вечером ему придется слегка соврать друзьям, и, пожалуй, будет лучше, если он станет придерживаться Сониной версии, а то они с ней очень скоро запутаются во всей этой паутине.

Хотя, если разобраться, его маленький обман будет не таким уж серьезным проступком. Во-первых - идет он на это ради друга, пусть и не самого близкого, а во-вторых - он, действительно, встречается с Соней, пусть только и два дня. Возможно, ему так понравится считаться ее близким другом, что он захочет узнать ее еще ближе и продолжить их короткую связь на некоторое время.

Вольф незаметно переставил свою ладонь на бедро девушки, как он обычно делал с прежними подружками, и ощутил, как Соня задрожала в ответ. Весьма хороший признак - если он собирается соблазнить ее, и очень тревожный - если планирует прекратить их отношения как можно раньше. Неплохо бы определиться, чего же он хочет больше - первого или второго.

Стоило задуматься также над тем, почему Соня не отодвинулась и не отбросила его руку.

Стоило горячей ладони коснуться ее ноги, как Соня еле сдержалась, чтобы не сорваться с места.

Ни один ее знакомый не позволял себе подобной фамильярности, да что там - вольности по отношению к ней. Странно, но ей это понравилось. Тепло от его руки вначале добралось до кончиков пальцев на ноге, а затем начало подниматься вверх. Буквально через мгновение лицо Сони начало гореть от жара.

Она уговаривала себя, что терпит все это только ради родителей, хотя уже понимала, что это не так. Прикосновения Вольфа вызывали в ней волнение, возбуждали ее, заставляя колотиться сердце. С этим нужно было что-то делать, как-то контролировать. В первую очередь - ради собственного спокойствия. Только бы не опоздать.

Соня еле дождалась конца завтрака и почти ничего не съела. Хотя Вольф уже давно убрал руку с ее ноги, она все еще ощущала тепло в этом месте. Соня нетерпеливо бросала на мужчину красноречивые взгляды, мысленно приказывая ему встать и поблагодарить ее родителей за чудесный завтрак, но Вольф делал вид, что не понимает намеков, живо обсуждая с ее родителями городские новости, погоду и неустанно нахваливая кекс и несколько видов джема. Многочисленные баночки притащила ее мама, чтобы дорогой Андрюшенька их попробовал.

Когда Соня окончательно потеряла терпение, наглый гурман откинулся в кресле, сообщив, что должен прогуляться после завтрака. Наконец-то она сможет высказать ему все, что о нем думает.

Не дожидаясь, пока Вольф поможет ей подняться, Соня быстренько вскочила с места и затараторила:

- Пойдем, покажу наш сад. Уверена, тебе понравится.

Она шла по тропинке впереди Андрея и медленно кипела. Она решила отойти как можно дальше от столика, чтобы им не мешали разговаривать. Когда тропинка привела их за стену из шиповника, окружавшего заднюю стену дома, Соня решила, что пора, и повернулась на каблуках босоножек.

Как оказалось, Вольф следовал за ней по пятам в буквальном смысле слова. Она даже слегка испугалась, когда оказалась в его объятиях - жарких и сильных.

А потом он ее поцеловал.

Глава 8

Он не смог, не захотел удержаться от соблазна.

Он слишком долго ждал.

Она была само искушение и даже не осознавала этого.

Или все же осознавала и намеренно заводила его?

Зачем она нарядилась в эти короткие шорты? В них ее симпатичная попка выгядит еще более привлекательной. А походка? Даже ее решительный настрой высказаться - конечно же, без свидетелей, иначе, зачем бы она так торопилась скрыться за домом - не смог сделать походку девушки менее плавной, и все эти колышущиеся округлости и приятные изгибы так и просились в руки.

Когда же все это оказалось в его руках, Вольф понял, что не ошибся. Соня, несмотря на неприступный внешний вид, оказалась горячей и податливой, как воск. Медовый воск.

Нужно отдать ей должное - в начале их незапланированного, но неизбежного поцелуя девушка сделала попытку уклониться, вырваться из его рук. Но затем...

Уже мгновение спустя Соня обвила руками его шею и крепко прижалась к нему, отвечая на поцелуй. Господи, эта девушка была либо слишком наивной, чтобы не понимать, что она с ним делает - и что ей при этом грозит - либо достаточно опытной и стремящейся к тому, чтобы превратить его в одержимого.

Соня тихо вздыхала, теребя волосы на его затылке, и в какой-то миг Вольф понял - ему нужна маленькая передышка, чтобы прийти в себя и удержаться от того, чтобы уложить пылкую женщину прямо под кустом шиповника в родительском саду.

Он уже собирался продолжить сладкую пытку и склонил голову к Соне, чтобы вновь завладеть ее нежными губами, но девушка, кажется, начала понемногу приходить в себя. Она устремила на него затуманенный взгляд и не слишком уверенно произнесла:

- Во... Андрей, что вы... ты себе позволяешь? Я лишь собиралась у вас... тебя кое-что спросить.

Несмотря на это заявление, девушка продолжала прижиматься к нему, а Вольф торопливо перебирал в уме всевозможные доводы, которые не позволили бы Соне ему отказать.

Тут на втором этаже дачного домика порыв ветра шевельнул кружевную занавеску в приоткрытом окне, и Вольфа осенило.

- Продолжай целовать меня, дорогая, - прошептал он на ухо Соне. - Твои родители наблюдают за нами из окна. Ты же хочешь, чтобы они поверили в наши романтические отношения?

Вольф властно провел руками по выгнутой спине, на мгновение задержал ладони на упругих ягодицах, а затем сжал тонкую талию.

- Ты уверен... уверен, что они подглядывают? На них это не похоже.

Выдыхая эти фразы, Соня послушно приподняла свое лицо навстречу его губам.

- Не могу же я спросить у них, чтобы убедиться. - Вольф ласково, но нетерпеливо провел кончиком языка по розовым лепесткам.

- К сожалению.

"К счастью!" - подумал Андрей и снова завладел ее губами.

Вольф пропустил тот момент, когда умопомрачительный поцелуй положил конец его самообладанию. Он начал потихоньку подталкивать Соню к стене дома, чтобы обрести хоть какую-то опору. При этом им пришлось пробираться между колючими кустами, но Андрей не ощущал жалящих касаний.

Когда спина девушки оказалась прижатой к кирпичной кладке, Вольф просунул ногу между ее ног и начал двигаться, позволяя Соне ощутить всю силу своего желания. Освободившиеся руки тут же сжали восхитительную женскую грудь. Девушка глухо застонала, а Вольф коснулся пуговиц на ее шортах.

- Сонечка, Андрюша! Где вы?

Они одновременно вздрогнули и посмотрели друг другу в глаза.

В дымчатом взгляде девушки бушевали страсть и сожаление, постепенно сменявшееся каким-то другим чувством. Но Вольф не был уверен, что хочет знать, каким именно. Он нехотя убрал руку с пуговиц и отступил, только теперь почувствовав, что его сердце готово выскочить из его груди.

Эта горячая штучка обязана оказаться в его постели. Уж он об этом позаботится. Что бы она там не говорила или собиралась сказать, Соня желает его так же сильно, как и он ее.

В эти волшебные мгновения, когда его губы дарили ей многообещающее, порочное наслаждение Соня готова была сделать для него - вместе с ним - все. Вплоть до самого бесстыдного.

Ничего подобного с ней прежде не случалось. Еще ни один мужчина не заставлял ее настолько потерять голову, а так же ориентацию в пространстве и времени. Но как ей не хотелось, чтобы Вольф продолжил все эти манипуляции с ее телом, она была благодарна маме, что та отправилась их искать.

Существовала возможность, что та все же видела их из окна и решила положить конец разврату в собственном саду, хотя раньше Соня и сомневалась в этом, несмотря на заверения Андрея. Скорее всего, она об этом никогда не узнает - просто не решится спросить об этом у матери, а та никогда признается в том, что подсматривала.

Соня понимала, что позволила убедить себя во всем этом, лишь бы привлекательный, искушенный мужчина продолжал прижимать ее к себе, лишая сил и даря такие незабываемые ощущения. Теперь она понимала, почему женщины, приходящие в его квартиру издавали такие звуки. Она сама была готова закричать.

Он оторвался от нее, и Соне стало одиноко, что было весьма странно, потому что Вольф продолжал стоять рядом с ней. Она несколько раз глубоко вздохнула и крикнула:

- Мы здесь!

Соня сделала шаг в сторону выложенной булыжниками тропинки и вопросительно посмотрела на Андрея, молча спрашивая, почему он медлит. Мужчина безмолвно и красноречиво посмотрел на свои джинсы, она проследила за его взглядом. Да, в таком виде он не мог показаться перед ее родителями.

Она подняла на него взгляд и почувствовала, как краска разливается по ее щекам.

Это она с ним такое сделала!

Его улыбка и лукавый взгляд подтвердили это.

Соня ушла. Вольфу же понадобилось гораздо больше времени, чтобы прийти в приличное состояние.

Как она его завела!

Андрей уже давно не был так возбужден. И так обескуражен тоже. Эта музыкантша оказалась сгустком желания, соблазнительной сиреной. Он потерялся в ней, как путник в пустыне, и обрел многое, будто, наконец-то, нашел оазис.

Неужели ему, Вольфу, познавшему многих женщин и многие удовольствия и, казалось, давно пресытившемуся ими, пришли в голову эти пафосные слова?

Андрей несколько раз тряхнул головой, чтобы спутанные мысли пришли в порядок и прояснились. Но он ничего не мог поделать с взаимным притяжением, которое возникло между ним и Соней. Несмотря на риск того, что девушка может стать ему необходимой, как пища, как сон, как воздух, в конце концов, Вольф решительно настроился заполучить ее в свою постель. Если же в нужный момент рядом не окажется постели, он овладеет ею там, где их охватит следующее безумие. Потому что иначе, как безумием, все происходящее нельзя было назвать.

Вольф посмеялся над собой и постарался отвлечься, вспомнив о том, что завтра ему предстоит опять играть роль Сониного ухажера. Хотя слово "играть", кажется, утратило актуальность.

Ну вот, кажется, теперь он готов идти. Должен идти, потому что скоро его отправятся искать.

Подходя к наблюдавшей за ним компанией, Вольф громко прокричал:

- У вас очаровательный сад, Татьяна Михайловна. Я гулял по его дорожкам и восхищался всем, что попалось мне на глаза, и чего я коснулся руками.

"И губами".

Он посмотрел на Соню и заметил, как она снова покраснела, но глаз не отвела.

Вольф почему-то не сомневался в том, что эта девушка не струсит, когда придет время. А так же в том, что у них все получится.

Они не разговаривали почти всю дорогу до города, но Соня не хотела нарушать напряженное молчание.

Между ними воздух словно потрескивал, и она предчувствовала, что даже один единственный вопрос на ту тему, которая ее на самом деле интересует, может стать искрой, от которой вспыхнет пламя. Сегодня Соне захотелось гореть в этом огне вместе с Вольфом, но она боялась превратиться в угли.

Первым не выдержал Андрей.

- О чем думаешь?

О тебе. О нас.

- Как давно ты знаешь моих родителей?

- Практически всю жизнь. Если ты не забыла, мы с тобой соседи.

- Но ведь я с твоими родителями не знакома и имен их не знаю. Да что там говорить, если бы они шли мне навстречу, я бы с ними даже не поздоровалась.

- Ты всегда была стран... отстраненной девочкой, помеш... зацикленной на музыке.

Андрей бросил на нее короткий взгляд, но Соня успела заметить веселые огоньки, плясавшие в зеленых глазах.

- Думаешь, что я заносчива или того хуже?

Словно почувствовав закипавший в ней гнев, Андрей примирительно коснулся ладонью ее руки.

- Конечно же, нет. Ты просто слишком занята. А с твоими родителями я познакомился в стоматологической клинике. Я часто забегал туда после уроков. Мои родители там работали и часто повторяли, что всех пациентов нужно вежливо приветствовать, а если они являются постоянные посетителями, да еще соседями, то знать их имя - мой долг. Видишь ли, они мечтали, что я стану стоматологом. Представляешь?

- Нет. - Неожиданно ей в голову пришла еще одна мысль. - А ведь я тоже посещала эту клинику, хотя и плохо представляю лицо женщины-стоматолога. Единственное, что я помню, так это ее улыбку - добрую и успокаивающую. Возможно, это была твоя мама?

- Скорее всего. Моя мамочка все трудности встречает с улыбкой на лице. Я не имел в виду тебя, когда говорил о трудностях.

- Очень на это надеюсь.

Вольф нетерпеливо мерил шагами мостовую перед домом.

Ему не хватило терпения ожидать соседку дома, потому что он то и дело представлял, как Соня один за другим снимает все предметы своей одежды, а затем, как она одевает на свое прекрасное тело что-то, возможно открытое и облегающее. Вольф быстро принял душ, переоделся и выскочил на улицу, где его немного охладил прохладный вечерний ветерок.

Он оказался прав. Соня одела открытое и облегающее - очаровательное лиловое платье, подчеркивающее ее формы и приоткрывающее грудь. Но Вольфа это не слишком порадовало - ведь кроме него такой красотой будут любоваться его друзья и еще неизвестно сколько мужчин.

Глава 9

Соня оттягивала это мгновение - появление на глаза друзьям Вольфа - как могла: медленно принимала душ, еще медленнее сушила и укладывала волосы. Наконец, она перемеряла все наряды, которые имелись в ее распоряжении, но ни один из них не отвечал ее главному замыслу - соблазнить Вольфа.

Девушка не помнила, когда именно ей в голову пришла такая идея - во время одного из поцелуев или еще раньше, когда она вломилась в его квартиру незваной гостьей, но факт оставался фактом, а Соня не привыкла отступать.

Она не привезла с собой ничего подходящего, да что там - в ее гардеробе элементарно отсутствовали подобные наряды. Хотя...

Соня пошарила на самой верхней полке шкафа, где хранились заброшенные и почти забытые подарки, и вытащила шелковое лиловое платье. Она не помнила, кто подарил ей эту легкомысленную вещицу, но сейчас была благодарна неизвестному дарителю.

Облачившись в полупрозрачное, облегающее одеяние, Соня подошла к зеркалу. Она смотрела на свое отражение и видела перед собой решительную, соблазнительную и раскованную женщину, готовую на многое.

Лиловое платье сделало ее такой.

Хотя нет, это Вольф постарался.

Впервые в жизни Соне захотелось понравиться конкретному мужчине. Да так, чтобы он голову потерял. Даже если это случится лишь на то короткое время, которое она у него выторговала. Соня поставила перед собой программу максимум - заставить этого мужчину забыть всех тех женщин, которых он знал до нее.

Она понимала, что это - тяжелая задача для любой женщины, а для нее особенно. Опыта у нее в этих делах, конечно, не слишком много - практически нет совсем, но Соня решила, во что бы то ни стало, овладеть искусством соблазнения. Научилась же она играть на фортепьяно!

Где-то в глубине души Соня немного беспокоилась о том, что ее вдруг проснувшийся интерес к соседу может привести не совсем к тому результату, на который она надеялась - а именно, повеселиться, расслабиться, поиграть, почувствовать себя привлекательной и желанной.

Главное не доиграться. Вольф был слишком опытным, слишком мужественным - слишком во всем, что нравится женщинам, и Соня рисковала в противостоянии с ним потерять спокойствие и, возможно, даже сердце. Но он бросил ей вызов, а Соня была не из тех, кто трусит. Сегодня в саду он продемонстрировал ей свою власть над ее слабым женским телом, и она решила доказать ему, что он так же может оказаться слаб перед ней.

Девушка порылась среди маминых духов. Названия на симпатичных флакончиках не вызвали у нее никаких ассоциаций, поэтому Соня выбрала среди них наименее назойливые и брызнула несколько капель на волосы - и в ложбинку между выглядывавшими из лифа выпуклостями. Представив, как Вольф вдыхает аромат, Соня покраснела от собственных нескромных мыслей и ужаснулась - за два дня она очень изменилась.

"Послезавтра все закончится, и я снова стану прежней строгой, неприступной, зацикленной на музыке девушкой, именно такой, какой видит меня Вольф и, вероятно, все остальные тоже", - убеждала себя Соня, надевая изящные открытые туфельки. Но сегодня и завтра она собиралась узнать все то, с чем знакомились ее ровесницы еще в старших классах школы.

Ее энтузиазм несколько поугас, когда она увидела лицо Вольфа, ожидавшего ее на улице. Неужели она переоценила собственные силы и недооценила привлекательность платья?

У Андрея был такой вид, будто он увидел перед собой - с чем бы это сравнить? - ведро лимонного сока! Мужчина щелкнул зубами, его кадык дернулся, а брови сошлись на переносице. Но дона не успела сбежать, Вольф крепко ухватил ее за руку и потянул за собой, недовольно бормоча:

- Ты смотрела на часы? Уже можно было платье на кринолине натянуть, а не только это... эту... этот чулок.

Кажется, Андрей нервничал. Она тоже слегка дрожала от волнения и поэтому не собиралась терпеть его грубость.

- Я могу превосходно провести этот вечер в собственной квартире, наедине с музыкой или книгой, если тебя что-то не устраивает, Вольф.

Андрей обернулся и бросил на нее удивленный взгляд - кажется, Соне удалось его зацепить. На красивом лице промелькнула улыбка, и мужчина немедленно взял ее под руку и прошептал на ухо:

- Собираешься изменить мужчине с музыкой? Нет уж, этим вечером ты принадлежишь мне.

От этого горячего шепота по спине у Сони побежали мурашки.

"Принадлежишь мне..."

О! Это звучало ужасно и очень соблазнительно.

Соня поймала себя на мысли, что хочет то же самое сказать Вольфу, но боялась, что тот рассмеется ей в лицо прямо посреди улицы. Поэтому она открыла рот, чтобы сообщить этому собственнику, что он очень заблуждается.

- Только два дня.

О Боже! Она сошла с ума, и в этот раз не из-за музыки.

Тина чувствовала себя не очень хорошо, как, впрочем, и все последнее время, но все же решила составить компанию Зотову в "Феерии".

Сегодня утром она поняла, что не хочет, чтобы Илья уходил из ее дома, никогда. Она заставила себя встать пораньше и приготовила ему завтрак, чего не делала никогда.

Зотов задумчиво потеребил волосы на затылке, глядя на ее старания, но ничем не высказал своего удивления, чему Тина в душе порадовалась. Ей вовсе не хотелось объяснять мужчине причины собственных необычных поступков. Она и себе не хотела ничего объяснять.

Тина мечтала провести предстоящий вечер вдвоем с Зотовым. Пусть даже не в постели. Она даже была согласна приготовить ужин, но ей не хотелось шокировать Илью слишком резким изменением собственных предпочтений в развлечениях. Поэтому Алевтина нарядилась в новое - в старые наряды она уже перестала помещаться - черное в белые горошины платье и отправилась с Зотовым на встречу.

Варвара и Вяземский уже сидели за столиком. Николай что-то нашептывал жене на ухо, касаясь мочки губами, а женщина тихонько смеялась, краснея от удовольствия. Голубки, да и только. Тина немного завидовала Варе, ведь муж на самом деле любит ее - это замечали все, кто видел их рядом. К тому же, Вяземский, не стесняясь, говорил об этом.

В отличие от Зотова. Иногда Тина почти не сомневалась, что Илья влюблен в нее. Но тот упорно молчал. И Алевтина молчала. И плакала, когда никто не видел.

Но сейчас не хотелось думать об этом, ибо предательские слезы уже начали наворачиваться Тине на глаза. Лучше радоваться счастью подруги, чем печалиться из-за собственных проблем. Как все-таки хорошо, что Вяземские помирились. Она давно не видела Варвару такой воодушевленной. Влюбленные не замечали их присутствия до тех пор, пока Зотов не спросил:

- Свадьба когда, Николай?

Вяземский уже собирался ответить, но Варя опередила его:

- Мы решили немного подождать с этим. Не хотим в этот раз торопиться. Устраивайтесь, заказ уже сделан. Катюша с мужем будут через несколько минут. А Вольф уже здесь, ищет нас взглядом.

Тина сидела к двери спиной и смотрела на подругу, поэтому сразу заметила, как Варя вдруг изменилась в лице и бросила на Николая гневный взгляд.

Тина обернулась.

Катя вместе со Степаном появилась в "Феерии" вслед за Вольфом. Она сразу почувствовала, что вся компания чем-то озабочена, необычно напряжена. Возможно, это беременность сделала ее излишне мнительной?

Катерина вопросительно посмотрела на мужа. Может, он знал причину? Степан же, как и все последнее время, не обращал внимания ни на что, кроме жены, оберегая ее от всего и запрещая все, что, по его мнению, могло навредить ей или их ребенку. Он с тяжелым вздохом и трагическим выражением на лице даже пробовал ограничить их занятия сексом, но тут взбунтовалась Катя, и Степан с видимым облегчением согласился ничего не менять в этой части их жизни.

Катя же терпеливо относилась к суете вокруг себя, в душе радуясь неожиданной заботе со стороны мужчины, который до их свадьбы не утруждал себя обязательствами. Даже сегодня он уговаривал ее остаться дома, потому что днем она неважно себя чувствовала. Но Катя настояла, а теперь сомневалась, что поступила правильно. Неужели между друзьями пробежала черная кошка? А ей так хотелось приятно провести вечер.

С другой стороны, как правило, именно ей приходилось предотвращать и улаживать споры и ссоры между подругами и друзьями. Поэтому Катерина не стала обращать внимание мужа на возникшее у нее подозрение и молча направилась к столику.

- Всем привет! - воскликнула она, улыбнувшись и оглядев всю компанию.

Тина тщательно складывала в кораблик льняную салфетку. Илья постукивал пальцами по столу и напряженно смотрел на Вяземского. Николай буравил гневным взглядом Вольфа, а разрумянившаяся от гнева Варвара, казалось, была готова сорваться с места и умчаться отсюда, стукнуть по столу кулаком или заорать на весь зал.

Кате пришлось наклониться, чтобы рассмотреть девушку, прячущуюся за спиной Андрея. Она сразу же узнала ее и поняла, что красавица тоже чувствует себя не в своей тарелке.

Чтобы иметь полную картину, Катерина посмотрела на главного виновника немой сцены и удовлетворенно заметила, что тот расстроен, видимо рассчитывал на несколько другую реакцию друзей, но готов защищать Соню от своих друзей, и намерен заставить их всех принять ее в свой тесный круг. Он крепко держал ее за руку, несмотря на то, что девушка, судя по ее виду, готова убежать отсюда при первой же возможности.

Вольф, конечно, не отличался серьезным отношением к женщинам, но к друзьям относился почти трепетно, поэтому Катя не сомневалась в том, что он не планировал испортить только-только наладившиеся отношения между Николаем и Варей. Значит, Вольф привел сюда Соню с другой целью, но не знал, как начать воплощать свой замысел в жизнь. Мужчины! Вечно хотят как лучше, а на деле выходит...

- Вольф, ты сегодня с девушкой? Ну, наконец-то! - Катя, будто не замечая накаленной обстановки, изящно устроилась на стуле и принялась обмахиваться салфеткой. - Илья, налей мне водички, очень жарко. Ну что же ты стоишь, как неродной, Андрей? Устраивай свою подружку и приступай к знакомству. Давай, не робей, мы не кусаемся. Правда, мальчики и девочки?

- Конечно, не кусаемся. - Тут же согласился с женой Степан и отобрал у Зотова бутылку с минеральной водой, собираясь лично обслужить свою маленькую жену.

Илья, наблюдая эту сцену, улыбнулся, а Тина хихикнула. Довольная хоть каким-то результатом и игнорируя гневный взгляд Варвары, Катя беззаботно продолжила.

- Нельзя отказывать беременной женщине, Вольф. Садись и девушку свою усаживай. Я вся извелась от любопытства.

Вольф молча усадил Соню рядом с Тиной, а сам устроился возле Варвары. Катя заметила, с каким достоинством держится девушка, и улыбнулась. "Нет, такая не станет портить жизнь другим, во всяком случае, намеренно"

- Признаюсь, мы знаем, что вас зовут Соней. Но Вольфу все же стоит представить вам всех остальных. Кроме Николая, конечно. - Это было слегка рискованное заявление, но Катя не относилась к тем, кто прячет голову в песок. Она бросила требовательный взгляд на Андрея. В конце концов, ведь это из-за него все они оказались в таком неловком положении.

- Да, конечно, - произнес Вольф напряженным голосом. - Вобщем, мы с Соней встречаемся, поэтому я решил познакомить ее со всеми вами.

Николай переводил недоуменный взгляд с Вольфа на Соню и обратно. Варвара, кажется, вздохнула с облегчением, но пока недоверчиво рассматривала новоявленную пару, Тина схватила Катин стакан с водой и принялась пить, а Зотов улыбнулся и сказал:

- Добро пожаловать в нашу компанию, Соня. Вольфу очень повезло, что он сумел уговорить такую красивую и серьезную девушку встречаться с ним.

Катя почувствовала удовлетворение, кажется, свою миссию она выполнила успешно. Поэтому с чувством выполненного долга она обратилась к Степану:

- Рыжий, я готова съесть поросенка. Может, ты поторопишь повара?

- Сейчас потороплю, но есть ты будешь отварную рыбу и фрукты.

- Тиран.

- Я тоже тебя люблю.

Кажется, вечер проходил не так уж плохо, даже вполне дружелюбно, несмотря на то, что Варвара то и дело бросала осторожные взгляды на Соню и упорно молчала. Ее можно было понять - не каждый день ей приходилось отдыхать в компании бывшей соперницы. Тина же не сомневалась, что Варе не стоило так уж беспокоиться. Николай в ней души не чаял, пылинки с нее сдувал. Если бы она могла быть так же уверена в Илье.

Сейчас, во время медленного танца, когда он тесно прижимал ее к себе, ласково поглаживая спину и бедра, нежно касался ее уха губами, нашептывая что-то возбуждающее и иногда даже неприличное, Алевтина казалось, что она ему необходима. Но днем, когда его не будет рядом, ее снова охватят сомнения. Хорошо, что впереди их ждет ночь, когда Тина неизменно чувствует себя владычицей этого атлетического тела. Ей очень хотелось получить в безраздельную собственность и его душу.

Тина так задумалась, что даже вздрогнула, когда Илья немного виновато произнес:

- Дорогая, я должен был сказать тебе раньше, но не хотел портить такой замечательный вечер.

Она вдруг испугалась. Что он задумал? Неужели решил порвать с ней?

Тина не знала, как выглядят мужчины, готовые оставить женщину, потому что прежде всегда уходила первой. Она сжала руки в кулачки, пытаясь выглядеть спокойной. Тина Сосновская никогда не покажет мужчине, что беспокоится из-за него.

- Какие-то проблемы? - невозмутимо и даже несколько легкомысленно спросила она у Зотова.

- Непредвиденная командировка. Всего на один день. Я буду очень скучать.

А она-то как будет!

- И на какое время завести будильник?

- Дело в том, что я улетаю ночным рейсом. Обещаю, что к завтрашнему вечеру я вернусь.

- Надо, значит, надо.

Господи, как пережить эту ночь, она так привыкла засыпать в его объятиях? А что, если он летит к другой женщине? Подозрительность? Ревность? Неужели она это чувствует? Это все из-за беременности. Нужно рассказать Илье. Только не сейчас. Когда он вернется.

- Тина, мне нужно уходить. Давай я провожу тебя домой.

Домой! Где она будет совершенно одна - целую ночь!

- Спасибо, Зотов, но меня кто-нибудь из ребят проводит. Я хочу еще немного повеселиться.

- Как пожелаешь. - Илья внимательно и немного грустно смотрел ей в глаза, и Тине показалось, что он хочет сказать ей что-то еще. Она молча ждала, не отводя взгляда, но Зотов лишь наклонился и, не обращая внимания на окружающих, крепко поцеловал ее в губы.

В душе Тина готова была умолять этого мужчину не оставлять ее одну, даже взять ее с собой в эту чертову командировку, но гордость победила. Она лишь ласково погладила его по щеке, пожелав счастливого пути.

Глава 10

Можно сказать, что он отделался малой кровью. И все благодаря Катерине.

Вольф не ожидал, что ему будет так трудно представить Соню друзьям. Стоило ему взглянуть на Николая, как в голову стали лезть тревожные мысли. А что, если Соня все же нравится Вяземскому, и он лично взмахнул красной тряпкой перед лицом быка? Или Варвара не достаточно уверена в муже и может подумать, что эта встреча не обошлась без участия Николая? Он лишь хотел помочь Вяземским наконец-то обрести душевное спокойствие, а в результате сам потерял покой. Но самым неприятным оказалось собственническое чувство по отношению к соседке, и он уже сожалел, что Николай увидел Соню настолько соблазнительной.

В другой ситуации он бы с удовольствием повеселился, глядя на лица друзей, когда он представил Соню своей девушкой. Как ни странно, все довольно быстро привыкли к новому члену их компании, и чувствовали себя достаточно непринужденно. Только Соня все больше молчала и односложно отвечала на вопросы, хотя и не выглядела робкой и подавленной. Она оказалась смелой женщиной и этим еще больше притягивала к себе Андрея.

И не только его. Многие мужчины, отдыхающие в "Феерии", не спускали с нее глаз.

Танцуя под очередную медленную мелодию и одаривая каждого пялящегося на Соню неприязненным взглядом, Андрей решительно притянул девушку поближе и, чтобы отвлечь от собственных действий, спросил:

- Как тебе местечко? Понравилось?

Соня попробовала слегка отодвинуться, но после неудачной попытки прекратила сопротивляться.

- Смотря что. Твои друзья, действительно, симпатичные люди. А вот музыка...

Пока соседка не успела сесть на своего любимого конька, Андрей решил поговорить о другом.

- Спасибо, что пришла со мной сюда. Мне было очень важно, чтобы Варвара перестала ревновать Вяземского к его прошлому. Но...

- Что? - Соня подняла на него глаза, и манящий дымчатый взгляд заставил Андрея ослабить контроль над собственными чувствами.

- Ты могла бы сделать для меня кое-что еще.

- И чего же ты хочешь?

Произнося это, она перевела взгляд на его губы, и Вольф тотчас вспомнил их поцелуй на даче у Сониных родителей. Девушка, наверное, тоже подумала о том же, потому что ее губы дрогнули.

Чего он хочет? Многого!

- Ты могла бы быть более приветливой со мной, более ласковой. Покажи всем, что я нравлюсь тебе, чтобы они поверили в нашу близкую дружбу. Обними меня. Хотя бы чуть-чуть. - Вольф видел, как глаза Сони округлились. Он уже подумал, что она не решится, но девушка обвила руками его шею и выдохнула прямо в губы:

- Это все?

Тут в Андрея вселился змей-искуситель. Он улыбнулся и зашептал ей на ухо:

- А потом я хотел бы оказаться с тобой в одной постели, ласкать и целовать твое тело, пока ты не примешься умолять меня взять тебя.

Соня почувствовала, что дрожит. Она поняла, что желания, о которых так страстно шептал ей на ухо Вольф, стали и ее желаниями. Этот мужчина умел соблазнять, и в эту минуту ей захотелось стать глиной в его руках.

Могла же она хоть раз в жизни забыть, что она сдержанная, приличная девушка, и отдаться умелым рукам привлекательного соседа? Она почему-то не сомневалась, что он сделает все как нужно, и не обидит ее. К тому же Вольф не претендовал на ее сердце и руку, что так же устраивало Соню. Во всяком случае, пока. В будущее она не заглядывала. Тоже пока. Возможно, она никогда больше не захочет близости с мужчиной, и поэтому не должна терять такую возможность. Но признаться во всем этом Вольфу она не могла.

Он же, словно чувствуя, что она готова сдаться и согласиться на все те безумства, которые он ей предлагает, спросил:

- Не будет ни одного язвительного замечания?

Соня решила не оставаться в долгу и ответить тем же, пока еще окончательно не потеряла голову. Несмотря на то, что ее ноги подрагивали от желания, и ей пришлось практически повиснуть на Вольфе, она как можно безразличнее ответила:

- Не будет. Я обещала быть паинькой. Завтра ты мне нужен для дела. Надеюсь, ты не забыл, что мы приглашены на день рождения моей мамы? Выезжаем в полдень. Костюм не обязателен.

- Выезжаем? - Его рука замерла на женском бедре после того, как он провел большим пальцем по кромке ее трусиков. Соня еле удержалась от вздоха. - Ресторан в предместье?

- Это небольшой пансионат, который содержат наши знакомые. Там есть уютный ресторанчик и несколько гостиничных комнат, для тех, кто захочет переночевать.

- Переночевать? Очень удобно.

- Мои родители тоже так подумали. А еще там есть бильярд, сауна, бассейн и чудесный сад.

- Сад? Превосходно. - "Ведь там можно уединиться".

Вольф медленно передвинул руки вверх по спине Сони и нежно погладил ее волосы, но при этом произнес странную фразу:

- Лучше бы ты стянула их в узел. Со струящимися по спине волосами ты выглядишь слишком соблазнительной.

Она и чувствовала себя такой. И почти соблазненной.

- Варя, открой дверь.

По возвращении из "Феерии" Варвара заперлась в ванной и включила воду. Ей хотелось побыть одной - не улыбаться, когда хочется плакать, не поддерживать беседу, когда самое большое желание - завизжать на весь зал.

Она злилась на Вольфа, на Николая и на себя. На себя в особенности, потому что никак не могла забыть, что пять лет своей жизни ее муж отдал другой женщине.

Несмотря на то, что за последние несколько месяцев Вяземский не сделал ничего, что заставило бы ее сомневаться в его намерении жить вместе с женой и сыном, и Варвара, наконец-то, поддалась его и своему желанию, согласившись на близость, где-то в глубине души ее продолжали терзать сомнения. Ведь жил же ее муж столько лет в одной квартире с Соней, значит, не был к ней так уж равнодушен. Он уверял ее, что не имел за много лет сексуальных отношений, но Варвара не верила ему. Не могла.