Серебряная Игла

Новое от 03.04. (1)

Пока они обмениваются порцией воспоминаний - уже понятно, что эти двое раньше пересекались в обстановке родового замка семейства та-гар’эрд’Айтран, я подбираю валяющийся на полу ворох грязных бинтов, складываю все это в передник, подбираюсь и уношу ноги в подсобное помещение, где вовсю идет стирка и варка. Может, хотя бы здешний пар, крепко замешанный на разных зловонных зельях, поможет мне избавиться от противного вкуса патоки на языке. Даже кружка овечьего молока, которое я с детства терпеть не могу, кажется амброзией.

Интересно, зачем эта гордячка на самом деле сюда пришла? Уж точно не для того, чтобы испачкать свои холеные ручки.

Разобравшись с мазями, которые поручила сделать Аршая, я собираю их все на один поднос и, вооружившись остатками терпения, выбираюсь в зал. Оглядываюсь, чтобы найти Ниэль, и замечаю ее у дальней стены, в том месте, где находятся самые тяжело раненные. Оказывается, пока я была в тайном подземелье и изучала камень, Аринг-холл тряхнуло еще пару раз, да так сильно, что некоторых студентов просто накрыло каменными плитами, а парочке размозжило головы. Хотя, как я слышала, это была не парочка, а всего один неудачник, и не студент, а старый, вусмерть пьяный сторож. В любом случае, мне еще повезло, что в том странном месте мне ничего не свалилось на голову. И, самое главное - Тэона успела смешаться с толпой и снова пробралась в комнату Роры. А вот саму Рору и других студентов-людей временно переселили в самую дальнюю башню замка. И когда я говорю «дальнюю», то имею ввиду не старую пристройку, до которой пять минут ходу, а огромный черный шпиль, который отсюда видно только в подзорную трубу.

По официальной версии, все студенты-смертные подхватили непонятную заразу, наглотавшись пыли, которая поднялась вместе с землетрясением, и чтобы не подвергать опасности остальных, было принято решение изолировать бедолаг до полного выздоровления. У наследников Старшей крови намного более крепкий иммунитет - именно поэтому, по все той же версии, никто из студентов-вампиров не заразился. Странно только, что Велангу, которая тоже была смертной, ректор оставил при себе и те пару раз, когда он заглядывал в лекарскую, чтобы проведать студентов, она неизменно присутствовала рядом.

— Пиииить… - хрипит справа чей-то голос и я, громыхнув подносом о ближайшую тумбу, останавливаюсь в поисках стакана.

Нет, определенно, роль милосердной лекарки мне точно не по душе. Может, кого-то и радует возможность быть полезной страждущим и душа заходится радостью от возможности подтереть немощные сопли, а мне все это лишний раз напоминает, как глупо я трачу свой ум и способности.

Сунув несчастному с перемотанной башкой кружку с водой, несу перевязки Аршае. На ее едкое замечание о моей нерасторопности, уже даже не реагирую, и просто молча выполняю ее указания: поднять руку больного, помочь снять дощечки шин, закончить за нее перевязку. Стонущее тело - кажется, женское - которое я старательно обматываю бинтами, таращит на меня испуганные глаза.

— Я не кусаюсь, - позволяю себе злую шутку и в оскале демонстрирую полное отсутствие подходящи для этого клыков.

Ниэль тем временем, склонившись над постелью кого-то из тяжелых, поправляет бедолаге одеяло и что-то воркует, изображая святую. Потом опускается рядом на колени и начинает молиться. Я, как ни стараюсь, не могу сдержать икоту, которая больше похожа на попытку справиться с тошнотой.

— И вот так всегда, - слышу над ухом знакомый мужской голос.

— На твоем месте, Кайлер, я бы нашла тысячу и один способ где-нибудь ее замуровать. Зачем ей вода и питье - очевидно, что эта святая может питаться теплом и благодатью.

— Йоэль, ты не могла бы…

Я опускаю взгляд на руку, которую Кай сует прямо мне под нос. Из разорванного рукава сочится кровь и довольно сильно, потому что на полу рядом с нами уже образовалась лужа. Мысленно пожелав себе терпения, тяну его к ближайшему табурету.