Серые волки. Книга 1.

ПРОЛОГ

Том 1.

Пролог.

Пустыня – это бесконечность… Бесконечность из песка и солнца, палящего так нещадно, что ничто живое не может произрасти в бесплодной земле. И только ветер, равнодушный и горячий, веет, раздувая песчинки с вершин барханов, поднимая песчаные бури и оставляя после себя новые золотые горы. Только ему одному уютно среди пространства, раскинувшегося под ярким синим небом, которое никогда не знало облаков.

Редкая птица пролетит над желтой долиной смерти, над этой гиблой землей, безжизненной и бездушной.

И этой пустыне нет конца и края.

Яркое солнце улыбалось, стараясь сжечь дотла все живое, имевшее глупость забрести в горячие пески. Жаркий воздух колебался, создавая странные картины неведомых городов, что появлялись из ничего, словно жуткие призраки. Он был твердо уверен, что эти города мертвы, как и бесконечное золото, осыпающееся под его руками.

Высокие барханы, похожие на гребни волн, приходили в движение от ползущего человека, оставлявшего за собой след, подобно гигантской змее. След, который спустя время исчезал, под безучастными взорами солнца и неба.

Сколько он полз, человек не знал. Обожженное лицо покрылось волдырями от ожогов, губы потрескались и кровоточили, спутанные волосы слиплись от почерневшей запекшейся крови, которой пропиталась и одежда, ставшая пыльно-черной, смердевшей и рваной. Кровь высыхала, сворачивалась и раны покрылись корками, черными и болезненными, которые открывались от очередного резкого движения и снова сочились алым, и запекались, чтобы, причиняя боль, открываться снова.

Он думал, что умрет, и он почти умер. От грани между мирами живых и мертвых его отделяла незримая черта. Навязчивый голос в голове призывал сдаться на милость богов, но мужчина почему-то продолжал цепляться за жизнь и полз, сам, не зная, куда, преодолевая расстояние со скоростью черепахи. Ему бы покорно принять смерть, ведь она, словно тень, следовала за ним, ожидая, когда сдастся и застынет, закопавшись в пески. Порой человеку даже казалось, будто он чувствует ее дыхание и тихий урчащий смех. А иногда он представлял в своем воспаленном воображении, что смерть – женщина с огненными волосами, стоит над ним и выжидает, потирая руки. И эти ее глаза, необыкновенного цвета, такие голубые, что могут поспорить яркостью с небесами, смотрят зло и вместе с тем, полны предвкушения.

«Скоро ты будешь мой!» - шептала она.

У смерти есть имя, но он почему-то не помнит его теперь, когда солнце окончательно лишило его остатков разума.

Продолжая ползти, человек понимал, что долго это не продлится. Еще сутки или двое, и он сдастся на милость богов. Только человек сомневался, чтобы они хоть иногда заглядывали в это забытое всеми место.

«Я – умру!» - говорил он сам себе, обращаясь мысленно, потому что сухие, растрескавшиеся до крови, губы, уже не в силах были произнести даже одного жалкого звука. Изредка ему удавалось что-то промычать, но на речь это походило едва ли, как и он сам уже мало напоминал живое существо.

Когда впереди, там, далеко за грядой барханов, показалась длинная кривая тень, человек ее даже не заметил. Он продолжал ползти, упрямо цепляясь за жизнь. Тень стала длиннее, вытянулась словно чья-то тонкая, сухая рука, а затем вдали показался и мираж - колона всадников на кораблях пустыни, растянувшаяся на приличное расстояние.

Ползущий по песку человек заметил мираж, но не отреагировал на его появление. Не в первый раз ему чудилось, будто рядом люди. Он продолжил двигаться вперед, пока тень не дотянулась до него и не накрыла своей прохладной ладонью. Тогда он замер и закрыл глаза, наслаждаясь отсутствием слепящего солнца. Силы оставили его. Он провалился в жаркую тьму, не успев увидеть, как от длинной тени отделилась часть и направилась к нему, приобретая очертания тонкой человеческой фигуры, закутанной в длинный белый плащ. Следом за первой фигурой появилась и вторая, более высокая, массивная.

Он не видел, как к нему подошли и, наклонившись, перевернули на спину. Как прикоснулись к едва бьющейся жилке на крепкой, загорелой шее, сейчас покрытой слоем песка, отчего кожа казалась почти белой. Губы наездника миража шевельнулись и тишину нарушили слова:

- Жив? – спросил кто-то и к двум первым фигурам присоединилась третья, более широкая в плечах и выше ростом.

- Жив, - последовал ответ. – Но умирает…

- Тогда бросьте его. Пусть сдохнет. Нам не нужны лишние хлопоты! Солнце оборвет его жизнь уже скоро, а ветер засыплет песком. Славная смерть для воина.

- Но смотри! Он полз так долго! Видишь этот след? Он тянется вдаль за барханы, туда, где по утру поднимается солнце. Разве мы можем оставить все как есть? Человек с подобной силой воли заслуживает того, чтобы ему дали шанс.

Наступило недолгое молчание, а затем прозвучал ответ:

- Решать вам.

- Тогда решение уже принято.

- Как прикажете!

Фигуры отошли от умирающего. Миг и ветер взметнул песок, засыпая человека, лежавшего на спине. Где-то заржала лошадь и караван остановился, но лишь для того, чтобы вскоре продолжить свой путь. Только теперь на одной из его повозок, среди рулонов с тканями, лежал умирающий, прикрытый от лучей солнца белым плащом.

Глава 1

- Госпожа! Госпожа! Он очнулся!

Голос рабыни разбудил меня от дремы. Я открыла глаза и перевела взгляд на девушку, подбежавшую к моему коню от одной из телег. Помутненный после сна разум мало что понимал, и мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

- Что ты сказала, Айше? – спросила я устало, а сама посетовала, что снова уснула в седле. Как ни пытался пересадить меня в паланкин Амир, я противилась. Мне казалось, что в носилках дышать еще труднее: пустыня, жара и солнце убивали меня. Я уже не могла дождаться, когда, наконец, прибуду в место назначения. Туда, где меня так ждали.

- Он открыл глаза и попросил пить! – продолжила говорить рабыня. Ее голос был по-детски звонким, я бы даже сказала, переливчатый. Подобными голосами пели райские птицы в саду перед дворцом моего отца. Как же давно это было? Казалось, мы уже целую вечность бредем по пескам, которым не видно конца и края. А ведь я полагала, что привыкла к пустыне, что я ее дочь! Но оказалось все не так. Одно дело наблюдать за песками и барханами из окон высокой башни, да иногда мчаться верхом на тонконогом жеребце по золотым дюнам, и совсем другое — вот так плестись в караване, изнемогая от жары. Порой я даже думала о том, что, может быть, просто умерла, и это ад вокруг меня? Ведь как говорил мне мухтарам(1), в аду жарко, как в очаге. Так чем эта пустыня не ад? Что, если мы, каким-то образом, забрели в мир мертвых и теперь блуждаем по его бескрайним просторам, не зная, что давно обречены?

«О, боги!» – я едва не закатила глаза от собственных мыслей, настолько нелепыми они показались мне в тот миг. Наверное, это жара действует на меня так, что в голову лезут подобные глупости.

- Госпожа? – Айше прикоснулась к моей ноге, и я обратила на нее взор.

- Говоришь, очнулся? – спросила небрежно, и девушка кивнула.

- Вы сказали сообщить вам, когда этот оборванец придет в себя! – прочирикала она и, натянув поводья, я решительно развернула жеребца, направив его в хвост каравана, чтобы посмотреть на свою находку.

«Пустыня преподнесла мне странный подарок!» - подумала я, пока ехала к повозке, на которую рабы положили умирающего. Айше бежала следом. Мне не нужно было даже оглядываться, чтобы знать это. Маленькая рабыня была привязана ко мне. Стоило признать, я ее баловала и теперь, вместо служанки получила подобие младшей сестренки, которой у меня никогда не было. Я относилась к Айше так, как относились ко мне старшие братья, с одним только отличием: все же девушка была рабыней и дочерью рабыни, а потому я не могла оказывать ей столько внимания, сколько хотела.

Я поехала рядом с телегой, рассматривая лежащее на ней тело. Как сказал Асаф, найденный нами человек – воин. Что же, Асафу виднее. Я же видела только грязное тело оборванца с множеством глубоких ран и шрамов. У мужчины были длинные темные и очень спутанные волосы, и загорелая, но местами серая от песка и пота, кожа. Скорее всего, он был высок ростом и силен. Первым делом, едва увидев этого беднягу, я подумала, что из него получился бы отличный охранник, из тех, кто ходит за тобой с мечом наперевес, прикрывая спину. Я могла подумать еще о многом, но тут мой новый раб открыл глаза и я, удивленно моргнув, встретилась с ним взглядом.

Синие и такие яркие, умные, лишь едва тронутые пеленой боли, глаза смотрели на меня, а я думала о том, что никогда еще не видела на свете более красивых глаз. И дело было даже не в их величине или форме, нет. Дело было в насыщенном, редком и ярком цвете. Всего на миг даже показалось, что у людей не может быть подобного цвета глаз. По крайней мере, я никогда не встречала такого оттенка у жителей этих мест. Карие и темно-зеленые – да. Весьма редко, голубые у метисов, но не такие синие!

Мужчина моргнул, а я продолжила рассматривать его, с трудом оторвавшись от созерцания удивительно взгляда, устремленного на меня с ответным интересом.

- Кто…ты…? - неожиданно прохрипел он на общем языке.

Я молчала, не желая отвечать и лишь продолжала скользить взглядом по крепкому телу, длинным, мускулистым рукам с широкими ладонями и сильными пальцами, по тонкой талии и крепкой груди. Затем снова посмотрела ниже, туда, где рваный клок ткани скрывал бедра мужчины и его живот с полосами тонких шрамов.

- Кто….ты…? - повторил свой вопрос мой новый раб и я снова посмотрела ему в глаза. Это было моей ошибкой, так как я сразу попала под пугающую власть синего взгляда.

- Госпожа? – Айше нагнала меня и теперь шагала рядом с повозкой, глядя поочередно то на меня, то на своего подопечного.

- Следи за этим человеком! И ухаживай за ним! – велела я девушке. – Думаю, он будет жить!

- Да, госпожа, – кивнула рабыня.

- А ты, - обратилась я к незнакомцу, - не смей и пальцем прикоснуться к моей служанке, иначе пожалеешь, что родился на свет.

Я, конечно, очень сомневалась, что он сможет сейчас даже пошевелиться, но предупредить стоило. Правда, чем дольше я смотрела на это изнеможённое создание, когда-то бывшее сильным воином, тем больше сомневалась, что моим рабам грозит опасность. Казалось, толкни я несчастного, и он тут же испустит дух. И все же в нем чувствовалась сила. При должном уходе, мужчина сможет вернуть былую мощь. Главное, чтобы он не оказался упрямым и своевольным. Тогда придется его продать, если выживет. Возиться с упрямыми рабами было мне не с руки.

«Раз уж подобрала, стоит выходить, а там поглядим!» - сказала себе и, еще раз бросив оценивающий взгляд на дар пустыни, развернула коня и направилась прочь от телеги, проигнорировав сиплые слова незнакомца, прозвучавшие вслед. Какое мне было дело до того, что хочет сказать этот человек? Не в привычках принцессы выслушивать слова того, кто станет рабом.

Уже скоро я снова ехала во главе каравана и Амир, мой охранник, смотрел на меня с нескрываемым интересом.

- Госпожа? – не выдержал он.

- Что? – я лениво повернула голову и посмотрела на воина. Темноволосый, высокий, с белесым шрамом, пересекающим правую скулу, он был хорош собой. Амира я знала с детства. Он был другом моих братьев, особенно старшего, Масура. С наследником отца Амир был не разлей вода. Когда-то давно, когда мне едва исполнилось десять, я считала, что влюблена в него. Но повзрослев и поумнев поняла, что приняла простую дружбу за влюбленность. Амир сам попросился сопровождать меня и, если Асафа назначил отец, то Амир назначил себя сам, решив во что бы то ни стало, охранять сестру своего лучшего друга. Хотя, признаюсь, я не была против, так как всегда предпочитала видеть рядом с собой верных людей. Тех, кому я могла доверять, почти как себе самой. А там, в далеком Фатре, мне определенно понадобятся такие люди.

Глава 2

Он решил, что умер. Умер, когда увидел мираж каравана, идущего по песчаному гребню, после чего все вокруг поглотила тьма.

Когда же Райнер очнулся, первой, кого он увидел, была девушка с платком на волосах. Она была очень юная и смуглая, а в глазах, больших и темных, похожих на диковинные озера, плескались удивление и отголосок радости.

Райнер открыл было рот, чтобы спросить кто она и где он находится, но из горла вырвался только страшный хрип, менее всего походивший на слова. Он сглотнул, но в горле отдалось сухой болью, и с трудом попросил:

- Пить!

Сейчас глоток воды был важнее, чем знание о своем местонахождении.

Девушка поняла и тут же поднесла к его губам деревянную кружку с водой, приподняла ему голову, и держала ее пока он пил. Райнеру удалось сделать несколько глотков, а затем внутри все взорвалось от боли, и мужчина скривился, застонав.

Девушка почти сразу пропала и некоторое время Райнер просто лежал, закрыв глаза и ощущая, как покачивается на каких-то одеялах. Тело болело и напрочь лишилось сил. Крепкие руки, когда-то сильные настолько, что могли согнуть железное копье, сейчас лежали плетьми вдоль туловища. Он даже глаза и те открывал с трудом. Веки будто налились смертельной тяжестью, а ног мужчина почти не ощущал, испытывая лишь покалывание в икрах и пальцах. А затем произошло нечто странное. Его тело, до сих пор лежавшее безвольным камнем, словно ощутило тревогу. В голове вспыхнула яркая мысль, почти приказ: «Открой глаза!» - и он повиновался.

Наверное, лучше бы он этого не делал. Та, кто предстала помутнённому взгляду воина, навела его на мысль о том, что он все-таки умер, потому что еще никогда в своей жизни Райнер не видел более прекрасной женщины. Подобные ей могли жить разве что в раю или том месте, которое жрецы называют этим раем.

Красавица смотрела на него своими большими глазами цвета меда. У нее было тонкое лицо с идеальными чертами, полные губы, маленький носик, брови цвета черной ночи и волосы, насыщенного густого каштанового цвета, выбившиеся из тяжелой прически, спрятанной под прозрачной тканью капюшона. Незнакомка с ног до головы была прекрасна и идеальна в глазах мужчины.

- Кто…ты? – удалось прохрипеть Райнеру. Он задал вопрос на общем языке, и девушка с легкостью поняла его, но не ответила, лишь посмотрела так, словно он был не человеком, а ее новым приобретением и она думала над тем, стоит ли он потраченных на него усилий. Это немного охладило восторг Райнера. Незнакомка показалась ему холодной - первое впечатление было испорчено, но он все же повторил свой вопрос. Слова дались с трудом, а в горле словно застряло острое лезвие, не позволившее мужчине даже сглотнуть вязкий ком.

- Кто…ты…?

И снова нет ответа. Но она посмотрела прямо на него и что-то странное мелькнуло в медовом взгляде раскосых глаз красавицы.

- Госпожа! – пропел тонкий голосок рядом.

- Следи за этим человеком! И ухаживай за ним! – произнесла девушка, обращаясь к той, другой, обладательнице звонкого голоса маленькой птички. – Думаю, он будет жить.

«Еще как буду!» - подумал Райнер.

- Да, госпожа! – последовал ответ. Красавица снова посмотрела на Райнера, но он больше не мог удерживать тяжелые веки и понимал, что сейчас снова провалится в спасительную темноту, где нет боли, когда успел расслышать слова девушки:

- А ты, - обращались определенно к нему, - не смей и пальцем прикоснуться к моей служанке, иначе пожалеешь, что родился на свет!

Сказано было жестко и Райнер понял: его боятся, даже несмотря на теперешнее жалкое состояние. Этот страх вызвал толику гордости у мужчины. Но слабость дала о себе знать и скоро Райнер уснул, а когда снова открыл глаза, над его головой шелестели густые ветви пальмы, а небо, черное и низкое, с россыпью звезд, безучастно взирало на чужую боль. Затем рядом снова возникла большеглазая пичужка и защебетала. Только он не мог понять ни одного слова из ее речи. Вскоре пришла и та, другая. Постояла над ним, рассматривая с интересом, и даже опустилась на колени рядом, словно хотела разглядеть его ближе. Райнер не мог понять, что испытывает, когда равнодушный взор девушки скользил по его лицу. Странная незнакомка его интересовала, как, впрочем, и он ее. Мужчина это чувствовал а, благодаря своему острому зрению, видел ее так же хорошо, как днем, только не мог прочитать эмоции на красивом лице.

- Как он? – спросила девушка на общем, явно желая, чтобы Райнер понял ее фразу.

- Госпожа, спал до сей поры, – отозвалась девчонка. Райнер давно догадался, что скорей всего та, кто следит за ним и ухаживает, рабыня. А эта красавица с глазами цвета меда, ее хозяйка.

- Я не об этом, Айше, – проговорила девушка.

«Айше!» - подумал Райнер. Значит, его сиделку зовут Айше! Неожиданно мужчине захотелось узнать имя ее хозяйки, и он прохрипел, удивляясь тому, что слова получились разборчивыми.

- Как… твое…имя?

- Что? – красавица от неожиданности удивилась и тут же поднялась с колен, отдалившись от мужчины. Ее тонкие брови недовольно приподнялись.

- Как… твое…имя…? – повторил он настойчиво.

- Да как ты смеешь? – взвизгнула Айше и тут же поспешно поклонилась своей хозяйке. – Госпожа, он бредит и не знает, что говорит. Не будьте суровы, ведь этот человек не понимает, к кому обращается.

Рабыня поклонилась, а ее госпожа улыбнулась и, протянув руку, нежно прикоснулась к волосам девчушки.

- Ухаживай за ним, Айше, - только и сказала она. Затем, снова оставив Райнера без ответа, ушла, а он неожиданно для себя, приподнялся из последних сил, чтобы проводить взглядом ее тонкую точеную фигуру, угадывающуюся в легких одеждах, никак не в силах понять, отчего сердце бьется так сильно.

***

Сама не знаю, что толкнуло меня проведать нового раба. Чем там было интересоваться? Но найденный в песках мужчина манил меня, притягивал, словно попавшуюся на аркан дикую кобылу, пойманную в степях близ Хайрата. Я очнулась только, когда поняла, что, поднявшись от костра, направилась прямиком к месту под деревом, где лежал незнакомец.

Глава 3

Жара проникала даже под белоснежную ткань, которой было накрыто его тело, но Райнер не мучился больше от зноя, так как Айше постоянно давала воду и неотлучно находилась рядом. Так прошел день, за ним еще один и еще. Несколько привалов Райнер продолжал лежать без движения, но на четвертый день почувствовал, что к нему возвращаются силы и, когда рабыня отошла по нужде, попробовал привстать и с радостью ощутил, что тело снова слушает своего хозяина.

Когда Айше вернулась, мужчина лежал в прежнем положении. Он увидел как девушка забралась в повозку и села рядом, поджав тонкие ноги.

- Айше! – позвал воин. Его голос стал почти прежним, лишь в горле что-то неприятно потрескивало, и саднило.

Рабыня с интересом посмотрела на него.

- Тебе уже лучше? – ее голос звенел прохладой ручья.

- Где я и кто вы? – задал вопрос Райнер, надеясь все же узнать то, о чем спрашивал в первый день своего появления в караване.

- Мы отправляемся в Фатр, - пояснила девушка, - а тебя нашла госпожа несколько дней назад. Господин Асаф пытался уговорить ее оставить тебя в песках, но она решила иначе.

- Госпожа, – повторил Райнер. Перед взором воина появилось прекрасное лицо с медовыми глазами, такими обманчиво мягкими. Но их обладательница вовсе не была похожа на мед. Скорее на пчелу, собирающую нектар. Такая же обманчиво маленькая с острым жалом вместо языка.

«Почему она не приходит больше?» - подумал он, а вслух спросил: - А как зовут твою госпожу?

Айше улыбнулась.

- Принцесса Эмина, - ответила она.

- Принцесса? – удивился воин.

- Да. А ты не так давно посмел дерзить в ее присутствии, - девушка насупила тонкие брови, - госпожа очень не любит непокорных рабов. Думаю, в Фатре тебя продадут.

- Рабов? – повторил Райнер и что-то сковало льдом его внутренности.

- Если у тебя есть богатая семья или друзья, - продолжила Айше, - те, кто смогут или захотят заплатить за тебя выкуп, госпожа отправит им письмо, так что не волнуйся… - она осеклась, затем внимательно посмотрела в синие глаза мужчины и спросила, - а как твое имя?

- Райнер, – он ответил, не задумываясь. В голове воина никак не укладывалось его новое положение. Он вольный человек, сын своего отца, пусть и бастард, но все-таки, сын свободного и уважаемого правителя, не раб.

Райнер прикрыл глаза, понимая, что на смену удивлению и усталости скоро придет гнев, а в его это положении это пока будет лишним.

- так у тебя есть родные, кто сможет заплатить деньги? – не унималась Айше, а Райнер представил себе, как его отец получает ястреба с посланием о том, что его сын, отправленный в Хайрат, тот самый сын, который должен был принеси славу и честь роду Серого Волка, стал ничтожным рабом! Нет. Никогда Райнер не унизится до подобного позора. Уж как-нибудь разберется сам.

- Молчишь? Почему? – Айше легонько толкнула воина в плечо и тут же смутилась, вспомнив о его многочисленных ранах, которые сама же недавно бинтовала, меняя старые лоскуты ткани на свежие.

- Ты быстро восстанавливаешься. Твое лицо уже не такое страшное, каким было, - сменила тему маленькая рабыня. - Пустыня пощадила тебя.

«Еще бы!» - хмуро подумал Райнер.

- Отдыхай, – предложила заботливо девушка. – Может быть, ты хочешь пить или есть?

- С чего такое внимание к рабу? – не удержался от колкого замечания мужчина.

Айше потупила глаза.

- Мне приказали… - ответила тихо.

- Кто?

- Госпожа!

Райнер снова представил себе принцессу и ее медовые глаза. Некоторое время девичий образ грел ему душу, но слово «раб» снова всплыло в памяти, ударив по самолюбию.

«Никогда!» - подумал он жестко.

Его тело восстановится быстрее, чем думает эта пичужка-рабыня, и тогда он незамедлительно покинет караван. Уйдет ночью. Если понадобится, прорвется с боем, но не останется здесь и ни за что не позволит клеймить себя, как раба. Ведь по прибытии в Фатр, если никто не сможет выкупить его, клеймо обязательно поставят, прежде чем продать на рынке, словно животное.

Едва не зарычав от бессилия и злости, Райнер отвернулся от Айше и сделал вид, что собирается спать. Она почти сразу потеряла к нему интерес и тоже отвернулась, разглядывая пустыню с ее однообразными барханами золота и беспощадным желтым диском, палящим с высоты.

Райнер вспоминал произошедшее с ним. То, что предшествовало медленной смерти в пустыне. Но бой за Хайрат виделся смутно, словно память вычеркнула ненужные фрагменты мозаики из его головы, оставив лишь то, что было до сражения. И самое яркое, что помнил мужчина – это огромный змей, нанесший урон войску принца Шаккара… А дальше – темнота, после которой только желтое и синее перед глазами, разделенное, будто две широкие полосы, на небо и пески. И караван, длинной тенью ползущий на встречу, словно мираж.

Телега покачивалась, убаюкивая, и воин ощутил, что его снова клонит в сон. Сопротивляться он не стал. Знал, что ему сейчас, как никогда раньше, нужно восстановить свои силы для побега, и смиренно закрыл глаза, проваливаясь в спасительную тьму.

***

Еще несколько дней прошли в пути, когда привычный пейзаж стал меняться. Островки оазисов теперь встречались путникам чаще, как и сухая трава, и серые шары перекати-поле, которыми ветер играл, как мальчишки играют мячами, сшитыми из клочков ткани и набитыми шерстью или опилками. Караван пошел веселее. Люди и животные заметно оживились, предчувствуя скорый конец пути. Я тоже ждала с нетерпением приезда в Фатр и одновременно с этим, боялась встречи с принцем. В моем воображение Инсан постоянно терпел изменения, то становясь привлекательным и милым, высоким и красивым, то, видимо, в зависимости от настроения, превращаясь в унылого низкорослого молодого человека с юношеским пушком, едва пробившимся на круглом подбородке. Что и говорить, воображение у меня всегда было хорошим, а потому я уже несколько раз меняла внешность так называемого жениха, не решаясь представить его как-то определенно, чтобы при настоящей встрече не расстроиться или, напротив, не обрадоваться.

Глава 4

И вот наступил тот день, когда вдали, словно сказочный мираж, сотканный из солнца и песков, перед караваном вырос город Фатр. Придержав коня, я поднесла ладонь к глазам, прикрывая их от слепящего солнца и устремила взор на белые стены, окружавшие город. Крепкие такие, надежные. С расстояния, на котором находился наш караван, были видны лишь сами стены и башни дворца, да еще островки зелени, разбросанные перед въездом в Фатр.

- Наконец-то, – пробормотал с видимым облегчением Асаф и я поняла, что полностью разделяю его мнение. Пески, оставшиеся за спиной, я покидала с радостью, как и все люди, находившиеся в караване, от первого воина до последнего раба. Асаф вскинул руку и мы продолжили путь, спускаясь бархана. А спустя некоторое время вдали показались всадники и стало понятно, что нас встречают, как и было обещано. Караван и всадники медленно сближались. Скоро можно было различить длинные плащи наездников, развевающиеся на ветру, и головы, покрытые тюрбанами. У меня внутри все замерло в предвкушении скорой встречи. Как много и часто я представляла себе этот миг и вот он настал. Но будет ли принц среди всадников города, или повелитель Фатра отправил только своих верных стражей?

«Если принц среди наездников, - подумала я, - это добрый знак того, что меня ждут как невесту. Если же нет…» - о другом исходе думать не хотелось, а потому, собравшись и приняв величественный вид, подобающий принцессе, я мысленно приготовилась к встрече.

- Принцесса, вы волнуетесь? – спросил меня тихо Амир. Он подъехал ко мне так близко, что наши ноги в стременах, соприкоснулись. Я не придала этому значения, ответив короткое: «Нет!» - и почти не солгала. Разве что сердце билось быстрее, чем обычно.

Встречавших оказалось чуть больше десятка: отборные воины в дорогих одеждах, каждый вооружен кривым мечом, а на плече знак принадлежности к личной страже повелителя города. Только я смотрела вовсе не на славных воинов, а на того, который ехал впереди, возглавляя стражей. В белом одеянии, в длинном плаще, развевавшемся за его спиной подобно лебединым крыльям, мужчина был молод и очень красив.

Всадники остановились. Караван тоже. Асаф вскинул руку, призывая людям и животным замереть на месте, когда между нами и вереницей чужаков оставалось всего ничего. Теперь мы рассматривали друг друга с нескрываемым интересом. Впрочем, мой взор продолжал притягивать лишь один из всадников, в котором я с легкостью угадала принца Инсана и сделать это было совсем нетрудно. Наследника Фатра выдавал взгляд и величественная осанка. А еще то, как он держался в седле: уверенно и легко, будто родился на нем.

У наследника трона было утонченное лицо и высокие скулы. Темная, вьющаяся прядь волос выбилась из-под тюрбана и спадала на красивый лоб молодого мужчины. Его глаза, миндалевидной формы и странного зеленоватого цвета, смотрели на меня с интересом и с некоторой задумчивостью. Я опустила взгляд ниже, скользнув по прямому носу принца к полным чувственным губам и дальше, по подбородку, крепкой шее к широким плечам и груди, украшенной золотым диском.

- Ваше высочество! – проговорил принц и поклонился, при этом не отводя глаз. Его взгляд изучал меня, но в какой-то миг мне показалось, что с подобным интересом смотрят на племенную кобылу, но не на женщину. А он смотрел так, словно я была очередной лошадью, которую следовало объездить, но не его будущей повелительницей. Внешне мужчина мне понравился. Его лицо и фигура не были отталкивающими, и он не оказался уродливым стариком, каким я иногда представляла его себе в кошмарах. Молодой, полный сил и красивый. А первое впечатление может быть обманчиво. Я решила не делать поспешных выводов и дать нам время познакомиться ближе.

- Принц Инсан! – произнесла я, давая понять наследнику трона, что узнала его.

- Принцесса Эмина! – улыбка, скользнувшая по губам Инсана, сделала его похожим на ящера. Рот Инсала оказался чуть крупным для идеала. – Приветствую вас в Фатре, – добавил он и снова поклонился.

- Мы еще не достигли стен города, – напомнила я мягко, – но моему сердцу радостно видеть вас, – добавила и вернула улыбку, убавив искренности, чтобы не решил, что я какая-то легковерная глупышка. Он должен видеть перед собой будущую повелительницу, ту, которая рождена властвовать и умеет это делать.

Принц сделал знак своим людям, и они растянулись вдоль каравана, сопровождая нас к городу. Отчего-то это меня насторожило, но я промолчала. Кто знает, какие обычаи царят в Фатре, а показывать свою неосведомленность стыдно. Решив отвлечься, я представила принцу своих махарибов. Мужчины обменялись приветствиями, при этом Асаф и Амир поклонились ниже, как полагалось верным слугам, а принц удостоил воинов легким кивком, явно признавая их значимость.

- Во дворце все уже готово к вашему приезду, – произнес Инсан и подъехал ко мне. Высочество еще раз осмотрел меня, будто прицениваясь, и улыбнулся, явно довольный увиденным.

- Фатр, несомненно, понравится вам, принцесса Эмина! – произнес Инсан и дальше мы поехали рядом, как недавно ехали с Амиром, едва ли, не стремя к стремени. За нами следовали мои люди: Амир и Асаф, в компании всего лишь одного из приближенных принца, лица которого я толком не разглядела, так как мужчина сразу заехал за спину. Мне же оглядываться на какого-то воина было неудобно, да и не к лицу принцессе рассматривать стражника.

- У вас будут лучшие покои во дворце, - продолжал принц любезно, – с видом на сад и город, и самые расторопные из рабов в услужении.

- Благодарю, – ответила я. – Но слуг я предпочитаю своих!

Принц намек понял, но не сдавался.

- Чем больше у вас будет рабов, тем легче и удобнее станет ваша жизнь, - сказал он и тут же поспешно добавил, - единственное условие, для въезда в город…

Я насторожилась и уже с интересом посмотрела на Инсана. Что же такого он собирается мне сообщить? Что еще за условие? Но принц сразу удовлетворил мое любопытство.

-…вам придется надеть на каждого своего раба специальные браслеты, – закончил он.

Глава 5

- Позвольте, я отнесу ему браслеты, – попросила Айше и шагнула ко мне, но принц Инсан встал между нами, выставив руку.

- У нас есть раненый раб, – пояснила я. Он кивнул, но все же ответил рабыне:

- Твоя госпожа должна сделать это сама! – прозвучало резко и на мгновение мне показалось, что принц Фатра захотел отшвырнуть бедную девушку прочь. Поэтому я поспешно положила свои пальцы на локоть принца, заставив его опустить руку. К рабам Инсан относился едва ли не хуже, чем мой отец и братья. Но я не могла позволить, чтобы Айше обидели.

- Айше, - приказала я властно, - проводи меня!

- Этот раб настолько важная особа, что вы сами идете к нему? – насмешливо приподнял бровь Инсан и добавил уже другим тоном, – пусть приползет или его могут принести мои люди. Одно ваше слово, принцесса...

- Он болен, – ответила, решив, что не обязана объяснять свои действия. В конце концов, это мои слуги и мои рабы, а Инсан мне еще даже не жених, чтобы позволять подобное. Потому я последовала за Айше к центру каравана, где на телеге лежал синеглазый новый раб. Признаюсь, ноги сами ускорили ход, а сердце почему-то застучало быстрее от одной только мысли, что я увижу своего «пустынного» мужчину. Я поняла, что все это время мне до зуда на кончиках пальцев хотелось взглянуть на израненного воина. Но разве позволено принцессе признаться в подобном интересе, да еще и к кому? Для меня он – раб, даже если не был им до нашей встречи. Точнее, до того момента, как я нашла его в песках. Раб… Почему-то в голове никак не укладывалась, что этот мужчина может принадлежать кому-то. Раб, который меньше всего похож на такового.

Я почувствовала, что улыбаюсь и покосилась на Айше, следовавшую по пятам, радуясь, что принц Фатра не пошел за мной. Мои слуги, хвала богам, его не интересовали, а возможно, это просто было выше его достоинства? Так или иначе, я была рада тому, что Инсан остался дожидаться меня на месте.

Но вот и нужная телега. Я устремила взгляд на подарок пустыни и синие глаза сверкнули в ответ с неожиданным интересом. Взор раба был быстрый, словно полет ястреба. Он даже привстал, встречая меня, свою госпожу и я поняла: идет на поправку быстрее, чем стоило ожидать, но упорно делает вид, будто еще слаб. Обманывает. Почему? Неужели задумал убежать? Ну это вряд ли ему удастся!

- Протяни руки! – велела синеглазому Айше, а я продолжила смотреть в синий омут его глаз, такой глубокий, что не видно дна в этом взоре, умном и полном достоинства.

Мужчина не спешил выполнить приказ рабыни, а только смотрит в ответ. Сейчас его взор чист, и то, как он глядит на меня, заставляет мои щеки заалеть. Кажется, даже Айше замечает странный взгляд раба, потому что неожиданно опускает голову, чтобы не видеть то, что вижу я.

- Да ты наглец, – слова даются мне тяжело. Голос отчего-то захрипел, и я потянулась, чтобы взять у Айше браслеты. Воин заметил мое движение и помрачнел.

- Протяни руки! – приказ сорвался с моих губ привычно и легко. В какой-то момент мне даже стало приятно повелевать таким мужчиной.

Он с неохотой подчинился и я защелкнула браслеты сперва на левой, а затем и на его правой руке. А потом допустила неосторожность и прикоснулась пальцами к коже на его запястье. Мой взгляд скользнул по крепким мышцам мужских рук и поднялся выше, к плечам и в сторону – по широкой груди, а после снова вниз. Внутри у меня все сжалось от непонятного волнения. Странное ощущение, схожее с лихорадкой, заставило тело затрепетать, а на лбу выступила испарина.

«Какая горячая у него кожа!» - мелькнула мысль, а синие глаза молчаливо ответили, стоило перевести на них взгляд: «Тебе меня не поработить, сколько бы браслетов не надела!» Это послужило толчком к дальнейшим действиям. Я опомнилась, вспомнив, кем являюсь на самом деле. Не глупой девицей, млеющей от красивого мужского тела, а принцессой!

- Кажется, ты уже лучше чувствуешь себя, – и что меня дернуло произнести эти слова? Но отступать поздно и глупый язык продолжил,, не реагируя на запоздалое раскаяние сердца. – Кажешься крепким и, наверное, пора оставить телегу и подняться на ноги?

- Госпожа, его раны могут открыться… - глупая Айше вступилась за мужчину, но я проигнорировала ее попытку защитить раба.

- Вставай! – приказала, сверкнув глазами. – В этот город ты войдешь на своих двоих, – и чуть тише, но вполне уверено в том, что говорю, добавила: - Если будет тяжело, подержишься за край телеги.

Он послушно откинул тонкую ткань и я поняла, что мужчина до сих пор находится в своей одежде, а точнее, в том, что от нее осталось. Осталось, признаюсь, мало, но отступать было поздно. Я посмотрела на тело раба и взгляд не отвела, стараясь придать взору равнодушия. Только себе не солжешь – мне нравилось то, что я видела. Воин был сложен идеально и более не казался мне истощенным. Обычный человек не мог так быстро восстановиться после ран и солнечных ожогов, но на лице и теле этого раба от них не осталось и следа, хотя, признаюсь, ему не помешало бы хорошенько вымыться.

- Госпоже нравится?

Голос мужчины заставил меня вздрогнуть и перевести взгляд на его лицо. Он медленно выбрался из телеги, усиленно показывая мне всем своим видом, что еще слаб. Может так оно и было, и это лишь моя излишняя подозрительность заставила решить, будто раб делает вид, что едва шевелиться. Но на ноги он стал вполне твердо, а потому я ответила:

- Что в тебе может нравится? - и уже спокойно прошлась взглядом от ног до головы мужчины, чуть задержав взор на том самом неположенном месте, где была заметна значительная выпуклость.

«Куда ты только смотришь, Эмина?» - упрекнула себя, но тут же не смогла мысленно не добавить, насколько он хорош. Его бы вымыть, одеть в дорогие одежды и никакой принц Инсан не сравнился бы с подарком пустыни.

Раб не ответил, только оскалился, став похожим на хищника. У него оказались на редкость белые и крепкие зубы, что я не смогла не отметить.

«Значит, быстрее купят!» - подумала и решительно отодвинулась от мужчины.

Глава 6

В своей жизни Райнер видел много городов. Тот же Хайрат был не в пример больше Фатра, хотя менее заселен и лишен красоты, свойственной месту, куда забросила его судьба. Крики и вопли людей, вышедших поприветствовать принцессу Эмину, его раздражали. Шагая рядом с телегой и придерживаясь рукой за шаткий край, Райнер ловил себя на мысли, что высматривает впереди ту, кто осмелилась назваться его хозяйкой, одновременно презирая себя за интерес к этой женщине.

«Хозяйка! – подумал зло мужчина. – Как же!» - но тут взгляд упал на браслеты, стянувшие запястья, и Райнеру стало тошно от одной мысли, в кого его превратила эта девчонка.

Более она не виделась ему небесным существом, потому что на деле оказалась обычной избалованной женщиной, пусть и редкой красоты. Но мужчина, ехавший подле нее на прекрасном тонконогом жеребце, вызывал еще большее раздражение, чем сама принцесса. Нетрудно было догадаться, кем являлся этот разряженный павлин. Не иначе, как жених. Вон как увивается вокруг принцессы, будто змей! Хочет понравиться и, скорее всего, ради нее устроил этот балаган, согнав толпу.

Райнер заставил себя отвести взгляд от госпожи, устремив его под ноги на каменную кладку дороги. Телега медленно плелась, он – вместе с ней, не переставая делать вид, будто все еще слаб и идет с трудом.

- Мне жаль, – раздался рядом тонкий голосок.

«Айше!» - понял воин еще до того, как обернулся.

Девчушка ускорила шаг и пошла рядом с ним. Она оставила свою хозяйку и теперь следовала за караваном среди прочих слуг и рабов. На руках маленькой Айше красовались такие же браслеты, как на запястьях самого Райнера.

- Не надо меня жалеть, – ответил воин.

- Почему же? – удивилась Айше и открыто взглянула ему в лицо. Большие глаза девчонки широко распахнулись и Райнер подумал о том, что когда эта пичужка вырастет, то станет редкой красавицей. Но он не ответил на ее вопрос и Айше поджала губы.

- Потому что, не стоит жалеть мужчин, - все же снизошел он до объяснения. – Мы этого не любим, а ты еще слишком мала, чтобы понимать очевидное.

Она улыбнулась.

- Но ты не мужчина, – отозвалась весело. – Ты – раб моей хозяйки, так же, как и я, как и все те, кто сейчас следует за ней.

«Я – не раб!» - хотел было возразить Райнер, но сдержался и прикусил язык, догадываясь, что, возможно, Айше после передаст его слова принцессе Эмине.

- На прошлой стоянке повелительница, пока я расчесывала ее волосы, сказала, - произнесла девчушка и наклонилась ближе к Райнеру, - так вот, сказала, что намерена продать тебя, так как сомневается, что из тебя выйдет хороший раб.

«Тут она не ошиблась!» - подумал воин.

- Но если хочешь услышать мой совет, я бы на твоем месте держалась принцессы, - продолжила Айше, - она добрая госпожа и никогда не обижает без причины. Меня ни разу не били с тех самых пор, как я попала к принцессе, а раньше… - девчушка вздохнула и Райнер понял: жизнь рабыни до Эмины была несладкой.

Мужчина кивком поблагодарил Айше за совет, после чего отыскал взглядом всадницу, ехавшую во главе каравана. Принцесса о чем-то оживленно беседовала со своим важным спутником, а ее махарибы, следовавшие за девушкой буквально по пятам, не сводили глаз не с молодой пары.

Чтобы хоть немного отвлечься, Райнер принялся рассматривать город и в процессе наблюдений изменил свое мнение, оценив красивые и величественные дома, выстроившиеся вдоль главной улицы, по которой двигалось шествие. Построенные из странного желтоватого камня, большая часть зданий была украшена узорами, изображавшими растительные орнаменты. Те дома, что были победнее, отличались росписями. Но повсюду, и это приятно поразило воина, росли деревья. Казалось, жители этого города соревновались друг перед другом садами, пусть небольшими, но аккуратными и огражденными заборами из кованых прутьев, переплетённых друг с другом в замысловатых узорах – подобное Райнер видел впервые и не мог понять, нравится ли ему это, или нет.

Почти на каждой улице бил фонтан. У воды толпилось большее количество встречавших и именно там, как заметил мужчина, чаще всего стояли разодетые в шелка богатые женщины и их мужья, следившие за продвижением каравана с радостными улыбками, в глубине которых Райнеру все же мерещилось что-то подозрительное. Слишком уж сладкими были эти улыбки.

Айше продолжала идти рядом с ним и вертела головой, пытаясь охватить все взглядом. Райнер видел, что девчушке все интересно. Скорее всего, она впервые оказалась так далеко от дома, где жила со своей хозяйкой. Сам воин высматривал улочки, раздумывая над планом побега, если представиться такой шанс. Сделать это в городе Райнеру возможным, так как здесь он мог легко раствориться в толпе. В пустыне, что просматривается до самого горизонта, убегающий человек всегда как на ладони - тень, среди желтых песков. Не затеряться, как ни старайся.

«Придется подождать с побегом!» - сказал сам себе Райнер, но тут процессия подошла к огромным воротам, за которыми находился дворец повелителя Фатра. Именно туда и держал путь караван. ***

Едва первые всадники ступили на площадь, перед воротами прозвучал раздался бой барабанов. Шум толпы мгновенно стих, позволяя звукам наполнить пространство стуком, отбивавшим определенный ритм, более похожий на призыв к танцу. Мы двинулись далее, миновали распахнутые ворота и вскоре оказались словно отрезаны от остального города. Когда же последний человек из каравана переступил за черту, за которой начинался дворцовый сад, ворота со скрипом закрылись. Мне стало немного не по себе. Удержавшись от желания оглянуться, я устремила взгляд вперед на массив дворца, разбитого на отдельные здания, с величественными круглыми башнями и многочисленными балконами, большая часть которых выходила в сад.

Дворец был огромен, но при всей своей массивности не лишен изящества. Тот зодчий, кто воздвиг его, имел правильное, по моему мнению, представление о том, какие именно здания стоит строить. Разделенный на несколько корпусов, дворец все же был единым целым. К главному зданию на достаточной высоте над землей, тянулись мосты. Одна из башен, самая высокая, была открытой, без круглого купола. Скорее всего, на ней располагалась смотровая или нечто в этом роде. Я видела многочисленные окна, дышавшие ветром: он раздувал длинные шторы, отчего создавалось впечатление, будто дворец плывет по синему небу. Впечатление, конечно, обманчивое, иллюзорное, но тем не менее, завораживающее. Высокие стены поднимались резко ввысь, будто пытались взлететь, и весь комплекс дворца отчего-то вызывал ощущение полета, несмотря на массивность строения.

Глава 7

Мы пересекли зал и направились по широкому коридору, вся левая сторона которого была изрезана арками окон, а правая украшена росписями. Играя шелком занавесок, ветер наполнял помещение запахами сада и цветущих растений. Непривычное обилие зелени радовало глаз.

- Вечером, в честь вашего приезда, будет устроен праздник, - сказал Инсан. – Во дворец приглашена вся городская знать, а для простого люда на главной площади будут выставлены столы с угощением.

«Щедро!» - подумала я, но вслух проговорила, скрывая улыбку: - Да приумножат боги годы вашему отцу, светлому повелителю Фатра за его доброту к своему народу!

Принцу мои слова понравились. Он довольно кивнул, продолжая идти. Айше и махарибы следовали за нами и, ощущая защиту своей охраны, я чувствовала себя спокойнее и увереннее, чем была на самом деле.

Миновав очередной один зал, чуть меньших размеров, но с большим фонтаном в центре и диванами, расставленными вокруг, мы, наконец, оказались перед высокой дверью, занимавшей пространство от пола до потолка, шириной в три моих роста. Стража, стоявшая у входа в главный зал, поприветствовала принца, как и невысокий мужчина в расшитом халате и чалме. Он шагнул к нам навстречу и поклонился, выражая свое уважение к Инсану и его гостье, но, когда поднял голову и посмотрел на меня своими пронзительными глазами мягкого карего цвета, с оттенком глубокой зелени, я невольно подавила в себе желание отпрянуть. Захотелось одновременно смотреть на этого человека и в тоже время отвернуться и не видеть его лица.

- Госпожа! – речь незнакомца была мягкой, словно теплый воск, обманчивая, с отзвуком тепла. Его взгляд заскользил по мне с нескрываемым интересом, но глядел он не так, как мужчина смотрит на женщину, его интерес был иного рода.

«Так покупатель изучает товар!» - поняла я.

- Принцесса Эмина, позвольте представить вам господина Сурру! – произнес принц. – Сурра – советник моего отца и хранитель его покоев. К тому же, он хороший лекарь.

Я небрежно кивнула, мечтая только об одном: чтобы Сурра отвернулся и я, наконец, смогла перевести дыхание. Но советник продолжал смотреть на меня, будто пытался изучить и отпечатать в памяти. Его взгляд скользил почти ощутимо, словно прикосновение рук. Мне стоило определенных усилий продолжать держаться прямо и не велеть Амиру убрать советника прочь с глаз моих.

«Ты не у себя во дворце!» - напомнила себе, а потому продолжала терпеть, равнодушно взирая на закрытые двери.

- Отец примет нас? – спросил Инсан у советника.

- Конечно же, мой принц, - Сурра поклонился. – Сегодня повелитель Кахир чувствует себя намного лучше.

- Он болен? – я удивленно перевела взгляд на принца.

- Возраст, госпожа, – ответил за Инсана Сурра и снова поклонился, а затем знаком велел стражникам открыть двери, после чего первым проскользнул в покои повелителя Фатра, и лишь после советника мы с принцем смогли переступить порог. Мне показалось странным, что кто-то имеет право идти впереди наследника, но я снова напомнила себе о том, что нахожусь в гостях и не имею права рассуждать о чужих законах.

«Надо было внимательнее слушать учителя, когда он рассказывал о Фатре!» - напомнила дерзкая память, вот только жалеть было поздно.

Покои повелителя Кахира оказались просторными и состояли из нескольких комнат, разделенных тонкими стенами. Сам правитель сидел на подушках в большом зале, в котором, по-видимому, принимал подчиненных. Выглядел он и правда весьма болезненно. Это был уже пожилой мужчина с желтым цветом лица, горбатым носом и раскосыми глазами, затянутыми мутной пеленой. Я подозревала, что и цвет лица, и пелена являлись следствиями так называемой болезни. Повелитель казался слабым и изможденным, но при этом держался прямо и смотрел спокойно. Взор Кахира прошелся по моему телу с ног до головы, затем впился в лицо. Я же изучала богатые золотые одежды правителя Фатра, отметив несметное количество драгоценных камней на его халате и один, самый огромный, черный алмаз, венчавший тюрбан над высоким лбом. Этот камень мог стоить как целый дворец.

- Повелитель Кахир! – Сурра возник словно из неоткуда, провозгласив титул мужчины, слишком длинный, чтобы я попыталась запомнить с первого раза. На моей родин былое тоже было принято давать длинные имена и сопутствующие к ним титулы, но то, что перечислил советник, ввергло меня в удивление.

- Принцесса Эмина! – Асаф вышел из-за моей спины, но встал так, чтобы и я, и Инсан, находились на шаг впереди него. Как мой махариб и знатный человек, Асаф имел право представлять меня, потому я лишь спокойно поклонилась, отвечая на приветственный кивок Кахира.

- Да продлят боги ваши дни, повелитель! – проговорила я с улыбкой.

Мужчина снова кивнул.

- Я вижу, дочь моего друга Мухсина умна и воспитана, как подобает настоящей принцессе, – произнес Кахир и теперь настал мой черед принимать похвалу. - Надеюсь, ваш путь в Фарт был легок и приятен? – поинтересовался Кахир.

- Да, повелитель! – ответила я, а сама вспомнила все эти бесконечные дни в пути под палящим солнцем и вздохнула. – В дороге я мечтала увидеть ваш прекрасный дворец и рада, что теперь смогу насладиться нашим общением.

Кахир улыбнулся. Мне показалось, что его взгляд стал чище, не такой мутный, как в начале разговора.

- Не стану вас задерживать, принцесса Эмина, – произнес он. – Знаю, каким утомительным бывает переход в пустыне, особенно для женщин. Ваши покои ждут вас. Мой дом и мои слуги – в вашем распоряжении! А наш разговор мы закончим вечером во время пира, который мой сын устраивает в вашу честь!

- Благодарю, – я поклонилась так низко, как поклонилась бы отцу. Кахиру понравилось - это я поняла это по довольному кряхтению повелителя Фатра. Мы с принцем попятились к выходу и лишь перед дверью смогли повернуться спиной к Кахиру. Мои же люди продолжали, склонившись, отступать, пока не оказались в коридоре. Только здесь Асаф и Амир смогли распрямить спины, а я заметила, что Сурра не вышел вместе с нами, оставшись при своем господине. Покинув зал и покои Кахира, я ощутила себя действительно уставшей, а потому предложение об отдыхе приняла как высшее благо.

Глава 8

Мы шли через длинный коридор. Ноги утопали в пышных коврах, повсюду стояли горшки с цветами и висели клетки с птицами, услаждавшими слух щебетанием. Где-то журчала вода и я догадалась, что там, за стеной находится очередной фонтан.

«Интересно, сколько наложниц у принца Инсана?» - подумалось мне. Раньше я не задумывалась об этом, потому что просто знала: они у него есть, ведь наложницы – привилегия каждого мужчины с достатком, который может содержать более трех жен, а уж принц – тем паче.

И все же сераль казался пустым. Никто не выглядывал с любопытством из комнат, чтобы посмотреть на чужеземную принцессу. Это показалось мне странным, когда Гамам, словно прочитав мои мысли, произнесла:

- Всем наложницам сераля был дан строгий приказ сидеть в своих покоях, пока вы идете по залам. Вечером вы сможете увидеть девушек на празднике. Не всех, конечно, но лучших из них.

Я промолчала и продолжала молчать вплоть до момента, когда мы пришли к двери, ведущей в отведенные мне комнаты.

Здесь стояла стража. Двое мужчин – евнухи, в расшитых халатах, вооруженные кривыми мечами. Они поклонились и отошли в сторону, пропуская нашу процессию. Хазнедар распахнула двери, отошла и почтительно дождалась, пока я войду в свои покои. Айше все это время держалась поблизости, и вошла вместе со мной, отставая на положенный шаг. Хазнедар промедлила, пока я войду, и лишь после направилась следом, чтобы показать место, где я проведу все дни, пока буду гостить в Фатре.

Покои были обставлены дорого и со вкусом. На полах расстелены ковры, повсюду мягкие низкие диваны и столики, заставленные фруктами и вазами с цветами. На стенах картины, изображающие природу и реки, а также танцующих девушек в красивых прозрачных платьях. Подле диванов разбросаны подушки, расшитые узорами и лентами, а в моей спальне, над широкой кроватью, занимавшей почти половину помещения, был установлен балдахин. Порадовал глаз и стол с высоким зеркалом, причем зеркало было самым настоящим, а не подделкой из отшлифованного серебра, которая порой искажала отражение, уродуя черты лица. А еще здесь были рабыни - маленькая стайка ярких птичек, видимо, предназначавшихся мне в услужение. Девушки стояли, опустив головы, и ждали, когда на них обратят внимание.

- Вам нравится, госпожа? – спросила хазнедар, глядя на меня своими темными глазами.

- Здесь уютно, – призналась я. Комнаты почти не отличались от тех, в которых я жила дома, в нашем дворце.

- Вы можете выбрать любых рабынь из числа тех, кто работает в серале, – добавила Гамам.

Я оглянулась на девушек. Все они были хороши собой и молоды, едва ли чуть старше моей Айше.

- Это самые лучшие из рабынь, - объяснила хазнедар.

Я подошла к служанкам и приказала:

- Поднимите головы, – мне хотелось увидеть их глаза. Я привезла с собой достаточно рабынь, но не могла отказаться от служанок повелителя Кахира - это было бы проявление неуважения. Поэтому я должна выбрать несколько девушек из числа тех, кто стоял передо мной, даже догадываясь, что позже именно они, скорее всего, будут сообщать обо всем, что я делаю, хазнедар. И главная в серале, в свою очередь, станет передавать сведения обо мне Инсану или его отцу, или обоим одновременно.

Рабыни последовали моему приказу, подняли головы и посмотрели на меня. Я остановила свой выбор на пяти девушках, указав на них рукой. Хазнедар поклонилась и велела рабыням отойти в сторону, а остальные удалились из покоев.

- Позвольте показать вам зал для приемов, – предложила Гамам, когда мы определились со слугами.

Мы прошли дальше через комнаты, пока не оказались в большом, светлом помещении с широким балконом, с которого открывался вид на сад. На балконе находился фонтан и несколько диванов, но мне понравилось не это, хотя журчание воды приносило странное успокоение. Нет, большое всего меня заинтересовал сад, расположенный внизу. Не удержавшись, я склонилась и увидела множество дорожек, посыпанных белыми камнями, разбегавшимися паутиной в разные стороны, разрезая сад, как острый нож режет сладкий пирог. В саду находилось несколько фонтанов, один особенно поразил меня скульптурной лепкой. Вдоль дорожек стояли скамейки, так и манившие присесть в тени и спрятаться от жары. Чуть дальше простиралась квадратная лужайка с беседкой. Еще одна расположилась возле маленького голубого пруда, обложенного красными камнями. Несколько стражников оберегали покой, но на них я едва обратила внимание, устремив взор чуть дальше, туда, где за высокой стеной начинался Фатр, с его дорогими кварталами и рынками.

Пока я находилась на балконе, к Гамам пришла какая-то женщин. Она была уже немолода и просто одета. Приблизившись, незнакомка что-то торопливо зашептала на ухо хазнедар и только заметив, что я смотрю на нее, поспешно поклонилась.

- Что такое? – спросила спокойно я.

- Ваши вещи доставили в покои, - ответила Гамам, - позвольте мне показать вам сад, госпожа, пока слуги разберут сундуки.

- Сад? – повторила я и слово прозвучало заманчиво.

- Да, госпожа, – кивнула Гамам.

- Почему бы и нет! – ответила, тем более что свежесть и тень зелени и фонтанов уже манили меня своим очарованием. Хазнедар отдала приказания, а после направилась ко мне.

- Госпожа, мне идти с вами? – спросила Айше, но я лишь покачала головой.

- Нет, - велела я. – Оставайся здесь и проследи за всем.

Если хазнедар и обиделась на мое недоверие, то не подала виду.

В сад мы спустились по лестнице, что выходила прямо из моих покоев. Она располагалась сбоку от балкона, невидимая глазу, скрытая обманными занавесками, танцующими на ветру и создававшими впечатление, что там, за ними, находится очередная резная стена. На самом деле это были все на всего перила и колонны.

Спускались медленно. Я любовалась красотами открывавшегося вида, хазнедар молчала в ожидании моих распоряжений. Ступив на белые камни дорожки, я распрямила плечи и посмотрела вперед. Зелени было много, даже слишком много, но мне нравилось буйство лиан и высоких кустарников, меж которых, подобно исполинам, поднимались крепкие деревья. Пальм, как я заметила, было мало: всего одна аллея, ведущая к фонтану, да еще несколько островков, и мне это нравилось, так как пальмами был засажен весь сад возле моего родного дворца. Другие деревья просто не приживались, а если и приживались, то это стоило огромных трудов нашим садовникам. Здесь же все было устроено иначе, и я удивилась, как в такой почве произрастают подобные великаны.

Глава 9

Амир даже не удивился, ведь Асаф всегда казался ему человеком себе на уме. Поэтому его неожиданное решение продать нового раба, найденного принцессой в пустыне, заставило молодого махариба лишь сильнее убедиться в подозрениях относительно старого воина. Асаф явно преследовал какие-то свои цели. Новый раб отчего-то мешал ему. Чем именно этот Райнер успел не угодить старику, Амир понять не мог, как не мог и позволить нарушить приказ принцессы, даже Асафу, стоявшему выше него самого. Поэтому, когда старый махариб распорядился отвести раба на рынок, Амир выступил против.

- Разве вы не слышали слова принцессы Эмины? – спросил он, поднимаясь со своего места. Охранники принцессы заняли покои подле ее комнат и Асаф пытался отправить младшего воина с поручением, когда ему помешали.

- Ты разве не понимаешь? – удивился старший махариб.

- Я знаю только то, что принцесса приказала нам проверить возможности своего раба и если мы найдем его пригодным к службе ее высочеству, оставить его во Дворце!

- Я не собираюсь проверять этого человека, - отрезал спокойно Асаф, - я собираюсь просто продать его и дело с концом.

- Это нарушение прямого приказа!

- Мне не нравится этот раб, - произнес старик, - а еще больше не нравишься ты, выскочка. Пользуешься дружбой с Масуром и теперь считаешь себя умнее всех? – брови Асафа сошлись на переносице. Молодой махариб усмехнулся. Вот оно что, подумал он. Банальная зависть.

- Масур попросил меня присмотреть за его сестрой, оберегать ее, и я выполняю данный мне приказ, - ответил Амир. – Я подчиняюсь только принцессе…

- Я тоже подчиняюсь ей, но не в случае, когда ее высочество пытается сделать плохо себе самой! – отрезал Асаф.

- Это каким же образом? – вскинул брови в наигранном удивлении молодой воин. – Распоряжением получить хорошего охранника в свою свиту?

Асаф сверкнул взглядом.

- Я лично могу проверить пригодность воина, – вызвался Амир. – И принцесса, как пожелала, сможет присутствовать при нашей схватке. Если же вы посмеете нарушить ее приказ, я лично расскажу, как все произошло на самом деле и куда подевался новый раб.

Старый махариб рассмеялся.

- Ты? – проговорил он, сквозь смех. – Что ты сможешь сказать, мальчишка? Твой авторитет против моего…

- Принцесса Эмина не глупа, - ответил Амир. – Она наденет на вас эти магические браслеты и прикажет говорить правду, - он заглянул в глаза старшего воина, - и вы сами все ей расскажете.

Мужчина перестал смеяться. Лицо его окаменело и, сделав быстрый шаг, он сократил расстояние между собой и Амиром до ничтожного, после чего наклонился к младшему махарибу и прошипел:

- Я знал, что от тебя буду неприятности!

- Разве это неприятности? – развел руками Амир. – Я просто подчиняюсь прямому приказу своей госпожи, что и вам советую делать, – он отступил, пряча усмешку. Но от Асафа не укрылся тон молодого воина. Сжав губы так, что они превратились в сплошную тонкую линию, старый махариб смерил молодого наглеца надменным взглядом, но ничего не сказав, отвернулся и лишь спустя некоторое время позволил себе произнести:

- Хорошо! Пусть будет так!

- Значит, мне предупредить принцессу о предстоящем зрелище? – спросил Амир сухо.

- Да. Завтра на рассвете, если ее высочеству будет угодно! – бросил Асаф.

По губам молодого махариба скользнула улыбка.

- Я передам принцессе ваши слова, – заявил он, но ответ так и не получил.

***

К празднику, утроенному в мою честь, я готовилась с особенной тщательностью, так как понимала: первое впечатление самое важное, ведь на пиру соберутся все те, кто приближен к повелителю Кахиру и его наследнику. Так что я должна поразить их не только своей красотой, но и умом.

«Никогда не показывай мужчинам, что ты – умнее их, - помнится, говорила мне моя пейк (5) Сафие, - но и не стоит переигрывать, чтобы не решили, что ты неисправимо глупа. Такие женщины тоже не интересуют мужчин!» - и, мне кажется, она была права. Так что теперь мне предстояла задача очаровать советников и министров Фатра, чтобы ко мне прислушались. Ведь отец не зря отправил именно меня в этот город. Меня, а не одного из моих братьев.

- Госпожа наденет зеленый наряд? – спросила Айша, появившись в отражении за моей спиной. Я посмотрела на девушку в зеркале.

- Да, - кивнула, - и подготовь украшения из изумрудов. Я надену их на праздник, - и тут же добавила, - все изумруды!

Айше поклонилась и исчезла, оставив меня любоваться собственным отражением и при этом, украдкой следить за перемещением рабынь по комнате. Кроме моих служанок здесь находились и те, кого приставила Гамам. Сама хазнедар мне нравилась, но даже это не было причиной полностью доверять ей. Потому я чаще всего отсылала девушек сераля прочь из покоев. Ведь повод…подвод было найти легче простого: то мне хотелось свежих фруктов, то сладкой воды…и рабыни молча подчинялись.

Отражение показало мне изысканную красавицу с глазами, подведенными сурьмой, отчего они казались еще более огромными. Брови я не тронула, так как от природы они были красивой формы, изогнутые загадочной дугой.

- Принцесса, – спросила Айше. – Позвольте помочь вам с облачением в платье?

Я кивнула. Отражение повторило движение. Пришлось отойти на два шага, но я непременно хотела видеть, как меня наряжают.

Стайка девушек облепила меня со всех сторон. Айше выпала честь поднести платье, а уж над моей головой его подняли две другие рабыни, более высокие ростом. Наряд надели поверх шелковой сорочки и шаровар. Легкая, почти невесомая ткань насыщенного изумрудного цвета, идеально облепила фигуру. Рабыни бросились расправлять сладки, пока Айше доставала драгоценности.

- Присядьте, госпожа! – с поклоном попросила она, и я опустилась на стул, продолжая следить за действиями своей маленькой рабыни.

С почтением Айше надела на мою шею дорогое колье. Огромный изумруд на золотой цепи скользнул в ложбинку между грудей, похолодил кожу, замерцав таинственным светом. Айше надела на меня серьги с такими же прекрасными камнями, а затем и диадему, украсившую мой лоб драгоценной зеленой каплей камня. Затем она занялась моими волосами, распределив их так, чтобы две тяжелые пряди спадали на грудь, а основная масса волос, будто грива, укрыла мне спину. Айше достала нить с нанизанными на нее мелкими белыми жемчужинами и обвила ею волосы, после чего с поклоном отошла, позволив мне оценить ее работу.