Серый волк, белый конь

1. Встреча

Конь был дивным: чистый и яркий, словно солнечный луч на свежем снегу. Он гарцевал в свете фонарей на тесной стоянке, такой неуместный среди припаркованных машин, встряхивал длинной гривой, кипенно-белой, как морская пена, вскидывал голову, словно высматривая кого-то в ночи.

Лада восхищенно смотрела на него, распахнув глаза. Она сама не знала, что разбудило ее среди ночи и толкнуло к окну. Конь задел джип, взревевший сигнализацией, и умчался прочь, растаяв во тьме. Девушка вернулась в кровать и тут же провалилась в сон. Она скакала на коне, вцепившись пальцами в гриву, обнимая голыми ногами шелковистые бока, и сердце сжималось от тревоги и сладкой тоски. Она так и не поняла – спешила ли она на встречу чему-то или убегала прочь.

Вердикт коллег, которым она рассказала свой сон, был приземленным и однозначным – нужен мужик, срочно. Кто ж спорит, думала Лада, раскладывая пасьянс на компьютере, было бы неплохо, если бы к коню прилагался еще и принц. Но в целом ей и без принца нормально. Хватит, был уже один такой, без короны, но с царским самомнением…

Досидев до конца рабочего дня, Лада вышла на улицу, замотала вокруг шеи цветастый платок. Турагентство в здании напротив манило вывеской с радужной птицей, распушившей длинный хвост. С завтрашнего дня у Лады начинался отпуск, и ей жизненно необходимо было море. Лада избегала лишний раз смотреть на себя в зеркало – кожа бледная, голубые глаза выглядят выцветшими, светлые волосы потускнели. Она знала – хотя бы неделька на пляже сделает ее совсем другим человеком. Лада вздохнула и направилась домой. Все отпускные она потратила, еще не получив.

Острый каблук провалился в грязь, и Лада в который раз пожалела, что решила пойти через парк. Обычно ей нравилось гулять по тропинке, укутанной зелеными зарослями кустов, но сегодня все было как-то не так. Ветки хватали ее за полы пальто, как руки попрошаек, на сапожки налипла грязь, тропинка показалась вдруг длиннее и извилистее, чем раньше. Лада резко повернулась, ухватив краешком глаза густую тень, мелькнувшую за елкой. Еловые ветки слегка покачивались. Поежившись, девушка прибавила шаг. Она повернула к арке выхода, и навстречу ей вышли двое.

– Куда спешишь, красавица? – мужчина перегородил дорогу, раскинув руки, будто собираясь обнять Ладу. Его алкогольное амбре было таким густым, что у девушки заслезились глаза.

– Пойдем с нами, – поддержал второй, пошатнувшись, – повеселимся.

Девушка прижала сумочку к груди, огляделась – никого. Кричать? А мужики вдруг попятились, глядя куда-то чуть в сторону от Лады. Она опустила глаза и увидела рядом с собой большого серого пса. Тот стоял близко, едва не касаясь косматой шерстью ее пальто, острые уши слегка подрагивали. Лада двинулась вперед, и пес последовал за ней, не отставая ни на шаг. Проходя мимо мужиков, пес чуть повернул голову, и те шарахнулись в сторону.

– Вот спасибо, – поблагодарила Лада неожиданного защитника. Она повернула к дому, подошла к подъезду. Пес все так же шел рядом. – И что теперь? Взять тебя к себе я не могу, слишком уж ты большой для однушки.

Она протянула руку, собираясь потрепать собаку по голове, но вдруг поняла, что боится. Пес был огромным. Желтые глаза не мигая изучали девушку, длинные клыки выглядывали из-под черной губы. Ладе пришло в голову, что он представляет собой куда большую опасность, чем те алкаши в парке.

Пес вздохнул, а потом вдруг повалился на землю, подставив Ладе живот. Девушка присела, сразу почувствовав себя в своей тарелке, запустила пальцы в светлую шерсть на широкой груди. Хвост несколько раз неуверенно стукнул о землю.

– О, да у тебя ошейник! – обрадовалась Лада. – Значит, ты чей-то! Потерялся, бедный песик. Не бойся, я найду твоего хозяина!

Пес тут же поднялся, как будто ждал этих слов, потом открыл пасть, вывалил розовый язык и часто задышал.

– Пойдем со мной, – уверенно сказала Лада, открывая дверь подъезда. – Ты, наверное, голодный.

Она скрылась в темном тамбуре, а пес осмотрелся по сторонам и скользнул следом. Лада открыла дверь квартиры, посторонилась, пропуская мохнатого гостя.

– Дай-ка я посмотрю, может, у тебя есть бирка, – девушка присела, рассматривая ошейник. Кожаный коричневый ободок выглядел потрепанным и истертым, на нем темнели глубокие царапины, края обтрепались, но вот странно – он был цельным! Ошейник не снимался, не расстегивался, Лада даже не нашла на нем швов, как и бирки с адресом или телефоном владельца.

– Чудеса, – пробормотала она. Пес повернул к ней голову, девушка почувствовала теплое влажное дыхание на лице, желтые глаза внимательно ее рассматривали.

– Посмотрим, чем тебя покормить, собачка, – пробормотала Лада, выпрямляясь. Найти хозяина будет сложнее, чем она надеялась. Но есть разные сайты о пропавших животных, можно разместить объявление. Лада достала из холодильника кастрюлю с супом, поставила ее на плиту, повернулась и схватилась за ручку сковороды – в дверном проеме стоял мужчина.

Девушка набрала в грудь воздуха, чтобы завопить, и незнакомец мгновенно оказался рядом. Он зажал ей рот, сковорода грохнулась о пол, вывернутую руку, прижатую к спине, пронзило болью. Лада молотила мужчину свободной рукой, лягалась ногами, дернула головой, метя ему в нос, но соперник будто предугадывал все ее хитрости. Она попыталась укусить ладонь, зажимающую ей рот, и он отдернул руку.

2. Дверь в сказочный мир

Лада вышла на улицу следом за Волком, застегнула пуховик. Хорошо, что она решила одеться потеплее – на нее дохнуло сыростью, промозглый осенний вечер опустился на город Круглые желтые фонари не разгоняли темноту, а лишь отодвигали ее в сторону, и казалось, что за дорогой темень совсем уж непроглядная, густая, как мазут.

Волк запретил ей брать с собой что-либо из вещей. Сказал – таможня не пропустит. Какая таможня в сердце России? Девушка замедлила шаг. Она даже никого не предупредила. В общем-то, о ней никто и не будет волноваться. Родных нет, подруг после неудачного замужества растеряла, коллеги уверены, что она сейчас собирает в чемодан яркие платья и новые купальники, чтобы уже завтра нежиться на южном солнышке под убаюкивающий шум волн… Куда она идет? Что она вообще делает? На ее глазах человек превратился в собаку, простите, волка, она сейчас должна на всех парах лететь в психиатрическую клинику.

– Сюда, – сказал Волк, завернув за угол.

– В подвал? – удивилась Лада. – Там вроде дворник лопаты хранит.

Облезлая дверь со скрипом приоткрылась, дворник, которого все звали дядей Петей, высунул наружу красный нос картошкой,  и махнул рукой:

– Заходи.

В подвал с незнакомым мужчиной? Лада попятилась, и вдруг на нее пахнуло ароматом, которому неоткуда было взяться посреди осени: запахи хвои смешались с цветочной сладостью, теплой волной окутав девушку, она оторопело шагнула вслед за Волком и оказалась в лесу. Толстые стволы, покрытые мхом, уходили ввысь, раскидываясь крышами крон на невероятной высоте, гигантские корни изгибались змеями, вспарывая землю, папоротники ростом с Ладу бросали тень на едва заметную тропинку. В лесу царил роскошный летний вечер. Теплый ветер дохнул в лицо медом, громко застрекотали кузнечики.

– Рот закрой, – посоветовал оборотень.

– Вот тут распишись, – дядя Петя подсунул Волку пухлый разлинеенный блокнот с пожелтевшими страницами. – Дата, кто идет, подпись.

Волк поставил в блокноте закорючку и протянул ручку Ладе. Девушка прищурилась: двадцатое октября, Серый Волк, сопровождает царевну Ладу. Она расписалась рядом и, вскрикнув, выронила блокнот – ее подпись на мгновение вспыхнула огнем.

– Аккуратней с инвентарем, – буркнул дядя Петя, поднимая блокнот.

– Просто он… а вы… а он…

Лада впервые смотрела на дворника дольше минуты, и сейчас не понимала, как раньше не замечала, какая яркая у него борода, рыжая, как хвост у лисицы, и хитрые глаза, и красные ладони, большие как лопаты, при том, что сам он едва достает кудрявой макушкой ей до груди.

– Ладно, царевна, бывай. Береги себя, – дядя Петя вдруг покраснел и отвернулся, давай понять, что разговор окончен.

– Пошли, – Волк потянул ее за руку, и Лада двинулась следом, озираясь по сторонам, расстегивая на ходу пуховик, в котором стало нестерпимо жарко. Дверь в ее мир осталась позади. С этой стороны она была темно-синей, украшенной резьбой по краям, ручка ярко блестела, отполированная частыми прикосновениями. Красивая дверь, только вот стояла она сама по себе, посреди леса. Дворник засунул блокнот в дупло огромного дерева, сам уселся рядом с дверью на пенек, уткнулся носом в рыжую бороду и, кажется, задремал.

– А дядя Петя, дворник, он… из ваших? – спросила она, когда дверь исчезла из виду.

– Гном, – ответил Волк, забирая Ладин пуховик и пряча его в объемную сумку. – Они сами по себе, не наши, не ваши. Гномы – это хорошо. Они порядки блюдут. Хуже, когда тролли – с ними надо держать ухо востро, обманут. Я перекинусь, Волком я сильнее, мало ли что.

Мужчина кувыркнулся, и рядом с девушкой теперь ступал большой Волк. Лада отвлеклась на превращение, споткнулась и упала, растянувшись во весь рост. Волк оказался рядом, подставил спину, так что рука Лады легла на колючий загривок.

– Все-все, смотрю под ноги, – сказала девушка, цепляясь за ошейник.

Тропинка вихляла по лесу, огибая толстые как бочонки стволы, уходящие в небо, прячась в оврагах, желтых от пожухлой листвы, и выныривая на зеленые холмы. Лада порадовалась, что догадалась переодеться. В удобных кедах и старых джинсах она была готова гулять по сказочному лесу до рассвета. Где-то поблизости громко ухнула птица, Лада шарахнулась в сторону, споткнулась об очередную корягу и решила, что с рассветом она немного погорячилась. Жаль, Волк в зверином обличье не слишком-то многословен. Она вздохнула, и вдруг заметила впереди просвет.

Они вышли на поляну, в центре которой возвышалась избушка. Через мгновение раздался скрип, изба зашевелилась, покосилась и поднялась, явив гигантские куриные ноги.

– Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! – гаркнула Лада. – Правильно я говорю? – добавила она шепотом, склонившись к Волку. Тот закатил глаза и двинулся дальше. У лестницы путники остановились.

– Какие люди! – дверь избы открылась и на крыльцо вышла женщина, при виде которой у Лады задергался левый глаз. – Ладушка! Сколько лет, сколько зим?

– Да уж года три не виделись, Ядвига Людвиговна, – Волк удивленно посмотрел на Ладу, и она добавила. – Ровно с тех пор, как я развелась с вашим сыночком.

3. Баба Яга

Лада, пригнувшись, переступила через порог, и оказалась в просторном зале. Мраморный пол сверкал как зеркало, стены были увешаны портретами, на которых сидела, стояла, лежала и всячески позировала Ядвига. В центре зала журчал фонтан, украшенный статуей обнаженной женщины, в чертах которой было явное сходство с владелицей избушки. Только вот формами скульптор ей явно польстил.

– Позировала, когда мне было девятнадцать, – пояснила Ядвига.

– Вы с тех пор ни капли не изменились, – сказал Волк, обратившись в человека.

Женщина накрутила прядь волос на палец, кокетливо улыбнулась.

– Что же мы стоим? – спохватилась она. – Присаживайтесь!

Лада села на краешек кресла, а Серый вручил хозяйке бутылку и мятую коробку конфет сердечком и устроился как дома, откинувшись на мягкую спинку.

– Мой Женечка, когда вы расстались, так горевал, – сказала Яга. – Он по тебе с ума сходил, на то ты и царевна. Жаль, что не сложилось у вас.

– Вы к этому ручку приложили, дорогая свекровь, – процедила Лада.

– Я думала, что не пара вы. А сейчас Женечка сошелся с какой-то Кикиморой!

– Страшненькая? – уточнил Волк.

– Нет, почему, – удивилась Яга. – Так-то она ничего, статью вышла любо-дорого посмотреть, не задохлик какой, – бросила она выразительный взгляд на Ладу. – Но характер! Та еще пиявка!

Ядвига разлила мартини по бокалам, бросила в каждый оливку. Лада не стала отказываться, выпила напиток залпом и пододвинула к себе бокал Волка. Тот попытался его забрать, но девушка вырвала мартини из его рук и отодвинулась подальше.

– У нее проблемы с алкоголем, – извинился Серый.

– Одинокая царевна под тридцать, логично, – заметила Ядвига. – В общем, Ладушка, ты подумай, может, вернешься к Жене? Он хоть и тролль, а мужик толковый.

Лада поперхнулась оливкой и выпучила глаза.

– Да-да, теперь-то уж что скрывать, – продолжила свекровь как ни в чем ни бывало, пока Волк хлопал закашлявшуюся девушку по спине. – Отец его, земля ему пухом, был троллем, и Женечка весь в него получился – и характером, и статью, и даже залысинки один в один...

Лада отдышалась и проговорила:

– Что ж, это многое объясняет.

– А ты здесь какими судьбами? – поинтересовалась Ядвига.

– Идем Ивана расколдовывать, – встрял в беседу Волк.

Свекровь многозначительно изогнула одну бровь. Лада вздрогнула. Как часто она видела это выражение лица – казалось бы, всего-то одно движение бровью, а сколько эмоций Ядвига умудрялась передать: и насмешку, и презрение, и изумление ее, Ладиной, глупостью, неприспособленность, внешностью – нужное подчеркнуть. Ситуация усугублялась тем, что сейчас Лада на самом деле чувствовала себя дурой. Ну какой Иван, какая из нее царевна, сидела бы дома и не позорилась…

– Как вы в курсе, Лада – царевна, – не замечая бури эмоций на лице девушки, продолжил Волк. – А Иван уснул мертвым сном. Только поцелуй царевны способен его разбудить.

– Знаю-знаю, – поскучнела свекровь. – Заклятье на нем сильное, дорога опасная. Ладно, помогу по знакомству. Тем более я тоже вину за собой чувствую, что разошлись вы с Женечкой. Не доглядела…

Лада снова поперхнулась мартини, а Ядвига достала из воздуха сумочку из змеиной кожи с переплетенными буквами L и V.

– Потом вернешь, – сказала она Ладе, поджав губы. – Сумка дорога мне как память – подарок. Вместительность повышенная, да и выглядит стильно. Там волшебные вещицы, которые помогут вам в пути. А дорогу укажет вот это.

Она поманила пальцем алый клубочек, и тот подкатился к ногам Лады.

– Подумай последний раз, – сказала Ядвига, посмотрев со странной жалостью на Ладу. – Кто ты, а кто Иван. Неужели думаешь, нужна ему тощая разведенка? А с Женей я тебе помогу снова сойтись. Все ж он тебе больше пара, а?

Лада вскочила, вздернула подбородок, голова у нее закружилась. Со всех стен на нее смотрела Ядвига, насмехаясь над неудачливой невесткой, готовя очередную пакость. Лада, пошатываясь, выскочила из избушки, и ее вырвало прямо под куриные ноги.

– Ты в порядке? – Волк выбежал следом, обеспокоенно придержал девушку за плечо.

– Знаешь, ты прости, но не пойду я с тобой. Никакая я не царевна, – Лада отвернулась, пряча глаза, стараясь не замечать, как брезгливо отряхивает избушка лапы.

– Самая настоящая.

– Откуда ты это взял вообще?

– Вижу, – пожал плечами Волк. – Не глазами, сердцем.

– Не знаю, что ты там видишь, только поищи кого другого. У царевны должно быть царство, дворец, туфельки хрустальные, кареты золоченые.

4. Камень

Клубок весело катился по тропинке, подпрыгивая на кочках, пока не уткнулся в здоровенный валун. Камень вырос посреди дороги, словно огромная лысая голова, укутанная шарфом из мха. Странные символы обвивали его спиралью, уходя под землю.

– Что на нем написано? – спросила Лада, отпустив поводья.

Волк перекинулся человеком, вырос рядом с конем, протянул девушке руку, помогая спуститься.

– Тебе надо прикоснуться к камню, царевна, – сказал он.

– Не зови меня так, – фыркнула Лада. Она подошла к камню и положила на него ладонь. Вокруг темнело. Закатные лучи напоследок плеснули в еловые верхушки багрянцем, а потом землю окутали сизые сумерки.

– Сегодня ничего не получится. Надо устраиваться на ночлег, – сказал оборотень. – Утро вечера мудреней.

Он натаскал хвороста, устроил Ладе лежанку из еловых веток. Конь пасся неподалеку, сияя белой спиной в ночи. Лада изучала содержимое сумки, подаренной Бабой Ягой.

– Кубик-рубик, помада и бусики. Серьезно?

– Никогда не знаешь, что пригодится, – философски заметил мужчина.

– Помада красивая, – одобрила девушка, открыв колпачок. – Люблю такой оттенок. Все же Ядвига умеет себя подать.

– Как тебя угораздило выйти за тролля? – спросил Волк, протягивая озябшие руки к огню.

Лада передернула плечами.

– С чего мне с тобой откровенничать?

Волк потянулся, пошарил в сумке и вынул оттуда початую бутылку мартини, хитро подмигнув девушке.

– Хотя… – Лада сделала глоток из горла. – С Женей было весело. Поначалу. А потом он начал шутить надо мной. И шутки становились все злее, пока не переросли в откровенные издевательства. А ты почему один? – спросила она, протягивая Волку бутылку. Тот не стал отказываться и пригубил немного.

– Я не свободен, – ответил оборотень, морщась от спиртного.

– О, значит, есть еще и Волчица? – оживилась Лада.

– Нет. Пока на мне эта штука, – Волк с отвращением оттянул ошейник, – я не могу завести свою стаю. Не могу идти, куда хочется, не могу мечтать, строить планы. Ради свободы я на все готов! Попал бы в капкан – отгрыз бы себе лапу! Ты меня понимаешь? Скажи, понимаешь?!

– Понимаю, понимаю, чего завелся? – удивилась Лада непонятной нервозности оборотня. – Давай сменим тему. Расскажи, каково это – превращаться в зверя?

– Быть Волком круто, – оскалился оборотень. – Звуки, запахи, сила. Не будь ты царевной, я бы тебя укусил – сама бы узнала.

– Эй! Полегче!

– А что? После всего, что между нами было – это был бы естественный ход событий.

– Да что между нами было?!

– Ты чесала мне животик!

Лада задохнулась от возмущения.

– А что я должна была делать, когда ты расстелился передо мной, как болонка?

– Я просил, не называй меня собакой!

– Слушай, а ты команды выполняешь, когда в зверином обличье? На котов не бросаешься?

Оборотень вспыхнул, а потом кувыркнулся и превратился в волка. Он демонстративно отвернулся, положил голову на лапы и закрыл глаза.

– Ты что, обиделся? – запоздало поняла девушка. – Прости, я не хотела…

Вот так отпуск: вместо моря – дремучий лес, попутчик страдает повышенной лохматостью и на редкость неразговорчив, и вишенка на торте – дружеские посиделки с бывшей свекровью. Лада вздохнула и отхлебнула еще мартини. Ну хоть в лето попала…

С первыми лучами солнца Волк безжалостно растолкал Ладу. Верхушки деревьев светились золотом, в прозрачной высоте звенели птицы. Конь, почуяв начало дня, радостно заржал.

– Скажи ему, чтоб замолчал, – простонала Лада, сжимая голову. – И дай мне еще немного поспать.

Она смутно помнила, как ночью прижималась к теплому косматому боку, и от этого ей было еще хуже.

– На, выпей, – Волк протянул ей флягу. – Полегчает.

Лада сделала глоток, потом еще один.

– Фантастика! – воскликнула она. – Это что?

– Живая вода.

– Послушай, Серый, – смутилась Лада. – А можешь дать мне еще немного этой воды и отвернуться?

– Ты поранилась? – Оборотень вмиг стал серьезным. – Где болит?

– Понимаешь, ездить верхом, еще и с непривычки…

Волк густо покраснел, протянул девушке фляжку и отвернулся.

– И я ведь занималась верховой ездой, – призналась Лада. – Но все равно так попа болит, тебе не передать.

5. Город

Дорожка становилась все шире, утоптанней и, в конце концов, превратилась в добротный тракт, тянущийся до горизонта, где виднелись очертания городских стен. Клубок замер в нерешительности, откатился прочь от города, потом снова повернул к зубчатым башням.

– Ну что, болезный, решай уже, – подбодрил его Волк, но клубок застыл и лишь слегка подрагивал концом ниточки. – Ладно, – сказал оборотень. Он поднял клубок из дорожной пыли и засунул его в сумку. – Зайдем в город. Надо еды купить, одежды тебе приличной, юбку, шляпку, все дела.

Он недовольно посмотрел на Ладу и, вытащив из сумки вязаную шапку, протянул ее девушке.

– Надень, авось за парня сойдешь, хорошо, что у тебя волосы короткие и… – он неловко взмахнул руками перед грудью, смутился и не стал заканчивать мысль.

– И сиськи маленькие? – недобро прищурилась Лада, нахлобучивая шапку.

– Нормальные, как раз незаметные, как надо. Невидимые такие…

– Волк, заткнись уже, – попросила Лада.

К городу она подходила в самом мрачном расположении духа. Серые стены до половины обросли изумрудным мхом, ров вокруг города почти высох, и только кваканье лягушек говорило о том, что там еще есть вода. Ворота были открыты нараспашку, через ров гостеприимно переброшен мост.

– Не нравится мне это, – сказал оборотень. – Подозрительно тихо.

– Может, у них обед, – ответила Лада, – Давай и мы поедим где-нибудь, а то я голодная, когда злая. И злая, когда голодная.

Они вошли в город, встретивший их молчанием и закрытыми ставнями. Мелкая собачонка истошно залаяла, срываясь на визг, Лада вскрикнула от неожиданности и вцепилась Волку в руку. Тот недобро посмотрел на шавку и оскалился. Собачка взвизгнула еще раз и умчалась в подворотню. Где-то хлопнули двери, в ближайшем доме приоткрылись ставни и тут же снова закрылись.

– Пойдем, – потянул Ладу Волк. – Здесь должна быть таверна.

Они подошли к двухэтажному деревянному зданию. На вывеске красовался белый гусь с таким наглым и самодовольным выражением морды, что Лада тут же вспомнила своего бывшего мужа, во дворе были расставлены столы и лавки – все пустые. Волк привязал коня к одному из металлических колец на стене, толкнул дверь, и Лада с облегчением вздохнула: в таверне были люди. Разговоры на мгновение стихли, потом снова возобновились. Волк провел Ладу к угловому столику, уселся на лавку напротив нее.

– Чего изволите? – спросил хмурый официант, нависая над столиком и вытирая руки о засаленный передник. – Есть тушеная капуста с бобами, очень вкусно, все берут, блины со сметаной, кролик с овощами…

– Кролика, – перебил его Волк.

– И попить чего-нибудь, сок апельсиновый есть? Где ваше меню?

– Воды принеси, – добавил оборотень.

Официант пошел на кухню, недоуменно оборачиваясь на Ладу.

– Какое меню? Какие апельсины? – тихо возмутился Волк. – Давай ты лучше будешь молчать.

– Прости, – смутилась Лада. – Ляпнула, не подумав.

– Крылья в размах на всю площадь, – донесся до них громкий шепот. – Три башки, у каждой пасть – телега въедет.

– Весь пруд за мельницей выпил.

– А мельник-то, говорят, вилами его пырнул. Да только вилы погнулись, а тот и не заметил.

Официант брякнул перед ними две дымящиеся тарелки. Лада повела носом – пахло аппетитно.

– Сервис, конечно, так себе, – сказала она, зачерпывая овощи деревянной ложкой, – но кормят хорошо.

Волк уплетал еду, не поднимая головы. Девушка налила себе в чашку воды, отпила глоток, озираясь по сторонам. Можно было подумать, что она в обычном ресторане. Такой дизайн всегда в моде, аутентичный фольклор – деревянная мебель, вышивки на стенах, на потолке огромное колесо со свечами, возле входа на кухню стоит шеф-повар в тканом переднике. Стоит и не сводит с Лады глаз. Лада уткнулась в тарелку.

– Это баба! – громко сказал официант, ткнув в сторону Лады пальцем.

И только сейчас девушка поняла, что выбивалось из привычной картины – в таверне не было женщин.

Волк вскинулся, заслонил Ладу спиной. Девушка испуганно огляделась. Мужики поднялись с мест, обступили их кольцом, закрыв выход.

– Точно баба! – подтвердил один, заросший нечесаной бородой, в которой застряла хваленая капуста. – Вон сиськи торчат.

Лада почувствовала неуместную гордость и довольно посмотрела на Волка.

– И что с того? – спросил оборотень. – Баб не видели?

– Они не знают про Змея, – довольно оскалился повар. – Не знают, почему своих баб мы попрятали!

Мужики придвинулись ближе, кто-то схватил вилы, в руке у официанта появился нож.

6. Змей Горыныч

«Вот тебе и царевич, и награда, – в сердцах думала Лада, сидя на куче обгоревших костей. – Сидела бы дома, не выпендривалась. Отменила бы отпуск, поработала сверхурочно, переделала отчет, еще раз переделала отчет и еще раз, выслушала вопли главного бухгалтера, поругалась с поставщиками…» Лада усмехнулась, поправила металлический обруч на руке, чтобы не впивался в кожу, вытянула ноги – в принципе, все не так уж плохо. Справляется ведь она с налоговыми проверками, неужто какой-то безмозглый Змей ее напугает?

Из подворотни показался Волк. Он шел, пошатываясь, тяжело переставляя лапы, то и дело потряхивая головой. Хвост понуро свисал до земли.

Он плюхнулся возле Лады, положил морду на ее ноги и устало прикрыл глаза.

– Что, стыдно? – догадалась девушка. – Не хочешь в человека превращаться, чтобы не отвечать? Куда ты меня затащил, лохматый? Тут у них каждую неделю Змея Горыныча женщинами кормят. Не диво, что все по домам сидят. А тут на тебе – заезжая царевна. Давай освобождай меня, Змей на закате прилетит.

Волк подошел к столбу, брезгливо обнюхал кости и тут заметил цепь. Шерсть на загривке стала дыбом, глаза сверкнули, он кувыркнулся, превратился в человека, и Лада ахнула – левый глаз у него заплыл багровым синяком, в волосах запеклась кровь. Но Волк, казалось, забыл про свои раны.

– Посадили на цепь, как собаку! – бесновался он. – Свободного человека! Изверги! Гады! Сволочи!

Лада с интересом наблюдала за его истерикой. Серый бегал вокруг столба, потрясал кулаками в небо, пытался порвать и перегрызть толстенную цепь, вытащить столб из земли.

– Кончай слюной брызгать, – сказала она. – Разорался, как баба базарная. Ты раньше со Змеем Горынычем дел не имел? Слабые места? Вредные привычки? Солнце пока светит, время есть.

Лишь только она проговорила эти слова, площадь закрыла тень. Лада недовольно поежилась – не хватало еще под дождем промокнуть. Она посмотрела вверх, и внутри у нее похолодело: над площадью кружил дракон. Огромные кожистые крылья закрывали солнце, туловище, покрытое черной чешуей, заканчивалось длинным шипастым хвостом, а с другой стороны на трех длинных шеях сидели узкие крокодильи головы. Средняя морда разинула пасть и выдохнула пламя, от которого даже на расстоянии стало жарко. Дракон сделал еще один круг и стал снижаться.

Лада схватила сумочку, подаренную Бабой Ягой, нацепила на шею бусики, накрасила губы помадой и выставила вперед руку, сжимая кубик-рубик. Ее тешила слабая надежда, что хоть что-нибудь из этого арсенала подействует. Вдруг помада сделает ее невидимой, или в бусах она станет такой красивой, что Змей не станет ее есть, или этот гадский дракон подавится кубиком-рубиком – это был бы оптимальный вариант. Змей Горыныч приземлился, когти заскрежетали, выбивая искры из брусчатки, крылья захлопали, вздымая клубы пыли. Волк стал перед Ладой, свирепо пригнув морду – девушка и не заметила, когда он снова перекинулся в зверя. Он рычал, верхняя губа задралась, обнажая клыки, хвост мелко дрожал, весь он был вытянут в струну, готовый броситься в любой момент. Змей лениво махнул хвостом, и Волка снесло в сторону как тараном. Он шмякнулся о стену дома и сполз на землю бесформенной кучей шерсти.

Уродливые головы наклонились к Ладе, левая и правая озирались по сторонам, а средняя вперилась взглядом в девушку. Ноздри Змея раздувались, принюхиваясь. Маленькие глазки, спрятанные в бугристой коже, сверкнули красным. Девушка зажмурилась, отвернувшись, Рука с кубиком-рубиком дрожала.

– Принцессссса, – произнес тихий шипящий голос, в котором Ладе послышалось удовлетворение, – принцессссса, принцессссса, – раздалось эхом.

А потом зубастая пасть сомкнулась вокруг столба, вырвала его из земли, словно зубочистку, и Лада почувствовала, как ее отрывает от земли. Змей тряхнул головой, зажав столб в зубах, и девушка, отлетев на цепи, как на детской карусели, сделала вираж в воздухе и приземлилась прямо на чешуйчатую спину.

– Держисссь крепче, принцесссса, – произнес тот же свистящий голос. – Не свалисссь. Хватайссся.

Ладу тряхнуло, и земля стала быстро удаляться. Девушка швырнула кубик-рубик в сумку, вцепилась двумя руками в твердую чешую, прижалась всем телом к дракону. А потом сзади ее обнял кто-то теплый.

– Я с тобой, – сказал Волк. – Не бойся.

Воздух свистел в ушах, едва не срывал волосы с головы, Змей Горыныч нырнул в облако, и взвился так высоко, что город внизу стал маленьким, как на картинке. До девушки донесся колокольный звон – празднуют, сволочи. Она сцепила зубы, повернулась к Волку – тот выглядел еще хуже чем раньше – теперь и на правой щеке расплывалось уродливое багровое пятно. Он поймал Ладин взгляд и улыбнулся, продемонстрировав выбитый зуб.

– Ты вкусно пахнешь, царевна.

– А от тебя несет псиной, – всхлипнула она, и волк усмехнулся.

Змей заложил крутой вираж, и они вцепились в колючую спину, зажатые меж крыльев, которые мощными взмахами рубили воздух. Средняя голова сжимала в зубах столб, к которому тянулась цепь, приковывающая Ладу. Волк намотал цепь вокруг руки, другой рукой обнял девушку за талию. «Если бы не угроза быть съеденной крылатым крокодилом, – подумала Лада, – то мне бы могла понравиться эта поездка».

7. В пещере Змея

– Я могу отгрызть тебе руку, – сказал Волк.

Лада отпрянула от него и чуть не съехала со Змея Горыныча.

– Хвост себе отгрызи! – возмутилась она, цепляясь за чешую. Пальцы саднило, несколько ногтей сломалось.

– Ты освободишься от цепей. Это единственный вариант.

– Волк, закрыли тему, – рассердилась девушка. – Если бы Змей хотел меня сожрать, то съел бы еще на площади.

Оборотень умолк, а потом сказал:

– Змей летит к пещерам. Я спрячусь, когда он сядет, а потом найду тебя.

– Ладно, – буркнула Лада.

– Или твои останки.

Девушка немилосердно толкнула Волка, тот съехал с чешуйчатой спины и кубарем укатился в траву, на ходу превращаясь в зверя. Лада увидела, как в сочной зелени мелькнула серая лохматая спина, а потом Змей Горыныч завис в воздухе, как огромная летучая мышь, и брякнулся на выжженную площадку у скал. Девушку тряхнуло, она съехала с дракона и повисла на цепи, болтаясь под клыкастой мордой. Средняя голова покосилась на Ладу и слегка пригнулась, так что девушка смогла стать на землю.

– Заходи, принцессссса, – сказал Змей. – Госсстьей будешшшь.

Правая голова легонько дунула в пещеру, зияющую темным провалом, и на стенах зажглись факелы. Лада в душе понадеялась, что жрать гостей – не в обычаях драконов, и вошла в внутрь. Змей Горыныч двинулся следом, задевая крыльями стены, царапая хвостом каменный пол. Он выплюнул деревянный столб и, наклонившись к девушке и опалив дыханием кожу, мимоходом перекусил толстенную цепь, так что на Ладе остался лишь металлический браслет.

– Спасибо, – сказала она.

Левая голова внимательно на нее посмотрела, а потом, Лада была готова поклясться, улыбнулась. Или решила продемонстрировать длинные загнутые клыки, росшие в два ряда. Девушка твердо решила больше никогда не благодарить дракона. Пусть он сочтет ее грубиянкой, но видеть эту улыбку еще раз не было никого желания.

Ход становился все шире, и вскоре девушка попала в круглую пещеру размером с дворец. Вверху было несколько естественных трещин, через которые просачивался мягкий вечерний свет, правая голова дыхнула в сторону огнем, зажглись факелы, и Лада ахнула. Пол был усыпан золотыми монетами, сундуки, разинув крышки, хвастались сияющими сокровищами, высились горы жемчужных бус, драгоценных камней, пускающих от неверного света факелов разноцветные блики по серым каменным стенам.

– Сссадиссссь, – средняя голова указала Ладе на трон, возвышающийся посреди пещеры.

Девушка не стала спорить. Ее нервировал тот факт, что она не могла определить, какая из голов разговаривает. Голос доносился сразу из брюха. Лада хохотнула. Нашла о чем волноваться. Она взобралась на трон, уселась на обитое бархатом и покрытое толстым слоем пыли сиденье, вопросительно посмотрела на Змея. А тот, плюхнувшись на попу и обернувшись хвостом, достал из сундука когтистой лапой колоду огромных карт и принялся довольно ловко ее тасовать.

– Просссто посссиди, – сказал Змей. – Пасссьянссс не рассскладывается.

– Давно? – спросила Лада, справившись с изумлением. Замусоленные карты веером шлепались на пол, картинки на них почти стерлись.

– Лет сссто, – Змей помолчал и добавил. – Теперь есссть принцесссса.

– Вроде талисмана на удачу? – вспомнила Лада слова Волка.

– Есссли сссоберу – награжу.

– А если нет?

Змей не ответил. Он раскладывал карты на полу пещеры. Средняя голова смотрела на колоду, правая лениво оглядывала пещеру, а левая, самая дружелюбная, не сводила крошечных глазок с Лады. Девушка подтянула колени к груди, устроилась в пыльном троне поудобнее и почти задремала, когда ее разбудил чудовищный рев.

– Ссснова! Не сошлосссь!

Змей разъяренно бил хвостом, стены содрогались, множили эхом рев, от которого закладывало уши. Средняя голова поднялась вверх и пустила пламя, осветившее пещеру так ярко, что стала видна каждая мелкая монетка, паутина в углах и пушистый бок Волка, каким-то чудом пробравшегося внутрь. Лада вздрогнула и осторожно посмотрела на Змея. Тот сокрушенно качал головами, неуклюже собирая карты когтистыми лапами.

– Я есть хочу, – сказала девушка. – Меня надо напоить, накормить и спать уложить – тогда и удача попрёт.

Левая голова наклонилась к Ладе так близко, что девушка заметила крохотные реснички вокруг красных глаз.

– Хорошшшо, – прошипел Змей после паузы. – Сссиди здесссь.

Он пошлепал в коридор, ответвляющийся от пещеры, прижал крылья, протискиваясь в лаз. Лада с облегчением прислушивалась к удаляющимся шагам, а потом сказала:

– Ушел, можешь выходить.

Волк вышел из-за сундука, принюхался и превратился в человека.

– Пойдем скорее, – прошептал он. – Здесь все так Змеем провонялось, что я ничего не чую.

8. Тарелочка с голубой каемочкой

Лада вывалилась из пещеры и без сил упала на черную выжженную траву. Волк скатился с ее спины, превратился в мужчину. Голова Змея высунулась следом и несколько разочарованно выдохнула:

– Донесссла.

Горыныч зевнул и исчез, оставив облачко дыма. А Волк поднял Ладу на руки и понес подальше от логова дракона. Лада прижалась к широкой мужской груди, из-под ресниц поглядывая на оборотня. Красавцем его сейчас назвать язык не поворачивался: изможденный вид, синяки, щетина. Но было в нем что-то дико притягательное: яркие глаза, нос с легкой горбинкой и хищными ноздрями, сильные руки. От его тела шел жар, и Лада поерзала в чересчур интимных объятиях.

Волк нахмурил густые брови, перехватил Ладу поудобнее, так что девушка едва не уткнулась носом ему в шею.

– Только не говори снова про псину, – попросил он, скосив на Ладу глаза. В сумерках они казались оранжевыми, как мандарины.

– Не буду.

Волк улыбнулся, и Лада заметила, что на месте недостающего зуба пробился белый клык.

– Обалдеть! – восхитилась она. – У тебя новый зуб растет.

– У оборотней отличная регенерация, – пояснил Волк.

– Слушай, вот сейчас мне тоже захотелось стать оборотнем. Это ж можно забыть про стоматологов!

– Даже переломы за пару дней срастаются, – похвастался мужчина. – И вообще я быстро восстанавливаюсь.

При этих словах он вдруг смутился, и Ладе оставалось только гадать, какой смысл он вложил в последнюю фразу. Волк опустил девушку на траву, гибко потянулся.

– Переночуем здесь.

Он готовил лежанки, разводил костер, а Лада лежала под деревом и лениво за ним наблюдала. После ее подвига, когда она тащила на себе Волка через длинные Змеевы пещеры, во всем теле была слабость, плечи болели от царапин, которые оставил оборотень, цепляясь за ее спину, а ноги дрожали, как после тренировки. Девушка посмотрела в небо. Одна за другой зажигались звезды: крупные, яркие, словно драгоценные камни из сокровищницы Горыныча, незнакомые. Девушка сама не знала, почему согласилась отправиться в чужой мир. Может, ей действительно стало жалко Ивана-царевича, сильного, красивого мужчину, который спит мертвым сном в холодном хрустальном гробу вместо того, чтобы совершать подвиги и радоваться жизни. Может, ей хотелось вырваться из рутины, которая все больше и больше затягивала ее в серое беспросветное существование, которое и жизнью трудно назвать. Может, она готова была сбежать куда угодно от перспективы провести весь отпуск на диване в компании телевизора. Лада была честна с самой собой – награда, которую посулил ей Волк, не слишком ее волновала. Она никогда не была материалисткой. А может, она подсознательно чувствовала, что ей не место в реальном мире?

– Расскажи мне про Ивана, – попросила Лада. – Какой он?

– Красивый, умный, настоящий царевич, – равнодушно ответил Волк.

– Ты это уже говорил, – упрямо заметила девушка. – Чем он любит заниматься?

– Совершать подвиги. Хлебом не корми, дай кого-нибудь победить.

– Наверное, это хорошо? – задумалась Лада.

– Возможно, когда ты будешь сидеть в башне у окошка и ждать его с очередного ратного геройства, ты изменишь свое мнение.

– А куда ты отправишься после того, как мы спасем Ивана?

Волк прилег рядом, совсем близко, в глазах полыхнули язычки огня.

– Пойду, куда глаза глядят.

– Звучит не очень.

– Наоборот, – он растянулся рядом, задумчиво накрутил на палец прядь Ладиных волос. – Свобода воли – высшая ценность.

– Да ты философ.

Лада попыталась вспомнить, когда последний раз вот так лежала рядом с мужчиной, – и не смогла. Тени плясали по лицу Волка, скрывая синяки, в вырезе свитера топорщились темные волосы. Он думал о чем-то своем и казался каким-то не таким, как обычно.

– А может, пойду и передушу целый курятник, – сказал оборотень. Его ноздри раздулись, верхняя губа вздернулась, обнажив чуть выступающие клыки.

Лада вздохнула. Момент был безнадежно испорчен.

– Или овцу, – задумался оборотень. – Или подерусь с собаками. Иван, зараза, составил для меня целый кодекс – как должен вести себя хороший Волк.

– А как так вышло, что его заколдовали? – спросила Лада.

– Долгая история, – зевнул Волк. – Давай спать.

Лада отвернулась от него, подложила ладошку под щеку. Она ясно видела, что Волк что-то недоговаривает. Он зевал и делал вид, что умирает от усталости, но его глаза были внимательные и сосредоточенные, он явно боялся сболтнуть лишнего.

Поутру Лада проснулась и увидела перед своим носом ландыш. Белые цветочки, мелкие, как бусинки, украшали упругий стебель. На каждом цветке висела капелька росы, сверкающая в лучах солнца. Девушка повернулась, толкнула пушистый бок – Волк предпочитал спать в виде зверя – и сказала:

9. Крысоград

Над башнями города развевались флаги, ярко-красные, с каким-то зверьком посредине, Лада никак не могла его рассмотреть.

– Последний раз тебя прошу, – взмолился Волк. – Давай туда не пойдем!

– Пойдем, – отрезала Лада, она щурилась, пытаясь увидеть зверя на флаге. Длинный черный хвост закручивался в петлю, как на виселице. – Я не оставлю им коня.

– Нам нельзя светиться, Лада!

– В смысле?

– Поверь, будет лучше, если все решат, что Змей тебя сожрал. В сказочном мире ты важная фигура. Ты можешь влиять на ход событий, кроить сказку на свой лад. Ты – царевна, тебя все захотят заполучить.

– Хм, это будет новый жизненный опыт, – усмехнулась Лада. – Волк, мне нужен мой конь.

У входа в город стояли два стражника, один из них лениво сделал шаг вперед, когда Лада с Волком подошли ближе, загородил путь алебардой.

– Вход в город пять монет, для торговцев – десять.

– А для царевны, которую вы отдали на съедение Змею Горынычу? – поинтересовалась Лада. – Я требую проездной!

Лада шла той же дорогой, по которой ее вчера тащили волоком, только теперь радости у жителей поубавилось. Люди шептались, показывали на нее и Волка пальцами, подойти ближе боялись. На площади толпилось с десяток работников. Один из них вкапывал новый столб, свежий, только обструганный, а остальные стояли вокруг и наблюдали, изредка давая советы. Кости убрали, и теперь площадь, словно арену цирка, усыпали опилки. На столб было надето толстое кольцо, от которого тянулась блестящая новенькая цепь. Волк глухо зарычал.

– Палишься, Волк, – сказала Лада, сжав его руку.

Навстречу им уже спешил Главный мужик, как Лада про себя его называла. Он был без шляпы, камзол застегнут не на ту пуговицу.

– Царевна! – неестественно возликовал он. – Какая радость! Почему же Змей не съел тебя?

– Подавился, – мрачно ответила Лада. Она протянула руку с железным браслетом. – Снимите наручники. И приведите моего коня.

Главный вынул из кармана ключ, щелкнул им в оковах, обгрызенных Горынычем, и аккуратно снял браслет с Лады. Он попытался поцеловать ей руку, но девушка гневно ее выдернула.

– Значит, так, – она сузила глаза. – Я спасла ваш вшивый городишко.

– Да, царевна. Мы высоко ценим ваш подвиг во славу Крысограда.

– Крысограда?

– Когда-то давным-давно основатель города заплутал в холмах, он выбился из сил и наверняка бы погиб, если бы не нашел крысиную нору с запасами зерна…

– Лучше б помер, – пробормотал Волк.

– Я требую, чтобы этот столб убрали, – приказала девушка. – Навсегда.

– Но царевна, – замялся Главный. – Это древняя традиция города. Позорный столб используется постоянно – для воров, нечестных продавцов, пьяниц и шлю… неверных жен.

– Вы понимаете, что говорите? – холодно уточнила Лада. – Вы приковали ни в чем неповинную царевну к позорному столбу? Я прикажу Змею спалить ваш город дотла!

– Так он не сдох? – пронеслось по толпе.

– Нет, жив-здоров, и мы теперь с ним друзья, – соврала Лада.

Из-за плеча Главного выступила дородная дама в пышном платье, которое делало ее похожей на торт. Лицо стягивал кружевной чепец, и вся женщина была словно разжиревшая куколка – большие голубые глаза с загнутыми ресничками, маленький ротик розовым бутончиком, круглые щечки. Она всплеснула пухлыми ладошками и взяла Ладу под локоток.

– Пройдемте со мной, царевна. Ох, и намаялись вы, ох, и напугались. Вам надо передохнуть, искупаться, переодеться, столб уберем, все как пожелаете, поставим вам памятник из чистого золота…

Лада, загипнотизированная умиротворяющим бубнежом, шагнула вслед за дамой и вдруг услышала звон копыт по мостовой. Конь скакал ей навстречу, белая грива развевалась.

– Беленький! – бросилась к нему на шею девушка. – Лошадка моя! Беляшик! Беляш!

Конь потерся головой о плечо Лады, благодарно фыркнул, гарцуя золотыми копытами по брусчатке.

– Иван звал его Северным Вихрем, – буркнул Волк. Он хмуро осматривал горожан, высыпавших на площадь. – Пойдем отсюда, Лада, а?

Девушка запрыгнула на Беляша, галантно согнувшего передние ноги, чтобы стать пониже, и поехала за дамой в чепце.

– Отдохнуть нам не помешает, – сказала она Волку, и тот пошел за белым хвостом коня, недовольный и мрачный. Маленькая собачка сунулась было к нему, оскалив зубы, мелкие и острые как у крысы, но тут же, взвизгнув, умчалась.

Лада нежилась в огромной круглой ванне, собирая пену ладошками. Высокий сводчатый потолок был расписан умиротворяющей пасторалью – фигуристые пастушки, кудрявые овечки. Стены комнаты, покрытые глянцевой молочной плиткой, запотели. У зеркала примостился столик, весь уставленный бутылочками и душистыми пузырьками. Лада вытянула ноги, чувствуя, как расслабляются мышцы в теплой воде. Если б еще рядом не крутилась дама в чепце, было бы вообще чудесно.