Сестра Некроманта

1

- Нет! Нет! Нет! - кричала я, сбегая по лестнице вниз. - Я не позволю так с собой обращаться! Тоже мне, всесильный брат, гроза скелетов и умертвий! Я тебе покажу ещё, кто кого бояться будет! Замуж он меня выдать решил! Кого! Меня! Да я, может, только жить начала. Опекун ледов, только и может, что загробным миром угрожать. 

- Ави, вернись немедленно! - грохотал позади голос брата. - Аврора!

- Аврора… Будет тебе Аврора! Сто раз ещё пожалеешь, что так со мной поступил! - причитала я, удаляясь от кабинета грозного некроманта. Кричать всё это ему в лицо я побаивалась даже в таком состоянии. Надоест слушать, запрёт в каком-нибудь подземелье и сиди там, кукуй. Нет уж, спасибо. Сидела уже, куковала. Теперь тактика отступления отработана хорошо. Убежать, хлопнув дверью, и громко возмущаться по пути в убежище. 

 - Аврора Эстель де Лалли-Толендаль! - подобное обращение ничего хорошего мне не обещало, а значит нужно поскорее уносить отсюда свою златокудрую голову. Можно было бы воспользоваться тьмой для перехода, но братец  в момент выловит меня оттуда и схватит за тощую задницу. И тогда уж ей, заднице, не повезёт. Значит, придётся по старинке, ножками. Еле успевая перебирать ногами в узких лодочках на неудобном каблуке, ещё одна прихоть моего брата, я осознала, что далеко не убегу. Практически не замедляя спуска, начала стягивать с себя нелюбимую обувь и дальше легко побежала босиком. Ну и что, что графиням не положено? Плевать я хотела, что у них и где положено. Куда надо, я сама положу. Это Кристоф у нас любитель походить в камзоле, а я с огромным удовольствием бегаю в одежде сына его камердинера. И в данную секунду я сильно жалела, что одета в корсет и это невыносимо длинное платье, которое ежесекундно нужно придерживать, чтобы не улететь носом вперёд. Ещё пару ступенек, я выскочу из этого замка и убегу! Затеряюсь среди людей на ярмарке и поминай, как звали, милый Кристоф. Сестра у него актив, видите ли. Замуж решил повыгоднее пристроить. Да и за кого! Ух.

Ух, повторился ещё раз, когда внизу меня уже дожидался брат. Конечно, он прошёл по тьме, его-то оттуда никто не вытащит. Некромант в пятом поколении. Сильнейший из ныне живущих, гордость королевства Полоназия, ужас королевства Лиран, во всяком случае, пока мы с ними воюем. 

- Хватит этих бессмысленных забегов, Ави, - примирительным голосом начал Кристоф, прожигая меня своими синими глазами. 

- Ты ещё не понял? Я не выйду за него! - упрямо топнула я босой ногой и сморщилась, отбивая пятку о каменный пол. Кристоф проследил за этим действием, и устало покачал головой.

- Я всё понял, а вот ты меня не слышишь. Страна в состоянии войны. Ты - моя единственная слабость, Ави… - уже не в первый раз пытался достучаться до меня брат. Но я видела ситуацию иначе.

- Поэтому ты решил спихнуть эту слабость на кого-то другого и стать безупречным! - скрестила руки на груди я.

- Аврора! - брат явно терял терпение. Возиться со мной - не самое любимое из его дел, особенно когда есть возможность отправиться на бал или званый ужин, провести время в обществе какой-нибудь маркизы…

Рядом с нами открылся переход из светлой энергии. Такая бывает у целителей. Из неё вышел лучший друг Кристофа, Доран. 

- Крис, очередное нападение, много жертв… - начал он без вступления, а я смотрела на сияющий переход. Это же мой шанс. Целители не могут выхватывать из перехода и перенаправлять его тоже. А когда брат опомнится, я уже убегу и спрячусь. Это только в сказках некроманты могут появляться прямо рядом с тобой. В жизни они перемещаются только на знакомую территорию. 

Оценила свой внешний вид, голубое кружевное платье, корсет, пышные юбки и белые чулочки, которые уже не такие и белые, учитывая, что пол не такой уж и чистый. Под юбкой небольшой мешочек с золотом, с голоду не умру, обувь куплю в ближайшей лавке. Посмотрела на брата, он был занят отчётом Дорана и совершенно не обращал на меня внимания, а я набрала в грудь побольше воздуха и шагнула в переход. 

- Ави, нет! - всё, что успела услышать я, потому что переход захлопнулся, унося меня в неизвестном направлении. 

2

Мгновение и я стою на зелёной травке, сверху светит тёплое солнышко, и лёгкий ветерок радостно поздравляет меня с успешным побегом. Но счастье моё длилось не долго, я ощутила магический сгусток, оплетающий моё запястье.

- Ой, нет, нет, нет, - я начала размахивать рукой, пытаясь его стряхнуть, мысленно уже понимая, что это бессмысленно. Лёгкий щелчок завершил формирование тонкого браслета на моей руке. Королевство Лиран ограничивает передвижение переходами, вешая на всех граждан и гостей вот такие браслеты. Это происходит автоматически. Но снять их можно только на границе. Есть две новости, хорошая и плохая. Хорошая, теперь меня никаким переходом отсюда не забрать. И плохая, я, единственная слабость брата, оказалась в королевстве врага. Хорошо, что никто не знает, как я выгляжу, потому что я не посещаю все эти пышные мероприятия, которые так любит брат. 

- Какого леда Доран вообще тут забыл? - злясь на саму себя рычала я, бессмысленно пытаясь сорвать браслет. В голове всплыло “инфантильная девчонка”, кажется, брат оказался прав. Одно дело сбежать в любую часть нашего королевства и строить из себя обиженку, зная, что могу вернуться в любую секунду, совершенно другое дело оказаться в Лиране. - И что ты будешь делать теперь, Аврора?

Спросила я себя голосом брата.

- Для начала, найду себе обувь, - тяжело вздохнула я, глядя на позеленевшие стопы. Хорошо, что лето. Хотя бы не простыну. Огляделась по сторонам, всюду зелено и одиноко. Прям место высадки шпионов, подумала я и ударила себя по губам. Не хватало мне ещё такой радости. Вдалеке виднелся дым, напоминающий печной. Вероятно, там поселение, значит мне туда. Среди людей и затеряться можно, и обувью разжиться, и поесть. 

Пробираться сквозь лес в пышной юбке босиком - не самое приятное занятье. Чулочки разорвались, и я выкинула их по дороге. В них я больше напоминала оборванку, а не графиню. Подол платья тоже не выдержал часовой прогулки, а в волосах постоянно застревали веточки и листики. 

- Боги, деточка, что с тобой стряслось? - раздался рядом старческий голос. Я обернулась и увидела милую бабушку в простом крестьянском платье и кружевном платке на голове. Рядом с ней была корзинка, полная лесных ягод. 

- Ограбили, - поджала я губы и опустила голову. 

- Ох, ледовы дети! Ну, ничего, ничего. Чай, не брошу в беде ребёнка. Пойдём, милая, - захлопотала вокруг меня старушка. - Ой, а волосы-то какие. Как солнышко ясное, и кучерявенькие, настоящая красавица. Правда, худющая. Совсем вас, барынь, не кормят. Но ничего, баба Тоша это исправит. Сейчас ты у меня поешь, отдохнёшь. А потом мы придумаем, как тебя покомфортнее домой отправить. 

Я молча следовала за доброй женщиной, молясь, чтобы она не признала во мне полоназийку, иначе никакой доброты не хватит, чтобы выпустить меня живой. 

---------------------------------------

Дорогие читатели, поддержите историю лайками и репостами. Если она вам понравится, то я ее продолжу. Мой муз очень зависит от вашего внимания и ответных комментариев. 

3

- Проходи, деточка, чего застыла? - поторапливала меня баба Тоша, когда мы подошли к её небольшому домику. Дом был любимый, хоть и старенький. Это легко читалось по подлатанным углам, окрашенным ставням и чистым окнам. В маленьком дворике перед домом был небольшой цветник, аромат которого разносился по всему двору лёгкой сладкой ноткой. Если заглянуть за дом, виднелся небольшой огород. Этим наши королевства были очень похожи. А может, это жизнь крестьян во всех королевствах была похожа. Огород бабы Тоши был чистым и ухоженным, как и всё, что её окружало. Эта женщина создавала ощущение уюта и комфорта. - Ну чего же ты такая робкая. Сейчас печь растопим, я тебе переодеться чего найду. Ты только не серчай, барыня, но дорогих одежд у меня нет, а вот что попроще, найду. Дочка у меня была. Да в город подалась. Говорит, тесно ей тут, в деревне нашей. Ну, что ж я сделаю, коль сердце покликало. Только вот хоть бы весточку матери прислала, ан нет, молчит окаянная. Ох, и сердце моё за неё тревожится, но что я поделаю? Где её искать, незнамо. Но это я заболталась, чай, тебе барыня, такие разговоры скучны. Ты проходи, не стой. 

Я прошла в чистый дом, состоящий из печной кухоньки и двух небольших комнат. Не знаю, как баба Тоша успевает везде поддерживать порядок. За меня это всю жизнь делали слуги. Но в её доме было намного уютнее, чем в нашем семейном замке. На небольшой лавочке было вышитое покрывало, старый стол украшали ажурные, хоть и пожелтевшие салфетки. На печи лежали несколько вышитых полотенец.

- Какая вы рукодельница искусная, - не сдержалась я, рассматривая эту красоту. Я всегда восторгалась такими людьми, которые способны столько времени посвятить кропотливой работе. 

- Ой, деточка, ты что. Это ж не я, доченька моя. Вот она да, она руками такое творила. Эх, что уж теперь говорить, - я заметила, что разговоры о дочке отзываются болью и постаралась больше не соскальзывать на эту тему. - Ты пирожки лепить умеешь?

Я захлопала глазами и стыдливо опустила взгляд. На кухню я, если и забегала, то только за готовой едой. Самой готовить мне не приходилось ни разу. 

- Чему ж вас, барынь, только учат. Если простые пирожки лепить не могёте. Ну, ничего, это баба Тоша тебя научит. Будешь потом хвастаться, какая умелая стала. Сейчас я тебе одежку дам, переоденешься. Бог, ты глянь, босая. Совсем эти ироды с ума посходили. Обувку воровать стали. А ты и молчишь, дурында! Тебе ж рожать ещё, а она босиком бегает, - запричитала баба Тоша и поспешила в одну из комнат, чтобы отыскать мне одежду. А я не могла сдержать улыбку. Давно обо мне никто не заботился с таким теплом. Конечно, брат любит меня, как может. Но материнской заботы не заменит ни одна нянечка. А эта крестьянка такая искренняя, такая тёплая. 

- Барыня, ходь сюда! - услышала я оклик крестьянки и прошла в небольшую светлую комнату. Тут стояла кровать, маленький столик со свечой и несколько сундуков. В одном из которых и рылась женщина. - Вот тебе платье, простое, конечно, но чистое. А вот обувка. У тебя ножка маленькая, должны прийти в пору. А коли нет, то всё лучше, чем босой бегать. 

Но на словах баба Тоша не остановилась, она помогла снять с меня моё платье. Я чувствовала себя неловко в одной сорочке и корсете. Его я снимать не хотела.

- Не носють у нас такое, деточка. Сымай, - настаивала она, ловко расшнуровывая корсет. Потом помогла надеть кремовое платье. В нем я чувствовала себя как во второй ночнушке. Ничего не сковывало движение и дыхание. Сразу вспомнила, как носила крестьянские вещи. Правда, тогда я предпочитала вещи мальчишек. Если устраивать себе комфорт, то полный. Юбки никогда не сравняться со штанами. Но сейчас перебирать не приходилось. - Вот, теперь и пирожки можно лепить.

Осмотрела меня баба Тоша довольным взглядом. К слову, обувь пришлась мне впору, что безумно порадовало и меня и добродушную крестьянку. 

4

Мы прошли на кухню, где едва умещались вдвоём и начали замешивать тесто в огромном тазу. 

- Бери, значица, воду и наливай сюда, - командовала мной баба Тоша, основательно подойдя к вопросу моего образования. Я спорить не спешила. Всё происходящее было мне комфортно. Да и в этом доме я пока чувствовала себя в безопасности. Что бы ни придумал Кристоф, чтобы меня вытащить, он точно знает, куда я попала и как меня точно не забрать. Поэтому, всё, что я могу сейчас - это делать пирожки вместе с бабой Тошей. - Деточка, а как тебя звать-то? Я только сейчас поняла, что даже не спросила. А ты молчишь себе тихонечко.  

Я вздрогнула от такого вопроса, что не укрылось от бабушки. 

- Эстель, бабушка Тоша, - ответила я. Баба Тоша скрутила губы в трубочку, почмокала немного и махнула рукой. 

- Хорошо Эстель, вижу я, что о семье тебе говорить не охота, но то не моего ума дело. Ты лучше опару замешивай, а то не видать нам пирожков и до завтра, - строго сказала крестьянка, а я испытала чувство благодарности, за то, что она такая понимающая. И с улыбкой принялась за работу. 

Через пять минут я была вся в тесте от кончиков носа до пяток. Бабушка Тоша посмеивалась, но голосом мне выговаривала строго, за то, что хлеб перевожу. Я старалась, как могла! Мне даже показалось, что я ещё никогда так самоотверженно не трудилась. Тем более на кухне. 

- Меси, меси, Эстель. Тесто должно отлипать от рук, а не прилипать к тебе полностью, - потешалась баба Тоша, но помогать мне не спешила. 

- Я, правда, стараюсь, а оно отлипать от меня не планирует! - жаловалась я, пытаясь отодрать то ли тесто от себя, то ли себя от теста. 

- Сейчас ещё муки тебе подсыплю и легче станет, - наставительно говорила баба Тоша, подсыпая мне муку через сито. Легче и правда стало, я смогла-таки победить тесто, собрав его в миску, и практически полностью отцепить от себя. 

- Фух, - проговорила я, проводя рукой по лбу. - Такого я ещё не делала.

- Это только полпути, сейчас тесто настоится, а мы пока начинку сделаем, - подняла большой палец вверх бабушка, а я мысленно застонала. Это ещё не конец? 

- Баба Тоша, я дрова принёс, - раздался голос за моей спиной. 

5

Я развернулась, посмотреть на того, кто принёс дрова. Это был крестьянин, одетый в простую серую рубаху и коричневые штаны на завязках, его тёмные волосы были собраны в хвост, а зелёные глаза внимательно рассматривали меня. От молодого мужчины пахло чем-то звериным. Наверное, оборотень, подумалось мне.  

— Баб Тоша, а что это за чучело у тебя тут? — спросил этот… Этот! А я открыла рот и, как рыба, хватала им воздух, пытаясь унять возмущение. Чучело! Графиня де Лалли-Толендаль! Уму непостижимо. И кто мне это сказал? Крестьянин без кола и двора. 

— Сам ты чучело! — поджала я губы и сжала кулаки. 

— Тише, дети, — встряла баба Тоша. — Эсфир, ты чего над девушкой потешаешься? Не видишь, что ли, как старается. Иль пирожков отведать не хош?

— Да разве видно, что это девушка, Баб Тоша, вы сами на это чудов… чудо посмотрите. Лицо в муке, волосы в тесте, одежда вся перепачкана. Разве девушки так выглядят? — продолжал потешаться надо мной Эсфир

Баба Тоша взяла скалку и пригрозила потешнику. 

— Дрова возле печи положил и вон отседа! Ишь чего удумал, гостью мою обижать. Я сказала, пшел вон! — размахивала бабушка увесистой скалкой. Я бы не хотела попасть под такую и Эсфир не захотел, ловко увернувшись от нескольких нападок, он послушно опустил дрова возле печи и ретировался. — Тоже мне, барин нашёлся. А ты, деточка, умойся ходь. Хоть и обидные слова, но правду сказал паршивец. Ходь, ходь.

Баба Тоша отвела меня к большому тазу с чистой водой. В котором, под её чутким присмотром, я и привела себя в божеский вид. 

— Ты на Эсфира не серчай, — говорила бабка, пока мы готовили начинку. Мне доверили вынимать косточки из вишни, а сама она готовила мясную начинку. — Он раньше таким не был, но война отняла у него родителей, вот его характер и испортился. Но человек он добрый и порядочный, не смотри, что оборотень. Обижать не станет, разве что словами заденет. 

— А какой он зверь? — спросила я раньше, чем подумала. И прикрыла рот ладошкой.

— Чай, приглянулся? — хитро сощурила глаза бабка. — Да не про тебя он, барыня. Бедный, как церковная мышь. Кто ж согласится тебя за него выдать? Твоя одёжка дороже его дома будет. 

Я опустила глаза в вишню, перебирая её тщательнее, чем до этого. Нашла, что спросить. Теперь бабушка придумала не пойми что. Нужен мне сильно какой-то оборотень с этой противной ухмылкой, которую так и хочется стереть с его лица.

6

— Кошка он, большая такая, чёрная. Забылась я, как это называется, — тем не менее, продолжила старушка. — Вишни уже довольно. Сейчас помоешь руки, и будем лепить.

Я послушно вымыла руки и приготовилась к самому сложному. 

— Берешь вот такой кусочек, делаешь вот так, потом вот так по ладошке его, сюда ложкой начинку, потом оп, оп, оп и слепила. Видишь, просто как, чай, справишься, — провела мне мастер-класс по лепке пирожков бабушка. С виду, всё действительно выглядело легко и я очень удивилась, когда мои пирожки лепиться отказались. Бока разлазились, вишня вылезала, а я была в полном отчаянье. 

— Ох, ты ж горе моё. Вишня не твоё, вот бери с мясом. Эти не разлезутся, а я уж с вишней закончу, — причитала бабушка, поправляя всё то, что я не успела окончательно испортить. — Совсем вас, барынь, толку не учат. Как потом с мужем жить, если и еды ему сама приготовить не можешь? Мужчины есть любят, их кормить надо. Никогда не знаешь, как жизнь сложится, а вдруг не будет слуг, как заботиться будешь? Или с голоду сгинете? 

Естественно, я никогда не задумывалась о подобном, да и сейчас не особо хотелось, поэтому я молча пыхтела над пирожками, пытаясь, для начала, разобраться с первостепенной задачей, а не заглядывать так далеко в будущее. Да и вряд ли Доран когда-нибудь окажется в ситуации, когда мне придётся самой готовить еду. Словила себя на этой мысли и разозлилась. Выходить за него замуж не хотелось совершенно. Мой братец решил породниться с лучшим другом за мой счет. А меня просто поставил перед фактом. Ну, уж нет, не бывать этому! 

Выкинула противного Дорана из головы и сосредоточилась на пирожках. Должна отметить, что каждый следующий получался лучше предыдущего. Не такая уж я и безнадёжная, как казалось. 

— Вот так, — похвалила меня бабуля, рассматривая мои творения. — Будет с тебя толк, девица, ой будет. Пожила бы ты со мной месяцок, другой, я бы из тебя настоящую умницу сделала. 

— Не могу, я бабушка Тоша, вы простите, но не могу. Мне домой надо. Очень, — с каждым новым словом глаза бабушки грустнели. Мне самой стало больно от того, что не могу остаться. Видно, как бабуле не хватает дочки.

— Понимаю, я барыня. Всё понимаю. Не место тебе в деревне, ну что ж мы тут руки опустили. Нам ещё печь топить, да пирожки туда отправлять, — хлопнула себя по коленям баба Тоша. — Сейчас я тебя научу, как печь топить…

Я думала, пирожки лепить сложно. Нет! Топить печь в сто раз сложнее. Она всё время тухнет и не разгорается, а когда разгорается, надо так все сложить, чтоб опять не потухла, а ещё тяга какая-то есть, которая правильно тянуть должна… В общем, я намаялась знатно. 

— Фууух, — выдохнула я, присев на пол рядом с печью, когда она, наконец, разгорелась как следует. Вытерла вспотевший лоб тыльной стороной ладони.

— Баб Тоша, я извиниться пришёл, —  снова услышала я голос оборотня. 

7

Взглянула на свои руки, и зажмурилась, представляя, как сейчас выглядит моё лицо, если руки все чёрные от сажи.

- Прости, меня… А как тебя звать? - спросил меня оборотень. Я стояла к нему спиной, всё ещё изучая свои руки и печку, когда он положил свою руку мне на плечо, разворачивая. - Замарашка…

Улыбка на его лице расползалась так же стремительно, как и закипала злость внутри меня. 

- О, принесла тебя нелёгкая, Эсфир, - подошла к нам баба Тоша. - Эстель, дочка, получилось? Вот и прекрасно. Иди теперь умойся, а я пирожки в печь отправлю. Небось, за ними этот кошак и пришёл. Любит больно он мою стряпню. Радует бабу Тошу компанией. 

Я послушно поплелась к  тазу с водой, который Баба Тоша успела обновить и нырнула в чистую воду, приводя своё лицо, а заодно и мысли в порядок. Кошак дранный тихо похихикивал, опустив голову вниз. А я вернулась, только растерев лицо докрасна. 

- Вот и хорошо, вот и ладненько. Сейчас Эсфир принесёт ведро воды из колодца, мы её на печи вскипятим и чайку с горячими пирожками попьём, правда, дети? - говорила заботливая бабушка, расставляя на столе тарелочки с вареньем, мёдом и чем-то ещё. 

Эсфир, всё ещё хихикая, вышел с ведром во двор, а я выдохнула, присаживаясь на скамью.

- Ты, барыня на него не серчай, он же парень деревенский, как со знатью разговаривать не обучен, - говорила баба Тоша, но на меня не действовало. - Ладно, я вижу, не слушаешь. Сейчас я к курочкам схожу, яички соберу, закрою их на ночь и вернусь, а ты пока чай завари. 

Наставительно сообщила бабушка и вышла из дома. Я осталась одна на скамье в маленькой кухоньке. Кристоф меня не замуж выдаст, когда найдёт. Он меня упокоит и будет призывать для развлечения. Я прижала голову к коленям и обхватила руками, массируя голову. Осознание того, насколько сглупила, проходя по переходу Дорана, удручало своей однозначностью. Хотела показать характер, так для этого был миллион и один другой способ, а я выбрала прыгнуть в переход неизвестного направления. Ну, что Аврора, есть тут и хорошая новость. После такой дурости, Доран сам откажется брать тебя в жены. Кому нужна глупая жена. Разве что крестьянину. 

Что-то тёплое коснулось моей головы, и я вздрогнула, резко распрямляя спину. Выполнив этот нехитрый маневр, я уткнулась в твёрдую тёплую грудь. Секундное замешательство и вот я уже пытаюсь вырваться из этого тёплого плена, подрываюсь на ноги, цепляясь подолом юбки за скамью, и лечу на пол. До пола мне не дали долететь тёплые руки, обхватившие меня за талию и удерживающие на весу. 

- Тише, девочка, я же просто хотел тебя успокоить. Зашёл, вижу, ты взгрустнула. Чего так шугаешься? - спросил Эсфир, не выпуская меня из рук. Тепло его тела буквально обжигало, как только я устойчиво стала на ноги, ухватилась за его руки, пытаясь скинуть их со своего тела, но мужчина не пустил. Я подняла на него требовательный взгляд и забыла, что хотела сказать. Он не смотрел на меня, он вообще никуда не смотрел. Словно загипнотизированный, он глубоко дышал, крепче прижимая меня к себе. Я сильнее забилась в его руках, надеясь, что это не то, о чём я подумала. 

- Дети, помогите мне, я одна не донесу! - послышалось с улицы, вырывая Эсфира из оцепенения. Он разжал руки, позволяя мне отстраниться и поправить одежду, тряхнул головой и вышел из комнаты. 

Кристоф меня точно упокоит...

8

Они вернулись очень быстро. Вдох-выдох - это всё, что я успела сделать.

- Ну как ты, барыня, заварила нам чаю? - спросила бабушка, заходя в дом. 

- Вода ещё не закипела, бабушка Тоша, - ответила я, трогая себя за горящие щеки. 

- А что с тобой, девица. Чай, дурно тебе стало? - встревожилась баба Тоша. - Ирод, ты чаво с моей гостей сделал? Снова дури какой наговорил?

- Нет, баба Тоша, я на свою замарашку и взглянул всего разок только, - развёл руками оборотень. А я воздухом подавилась. Свою? 

- А от когда ж это барыня твоей стала? - недовольно сощурилась на Эсфира баба Тоша. У мужчины глаза забегали. Кажется, он сам не понял, что сказал. 

- Баб Тоша, я не то сказать хотел. На вашу замарашку. Оговорился я, почём мне такая неумёха? - весело спросил у хозяйки этот гаденыш. А я не знала, от чего я больше злюсь. От того, что я замарашка и неумёха или от того, что этот крестьянин решил, что я ему не пара.  

- Ты мне эту дурь брось! - сказала баба Тоша и схватилась за кухонное полотенце. - А не то я из тебя её выбью! Ты почём мне барыню обижаешь? Чай не видишь, какая ладная, да как старается! Другая б села и палец о палец не ударила, а эта вон как расстаралась. А ты как не придёшь, так не узнать. Давно никто не воспитывал, так я могу!

На этих словах баба Тоша несколько раз прошлась по оборотню полотенцем. Да так прошлась, что он аж скривился, но прикрываться от ударов не стал, стойко снося наказание. 

- Права ты баб Тоша, - сказал он, опустив голову, когда бабушка закончила его воспитывать. - И ты прости, замо… Эстель. Пойду я.

- Ой, ладно. Пойдёт он. Поешь и пойдёшь. Дома наверняка есть нечего. Ну, так откуда бы еде в холостяковой берлоге браться. Краюха хлеба и то черствелая, небось, - сжалилась над Эсфиром бабуля. Оборотень посмотрел на меня, я кивнула, давая понять, что не против, его компании. На самом деле, я не особо хотела, чтоб он остался, но уважала права хозяйки, принимать такие решения самостоятельно. 

- Кушайте, детки, кушайте. А я чаю сделаю, как раз вода закипела, - сказала бабушка, и пошла ближе к печи, суетиться с заваркой. 

Эсфир молча смотрел на меня, разглядывая, будто впервые увидел. Его взгляд лениво перемещался, казалось, что он пытается запомнить каждый миллиметр моего лица. 

- Что ты делаешь? - спросила я, когда это осмотр затянулся. Мужчина снова тряхнул головой, разгоняя мысли в своей голове. 

- Кто ты? - вместо ответа задал он мне встречный вопрос. Я дёрнулась, а потом взяла себя в руки. Ави, тут тебя не узнают. Но мой страх отразился или в глазах, или в запахе. Оборотень его не пропустил. - Ты боишься, что тебя найдут? Баба Тоша называет тебя барыней, но одета ты в нашу одежду. Ты сбежала от кого-то? Тебе нужна защита? Я защищу тебя, только скажи…

- Эсфир, остановись, - попросила я, прикасаясь к его руке, пытаясь унять его запал, но ошиблась. От этого лёгкого прикосновения, он начал дышать чаще, его зрачки расширились, практически полностью перекрывая зелень глаз, и волосы на руках встали дыбом. Я отдёрнула руку, но он перехватил, поднёс к своему лицу и глубоко задышал. Я видела, что это действует на него успокаивающе, поэтому не спешила отдёргивать руку, хотя именно это мне и хотелось сделать. Ледово невезение, я точно его пара. Теперь никаких сомнений. Радует только то, что пар у оборотней может быть до десяти за всю жизнь. Так что сильно не расстроится, когда я исчезну. Лишь бы он тоже это понимал… 

- Боги, - хлопнула в ладоши баба Тоша, опускаясь на скамью напротив нас. Мудрой женщине хватило взгляда, чтобы понять ситуацию. - Свела же нелёгкая. 

Эсфир выпустил мою руку, которую я спешно спрятала подальше от него, отсаживаясь. Баба Тоша покачала головой, наблюдая за моим манёвром, а Эсфир прикрыл глаза и потёр ладонями лоб, медленно скользя пальцами по глазам, подбородку и останавливаясь на шее. Опустил ладони на стол, широко расставив пальцы.

- Нда, - сказал он. - Баб Тоша, а кроме чая что-то есть? 

- А как же! - сказала бабушка, доставая из-под стола мутную белую жидкость. 

9

Некоторое время Эсфир просто пил, закусывая мясными пирожками. Баба Тоша рассказывала местные байки, старательно не задевая волнующей темы. Я пила чай, внимательно слушая деревенские легенды и последние сплетни. А потом под моим носом внезапно возникла чарка с той же мутной жидкостью. Я непонимающе уставилась на неё, а потом на бабу Тошу. 

- Нет, - сказала я, отодвигая алкоголь. - Я таким не увлекаюсь.

- А увлекаться и не нужно, но пригубить не повредит. У нас принято так, гость не должен уйти полностью трезвым. Коль ушёл, значица, не понраву ему что-то пришлось, аль не доверяет хозяевам, бдительность блюдёт, - настаивала бабушка. Я только сейчас обратила внимание, что она тоже несколько чарок опустошила.

- Нет, бабушка. Я же от вас потом совсем не уйду, - сопротивлялась я. 

- Да ничего тебе не станется. Вот на Эсфира посмотри, жив, живёхонек! - всплеснула руками бабуля. Я на Эсфира посмотрела. Жив он и правда, был, но сознание его уже было далеко. Оборотень не смотрел на нас, вообще, будто находясь не здесь, глубоко погруженный в свои мысли. Только когда я пересаживалась поудобнее, он резко выныривал из своих мыслей, прикасался ко мне рукой, проверяя, что я на месте и отдёргивал её назад. 

Я на эти движения даже внимания не обращала. Моя подружка оборотница и я хорошо знаю обо всех их повадках. И о том, что когда оборотень найдёт свою пару, в нём пробуждается инстинкт защищать и оберегать. Даже если пара в итоге не состоится, от этих инстинктов к определённой особи, оборотень уже не сможет отделаться. Поэтому, когда Эсфир сказал, что защитит меня, я не сомневалась. Он просто не сможет иначе. Но эти чувства далеки от любовных. Пара - это не мгновенная симпатия и бесконечная любовь, как пишут в книжках. Пара - это идеально подходящая особь для продолжения рода. Оборотницы, кстати говоря, лишены способности обнаруживать “того самого”. А вот мужчинам предстоит встретить, учуять и выбрать себе в жены одну из подходящих женщин, если он хочет получить потомство, а бывает и не встретить или полюбить не ту. Есть оборотни, которые предпочли бездетный брак с любимой, чем детей, но от нелюбимой женщины. А ещё наш мир не лишён историй, когда оборотень воровал женщину, прятал и… скажем, заставлял выносить его семя. Да… было и такое. Правда, это давно под запретом и карается смертью и отца и ребёнка. Именно опасность за детей и прекратила весь этот ужас. 

Вот почему, все эти поползновения в мою сторону я воспринимала нормально. Это инстинкт, я могу родить ему детей. Он обязан защитить и сберечь такой ценный сосуд. 

- О чём тут так долго думать, барыня? - не выдержала моего молчания баба Тоша, и пока я вспоминала подругу, вложила чарку в мою руку и поднесла к губам. Я, всё ещё находясь мысленно не тут, сделала несколько глотков чая, как помнило моё сознание. И только, когда моё горло обожгло, а я закашлялась, поняла, что произошло.

- Баба Тоша! - возмутилась я, пытаясь откашляться. Бабушка подсунула мне под нос пирожок.

- Нюхай, а потом жуй! - скомандовала она, я подчинилась, вдыхая аппетитный аромат мясной выпечки, и с удовольствием откусила. И откуда этот зверский аппетит взялся за секунду. Не знаю, из чего делает свою настойку Баба Тоша, но всё, что было после пирожка, в мою память не отложилось. 

10

Зато запомнился сон.

То, что это сон я поняла сразу, как и то, что не в силах им управлять. Я сидела на лавке в доме Бабы Тоши, утыкаясь в свои колени. А мою голову гладил оборотень. Только на этот раз я не отпрянула, а несмело подняла голову, рассматривая его зелёные глаза. Эсфир улыбнулся и склонился к моим губам, нежно целуя, а моё тело охотно отвечало, разливая тяжесть желания от поцелуя в самый низ живота. Его язык проник в мой рот, изучая его изнутри, а я стонала от этого, обнимая Эсфира за шею, притягивая ближе. Углубляя поцелуй уже самостоятельно. Его руки потянули меня на себя, бесстыдно усаживая верхом на мужчину. Я, не разрывая поцелуя, поддалась и вот мои ноги уже оплели его талию, а его руки ласкают мои бедра. Я стягиваю завязку с его волос и зарываюсь в них, наслаждаясь поцелуем. 

Эсфир стягивает верх моего платья, его рука накрывает полушарие груди, находит тугую горошинку и нежно её щипает, боль отдаётся наслаждением, и я выгибаюсь, позволяя мужским губам ласкать мою шею. Я наполовину обнажена, сижу на нём верхом и мне не стыдно. Я чувствую, как его твёрдое естество упирается в мою промежность. И только слой одежды отделяет меня от удовольствия. От единения с моим мужчиной. Почему-то я уверена, что больно не будет. Всё будет правильно. Его рот накрывает мой второй сосок, и я просыпаюсь.

Подскакиваю на кровати, тяжело дышу, на лбу пот, тело, будто в огне. А вот про такое оборотница не рассказывала. Это что вообще было? Проверила одежду на себе, всё на месте. Точно сон. Боги, я чуть не отдалась ему во сне!

- Ещё очень рано, Эсти, ложись спать, - раздался хриплый мужской голос и тёплые руки потянули меня обратно в горизонтальное положение, подгребли под себя, мужской нос уткнулся мне в шею и довольно засопел. 

11

Я сама не поняла, как ему удалось уложить меня обратно в кровать, вероятно, я просто не успела отойти от шока всего происходящего. 

- Эсфир! - я вырвала из его нежных, надо отметить, объятий и снова села на кровати, на этот раз, пытаясь отсесть от него как можно дальше. Я бы встала с нее, но как выяснилось, лежала у стенки, а перелезать через оборотня я не рискнула. 

- Тише, маленькая, чего ты кричишь? Разбудишь бабу Тошу, - всё тем же хриплым со сна голосом говорил со мной мужчина. Его руки опять потянулись ко мне, но услышав, как я недовольно шиплю, вернулись к хозяину. 

- Тише? Да как можно тише? - уже шёпотом кричала на него я. Да, так кричать я тоже умею. - Ты почему в моей кровати? Или это я в твоей? Почему я в твоей кровати? В чьей я вообще кровати, лед его побери? И почему ты тоже здесь?

- Как, однако, много вопросов ты способна задать за короткое время, - сказал оборотень, грустно вздохнув. - Мы всё ещё в доме бабы Тоши. Ты явно не привыкла пить сивуху. Я вообще не понял, зачем ты её пила, если честно…

- Ты отвлекаешься! - рычала я не хуже настоящего оборотня.

- Ммм, а ты и так умеешь. Это довольно сексуально… - облизнул сухие губы мужчина.

- Эсфир! - мой голос звучал крайне угрожающе, даже несмотря на то, что меня невероятно тошнило, и болела голова. Всё это потом. Сначала выяснить главное.

- Если вкратце, то ты уснула прямо за столом, и я отнёс тебя в спальню дочери бабы Тоши, - сказал Эсфир и наклонил голову, разглядывая меня. Сейчас его зелёные глаза светились, позволяя ему видеть в темноте. У меня такой способности не было. Конечно, я вполне могла щёлкнуть пальцами и активировать зрение некромантов или зажечь банальный светляк. Но я же не зря родилась в семье потомственных некромантов. Вся моя магия пропитана тьмой, хоть моя семья и не стала тратить время на моё обучение. Не принято это, делать из женщин воинов. А некромантия - это не мирная наука. Корона всех некромантов держит на счету. Они и защита, и атака. Ни родители, ни брат уже потом, после их смерти, не дали мне изучать и развивать свой дар. Правда и я не сидела на месте. Где-то подсмотрела, где-то прочитала. Полностью бесполезной я не была, но и полноценным некромантом не считалась. В общем, пока я не применяю магию, понять хоть что-то обо мне нельзя. Человек и человек. А стоит создать даже малюсенький пульсар или светляк и всё. Даже этот деревенский оборотень, который вряд ли когда-то встречал живых некромантов, ощутит энергию смерти. А я не слышала, чтоб в этом королевстве водились некроманты. В общем, терпим темноту и наслаждаемся силуэтом мужчины и светящимися глазами.  

12

— Допустим, — старалась держать себя в руках я, при этом отгораживаясь от мужчины одеялом. — Почему ты со мной спишь?

Этот вопрос меня волновал гораздо больше того, где именно я находилась в данный момент. Я никогда не позволяла никому усомниться в моей чести, а эта ночёвка, такая простая и понятная для крестьянки, могла тенью лечь на репутацию графини. 

— Ты ведь уже знаешь, что ты моя пара. Я никогда не причиню тебе вреда, — сказал оборотень, но я не впечатлилась. Вред можно и не причинять, удерживая против воли или ещё что похуже. Шантаж, например, тоже вред не наносит… В общем, я знала много вариантов, как, не нанося вреда, заставить существо быть послушным. Не думаю, что оборотень сильно от меня отличался в этом вопросе. Скепсис был явно виден на моём лице, потому что Эсфир неодобрительно помотал головой. — Я похож на насильника?

— Ты похож на незнакомого мне оборотня, — отмахнулась я от этих манипуляций. Конечно, хорошая девочка должна была пристыдиться своим мыслям, и выкинуть их из головы навсегда. Но я не обычная хорошая девочка. Я сестра потомственного некроманта. Боюсь даже вспомнить, через какие изуверства мне приходилось пройти, чтобы стать той, кем я стала. И не свихнуться по пути. Знаете ли, мальчики-некроманты совсем не божьи одуванчики и скелеты мышей, свободно разгуливающие по моей комнате — самое приятное, что я получала от брата в период его взросления.

— Согласен. Но я даю тебе слово, что никогда не стану тебя принуждать, — сказал мужчина. — Я не ушёл, потому что не рискнул оставить тебя беззащитной. Я хотел, убеждал себя, что тебе ничего не угрожает, но не смог.

Мне показалось, что он сам расстроился от этого факта. Да, не просто, когда твоя жизнь переворачивается с ног на голову.

— Ты уже встречал пару? — спросила я, а потом мысленно ударила себя по губам за бестактный вопрос. Ай, яй, яй, графиня. Где ваше воспитание?

— Да, — ответил мужчина и встал с кровати. — Спокойной ночи, Эстель. Я выгуляю зверя в лесу. 

Эсфир ушёл, а я так и не смогла уснуть. В голову лезли то его глаза, то сон, который оставил томящие ощущения по всему телу. Где же ты, Кристоф?

13

Можно было отправить Кристофу магический вестник. Но след от применения магии будет тянуться за мной в лучшем случае час, а  то и больше. Вряд ли я смогу уединиться на такое время. А если этот след учует не оборотень, а кто-то другой. Чужой оборотень? Предложило вариант моё подсознание. Я только фыркнула, когда это Эсфир успел стать не чужим. 

Бессмысленно лежать на кровати не хотелось. Я прошла на кухню, удивилась царящей там чистоте. Неужели баба Тоша умудрилась всё убрать. Н-да, крестьяне народ непобедимый. Если после такого количества алкоголя, они способны что-то убирать, то знати лучше их не злить. Мало ли, на что ещё способны эти люди. Еды я не обнаружила. Не знаю, куда прячет бабушка пирожки, а может их и не осталось. Рыться на чужой кухне я не стала. Мой живот недовольно заурчал. Его не интересовали всякие там графские замашки. Я вспомнила, что возле дома рос куст малины. Эту ягоду я очень любила и позволяла себе невозможное безобразие — самостоятельно срывать её с куста и немытую есть. Естественно, каждый раз после этого я выслушивала недовольство от брата или няни за неподобающее поведение. Но удержаться было невозможно! Не знаю почему, но мытая ягода имела совершенно другой вкус. Ноги сами понесли меня к тому кусту. Я постаралась максимально тихо открывать и закрывать дверь, чтобы не разбудить бабу Тошу. Но интуиция подсказывала, что если её не разбудили мои разборки с Эсфиром, то и дверь не должна. 

Я добралась до куста и закинула в рот первую сорванную ягоду.

— Ммм, — не смогла сдержать я стона удовольствия. Боги, это неповторимый вкус. Сладкая, как мёд с лёгким кисловатым послевкусием. Куда там изысканным тортам до этой ягоды. Я закинула ещё несколько ягод, зажмурившись от восторга. — Как же вкусно!

Ну и что, что графине не подобает. Дурак тот, кто ни разу не сорвал ягоды с куста. Я наслаждалась запахом и вкусом. Конечно, голод этим не утолить, но притупить ощущение возможно. 

— Это ты ещё не пробовала малину возле моего дома, — раздался голос за моей спиной.

— Очень оригинально, — фыркнула я, не оборачиваясь на Эсфира и всё ещё не открыв глаза, ловя последние нотки удовольствия на языке. Какой дурацкий подкат, особенно после того, как провёл со мной ночь в одной кровати. 

— Знал, что оценишь, — хмыкнул мужчина и шлёпнул меня по попе! Я отскочила как ошпаренная, вписавшись точно в куст. А нечего, Аврора, стоять неизвестно где с закрытыми глазами. Удержать равновесие мне не удалось, и я испытала все прелести колючей ягоды, тормозя падение ладонями и локтями. Кое-как мне удалось перевернуться на попу. Выползать на четвереньках не хотелось. Я и так уже исполнила, дальше не хочется. Поправила волосы, закрывавшие весь обзор, и невольно отползла назад. Чёрные глаза, смотрящие на меня с неприкрытым желанием, точно не принадлежали моему оборотню. Ну и чего тебе, Аврора, не сиделось дома. В тепле и голоде. Лучше ощущать свой голод, чем наблюдать чужой и отнюдь не гастрономический.