Шаг вперёд, два шага назад

Глава 1

- Слушай, Ань, сегодня на банкете в доме художника, ну, по случаю выпуска твоим бывшим ещё одного дурацкого журнала, будет Боровский, - Нинка, как обычно, ворвалась в мой кабинет словно ураган, внося с собой запахи ванильных духов, кофе, сладких конфет и уличной сырости. Залезла задницей на мой стол и сразу приступила к делу.

- И тебе привет, - заметила я, пытаясь достать из-под её зада папку, на которую она села.

Но Нинка лишь закатила глаза и многозначительно на меня уставилась.

- Это тот Боровский, что всех кругом свёл с ума? – пришлось уточнить мне.

- Да-да, именно! Мы с тобой обязательно должны пойти!

- Иди, - милостиво разрешила я.

- Ань, ну неужели тебе ни капельки не интересно? Он такой красавец! Такой мужик! Пальчики оближешь. Голову на отсечение даю, тебе понравится. Ну, скажи, много ли у нас в городе таких интересных мужиков?

- Откуда я знаю, если не видела. Но интригующе, да. Все как сговорились, только о нём и судачат. Нашли событие века. Нет бы так о проблеме вырубке Неглинского парка пеклись. Но всех интересует только какой-то заезжий мужичишко.

- Так это ж сплетни, - заржала Нинка, - новое лицо в нашем серпентарии в любом случае вызовет кучу пересудов. Даже если это будет, как ты говоришь, мужичок-замухрышка. Даже не обладая внешностью Боровского – хватило бы его богатства и положения. Загадочный бизнесмен, занимающийся антиквариатом, разбирающийся в искусстве, умеющий поддержать любую тему. А ещё он галантен, красив и при всём этом очень мужественен, как будто прошел все горячие точки мира.

- Ой, что-то ты уж совсем хватила лишку, - заметила я. – Рекламируешь для того, чтобы я сдалась и захотела взглянуть на этого супермена? Если он поселился у нас – кстати, с чего бы? – рано или поздно встретимся, тогда и оценю. К чему торопить события?

- Потом уже может быть поздно! – Нинкины глаза горели полыхающим пламенем азарта, знала я это её настроение. И также знала, что лучше в эти моменты ей не перечить – сэкономишь кучу сил и времени. Она всё равно пойдёт до конца. – Ты думаешь, на такого мужика не началась сразу охота? Все набросились на него в первую же минуту!

- Хорошо, я тебя поняла. Так в чём проблема? Иди да кадри своего супермачо-брутаччо. Зачем тебе ещё одна конкурентка?

Зазвонил телефон на столе, и я отвлеклась на работу. Нинка нервно мельтешила передо мной, закусывая губу. Наблюдая за ней, я тяжело вздохнула. Нет, так просто мне от неё не отделаться. Когда я закончила разговор, она сразу затараторила, не дав произнести ни слова.

- Во-первых, мы не конкурентки, а подруги. Если не повезёт мне, то лучше тебе, чем кому- либо другому…

- Спасибо, - заржала я. – А во-вторых?

- Во-вторых, - она сделала глаза как у кота из мультика про Шрека, - у меня нет туда приглашения. Я могу пройти только с тобой.

- Погоди. С этого и надо было начинать. Не возмущайся, - улыбнулась я на её обиженно надутые губки. – А чего без приглашения не пройдёшь? Тебя и так все знают.

- Твой бывший меня терпеть не может. Наверняка опять Ванечку на фейсконтроль поставит и снабдит инструкциями. Ты помнишь, как твой Стасик не дал мне пройти на губернаторский приём?

Вспомнив это, Нинка раскраснелась от негодования. И было от чего. У журналистки Нины было громадьё планов на этот приём, она собиралась убить несколько зайцев сразу, поговорив со всеми нужными людьми за один вечер. Кроме того, она надеялась захомутать там одного красавчика из администрации, к которому было очень трудно заполучить доступ к телу. Простым журналистам вроде Нины этого не светило точно. Она хотела под видом интервью познакомиться и пофлиртовать с этим «труднодоступным телом».

Но тут вмешался случай в виде моего бывшего, Стаса Крекшина, нашего самого влиятельного издателя, которому принадлежали почти все сми нашего края. Конкуренцию ему составляли пара газетёнок, в одной из которых с недавних пор трудилась Нина. По правде говоря, Нина раньше работала на Крекшина, но из-за того, что мы со Стасом громко и со скандалом расстались, ей пришлось уйти. Поскольку Стас считал, что в нашем расставании частично есть её вина. И мне не удалось переубедить его в обратном, как я ни старалась. Поэтому чувствовала свою вину перед Ниной и в последнее время старалась ей во всём уступать и потакать.

Но ради справедливости надо заметить, что при её характере и нелюбви к Стасу, да что там, она его просто терпеть не могла, она бы всё равно долго не продержалась. И её увольнение было вопросом времени. Но, поскольку я послужила той пружиной, что запустила процесс в движение, я всё равно чувствовала вину.

Так вот, надо же было так не повезти, что Стас поймал Нину ещё на входе. Приглашения у неё не было, но она часто мелькала на светских мероприятиях, и давно была знакома фейсерам, проблем никогда не возникало. Но тут Стасу прищемило хвост или какое другое место. Он обратился к Ванечке, известному фейсеру, чтобы впредь эту девушку – да-да, он даже не удостоил её именем, ещё одно унижение, которого не смогла стерпеть Нина – не пускали без приглашения.

Расфуфыренная и обломанная в планах Нина не сдержалась и достойно проехалась по Стасу, тем самым открыто объявив ему войну и сделавшись персоной нон-грата на его мероприятиях. Это не исключало того что она могла попасть на них хитростью, но сейчас, по-видимому, решила подстраховаться.

Глава 2

- Ничего, - честно призналась я. – И перестань его так называть, аппетит портит.

- Полезно для фигуры. Анька, неужели ты опять попадёшь в те же сети? Ты наконец-то освободилась от этого недоумка… Не позволяй ему снова войти в твою жизнь. Может, нам и правда не стоит ходить? – засомневалась она.

- Какой к чёрту Стасик, когда там будет Боровский! – наигранно весело воскликнула я. – И сколько времени у нас осталось? Надо ведь привести себя в порядок!

Мы решили тотчас этим заняться и поехали в салон красоты. Там мы побаловали себя кислородными масками, освежив в это время маникюр. Мы бы многое хотели ещё испробовать, но времени было в обрез. Потому пришлось ограничиться незатейливыми укладками.

Пышная каштановая шевелюра Нины легко поддавалась укладке, мастера любили её волосы, из них можно было соорудить журнальную прическу за минимум времени. Мои белокурые волосы, хоть и были не совсем уж жидкими, но тонкими, поэтому каждый раз вставал трудный выбор: укладка была им не на пользу, но при этом только с помощью всяких средств и изощрений, можно было придать им какой-то объём.

Моя красота требовала жертв, увы, но я старалась хотя бы не так часто их приносить. Сегодня, конечно, был особый случай – светское мероприятие, которое соберёт все сливки общества. Встреча с бывшим, которого избегаю уже почти месяц, общаясь незначительными фразами по телефону и в сообщениях. Ну и как тут не вспомнить главное: знакомство с новым похитителем девичьих сердец, господином Боровским.

И хотя из чувства упрямства и протеста хотелось наоборот выделиться антигламурностью, я расценила это желание как ту же попытку привлечь к себе внимания, чего не собиралась делать. А будучи гламурной фифочкой я не особо буду там выделяться, чего мне и надо. Под прощальную песню Патрисии Каас, с чарующей хрипотцой в голосе, навевавшую томные мысли о буржуазном Париже, мы с Ниной, такие все красивые и пахнущие миллионом парфюмерных отдушек от всяких лаков, спреев, пудр и прочих орудий красоты, покинули обитель красоты и неги и отправились покорять нашу местную столицу российской глубинки.

Когда вернулись ко мне на работу, секретарь Жанна передала оставленное на моё имя новое приглашение на две персоны. А также букет белых роз с запиской «Жду вечера с нетерпением». Нинка, глядя на это, только неодобрительно крякнула.

Мы поехали переодеваться, договорившись встретиться уже около Дома Художника. Я попросила Нину оставить сумку-вырви-глаз дома, потому что не хотела никаких приключений. Нина посмеялась над моими суевериями, но пообещала.

- Хотя, - добавила она, – это не значит, что я оденусь серо и уныло, обязательно добавлю яркий акцент!

Я закатила глаза, представив, что это значит в её понимании прекрасного.

- Ты тоже прибавь себе яркости, - посоветовала она. – Губы хоть алым накрась, - пробурчала она, видя мою реакцию на совет.

- Хорошо, где-то в недрах шкафа затерялись красные лодочки, - кивнула я послушно.

Нина неодобрительно хмыкнула. Зато она меня не разочаровала. Ярко-синее платье цвета электрик было обильно сдобрено аксессуарами цвета фуксии. Со всем этим у неё легко сочетались серьги и кольцо с изумрудами от бывшего ухажёра. Красоту ничем не испортишь, явно было девизом Нины.

- Какая скука, - осуждающе прокомментировала она мое чёрное простое, не считая фигурных вырезов на спине, платье. Правда красные туфли, как и было обещано, оживляли наряд.

- Зато мне нужно противоядие, - не удержалась я от подкола, но тут же себя одернула.

Нина не обиделась. К критике нарядов и внешности у неё был иммунитет, она свято верила в свою красоту и неотразимость, и эту веру ничто не могло поколебать, а все еретики отправлялись на костёр инквизиции снисходительного игнорирования.

Но не дай бог подвергнуть сомнению её профессионализм. Вот тут, не удостаивавшая даже взглядом своих критиков стиля, Нина превращалась в фурию и готова была разорвать в клочья любого, кто покусится на самое святое для неё. Поэтому на эту тему мы никогда не шутили.

- Ну что, пошли? – Нина взяла меня под локоток, и мы стали подниматься по мраморной лестнице с протёртыми ступенями к парадному входу особняка позапрошлого века, стуча каблучками туфелек так же, как двести лет назад спешащие на бал юные дебютантки.

На входе, как и ожидалось, стоял секьюрити Ванечка, в обязанности которого был и фейсконтроль. Довольно известная личность в нашем городе. Он знал всю нашу элиту, рукопожатную или нет, желанную на мероприятиях или нет. И поскольку такие характеристики могли измениться в любой момент для каждого, Ванечка держал нос строго по ветру. Вот уж кто был неиссякаемым источником информации и сплетен, почище иного журналиста.

Но у Вани было одно отличительное качество – язык за зубами он умел держать, как никто иной. Догадываюсь, что он довольно часто получал предложение в виде хороших сумм за некоторую информацию и услуги, но для Вани, как он говорил, репутация важнее всего. Я знала, что он один источников информации Мишки, они водили если не тесную дружбу, то приятельствовали точно. Но вместе их при этом не видела. Впрочем, возможно, там было обоюдное сотрудничество, и они его скрывали от ненужных глаз. В их дела я никогда не лезла, каждый имеет право на свои секреты, а уж тем более если речь идет о журналистской деятельности.

У меня к Ване тоже было много вопросов. Но случая близко свести с ним знакомства пока не представилось, а я события не торопила, не настолько уж велико было моё любопытство.

Глава 3

Стас оставил нас около гардеробной, взяв с меня обещание, что я сразу же найду его и составлю компанию. Мы скинули плащи, поприветствовав всех знакомых, что встретились, и прошли в залу, которая служила сегодня главным местом событий.

Стас всё делал с размахом. И сейчас, я не сомневалась, раз поводом послужило новое детище Стаса, событие будет отмечено каким-нибудь запоминающимся сюрпризом. Тем более повод благодатный: издательство «Библиотека Крекшино» (да-да, вот такое нескромное название в честь владельца-основателя, Стас вообще скромностью не страдал) пополнилось выпуском журнала на мистическую тему. Это была давняя мечта Стаса, которую он почему-то всё откладывал исполнить. Он оправдывался тем, что для этого нет предпосылок, что финансово это будет убыточная затея. Но я сомневалась, что это было истинными причинами. К тому же, я считала, что он ошибался в этих прогнозах, народ всегда любил такие истории, кто-то более сказочные и волшебные, кто-то леденящие душу ужастики.

Вообще, я поражалась этому в Стасе: как в нём уживались цинизм, от которого меня иногда брала оторопь, мы часто ругались по этому поводу в бытность наших отношений, вместе со страстью ко всему сверхъестественному. Он дотошно собирал в своём досье все мало-мальские случаи и упоминания на эту тему. Его так не торкала любая сенсация, не часто происходившая в нашем городе, политическая, общественная или криминальная, как любая, даже незначительная новость, даже если это невнятный слух или сплетня, пущенные непонятно кем, на мистическую тему.

Он считал, что любое происходящее событие, громкое или очень громкое, между людьми – это слишком скучно, предсказуемо и всё повторяется из раза раз, только меняются даты и фамилии персонажей. И вообще, это мало кому интересно, кроме узкого круга лиц. И в чём-то он был прав. Стасу же, как мне кажется, хотелось сенсации необычной, настоящей. Найти и осветить то, чего раньше не бывало. И к чему, несомненно, будет прикован интерес всех слоёв общества. Он, правда, в этом не признавался, говорил что просто в жизни всего столько интересного, что выходит за рамки нашего сознания, а поскольку он журналист, жажда знаний у него больше, чем у обычного обывателя. Ведь он находится в самом центре информационного потока.

Толчком же интереса к этой теме, послужил один действительно странный и ни кем логично не объяснимый случай, произошедший в нашем городе восемь лет назад. В городском парке, что находится в восточной зоне нашего города, нашли растерзанные тела четырёх убийц и насильников, которые затерроризировали город к тому моменту, но их никак не могли поймать и установить личности.

С тех пор  в народе этот парк прозвали могильником, хоть его и пытались много раз облагородить и изменить репутацию всякими общественными мероприятиями. Но по каким-то неведомым причинам, эти попытки проваливались, всегда всё заканчивалось несчастными случаями. Парку даже присвоили красивое название «Парк Изумрудная долина». Но народ всё также продолжал звать его могильником, и так это название и прижилось.

Тогда тот парк был более дремуч и в несколько раз больше по площади, чем сегодня. С того времени его изрядно проредили и облагородили. Освещение доходит до любого тёмного уголка парка, кругом скульптуры, клумбы, фонтанчики и малое творчество местных скульпторов и архитекторов. Восемь лет назад ничего этого не было, была главная дорога с расходящимися тропками, пару фонарей освещали маленькие участки главной дороги, остальные были выбиты или просто перегорели. В то время этот район только начинали застраивать, сейчас это большой спальный район уже даже не новостроек.

Многие дома уже требовали капитального ремонта, но это отдельная тема. Поговаривали, что тут были какие-то массовые захоронения невинно убиенных, то ли в революцию, то ли в годы сталинских репрессий, оттого и место гиблое. Людей погубили, не похоронили по-божески, да ещё на костях стройка началась. Но у нас любят придумать такие сказки для пущего эффекта, чтобы объяснить одни махом все несчастья. Которые, по правде, случались в том районе намного чаще, где бы то ни было. Как говорят, аура или энергетический фон там действительно какой-то нездоровый. Этих терминов я нахваталась у Стаса. Но причина если и была, то явно в другом.

Журналистское расследование не нашло никаких доказательств того, что там были какие-то расстрелы или захоронения. И этому расследованию можно верить, потому что Стас просто носом землю рыл, пытаясь что-то найти.

Мне тоже была интересна эта информация, потому что в новый район моя семья въехала одними из первых. И думать, что ты живешь в каком-то проклятом месте, было по крайней мере, неприятно. Хотя никакой особой негативной ауры я там не чувствовала. Но с фактами тоже спорить бессмысленно.

Но вот парк, да, в то время, когда произошло то громкое происшествие, меня пугал. Я старалась как можно реже ходить через него, он реально таил в себе много опасностей. И не мистических, к сожалению. Или счастью, это, конечно, как посмотреть. Просто обходить его занимало много времени, дорога через парк сильно его сокращала. Сейчас же я хожу через него в любое время суток без страха.

Если вернуться к тому дикому случаю, в то время банда головорезов нападала на граждан в разных районах города, не только в этом парке. Но в нём, по понятным причинам, чаще. Иногда они просто грабили прохожих на улицах города, но было на их счету несколько жертв. Мужчины, оказавшие сопротивление. И женщины, над которыми они всласть поиздевались перед тем как убить. И тогда организовали несколько патрулей из добровольцев-дружинников, время было такое, самим себя не защитишь – никто не защитит. Вот один из таких патрулей и наткнулся на ещё не остывшие тела, которые потом их жертвы с трудом опознали. Как утверждали те свидетели дружинники, они видели убегавшую с места преступления девушку, которую так и не нашли, а также… та-дам, мы подходим к самому главному и интересному… мелькнувшее в кустах огромное животное непонятного вида.

Глава 4

Вообще, Стас не был таким уж придурком, каким его считала Нинка. Вернее, она зациклилась только на его негативных сторонах. Да, Крекшин самолюбив, вспыльчив, бывает высокомерен, немного эгоистичен, и, как начальник, довольно категоричен. Но это не всё.

Кроме этого у него есть и положительные качества, которые Ниной напрочь отрицались. А Стаса было за что уважать. Он был высококлассный профессионал, журналист с потрясающим чутьём. Очень умён, широко эрудирован, обладал глубокими познаниями во многих областях. Чисто по-человечески с ним было нескучно, он умел быть обаятельным, чувство юмора у него тоже имелось, хотя несколько специфическое. Но мне нравилось.

Как у любой медали, у его черт характера тоже были две стороны. Стас был упрям, но при этом всегда достигал цели. Он был самоуверен, но он многого добился. Амбициозен – но не останавливался на достигнутом, а развивался и шёл дальше. К тому же он был не просто богат, он был очень влиятелен, и в руках его была сосредоточена власть. Что уже может избаловать любого. Добавим к этому, что он довольно симпатичный молодой свободный мужчина, умело обращающийся с женщинами, и вырисовывается вполне себе портрет завидного жениха. Понятно что девушки вешались на него пачками.

Конечно, при таком положении Крекшин был сильно избалован. Как справедливо заметила Нина, в отличие от умных и красивых девиц, привлекательных и состоятельных мужчин у нас намечался явный дефицит. Завидные женихи у нас имелись, но их по пальцам пересчитать. И все они были жутко избалованы женским вниманием. Когда тебе никто не отказывает, трудно, наверно, сохранить хоть какое-то подобие интереса к моногамным отношениям.

Поэтому я понимала такой интерес к новой персоне Боровского. Холостой состоятельный привлекательный мужчина. Судя по всему, с потрясной харизмой – все не могут врать. И это значит, у кого-то есть шанс. Все с интересом будут наблюдать охоту за холостяком и делать свои ставки. Какое развлечение для нашего светского общества! А то уже давно заскучали. Только наш разрыв со Стасом всколыхнул наше болото, и то ненадолго. Ни для кого не секрет, что Стас продолжал за мной ухаживать и был не прочь вернуть.

С оформлением интерьеров и фуршетного стола организаторы постарались на славу. Ещё на входе бросались в глаза атрибуты праздника Хэллоуина. Этот новомодный праздник, пришедший из Америки, был нам чужд, но это была удачная дата и повод представить новое издание на мистическую тему. Стас вообще сначала хотел устроить карнавал и вечеринку по случаю Хэллоуина, но его убедили, что не стоит отвлекать гостей от повода – презентации журнала. Вполне достаточно духа Хэллоуина. Стас согласился, но, по всей видимости, не совсем – официанты в образе вампиров с гримом стекающей крови с уголков губ и официантки-ведьмочки, – насколько я знала, сюрприз гостям Стаса.

- У-у, надеюсь, вампирёныш меня сегодня покусает, - бросила плотоядный взгляд в сторону симпатичного официанта Нина.

- Ты определись, либо тебе нужен супермачо, миллионер и дальше по списку, либо ты хочешь развлекаться с официантами. Как-то несолидно размениваться на кроликов при охоте на льва.

Нинка усмехнулась и проводила молодого человека взглядом полным сожаления.

- Ну клёвая же задница, глянь, - толкнула она меня в бок.

Я отмахнулась, моим вниманием полностью завладел декор интерьера зала. Нина вслед за мной с любопытством оглянулась – по стенам свисала искусственная паутина, на которой сидели огромные мохнатые пауки. В фойе гостей приветливо встречало привидение – подвешенная к потолку белая ткань в форме привидения с нарисованными чёрными глазками. От постоянного сквозняка от открываемой двери, оно трепыхалось, создавая эффект живого движения. Одно затесалось и в углу зала.

На окнах висели чёрные занавески, на столах чёрные скатерти. На стенах окнах и светились флуоресцентные наклейки праздничной тематики, а также свисали бумажные гирлянды и флажки из чёрной бумаги с прорезями в виде изображений черепов, ведьм, страшных хижин бабы-ёжки, привидений, пауков и скелетов. Ещё в одном углу стояла инсталляция – атрибуты ведьмы, всякие ингредиенты для зелий в банках и мисках, правильная тыква со злобной мордой и свечой внутри, метла, чучело ворона на импровизированном дереве, а сверху подрагивающий скелет.

Ведьма в виде игрушки тоже присутствовала – примостилась на метле. Всё кругом было заляпано «кровью»: стены, паутина, пол, свечи. Отдельного внимания заслуживало освещение. Поскольку свет должен быть приглушённым, создавая таинственную атмосферу, обычное верхнее освещение было заменено на множество светильников и подсвечников с горящими свечами. Тяжёлые тёмные канделябры как ничто иное придавали чарующую атмосферу вечеру.

Ну и конечно фуршетный стол… чем больше я на него смотрела, тем больше меня подташнивало. Отрубленные руки, пальцы, глаза, хрустящие змеи, пауки, червяки, выглядящие слишком натурально, мордашки зомби на пирожных, черепа даже не хочу знать из чего сделанные. Оригинально смотрелись тарталетки с чёрной икрой, сверху из мастики тянущаяся как из могилы рука зомби.

В сторону гробиков я даже не смотрела, поэтому не знаю, было ли это закуской или десертом, не хотелось ничего. Единственное на что было можно смотреть без содрогания, так это на закуску в виде тыковок. Зато Нина была в полном восторге от стола, и сразу всего нахватала. Впрочем, как и народ, активно фотографирующий фуршетный стол на телефоны. Когда Нина подошла ко мне с тарелкой, полной глазиков, червячков и отрубленных пальчиков, я позорно сбежала к Стасу, выполняя данное ему обещание.

Глава 5

Я с интересом и даже, что там лукавить, с внутренним трепетом (всеобщее волнение не могло меня не затронуть) ждала, когда он появится в поле зрения. Наконец я увидела его в профиль, он проходил через зал, а все стремились с ним поздороваться. Да, действительно, атлетически сложенный, накачанная фигура, пружинистая походка. Густые, хорошо уложенные волосы. Костюм с иголочки идеально сидел на подтянутой фигуре. Высокий рост, выделявший его из толпы.

Насколько позволял разглядеть профиль, интересное мужественное волевое лицо. Но для полного впечатления не хватало поймать взгляд. Только по глазам можно судить о человеке. Но вряд ли разочарует, подумала я. Теперь понятно, почему все так сошли с ума. Он выгодно отличался от всех мужчин, которые были в зале. Манерами, поведением, внешностью… Он так ловко лавировал между людьми! Успевал со всеми поздороваться, перекинуться парой словечек, причём явно по делу, потому что на лицах собеседников расцветали майские розы, и двигаться дальше.

И тут он обернулся. И я увидела его глаза. Я вздрогнула. Меня сковало льдом. Внутренности моментально заморозились, и я еле пошевелила языком, чтобы облизнуть пересохшие губы.

Восемь лет назад я уже видела эти глаза.

Мне было семнадцать, закончена школа, сданы на отлично экзамены, впереди получение аттестата с золотой медалью и выпускной. Есть что праздновать. Мы с девчонками на радостях засиделись допоздна. Я позвонила домой и предупредила, что иду. Отказалась от настойчивых предложений меня встретить. Наврала, что проводят. А сама почти бегом направилась через тот злополучный парк, что теперь зовется могильником. Я была молода, по-юношески бесстрашна, впереди безбрежным океаном маячило будущее, обязательно великое и прекрасное. Не было семнадцатилетней девчонке дела в тот период до леденящих душу пересудах о банде убийц и насильников, шарящих по городу в тёмное время суток. И напрасно. Жизнь моя чуть не оборвалась в тот злополучный день.

Я шла по тёмной тропке через маленькую полянку, впереди уже виднелась главная заасфальтированная дорога с единственным горящим фонаре в парке, как меня обступили тени, тихо появившиеся из кустов.

Их было четверо. Один перегородил мне дорогу, двое обступили по бокам, один перекрыл отход сзади. Вся моя жизнь в одно мгновение пронеслась передо мной. Я сразу поняла, что живой мне уже не уйти.

Лишь бы смерть наступила быстро и хватило сил принять её с достоинством. У них были жуткие рожи. Именно такими я представляла себе зомби. Не теми карикатурными полуразвалившимися трупами из американских фильмов. А именно такими, во всём как люди, только лица полного быдла с полным отсутствием мысли и намёков на душу в пустых глазах. В них можно было прочитать только ненависть ко всему человечеству и тупую радость от предстоящего развлечения.

Было видно, что они предвкушали и радовались попавшей в их сети жертве. Сразу становилось понятно, что просить и умалять их о жалости и снисхождении бесполезно, мой страх раззадорит их ещё больше. И было также понятно, что смерть моя не будет лёгкой.

За что же так со мной? Я ведь столько ещё не сделала, столько не успела, пожалела я себя.

- У, какая цыпочка, - с гнилой улыбкой пропел мне тот, что перекрыл проход. – Не составишь нам компанию? Мы не дадим тебе скучать.

И все радостно загоготали, словно удачной шутке. Я попробовала обойти его слева, но он тут же метнулся в ту сторону и снова перекрыл мне дорогу.

- Ух ты какая. Не хочет. Слышь, пацаны, она считает, что мы недостойная для неё компания.

Все осуждающе заулюкали.

- Проучим девку? – он схватил меня за локоть.

Я дёрнулась, но он резко потянул меня на себя, и я чуть не упала. Я открыла рот, чтобы заорать, но меня сзади схватили за голову, одной рукой зажали рот, другой оттянули за волосы.

- Пошли, курва. Мы научим тебя вежливости, - меня потянули.

Я пробовала брыкаться, но получила удар под дых. Меня снова поволокли. Они держали путь через  главную дорогу к тёмному массиву ельника, маячившего впереди слева.

И тут случилось непредвиденное. Мы ещё не дошли до асфальта, как на дороге показался мужчина. Он уверенным шагом шёл вперёд. Он видел нас, но продолжал идти. Насильники встали как вкопанные, решая что делать.

И я вдруг решила, что этот мужчина мой шанс на спасение.

Я собрала все силы, которые были в организме, и попыталась освободиться из грязных лап, чтобы заорать и предупредить мужчину. Если он успеет убежать, он может позвать на помощь! Только эта мысль крутилась огненным красным вихрем в голове, сердце бешено застучало, в висках запульсировало.

И мне удалось!

Я освободилась не полностью, но ухитрилась укусить подонка за пальцы, и открыла рот, чтобы заорать.

Но тут я встретилась с мужчиной глазами, и крик застыл в горле. Момент был упущен, разозлившийся кретин ударил меня и снова схватил, чуть не вывихнув шею. Так крепко, что не могла дышать. Но всё было уже неважно.

Тот огонь надежды, что разгорелся во мне, потух моментально, меня заморозило льдом изнутри, как только я увидела глаза незнакомца. Его взгляд не выражал ничего, полное равнодушие к происходящей на его глазах драме. Его взгляд был холоден, безжалостен и словно ледяная бездна подавлял волю и всякое сопротивление.

Глава 6

- Вот он! Ну как? – с восхищением спросила Нина. – Правда, хорош?

- Хорош?! – изумилась я. - Да он отвратителен! Он ужасен!

Нина резко оторвалась от созерцания красоты Боровского – или как его теперь называть? – и уставилась на меня с недоумением.

- Что, не поняла? Ты про что? Я про Боровского!

- И я тоже! Он омерзительный, неужели ты не видишь?

Нина смотрела на меня недоумевающе, и я постаралась взять себя в руки. А то выгляжу как истеричка. Все от него без ума, а я несу чёрт знает что. Они же явно не видят того, что вижу я.

Но почему? Неужели внешний лоск и созданная вокруг него легенда ослепили? Затмили всем глаза?

Или всё дело в том, что я видела его чудовищем? Это накладывает отпечаток? А так он видится милым приятным человеком? Но нет. Что тогда, что сейчас, меня поразил его флегматичный взгляд, лишённый какой-либо жизни.

- Что в нём отвратительного? – нахмурилась Нина. – Ты его знаешь?

- Нет, конечно, откуда? – возмутилась я. Так, надо успокоиться. - Хорошо, я тебе объясню. Давай поиграем немного в Шерлока Холмса. Посмотрим на Боровского, что мы видим?

- Очень привлекательного мужчину, которому хочется сразу же отдаться, не дожидаясь второго приглашения, - захихикала Нина.

- А кроме этого? Серьёзно! – Нина меня сейчас просто бесила.

- Ну не знаю… Начни ты.

- Окей. Широкая бычья шея, упругое накачанное тело, мышцы рельефно выступают даже под костюмом…

- О, да-а…

- Нина! Я серьёзно! Или сейчас прекращу и уйду!

Нина опять нахмурилась и озадаченно на меня посмотрела. Кивнула.

- Ты журналист, включи аналитические способности. О чём это нам говорит?

- О том, что парень много времени проводит в спортзале, - вопросительно посмотрела она на меня.

- Окей. Очень много, да? Но он не качок, заметь. Он бизнесмен, антиквар, меценат, покровитель искусств и так далее.

- И что? – нахмурилась Нина.

- Пошли дальше. Что ты можешь сказать о его походке?

- Ну, такая, пружинистая. Осанка прямая. Грация есть.

- Вот именно. Пружинистая походка человека, который явно либо воевал, либо служил в органах какое-то время, то есть походка человека, знакомого с опасностью. Но при этом нет выправки военного. Он явно не стоял в строю и не вышагивал, чеканя шаг на учениях.

- Ну? – нахмурилась Нина.

- При этом, как мы отметили, он может поддержать беседу на любую тему, умеет зарабатывать деньги, отличить экспрессионизм от сюрреализма, умело поддержать флирт и не скатиться в пошлое заигрывание. Носит рубашки и костюмы так, словно он икона стиля. У него даже запонки бриллиантовые вместо пуговиц! Нина, много у тебя знакомых мужчин, носящих запонки?! Так вот, Нина, я бы бежала от этого парня за тридевять земель, пока не поздно. И постаралась с ним больше никогда не встречаться.

Нина хмурилась, а я уже пожалела, что начала эту игру. Не хватало ещё втянуть подругу. Зная её упёртость и журналистскую дотошность, если она начнёт копать под него… Она же может оказаться в опасности!

- Но это ведь не всё? Тебе не нравится в нём что-то ещё?

- Самое главное, Нина, это глаза. Мне не нравятся его глаза. Я в них вижу только жестокость и пугающий холод. И меня удивляет, что этого никто не видит.

Нина пожала плечами.

- Глаза как глаза. Завораживающие, насмешливые, требовательные. Ты перегибаешь палку.

Я вздохнула с облегчением. Пусть так и будет. Ни к чему лишний подозрительный интерес Нины к нему. Но сейчас в опасности была я. Если он меня увидит, если он меня узнает…

Мне хотелось бежать без оглядки. Сорваться, как лань, чуя приближение охотника. Но так я выдам себя сразу же. Он же сам зверь, он же сам охотник. Он тут же учует добычу. Мне надо уйти незаметно. Я подумала как мне лучше обставить свой уход, Нина крепко держала меня под руку.

И тут, словно, почуяв мой страх или недоброжелательный посыл, Боровский, ну уж буду так его называть, всё лучше, чем чудовище, повернулся в нашу сторону, и мы встретились глазами. Я снова вздрогнула от пронзившего меня ужаса, но быстро взяла себя в руки, надеясь, что он не заметил. На лице его не дрогнул ни один мускул, я не поняла, узнал он меня или нет.

Он был уже совсем рядом, я искала пути отступления, как возле нас возник Стас и, схватив меня под свободный локоток, продвинул прямо к Боровскому.

- Александр, вы ещё не знакомы, это Анна Петрищева, моя девушка…

Я чуть не поперхнулась от его слов, недоумённо уставилась на Стаса, забыв даже про свой страх. А Нина влезла:

- Бывшая!

Стас недовольно на неё посмотрел и повернулся к Боровскому.

- У нас небольшая размолвка…

Глава 7

Конечно, я могла невинно спросить, о чём это он, но под его взглядом играть в дурочку желание отпало.

- По глазам, - мой голос почему-то прозвучал виновато.

- Что глаза? Я линзы вставил! – он был очень зол. А мне было страшно, очень страшно.

- Дело не в цвете. А в том, что они у вас словно два ледяных айсберга. Холодные… очень холодно. Прямо замораживает, - как могла пояснила я.

Конечно, я могла бы сказать, что они безжизненные, бездушные, жестокие, и когда смотришь в них, словно оказываешься посреди ледяной пустыни, которая начинает поглощать и тебя, но я не стала. Не дразни зверя, гласит народная мудрость.

Он нервно хохотнул.

- Холодные… пойти погреться у кого что ли…

Он пристально посмотрел на меня.

- Боишься, да?

- Вы меня убьёте? – против воли голос и губы жалко задрожали.

- Ты же никому про меня не рассказала, и потому ещё жива, - усмехнулся он, но недобро. Совсем недобро.

- Нет, никому. И не собираюсь.

- Ну, тогда живи дальше, - он явно забавлялся моим страхом.

- Тогда зачем вы здесь? – я сама удивилась своей смелости.

- По делам. У меня здесь есть свои дела, - он хмуро посмотрел в маленькое окошко, и на какое-то время забыл обо мне. Но я напомнила.

- Вы бы тогда прошли мимо, да? Если бы эти придурки к вам не пристали? – не то чтобы меня волновал этот вопрос все эти годы, ответ я на него знала. Но мне хотелось услышать это от него.

- Что? А, да, конечно. Зачем мне было встревать? Чтобы тебя спасти? Мне было всё равно, что у вас там происходит. И ты это поняла, раз не стала звать на помощь, да? Умная девочка. А как ты поняла? Также по глазам? – он усмехнулся.

Я кивнула. Он покачал головой.

- Надо что-то с ними делать… Ну прости, детка, ты, наверное, думала, что я герой, типа супермена, человек со сверхспособностями, который стоит на защите слабых и угнетённых, – он тихо засмеялся, только глаза у него оставались всё такими же безжизненными, – но это не сказки, это жизнь. Я просто… - он замолчал, запнувшись.

- Чудовище, - закончила я за него.

Странно, но он не злился, не рассердился. Мне показалось, что он даже испытал облегчение от того, что я это сказала.

- Да, именно так, - подтвердил он. – И тебе лучше держаться от меня подальше и не попадаться на глаза.

Я выбежала из туалета и бежала, не помня дороги, до самого дома. Несколько дней я опять провела в паническом страхе, как восемь лет назад. Я почти не спала, мне снились кошмары. Но работа и хлопоты сделали своё дело, я почти успокоилась. И пыталась принять, что в мою жизнь вошло что-то новое, чуждое мне, пугающее, но уже неотвратимое.

Нина и Стас пытались до меня дозвониться, но я не брала трубку. Чтобы они не беспокоились, написала сообщение, что всё хорошо, но пропал голос, поэтому не могу говорить.

Как только я вышла на работу, тут же заскочила Нина.

- Ты выздоровела? У тебя всё хорошо? – пригляделась она ко мне, выискивая симптомы болезни.

Я кивнула, схватилась за горло и выдавила:

- Да, лучше. Но горло ещё болит, трудно говорить.

- Лимон ела? Ромашкой поласкала? Водкой с солью протирала? – накинулась она на меня.

- Да, и вот я, видишь, уже на ногах, - успокоила я подругу.

- Для голоса – гоголь-моголь, молоко с мёдом, тёплый коньяк.

- Угу. Коньяк с лимоном как раз, одним махом все болезни, - улыбнулась я.

- Да вообще, универсальное средство: и для нервов расслабон – все болезни от стрессов, и просто приятное лекарство, - она заговорщицки подмигнула: – Давай? По стопочке?

Услышав про нервы и стрессы, я подумала, почему бы нет? Мне не помешает расслабиться. Достала из шкафа всегда имеющуюся на всякий случай бутылку для клиентов, попросила Жанну принести рюмки и закуску.

Когда за Жанной закрылась дверь, Нина проводила её взглядом и заметила тоном, которым обычно приглашают развить тему и посплетничать:

- Красивая деваха, да?

- Конечно, а как иначе? Секретарь – лицо компании.

Нина взяла рюмку. Коньяк заплескался на свету расплавленным тёмным золотом.

- Да ты погрей-погрей, - посоветовала она мне. – Вот и лимончик. Пососи потом. Твоё здоровье! - и сделала глоток. Зажмурилась. – Эх, хорошо. Тепло разливается. На улице английская морось с туманом, у тебя французский коньяк и секретарь с красотой знойной испанки.

- А лимон не знаю откуда. В Абхазии растут? Или из Турции всё же?

Нинка сначала сердито стрельнула глазами, потом расхохоталась.

- Сейчас как запущу чем-нибудь! Тебе повезло, что ты болеешь.

Глава 8

- Кстати, про презентацию. Ты ещё долго там была? Чем всё закончилось? - спросила я у Нины.

- Ой, умора, - оживилась Нина и начала рассказывать, какие казусы случились, когда люди уже перебрали кровавой Мэри.

Кто-то испугался в полутьме официанта-вампира, кто-то приставал к ведьмам, чтобы они ему предсказала будущее, кто-то заляпался искусственной кровью, щедро разлитой в зале, и тем самым напугал свою супругу.

- Но героем вечера, вернее следующего дня стал Леонов. Он так нажрался, что отрубился в гробу, никто и не заметил. А он очнулся под утро, и его чуть кондратий не хватил. Прикинь, просыпается мужик с похмелья утром в гробу, - Нинка весело захохотала.

- Да уж, веселье, - мне было не смешно, и теперь я понимала, почему мне пеняли на отсутствие чувства юмора.

- Да ладно тебе, - махнула Нинка рукой, - над ним весь город потешался. Он и сам потом смеялся. Теперь всем как байку рассказывает.

- Из склепа, - не удержалась я.

Нина хмыкнула и допила залпом остаток коньяка.

- Только Ерошкина накаркала, мол, плохая примета, умрёт в этом году. Но она странная, ты знаешь. Никто не обратил внимания.

У меня мороз по коже прошёл. Ерошкина, конечно, дама странная, и есть с чего, но моё сердце тоже кольнуло от какого-то плохого предчувствия. Не люблю я этих шуток, наверное, с атрибутами смерти и нечисти. Зачем шутить с тем, что по сути не является предметом для смеха и шуток? Это как если предлагаешь тёмным силам поиграть, и тоже пошутить в ответ. Только вот вопрос, кто будет смеяться последним. Хэллоуин всё-таки не мой праздник.

Или я такая трусиха стала из-за того, что со мной случилось?

Про зверя было и страшно и интересно услышать. Посмаковав последние глотки обжигающего напитка, и наслаждаясь послевкусием дубовых  и шоколадных ноток, я всё-таки решилась:

- А что там с Боровским? Чем всё закончилось, кто-нибудь отхватил-таки этого мачо-брутаччо? -  спросила я шутливо-наиграно.

- Ой, он ушёл где-то через полчаса после тебя, так что все обломались. Он со всеми увиделся, парой слов перебросился, с кем не был знаком – познакомился, и отбыл восвояси. Такой вот загадочный и недосягаемый, - Нина налила себе очередную рюмку и отпила глоток уже без тоста. - Ничего коньяк, - похвалила она. – Мягкий такой.

- Угу, - подхватила я, - только голова потом будет болеть жёстко.

- Да ладно тебе, как бабка старая, - упрекнула меня Нина, и я улыбнулась. Она вернулась к теме: - Кстати, знаешь, ходят такие слухи что у них чего-то там с Викой Граниной.

Нина посмотрела на меня выжидательно, приглашая обсудить эту новость. Вика Гранина у нас была известной личностью, слава которой бежала впереди неё. Дочь сестры губернатора, которая разошлась с её отцом ещё когда Вика была совсем ребёнком. Отчим занимал не последнее место в администрации края. Она была очень избалована матерью и дядей. У того было два сына, и Вика ему была как дочь, он в ней души не чаял. А потому Вике у нас позволялось всё.

Все капризы исполнялись, все проказы прикрывались. Журналистам она была как кость в горле – много что можно написать, и в то же время ничего плохого. Только светлый, почти комсомольский образ. Всё остальное из издания изымалось до выхода статьи. Вика была ещё той оторвой. Но я ей больше симпатизировала. Умная, энергичная, безбашенная, могущая себе позволить любую выходку – где-то мне этого не хватало самой, и может, я немного завидовала этой беззаботности.

Хотя нельзя не отметить, что из-за того что её сильно баловали, её иногда заносило. Она не была беспринципной и злой, но у неё начисто отсутствовала критичность по отношению к собственным поступкам и персоне. Ей бы немного вставить мозги на место, подержав какое-то время в ежовых рукавицах, она бы стала отличной девчонкой и завоевала сердца всех. Но на это надежды не было. Если она сама не остановится, превратится в эксцентричную самодурку.

Кстати, в своё время у них был яркий роман со Стасом. Я тогда очень переживала, потому что в то время мы с ним как раз сближались, и у меня к нему пробивались первые ростки чувства. Но в наше робкое и постепенное сближение, вихрем, как ураган, ворвалась Вика, и отодвинула наш роман со Стасом во времени. Почти на год. Потом они расстались, и потрёпанный и израненный Стас, как кот, после мартовских гуляний, восстанавливался и зализывал раны со мной.

Но Вика, как сегодня выразилась Нина, но по отношению Стаса ко мне, держала его, как и всех бывших возлюбленных, на поводке. Время от времени она их дёргала, видно, предаваясь ностальгии, или просто самоутверждаясь, и те, по первому зову мчались в её объятия. Такая вот роковая Виктория. И тем не менее, не знаю почему, ненависти у меня к ней не было. Хотя мы с ней ни разу не сталкивались нос к носу, и какие чувства у неё были по отношению ко мне, я не знала. Впрочем, я не была и уверена, что она знает о моём существовании, хотя мы пересекались и не раз. Как и с тысячей других людей.

- Что ж, я не удивлена, - заметила я. – Вряд ли бы Вика пропустила такой экземпляр, и Боровскому удалось избежать её внимания.

- А я не верю, - заявила Нина. – Парень ещё осмотреться в городе не успел, а уже якобы сделал выбор. Он не из тех, ну, играй-гормон, которые. Что-то мне сдаётся, он нас всех, заинтригованных, ещё поматросит со своим выбором. Я так точно запаслась попкорном и уселась в первом ряду зрительского зала.

Глава 9

Я подумала, что мне действительно надо встретиться со Стасом и поболтать о том о сём. Я была уверена, что Крекшин сразу заинтересовался Боровским и его целью приезда. Почему вдруг тот выбрал наш город? Но также догадывалась, что и Боровский (как его называть-то, если я знаю, что это не его фамилия?) это понимал. Недаром приблизил Крекшина к себе, чуть ли не друзья-приятели стали. Не мог он без проверенной легенды сунуться – вот так появиться перед всеми, перед всей верхушкой общества.

Мучимая сомнениями, я то бралась за телефон, то откладывала. Ведь сначала Стас заведёт волынку о наших отношениях. И хотя всё вроде уже сказано, в свете новых событий, мне Стас был нужен в друзьях, а не врагах. Но вечно динамить его я тоже не могла. Тут на ум сразу приходили слова Нины о длинном поводке. Только кто из нас на нём сидел и кто кого дергал, это ещё вопрос. Стас и окружающие думали, что Стас хозяин положения и поводок в его руке. Мне это было удобно, и я позволяла себя дёргать за него, когда это входило в мои интересы. И Крекшин при этом оставался довольным.

Так и не решившись, получилось так, что Стас позвонил мне первый. После того как узнал, что я встречалась с Боровским.

Хотя я старалась как могла избегать встреч со зверем, не встречаться не получалось. Я же не могла каждый раз спрашивать, будет ли Боровский, чтобы не пересекаться с ним. Мы встречались на мероприятиях, в гостях, в кабинетах. Он даже пришёл ко мне на работу. То есть не он сам, его привела ко мне общая знакомая, порекомендовав как лучшего специалиста.

- Анечка, - пропела Маргарита Львовна, - Алексу нужна лучшая квартира в городе. К кому мы могли обратиться, как не к тебе, дорогая?

Они зашли в мой кабинет, застав врасплох. Жанна меня, конечно, предупредила, но их появление в моём офисе было очень неожиданным. Вот уж кого не ожидала увидеть на пороге своего кабинета, так это чудовище. Нет, были у меня фантазии, как зверь врывается в кабинет и убивает меня, но чтобы тот пришёл по рабочему вопросу…

Я пыталась взять себя в руки, но получалось плохо. Я вскочила, чтобы поприветствовать Маргариту Львовну, попутно вытирая мгновенно вспотевшие ладони о юбку. Обожала эту сухонькую старушку. И мне было неприятно видеть как она со всем доверием повисла на руке чудовища. Судя по всему, они уже успели подружиться. А я в нём видела только опасность для всех. Вдруг он причинит ей вред?

Поскольку теперь чудовище у меня ассоциировался с персоной Боровского, конкретным мужчиной, называя про себя его чудовищем, я склоняла его в мужском роде.

Он же с любопытством оглядывал мой кабинет. Когда взгляд останавливался на мне, сменялся на насмешливый. Я тут же оценивающим взглядом посмотрела на кабинет его глазами. Ничего личного, обыкновенная офисная комната, ну, может, быть чуть более представительская: ремонт покачественнее, материалы получше, мебель подороже. Но нечто неиндивидуальное и не говорящее о вкусах хозяина.

Я была хозяйкой этого кабинета меньше года, поэтому пока не собиралась ничего менять. Единственное что могло обо мне что-то сказать – это мой рабочий стол. На данный момент он был почти девственно чист: ноутбук, телефон, небольшое количество бумаг в красивых папочках аккуратно разложены по стопочкам. Никаких личных вещей: чашек, безделушек, фотографий и прочей ерунды на столе не было.

И между тем, это ни о чём не говорило. Чай мне приносит и уносит Жанна, безделушки от клиентов пылились в шкафу, фотографии я вообще считала нонсенсом ставить на стол. Да и кого мне было ставить, Стаса? Или Нину? С родными я живу и вижу их каждый день. А вот видел бы он мой стол на предыдущем месте! Я даже мысленно хихикнула от этой мысли. Вот где можно было сразу всё обо мне сказать! Полный хаос и беспорядок, в котором я тем не менее отлично разбиралась. И куча личных вещей, кричащих обо мне.

В любом другом случае я была бы очень благодарна Маргарите, но не в этот раз. Я поспешила сплавить нежеланного клиента нашему агенту.

- Галина вполне может справиться с этой задачей, - заверила я их.

Маргарита непонимающе уставилась на меня, как я могу упускать такого клиента?

- Анечка, дорогая, ты не поняла, Алекс такой клиент, который требует индивидуального подхода, на самом высшем уровне, - она так подчёркивала каждое слово, что я чуть не прыснула, - им должна заняться только ты, - она многозначительно посмотрела на меня, выразительно округляя глаза и качая головой.

- Да, будьте так добры, - скромно промолвил Боровский, хранивший до сих пор насмешливое молчание.

Куда было деваться. Мы поехали осматривать объекты, достойные внимания клиента такого уровня, как Боровский. По дороге высадили Маргариту Львовну у дома подруги, она решила заскочить к той на чашечку чая.

И у них будет свежий предмет для обсуждения, ухмыльнулась я.

Мы остались наедине. У меня опять было началась паника – вдруг он увезёт меня куда-то и убьёт? Но я постаралась взять себя в руки. Для этого не надо было воротить таких дел со старушкой, и в офисе все знают, что я уехала с ним. Я и правда слишком паникую. Да, он может убить меня в любой момент, но раз до сих пор не убил, значит, пока не собирается. Ибо сделать это с момента нашей встречи на презентации у него было миллион возможностей.

Надо принять, что он не убьёт меня до того момента, как я что-то сделаю не так. Значит, надо вести себя, как обычно вела себя всё это время. И всё будет хорошо.

Глава 10

Я проследовала в подъезд небоскрёба за чудовищем.

Конечно, подразумевая слово подъезд в элитном доме, имеется в виду нечто другое. Проблема в том, что у нас ещё нет термина, обозначающего всю концепцию общественной зоны в таких домах. Слово подъезд сюда не подходит, но и те термины, которые используют риелторы, чтобы его заменить: будь то парадное, лобби, вестибюль, холл, как в гостинице – его полностью не заменяют. Они лишь обозначают одну выделенную зону. А комплекс включает в себя не только входную группу, но и все общественные зоны.

Как принято, отделка холла состояла из натурального камня: мрамора, оникса, травертина. Поскольку мы находились в северной широте, застройщик выбрал тёплые, согревающие оттенки камня. Жёлтый оникс изнутри сиял солнечным светом, а бежевый травертин навевал мысли о горячем пляжном песке на берегу тёплого моря. Из разных тёплых оттенков мрамора были выложены фрагменты мозаики. Что важно, все они имели округлые формы без острых углов. Плавные линии рисунков создавали обманчивую атмосферу расслабленности. Утопая в нутре мягких жёлто-горчичных кожаных диванов и кресел в зоне ожидания слева от входа и правее стойки ресепшена, очень трудно потом было заставить себя оттуда выбраться и выйти в непогоду.

Рядом стояла небольшая барная стойка. Там могли налить кофе или коньячок для гостей, но в основном он действовал как фито-бар, предлагающий спортивное питание с напитками для тех, кто посещал фитнесс-клуб, расположенный следом за стойкой. Впрочем, перечислять все бытовые службы, созданные для облегчения быта и жизни жителей этого дома, не стоит. Потому что если какой-то услуги и не было, было достаточно сделать звонок управляющему, и проблема будет тут же решена.

Что особенно мне нравилось, что застройщик учёл ошибки других, принял во внимание погодные условия нашего края и разорился на полы из сланца, а не общепринятого гранита или мрамора. Осенью и зимой можно было ходить по нескользкому полу, не боясь расшибиться, не дойдя даже до стойки ресепшена. К тому же матовые, но искрившиеся миллионами сверкающих на свету блёсток, плиты камня были потрясающих оттенков зелёного – от изумрудных с золотом до болотно-горчичных. Мне не надоедало любоваться сланцем каждый раз когда я сюда попадала.

Я посмотрела на реакцию Боровского – впечатлён ли он увиденным, или у него уже выработан иммунитет к роскоши? Но тот даже не стал осматриваться, один секундный оценивающий взгляд и ноль эмоций – а ведь ему здесь предлагается купить квартиру! Он вёл себя настолько естественно, словно родился во дворце. Вот откуда у него это, хотелось бы знать?

Мы поднялись в пентхаус, выставленный на продажу. Я остановилась посреди огромной гостиной, которая включала в себя и кухню, бар и столовую группу. Квартира была двухуровневая, и окна с панорамным остеклением были высотой около десяти метров. Естественно, Боровский сразу подошёл посмотреть на открывавшуюся взору панораму города.

- Вот, это лучшее предложение, что есть сейчас. Лучший дом, лучшая квартира в городе. Дом в центре, пентхаус на последнем, 32 этаже, самая высокая точка города, отовсюду прекрасный вид на город, и, заметь, единственный такой. 276 квадратных метров достаточно для одинокого холостяка твоего уровня. Ещё около 80 приходится на застеклённую террасу на крыше, которую по желанию можно превратить во что угодно: от сада или смотровой площадки, до бассейна. Дизайн интерьера был выполнен приглашёнными миланскими дизайнерами, система умный дом включает в себя…

Я подробно рассказала о защите, великолепных технических начинках. Текст отскакивал от моих зубов, любо-дорого послушать. Боровский ходил по гостиной перед окнами, не слушая, думая о чём-то своём. Я всё рассказала и ждала, что он скажет. Но он смотрел на расстилавшийся внизу город и молчал.

- Александр?

Он обернулся, словно очнувшись от сна.

- Зови меня Алекс, пожалуйста, - в его голосе послышались нотки раздражения.

- Хорошо.

Подумаешь, Алекс так Алекс, язык не отсохнет, подумала я недовольно. Хотя почему-то как раз язык не ворочался так его назвать, это было как-то… интимно что ли. Я попробовала про себя несколько раз произнести, попробовать на вкус: Алекс, Алекс. Нет, не могу.

Между тем Боровский подошёл ко мне и хмуро, с сомнением, спросил:

- Тебе правда нравится?

- Это лучшее предложение в городе, - безэмоционально кивнула я.

- Это не то, о чём я спросил.

- Ну, - оглянулась я, хотя уже была здесь, – она, конечно, большевата, как для меня. Я бы немного перестроила её под себя, кое-что изменила, но в целом, эта квартира ценится не за дизайн интерьера, а за расположение и вид из окон. Весь город как на ладони, полная панорама, со всех четырёх сторон. Личная терраса на крыше. Конечно, мне нравится. Что тут может не нравится? Я просто никогда не задумывалась над этим, ведь мне никогда в такой не жить.

С языка чуть не сорвалось, я же не чудовище. Но я вовремя остановилась. Он не заметил, думая, о чём-то своём. Снова отвернулся к окну, засунув руки в карманы. Пока я выдавала ему информацию, успела порассматривать его. Снова элегантный костюм в тонкую едва различимую полоску немного непривычного кроя, у нас я таких не видела, даже у щеголеватого Крекшина. И снова бриллиантовые запонки в рукавах бледно-лиловой рубашки.

Глава 11

- Ладно, ты права. Я хочу от тебя многого, не давая в ответ никакой информации. Я поделюсь с тобой кое-чем.

Он протянул руку и положил на мою. Я отдёрнула как от ожога.

- Слушаю.

- Видишь ли, с недавних пор, я, если и не стал почти суперменом, но не совершаю ничего противоправного. Ну, то есть я не этот, бэтмен, человек-летучая мышь, который спешит на место преступления, чтобы спасти жертву, я не герой и не совершаю подвигов. Никого не спасаю. Но и не убиваю умышленно. Я не выхожу, знаешь, в образе чудища на улицу и не мочу всех подряд налево и направо, - он говорил насмешливо, но в глазах была такая тоска, что я ему верила. – В общем, тебе нечего бояться, я не преступник, не убиваю хороших. Только плохих и защищаюсь.

Он смотрел на меня осторожно, ожидая реакции. Я помолчала, пытаясь пораскинуть мозгами. Но под его взглядом это было сложно. Тем более он был рядом, совсем рядом – только руку протяни. Тот, кого я так долго боялась, и кто приходил мне в кошмарных снах на протяжении восьми лет! Мне было неуютно рядом с ним. Одновременно хотелось бежать от него подальше и узнать побольше. Любопытство не лучшая моя черта. Реагировать надо было быстро, и я решила быть искренней, будь что будет.

- И я должна вот так просто тебе поверить? С чего бы? Я знаю тебя, ты не добрый самаритянин…

- Я этого и не говорил. Да, я зверь, я чудовище…

- Кто ты? – осторожно спросила я. – Оборотень? Волколак?

- Нет. Разве ты не видела, что я не волк?

- Я слышала и о других оборотнях, о собаках, медведях, птицах…

- Ну ты же видела меня, - он усмехнулся.

Я ничего не видела, но не разубеждать же его сейчас, всё равно не поверит. А если подумает, что я ему вру, может сам закрыться. Тогда из него вообще ничего не вытяну.

- Тогда кто же ты?

- Мутант.

- Кто?! Это как?

- Долго объяснять, сейчас не время. И, прости, и нет желания. Пока! Наша дружба только зарождается, - он улыбнулся, пытаясь смягчить сказанное, хотя его улыбка для меня выглядела больше как оскал, - а ты хочешь узнать всё сразу.

- Да, прости, - стушевалась я. - Просто мне очень сложно поверить в твои добрые намерения.

- Да нет у меня добрых намерений! – взбесился Алекс. – Я только не причиняю вреда. Если, конечно, на меня не нападут сами, - сразу поправился он быстренько. – Я дал слово одному человеку…

Он сказал это так обречённо, что я поверила. Нелегко ему, наверное.

- Кхм, хотела бы я посмотреть на того человека, что имеет на тебя влияние. Я бы никогда не подумала, что найдётся такой.

- Это она, - вздохнул он так тяжело, что я опять поверила.

- А-а, ну так бы сразу и говорил, - я обрадовалась, потому что это было мне близко и понятно. – Надо же, и тебя любовь не миновала, ни за что бы не поверила. Она же знает кто ты, раз потребовала дать слово? Хотела бы я посмотреть на ту, которая тебя полюбила.

Он как-то странно взглянул на меня.

- О том, что она меня любит, речи не было. Так ты поможешь мне?

Я смутилась и ответила согласием.

Я занялась поисками подходящей квартиры. Дело это оказалось нелёгким. Каждый раз находилась причина, по которой вроде бы подходящий вариант отбраковывался. То место слишком шумное, то улица, по которой планировался путь отступления, заводила в тупик. Самое нелепое, что чтобы это всё оценить, я ставила себя на место преступника, который скрывается. Фантазия у меня богатая, и я стала придумывать себе полностью легенду, от преступления, которое я совершила, с мотивами и подробностями дела, до всех деталей побега и укрывательства.

Потом я была полицейским, который ищет меня-преступника. Как бы я могла напасть на след и вычислить место укрывательства. И так, меняясь местами, вычисляла все лазейки побега или поимки.

Когда моя фантазия истощалась и заходила в тупик, я звонила зверю и сообщала свои рассуждения, в надежде, что всё продумала, и искомая квартира отыскалась. Но он моментом обнаруживал слабые места, задавая наводящие вопросы, и поиски продолжались.

А ещё мне волей-неволей приходило на ум ставить себя на его место. И я впервые посмотрела на него под другим углом. Каково это быть человеком-зверем? Я много о нём в это время думала. Но совершенно ничего о нём не знала, поэтому все мои мысли, мои фантазии и предположения – это были всего лишь мои домыслы, не имеющие к реальности никакого отношения. Просто моё воображение само разыгрывало разные вариации на эту тему, и я не могла его унять.

Не прошло и нескольких дней, после появления Боровского в моём офисе, как позвонил Стас и настойчиво попросил о встрече. Я согласилась. Он хотел поговорить в укромном месте, приглашал к себе домой, но я предпочла встретиться в нейтральном месте, и мы договорились поужинать в ресторанчике, котором раньше часто бывали. Он принадлежал приятелю Стаса, Андрюшке Ракитину, тоже известному ресторатору-плейбою, милому обаяшке, разбившему не одно девичье сердечко, но уже пару лет как остепенившемуся.

Жена его Ирина, редкая красавица, была девушка с характером, и Андрюшка только что не на задних лапках перед ней прыгал, превратившись из легкомысленного сердцееда в послушного подкаблучника. Что его ни сколько не смущало и не задевало, друзьям можно было шутить на эту тему сколько угодно, он лишь снисходительно посмеивался в рыжие отращённые после женитьбы усы. Сам он посмеивался над Стасом, что когда тот женится (полагалось что на мне), то поймёт, что видимая слабость к жене есть самая лучшая позиция твёрдости мужчины в семье, которая окупается сторицей.

Глава 12

- Мы с Иришкой ждём малыша, - выпалил он. – Только тс-с, об этом ещё мало кто знает, только самые близкие. Вам я первым сообщаю.

Я вскочила, сначала неловко бросилась ему на грудь с поздравлениями через столик, потом неуклюже выбежала и повисла на шее будущего папаши. Повизгивая, сумбурно поздравила его и заочно Ирину с такой сногсшибательной новостью. Андрей потребовал от официанта вина, чтобы отпраздновать. Я закидала его кучей вопросов. Пока он на них отвечал, Стас бубнил и ворчал:

- Никто не знает… ага… да у тебя всё на лице написано, к гадалке не ходи. Весь ресторан уже, наверное, знает… Да что там, если газеты ещё не напечатали, так это потому, что я их хозяин… Первым сказал, ага – как позавчера узнал, так телефон мне за эти дни оборвал, звонит каждые десять минут, хоть телефон отключай…

Мы уставились на Стаса со смехом.

- Стас, ты чё бурчишь-то? – удивилась я.

- Завидно, да? Так и скажи, - поддел его счастливый будущий папа.

- Мне очень завидно, - согласился Стас, - и я так и быть, готов быть на связи все двадцать четыре часа в сутки и отвечать и поздравлять каждые пять минут. Но, ё-моё, я пришёл сюда с девушкой, с которой хочу посидеть и поговорить в камерной обстановке. А вместо этого на нас напал шумный бурный лев и перетянул всё внимание на себя, - он выразительно посмотрел на друга.

Со львом мы Андрея часто сравнивали из-за его рыжеватых густых волос, длиной до плеч, выглядевших как грива, и мощной фигуры с широкими плечами. А сейчас, восторженный и с льющейся через край энергией, он вообще походил на молодого льва, ищущего приключений и игр.

- Всё, ухожу! – поднял Андрей примиряюще руки. На мои возгласы возмущения, он обратился ко мне: - На самом деле Стас прав, если меня не остановить, я буду говорить об этом без умолку. Я не собирался вам мешать, хотел только убедиться, что всё будет в порядке, - кивнул он на накрытый столик, и подмигнул мне: - и поделиться новостью. Меня вообще Ирочка ждёт, я от неё ни на шаг стараюсь не отходить.

Андрей сделал ещё пару распоряжений, попрощался, дав мне обещание передать самые тёплые поздравления жене, и убежал. Я с улыбкой смотрела в окно, как он резко стартанул на своем бентли континентале, оставив после себя только сгусток энергии. Повернулась к Стасу. Тот тоже отвернулся от окна.

- Вот поэтому я и не хотел сюда идти. Он реально звонит мне каждые десять минут и сообщает, что, - он начал передразнивать Андрея: - ой, Ирочка захотела солёненького огурчика, значит, будет мальчик. Ой, Ирочке захотелось фиолетовых лилий, значит, будет принцесса, ой, Ирочке взгрустнулось, чем развлечь беременную с малышом? Ой, Ирочку мучает изжога, это, говорят, волосики уже растут. Я скоро буду знать как Ирина какает и пукает, - Стас зарычал и воздел очи к небу. – И это только самое начало беременности,  ребёнку всего четыре недели! Что дальше?!

- Да ладно тебе, - я хохотала во всё горло, представив всё в лицах, - Андрей просто не нарадуется новому статусу. Когда привыкнет, успокоится.

- Ты в это веришь? – с сомнением спросил Стас.

- Ну, Стас, он же твой друг, с кем ему ещё разделить свою радость?

- Я рад, правда, рад. Но я не хочу чувствовать такую причастность к их ребёнку. У меня уже такое ощущение, что я этому ребёнку близкий родственник или второй родитель. Что будет, когда тот родится?!

- Тогда будет не до тебя, уж поверь мне, - я потянулась и пожала Стасу руку: - Я бы очень гордилась такими отношениями с другом, если бы мне так доверяли. Делились самым ценным. Завидую тебе.

Стас благодарно на меня посмотрел, взял мою руку в ответ, но я тут же выдернула.

- Ты всегда могла найти нужные слова, - он нежно смотрел на меня.

Я забегала глазами, схватила бокал и заявила:

- Будет неудивительно, если первый тост будет за Андрея, Ирину и будущего короля-солнце!

- Или принцессу! – чокнулся бокалами Стас.

- С такими-то гормонами, как у Андрея? – усмехнулась я. – Что-то сдаётся мне, что Ирина родит команду футболистов, прежде, чем дело дойдёт до девочки.

Стас загоготал. Потом посмотрел пристально мне в глаза.

- Знаешь, а я ведь действительно ему завидую. Не могу отмахнуться от мысли, что не будь я таким дураком и послушался бы вовремя Андрюху, то сейчас мог стать таким же счастливым отцом белокурой принцессы, точной копией мамы.

- Да не вопрос, Стас. Что тебе мешает? Претенденток хоть отбавляй. Сможешь догнать друга уже через месяц.

- Аня, ну зачем ты так? – упрекнул он меня. – Речь идёт о тебе, о нас. Я не знаю, что я тогда сделал такого…

«Вот именно что – ты ничего не сделал!» - мысленно крикнула я ему, но сказала другое.

- Я не хочу о нас, нет больше нас, Стас. К тому же ты ведь не живешь бобылём, - сказала я, некстати вспомнив о Жанне.

- Если у меня что-то и есть, то случайные связи, незначительные интрижки. Я до сих пор жду тебя. Одно только твоё слово…

- А они в курсе? – подивилась я.

- Конечно, - он сказал так уверенно, что сомнений не было. – Я ни от кого не скрываю, что люблю тебя и хочу вернуть. Все об этом знают! Но ты ускользаешь от меня, как вода. Мы даже поговорить толком не можем! – он говорил возмущённо. – Я могу получить хотя бы какие-то объяснения? Я имею право хоть на это?

Глава13

О, вот теперь начинается интересное. Я фыркнула вином, засмеялась.

- Ты чего, Стас? Я же не Вика твоя. Где я и где игры? Нашёл роковую женщину. Это вы с Боровским, между прочим, лучшие друзья. Ты его, кстати, к Викуле своей не ревнуешь?

- Викуля не моя, - зло отрезал он. – Если ты до сих пор меня к ней ревнуешь, то зря. Я с ней не виделся уже сто лет.

- Что так? Ты ей больше не интересен? Новые игрушки появились? Ой-ой-ой, какие мы злые, ладно, не дуйся, тебе не идёт. Но и ты к Боровскому зря ревнуешь, насколько я знаю, им твоя Викуся вплотную занялась.

- Не знаю, кто им занялся, но вот он никем не занят. Только если тобой. Что ему от тебя тогда надо?

Ну вот, наконец Стас подошёл к тому, что его интересовало. Но давай-ка, дружок, бартер сделаем. Мне тоже нужна информация.

- Квартиру хотел. Вряд ли ты не знаешь, что он купил тот пентхаус.

- Да уж, он словно его дожидался.

- Да, странная с ним история, все сделки в последний момент по разным причинам срывались. Просто мистика какая-то.

- Вероятно дожидался своего хозяина.

- Вероятно, - согласилась я. – Боровский тоже ох как непрост. Странный товарищ, очень подозрительный. Что ты накопал о нём?

- С чего ты взяла, что я что-то копал? – нервно хохотнул Стас.

- Да ладно, тебе, Стас. Мы с тобой оба журналисты, и как хороший журналист, ты как минимум не мог не подумать о том же, что и я. Вся легенда Боровского – очень подозрительная, и очень интересно, зачем он прибыл в наш город. И тем более зачем ему с его богатством и возможностями переезжать в нашу северную глубинку из солнечной процветающей Пенсильвании? Никак климат решил сменить или хандра от голливудских улыбок одолела? Решил что хмурые, но такие искренние лица русских людей, ему заменят солнце Филадельфии? Поделись, - соблазнительно улыбнулась я, наматывая белокурую прядь волос на палец.

Стас проследил за моим движением, облизнул губы, ответил.

- Вообще-то, хоть всё и выглядит крайне странно и нелогично для нас, всё подтвердилось.

Стас рассказал то, что знал. Алекс Боровский родился в Соединенных штатах Америки в семье эмигрантов из России родом из нашего края, около сорока лет назад. Если быть точнее, тридцать семь. Родители не забывали своих корней, тем более, здесь остались родственники, с которыми держат постоянную связь. Родители Алекса хоть и не пожалели о том, что уехали, и даже смогли хорошо устроиться на новом месте, - семейство Боровских вело респектабельную жизнь и были хорошо известны в узком кругу искусствоведов, - но сильно ностальгировали по своим корням.

Поэтому в воспитании Алекса большое внимание было уделено изучению всего русского: языка, литературы, культуры. Так, чтобы понятие «русская душа» было для него не пустым звуком, а частью его самого. Его даже отправляли сюда к родственникам на каникулы. Поэтому неудивительно, что хоть Алекса и могло что-то выдать как иностранца, особенно в то время, то и сойти за русского он тоже вполне мог. А сегодня, среди молодёжи он бы вообще смотрелся как русский, получивший образование, к примеру, заграницей.

Родители его лелеяли надежду, что когда-нибудь их потомки смогут вернуться в изменившуюся и процветающую столь любимую ими родину. Ну а пока, юному Алексу предстояло продолжить обучение в Америке, получить диплом и найти работу там же или в другой любой точке цивилизованного мира, потому что профессию себе Алекс выбрал не предполагающую сидения на одном месте, а именно – археолога. Но случилось непредвиденное. В респектабельном интеллигентном семействе чуть не случился скандал, который мог поставить репутацию семьи на кон. Даже больше, настоящее несчастье. И причиной его послужил Алекс.

Неопытного юношу совратила бойкая юная латиноамериканка, являющаяся то ли племянницей, то ли двоюродной сестрой прислуги в доме. Девушка увидала стеснительного парня, когда заскакивала на огонёк к своей родственнице и, по её словам, влюбилась в него. Когда их застукали, выяснилось, что девушке, которой на вид дашь все двадцать, было всего пятнадцать лет.

И хотя парень не отказывался жениться и, вообще, серьёзно отнёсся к роману, по закону того штата, где они тогда жили, за совращение несовершеннолетней ему грозило пожизненное заключение. В семействе разразился скандал. Девушка обещала, что сохранит всё в тайне, если юноша женится на ней по её совершеннолетию.

Родители Алекса, естественно, были против такого маргинального брака. Тогда бойкая девчушка стала шантажировать заявлением об изнасиловании в полицию. Но как выяснилось, у девушки были проблемы с миграционными документами, поэтому в полицию ей тоже обращаться было невыгодно, тогда бы её выслали из страны. И родители в ответ напугали её этим. Но девушка, науськанная родственниками, потребовала большую сумму за молчание – пусть её вышлют из страны, но Алексу грозят неприятности посильнее.

Она всё-таки подала заявление в полицию. Родители Алекса испугались и выплатили большие деньги за то, чтобы она его забрала. С трудом, дело удалось замять, поскольку улик вины предоставлено не было. Но дело в архиве осталось.

От греха подальше Боровские переехали во Флориду, а сына на какое-то время отправили в Россию, в наш город. У нас на историческом факультете была и есть кафедра археологии, вот на ней Алекс и отучился, получил диплом, который потом подтвердил в Пенсильванском Университете, получив степень бакалавра, и продолжил обучение до защиты докторской как раз по дипломной работе, связанной с местной историей.

Глава 14

- К тому же, ты с ним общаешься, вдруг ты меня ему выдашь?

- Я?! Ему?! – изумилась я. – С чего бы? Ты чего, Стас? Чего ты придумываешь? Тут мы заодно. Я ему не верю. И в археологию не верю. Не знаю какие у него цели, но тут явно что-то другое. У нас ничего не намечается в городе в будущем?

- Про это я подумал. Нет, ничего такого, что могло бы его заинтересовать.

- Может, ты что-то упустил? Ладно, я сама подумаю. Ты мне предоставь все данные, что у нас близится в ближайшие месяцы, какие события, а я проанализирую.

- Ишь какая. Тебе только дай да положь. Повторяю для непонятливых. Что я с этого буду иметь?

Игривый тон Стаса намекал на личностные уступки в наших отношениях, но я пошла другим путём.

- Я поделюсь с тобой информацией, полученной от него, - заявила я. – Во-первых, он очень интересуется Маргаритой Львовной Рябушинской, он чуть ли не влюбился в неё, много времени проводят вместе, сделал её своей подругой, обаял до фанатизма, а сам много расспрашивал меня об её прошлом. А также его очень интересовала любая информация об Ерошкиной Ольге, нашей чокнутой, как её все считают.

Эту информацию я могла выдать без зазрения совести, ничего секретного в ней не было, всё это можно было узнать и без меня, но я подала её с важным видом и таинственной интонацией, поверяющей чей-то секрет. Надеюсь, сработало.

- А также, в тот день, когда мы смотрели квартиру, и когда подписывали документы, у него были старинные запонки с печаткой, на которых была вот такая символика, - я нарисовала ручкой на салфетке символ, который успела рассмотреть в последний раз. – Узнай, что значит. Вдруг что-то важное, - заговорщицки понизив голос, наклонилась я к нему, передавая салфетку и оглядываясь, чтобы никто не увидел.

Но Стаса провести было очень сложно. Впрочем, я особо и не рассчитывала. Всё-таки его уму я отдавала должное. Не смогла бы полюбить мужчину глупее меня.

- Это всё я мог бы увидеть и узнать без тебя.

- И что? – скуксилась я. – Ты не поделишься своими мыслями насчёт него?

- Поделюсь, если кое-что мне пообещаешь, - улыбнулся Стас загадочно.

- И что же? – нахмурилась я.

- Боровский хочет организовать вечеринку в новой квартире, как только всё к ней будет готово. Я хочу чтобы ты пошла туда со мной, - заявил он и приблизил лицо к моему, так, что его губы почти касались моих, а его дыхание обожгло кожу. – Как моя девушка, - добавил он, довольно властно.

Всё-таки я еще была неравнодушна к нему, потому что близость его сразу взволновала. Сердечко затрепыхалось так, словно сейчас выпрыгнет из груди, а во рту мгновенно пересохло.

- Мне надо подумать несколько дней, - облизнув губы, проблеяла я.

Стас тут же откинулся на спинку дивана, и я почувствовала, как он отдалился от меня. Его явно задело.

- Стас, вопрос не в тебе, - покаянно произнесла я. – Я просто не знаю, смогу ли я вообще пойти.

- Почему? У тебя опять что-то случилось дома?

Это опять меня просто выбесило. Да, у меня постоянно что-то случалось, но это надо было принять, а Стас воспринимал это… очень странно. То он чересчур тревожился, то вообще относился равнодушно. То его раздражало, то вдруг он считал, что моя семья, это его семья и лез туда, куда его не просили. Но при этом у меня было чувство, что он испытывал неприятие ко всем членам моей семьи. Которое он, может и хотел перебороть (а может и не хотел), но не мог.

Его тяготили все мои родственные узы, у меня сложилось стойкое ощущение, что он хотел бы, чтобы у меня никого не было, и я полностью была подчинена ему и его интересам. У него у самого были довольно прохладные отношения с родителями, которые жили в районном городке, откуда он был родом.

Он предлагал перевезти их в столицу края, но они отказались, к его облегчению. Подозреваю, его бы тяготила обязанность постоянно общаться с ними. В его семье всем заправляла авторитарная мать. Отец был подчинён её воле, и являлся тихим и замкнутым человеком. У Стаса была сестра, которую мать всегда любила больше сына, и это подчёркивала.

Если Стас и переживал когда-то по этому поводу, то покинув родительское гнездо, быстро перестал на этом зацикливаться. Хотя какая-то обида, конечно, осталась. Когда Стас стал богатым и успешным, мать стала проявлять заботу и внимание к нему, но лишь для того, чтобы что-то выторговать для его сестры.

Все деньги, что давал Стас, в основном уходили ей. И квартиру он ей тут в элитном доме купил по просьбе матери. Сестра хотела переехать жить сюда, но быстро начала вести разгульный образ жизни, и мать увезла её обратно под свое крыло. Там она жила как королева, имела всё, что хотела, но быстро была выдана замуж и потороплена с внуками.

Таким образом Стас был предоставлен сам себе, и, видимо, ему хотелось, чтобы и его девушка тоже была независима или одинока. Чего нельзя было сказать про меня.

Но в данном случае, речь была не об этом. Я думала о реакции чудовища. Мы ведь договаривались, что я не буду попадаться ему на глаза, да и как-то не хотелось привлекать к себе его внимание и дразнить. Да, я звонила ему и встречалась по делу, но я бы предпочла, чтобы он забыл о моём существовании. А тут я ещё припрусь к нему на вечеринку. Не слишком ли? Я хотела позвонить и спросить его об этом. Но как объяснить это Стасу?

Глава 15

- Ой, смотрите-ка кто звонит мне, находясь на свидании, - язвительно сказал Алекс, услышав мой голос. – Неужели со Стасом так скучно, что даже обо мне вспомнила?

- Откуда ты знаешь? Ты следишь за мной? – возмутилась я.

- Очень надо, - фыркнула трубка. – Мне Крекшин похвастался. У меня были планы на его общество в этот вечер, но он предпочёл твоё.

- Какая жалость, - съязвила я.

- Что, всё так плохо? – чудовищу нравилось надо мной издеваться.

- Нет, наоборот. Настолько хорошо, что он пригласил меня на твою вечеринку, к тебе в пентхаус. Я поэтому и звоню.

- В чём проблема? Дорогу ты знаешь. Пропуск тебе тоже не нужен.

- Вообще-то ты сам приказал мне держаться от тебя подальше. Да и я не настаиваю на своём обществе.

- Тогда откажись. Я не очень понимаю, чего ты хочешь?

- Ну, у меня возникла такая маленькая дилеммка, я не могу в данный момент отказать Стасу, но и согласиться я тоже не могу.

- Э-э-э… и что ты от меня хочешь? – не понял Алекс. – Чтобы я за тебя принял решение? Если ты переживаешь за меня, смогу ли я вынести твоё присутствие на своём вечере, то не переживай, там будут люди похуже и менее симпатичные. Так что если тебе нужно моё разрешение, я его даю.

- Вот видишь, иногда ты понимаешь всё правильно, - еле выдавила я от злости и нажала отбой. Нет, ну какова язва!

Еле справившись с возмущением, я вернулась к Стасу.

- Я иду с тобой, - воинственно произнесла я. - А теперь, догадки!

- Я думаю, что он чёрный археолог.

Стас сделал паузу и посмотрел на мою реакцию. Но поскольку я была обескуражена, потому что ждала чего-то другого, не знаю чего, он продолжил мысль.

- Чернокопатель, кладоискатель. В общем, охотник за сокровищами. Понимаешь?

- М-м, в общем-то да. То есть его увлечение старинными предметами и интерес к археологии сошлись в одной точке? Ты думаешь, что он действует в интересах наживы, а не науки, так?

- Так. Иначе как он мог сколотить своё состояние? Да, предметы антиквариата – это дорогое удовольствие, но чтобы заработать на этом, нужны выгодные сделки. Если бы у них были семейные реликвии или ещё что-то, на чём они могли сделать начальный капитал. Но ничего такого не было.

- И ты думаешь, пару находочек он заныкал и продал на чёрном рынке, да?

- Ну, один он бы не мог такое сделать, возможно, он входит в преступный синдикат. Но да, примерно так. Я думаю, что не все находки попали в музеи и на кафедру университета.

- Что ж, логично. А здесь какой у него интерес? Думаешь, он набрёл тут на что-то интересное?

- Да, я думаю, что у него появились зацепки ещё тогда, когда он учился. У нас же тут много древних находок, нам ли с тобой не знать. Сколько мы материала нарыли, который теперь пойдёт в «Непознанное», в рубрику «история нашего края». Одни развалины храма Солнца и Луны чего стоят.

Ну, развалины – это громко сказано. Развалины, это когда что-то остается от стен и крыши. В данном случае было лишь найдено местоположение этих храмов, в черте которых было несколько осколков камней с древними письменами и обозначено место то ли служившее алтарём для жертвоприношения, то ли там разводили священный костёр. Я особо не вникала, потому что чётко не было написано, и доказательства были какие-то косвенные и пространственные.

- А какие там сокровища? – усомнилась я. – К тому же там уже столько археологов потопталось. Что может найти он, чего не смогли другие?

- По всей видимости смог, раз решил вернуться.

Тут Стас сел на свой конёк и начал рассказывать мне всю историю, которую я уже читала, про раскопки и то, что обнаружили при них. Сколько у нас всего ещё неизведанного, никому ничего не надо, иначе придётся переписывать историю…

Я всё это слышала не раз, а потому заскучала. К чудовищу-то это не имеет никакого отношения, я-то это знала. Да и сокровища там всё-таки, судя по тому что я знала, сводились к сохранившимся в наших климатических условиях камнях с рунами или иероглифами, да фундаментам древних зданий.

Даже моя богатая фантазия не могла вообразить, какую выгоду из этого мог извлечь антиквар на чёрном рынке. Даже если откроют следы какой-то новой неизведанной цивилизации. Это могло принести ему славу как учёному. Но материально? Это же не золото, не древние предметы искусства. Даже если кому-то захочется заиметь кусок гранита с древней надписью «здесь был Вася», а древние надписи были приблизительно такого содержания, насколько я могла сделать выводы из всего прочитанного по этой теме, то вряд ли этот камень стоит большую цену.

Мне представилась картина стоящего чудовища на рынке с обломками фундамента и выкрикивающего: «Кому кусок фундамента за пять тысяч долларов? Ему три тысячи лет! Нет? А кому кусок фундамента за три тысячи долларов? Ему шесть тысяч лет! Налетай! Без внимания не оставляй! Если вы положите этот кусок в свой фундамент, обретёте древнее могущество расы новой открытой мной цивилизации древних нордовестопитеков! Скидка 10%». Я чуть не захихикала. Но Стас так серьёзно в этот момент вещал о древней цивилизации, что я не рискнула отвлекать его внимание.

Глава 16

Дома спали только папа, да его брат, Пётр. Его жена Евгения и сестра моей мамы Светлана хлопотали на кухне. Вокруг них вертелась дочь тёти Светы, моя двоюродная пятнадцатилетняя сестра Варя, а сын тёти Жени и дяди Пети, мой двадцатидвухлетний брат Шурка щёлкал пультом в гостиной, одновременно служившей его спальней по ночам.

- О, смотрите-ка кто явился не запылился, - вскочил с места Шурик и присоединился ко всем встречающим меня на пороге. – Щёки-то горят как маков цвет, сразу видно чем свидание закончилось. А мы уже не знали, явишься ты домой или нет.

Запустив в братца курткой, которую только сняла, я обратилась к женскому полу:

- А чего не спим-то? – поразилась я.

Тётки переглянулись, замялись.

- Решили вот пирожков напечь, хочешь? – тётя Света засуетилась около меня, схватив мою обувь, и пошла её мыть в ванную.

- Второй час ночи! Ага, самое время! И печь и кушать!

Я вздохнула аромат свежеиспеченных пирожков с яблоками. Он сбивал ещё на подходе к квартире. Мы прошли на кухню. Варька махнула на Шурика, и тот, схватив пирожок с противня, смылся снова к телевизору.

- А ты чего не спишь? – спросила строго я Варю.

- Ага, все не спят, а я буду, - она возмущённо подпёрла руки в боки. – Я тоже хочу послушать про твоё свидание. Так вы со Стасом снова вместе?

И на меня уставились три пары любопытных глаз. Сдерживая смех, я протянула:

- Та-а-ак, это что ещё за женсовет?!

Тётки молчали, но сдавать позиции не собирались. Варя же озвучила за всех:

- Не томи уже, рассказывай! Вы помирились? – Варя смотрела строго. – Или нет? – надежда в голосе сменилась разочарованием. Лица тёток выражали ту же эмоцию.

- Нет, я и не собиралась.

Варя опустила руки, плечи, повесила голову, всем видом выражая своё отношение к моему поведению, схватила пирожок и вынесла вердикт перед уходом из кухни:

- Ну и дура!

Придав лицу гневный вид, я обернулась, но она уже ушла, оставив меня с тётями. Те сразу засуетились, стали накрывать на стол.

- Есть хочешь? – участливо спросила тётя Женя, пряча глаза.

- Я из ресторана! – напомнила я.

Но почувствовала себя неловко, словно в чём-то виновата. Живя в большой семье, не избежать излишней опеки и участия в своей жизни. Даже когда этого не хочется. Меня очень трогала забота близких, я её ценила и была благодарна судьбе за это. Я их всех сама любила до безумия. Но вот в такие моменты как сейчас меня не покидало ощущение нелепости происходящего.

Как-то хотелось оставить свою личную жизнь при себе, а не обсуждать её всем миром. Но, к сожалению, выбирать не приходилось. Всё шло в комплекте. И хотя мне очень хотелось иной раз сказать что-то резкое или попросить не совать нос в мои дела, я каждый раз себя сдерживала. Вспоминая, как много любви и заботы они мне дали, сколько нервов потратили, бессонных ночей провели у моей постели, сколько слёз пролили. Ведь воспитывать меня пришлось им.

Мама моя умерла, когда мне было восемь лет. И ухаживать пришлось не только за мной. Мой отец, безумно любивший маму, и до несчастья слыл чудаковатым человеком, большим ребёнком. А после её ухода, он полностью ушёл в какой-то параллельный мир. Его старались лишний раз не беспокоить, потому что возвращение в реальность приносило ему столько боли, что смотреть на это было невозможно.

Со стороны это был рассеянный человек, занятый своими делами, витавший где-то в облаках. Иногда возвращавшийся на землю. В редкие минуты он проявлял ко мне интерес, а потом снова уходил в себя. Я не была уверена, что он меня слышит и видит, когда я к нему обращалась. Самое странное, что на работе это не сказывалось. Он был художником-иллюстратором, вполне успешным – заказов у него было много, и заказчики оставались довольны его работой. Переговоры он мог провести внятно и понять что от него хотят.

А вот в быту и в семейственных отношениях, он был рассеян. Кроме того за ним надо было постоянно присматривать. Он мог поставить чайник и забыть про него, поставить на плиту сковородку и вдруг всё бросить и уйти рисовать. Поэтому первыми с нами поселились его брат с женой.

Дядя Петя был суровым и серьёзным мужчиной, в детстве я его даже побаивалась. Благо он мало бывал дома. Он работал в системе ЖКХ управленцем и всё время проводил на работе. Повзрослев, я поняла, что дядя Петя совсем не страшен, просто не умеет проявлять свои чувства. Безусловно, он любил всех своих домочадцев, но у него не было времени и желания это как-то показать. Он доказывал это делами. Всё наше благосостояние зиждилось на нём, он был нашим главным добытчиком, и эту небольшую, но четырёхкомнатную квартиру, что было важно при нашей численности семьи, выбил тоже он.

Тётя Женя, его жена, оставила работу и жертвенно посвятила себя неродным ей по крови родственникам, требующим заботы. Поэтому я никогда ей не грубила и была очень благодарна. Ладно я ребёнок, но она ещё получила и большого ребёнка в придачу. Но я не слышала, чтобы она хоть раз посетовала на это. Хотя, думаю, что ей было нелегко. Она была красавицей, любила праздники и светские выгулы в то время, пока ещё не случилась трагедия. И всё это ей пришлось оставить в момент, став нянькой двум детям и брату мужа.

Глава 17

Новый день принёс новые заботы. С утра я занималась работой, в обед вспомнила о должке перед Ниной и решила навестить её с тортиком. Но планы изменил чудовище. Раздался звонок от него, я  подняла трубку.

- Привет, ты можешь кое-что для меня сделать? – перешёл он сразу к делу.

- Эм-м, что именно? – насторожилась я.

Как-то не ждала я от него хорошего. И правильно.

- Заезжай ко мне, я тебе всё объясню. Удостоверение журналиста не забудь прихватить.

- Оно всегда со мной, - буркнула я.

Когда я к нему приехала, он разложил передо мной сканы бумаг. Но прежде сказал:

- Долго ещё квартиру будешь искать? Не хочу, чтобы ты тут всем глаза мозолила. Будем встречаться на конспиративной квартире.

- Сегодня как раз хотела посмотреть, кажется, я нашла то, что нужно. Только надо всё проверить. Вот с тобой разделаюсь и съезжу посмотрю.

- Давай адрес, я сам всё проверю. А тебе вот, - он указал на бумаги, - запиши название и посмотри как выглядит. Поедешь в Артемьевск, зайдёшь в городскую библиотеку и возьмёшь эту книгу. Привезёшь мне. Всё, - улыбнулся он оскалом, не предвещавшим ничего хорошего.

- Всё?! - возмутилась я. - Ничего что Артемьевск в ста восьмидесяти километрах отсюда и мне туда только ехать три-четыре часа? Я даже к закрытию не успею! Не говоря уже о том…

- Успеешь. Время два, за три часа доедешь…

- А если она в пять закрывается?!

- Нет, часы работы до шести.

- И вообще, почему я?! Сам не можешь что ли?

- Нет, - отрезал он.

- А больше послать некого? – возмутилась я. Нашёл девочку на побегушках.

- Некого. Аня, я тебя сделал своим другом, - прозвучало это как-то угрожающе, словно он сказал: «Аня, твоя жизнь в моих руках, помни!»

Я вздохнула. Хорошее напоминание о дружбе.

- Это книга для твоей научной деятельности? Вернее деятельности Александра Боровского?

- Нет, там про чудовищ.

Теперь понятно, почему послал меня. Правда неясно, почему бы ему самому не съездить? Я ещё раз взглянула на название. А по виду и не скажешь. «Источник судьбы. Введение в эзотерическое знание. Магические символы Севера».

- И что, я должна взять из библиотеки книгу и всё? – уточнила я.

- Да, и забыть о ней.

- То есть? Я её не верну?!

- Нет, она останется у меня, а ты ее потеряешь.

- Мы так не договаривались. Я так не могу, - возмутилась я.

- Почему? Это же не преступление – потерять книгу.

- Вообще-то да, это кража, - заметила я. Сроду чужого не брала.

 - Ты возместишь, заплатишь штраф. Я заплачу, - поправился он. - Можешь сказать, украли. Можешь вообще не на себя записать, у тебя же есть удостоверение на чужое имя. Кажется, на…  – он сделал вид, что вспоминает, - а! На Быкову Марину Геннадьевну. Не ошибся?

Я покраснела от досады. Да, у меня было запасное удостоверение на чужое имя. Иногда удобно задавать каверзные вопросы или проявлять излишнее любопытство под чужим именем. Потом, когда человек опомнится и начинает искать ушлую журналистку, оказывалось, что такой в природе не существует. Мне лишние вопросы тоже не нужны. Или так можно скрыть свой интерес к теме… чудовищ, например.

- Ты теряешь время, - подтолкнул он меня к выходу. – Тебе надо успеть до закрытия, помнишь? Удачной поездки, - помахал он издевательски ручкой. И выставил меня за дверь.

К счастью дорога была свободной, и я доехала до Артемьевска даже быстрее. Здесь я бывала пару раз, поэтому, следуя объяснениям, легко нашла библиотеку. За стойкой не очень увлечённо читала миловидная блондинка. Пара школьников старших классов искали учебную литературу.

Когда я подошла, девушка быстро отодвинула книгу и приветливо со мной поздоровалась. Судя по всему ей было скучно, а я представляла хоть какое-то развлечение. Какая тут красота увядает, подумала я про девушку. Натуральная блондинка (будучи сама такой, всегда могла отличить натурпродукт), голубые глазки, губки сердечком, - просто куколка. Неужели не нашлось другой работы? Я тоже поздоровалась и, поскольку мне ещё предстояла обратная дорога, сразу приступила к делу. Показала ей листок с названием книги и автором.

Девушка как-то странно на меня посмотрела, улыбка сползла с её лица, как краски с холста при попадании воды. Но тут же взяла себя в руки и снова водрузила улыбку на место, только теперь она была искусственной, а не искренней, с какой меня встретили.

- Редкая книга, не часто её спрашивают. Увлекаетесь мистикой? Или историей? – спросила она не глядя, делая вид, что перебирает картотеку.

- Ну, можно и так сказать, - приветливо улыбнулась я.

Её реакция меня насторожила, и я достала поддельное удостоверение. Вернее, удостоверение-то было самое что ни на есть настоящее, только такой журналист существовал лишь на бумаге. Я сразу решила внести ясность.

- Я журналист, из центра, - пояснила я и показала удостоверение. – Недавно у нас вышел журнал «Непознанное», может, слышали? К вам он тоже в обязательном порядке попадает. Надо собирать материал для следующих номеров, ищем что-то интересненькое.

Глава 18

Когда я вернулась в город в восемь часов, то побоялась заезжать к себе на работу чтобы снять сканы с книги. Вдруг чудовище как-то об этом узнает, тогда всё сразу поймёт. К Нине тоже идти не хотелось, она завалит вопросами и проявит ненужное любопытство. Оставалась только наша бывшая редакция. Хотя почему бывшая, я там официально числюсь, являюсь внештатником. И могу появиться когда считаю нужным.

Убедившись у Мишки, что Стас отсутствует на рабочем месте, я спросила, могу ли спокойно отсканировать книгу. Наврала что ксерокс в нашем офисе не вовремя сломался.

- Да, конечно. Ксерокс свободен, скан тоже, если тебе нужен. В редакции сейчас я, да пара человек.

- Нет, я хочу только отксерить, - сказала я.

Со сканом было долго возиться, а время меня поджимало. Если задержусь, зверь что-нибудь заподозрит. К тому же я боялась, что в компе останется какая-нибудь запись об этой операции. А я уже поняла, что не стоит привлекать к этой книге лишнего внимания. Мне самой не терпелось её просмотреть, но, не отвлекаясь от дороги, это было сделать трудно, тем более я торопилась выиграть время.

Но насколько я успела её пролистать, я не встретила не то что упоминаний о чудовищах, но и вообще чего-либо интересного. Глаз ни за что не зацепился. Ничего, дома разберусь. Прочитаю, переведу на цифровой носитель и буду исследовать.

Я быстренько поздоровалась с Мишкой и торопливо приступила к делу. Книжка не была толстой, но ксерокс, как обычно, периодически заедало, и время увеличивалось. Я очень боялась, что сейчас откроется дверь и появится Стас. Тогда мне не избежать многих вопросов. Когда в очередной раз аппарат перемкнуло, и я начала нервничать, поднялся Мишка и попросил отойти. Он понажимал на кнопки, похлопал крышками и посоветовал мне не нервничать. Я поблагодарила и продолжила работу, оставалось уже немного.

Я не заметила, что Мишка взял один из последних отксерокопированных листов и рассматривал его. Очнулась только от его голоса:

- Занятная книжка. Оборотни, клады, сокровища. Вы со Стасом напали на след Зверя или просто продолжаете расследование вдвоём? Или готовите материал в «Непознанное»?

- А при чём тут Зверь? И где тут про оборотня?

- Вот, - показал он мне на какие-то руны или иероглифы, те древние письмена, что были вырезаны на камнях в нашем крае. – Знак оборотня. Вот Луна. Вот знак золота. А вот тут в тексте что-то про клады…

Он стал вчитываться, и я выхватила у него листок. Все листы были отксерены, и я поспешила уйти. Но от Мишки отделаться было не так просто. Он потянул книгу у меня из рук, стал рассматривать обложку. Мне надо было выражаться осторожно. Во всех расследованиях про Зверя, мы были одной командой, поэтому я не могла просить Мишку что-то скрыть от Стаса. Но и сделать вид, что мы со Стасом работаем вместе, я тоже не могла. Правда быстро выйдет наружу.

- Я не в курсе, если честно. Стас попросил меня найти эту книгу, но я нашла только в одном экземпляре. Мне стало любопытно, чем она его привлекла, и я решила сделать для себя копию. Он обещал мне потом рассказать. Видишь ли, сейчас мы не очень откровенны друг с другом…

Мишка понимающе кивнул.

- Хорошо, я не скажу Стасу, что ты сделала себе копию. Мне передать ему книгу?

- Ты что?! А если это пока тайна? – ужаснулась я. – Нет, я передам лично в руки.

Мишка опять кивнул, я собралась убежать, как он спросил:

- Ты дашь мне почитать? Ну, когда разберешься с ней.

Шантажист несчастный!

- Конечно, - улыбнулась я. – Когда переведу в цифровой формат, поделюсь.

Я постаралась поскорее покинуть редакцию.

Засунув ксерокопии подальше в бардачок, я вихрем понеслась в пентхаус Боровского. Молча отдала книгу. Он оценивающе смотрел на меня, словно ждал чего-то. Но я решила не поддаваться на его игры. Ничего вот не скажу, пусть мучается от любопытства.

- Как всё прошло? – равнодушно спросил он, а сам следил за моей реакцией.

- Были сложности. Но, как видишь, я их преодолела.

- Какого плана сложности?

- Это последняя копия этой книги, и меня очень просили её вернуть. Я так понимаю, все копии у тебя?

- Правильно понимаешь, - нахмурился он.

- А оригинал?

- Тоже, - неохотно ответил он.

- А цифровые носители?

- Их нет.

- Ты уверен?

- Абсолютно. Если она появится в сети, я буду знать, кто её выложил, - его глаза блеснули нехорошим светом.

- Ну вот не надо на меня всё валить! – возмутилась я и решила его предупредить: - Насколько мне известно, экземпляр любой изданной книги обязательно отправляется в государственную всероссийскую библиотеку.

- Не заморачивайся. Специально её искать никто не будет. Я просто не хочу, чтобы она кому-то попалась на глаза.

- Что в ней такого важного?

- Ты очень любопытна. Ты ведь засунула в книгу свой вездесущий носик?

Глава 19

Когда я, уставшая, заявилась домой, там царил шум и гам. Тётя Женя пыталась успокоить орущих друг на друга Варю и Шурку, тётя Света металась между ними и моим папой на кухне. Тот решил оторваться от работы и подкрепиться. Я быстренько разделась, зашла в комнату:

- Что за шум, а драки нет? – обратилась я, главным образом, к воинствующим.

Они одновременно закричали.

- Сейчас будет и драка! Если он не отдаст мне браслет! – тёмные локоны растрепались вокруг гневного лица, Варя была похожа на фурию.

- Опять я как всегда в чём-то виноват, - Шурка обращался ко мне.

- А что, не так что ли? – не могла угомониться Варя.

- Что случилось? – потребовала я объяснений.

Они говорили наперебой, из сонма обвинений, оправданий, невнятных объяснений, я вынесла следующее. Шурка попросил у Вари дать ему браслет, чтобы показать мастеру по тату изображение, которое было на нём. Чтобы сделать себе такую татуировку.

Надо сказать, что браслет был антикварным, он передавался из поколения в поколение дочерям по моей материнской линии. Я не знаю, скольким поколениям он принадлежал, тётя Света могла лишь сказать, что как минимум четырём.

Поскольку у моей бабушки было две дочери, их право на этот браслет было равноценно, и далее должно было передаться внучке. Но по каким-то причинам, которые тётя Света никак не могла до меня донести, браслетом сначала владела моя мама, потом он должен был передаться мне. Я считала, что с Варей у нас равные шансы, но опять же Светлана утверждала, что он только мой. Подробностей выпытать не могла, она уходил от ответа или несла вообще какую-то чушь. Вроде той, что если уж так случилось, что у меня нет мамы, пусть хоть мне браслет перейдёт. Бред какой-то.

 Проблема была ещё в том, что это украшение мне не нравилось. Чисто интуитивно. Оно меня отталкивало, я не хотела не только носить, но и трогать и смотреть на него. Поэтому я с легкостью и чистым сердцем передарила его Варе. В конце концов, чтобы там не говорила тётя Света – это фамильное украшение, и Варя имеет на него такие же права, как и я. Варе он нравился, и все были довольны, кроме Светланы. Но она молчала.

Единственное, юной Варе пока не разрешалось его никуда носить, только дома, потому что это было дорогое украшение. Не только из-за его возраста, но и потому, что серебряный массивный браслет был украшен сапфирами. Мелкими камнями – вкраплениями по всей окружности, а один, довольно крупный, был помещён в условный центр браслета.

Издалека браслет выглядел как вязь переплетений в виде косички с вкраплениями сапфиров, но ели присмотреться, то узор косички был не что иное как переплетённые между собой женские фигуры. Совсем юные девы, подростки я бы даже сказала, с печальными опущенными к низу лицами. В длинных платьях-хламидах. Их можно было бы принять за ангелов, если бы не отсутствие крыльев и скорбные выражения лиц.

От этого зрелища меня всегда брала тоска. Начинала мучиться вопросом, что они делают, почему вместе, отчего или по чему скорбят? Какая трагедия произошла с ними? Казалось, что вылитые в металле, они навечно приговорены страдать. Хотелось их освободить.

- Как ты вообще могла дать его Шурику? – возмущалась тётя Женя.

Это вызвало ответное возмущение её сына:

- А что, мне уже ничего доверить нельзя?!

- Тогда где оно? – закричала Варя.

- Да принёс я его, говорю же. Положил тебе на стол!

В это время я сбегала в прихожую и вернулась с сумкой, откуда достала браслет. Протянула Варе.

- Варенька, прости, совсем забыла. Не на стол ты его положил, - обратилась я к Шурику. – Когда я неделю назад поздно вернулась домой, смотрю, он валяется на полу около твоей одежды, видно, выпал из карманов брюк. Темно было, он сверкал в лунном свете. Мне некогда было шарашиться с ним, искать место куда положить. В сумку забросила, думала, утром на место уберу. И забыла. Прости, Варь, замоталась, - повернулась снова к Варе.

- Чёрти что! – пробормотала Варя, уже успокоившись, взяла браслет из моих рук и понесла убирать в спальню.

А я встала перед Шуриком руки в боки. Переглянулась с тётей Женей.

- Так что там по поводу татуировки? – прищурилась я.

- Во-от! Аня сразу главное выцепила. Это ещё что за новости? – поддакнула тётя Женя.

- А чего такого? – насупился Шурик. – Все делают, и я хочу. Только не бездумные рисунки волков, львов и драконов или иероглифы, невесть что обозначающие. А со смыслом. И оригинальное что-нибудь. А тут фамильная драгоценность, прикольный рисунок. Ни у кого такого не будет. Хотел вот здесь, - он показал на бицепс левой руки, - вокруг сделать.

- А ты какое к ней имеешь отношение, к этой фамильной драгоценности? – поинтересовалась тётя Женя.

Но тут уже возмутилась я.

- Это ещё что за разговоры? Тётя Женя! Чтоб я такого больше никогда не слышала! Мы все одна семья. Другое дело, что рисунок не самый подходящий. Шурик, ну зачем тебе эти печальные девы на плече? Это же на всю жизнь! Представляешь, тебе восемьдесят лет, а у тебя девочки-подростки на руке. Ну?

Глава 20

С утра напомнил о себе Стас. Ему приспичило не откладывая заняться выбором коттеджа в Снежино. На моё удивление, куда он так торопится, он упрекнул меня, что я сама сказала, что хороших предложений остается всё меньше и меньше. И вообще, я плохой агент, это я должна в него вцепиться как клещ и быть заинтересованной в сделке. Я рассмеялась и признала его правоту. Предложила встретиться там, но он сказал, что заедет за мной в первой половине дня. И я некстати вспомнила о Жанне. Хочет лишний раз встретиться с ней?

Я вызвала её в кабинет. Пока она дефилировала через весь кабинет к стулу напротив меня, на который уселась в изящной томной позе, скрестив ножки и выставив вперёд круглую коленку, я окинула её оценивающим взглядом. Кареглазая яркая брюнеточка, фигурка зашибись, одевалась она строго, соблюдая офисный дресс-код, но при этом всегда выглядела сексуально. То пуговка верхняя расстегнута, то юбка выше на пару сантиметров, чем принято. То материал блузы слегка прозрачный, в пределах пристойного, но бельё притягивало взгляд своими очертаниями. То чулочки вместо колготок соблазнительно мелькнут своей резинкой.

Понять Жанну можно, клиенты у нас были все состоятельные, надо ж было как-то привлекать к себе внимание. Я знала, что она не замужем, но насчёт личной жизни была не в курсе. Никогда её ни с кем не видела. И судя по тому, что домой она не торопилась, как все наши девушки, состоящие в отношениях, делала вывод, что спешить ей не к кому.

- Слушаю вас, Анна Витальевна, - Жанна ждала распоряжений.

Смотрела она приветливо и угодливо, как и положено хорошему секретарю на начальника.

- Сегодня Стас Крекшин приедет, по поводу посёлка «Снежино». Позвони застройщикам и обнови информацию. Добавь в папку «Снежино». А когда Стас появится, проведи сразу ко мне и принеси ему кофе. Как он любит. Напоминать не надо?

- Нет, - улыбнулась Жанна и отчеканила: - две порции эспрессо с одной порцией бренди и обязательно стакан охлаждённой минералки с лаймом и льдом.

- Отлично! – похвалила я. – Только порцию бренди убери, он всё-таки за рулем, мне с ним ещё ехать, - улыбнулась я.

Жанна вежливо улыбнулась. Я не выдержала и спросила:

- Жанна, у тебя кто-то есть? А то такая красотка, и никуда не спешит вечерами, - я добавила нотку сочувственного участия.

- Нет, сейчас никого. Моё сердце разбито. Я влюбилась, но он не ответил мне взаимностью.

Жанна замолчала, лицо приобрело задумчивое печальное выражение. А я про себя досадливо хмыкнула. Её слова можно было отнести к кому угодно, в том числе и Стасу.

- Поматросил и бросил! – в её голосе была слышна обида.

- Это не дело! – согласилась я. – Но нельзя продолжать просто сидеть и страдать. Тебе надо куда-то выходить. Скоро состоится одно грандиозное событие – Боровский устраивает вечеринку по случаю приобретения пентхауса. А так как наше агентство сыграло в этом не последнюю роль, считаю вполне заслуженным попасть и нам на этот праздник жизни. Хочешь, попрошу внести тебя в список гостей? Там будут все сливки общества, много состоятельных мужчин и завидных холостяков, - я задвигалась в заманчивом танце.

На секунду мне показалось, что при упоминании о Боровском на лицо Жанны набежала тень, но длилось это всего мгновение, и я не была уверена. Она задорно улыбнулась:

- А давайте! – махнула она рукой. – Если получится, я пойду. Клин клином ведь вышибают. Вы правы.

Ну а я понаблюдаю за вами с Крекшиным, сказала я себе, когда она ушла.

И тем не менее, упомянув Боровского, я совсем забыла, что он собирался провести со мной уроки шпионажа и мастер-класс от чудовища по незаметному проникновению в его жилище. Когда он позвонил и сказал, что я должна подъехать к торговому центру, я сообщила, что не могу.

- До обеда собирается приехать Стас, - пояснила я.

- И что? Не можешь перенести с ним встречу?

- С какой стати? Это по моей работе. И что я скажу? Что встречаюсь с тобой? Ты сам меня не хочешь светить.

- Не хочу, - согласился чудовище. – А что, Стас хочет купить квартиру?

- Нет, он собирается присмотреть себе участок в Снежино.

И я вкратце поведала про Снежино.

- Да? Может, мне тоже там приобрести дом, что скажешь?

- Я что скажу? – удивилась я. – Как агент или кто? Если как агент, то это хорошее вложение денег. Выгодное предложение со всех сторон – и если жить там, и если просто вкладываться в недвижимость. Но тебе зачем? Ты-то там жить не собираешься, а денег у тебя и так навалом. Лучше вложи в недвижимость Филадельфии, - не удержалась я, чтобы не съязвить. – Ты ведь всё равно туда скоро вернёшься.

- Не уверен, - усмехнулся Боровский. – Может, я здесь останусь.

- Тогда точно надо озаботиться загородной недвижимостью. Одно но. Я тебя не огорчу, если скажу, что мы будем соседями? Ты сможешь это пережить?

- Ты купила там участок?

- Пока нет, но рассматриваю такой вариант. Но обещаю, если ты решишься, я тебе присмотрю вариант рядом с лесом, а себе в другом конце посёлка.

Глава 21

Он влетел в кабинет, прижал меня к себе. В нос ударили запахи морозного утра, терпкого одеколона с табачными и древесными нотками, едва уловимые ароматы кофе и бренди. Стас хотел меня поцеловать в губы, но я подставила щёку. Хотя немного закружилась голова, от его разгорячённого ходьбой тела передалось тепло, и захотелось немного задержаться в объятиях, почувствовать себя любимой и слабой.

Стас явился не с пустыми руками. Букет алых роз, мои любимые конфеты с миндалём.

- Спасибо, - не могла я не оценить его внимание по достоинству.

Он выложил пачку свежих журналов издательства, нам почитать и клиентам. Я позвала Жанну и передала ей журналы со своими указаниями и попросила принести кофе для Стаса. Посмотрела на их реакцию, но Жанна была обычно вежлива, Стас вообще на неё не посмотрел.

Обсудив за кофе свежие новости и сплетни, я разложила перед ним материалы по посёлку и план со свежими изменениями. Из семидесяти коттеджей в свободной продаже уже оставалось чуть больше тридцати. Я указала Стасу на самые выгодные предложения с моей точки зрения. Он выбрал три варианта, и теперь мы хотели съездить посмотреть на месте.

- Кстати, Боровский, узнав, что ты покупаешь здесь коттедж, тоже решил прикупить. Это у вас дружба такая, не разлей вода, или один из видов соперничества? – поинтересовалась я.

- А как он узнал, что я покупаю?

- Извини, не знала, что это секрет. Я думала, вы приятели.

- Ты встречалась с ним? Прошло всего два дня с нашей последней встречи! – Стас хмурился, эта мысль ему явно не нравилась.

- Нет, по телефону, - я не считала что должна оправдываться, но выглядело так.

- Он звонит тебе? – это опять вызвало возмущение Стаса.

- Я позвонила ему сама, вообще-то.

- Зачем?

Это всё больше походило на допрос. Только ревность тут замешана или что-то другое?

- Попросила внести в список приглашённых на его хауспати Жанну.

Этого Стас никак не ожидал. Он предполагал миллион вариантов ответа, кроме этого. Очень редко можно было увидеть его с таким выражением лица. Мало кому удавалось его поразить так, что он не мог скрыть удивления. Я даже хихикнула.

- Какую Жанну?

- Как какую? Жанну, моего секретаря. Ку-ку.

Стас недоуменно смотрел на меня, перебирая в уме варианты, я так и видела, как его мысли бегают в разные стороны.

- Э-э, а зачем? – он хотел понять.

- Вообще-то, наше агентство оформило сделку Боровскому. Почему бы Жанне не пойти? – поинтересовалась я.

- А почему бы тогда не пригласить весь коллектив? – в ответ спросил Стас. – Я думаю, многие бы согласились. Или Жанна у тебя на каком-то особенном положении? Не знал. Не думал, что вы подруги.

- Нет, я просто хочу чтобы она отвлеклась, её сердце разбито, знаешь ли. Кто-то поиграл её чувствами, да бросил. Не ты случаем?

- Я?! – Стас опять так поразился, что даже мне было трудно усомниться в его искренности. – При чём тут вообще я?

Тут до него начало доходить. Он обернулся, посмотрел на дверь и, поморщившись, словно съел кислое, взвинчено спросил:

- Ты что, думаешь у меня с Жанной что-то было? Что за чушь тебе пришла в голову! С чего бы вообще?

Тут уже настала моя очередь удивляться.

- А почему бы нет? Ей что, сто лет или она страшко беззубая? Ты так сказал, словно это в принципе невозможно.

- Да конечно невозможно! Я и Жанна! Бред какой-то. Как тебе вообще могло такое в голову прийти? Короче, я ничего не понял, но забудь об этом. Я даже не хочу обсуждать.

- Хорошо, - пожала я плечами.

Мы съездили на объект, посмотрели, там вовсю шла стройка, уже последний, третий этап строительства. Потом останется всё убрать и облагородить. Инфраструктуру построили ещё на первом этапе, поэтому посёлок выглядел уже солидно, уютно и живым. Те, кто купил участки на первом этапе, уже обживали свои дома. Стасу всё понравилось, но он не мог выбрать между двух вариантов. Сказал, что подумает, и когда определится, оформим сделку. Он спросил, какой участок я присмотрела себе. Я призналась, что уже почти решилась, но хочу посоветоваться с близкими. Стас на ушко промурлыкал, что если бы наши дома были по соседству, то это было бы здорово. Когда мы поженимся, мне не надо будет разрываться между ним и семьей, просто перешагнуть границу соседнего участка.

А я подумала, что если бы всё так вышло по настоящему, с абстрактным мужем, а не со Стасом, то о большем бы я и мечтать не могла. Просто идиллическая картинка моего мира.

И тут ёкнуло под сердцем: но ведь это предложил Стас! Его картинка мира совпадает с моей, тогда чего я бегу от него? Возможно, всё-таки он моя судьба? А я сейчас выгляжу как вечно упрямящийся Шурик, не желающий слушать доводы рассудка? Вдруг я одумаюсь, но будет уже поздно? В дом Стаса заселится кто-нибудь другой, а я по соседству буду наблюдать за их ребятишками на участке с балкона своей одинокой спальни?

Эти сомнения повергли меня в уныние. И когда появился Боровский, я была не в духе. Обозначив план: сначала я ему рассказываю о «Снежино», потом мы едем на осмотр, и после на квартиру, я с холодной вежливостью приступила к делу. Посетовала что их надо было соединить со Стасом, чтобы не терять время. А то повторяю одни и те же действия и слова.

Глава 22

Сдерживая себя, я постаралась отвлечься и вспомнила историю Жанны. Мысли мои перетекли в иную плоскость. Я покосилась на чудовище и стала его разглядывать. Попробовала посмотреть глазами женщины, оценивая как мужчину. Получалось плохо, примешивалось личное отношение. Вспомнила первое впечатление на презентации журнала, тогда я его оценила как вполне привлекательного, даже очень. Если бы не глаза. Но, наверное, Жанну можно было понять: хорошая фигура, крепкое телосложение, лицо с правильными чертами. За счет линз ярко-зелёные глаза. Так-то они были серые, как покрытое льдом озеро в хмуром ноябре. Я уже рассмотрела, когда он был без линз. Русые волосы средней длины, которые всегда выглядели будто только из салона. Впрочем, лицо ему досталось от реально существующего Александра Боровского, я-то видела его другим, хотя помнила смутно.

Но главным в нём, конечно, была не внешность. А, как я предполагала, сбивающая сразу женщин с ног агрессивная мужественность. Брутальность, как принято сейчас называть, и что очень ценилось в наше время, потому что стало дефицитом. При этом не солдафон, не гопник, а обаятельный (если захочет!) умный мужчина с неким флёром загадочности и тайны. И, конечно, женщине сразу хочется её разгадать. При этом чувствуешь ходящую рядом опасность, и это придаёт остроту отношениям. Так я себе представила сейчас, что чувствуют женщины рядом с чудовищем.

Зверь с подозрением покосился на меня.

- Что ты меня разглядываешь? Мне щекотно.

Я хмыкнула и отвернулась. И молчала до подъезда к посёлку. Уже сгущались сумерки, надо было поторопиться. Проделав тот же путь, что и со Стасом, я с удивлением выяснила, что Алекс остановился на тех же двух вариантах, что и Крекшин. О чём ему и сказала на обратном пути.

- Вы со Стасом как два разлучённых близнеца в детстве. И ещё он к тебе неравнодушен! Вкусы у вас сходятся. К пентхаусу, он, кстати, тоже примеривался, но не потянул. Даже сейчас, вы оба остановились на двух одинаковых вариантах. И что-то мне подсказывает, что оба выберете потом один и тот же. Так что, кто раньше определится, того и выигрыш. Советую поторопиться.

- Стаса предупредишь или у меня есть фора?

- Предупрежу. Люблю справедливость и равные шансы.

- Ну и ладно, хотя я люблю иметь преимущества.

Он усмехнулся:

- Главное, чтоб вкусы в женщинах не сходились, а то точно передерёмся. Дом я ещё могу уступить, а женщину – нет.

- А ведь точно – сходятся. Если не брать меня в расчёт, то Вика Гранина уже как минимум одна точка пресечения.

А Жанна, быть может, вторая, подумала я.

- Стас к ней до сих пор неравнодушен?

- Не знаю, - пожала я плечами. – Уверяет, что нет. Не далее как несколько часов назад, сделал мне очередное предложение руки и сердца.

- Почему не соглашаешься? Стас хорошая партия для тебя.

- Для меня! – оскорбилась я. – А для кого плохая?

- Не кипятись. Я не ставил целью унизить тебя, почему ты всегда ищешь в моих словах подвох?!

- Тогда что ты имел в виду, когда сказал, что для меня?

- Не люблю оправдываться, но объясню, - разозлился зверь. – Я имел в виду всего лишь то, что Стас не только богатый и привлекательный мужчина, но и вас связывают общие интересы и работа. Вы оба журналисты, любите докапываться до истины, расследуете дела. Вы подходите друг другу.

- Хорошо, извини, - буркнула я.

- Что, не расслышал? – издевательски приложил он руку к уху.

- Я была не права, извини! – повысила я голос.

- Почему вы расстались? – спросил он.

Он спросил без интереса, почти равнодушно, словно желая просто поддержать беседу, а я поняла, что хочу рассказать. Я не могла ни с кем поделиться раньше, потому что мне нужно было именно это – чтобы меня хладнокровно выслушали. Без оценок, без комментариев, без эмоций. Эффект попутчика, когда ты можешь бесстрастно рассказать, не приукрашивая и не утаивая. Когда твоему слушателю нет дела ни до тебя, ни до других героев рассказа. В этом случае не примешиваются симпатии и антипатии, не ставится субъективная оценка поступкам.

Я не могла это рассказать друзьям Стаса, не могла рассказать своим близким, потому что они были на стороне Стаса. И даже Нине, которая была против него, тоже не могла рассказать. Именно по этой причине. Она бы поддержала меня, но была бы необъективна к Стасу.

Равнодушие Алекса к нашим двум персонам – вот что мне было нужно. И я начала рассказ.

Всё случилось в один момент. И я не знала как это объяснить даже самой себе. Любовь, а она была очень крепкой, даже подслеповатой – это подтвердят все те, кто мог наблюдать развитие наших отношений – вдруг исчезла в один миг. Испарилась, словно не было пяти лет влюблённости, слёз в подушку по ночам, крыльев за спиной в счастливые моменты, фантазий о счастливой семейной жизни и маленьких ребятишках с розовыми пяточками. В тот день как-то все маленькие случайности, на которые не обращаешь внимания или легко забываешь и прощаешь в другое время, вдруг соединились как кусочки мозаики в кривое зеркало, в котором я увидела искажённую картину наших отношений. Я словно прозрела, и моя любовь развеялась, как дурман.

Глава 23

- По мне – да. Но вы, женщины, любите по-другому, самоотверженно, предано, и ждёте этого от мужчин. А мужчины так не умеют. Ну, за некоторыми исключениями, конечно, - поправился он. – Но это такие экзальтированные индивидуумы, что я догадываюсь, они не те, о ком стоило бы говорить, и  вряд ли кто о них мечтает.

Я поняла, что он имеет в виду, и хмуро кивнула.

- Но спасибо, буду знать, каких ошибок стоит избегать со своей женщиной.

- Своей женщиной… Ты планируешь найти её тут? – с сарказмом спросила я.

- Почему нет? Что, тут не найдётся достойных меня девушек?

- Ну почему, могу предложить кандидатуры. Например, моя подруга Нина хоть завтра выйдет за тебя. Хотя нет, Нину мне жалко. Лучше возьмём, к примеру, Жанну. Очень привлекательная девушка, не находишь?

Он внимательно посмотрел на меня, усмехнулся горько.

- Она рассказала, да?

- Что? – неискренне удивилась я.

- Что я трахнул её пару раз, вот что.

- С её стороны всё выглядит несколько иначе. Ты влюбил её в себя так, что девушке крышу снесло, никого она раньше так не любила и больше не полюбит, душевная травма на всю жизнь. А ты попользовался, переступил и пошёл дальше. Чудовищно, разве нет?

- Конечно, ведь я же чудовище! Или ты забыла? Так всегда об этом помни! – разозлился он, и грубо сказал: - Пошли! Приехали. И извини, что без поклонов на выходе. Ведь я же чудовище.

Он вышел из машины с небольшой сумкой, и пошёл в торговый центр быстрым шагом, даже не глянув на меня. Я засеменила за ним.

Ловко лавируя между торговыми лавочками, он направился к чёрному входу, я за ним, стараясь не привлекать к себе внимания. В тёмных закоулках коридора, я его потеряла из виду, шла уже наобум. Перед самой дверью с зелёной табличкой «выход», откуда-то сбоку меня схватила рука и утянула за собой. Мы с чудовищем, а это был он, оказались в какой-то каморке, подсобке, которой редко пользовались, отовсюду свисали клоки пыли. Он чёткими быстрыми движениями доставал содержимое сумки. К моему удивлению, это оказались средства гримировки. Он секундными движениями прицепил себе кустистые брови и усы, ему даже не потребовалось посмотреться в отражение. Что сказало мне о том, что такая процедура для него сродни почистить зубы, проделывал этот номер много раз. Также он достал длинноволосый светлый мужской парик с хвостом, небрежно накинул на голову, а сверху припечатал кепкой. Вывернул куртку, которая, как я сейчас обнаружила, была двусторонней. Дальше принялся за меня.

Достал женский длинный ярко-рыжий парик, нахлобучил и попросил задрать голову. Я подняла, он начал аккуратно его присобачивать, убирая мешающие мои волосы. Когда, по его мнению, парик сел правильно, он достал морковную помаду.

- Накрась пожирнее и поярче.

Не сопротивляясь, я кое-как намазала губы, как он просил погуще, в несколько слоёв. Далее он достал сложенный размером с носовой платок чёрный дождевик и одел сверху на моё пальто, как плащ-палатку. Оглядел свою работу и вынес вердикт:

- В идеале надо сменить обувь или носить неприметные ботинки, но для мастер-класса сойдёт. Пошли.

Он опустил голову, ссутулился и изменившейся походкой пошёл на выход. Я причмокнула губами. Профессионал. Ни за что бы его не узнала, хотя изменений по минимуму. И всё за секунды! Он показывал дорогу дворами и требовал запоминать. В перпендикулярном сзади к нашему доме тоже был проходной подъезд, и мы сначала прошли через него. Потом нырнули в свой и поднялись в квартиру.

- Запомнила? – строго спросил он.

Но я разглядывала себя в зеркале в прихожей. Интересно же посмотреть на себя в новом образе.

- Кого я спрашиваю? – театрально простонал Алекс. – Женщина первым делом бежит к зеркалу. Будешь сама гримироваться – час потратишь, любуясь на себя.

- Но я же не играю в шпионов ежедневно, как ты. Руку набить сначала надо. Отвратительная помада, - поморщилась я, стирая тыльной стороной ладони. – Кому такой цвет вообще может пойти?

- Рыжим, - тяжело вздохнул зверь. – Главная цель всех ярких акцентов – отвлечь внимание на себя. Аня, ты всё запомнила?

- Да запомнила, не переживай. Ещё на карте посмотрю, ты же мне всё пометил. Не волнуйся.

- А как хвост проследить за собой, тоже поняла?

- Да-да, не волнуйся. Инструктаж закончен?

Мне хотелось поскорее покинуть квартиру, прихожая была очень тесная, а чудовище слишком крупным. И его близость меня нервировала.

- Закончен. Проверка: идём обратно тем же путём, проделываем те же действия. Только ты впереди, я сзади. Доходим до машины, я тебя подвожу…

- Сама доберусь, спасибо.

- Хорошо, как хочешь. Тогда расходимся в торговом центре.

- Ага, я там в магазин ещё забегу, торт Нине никак не куплю.

- Пошли тогда.

Он открыл дверь и пропустил меня вперёд. Я не могла выйти не задев его, не коснувшись.

- Ты же не джентльмен, - поддела я его. – Так что выходи. Иди-иди вперёд, я следом.

Глава 24

Но, к моему удивлению, он ответил спокойным голосом:

- Слушаю.

- Ты где? – нервно спросила я.

- Домой вот десять минут назад приехал, - удивился тот. – А что, ты уже успела соскучиться? Или требуется компания для поедания торта? Я сладкое не люблю.

- Я всё знаю! Не прикидывайся. Уже все знают. Это ж надо было так спалиться! И вообще, ты обещал! Ты меня обманул!

- Погоди-погоди, что за истерика? Я тебя не понимаю. Успокойся и объясни толком.

- Я тебе объясню! – с угрозой заорала я, забыв об осторожности. – Я тебе так объясню! Я иду к тебе домой.

- Нет, погоди-погоди. Не надо ко мне ходить в таком состоянии, а то правда решат, что у нас отношения. Ты ведёшь себя, как ревнивая жена. Скандал устраиваешь… Давай так. Ты ждёшь меня…

Он объяснил, где мне его ждать и повесил трубку. И он ещё может в такие моменты шутить! Да он настоящее чудовище! Только что убил человека. И так спокоен. Меня просто разрывало на части. Нет, я не буду его покрывать.

Это-то я сразу и заявила, когда его увидела.

- Я не буду тебя покрывать! Мы договаривались, что я не буду сообщницей твоих преступлений. Я не хочу иметь отношение к этому.

Я истерила, и Алекс больно схватил меня за предплечье.

- Не ори! Садись в машину.

Он подтолкнул меня вперёд. Я прошла через двор к его машине, стоящей на улице.

- Садись! И без глупостей, - предупредил он зло, потому что я начала вырываться.

Запоздало ко мне пришёл страх. Я открыто сказала ему, что знаю, что он совершил преступление, и при этом сообщила, что не намерена его покрывать. Он вправе думать, что я сдам его властям. И ему остаётся только убрать меня. Ох, ну и дура же я. Жизнь меня ничему не учит.

Он затолкал меня на заднее сиденье и залез следом за мной. Нажал блокировку дверей, прижал к дверце и потребовал:

- А теперь объясни спокойно. И не следовало так орать на улице.

А я вдруг онемела от страха. Меня начало колотить, и я не могла вымолвить ни слова. Перед моими глазами фантазия разыгрывала смерть от лап чудовища неизвестного мне человека снова и снова.

- Ну успокойся, Аня, - смягчился он, увидев моё состояние. – Что бы ни случилось, мы с этим справимся. Пожалуйста, расскажи мне.

Он даже отодвинулся от меня подальше и ослабил хватку, он все ещё держал меня за предплечье. Но сейчас я почти не чувствовала его касания. Он разговаривал со мной как с ребёнком или умалишённой.

- Я, конечно, чудовище, и страшный, но всё же не настолько, чтобы каждый раз впадать в ступор. Посмотри на меня. Я человек, Алекс Боровский. Аня! Ты слышишь меня? Скажи что-нибудь, а то я начинаю беспокоиться за твой рассудок.

- Ты только что убил человека, - прохрипела я, с ужасом глядя на него.

Он нахмурился, словно взвешивая что я сказала, и пытаясь решить, что с этим делать.

- Так. А поподробней можно? Нет, не так. Аня, я никого не убивал. Слышишь? Ни вчера, ни сегодня, ни в течение этого месяца, ни в течение года. Расскажи, что случилось? Почему ты пришла к такому выводу?

Ну я и рассказала. Пока говорила, пришла в себя. Я ему не верила, но страх понемногу исчезал. Если бы он собирался меня убить, то уже оторвал бы голову, без всяких объяснений. И тем более не стал бы уверять в своей невиновности.

- Понятно, - выдохнул он. – Я понимаю, почему ты подумала на меня. Но я этого не делал. Тут что-то другое, и я выясню что. Держись подальше от этого.

Это была не просьба, не совет, а приказ. Ага, подумала я, держись подальше. А потом все улики исчезнут, доказательства тоже, найдётся разумное объяснение нападению зверя в центре города. А я всё буду подальше, и из меня сделают истеричную дуру.

- И давай договоримся. Один раз и на всё будущее. Ты должна верить мне. Обманывать тебя мне нет никакого резона. Возможно, я не говорю тебе всю правду, выдаю частями, но я тебе не вру и не буду врать. Если я что-то утверждаю, ты должна верить мне. И доверять. Хорошо? Аня! – требовал он ответа. – В свою очередь, я хотел бы, чтобы я мог доверять тебе. Но не требую. Прошу.

Чудовище и просит. Надо же. У меня кружилась голова. Он меня хочет заговорить и у него получается. Но я не могла поверить в его невиновность. Вот просто не могла и всё.

- Я могу выйти? – спросила я.

- Ты не ответишь мне? – он огорчённо нахмурился.

- Я могу выйти?! – истерично заорала я, и чуть кубарем не вывалилась из машины, потому что зверь ослабил хватку и открыл дверь с моей стороны, протянув руку через меня.

А я чуть не завизжала от отвращения, почувствовав его тяжесть на себе.

Я оказалась в снежной грязной каше, дверь громко захлопнулась, а через несколько секунд машина резко стартанула и с визгом умчалась подальше от меня.

«Надо же, чудовище обиделся», - злилась я на весь свет, отряхивая пальто от грязи. Дома, от пережитого стресса, расплакалась в ванне. Ну за что, за что он попался на моём пути?