1

 

Саша

{26 июня. 22:05}

Как обычно начинаются сказки? Жили-были король с королевой… Жила-была принцесса… Жил-был принц… За редким исключением – старик со старухой. А если сочинять сказку про меня, то можно начать так: «Жила-была ни мышонок, ни лягушка, а неведома зверушка». Потому что мелкая, рыжая, конопатая. И вроде девочка, но толком без груди и попы. Как говорит мой папа – тот ещё шутничок, я в него: «Перед задом был бы назван, не моргай ты сильно глазом». Знаю-знаю, рифма тут хромает, но папа, увы, далеко не Пушкин. Хотя рыжий и кудрявый, как я. Только он высокий, словно пожарная каланча, а я в маму пошла. Маленькая плоскодонка. Впрочем, мама любит меня утешать и говорит, что паниковать пока рано – мол, всё у меня вырастет. И грудь, и попа. А пока даже хорошо, что всё плоско – зато парни не заглядываются! Типа мне ещё рано. Ну да, конечно! Другим нормально, а мне рано! Я же совершеннолетняя, значит – можно!

– Эх, – вздохнула я, глядя на аватарку Дэна в контакте. Пятикурсник Денис Соболь – мечта всех девочек нашего института. И моя тоже, да. Я всё-таки девочка, хоть и плоскодонка!

Волосы светлые, глаза зелёные, улыбка широкая и обаятельная. А мускулы, мускулы-то какие… Держите меня семеро, а то я сейчас запищу и провалюсь под землю от восторга. И учится хорошо, и спортом увлекается, особенно экстремальным. И с парашютом он прыгал, и по горным рекам на байдарке сплавлялся, и альпинизмом занимался, и дайвингом. Фоток в соцсетях – ну дикое количество!

Иногда, когда у меня начинался очередной приступ синдрома влюблённой дурочки, я открывала его страницу и залипала на многочисленные фотки. Дэн под водой с трубкой во рту, а вокруг маленькие рыбки и много пузырей. Дэн с раздутой физиономией и дикими глазами за плотными очками а-ля бэтман во время прыжка с парашютом. Дэн, усердно загребающий веслом на байдарке среди дико бурлящей воды, на фоне опасно нависающей скалы, и лицо такое суровое, и зубы стиснуты. Эх!

Честно говоря, на этих фотках Соболь нравился мне куда больше, чем на всяческих клубных, где он красовался в окружении многочисленных прекрасных, как силиконовая долина, девушек. Там у моего Дэна – да-да, я знаю, что никакой он не мой, но дайте помечтать! – не было порочной улыбочки, там на него не вешались всякие разные… вешалки. И там я не чувствовала себя настолько ущербной по сравнению с этими красотками. У меня-то такой груди нет! У меня есть только короткие рыжие волосы, вьющиеся, как шерсть взбесившейся овцы, большие зелёные глаза, маленький носик пуговкой и миллион (или даже миллиард) веснушек. По правде говоря, носик – мой самый выдающийся орган… Больше ничего выдающегося у меня пока нет.

Хотя у меня выдающийся ум. Я, между прочим, отличница, на красный диплом иду! И Дэн бы шёл, если бы не забивал периодически на учёбу и не отправлялся куда-нибудь в очередной поход.

Кстати насчёт очередного похода…

Я с интересом уставилась на верхнюю запись Дэна на его стене в соцсети, резво обрастающую бородой из восторженных комментов.

 «Всем-всем-всем, желающим отведать НАСТОЯЩЕЙ жизни!!

Через неделю, 4 июля, ровно в 8.00, стартует наш Великий Поход!

Мы бросим цивилизацию на произвол судьбы на целых 3 недели – не забудьте предупредить мамочек, что загуляете на каникулах! Кстати, вас не будет не только дома, но зачастую и в зоне доступа сети! Только трэш, товарищи! Только хардкор! )))

Мы пройдём больше сотни километров, это будет трудно, но очень красиво – это вам гарантирую Я – а вы мне верите, не так ли? (коварный демонический смайлик) В самых живописных из них планируются стоянки – с отдыхом, купанием (в том числе в водопадах), с песнями у костра и – замечательная полоса препятствий от меня и моих брутальных товарищей. Скальные маршруты, сплавы на катамаранах и байдарках, захватывающий троллей*, слэклайн* и даже банальная рыбалка. И ещё кой-какие секретные фенечки!

Рай для фотографов и безумные сэлфи гарантированы!

Короче, друзззья! Идите к нам, у нас есть печеньки!

Список необходимого минимума будет вывешен под этим постом завтра! А пока принимаются заявки от всех желающих!»

* Троллей – скоростной спуск на ролике по круто наклонному тросу.

*Слэклайн – хождение и балансирование по натянутой стропе.

Снизу к посту прилагалась общая фотка Дэна с четырьмя его брутальными товарищами на фоне радужного водопада и умопомрачительно высокой скалы, и куча разнообразных пейзажно-развлекательно-завлекательных картинок.

Первым коммом какая-то Танюха интересовалась: «Что, и девчонок берёте?»

«Канечна! Особенно если они обещают нас холить и лелеять!» – ответил Дэнчик и накликал целую строчку коварных демонических рожиц, а я припомнила, что у его группы сегодня вечеринка по поводу окончания пятого курса. Гуляют ребятки.

Но!Так-так! Я аж взвилась над столом, аки рыжая фея. Это же мой шанс покорить непокорённое! Если 

Дэн узнает, какая я замечательная, милая, прикольная, выносливая, весёлая, умная и находчивая, он ну точно забудет о том, что я доска! Ведь точно, а?!

Надо попробовать! Точно, надо!

Я с грохотом отодвинула стул, потревожив задремавшую сестру, подскочила к шкафу и распахнула створки. Та-а-ак, посмотрим, что у меня тут есть…

 

– Ты чего, Саш? – буркнула Машка, моя старшая сестра, разбуженная скрипом створок шкафа. Открыла один глаз, слезящийся и сонный, и почти простонала: – Ты куда намылилась на ночь глядя, морковка? Не пущу никуда.

«Морковка» – прозвище, которым наградила меня Машель в нашем далёком детстве, когда я ещё в коляске лежала и гукала. Она старше меня на пять лет и, как рассказывают родители, поначалу это слово звучало в её устах как «молковка».

Став старше, я, конечно, начала возражать. Но Машку попробуй, переспорь! Она хоть и не рыжая, но характер у неё огненный.

2

Папенций действительно занимался своим любимым ритуальным чаепитием. Каждый вечер он садится на кухне и пьёт чай с печеньками. Или с сухариками. Или с вафельками. В общем, что купит – с тем и пьёт.

Иногда я к нему присоединяюсь, но больше из нашей семьи никто на такие подвиги не способен. Мамзель одержима диетами несмотря на свою плоскую фигуру, а у Машки, если она поест после шести, грудь становится сразу на размер больше. Она даже шутит иногда – мол, в нашей семье весь бюст ей достался, в двойном, так сказать, размере (у неё четвёртый). И в этом, мне кажется, есть доля истины.

Увидев нас с Машель, папенций насторожился. Как он любит говорить: «Делегации мирными быть не могут». Но мы изо всех сил постарались состроить из себя мирную делегацию и заулыбались во все наши пятьдесят с лишним зубов.

Папа вздрогнул, громко отхлебнул чаю и спросил:

– Вы по мою душу пришли, да?

– Ага! – хором возвестили мы с Машкой, плюхаясь на стулья по обе стороны от папенция. В «свинью» его, короче, взяли.

– «Курабье» будете? – спросил родитель, похлопав ладонью по пакету с печенюшками.

– Да! – воскликнула я.

– Нет! – отрезала Манюня.

– Понял, – кивнул папа, выделяя мне печеньку из своих драгоценных запасов. Подумал и дал ещё одну. – Ну, выкладывайте, зачем нарушили мой вечерний покой, козявки?

– Мы не козявки! – возмутилась я, хотя, по правде говоря, я-то ещё какая козявка. А вот Машка… Ростом она под сто восемьдесят сантиметров, ноги от ушей, грудь – как два арбуза. Из сестры козявка примерно такая же, как из меня – бегемот.

Но пока я мысленно возмущалась, Машель уже серьёзно вещала:

– Пап, Сашка хочет в поход пойти. Студенческий. На три недели. Ребята там серьёзные, всё организовывают нормально, и народу будет прилично, человек пятьдесят, наверное. – Наткнувшись на мой удивлённый взгляд, сестра дипломатично уточнила: – А то и больше.

Да уж. Больше… Раза в два как минимум! А то и в три.

Страшно подумать, сколько девок, сохнущих по моему Дэну, там соберётся…

Папа молчал, жуя печеньку. Мы с Машкой умоляюще улыбались, старательно делая святые лица.

– Угу, – заключил наконец папенций. – То есть, вот это существо, – он окинул меня скептическим взглядом, – будет шататься три недели неизвестно где и хрен… тьфу, то есть, неизвестно, с кем? Ещё, небось, без связи…

– Да, – кивнули мы с сестрой.

– Угу. А ты в курсе, Сашель, что там ванны нормальной не будет?

Папа иногда меня так называет – Сашель. А Машку – Машель. А когда очень уж сердится, то «Шерочка с Машерочкой».

– Конечно, в курсе.

– И плиты, и стиральной машины, и кровати нормальной? А будет куча комаров, клещей и прочих гадких насекомых?

– Ага.

– И то, что гадить придётся под кустиком, ты тоже осознаёшь?

– Папа! – я надулась, и родитель фыркнул.

– Что? Я же должен понимать, с какого… бодуна ты туда прёшься. Может, тебе лучше на дачу съездить? Бабушка будет рада. Огород копать – не по горам лазить. И туалет там есть…

– Папа! – я ещё больше надулась. Ненавижу копать огород!!! А с бабушкой я вообще в контрах с детства. Она всегда мечтала сделать из меня барышню, одевала в платьица, называла Александрой и всячески мучила бубнёжем типа «девочки себя так не ведут», «девочки это не носят», «девочки то», «девочки это». В результате я в десять лет заявила родителям, что не хочу быть девочкой!

До сих пор помню, как папа смеялся… До слёз. Моих, разумеется!

– Ладно, ладно… В конце концов, не всё же лето тебе в городе сидеть, раз мы без отпуска в этом году. Машель, может, вам лучше вдвоём на море съездить? И без экстрима…

– Ну конечно! – съязвила сестра. – Две молодые девчонки на море без мужчин. Прям вот совсем без экстрима!

– Да, – поморщился папенций. – Ты права, а я как-то не подумал. Лучше уж горы и студенты… В общем, – заключил родитель, – я не против. Поход – дело хорошее, я в юности тоже любил… их. Но ты должна пообещать, что не будешь чудить и лезть на рожон.

Я взвизгнула.

– Обещаю!!!

И тут из ванной вышла мамзель.

– Так-так, – послышался от двери её грозный голос, – что это там Сашка обещает? Я категорически против.

Вот так всегда!

– Но мам!!!

– Против.

– Ничего такого, милая, – примирительно сказал папенций. – Но ты сама подумай – ребёнок не может всё лето в городе сидеть, без дела и воздуха. Студенты её вуза организовывают поход, Сашель хочет поехать. Это же отличная идея!

– Отличная идея?! – фыркнула мама. – Без душа, туалета и элементарных удобств?! А если у неё живот заболит?!

– С нами будет медработник! – пискнула я, хотя понятия не имела, правда это или нет.

– И одна! – продолжала возмущаться мамзель. – Такая маленькая девочка!

3

Дэн

{27 июня. 11:30}

 

«Дэн, ты не Соболь, ты Песец, и пьянство тебя до добра точно не доведёт», – кисло подумал я, и стоило мне сделать этот вывод, как его тут же подтвердил мой дорогой отец, пусть и несколько иными словами.

– Шарик, ты балбес, Денис Максимович, – припечатал Максим Николаевич Соболь, и я согласно кивнул головой, не глядя ему в глаза. Стыдно было до чертиков.

Семейный совет длился уже час, и на нём решалась моя дальнейшая судьба. Ну, в определенной степени. Некоторый её отрезок – ближайшие четыре недели, которые рискуют стать моим самым большим провалом.

Отец немного помолчал, словно проверяя, насколько я осознал глубину своей «шариковости», и добавил:

– И мы тебе ничем помочь не можем.

Оп-оп, а вот это уже значительно хуже. Я же сам с этой хренью не справлюсь! Я вообще одиночка по натуре и терпеть не могу большие компании, особенно висящие на моей шее. Допустим, своих ребят я вполне организую, может, пару десятков мы организуем с ними вместе… но не сотню же зеленых(!) незнакомых(!) новичков!!!

Да-да, сотня!

Но кто же знал, что наутро у меня будет сто одиннадцать заявок от нубов*?.. А, нет… – я сверился со смартом, пиликнувшем об очередном сообщении, – ещё парочка добавилась. Итак – сто тринадцать! Не считая своих. СТО ТРИНАДЦАТЬ! Ёжика мне в штаны! Причем больше половины ­­­девчонки! Я схватился за голову.

*Нуб – новичок, неумеха, дубина стоеросовая необтёсанная, путающая педали и рамсы.

Особой пикантности добавляло то, что большинство из них собрались именно по мою голову (или другую часть тела), судя по откровенным намёкам, которые я всю вчерашнюю ночь, будучи не совсем вменяем, радостно поддерживал. Идиот. Не-не, больше не бухаю. Лесом такие подставы! Это ещё надо разобраться, чья была идея. Впрочем, реализация точно моя, так что мне и отвечать.

Похоже, вся гамма эмоций отразилась на моём лице, потому что мама жалостливо потрепала меня по загривку.

– Да не переживай ты так, сына, удали свой сетевой клич, делов-то. И езжай со своими ребятами, как обычно. Можешь взять кого-нибудь из новичков, кто повыносливее, в комфортном для тебя количестве.

Я посмотрел на мать волком. Несколько затравленным волком, видимо, потому что отец скептично усмехнулся. А я взбеленился.

Да за кого они меня принимают?! Чтобы я отказался от своих слов?! Ха!!!

Чёрт… какая заманчивая всё-таки идея…

Я яростно поскрёб отросшую со вчерашнего дня щетину. Ну уж нет! Не дождутся!

Особенно эти. Я покосился на присевших на подоконнике Славика с Мариной. Брат и сестра, называется, старшие. Должны вроде защищать младшенького. Как бы не так! Да они первые бросят в меня камень. С самого начала семейного совета сияют улыбками, словно большего удовольствия не испытывали никогда в жизни. А уж как радостно они цитировали некоторые мои ночные высказывания. Змеи чешуйчатые! (И это я ещё мягко выражаюсь.)

 На самом деле для моей родни построить сотню-другую детишек – раз плюнуть, они такие турсборы проводили, закачаешься – по двести новичков на Кавказ таскали с перепадом высот до пяти тысяч. От батиного командирского голоса даже бывалые туряги писаются и какаются, и ходят по потолку, и выполняют всё, что приказано, а нубы стараются по-тихому слинять и не связываться. Отцу даже не надо выделять профессиональных инструкторов и брать ответственность за мой «поход». Достаточно просто прийти на предвыездное собрание моей оравы, и он запугает всех до икоты так, что количество желающих отведать «настоящей» жизни сократится минимум впятеро.

Но непреклонный Максим Николаевич отказал мне даже в этой малости.

– Сам заварил, сам расхлёбывай, – строго постановил он. – У тебя два варианта – либо отказаться от своих слов, либо за три дня сбить решительно настроенную группу, а за оставшиеся три дня вымуштровать их, выбрать комсостав и помощников. Часть заявленных в любом случае не поедет – не найдёт денег, не сможет отпроситься у родных, останется на пересдачи, заболеет поносом. Через четыре дня дашь мне нормально оформленный маршрут и список, я зарегистрирую твою группу, так что спасатели будут наготове. После этого составь список нужной снаряги. Её и рации возьмёшь в клубе под расписку, в том числе рюкзаки, палатки, если не будет хватать. У нас в старом фонде этого д… добра пылится тонна.

М-да, видел я это д… добро. Добро зря пылиться не будет.

– Мы со Славкой посмотрели твой маршрут, – продолжал отец. – Пойдёт. Даже на пьяную голову ты умудрился не напортачить – и интересно, и не слишком сложно. Я думал, ты под себя препятствий нахватаешься, но ты сумел под новичков заточить. Вот только последний пункт… случаен ли? – отец, прищурившись, посмотрел на меня.

Вряд ли. Хотя я и не помню, как составлял этот аццкий маршрут. Но вряд ли он случаен. Только я об этом не скажу, пап. Даже себе пока ничего сказать не могу.

Медвед-гора.

На самом деле – не гора, всего лишь скала, нависающая над озером, красивое, просто потрясающе красивое место. Относительно труднодоступное – есть там один перевал со спуском по осыпи, а в обход больше суток теряется. Но к концу маршрута народу обычно по барабану осыпи. Они уже, как Суворов, готовы на попе с Альп съезжать.

4


Дэн

{Тот же день}

Отчий дом я покидал в смешанных чувствах.

С одной стороны – надо мной посмеялись систер с братцем, и это зверски неприятно, но я с этими змеями ещё поквитаюсь.

Ещё меня отчитал, как маленького, родной отец, мастер спорта по альпинизму, пятикратный чемпион международных соревнований, покоритель семи из четырнадцати восьмитысячников планеты, и вообще хороший человек Максим Соболь. Все мои «звёздные подвиги», из-за которых девки писают кипятком, на его фоне – лунная пыль. Пыль в глаза, если быть точным. Отец уже давно оставил надежды сделать из меня продолжателя альпинистской традиции, но разочаровывать его подобным образом оказалось очень гадко.

Да ещё и мама, аццкий КМС* со своей жалостью – жуть!

*КМС – кандидат в мастера спорта.

Но я всё же взбодрился.

Особенно занимательно смотрелась идея проредить ряды жаждущих приобщиться к «настоящей» жизни, и я даже знал, как это сделать.

Через полчаса мой пост о Великом Походе был дополнен тремя пунктами.

Пункт 1. Прием заявок будет прекращён завтра, 28 июня, в 8.00.

Прекращать принимать заявки прямо сейчас я счел позорным пораженчеством.

Изучив анкету заявки, привязанную к моему посту, я в очередной раз схватился за голову. Неудивительно, что я ничего не помню, я же явно был без сознания. Только отсутствием сознания или как минимум перемещением его в район ниже пояса можно объяснить наличие в анкете таких пунктов, как «цвет глаз», «цвет волос» и – о, шедевр пьяной мысли! – «размер бюста». И это всё при полном отсутствии интереса к физической подготовке и даже полу кандидатов. Я пролистал с десяток анкет – девчонки скрупулезно заполняли всё, парни ожидаемо пропускали «размер бюста», а иногда и цвет глаз и волос. Порывшись в настройках регистрационной формы, я понял, что внести правки не получится, а заменять анкету из-за такой фигни – только привлекать к ней лишнее внимание. Ладно, будем считать, что такой вот я шутник.

Пункт 2 гласил: «На еду, дорогу и аптечку скидываемся по 2000 рэ».

Рука не поднялась завысить цифру, чтобы избавиться от нищебродов. Вдруг среди них есть истинные фанаты туризма?

Пункт 3 предупреждал: «Послезавтра, 29 июня, в 6.00 начнётся первая тренировка. Без опозданий».

Мой главный козырь.

Я в принципе не собирался изгаляться над несчастными недотуристами, но неспособных проснуться в пять утра ради великой цели – буду отсеивать (надеюсь, таких окажется много, бугага!). Ну и выносливость надо проверить: если мамин зайка не может пробежать пять кругов без остановки – он даже на моём лайт-маршруте склеит ласты на втором километре. А если отец действительно зарегистрирует нашу группу, прикопать дохлятину под кустом не получится, потому что все участники будут посчитаны и пронумерованы.

Предупреждать о строгом отборе я не стал. Всё-таки в Великий Поход я приглашал всех желающих. Да и мало ли, вдруг любители поспать испугаются и решат прийти вовремя. Это нам ни к чему.

Далее я присобачил к посту целых три обещанных файла.

«Список необходимого минимума» с пометкой жирным курсивом: «Помни, это всё тебе придётся тащить на себе!». Он включал личные вещи и обувь – тёплые и летние, со сменой, гигиенические фишки, спецлекарства, кружку-ложку-миску-нож (КЛМН) и прочую важную дребедень.

«Список снаряги, которую можно до 10.00 1 июля заказать у организаторов», с пометкой «но лучше купить своё или взять у друзей (у организаторов новья точно не будет)». Спальники, палатки, рюкзаки и карематы* – для нубов достаточно. Список снаряги для обещанных «фенечек» я буду составлять с ребятами, время ещё есть. Спасибо, пап, за твою щедрость, но чую, гемора мне не избежать, как пить дать часть снаряги потеряется или сломается. Папина щедрость под мою ответственность всегда сродни бесплатному сыру в известном месте.

*Каремат – (коврик, пенка, каримат) – аналог тонкого матраса для защиты от кочек, холода и сырости. Укладывается внутрь палатки под спальник.

И третий – мой любимый – «Список вещей, которые при обнаружении в ваших рюкзаках будут ритуально, с плясками под бубен, сожжены на первой же стоянке». Сюда вошли платья, туфли на каблуках, большие зеркала и банки-склянки с кремами и духами, косметика – вся, кроме гигиенической помады, – и прочая хрень, которой способны забить свои «сумочки» те цыпочки, коих намылилось в мой поход аж шестьдесят шесть штук. Надеюсь, до шестисот шестидесяти шести они не дотянут – не успеют до утра.

Господи, да тут даже десяти хватит, чтобы вынести мне мозг. Как-то не вовремя я расстался с Викой, знал бы, подержал ещё месяцок в качестве ширмы. Ибо что такое одна, пусть даже сволочная, девица, в сравнении с полусотней? Кстати…

Вика, конечно, не согласится, да и ну её нафиг, все нервы вымотала за год, а вот Таня Шаляпина, или Таньша Ляпина, если верить нику в соцсети – вполне.

Я быстро отыскал в смарте нужный номерок и через пять минут заручился поддержкой эффектной брюнетки, отличавшейся не только миловидностью и размером груди, но и крепким телосложением вкупе со внушительным ростом – такая полусотни девиц не испугается. О том, что еду с ней, я невзначай упомянул во флудилке, образовавшейся под моим мировым постом, и довольно потёр ладошки.

5

Саша

 

{Ночь с 26-го на 27-е июня}

 

 

 

После всех этих страстей на ночь глядя спала я, естественно, плохо. Лежала, пялилась в потолок, слушала ненавязчивый Машкин храп и представляла, как покорю Дэна. Почему-то ночью в это как-то особенно верилось.

Перед сном сестра, ещё покопавшись в фотках Соболя, фыркнула и сказала:

– Запомни, Сашка: покоряя мужчину, надо использовать свои достоинства и сильные стороны. Подумай, какие сильные стороны у тебя есть. Если надо, список составь и перечитывай периодически, чтобы не забывать.

Сильные стороны, значит. Достоинства…

Ум – это само собой. Незаурядный, как говорила наша школьная учительница по литературе, на что математик презрительно фыркал. Ну и ладно! Я всё равно пошла на филфак.

Так-с, что ещё? Вот! По физкультуре у меня всегда пятёрки были, потому что я гибкая – в детстве занималась спортивной гимнастикой, но потом забросила. С хорошей растяжкой, и бегать умею долго. И быстро. И отжимаюсь, и подтягиваюсь запросто, и по канату забираюсь.

Единственное, что меня всегда пугало – это к{о}злы, через которых нам нужно было прыгать. Вот не люблю я их… Но козлов ведь на маршруте не предвидится? Если только это будет козёл вида хомо сапиенс, мужского пола, прямоходящий. Но вряд ли подобного козла заинтересую я, Сашка Тополь.

Да-да, вот такая у меня чудесная фамилия. Предмет многочисленных шуточек не только моих бывших одноклассников, но и папенция. Вот он – Тополь. И Машель. А мы с мамой не Тополь, а Недоросль, скорее. Но, как философски отвечает на подколки мамзель, пожимая плечами: «Что выросло, то выросло».

Так-с, ум, гибкость, растяжка, бег. Ну, и где тут нужный фактор для покорения человечества в лице Дэна Соболя? Нету его.

– Мням-мням, – вдруг сказала Машка сквозь сон. Она иногда разговаривала во сне. – Варенички… м-м-мням…

Бедняжка. Совсем оголодала.

И тут меня аж подбросило от осознания. Точно!! Я ведь хорошо готовлю!! Правда, в условиях оборудованной кухни, но ничего – костёр не полевая кухня на передовой во время военных действий, прорвёмся. Разберёмся.

Буду кормить Дэна! Вот. А путь к сердцу мужчины лежит, как известно…

Я хихикнула. Как иногда говорила Машка: «Неправильный порядок. Сначала желудок, потом член, затем уже сердце. – И добавляла, подумав: – Первые два пункта, впрочем, можно и поменять местами».

Член… Ага. Я виновато покосилась на сестру и, кажется, покраснела так, что, если бы Манюня проснулась, – точно бы осознала уровень опасности. И, наверное, меня всё же не пустили бы в поход…

Но мне всё-таки восемнадцать! Второй курс закончила! А значит, надо добавить к достоинствам ещё один пункт. М-м-м, как бы его обозвать… Знание материала, вот! Да. Должна же я знать, с чем мне придётся… э-э-э… столкнуться.

Накрывшись одеялом с головой, я достала из-под подушки заныканный телефон и вошла в интернет. Гугл лукаво подмигнул мне поисковой строкой, и я, облизнув губы, почти решительно ввела туда волшебное слово «секс».

И как только я это сделала, у меня перед глазами возникли ОНИ. Нет, не члены. Точнее, члены, но не эти. Члены семьи!

Фигурально выражаясь, конечно. Перед глазами-то у меня было то, что я искала, и как только я всё это узрела, моя совесть подняла голову из глубин подсознания и гнусно захихикала, подкидывая совершенно другие картинки.

Мамзель грозно сводила брови и хмурилась, папенций хмыкал и откровенно забавлялся, а Машка, скрестив руки на груди, укоризненно качала головой.

Вот же чебурек, как говорит папенций. Ну ладно, сделаем по-другому.

Я закрыла вкладку, открыла новую и набрала дипломатичное «камасутра». Сначала рассматривала картинки, чувствуя, как всё сильнее и сильнее краснеют щёки. Но потом на первый план вышел мой пытливый ум, и я стала читать всяческие тексты. Там, конечно, тоже попадались картинки, но в сочетании с текстами они уже не казались настолько страшными.

А ещё минут через пять я начала сдавленно хихикать, засовывая в рот кулак, чтобы приглушить звук. Звук не приглушался, и кулак сменила подушка.

«Среди описанных сексуальных позиций: Зевок, Краб, Забивание гвоздя и так далее».

Забивание гвоздя?!

«Многие позиции названы по именам животных, которым следует подражать, копируя звуки этих животных…»

Гы… Хрю-хрю…

Показалось, или я на самом деле хрюкнула?

Но дальше было смешнее…

«Лингам – жезл света, символ божественной производящей силы…»

– У-у-у, – провыла я, утыкаясь лицом в подушку поглубже. Машкин храп подозрительно прекратился, и я притихла.

Лингам, значит… Я запомню!

6

Саша

 

{27 июня. Утро}

 

Проснувшись поутру, я буквально подскочила на постели, решив подать заявку на участие поскорее, пока Дэн сам не проснулся и не прикрыл запись, испугавшись количества желающих. Не знаю, как его, а меня оно уже начинало пугать: судя по комментам, их там сотни.

– Ты чего так по клаве стучишь с утра пораньше? – пробурчала Машель, не отрывая головы от подушки. – Клаводятел…

– Заявку подаю, – пробурчала я в ответ. – А то вчера на радостях забыла. А ты вставай давай! Тебе на работу пора.

– Не пора, – невнятно отозвалась Манюня, накрываясь одеялом с головой. – Ещё целых полчаса… Успею сон досмотреть…

– Про вареники? – хмыкнула я, но сестра не отозвалась. Точнее, отозвалась, но не словами, а громким и полным удовольствия «хрррр».

Заявка меня весьма удивила…

Впрочем, если Дэн её, как и пост, писал в состоянии глубокого подпития, то чему я удивляюсь?.. Хорошо, что не присовокупил к списку вопросов пункт «девственница – да/нет (нужное подчеркнуть)» и «любимая поза в сексе». То ли не додумался, то ли мало выпил.

Так-с, имя. Саша Тополь. Нафиг «Александра», терпеть не могу своё полное имечко, а это всё же не на паспорт анкета. Возраст – 18 лет. Странно, что пола нет, ну да ладно... Цвет волос – рыжий, цвет глаз – зелёный. Размер бюста… Ну не-е-ет уж. Обойдётесь!

Недовольно попыхтев, я оставила пункт незаполненным, и пошла дальше.

Минут через пять я заполнила заявку и откинулась на стуле с чувством глубокого удовлетворения. Но потом вновь подпрыгнула, и от неожиданности так ударилась коленкой об стол, что взвыла.

– Хррррбл**ь! – отозвалась Машка недовольно со своей кровати, выныривая из-под одеяла. – Мать! Ты сегодня дашь мне поспать или нет?!

И тут зазвенел будильник.

– Нет, – грустно заключила сестра, – нет в жизни счастья.

– Угу, – кивнула я, потирая ушибленную коленку. – А я вспомнила, что у меня рюкзака нет.

– Поздравляю, – фыркнула Машель. – Но это ничего, Саш. Рюкзак хоть купить можно. А вот мозги…

– Ты это про что? – протянула я с подозрением.

– Да так, – туманно сказала сестричка. – Философствую. Ты только смотри, не покупай рюкзак больше самой себя, а то придётся тебя вместе с ним по маршруту нести.

– Угу.

– Кстати. А остальное-то где брать?

– Что – остальное?

– Ну палатку, например. Мешок спальный. Это тоже покупать?

– Не знаю, – растерялась я.

– Узнай, – наставила меня Машка и, зевнув, встала с кровати. – А я пойду умываться.

Я кивнула и решила ещё раз изучить комментарии к записи. Может, Дэн там говорил что-нибудь про мешки с палатками?..

Нет, Соболь подозрительно молчал. Хотя народ спрашивал… Но увы – последний комментарий был написан глубокой ночью, и даже сквозь время и монитор отдавал алкоголем.

Я потёрла макушку, вздохнула и пошла выбирать рюкзак. Раз одну проблему решить нельзя, будем решать другую…

Ага, вот только решить её оказалось не так просто. Рюкзаков этих было столько, что я просто окосела. Да ноутбук выбрать проще, чем рюкзак! Там я хотя бы знаю, куда смотреть, несмотря на свою филфачность. А куда смотреть в случае с туристическим рюкзаком?!

В итоге я напоролась на один более-менее понятный сайт, открыла вкладку, которая называлась «женская серия» и решила построить из себя блондинку. Буду выбирать по цветам!

Минут через десять из ванной вернулась посвежевшая Машка. Покосилась на меня, подошла поближе, наклонилась и тоже стала изучать рюкзачный ассортимент.

– Этот, – в конце концов изрекла она, ткнув пальцем в ярко-малиновый рюкзак с жёлтым цветочком на лямочке. Я подняла голову и удивлённо посмотрела на сестричку.

– Ты чё, Маш?! Это же жуть!

– Почему? Гламурненько. Хотя… Малиновый рюкзак с твоими волосами будет не очень. Ты права. Тогда этот!

И палец ткнулся точно в такой же рюкзак, только он был салатовый с тёмно-зелёными вставками. Но жёлтый цветочек там тоже имелся.

– К твоим глазам подойдёт! – заключила Машель, развернулась и пошла к шкафу – одеваться.

Ах, ну раз к глазам…

 

После того как сестрица и родители утопали на работу, а я сделала большое дело – заказала рюкзак, – я решила ещё немного поваляться в кровати, помечтать… и поспать. Дело благородное, да и после бессонной ночи, полной волнения, клонило в сон со страшной силой.

Проснулась я ближе к обеду, отоспавшаяся настолько, что аж тошнило. А может, от голода? Устроила себе плотный поздний завтрак, думая о том, что неплохо было бы перед походом почитать про особенности полевого кашеварения.

И опять вернулась за монитор.

О! Дэн тоже проснулся. И видимо, ужаснулся и протрезвел. Пост оказался дополнен тремя любопытными файликами, а также уточнением – заявки на участие будут приниматься до восьми утра завтрашнего дня. Какая я молодец – успела подать!

7

Дэн

{29 июня. 06.00}

 

Ночь прошла беспокойно, и в пять утра перед первой тренировкой я чувствовал себя выжатым лимоном. Самое время самого себя отсеивать – глядишь, и проблема решится.

С большим трудом продрав глаза, я уполз в ледяной душ, но даже он меня толком не взбодрил. Идея отказаться от похода нравилась мне всё больше и больше. Уже вторую ночь мне досаждали кошмары, и они явно были неспроста.

Вчера к роковым восьми утра набралось триста сорок семь желающих отведать настоящей жизни и испить моей крови. Из них триста тринадцать девушек. И вы даже не представляете, каких сил мне стоит удержаться и не сказать «куриц». А о числе триста тринадцать я просто промолчу. Хотя я уже понял, что цифра тринадцать будет меня преследовать. Возможно – до конца моих дней. И возможно, их осталось не так уж и много.

Потому что триста тринадцать девчонок растерзают меня ориентировочно на третий день похода. Причем им вовсе не обязательно меня домогаться. Достаточно просто быть. Бр-р!

А может, я себе льщу, и это случится прямо сегодня, в процессе попытки отсева излишков.

Косяки с анкетой добавили головной боли. За неимением пункта «пол» результаты регистрации пришлось фильтровать по графе «размер бюста». (Я гений! Хорошо, хоть её добавил!) Но даже тут имелись исключения. Например, наш Серёга – гениальный гитарист, совершенно бездарный юморист и по совместительству музыкальный талисман моей компании, – указал шестой размер, и увы, он такой был не один. Поэтому я припахал Таньшу к общественно-полезному труду, заставив поделить претендентов на мальчиков и девочек, сверяясь с инфой в соцсети.

Сам же занялся предварительной подготовкой к эпику. То есть, к Великому Походу.

Для начала изучил маршрут. Он действительно был несложный, с короткими переходами (максимум двухдневными) и длительными, по два-три дня, стоянками в живописных местах. Только, боюсь, после этой толпы места утратят свою живописность, превратившись в истоптанную пустыню.

Отсев, и ещё раз отсев! Надо срочно сокращать поголовье туристов на мою душу.

Дальше я прикинул варианты развлечений на стоянках. Слэклайн и небольшие скальные маршрутики, тарзанки и импровизированные спелео-подъемы у нас будут везде, а вот пешую трассу с мокрой переправой* подготовим на первой стоянке, пусть народ познакомится с чудесами походов. На второй имеется масса скалолазных маршрутов. Троллей и сплав на катамаранах – на третьей у скалистой, бурной Ужанки возле порога Турмалин. Тут можно и подольше зависнуть: водопады, причудливой формы скалы, природное джакузи, бездонное озеро-карьер, и много других бонусов – хорошее место, насыщенное.

Вариант переправы ))

*Мокрая переправа – преодоление водной преграды, как вброд со страховкой или без, так и по воздушной навесной системе.

Дальше двухдневный переход с промежуточной стоянкой у автомагистрали – можно будет отправить домой тех, кто выдохнется (и побольше, побольше!) – и подъёмом на плато с пещерами. Остановимся у Пастушьей, приобщим народ к спелео-прелестям. Последний переход – к долине Медвед-горы, которая вообще-то просто скала, разделяющая три озера. А там…

Да.

Там – потрясающе красиво.

Солёное озеро Урсу с торчащими из воды скалами, покрытыми кристаллами соли, термальная Купель Зары и большое, почти пресное Долунау – озеро Полной луны. И вокруг девственный лес. А какие там рассветы и закаты, а какие звездные ночи! Просто мечта фотографа, а не место.

Как странно, я больше десяти лет старался даже не думать об этих местах, а сейчас, стоит только закрыть глаза – и воображение рисует пейзажи, как живые. Впрочем, скалу, с которой я навернулся, я почти не помню. Может, даже и не найду, если стану искать.

– Чем там занять моих горемык кроме праздного созерцания? О! Устрою-ка им Посвящение новичков в туристы! Можно будет знатно поиздеваться! – Я злорадно потёр ладони.

8

Свернув карту, я попытался связаться с друзьями.

Драго старше всех в нашей компании – в декабре ему стукнуло двадцать девять. И он не только старше, но и больше по всем параметрам. Под два метра ростом, широкий, мускулистый – не человек, а шкаф на ножках. И татухами покрыт абсолютно весь, как остров невезения зеленью. Начиная от дракона на спине – отсюда и прозвище – и заканчивая каким-то кельтским деревцем на ступне. Я одно время шугал мать, что последую его примеру и даже демонстрировал образчики тату, пока она не заявила: «Шкура твоя, что хочешь, то и делай, хоть дырявь, хоть сними и мясом щеголяй». В итоге так и не определился, а надо ли оно мне.

Девушек Драго меняет гораздо чаще, чем перчатки – друг вообще не заморачивается, что там сзади на мотоцикле болтается. А вот сами мотоциклы – это да, его единственная настоящая любовь. Впрочем, нет, не единственная.

Лет пять тому эта лосина захотела выяснить, выдержат ли её скалы и, списавшись со мной в соцсети, напросилась в поход. Прикатила лосина к нашему микроавтобусу на каком-то чудовищном байке в компании безумных рокеров, со столитровым рюкзаком, совершенно терявшимся где-то за спиной. Ребята нас ещё километров сто провожали – этакий ревущий моторами и гикающий эскорт, незабываемые впечатления для меня зелёного. Мне тогда едва семнадцать исполнилось, так Драго тут же окрестил меня желторотиком неоперённым. И главное, спорить не с кем ­– я попытался было заикнуться, но этот, матьего, Дракон посмотрел на меня настолько сверху вниз, что я предпочел замолчать и доказывать свою оперённость на деле. Через год я был переведен в салаги, и вот уж три года как имею честь именоваться другом.

В общем, скалы эту лосину не только выдержали, но и примагнитили. Ну а меня примагнитили мотоциклы. Так мы и сдружились.

У Драго на заднем фоне тарахтели моторы, словно он отвечал из танка. Так что поговорить толком не получилось.

Егор, друг детства и напарник во всех начинаниях – мы даже учимся на одном факультете, – похвастался, что они с Ленкой на ипподроме, и скинул пару фоток гарцующей на чёрном жеребце подруги. По делу сказал только, что катамараны и спасжилеты обещал организовать Стас, после чего спешно отключился под предлогом дикой занятости. Наверняка Ленка потребовала продолжать фотосессию.

Сам Стас, ещё один мой однокурсник и напарник по походам – не человек, а гремучая смесь вечно играющего в попе детства с болезненной тягой к противоположному полу – исчез с радаров. Что он жив, я догадался только по каверзным коммам этой заразы к спискам снаряги, которые я вывесил в сеть. Ой, чую, не без его вдохновения возникла моя дикая идея с походом. Я мысленно проклял дорогого друга, подкрепив проклятие парой гневных писем в личку.

«Грудастый» Серый тоже не ответил, но скинул сообщение, что он на подработке и что он в меня верит. Ничего, я ему ещё припомню шестой размер.

О-хо-хо. Не друзья, а юмористы сплошные.

Ещё я успел набросать предварительный список специального снаряжения и продумал точку заброски* провианта и снаряги. Не тащить же трёхнедельный запас жратвы и те же катамараны на плечах новичков, да ещё и девчонок.

*Заброска – организованный на маршруте склад ресурсов, топлива, продуктов питания и снаряжения.

При всём этом я настраивал себя… как там поётся? – думай о хорошем? И я старательно верил, что в поход пойдет не больше пятидесяти человек. Иначе мне кирдык.

Таньша провозилась целый день, проклиная мою шаловливую натуру и тех, кто регистрировался в сети под выдуманным именем. Тем не менее, вручая мне к вечеру распечатки на двадцати трёх страницах – три с парнями, двадцать с девчонками – она заливисто хохотала. Я решил, что это нервное, и даже не удивился. Поблагодарил за помощь и отвёз домой. К себе добрался уже затемно, но не успел закрыть дверь, как в неё постучали. Это оказался сосед по лестничной площадке.

– Ты это… выпить хочешь? – предложил он, дивно напоминая пса из старого мультика. Так и тянуло спросить: «Шо, опять?»

Поняв, что выпить я не хочу – видимо, по моим ошалевшим глазам – сосед свалил, не попрощавшись, а я только пожал плечами – с чего это он? Наверное, жена уехала – раздолье, а собутыльника нет.

Я наскоро принял душ и, не заходя на кухню, завалился спать. А ночью мне приснился очередной кошмар.

На этот раз знакомый, давний. Он снился мне впервые за последние два года – разбередились всё-таки былые раны. Я падал со скалы, вырывая закладки* одну за другой, и снова казалось, что ничему не остановить падения...

*Закладка — приспособление, применяемое в альпинизме и скалолазании для организации страховки.

Проснувшись в холодном поту и осознав, что я не только жив, но и цел, я испытал такой прилив счастья и бодрости, что ещё час мотался по квартире, не в силах не то что уснуть – вообще лежать спокойно. Я даже пожалел, что не пригласил на ночь Таньшу – кажется, я пока не готов видеть на своей территории какую-либо женщину. После Вики это неудивительно, я так устал от неё, что даже воспоминание о ней вызвало нервную дрожь в смеси с рвотным позывом. Однако сейчас мне явно не помешала бы резвая девица для сброса нервного напряжения.

Девицы под боком не было, поэтому уснул я ближе к четырем утра, а в пять на меня вызверился растреклятый будильник. Эксцентричный AronChupa, обычно задающий настрой моего утра, сегодня звучал сродни Rammstein, и на первую встречу с группой тигриц я собирался с настроением убивать. Или умереть.

9

Саша

 

{29 июня. Очень раннее утро}

 

Если утром куда-то спозаранку надо – ночью я спать не могу. Вся в маму. Она тоже так, а вот у папенция и Машки нервы железные – спят и в ус не дуют. И хоть пушкой над ухом пали – ноль эмоций, фунт презрения.

Так что… какой сон, если в четыре утра вставать, в пять выходить из дома? Да я только до двух ночи маялась, нервничала и читала комментарии под постом Дэна, силясь представить, сколько народу припрётся на утреннюю тренировку.

Силиться-то я силилась… Но, как оказалось, моего воображения было недостаточно для того, чтобы представить себе подобную… неприятность. Только непонятно, чья это неприятность: моя или Дэна? Наверное, пока всё же его.

Толпа собравшихся ужасала своей мощью, стихийной силой, а ещё – тем, что на две трети состояла из девушек. И девушки эти большей частью были высокие (ну, по сравнению со мной), грудастые и ногастые. Как с умилением говорит папенций, когда видит по телевизору какой-нибудь очередной конкурс красоты: «Все из одного инкубатора!»

У меня даже появились смутные сомнения, правильно ли я поняла слова «тренировка». Разве на таких ходулях можно бегать? Мини-юбки, коротенькие шортики, обтягивающие джинсики, кофты с вырезом «до пупа» – это одежда для тренировки?! Может, мы будем тренироваться в чём-то другом? Кто лучше всех трясёт грудью, надувает губки, шире всех раздвигает ноги?..

Нет, вряд ли. Дэн, само собой, шутник, но не до такой же степени. Я, конечно, его плохо знаю… Точнее, я его почти совсем не знаю. А уж он меня – и подавно.

Но всё же если тренировка реальная, то я правильно одета. В спортивный костюм – бриджи зелёные, футболка беленькая, – и кислотно-салатовые кроссы. Долго думала, что делать с волосами, чтобы не мешали, в итоге убрала свои овечьи кудряшки под кепку. Такую же салатовую, как и кроссы.

Дэн явился, как и полагается «тренеру», к шести утра, в компании с девицей модели «секс-бомба». Выше меня на полторы головы и шире намного. Наверное, при большом желании эта девица смогла бы взять меня за шкирку и метнуть за ограду, чтобы не выёживалась. Вот только секс-бомба не удостоила меня даже взглядом, предпочитая сверлить ехидным взором остальных соперниц. На стадионе повисло напряжённое молчание.

А Дэн между тем оглядывал собравшуюся толпу слегка ошалевшими глазами. Кашлянул – и начал перекличку. И чем дальше и больше галочек появлялось в списке Дэна, тем сильнее Соболь расцветал. Просто на глазах. Если бы я понимала, в чём причина подобной радости, наверное, тоже бы порадовалась. Пока же я тихо ужасалась количеству участников.

В общей сложности здесь было около двухсот человек, из них кукол Барби – явно больше половины. И чему радоваться?.. И какая вообще туристическая тропа выдержит подобное количество студентов?! Да мы любую тропу превратим в полноценную дорогу, останется только заасфальтировать!

Дэн, миленький, ты же не можешь этого не понимать, а?! Сделай что-нибудь, чтобы отсеять лишних… барбосов!

В этот момент Соболь как раз скользнул взглядом по ногам и груди очередной куколки, и я даже разозлилась. А может, он наоборот хочет сделать? Отсеять недорослей типа меня и взять с собой эту силиконовую долину?!

Ну уж нет! Так просто я не сдамся. Тополи не сдаются!

Я сузила глаза и поправила кепочку. Сейчас я вам всем тут покажу, где курицы зимуют!

 

Дэн

 

Проблема выглядела очень проблемной. И это несмотря на то, что явились не все триста с хвостиком заявленных тел. Чувствую, моя шаловливая анкета аукнется мне ещё не раз.

Большая часть девчонок не на тренировку собралась, а по меньшей мере в ночной клуб. Хотя даже там я столько едва прикрытых сисек разом не встречал. Я представил, как они будут скакать во время бега хозяек, и понял, что сторожу Феде сегодняшняя тренировка будет сниться ещё долго. А заикаться он вообще никогда не перестанет.

Адекватные девчонки среди этой сверкающей пестроты терялись и явно подозревали, что ошиблись адресом, а парни, как и Федя, пожирали всё это великолепие глазами, проглотив языки.

Мои ребята на тренировку забили, и, хотя им это позволительно, настроение упало ниже плинтуса. Друзья, блин. Я тут же настрочил гневный пост:

«Все не явившиеся до половины седьмого и до сих пор меня не предупредившие об уважительных причинах («хочу поспать» таковой не является!), – лишаются права на участие в походе!»

Вот так. Зафиксируем успех.

Из моих ко времени подтянулась только Ната, от Ленки и Егора пришло одно на двоих краткое «прости», на Стаса и Серого я и не рассчитывал, а вот отсутствие Драго удивляло – он обычно пунктуален. Зато в толпе мелькали знакомые по разным походам ребята, правда, имен я их не помнил, но рано ещё собирать камни и запоминать имена.

К половине седьмого не успели сто сорок девять сонных куриц. Да простят меня девушки, но да, именно сонных куриц. И трое парней. Что хорошо. Даже, я бы сказал, замечательно! У меня слегка отлегло от души, хотя это и не сулило ранним пташкам каких-либо поблажек.

10

Саша

 

Пока Дэн проводил перекличку, я пыталась представить, как он собирается организовать забег. Забег же будет наверняка? В количестве двухсот человек я по стадионам ещё не бегала. Когда я училась в школе, нас, бывало, объединяли с параллельным классом, но семьдесят школьников – это вам не две сотни студентов.

Соболь разделил будущих туристов на четыре группы. Делил явно по принципу «как бог на душу положит», особенно не заморачиваясь. Ты сюда, ты вот сюда.

Я оказалась в группе, где большинство были парнями. Вот и хорошо, не будут под ногами путаться всякие там барбосы на каблуках.

– Сегодня ваша задача – не примчаться первым, а добраться до финиша в принципе, и желательно без остановок. Не можете бежать – идите, не можете идти – ползите. Но по обочине. Лежать в направлении мечты бесполезно. Разве что ваша мечта – остаться в походе под какой-нибудь безымянной скалой, – припечатал Дэн перед самым стартом. – И да, у вас полчаса – времени больше чем достаточно.

А потом мы побежали. Все группы одновременно с разных концов стадиона. Десять кругов – фигня на постном масле, но отваливаться народ начал уже на первом. И от количества этих самых отваливающихся мой желудок восторженно сжимался. Больше половины!!! Ура!

Помогали Дэну «регистрировать» тех, кто упрямо бежит к своей мечте, та самая девчонка с арбузоподобной грудью и ещё одна симпатичная девчонка – в спортивном костюме, слава богу, – и какой-то парень. Соболь, кажется, был с ними знаком. Видимо, ходили с ним в какой-нибудь поход, счастливчики.

Каждый отмучившийся на очередном круге должен был кричать свою фамилию, и Дэну – а заодно и мне – колоссально повезло, что толпа начала редеть ещё на первом круге ада. Я только фыркала – и мчалась дальше, насмешливо косясь не только на сдувавшихся барби, но и на пятёрку парней, что бежали рядом. Их, кажется, изрядно удивляла моя прыть. А я мысленно ликовала. Первое задание – а я уже отличилась!

Кто молодец? Я молодец!

Единственный минус – во время бега с меня слетела кепка, а останавливаться и поднимать её я посчитала нецелесообразным. Так что к моменту окончания забега на голове у меня было… боюсь даже представить, что. Тополиный пух, как говорит папенций. Рыжий тополиный пух.

Но Дэну, кажется, этот мой пух понравился. По крайней мере, он очень доброжелательно улыбнулся, подходя ко мне и ещё пяти парням, которые, как и я, пробежали все десять кругов, не запнувшись о собственные ноги. Пожал всем руки – и мне, ого! – и сказал:

– Молодцы! А ты особенно. – Потрясающие зелёные глаза смотрели прямо на меня, и я чуть не завизжала от восторга. – И бежишь правильно, и дыхание распределяешь. Что называется – смотрите и учитесь!

– Спасибо, – пискнула я, чуть вздрогнув, когда Соболь хлопнул меня ладонью по плечу. – С-с-стараюсь.

Так, С-с-сашка. Кончай дрейфить! Разговаривай нормально.

Я собиралась исправиться и сказать что-нибудь ещё, но Дэн уже умудрился умотать дальше – к поджидавшим его разнокалиберным цыпочкам.

Дэн

 

На разминочном забеге – всего десять кругов, какие-то несчастные четыре километра – слились почти все девчонки: кто лениво, даже не пытаясь бороться и рассчитывая на свою неотразимость, кто на последнем издыхании, не сумев распределить силы.

Впрочем, даже большинство парней справились с трудом, часть кросса пройдя и восстанавливая дыхание. Только шесть человек пробежали всю дистанцию, и то, кажется, исключительно благодаря рыжему и лохматому, мелкому – дунь и улетит, – чуду, которое неслось впереди паровоза и планеты всей. Думаю, им, здоровым лбам, было стыдно, что их обгоняет такая козявка.

Я не бегал, и слава богу. Страшно представить себя бегущим после бессонной ночи, когда эдакая мелочь, к тому же, не дает пофилонить.

Перекинувшись с ней парой фраз и отметив обожание во взгляде зелёных глаз, которое и льстило, и слегка напрягало, я отправился разбирать пролёты прекрасного большинства нашей туристической труппы. То есть группы, конечно.

И только тут моё настроение пришло в обычную, благодушно-язвительную норму.

Мысленно напевая «Bad Water», я с удовольствием прошёлся по каблукам и минишортикам матёрых соблазнительниц, сообщив им, что за одну лишь идею явиться на стадион на каблуках они лишаются места в группе, и получил в ответ полные ненависти и дикого разочарования взгляды. Они согрели мою измученную душу похлеще бальзама и пролились на неё елеем.

– Но почему ты сразу не сказал, что можно не бежать?! – возмутилась смутно знакомая блондинка, подвернувшая на первой сотне метров ногу. Боевой раскрас поплыл от слёз и выглядел – любо-дорого посмотреть.

– Ну как я мог? – возмутился-удивился я. – А вдруг здесь собрались чемпионки по забегам на каблуках?

Среди них – моя Маринка, кстати. Сеструха так на шпильках рысачит, что многим парням в кроссах фору даст.

Курицы на ходулях мысли моей не оценили и смотрели коршуншами. Я даже порадовался, что не бегал, и до сих пор был свеж и бодр – если что, смогу убежать.

– К тому же это прекрасный повод обратить внимание остальных пташек на сложность задачи. Девочки, – я добавил мёду в голос, но девочки не обольстились, смотрели настороженно, ожидая подвоха. Я не стал их разочаровывать: – Поход – это не развлекательная прогулка, нас ожидают марш-броски длиной от пятнадцати до тридцати кэмэ. Причём не по паркету, а по горным тропам, и не с розовым клатчиком под мышкой, а с весом от шести килограмм на плечах. И честное слово – а вы моему слову верьте – никто не будет носить за вами рюкзак, и тем более вас, когда вы свалитесь на маршруте. Нам проще будет прикопать павших под кустом и придавить камнем, чтобы не выползли, чем заниматься эвакуацией и сворачивать поход.

11

Саша

 

Парень, налетевший на Дэна, был из его группы – лицо знакомое, значит, видела в институте. Имя я не помнила, да и не рассматривала я никогда друзей Соболя в лупу. Вот его самого – да…

Черноволосый, черноглазый, довольно высокий и жилистый, светлокожий – такому надо носить вампирский костюмчик и ослеплять девушек белозубо-клыкастой улыбкой. Парочка барбочек на шпильках оглянулись, когда он промчался мимо них, и призывно стрельнули глазками.

Я даже возмутилась. Ну ёлы-палы, вы определитесь, кого хотите соблазнять – этого Дракулу или Дэна?! Мне, конечно, ещё лучше, но… противно.

Никогда этого не понимала! Я вот Дэна люблю, и на остальных мальчиков мне пофиг, какими бы красавчиками они ни были. Хоть двести красавчиков – Дэн всё равно лучше всех!

Осталось только сделать так, чтобы он тоже начал думать обо мне подобным образом…

Между тем Соболь и его Дракула закончили разговаривать, и Дэн, выглядевший странно озадаченным, поспешил обратно к нам, горе-туристам.

На стадионе оставалось ещё приличное количество человек. Силиконовая долина вся свалила, кроме одной – той, с которой приехал Дэн, – но и без них народу здесь было, наверное, под сотню, если не больше. Интересно, насколько Соболь планирует нас проредить?..

– Так-с, – сказал Дэн, подходя ближе. И, к моему удивлению, посмотрел прямо на меня. – Ты! Имя, фамилия.

Я даже чуть испугалась.

– Саша. Саша Тополь, – ответила быстро, попытавшись пригладить волосы ладонью, и чертыхнулась про себя – кепку всё-таки надо будет найти.

– Восемнадцать есть? – уточнил Дэн. – Желторотики, даже такие крепкие, мне ни к чему.

– Да, конечно! Могу паспорт показать! – выпалила я, лихорадочно вспоминая, а взяла ли я вообще с собой этот самый паспорт?! Чего только не пообещаешь с перепугу.

– Не надо. Копию до завтра Таньше отдашь, – ответил Соболь, почему-то поморщившись.

Таньша… что за Таньша-то? Но спросить я не успела – Дэн отвернулся и начал говорить уже громче – явно теперь для всех:

– Шестеро героев, пробежавших кросс первыми, проходят в нашу туристическую группу автоматом. Вам, ребята, никаких нормативов сдавать не нужно. Бонус, так сказать…

Боже!!! Мне ничего сдавать не нужно – я прошла!!!

С другой стороны, даже немного жаль. Я ведь и отжимаюсь хорошо, и подтягиваюсь, и пресс качаю. Тут не подкопаться. Вот Дэн бы впечатлился!

Впрочем, он и так уже впечатлился. А когда я ему что-нибудь вкусненькое приготовлю – ещё сильнее влю… то есть, в восторг придёт.

Я мечтательно вздохнула, ощущая, что смотрю на Дэна, пожалуй, чересчур щенячьими глазами. Надо бы это прекращать – парней, как утверждает Машель, это раздражает. Они любят сильных и независимых женщин, да.

А я такая и есть. Сильная и независимая Сашка Тополь.

«Бугага», – заржал кто-то внутри меня, и я шмыгнула носом.

 

Дэн

 

После разговора со Стасом я пребывал в состоянии, близком к прострации. Наверное, только этим и объясняется моя дальнейшая доброта. Я бонусом зачислил в группу (или всё-таки труппу?) шестёрку самых шустрых бегунов. Впрочем, это нормально, ребята точно потянут поход. Доброта была дальше:

– А теперь, ­заморыши, не осилившие кросс, слушайте сюда. Если вы всё ещё жаждете отведать «настоящей» жизни – у вас есть ровно три дня для сдачи марафона. И остальных нормативов. С тренировками, так и быть, поможем. Вот они, – я ткнул в Стаса и Нату пальцем, – и помогут.

Не удержали моего пьяного безумия – отдувайтесь, – сообщал им мой мрачный взгляд.

– Можете начинать. Тань, побудешь у них секретарём. А я пойду на небо и буду за вами наблюдать. Как бог, ага.

Я поднялся на самый верхний ярус зрительских трибун. Трибуны были новые, удобные – можно с комфортом развалиться и подремать. Впрочем, мне не дремалось – мысли всё возвращались то к разговору со Стасом, то к тому, что мой мозг не признавал случившимся уже три дня как.

Картинки мелькали, тасуемые сонным воображением, вспыхивали сценами фильма «Вспомнить всё».

{26 июня. Разгар вечера}

 

Горячую вечеринку по поводу защиты остудило содержимое стакана, выплеснутое мне в лицо. Чистая вода с кубиками льда – один из них зарядил мне в глаз. Приоткрыв второй, непострадавший, я рассмотрел Викторию, мечущую искры из густо наресниченных очей. Ребята затихли, ожидая моей реакции, а цыпочки, которых я только что фривольно обнимал, стали потихоньку отползать в разные стороны.

– Викуся! – я расплылся в улыбке. В улыбке неискренней – я совершенно не рад был её видеть. И вообще предпочел бы, чтобы она растаяла, как кубик льда, уже исчезнувший в луже.

– Ты! – прошипела гламурная красотка, сейчас больше напоминавшая Медузу Горгону. Волосы, правда, свисали безжизненными платиновыми локонами, вместо того чтобы развеваться и шипеть вместе с хозяйкой. Хотя… о! Вон тот – точно пошевелился!

Улыбка моя стала куда искреннее.

– Ты! – повторила Медуза, и локоны возбужденно закачались, перешептываясь друг с другом.

М-да, мы явно что-то забористое лакали сегодня. Во накрывает.

– Ты посмел выкинуть мои вещи в окно!

Угу, и замок сменил. «И чё?» – подумал я. Говорить с бывшей девушкой не хотелось.

12

Саша

 

{снова 29 июня}

 

 

Наверное, мне можно было свалить, но я не решилась. В итоге отошла чуть в сторонку, чтобы не мешать кучкующимся будущим туристам – и почти врезалась попой в чью-то голову.

– Ай! – недовольно сказали на уровне моих бёдер. – Осторожнее, пожалуйста! Я не застрахована!

Я обернулась и опустила голову. Прямо передо мной на корточках сидела девушка. Или женщина? Она была такая же кудрявая, как и я, с волосами до плеч, но не рыжими, а обычными русыми. Очень большие голубые глаза смотрели на меня весело и дружелюбно, губы улыбались.

– А-а-а! – протянула она, вставая. Видимо, завязывала шнурки. – Ты из тех, кто уже прошёл в тургруппу Соболя. Поздравляю!

Что-то в моей голове не сходилось, и я наконец поняла, что: она не могла быть студенткой!

– А вы…

– Ева Эрис, – она протянула мне ладонь и крепко пожала мою руку. – Очень приятно. А ты, как я слышала, Саша Тополь.

– Ага, – кивнула я и опять попыталась заговорить. – А вы…

– А я не студентка. – Блин, она мысли, что ли, читает?! – Лазила в соцсети, увидела репост записи Дэна у знакомой и решила тряхнуть стариной.

На «старину» Ева, конечно, не тянула. Зато она была в кроссовках и спортивном костюме, что уже делало её героиней в моих глазах.

– А… – я хотела спросить ещё что-то, но не успела: заговорили «тренеры», и Ева шикнула на меня, сделав большие глаза. Вообще они у неё и так-то большие, а уж когда она их вытаращила, стали даже пугающе большими.

Между тем девушка и парень-Дракула, которых Дэн назначил своей любимой женой, то есть, тренерами, делили оставшихся на пары, попутно объясняя, что первый должен контролировать второго, а второй первого. Надо будет принять друг у друга отжимания, приседания, пресс – и во время прокачки пресса заодно сыграть роль «груза на ногах».

Дойдя до Евы, парень-тренер запнулся.

– Ну, чего? – она усмехнулась. – Пары не хватает, да?

Кажется, его тоже удивила её способность читать мысли.

– Угу. – Он покосился на меня. – Поможешь? Только тебе ничего сдавать не надо, конечно.

– Да я могу и сдать, мне не жалко, – я пожала плечами, и Ева тут же предложила:

– А давай, ты за меня сдашь?

– Запрещено, – посуровел Дракула, и она засмеялась.

– Категорически? Или всё-таки есть исключения из правил? – спросила Ева и улыбнулась так, что будь я парнем – точно бы влюбилась. Хотя бы только из-за одних зубов, ровных и белых.

Вот и «тренер» смягчился. И даже, кажется, слегка смутился.

– Это к Дэну. Указаний не давал, так что…

– Ну да, – она важно кивнула. – Жираф большой, ему видней.

И покосилась на трибуну, где самозабвенно дремал Дэн, с таким лукавством, что я не выдержала и захихикала, а Дракула фыркнул, явно стараясь сдержать смех.

Чуть позже, когда Ева ложилась на землю, чтобы сдавать норму по прессу, она тихо призналась мне:

– Ни хрена я не сдам, конечно.

– Почему? – удивилась я, садясь ей на ноги.

– Ну-у-у… – протянула она, ложась поудобнее. – Пресс сдам, приседания тоже. Но вот отжимания и подтягивания мне никогда не давались. Ну и ладно. Главное – не победа, а участие.

И начала качаться. А я с трудом удержалась от того, чтобы не поднять одну из рук и не почесать макушку.

Для меня-то победа как раз была очень-очень важна…

 

Дэн

 

Да.

Это была действительно моя идея. Именно я додумался вместо обычного похода, который намечался у нас с ребятами, устроить нечто вроде отбора подходящей девчонки, способной в отличие от Вики и ей подобных и в огонь, и в воду. Как говорит моя ба, и Крым, и Рим и медные трубы. Впрочем, она же говорит: «Не мала баба клопоту, купила порося». И это тоже обо мне.

Увы, друг считал эту безумную идею просто замечательной.

– Да не парься ты, Дэнь, всё будет шикарно!

Не понимаю, каким местом он вообще думает. Хотя знаю. Я им сам, кажется, думал тем злополучным вечером.

– Стас, их зарегистрировалось триста тринадцать, просто вслушайся в число!

– Супер! – глаза друга загорелись хищным блеском. – Ох и развлечемся!

Да уж, такого бабника ещё поискать.

– Можно подумать, тебе тёлок не хватает.

– Тёлок много не бывает, – Стас назидательно воздел перст горе. Просто горе луковое, а не человек. – Особенно в походах. Это именно то, что меня в них бесит – вот лежишь ты себе в палатке, рядом вроде тёлка, а трогать нельзя. Не принято. Разве что это твоя родная тёлка, – ну так она тебе яйца открутит, стоит только налево глянуть. А как тут налево-то не смотреть? – Стас бросил тоскливый взгляд в сторону удаляющихся куриц на ходулях.

Да, был у него опыт: встречался он с девочкой-туристкой. Ровно до конца похода встречался. Потом за измену был бит репшнуром с карабинами, и теперь предпочитает с порядочными туристками не связываться.

13

Дэн

 

{26 июня. Жаркий полдень}

 

 

…Я не планировал возвращаться к себе после защиты, договорившись встретиться с Викторией сразу в клубе. Но защитился я в числе первых, и так захотелось… сюрприз сделать, что ли. Ну и просто по-человечески трахнуться, а то забодал этот скоростной перепихон – всё время учёба пожирала. Преподы отчего-то не велись на мои красивые глаза, приходилось срочно вспоминать материал.

И вот я на крыльях если не любви, то похоти прилетел домой, столкнувшись на входе в подъезд с очень странно посмотревшей на меня бабкой-соседкой. А на выходе из лифта – с не менее странно глядящим соседом. Он даже выронил из рук пакет, и тот отозвался характерным бутылочным звоном.

– Ты тут? – пробормотал сосед, озабоченно склоняясь над своим добром.

– Как бы да… – И тут я услышал.

Услышал причину, по которой они оба были уверены, что я должен быть дома: из моей квартиры сквозь хлипкую дверь доносились мужские и женские стоны. Я потерял интерес к соседу, открыл дверь своим ключом – в лицо пахнуло густым запахом секса, а глухие стоны превратились в животный рёв. Женские звучали в знакомой тональности и не оставляли сомнений, но болезненно-брезгливое любопытство заставило меня заглянуть на кухню.

Я будто бы зашел на студию порно – даже поискал глазами камеру и оператора. Двое мужичков, жирноватых и волосатых, шпилили мою Викторию по всем правилам жанра. Да уж, у меня не было шансов удовлетворить её, у меня-то член всего один.

На плечо легла чья-то рука.

«А вот и оператор», – отвлечённо подумал я и оглянулся.

Сосед. Сжав мой локоть, он потащил меня прочь.

 

Мда… Зато теперь понятно, почему он ко мне вчера приходил. С лекарством от душевных ран.

И кухня…

Млин, я так любил свою кухню, а теперь меня от неё тошнит…

 

Саша

 

{29 июня}

 

 

Явление ещё одного персонажа пропустить не мог никто. Клянусь, у некоторых девушек глаза мечтательной поволокой затянуло, а у парочки наверняка и слюна из ртов закапала.

Я видела его фотографии у Дэна на странице, но на фотографиях нельзя понять истинного «масштаба» человеческого тела. Хотя в случае с данным кадром это скорее человеческая туша…

Парень был здоровый, ростом под два метра, и настолько широкий в плечах – я, наверное, целиком бы на них поместилась. Усатый и бородатый, но лысый, весь в татухах – спасибо, что на лысине их нет, – и мощный, как скала.

Вот бы моей Машке такого парня. Она тоже девчонка мощная, он бы её буферов… то есть, габаритов, не испугался.

Парень медленно шёл к цели, то есть, к нам, и земля под его шагами дрожала, рождая гул, и казалось, что сейчас позади него появится здоровенный богатырский конь со связанным Соловьём-разбойником, перекинутым через седло.

– Вот это Муромец, – протянула Ева. Она была чуть ли не единственным существом женского пола без признаков умиления на лице. – Только татушки антураж портят.

– Почему? – Я с таким увлечением рассматривала вновь прибывшего, что чуть-чуть поплыла мозгом.

– У богатырей татух не было. Ну, – Ева задумалась, – или былины об этом умалчивают.

– Драго! – крикнул наш «тренер», махнув парню рукой. Ты ещё подпрыгни, а то вдруг он не заметит с высоты своего величественного роста. – Привет, братан!

– Здорово, – пророкотала громадина, оглядывая собравшихся. – Кажется, к веселью я опоздал.

– Так точно, – ответила девчонка, выполняющая обязанности второго тренера. – Мы уже тут и бегали, и приседали, и подтягивались.

– М-да?

Драго в этот момент пристально смотрел на одну из оставшихся барбочек – правда, той хватило ума прийти в кроссовках и спортивном костюме. Барбочка увлечённо качала пресс, но ей отчаянно мешал лишний бюст, и на пятнадцатом разе она сдулась.

– Понятно, – хмыкнул местный великан, отводя взгляд от соблазнительно вздымающихся округлостей. – Жаль, что опоздал…

И тут взгляд его упал на нас с Евой. Я слегка занервничала – вдруг сейчас скажет, что эдакую мелочь в поход не берём? Он же не видел, как я классно бегала!

Но Драго, кажется, меня и не заметил. Он с интересом изучал Еву. А моя новая знакомая, чуть закаменев лицом, даже руки на груди сложила, из-за чего стало казаться, что она у неё ещё больше.

Эх, мне бы такую! Размер третий примерно. Правда, Ева совсем не моей комплекции, и я с подобной грудью наверняка смотрелась бы до ужаса нелепо. Или вообще упала бы, не выдержав тяжести…

– А у нас отбор не только среди студентов, что ли? – спросил Драго, глядя на Еву. Та усмехнулась и ответила ещё до того, как «тренеры» успели отреагировать:

– Дэн не ставил условие «быть студентом». Но это не имеет значения. Нормативов я всё равно не сдала.

Честно говоря, я не понимала, что происходит. Они будто бы сражались взглядами, только во взгляде парня было больше насмешки, а вот у Евы – откровенного вызова.

Я не выдержала – кашлянула, и всё прекратилось. Драго отошёл от нас и тихо заговорил с девчонкой-тренером, а Ева повернулась ко мне и сказала:

– Пойду я. Делать здесь всё равно больше нечего.

– Ага, – вздохнула я с жалостью.

– Знаешь, что, Сашетт, – она улыбнулась, – ты палатку с собой не бери. Мой тебе совет. У многих двушки, к кому-нибудь подселишься. Я бы к себе предложила, но видишь – не прохожу я… по параметрам. Впрочем… – Улыбка стала шире. – Ещё не всё потеряно.

– В смысле?..

– Не скажу пока. Но может, – Ева подмигнула, – мы ещё встретимся.

Эх… хорошо бы!

 

Дэн

 

Я всё-таки уснул в своем поднебесье, и меня растолкала Таньша ближе к одиннадцати.

Внизу почти никого не осталось, человек пятнадцать, не больше. Ленка с Егором сидели на нижнем ярусе трибуны и наблюдали, как Ната и Стас о чём-то спорят. Над этой парочкой возвышался Драго, готовый вмешаться в самый горячий момент. Ещё несколько ребят-недотуристов вертелись рядом: одни разминались, другие копались в рюкзаке, а третьи просто глазели в небо. В том числе и рыжая мелочь.

14

Дэн

{2 июля}

 

Хоть я и клялся себе быть страшно строгим, в итоге проявил дикую мягкотелость, и в группу набрал всех, кто не сдавался до последнего, без оглядки на результат.

До сих пор не верю, что сделал это, но я взял даже нескольких Стасовых цыпочек, потому что они исправно посещали все тренировки, причём ходили в спортивчиках и кроссах (пусть и со стразами), и даже умудрились сдать что-то из нормативов. И уж тем более у меня не поднялась рука разогнать обычных девчат – не блиставших выносливостью, но горящих глазами и стремящихся в поход.

Впрочем, я придумал запасной выход из ситуации.

Полный список включал восемьдесят семь лиц вместе с моей компашкой.

– Сколько, говоришь, девчат у тебя? – уточнил папа, изучая вручённые ему ближе к вечеру того же дня бумаги.

– Пятьдесят две, – я вздохнул. – Полторы девицы на парня. Но, – я поднял палец вверх, – первым пунктом у меня трёхдневная стоянка в формате «выезд новичка»*, и, уверен, на третий день часть народа сбежит. С водилой автобуса я договорился, он подождет. А вот эти шестнадцать, – я указал на последний лист списка, где значились не сдюжившие кросс и нормативы задохлики, – вернутся однозначно. Только с таким уговором их и беру.

*Выезд новичка – короткий (2-3 дня) выезд на природу для приобщения к туризму молодежи. Включает знакомство с большим количеством видов туристического спорта.

– Неплохая идея, – одобрил отец. – Обычно после выезда новичка отсеивается тридцать-тридцать пять процентов нюхнувшего туристических прелестей молодняка.

Лично я собираюсь дотянуть этот процент до пятидесяти. Туристические прелести бывают разными.

Да и коэффициент полторы девчонки на парня – это нерационально. Рационально – 0,5, максимум 0,7. Грузоподъёмность у нас со слабым полом разная, и разница эта распределяется между парнями, а они, увы, тоже имеют свойство помирать от перегруза. Так что прикапывать под безымянной скалой, возможно, придется всю группу.

И имя после этого у скалы точно появится. Моё. Есть перевал Дятлова – будет и скала Соболя. Песец Соболя.

– Что со снарягой? Когда дашь заявку?

– Уже, – я протянул второй файл с запросами – на специальное снаряжение и личное, недостающее моим туристам. Благодаря богатырскому рыку Драго инфу удалось собрать в рекордные полтора часа, как и копии паспортов. Драго – просто незаменимый чел в хозяйстве.

– Оперативно, – оценил отец.

– Стараемся.

– Может, и с меню уже определились?

– Угу.

Меню мы рассчитывали с Натой. Она у нас всегда старший по снабжению. Жаль, отказывается заведовать кухней в этот раз, но я её понимаю – с таким-то количеством голодных ртов. Придётся выбирать в жертву кого-то из новичков.

– Дай гляну. Хм. Неплохо. Хвалю, – отец поднял на меня взгляд, и у меня засвербело где-то в районе копчика – уж слишком… доброжелательно смотрел на меня Старший Соболь.

– Аптечка? – уточнил он. И улыбнулся. Жуть!

Я протянул ещё один список.

– С Леночкой составлял?

– Так точно.

Лена, как выпускница медицинского колледжа, всегда значилась у нас медсестрой.

– Пойдёт, – отец отобрал свои экземпляры всех списков, завизировал мои, возвращая, а затем, порывшись в бумажнике, достал карту «Экстрим 20».

– Закупаться завтра будешь?

Я угукнул, с прищуром глядя на эту роскошь. Карта, любовно именуемая «экстримкой», давала двадцать процентов скидки в ряде продуктовых супермаркетов, а главное, в магазинах снаряжения, обеспечивая неслабую экономию, и за мою жизнь побывала у меня в руках... да вообще ни разу. Отец заявлял мне: «не дорос!», считая, что пока я отказываюсь заниматься альпинизмом всерьёз, привилегии профи на меня не распространяются.

Потому, когда Старший Соболь широким жестом протянул мне «экстримку», я на всякий случай спрятал руки за спину. Шестым чувством чуял подвох. Или пятой точкой, если хотите.

– Неужели «дорос»? – я скептически склонил голову к плечу.

– А что, не верится?

– Нет.

– Чем не повод? Мой сын в кои-то веки ведёт в поход группу. Да ещё какую!

– Хорош издеваться. Это только начало, и в походе у меня есть сотни шансов облажаться.

– Тысячи, – фыркнул отец, подтверждая мои подозрения – это жу-жу неспроста. – Считай это авансом.

– Ты и так мне сильно помог – авансом. А вот это, – я кивнул на карту, – уже прикольный бонус.

– Пусть будет бонус.

– И с чего мне такие бонусы?

– Недоверчивый какой, – отец потёр подбородок, а затем рассмеялся. – Ладно. Не поймался. Но тебе все равно придется её взять.

– Кого? – отчего-то я сразу понял, что речь не о карте.

– Еву Эрис.

15

Дэн

{3 июля}

 

Последний день перед отъездом прошел отчаянно гиперактивно. Ночью я почти не спал, мысленно формируя пакеты забросок, рыская по нашим форумам и перепроверяя меню и снарягу. А с утра до поздней ночи мы носились, как угорелые: магазины, аптеки, альпклуб и склады снаряжения, стадион и последние наставления новичкам.

Я пугал народ, как мог, но увы, бесперспективно. Чем больше пугал – тем фанатичнее горели глаза.

Особенно – зелёные из-под рыжих кудряшек. Эти, кажется, вообще ничем не запугать. Я всё больше убеждался в мысли, что восемнадцати там нет, но перепроверить по паспорту так и не удосужился. Фиг с ним, нельзя отказывать такому блеску в глазах. Если что, прикинусь веником, мол, не знал, был введен в заблуждение. Тем более я сам ходил в походы едва ли не с пеленок. У мамы даже медаль где-то валяется: «Самому младшему участнику туристического слёта». Мне тогда полгода было. Так что четырнадцать, шестнадцать или восемнадцать – какая разница? Если что – пригляжу за мелочью.

Еву Эрис я так и не видел. Судя по всему, папина королева явится только к автобусу.

Ближе к обеду позвонил Старший Соболь, сообщил, что погода меняется и ночью с 4 на 5 июля будет гроза. Предложил перенести выезд.

– Штормовое?

– Нет, просто гроза, но для новичков впечатления от первой ночи могут оказаться не самыми приятными.

Я едва удержался от радостного «ехуу!», сдержанно поблагодарил отца за предупреждение, но переносить выезд отказался.

– Ничего, им полезно познакомиться с возможными проблемами в начале пути, пока их ещё будет ждать автобус.

Отец только хмыкнул и пожелал удачи.

Ближе к вечеру нарисовался Серый. Чудовище сияло свежим фингалом и слегка прихрамывало, но пальцы рук были целы, а это, по его словам, главное. Драго пообещал сопровождать Серого на все гастроли, если так продолжится. Чудовище ответило, что согласно ездить только со своей невестой.

– Будешь моей невестой? – уточнило, хлопая ресницами незаплывшего глаза, и отскочило к стене, чуть не схлопотав затрещину.

– Погорячился я. Я его, пожалуй, первый прибью, – пробасил Драго, и мы заржали.

До трёх ночи мы паковали рюкзаки в подсобке альпклуба, любезно предоставленной нам старшим Соболем.

Драго откопал среди старого хлама, коего здесь пылилось тучи, раритетный пятнадцатилитровый чугунок. И вцепился в него, как сова в мышку. Чугунок был тяжёл, как смертный грех, имел форму трети сферы, а вместо ручки был снабжён толстой длинной проволокой. Драго натянул посудину через голову и плечо, накинув сверху на рюкзак черепашьим панцирем… И принял стойку черепашки-ниндзя.

М-да... Кажется, кривое чувство юмора заразно.

Хорошо, что нервы мои успели атрофироваться напрочь за эти дни. И теперь я был уверен, что справлюсь с любой жизненной неожиданностью. Если не с блеском, то хотя бы без соплей.

 

Саша

 

{4 июля}

 

Автобус подавали к семи утра, но Дэн предупреждал, что на месте лучше быть в полседьмого – чтобы успеть сложить вещи и спокойно рассесться. И я, как сознательная, успела подъехать к назначенному сроку, полюбоваться на два здоровенных автобуса, возле которых толпились человек двадцать самых сознательных студентов и ребята Дэна. Самого Дэна пока не было.

Зато чуть в стороне от остальных стояла Ева, и я даже взвизгнула от радости.

– Тебя взяли!

Я так переживала, что Ева с нами не поедет – ведь на «последнем прости» Дэна, когда он инструктировал всех участников группы, я её не видела.

– Угу, – Ева расплылась в улыбке, отрываясь от своего телефона, на котором что-то с увлечением набирала. – Привет, Сашетт. Хорошенький у тебя рюкзак.

Я между тем рассматривала её рюкзак – точно такой же, как у меня, только зелёный. Тот самый, который я хотела!

Она и сама была во всём зелёном, точнее, в цветах хаки – спортивные штаны из хлопка с карманами, футболка с абстрактным принтом, а на голове – бандана. С черепушками. Жесть!

– У тебя тоже, – вздохнула я с завистью. – И бандана суперская. Надо было тоже купить, а то кепку потерять можно, наверное.

– Давай, я тебе дам? – предложила Ева, склоняясь над рюкзаком. – У меня ещё две есть про запас. Тебе какую – голубенькую или зелёненькую? Хотя… глупый вопрос. Вот, держи зелёненькую.

На зелёненькой бандане были изображены какие-то… чёрные смешарики с глазками. Большими такими глазками.

– Что это? – спросила я с подозрением, вспомнив покемонов. Нет, среди покемонов такой чуни не было…

– Не знаешь? Уголёк из «Унесённых призраками», – пояснила Ева, и что-то слабо шевельнулось в памяти. – Хм. Старость не радость...

– А тебе сколько? – тут же поинтересовалась я. Никак я не могла понять её возраст, вот никак. И вроде молодая, а какая-то совсем взрослая.

16

Дэн

 

Ёжика мне в штаны!

Неожиданности посыпались с самого утра.

Началось всё с сообщения от Таньши: «Дэнечка, любимый, у меня для тебя сюрприз».

– Если бы мы с тобой спали, я бы заподозрил беременность – тон сообщения характерный, – пробормотал я в пустоту, продирая глаза после пары часов сна. – Вот блин! – Я резко сел в постели. – Мы же не спали?

С этими провалами в памяти ни в чем нельзя быть уверенным!

Я тут же перезвонил, но и телефоны, и аккаунты в соцсетях были офлайн.

Вылакав кружку чёрного кофе без сахара и молока – адская гадость, зато бодрит, – я умчался навстречу с «труппой», может, моя «боевая подруга» уже там.

Возле автобусов – всего их было два – суетилось прилично народу, но Таньши среди них не наблюдалось.

Всё чудесатее и чудесатее.

Ладно. Выезд в восемь, может, появится. С сюрпризом своим, чтоб ему.

Я объявил начало погрузки и направился в подсобку за рюкзаком. Там меня встретил отец, тоже с сюрпризом. Даже с двумя.

– Привет, брательник! Я скучал, – раскрыл объятия Славик.

А уж я как скучал, словами не передать…

– И что ты тут забыл? – Я проигнорировал душевный размах братских лап.

– А мы едем с вами! – пискнул из-за моей спины незабвенный голос систер.

Я плавно, даже не вздрогнув (герой!), обернулся, и Маринка бросилась мне на шею. Миниатюрная и прелестная, как всегда, и омерзительно бодрая. Да ещё и обутая в кроссы, а не в туфли на шпильках. Значит, она серьёзно.

– Скажи, что ты пошутила, – всё же попросил я.

– Какие шутки? Разве нам совесть позволит бросить младшенького на произвол судьбы в такой важный момент?

– Неделю назад ваша совесть спала и лапу посасывала.

– Неделю назад, сын мой, – укоризненно произнёс самый старший Соболь (развелось тут Соболей – четыре на метр!), – мы предложили тебе хороший выход – отказаться от этой затеи. Умение оценить свои силы и отказаться от невыполнимой цели стоит дороже бездумного выполнения бредовых обещаний. Жаль, что ты этого не понял.

Я только скрипнул зубами, вспоминая, какими именно словами мне предлагали этот вариант.

– Поймёт ещё, – хмыкнул братец. – Жизнь научит. – Он потянулся потрепать меня по голове, но я нервно уклонился, чем вызвал смешки у всех троих.

Каких богов, интересно, я прогневил?..

– Па, у меня места нет для лишних людей.

– Это не лишние люди. Это инструкторы, которых ты запрашивал.

М-да. Я наивно полагал, что выбил себе что-то полезное взамен на папину Ириску? Три ха-ха. Кстати, о птичках…

– А Ева твоя где?

– У автобуса уже, – ответил отец и поздоровался с вошедшим в альпклуб Драго. За ним подтянулась остальная моя компашка, и мы, перекинувшись приветствиями, потащили поклажу на выход.

Следующий час прошёл в организационной суете. Я вскользь познакомился с Евой, отметив лишь, что представлял её себе совсем не так. Но мысли мои были заняты грядущим сюрпризом. Возможность настолько нелепо стать отцом пробирала до дрожи. Я раз десять звонил Таньше, но без успеха.

А в семь пятьдесят прилетело письмо:

«Дэн, я не хочу лишать тебя тех радостей, которым могла бы помешать своим присутствием. Целую. Не ищи».

Я потёр слезящиеся от недосыпа глаза, вытер вспотевший от напряжения лоб и снова перечитал этот феерический бред.

Ну, хоть не беременность…

– Дэн, у нас три потеряшки, – тронула меня за локоть Ната. – Говорят, заболели, не могут ехать.

Я дёрнул щекой, не имея даже сил порадоваться отсеву.

– И ещё Таня Шаляпина – с ней связи нет.

– Угу. Знаю.

– Что делать будем?

– Выезжаем…

Я поднялся в автобус, как сомнамбула, на ватных ногах. Два места во втором ряду я застолбил ещё в самом начале.

– Что ж, хоть высплюсь на двух сидениях, – пробормотал я.

Как бы не так. Моё место нагло захватили – в проходе торчали чьи-то мелкие кислотно-зелёные кроссовки. Голова над креслами, правда, не виднелась.

– Ты кто? – я навис над сидением и встретился с испуганными зелёными глазищами.

На какой-то миг я испытал замешательство, потому что глаза были знакомыми, но чего-то не хватало. Потом понял, чего – рыжих вихров, скрытых сегодня за зелёной банданой. Это же рыжая мелочь! Сашка Тополь, если не ошибаюсь.

– О, Санька, трямс. Ты чего тут?

– Я… место… сейчас пересяду… – суетливо замямлила мелочь.

– Да ладно, не парься. Можешь оставаться, – я ухмыльнулся и вздернул бровь. Настроение вопреки ожиданиям поползло вверх: – Если не боишься, что я на тебе усну.

17

Саша

 

На мне? В его устах это так двусмысленно прозвучало… Это он шутит или издевается? Не знаю, боюсь или нет, но покраснела я, кажется, до самой банданы…

 

Надо быть смелее – так часто говорит Машель.

И я решила быть! Поэтому, проходя мимо мест, забитых Дэном, решила туда плюхнуться. А вдруг не выгонит?

– Правильно-правильно, – хмыкнула шедшая сзади Ева. – Нечего ему на двух креслах разлёживаться, буржую. Садись, Сашетт. А я чуть подальше… Не потеряемся.

– Ага, – пискнула я голосом, больше похожим на мышиный, и затаилась, затолкав записочку «Занято богом» подальше под кресло.

Минут через пять я начала ёрзать в кресле так, словно оно было перцем чили посыпано, думая – может, сбежать к Еве, пока не поздно? С ней хорошо и спокойно. Как с Машкой почти. И так же, как с сестрой, я периодически чувствовала себя в присутствии Евы маленькой глупой девочкой.

В общем, я уже практически решила свалить от греха, то есть, от Дэна, подальше, когда он явился собственной персоной с этим своим «Ты кто?!»

Я уже порывалась свинтить, с ужасом понимая, что в нашем автобусе свободного места может и не оказаться, но Дэн придержал меня за плечо.

– Да ладно, не парься. Можешь оставаться. Если не боишься, что я на тебе усну.

 

– Н-не страшно. – Я закашлялась, скрывая смущение. – Мне к окну?

– Не-а. У окна моё место. Лады? – Дэн хлопнул ладонью по спинке кресла: – Ну что, народ, погнали к Настоящей Жизни?! – гаркнул он на весь салон, да так, что у меня в ушах зазвенело.

Упомянутый народ вразнобой заорал: «Погнали!», «Да-а-а!», «Круто!», тренькнули гитары, прогремел бодрую дробь бубен. Да уж, в ближайшие часы водителю будет весело.

– Поехали, – Дэн махнул рукой шофёру и с облегчённым вздохом плюхнулся рядом со мной, у окна. – А я спать. Меня не будить, при пожаре выносить первым. Будешь моим личным цербером, мелочь пушистая? – и так улыбнулся, что у меня дыхание перехватило.

– Конечно, – кивнула я, не зная, что делать – то ли радоваться, что я уйму времени буду сидеть рядом со своим кумиром, то ли огорчаться, что он назвал меня пушистой мелочью.

Ладно. Буду радоваться. В конце концов, Москва тоже не сразу строилась!

 

Ева

 

Она с детства терпеть не могла автобусы, потому что её в них тошнило. Лет до четырнадцати мучилась страшным образом… а потом был Крым и местное вино, после которого поездка по горному серпантину показалась Еве до ужаса приятной. Оказывается, в машине может быть не только противно! И она начала возить с собой вино.

Но какое вино среди кучи зелёных студентов? Они же учуют. Позорище – тётке тридцать один, а она бухает в автобусе. Тем более что Дэн запретил любой алкоголь. А Ева никогда не относила себя к людям, нарушающим правила с поводом или без. Придётся обойтись жвачкой.

Она как раз сосредоточенно открывала мятный «Орбит» – никак он не хотел поддаваться – когда рядом кто-то плюхнулся. Посмотрела на соседа – и непроизвольно подалась ближе к окну. Богатырь этот татуированный… Неужели в другое место сесть не мог? Он же здоровенный, даже плечом её задел.

– Доброе утро, – прогудела эта иерихонская труба, глядя на Еву с откровенной ехидцей в глазах. Мол, попробуй, выгони. Но скандалить на пустом месте она не любила, поэтому просто кивнула.

– Доброе, коль не шутишь.

Интересно, чем она этому богатырю так не угодила? Ещё в прошлый раз, когда сия громадина сверлила её взглядом, Ева решила: видимо, он посчитал её искательницей приключений на пятую точку, а может, и любительницей молоденьких мальчиков. Смешно. После развода ей было совершенно не до мальчиков – кости бы собрать. Спасибо дяде Максиму, отцу Дэна, подсобил с этим походом. Вдруг получится отвлечься? А то тошно, сил нет.

Ева едва слышно вздохнула и продолжила открывать «Орбит». Открыла и под ехидно-любопытным взглядом татуированного богатыря начала отсчитывать жвачку. Раз, два, три, четыре… хватит, наверное. И в рот.

– Зачем тебе столько жвачки? – поинтересовался парень, глядя на её губы. Ева мысленно чертыхнулась. Понадеялась, называется, что мужиков её возраста в студенческом походе не будет. Не дай бог начнёт клеиться! Всё настроение собьёт. Хотя… разве оно у неё есть?

– Ты же не хочешь, чтобы меня на тебя стошнило? Вот затем.

– Ясно, – хмыкнул богатырь. – Значит, ты не только руками-ногами слаба, но и вестибулярным аппаратом. И как в списках оказалась?

– Тебе-то что? – Ева подняла брови, глядя своему соседу по креслу в глаза. – Как надо, так и оказалась.

– Понятно. Нормальные герои всегда идут в обход, да?

– Почти.

Был у неё вариант походить на тренировки Дэна, но Еве ещё в первый раз надоело позориться перед молодёжью. Она, конечно, не деревянная, у иных девиц на десять с лишним лет моложе неё и похуже получалось, но дело не в этом. Ева чувствовала себя бабушкой, невесть как затесавшейся в группу младших детсадовцев. Смотрела на этих цветущих девчонок, до боли молодых мальчишек – и как никогда ощущала собственный возраст.

18

Саша

 

Эту поездку я запомню надолго…

Первые три часа прошли под знаком «песни и пляски». Шучу, конечно, плясок не было, а вот песни – были. Горланил народ знатно, и я не представляю, как Дэн умудрялся давать храповицкого под подобные трели. Но ему, видимо, не привыкать. Да и видок у него был, как у зомби. Вряд ли он спал последние пару ночей – чтобы организовать такую ораву, куча времени нужна…

Правда, иногда Дэн всё же открывал глаз – один, сонный и слезящийся, – и неизменно напарывался на мой влюбленный взгляд, ибо не смотреть на него я не могла. Я страшно смущалась и вспыхивала, как склад боеприпасов от брошенной спички, а Дэн то сладко зевал, то опять отключался или устраивался удобнее, задирая колени повыше и прижимая их к спинке переднего кресла, а спиной уползая куда-то вглубь своего. Интересная поза, как эмбрион практически… Надо взять на заметку. Но я была слишком возбуждена, чтобы спать, да и виды из окна автобуса ко сну как-то не располагали. Красота там была неописуенная! Небо всех оттенков – от светло-голубого до нежно-розового, даже сиреневого, ярко-белое солнце, и череда лесов, полей, глубоких оврагов и рек. И зелень, зелень, зелень повсюду. Благодать!

Теперь я уже с неодобрением поглядывала на Дэна, испытывая почти непреодолимое желание разбудить его и сказать: «Хватит дрыхнуть, ты, бог туристической недогруппы! В окно посмотри!!!»

Но… вот именно – желание было почти непреодолимо, но я его всё же преодолела. С трудом, но преодолела.

А Дэн своё желание поспать не преодолел… и дрых до самой остановки.

Мы проезжали мимо придорожных ресторанов в виде замков и колоритных теремов, пересекали реки, сверкавшие в лучах солнца. А один раз прокатились над пропастью по ажурному мосту – там бродило множество людей, и прямо у меня на глазах какая-то девчонка прыгнула вниз и взвилась вверх, почти до уровня моста, пружиня на канате. Ого-го! Наш автобус взорвался криками одобрения, предвкушая, видимо, собственные будущие приключения, местные туристы тоже что-то орали нам вслед, размахивая руками.

После этого автобус стал приветствовать всех, кто нас обгонял. Какой-то джип-внедорожник надолго задержался рядом, двигаясь по второй полосе. Тоже туристы, как оказалось. Спрашивали, куда мы едем, и не пересечемся ли на месте? Ну да, у них же одни парни там, а у нас тут две клумбы вместо автобусов.

Один раз я привстала, заглядывая назад и пытаясь рассмотреть, как там Ева, не нужна ли ей помощь – она говорила, что в автобусах её тошнит. Привстала, рассмотрела то, что происходило на два сиденья дальше меня… И плюхнулась обратно на своё, глупо хихикая.

Вот уж у кого поездка началась… очень интересно.

И кажется, мои планы сосватать Драго Машель по возвращении из похода летят в тартарары. Ну и ладно. Мы ей другого найдём, ещё лучше!

Я вновь хихикнула.

 

Ева

 

– Что-то ты позеленела, – пробормотал Драго спустя час, когда Ева уже напоминала хомяка с этой своей жвачкой за щекой.

Да уж, позеленела. Позеленеешь тут, на таких ухабах и с таким количеством поворотов. Что же она за ходячее несчастье…

– Неужели совсем ничего не помогает, а? – поинтересовался парень, пока Ева дрожащими руками пыталась достать очередную жвачку. Ей хотелось выругаться и послать его к чертям собачьим, чтобы не лез с дурацкими вопросами – рот сейчас лучше вообще не открывать, а то мало ли, завтрак в слабом теле не удержится. Пакетик у неё с собой есть, но не факт, что успеет достать. Ой, не факт…

– Помогает, – процедила она, выплёвывая старый изжёванный шарик из жвачки в бумажный платок, а потом аккуратно заворачивая его. Как автобус остановится – выбросит. – Алкоголь мне помогает.

– Алкоголь? – удивился татуированный богатырь.

– Да. Расслабляет, видимо, что-то. Вино, коньяк, водка, пиво – в общем, хоть что-нибудь. Тогда бы я с ветерком доехала.

– Что же ты сразу не сказала, – укорил её Драго и потянулся за чем-то под сиденье.

Ева слегка струхнула. Когда такая махина наклоняется, при этом раздуваясь в плечах – это страшно. А ещё… что у него там, под сиденьем? Склад винно-водочной продукции?

Оказалось – фляжка. Причём в виде и форме гранаты. Богатырь-то с юмором…

– Вот, бери, – Драго протянул ей свою… гранату. – Здесь коньяк, очень хороший.

– Не нужно, – Ева покачала головой и вновь начала теребить пачку с жвачкой. – Не хочу опьянеть. Нехорошо как-то.

Парень хмыкнул.

– То есть, ты считаешь, ТАМ, – здоровенный большой палец, напоминающий сардельку, ткнулся назад, – все трезвые? Песни поют, ржут как кони, орут херню – и трезвые? Слушай, – Драго прищурился, – ты в каком веке родилась?

– Не поверишь – в двадцатом, – огрызнулась Ева. – И одно дело – пьяные студенты, а другое – взрослая тридцатилетняя тётка.

– Тебе тридцать? – парень задумчиво её оглядел. Будь она помоложе – точно бы смутилась, а так только нахохлилась.

– Тридцать один.

19

Дэн

 

Я толком не спал с того злополучного похмельного утра, когда обнаружил на своей странице пост о наборе в наш поход кого попало. Свалившиеся на голову недотуристы как-то не способствовали спокойному сну.

 Казалось бы, сейчас – когда ситуация более-менее устаканилась, численность «труппы» сокращена в разы, и впереди отсев ещё трети или даже половины, – я, прикрываясь мелким рыжим цербером, исправно гоняющим всех, кто посягал на мой покой, мог бы дрыхнуть степным сусликом. Так нет же!

Я лишь дремал, чутко и беспокойно, ныряя в волны шума весёлой компании с Серым и Стасом во главе (точнее, в хвосте, ибо на заднем сидении). И сновидения мои были странными, они плыли и наслаивались друг на друга причудливо и замысловато.

Прыжок с моста, и обрывается веревка, и я падаю в реку, а вокруг радуются и танцуют люди, выбивая в бубен задорный ритм…

И под этот ритм на меня идёт охота, и таинственный некто ни на секунду не сводит с меня пристального взгляда, а когда я выныриваю из сна – встречаюсь с зелёными глазами, которые тут же прячутся под рыжими вихрами, выбившимися из-под банданы.

А под спину мне кто-то подсунул камень, и я даже понимаю, что нужно просто сменить позу, и поднимаюсь, и даже иду размяться, но вдруг ловлю себя на мысли, что я так и не вставал, и что шевелиться вообще неохота…

Но я вздрагиваю, услышав характерный звон, и понимаю, что народ несанкционированно распивает спиртное. Поднимаюсь и рявкаю на весь салон: «Отставить пьянку! Всех, неспособных по прибытии на место двигаться с грузом за спиной, мы уложим в холодную горную реку! И если оклемаются – им повезло, если нет, так и понесут тело белое воды быстрые». Но компания не слушает, звенит бокалами открыто. Зато со своего кресла встаёт Драго и нависает надо мной скальной громадой, а под боком у него протискивается папина корольева Ириска, и под её хихиканье Драго выбрасывает меня из автобуса…

Я лечу в придорожные заросли, зажмурившись, но, так и не приземлившись, распахиваю глаза – и снова ловлю взгляд, горящий зеленью, и глаза эти манят, и не хочется разрывать контакт, но они вновь прячутся. В этот раз за языками пламени…

Горит костёр, нежно дрожат струны гитары, и тихий голос напевает какую-то лирику, а я наконец проваливаюсь в темноту.

Увы, не более чем на пять минут. По ощущениям, по крайней мере.

Меня растолкал потерявший страх рыжий цербер, и я с трудом удержался от того, чтобы не наорать плохими словами. Впрочем, ярость моя явно сверкала в глазах, потому что мелочь мгновенно ретировалась, пискнув что-то об остановке автобуса.

Я потёр лицо и взлохматил волосы, прогоняя остатки сна. Из салона выползал засидевшийся народ, и я глянул на часы, отмечая, что мы уже три часа в пути. Значит, это плановая остановка – полчаса на все дела…

«Вот и славно. Все кыш! А я ещё посплю», – и я с комфортом растянулся через проход на все четыре сидения.

 

Саша

 

Стоянка для разминки представляла собой перекрёсток двух дорог, на котором расположились несколько фургончиков – с продуктами, какими-то сопутствующими товарами для забывчивых туристов и, конечно же, туалетом. Именно в этот волшебный фургончик и ломанулось пол-автобуса, особенно девочки. Я хмыкнула и решила подождать минут пятнадцать, пока очередь более-менее рассосётся.

Ева, видимо, посчитала так же – она стояла чуть в стороне и с интересом рассматривала товары в окне фургончика. Выглядела она неплохо, совсем не так, как должен по моему разумению выглядеть человек, которого тошнит в автобусе. Ева была румяной и явно довольной.

Это её Драго так… полечил?..

Я даже хихикнула.

– О, Сашетт, – заслышав мой смешок, она обернулась. – Как тебе путешествуется с Дэном?

– Ничего, – ответила я, улыбнувшись. – Только он дрыхнет всю дорогу. Как сурок в ожидании весны.

– Купи ему кофе, – Ева кивнула на мобильную кофейню. – Пусть взбодрится. А то так всю жизнь проспит.

«Это идея», – подумала я.

– А тебе как… путешествуется с Драго? – спросила я и вновь не удержалась от хихиканья. – Извини. Я просто кое-что видела.

– А, – Ева отмахнулась с такой лёгкостью, словно поцелуи в автобусе были для неё самым обычным делом. – Ерунда. Это он меня так заставлял коньяк пить.

От удивления я открыла рот, а Ева продолжала:

– Впрочем, зря я тебе это рассказываю… Совращаю только. В общем, не бери в голову, Сашетт. Магомет, то бишь я, к горе не пойдёт.

– А гора к Магомету?

– А гора… – Ева усмехнулась. – Обернись-ка, апельсинка.

Я послушно обернулась. Позади нас, возле фургона с разнообразной едой, стоял Драго, а возле него толпились штук пять девиц. Белозубо улыбались, смеялись и всячески вешались.

– Вот, – раздался позади меня спокойный голос Евы. – Видишь? А горе Магомет нафиг не сдался. Так что забудь о том, что видела. Это не имеет никакого значения.

20

 

Ева

 

Возвращаясь к автобусу, Ева невольно зацепилась взглядом за пёструю стайку юных девчонок, вьющихся вокруг Драго.

Неужели она когда-то тоже была такой?..

Хотя… нет. Такой – не была. Не вешалась на парней, не кокетничала, стояла в сторонке, как и сейчас. Только вот тогда она просто не умела этого, а теперь уже не хотела.

Задумавшись, Ева на секунду замешкалась на нижней ступеньке и поплатилась за это. Её буквально снёс на дикой скорости выскочивший из автобуса Дэн. Буркнул «извини» – и умчался в неведомые дали, оставив Еву потирать ушибленный бок.

– Мочевой пузырь у него, что ли, лопнул, – поморщилась она и чуть не подпрыгнула, когда позади раздался голос Драго, а по совместительству Жени Мышкина:

– Или сушняк замучил.

– Сушняк? – Ева покосилась на татуированного богатыря. – Он вроде не пил, а дрых всю дорогу. Тут уж скорее сосняк его замучил.

– Что? – Драго вытаращился на Еву, как баран на нового пастуха. Действительно – с кем она решила шутить подобным образом?

– Сосняк. От слова «со сна»… И по аналогии с сушняком… Хм. Ладно, забудь. Пойду я, на своё место сяду. А то скоро поедем.

– Да можно не торопиться, – хмыкнул богатырь, пробираясь следом за ней. – Без Дэна не уедут.

– Ничего, я пока морально подготовлюсь.

– У меня ещё коньяк остался вроде.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Ева, приближаясь к их с Драго местам. И удивлённо застыла, завидев на своём месте какую-то герлу.

Герла была блондинистой, с наглыми светло-серыми глазами и грудью третьего размера. Впрочем, у Евы тоже третий… Только она этот свой размер никогда не выпячивала. По крайней мере настолько нагло.

– Извините, девушка, – сказала Ева спокойно, обращаясь к блондинке. – Но вы заняли моё место.

– А чего это оно твоё? – вскинулась герла. – Тут не написано!

Ева вспомнила табличку «занято богом», усмехнулась и решила сдаться без боя. В конце концов, можно сесть и подальше, или вообще уйти в другой автобус. Спорить с этой течной дурой в любом случае неохота… Пусть обхаживает своего Драго. Надо только коньяк у него забрать.

– Шла бы ты отсюда, – прогудел вдруг сзади богатырь. Ева сначала подумала, это он ей, но тут же поняла – ошиблась. – По-хорошему.

Герла чуть покраснела.

– Ты что, хочешь с ней сидеть? Но Драго! Мы же договаривались!

– О чём? – лениво протянул парень. – Я ничего не помню.

– А я помню! Я предложила сесть с тобой, и ты сказал «угу!»

Ева не выдержала и рассмеялась. «Угу», конечно… Да попроси ты у него норковую шубу – он тебе тоже угукнет. Жалко, что ли?

– Я тебя просто не слушал, – припечатал Драго. – Всё, иди давай. Мы сесть хотим.

– А вот и не пойду! – надулась герла.

Следующую минуту автобус наблюдал настоящее театральное представление. Визжащая и пыхтящая девушка пыталась зацепиться за кресло, но Драго не дал ей ни малейшего шанса – вынес наружу и поставил рядом со входом в автобус, молча развернулся и вернулся обратно.

Ева к тому времени уже методично отсчитывала свою жвачку.

– И чего ты с ней сидеть не захотел? – она покосилась на соседа, плюхнувшегося на своё место. Сиденье под Драго страдальчески застонало. – Милая девчонка. С грудью. Я бы пересела.

– Тут таких девчонок полтора автобуса, – ответил богатырь с некоторой даже меланхоличностью. – Потом выберу. Сейчас мне хочется тишины и покоя. Поэтому ты в качестве попутчика меня полностью устраиваешь.

– Ясно, – кивнула Ева и чуть не поперхнулась жвачкой, когда Драго добавил:

– Да и грудь у тебя лучше.

Грудь… Да уж. Вот и Вадиму, её бывшему мужу, тоже эта часть тела особенно нравилась. Хотя, наверное, все мужики такие. Некоторые больше любят попу, другие грудь… третьего не дано. Впрочем, нет – есть одна «часть тела», которую любят все мужики. Если они не геи, конечно.

– Спасибо, – поблагодарила Ева иронично. – У тебя грудь тоже ничего так. А татуха на ней есть?

– Есть, – усмехнулся Драго. – И на спине тоже. Приедем – покажу.

В этот момент вернулся Дэн и поднял предвыездную сумятицу. А Ева приготовилась ко второму этапу экзекуции…

21

Дэн

 

Проснулся я оттого, что у меня зверски чесалось лицо. Потерев его ладонью, я осоловело уставился на нависшую надо мной фифу с зубастой, как у крокодила, улыбкой.

– Кто ты, чудовище? – хмуро поинтересовался я, дёрнув щекой, которой касался светлый локон, немилосердно щекоча.

Девичий оскал слегка померк, но тут же вернулся обратно.

– А, ты шутишь, хи-хи. Дэнчик, у меня есть идея. – Фифа хлопнула неестественно длинными ресницами. – Твоя подружка не поехала, так что… та-дам! Мы теперь можем жить в одной палатке!

Интересно, с какого перепуга «та-дам»?

– Быка за рога берёшь, значит, – протянул я задумчиво – пустое место в моей палатке могло стать проблемой. Эх, Таньша, Таньша… Как пить дать, быть войне.

– Ага, за рога. За рог, – блондинка хихикнула, многозначительно делая бровкой. – Хорошо, что твоя псина свалила. Представляешь, оно меня к тебе всю дорогу не подпускало! Бестолочь!

– Сама бестолочь, – разозлился я за псину и за оно, окончательно просыпаясь. И понял, что проснулся очень и очень вовремя. Особенно когда фифа, зависшая в весьма неустойчивой позе, шарахнувшись, упёрлась рукой мне в живот. Я запоздало напряг пресс и вскочил, пообещав на прощание:

– Если, вернувшись, застану тебя на нашем месте, дальше пешком пойдёшь!

В прыжке с верхней ступеньки автобуса я налетел на папину Еву, едва не опрокинув её на землю, извинился, стиснув зубы, чтобы не нарычать, и, отмахиваясь от желающих пообщаться, помчал к туалетам.

Вернувшись, я заметил, что Драго сидит рядом с Евой и о чём-то увлечённо с ней беседует.

Странно, мне при знакомстве показалось, она не из тех, кто будет ухлёстывать за парнями, сам же байкер вообще никогда ни за кем не ухлёстывал, не его это стиль. Его стиль – пройтись мимо витрины, подхватить первый приемлемый экземпляр, не интересуясь даже именем. Однако…

Я припомнил, что на выходе (вернее, вылете) из автобуса тоже видел его рядом с Евой, и хмыкнул. А вдруг? Было бы неплохо переложить заботу о папиной протеже на широкие плечи и лысую голову товарища. Только всё-таки вряд ли это осуществимо. Скорее всего, он так от «витрины» скрывается, чтобы не бликовала в глаза раньше времени. Как я прикрылся рыжим цербером от всех, кто посягает на мой покой.

Кстати, о церберах…

Когда «труппа» была рассажена по местам и сосчитана, автобус тронулся, а я вернулся к своему сидению, мне едва ли не в нос ткнули большим двухслойным бумажным стаканом, закрытым пластиковой крышкой. Стакан явно не подержать предлагали, он предназначался лично мне – во второй руке рыжей мелочи был стакан с чаем. В моем же оказался латте: стойкая молочная пена и ароматный кофе.

Я даже дар речи потерял на какое-то время.

Черт побери, даже Виктория, с которой я как-никак встречался почти год, никогда мне без просьбы кофе не делала.

Добили меня стики с сахаром, изъятые из кармана зелёной спортивки. Шесть штук.

– Считаешь меня ядрёным сладкоежкой? – проворчал я, прищурившись. Зелёные глаза смотрели настороженно и слегка испуганно. ­– Шесть много. Пяти достаточно, – я усмехнулся, забирая сахар, и искренне поблагодарил.

Мелочь тоже заулыбалась.

На самом деле, я такой и есть. Сладкоежка, каких поискать. Сгущёнка банками, молочный шоколад плитками и тортик-тортик-тортик – это всё мне, да. И кофе со взбитым молоком и сахаром.

– И откуда инфа о моём любимом напитке? – поинтересовался я, усевшись на своё место у окна и с наслаждением отхлёбывая молочную пенку.

– Так… перед первой тренировкой ты пил латте. На стакане было написано. Ну и сахар – мы же все наблюдали, как ты разрываешь пакетики...

– Ишь ты, – я хмыкнул, припоминая, как на месте разрываемых стиков сахара я представлял кандидатов в туристы. А ребёнок-то мне попался внимательный. И заботливый. – Молодец! – Ну как не хвалить за такое? – Кстати, миссия прежняя – никого ко мне не подпускать!

Я развалился в кресле, фиксируясь коленями в спинку переднего сидения.

– А от кофе ты разве не…

– Не, я сейчас ни от чего «не». Устал за неделю, как ёжик бешеный, а в автобусе хорошо спится. Кстати, Сань, – идея осенила меня внезапно и показалась очень удачной. – Ты же из беспалаточных?

– Угу, – мелочь дёрнулась, распахнув и так огромные глаза ещё шире.

– У меня место в палатке свободно. Можешь жить со мной. Что скажешь?

Как по мне – шикарная идея. И войну цыпочек за это место прекращу ещё до начала, и за ребёнком присмотрю, как собирался, и кофе научу варить на газовой горелке… м-м.

Так-с, главное – не злоупотреблять детским восхищением. Не злоупотреблять!

Ребёнка идея ошеломила. Слабо кивнув и покраснев, дитятко уставилось прямо перед собой и затихло.

Я, выпив кофе, показавшийся мне неимоверно вкусным – то ли в сравнении с той гадостью, что я лакал утром, то ли от самого факта его появления, – устроился поудобнее и задремал. Прежде чем вырубиться окончательно, слышал, как мой церберёнок шипел на кого-то: «Да спит он, отстаньте от человека!»

22

Ева

 

Минут через двадцать после начала второго акта туристического путешествия Еву всё же сморило. Сказался выпитый коньяк.

И плевать, что спать пришлось на плече у Драго. Подобные комплексы она растеряла лет десять назад. А плечо у этого парня было не хуже подушки – широкое, большое и тёплое. Да и пах он пока приятно. Не успел же ещё вспотеть-то…

Но на одном из очередных резких поворотов автобус подпрыгнул, и желудок у Евы совершил настоящее сальто-мортале. Она поморщилась, выпрямилась и открыла глаза.

– С добрым утром, – прогудела справа её личная иерихонская труба. Иронично так прогудела. Даже ехидно. – Почти час ты дрыхла.

– Маловато будет, – вздохнула Ева. – Вон Дэн почти всю дорогу проспал.

– Так у парня стресс, – хмыкнул Драго. – Такое количество девок – и всё ему одному.

– Почему же одному? Тут парней ещё навалом. По крайней мере ты один сразу пятерых девчонок можешь окучить.

Богатырь, в этот момент увлечённо открывающий пакет с чипсами, нервно вздрогнул и чуть не рассыпал содержимое.

– Слушай, – он покосился на Еву как-то странно, – тебя вообще возможно хоть чем-то смутить? Или у тебя отсутствует орган, отвечающий за стыд?

– Орган? – Она подняла брови и засунула в рот ещё одну подушечку «Орбита». – Не знаю, о каком именно органе ты говоришь, но тот, о котором я подумала, у меня точно отсутствует.

– Ясно, – Драго усмехнулся. – Чипсы будешь?

– Не-а. Не любитель.

– Серьёзно? – удивился богатырь. – Никогда не видел не любителей чипсов.

Ева пожала плечами.

– Ну вот, а я – не любитель. У меня от них живот болит. Нафиг. Я лучше бананчик съем. Будешь бананчик? У меня два, могу поделиться.

– Нет, спасибо.

Драго развеселился, и Ева сразу поняла, почему. Девушка, кушающая банан – не слишком приличное зрелище. Но ей было глубоко плевать на то, что он подумает.

Поэтому она хладнокровно почистила банан и засунула в рот вершинку. Откусила, начала жевать – и не выдержала, посмотрела на Драго.

Он тоже смотрел на неё, забыв про свои чипсы. Ева улыбнулась. Ей было смешно.

– Ты так глядишь, как будто я тебе тут порнушку показываю, – сказала она весело и вновь откусила банан. – Тогда как нишево же ошобенного.

– Угу, – парень усмехнулся. – Совершенно нишево ошобенного, ты права. Только ассоциации вызывает… определённые.

– Понятное дело, – кивнула Ева, чуть жмурясь от удовольствия – банан был дико вкусный. Зелёный, недозрелый. Она любила только такие бананы. – Это тот самый орган, о котором ты только что меня спрашивал. К нему приливает кровь, и от этого ассоциации. Определённые.

Драго засмеялся.

А Еве вдруг захотелось его подразнить. И она, взяв банан в рот, сделала несколько движений ртом, а потом вообще высунула язык и облизала фрукт сбоку, глядя при этом на Драго.

Он смеяться перестал. Совсем. И смотрел теперь даже не как на порнушку… гораздо, гораздо серьёзнее.

И Еву вдруг затопило жаром. И не только желания, но и того самого стыда. Что она вообще делает? Автобус, полный людей, и парень, с которым она знакома полдня. Ей мозги, что ли, отшибло?

– Извини, – сказала Ева мягко, опуская банан. И улыбнулась виновато. – Зря я дразнюсь. Глупо это. Хочешь шоколадку или печенье? У меня ещё термос есть с чаем. Будешь?

– Буду, – ответил Драго чуть хрипло. И так её оглядел, словно это «буду» относилось вовсе не к чаю с шоколадками и печеньем. – Ты странная. В курсе?

– Конечно, – кивнула Ева и полезла за обещанным.

Странная, ненормальная, блаженная… и даже придурочная. Как её только не называли за все годы жизни. Даже муж.

Она не обижалась. В конце концов, это всё не так уж и далеко от истины.

23

Саша

 

Нет, я просто не понимаю. Как он может столько спать?!

Ну ладно, игнорируя барбочек, которые периодически пытались подкрасться к Дэну и спросить у него какую-нибудь очередную глупость. Ну ладно, в начале пути, утром, когда спать ещё, честно говоря, хотелось. Но сейчас?! После обеда, когда за окном – такая красотища!

И я рядом сижу.

Ох. Что-то мечты мои сбываются слишком резко. Сначала автобус и возможность сидеть рядом с Дэном, теперь вот – жить в одной палатке… Мамочка-а-а-а, я бою-ю-ю-ю-ю-юсь! Жить – это жить, но там же ещё и СПАТЬ надо будет!

Как-то не вовремя (или наоборот, вовремя?) вспомнились презервативы, данные мне Машель перед отъездом. А что, если Дэн намекает?..

Или не намекает, а я тут просто нафантазировала?

А он просто… ну, надо же с кем-нибудь жить?

Блин. Блин-блин-блин. Захотелось срочно сбежать к Еве, чтобы спросить совета. Но как я оставлю Дэна?! У меня же миссия.

И всё-таки надо поговорить с Евой, надо. Попрошу пока Драго к Дэну пересесть. На минуточку. А сама спрошу, что она думает – соглашаться мне на предложение Дэна или лучше не надо? Может, лучше проявить… как это… стойкость духа? Тьфу, нет, что-то не то… Блин, какие-то панические мысли в голове бродят, бродят. Как бы совсем не забродили… Вместе с мозгами окончательно.

Решив посоветоваться с Евой, я вскочила с места, но тут автобус резко мотнуло на ухабе, и я свалилась прямо на Дэна. А Дэн поймал меня в охапку, невнятно что-то промычал и вдруг начал водить руками по моей спине, вызывая волны дрожи, и эти волны вымывали все мысли из головы, оставляя там только розовые сопли. А уж когда мне в шею ткнулся его почему-то холодный нос… и тёплые губы…

Я всхлипнула. Ох, приятно как!

И тут Дэн прикусил мочку моего уха. Не больно, но так… отрезвляюще…

Я забилась, пытаясь встать, и Дэн тут же меня выпустил. Открыл глаза, моргнул… и взгляд его стал каким-то диким, недоуменным, будто он вообще забыл, где находится и что происходит.

Дэн помотал головой, взъерошил свои волосы, а я, опустив глаза, плюхнулась обратно на своё место. Было ужасно неловко, и смотреть на пятикурсника я толком не могла.

– Прости, – выдохнул Дэн нервно. – Что-то я не в адеквате. Если что, бей меня в ухо.

Я невольно схватилась за мочку собственного уха, сглотнув. Дэн цокнул языком, пробормотав что-то вроде: «Песец, напугал ребенка».

– Ты… – покачал головой, вздыхая. – Если боишься меня, то конечно, можешь выбрать другую палатку. Например, жить с Евой. Я вроде видел тебя с ней.

Я пробормотала:

– Подумаю…

Хотя… что тут думать? Машель бы точно сказала: «Лови момент».

– Давай меняться, – предложил Дэн через пять минут совершенно спокойным и не сонным голосом. – Садись у окна, там сейчас виды будут, закачаешься.

Он оказался прав: виды стали ещё круче, внизу раскинулась глубокая залитая солнцем зелёная долина с блестящей лентой реки, обрамленная пиками далёких гор. Но самое главное – так было легче спрятать от Дэна лицо.

Хотя он и сам вскоре поднялся.

– Схожу к ребятам. Если хочешь, подтягивайся.

Подмигнул мне и ушёл назад.

Но пойти за Дэном я так и не решилась. Хотя там, сзади, периодически раздавались взрывы хохота, что-то гудел Драго, и пару раз я слышала смех Евы. Она так интересно смеялась – как колокольчик. Ни с кем не спутаешь.

Вернулся Дэн где-то через час, когда я уже начала представлять, как на него вешаются три или четыре барбоски, а он по очереди их целует. То в щёку, то в губы, то… в ухо. Глупо, наверное, ведь я до сих пор не заметила, чтобы он искал компании девчонок. Ну, кроме меня.

– Скоро приедем, – сообщил Дэн, со вздохом садясь рядом. – Наконец-то. Что-то я уже устал.

Ага. Устал спать, наверное…

– Щас бутики будут.

В автобусе действительно слышалось некое оживление и веяло запахом колбаски. Я удивлённо оглянулась – по проходу двигался один из товарищей Дэна, то ли Игорь, то ли Егор, и его девушка Леночка. На голове у обоих красовались сложенные из журнальной бумаги пилотки. Парень держал в руках большой пакет, из которого девушка извлекала замотанные в плёнку бутерброды и вручала туристам. Те отвечали одобрительным гомоном.

– О, а вот и наши стюардессы, – отсалютовал ребятам Дэн.

– Бизнес-класс, всё солидно, – хихикнула Леночка.

Длинная булочка с колбасой, сыром и листиком салата показалась мне необыкновенно вкусной, но очень большой. Даже Дэн, быстро умявший половину, не спешил доедать вторую.

– Слушай…

– Слушай, – начали мы одновременно.

– Говори, – сразу уступил Дэн.

– Приглашение… насчёт палатки… в силе? – Ужас, о чём я спрашиваю? А вдруг он уже подобрал кого-то из барбосов?

Но пятикурсник ответил:

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги