Скованные

Раш Элли. Скованные

Глава 1

Что ж, здравствуй, Университет Амока. Проклятье приезжих.

Никогда не мечтала в нем оказаться, но… Я здесь. Первокурсница.

Знамя университета реяло на ветру, махало вслед моим свободным годам.

Через дорогу от меня высокий забор ограждал обширную территорию универа. На тротуаре в ожидании толпились студенты.

Проводила взглядом подъехавшее к воротам красное авто. Наглухо тонированные окна не позволяли разглядеть, кто внутри.

«Столичный там, кто же еще?», — тихо фыркнула про себя.

Не стоит моего внимания. Они все заносчивые и высокомерные.

На парковку въехали еще пять машин, наделав шума.

Намеренное привлечение внимания? Смотрите все, кто приехал?

Отвернулась в другую сторону. Первокурсников сразу видно: озадаченные, настороженные, присматриваются друг к другу и к окружающим. Столичные наоборот никого не замечают, кроме себе подобных, хотя внешне ничем не отличаются.

Теплый осенний ветер разметал волосы, обласкал лицо. Прикрыла веки, наслаждаясь моментом, и тут же вытаращилась до жжения.

Один привычный вдох и я застыла. Прежде почти не двигалась, теперь же словно задеревенела, смотря на незнакомца у красного авто.

Он захлопнул дверцу. Лоб скрылся под рваными прядями темных волос, кончики падали на глаза.

Еще один вдох, глубокий, на рефлексе.

Нет, нет, нет…

Не может быть.

Вдохнула снова. Дурманящий запах плотно поселился в легких. И не только в них: он расползся по всему организму, проник в каждую клеточку.

Это все дурной сон…

Это не может быть реальностью!

Неотрывно смотрела на незнакомца часто-часто дыша. Старалась то ли выплюнуть легкие вместе с запахом, то ли не дать ему покинуть их.

Ноздри парня расширились. Грудная клетка вздымалась от глубоких вдохов.

Он почувствовал. Не двинулся с места, только напрягся сильнее. Крутил головой, выискивая запах, теряющийся в ветренную погоду среди толпы.

Черт.

Проклятье!

Не ошибка. Не показалось.

Я не шевелилась. Стояла на месте, все еще надеясь… на что? На обман, иллюзию. На перенапряжение и галлюцинации. На что угодно! Только лишь бы не истинность со столичным.

Хотелось вдыхать еще и еще. Бесконечно много. Подойти ближе. Вдохнуть глубже.

Убежать хотелось не меньше: от новых ощущений, от грядущих проблем, от себя. От него.

Взгляд незнакомца мазнул по мне и двинулся дальше. Острое желание, чтобы он заметил меня, подталкивало сделать шаг вперед.

Нет, нет! Ни за что.

Пусть не поймет, пусть уже откроют ворота, и он уйдет.

Его взгляд цепко бродил по округе. Между бровей залегла небольшая складка. Волевой подбородок выдавал напряженную челюсть, крылья носа трепетали.

Много, очень много секунд он смотрел мимо, а затем бледно-желтые глаза впились в меня. Он неотрывно рассматривал, разгонял по телу толпы мурашек весом в тонну. Заставил сердце замереть и вновь пуститься в галоп, гнаться за чем-то незнакомым.

Надо не дышать. Хотя бы делать короткие вдохи через рот. Не обращать внимания на самый вкусный запах, который я когда-либо в своей жизни чувствовала.

Голова закружилась. Разорвать прямой зрительный контакт не получилось — незнакомец не позволил.

Звуки вокруг растворились. Ничего не слышно, кроме гула в ушах и собственного сердцебиения.

Парень ступил на дорогу, не смотря по сторонам. Он шел вперед, игнорируя проезжающие машины. Визг тормозов неожиданно выбил из меня испуганный вздох.

Незнакомец глянул на бампер в сантиметре от своей ноги, посмотрел на водителя, судорожно сжимающего руль, и вернул свое внимание мне.

Внутри против воли приятно заныло. Бессознательно, бесконтрольно. Я хотела, чтобы он подошел, и одновременно не хотела. Разум против чего-то пока непонятного.

Столичный хищно приближался, окатывая волнами скрытой силы. Позволяя отчетливо ощутить его запах. Не издалека. Близко. Давая задохнуться им.

И я задыхалась… Надеюсь, незаметно.

Незнакомец пугал прямым взглядом, загоняющим жертву в клетку для последующих развлечений.

Альфа. Наверняка. Только они так мощно подавляют.

Разум опасался, а нечто внутри тянулось прижаться, потереться, обнять, возможно даже помурчать от удовольствия.

Сжала сумку за спиной в попытке хоть как-то себя отрезвить.

Вдыхая самый вкусный запах, находясь под жестким дурманом, это кажется невозможным.

Парень остановился, нарушая все мыслимые личные границы, словно рассчитывал подмять энергией.

Отступила на шаг и задрала голову. Лучше смотреть в лицо, чем утыкаться в плечо.

Что-то внутри сжалось, стоило заглянуть в бледно-желтые глаза. Томительно, волнительно, даже сладко.

Незнакомец шагнул вперед, сокращая то малое расстояние, что я оставила между нами. Наклонился к волосам. Он не прикасался, только шумно втягивал воздух.

Колени подкосились, желание прижаться к нему зудело все сильнее.

— Истинная? — сомнение мешалось с утверждением.

Глубокий низкий голос пробрался микротоками под кожу, распаляя сильнее.

Жесткий взгляд из-под густых бровей подсказал: обманывать не стоит, и все же…

— Нет, — соврала почти уверенно.

«Развернись и уйди! Не стой рядом», — прокричала мысленно, но незнакомец вновь наклонился.

От горячего дыхания на шее вздрогнула всем телом.

Зажмурилась на мгновение, задержала дыхание.

Только бы не заметил дрожь. Только бы не понял…

Он вдыхал раз за разом, порождая панику внутри.

Мне только исполнилось восемнадцать, мой запах не сформировался до конца. Он обретает полную силу к двадцати годам, реже раньше, но бывают исключения… Когда рядом появляется истинный, процесс ускоряется.

Запах незнакомца сформирован полностью, я прекрасно его чувствую. Каждой клеточкой ощущаю.

«Уйди, пожалуйста!», — взмолилась беззвучно.

Столичный вновь заглянул мне в глаза.

— Сколько лет?

— Восемнадцать, — голос не дрогнул.

С силой вдавила язык в небо. Жалкие попытки держаться в здравом уме.

По венам тек концентрированный жар, подталкивал вперед: вытянуть руки, обнять, хоть немного остудиться егоприкосновениями.

Не представляю, как работает истинность, но что-то внутри подсказывало: взаимность не выворачивает наизнанку, она гасит болезненную необходимость и дарит здоровое желание.

Осталась на месте с подрагивающими коленями. Главное — лицо. Безразличие, брезгливость, неприятие — то, что должно отражаться по отношению к столичному.

— Нет, говоришь?

Глава 1. 1

Торопливо кивнула.

— Я точно не твоя истинная.

Незнакомец неотрывно смотрел в глаза по-прежнему напряженный, натянутый. Усмехнулся и отступил.

— Отлично. Биомусор истинная — это вышка. Застрелиться.

Он развернулся, ступил на дорогу, опять не смотря по сторонам.

Злость мгновенно закипела внутри. Расползлась, приводя в тонус все нервные окончания.

Мне конченная сволочь тоже не нужна. Столичные все именно такие.

Когда-то читала истории о разрыве истинности… Пока она не активирована, ее можно побороть. Задавить. Искоренить.

Не знаю как, но должен быть способ.

У меня очевидное преимущество — время и понимание, кого именно надо от себя "оторвать". Вернее, из себя вырвать.

Кто вообще придумал насильственную привязку? Это отвратительно.

Я пыталась унять разогнавшееся сердцебиение рассматриванием облаков. С места сойти не рискнула. Вдруг ноги подкосятся, не устою на каблуках и полечу на радость студентам. До конца учебы будут припоминать.

Отключить кислород я, увы, не могла.

Его запах врывался внутрь с каждым вдохом. Взгляд сам собой падал на незнакомца. Не приходилось напрягаться и искать — я знала, куда смотреть.

Парень лениво прогуливался мимо студентов, задерживаясь возле каждой девушки лишь на секунду… две… три…

Какого черта? Я еще и считаю!

Тихо простонала под нос, отворачиваясь.

Соберись, Кара. Это все инстинкты, они не имеют власти. Разум сильнее.

Уговоров надолго не хватило. Меня развернуло внутренним порывом, проклятая истинность будто кричала: "Посмотри, Карина, чем занимается твой истинный".

Ничем, от чего бы тянуло стыдливо прикрыть глаза, он не занимался. Склонился над одной из девушек так, как недавно нависал надо мной. Не касаясь ее, водя носом вдоль шеи. Дыша ей. Она флиртовала, он отвечал с легкой улыбкой. На ушко.

Я развернулась в другую сторону, скользя взглядом по утонченному фасаду здания, по высокому забору, гигантским воротам из толстых железных прутьев. Смотрела и не видела.

Тупая боль барахталась в районе желудка.

Черт! Я его не знаю. Совсем! Впервые увидела и уже успела возжелать и приревновать.

Проклятая истинность. Ничего хуже быть не может. Я ее не хочу. Никогда не хотела. Могла спокойно жить дальше в Хилсе и за всю жизнь с этим парнем не встретиться. Это был бы лучший вариант. Истинность осталась бы для другой жизни. Но нет, я здесь, и столичный пробрался мне в легкие и проник в голову.

От очередного внутреннего порыва обернулась. Незнакомец широкой ладонью упирался в толстый прут забора, нависая над блондинкой. Он откровенно флиртовал, она заигрывала, водя тонкими пальцами по бугристым мышцам. Короткий рукав футболки демонстрировал крепко сбитые руки.

Девушка провела пальцами по его щеке, элегантно скользнула на шею, погладила ее. Он соблазнительно улыбался и не останавливал ее.

Почему он вообще должен это сделать? Может потому, что я здесь? Его истинная, вообще-то.

Огонь внутри перехватил контроль над разумом. Ноги порывисто вынесли меня на проезжую часть, в сторону увлеченной друг другом парочки.

Шла вперед совершенно не понимая, что творю. Нечто неподвластное, необъяснимое толкало к нему. Кричало, что касаться его могу только я.

Визг тормозов и запах жженой резины вырвали из дурмана. Сердце от страха колотилось о ребра.

Белая машина затормозила в считанных сантиметрах от меня. Женщина за рулем дрожащей рукой держалась за голову. Ее трясло.

Я тоже словно попала на вулкан.

Взгляд метнулся к незнакомцу. Он продолжал нависать над блондинкой, но вниманием был обращен ко мне.

Не поняла, что отразилось в его глазах. Угроза? Презрение? Подозрение?

Я словно стряхнула с себя наваждение. Не полностью, но большую часть.

Ворота на территорию университета плавно разъезжались в стороны. Рванула к ним, чувствуя неприятное жжение затылком, лопатками. Всей собой.

Из этой паршивой ситуации должен быть выход, и я его найду.

Нас, первокурсников, разделили по кураторам. Основную группу из столичных увели сразу. Остальные, в том числе я, остались в холле.

Низкорослый щуплый мужчина представился Оливером Спенсером, попросил следовать за ним и не отставать. Нас оказалось всего двенадцать человек. Кто-то воодушевленно крутил головой по сторонам, кто-то, как я, твердо смотрел перед собой.

Я здесь не из-за большого желания учиться в Амоке. Я никогда не хотела сюда приезжать.

Классовое разделение, ни шагу не ступить без контроля. Всем приезжим присваивается код, который нельзя потерять. Уезжая, обязательно его аннулировать. Если этого не сделать, найдут и посадят за гипотетическую попытку чего-нибудь нехорошего.

Даже здесь, чтобы войти в здание универа, необходимо приложить личный код к автомату, иначе не пропустит. Ощущение, проходя через эту арку, что заходишь в ад по пропускам.

Много слышала рассказов от тех, кто возвращался. Из тех, кого здесь принято называть биомусором. Если вернулся с руками, ногами и целыми органами, считай везунчик.

— У тебя необычная внешность.

Обернулась на смущенный шепот. Девушка в больших очках покрутила кончик своих волос, собранных в хвост на макушке.

— У тебя тоже, — кивнула ей и уткнула взгляд под ноги, чтобы не оступиться на лестнице.

Нас долго вели лабиринтами коридоров. Мы давно миновали новые корпуса и, похоже, достигли цели.

Пахнуло сыростью. Не сильно, но чувствительность к запахам у меня всегда была на уровне.

По широкому коридору шли трое девчонок в майках и шортах, шлепая по старому поскрипывающему полу. Они мельком глянули на нашу процессию.

— О, новенькие. Добро пожаловать в ад!

Тусклые лампочки под потолком протянулись в одну линию. Одна из них мигнула, словно соглашаясь с определением.

— Зачем вы пугаете первокурсников, Лаймова? — Спенсер пожурил пальцем и покачал головой.

Девушка фыркнула.

— Чтобы понимали, куда попали. Вдруг кто-то еще успеет сбежать?

Спенсер снова покачал головой.

— Зачем им сбегать? Вы вот третий год возвращаетесь.

По лицу девушки пробежала тень. Она развернулась и зашла в комнату. Хлопок от двери разбежался по длинному коридору и разбился о стену в конце.

Нас повели дальше. Там оказалось что-то вроде общей гостиной — без дверей, с несколькими видавшими виды диванчиками и столами.

Спенсер заговорил, когда все расселись.

— На ближайшие четыре года это место ваш дом! — он торжественно всплеснул руками. Голос, правда, особой воодушевляющей радости не демонстрировал. — Комнаты выбирайте самостоятельно, где найдутся свободные места. Несколько правил поведения: не заходить в корпус А, лучше даже не приближаться, во избежание, так сказать; после девяти мальчики не должны находиться в комнатах девочек, девочки — в комнатах мальчиков; завтрак — обязательный прием пищи. Можете пропустить обед, ужин, но на завтраке все обязаны присутствовать. Это понятно? Отлично. Так, что еще… что еще… Вроде важное сказал. Остальное потом. С вопросами и проблемами — ко мне. С ПМС ко мне не приходите, мальчиков тоже касается.

Последнее немного разрядило обстановку, даже смогла улыбнуться.

Спенсер ушел, все разбрелись искать свободные места.

В коридоре оставалось все меньше людей. Я решила подождать. Сидела на диване, смотря на ободранную пальму в большом цветочном горшке на полу.

Без запаха незнакомца думать гораздо легче, инстинкт не управляет. Тихо ждет, когда объект его вожделения окажется рядом.

Тупость. Истинность и все, что с ней связано, полнейшая дичь.

Мимо прошла Лаймова. Заметила меня, остановилась.

— Чего сидишь? Места не хватило?

— Не знаю. Еще не искала.

Девушка кивнула и пошла дальше.

В конце коридора по двум сторонам было по две двери. Справа душевые, слева туалеты.

Убогое пространство, но лучше, чем жить со столичными.

Разделение тоже убогое. Почему они решили, что априори лучше приезжих? Да, здесь все иначе, но люди… Мы ничем не хуже. Во многом наверняка даже превосходим.

Лаймова шла обратно, кивнула перед собой.

— Идем, у нас одна кровать свободна. Шкаф маленький, почти весь занят. У тебя много шмоток?

Подхватила сумку, без энтузиазма шагая следом за девушкой.

— Нет.

— Отлично. Я Джана, кстати. Вообще Джанет, но лучше Джана. А ты?

Она взялась за ручку двери, задержалась, смотря на меня.

— Карина. Лучше Кара.

— Кара? — хмыкнула Лаймова и толкнула дверь. — Фиф, у нас новая соседка. Кара небесная.

На кровати животом вниз лежала девушка с фиолетовыми волосами. Она оторвалась от потрепанного планшета, обернулась с широкой улыбкой.

— Привет, Кара. Я Фиона, звать Фиф. Назовешь полным именем — задушу во сне подушкой.

Она вернулась к планшету, болтая ногами в воздухе.

Радушный прием. Иного не ожидала.

— Куда? — сжала сумку, смотря по очереди на две незанятые кровати.

Джана рухнула на кровать, стоявшую выше кровати Фиф. Справа одно спальное место и стол.

Старый матрас, из подушки летят перья…

Придется привыкать, я больше не дома.

Весь день мне рассказывали о порядках и правилах, которые Спенсер никогда не озвучит. Они установлены не администрацией универа. Их установили местные. Столичные.

Спортивная площадка за беседкой неприкосновенна — биомусору там не место. Часто первокурсники по незнанию туда приходят, и если успевают убежать с целыми ногами — молодцы. Пять за физподготовку. В самой беседке можно находиться только когда она не занята столичными, освободить ее следует сразу, видя, что к ней идут столичные.

Сами эти правила вызывали острый приступ тошноты. Тянуло блевать вместе с легкими.

В столовой существует четкое разграничение какие столы занимать можно, к каким вообще лучше не приближаться. Бассейн вне учебных тренировок доступен исключительно столичным.

Библиотека без ограничений, как и тренажерный зал. В первую редко ходят столичные, во второй — приезжие. Спасибо и на этом.

Первый ужин в универе прошел шумно. Новенькие присматривались друг к другу, к остальным. К столичным это не относилось, эти первокурсники быстро влились в поток. Что их и волновало, так это как понравится старшекурсникам.

У нашей части столовой были задачи посложнее. Одна из них звучала примерно как "пережить текущий год".

После душа я погрузилась в сеть. Планшет пусть и старенький, работал исправно. Иногда терял связь и не давал закрыть страницу, но потом оживал.

Я зарылась в информации об истинных. Большая часть состояла из уже известных фактов, но это не то. Я знала недостаточно, чтобы понимать, как эта штука работает, как ее выключить и уничтожить.

О последнем не нашлось ни слова. Везде истинность обозначалась как "дар", "подарок богов", "безграничное счастье". Какой дурак станет добровольно избавляться от счастья?

Логика хромая на обе ноги.

Единственное, что удалось откопать на заброшенном форуме, название крема для тела, перебивающего запах. Кто-то писал, что действительно работает.

Незнакомец почувствовал меня, стоя у ворот, но вблизи понять не смог. Слабый запах, но только пока. Чем чаще буду чуять своего истинного, тем быстрее сформируется мой собственный. В некоторых источниках указан срок от трех дней до недели. Не так уж много. Вернее, совсем мало. Достаточно лишь для поиска крема.

Я успела найти несколько адресов, где он предположительно мог быть. Хотела проверить еще парочку, но девочки попросили погасить экран. Свет мешал заснуть.

На постели все было неудобным. Тело проваливалось вниз на старых пружинах, тяжелое одеяло кололось, от подушки шел странный запах. В итоге сунула ее под кровать, под голову подложила руку.

Ожидаемо не выспалась. Болела спина, шея, тянуло плечи.

Не учла сколько народа с утра ринутся умываться в одно время. Из-за очереди не смогла привести себя в порядок быстро и дала себе задачу впредь вставать немного раньше остальных.

— Как тебе здесь? — тихий, на грани шепота, вопрос прозвучал со спины над ухом.

Прикрывая зевок, обернулась.

Та девушка, что назвала мою внешность необычной, явно смущалась заговаривать первой.

Пожала плечами, продвигаясь вперед. Скоро, наконец, доберусь до раковины.

— Пока не поняла, но уже не в восторге.

— Мне тоже не нравится, — она продолжала говорить крайне тихо, словно боялась, что ее услышат. — Соседки по комнате сказали нас будет ждать посвящение. Его проводят столичные и оно… ну… для нас ничем хорошим не обернется…

Скривилась, сжимая полотенце, зубную щетку и пасту.

Идиотские порядки.

— Там такое бывает, ты не поверишь, — продолжала девушка, нервно теребя кончик хвоста. — Насилие… сексуальное! Часто…

Покосилась на нее, делая шаг вперед по очереди.

В это как раз охотно верю. Наслушалась от знакомых в родном Хилсе, как подонки используют "биомусор" для удовлетворения своих животных потребностей.

— Тебя это не пугает? — все так же тихо удивилась девушка.

Глаза за очками расширились.

— Меня?

Переспросила, хотя и без уточнения понятно, что речь обо мне.

Попытка успокоиться и не начать нервничать раньше времени.

— Я подумаю об этом позже.

Дошла, наконец, моя очередь до свободной раковины.

Вкус мяты заполнил рот. В зеркале — красивые изумрудные волосы. Собрала в низкий пучок. Очевидный плюс моей внешности: мне подходят совершенно разные прически. Как ни крути, выгляжу хорошо. Здесь это скорее минус. Жирный.

Надо выглядеть плохо, чтобы никто не обращал внимания. Еще один минус: плохо выглядеть я не умею.

Та девушка заняла раковину рядом.

— Меня, кстати, Нэнси зовут.

Из-за шума воды и шелеста зубной щетки о зубы не сразу разобрала, что она сказала.

Сплюнула мятную пасту, ополоснула рот.

— Кара. Ты всегда так тихо разговариваешь?

Плеснула в лицо прохладной водой, прогоняя остатки сонли…