Сквозь время я пойму себя

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Эмиллия! — крик разнёсся по всему поместью лордов Антуран.

Грузная напыщенная тётка старалась найти дочь главы рода. Пот стекал каплями, из-за чего часть макияжа подтекла, оставляя грязные разводы на лице. Пышная причёска превратилась в птичье гнездо: то тут, то там свисали выбившиеся пряди. Платье прилипло к телу и мешало передвигаться.

В свои сто двадцать с хвостиком демоница из рода Ашамал ясно поняла, что в жизни нужно срочно что-то менять. Вот только шанс на лучшее существование преграждала несносная девчонка. Госпожа Сааши просила приготовить дочь главы к приезду знатного гостя. Ясное дело, господин не имел понятия, что его любимицу хотят продать в бордель.

Да-да, именно так. Коварно и жестоко. Продать, и не за малые деньги. А если работать будет хорошо, то и выручку получать смогут. Госпоже ни к чему, а вот её демону пригодится на счёт положить да на лучшую жизнь накопить.

— Эмиллия! — с каждым шагом силы пропадали, и нервы уходили вслед за ними.

Девушка сжалась от страха и плотнее прижалась к пыльной стенке потайного хода. Осталось совсем чуть-чуть, и она сможет добраться до апартаментов отца.

Пару дней назад совершено случайно Эмиллии удалось подслушать разговор между гувернанткой и мачехой, и то, что она услышала, повергло в неописуемый шок. Как назло, после того дня попытки проведать родного человека не увенчались успехом. А теперь и подавно оказались невыполнимой задачей, но сдаваться — удел слабаков.

Дождавшись, когда демон в алом платье уйдёт, Эмиллия вышла из укрытия и перебежками добралась до спальни. Дверь от толчка противно скрипнула. Шаги показались топотом тысячи дракончиков. Дыхание вырывалось, как маленький необузданный ветер.

На бархатном кресле, возле затопленного камина, сидел трёхсотлетний старик. По меркам их страны, мужчина в самом соку, но после смерти жены он сдал. Лицо осунулось, появились морщинки. Глаза впали и смотрели на мир со скукой. Раньше длинные волосы каскадом спадали до талии, а что теперь? Обрезаны, как у отшельника, и стали седыми, как белесый снег на горных вершинах Азарда.

Потрёпанная одежда не менялась неделями, но его и не заботил внешний вид. Обманывая самого себя, граф надеялся, что новая возлюбленная любит его, но это ложь.

Каждую ночь перед глазами маячило лицо Изольды, истинной пары, достойной королевской семьи. Только смерть не дала ей стать королевой, а ему королём.

— Папа, — тихо произнесла Эмиллия, опускаясь на колени перед ним.

— Изо… — присмотревшись, мужчина устыдился, замолк и более уверенно назвал имя дочери. — Эми, моя милая.

— Па…

— Дорогой! — пропела мачеха у порога и засеменила к ним. — Эндрю Стив приехал.

Мачеха была высокой стройной женщиной с копной чёрных волос. Небольшая диадема украшала причёску. В зелёных раскосых глазах бушевала злоба. Натянутая улыбка играла на лице. Тонкие классические черты заострились. Нос прямой без горбинки покрылся веснушками. Платье обтягивало её фигуру, как вторая кожа. Не запрещены, конечно, были такие наряды. Но! Некультурно, ей-богу, ходить в таком откровении, выставляя тело на всеобщее обозрение.

— П…

— А ну, марш одеваться! — рявкнула мегера, растеряв всё очарование, но мигом спохватилась и елейно добавила: — Милый, тебе нужно переодеться, так гостей не встречают.

Не успела Эмиллия выйти, как за кисть руки схватились мёртвой хваткой. Гувернантка вне себя от ярости тащила бедное дитя в гардеробную. Никто из слуг и стражи не рискнул заступиться за будущую главу рода. Но такими темпами род перекочует в чужие руки. И кто знает, к чему это может привести.

Девушку облачили в кожаный корсет с жёсткими упругими вставками из дерева. Расчёт оказался верным, талия стала подчёркнутой, грудь более объёмной и пышной. Поверх накинули полупрозрачную рубашку, с пушистыми рукавами и вертикальным разрезом, создававшим впечатление, словно пуговицы не застёгнуты. Синяя юбка годе, длиною чуть ниже колен из хлопкового материала с завышенной талией, считавшаяся разновидностью клинки, сочетала черты расклешённого изделия и фасона «карандаш». Вверху вещь имела прямой покрой, а потом, из-за белых клиньев, становилась расширенной книзу. Тонкие капроновые колготки телесного цвета плотно облегали стройные ножки. Неудобные чёрные туфли на высоком каблуке завершали всю композицию.

Гувернантке понравилась собственная работа, и она алчно потирала вспотевшие ладони. Оставалась одна незначительная деталь — причёска.

Чёрные непослушные локоны Эмиллии никогда не удавалось уложить. Приходилось прибегать к нехитрым действиям при помощи согретых на солнце прутьев, от которых кончики секлись, и их следовало каждый раз обрезать. Вот и теперь нужно было как-то это недоразумение быстро подстричь. Решение пришло неожиданно: парикмахер госпожи предложила экстравагантную стрижку каре. Заднюю часть обрезали коротко, а передние пряди оставили длинными, ниже плеч.

— Вам подходит, — неуверенно пролепетала женщина.

— Ещё как! — расхохоталась демоница, подталкивая ту на выход.

Эмиллия нерешительно посмотрела в зеркало и отпрянула. С той стороны на неё смотрела сероглазая бледная девка лёгкого поведения. Открытый наряд показывал все прелести, хотелось укутаться в одеяло, но она понимала, что не сможет. Ей не позволят и шагу сейчас ступить, когда на кон поставлено всё.

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Змеи, драконы, грифы, охраняя сокровища,

всегда охраняют пути к бессмертию,

ибо золото, алмазы и жемчуг есть символы,

воплощающие в себе сакральное начало

и дарующие силу, жизнь и всеведение».

Мирча Элиаде

С трудом выбравшись из чаши, в которой стояло произведение искусства, Эмиллия замерла с открытым ртом. Пред ней возвышалось огромное круглое многоэтажное здание из прозрачного хрусталя. В нём, как в муравейнике, копошились разные существа.

Всё, конечно, выглядело просто. Подростки в форме спешили по своим делам: кто на занятия, кто торопился на обед после них. Преподаватели незаметной тенью проходили по краю карниза, нисколько не боясь падения с огромной высоты. А на шпиле необычного здания восседал самый настоящий грифон с головой, когтями и крыльями горного орла и львиным телом, покрытым золотистой шерстью. Казалось, острие пронзает мифическое существо насквозь. Но если приглядеться, можно увидеть тонкую полоску белесой иглы.

Почувствовав на себе взгляд, грифон стремительно полетел вниз, издав громкий клич. Приземлившись рядом с незнакомкой, он непроизвольно понюхал её макушку и расчихался.

Эмиллия отпрянула и, не рассчитав, угодила в фонтан повторно. Брызги взметнулись ввысь, окатив её голову и превращая в некое чудовище из-за потёкшего макияжа.

— Простите, леди, — выпалил мужчина, стоявший на месте, где секунду назад стоял грифон. — Не рассчитал траекторию приземления.

Приветливая улыбка улетучилась, когда девушка завела прилипшие пряди за уши, открыв серые глаза с тонкой полоской зрачка.

Кошачьи глаза — предвестники гибели. Так гласилось с древних времён на пике Сме-Ртий.

— Элементалий, — скривился он, почувствовав силу, витавшую возле девушки.

Эмиллия замерла на месте, ощутив явную неприязнь. Ноги начинали мёрзнуть, а от них и всё тело. Пользоваться своей силой она не умела, да и рано было до её пробуждения. Поэтому на заявление грифона она ничего не ответила.

Молчание затягивалось, останавливая время на месте.

— Дан… Дан… Данц Льинов, — запыхавшись, сказал щуплый адепт, разрядивший обстановку. Высокий не по годам, он смотрел сверху вниз на мужчину. Чёрно-синяя форма висела на нём мешком. Впрочем, рубашку и брюки можно и подшить, но, видимо, что-то мешало это сделать.

— Агр Риххил Титдж? — удивился декан, а грифон являлся именно деканом экспериментального факультета. Неудивительно, что и студенты отличались как внешними данными, так и специфическими способностями. От чего страдали не только сами, но и остальные учащиеся.

А как армия «радовалась» их приходу, век бы не видела лучше. Вы даже не представляете. Чего стоил последний эксперимент с эльфийской расой в придачу. А они — те ещё затейники и с природой были в сговоре, поэтому тот взрыв многие запомнили надолго, а эффект с растениями по сей день пытаются утихомирить всеми доступными способами. Так что над генералом тихо подтрунивает император который год подряд, а служащий взамен забывает напомнить стражам, что когда приходит любовница, двери обязательно нужно охранять от императрицы. Так и живут.

— Д-да? — голос Агра дрогнул. Он уже был не уверен, стоило ли, сломя голову, бежать к декану, когда рядом находилась преподавательница. Но что оставалось делать, если её в кустик фикуса превратили? И ладно бы специально, так случайно всё получилось. А противоядия, ясно дело, ещё не придумали.

Медальон из алмаза мягко засветился голубым сиянием. Картинка в розовой каёмке показалась напротив Данца Льинова. Оттуда на него смотрела неописуемой красоты женщина с копной рыжих волос. Зелёные глаза пылали праведным гневом, а на лице было написано одно: убью! Ректор жалела, что согласилась на экспериментальный факультет под предводительством троюродного брата, а теперь отрывалась на мужчине по полной.

— Данц! — грозно прозвучало в пространстве.

Эмиллия вздрогнула от резкого голоса. Поёжилась и неосознанно обняла себя руками. Усталость накатила на девушку неожиданно, сказалось и перемещение в непонятное место, и знакомство с мифическим существом.

— А это кто? — спросила Нидель Амстердам, заметив на территории академии постороннюю.

— Элементалий, Дана, — пожал плечами мужчина, стараясь не показать всю степень отвращения. Знал, что сестра разозлится на такое отношение к этим существам.

Адепт присвистнул, разглядывая Эмиллию с ног до головы. Раньше ему не приходилось видеть вымирающий вид, а теперь… Он не знал, что и подумать. Для него элементалии являлись в виде духов: воды, огня, земли и воздуха, как маленькие шарики, превращающиеся в пламя либо другие элементы, когда необходимо. Даже в учебниках они были нарисованы бесформенно. А тут — раз, и симпатичная девушка, за которой и поухаживать можно при желании.

— М-м-м, — Дана задумалась, вспомнив прочитанное в запретном талмуде. Очень давно элементалии решили уничтожить в себе человечность. Причина была, но страница обрывалась на самом интересном месте. Словно кто-то хотел стереть их из памяти. Вот только почему?

— Девушку к Кичинэ Даске, — ректор произнесла и отключила связь, понимая, что сейчас Данц Льинов начнёт оспаривать её решение, а проблем и так навалилось выше крыши.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Эмиллия Грант затаила дыхание. Неизвестное существо стояло до неприличия близко. Ещё немного и могло бы произойти непоправимое! От переживаний сердце ускоряло темп, бешено стучась в грудной клетке.

— О чём вы? — нерешительно прошептала Эмиллия, зажмурившись. Лишь бы не видеть в его глазах бушующий голод.

Сонорх Фейл облизнул пересохшие губы. Запах жертвы будоражил древнюю кровь, распыляя охотника. Вся выдержка летела коту под хвост. Кто-то другой обрадовался бы связи, но не он. Лишних проблем не просто хватало, а они в прямом смысле слова сыпались на голову.

— Связь судьбы, девочка, — чуть ли не рыча, выдал Сонорх, с усилием отодвигаясь от желанного лакомства.

Эмиллия недоумённо уставилась на мужчину, ничего не понимая. По спине пробежали мурашки от плохого предчувствия. Рядом тревожно взвыл ветер, ощутив эмоциональный фон хозяйки, но связь ветра и элементалия была слаба.

— Я… — Эмиллия не знала, что сказать и стыдливо опустила взгляд, разглядывая уличный кафель, из которого торчали пучки зелени. Странное покрытие для лекарского крыла никак не укладывалось в сознании с логической точки зрения. Ведь они находились в помещение.

Сонорх тоже не торопился что-либо объяснять. Мысленно продумывая как поступить в сложившейся ситуации:

«Отправить обратно?

Не получится.

Оставить в настоящем времени?

Означало смириться с собственными мучениями в деликатном плане, а те так просто не отпустят. Видел, как мучился его младший брат, найдя свою занозу в пятой точке. Насмотрелся тогда и отправился в храм судьбы, прося помощи. Допросился, называется, и что теперь с элементалием делать? Вымерший вид, прознают — и в зелёную книгу занесут».

Внутри Сонорха всё воспротивилось подобной мысли. Механизм, отвечающий за жизнь, заскрипел, сжимая внутренности многоликого. Мужчина скривился от боли в сотый раз, жалея о поспешном решение в тот день, из-за которого теперь приходилось страдать.

Либо!

Просто взять девчонку и съесть. Хотя вариант помочь и стать спутником Эмиллии на всю оставшуюся жизнь также будил фантазию в плоской горизонтали.

Излишнее воздержание от дома утех не проходило бесследно, но и там теперь стало небезопасно. Каждая «гадость» пыталась завоевать тайплейса и стать статусом выше остальных наравне с императорской династией, правящей на пике Сме-Ртий.

Вот только жениться Сонорх Фейл не спешил. Поначалу ему казалось, что нашёл в одной из своих пассий свою истинную судьбу. Но та предала, бросив многоликого перед алтарём богини Афины. И сбежала с конюхом, слабым тайплейсом, не умевшим перемещаться во времени.

Эмиллия устала от молчания и решила встать с постели. Простынь холодила разгорячённое тело, а лёгкое, словно паутина, одеяло держало тепло, как в коконе. Ощущение, что ты бабочка, которая вот-вот вылупится из кокона, не покидало девушку ни на секунду.

— Куда? — проговорил Сонорх, хватая падающую Эмиллию. И не успел увернуться. Их губы соприкоснулись, и именно в этот момент предательски скрипнула дверь.

В лекарское крыло с ленцой ввалился Кичинэ Даске. Его тёмные брови поползли вверх от удивления. Декан Тайплейса целовал неизвестную девушку и недвусмысленно прижимал к себе.

Прокашлявшись, мужчина небрежно спросил:

— Где экземпляр для уборки?

Сонорх отошёл от Эмилли на несколько шагов. Жар и дрожь граничили на острие ощущений, сводя сума. Поняв кто перед ним, скривился так, словно съел виноград*. Напыщенный индюк и то скромнее молодого вояки с огненной стихией. Тот вечно носил красный мундир* со значками отличий. На плечах были кленовые эполеты*, вручённые недавно императором в честь службы в императорской династии. На чёрных джинсовых брюках в три ряда по бокам были вышиты вручную крестиком золотые лампасы*. Да чёрные деревянные гэта* — сандалии на ногах, портящие весь вид серьёзного огневика. Длинным волосам Даске, собранным в конский хвост, завидовала добрая половина студенток академии, как и светлой коже в сочетании с карими глазами и прямым носом.

— Ты о чём? — совладав с собой, поинтересовался Сонорх, отмечая, как Эмиллия спряталась под оздоровительным одеялом.

Это был первый поцелуй Эмиллии, и то, что потеряет его таким глупым образом, она и представить себе не могла. Но, к сожалению, случившегося не вернуть. Поэтому краснея от смущения и неловкости, скрылась, пытаясь понять, как вести себя дальше. Даже не прислушиваясь к разговору незнакомцев.

— Элементалий где? — озираясь по сторонам, спросил Даске, не замечая воздушного сгустка.

— Зачем тебе? — раздражение накатило волной на Сонорха, ему хотелось поскорее разобраться с неприятностью.

— Ректор обещал, — насупился Даске, скрещивая руки на груди. — Только понять не могу, какого лешего сгусток здесь может делать. Их же лечить не нужно, восстанавливаются в котлах за час или два после работы. Кинул да пошёл по своим делам. Лафа!

— Вот и иди отсюда! — указывая на выход, прошипел Сонорх. Ветер вторил ему, разметав клочья листовок по помещению, если бы мог, скинул в окно, но понимал, что его хозяйке это не понравится.

— Да как вы смеете! — возмутился Кичинэ Даске, пятясь назад. — Я буду жаловаться!

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Последующие сутки для Эмиллии показались вечностью. Мучила безумная жажда и голод. Попытки встать так и не увенчались успехом. Только пелена сна спасала от чужеродного мира.

Утром, ни свет, ни заря, Эмиллию вывел из сна возмущённый женский голос:

— Где мой ветер?

— Санни, элементалий отдыхает, — отвечала Земфира, тревожно оглядываясь на кровать с девушкой.

— Да как сгусток здесь отдыхать может? — недоумевая вопрошала кухарка академии, разводя руки в стороны.

Как только её оповестили о радостной новости, Санни ринулась за обещанным ветром. А что теперь? Оказывается, сгустки отдыхать научились, или она сама не понимала чего-то? Ей и в голову не могло придти, что ректор подставила подчинённую по-крупному в этом плане и вовсе не со зла, а в целях экономии.

— Ну, — Земфира замялась, не зная, как признаться в том, что элементалий в человеческой ипостаси. — Она — не сгусток.

— О каких сгустках вы говорите? — Эмиллия не выдержала и поднялась на кровати.

Возле входа стояла та самая женщина, что испугала в прошлый раз. И вторая неизвестная с копной кудрявых каштановых волос, спрятанных в чепчик, с округлым лицом, покрытым веснушками, с губами бантиком и с курносым носом. Она была в простом платье в пол с фартуком, повязанным на поясе. Не молодая, но ещё не старая женщина-человек.

— Вы? — от удивления и неожиданности глаза Санни расширились. Только в сказках рассказывалось о таких, какой увидела перед собой Санни Эмиллию.

— Почему все удивляются тому, что я элементалий? — душу Эмиллии затопила тоска. Она и так не чувствовала связь со стихией, а теперь и тех, кто мог ею владеть по законному праву. Ветер засвистел, вторил хозяйке, пытаясь показать себя, но напрасно, ничего не получилось.

— Эмиллия, прошу вас не беспокоиться, — тревожно произнесла Земфира, которой, напротив, ветер был виден и слышен на подсознательном уровне. Пусть слабый, но чуть не погубивший свою хозяйку. «Опасный» — как про себя обозвала его нага.

— Как вы узнали моё имя? — сжимая одеяло, поинтересовалась Эмиллия, стараясь не расплакаться. Слишком тяжело переносилось восприятие происходящего. Эмоциональный фон, построенный годами, рушился как песчаный замок.

— Я сказал, — ответил Сонорх Фейл Эмиллии и недоумённо посмотрел на кухарку, не понимая, что той понадобилось в этом месте. — Вам чем-то помочь?

— Она по документам к нам переходит, — подбирая каждое слово, пролепетала Санни, стараясь не разозлить тайплейса. Но поняла, что зря.

Сонорха перекосило от формулировки. Словно Эмиллию передавали, как какую-то вещь. Но она живая и может решать сама, что хочет. Иначе он сам будет делать это за неё. Второй вариант ему понравился намного больше первого.

— По каким документам? — обманчиво улыбаясь, Сонорх наблюдал за Санни.

— Документ у ректора, — честно призналась Санни. — Я его сама не видела, мне управляющая передала назначение.

Через управляющую горгулью переходили все поручения, одобренные самим императором. Как кто-то мог решить что-то за Эмиллию без её согласия, не ясно. Да и что думать! Сонорх направился к виновнице недоразумения.

— Нидель Амстердам у себя? — вежливо поинтересовался Сонорх у заколдованной двери, в которой ныне жил дух прошлого ректора академии.

— Нет, — проскрежетал дух. — Отпуск. Назначение главным Сонорха Фейла.

Не успел Сонорх переварить услышанное, как за его спиной прокашлялись. Он медленно обернулся и увидел златовласого короткостриженного эльфа Эсмирадуса. В свои сто с хвостиком лет Эсмирадусу приходилось ходить на высокой подошве из-за низкого роста. Бровь рассекал уродливый шрам, в носу красовалась серебряная серёжка. Заострённые уши проколоты в трёх местах шпильками* с мимозой на них. Нестандартный студент и по совместительству староста своей группы отличался не только внешностью, но и вредным характером, как у троллей.

— Поздравляю вас! — язвительно выплюнул Эсмирадус. Парню не нравилось положение дел и то, что ректор уехала, не предупредив никого. А ведь сегодня первое иювгуста* и выступление студентов в честь праздника. А салют как же? Неужели придётся всё отменять?

— Что эта мегера ещё не успела мне поведать? — стараясь не нервничать, спросил Сонорх. Управлять академией в его планы не входило. Знаний по данному аспекту тоже не хватало, а дёргать родственников не хотелось. Либо придётся ускоренно всему обучаться, либо, напротив, стоит перемотать время и наказать вредную ведьму.

— Дак, праздник же сегодня, — вывел из нерадостных дум Эсмирадус Сонорха.

— Прям весёлый, — тяжко вздохнул Сонорх, останавливая время в академии. Ему пришлось написать пару документов, благодаря которым молодое поколение сможет повеселиться. И с лёгкой душой вручив их студенту, мужчина вернулся в лекарское крыло, где застал пикантный момент.

Если бы Эмиллия знала, что произойдёт, то отказалась бы от затеи переодеваться перед малоизвестными женщинами. Но те убедили элементалия в правильности действий. Она как раз стягивала с себя рубашку через голову, и корсет послушно спустился ниже из-за расстёгнутых пуговиц. Именно в этот момент время восстановило своё движение.

Резко прозвучал хлопок, ветер возмущённо хлестнул по щеке тайплейса. Визг Эмиллии оглушил мужчину и тот поспешно ретировался, пытаясь развидеть то, что до сих пор стояло перед глазами.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Ты готова? — интересуется Лина, продолжая наблюдать за диковинкой.

В этот момент Эмиллию мучил вопрос, который она не осмелилась озвучить, у неё были кое-какие подозрения. Поэтому просто кивает в знак согласия и молча следует за женщиной.

Оказавшись в столовой, Лина достаёт из потайного кармана плаща небольшой сферический сгусток в виде хрустального шарика, в котором бушует ветер. За спиной Эмиллии другие девушки делают то же действие — синхронно, как их учили в школе бытовой магии. Но, прежде чем начать, приходится ждать приказа наставницы.

По взгляду Эмиллии сразу читается удивление с долей непонимания. От сгустков не исходит сила, они словно нервы, отсоединённые от человека. Вроде бы живые и в тоже время погибшие. Без разума и воли, пленённые в сфере.

«Куда же я попала?» — думает Эмиллия, не успевшая ничего узнать от спасшего её существа. Странный и непонятный мир в то же время пугает и кажется чуждым.

— Эмиллия, — обращается Лина к элементалию, привлекая к себе внимание. — Запомни, твой цвет — белый, только с тех столов ты можешь брать пищу и разносить на ближайшие три ряда.

— Но… — слышится, робкий девичий голос.

— Я давала тебе шанс, Кристина, — перебивает и строго произносит Лина. Если бы не капюшон, то Эмиллия готова была поклясться, что видела, как глаза Лины загораются демоническим алым огнём. — А теперь в конец! Это не обсуждается! Приступаем!

Два невесомых хлопка дают волю стихиям. Те несутся к нужным столам, разделённым на разные цветовые зоны, хотя еда везде одинаковая: странная похлёбка фиолетового цвета, пюре с икрой, уложенной в форме котлеты и горячий шоколад.

Не теряя времени зря, Эмиллия берёт первый поднос и чуть не роняет его на пол. Нет, тяжести не ощущается, напротив, металлический состав напоминает лёд, который неприятно холодит и скользит во вспотевших от волнения ладошках. Но после у элементалия всё получается.

Через полчаса, если не меньше, работа подходит к концу. Эмиллия не чувствует ног, да и руки порядком потряхивает от напряжения. Заметив это, Лина советует выйти в коридор, а там свернуть направо и пройти на балкон для отдыха. Не раздумывая, элементалий соглашается, выбегая, пока никто не передумал и не вернул обратно.

На балконе Эмиллия оказалась не одна. У края ограждения обвивая его своим телом, находился красный дракончик. Его голова напоминала верблюжью, шея игуаны с телом змеи позволяла тому быть гибким. Голову украшали белые оленьи рога с пушком. Заячьи глазки смотрели с опаской и недоверием. Уши быка прислушивались к чему-то снаружи. А тигриные лапы с когтями орла оставляли борозды на мебели. Всё тело покрывала чешуя, как у карпа и переливалась золотистыми всполохами на солнце.

— Не бойся, — приблизившись к существу, произнесла Эмиллия, прикасаясь к тому с некой долей ласки. Ей хотелось подбодрить детёныша, но вместо этого тот зарычал, и произошло совсем неожиданное: балкон заволокло серым туманом, а руки Эмиллии оказались на обнаженном торсе мужчины. Она взвизгнула и отвернулась, краснея. Перед ней из милого дракончика вылез обнажённый гад! К такому элементалий была явно не готова, и ветер, как назло, не мог помочь своей хозяйке.

Кичинэ Даске не сразу узнаёт ту девушку, с которой целовался Сонорх Фейл. Его больше волнует экспериментальный факультет, из-за которого сейчас опозорился, представ вначале детёнышем, а после и вовсе в чём мать родила. Пора бы Данцу Льинову браться за голову и следить за своими студентками, а то опоят кого-то другого, и дел потом не оберёшься. Парни вроде с головой дружат и химичат иначе, в отличие от девушек.

— Простите, — извиняется Даске. Щелчок, и древняя магия окутывает мужчину во временный кокон из чешуи. Прикрывая стратегически важные места от любопытных глаз.

— Вы, — Эмиллия узнаёт голос незнакомца, которого видела в лекарском крыле, но тогда прослушала разговор и сейчас не знает, как поступить. Увидеть не увидела ничего, но перенервничала знатно от всей этой ситуации. Неужели предупредить было нельзя?

— Ну, я, — вздыхает Даске, обходя девушку и стараясь объясниться. — Вы уж извините, я не специально. Это девицы из факультета Данца всё. А вы… та самая с Сонорхом!

Эмиллия вздрагивает, поздно замечая мужчину у своего лица. Настолько тихо подкрасться может только обученный военному делу или взрослый дракон.

— Вы видели? — прикрываясь ладошками, молвит Эмиллия, ощущая опаляющий жар стыда. — Всё вышло случайно. Мой первый поцелуй и этот тип.

Эмиллия всхлипывает. Мокрые дорожки бегут по щекам. Стресс и переживания захлестывают, открывая дорогу чувствам, которые так не хочется показывать постороннему, но ничего поделать не может.

Даске нерешительно обнимает девушку, ощущая от той щекочущий запах свежести. Зарывается в короткие шелковистые волосы, пропуская их сквозь пальцы. Чувствует необычную тягу: взять бы и закружить её, только бы не наблюдать, как плачет незнакомка. Но он не может поступить так необдуманно и поэтому только гладит по вздрагивающей спине.

— Не плачьте. Сонорх Фейл тот ещё гад, — слышит Эмиллия слова дракона, и сердце ёкает от имени спасшего её мужчины.

— Как вы сказали, его зовут? — отодвигаясь, переспрашивает Эмиллия, задирая голову.

Кичинэ Даске замечает странность и понимает, каким глупцом был, прося сгусток в лекарском крыле. Девушка оказалась элементалием и не абы каким, а воздухом, но и у него есть свои ветви, и одна из них — это ветер, которым она явно владеет.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Пробуждение после сна бывает разным. Кто-то любит поспать подольше, а кто-то, напротив, встаёт ни свет ни заря. Есть даже те, кто не спит всю ночь и продолжает работать в течение суток. У каждого своё время — время, которое требуется для отдыха организма.

Но!

Если вы тайплейс, то часть вашего сердца состоит из механизма с заложенным геном времени. Вы встанете ровно в то время, на которое запрограммированы. Изменится что-то лишь в том случае, если к вам придёт любовь. Шаг за шагом охватывающая сердце, душу и разум.

Сонорх Фейл проснулся, как всегда, внезапно. Пара дней казалась сном, вот только присутствие постороннего тела рядом говорило о том, что всё это ему не приснилось и всё действительно взаправду.

Элементалий умудрилась спать, свернувшись калачиком и прижимаясь к Сонорху. Укрытая одеялом, она выглядела милее, чем прежде. Заправив выбившуюся прядь волос ей за ухо, мужчина вздохнул. Уложить бы Эмиллию на кровать, но там дремала Белка в шторе. Теперь понятно, почему нас укрыли, только бы напроказничать.

Думай не думай, а нужно работать. Остановить всё к чёрту и изучать, что должен знать ректор академии. Скрипя зубами, пришлось вникать во все тонкости, и чем дальше в изучение уходил тайплейс, тем сильнее хотел придушить Нидель Амстердам. Она не только не соблюдала и половины правил, так ещё и создала кучу новых и немыслимых. Экономка, чтоб её! И как только император на всё это согласиться мог. Неужели не видел, что творится под носом или причина в чём-то другом?

— Как же я устал от всего, — простонал Сонорх, которому изначально не нравилось работать по профессии. Он не просил назначать себя деканом, на этом настоял его братец. Тому срочно нужно было отправиться в отпуск с молодой женой, а отдуваться, как всегда, старшему. Нет чтобы другого нанять, да тут император вклинился. И вот работай, теперь ещё и за две должности отвечай, как хочешь. А ещё элементалий с низким даром, которая на кухню записана в инвентарь. Невообразимо!

— Познакомить с императором? — проговорил Сонорх Фейл в звенящей тишине. Больше для себя, чем для кого-то.

— Папа, — вырвалось из уст Эмиллии внезапно. Девушка задрожала всем телом.

Сонорх подскочил к элементалию и попытался разбудить, легонько шлёпнув по щекам. Ветер возмущённо вырвался из Эмиллии и взвыл, грозно нависая над тем, кто гораздо сильнее его.

— Буди её! — прорычал Сонорх, чувствуя, что происходит что-то немыслимое и неправильное. Только сила могла сейчас спасти свою хозяйку, а та неуверенно парила на одном месте. — Быстрее!

Ветер ворвался в комнату, хватая Эмиллию и унося вверх, несмотря на то что его хозяйка пыталась спрыгнуть, вырваться и остаться там, где находилась.

Глаза Эмиллии распахнулись, она снова опустилась на место. Холод сковывал, она дрожала, ощущая озноб. Перед ней сидел обеспокоенный Сонорх. Ей бы рассказать, что видела, но не смогла. Увиденное там ускользало, не позволяя ухватиться хоть за кусочек. Кое-что важное, о чём говорил отец. Только о чём же был сон? Ведь прошлое сновидение элементалий помнила так, как будто сама прожила жизнь тайплейса.

Эмиллия чувствовала мокрые дорожки от слёз. Одеяло не помогало согреться. Попытки вспомнить отдавались болью в голове. Нервничая, начала покусывать нижнюю губу и чуть не содрала нежную кожу с неё. Дурная детская привычка вернулась не вовремя.

— Эмиллия, — тепло исходило от голоса Сонорха, тайплейс аккуратно провёл по губам элементалия. — Всё хорошо?

— Нет, — Эмиллия прикрыла веки, в темноте ещё сиял силуэт стоявшего в свете луны отца. — Я… — посмотрев на Сонорха Фейла, она решила сказать то, что думает на самом деле. — Видела отца. Он старался рассказать мне о чём-то, но всё казалось таким реалистичным. Словно это был не сон.

Сонорх тяжело сглотнул. Этого стоило опасаться, а он вновь поступил так, как велело его глупое сердце. Остаточная магия тайплейсов могла вырвать на какое-то время сознание Эмиллии и вернуть в прошлое. Вот только, то прошлое давно скрыто за завесой, и тем опаснее путешествие, из которого элементалия вытянула её же сила. А если бы ветер не пробудился? Страшно представить, что могло бы произойти. Не так должен вести себя повелитель времени, совсем не так!

— Это моя вина, — признался Сонорх. — Не стоило тебе показывать видения прошлого. Но только таким образом я мог уберечь тебя от психологического стресса, который рано или поздно мог появиться.

— И как долго продлится эффект? — с замиранием Эмиллия ждала ответа, паника отступала, и её место занимало любопытство.

— Нисколько, — соврал Сонорх Фейл, ощущая тонкий след своей магии в ауре элементалия. Если Эмиллия пожелает, то сможет вновь окунуться туда, куда не следует — это слишком опасно. Лишь со временем иссякнет магический след. А до тех пор каждый раз, когда она погрузится в сон и захочет поговорить с людьми из прошлого, ему придётся следить за девушкой, а это в его планы не входило.

Эмиллия погрустнела. Новый мир совсем другой, но проблема в том, что элементалию его не показали, скрыв из памяти лакомый кусочек чужих воспоминаний. Как в нём выживать, когда не знаешь ничего? И как забыть то, что уже увидела? Проблема, но это меньшее из зол, что могло бы произойти, если бы элементалия не спас тайплейс. Тогда… страшно представить даже что было бы, но явно ничего хорошего.

Стук в дверь прозвучал неожиданно. Белка сонно подняла голову, недовольно курлыкая. Разговор хозяина и девушки не мешал ей спать, а вот запах табака, доходящий до неё из-за двери, напрягал. Если б не строгий взгляд Сонорха, то виверна сделала бы своё тёмное дело, а так пришлось смиренно повиноваться и лечь обратно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Ай, — плюхнувшись в ненавистный фонтан, воскликнула Эмиллия. — Нет, не везёт, так не везёт! К этому фонтану магнит, что ли, привязан?

— Опять вы? — удивился Данц Льинов, проходящий мимо и сразу узнавший элементалия.

Эмиллия поднялась, стараясь отряхнуться. Мокрая до нитки, в облепившем всё тело платье, она выглядела юной не погодам. Оставалось только обиженно надуть губы и разреветься, как ребёнку. Но запас слёз у элементалия закончился. Терпение не в счёт, оно сейчас не имело значения. А вот разглядеть получше грифона в человеческой ипостаси можно и нужно, а то прошлый раз совсем не до этого ей было.

Эмиллия помнила, с каким цветом грифон рождается, такого же цвета их волосы, вот только у данного мужчины они почему-то были золотисто-рыжие, слегка волнистые, не короткие и не длинные. С правой стороны прядь имела насыщенно зелёный окрас. Медные глаза Данца Льинова блестели, в них элементалий видела себя и, как заворожённая, не могла оторваться, будто угодила в трясину и с каждой секундой проваливалась всё глубже. Тяжело сглотнув, Эмиллия с огромным трудом заставила себя отвлечься, замечая, что нос у мужчины немножко крючковат, как у горного орла, губы тонкие, лоб высокий и подбородок волевой с ямочкой. Одет грифон в чёрные зауженные джинсы и белую рубашку, подпоясанную ремнём с эмблемой, на ногах лакированные ботинки со шнуровкой.

— Да, — кивнула Эмиллия, стараясь аккуратно перелезть через бортик и не находиться долго в воде.

— Купаться любите? — не отводя взора, поинтересовался Данц, думая, стоит ли предупредить девушку о том, что одежда просвечивает и сейчас она во всей красе перед ним.

— Нет, — скривилась Эмиллия и заметила движение позади грифона, Сонорх нашёл её слишком быстро. По лицу понятно — придушит, не сходя с места. А смотрит-то как, словно раздел раз двести. Смутная догадка озарила элементалия и её визг, разнёсся по всему парку. Эмиллия прикрылась руками, как смогла. Лицо пылало, она не знала, куда себя деть после такого стыда и позора. Что не день — то неприятность в чужом для неё мире.

Сонорх Фейл готов был убить, но не Эмиллию, а товарища и друга Данца Льинова, за то, как тот пожирал его занозу. Но друзьями не разбрасываются, и у расы тайплейсов друг — это редкость, потому что многие жаждут власти и выгоды, не всякий готов быть честным.

Лишь накрыв Эмиллию бирюзовым академическим плащом, которые носят деканы, Сонорх успокоился, ещё повезло, что все были на занятиях в северной части академии, а по улице никто не бродил. Иначе не миновать потом разборок или издевательств. Многим без разницы кто ты, декан или ученик. Поэтому тайплесы следят за порядком. Уже студентами они патрулируют местность по поручению главы деканата и наблюдают за виновниками. Чем больше ответственности, тем больше их тяжёлый груз, из-за чего приходится носить с собой встроенные кристаллы связи в украшениях либо под кожей.

— Хм, — ухмыльнулся Данц, замечая изменения в Сонорхе. Раньше он девушек не оберегал, а тут на тебе! И помогает. Интерес грифона возрастал, как и у любого из их расы. Любопытство, конечно, пройдёт, осталось подождать год, и можно ни о чём не волноваться, а сейчас или позже вытрясти всё из друга, иначе сна не видеть, не выспавшийся грифон экспериментального факультета — никому не нужен, становится опаснее своих студентов в разы.

Догадавшись, о чём думает Данц, Сонорх тяжко вздохнул. В этот момент Эмиллия плотнее куталась в спасительную ткань, которая не только прикрывала, но ещё и согревала, а пахла так, что кругом голова шла, и хотелось потереться щекой. Дурман, да и только.

— Эмиллия, — услышала элементалий голос Сонорха. — С вами всё хорошо?

— Да, — мурлыкнула Эмиллия, которой хотелось уже танцевать. — Фонтан такой тёпленький был. Ик.

Оба мужчины метнулись к воде и поняли в чём дело. Кажется, кому-то сегодня влетит по первое число!

— Да чтоб этих студентов! — выругался Данц, поняв, почему его факультет был так активен эти дни на химических занятиях. — Создать это! Дурман-трава, чтоб её! И как проворонили только?

— Действительно, как? — сжимая кулаки, прошипел Сонорх, его факультет ждала взбучка, слишком тихо стало и докладов мало, а здесь если бы не Эмиллия, то так бы и не узнали о шалости малолеток, пока кто-нибудь из них не спалился бы.

Эмиллия чувствовала головокружение. Сонорх Фейл стал казаться таким красивым, что сама желала поцеловать его. Лишь шагать сложно, земля всё время норовила ускользнуть, и походкой вразвалочку элементалий пыталась выполнить задуманное. Оставалось совсем чуть-чуть, но организм не выдержал. Столкновение с травой было бы неизбежно, если бы не тайплейс, вовремя поймавший девушку.

— Спасибо, — еле шевеля языком, выдала Эмиллия, глядя в синие глаза Сонорха. — У вас такой гладко выбритый подбородок, почти короткая стрижка, идеальный прямой нос и манящие губы — всё привлекает внимание. Ну и что, что верхняя губа пухлая, чётко очёрченная, а нижняя, напротив, чуть меньше. Ну и что, что смотрите свысока, как на младенца — главное, рядом.

— Я их точно выпорю, — поднимая на руки Эмиллию, пообещал Сонорх Фейл. Не каждый день приходится слушать такие комплименты, интересно, когда заноза придёт в себя, то поймёт, что думала слишком громко, или же обо всём забудет. А если нет, то что тогда? Такое наказание лучше того, которое Сонорх хотел сделать. Намного лучше. Даже если она не виновата, то стоило быть внимательной при Белке.