Слабости

Пятнадцатая глава

Маша

На следующий день после занятий, которые я успешно прогуливаю, иду в цветочный магазин. На этот раз цветы мне не нужны, хочется лишь посмотреть в глаза его жене и сказать, как сильно я ее презираю. Остаться с тем, кто изменял тебе, – вверх тупости. Как человек, росший в семье, где царила постоянная измена, я знаю, о чем говорю.

На улице светит солнце, и тучи наконец-то уступили место воздушным белоснежным облакам. Настроение колышется на отметке «могло быть и лучше», поэтому я заправляюсь тройной порцией капучино на безлактозном молоке и неспешной походкой двигаюсь вдоль улицы к нужному магазину. Каково мое удивление, когда я не нахожу девушку у прилавка. Вместо нее у столика стоит ее коллега и собирает букет парню, спину которого я узнаю сразу. Ведь, если бы не вмешательство Янины, эта спина, как и весь ее обладатель, принадлежала бы мне.

– Егор, какая неожиданность! – Я улыбаюсь и подхожу ближе к Родину. Не дожидаясь его слов, сама обнимаю Егора. От него по-прежнему вкусно пахнет, а его рост просто идеально сочетался бы с моим. Такой шанс упущен!

– Привет… Маша. – Его заминка с моим именем немного нервирует, но я списываю все на эффект неожиданности. – Ты тут какими судьбами?

– Просто мимо проходила, – отмахиваюсь и осматриваюсь в помещении. Девушка-флорист бросает на меня взгляд из-под нахмуренных густых и темных бровей. – А ты тут зачем?

– Цветы покупаю. Думаю, больше в цветочном заняться особо и нечем, только если ты тут не работаешь.

Я замечаю, что на прилавке лежит уже один небольшой букет из нежно-розовых тюльпанов и веточек лаванды. Цветы внешне кажутся такими хрупкими, что коснись их, и повредишь. А прямо передо мной девушка собирает другой букет, примерно такой же по объему, но из персиковых роз, не разбавленных больше ничем. Надеюсь, Родин подарит цветы маме и сестре, если та у него есть, а не Янине. Хотя я припоминаю, как Люба мне что-то утром по телефону рассказывала про знакомство Егора с родителями своей девушки.

Почему у всех идет все так хорошо, а я так и остаюсь одна у разбитого корыта с парой тысяч в кошельке и пустым счетом в банке?!

– Ее здесь нет, девушка. – Когда уходит Егор, улыбка с лица флориста пропадает. Лилия – читаю имя на ее бейджике – убирает мусор со стола и выбрасывает все в корзину.

– Кого нет? – Я все же с трудом верю в то, что Виталина сегодня не работает. Я примерно изучила ее график, и сегодня как раз ее смена.

– Перестаньте приходить сюда как к себе домой. Или вам доставляет удовольствие наблюдать за тем, как вы лично разрушаете чужую семью? – А у этого флориста острый язычок, с ней будет интересно поговорить. – Найдите себе свободного мужика и вешайтесь на него. Или всему виной деньги? Так устройтесь на работу!

– Не твое собачье дело, на что я повелась, – огрызаюсь я и подхожу ближе к девушке. Теперь нас разделяет лишь один продолговатый столик, на котором не так давно собирался цветочный букет. – А твоя… коллега полная дура, раз закрыла глаза на все и продолжает жить себе спокойно, будто ничего и не было. Если он пошел налево раз, пойдет снова. И, когда он это сделает, не волнуйся, я буду рядом и пригрею кроватку.

– Выметайтесь прочь, – сквозь зубы произносит Лилия, сжимая пальцами столешницу.

– Всего доброго, – улыбаюсь я и разворачиваюсь на каблуках. – Но сначала заверните мне вон те розы. Будьте так добры.

Ей ничего не остается, кроме как выполнить мой заказ. Приходится просить денег у отца, потому что своих мне не хватит. Но сейчас меня это мало волнует. Я шла в магазин с единственной целью, которая так и осталась невыполненной. Меня подмывает посмотреть на Виталину, увидеть, как она себя чувствует. Но появляться у их дома слишком рисково, а я больше не знаю, где могу ее увидеть.

Полученный букет я приношу в квартиру и ставлю на подоконник в кухне в трехлитровую банку, сама с ногами залезаю на табуретку и обнимаю коленки руками. Думаю о том, как жить дальше. Пытаюсь придумать что-то, но в голове на повторе прокручиваются встречи в Сашей и то, как нам было хорошо вместе. Это ведь преступление – разрушить все из-за… чего? Его жены? Бред!

– В честь чего цветы? – замечаю, как в кухню врывается уставшая и замученная Аня. Вот смотрю на нее и понимаю, что из кожи вон вылезу, чтобы от такой жизни убежать. Не хочу пахать за копейки и приходить домой лишь спать.

– Просто так, – пожимаю плечами, уткнувшись подбородком в коленку.

– Лучше бы еды купила.

– Тебе-то какое дело, куда я трачу деньги?!

– Ты все еще ешь то, что покупаю я. Так что мне есть до этого дело, – ворчит Анька, забрасывая в холодильник немного продуктов. Среди них замечаю любимый йогурт и пачку мороженого. Потом Аня убирает пакет в ящик и моет руки, а заодно и всю посуду в раковине. – Ты когда начнешь мыть тарелки после себя?

– Я была занята, – отзываюсь на ее слова и снова смотрю на цветы.

– Маш, меня это уже достало. Ты не готовишь, ничего не покупаешь. С трудом я могу деньги вытянуть с тебя за квартиру и коммуналку, – ворчит Аня, расставляя тарелки. – Ты когда съезжать-то собираешься?

– Никогда.

– В смысле?

– Передумала. Так что заканчивай этот словесный понос и не доставай меня вопросами. Не до тебя сейчас, – встаю с табуретки и ухожу в комнату, прихватив с собой телефон.

Уже в комнате, лежа в кровати, я захожу в интернет и вбиваю в поисковик фамилию Саши. Его аккаунт я нахожу сразу, так часто любовалась им. Но профиль Александра Гесса всегда был приватным, и на остальные фото я посмотреть не могла, а ведь так хотелось. А вдруг у него там есть фото с женой и ребенком? Наверняка есть. Да у него почти три тысячи подписчиков, мало подписок. Хватит ладони, чтобы все пересчитать. Я захожу на свою страничку и еще раз просматриваю собственные снимки – на каждой я как девочка с обложки. То я с подругами в кафе, то в ночном клубе в объятиях уже бывшего парня. Да, мы расстались, но фото вышло таким крутым, что грех удалять.

Смотря на себя на видео, резко поднимаюсь с кровати и пишу подругам, с которыми обычно гуляю в клубах. Любе решаю не писать. Она после воссоединения со Степановым напрочь забыла о публичной жизни. Ухожу в ванную и навожу марафет для ночных приключений, которые должны помочь мне окончательно вернуться в строй.