Слепая надежда

Глава первая

Дорогие читатели!

Книга в бумаге вышла в издательстве "Автограф". Если вас интересует этот вопрос, пожалуйста, пишите, обязательно отвечу, где и как её можно приобрести. Доставка по России бесплатная. В аннотации также есть прямая кнопочка со ссылкой.

СЛЕПАЯ НАДЕЖДА

***

Слишком много ограничений и непредвиденных факторов. Слишком сложно применять накопленную информацию в действии. Цель все еще недоступна, но уже близка и однозначна. Тело имеет определенные недостатки, зато позволяет затаиться и собирать данные, не привлекая ненужного внимания.

Смутные картины грядущих перемен и многоликих замыслов запускают пересмотр первоначальных задач.

Охотница ждет подходящего момента...

Глава первая

Дарсаль

— Ты же понимаешь, Дарсаль, слишком частые наказания не способствуют улучшению твоей репутации.

Понимаю, конечно. Самого бесит. Хотя, мою репутацию вряд ли что уже улучшит. Едва сдерживаюсь, чтобы не ответить. Хорошо хоть командир отчитывает не при всех.

— Личный Страж императрицы должен быть безупречен.

— Не считаю, что поступил неверно, — рискую.

— То, что ты считаешь, не имеет никакого значения, Дарсаль. Важны только приказы императора и наше их исполнение. Неужели я должен об этом напоминать?

— В некоторых вопросах у меня есть полномочия принимать свои решения, если что-то... может сказаться на спокойствии императрицы.

— Вероятно, император не счел вопрос таковым. Мне удалось добиться, чтобы наказание не было привселюдным. Не скажу, что легко, однако радость от удачной женитьбы определенно сделала его сегодня благосклонным.

Омаа взрывается внутри, но внешние щиты держу. Весь день их уплотняю. Командир даже не заметил, продолжает:

— Час блокирования омаа в камере. И пожалуйста, будь впредь осторожнее, если не хочешь лишиться места. Старайся верно соотносить свои полномочия с приказами повелителя.

Киваю. Высказался бы... да командир тут не виноват. Никто не виноват, кроме одного дурного Стража. Видимо, недостаточно получившего в свое время за неповиновение.

Все сжимается, пропитывается льдом. Одно из самых отвратительных для Слепого наказаний. Лучше уж «Строй». Хорошо хоть в камере, спасибо, мой командир. На людях не в пример тяжелее и унизительнее. А тут лишь одно — целый час ничего не видеть, абсолютно. Не ощущать синюю ауру. Впрочем, ощущать ее сейчас тоже непросто. Она меня избегает. Даже завтракали по отдельности. Впервые. А вечером — состязания на бурвалях, устроенные по случаю приезда знатных графов, во славу молодой императрицы. И мне еще там обязанности исполнять... каким-то образом. Бесов Раум.

Пусть она ни о чем не узнает. Ей все равно не до меня сейчас. Целый день не звала. Всего лишь час.

Ноэлия

Битый час стою перед зеркалом в узких брюках и раздумываю, не пора ли начинать приучать подданных к своим предпочтениям? Или слишком рано?

Не могу заставить себя выйти, а встретиться лицом к лицу с Дарсалем — кажется, ничего сложнее и придумать невозможно. Наверное, он это чувствует, потому что с самого утра так и не заходит. Хотя шаги слышала.

За едой тоже посылала Кэти, и еще попросила ему отдельно принести.

Ночью он уходил. Не хочу знать, куда. Не могу.

А при мысли, о чем я думала в свою собственную первую ночь... точнее, о ком... Сразу захлестывает смесь ужаса и чего-то еще — недозволенного, терзающего и безумно желанного. Снова и снова обрываю запретные мысли.

Придирчиво рассматриваю отражение. Вроде бы ничто и не изменилось. Только вот не для моего личного Стража, наверное.

Если можно было бы отмотать назад! Нет, конечно, я бы никуда из Йована не поехала даже с Дарсалем. Разве что силой увез бы. Но, кажется, такая перспектива не слишком и пугает. Наоборот — в голове какие-то картины... То и дело заставляю себя не думать о них, а сосредоточиться на предстоящем. Боюсь, не слишком помогает. Острое ощущение потери засело глубоко внутри и никак не отпускает.

— Госпожа Пенелия, — появляется в дверях почему-то Альбер. Наверное, он сегодня дежурит на входе.

— А где Дарсаль? — стараюсь не показать испуга.

Вроде же был у себя? А вдруг он откажется от меня? Что же я делать стану?! Разум может хоть сотню раз убеждать, насколько это было бы к лучшему, но сердце кричит, что оно просто не выдержит. Пусть не обладать, но еще и не видеть?!

— У императора! — взволнованная Пени отвечает на вопрос, стремительно врываясь в гостиную, вызывая новый приступ ужаса: неужели император узнал?!

— Почему?!

— Ленни с Ангой болтали, вроде его наказать хотят... за Кэти.

— За Кэти? За... — начинаю, заливаюсь краской, потому как мысли все в контексте брачной ночи. Не уверена, что хочу знать. Почему Кэти? И кто такая Ленни? А, наверное, соседка Пени по фертону. Подружки, твою бестию!

— Девочки сплетничают, вроде она тебе проболталась, а его накажут. Что...

Глава вторая

Ноэлия

Иллариандра жду не без внутреннего волнения. Что делать, если заставит переодеваться? Настаивать на своем или показать, будто считаюсь с его мнением? Но император смотрит одним из тех странных взглядов, по которому ничего невозможно определить, улыбается очаровательными ямочками и лишь подает руку. Ощущаю себя лабораторной мышкой, реакции которой изучают. Ну или не лабораторной — самой что ни есть обычной, которую кот давно уже поймал, просто все еще играется. Отгоняю неприятные ассоциации, вспоминаю Тересию. Пытаюсь себя поставить, а уж получится ли... там видно будет.

Да, признаться, где-то глубоко в подсознании я надеялась, что хоть кто-нибудь из видевших меня утром поддержит нетрадиционный наряд. Разум, конечно, осознаёт, что этого не будет. Не так сразу, не так просто. И верно: лишь мы с Пени, под прицелом целого набора всевозможных взглядов, от заинтригованных до откровенно осуждающих, дефилируем в брюках. Испытываю острую к ней благодарность, наверное, одной совсем тяжело было бы. Но мужу, по-моему, происходящее даже чем-то нравится. Понять бы еще чем.

До большой арены-амфитеатра доезжаем в карете. Прошу разрешения, чтобы Пени ехала с нами, Иллариандр соглашается. В нашу ложу проникаем через какое-то рядом стоящее здание. Ложа не личная, что, с одной стороны, позволяет мне опять же замолвить словечко за Пени, а с другой — заставляет терпеть присутствие некоторых особо приближенных вельмож.

Сидения мягкие и удобные, для нас с императором вообще троноподобные кресла. Эр Базир усаживает Пени рядом со мной, сам занимает место возле нее. Только Дарсаль с Ивеном сзади стоят. Замечаю Хельту с Хармасом, еще нескольких советников и надоевшую уже до самых печенок шри Шарассу. И сидит же неподалеку сзади. Хм, а не с ней ли муженек планирует отдыхать?! Как бы это выяснить? Начинаю злиться.

Кто-то толкает пламенную речь по поводу счастливого императора и радующейся вместе с ним империи. Едва не пропускаю момент, когда нужно подняться и помахать рукой в ответ на бурные овации заполненного стадиона.

С удивлением обнаруживаю микрофон и даже рискую поинтересоваться у мужа, каким образом он здесь. Оказывается, на особо важные мероприятия доставляют из Йована, вместе со специальными генераторами, правда хватает техники  в лучшем случае на два-три раза.

— А как их через туман провозят? — не понимаю.

— Как и все, — с недоумением отвечает муж.

— Ну... робота вот не удалось, — ощущаю, как горячеют щеки, так и хочется обернуться к Дарсалю.

— Ноэлия, то, что произошло — нонсенс, и я надеюсь, мы все же выясним, что случилось с твоим роботом. Но туман здесь не при чем, уверяю.

Да? А я как вспомню эту огромную непроглядную гору мглы, так сразу холод по позвоночнику. Мне казалось, именно из-за тумана все и произошло. Хотя... так, еще одна заметочка — поискать о приграничных туманах. Императрице ведь уже можно тайны ее государства узнать?

Задумавшись, разглядываю разворачивающееся красочное зрелище. Полуспортивное выступление, очень даже здорово организованное. Яркие одежды, отработанные движения, песня во славу императора. Наконец, раздается сигнал, и на арену вылетают разъяренные бурвали. Так и жду, когда начнут сталкиваться рогами, высекая искры. Будоражаще.

Дарсаль

Соревнование разделено на два отделения. В первом традиционно сражаются ментальщики, а во втором оставшиеся бурвали уже обретают наездников, и проходит обычный турнир.

— Ими кто-то управляет? — шепотом интересуется Ноэлия.

Раздражение в сторону Шарассы, снова волны ревности... или чего-то близкого. Все эмоции четкие, ясные, скрыть не пытается, даже Ивен доволен. Когда уже я заставлю себя смириться с ее чувствами к императору? Не любовью, но ревностью и симпатией. Все надеюсь, что проблески, которые ловлю на себе, что-то значат. Осознавая, насколько это было бы опасно для нее самой. Только и остается сжимать зубы вместе с омаа, и внимательно осматривать окружающих. Обязанности никто не отменял, безопасность императрицы по-прежнему на мне.

— Ты разве не расспросила шри Беллу? — улыбается Иллариандр. Легкое смущение, Ноэлия беззаботно смеется:

— Не до того было, мы наряды выбирали.

— Ясно, — хмыкает Иллариандр.

Не верю, что Ивен не доложил, о чем шел разговор.

— Да, сейчас бурвалями управляют ментальщики. Видишь те две будки? — яркое движение в два противоположных конца стадиона. — Вот оттуда. Шри Тера — наша бессменная победительница всех последних игр.

— Она сильная?

Очень. Сколько лет прошло, а до сих пор в голове все стискивается от воспоминаний о ее ледяных, шершавых, муторных проникновениях.

— Одна из самых, — соглашается Иллариандр.

Ноэлия хочет бросить взгляд в сторону Сэма, вижу только порыв, без движения. Сэм никогда не участвует в скачках. Он личный ментальщик императора, у него особые привилегии.

Ноэлия

Зрелище, конечно, красочное — хоть и на любителя. Мощные, в какой-то мере грациозные животные в изукрашенных попонах, полощущиеся на ветру цветные ткани, флаги и украшения, особый бой гулких барабанов. Если бы еще при этом бурвали не сталкивались, не ломали друг другу рога и крупы! Трибуны возбужденно жаждут крови, а у меня нет желания смотреть. И как этим можно управлять? Выглядит очень безжалостно.

Глава третья

Дарсаль

«Скажи, Дарсаль, это на некоторых осознание собственного положения так влияет?» — врывается в голову голос Повелителя, как обычно резкий и громкий, словно усилен чем. Уж кто бы говорил.

«О чем вы, господин?» — отвечаю. Хотя сразу ясно, конечно. Девочка осмелела и на месте сидеть не собирается. Не могу понять, нравится это императору, или наоборот.

«Я о том, что еще вчера она тряслась, как банный лист, а сегодня уже на ментальщиков планы строит да на состязания опаздывает».

«Учится быть императрицей, повелитель».

«Может, и в постели чему путному научится? Да осмелеет», — хмыкает Иллариандр, снова выбивая кровавый омаа. О чем-то догадался? Или просто я вошел в круг «доверенных лиц»?

«Не могу знать, господин», — отвечаю ровно, всеми силами стягивая омаа. При одной мысли, что он и другим приближенным говорит нечто подобное про жену, хочется... Бесов Раум, будь он обычным мужчиной... Одергиваю себя, о чем это я! Совсем сдурел. Стараюсь не думать об их разговорах с Ивеном, если даже ко мне такое долетает.

«А что ты знаешь? — не то ворчливо, не то насмешливо. — Поторопи, без императрицы начинать неприлично».

Ноэлия

Не думала, что без меня не начнут. Впрочем, праздник-то в мою честь. Спешу занять место, пытаюсь понять реакцию жениха... мужа, твою бестию! Но тот лишь любезно улыбается, сверкая ямочками, и ничего не показывает. Кто-то, видимо, подает знак, снова барабанная дробь, наездники в одеждах разных цветов — кажется, представляют графов с баронами. Нахожу нашего, императорского то есть, разодетого в черное с золотом и со странным таким оружием в руке. Неужели меч омаа?!

— А кто за нас играет? — тихо интересуюсь у мужа, снова ругая себя, что как следует не разобралась в правилах. Да мне же не до того было, оправдываюсь! Я вообще до последнего не знала, примут ли меня, или выбросят как неподходящую.

— Дейр Онис, — отвечает император.

Какое-то имя знакомое... перебираю в памяти все, что знаю. Да неужели тот, которого в мои личные до Дарсаля пророчили? Тот, что «Строй» прошел без единой опалины!

— Слепой? — уточняю.

— Один из самых сильных, — соглашается император.

— А так... можно? — не пойму.

— Почему нет? — удивляется император.

— Ну... Слепой же заведомо в приоритете.

— Каждый выставляет самого сильного бойца. Того, которого может. Как и в жизни, Ноэлия.

Хочу спросить, к чему тогда соревнования, если сразу известно, кто выиграет... скажем, с девяностопроцентной вероятностью. Но решаю сначала досмотреть. В конце концов, может, они собираются ради зрелища и возможности мелькнуть перед императором лишний раз. Ну или склониться.

— Я слышала, если бы не наказание, он мог бы стать моим личным Стражем, — рискую. Едва удерживаюсь, чтобы не бросить взгляд назад, на Дарсаля. Кажется, ощущаю какую-то исходящую от него волну... вероятно, только кажется. Или жду подсознательно.

— Тебя хорошо просветили, — усмехается император. Улыбаюсь:

— А за что, если не секрет?

Наверное, хочу удостовериться, что проступок был серьезнее, чем те, за которые досталось Дарсалю. Что моего Стража отбирать не станут. Однако ответ Иллариандра заставляет сердце сжаться:

—  Недостаточное рвение в исполнении приказа. Но если судить по справедливости, недосмотры Дарсаля уравнивают позиции. А может, и перевешивают. Так что я готов простить его оплошность и дать второй шанс. Вообще-то собирался подождать конца состязаний, но ты меня опередила. Можешь сменить Стража, любимая. Дейр сам вызвался сражаться в честь императрицы... в надежде быть прощенным.

И снова эти непонятные намеки! Если бы мы говорили тет-а-тет где-нибудь в кабинете, я решила бы, что муж дает совет. Но здесь и сейчас больше смахивает на спектакль! Только вот какая роль в нем отведена мне — никак не пойму. Кажется, все уши ложи повернулись к нам и вытянулись. Или просто у меня мнительность разыгралась.

Дарсаль

Скоро уплотнения омаа станет недостаточно. Щиты, что ли, выставлять? Едва ли командир одобрит. Если заметит, конечно.

Впрочем, коль так и дальше пойдет — непременно заметит. Никакого «как ты хочешь» или «подумай» — почти приказ, «можешь сменить». И все-таки почти.

Пытаюсь вспомнить. А ведь провинность Дейра не озвучивалась. Отдали команду... и мы даже не подумали усомниться.

Значит, у императора уже тогда имелись планы. Понять бы, какие. Не логичнее ли было сразу взять Дейра, как и предполагалось в начале? Или он действительно чем-то настолько разгневал повелителя, что тот обратил взгляд на опального Стража? Или это все — для того лишь, чтобы держать нас в постоянном напряжении?

Жду ответа Ноэлии — меня-то наверняка рано или поздно сменят, раз император уже не впервые заводит об этом речь. Лишь бы видеться не запретил. Хотя и такое возможно. А вот не подставится ли она... по незнанию. Даже не могу успокоить ее своим омаа — Слепых вокруг слишком много. Жду сцепив зубы.

Глава четвёртая

Ноэлия

Не то, чтобы готовлюсь топать домой пешком, но карета для меня оказывается скорее приятной неожиданностью. Хочется верить, что это муж позаботился, а не кто-то из его приближенных. Зову с собой Пени и эра Базира, в знак благодарности. Все равно по пути с Дарсалем не поговорить толком.

С интересом смотрю в окно. На улицах полно легких экипажей, расступаются, пропуская меня с эскортом. На домах, а кое-где и просто на дороге горят масляные фонари. Проезжаем вдоль извилистой реки, потом вверх, к стоящему на возвышении дворцу. Стены смотрятся почти фиолетовыми в вечерних сумерках. Я бы полюбовалась, если бы не мысли о случившемся. И предстоящем. Может, мужу некогда будет?

Вздыхаю, кого я обманываю. Ребенок для него первостепенен. Стараюсь отгонять леденящие страхи, что будет, если не смогу забеременеть.

— Что произошло на арене? — щебечет Пени. — Почему они все попадали? Кто-нибудь запретную технику применил?

— Нет, — отзывается Дарсаль. — Нарушений правил со стороны участников не было.

— Но что тогда? — не унимается Пени, все смотрит то на Стража, то на эра Базира. Кажется, я ей благодарна, что самой не нужно вопросы задавать — можно просто слушать и наблюдать за реакцией. Слепые не переполошились, значит, это что-то... обычное? Почему же тогда муж сбежал?

— Вы наверняка знаете, — отвечает Дарсаль, — Айо отличается от Йована некоторой... нестабильностью.

— Из-за которой ломается вся техника?

— И это тоже.

— Как... тогда на реке? — рискую спросить.

— Да, моя госпожа. Очень похоже.

— Она направленно действует? Эта ваша нестабильность, — улыбается  Пени. Дарсаль проходится по ней взглядом... ой, не хочу я, чтобы он на кого-нибудь так смотрел! Почему-то утреннее пожелание мужа всплывает... Усиленно возвращаю эмоции в норму, едва не пропускаю ответ.

— По-разному, — уклончиво произносит Дарсаль. Посматриваю на Базира, но тот либо мало знает, либо предпочитает делать вид. Женился бы уже на Пени, что ли! Всем легче было бы. Твою бестию, да что это я...

— А в горах? — снова рискую. — На робота тоже она воздействовала?

— Нет, моя госпожа. В горах было нечто иное.

Я тоже Овинии там не видела. Во всяком случае, до отката.

— Так и не выяснили?

— Все, что знал, я вам рассказал.

Киваю молча. Понимать бы, что от кого здесь скрывается... никогда мне эту науку, наверное, не постичь!

— Я должен ненадолго вас оставить, эр Рамар вызывает, — сообщает Дарсаль, едва выходим из кареты. Тут же приближаются Гарий еще с парой Слепых.

— Конечно, — улыбаюсь, стараясь не выдать разочарования. Я так надеялась с ним поговорить!

Но Дарсаль почти сразу направляется в другую сторону, Базир тоже по дороге откланивается.

«Овиния приходит в откатах ко всем?» — не удерживаюсь, посылаю вопрос, надеясь, что услышит. Хоть что-то узнать!

«Нет, моя госпожа, она — мой личный откат».

«Я думала, Дейра накрыл откат прямо на поле?»

«Нет, моя госпожа».

Странно, едва не замираю н половине шага, я же ясно видела черный женский силуэт! Почему Слепой тогда упал?! Только удивленные глаза Пени напоминают, что нужно продолжать путь. Натыкаюсь на пристальные взгляды сопровождающих Стражей — омаа клубится, словно сканирует. А вдруг и «подслушать» могут?! Решаю все вопросы оставить для личного разговора.

Зову Пени к себе, за нами ненавязчиво заходит Гарий. Это меня до конца жизни теперь даже с подругами не оставят? И вообще, с референтом! Ставлю себе еще одну заметку узнать. Сегодня уже поздно, общего ужина, похоже, не планируется. А вот завтра с самого утра объявлю о новой должности Пени. Как тут у них это делается.

Дарсаля нет долго. Пока перекусываем, Пени выстраивает кучу самых невероятных гипотез — от разломов в коре до метеоритного излучения, вызывающего массовые галлюцинации. Я только слушаю и улыбаюсь, не решаясь рассказать то, что видела и знаю.

Дарсаль

Аура эра Мирия почти сразу принимает, обволакивает. Странно, что он тут делает? Император на диване — как обычно, не вижу, лишь слабые отблески. Кроме них с Ивеном и обоих верховных еще Лийт. И какой-то странный сизый, с белыми переливами, дым в воздухе. Не в воздухе — в омаа. Вхожу как в пелену, в которой ориентироваться почти так же непросто, как в приграничных туманах.

Эр Рамар пускает тонкий луч, расчищающий дорожку прямо к креслу. Посылаю благодарность, сажусь.

— Дарсаль, — спрашивает верховный атаурван. — На реке было то же самое?

— Думаю, да, эр. Очень похожее проявление.

— Что ты видел? Свою версию отката? Как тогда, так и сейчас?

— Да, эр. Полагаю, каждый Страж обнаружил свое.

Сквозь дым омаа долетает след кивка.

— А императрица?

— Не знаю, эр.

Глава пятая

Ноэлия

Не могу уснуть. Кручусь, вспоминаю ворвавшееся в сон прикосновение омаа. Снова и снова напоминаю себе: Дарсаль предан императору и будет делать только то, что тот прикажет. Помогает все хуже.

Кажется, целую ночь верчусь, желаю чувствовать эту горячую энергию везде — в особенности там, где не хочу ощущать руки законного мужа. И прочие части тела... И постоянно себя одергиваю. Думаю о состязаниях, о разговоре с Терой и гипотезах Пени. И только под утро, кажется, забываюсь сном, насквозь пропитанным бело-голубым светом.

Снится что-то тревожное. Не то врачебный кабинет, из которого безумно хочется сбежать, но ноги приросли к полу и не движутся. Не то тюремная камера, в которой сидит Слепой. Бросаюсь к нему, но это не Дарсаль, начинаю пятиться, да только сзади кто-то подталкивает, кричу, вырываюсь, пока, наконец, не успокаиваюсь в родном омаа. А потом снова из приграничных туманов выплывают пугающие картины, взбесившийся робот, растерзанный охранник. И так по кругу. Сигнал к завтраку звучит почти облегчением. До чего же кошмарная ночь.

— Дарсаль, — зову спросонья. Почти сразу появляется. По-моему, под глазами тоже тени залегли, только свет мешает как следует рассмотреть.

— Да, моя госпожа?

— На завтрак идем?

— Императора там не будет, моя госпожа.

— Почему?

— После случившегося сегодня целый день все будут заняты... усилением охраны.

— Так... ммм... хорошо, тогда пусть нам несут.

Дарсаль кивает, передает мои пожелания. Иду привести себя в порядок. Значит, сегодня у нас свободный день? А может, и ночь тоже?

Замечательно, схожу в библиотеку. И еще жуть как хочется снова побывать на тренировке. Но сначала — поговорить. Пытаюсь вспомнить все, о чем собиралась расспросить.

Завтракать почему-то уходит к себе. Зря я это вчера начала... а может, и правильно. Мне кусок в горло не идет, почти ничего не съела. Размышляю, как заснула у него в кровати, а вдруг свидание сорвала? Убеждаю себя, нельзя лишать его тех скудных крох личной жизни, которые остаются от службы и необходимости возиться со мной. Да только что мне делать с моим сердцем, которое готово убить любую, кто на него посмотрит и тем более всех тех, на кого смотрит он?!

Дарсаль появляется у своей двери, когда служанки убирают со стола.

— Император ничего не передавал? Планы не изменились?

— Нет, моя госпожа.

Киваю. Молчим. Поселилась между нами какая-то неловкость и отчужденность. Наверное, уже навсегда. В мыслях все совсем не так — а наяву не представляю, с какой стороны к нему теперь подойти. Если бы он знал, о ком я думала! Может быть, не был бы таким отчужденным?

А вдруг наоборот, знает? И не хочет, чтобы это сказалось на карьере?

Дарсаль, похоже, намерен тихо исчезнуть, но я не могу его отпустить, не выяснив!

— Я вчера... собиралась с тобой поговорить. Но не дождалась, — улыбаюсь. А то откуда-то дурацкие слезы набежать пытаются.

Дарсаль кивает. Решительно направляюсь к нему, в ту комнату, которую условно можно назвать гостиной. Усаживаю в кресло возле горящего камина, сама забираюсь в соседнее. Подбираю ноги.

— Нас ведь не слышно?

— Нет, моя госпожа. Немного видно... и то не для всех.

— Скажешь, если кто-нибудь решит понаблюдать?

— Хорошо, моя госпожа.

— Дарсаль, — начинаю с того, что больше всего зудит в мозгу, колет в сердце. — Император просто... совет дал? Или ты должен выполнить распоряжение?

— Советами императора не пристало разбрасываться.

— Зачем он так? — шепчу.

Дарсаль молчит. Все подбираю слова, никак не найду, но желание узнать оказывается намного сильнее.

— Ведь у тебя... кто-то есть? — спрашиваю едва слышно. Почти ощущаю на себе взгляд, кажется, даже прикосновение омаа.

— Почему вы так решили? — не то удивляется, не то уходит от ответа. Вздыхаю.

— Ты не выглядишь... холостяком, — усмехаюсь. Слишком явное недоумение на лице, спешу пояснить: — Ты такой... ммм... — ох, не могу найти слов. Мягкий, ласковый? Нет вроде. Мрачный скорее. Но тоже нет. Заботливый? Но это же долг. Да и как-то смущаюсь под его взглядом, нужны ему мои похвалы? — Не знаю, — сдаюсь. — Ты женщинам нравишься. И одеваешься... красиво. Как будто для кого-то... или кто-то помогает выбрать. Когда не форма.

— Всегда сам выбирал, — пожимает плечами. — И надевал то, что нравится мне. Когда не форма.

Прикусываю язык от обидного вопроса, но боюсь, ему и мое удивление неприятно. Спешу вернуться к прежней теме:

— Значит, тебе не слишком хочется... ммм... Ну то есть если я не разрешу... Ну я-то, конечно, разрешу, если надо... Твою бестию, ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Понимаю, моя госпожа. Не понимаю только, для чего вам портить отношения с мужем.

— Мне нужно освоиться, я не готова пока делить... — чуть не ляпаю «тебя», — чтобы в соседней комнате жила чужая... незнакомка.

Глава шестая

Ноэлия

Пока Дарсаль вызывает сопровождающих, ухожу привести себя в порядок. А заодно и с мыслями собраться. Как же хочется его понять! По-моему, намного больше, чем собственного мужа.

Пени с Беллой заходят ко мне, Базир встречает у двери.

— Эр Юрай присоединится к нам в архивах, — передает. Киваю.

Во дворце странное затишье, и, по-моему, Слепых больше обычного. Нас сопровождают аж четверо. Бросаю взгляд на Дарсаля, тот чуть склоняет голову — мол, все в порядке. Ну, может, после вчерашнего происшествия охрану усилили.

Под архивы выделена почти половина одного из крыльев. Пока добираемся, встречаем совсем мало придворных. Как-то напряженно вокруг.

Квестор действительно догоняет нас у массивной арочной двери. В сапогах, плаще — похоже, только приехал. Я его откуда-то выдернула? Иногда мне все-таки нравится быть императрицей.

— Спасибо, что пришли, — улыбаюсь.

Юрай, может быть, немного старше Дарсаля. Высокий — хоть, как и все, до моего Стража не дотягивает, — темноволосый. Черты лица мелкие и подвижные, словно отражают внутреннюю суть и своеобразную пронырливость.

— В любое время к вашим услугам, эрлара, — кланяется, приложив руку к сердцу. Вот и славно. — Что вы хотели узнать?

Слуги отворяют тяжелые створки, проходим внутрь. Огромная анфилада залов, теряющихся где-то вдали, все уставлено стеллажами с книгами и темными трубочками — похоже, внутри них хранятся свитки. Надо же, какие раритеты.

— Всё, — отвечаю. — Как можно больше. Хочу знать законы своего государства.

— Ну... — Юрай как-то теряется, кашляет, берет себя в руки. — Это долгий процесс, госпожа. Может быть, вам лучше задавать вопросы?

— Давайте начнем с прав и обязанностей императрицы и ее приближенных.

— Мне казалось, вас этому обучали, моя госпожа?

— Валтия преподавала вольный пересказ, — отвечаю сухо. — А мне хотелось бы понимать, на чем я могу основываться.

— Основываться в чем?

— Во всем.

— Вы считаете, кто-нибудь способен поступить с вами не по закону? — спрашивает, в который раз напоминая, что нужно тщательно следить за языком. И за эмоциями. Хочется посмотреть на Беллу или Дарсаля, едва заставляю себя взглянуть прямо в глаза квестору:

— Я собираюсь помогать мужу после рождения ребенка. И получила на это его одобрение. Но отбирать время у императора на вопросы, которые в состоянии прояснить его подданные, мне кажется неправильным. Вы поможете, или я позову кого-нибудь другого?

— Конечно, — Юрай снова кланяется, улыбается. — Просто пытаюсь понять, что вам рассказывать в первую очередь, эрлара.

— Расскажите о моей охране и референте. И желательно покажите, где и что об этом написано.

Юрай уходит в один из залов, мы рассаживаемся вокруг массивного дубового стола. Сжимаю руки, а то кажется, они сейчас начнут дрожать. Пытаюсь настроиться. Все-таки чаще мне ужасно не нравится быть императрицей.

Дарсаль встает позади меня, остальные Слепые остались за дверью. Слуги приносят несколько масляных ламп и удаляются.

— Здесь нет каких-нибудь библиотекарей... архивариусов? — интересуюсь.

— Есть, эрлара, — отвечает эр Базир, — позвать?

— Пока не надо, — качаю головой.

Тихо, сквозь оконные витражи проникают разноцветные солнечные лучи, и в их свете видны летающие пылинки.

Гулкие шаги прерывают наше молчание. Эр Юрай появляется из галереи, приближается, кладет на стол несколько толстых томов.

— Вот, моя госпожа. Последнее переиздание.

Придвигает мне один из них, в красивом синем переплете, кажется, из кожи. Открываю, присматриваюсь. Непривычный, вычурный шрифт, немного затрудняющий чтение. И некоторые буквы в написании Айо и Йована отличаются, но не слишком существенно, думаю, со временем приспособлюсь.

 Дарсаль

Эры Юрай и Базир приступают к курсу введения императрицы в законодательство. Прислушиваюсь в надежде узнать и для себя что-то полезное. Начинают традиционно: Император — верховная власть Айо, и его решение — закон. По-моему, императрице не очень нравится такое положение вещей, но аура, как обычно, быстро выравнивается — сложно разглядеть детали. Хочет спросить, вопросы клубятся красно-бурой массой, и, наконец, изливаются, сопровождаемые огоньками страха:

— А если... у императора не будет наследника?

— Власть передается исключительно по наследству.

— Вдруг я не смогу родить, или... ну всякое ведь случается? Вдруг будет пять девочек?

Сжимаю кулаки, даже представить невыносимо.

— Слепые не зря вас выбрали, — откликается Юрай. Четкое желание Ноэлии обернуться ко мне, но снова сдерживается.

— Я понимаю, все просчитано, — холод по ауре. — И надеюсь, так и будет. Мне просто хочется соотнести... теоретически.

Аура Базира задумчива, словно он вдруг и сам задался подобным вопросом. Юрай же определенно что-то знает.

Глава седьмая

Ноэлия

Разглядываю покойную свекровь, я ведь сразу догадалась, кто это в таком наряде и короне, только не узнала. Как же сильно надо болеть, чтобы за каких-то пятнадцать-двадцать лет стать совершенно не похожей на ту улыбчивую девочку с ямочками, как у моего мужа!

А ведь Ливия и на портрете улыбается, только от ямочек не осталось и следа!

Дарсаль бросает на меня взгляд, острое ощущение опасности подстегивает, заставляет переключиться от тревожных, пробирающихся в сознание мыслей.

— Интересно посмотреть на мать мужа, — улыбаюсь. — Жаль, что мне не довелось с ней познакомиться. Идем.

Показалось, за нами шли Слепые, но в парке их совсем не видно. Впрочем, помню, как умеют прятаться. Только от кого меня тут защищать?!

Дарсаль раскрывает надо мной зонт, с удовольствием беру его под руку, убеждаю, что вместе поместимся. Какой смысл мочить и охлаждать Стража, когда так приятно прогуляться... на время притворившись, будто нет никакого императора. Только темный парк, падающие листья и пропитавшая все насквозь дождевая вода.

Гуляем долго, наверное, часа два. Парк большой, а я здесь еще ни разу не бывала, каждая дорожка кажется заманчивой и возвращаться домой совсем не хочется. Потому что там придется снова встречать мужа и пытаться убедить в том, что мне с ним хорошо. А хорошо мне здесь и сейчас, медленно брести под дождем, говорить о чем-то, когда слова сами собой находятся и текут, или молчать, когда заканчиваются, и ощущать, что абсолютно не важно, говорим мы или нет.

— Где Иллариандр? — все же не выдерживаю, спрашиваю во время очередного затянувшегося молчания. Хочется быть готовой к его визиту заранее.

Дарсаль приглядывается словно сразу во все стороны.

— Пока еще внизу, моя госпожа.

— Внизу? А что он там делает?

— Точно не знаю, моя госпожа. Занимается проблемами охраны.

Дарсаль

Определенная мыслительная работа, некоторое недоумение.

— Это там, где нижние ворота Эфира? — выдает вдруг. Теряюсь. Наверное, не нужно было говорить, где. Когда успел обзавестись привычкой максимально точно отвечать на ее вопросы?

— Не знаю, — отвечаю. Не интересовался этими воротами, легенда и легенда. А Ноэлию рассказ императора, похоже, впечатлил.

Ивен замечает мой омаа, прикасается.

«Скажи, сегодня повелителя не будет», — ментальная речь короткая, отрывистая. Отвечаю согласием, максимально скрывая эмоции. Может быть, хоть один вечер все-таки достанется нам?

— Ивен передал, чтобы вы не ждали сегодня императора.

— Почему? — вопрос ставит в тупик. Во всех смыслах.

— Не знаю, моя госпожа. Не объяснил.

— Его точно не будет?

— Думаю, да. Едва ли Ивен стал бы передавать неточную информацию.

Аура Ноэлии вдруг почти взрывается желто-красным ураганом глубокой, неимоверно яркой радости. Ощущаю свет улыбки, отражающийся по всей ее энергии. Наверное, тоже улыбаюсь в ответ, тут же пугаюсь, потому что этого, да еще и здесь, не скрыть не спрятать.

Отчетливый взгляд в глаза, похоже, Ноэлию тоже пугает мой вид. Радость тут же утихает, уступая место боязни, а затем обычному синему свету. Надеюсь, никто не соотнесет причины.

Ноэлия

Ну и взгляд у Дарсаля, сразу становится страшно. Как донесут императору, насколько жажду видеть его по ночам...

— Идем домой, я замерзла, — шепчу.

Так тяжело сдерживаться, столько планов сразу откуда-то возникает! И один прямо сейчас и осуществлю. Если только... при мысли, что предмет моих планов имеет свои собственные, настроение сразу скачет вниз. Решаю тут же прояснить:

— Ты сегодня куда-нибудь собираешься?

Мерещится легкая заминка, почти расстраиваюсь, но тут же отвечает:

— Нет, моя госпожа, если не прикажете обратного.

— Нет, — улыбаюсь. — Наоборот. В общем, увидишь!

Ноги сами несут наверх, расходимся с Дарсалем переодеться в сухое. Меня ждет горячая ванна, купаюсь быстренько. Выбегаю, вытираюсь наскоро, накидываю мягкий теплый пеньюар. Где мое центральное отопление? Эти камины не дают столько тепла, стены у окон промерзают, а ведь еще даже не зима. Не хочу думать про длинные холодные ночи...

В дальних комнатах светильники не горят, беру с собой специальный переносной фонарь, иду вдоль книжных шкафов. На какие-то мгновения пугаюсь, что забыла, не найду! Но нет, вот она, та самая книга, которую некогда выбрал Дарсаль. Настало время сделать ему затянувшийся сюрприз.

Пуся встречает возмущенным мявом, вот бездельница Анга, неужели не покормила? Впрочем, мне самой приятнее этим заниматься, не хочу, чтобы малышка от меня отвыкла. Разглядываю с урчанием жующую квазикошку. А ведь она уже подросла вполне заметно. Дожидаюсь, пока поест, беру в одну руку книжку, в другую — Пусю, и почти вприпрыжку направляюсь к Дарсалю. Давно у меня не было такого замечательного настроения!

Глава восьмая

Дарсаль

Приближаюсь к комнатам верховного лекаря не без волнения. Никогда отсюда еще к нему не заходил. По коридору льются едва уловимые белые отблески, позволяя ориентироваться и верно находить путь. У двери немного медлю. Не по себе.

Вхожу, погружаясь в мягкую тишину. Как ему удается достичь такой? Почему-то спохватываюсь, правильно ли разместил метки. Не хотелось бы, чтобы верховный уличил в небрежности. А еще задумываюсь, может ли метка предупредить о моих умалчиваниях. Или они не относятся к недобрым намерениям, потому что исходят из желания защитить императрицу?

Какая-то здесь особая атмосфера, так и тянет пофилософствовать, покопаться в себе.

— Я тут, Дарсаль, стар я уже для таких утомительных дней.

Нащупываю белую ауру в одной из комнат, в кровати, направляюсь туда же. Эр полусидит в подушках, дыхание неровное, но омаа спокойный и чистый, как обычно.

— Доброй ночи, эр. Я мог бы подождать до утра.

— Новые метки нужно раздать как можно скорее. Пока они не работают в полную силу, императорский дворец остается без должной защиты. Садись.

Эр указывает лучом в кресло, опускаюсь на предложенное место.

— Вы считаете, это будет безопасно для императрицы? — лично меня сейчас больше всего волнует лишь одна.

— Ты же понимаешь, Дарсаль, образ ее ауры есть у многих. В метки идет не то количество, которое может нанести непоправимый вред. Ее аура быстро восстановится.

— Но вдруг... отклик? — не знаю, как это правильно назвать, но, кажется, начинаю понимать, что случилось на стадионе. Когда нарушается структура меток, тот, на ком они завязаны, получает своеобразный откат силы. Как натянутая тетива, разорвавшись, может ударить держащего ее. И это при том, что императорские метки не включают его ауру, лишь как-то замыкаются на нее!

— Отклик, — вздыхает Мирий. — Если шаматри смогут прорвать, то да, императрице придется нелегко. Однако у меня есть основания полагать, что этого не случится.

— Почему?

— Посмотри на ее ауру внимательно.

Да я изучил ее уже во всех деталях! Но смотрю еще раз, конечно, коль уж верховный приоткрывает небольшую щель во внешний мир. Чужие энергии и эмоции бурлят, желают ворваться сюда, заполнить пустоту, отвлекают от синего света.

— Узнаёшь?

— Что? — не понимаю.

— Узор. Обычно Слепые его почти не видят, но с твоим уровнем силы, думаю, ты должен замечать хоть иногда.

— Замечал, — соглашаюсь. — Что это?

— Думаю, то, благодаря чему императрица сможет избежать воздействия через ауру. По большому счету, даже защита ей не так уж и нужна. Хотя твой друг хороший мастер, безусловно.

Омаа вспыхивает, напоминая о двух запретных шариках, что лежат у меня в ящике. Стараюсь не показать.

— А вы как видите, эр? — спрашиваю.

— Мой уровень — пепел омаа, если тебе это что-то говорит.

— Ничего не говорит, эр.

— Правильно, лишь самым сильным дано достичь его, и знание открывается по мере раскрытия потенциала. В самой черной пустоте, когда все потеряно — тогда осеняет новое прозрение. Или смерть. Я вижу твой потенциал. Не упусти его.

— Не понимаю...

— И не поймешь, — успокаивает старик.

— А эр Рамар? Тоже... пепел?

— Близок. Но иногда ему мешают амбиции.

— Но он же... — ммм... «главнее» звучит как-то не очень. Но Мирий смеется:

— Власть бывает внешняя и внутренняя, Дарсаль. Когда-нибудь ты поймешь. А пока принимай решение.

— Эр, а у вас случаются откаты? — вопрос срывается быстрее, чем успеваю задуматься о собственной наглости.

— Пепел омаа не дает откатов. Откаты — удел огня. И постарайся не попадаться ментальщикам. Не нужно, чтобы они об этом прочитали.

Почему-то вспоминается Тера и мое намерение пообщаться с ней. И словно бы улыбка Мирия в ответ. Снова будто он понимает больше, чем говорит.

— Тебе нужно определиться в приоритетах, Дарсаль. Тебе предстоит очень непростой выбор, ты должен быть к нему готов.

— Если вы что-то знаете... — начинаю, почему бы не объяснить прямо? К чему эти иносказания, зачем напускать лишний туман?!

— Не знаю, — вздыхает Мирий. — Только ощущаю.

— У меня еще один вопрос, эр. Змея Ивена...

— Связана с его откатами, — соглашается Мирий. — И с защитой императора.

— То есть ее укус...

— ... смерть для того, кто приблизится к императору.

— А мне... чего ждать? — едва ли чего хорошего. И странный след от зубов, что видела Лия...

— Ты наверняка уже испытал на себе действие этого яда, — Мирий устало откидывается на подушки, вижу ясно, почти как глазами. Это я спокойно могу обойтись без сна, но в его возрасте и уровень силы, пожалуй, не поможет. Нужно было отложить до утра.

Глава девятая

Ноэлия

— Вы готовы? Император идет.

Едва не вздрагиваю, задумалась, не заметила, как Дарсаль появился. Готова. Наверное. Часа полтора решала, что надеть: после слов Иллариандра о брюках уже была согласна на платье. Чтобы не думал, будто я специально тут для него... соблазнительно выряжаюсь. Да и свадьба все-таки. А с другой стороны, не хочется, чтобы он таким способом заставил меня отказаться от любимой одежды!

Несколько раз переодевалась. Мадам Джанс всегда внушала, что ходить в брюках на светские мероприятия — моветон. Да и платье мне сшили красивое... А в другое время буду носить, что захочу!

Эр Базир заходил днем, сказал, для представления Пени все готово, осталось только согласие императора получить. Мол, он пока не ответил. А у меня при мыслях о том, чтобы идти к мужу с просьбами, все внутри протестует. Так и не рискнула. Лучше на свадьбе скажу. Ведь был бы против, наверняка уже передали бы?

— Готова, любимая? — как ни в чем не бывало спрашивает император, появляясь в дверях, снова улыбается своими ямочками. Будто и не было этого жуткого утра, будто совсем другой человек ко мне приходил. Смотрю на него с недоумением, поднимает глаза — а ведь глаза-то не обманывают. Стальные. Это он меня проучить, что ли, пытался? За что?! Или действительно был не в себе?

Улыбаюсь в ответ. Не хочу, чтобы и на людях начал мне место указывать. Лучше уж притвориться... и не думать о том, сколько Слепых знает, что между нами произошло в спальне.

Выходим, в фойе у моих апартаментов добрая треть свиты собралась. Непроизвольно ищу глазами Шарассу, но ее нет. Зато приближается Пени, делает почтительный реверанс.

— Ничего не хочешь мне сказать, любимая? — уточняет император.

— Хочу, — отзываюсь. — Спросить, не возражаешь ли против того, чтобы Пенелия стала моим референтом.

— Жаль, что не посоветовалась со мной перед принятием такого важного решения.

— Не думала, что решение настолько важно, чтобы отвлекать тебя от государственных забот. Она просто будет мне помогать. Хочется, чтобы рядом был человек из Йована.

Иллариандр молчит, снова не могу разобраться. Наверное, нужно было сказать, что в следующий раз непременно посоветуюсь. Но так хочется, чтобы он понял!

— Твои вопросы всегда важны, любимая. Надеюсь, впредь будешь обращаться с ними лично, а не через посредников.

— Хорошо. Так ты не станешь возражать, если я ее представлю? — на всякий случай спрашиваю напрямик. Нет желания нарваться на прилюдную отповедь.

— Зачем мне тебе возражать? Надеюсь, не пожалеешь о решении, — произносит таким тоном, мол, не приходи потом ко мне жаловаться.

— Спасибо, — улыбаюсь. Я лучше Дарсалю пожалуюсь. Если вдруг что.

Император ведет меня все в тот же зал, где проходила и наша церемония. Воспоминания захлестывают, причем по большей части о самой первой, еще в Йоване, где наш союз скреплял мой Страж. Почему-то вдруг становится так обидно... не могу понять.

Большая часть гостей уже в сборе, глашатай объявляет императора Айо с супругой и следующих за нами советников.

Направляемся к специально выставленным троноподобным креслам на возвышении, Драсалю с Ивеном, похоже, положено стоять. С нами наиболее приближенная свита. Для других гостей отведены места вдоль стен.

Иллариандр движется медленно, слегка кивая склоняющимся в поклонах придворным. Я тоже улыбаюсь и здороваюсь.

Ловлю женский восторг от присутствия императора, в котором муж прямо-таки купается, считает, надо полагать, заслуженным. Представляю, что видно Слепым! Даже немного жалею, что мой то ли склад ума, то ли характер, не позволяют вот так же восхищаться тем, что на поверхности, не замечая всей его неприятной сути.

— Глава судейской гильдии, эр Вильгельм Брон с дочерью, — объявляет глашатай.

Замираю. Наверное, это особое придворное умение, так эффектно появляться! Шри Брон заявилась в брюках, да еще каких! Полностью по фигуре — и ничего у нее не кривые ноги, очень даже стройные. И талия хороша. Все расшиты драгоценными камнями, сверкают. Сверху корсет с настолько откровенным декольте, что и в прогрессивном Йоване не каждая решится надеть. Прическа как обычно поднята вверх, открывая изящную шею и оголенные плечи.

Ах ты с... судейская дочь! Император улыбается, даже останавливается дождаться, когда они к нам подойдут поздороваться. Надо же, какой знак внимания!

В душе поднимается злость, обида. Пока я сомневалась и волновалась, она взяла да оделась так, что все взгляды и внимание снова на ней! И Иллариандр вон улыбается довольно, даже руку паршивке целовать вздумал! Комплиментами сыплет!

А самое противное, что теперь даже если все решат переодеться в брюки, это будет введенная бронированной мода, а не мной!

Ощущаю прикосновение к ладони, оглядываюсь. Пени. Неужели по мне так заметно? Расправляю плечи, вспоминаю о Слепых. Нужно успокоиться. Потом что-нибудь придумаю. Но этого так не оставлю!

Дарсаль

Пытаюсь понять, в чем проблема, не вижу. Кажется, в одежде. По ауре Шарассы змеится довольство и удовлетворение. Несколько напрягаю омаа, картинка немного проясняется. Не понять мне войн за наряды, но, похоже, именно это шри Брон и замышляла. Всеми силами пытается сохранить позиции. Чувствую на себе ее взгляды, почти жалею, что не предпринимает ничего недопустимого по отношению к императрице. С удовольствием вывел бы из зала, а то и вовсе рекомендовал бы отстранить.

Глава десятая

Дарсаль

«А девочка-то зубки учится показывать», — звучит в голове насмешливый голос Ивена, разом портя все впечатление от разговора.

Приятно, что Ноэлия старается давать отпор, хотя в какой-то момент показалось, готова расплакаться и сбежать. Но интерес Ивена заставляет насторожиться.

«Я-то думал, после сегодняшнего побоится», — добавляет, вызывая стойкое желание проехаться по нему еще разок кулаком, и не только. Огненным шаром омаа в самый раз.

«Давно ты на тренировке не был, — говорю. — Не желаешь отточить мастерство?»

«В любое удобное время, в любом удобном месте», — ухмыляется, не то шутя, не то всерьез.

«Завтра вечером, — передергиваю плечами. — Если других распоряжений не поступит».

Змея приподнимает голову, быстрой молнией мелькает раздвоенный язык. Ивен хочет что-то добавить, но замолкает, прислушивается. Тоже пытаюсь определить, что цепляет, окидываю омаа зал, отпускаю дальше по дворцу. Бесов Раум, в наших с Ноэлией покоях...

«Что там у тебя?» — недовольно интересуется Ивен, тоже нащупав.

«Я здесь, — отвечаю, — если не заметил».

И обращаюсь уже к оставшемуся у наших дверей Альберу:

«Что там?»

«Кошка, эр, — отвечает тот, непривычно слышать такое обращение от своих же собратьев, большинство из которых всегда были выше меня по положению. — Похоже, Анга не закрыла дверь, и кошка выскочила. Ищем».

Картина проясняется — и оживление слуг, и несколько Стражей, присоединившихся к охране. Ищут, значит. Пытаюсь настроиться, запала ауры у нашей Пуси на целого человека хватит, а то и больше. Вдруг вспоминается, как неожиданно она на крыше фертона оказалась...

«Почему ее не видно?» — уточняю.

«Исчезает из восприятия», — с легким недоумением отзывается Альбер.

«Найдите!» — отвечаю резко, сам удивляюсь звучащему в голосе приказу. Но как подумаю, что придется Ноэлии сказать... уж лучше пусть весь дворец перевернут, пока придворные здесь развлекаются.

Исходящие от Шарассы волны бессильной злобы и негодования заставляют пристальнее прислушаться к происходящему.

— ... рада, что вам пришлась по душе мода Йована, — продолжает Ноэлия, — я и сама ее очень люблю. Хотя, признаться, нас всегда учили, что светские приличия подразумевают пребывание на высоких мероприятиях в соответствующих случаю нарядах.

— Вы считаете мой наряд неуместным? — напрямую наступает Шарасса. Делает жест — не вижу, какой, но взгляды зрячих мужчин сосредотачиваются на ее декольте. Окрестные ауры бурлят в предвкушении, зрителей все больше, подтягиваются. Любят же местные шри подобного рода пикировки!

— Что вы! — откуда у Ноэлии такой любезный, пленительный голос? Непривычно. — Бриллианты всегда уместны, на любых стратегически важных позициях.

Лия отходит, добрая половина дам — за ней. Снова жалею, что не вижу эмоций императора, не могу понять, сделала ли лучше, или хуже. Но уж бронированная явно раздражена.

Направляюсь следом, свита расступается, пропуская меня вперед, ловлю заинтересованные эмоции. Кажется, некоторые сочли мою свободную персону одной из возможностей императрицы поблагодарить за преданность. Подбавляю омаа во взгляд, едва уловимо воздействую на женские ауры, вызывая безотчетный страх. Мне и других проблем хватает. Хотя, император же отдал распоряжение...

— ... Дарсаль? — за размышлениями и попытками отследить Пусю не заметил, что Ноэлия обращается ко мне. Неожиданно для приема. Смотрю на нее, пытаюсь сообразить, о чем речь.

— Да, моя госпожа? — уточняю на всякий случай.

— Графиня Вейлис благодарит за то, что на состязаниях мы присудили победу воину, выставленному от ее графства, — повторяется Ноэлия. Похоже, я часть разговора пропустил. — А я передала, что Гвера Тинга отметили Стражи. Что-нибудь случилось?

— Все в порядке, моя госпожа. Гвер Тинг отлично сражался, ...

— Дарсаль? — взгляд настороженный, похоже, она тоже научилась меня читать. Странно, обычно это никому не удавалось. Ну разве кроме командира и наставников. Иногда.

Мимолетно задумываюсь, в ауре нарастает паника, решаю, что лучше сказать. А то сочинит себе ужасов. А так к концу свадьбы кошку наверняка найдут.

— Простите, госпожа, меня отвлекли сообщением, что Пуся выбежала из ваших апартаментов. Как только ее вернут, сразу же дам знать. Из дворца ей не выбраться.

— Как выбежала? — недоумевает Ноэлия. — Кто-то выпустил?

— Наверное, случайно.

«Почему найти не могут? Вы же... должны видеть?» — молодец, что спрашивает мысленно. Лучше не привлекать внимание такими вопросами, и без того кошкой могут заинтересоваться.

Ноэлия

«Пытаюсь выяснить, моя госпожа», — отвечает.

Что-то не нравится мне это, не хочется думать, будто специально могли Пусю выгнать, но в голову лезет всякое. Оглядываюсь на мужа, он уже в окружении графов да графинь, каждый жаждет урвать минутку монаршего внимания.

Глава одиннадцатая

Дарсаль

Не может быть! Неужели император надеялся таким способом настоять на постановке меток? Не мог же он желать появления шаматри здесь, во дворце! Чего тогда? Иллюзии? Кошка что-то почувствовала?

Ищу ее, неожиданно нахожу в ауре эра лекаря. Похоже, сидит у него на руках. Странно. Или она так реагирует на «пепел омаа»? Пытаюсь вспомнить, ведь наставники тоже говорили про пепел, только я тогда мало что понимал. Не думал, что речь идет о совсем другом уровне, скорее казалось — о последствиях. Или особой технике.

А еще вдруг доходит, что о кошке мы знаем только со слов робота... того, взломанного, сошедшего с ума, напавшего на Ноэлию. Заставляю себя успокоиться, уплотнить омаа до отступления эмоций. Потом постараюсь разобраться. Не сейчас. Да и лекарь обращается неожиданно ко мне:

— ... полагаю, лучше все-таки дать согласие на метки, Дарсаль.

— Я много размышлял об этом, эр Мирий. Могу ли я замкнуть метки на себя?

Эр задумывается, омаа едва уловимо колеблется, переливается.

— А знаешь, Дарсаль, это неплохой вариант. Думаю, можно попробовать. Дейр, ты не должен забывать об устоях Астара.

— Я никогда не забываю о них, эр. Но не могу противиться и приказу императора.

— Уверен, что приказ императора был неоднозначен. Но эрлар не обучался в Астаре, поэтому некоторые решения мы должны принимать вместе. Если тебе что-то не до конца ясно,  лучше посоветуйся со мной или эром Рамаром.

Мирий смотрит, словно ждет, но Дейр лишь склоняет голову:

— Непременно, эр.

Верховный переводит взгляд на Пенелию, рассматривает. Непонятный узор ауры на мгновение концентрируется, делается будто четче, потом снова растворяется. С любопытством жду, что же скажет, уж не должен ли я и его «узнавать»? Да ведь он же совсем другой, лишь отдаленно напоминает тот, что у Ноэлии. И тоже почти никогда не просматривается.

— Интересное у вас украшение, — произносит вдруг верховный. Мне не видно, но Пенелия нервно берется за палец.

— Оно старое, совсем дешевое, эр, — отвечает. — Его когда-то давно мне еще мама подарила. Раньше было велико, а теперь только на мизинец подходит и уже даже не снимается, я пыталась.

— Некоторые вещи обладают огромной силой, — улыбается эр.

Всматриваюсь, на миг кажется, будто из пальца и правда лучи какие-то расходятся. Или то я слишком уж пытаюсь рассмотреть. — Особенно подаренные с любовью, — со странной рябью в омаа добавляет лекарь.

Кошка неожиданно соскакивает на пол, прерывая разговор. Перебирая короткими лапами, направляется к Ноэлии. Императрица спешит подхватить, пока опять не сбежала. Снова и снова пробую просканировать кошачью ауру, рассмотреть все слои, да ничего особого не вижу. А эр, если что и знает, не говорит. Надеюсь, предостерёг бы, в случае чего.

— Можно мне задать вам несколько вопросов? — произносит вдруг императрица.

— Конечно, моя госпожа, — отвечает лекарь.

Дейр, а за ним и Пени поднимаются, сочтя это намеком, если не приказом.

— Отнесешь Пусю ко мне? — просит Ноэлия, Пенелия кивает, подходит забрать квазикотенка. Тот уже успокоился. Надеюсь, донесет.

— Я провожу, — вызывается Дейр. Вроде и возразить нечего, и верховный молчит, но придется проследить.

Лия ждет, пока дверь закроется. Мирий не торопит, слушает молча.

— Почему я не могу забеременеть? — шепотом спрашивает императрица.

— Сложно сказать, эрлара. Природа непредсказуема. Но вы не переживайте, пока еще мало времени прошло.

— Но вы говорили... самое благоприятное?

— Благоприятное, — соглашается Мирий. — Возможно, сказывается перемена климата и нервное перевозбуждение последних недель. Это ведь тоже на вас влияет. Вам нужно успокоиться, войти в ритм.

— А если... так и не смогу? Что... со мной будет?

— Сможете, моя госпожа. Это абсолютно очевидно.

— А если... будут одни девочки? Ну или... ну ведь всякое же бывает? Должно же быть что-то предусмотрено...

— Эрлара, — едва слышно вздыхает Мирий, — механизмы предусмотрены, только вы о них узнаете не раньше, чем родите, или станет очевидно, что не сможете. Пожалуйста, вы не должны думать об этом сейчас.

Ноэлия

Как это не думать?! А когда думать?!

— Я не хотел напугать вас, эрлара. Пожалуйста, не нужно бояться. Ваша аура свидетельствует, нет никаких препятствий к зачатию от императора.

Так хочется спросить о том, что я вижу! О змее Ивена, об Овинии... Но вспоминается предостережение Дарсаля. Эр лекарь очень к себе располагает, но не это ли главная черта, необходимая императорскому духовнику?

— А о каких метках шла речь? — решаю выяснить то, из-за чего мы здесь и собрались.

— Энергетические метки испокон веков используются Стражами, это неотъемлемая часть работы с омаа. Здесь, во дворце, большинство меток подвязаны на императора. В этом наша защита. Из-за последних происшествий он предложил связать часть меток с вами.

Глава двенадцатая

Дарсаль

Не сплю. Берегу ее чуткий сон, оглядываю коридоры и постоянно сверяюсь, где аура Ивена. Чтобы никогда больше не застали врасплох. Подремал пару часов предрассветного времени, пока весь дворец, кроме охраны, спал, и даже Лию сморило прямо над книгой. Мне хватит.

Машинально поглаживаю кошку, которую императрица полночи не спускала с рук. В голове все продолжает звучать мягкий, немного надсаженный с непривычки голос, мелькают яркие, глубокие картины с непременным счастливым концом.

Нужно было дать ей уйти. Но это выше моих сил. Нужно было ее разбудить. А не обнимать, прикасаясь горячим омаа к сонной улыбке, переплетая ауры, обвивая тонкую фигурку. Пока никто не видит. Сил хватило только на то, чтобы отнести в кровать, когда ребята начали посылать осторожные вопросы. И ждать.

Едва Иллариандр выходит из своих покоев, спешу вывести ее из сна. Рано еще, но что-то такое я и предполагал.

«Разве император просил?» — недовольно интересуется Ивен.

«Императрица просила, — отвечаю. — Хочет быть готовой».

Ивен хмыкает, Иллариандр молчит. Не могу дождаться вечера. Надеюсь, ничто не помешает. Даже Лийта уже предупредили.

А пока приходится встретить повелителя в гостиной. Выдержать острый, осязаемый, различимый взгляд. Бесконечные минуты выжигающей сердце пытки под беспардонные шуточки Ивена. И еще полчаса отмывания под душем.

И, наконец, прижать к себе. Снимая, вычищая темный налет, возвращая ауре ровное синее сияние, тщательно выискивая следы деструктивных пятен, которые рано или поздно на ней появятся.

И отвечать на едва слышный вопрос:

— Что ты делаешь, Дарсаль?

Ноэлия

— Очищаю вашу ауру, моя госпожа, — шепчет чуть хрипло, чувствую щекой его дыхание.

— А это не запрещено? — спрашиваю.

— Наоборот, — успокаивает, продолжая какие-то движения омаа, непонятные, но бесконечно приятные.

Пожалуй, перетерпеть приходы мужа будет немного проще, зная, что после них меня ждет Дарсаль.

— От чего?

— Сложно объяснить, мне не известны причины. Но пока удается сохранять вашу ауру чистой, это моя прямая и непосредственная обязанность.

Обязанность, усмехаюсь горько. Хотя... я тут тоже вся. В обязанностях.

Хочу обнять его, спрятаться в нем, вдыхать запах, перебивающий воспоминания о терпком привкусе благовоний, исходящих от императора. Но остается лишь сидеть рядом, настолько близко, насколько позволяют местные приличия, ловить случайные прикосновения и отдаваться теплому огню омаа.

— У меня сегодня вечером спарринг, — отрывает Дарсаль от мыслей, напоминая, что нужно держать эмоции при себе.

— Я пойду посмотреть! — радуюсь, давно хотела.

Дарсаль молчит, ну, по крайней мере, не возражает.

— Как там Хельта? — спрашиваю.

Дарсаль

Присматриваюсь. Не похоже, чтобы девушка была счастлива, скорее наоборот. Глухая тоска, раздражение, неприязнь. Но в отличие от Ноэлии, это был ее выбор.

— Думаю, у них период притирки характеров, — отвечаю.

Тебе бы со своим положением освоиться, а не чужие проблемы решать.

Ноэлия кивает понимающе, вздыхает.

С сожалением выпускаю из рук, не могу прикасаться к ней дольше необходимого, чтобы не вызывать подозрений. Ивен и без того присматривается, но несогласия не выражает. Пока удается удерживать ясный свет ее ауры, все остальное отходит на второй план.

Лия так податлива в моих руках, с такой неохотой отходит, вызывая жгучие картины непозволительных желаний. Из тех, которые невозможны абсолютно. Не только потому, что она жена императора. Но и с моим уровнем силы...

Никогда не подарить женщине то, что способен ей подарить мужчина. Только лежать, или сидеть, пряча ладони и контролируя омаа, и ждать, что она сможет взять сама.

Ноэлия

Пени приходит с кучей идей и планов, отвлекая от подступающей к сердцу тоски. В руках — список достопримечательностей Хадрама и окрестностей, где нам просто необходимо побывать, и еще на долгосрочную перспективу — различные городки дальних графств и баронств. Сомневаюсь, конечно, что я туда в ближайшее время попаду. Если забеременею, точно не отпустят, а если нет — тем более. Но вот через пару лет, может быть... По крайней мере, помечтать приятно.

— Я разработала схему приемов, — щебечет Пени, и когда только успела? Вроде же вместе на церемонии были. — Смотри, оптимальным считается — это я у Базира узнала — примерно раз в две-три недели большой прием, можно даже с балами и танцами... ну в смысле, с мужчинами. Для графов с баронами это полезно; конечно, приезжают в основном Хадрамские богачи, но приглашения отправляются всем и в любой момент любой из них может прибыть, ну, как бы, на бал, а не по делу. И раз в три-четыре дня ты можешь собирать исключительно дам, в малый зал, меняя состав приглашенных. Таким способом показываешь, кому благоволишь, а кому нужно постараться, чтобы понравиться императрице.

Глава тринадцатая

Ноэлия

— Вы совсем замерзли, — произносит Дарсаль, когда я вздрагиваю от особо сильного порыва ветра. Действительно, даже куртку забыла надеть, как в легком свитерке была, так и побежала, боясь, что император остановит. — Идемте в зал.

Пожимаю плечами, в зал так в зал, куда угодно, лишь бы не обратно к мужу. На улице совсем стемнело, в замке окна горят, в парке — фонари, и подсветка хозяйственных сооружений поодаль. И Слепые на своей тренировочной площадке.

Дарсаль выбирает одну из дорожек, безошибочно ступает по ней, словно видит. А я до сих пор толком не понимаю, как они могут ориентироваться?

Думаю о том, что нужно будет какой-нибудь тренировочный костюм заказать, и о списке Пени, и что поскорее бы уже император уехал... Вздыхаю, нельзя о таком думать.

Обходим пару крыльев дворца. Неожиданно направляемся к отдельно стоящему двухэтажному дому. На первом этаже огромный зал, в высоких окнах горит свет, там сейчас несколько ребят Аждара тренируются. С любопытством заглядываю, стараясь, чтобы меня не заметили. Пол покрыт чем-то мягким, разные снаряды, явно завезенные из Йована. Сомневаюсь, что здесь такое производят.

Дарсаль заводит на лестницу. Второй этаж — несколько маленьких помещений, объединенных общим холлом. Пара из них, похоже, тоже заняты, но Дарсаль уверенно ведет к небольшой свободной комнате.

По стенам развешаны заправленные масляные светильники. Дарсаль с легкой заминкой нащупывает лежащие здесь же на специальной полочке у входа спички.

— А ты не можешь... так? — спрашиваю с любопытством.

— Как? — удивляется.

— Ну... Мне показалось, ты почти огнем... ммм... стрелял.

Дарсаль

— Это боевая техника, Ноэлия. Она опасна.

— Но откуда... огонь?

Как объяснить человеку, который понятия не имеет, что такое сила омаа — изнутри?

— Мы черпаем его из наших откатов, — отвечаю. Ноэлия удивляется, всматривается настороженно.

— Но как? Я думала... откат... Ну, как обратный удар силы.

— Не совсем. Сила ведь не на поверхности. Чтобы обрести ее, мы опускаемся на более глубокие уровни.

— Куда? — не понимает императрица, а я уже и не знаю, что имею право рассказывать, а о чем должен молчать. Шаматри. Мощная энергетическая составляющая нашего мира.

— Я не знаю, как объяснить, — развожу руками. — На некоторых уровнях взаимодействия с омаа можно черпать огонь. Если хватит силы. Разный огонь. Даже тот, что сжигает без следа, абсолютно.

А если опуститься еще ниже — от этого огня можно питать свою силу. Но не хочу об этом сейчас заговаривать, здесь всё прослушивается. Залы специально не изолированы, чтобы Слепые не привыкали работать в комфорте.

Ноэлия

Пытаюсь понять и представить. Как же все сложно. И как интересно! И как хотелось бы прикоснуться к этому странному запретному знанию... не знаю, зачем.

— Попытка зажечь светильник заберет неоправданно много сил, — добавляет с улыбкой. — И может нанести излишний ущерб.

— Давай я лучше сама, — тоже улыбаюсь, забираю спички, которые он так и не успел взять. Как жаль, что такая мощная сила сопряжена с кучей таких житейских неудобств.

Весь пол устлан матами, скидываю туфли, ступаю на покрытие. Быстренько обхожу фонари. Зал наполняется теплым светом. За окном гнутся темные силуэты деревьев, сияет мрачный Раум, а здесь почти хорошо. Особенно от того, что никто не зовет и не запрещает!

Малышки у мадам Джанс делают легкую зарядку, но я этого уже не застала — меня сразу определили на уроки танцев, а кроме них я, наверное, никогда ничем и не занималась. Ну, иногда пытались с Алмой, но запал быстро проходил, да и мадам не поощряла. Мол, не женское это дело.

— Мне нужно посмотреть уровень вашей подготовки, чтобы понять, с чего начать и на что обратить усиленное внимание, — Дарсаль тоже входит на маты, босиком. Киваю. — Просто повторяйте за мной.

Снова киваю, следом за ним чуть сгибаю ноги в коленях — стандартная боевая позиция. Дарсаль начинает простые движения, больше сил трачу, чтобы вложить в них энергию, чем чтобы повторить. Хочется же, чтобы ему было нормально видно.

Тело реагирует странно, словно вспоминает что-то давно забытое, по чему успело соскучиться.

— Вы точно никогда не занимались? — замечает и Дарсаль. Пожимаю плечами:

— Понятия не имею. После восьми лет точно. А до... не знаю.

Дарсаль

Опять наслаждаюсь радостными, желанными, исходящими из глубины души движениями. Девушке нравится, и это вдвойне приятно. Определенно получает удовольствие, и тело отзывается. Конечно, за те годы, что она прожила в пансионе, многое забылось и мышцы отвыкли, но где-то еще осталась их память. Думаю, это будет не сложно.

Прохожу легкий детский круг, Лия повторяет свободно и почти не запыхавшись, беру посложнее, потом еще. Контролирую усталость. Жаль давать ей нагрузку, но без этого никак.

Глава четырнадцатая

Ноэлия

— Сегодня я провожу вас на завтрак, моя госпожа, — приветствует Глар, едва выхожу из спальни. Теряюсь от внезапности, не ожидала увидеть здесь никого чужого! И если к Альберу с Беаром и даже Гарию успела немного привыкнуть, то Глара, пожалуй, и не видела после поездки.

— А Дарсаль где? — хмурюсь, не хотелось бы думать, что муж теперь будет на мне каждого Слепого пробовать. В качестве замены.

— У него была сложная ночь, моя госпожа.

— Не понимаю! — стараюсь взять себя в руки. Что такое нужно делать ночью, чтобы не появиться на завтрак! С его-то месяцем выносливости, без еды и сна!

Глар смотрит, фосфоресцирует глазами, но я не собираюсь отступаться. Пусть уж договаривает! Не отвожу взгляд, после Дарсаля даже почти и не слепит.

— Ночью на него замкнули ваши метки, — уступает Страж.

Едва сдерживаюсь от требования объяснить. Потом с Дарсалем поговорю.

— Я не пойду завтракать. Пусть сюда принесут, — разворачиваюсь, спешу в какую-нибудь из дальних комнат, которыми не пользуюсь по сути. Нахожу Пусю, устраиваюсь с ней в кресле. Не хочу услышать, что император зовёт.

Сижу, кошка нервничает, муркать не желает — всё порывается удрать. Внезапно виртуозным задним ходом вывинчивается из моих рук, отпрыгивает гигантским скачком подальше. Не могу понять, чего это она, оглядываюсь. Не по себе. Ощущаю чей-то взгляд, тревога набирает обороты, готовая перерасти в панику. Поднимаюсь, осматриваю комнату.

Пуся на полусогнутых лапах крадется вдоль стены, не мигая уставившись в один из углов. Тоже присматриваюсь. Мерещится черный женский силуэт, внимательно разглядывает меня огненными глазами.

— Что случилось, госпожа? — в тот же миг появляется Глар. И голос в голове:

«Ли?»                            

Твою бестию, эмоции не сдержала!

«Овиния», — отвечаю мысленно Дарсалю, спохватившись, что остальным этого говорить не стоит.

— Пуся чего-то испугалась, — поясняю Глару. — Будто увидела кого.

Слепой обводит взглядом комнату, пристально, цепко, ощупывая омаа.

— Тут ничего нет, эрлара.

Киваю. Я-то знаю, что я видела.

— Император спрашивает, будете ли вы на завтраке, — ожидаемо произносит Страж. Размышляю, как лучше ответить. И идти не хочется, и гнев мужа навлекать.

— Все в порядке, Глар, я здесь.

С радостью оборачиваюсь на глубокий, давно ставший родным голос. Дарсаль в форме, как всегда собран и подтянут — не скажешь, что у него ночь тяжёлая была.

Глар смотрит, желая возразить, неприятное ощущение, будто снова общаются где-то вне меня. Но отступает, признавая право личного Стража решать.

— Ты как? — спрашиваю, едва Глар оставляет нас одних.

— Всё в порядке, моя госпожа.

Всматриваюсь в него, да разве ж разберёшь?

— Что там с метками?

— Всё в порядке, — повторяет.

— Объяснишь мне?

— Эр Мирий же вам объяснил. Метки используются для стабилизации. Традиционно их все контролирует император.

— Потому у него проблемы с аурой?

— Не знаю, моя госпожа. Думаю, аура императора особенная. А для чего он решил замкнуть метки на вашу, могу только догадываться. Возможно, потому, что она у вас такая чистая и мощная. Возможно, думает, будто ваше появление как-то вызвало энергетическую нестабильность. Но мне кажется, риск слишком велик. Учитывая, что на женскую ауру метку поставить невозможно. Я не стал бы экспериментировать.

— А он почему экспериментирует? — вырывается.

— Думаю, у повелителя есть причины, моя госпожа. Мы нашли решение.

Хм, а не это ли решение и требовалось? Смотрю на него.

— А для тебя тоже опасно?

— Нет, моя госпожа. По сравнению с тренировками омаа — ерунда. Энергия быстро восстановится.

— Ммм... — начинаю, Дарсаль переводит вопросительный взгляд, почти глаза в глаза. Рассматриваю голубоватые переливы в его омаа, ловлю себя на желании приблизиться, обнять... с трудом вспоминаю крутившийся вопрос: — А бывало такое, что император из Слепых?

— Насколько мне известно, нет, моя госпожа.

— Почему?

Дарсаль пожимает плечами. Странно. Но с другой стороны, может быть, императорских детей просто не обучают, даже если у них проявляются какие-то зачатки силы. А сейчас хочется выяснить о более насущном.

— Ты прикрыл разговор? — спрашиваю. Кивает. — А Овиния? Почему она здесь? Что это было?

— Хотелось бы знать, — бормочет Дарсаль. — Хотелось бы съездить в Астар, поговорить с наставниками.

— А связаться с ними не можешь?

— Они не поддерживают связь с учениками. Только с верховными.

— Почему? — недоумеваю.