Слепая надежда

Глава третья

Ноэлия

Не могу уснуть. Кручусь, вспоминаю ворвавшееся в сон прикосновение омаа. Снова и снова напоминаю себе: Дарсаль предан императору и будет делать только то, что тот прикажет. Помогает все хуже.

Кажется, целую ночь верчусь, желаю чувствовать эту горячую энергию везде – в особенности там, где не хочу ощущать руки законного мужа. И прочие части тела… И постоянно себя одергиваю. Думаю о состязаниях, о разговоре с Терой и гипотезах Пени. И только под утро, кажется, забываюсь сном, насквозь пропитанным бело-голубым светом.

Снится что-то тревожное. Не то врачебный кабинет, из которого безумно хочется сбежать, но ноги приросли к полу и не движутся. Не то тюремная камера, в которой сидит Слепой. Бросаюсь к нему, но это не Дарсаль, начинаю пятиться, да только сзади кто-то подталкивает, кричу, вырываюсь, пока, наконец, не успокаиваюсь в родном омаа. А потом снова из приграничных туманов выплывают пугающие картины, взбесившийся робот, растерзанный охранник. И так по кругу. Сигнал к завтраку звучит почти облегчением. До чего же кошмарная ночь.

– Дарсаль, – зову спросонья. Почти сразу появляется. По-моему, под глазами тоже тени залегли, только свет мешает как следует рассмотреть.

– Да, моя госпожа?

– На завтрак идем?

– Императора там не будет, моя госпожа.

– Почему?

– После случившегося сегодня целый день все будут заняты… усилением охраны.

– Так… ммм… хорошо, тогда пусть нам несут.

Дарсаль кивает, передает мои пожелания. Иду привести себя в порядок. Значит, сегодня у нас свободный день? А может, и ночь тоже?

Замечательно, схожу в библиотеку. И еще жуть как хочется снова побывать на тренировке. Но сначала – поговорить. Пытаюсь вспомнить все, о чем собиралась расспросить.

Завтракать почему-то уходит к себе. Зря я это вчера начала… а может, и правильно. Мне кусок в горло не идет, почти ничего не съела. Размышляю, как заснула у него в кровати, а вдруг свидание сорвала? Убеждаю себя, нельзя лишать его тех скудных крох личной жизни, которые остаются от службы и необходимости возиться со мной. Да только что мне делать с моим сердцем, которое готово убить любую, кто на него посмотрит и тем более всех тех, на кого смотрит он?!

Дарсаль появляется у своей двери, когда служанки убирают со стола.

– Император ничего не передавал? Планы не изменились?

– Нет, моя госпожа.

Киваю. Молчим. Поселилась между нами какая-то неловкость и отчужденность. Наверное, уже навсегда. В мыслях все совсем не так – а наяву не представляю, с какой стороны к нему теперь подойти. Если бы он знал, о ком я думала! Может быть, не был бы таким отчужденным?

А вдруг наоборот, знает? И не хочет, чтобы это сказалось на карьере?

Дарсаль, похоже, намерен тихо исчезнуть, но я не могу его отпустить, не выяснив!

– Я вчера… собиралась с тобой поговорить. Но не дождалась, – улыбаюсь. А то откуда-то дурацкие слезы набежать пытаются.

Дарсаль кивает. Решительно направляюсь к нему, в ту комнату, которую условно можно назвать гостиной. Усаживаю в кресло возле горящего камина, сама забираюсь в соседнее. Подбираю ноги.

– Нас ведь не слышно?

– Нет, моя госпожа. Немного видно… и то не для всех.

– Скажешь, если кто-нибудь решит понаблюдать?

– Хорошо, моя госпожа.

– Дарсаль, – начинаю с того, что больше всего зудит в мозгу, колет в сердце. – Император просто… совет дал? Или ты должен выполнить распоряжение?

– Советами императора не пристало разбрасываться.

– Зачем он так? – шепчу.

Дарсаль молчит. Все подбираю слова, никак не найду, но желание узнать оказывается намного сильнее.

– Ведь у тебя… кто-то есть? – спрашиваю едва слышно. Почти ощущаю на себе взгляд, кажется, даже прикосновение омаа.

– Почему вы так решили? – не то удивляется, не то уходит от ответа. Вздыхаю.

– Ты не выглядишь… холостяком, – усмехаюсь. Слишком явное недоумение на лице, спешу пояснить: – Ты такой… ммм… – ох, не могу найти слов. Мягкий, ласковый? Нет вроде. Мрачный скорее. Но тоже нет. Заботливый? Но это же долг. Да и как-то смущаюсь под его взглядом, нужны ему мои похвалы? – Не знаю, – сдаюсь. – Ты женщинам нравишься. И одеваешься… красиво. Как будто для кого-то… или кто-то помогает выбрать. Когда не форма.

– Всегда сам выбирал, – пожимает плечами. – И надевал то, что нравится мне. Когда не форма.

Прикусываю язык от обидного вопроса, но боюсь, ему и мое удивление неприятно. Спешу вернуться к прежней теме:

– Значит, тебе не слишком хочется… ммм… Ну то есть если я не разрешу… Ну я-то, конечно, разрешу, если надо… Твою бестию, ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Понимаю, моя госпожа. Не понимаю только, для чего вам портить отношения с мужем.

– Мне нужно освоиться, я не готова пока делить… – чуть не ляпаю «тебя», – чтобы в соседней комнате жила чужая… незнакомка.

– Возможно, император и пошел бы вам навстречу. Но он не любит, когда перечат. И в чем-то он прав.

– Прав? – недоумеваю.

– Учащение откатов свидетельствует о напряжении. Но для меня назначение вашим личным Стражем действительно было неожиданным и очень… ответственным. Я стремился сделать всё безупречно. Хочется думать, что теперь всё стабилизируется.

Вспоминаю последний откат, черную бестию и тлеющие простыни. Вздыхаю.

– А как часто обычно бывают откаты?

– Раз в месяц уже часто, но приемлемо. Бывает, что и по полгода нет. Когда совсем спокойно вокруг.

Ничего себе! Я-то думала, у них это стандартное состояние. Неужели он так за службу переживает?!

– То есть… ты последуешь «совету»?

– Император не обозначил срок, – странно видеть усмешку на этом неулыбчивом лице. – Могу пока искать.

Не скажу, чтобы перспектива доставляла удовольствие. Но это лучше, чем выяснить, что он хоть завтра кого-нибудь приведет! Или настаивать на своем перед Иллариандром. До сих пор когда император шел мне навстречу, становилось только хуже.

Однако и процесс «поиска» совсем не радует. Ведь невозможно же затянуть его до бесконечности. Вздыхаю. Так, к бесам его личную жизнь, меня она не должна касаться. У меня есть более важные вопросы.

– А шри Белла… о чем спрашивала?

– Полагаю, герцогиня печется о вашей ауре.

– А что с моей аурой?! – пугаюсь.

– Ну вы же наверняка слышали, что здесь у женщин проблемы с аурами.

Ничего я такого не слышала! И у меня, что ли, будут?! Это отсюда рождаемость такая… ммм… странная? Верните меня обратно!

– Я ничего не знаю. Расскажи, пожалуйста.

– Чем больше деструктивных пятен на женской ауре, тем ниже вероятность зачать ребенка. От чего они появляются – доподлинно не известно.

– Это как-то связано с аномалией?

– Скорее всего.

– И с тем, что император выбирает себе невесту?

– Я не вижу ауру императора. Но императорская семья испокон веков сильнее подвержена воздействиям.

– То есть… мои дети… – лучше бы я этого не знала!

– Чем чище аура невесты, тем выше вероятность, что ауры детей будут более устойчивы. А необходимый набор параметров помогает выбрать ту, кто точно забеременеет.

– Потому меня и выбрали? – шепчу.

– Ваша аура безупречна. Она мощная и очень быстро восстанавливается. Если детям передастся хотя бы половина, они будут под защитой, какой давно не было у императорских детей. Вы… думаю, очень дороги повелителю.

И обошлась дорого, фыркаю про себя. Я-то не думала, будто он сходу влюбился без памяти, но все же не слишком приятно выяснить, что всему причиной моя аура. А с другой стороны, она же часть меня, да? Это ведь отражение эмоций? Характера?

– И… что ты видишь в моей ауре? – спрашиваю с замиранием сердца. Пожалуйста! Скажи правду! Я должна понимать, что видят остальные Стражи!

Дарсаль окидывает меня привычным расфокусированным взглядом.

– Ясный синий свет.

– А… эмоции?

– Ваши эмоции мягкие и приятные. Они не довлеют над вами, вы легко переключаетесь, не откладывая наслоения в ауру. Вы можете себя контролировать. Ничто не имеет для вас избыточного значения. И… никто.

Как такое возможно? Сжимаю пальцами подлокотники, я столько раз боялась, что все давно заметили! Что ты заметил! Сам же говорил, видно, когда направленность. Выходит, у меня получается переключаться? Не показывать? И, наверное, к лучшему!

Дарсаль замолкает, жду еще какое-то время, но он ничего больше не добавляет.

– Спасибо, – шепчу. Страж соглашается едва заметно, пытаюсь собраться с мыслями. Обдумывать потом буду, а сейчас нужно как можно больше узнать.

– Почему Овиния не дала Дейру выиграть? – спрашиваю.

– Ноэлия, – омаа вспыхивает, словно охватывает все вокруг. А может, так и есть. Пугаюсь, неужели подслушивает кто? – Что ты заметила на арене?

– Мне показалось… Овинию. А ты?

Дарсаль кивает.

– И все остальные?

– Нет, это мой личный откат. Даже ты не должна ее видеть. Как на реке, так и на стадионе каждый Страж обнаружил свое. То, что приходит в откатах к нему. А зрячие – ничего. Понимаешь?

– Нет, – испуганно качаю головой.

– Ли, – внезапно склоняется ко мне, едва слышу. Мог бы и мысленно передать, если тайна. Или тогда лишнее внимание привлек бы? А может, ментальщики подслушивают? – Не говори никому, что ты видишь. Не показывай.

– Но…

– Пожалуйста. Я не смогу долго скрывать это от верховных. Не знаю, почему тебе дано то, что не должно, но это может быть опасно для тебя.

Дарсаль отклоняется, опускает веки, откинувшись на спинку.

– Тебе приказали доносить? – тихо интересуюсь.

Кивает молча.

– Донесешь?

Из приоткрывшихся глаз вырывается омаа.

– Прости. Я просто должна знать. Ты же… всегда говорил, что приказы императора первостепенны.

– Это приказ эра Рамара.

Молчу. Значит, императору не откажешь?

– Спасибо за предупреждение.

Знать бы еще, что я замечать не должна. Придется разбираться.

Дарсаль не отвечает, пытаюсь унять сердце. Предупредил!

– Для этого эр тебя вызывал? – спрашиваю. Кивает. – А что все-таки стрялось на арене? Почему император ушел?

– Выясняют.

Так же, как до сих пор выясняют происшедшее на реке? На перевале? Просто мне не говорят! Начинаю злиться, еле успокаиваю себя. Не говорят – буду сама узнавать.

– Ммм… ладно. Хотя бы о Тере можешь рассказать? Почему она сканировала твои мысли? Или это стандартная процедура? Стражи проверяют ментальщиков, ментальщики Стражей, все повязаны…

Снова ощущаю на себе теплое, изучающее прикосновение омаа. Жду.

– Не совсем стандартная, – произносит Дарсаль спустя несколько минут. – Мой отец был обвинен в измене.

– За что?

– Мне не сказали. Он был мастером защиты. Это произошло в Йоване, около десяти лет назад. Я не знаю, что там случилось. Знаю только, что его приговорили к смерти за измену.

Вспоминаю «строй» Слепых, да уж, с этим у них быстро.

– А мама?

– Она тоже не вернулось. О ней вообще ничего.

– В Йоване… ты… пытался найти их следы?

– Нет, моя госпожа. У меня не было возможности.

Твою бестию!

– Почему не сказал? Я бы… возможно, помогла?

– Не вздумайте, моя госпожа. То, что император засекретил, он никому не позволит выяснить.

– Но может… я спрошу?

– Я… не рекомендовал бы вам.

Да ладно! Ну откажет, подумаешь? Не впервые. Но спрошу обязательно! Или… лучше не показывать, что меня это беспокоит? Да нет, логично, раз Дарсаль рассказал – поинтересоваться.

– А еще помню передачи. Мадам Джанс включала нам иногда. По-моему, был какой-то конфликт, вроде бы пришельцы использовали оружие, как раз тогда приезжала делегация из Айо, с императором, но… без императрицы. Странно, почему Ливия не захотела съездить домой? Или не дали? Они приехали знакомиться с пришельцами, но возник какой-то конфликт и… дальше ничего не понятно.

– Какой конфликт? – Дарсаль жадно подается вперед, на миг глаза вспыхивают почти огнем, но быстро усмиряет.

– Я не помню. Мне было восемь или около того. Передачи крутили может год или два, а потом перестали. И версии все разные. То ли сами себя уничтожили, то ли их обезвредили, то ли они вообще улетели. Наверное, корабль Высшие Леди забрали. Исследовать. Думаю, кого-то из мужчин тоже забрали? Это было бы логично, у нас ведь проблемы с рождаемостью мальчиков. Когда мы изучали основы биологии, что-то такое проходили про аутосому, сцепленную с Х-хромосомой, за счет чего увеличивается подвижность… ммм… В общем, женские хромосомы получают преимущество при оплодотворении. А у вас ведь такого нет, у вас просто ниже рождаемость, но в процентном соотношении мальчиков и девочек примерно поровну. Зато пятна на ауре. Почему? Может, и у нас пятна, только другие?

– Нет, в Йоване значительно меньше деструктивных пятен. Там они скорее редкость.

– Я поищу в журналах, – вздыхаю. – Знала бы, какие покупать или о чем робота спрашивать! Почему ты молчал?

Дарсаль передёргиает плечами, не отвечая. Пытаюсь припомнить, что мне еще известно. Я ведь всегда интересовалась кораблем, что стряслось с пришельцами. Вроде бы они пробыли тут два-три года. Судя по тому, что я успела узнать, не удивлюсь, если отряд из Айо поехал не знакомиться, а заранее имел целью избавиться.

– Насколько я помню, поначалу прибывали какие-то представители от вас, из Айо, то есть. Что-то покупали, потом через время все вернули – техника не выдерживала. Но это же не повод избавляться от пришельцев? Их и было-то немного, какую такую опасность они могли представлять? Человек пятьдесят, по-моему, где-то я читала состав экспедиции… – напрягаюсь. – Не помню. Примерно пополам женщин и мужчин: команда, отвечающая за приборы, медики, охрана, ну и те, кто действовали от имени межпланетного Альянса. Официальные представители.

– Вы много знаете, – произносит Дарсаль, не могу понять, что скрывается за едва уловимой улыбкой.

– Мне было безумно интересно, я читала все, что попадалось под руку, одно время даже хотела стать конструктором и создать свой собственный корабль. Только мадам Джанс с Тересией страшно возмущались и не позволили учиться на мужскую специальность. Почему спустя три года инопланетяне вдруг решили применить оружие? А что у вас говорили?

– В Астаре – ничего. А потом… тоже ничего. Только проверки.

В сердце зарождается желание забраться на колени, обнять… успокоить? Нужно ему мое успокоение. Дарсаль бросает слепящий взгляд, напоминая, что если до сих пор удавалось скрывать от Стражей самые глубокие эмоции, это еще не повод расслабляться.

– Понятно, – отвечаю, снова и снова заставляя себя переключаться от щемящей тоски в сердце.

Молчу, никак не приду в норму. Ох, знала бы, я бы еще дома попыталась все выяснить! Только, наверное, хорошо, что не пыталась. Императору вряд ли понравилось бы, да и высшие леди если что-то скрывают, не обрадовались бы.

– И еще странно, почему больше так никто и не прилетел. Ну, узнать, что случилось, где все пропали? – не могу перестать думать.

– Полагаю, их просто не подпустили. Слепые патрулируют в том числе и ближний космос. Есть среди нас те, у кого наблюдательные способности усилены и обладают большим радиусом действия.

– А твои… способности? – шепчу.

– Боевые, – отвечает Дарсаль. Ну да, он же охрана.

Дарсаль

Нежданные порывы головокружительной, ошеломляющей нежности, теряюсь на миг, а в следующий уже и нет ничего. Все исчезло, оставив воздушное изумление. Ожидал любой реакции, от возмущения до снисхождения. Но не такой. Впервые в жизни хочется доверить то, что терзает – кому-то, кроме Лексия. Чуть ли не силой приходится останавливать себя, напоминать, кто она и кто я. Убеждать, что поступил правильно. Там, в Йоване, она не раз готова была от меня отказаться, и не стала бы помогать сыну изменника. Даже если сама сейчас в это верит. Остальное – иллюзия.

– Стражи могут не пустить? – доносится словно издалека голос императрицы, с трудом возвращаюсь к разговору.

– С техникой в нашей системе и так непросто, – отвечаю. – А Стражи могут воздействовать дополнительно.

– Взять и вывести из строя? – Ноэлия задумывается, киваю. – Но получается… они тот корабль специально пропустили? Или их как-то обошли, потому и заволновались?

– Едва ли обошли.

– Что-то случилось, – бормочет Ноэлия. – Что?

Пожимаю плечами. Сам вот уже больше десяти лет мечтаю узнать. Ноэлия молчит, обдумывает, в ауре четкие отпечатки мыслительного процесса. Одно удовольствие наблюдать.

– Ментальщики могут подслушать? – спрашивает вдруг императрица, разрушая очарование момента. А ведь я понятия не имею, к каким выводам подтолкнет ее разговор. Возможно, взвесит все, и… Что будет, то будет.

– Теоретически могут. Практически – я заметил бы.

Оглядываю на всякий случай пространство, выпускаю тонкую сферу омаа как можно дальше. Тихо, Стражи не придают особого значения разговору: аура императрицы спокойна, значит, ничего серьезного. Ивен может заинтересоваться, конечно, но еще немного времени у нас есть. Зеркалящих аур ментальщиков поблизости тоже не заметно.

Пожалуй, Ивену сейчас не до того. Его омаа вместе с омаа верховных эров в каком-то из подвальных помещений, где мне никогда не доводилось бывать. Не представляю, что там, вокруг личная охрана императора, из особо приближенных. Понятия не имею, как проходит смена меток, знаю только, что все они связаны с аурой императора. Когда-то мечталось, что и мне будут доступны тайны и знания. Но, видимо, так до них и не дорасту.

– То есть, Тера из-за родителей тебя сканировала? – возвращается к предыдущему разговору императрица.

Ноэлия

– Меня проверяли на преданность. Видимо, сочли непричастным, – криво усмехается.

Настолько, что назначили личным Стражем жены императора? Как-то все непонятно. А с другой стороны, тот, кто десять лет доказывал свою преданность, скорее всего продолжит ее доказывать… всеми способами. Подавляю тяжкий вздох.

– Шарасса тоже на это намекала? – снова спрашиваю. Неопределенно ведет головой:

– Возможно. И она что-то задумала.

– Что? – настораживаюсь.

– Не знаю. Но ей собственная идея понравилась.

– Надеюсь, не с императором поехать? Куда это они ездят в обязательном порядке через месяц после свадьбы?

– Не знаю, моя госпожа.

– Что она вообще от меня хотела?

– Не знаю, моя госпожа. Но симпатии от нее не ждите.

– Да уж не жду, – фыркаю. – Знать бы, чего ждать-то.

Дарсаль

И хотел бы сказать, да нечего. Почти.

– Позиции она хочет удержать, – решаюсь, осознавая, что переиграть едва ли получится, даже если потом пожалею. Фиолетовые волны расстройства, как бы их не видеть. Они ведь не должны меня задевать. Ни расстраивать, ни вызывать желание успокоить.

– Вернуться в его постель? – отворачивается Ноэлия.

– Не только. Остаться первой шри двора. Последний год она была здесь самой влиятельной.

– Обойдется, – буркает Ноэлия. Улыбаюсь. Хотелось бы. – Пока что я императрица и подвинуть меня, смею надеяться, не слишком просто. И кстати, я планирую наведаться в библиотеку, изучить законы. Скажи, пожалуйста, сейчас все заняты с императором? Или, может, кто-нибудь свободен? Эр Базир? Эр Юрай?

– Спрошу, – соглашаюсь.

– Хочу выяснить все о наших с тобой правах. И что там с моей охраной. Есть у нее какие-то… особенности? А! Дарсаль, я так и не видела Мариса. Император куда-то его отправил?

– Отправил, – стараюсь отвечать ровно. – В загородное имение.

– Это ведь не потому, что он выразил желание попасть в мою охрану?

– Нет, моя госпожа.

Ноэлия молчит, легкие волны недоверия. Или, скорее, сомнений. Правильно сомневаешься, прости, но я тебе ничего не скажу.

– Шарасса угрожала, что расскажет мне о тебе? – выдает вдруг. Неожиданно. Всегда удивлялся, как можно делать подобные выводы, не видя аур, эмоций, побуждений?

Снова приходится решать. Впрочем, о чем тут долго думать. Киваю.

– В чем ее выгода? Она могла желать, чтобы я заменила тебя Дейром?

– Едва ли. Разве что имеет на него влияние. Я не знаю, за что его отстранили.

– А на тебя у нее какое влияние? – пасмурные переливы.

Хочется ответить, что никакого. Почти открываю рот. После пожимаю плечами. Всё так всё, нет так нет. Интриги никогда не были моей сильной стороной.

– Она что-то узнала. О родителях. Понятия не имею, что и где. Но она не врала, когда говорила об этом.

– Ага! – Ноэлия вскакивает, проходится по комнате. Аура вспыхивает, настораживая Слепых по периметру. Прикрываю глаза, слежу: не знаю, чего ждать. – Значит, это можно выяснить!

Нужно бы предостеречь, но язык не поворачивается. Я слишком долго этого хотел. И не могу спокойно пройти мимо любой возможности. Ну, почти.

Синяя аура еще какое-то время горит, переливается, после снова возвращается к привычному состоянию. Девушка садится обратно в кресло.

– Шри может иметь доступ к архивам судейской гильдии, – произношу.

– И что?

– Там могли остаться протоколы суда.

– Твоего отца судили? – удивляется. Представляю, какое у нее мнение о наших законах и порядках. – Судья ездил с вами?

– Квестор всегда сопровождает отряд. Занимается юридическими вопросами. Насколько я знаю, он вел процесс, поддерживая через ментальщиков связь с главой судейской гильдии, на тот момент это был судья Гаран.

– Ты его знаешь? Разговаривал с ним? – снова странное возбуждение, быстро пресекаемое изнутри.

– Пытался добиться аудиенции… когда попал в столицу. Но меня и близко не подпустили.

– Что с ним случилось?

– Стар был. Сердце, – жму плечами. Вроде бы. Вслух не добавляю, но от Лии снова исходят волны недоверия. Ну, доказательств одинаково нет.

– А квестор, который ездил?

– Не знаю, что с ним случилось. Запретили выяснять.

– И ты не пытался?

– Когда тебя каждый день прочесывает ментальщик, не попытаешься, – отвечаю мрачно. Аура Ноэлии вспыхивает удивлением. Ты же не думала, что меня разок проверили, и все?

– Что еще знаешь? – спрашивает.

– Ничего. Мне пришлось выбирать между прошлым и будущим. Я выбрал служение императору.

Всё равно другого выхода не было.

Ноэлия

Последние слова остужают, заставляют вздрогнуть. Почему постоянно хочется забыть, что передо мной человек, которого с детства программировали быть преданным императору? Вопреки семье, вопреки всему!

– Ты отрекся от них? – вырывается быстрее, чем успеваю сдержаться. Дарсаль вспыхивает на миг, как-то целиком, словно омаа отовсюду вырывается. Потом горящими остаются лишь глаза:

– От меня этого не требовали. Только не копаться в прошлом. Верить, что так было нужно. Что решение императора Андрилиара справедливо.

Боюсь спросить, верит ли. Боюсь услышать очередное подтверждение его безоговорочной верности императору. Всем императорам.

А еще вспоминаю незнакомку с запиской. Там речь шла о приезде предыдущего повелителя Айо, и я решила, конечно, что имеется в виду свадьба. Ведь императоры редко когда приезжают второй раз – в случае каких-нибудь непредвиденностей. Вроде необходимости повторной женитьбы. Или вот прилета инопланетного корабля. Только не помню никакой пышной процессии. Хотя, может, просто маленькой была, не отложилось. Мадам Джанс говорила, много женщин понесло.

Но Дарсалю решаю об этом не напоминать. Слишком уж ярко вспоминается, как он отобрал листок бумаги.

Дарсаль

Аура Ноэлии вмиг меняется, становится холодной, даже отчужденной. Один из тех редких случаев, когда сложно соотнести, почему. Зря я, наверное, всё рассказал. Долго молчит, успеваю представить, как возвращаюсь в свою комнату, как выхожу на общий сбор. И, по-моему, принимаю решение. Я здесь не останусь. Куда угодно, хоть на границы, лишь бы не очередное разочарование и унижение.

– А если была бы возможность? – спрашивает внезапно, пытаюсь сообразить, о чем. – Ты не стал бы ничего выяснять?

Да какое ей дело?

– Что вы хотите узнать, моя госпожа?

– Просто хочу понять. Я бы всё на свете отдала, чтобы выяснить, где моя семья. Но у меня вообще никаких зацепок! А у тебя есть. И ты готов от них отказаться? От предложений Шарассы, от…

– Шарассе нельзя верить! – отвечаю резко.

Ноэлия странно вздрагивает, замолкает, даже будто вжимается в кресло. Омаа срывается с глаз и губ, вибрирует в голосе:

– Сделки с ней не принесут добра. А в одиночку мне не справиться. «Всё на свете», Ноэлия, слишком громкие слова. За возможность узнать я отдал бы многое. Всё, что есть у меня моего. Но не жизнь единственного друга. Не… мою императрицу.

Поднимаюсь, отхожу к окну, заставляя омаа уняться. Над Хадрамом разгорается день. Верховные и император по-прежнему в подвалах. На всякий случай окидываю взглядом пространство. Стражи начинают настораживаться, ощущаю легкие прикосновения их энергий, пока вопросительные. Отвечаю привычным знаком «порядок». Пора заканчивать разговор.

От Ноэлии четкие порывы подняться, приблизиться. Но аура остается на месте.

Возвращаю себя в норму, заглядываю в свою старую комнату среди комнат прочих Стражей. Недолго мне тут оставаться, наверное.

Ноэлия все-таки поднимается, подходит. Прикасается к руке, вызывая еще один горячий всплеск. Но на этот раз держу эмоции в узде. И так слишком много открыл.

– Спасибо за доверие, Дарсаль, – произносит тихо, едва слышно. Желаю обернуться, но удерживаюсь на месте. Порывается что-то добавить, мысли ощутимо клубятся, сплетаются с невысказанными эмоциями, но так и не принимают окончательной формы.

Не знаю, что хочу услышать. Что она никому не расскажет? Что справимся без Шарассы? Все это неправильно и, по большому счету, невозможно.

– Пора заканчивать разговор, моя госпожа. Стражи начинают проявлять интерес.

Ноэлия

– Им же нас не видно?

– Не видно. Но особо яркие отголоски могут долетать.

– Когда я… в твоей спальне… – смущаюсь, так тяжело вспоминать этот приступ рыданий. Отпускаю руку Дарсаля, которую по-прежнему сжимаю.

– Спальня закрыта сильнее. Там вас вижу только я… благодаря настройке.

Ох, как-то мне не хочется это обсуждать. Дарсаль вдруг добавляет:

– И мы уже долго беседуем.

– Я что, не имею права поговорить со своим Стражем? – возмущаюсь.

– Это ваше полное право, моя госпожа. Но длительные скрытые разговоры не могут не настораживать. Если заинтересуется император, вам придется рассказывать ему.

Да уж, а соврать мне не дадут.

– Хорошо, – вздыхаю, возвращаюсь обратно в кресло. – У меня еще один вопрос. Расскажи про туманы. Ты говорил, когда я стану императрицей… смогу узнать больше.

– Туманы – энергетическая граница. Они обеспечивают разделение Айо и Йована. Я не уверен, что именно могу рассказывать, моя госпожа. Мне кажется, с таким вопросом лучше обратиться… наверное, к эру Мирию.

– Хорошо, – соглашаюсь. Столько эмоций от разговора! И каким-то образом нужно все их спрятать, хотя я даже разобраться в них не могу. – Что там с эрами Базиром и Юраем?

– Эры с удовольствием составят вам компанию и ответят на вопросы, моя госпожа.