Слепая ревность

Пролог

Сегодня десятый день, как она пропала. Точнее, прошло ровно двести сорок часов и… Посматриваю на наручные часы. И двадцать восемь минут, как я потерял Варвару. Сам не понимаю, откуда знаю точное время ее отсутствия в моей жизни. Я не специально, так выходит, знаю и все. Наверное, потому что за это время ни разу не почувствовал себя легко. Внутри все сдавливает, дышу через раз. Словно невидимая удавка затягивает горло. Алкоголь и никотин не помогают расслабиться, наоборот, усиливают одержимость этой маленькой девочкой. Моей, черт возьми, девочкой! Но это я так решил. А она…

А она не приняла.

Сбежала. Скрылась.

Причин нет.

Точнее, каждый день я их ищу, должна же быть логика в ее поступках. Но, к сожалению, не нахожу. Не было ничего того, из-за чего можно со мной так поступить.

Ты очень жестокая, девочка Варя. И трусиха. Не хватило у тебя смелости все сказать мне в глаза? Ты даже не представляешь, как это больно. Вот так потерять тебя и не иметь ни единого шанса вернуть…

Выхожу из машины, глубоко вдыхая запах озона. Дождь прошел, прибивая летнюю пыль. Дышу полной грудью, но почему-то не дышится. Без нее не дышится. Я зол даже не на нее. Я зол на себя. За то, что так одержимо запал на женщину. Никогда себе такого не позволял. Никогда не подозревал, что со мной может это произойти. Никогда не верил, что женщина способна настолько залезть под кожу и стереть все мои принципы.

Вновь набираю номер Варвары.

Знаю, не ответит…

Телефон отключён.

Отключен уже давно. Это на автомате. На гребаной надежде еще раз услышать ее звонкий голос. Но в ответ звучит автоответчик. Я с ним уже разговаривал. Много раз, почти каждый день веду диалог с пустотой. Много чего наговорил, на эмоциях. От претензий, ультиматумов, угроз до просьб и мольбы. Меня прет. Не по-детски.

– Герман Львович, в обществе принято открывать дверцу автомобиля и подавать руку даме. Особенно на приемах, – усмехается Лена, вставая рядом со мной и хватаясь за мое предплечье. Хочется одернуть руку. Потому что это не ее прикосновения. Варвара-краса настолько въелась в меня, что я болен. И любая другая женщина вызывает стойкую непереносимость. Но Лена не виновата, поэтому я терплю.

– Прости… задумался, – осматриваю здание усадьбы. – Дорого, богато. Начальник ОБЭП не бедствуют, – ухмыляюсь. – Видимо, борьба с коррупцией удалась, Одинцов все принял на себя.

– Герман, смотри не ляпни ничего подобного, – хмурится Лена.

– Что я, идиот, что ли?

– Ты можешь, – ухмыляется Лена. – Это очень полезные знакомства для твоей фирмы. Тем более сейчас, когда на тебя идет давление.

– Не учи меня жить, Леночка, я для этого здесь и нахожусь. И терплю весь этот фарс, – оттягиваю чертову бабочку, которая меня душит. Ненавижу удавки. Особенного сейчас, когда не могу дышать. Лена пытается ее поправить, нечаянно задевает своими наманикюренными пальцами мою скулу, царапает. Психую и срываю с себя бабочку. Никогда не носил их и не собираюсь.

– Ну что ты делаешь? – злится Лена. – Надень! – почти топает ногой.

– Нет! – отрезаю я, с психом выкидывая в урну бабочку. Дёргаю ворот рубашки, расстёгивая пару пуговиц. Так легче. Но это всего лишь иллюзия легкости. Без Варвары мне всегда паршиво. Еще недавно я, наверное, обрадовался бы, что после охрененной недели, проведённой с девочкой, она сама устранилась. Без истерик, претензий и надежд на продолжение интрижки.

А сейчас…

Хреново мне без моей волшебной, сказочной Варвары. Настолько хреново, что хочется выть. Найду, накажу, привяжу к кровати и покажу, кому принадлежит. Но надежда найти тает с каждым часом. Нет, я знаю, что с ней все хорошо, жива-здорова, просто не хочет видеть меня. А я смертельно ей болен. Наверное, это случилось с первого взгляда, вздоха, касания, с первого понимания того, что она существует.

Ааа!

Трясу головой, пытаясь вернуть себе хоть каплю вменяемости.

– Все, пойдём, – дергаю Лену. Не специально. Я вообще последнее время не в адеквате.

– Малкин, да что с тобой в последнее время?! – возмущённо шипит Лена.

– Ничего, нормально все, – стараюсь выдохнуть и хотя бы на этот вечер собраться и решить насущные дела, не думая о той, которая свела меня с ума.

Проходим во двор усадьбы. Прием на природе. Красиво здесь, много зелени, цветы, ландшафтный дизайн впечатляет. Варе понравилось бы. И так всегда в последнее время, каждая мысль приводит к ней. Она словно стала частью меня, и поможет только ампутация.

Народу немного. Накрыты фуршетные столы с закусками. Горки с шампанским, уличный бар с напитками покрепче. Народ общается. Мужчины и женщины в основном из круга Одинцова. Здесь и прокурор, и начальник полиции. Мне просто дико интересно: они реально дружат и пришли искренне поздравить юбиляра? Вряд ли. Все такие же, как я, хотят получить выгоду. Мне было бы противно. В таком возрасте я хотел бы видеть рядом только близких.

Пахнет акацией, такой удушливый и сладкий запах, что меня начинает подташнивать. Нужно выпить. Предаю Лене бокал шампанского, а сам иду к бару. Мне нужно что-то покрепче. И вот среди десятков запахов начинает мерещиться тонкий аромат магнолии. Сглатываю. Не может быть. Ее здесь нет. Заказываю в баре бокал коньяка, разворачиваюсь, отпиваю, и алкоголь застревает в горле.

Она!

Всего в десятке метров от меня.

Варвара стоит ко мне спиной. Но я точно знаю, что это она.

Закрываю глаза, глубоко выдыхаю, открываю. Это не галлюцинация. Она реальна. Лена что-то щебечет, а я ни хрена не слышу, шум в ушах. Сердце колотится так, что заглушает все вокруг. Жадно рассматриваю Варю. Это точно она, я узнаю ее из миллиона, с закрытыми глазами, на ментальном уровне. И не она одновременно. Моя, но другая. Такая тонкая, волшебная девочка, в длинном персиковом платье с воздушной юбкой, с которой заигрывает легкий ветер. Открытые плечи и спина. Родинка на плече. Волосы собраны вверх, непослушные пряди всё-таки выбиваются, ложась ей на плечи и вызывая мурашки по ее бархатной коже.

Ничего не соображаю, допиваю залпом коньяк и дергаюсь к ней. Мне одновременно хочется впиться в ее губы, наглотаться ее запаха, поцеловать родинку на плече и потребовать ответов: за что она так со мной? Встряхнуть, объяснив, что нельзя со мной играть. Но останавливаюсь, чувствуя, как скручивает и горят внутренности. Рядом с девочкой мудила. Тот самый, мать его, поклонник. Родион. Очень близко. Недопустимо близко. Он приобнимает Варвару за талию, касаясь ее голой кожи на спине, и уводит дальше, к юбиляру. Сжимаю кулаки до хруста суставов, легкие горят.

Ты лгунья, девочка моя.

Говорила, что ничего не испытываешь к нему. Чувствую себя так, словно мне дали под дых, глубоко втягиваю воздух, а выдохнуть не могу.

Лена повисает у меня на руке, что-то спрашивая. Дергаю плечами, пытаясь избавиться от ее прикосновений. Возмущается. Но мне плевать. Я вижу только Варю. И Родиона, который позволяет себе трогать мою женщину.

Ты к нему сбежала?

Реально?

А в глаза нельзя было мне сказать?

Я думал, ты волшебная, нереальная и только моя девочка. А оказалось…

На хрен ты тогда отдалась мне?

Невинность свою подарила?

Мне подарила!

А не вот этому до тошноты идеальному мудаку. Моя логика ломается. Внутри что-то обрывается с отвратительным хрустом.

Быть не может!

Не могли ее глаза лгать, когда смотрели на меня, как на бога. Ее губы и ее прикосновения не могли лицемерить.

Не верю!

Не хочу верить в то, что моя волшебная девочка – просто шлюшка. В голове не укладывается.

Снова дергаю ворот рубашки, пытаясь избавиться от удушливого ощущения. Заказываю еще коньяка, выпиваю залпом, не чувствуя вкуса.

– Пойдём, – дергаю Лену на себя, обнимая за талию и принимая правила игры. По-хорошему нам бы уйти, свои проблемы я решу сам. Варвара сделала свой выбор, не посчитав нужным поставить меня в известность. Но я хочу посмотреть ей в глаза и убедиться, что ошибался в ней. Любовь – она как радиация. Ее не видно, но последствия смертельные. – Знакомиться будем.

Веду Лену к Одинцову, с которым там мило беседует наша парочка.

– Пойдем, когда прекратишь стискивать мою талию. У меня синяки останутся! – возмущается, пытаясь оттолкнуть. – Какая муха тебя укусила, Малкин?!

– Прости, – ослабляют хватку. – Потом объясню.

Идем. И чем мы ближе, тем сильнее меня выворачивает. Поразительно, но Варя чувствует меня на интуитивном уровне. Она резко оборачивается и встречается со мной взглядом. Ее глаза – это мой персональный омут. Я тону в нем, меня засасывает против воли. И от этого еще хуже. Мне кажется, я сейчас способен все здесь разнести к чёртовой матери. Но я натягиваю ухмылочку, внаглую рассматривая мою лживую, лицемерную девочку.

– Добрый день! Александр Сергеевич, примите искренние поздравления, – начинает Лена, улыбаясь Одинцову. Я просто киваю. На большее не способен. Намеренно встаю рядом с Варей и глубоко втягиваю ее дурманящий запах. Теперь мне кажется, я ненавижу магнолию, она меня душит. Затягивая сладкую удавку на шее. Еще немного, и задохнусь от ее яда. Варя отодвигается еще дальше, прижимаясь к мужику. А мне хочется переломать ему руки.

– Спасибо, Леночка, – добродушно кивает Одинцов. – Как мама? Слышал, ей уже лучше?

– Да, все хорошо.

– Ну и славно.

Варя осматривает Лену с каким-то пренебрежением. Не нравится?! Мне тоже, сука, не нравится, когда меня так некрасиво кидают.

– Познакомьтесь, это Герман. Помните, я вам рассказывала по телефону? – Лена переходит к делу.

– Помню, Леночка. Все порешаем. Позже переговорим, – обращается уже ко мне. А я, как последний идиот, только киваю, снова сдавливая талию Лены до синяков. – Знакомьтесь, это моя дочь, Варвара, – представляет мне Одинцов.

И в моей голове происходит еще один взрыв. Варя дочь Одинцова? Да ну на хрен?! И вся ее легенда про бедную студентку с периферии летит в черту. Не выдерживаю, неосознанно резко к ней разворачиваюсь, чтобы посмотреть этой лгунье в глаза. Было хоть что-то в тебе настоящее?! Искреннее?!

Варвара опускает веки, пряча от меня глаза, а я пялюсь на мурашки на ее плечах и на родинку на плече, которая мне снилась.

– А это Родион, ее будущий супруг. Свадьба через десять дней. Приглашаем.

И все! Меня, кажется, окунули в персональный ад. Земля уходит из-под ног. Мне словно пустили пулю в лоб, но я по-прежнему почему-то жив. Впервые в жизни хочется дать женщине пощёчину. Любимой женщине…