Слепая Вера

Глава 1

Слепая Вера

Глава 1

Вера даже не поняла, что случилось. Вот она шла со смены поздно вечером, укрываясь от сильного дождя и ветра под зонтом, а в следующий момент очутилась в длинном белом коридоре.

Моргнув недоуменно, она медленно сложила зонт и сунула в сумочку. После этого оглянулась по сторонам. Сзади обнаружилась дверь. Вера немедленно подошла к ней и, схватившись за ручку, попыталась открыть. Ничего не вышло. Видимо, дверь была закрыта с другой стороны.

Отпустив ручку, Вера повернулась и медленно двинулась по коридору. Все встречающиеся на пути двери были заперты. Ни одна из них не поддалась.

Чем дальше она шла, тем больше начинала беспокоиться. Ее волновало то, каким образом она оказалась в этом месте. В голову закрадывались дурные мысли, от которых, как оказалось, трудно избавиться.

Очень скоро Вера подметила, что никаких лампочек ни на потолке, ни на стенах нет. Казалось, свет просто есть, и все. От этого открытия ей стало совсем нехорошо.

Вскоре большинство версий было отброшено. Осталось только три.

Первая – ее похитили инопланетяне. Вот только не понятно, зачем ее поместили в этот коридор. Какой-то эксперимент? Может быть, это место – что-то вроде карантинного помещения? Тогда почему коридор?

Вторая версия, не менее бредовая: она неведомо как уснула прямо на ходу. Такое вообще возможно? Нет, Вера знала, что существуют люди, умеющие так делать, но сама она ничего подобного за собой ранее не замечала.

И третья версия – смерть. А это – тот самый всем известный свет в конце туннеля. Только почему она сразу попала в свет, минуя темный туннель?

В общем, одни вопросы. Версии одна нелепей и страшнее другой. Подумав немного, Вера решила, что пусть все это будет все-таки сном. Умирать в сорок пять как-то совсем не хотелось, да и инопланетяне ее пугали. Мало ли, для каких опытов они могли похитить человека.

Спустя некоторое время нашлась дверь, которая оказалась не заперта. Поначалу Вера даже растерялась, но взяла себя в руки и осторожно приоткрыла ее. Заходить сразу не стала, просто заглянула. За дверью обнаружилась белоснежная комната. Ни мебели, ни людей.

Сначала ей захотелось захлопнуть дверь и продолжить путь, но что-то похожее на интуицию останавливало. Войдя внутрь, Вера сделала пару шагов и остановилась, осматриваясь. В этот момент дверь за ее спиной захлопнулась, словно от сильного сквозняка. Вздрогнув, она резко обернулась и подошла к двери. Схватив ручку, подергала – заперто!

Замерев, Вера пару раз глубоко вдохнула, успокаивая себя. После этого повернулась и начала обходить комнату по кругу, ища другой выход.

– Добрый день.

От звука чужого голоса сердце подпрыгнуло до самого горла. Резко обернувшись, она сильно удивилась. Еще секунду назад комната была совершенно пуста, а сейчас посередине возник стол и два стула. Все было окрашено в слегка напрягающий уже белый цвет.

Один стул пустовал, а вот на втором обнаружилась совсем молоденькая девушка. Весь ее вид так и кричал о нежности и мягкости. Она казалась невероятной хрупкой. В светло-карих глазах светилась доброта, а легкая улыбка только подчеркивала необычную теплоту образа.

– Добрый день, – поприветствовала в ответ Вера, а после подошла к столу и опустилась на второй стул.  – Что это за место?

– Я не знаю, – девушка качнула головой.

Вера мгновенно нахмурилась. Может ли быть так, что эта девушка попала сюда так же, как и она, – неожиданно? Вполне возможно. Тогда им придется выбираться отсюда вдвоем.

Оторвав взгляд от светло-карих, невероятно теплых глаз, она оглядела девушку более внимательно. Длинные, медового цвета волосы, красивое нежное лицо, хрупкая фигура. Больше всего удивляло странное платье. Такие одежды носили только в древности. Впрочем, девушка вполне могла оказаться актрисой театра или кино.

– Меня зовут Вера Николаевна.

– Очень приятно, – девушка улыбнулась. – Давьерра Меир.

Давьерра? Что это за имя? Девушка иностранка? Тогда почему она ее понимает?

Немного успокоившись, Вера решила, что стоит узнать о своей собеседнице как можно больше. Кто знает, вдруг эта информация что-нибудь прояснит.

– Расскажи мне все, что знаешь.

Девушка послушно кивнула и пустилась в рассказ. Чем дольше слушала Вера, тем больше ощущала растерянность.

Давьерра Меир родилась семнадцать лет назад почти у самой границы королевства Андотт. Ее дед был алхимиком, создающим лекарственные пилюли. У отца Давьерры и у нее самой, к сожалению, таланта к алхимии не было. Но это не помешало ей выучить названия всех духовных трав и элементов, из которых создавались пилюли.

Семья Меир владела небольшим наделом и крохотной лавкой в городе. На земле они выращивали травы, а в лавке продавали выращенные или собранные на горе Кэр-Тиан духовные растения и созданные главой семьи препараты.

Началом конца семьи Меир стал один из самых обычных дней. Дед Давьерры – Иагон Меир, – как обычно, собирал редкие травы на горе. Было это спустя несколько месяцев после рождения Давьерры.

В тот день погода выдалась скверной. Иагон остановился в сторожке, которую построил специально для таких случаев. Ночью в дверь постучались. На пороге обнаружился сильно раненный молодой мужчина. Иагон не мог оставить человека на произвол судьбы. Он помог ему, выходил с помощью прихваченных с собой про запас капсул. После того как мужчина пришел в себя, они с Иагоном подружились.

Мужчину звали Нарман Харт, и был он офицером королевской армии. Нарман принадлежал к богатой семье, имевшей многочисленных врагов. А все из-за того, что Харты пользовались особой благосклонностью короля.

Каждый год знать приезжала на гору Кэр-Тиан для охоты. В этом месте водилось много демонических и духовных зверей. Этот год не стал исключением. Нарман тоже поехал, но по пути к лагерю, разбитому его величеством, попал в заранее подготовленную для него ловушку. В итоге ему удалось вырваться, но он получил сильные ранения. Без должного лечения, которого ему никто на горе предоставить не мог, Нарман мог рассчитывать только на скорую смерть.

Глава 2

Проснулась Вера в полной темноте. Сразу вскакивать не стала, только прислушалась к окружающей обстановке. Справа слышался птичий гомон. А еще время от времени она ощущала легкое прикосновение свежего ветерка. Кажется, открыто окно. Кроме щебета можно было уловить тихий шелест листьев и журчание, будто неподалеку течет ручей. Слева отчетливо ощущалось легкое, но глубокое дыхание. Кто-то спал в некотором отдалении.

Вдохнув свежий воздух, она почувствовала аромат земли, воды, свежей выпечки и еще один, ни на что непохожий запах. Пахло смесью многочисленных трав, огнем, железом и еще чем-то совершенно неуловимым.

Прежде чем врываться в новый мир, Вера вспомнила все, что с ней произошло недавно. Неужели она на самом деле вот так просто умерла? Ей очень хотелось знать, что случилось. Отчетливо помнилось, как она шла с работы домой. Был летний дождливый вечер. Фонари давно уже зажглись и окрасили мир в оранжевый цвет. Сильный ветер то и дело пытался вырвать у нее из рук зонт, который приходилось стискивать слегка замерзшими пальцами.

Она шла по тротуару. Никаких прохожих, кроме нее, не было. По крайней мере, спереди. В такой ненастный вечер мало кто решался выйти на улицу. Машин, которые могли сбить ее, Вера тоже не видела.

Тогда что же случилось? Этот момент словно выпал из ее памяти. Вот она идет по улице, а в следующее мгновение оказывается в белоснежном коридоре.

Вспомнился и небесный клерк. Стоило Вере подумать о нем, как она тут же нахмурилась. Что он говорил о плате? Почему скрыл такую важную информацию? Неужели только по той причине, что она разоблачила его неумелое притворство? Разве она в этом виновата? Кроме того, если бы он предупредил ее, что за активированный навык придется чем-то заплатить, она бы дважды подумала, прежде чем соглашаться. К сожалению, сейчас уже ничего не изменишь. Да и, возможно, плата не такая серьезная.

Открывать глаза Вера не торопилась. Она понимала: стоит это сделать, увидеть, что мир на самом деле другой, как ей придется принять происходящее и попрощаться со своим сыном навечно. Пусть он давно вырос и съехал от нее, но это не значит, что она не почувствует тоску. В мире у нее не осталось никого, кроме него.

Родители давно ушли. Сестер и братьев не было. С мужем она развелась. Надоело выслушивать упреки и пьяные концерты. После того как любовь ее молодости угасла, Вера почувствовала вовсе не горечь из-за потраченных лет, а облегчение. Да, было трудно. Приходилось работать, воспитывать сына в одиночку, но она искренне считала, что лучше так, чем ночевать в подъезде с ребенком в обнимку, опасаясь пьяного и взъярившегося непонятно на что мужа.

Подруги? Когда-то давно, в молодости, она искренне верила в дружбу, пыталась найти близкую подругу, но, увы, не случилось. Кто-то винит в своих неудачах посторонних, но Вера прекрасно знала, что в ее случае всему виной ее характер. Она не слишком любила шумные вечеринки, не хотела начинать курить или пить. Ей не нравилось собирать сплетни и пересказывать их с горящими глазами. Спокойная, уравновешенная, она неосознанно отталкивала от себя людей, так и не найдя тех, кто смог бы разделить ее убеждения и жизненные принципы. Многие считали ее слишком холодной и отстраненной. В конечном итоге она перестала искать, решив, что многочисленных знакомых ей вполне хватит.

Собравшись, она всё-таки открыла глаза и тут же недоуменно моргнула. Вокруг царила абсолютная темнота. Не было видно ни единого проблеска света. Это даже темнотой назвать было сложно. Казалось, мир перед ней просто исчез.

Подняв руку, Вера наткнулась на повязку. Облегчение огромной волной прокатилось по телу. Она шумно выдохнула и осторожно стянула ткань, прикрывая глаза. Резкий свет всегда неприятен. После этого она попробовала еще раз открыть глаза. Недавнее облегчение резко схлынуло. От дурного предчувствия Вера ощутила, как у нее перехватывает дыхание. Может быть, сейчас просто ночь?

Многие люди любят себя обманывать. Это не позволяет надежде умереть полностью. Но ей не хотелось этого делать. Она была реалисткой и старалась принимать жизнь такой, какая она есть. Возможно, именно поэтому Вере удалось так относительно легко принять факт своей смерти. Что толку паниковать, лить слезы, причитать? Все уже случилось, и вернуть былое нельзя. Стоит принять действительность и двигаться дальше. Тем более ей дали такой шанс.

Птицы по-прежнему щебетали. И звучали они совсем не так, как звучат ночные создания. Впрочем, одно это не могло служить доказательством, но в любом случае Вера приготовилась к болезненной правде.

– Проснулась? – прозвучал рядом глухой голос явно пожилого мужчины. – Зачем сняла повязку? Еще рано.

Только в этот момент она вспомнила, что забыла уточнить крайне важную вещь. Язык. Всё-таки это не просто другая страна, а другой мир. Но, к своему облечению, она четко поняла, что именно сказал мужчина. Вероятно, это знание передалось ей автоматически после вселения в тело.

– Сейчас… – начала Вера, но сразу затихла. Горло было слегка повреждено. Даже одно слово стоило ей шершавой боли. Сглотнув, она отчетливо услышала, как человек встал со своего места, подошел к кровати и чем-то зазвенел рядом с ее головой. Мгновение спустя мужчина приподнял ей голову и дал воды. Сделав пару глотков, Вера дала понять, что этого вполне достаточно. – Спасибо. Сейчас… ночь? – все-таки спросила она, чувствуя липкий страх, который непроизвольно охватил ее тело.

Мужчина молчал долго. Он стоял около кровати и явно смотрел прямо на нее. Странно, но она не ощущала дискомфорта, просто смотрела вверх и ждала ответа на свой вопрос. Впрочем, в глубине души она и сама уже все поняла.

– Раннее утро, – с горечью в голосе произнес мужчина. – Солнце недавно встало.

В комнате повисла тишина. На короткий миг пение птиц, журчание ручья и легкий летний ветерок показались ей издевательством. Она будто воочию увидела ухмылку небесного клерка. Можно было трагично крикнуть: «За что?!» – или что-то в  этом роде, но Вера лишь глубоко вздохнула и закрыла бесполезные теперь глаза.

Глава 3

Когда почтовая карета, охраняемая двумя воинами первого ранга, добралась до расположения королевских войск, Лейрон еще раз проклял свою невезучесть. А ведь все так хорошо начиналось. Он познакомился на рынке с исключительной красавицей, которая весьма благосклонно ответила на его ухаживания. Несколько недель Лейрон витал в облаках любви, но реальность оказалась очень жестокой.

Кто же знал, что смешливая и доступная девушка окажется дочерью начальника их отделения? Лейрон до сих пор помнил, как покраснело весьма упитанное лицо его начальника, как узкие глаза налились жаром гнева, как сжались здоровые кулаки. Лейрон поморщился и потер скулу, до сих пор ощущая фантомную боль от того удара, который на несколько часов отправил его в бессознательное состояние.

В самом деле, в чем его вина? Он не сделал ничего плохого, так почему ему теперь достается самая паршивая работа? Взять, например, это назначение. Какой здравомыслящий человек захочет ехать туда, где вот-вот должна разгореться война? Лейрон в глубине души проливал слезы, проклиная несправедливого начальника. Тот явно надеялся, что Лейрон сгинет в этом богом забытом месте, оставив его дочь в покое. Больно она ему нужна!

Карета резко остановилась, отчего почтовый служащий, последние часы проклинающий своего начальника, упал с лавки. Потирая ушибленный лоб, он выругался и встал. Первым его порывом было открыть дверь и гневно спросить, что случилось. Но вскоре голову подняла привычная и до боли любимая им осторожность. С чего это карета остановилась так резко?

Проглотив едва не сорвавшиеся с губ гневные слова, Лейрон приник к окну и осторожно оттянул уголок ткани. Решетка, должная защищать письма и почтового служащего, немного мешала обзору, но Лейрон не обратил на это внимания, пристально осматривая местность. Заметив занимающихся своими делами воинов королевской армии, Лейрон выдохнул, чувствуя, как ноги стали совсем мягкими от облегчения.

Впрочем, спустя пару секунд он нарисовал на лице суровое выражение, снял с шеи ключ и открыл замок, намереваясь все-таки излить свое негодование хоть на кого-нибудь.

Подхватив почтовую сумку, которая верно служила ему вот уже десять лет, Лейрон резко распахнул дверь и эффектно – как ему казалось – спрыгнул вниз.

– Что здесь!.. – начал он громко, но в этот момент внезапно ощутил странную легкость на плече.

Недоуменно повернувшись, он застыл, обливаясь холодным потом. Душевные слезы полились с удвоенной силой. Всё-таки его кто-то проклял! Иного объяснения свалившимся на него в последнее время неудачам попросту нет.

Ремень его верной сумки порвался! Как такое могло случиться? Он ведь проверял целостность сумки еще недавно! Буквально неделю назад. Или прошел уже месяц? Два? Да какая разница, главное, что это было буквально вчера! Никаких сомнений, кто-то специально повредил ремень, чтобы досадить ему!

Подняв сумку, Лейрон принялся осматривать ремень, ожидая увидеть порез. К его огорчению, порванное место выглядело так, словно ремень просто износился. Впрочем, этот факт совсем не убедил Лейрона. Он уже решил, что кто-то подстроил это специально, и от своих мыслей отказываться не собирался.

Подобрав пару выпавших писем, он стряхнул влагу с одного из них. И нужно было кучеру остановиться прямо около лужи? Нельзя было проехать немного дальше? Если бы не его быстрая реакция…

Увидев краем глаза фамилию получателя, Лейрон застыл. Его спина покрылась холодным потом.

Да, да, если бы не его реакция, письмо пострадало бы сильнее. А так всего лишь имя немного стерлось. Это же не страшно. Главное – фамилия четко видна. Да и влага вряд ли добралась до письма внутри.

Подняв голову, Лейрон нервно огляделся. Заметив идущего в его сторону воина, он торопливо сунул доказательство своей некомпетентности и неосторожности среди других писем и выпрямился. Никто не узнает. Никто ничего не докажет. Когда письмо дойдет до получателя, его здесь уже не будет.

– Добрый день, – поздоровался Атур. Он лучезарно улыбнулся, с ожиданием глядя на отчего-то сильно вспотевшего почтового работника.

Время было еще раннее, солнце хоть и встало, но сильно не грело. Неужели внутри почтовой кареты настолько жарко? Окинув взглядом толстое дерево, полностью покрытое металлической решеткой, обязанной защитить работника и груз от загребущих лап разбойников, Атур уважительно глянул на мужчину. Видимо, работа по перевозке писем не настолько простая, как ему казалось ранее.

– Очень рад, что вы добрались в целости, – добавил он, с нетерпением глядя на работника почты.

У Атура дома осталась невеста, поэтому он жаждал как можно скорее узнать, написала ли ему любимая.

– Добрый, – чуть нервно ответил Лейрон, а потом вытащил письма и передал воину.

Атур рефлекторно принял стопку писем, тут же удивившись. Нет, не тому, что работник отдал их ему. На самом деле, именно он обычно принимал у почтовиков письма, а потом разносил адресатам. А все потому, что он совсем недавно окончил военную академию и считался новичком. В принципе, в этом не было ничего странного, учитывая, что в армии он всего полгода. К тому же ему пока не удалось преодолеть сложныйбарьер между первым и вторым рангом. Старшие воины успокаивали его, убеждая, что на это иногда уходят годы.

А удивился он тому, в каком виде передал письма работник. Обычно стопка перевязывалась крепкой веревкой, а потом еще упаковывалась в несколько слоев прочной ткани. А сейчас письма не были даже перевязаны. Из-за этого парень едва не уронил их в грязь.

Проверив сумку, Лейрон убедился, что ничего больше не осталось.

– Возвращаемся! – крикнул он кучеру, грозно глянув в сторону расслабившихся воинов, которые отдыхали неподалеку. Совсем обленились, работать не хотят! 

Мужчины нехотя попрятали лепешки в сумки и запрыгнули на лошадей. Работа есть работа – никуда не денешься.

Вернувшись в карету, Лейрон торопливо закрыл дверь на замок и облегченно повалился на лавку. Теперь ему не придется отвечать за порчу письма! Повеселев, он вытащил сумку с продуктами, решив заесть перенесенное волнение. В конце концов, он выполнил свою работу хорошо, остальное не его проблемы.

Глава 4

Ее долго не хотели выпускать за пределы комнаты. Через неделю, безошибочно запомнив расположение всех предметов в спальне, Вера нацелилась на остальной дом. Несмотря на то что ее глаза ничего не видели, она не испытывала страха перед миром за дверью комнаты. Возможно, это из-за ее характера, способности преодолевать препятствия, не обращая внимания на недуг. А может, все дело в родственниках, которые окружали ее неусыпным вниманием, не покидая ни на мгновение.

Дольше всего сопротивлялась мать Давьерры. Она рыдала, заламывала руки, убеждая, что ее девочке не стоит перетруждаться, что она должна больше отдыхать и так далее.

А вдруг споткнешься? А что, если рядом не окажется никого из нас? Эти и многие другие вопросы так и сыпались из нее. Вера стоически сносила, понимая, что Асалия просто волнуется за благополучие дочери.

– Мама, – остановила она поток слов, схватив Асалию за руки. На самом деле поймать руки, которые постоянно пребывали в движении, ей было сложно. Ей пришлось отслеживать малейшее дуновение ветра, чтобы провернуть нечто подобное. Кажется, это удивило Асалию, так как та все-таки замолчала. – Я не могу вечно прятаться от мира в своей комнате. Я хочу выйти на улицу, вдохнуть свежий воздух. Ты ведь не думаешь, что из-за такой мелочи я скроюсь в норе, как кролик, и буду трястись всю жизнь от страха?

Асалия с минуту молчала, а потом резко обняла Веру и снова тихо заплакала.

– Когда ты успела так вырасти? – сквозь слезы спросила она. – Куда делась моя милая и робкая доченька? Ты даже не плачешь? Почему ты не плачешь? Хотя нет, не плачь, моя хорошая, мама сама за тебя поплачет. Я так горжусь тобой. Ты такая сильная.

Вера вздохнула и обняла слишком эмоциональную женщину. Всё-таки ей было проще общаться с дедом Давьерры. Тот никогда не поддавался эмоциям и делал вид, что слепота внучки просто досадная мелочь, на которую и внимания обращать не стоит.

Уоррен – отец Давьерры – старался подражать Иагону, но получалось у него не слишком убедительно. Ее слух развился настолько, что она улавливала любое изменение в состоянии человека рядом. Она часто слышала, как Уоррен тяжело и печально вздыхает.

В конечном итоге ей удалось убедить семью, что хотелось бы увеличить территорию для передвижения. Первым сдался дед. Он даже не сдался, а довольно хмыкнул и сказал, что давно пора. Уоррен немного посомневался, но, глядя на отца, все-таки согласился. Асалия сопротивлялась этой идее долго, но и она сломалась под напором трех человек. Правда, когда она давала согласие, звучало это так, будто Вера собирается не выйти из комнаты, а по меньшей мере спуститься в ад к чертям.

Теперь распорядок ее дня поменялся. Утром она вставала, умывалась и одевалась. Поначалу надевать одежду ей помогала Асалия. Всё-таки местные наряды значительно отличались от того, к чему привыкла Вера. Для начала стоит сказать, что здесь носили закрытые, длинные платья с пышным низом. Благо хоть без поддерживающих каркасов под юбками.

Ежедневный наряд состоял из нескольких частей. Нижнее белье и легкое платье или рубашка – все это шилось из мягкой удобной ткани. Верхнее платье из более грубого материала. В области талии оно делалось еще более плотным, завязывалось сзади на шнуровку, украшалось вышивкой, мелкими камешками и чем-то вроде бисера. Чулки до бедер и мягкие сапожки или туфли, в которых было очень удобно ходить.

Первое время Вере пришлось привыкать к подобному наряду, но вскоре она уже автоматически подхватывала длинные юбки, когда шла. Плотный пояс помогал держать спину прямой. Нижние одежды не натирали и ощущались довольно приятно. Даже чулки вскоре ей показались более удобными, чем колготки.

Через некоторое время она привыкла к местному одеянию и могла облачаться самостоятельно. Конечно, первое время это вызывало трудности, все-таки одежду надо было отыскать, понять, какой стороной ее надевать, а потом еще и зашнуровать завязки на талии сзади. Асалия всегда пыталась помочь, но Вера мягко отстраняла ее, продолжая терпеливо пояснять матери Давьерры, что это все нужно для нее. Асалии приходилось сдаваться и издалека наблюдать за тем, как дочь упрямо продолжает мучиться с одеждой.

Такое простое действие поначалу занимало у нее довольно много времени. Но и это был не конец. Потом наступала очередь волос. У Давьерры они были длинными, достигающими поясницы и вьющимися крупными кольцами. Насколько помнила Вера, цвет должен быть медовый. Наверное, на солнце распущенными они выглядели потрясающе.

Поначалу Асалия пыталась соорудить из волос нечто сложное, но вскоре Вере это надоело. После короткой войны с матерью она стала заплетать простую косу. А то и вовсе собирала волосы в низкий хвост и оставляла так.

После всего этого Веру ждал завтрак. Обычно вся семья принимала пищу в обеденном зале, но когда кто-то недужил, то еду ему приносили прямо в покои. Так и с ней. Все завтраки, обеды и ужины ей приносила мать прямо в комнату.

Столовых приборов много не было. Все вполне знакомое. Ложки, вилки и прочее. К удивлению самой Веры, орудовала она всем этим с большой легкостью, никогда не промахивалась из-за слепоты.

После завтрака она шла на исследование территории дома за пределами комнаты. Ее всегда кто-нибудь сопровождал, подсказывая. Вера занималась этим до самого обеда, снова и снова возвращаясь в комнату и запоминая различные маршруты. Оказывается, когда ничего не видишь, очень легко потеряться в пространстве. Иногда казалось, будто стоишь посреди черной пустоты, вокруг ничего и никого. Когда такое случалось, Вера старалась прикоснуться к чему-нибудь или завести разговор с тем, кто сопровождал ее в тот момент.

После обеда ее забирал дед. Он отводил ее в свою алхимическую лабораторию, усаживал на невысокий диванчик у стены и начинал работу. Во время нее он дотошно описывал все свои действия, заставляя Веру запоминать. К своему удивлению, вскоре она обнаружила, что ей весьма интересно слушать его, а потом обсуждать различные вещи, касающиеся алхимических процессов. 

Глава 5

Закинув руку за голову, Эрион лежал у костра и жевал травинку, размышляя над тем, как лучше всего узнать то, что их интересует. Конечно, хотелось немедленно отправиться к горе Кэр-Тиан и посмотреть на свою невесту, но он понимал, что проверка рудников тоже очень важна. Поспешность может стоить членам его семьи головы.

– Ужин, – произнес отправившийся вместе с ним О’Корби.

Этого человека они с отцом проверили настолько хорошо, насколько вообще возможно. Все отчеты твердили, что и Тенри, и его семья поддерживают официальную власть, то есть короля и наследного принца.

Семья О’Корби была небогатой. Они жили далеко от столицы, выращивали животных на продажу, исправно платили налоги и никогда не были замечены в чем-то противозаконном. Самые обыкновенные, законопослушные жители королевства. То, что в такой семье родился ребенок с духовной силой, – большое везение. О’Корби не могли упустить такой шанс, поэтому весьма постарались, чтобы их сын мог поступить в королевскую военную академию.

Понимая, что в столице будут смеяться над неуклюжим деревенским парнем, родители с самого детства нанимали для ребенка различных учителей. Они хотели сделать из него достойного человека. На это им пришлось потратить много денег, но, глядя сейчас на Тенри, Эрион мог признать, что усилия этой пары не прошли впустую.

– Спасибо, – поблагодарил Харт.

Рывком поднявшись, он отбросил в сторону пожеванную травинку и принял из рук Тенри тарелку с похлебкой и ложку.

О’Корби не знал, куда они направляются, но вопросы задавать не собирался. Если лейтенант посчитает нужным, то расскажет. В ином случае ему лучше не проявлять любопытства. Его семье пришлось потратить много лет и усилий, чтобы он смог добиться того, что сейчас имеет.

Одно он знал точно: генерал не мог отправить сына из расположения войск в такой нестабильной ситуации просто так. А это значит, что их задание крайне важно.

Поужинав, Эрион поблагодарил помощника и достал небольшую карту. Завтра они должны приблизиться к первому руднику. Он находился близ города Йорунн. Глава города –  Вестар Дунгаль – всегда открыто говорил о своей верности королю. Рудник принадлежал королевской семье, но управляла им семья Дунгаль. Конечно, они не оставались без выгоды. Руководили они этим рудником уже несколько поколений. До сих пор никогда никаких проблем не возникало. Семья Дунгаль действительно выглядела законопослушной и верной королю.

К сожалению, у Эриона не было информации о том, изменились ли поставки руды в последнее время или нет. До недавнего момента он не занимался этим вопросом. Хотя кое-что знал. Например, что в области города Йорунн в последние годы пропало много людей. Все, конечно же, списали на демонических зверей.

Эрион мысленно хмыкнул.

Как удобно. На демонических зверей часто вешали все, что только можно и нельзя.

Дунгаль, конечно, проявил озабоченность, доложил королю об этом факте. Его величество несколько раз посылал большие отряды воинов, чтобы очистить местность от слишком распоясавшихся зверей.

Это событие было не таким большим и громким, но Эрион запомнил его. Как и то, что старший брат Вестара – Аспак Дунгаль – принял белые одежды и ушел на служение в церковь. Эта новость вообще никак не освещалась. Семья Дунгаль постаралась сделать все тихо. Насколько знал Эрион, они бесконечно сожалели о решении старшего сына, ведь им хотелось женить его на дочери одного из чиновников из королевского дворца. Так как ничего не получилось, Дунгали постарались сделать вид, что никакого старшего сына у них никогда не было.

Постучав пальцем по карте, Эрион прищурился. Кажется, в этих событиях нет ничего такого. Демонические звери действительно часто досаждают обычным гражданам. Сильные и свирепые, они во времена своего буйства могут разрушить все, что видят, если их не остановить.

Область города Йорунн подверглась нападениям зверей? Жаль, но такое бывает. Причем повсеместно, и никого этим не удивишь.

Старший сын оказался неразумным, не захотел жениться на достойной девушке из хорошей семьи и ушел служить господу, приняв белые одежды? Никогда не узнаешь, что таится в сердце человека. Так что и это событие не вызывало никаких вопросов и подозрений.

К тому же зачем сомневаться в верности Дунгалей? Эти люди были верны короне на протяжении нескольких поколений. Если есть в королевстве честные люди, так это точно Дунгали.

Но Эрион так не думал. Он прекрасно знал, что человека можно отклонить от верного пути, особенно если в его сердце что-то скрыто. Да, предки Дунгалей были верными и законопослушными гражданами. Если они злоупотребляли властью, данной им королем, то не выходили за рамки. Но нынешние Дунгали – это не их предки. Дела до́лжно оценивать по поступкам, а не по былым заслугам.

Свернув карту, Эрион обсудил с О’Корби график дежурства и лег спать. С утра они переоделись в обычные одежды, скрыв свою принадлежность к королевской армии. Конечно, тот, кто хочет увидеть, заметит некоторые несоответствия или подозрительные моменты, но для этого ему нужно будет посмотреть более внимательно.

Для начала Эрион решил пройтись по ближайшим деревням и собрать слухи. Они представились двоюродными братьями в поисках работы.

– Говоришь, опасно здесь стало? – оперевшись локтем на забор, спросил Эрион, глядя на подслеповатого деда, сидящего на крыльце.

– Верно, – кивнул тот. – Уходили бы вы с братом от Йорунна подальше. Люди пропадают. Даже костей их не находят. Звери совсем свирепые стали.

– В вашей деревне кто-то пропал?

– Конечно, – дед кивнул, прищуривая на солнце глаза. – Пятеро. Все парни молодые. Только собрались наняться на рудники к Дунгалям. Да вот беда произошла. Если упрямы и все равно работу тут хотите найти, то это вам в сам Йорунн нужно идти. Отыщите контору главы города. У него всегда работа для честных людей найдется.

Эрион поблагодарил деда и отошел от дома. Опираться на слова одного жителя он не стал. Они с О’Корби обошли еще несколько человек, стараясь акцентировать внимание именно на работе, а не на пропавших людях и свирепствующих зверях.