Слёзы любви

Пролог

Я бежала по ручью, спасаясь от преследующих меня. Страх парализовал мой разум, сердце бешено стучало, разгоняя кровь.
Кругом мелькали стволы деревьев, шуршали листья от ветра. Несколько раз я оборачивалась, всматриваясь и вслушиваясь в происходящее позади меня.
Страх и ужас, был моим спутниками, и они обостряли во мне все чувства.
Мне казалось, я оторвалась от преследователей.

Но это было не так, неожиданно за спиной, раздался резкий свист и топот копыт лошадей. Меня нагоняли...

- Ясина!!!

Этот крик пронзил меня насквозь, не оставляя надежды на спасение.

- Ясина, вернись глупая!

Голос который я не спутаю, ни с какими другими.

- Ясина, девочка вернись!

Это был голос того, кого я боялась больше всего на свете, это был голос моей смерти.

Всадники приближались, я бросилась через ручей в сторону лесной чащи, надеясь в непроходимом лесу скрыться от преследователей. Но намочив низ платья и ноги, окоченев, я поняла, что смерть уже не отпустит меня. Или холод, или он.

Устремившись в чашу, я бежала уже задыхаясь, лёгким не хватало воздуха, они горели адским пламенем. Петляя между мохнатыми лапами елок, я выбилась из сил окончательно. Всё что я смогла сделать, это залезла под одну из них, укрывшись её опущенными ветками-лапами и затихла.

Вдруг я услышала приближаюшийся медленный топот копыт коня, он приближался. Моё сердце замерло, затаив дыхание, я надеялась он проедит мимо.

Но конь затоптался на месте, и всадник спрыгнул на землю.

Мне были видны только его ноги, они приблизились и остановились у свисающейся лапы.

- Ясина, вылезай...

Закрыла на миг глаза, и задрожала уже не сдерживаясь от страха и холода, ветер был ужасно холодный, пронизывающий до костей. Приняв неизбежность смерти, я вылезла из под веток. Подняв голову, встретилась с холодными серыми глазами своей смерти.

Он стоял напротив меня и как всегда смотрел на меня не отрываясь. Холодная глыба льда, давила на меня заставляя бояться. От ужаса я закрыла глаза, до какой-то панической жути я боялась этого человека, сейчас так спокойно смотрящего на меня.

Этот человек, был мужчиной, воином, конунгом и отцом моего Эльрика. У него было имя, но я всегда называла его за глаза, Свирепым, переиначивая его имя на язык кривичей[1].

Его имя было Сверр, конунг гётов[2].

Сверр Свирепый, наводивший ужас на всю округу и меня.

[1] Кривичи - союз восточно-славянских племён, существовавший в верховьях Западной Двины, Днепра и Волги в VIII—XII веках. Занимались земледелием, скотоводством, ремеслом. Главные города: Смоленск, Полоцк, Изборск.

[2]Гёты - одно из племен населяющих Швецию, до объединения в единое государство. ( было два племени гёты и свеи)

Глава 1 Утро моего пятого лета.

Двенадцать лет назад. Поселение кривичей.

Утро моего пятого лета[1], разбудило меня тягостной тишиной в нашей ветхой избушке. Повернув голову я посмотрела на мать лежащую сбоку, она спала. Или я так хотела думать...

Я слезла с лежанки и поплелась к скамье у полуразвалившейся печки. Она была уже холодной, остыла за ночь. На скамье стояла плошка, с остатками вчерашней каши. Рукой я нащупала на дне остатки, разделив, как мне показалось поровну, я съела половину, черпая рукой, остальное оставила матери.

Вышла на улицу и посмотрев на пасмурное осеннее небо, поплелась по селению, в надежде что хоть кто-то выбросит объедки или просто вынесет мне немного крупы, а может ещё чего. Редко, но иногда такое случалось, кто-то меня жалел и мне перепадало немного съестного. Я прошла в одну сторону, вернулась и вновь повторила дорогу. Но сегодня до меня никому не было дела.

Чуть подумав, и почувствовав, что промерзла до костей, а потому решила вернуться в старую развалюху, коей был мой дом.

В домик я вошла, посмотрела на мать на лежанке, она так и лежала. Подошла и забравшись с трудом, легла рядом. Лежала долго, не могла согреться в остывшем доме, а после всё же уснула. Когда проснулась, мать всё спала. Я вновь встала и заглянула в плошку, стоящую у печки. Но есть не осмелилась, подошла к спящей матери, дотронулась до её руки, потормошила, желая разбудить.

Но она никак не отрегулировала, а меня сильно удивило, что рука была жесткой и холодной. Закутавшись посильнее, я вновь вышла на улицу. Мне нужно было раздобыть немного еды, хоть что-то найти съестного.

Два дня я слонялась по селению, но так никто и не кинул мне даже куска сухой лепёшки. Вновь вернувшись к матери, я долго тормошила её каменную, холодную руку. Но она не встала и не сказала, своим тихим, охрившим голосом:

- Яська...

Посмотрев в последний раз на мать, я вышла из избушки и села на ступеньках крылечка. Наклонив голову на колени я заплакала. Обессилив от голода и слёз, я почти ничего не понимала.

Поднялась и шатающейся походкой пошла в сторону леса. Шла долго, или мне только так казалось. Вокруг были высоченные деревья, трава доходившая мне до пояса. Когда силы окончательно покинули меня, я упала, запнувшись за какую-то ветку на земле. В высокой траве, в ложбинке, почти не было ветра, пронизывающего мою ветхую одежонку. А потому, свернувшись клубочком, почти мгновенно уснула.

Проснулась от боли в животе, от голода его скручивало. Я всё ещё лежала в траве, открыв глаза увидела перед собой, висящие на кустиках ягоды калины.

Сколько я бродила по лесу мне не ведомо, в памяти не сохранилось. Помню, что ела ягоды калины, ещё какие-то ягоды, что находила в траве. Я замерзала и постоянно тряслась от холода, одежда рвалась об ветки деревьев, пачкалась о землю.

В один из дней я вышла к какому-то поселению, издали учуяв и увидев дым, клубившийся над избами. Замерев на миг, я опастливо посмотрела вперед, что ждёт меня в этом селении и кто там живет?

Но не подойти ближе я не могла, голод и холод гнал меня к людям, голод и холод пересиливали мой страх. Приближалась я медленно, рассчитывая в случае угрозы вновь убежать в лес.

Но вокруг было тихо, лишь небольшой шум исходил из самого поселения, как я поняла прислушавшись, это был гомон людских голосов. Войти в селение не решилась, я боялась всего, что могло случиться. Кто то может ударить, побить или ещё хуже чего сделать.

Решила осмотреться, и хотя бы посмотреть кто тут живёт.

А потому я присела у ближайшего ко мне сарая, на углу, чтобы можно было выглянуть и посмотреть вокруг. Просидела так не долго, но не увидев никого перебралась к следующему.

Здесь я услышала звуки ударов, и выкрики.

Кто-то нападал на кого-то, повторяя, вот тебе, вот.

Я замерла от страха, боясь даже смотреть в ту сторону. Мне казалось, что и на меня могут напасть и надавать тумаков. Долго боролась с собой, но любопытство перевесило страх, и я выглянула из-за угла. Увиденное поразило меня настолько, что я так и замерла, забыв свою осторожность.

Привстав с земли и выйдя, в полный свой рост, я смотрела на мальчишку впереди. А он не обращая на меня никакого внимания, сражался с деревянной оградой. В руках мальчишки, что был думаю, почти моим ровесником, была деревянная палка, которой он пытался проткнуть ограду.

Никогда за свою маленькую жизнь я не встречала ровесника по возрасту, в селение где мы жили с матерью, были одни старики и старухи, мать моя тоже была не молода, детей вокруг не было, а сами мы из селения никуда не выезжали. Но я понимала, что старики ходят в штанах, а старухи в длинных рубахах. То есть я поняла, что он в штанах, значит мальчишка.

А потому мне было удивительно, что есть ещё такие маленькие люди, и они такие красивые, чистенькие, говорливые. Он мне показался таким необычным, как будто из другого мира. Того мира о котором я мечтала, и хотела бы в нём оказаться.

Я тихо приблизилась, но мальчик не отреагировал. Ещё пару шагов, но он был так увлечён, что не замечал ничего вокруг. А я стояла и смотрела, пока не услышала, приближающиеся голоса. Вздрогнув, я метнулась в сторону сарая, чтобы скрыться за углом.

Мальчишка в этот миг услышав, что кто-то рядом зашумел, посмотрел в мою сторону. Больше я ничего не видела, потому, как спряталась за стеной сарая.

Прошло немного времени, я сидела прямо на земле и испуганно тряслась. Послышались шаги, они приближались. Моё сердце учащённо стучало, пытаясь выпрыгнуть из груди.

Ой, - раздалось над моей головой, которую я втянула в плечи.

- Ты кто? - голос не умолкал, а я молчала.

А потом перед моими глазами, что смотрели в землю, появились ноги.

- Ты чего тут делаешь? - вопросы продолжались, на языке кривичей[2].

Решившись я подняла глаза, и замерла с открытым ртом, потому что никогда не видела ничего подобного. Мальчик стоявший напротив, снял шапку, что до этого была у него на голове и я увидела огненно-рыжие волосы и зеленые, ярко-зелёные глаза.

Глава 2 Свирепый

Зима - весна. Поселение варягов.

Весь следующий день, во дворе раздавались грозные голоса мужчин, что вернулись из дальнего похода. Но этот голос был громче и страшнее всех, я наблюдала из щели между досками сарая. Высокий и мощный, длинноволосый, он был для меня великаном. Я дрожала от его громкого голоса, от вида его мои коленки подгибались.

Конечно я понимала почему Эльрик так и не решился рассказать отцу про меня, и я бы не решилась, будь он моим отцом. Хорошо, что братец не забывал меня, еду приносил, хоть и в последнее время меньше.

- Эльрик, тебе не попало сегодня? Я слышала твой отец кричал, сильно.

- Отец справедливый, и он любит меня.

Прошло несколько дней и я немного успокоилась. надеясь на то, что останусь незамеченной.

Но всё случилось внезапно, когда белый снег лёг тоненьким слоем на землю.

У двери сарая раздался громкий голос, это был голос отца Эльрика.

- Ты опять собаку кормишь едой со стола? Эльрик, иди сюда.

Послышался звук приближающихся шагов. Не мешкая, я кинулась к лазу в старый сарай, юркнула, успев при этом заткнуть лаз сухой травой. Выскочив, тут же вытянувшись в струночку, прижимаясь к старой деревянной стенке.

Свирепый голос звучал уже из сарая:

- Убежала? Вновь какая-то мелкая, небось? A вот он лаз, ушла через него.

Услышав это, я задрожала всем телом, затаив дыхание, не знала, что делать и где спрятаться. Мгновение и я выбегаю из сарая, надеясь не столкнуться с этим Свирепым, побежала в лес. и даже издали мне был слышен рычащий голос. Думать о чём-то ещё, у меня нет сил, и времени.

Мелькают голые ветки деревьев, кусты ивы по берегу ручья, останавливаюсь и перевожу дыхание. Я ещё слишком мала, чтобы осознавать куда бежать или за чем. Страх руководит моими действиями и я ему подчиняюсь.

Тяжело дыша осматриваюсь и понимаю, что убежала далеко в лес, дорогу назад могу найти по ручью, но возвращаться боюсь. Что сделает этот косматый великан со мной, если он за собачку, так на Эльрика кричал?

Сажусь на сломанную толстую ветку дерева лежащую на земле. Задумываюсь, а почему братец мне свою собачку не показал? Я то думала, что он от сестры ничего не скрывает.

Холодает и вновь начинается снег, сижу долго и начинают замерзать руки и ноги. Озираясь, я пытаюсь найти хоть немного сухих веток для костра и пару веток для вертушка[1]. Огонь меня учила вытирать[2] мамка, и я частенько сама растапливала печь. Да и ветки тонкие и толстые для растопки, тоже я приносила из леса.

Вот и сейчас, мне удалось найти две ветки и клочок сухого мха, вытащив их из-под дерева, склонившегося к земле. Тереть приходится долго и упорно, уже начинаю отчаиваться. Но мне видимо благоволит Сварог[3] и мох начинает дымить.

Чуть погодя загоряается огонь, а затем и маленький костерок. Я усаживаюсь рядом и смотрю на взлетающие к черному вечернему небу, языки пламени. От жара костра, согреваюсь и меня начинает клонить ко сну. Борюсь с собой, понимая, что если усну замёрзну на смерть...

...Просыпаюсь от жара, что опаляет спину, от страха, что упала в костёр испуганно вздрагиваю и распахиваю глаза. Нет это не огонь...

Со страхом осматриваюсь, не понимая где я и что вокруг. Я внутри ветхой избы, крыша её дырявая и в дыры проникает лунный свет. Взгляд падает на лежанку, на которой лежу, укрытая шкурой. Ничего не понимаю, откуда тогда этот жар в спину? Что так меня согревает?

Разворачиваюсь лицом к теплу, и вижу рядом лежит человек, это его тепло меня греет. Всматриваюсь, но слишком темно в избе и мне не видно лица. По величине фигуры понимаю, что это взрослый мужчина, он тихо лежит на спине, спит. Завороженно смотрю на лучик света луны, через дырку в крыше, падающий на грудь спящего. Пальцем касаюсь лунного кружка и вижу, что это место не прикрыто шкурой.

В лунном освещении видны какие-то полосы или рисунок. Наклоняюсь рассмотреть, что это...

На коже груди лежащего рядом человека, рисунок в виде двух чёрных птиц[4], они пугают, как всё непонятное. Испуганно поднимаюсь на локте, и пытаюсь вглядеться в лицо человека. Но в темноте ничего не вижу, только слышу, как он мирно дышит. Его мирное дыхание, успокаивает меня и я возвращаюсь на лежанку.

От человека исходит тепло, спокойствие и я прижимаюсь, моя голова сама по себе, укладывается на грудь, источающую жар. Немного прислушиваюсь к сердцебиению, ритмичному и приносящему покой и умиротворение. Глаза сами по себе закрываются и я погружаюсь в сон, спокойный и глубокий.

Просыпаюсь, как от толчка, кругом уже светло. Вдалеке слышны приглушённые голоса, я в избе на лежанке и ничего не понимаю. Вспоминаю, что сбежала в лес, опасаясь страшного отца Эльрика. Поднимаюсь с лежанки и в этот миг слышу, что к двери подходят, голоса совсем рядом.

Внезапно дверь распахивается и я вижу в дверном проёме Эльрика, старую Дорте и еще одну женщину, видела её в большом дворе при доме Эльрика.

- Яся, - Эльрик бросился ко мне.

Он подбежал ко мне и обнял. Тут же подошли женщины и заговорили.

- Бедная, замёрзла, - говорили они, как то не чётко, плохо. Тогда я ещё не понимала, что мой язык, язык кривичей, им неродной. Тогда мне было ещё невдомёк, что это люди не моего племени, и вообще не русичи. Много позже, я узнала кто они эти люди.

Кривичи называли их варягами, сами себя они именовали гётами.

А сейчас ничего этого я не знала, лишь увидела, что две женщины накинули на меня вязаный большой платок и обвязав концы его вокруг моего пояса, взяли за руку и повели за собой. Всю дорогу до селения, Эльрик не отходил от меня, радуясь тому, что теперь я буду жить в избе Дорте.

Эльрику я доверяла, и Дорте мне нравилась и меня радовало, что теперь я не буду мёрзнуть. Лишь бы только поменьше видеть Свирепого великана, и не слышать его грозных криков.

[1]У севернорусского населения Новгородской губернии существует для приспособления по добыванию огня, трением, специальное название — вертушек.

Глава 3 Эльрик и Кнут

Минуло 4 лета. День рождение Эльрика. Поселение варягов.

Сегодня у Эльрика день именин, ему исполнилось двенадцать. Я давно уж приготовила братцу подарок, своей рукой вышила рубаху и пояс, обережнными знаками воинов гётов, про них мне рассказала бабушка Дорте. Мне с ней живётся хорошо, она не злая, немного строгая, но справедливая.

Именины Эльрика справляли всей дворовой детворой, двенадцать для гётов было важным этапом в жизни мальчика. По закону в двенадцать лет мальчик становился взрослым. Как правило, он оставался дома еще в течение нескольких лет, но иногда мог отправиться с взрослыми в поход даже в таком раннем возрасте [1].

Подарки дарят разнообразные, меч и доспехи подарил отец, лук со стрелами родственники мужчины, Кнут подарил щенка большого волкодава, именно о таком мечтал Эльрик. Я смущалась дарить свой подарок, мне казалось для мальчика он не интересен. Но другого я ничего не заготовила, а потому скромно протянула свой подарок. Братец обнял меня и принял подарок, а я смутившись убежала.

В этот миг на весь большой двор разнёсся голос Свирепого конунга:

- Сын прими поздравления, ты стал мужем, вошёл в круг воинов нашего рода.

Чтобы не слышать пугающий меня до дрожи голос, ушла в нашу с Дорте избушку. За эти пролетевшие года так я и не привыкла к его мощному голосу. Всё так же дрожали мои коленки и сердце уходило в пятки. Хорошо, что он часто отсутствовал, уходил с воинами надолго, и по всей видимости далеко.

Чуть позже ко мне зашли Эльрик с Кнутом, звали меня во двор, где поставили большие и длинные столы. Вхождение в круг взрослых мужчин отмечали шумно, народу было много. Эльрик надел мою вышитую рубаху, и поясом подпоясался вышитым.

Я решилась, потому, что и Дорте пошла со мной, Кнут последнее время притих, издеваться и насмехаться перестал, мне думалось, что Эльрик ему запретил.

Когда увидела стол и множество людей, половина из которых была мне незнакома. Я слышала о том, что прибыли родственники и друзья конунга. Сели мы с бабушкой вдалеке от взрослых, среди разновозрастной детворы, этому я и была рада безмерно.

Конунга было не слышно, только иногда слышала его спокойную речь, он говорил на своем родном языке, что-то о плаваньях прошлых и будущих. Выучила я этот язык быстро, понимала всё, но говорить стеснялась.

Эльрик сидел среди взрослых, рядом со своим отцом, немного посмотрев на него, повернулась к Дорте. В этот миг Кнут подвинул мне плошку с едой, и произнес:

- Ешь Ясина, пока не остыло.

Мотнула головой соглашаясь, и потихоньку взялась за кусок дичи, что положил мне Кнут. Мне было не по себе, среди такого количества людей, я ела опустив глаза, стеснялась.

Дорте видимо почувствовала насколько я смущена и решив немного поддержать меня, легонько приобняла за плечи. Я подняла на неё глаза, и в ответ улыбнулась. Тут же Кнут, протянул мне кусок медовой соты, любимой мной безмерно, ещё и улыбнулся.

Удивилась, но всё же приняла соты, положила рядом и поискала взглядом Эльрика, скользнув глазами по сидевшим за столом мужчинам. Мои глаза уткнулись в бездонные тёмно-серые глаза конунга, я замерла, забывая дышать. О таких моментах говорят душа ушла в пятки, обмерла. Он в этот миг смотрел на меня, не отводя взгляд.

Дрожь страха от его пристального взгляда прошлась по моему телу, я отвела взгляд. Долго сидела, опустив взгляд на свои ладони, что сжала с силой, пытаясь успокоиться. Но мне удалось, сжав кулаки, подняла глаза, посмотрела на сидящую рядом с Кнутом, его сестру. Алва хмурилась, смотря на мальчишку немного поодаль. Я немного поразмышляла, чего она так уставилась?

Заинтересовавшись, что так её привлекло в мальчишке, повернула голову в его сторону. Ничего интересного, не увидела. Немного постарше Кнута и Эльрика, повыше ростом, русоволосый слегка с рыжиной, и голубоглазый. Пока смотрела, заметила, что он смотрит на меня.

Решив, что не вижу ничего особенного, потому вновь решила на Алву посмотреть, но в этот момент губы мальчика растянулись в улыбку. Несколько раз моргнув, я отвернулась от этого полоумного. Дорте встала из-за стола, сказав, чтоб я оставалась на празднике.

- Ясина, ты чего грустная? Праздник же.

Это Кнут, он последнее время такой добрый, но мне это кажется подозрительным, и я в постоянной готовности, что скоро он вновь скривит губы при моем приближении.

- Я пойду Кнут, мне Дорте помочь надо. Эльрику скажи, что я за него очень рада.

- Яся, ну чего ты? Побудь.

- Нет-нет, Кнут, не могу.

Я и вправду не могла, мне было неуютно, под пристальными взглядами окружающих.

Дойти до нашей с бабулей избушки я не успела, только зашла за угол, как дорогу мне перегородил голубоглазый мальчишка.

- Ты ведь Ясина?

Он рукой коснулся стены избы, перекрывая проход.

- А я Ангар, - он растянул губы в улыбке.

- Ты не бойся, не обижу, - я напряжённо смотрела в его голубые глаза, но молчала.

-Отойди от неё, - это раздалось за моей спиной.

Развернувшись, увидела приближающихся Эльрика и Кнута. Я проводила их взглядом, а они подошли в плотную, рукой Эльрик отодвинул меня себе за спину.

Они заговорили на языке гётов, думая, что я не понимаю. Но я отчётливо поняла, что Эльрик и Кнут, говорили, что я их, и меня они ему не отдадут. Ангар, это голубоглазый мальчишка, говорил, что я ему улыбалась и значит, я буду играть с ним. Слово за слово и вспыхнула драка.

От неожиданности я отпрыгнула в сторону, мальчишки сцепились и покатились по земле. Не знаю откуда, прибежали двое незнакомых, немного постарше нас мальчиков. Драка разрасталась, а я выйдя из ступора, закричала.

- Перестаньте, перестаньте.

Но видимо меня не слышали, мальчишки катались по земле, награждая друг друга тумаками и пинками. Что предпринять, я не знала, но пыталась, подскочив растянуть их в разные стороны.

- Эльрик, Ангар прекратить! - голос за спиной, заставил меня вздрогнуть и застыть.

Глава 4 То ли сон, то ли явь.

Минуло еще два года, лес вокруг поселение варягов.

Скоро должны вернуться из своего первого похода Эльрик и Кнут, я сильно соскучилась по братцу. Он обещал, мне подарок. Но я совсем не подарка жду, а Эльрика. Долго жду...

В этот раз поход очень долгий, мне было не понятно, отчего так задерживается возвращение воинов, во главе с конунгом Сверром Свирепым. Вновь выпал снег, и не просто выпал, он лег толстым слоем, а воины всё еще не вернулись в свои дома.

Как бы холодно сегодня не было, но мне нужно было набрать хвороста в лесу, чтобы протопить печь в нашей с Дорте избушке. Бабушка моя последнее время сильно болеет, лёжкой лежит. Мне нужно о ней заботиться, как когда-то она заботилась обо мне маленькой.

По лесу было идти тяжело, снег был мокрым и тяжелым, я проваливалась по колено. Вытаскивать валежник [1] из-под снега было тяжело, а ещё я тащила небольшие чунки[2] на которые и складывала валежник. Дул сильный ветер, продувая мою одежонку насквозь, но я упорно шла и собирала ветки.

Мне ведомо, если идти по большому ручью, то можно дойти до Избор-озера, там стоят драккары, то корабли варягов. Там я не была, лишь только мечтала, увидеть их хотя бы краем глаза. Но это далеко, на коне надо добираться.

Вдруг невдалеке послышался топот копыт лошади, я подняла голову, присмотрелась. Никого, вокруг стояла тишина, значит показалось решила я и успокоившись, продолжила путь. Прошла недалеко, и вдруг на поляне увидела стоявшего коня, он был под седлом, но без седока.

Я повертела головой и чуть поодаль под стоящей с наклоном березой увидела незнакомого мужика. Что-то странное было в его наклоне на ствол дерева. Опасливо мне одной в лесу, а тут ещё чужак. Что чужак я поняла по одеже, по лошади и седлу, своих всех я знала.

И вдруг в этот же миг, чужак застонал и стал оседать на белый снег.

Напугано вздрогнула, но всё же пришла в себя. Человеку передо мной требовалась помощь, а потому я бросилась поддержать его. Подбежав попыталась обхватить его за пояс и не дать упасть. Но он был очень тяжёлый, а потому мы вместе с ним опустились на землю.

Мужчина был воин, это было видно по его одёже и мечу висящему на поясе. Посмотрев ему в лицо я поняла он не из варягов, только кто он я не знала. Отчего-то мне показалось, в нем было что-то знакомое, мимолетно виденное мной до этого. Ничего в нём не было особенного, обычный мужик для меня, ещё девчушки. Крепкий в плечах, роста среднего, волос темный, почти чёрный, глаза темные, как ночь, возраста он был за двадцать пять, а то и более.

Отмахнув от себя странные мысли, я принялась тащить непонятного воина под ель, под её широкие и мохнатые лапы. Там сухо и тепло, можно спокойно переждать ночь и непогоду. Там, под еловой лапой, я пыталась осмотреть мужика, ощупывая, поняла он ранен в бок и рана сильно кровоточит.

У меня с собой не было ничего, чем я могла бы перевязать эту рану. Озираясь, я пыталась придумать чем и как, ему помочь. Тащить на чунках до поселения, сил не хватит. На лошадь его взвалить, вообще не смогу. Так, что же делать?

Мне пришло в голову,сделать перевязку и развести костёр, согреть раненого. А что я могла ещё сделать, в свои одиннадцать лет? Но бросить его я не решаюсь.

С трудом, мне удалось надорвать на нём крепкую и добротную рубаху, почему мне и подумалось он не из простых воинов, рубаха-то из добротного полотна. Из лоскутов рубахи сооружаю тугую повязку, и берусь разводить костер.

Костер разгорается медленно, валежник весь мокрый, вожусь долго. Но всё удается, смахнув снег, напавший на мою одежду, смотрю на раненого воина, он лежит с закрытыми глазами. Ещё раз осматриваю рану, кровь остановилась, чему я рада безмерно.

Всю ночь я пытаюсь согреть раненого, приходится вплотную к нему прижаться, чтобы хоть немного сохранять тепло исходящее от костра. Рядом теплее, потому засыпаю тревожным сном почти у плеча незнакомца.

Встревоженно открываю глаза и вижу, что светает, моя голова на плече мужчины, он спит. Осмотрев его повязку, я поднимаюсь на ноги. И в этот миг замечаю, что раненый открыл глаза и смотрит на меня.

- Ты кто? - произносит хрипящим голосом.

Он это произнёс на моём родном языке, я смотрю на него хлопая ресницами. Уже шесть лет прошло, как я ушла в лес от матери и потеряла нить, связывающую меня с племенем. Шесть лет, как я не встречала никого из своих, почти не говорила на родном языке. Нет, иногда немного с Эльриком, он знал мой язык. Мы говорили на нём, когда хотели, что-то сказать по секрету.

И вдруг соплеменник...

- Ты у варягов живёшь?

Я продолжала молчать, с трудом переводя дух.

- Помоги мне, пигалица, и я возьму тебя с собой.

- Помогу, сейчас пойду в поселение и приведу людей, они помогут тебе.

Он помолчал какое-то время, потом покачал головой отрицая.

- Нет, не приводи никого, если хочешь, чтобы я остался жив.

- Но...

Он не дал мне договорить, сверкая своими темно-карими глазами.

- Принеси мне еды, и упряжь для саней.

Я открыла рот не понимая, зачем ему упряжь.

- А... - он вновь не дал мне договорить.

- На коня мне не сесть, а чунки твои запрягу и заберусь на них.

Я согласно покивала головой, и сделала шаг в сторону, собираясь возвращаться в селение.

Он окликает меня:

- Беги и возвращайся быстрее.

Бегу со всех ног, мне нужно ещё посмотреть, как там моя бабуля.

Всё сделала быстро, подбросила дровишек в печь, посмотрела, что спит ещё Дорте, забежав стремительно в конюшню, схватила одну из упряжей висящих на столбе, надеюсь не скоро заметят пропажу.

Так же быстро бегу по лесу, к месту где ждёт меня незнакомый воин.

Подбегая растерялась, куда он делся? Нет, нигде.

Стою оглядываюсь, куда подевался. И вдруг вижу, одна из еловых лап в стороне чуть отодвинулась. Направилась к этому месту, и только вблизи поняла он там.

- Ты чего перебрался? Следы даже за собой замёл...

Глава 5 Тринадцатое лето

Прошло ещё два года, селение варягов.

Шло к завершению тринадцатое моё лето, последнее лето моего детства. Следующий год должен стать для меня очень важным, меня ждёт обряд посвящения девушки.[1] Но а сейчас, в своё последнее беззаботное лето, я безумно счастлива. Все жаркие дни провожу вместе с местными ребятишками, у ручья, что протекает поблизости от селения.

Мы с Дорте загодя[2] задумали готовится, к обряду и потому почти все длинные и светлые вечера я провожу за рукоделием, мы с бабушкой готовим мне приданное. Нет, это совсем не значит, что меня после обряда засватают. Дорте говорит, что года два надо повременить будет, и я ей верю. Да, и дум у меня о женихах нету.

Этой весной Эльрик вновь ушёл в поход с отцом, но уже вскоре они должны вернуться. Все ждут возвращения воинов в первые дни осени.

Но в последние дни лета в поселение приходят родственники конунга, из тех что когда-то были на дне вступления Эльрика в ряды воинов. За последние годы я стала немного смелее и потому с любопытством из-за угла наблюдаю за гётами прибывшими издалека. Это в основном взрослые мужчины, по возрасту ровесники конунга, среди них три женщины и несколько молодых парней.

Задумавшись совсем не замечаю, шумного разговора, что ведётся во дворе. Только конец разговора до меня доносится и то уж когда Дорте подходит к двери в избушку.

- Чего удумали, сказала Сверра ждите, по вашему не будет.

Удивлённо поднимаю брови, не понимаю, что случилось. А бабуля входит в дом, нахмурена, недовольная, чем изумляет ещё больше. Расспрашивать опасаюсь, знаю какой она может быть строгой. Нет, бабуля добрая в глубине себя, только хочет казаться строгой, чтоб воспитать меня правильно, спуску не давать.

Так и не решившись, её расспросить, я молча на неё посматриваю, пока она сама, спустя какое-то время, не заговаривает.

- Из избы только до ветру, больше никуда не ходи.

Я молча киваю головой, соглашаясь.

- Ты поняла меня, Ясина, - повторяет жёстко.

- Да, Дорте.

Мне хочется спросить, что случилось, но увидев, как бабуля хватается за грудь, а потому подскочив, помогаю ей лечь на лежанку, и думаю, что совсем сейчас не до этого. Весь вечер не отхожу от неё, опасаясь, что может стать хуже. Варю отвар на травах, из тех, что ей помогают. Ночь проходит спокойно, но я всё равно пару раз за ночь подхожу к лежанке, проверяя как она.

Ранним утром, как только начинает светать, растопив печь, ставлю варить кашу. Заглянув в кадку[3], вижу что нет воды, и не задумываясь, хватаю деревянное ведро и бегу к ближайшему ручью. Поспешаю, пока никого ещё во дворе, и зачерпнув полное ведро, возвращаюсь обратно.

Вот уж недалеко остается до калитки к избенке, бегу со всех ног, главное только водицу не расплескать. Ещё немного, но вдруг поднимаю голову, и вижу возле калитки появляется Ангар. Нет, после того случая, когда они подрались с Эльриком и Кнутом, он больше не появлялся в селении. Слышала только разговор Эльрика с Кнутом, что драккар у Ангара свой, на нем викинги, в поход он ходит с отцом. А может уже и один?

Подходя к калитки смотрю на парню, немного смутившись. А тот смотрит, глаз не отводит, и дорогу, мне перекрывает к калитке.

- Добра тебе, Ангар. - заговариваю первой.

- И тебе добра, Ясина.

От его голоса и взгляда, мне становится опасливо.

- Пройти то дай, там Дорте ждёт меня, - пытаюсь сделать шаг к калитке.

- Скажи Ясина, тебе сколько лет? - его вопрос удивляет меня.

Мысли летят на перегонки, вот думаю, Ангар на одно лето старше Эльрика, и получается на четыре меня, то есть ему семнадцать. Зачем он меня пигалицу неказистую, спрашивает о летах моих?

- Тринадцатое лето идёт, - говорю, а сама кошусь на него, не понимая, зачем ему это.

- Значит правда, - говорит задумчиво, а сам с места не сдвигается.

- Ты пройти-то дай, - пытаюсь ведром его чуть сдвинуть.

- Ясина, пошли со мной. Возьму тебя на драккар, поплывёшь со мной, мир посмотришь.

Удивлённо смотрю на него, зачем он мне это говорит. Только открываю рот, желая ему сказать, что никуда с ним не пойду, как открывается дверь нашей избушки и Дорте громко кричит:

- Ясина иди в дом, быстро.

Дергаюсь бежать, но Ангар не уступает дорогу.

- Уйди, не рушь, что не тобой создано. Предками мудрыми созданы обычаи и не тебе нарушать, - грозный окрик бабушки.

Ангар отшатнулся, и я не мешкая юркнула в калитку, а затем бегом забежала в открытую дверь, расплескав по дороге чуть ли не половину ведра.

Чуть отдышавшись смотрю на Дорте, я никогда такого не видела и не слышала. Голос её, эти крики, эти не понятные мне разговоры. Присев на лежанку, она не смотрит на меня, лишь огорчённо машет головой.

- Дорте, я больше не пойду на двор, воды только принесла - пытаюсь извиниться, за свой поступок, подхожу к ней ближе и сажусь рядом.

Она прижимает мою голову к своей груди, и тихонько произносит:

- Глупая, маленькая Яся...

Бабушка поглаживает мою голову, и мы успокаиваемся обе.

На следующий день в селение вернулся конунг со своей дружиной. Я из дома не выхожу, только лишь прислушиваюсь к голосам. Радуюсь тихонько когда слышу голоса Эльрика и Кнута, значит всё благополучно.

Я остаюсь в доме, так велит Дорте, а вот сама она, уходит на шумный пир, что устроили по возвращения воинов. Бабушки долго не было, а когда вернулась, то с ней пришли Кнут и Ангар.

Стали звать меня с собой, мне конечно хотелось пойти с ними, я соскучилась по друзьям моим и братцу. А потому вопрошающе посмотрела на бабулю.

- Иди, - она мотнула головой.

- А вы, смотрите одну её не оставляйте, - проговорила мальчишкам.

Мне не нужно было много времени, рубаху чистую я уж заранее надела, а потому повязала кожаное очелье подарок Кнута, и ожерелье из разноцветных камушков, подправив косу, я тут ж выбежала на крыльцо, где меня уж дожидались мальчишки.

Глава 6 Безжалостное время

Первые дни осени, мне скоро тринадцать лет, поселение варягов.

Сделав всего шаг за порог, он остановился, смотрел на меня нахмурив брови. Молчал, а я так просто онемела, камнем немым стала.

- Кто там? - подняла с лежанки голову бабушка.

Конунг перевел взгляд на лежанку.

- Это я Дорте, пришел поговорить.

- Да-да, иди сюда Сверр. Ослабла я совсем что-то, видно не долго мне осталось.

- Ну уж, ты сильная, боги помогут, - конунг.

- Яся, поди сходи к соседке Фиоре, возьми молока нам.

Сглотнув комок в горле, я отмерла, пошевелилась слегка и согласно мотнула головой.

- Хорошо, принесу, - в тот же миг выскочила в сени[1].

Меня не удивило, что нам должны дать молока, Дорте лечила людей, травами и заговорами, принимала детей и потому мы не бедствовали, за помощь люди старались и ей помочь, кто чем мог.

Фиора меня как будто ждала, молока тут же принесла крынку, и еще стала мне совать в руки отрез холста-багрянца. Я отказывалась, Дорте ругалась когда мне давали чего-то с избытком.

- Не могу взять, Дорте ничего не говорила.

- Яся бери, мы с ней раньше об этом говорили. Мой Хальс, привез из похода по просьбе Дорте. Она говорила, что нужно готовить тебе рубахи верхние, к обряду посвящения. Хальс привез больше и для приданного хватит.

Подумав немного я не решилась брать.

- Дорте спрошу, потом заберу.

- Ну пусть так. А ты Яся совсем заневестилась, жаль мои парни малы для тебя, я бы рада была такой невестке, - это Фиора, удивляя меня этими словами.

Хальс её муж благодарил Дорте за то что год назад бабуля спасла его Фиору, она с трудом смогла разродиться своим третьим сыном. За спасение жены, Хальс, бывший одним из ближних конунга, помогал, чем мог.

Вошла я в дом, неторопливо, раздумывая над тем, ушёл ли конунг. В сенях приблизившись к двери, услышала голоса.

- Ты слово дал, не забывай - это голос Дорте.

- Я не нарушу, - это конунг, голос спокойный, на удивление не громкий.

- Тебе её доверяю, если, что со мной случится, доведи её до священного камня за меня.

- Клянусь, - голос конунга.

- Если я уйду раньше, поклянись, что посадишь её на колени[2], - продолжила тихим голосом.

- Клянусь, ты только живи Дорте, - его голос, слегка дрогнул.

О том на какие колени, и кого хотят посадить не поняла, или не правильно поняла, разговор шёл на языке гётов. Но подумать об этом я не успела, конунг пошёл к двери, едва успела отскочить.

Дверь распахнулась и в тёмные сени вышел великан, для меня таким он был ещё с детства. Я стояла на входе в сени, а потому думаю хорошо была видна ему.

Не останавливаясь он двинулся в мою сторону, страшно пугая своим приближением. Повернувшись спиной к стене, я освободила ему проход, но он и не думал проходить мимо.

Остановился рядом со мной, но не повернул головы ко мне, заговорил:

- Ты дала согласие Ангару, иль он сам?

Я слегка замедлилась с ответом, не понимая о чём он.

- Какое согласие, на что?

- Значит сам, так и думал, - голос чуть повысился.

У меня затряслись руки, молоко из крынки стало расплёскиваться, потекло по моей руке.

Почему и зачем я не знаю, но именно в этот момент, конунг развернулся ко мне лицом, отчего я совсем замерла, столбом стояла.

Серые, темно-серые глаза смотрели на меня в упор, брови были нахмурены. Чем он был не доволен в этот миг я не знала, но вдруг брови разгладились, глаза опустились вниз, на мою руку с крынкой.

Конунг коснулся рукой моей руки, что держала крынку с молоком, прикоснулся к ней, стирая ручейки молока. Затем рука переместилась мне на щёку, и его палец, слегка её потёр, отчего моё дыхание замерло.

- Сажа- произнес негромко.

- Иди в дом, Ясина, - голос был спокойный.

Послушно повернувшись, я пошла по сеням к двери и только у порога, повернула голову, посмотрела в спину, уходящему Свирепому.

Насмотревшись, убегаю в избушку к бабуле и усаживаюсь за рукоделие. Вышивка красными нитями по белому холщовому полотну, то рубаху вышиваю верхнюю. Мастерица я в этом деле, вышиваю и соседям, коль просят. Как рубаху свою закончу, примусь за набор к ней из очелья и пояс, да за поневу[3].

Мне нестерпимо хотелось расспросить, о чём Дорте говорила с конунгом, какое слово он ей дал, и кого он посадит на колени. Но решиться я так и не смогла, чтила традицию уважения старших. Если бабушка захочет сама всё расскажет.

[1]Сени — это входная часть традиционного русского дома. Это нежилое тёмное помещение, которое служило тепловым барьером между улицей и жилой частью.

[2] Посадить на колени(из традиций викингов) - в знак того, что кто-то принимал все отцовские обязанности, сажал ребенка к себе на колени, почему взятые на воспитание дети и назывались в старину сидящими на коленях. Если у детей не было родных отцов, воспитатели должны были награждать их имуществом и устраивать их счастье. Погубить приемыша или причинить ему какой-нибудь вред почиталось низким делом.

[3]Понева - (панёва, понява, поня, понька — вероятно от «понять» значении «обнять») — элемент русского народного костюма, женская шерстяная юбка замужних женщин из нескольких кусков ткани (как правило, темно-синей клетчатой или чёрной, реже красной) с богато украшенным подолом. Ещё в конце XIX — начале XX веков была распространена в южно-великорусских и белорусских областях.

Глава 7 Надлом судьбы.

Мои тринадцатые лета (осень - зима - весна- лето), поселение варягов.

Осень в этом году выдалась очень теплой. Гёты прибывшие вместе с Ангаром вскоре ушли, осталась одна семья, с двумя маленькими детьми, поселились они во времянке. Дом им начали ставить, но думаю до морозов, не успеют. Конунг вновь приходил к Дорте, я не знаю, о чём он с ней говорил, видела только его уходящим.

Эльрик притащил мне звериных шкур, попросил сшить ему не длинную олпу[1] и биулфи с меховой подкладкой[2], для его будущих походов, да фалдон[3] для самого конунга. Работой я была обеспеченна на всю предстоящую зиму, но мне было в радость, я любила рукоделие и оно мне удавалось. По срокам меня не торопили, а потому я отобрала лучшие шкуры, схожие по цвету, и раскроила фалдон. Почему я решила начать с него? Мне захотелось порадовать, и может немного смягчить сурового великана.

Когда всё было готово, я задумалась о длине, мне трудно было понять какой её делать. Ничего лучшее мне в голову не пришло, как пойти и замерить размеры Эльрика. Я сняла замеры, с его плеч, померила длину споннами [4], как научила меня мерить Дорте. Делая замеры, поняла на сколько в последнее время он вытянулся и раздался в плечах, шестнадцать исполнилось братцу, и он почти сравнялся со взрослыми мужчинами.

Из-под опущенных ресниц и немного с улыбкой наблюдаю за рыжеволосым красавцем. Девицы от него глаз не отрывают, но он видит только меня. А на остальных и не смотрит, только усмехается и шепчется с Кнутом, посмеиваясь над ними.

Чуть помедлив, я отхожу и присаживаюсь на лавку, что стоит под берёзкой, напротив дома конунга. Эльрик стоит рядом с лавкой и о чём-то разговаривает с Кнутом. Я не прислушиваюсь, жмурю глаза, греюсь на теплом осеннем солнышке.

- Эльрик, хватит бездельничать, - раздаётся совсем рядом, рычание Сверра, отчего я мгновенно распахиваю глаза от испуга.

Как я не вскочила с лавки и сразу же не убежала, не знаю, но мне этого очень хотелось. А Эльрик, услышав отца, направился к нему. Посмотрев ему в спину, я решила зрительно сравнить братца с его отцом, чтоб понять какой же пошить фалдон. Очень мне не хотелось ошибиться с размером, и не угодить Свирепому.

А потому открыв рот наблюдала за движениями конунга, он двигался невероятно плавно, для своего роста. Меня это удивило, и потому даже не понимая, что смотрю на него неотрывно, долго наблюдала за ним. Он в этот миг разговаривал с сыном, на меня не обращая никакого внимания.

Почему вдруг так долго смотрю, я и сама не знаю, вижу только насколько он мощнее Эльрика, выше на две головы. Да уж, никого в поселении нет, равного ему в росте и стати. Длинные светлые волосы, усы и борода короткая, в отличии от других мужиков поселения, он не носил длинной бороды.

Эльрик рыжеволосый и зеленоглазый, совсем на отца не похож. Думается мне он в мать, жену конунга. Спрашивала до этого братца, про маму его, получается она умерла родами, потому он и растёт без матери.

А сколько же лет Свирепому, задумалась? Получается, если его сыну шестнадцать, то конунгу около тридцати пяти, а возможно и больше сорока, это смотря когда он женился.

Осознав, что слишком долго наблюдаю за Сверром Свирепым, я отвернулась, смутившись.

Мотнула головой, как будто отгоняя наваждение. Подскочила на ноги и бежать, до самой избушки Дорте не оглядывалась. А вот на крыльце остановилась, и развернувшись, посмотрела на миг в сторону дома конунга. Он стоял у ворот, смотрел в мою сторону.

Всю осень я занималась пошивом меховой одежы, первым я пошила фалдон конунга, долго рассматривала итог своего труда, проверяя всё ли ровно и гладко. А затем аккуратно сложив принялась за олпу для Эльрика и к первому снегопаду, и эту работу закончила.

Так стараюсь и спешу, что пальцы все в кровь исколола. Заворачиваю готовые работы в холстину и собираюсь пойти и отдать Эльрику, а уж он пусть отцу передаст. Только к порогу подхожу, Дорте голос подаёт.

- Неси сама фалдон Сверру.

- Но...

Мямлю я, даже не представляя, как решусь пойти в его дом и встретиться с ним.

- Сама, иди не бойся, он не обидит, - настаивает.

Опустив голову выхожу из дома, плетусь в сторону двора конунга. Бабушку ослушаться я не решаюсь, но и в дом пойти к Свирепому, даже не представляю как. С трудом приоткрыла ворота, тут же мне вход перекрыли два воина, знаю их, из местных гётов они. Один заговорил:

- Тебе чего, Ясина?

- Мне вот отдать надо, - протянула холстину с одежой.

- Ааа, проходи, - приоткрыл мне ворота пошире.

Войдя, я слегка покосила глазами на этих двоих. Они при мечах, значит в охране, ну так наверно и должно быть, у конунга и должна быть охрана.

Иду потихоньку, чуть перебирая ногами. Всё ещё надеюсь встретить Эльрика и отдать одежду ему, но я уже у дверей, но так никого и не встретила. Открываю потихоньку дверь, глубоко вздохнув, заглядываю внутрь, никого.

Захожу, внутрь, осматриваюсь.

Нет, до этого я была в доме конунга, с Эльриком, но тогда я была не одна. Да и братец вел меня за руку, показывая дорогу.

Иду по длинным сеням, в доме тишина. Где все? Девки где, что при доме его?

Нет, никого.

Мне не по себе, а потому развернувшись, собираюсь выйти из дома. Вдруг где-то сбоку слышу негромкий, но странный шум. Что издаёт такой шум, мне интересно, а потому с любопытством заглядываю за угол, шум идёт оттуда.

За углом стоит конунг, присматриваюсь и вижу он точит небольшой меч, и это звук точильного камня по металлу. Я смотрю на его руки, рукава рубахи он закатал выше локтя. Руки у него большие и сильные, а еще невероятно ловкие, он управляется с этим мечом, невероятно красиво.

В тот же миг удивляюсь, почему в его руках этот меч, ведь его громадный. От удивления я вдруг теряю осторожность, и задеваю, что-то ногой на полу. На пол с грохотом падает громадный меч, тот самый, меч конунга. От неожиданности я подскакиваю и чуть ли не роняю, принесённую с собой одежу.

Глава 8 Возвращение

Моя четырнадцатая осень, канун моего обряда совершенолетия. Поселение варягов.

В лесу время течёт медленно, потихоньку идут дни за днями.

Семь лун прошло, лето в этом году теплое, и его последние дни да ночи, такие же. Немного обвыкнув, смогла постирать свои рубахи, раны затянулись и я немного взбодрилась.

Я знала по осени должны вернуться воины во главе с конунгом, и с ними Эльриком и Кнут, но так как поход дальний, мне думается, что они появятся только с появлением первого снега.

Мне хотелось увидится с Эльриком и Кнутом, но возвращаться в поселения, я и побаивалась, и не хотела, не зная, что меня там ждёт.

Ранним утром, я ещё сплю, в поставленной своими руками вежке. Капли росы легли на листья и травы вокруг, и вежка моя вся покрыта прозрачными каплями.

Во сне мне снится женщина, светло-руссая как и я, она берёт меня на руки, и несёт навстречу с мужчиной, темноволосым и кареглазым. Мужчина тянет ко мне руки...

Просыпаюсь от того, что задеваю ногой стенку вежки, и капли росы срываются мне на лицо. Улыбаюсь сама себе, растирая влагу по лицу. Потянувшись с удовольствием, вдруг слышу невдалеке звуки рога. Удивляюсь, никогда такого не было, чтоб гёты трубили в рог на охоте.

Нет, звук рога я слышала и не раз. То опробовали его воины перед походами, пару раз слышала, как им созывали на совет, когда важное, что-то решалось. А главное, рог должен в бой звать и ушедшие воины его с собой увезли, по весне.

А тут звучит среди леса, вдали от поселения...

Встрепенувшись потихоньку выползаю из вежки, и так сижу, замерев, чтобы птиц вокруг не пугать и не дать приметить, что здесь кто-то есть.

Нестерпимо хочется узнать, кто это трубит в рог...

Новый звук рога, ещё громче и ближе, и я испугавшись глазами ищу место в кустах, где можно спрятаться. И как только звук начинает раздаваться вновь, приближаясь, я срываюсь с места и скрываюсь в кустах орешника поблизости. Тут же падаю на землю прижавшись, дышать и шевелиться, стараюсь тише.

Чуть позже, уже слышу голоса, то люди по лесу идут и переговариваются. Но пока, ничего различить не могу, кто там и о чём говорят. Моё сердце стучит в груди так, как будто бешенный заяц стучит, по стволу дерева.

Ещё и с другой стороны, от ручья, вдруг стал слышен шум, топот копыт лошадей, крики людские.

Что же это делается? Кто это?

Почему то я вдруг подумала, что это могут быть враги. Может на поселение хотят напасть? Тогда нужно как можно быстрее бежать и предупредить людей.

Чуть приподнимаю голову, и вглядываюсь в приближающихся. Вновь слышу цокота копыт, но ничего не вижу, только слышу голоса:

- Нет, там её не нашли.

- Спускайтесь ниже по ручью.

Разговаривают гёты, неужели пришлые соплеменники хотят напасть на своих же?

- Конунг!!! Иди сюда, тут вежка, - это знакомый голос.

Какого конунга он зовет? Лежу, и думаю, кто же они такие? Кого ищут?

Поднимаю голову повыше и вдруг вижу стоящего возле моей вежке Хальса, соседа по избе Дорте. Как он тут оказался? Он же в поход ушёл с конунгом. С конунгом, и я понимаю, конунг этот Сверр.

- Ясина!!! - раздаётся крик, практически рядом с кустами, где я прячусь и это голос Кнута.

Я вздрагиваю и поднимаю голову, ещё выше и вижу Кнута, чуть в стороне вижу, как к нему бежит Эльрик. У меня на глазах появляются слёзы, я поднимаюсь из травы и выхожу из кустов.

Кнут стоящий невдалеке, резко разворачивается и я вижу, как дёргается его рука к ножнам меча, висящего на поясе. А затем увидев меня, бросается ко мне, вижу как Эльрик, направляется бегом ко мне.

Раздается громкий крик Эльрика:

- Нашлась! Конунг, Ясина нашлась!

Оба подбегают ко мне почти одновременно, хватают меня за руки с двух сторон.

- Вы вернулись, - я не сдержала слёз.

- Ты опять потерялась Яся, - произносит Эльрик, качая головой.

Я машу головой соглашаясь, и смотрю, как к нам приближается конунг Свирепый.

- Ясин, это что? - задаёт вопрос Кнут, уставившись на мои руки, сплошь покрытые синяками, которые почти все уже стали жёлто-зелёные, но ещё местами сине-красные.

- Упала, - произношу, когда конунг, останавливается в шаге от меня, смотрит напряженно, но молчит.

А затем развернувшись, чуть отходит и громко выкрикивает:

- Возвращаемся!

Из леса появляются люди, пешие и конные, они собираются поблизости, переговариваясь.

- Пойдём, возвращаемся - это Эльрик.

Я послушно иду за ним, по дороге, а идём мы долго, он начинает ворчать:

- Яся, вот сколько можно? Зачем ты в лес, так далеко уходишь? Какой уж раз ты теряешься?

- Я...

Не дослушав меня перебивает:

- Больше в лес одна, не ногой. Поняла? - говорит строго.

Мотаю соглашаясь головой, сказать о том, что меня побили и потому я убежала в лес, не решаюсь.

Стыдно, ведь сама виновата, что не успевала по дому.

Боюсь ещё, что узнают о том, что я припадошная.

В поселение вернулись, я в растерянности посмотрела на избу Дорте, не решаюсь идти.

Но тогда куда?

Посредь улицы, что ль стоять.

Посмотрела на Кнута и Эльрика, они о чём-то тихо переговариваются.

Склонив голову смотрю на свои ноги, в этот миг над головой раздается голос:

- Эльрик, отведи Ясину в наш двор. Пусть умоется и поможет на столы накрывать.

Задрав голову, смотрю на Свирепого, а он говорит, на удивление спокойным голосом.

Чуть позже, умыв руки и лицо, я помогаю женщинам собирать на столы уставленные по всему двору.

Шумный и многолюдный пир по случаю возвращения воинов, устроили во дворе дома конунга. Я села возле девушек, что помогали накрывать столы, за столом, что стоял в стороне. По традиции гётов, женщины не сидят за одним столом с мужчинами.

Шумные разговоры за столом шли своим чередом, много рассказывали о дальних странах, чего видели, что привезли.

Глава 9 Дом конунга

Моя четырнадцатая осень - зима. Поселение варягов.

Весь пир я просидела рядом с конунгом, смущаясь, почти ничего не ела. А когда пир закончился, и все разошлись, помогала девушкам всё убирать, вновь задумалась над тем, куда мне идти.

Я уже подошла к воротам, но в этот миг за спиной раздался голос Сверра:

- Ясина ты куда?

Обернувшись я посмотрела на него, не успевая ничего ответить.

- Сегодня был тяжёлый день, все устали. Иди ложись, Хельга покажет тебе место в доме - его голос прозвучал устало.

В каком доме? Возник вопрос в моей голове.

Видимо увидев мою растерянность конунг подошёл.

- Ясина, это теперь и твой дом, - от его слов, я мгновенно подняла взгляд и застыла на его лице.

- Тебя больше никто никогда не обидеит, я на твоей защите. Я знаю всё...

Я еле сдержала себя, чтобы не разреветься. Часто-часто моргала ресницами, чтобы убрать набежавшие слёзы.

- Я не припадошная...

Конунг протянул руку, и вытер слезу, которую я так и не смогла сдержать.

- Улфа заплатит за каждую твою слезинку, девочка, - проговорил, так и не сводя с меня глаз.

Помолчал немного, перенёс руку на мою голову и слегка подтолкнув, проговорил.

- Пошли в дом.

Там в доме было тепло, я это сразу почувствовала. Мне так тепло не было, уж давно. Место, что мне выделил конунг, было рядом с горницей. Печь была за стенкой, поэтому в моём маленьком уголке было тепло. Уснула я почти сразу, как только легла на лежанку.

Утром по привычке я встала рано, поворочавшись поднялась и направилась во двор, там нашла Хельгу, про которую мне говорил конунг. Мы вместе, накрыли стол в доме конунга.

Несколько дней я привыкала к порядку в доме, обвыкая, примечала когда и что делает конунг, стараясь не мешаться ему под ногами. Как я узнала, конунг пропадал на стройке, в поселении вновь взялись за постройку домов, заложили сразу десяток. Именно поэтому воины и вернулись домой заранее, чтобы успеть до холодом с постройкой. В поселение прибыло несколько новых семей, а по весне ожидали ещё прибытия.

Хельгу я расспросила о том, что случилось во время пира. А свершился обряд, сажания на колени и теперь я приёмная дочь конунга. В приёмыши взять можно только детей, до совершеннолетия, а мне ведь нет ещё четырнадцати . Приёмные родители обязаны заботится, воспитывать и в дальнейшем выдать замуж или женить, дать приданное.

- Счастливица ты, - это проговорила Хельги, по доброму завидуя мне.

Я с трудом понимала и принимала, изменения происходящие вокруг меня. Эльрика эти дни я не видела, и это было странным, мне казалось он будет рад, что я теперь рядом. Но он уходил ранним утром и возвращался поздно, часто затемно.

В растерянности, я не находила себе место, но изменить, что-то была не в силах. Решившись, я ранним утром, всё же укараулила братца.

- Эльрик, подожди, - выкрикнула ему в спину.

Он остановился, но так и повернул ко мне головы.

Я подбежала, дотронулась до его плеча:

- Братец, ты злишься на меня? Поверь я не хотела тебя обидеть, прости меня.

- Иди в дом, отец решил так, а потому не мне с этим спорить, - ответил так и не посмотрев на меня, и вышел в ворота.

Я посмотрела ему в спину, а после огорчённо опустив голову, вернулась в дом.

Сижу раздумываю, вот почему он обиделся, ведь теперь мы стали ближе, как братец с сестрицей? Да и в чём моя вина, конунг сам так решил?

Но долго размышлять не получается, с улицы вдруг послышались крики, плач. Подумалось, в поселении что-то случилось, а потому я выбежала из дома и побежала к воротам.

На площади между домами, было скопление народа, собрались почти все . Выглядывая из-за спин стоявших людей, попыталась разглядеть, что происходит. На меня, сначала не обращали внимание, все взгляды были устремлены куда-то вперёд. Поднимаясь на цыпочки, я пыталась увидеть, что там.

Меня заметили, стали оборачиваться, затем стали отступать от меня, освобождая проход. В непонимании я смотрела на людей вокруг, пока мой взгляд не нашёл стоявшего впереди конунга. Я приблизилась к нему, он в этот миг повернул голову ко мне, нахмурив при этом брови.

- Ясина, ты чего тут? В дом вернись - его голос был спокоен.

Я хотела было послушаться его, но в этот миг увидела впереди себя Улфу с детьми и её мужа. Они стояли на дороге, лошадь была запряжена, и в телегу сложены их пожитки. Дети плакали, Улфа суетилась рядом и причитала, её муж привязывал к телеге корову.

Я смотрела на это, и внутри всё холодело, никогда до этого мне не приходилось видеть подобного. Но каким-то чутьём я поняла, их изгоняют из поселения. Это решение совета старейшин и конунга, одно без другого не бывает.

Повернув голову к конунгу, я посмотрела на него. Его лицо я видела с боку, он был нахмурен. Но и тени сомнения там не было, он был уверен в том, что делает. В этот миг вспомнила его слова, о том что - " Улфа заплатит за каждую твою слезинку"... Я поняла смысл происходящего...

Если они уйдут, то с трудом выживут за стенами поселения, а может и не выживут. С двумя маленькими детьми, без дома и в постоянном ожидании нападения зверей. Я не могла этого допустить. Не могла...

Не осознавая, что делаю, это был порыв, я подбежала к приёмному отцу и схватила за руку:

- Прошу... Там дети...

Я смотрела на него, пытаясь упросить.

- Она не виновата, я сама упала. Она хорошая...

У меня тряслись, руки и ноги и я почувствовала, как приближается темнота. Дышать стало тяжело, рывками глотала воздух, широко открывая рот.

Меня тут же подхватил на руки Сверр, в эти мгновения перед моими глазами пролетели Улфа и её муж, и люди вокруг смотрящие на нас. На меня и Свирепого, державшего меня на руках, и прижимающего к себе.

- Отдаю свой голос за то, чтобы они остались в поселении. Значит, большинство за это.

Он произнёс это громко, чтобы все слышали и тут же развернулся и пошел к воротам в свой двор, так и держа меня на руках.

Глава 10 Отвергнутая

Весна, поселение варягов.

Весна подступила, даря мне одновременно и радость, мне было хорошо в доме конунга, и печаль, воины скоро уйдут в поход. За прошедшую осень и зиму, я подросла, входя в свои девичьи лета. Покой и радость, что дарила мне жизнь в доме конунга, благотворно сказались на мне, я стала больше улыбаться, появилась уверенность.

Слова конунга, его поучения, были для меня не пустым звуком, я жила ими, как истиной, как руководством. Я шла по жизни его стараниями, расправив плечи, впервые в жизни. Впервые в жизни, я чувствовала за своей спиной защиту, как скалу каменную.

Понимая, что я расту и превращаюсь в девицу, Сверр выделил мне уж не закуток в углу, мне отделили от горницы стенкой комнатку, и даже дверь навесили. Много ли мне надо для счастья, да нет, не много. Всего то внимание от конунга, да ещё похвала маленькая.

С Эльриком мы вновь были как не разлей вода, много времени проводили вместе, мы теперь жили в одном доме. Он приносил мне красивые камушки и помогал сделать бусы. Мы ходили в лес за берёзовым соком, ведь теперь братец не отпускал меня одну.

Там же у одной из берёз, братец поцеловал меня в губы. Это был мой первый поцелуй, и я в начале и не поняла, что произошло. А когда осознала, то сразу же замотала головой.

- Негоже, не делай так больше, Эльрик.

Он в ответ засмеялся:

- Глупая-глупая Яся.

А потом обхватил меня одной рукой, сгрёб, прижав к своей груди.

Я уткнулась носом в его грудь, подняла глаза на его подбородок, на котором уже были видны первые пробивающиеся волоски, ведь Эльрику уже, семнадцать скоро, по лету.

Дернулась несколько раз, пытаясь вырваться, но безуспешно. Я только сейчас осознала, что передо мной стоит уже взрослый мужчина, а не мальчик, которого встретила много лет назад.

Хмыкнув, на мои усилия вырваться, он вновь засмеялся, но всё же отпустил меня.

- Напугал? Прости, я не хотел, - попытался успокоить.

Я отступила немного от него, и вновь повторила:

- Не делай так больше.

- Не буду, - буркнул, и пошел на выход из леса, мне пришлось бегом его догонять.

Конунг вновь собирался в поход, Эльрик и Кнут готовились тоже. Приготовления начались заранее. Мне так не хотелось расставаться с ними, а ещё я боялась, что с ними может, что- то случиться.

Я за зимние вчера, вновь взялась за рукоделие, времени у меня на это оставалось больше. По дому конунгу помогали две девушки, Хельга и Ринда, они приходили и прибирались, готовили. Первое время я постоянно делала всё наравне с ними, пока однажды Сверр не сказал:

- Ясина запомни, в этом мире у каждого свой путь, предписанный нам богами. И вот это не твой путь, - он показал на ведро, что я несла в хлев корове.

Я всё же отнесла ведро, но больше не делала этого, опасаясь его недовольства. Мне хотелось его спросить: - "А какое оно моё место?" Но решится так и не смогла, я уважала, и даже преклонялась перед ним, но так и не смогла преодолеть боязни Свирепого.

До ухода воинов оставалось пять дней, я помню этот день, как будто это случилось вчера. Тот день, мне несколько лет хотелось забыть и вычеркнуть из памяти. Но сейчас, когда я стою и смотрю назад в те свои детские года, я понимаю, что это было неизбежно. Этот день стал первым шагом к тебе, ставшему моей судьбой.

Ранним утром, встав, я долго наряжалась, заплетала косу. Для чего сегодня я рядилась в нарядную одёжу? А все это от того, что пришло время, и я закончила вышивку двух рубах, для конунга и для Эльрика. Я расшила их обережными рунами гётов, чтобы с двумя самыми близкими мне людьми, ничего не случилось. Вот в этот день, за обедом, мне и хотелось поднести им подарок.

Мне было волнительно, прошлой вечером я засиделась допоздна, заканчивая работу, да ещё и полночи не спала, волнуясь, понравится ли подарок.

Обед в этот день был обыденным и не предвещавшим ничего необычного. Конунг с сыном, сидели за столом вдвоём, я по традиции гётов за другим, в стороне, в углу. Заранее я взяла с собой рубахи, сшитые и вышитые моей рукой, они лежат рядом со мной на лавке, завёрнутые в холстину.

За столом я ела торопясь, спешила, мне важно было в конце обеда, преподнести подарки. Прислушавшись, понимаю, что за другим столом обедать заканчивают и потому, вскочила и развернулась к ним лицом. Сделав пару шагов, громко произнесла, вопрошая:

- Конунг можно подойду?

- Иди сюда, Ясина.

Я приблизилась ещё на три шага, опустив ресницы, смущалась, да и положено так девице.

- Ясинка, ты чего это? - братец с улыбкой, посмотрел на меня.

Я перевела взгляд на конунга, как бы спрашивая разрешения. Он в ответ слегка мотнул головой, одобряя. Осмелев, приблизилась ближе.

- Конунг, Эльрик - произношу я, склоняясь в поклоне уважения и затем выпрямляясь.

Они смотрят на меня не понимая,раздумывая с чем я к ним обращаюсь.

- Примите, подарок от меня. Я расшила вам рубахи, там обережные знаки.

Протянула им рубахи, Эльрику с вышивкой красными нитями, а конунгу двухцветную из синих и зелёных нитей. Когда вышивала я и не задумывалась о созвучии цветов, рубахи Эльрика с вышивкой на моем приданном,. что готовлю. Я больше задумывалась угодить Сверру, и для него выполняла более трудные узоры и цвета потому выбрала двойные цвета.

Эльрик взял рубаху и стал рассматривать её, развернув. Конунг тоже взял, держал и просто смотрел на сложенную рубаху. В тот момент мне хотелось, чтобы он её развернул и возможно надел, примерил. Но он молчал, смотрел не на меня, а на сына.

- Яся, ты... Молодец. - это заговорил Эльрик, мне пришлось повернуть голову к нему, оторвав взгляд от Сверра, и тут же я вновь вернула взгляд на конунга.

- Отец, думаю вернёмся с похода и свадьбу справим. Да, Ясина? - это Эльрик.

В это время я смотрела на Свирепого, и не сразу поняла, что сказал братец. А когда поняла, то остолбенела, только и знала, что переводила взгляд с одного на другого.

Глава 11 Нападение.

Лето, поселение варягов и лес вокруг поселения.

Лето было в самом разгаре, в лесу поспели ягоды и грибы, расцвели ароматные травы. Но ничего из этого не радовало меня, не дарило ощущения счастья. Я грустила, подолгу всматриваясь в горизонт, я ждала его возвращения, надеясь просто быть рядом. О чём-то ещё я и не думала, ощущая только потребность в его присутствии, в его защите и опоре.

Может в селении и знали, слышали о том, что происходит вокруг. О том мне неведомо, но я была в неведении. А потому, совсем не чувствовала приближающейся опасности.

В последнее время я почти всё время была одна, много рукодельничала, заготавливая приданное. Но не для свадьбы с Эльриком, я никогда не думала о брате, как о будущем муже. А то, что делала заготовки, ну так каждая девица толковая делает.

В один из дней, когда оставшиеся мужчины поселения, отправились на рыбалку на Избор-озеро, и в поселении остались только женщины и дети. Во двор дома конунга пришла Алва, мне об этом Хельга сказала. Я вышла из дома, удивлённо посмотрела на неё, но всё же подошла ближе.

- Яся, ты не обижайся на меня, - она заговорила, а я смотрела на неё и молчала.

- Поверь, я хотела тебя спасти, ведь иначе тебя бы Ангар увёз, далеко увёз, - в её голосе чувствовалась просьба.

Может и в правду, она хотела как лучше? Она просит прощения, за свою глупость.

- Алва, ты чего пришла?

- Позвать тебя решила за ягодой, этим летом большой урожай. Ты совсем засиделась, прогуляйся, развейся.

Я немного размышляла, пойти или нет. Подумала, схожу. Наберу ягод, высушу на солнышке, а холодной зимой, напеку с ягодой пирогов. Перед глазами у меня появился образ конунга, пробующего мои пироги.

- Хорошо Алва, пойдем. Я взяла из сеней небольшую пленённую корзинку, и тут же выскочила во двор.

- Идём, Ясина - проговорила сестра Кнута.

Мы вышли за ворота, сделали пару шагов по дороге в сторону леса.

- Ой, погоди Ясь, - Алва остановилась.

- Ты беги в лес, а я за корзинкой домой, - добавила.

Она сорвалась с места и побежала в сторону своего дома, при этом крикнула мне уже издалека.

- Встретимся у ручья, где упавшая берёза лежит.

- Хорошо, буду ждать.

Я с радостью, весело мотая корзинкой, побежала в лес. Улыбка так давно не посещавшая мои губы, расцвела на моём лице.

Неужели пришло время, когда мы подружимся с Алвой? - размышляла я направляясь по лесной тропинке в сторону ручья.

Когда ты погружён в свои мысли, когда внутри всё клокочет в предвкушении исполнении желания, ты не замечаешь ничего вокруг, глаза в пелене и уши слышат совсем не то, что нужно. Вот и я в мареве мечтаний, совсем не вижу происходящего вокруг.

А в этот момент, за мной тихим, неслышным шагом крались двое, но я этого не замечала.

Остановившись на небольшой полянке, наклонилась и стала собирать ягоды. Именно в этот миг, я услышала крики со стороны поселения, резко поднявшись, чтобы взглянуть в чём дело, на меня тут же накинули чёрный полог. Я погрузилась в темный ужас...

Дышать было почти невозможно, меня обмотали большой холстиной и взвалив на плечо, куда-то тащили. В мою голову даже не пришло, сопротивляться, вырываться. Страх парализовал, в горле образовался комок, про то что нужно кричать, я даже подумать не успела.

Протащив меня какое-то время на плече, резко поставили на ноги. В голове шумело, от того что меня несли головой вниз. Как только я почувствовала землю под ногами, чуть не упала. Пытаясь сохранить равновесие. Я замахала руками, от чего полог закрывающий меня, немного разошёлся, мелькнул свет.

- Хор, кого ты притащил? - недовольный голос на языке кривичей.

На меня накатила немота.

Что происходит? Кто они такие?

- По лесу ходила с корзинкой, я и прихватил. А чего добру пропадать? Сгодится, если не князю, может тебе Деян, а не тебе, так в дворовую князю, - ответил видимо этот Хор.

- Не князю, не мне она не нужна. На дух не переношу этих варяжек, - ответил уже похоже Деян.

Я стояла сама не своя, молчала. Не просто слышать, как говорят соплеменники. Мне подумалось, если они моего племени, может отпустят, во всяком случае можно попробовать попроситься.

А потому я раздвинула полог и выглянула, желая хотя бы краем глаза посмотреть, что вокруг. Но вышло неудачно, полог я не удержала и он совсем упал к моим ногам. В глаза ударил яркий свет и я на миг зажмурила глаза.

А когда открыла, на меня чуть ли не в упор смотрели двое мужчин.

- Здравья вам, - произнесла вежливо, чтобы хоть, как-то прервать это разглядывание.

Два мужика после моих слов переглянулись, и один спросил другого.

- Ты где её взял?

- Деян, она по одёже то из ихих, - думаю это Хор.

-Ты кто? - это уже похоже Деян, мне.

- Ясина, а можно я домой пойду? - решила попробовать.

- А где твой дом? - Деян.

Я развернулась боком к ним и махнула рукой в сторону поселения варягов, где жила. Но в этот момент заметила большой столб дыма, возвышающийся над поселением и лесом, от неожиданности, так и застыла.

- Туда хочешь? - это уже хмыкнул, тот чьё имя Хор.

Я перевела взгляд на мужчин перед собой, двое стояли рядом, в стороне ещё троица. Мне с трудом удалось понять, что происходит. Думаю это отразилось на моём лице.

- Своих мы не трогаем, - мне пояснили.

- Ясина? - это проговорил Деян.

Сглотнув комок в горле, я махнула головой подтверждая.

- Как ты у них оказалась? - это Деян, поняла он у них был за старшего.

Я не успела договорить, в окрестностях поляны послышался крик и шум, и повернув голову я увидела, кошмар который потом долго не могла забыть.

Конные воины, въезжая на поляну, гнали впереди себя кучку людей, это были женщины и несколько детей, которых держали на руках. Среди них, я заметила Улфу, мать Кнута, а так же бывшую соседку Фиору с одним из своих сыновей.

Глава 12 Дорога в Плесков.

Лето, лес и дорога к поселению кривичей.

Дорога по лесу была тяжёлой, она сильно петляла, продвигались мы медленно. Время подходило к вечеру и старший кривичей объявил привал. Воины спустились с коней и стали разводить костры, а чуть позже готовить еду.

Я слезла с телеги в траву рядом, стала осматриваться, увидела в стороне пленников, они сбились в комок и тоже сидели в траве. Дети притихли, одни наплакавшись уснули, другие просто обессилили. Мне было их очень жаль, привстав с травы, я посмотрела на воинов. Немного помешкав, я решила, попросить у соплеменников воды. Невдалеке я увидела Хора, так кажется звали воина, захватившего меня в лесу. Подошла, не смело, заговорила:

- Тебя ведь Хор, звать?

Он в в этот момент сидел у костра, молча поднял на меня глаза и какое-то время смотрел, изучая меня.

- Да, а тебя Ясина? - спросил через время.

- Да, так.

- Несладко тебе там пришлось? Измывались варяги?

- Нет, ко мне хорошо относились? - я не стала врать.

- Ты жила с ними? - он задал вопрос, который я поняла по-детски, только много позднее до меня дошёл смысл вопроса.

- Да, мне было пять лет, когда я к ним прибилась? - почему-то мне очень хотелось поделиться с соплемнником, тяжестью своей жизни.

-Ничего Ясина, теперь домой идём, - его взгляд отмяк, мне увиделась в его глазах доброта, и потому я решилась попросить.

- Мне бы попить, невдалеке видела ручей, можно я воды принесу.

- Сходи, ручей вон в той стороне, ведро сбоку к телеги привязано, - он махнул рукой на телегу невдалеке.

Я отвязала ведро и быстрым торопливым шагом сходила на ручей за водой. Быстрый самодельный бурак [1], научила меня делать когда-то Дорте, и теперь я скрутила его из куска бересты, что нашла по дороге.

Возвращаясь на поляну, я вошла на неё со стороны где ближе были пленники, и так потихому бочком, бочком и подошла к ним. На меня посмотрела Фиора, а я приложила палец ко рту, призывая молчать.

- Пейте, но тихо - прошептала и поставила ведро около них.

Посмотрела вокруг, никто не видит, и так же потихому вернулась к телегам кривичей. Долго разглядывала своих соплеменников, какие они и чем отличаются от варягов. Роста большинство из них такого же, но как и у варягов были среди них и высокие, плечистые. А вот внешне кареглазые и темноволосые кривичи, отличаются от светлорусых и рыжих гётов. Кривичи более широколицые и нос крупнее, в отличии от узколицых и тонконосых варягов. На миг задумалась над тем, что я не сильно похожа внешне на кривичей, отчего так? Но вот с чего тогда они даже не сомневались, что я их племени?

Присела возле колеса, раздумывая, как сбежать.Замечаю, что охраны возле пленников нет, странно это мне. Оглядываясь, замечаю, что женщины привязанны за ногу, верёвка их связывает между собой.

Пока присматривалась незаметила, как ко мне подошёл один из кривичей.

- Бери, - произнёс неожиданно, отчего я вздрогнула.

Мне сунули в руки плошку с кашей дроблёнкой. Я поблагодарила его, он ушёл.

Понимая. что меня кормят как соплеменницу, а женщины варяжки сидят голодные, мне было не по себе. Но понимая, что если понесу им еду, останусь и без еды и им не помогу. Решила поесть, чтобы были силы им помочь, бежать.

Стало смеркаться, кривичи все устроились на ночлег, я прилегла возле телеги, стараясь не заснуть. и дождаться момента, когда смогу, их развязать и мы вместе вернёмся в поселение, ставшее мне домом.

Не смыкая глаз, я ждала подходящего времени, и оно пришло. Тихо ступая, я подкралась и стараясь не шуметь, взялась развязывать женщин. Мне удалось, почти удалось.

Когда я развязывала женщин, то поняла хитрость кривичей. Они сделали четыре веревки, и связали женщин, а завершение веревок привязали к билам[2].

Отпусти я эти четыре конца верёвки, и шум от бил поднимет всех кривичей. Я привязала две из них к ногам, осмотрелась и поняла, деревья слишком далеко и перевязать к ним не получится и отпустить нельзя.

Не зная, что делать, сказала варяжкам привязать ещё два конца к рукам.

- Уходите, идите дальше от ручья. Тогда вас не найдут.

- А ты? - это Улфа.

- Справлюсь.

Женщины с детьми на руках уходили в лес, я смотрела им в след, понимая, что возможно уже никогда их не увижу. Когда они ушли, я ещё какое-то время стояла и смотрела в темноту леса. А потом боясь зашуметь, медленно опустилась на траву. Я не знала, что со мной сделают кривичи, когда обнаружат, что я освободила пленников. Когда я шла развязывать веревки, я хотела уйти с ними, но...

Долго сидела, сжимая кулаки, стараясь преодолеть ужас, что был в моей груди. Но дремота всё же одолела меня и я уснула.

Открыла глаза я от крика, над своей головой.

- Я убью эту варяжскую девку!!!

С испугу я подскочила и получается дёрнула за все четыре конца веревки, над поляной зазвучали удары била. На меня посмотрели все кривичи, что были на поляне, а вот один из них и стоял рядом, желая меня убить.

- Оставь её Росян, - то произнёс Хор, направляющийся ко мне.

Он подошел и резко схватил меня за руку, в его взгляде была ненависть. Мне в этот миг показалось, что моей жизни пришёл конец. И правда в следущий миг, он достал меч и помедлив...

Стал отрезать верёвки от моих рук и ног.

- Зачем ты это сделала?- это уже подошёл Деян.

Я посмотрела на него, от волнения у меня перехватило горло и мне никак не удавалось заговорить. Всё это время, Деян и Хор смотрели на меня,разглядывая. Мне понадобилось время, чтобы справиться с собой, но я смогла.

- Я не могла по другому, они когда-то спасли мне жизнь, приняв меня к себе.

Деян с Хором переглянулись, после чего Хор признёс:

- Пусть князь решает, но по мне, это ещё одна голова с плеч.

От этих слов, я застыла, слыша в ушах только биение своего сердца.

- Что ж ты надела-то дурная девка? - это Деян качал укоризненно головой.

Глава 13 Главный город кривичей.

Летние дни, окрестности и город Плесков.

Город открывшийся моему взору, находился впереди на высоком холме и был почти в два раза больше поселения варягов. Приближаясь мне открылся вид на крутые обрывистые склоны холма, с запада омываемые большой рекой. А вот с севера и востока, это уже другая река, поменьше.

Плесков в полукольце двух рек, на возвышенности, в лучах алого заходящего за небосклон солнца. Он выглядел так, как будто залит кровью. Кровью...

Боязливо передёрнув плечами, я загоняю ужас в глубины, и говорю себе, Яся, ты справишься, конунг верил в тебя, говорил, что сильная, стойкая.

Приближаемся в деревянным воротам в город, понимаю, что сил и настроя рассматривать, что вокруг у меня не было. Я страшилась того, что меня ждёт в этом Плескове.

Как только вошли в город, воины и мы на телегах подъехали к высокой ограде. Меня развязали и повели, толкая в спину, в сторону невысокой крыши землянки. В неё меня и втолкнули, захлопнув дверь.

Я осталась в темноте, одна, в ожидании неизвестно чего.

Может жестокого наказания, а может и смерти.

Ночь, что наступила, была страшным испытанием для меня. Я пыталась копать подкоп, но земля в месте где стояла землянка, была очень каменистой, и я только изодрала пальцы в кровь, но почти не сдвинулась с места. Как только я это поняла, то остаток ночи, тихо сидела, пытаясь экономить свои силы.

Весь следующий день я просидела в землянке, ближе к вечеру дверь открылась и я подняв глаза увидела незнакомого мужика. Посмотрев на него, я увидела, что он принес мне еду. Принёс он её в небольшой миске, и войдя бросил её на пол, ближе к мои ногам.

Какой бы ужасной не была по вкусу еда я всё же поела, чтобы хоть немного сохранить силы.

Так пришла ещё одна ночь, и я свернувшись клубочком, долга плакала. Голод, переживания и неизвестность обессилили меня и я погрузилась в тревожный сон.

Утро было тяжким, снаружи, за дверью, были слышны громкие голоса и выкрики. Я прислушалась, подойдя к двери, но так и ничего и не поняла.

К двери шумно приближались, я успела немного отскочить, и в этот момент дверь распахнулась. Двое плечистых и рослых мужчин появились в освещённом солнцем дверном проёме. Один из них типичных кривич имел карие глаза и коричневые волосы, шагнул в землянку и приблизился ко мне. Он тут же схватил меня за руку и потащил за собой. Сил противиться ему у меня не было, попробуй-ка справься со здоровым мужиком.

Я не заметила, как в два его шага мы преодолели порог, и тут уж меня схватил под локоть второй мужик. Вдвоем они чуть ли не поднимая меня, над землёй, потащили куда-то вперед. Почти не касаясь земли, я быстро быстро перебирала ногами, почти ничего не видя под ногами.

Подтащили меня к углу какой-то высокой избы, большой и длинной. Как потом я узнала, это была общая племенная изба, в ней собирались старейшины родов, поселений больших и мелких. Здесь они держали совет, решали важные для племени вопросы. Такие как, с кем торговать и что продавать, с каким народом вести обмен, иль в каком городе вести торг. Решались вопросы войн и мирных договоров, и другие важные вопросы в жизни племени.

Но в тот момент мне было неизвестно, куда меня тащат и что меня ждёт внутри.

А внутри избы, куда меня затащили и поставили на ноги, было много народа и очень шумно. Мужчины в большинстве своем не молодые, а многие даже преклонного возраста, громко о чём-то спорили.

Я прислушавшись. попыталась понять о чём разговор, но ничего не поняла. Разговор наверно бы длился долго, но его прервал Деян. Он поднялся на ноги, откуда-то впереди и немного сбоку.

Громко произнёс:

- Это она, про неё говорил.

Мужчины в большинстве своем повернули головы в мою сторону, и множество глаз изучая, смотрели на меня. Мне всегда смущающейся от пристальных взглядом, было не уютно, я потупила взор. Щёки залились алым румянцем, я немного закусила губу, растерянно озираясь.

- Кого-то она мне напоминает...

Это произнёс седовласый старик, внимательно изучая меня пристальным взглядом.

- Отправь её на кол, Хор. Слышишь меня? - это произнёс властный голос, откуда-то впереди.

Мне человека. произнёсшего это, почти было не видно, только темноволосую голову, ничем как мне кажется не отличающуюся от остальных голов. Только голос, он вызвал во мне, что-то не понятное, как будто всплеск из глубины памяти.

Но откуда? С пяти лет, как ушла в лес от мамки и потерялась, я не встречала ни одного кривича.

Мужчина впереди поднялся и пошёл на выход, его шаги были слышны. Они были громкими, тяжёлыми и очень быстрыми. Мужчина был крупным, как мне показалось не молодым, но достаточно сильным. Он шёл боком ко мне, лицо его, мне было плохо видно.

- На кол, на кол - это стали повторять мужчины в зале.

- На кол ... стали слышны выкрики, и довольно громкие.

И в этот миг я поняла, это про меня они.

- На кол... Это меня...

Мужчина отправивший меня на кол, в этот момент вышел, не посмотрев на меня и ничего не сказав кричащим.

Я немного попятилась, натолкнулась на одного из мужиков, что притащили меня сюда. Практически тут же, меня подхватили под руки с двух сторон и потащили из избы наружу. На воздухе я глубоко вздохнула, и набравшись сил и решительности, и попробовала, вырваться. Трепыхалась, как птенчик в руках двух здоровенных мужиков.

Но не обращая на меня никакого внимания, они подтащили меня к столбу, и довольно быстро стали меня к нему привязывать. Я вновь попыталась вырваться, но получила несильный удар в живот, отчего моё дыхание сбилось. Охнув, я стала оседать, но тут же же была подхвачена одним из мужиков и прижата к столбу.

Меня почти привязали, когда вдруг один их мужиков, выпрямился и встал напротив. Внимательно посмотрел, прямо на меня и проговорил:

- Хороша девка, да ж Зорян?

Второй мужчина, привязывающий мне ноги к столбу, тоже выпрямился и внимательно посмотрел на меня. Недовольно нахмурил брови, и вдруг резко схватил второго за грудки рубахи.

Глава 14 Конунг Сверр

Последние дни лета, пороги Славуты[1].

Я Сверр, конунг всех гётов Гардарики[2], признанный и державший главенство уж с десяток лет, смотрел на сближающиеся драккары, первый самый большой уже причаливал. Я сделал шаг к носу корабля, и в этот момент раздался голос:

- Хэйя худнинги Сверр! Хай, друг Сверр!

- Комду сэль Асвид! Здравствуй, Асвид! - а сам я подумал, только его мне здесь и не хватало.

- Мы к вам, с открытым сердцем! Конунг Сверр, хочу предложить тебе стать побратимами - Асвид протянул руку в знак приветствия.

- Сва скаль вер! Пусть будет так! - я ответил и протянул ему руку.

Если б отказался, это грозило неминуемым сражением двух наших дружин.

Корабль за кораблем подходили к причалу, викинги спрыгивали в воду и выходили на берег. Асвид ударил меня по плечу, я недовольно посмотрел на викинга, но меч доставать не стал.

Я смотрел на Асвида , он отдавал команды своим людям и они несли наполненные мешки на берег, а затем он поднял голову и сказал мне:

- Я хочу видеть своего сына и говорить с ним!

- Ооо, опять Асвид! Объясни мне...

Асвид не дал мне договорить, прервал и сам заговорил:

- Сын вырос и теперь сам решит с кем ему быть. Я виноват перед ним и его матерью, но Эльрик мой кровный сын, и я его люблю и всегда любил.

- Асвид, ты когда то погубил мою сестру...

- Она умерла родами, разве есть в этом моя вина. Я виноват в том, что оставил её, и не признал сына. Но ты не хуже меня знаешь, это чтоб спасти им жизнь. Мой отец, не пощадил бы их...

- Это означает только одно, что ты трус, - когда-то я ненавидел этого человека, а теперь уже и не знаю.

Стал старше и спокойнее, хладнокровнее. На многое посмотрел другими глазами, опыт давал мне возможность, оценить многое по другому.

...Восемнадцать лет назад, моя старшая сестра влюбилась в Асвида, беременную он её бросил, и отказался признать ребенка. Наши родители были не слишком знатны, и не годились в родственники, конунгу Южного побережья, отцу Асвида, и деду Эльрика.

На момент рождения Эльрика, моей матери уже не было в живых, мы с моим отцом как могли заботились о моей сестре Хельге. Но случилось несчастье, и Хельга умирая родами, просила меня не бросать её новорождённого сына, заботиться и оберегать. И я выполнил данное ей слово.

Мы с отцом посчитали, чтобы оберечь Эльрика от его деда - конунга, недовольного таким отпрыском его сына, я признал Эльрика за своего сына. Мне было всего семнадцать, и у меня уже был свой драккар.

Через год отец умер, и я принял решение, уйти из Гёталанда[3], так мы с Эльриком и оказались в Гардарики, на землях одного из её племен, кривичей.

Эльрик, считал меня своим отцом, и я всегда гордился и любил его. Асвид после смерти своего отца, запросил со мной встречу, и потребовал вернуть ему сына. Эльрику тогда едва семь исполнилось, я отказал, опасаясь того, что он станет нежелательным пасынком, у жены Асвида, и к тому же я не верил что отец отказавшийся от сына, станет ему хорошим отцом.

Асвид отступил, возможно услышал мои доводы. Но отступил он ненадолго, жена его умерла и он вновь, появился. Вновь получил от меня отпор, или пожалел сына, побоявшись, что отрок не справится, с таким потрясением.

Я поднял глаза на Асвида, и встретился с зелёными глазами, Эльрик очень сильно был похож на своего рыжеволосого отца.

- Сверр, только из уважения к тебе, к дяде моего сына, я не достаю меч. Но лучше...

Я не дослушал его, повернулся и пошёл к стоянке, где уже расположились две встретившиеся дружины гётов, гётов Гёталанда и гётов Гардарики, тут же за мной следом, подошёл Асвид и отдал приказы своим людям, готовить пир.

Когда всё было готово, нажарили дичи и открыли бочки с винами и пивом, что мы до этого захватили. Обе дружины возвращались с богатой добычей и полными трюмами добра.

За столом меня приветствовал Асвид, неотрывно смотря на своего сына, сидевшего рядом со мной. Он шутил и много разговаривал с Эльриком, был в добром настроении, и произнёс тост:

- Добра тебе конунг Сверр, добра и здравия великому конунгу!

Я ответил доброй речь о мужестве и отваге викингов, рекой текло пиво, эль и мед пьяный.

Почти не пил, на душе было тревожно. Я думал над тем, как я скажу Эльрику, что не родной ему отец. Как он это воспримет, и не отвернётся ли от меня?

Отошёл в сторону, обдумывая предстоящий разговор.

- Конунг, - обратился ко мне сын.

- Конунг почему ты печалишься? - это Эльрик.

- Сын, нам поговорить надо, - я посмотрел на него напряжённо.

- Если ты про Асвида, так я знаю... Лет семь, как добрые люди нашептали.

От неожиданности, я только и смог произнести:

- Знал...

Сын согласно кивнул головой, и вернулся к шумному пиру.

Я долго наблюдал за Эльриком и Асвидом, понимая насколько они похожи и внешне, и поведением. Всё обдумав я принял решение, что Эльрик сам должен выбрать, как жить, где жить и с кем.

Когда наступил поздний вечер, с увидел в тени деревьев на берегу, Эльрика и Асвида. Они долго о чём-то разговаривали, я наблюдал, но не стал вмешиваться. Отцу и сыну, было что сказать друг другу. А чуть позже, я увидел, как конунг Южного побережья Гёталанда обнимает своего сына, а тот в ответ его.

Утро, когда две дружина вновь сидели у костров, близилось время, когда мы должны были разойтись.

-Конунг, - ко мне подошёл Эльрик.

- Слушаю тебя сын, - я смотрел на него и понимал, он принял своё решение.

- Конунг, я хочу уйти с Асвидом, и надеюсь ты примешь моё решение, - он виновато опустил голову.

- Это твоё решение, и противиться ему я не буду, ты вырос Эльрик. Вернёмся домой, сыграете свадьбу с Ясиной и иди. В Гёталанд, пойдёшь с Асвидом?

- Да, в Гёталанд, только сейчас, в поселение не вернусь.

- Что? Я не понял, а Ясина как? - я был недоволен.