Случай

Глава 1

Резко очнувшись, уставился невидящим глазами в никуда. Что случилось? Кто я? И тут на меня навалилась память о происшедшем…

Утром позволил сын и заявил:

— Батя, привет! Как дела? — и, не дав ответить, продолжил, — Сегодня у Алины в детском садике состоится, в рамках шефской помощи, бал маскарад и ты должен быть там к десяти часам.

— И в роли кого я там должен быть? — ехидно поинтересовался у сына и получил не менее ехидный ответ:

— Черномора! Знаешь такого?

— С ума сошел?! — моему удивлению не было предела.

— Это внучке спасибо скажи. Она увидела мою новую работу в мастерской и заявила, что деду нужно сделать такое же на праздник. Я ее спросил, что за праздник и кем будет дед в этих доспехах? На что получил ответ, что праздник — это маскарад, а дед будет Черномором.

— А если я откажусь?

— Алинка предвидела это, и ты, наверное, догадываешься, какие санкции она тебе устроит?

— Представляю…

Внучку я любил очень сильно, и она этим беззастенчиво пользовалась.

— Когда я должен приехать?

— К десяти подъезжай к мастерской. Я все уже погрузил в минивэн, так что оставишь свой «самурай» у меня, и уже готовый поедешь на праздник. Хи хи…

— Чего, как конь ржешь? — спросил я немного раздраженно. Мне это празднество начинает не очень нравиться.

— Да, как представлю тебя в доспехе… — тут уж раздался совсем неприкрытый, громкий смех сына, что я невольно, закрыв глаза, сам представил эту картину.

С виду я — привлекательный, высокий, широкоплечий мужчина немного за пятьдесят. Хотя после смерти жены немного и сдал, но все еще был способен внушить, кому нужно — уважение, а кому и симпатию.

Вдовцом стал пять лет назад. Просто одним весенним утром моя Лера не проснулась и врачи, разведя руки, говорили — СЕРДЦЕ.

Тоска непереносимой пеленой накрыла меня, и спасла от необдуманных поступков лишь семья. Сын и дочь, а потом родилась Алина, и БОЛЬ отпустила, хоть и не ушла.

Свою фирму я оставил дочери. Хотел сыну, но он у меня не управленец, а Анна пошла в меня, и фирма от ее управления только выиграла. Виктор же возглавил технический отдел, и это тоже оказалось верным решением. Через пять лет заштатная фирма стала одной из ведущих корпораций в области нанотехнологий, но меня это уже мало касалось. Да, я был рад успехам детей, но после смерти Леры устранился от дел, и лишь по просьбе Анны или Виктора давал советы, если, конечно, не требовалось более радикального вмешательства… но это так, частности…

— Витя, хорош издеваться над старым человеком! — притворно обиженно пробубнил я.

— И кто тут старый? — удивление сына было искренним, — А, кто тут на днях был застукан Анкой с малолеткой, орущей от оргазма на весь загородный дом?

— Ну, я же не сказал, что старый и больной, а просто старый, — немного смущенно проговорил я.

Сын понял, что ляпнул лишнего, и в придачу сдал сестру, так как я и не знал, что Анна приезжала в эти выходные.

— Батя, прости? А?

— Она хоть сама была?

— Да. Приезжала по моей просьбе, — он замялся.

— Проверить, как тут поживает дед развратник? Угадал?

— Да. Прости!?

— Да, ладно. Потом поговорим.

— Хорошо. Жду. — сын решил поскорее закончить разговор и отключился.

Посмотрев на часы, решил пора собираться и пошел переодеваться, но сначала нужно было разбудить Эрику. Не понадобилось.

— Ты уезжаешь? — спросила двадцатилетняя темноволосая девушка, спускаясь по лестнице со второго этажа.

С Эрикой я познакомился три года назад, хотя нет, не так…

Я подъезжал к воротам своего дома, когда увидел, что дорогу мне заступила высокая, длинноногая девушка в черной, короткой кожанке и светло синих, облегающих джинсах.

— Здравствуйте, Владислав Иванович, меня зовут Эрика и мне очень нужно с вами поговорить. — заявила она приятным грудным голосом, и выжидающе требовательно посмотрела на меня своими голубыми, пронзительными глазами. Я в первый раз за долгое время растерялся и не знал, как себя дальше вести. Но меня выручила сама девчушка. Видя мое хмурое лицо, она видно подумала, что я соображаю, как от нее избавиться, и торопливо проговорила:

— Владислав Иванович, мне очень очень нужно с вами переговорить. Выслушайте меня, пожалуйста, а потом решайте!

В конце ее голос и лицо приняли опять решительное выражение, и я, кивнув, предложил ей сесть в машину.

— Я тебя слушаю, — сказал Эрике, сидящей на диване в гостиной моего дома, и подал ей чашку кофе. Она заговорила снова своим приятным грудным голосом, временами делая маленькие глоточки горячего напитка.

— Я хочу вам предложить СЕБЯ! — пил бы я в это время кофе…, но повезло.

— Мне очень нужно поступить в институт, а денег нет. Вы не думайте, что я какая то там проститутка. Нет. Просто я сама из детдома, и столько денег никогда у меня не будет, а на панель, как мои подружки, не хочу. Вас запомнила, когда вы дарили компьютерный класс, а потом много раз видела по телевизору.

— А то, что ты предлагаешь, это что? — удивился я.

— Раньше такую девушку называли содержанкой.

Она немного выгнула спину, и мой взгляд невольно скользнул по ее высокой, полной груди. Заметив мой взгляд, и мило улыбнувшись, продолжила, грациозно поправив свои длинные, черные волосы:

— Я ведь вам нравлюсь?

— Нравишься, — согласился я и пораженно понял, что соглашусь на ее предложение.

— Итак, я готова предложить себя в ваше полное распоряжение, а взамен, вы оплачиваете мою учебу и проживание. На время действия нашего договора я ни с кем не занимаюсь сексом и молчу о наших взаимоотношениях…

— Стоп, — прервал я Эрику и, сам не ожидая от себя, стал говорить, — Первое: мы переходим на ты. Второе: на кого хочешь учиться? Третье: спать со мной не нужно. Четвертое: деньги дам лишь после сдачи вступительных экзаменов и без мухляжа. Ясно?

И чего это я? У многих моих знакомых было и по несколько таких содержанок, но я этим не страдал, а тут. Бред.

— С первым — согласна. Второе — хочу стать нанобиологом. Третье — это мы еще посмотрим, — прозвучало как угроза, — Четвертое — экзамены сдам честно! — и как то по детски, — Клянусь!

Продержался я около трех месяцев, а потом много много секса, сам от себя не ожидал…

Эрика, немного виляя своей красивой попкой, подошла и села ко мне на колени. В паху приятно заныло.

— У меня сегодня намечаются семейные дела.

Эрика недовольно поморщилась, но промолчала.

— Сделай мне завтрак, пожалуйста, — продолжил я, поглаживая ее ножку, — Вернусь, наверное, поздно. И еще, это — тебе.

Протянул ей пластиковую карту. Она удивленно посмотрела на меня.

— Ты меня прогоняешь? — ее голос дрогнул, и на глаза навернулись слезы. — Почему?

— Глупенькая, — рассмеялся и поцеловал. — Я открыл на твое имя счет. На карте пять тысяч американских тугриков.

— Так много?

— Мало. Это тебе на учебу и всякое прочее, когда меня нет рядом. Мало ли что? Ясно?

— Но так много?!

— Ладно, хорош причитать. Кормить меня здесь будут?

— Спасибо, милый.

Она чмокнула меня в щеку и помчалась на кухню.

Уже неделю как меня что то сильно тревожило, а интуиции я всегда доверял.

Не хотелось бы оставлять девочку с рухнувшими мечтами. Не дай, бог.

К сыну подъехал, как договаривались, и тут же попал в оборот.

Мастерская располагалась в бывшем «Доме пионеров», который Виктор выкупил и сделал там что то типа исторического клуба. Он у меня, благодаря своей матери, был фанатом древней истории, а с недавнего времени в клуб прибились толкиенутые. В общем — кошмар. Толпа сдвинутых разного возраста в одном месте. Чур, меня.

Поздоровался с сыном, оглядел его статную, мускулистую фигуру, красивое, породистое лицо и на сердце потеплело. Он очень был похож на свою мать, аристократку в десятом поколении и как я смог, такой простоватый парень, покорить ее тогда? Ведь только благодаря ей я стал тем, кто есть: богатым и успешным. И в жизнь никто не догадался, что я — детдомовский, а не из благородных кругов. Лера Лера. Стало чуть грустно.

Сын подвел меня к накрытому манекену и сдернул ткань.

— Ну, как?

Его глаза горели торжеством.

— И это я должен буду надеть? — с сомнением спросил, оглядывая манекен, облаченный в блестящий, чешуйчатый доспех со вставками из желтого металла.

— Да. Ты не переживай, он очень легкий. Наниты.

— И Анна об этом знает?

Виктор чуть вздрогнул.

— Ясно. Если узнает, тебе — каюк.

— Но ты ведь не скажешь этой мегере?

— Нет и лишь в том случае, если этот доспех будет единственной твоей работой, а то облачишь весь свой сброд.

— Что, я похож на сумасшедшего?

— Если честно, да!

— Батя!

— Смотри.

— Понял.

— Ладно, рассказывай и показывай.

И Витя начал мне объяснять, что они с внучкой придумали.

— Какой то текст глуповатый, тебе не кажется? — спросил я, прочитав речевку.

— Это же дети. Ты что, собрался перед ними выступать, как на совете директоров? — удивился сын.

И то, правда.

— Туплю, — согласился я и продолжил, — Витя, что там про подарки?

— Они в моей машине, упакованные в серых коробках, отдашь Татьяне Олеговне, она тебя встретит, я ей уже позвонил и предупредил. Смотри, там, в машине, мои вещи, не отдай и их.

— Нужны мне твои железки, — хмыкнул я.

— Эти железки стоят почти тридцать тонн мертвых президентов.

— Чего? — опешил я.

— Это за мои деньги все куплено и сделано.

— Дорогие у тебя игрушки и в детстве ты ими как бы ни был обделен?

— А, твоя игрушка то — подороже моих будет.

— Не понял? — прорычал я, закипая. — Рассказывай!

Сын обреченно начал говорить, старательно не смотря мне в глаза.

— Это все Анна начала, когда у тебя появилась Эрика.

О па, вот и «момент истины»! Хотя дочь можно понять. Отец на старости лет ушел в блуд и тут — малолетка, мало ли что она сможет учудить. Разведет папу на бабло или еще похуже, замуж за него выскочит. Да а, понять можно, но как то неприятно, когда за тобой следят. Все это я и высказал, но сын меня еще больше удивил.

— Так то так, но есть и еще нюанс. Мы даже не против, если бы ты на ней и женился.

— Чего? — от удивления, наверное, выглядел, как дурачок с открытым ртом и выпученными глазами.

— Неожиданно? — улыбнулся сын и, уловив мой кивок, продолжил, — Твоя Эрика — настоящий гений. Самородок, каких уже практически нет. Наш весь технически отдел можно весь разогнать, оставить ее одну и корпорация даже еще больше будет процветать. Не ожидал?

— Нет, — я еле справился с удивлением. — Продолжай.

— Она появилась у нас полгода назад и принесла полную разработку техпроцесса, формулу и прочее, ты думаешь, чего? А того, чтобы ее сделало уже сейчас очень очень богатой девушкой, но она все это отдала лишь за лабораторию!

Сын просто дрожал от возбуждения.

— Представляешь, лекарство от импотенции и все права на него за какую то лабораторию. Она заявила, что досрочно оканчивает институт, там ничего нового она уже не узнает, и хочет перейти к полной практике! Она, видите ли, хочет продолжить работу над полным симбиозом нанитов и человека. Когда я посмотрел ее наработки, то у меня чуть крыша не улетела. Анна, узнав о таком деле, вцепилась в твою Эрику, как клещ. О чем они договорились, я не знаю, но расстались довольные обе. Сестрица так и не призналась, о чем они договорились, но, я думаю, поделили тебя.

Тут уж я немного задумался, вспоминая наши беседы с Эрикой. Теперь мне многое стало понятно. И, какой ты старый — это глупости, вот увидишь… И ее задумчивое поведение, нежные взгляды, загадочные фразы. И мои постельные подвиги, такое я чувствовал лишь в юности на пике сперматоксикоза. АУТ… И дочь, с несвойственным ей поведением, увидела рядом с любимым папой какую то малолетку, и… тишина.

— Дальше! — потребовал я задумчиво прикрывшего глаза сына.

— Анна думает, что девчонка все это делает ради тебя. Я с ней согласен.

— Понятно. Заговор.

— Вот еще.

— Хорошо. Завтра собираемся у меня и полностью проясним обстановку. Позвонишь сестре. Ясно?

— Да, отец.

Виктор, почувствовав в моем голосе приказные нотки, весь аж подтянулся и стал серьезным.

— Еще, отец. Вот. Главное.

Он достал из кармана черный прямоугольный наноконтейнер и протянул его мне. Открыв, я чуть было не рухнул на пол, ноги помимо воли подкосились.

— Это то, что я думаю? — спросил охрипшим голосом.

— Да. Малый блок СПУТНИКА. Так заявил человек, принесший эту шутку. Я хочу, чтобы ты отдал ее Эрике. Пусть посмотрит, может она поймет, как этой вещью можно воспользоваться. Мы не смогли.

Он развел руками.

— Сегодня день чудес и откровений? — удивиться больше, чем сегодня, это уже вряд ли.

Спутник неизвестной инопланетной цивилизации был обнаружен у Юпитера тридцать лет назад Международной Корпорацией Исследований и, через некоторое время, почти трехсотметровый, мертвый путешественник был отбуксирован к Земле. Многие космонавты, всеми правдами и неправдами, работающие на изучении спутника, умудрялись пронести на Землю инопланетные сувениры.

Сам спутник был мертв, и его изучение двигалось очень медленно, но очень прибыльно. Взять тот же прорыв в нанотехнологии или медицине, за и еще много чего.

— Сколько отдал за вещицу?

— Много, и надеюсь, не зря.

— Дай то, бог, тебе не ошибиться, а иначе Анна тебя живьем съест.

— Космонавт сказал, что блок из центра управления, и я ему верю. Все блоки, которые он приносил, оправдали уже себя многократно.

— Хорошо. Давай теперь об облачении.

Думал, облачение в другую одежду и доспехи, пройдет на фоне случившегося как то незаметно. РАЗМЕЧТАЛСЯ.

Сын, на мое заявление, что снарядился бы по приезду, заявил, сняв с доспеха широкий пояс и загадочно ухмыляясь:

— Одевайтесь, князь.

Молча надеваю пояс, хотя и понимаю, что сначала нужно облачиться в доспех, но, видя ехидно улыбающегося Виктора, молчу. Удивляться не было сил. Когда застегнул пряжку ремня, сын, повернув меня к зеркалу во весь рост, попросил произнести «армор». Ну, я и произнес:

— Армор.

Твою же мать!

«Звездные врата» смотрели? Видели у воинов гоаулдов доспехи? Так вот, это было очень похоже.

После команды, из пояса по мне, моментально — и моргнуть не успел — растеклась броня в точности, как и на манекене. Один в один, тот же островерхий, закругленный шлем с золотистым, сказочным зверем, оскалившим пасть. На медведя чем то похожий. Поножи и наручи с его же изображением. На груди, тот же зверь на небольшом зерцале, но более тонкой работы, словно живой. Обалдеть.

— Вот мечи.

Сын протягивает два меча в простых, украшенных изящной, растительной вязью ножнах. Длинные, на полторы ладони, рукояти обтянуты шершавой, черной кожей и увенчаны золотыми, звериными головами. Посмотрел клинки, один короче на треть, отличный узор. Очень дорогие мечи, работа штучная.

— Не понял? — смотрю на мечи.

— Твой полуторник, копье, щит и прочее лежит в машине, а это — мои, — улыбаясь, ответил Виктор.

— Решил стать обоеруким бойцом, значит.

— Да. Хочу, как ты и мама уметь это делать.

— Но ведь сабли, это не мечи!?

Виноватый кивок. И мольба в глазах.

— Они тоже немного изогнуты. Подучишь?

И что ему скажешь? Загоняю до седьмого пота, и пусть только вякнет. Хотя, что там я погоняю, вот Лера — это да. На саблях она была МАСТЕР. С детства ее учили — сначала дед, затем отец. Потом она меня натаскала, но это так… как то без особенной надобности, ибо так уже давно никто не воевал.

— Уговорил. Все равно ведь не отступишь. Какая команда для снятия, тоже что то на английском?

— Ну да, а то ляпнет нечаянно кто то и будешь глупо выглядеть. Просто — «но армор».

Когда выехал, было уже за полдень, до праздника осталось почти час и поэтому поехал не через город, а по объездной. Не дай, бог, еще где то в пробку встряну.

Когда уезжал, сын меня «обрадовал», что теперь за мной будет везде следовать охрана, и за Эрикой тоже. Хотел было возмутиться, но сын напомнил о наноконтейнере и я, всегда не любивший охрану, от снайпера ведь не спасет, был вынужден согласиться.

Уже в машине набрал Эрику.

— Привет, шпионка.

— Привет. Не думала, что твои так долго продержатся, — сразу все поняла она, — Я так думаю, меня ждет серьезный разговор?

— Правильно думаешь, но не сейчас. Я должен тебе сообщить, что к тебе, как и ко мне, приставлена охрана. Так нужно, дома объясню, не по телефону. Понятно?

— Да, дорогой.

— Вот и хорошо. Все остальное дома, вечером.

— Влад, я все поняла, — и через небольшую, но выразительную заминку, — Я очень тебя ЛЮБЛЮ и все это я делала для нас. Пойми, я так боюсь тебя потерять!

И я каким то образом понял — она говорит правду. Разве этих женщин поймешь, зачем они все так усложняют там, где не нужно, или разводят интриги на пустом месте?

— Милая, я тебе верю, но давай дома, а? — сказал, успокаивая, — Я сейчас за рулем и охрана меня немного нервирует. Все потом?

— Хорошо, ЛЮБИМЫЙ, я жду! До вечера!

Как давно я не слышал «ЛЮБИМЫЙ». От женщины.

Уже тоже было хотел сказать: «До вечера» — и отключить гарнитуру, как увидел, что прямо на встречу движется стена зеленого света и быстренько так приближается.

— Твою ж мать, что за фигня? — непроизвольно вырвалось у меня, а руки уже стали, без команды, выкручивать руль для разворота.

— Что случилось?! — раздался взволнованный голос Эрики.

Она все еще оставалась на связи.

— Да какая то зеленая хрень несется на встречу, сжигая все кругом! — заорал я, чувствуя, что не успеваю развернуть минивэн.

— Беги от нее! — истерически закричала девушка так, что в ухе зазвенело, и в ее голосе было столько боли и ужаса, что пожалел о не отключенном телефоне.

— Бег…

Связь вырубилась, и я понял — ОПОЗДАЛ!

Машина закончила поворот, чуть зацепив джип охраны, но тут же заглохла. Вот и конец. Не зря всю неделю было плохое предчувствие.

Блин, что еще за черт? Ногу справа обожгло огнем и по темно синим штанам стало стремительно расползаться черное, блестящее пятно. Хотел было дернуться, но тело словно парализовало. Теперь точно, каюк.

Черная пленка, как то резко обволокла меня, миг и я уже ничего не вижу. И откуда эта дрянь взялась? Да это ведь из того кармана, где лежал контейнер! Потом мне стало не до мыслей. Резкая боль огненной иглой вонзилась в мозг, а тело словно облили кипятком. Орал сильно, но только мысленно, мое тело мне не повиновалось. Через мгновение почувствовал, как меня разбирают, наверное, на атомы. Орал, не переставая. Каждую клетку организма разобрали на составляющие, что то туда вставили и начали собирать назад. Орал, но уже радостно. Ведь назад собирают, и, кажется, правильно, только настораживало встраивание в каждую клетку чего то постороннего, неродного. Ты смотри, даже сознание не терял и все осознавал, хотя боль и была на грани. Что за хрень?

— Слияние произведено на сто процентов. Адаптация — тридцать два процента. Ускорить до сорока. Адаптация — сорок процентов. Модернизация объекта двадцать пять процентов. Дальнейшее ускорение опасно. Выйти на обычный режим адаптации. Категория объекта — ВЫСШИЙ. Угроза АТАКИ — ПОЛНОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ. Подготовить защиту. Приготовиться к эвакуации. План — ВОЗВРАТ.

Вот здесь я уже не на шутку трухнул. Этот прозвучавший бред в моей собственной голове, никогда не страдал шизой, заставил даже мысли затаиться где то в глубине сознания. Я с еще большим испугом понял, что звучащие слова это не шиза, а мои собственные мысли, идущие как бы вторым потоком. Фигня какая то. Но здесь меня отвлек, резанувший по глазам, свет и я понял, что еще нахожусь в заглохшей машине сына, в зеркале заднего вида огненная зеленая стена очень медленно пожирает машину охраны, которая только начала свой разворот. Хотя нет. Стена двигалась также, просто мое восприятие как то ускорилось или, что уж почти нереально, время замедлило свой бег. Вдруг сознание снова раздвоилось.

— Атака. Угроза полного уничтожения. Энергия сто процентов. Координаты введены. Разрешение?

И что будет, если скажу — да? До меня сразу дошло, без моей команды ничего не произойдет, и я сгорю в том зеленом пламени, где сейчас уже начинала заживо гореть моя охрана. Их не было видно за тонированными стеклами, но я каким то образом почувствовал их боль, страх и безнадежный ужас. Стало так плохо, но мое второе сознание подсказало, что ничего невозможно сделать, и я сам от себя ждал разрешения на какой то план ВОЗВРАТ.

— Да, — прохрипел сдавленным голосом, и тут же вокруг меня стало разгораться голубое свечение, потом в мозгу пролетела мысль предупреждение — ЗАЩИТА. И темнота.

Отступление.

В небольшом кабинете, человек на десять, сидели два, оживленно беседующих человека, и было видно, что они обговаривают эту тему уже не по второму, и даже не по третьему кругу.

— Итак, профессор, вы утверждаете, что ваша установка готова полностью и мы можем, ничего не ОПАСАЯСЬ, — особенно выделил последнее слово высокий, черноволосый мужчина в шикарном деловом костюме, обращаясь к совершено лысому, полному собеседнику в белом халате, сидевшему напротив, — прямо сейчас приступить к испытаниям?

— Испытания были уже утром. Сейчас я уже готов на полную демонстрацию! — горячо выпалил профессор, и в запале продолжил, — Пятнадцать лет моего упорного труда увенчались полной победой, господин Красновский!

«Да, и мой миллиард. Хотя, что такое миллиард, если у этого телепузика, наконец то все получилось, а не так, как в Африке, где сгорел целый научный городок на две тысячи человек, но это так, издержки проекта», подумал господин Красновский.

Профессор сел на своего любимого конька, хвалить себя любимого, но хозяин проекта слышавший это уже, наверное, сотни раз, прервал его излияния.

— Так тогда начинайте. Хватит трепать языком.

Профессор привык, что его работодатель иногда бывает совсем уж невежлив, и совсем не обиделся. Встал, сделал приглашающий жест, и они направились в центр управления проектом. Пройдя немного по ярко освещенному, просторному коридору, они зашли в лифт, где профессор прошел проверку сканером. Отпечатки ладони, сетчатки глаза, голос.

— Это что то новое, — заметил Красновский, — Есть повод к таким мерам?

— Нет, что вы. Просто, как вы знаете, это бывшая военная база, и я поддержал паранойю начальника безопасности. Оборудование перепрограммировали и вот, — он немного развел руками и пожал плечами.

— Правильный безопасник, — похвалил господин Красновский.

Через некоторое время они оказались на минус четвертом этаже, в просторном помещении с низким, всего под два метра, потолком. Одна стена, от потолка до пола, была полностью превращена в огромный экран около десяти метров длинной. Он был поделен на множество секторов, за которыми, время от времени, наблюдали, сидевшие за длинным пультом посреди помещения, пятеро человек в белых халатах.

— Хорошо устроились.

— После недавнего случая, — скорбным голосом было начал профессор, но Красновский его перебил, заявив, что он все понял.

— Итак, профессор, а теперь по делу. Только кратко. Хорошо?

— Хорошо.

Они обошли пульт и сели на удобный диван перед экраном, на котором по команде профессора выделили для них сектор наблюдения трехметровой ширины.

— Как вы знаете, мое изобретение основано на технологии инопланетного спутника. Хотя я больше склоняюсь к теории, что это база поддержки или обеспечения колонии.

— Подождите, это совсем новенькое ваше суждение мне не приходилось слышать, — удивился собеседник. — С чего вы взяли мысли о базе?

Красновский почувствовал запах денег, очень больших денег. Он весь подобрался и внимательно требовательным взглядом посмотрел в глаза профессора. Ведь спутник — это одни деньги, а база — это совсем другие. Тем более что у него был прямой выход на инопланетную находку. И непросто выход, а доля в разработке.

— Объяснитесь?

— О да, конечно! — горячо воскликнул толстячок, — Понимаете, многие считают, что это спутник разведчик. Он ищет пригодные для своих хозяев системы, оставляет маяк и летит себе дальше. Маяк оснащен телепортом, который позволяет инопланетной цивилизации не терять времени на долгие переходы в космосе. Пусть спутник себе ищет пригодные или интересные земли, а мы пока будем заниматься своими делами. И этот спутник не один, а множество.

— Да, эту теорию я слышал.

— Вот вот. Но я думаю, что это не совсем так. Работая с материалами и данными, предоставленными мне вами и другими лицами, я пришел к мнению, что теория моих коллег немного неверна. Во первых, зачем разведчику блоки, имеющие медицинские функции, а также производства наноткани и разных бытовых штучек, вплоть до иголки? Во вторых, самое главное, когда его отбуксировали к Земле, он на краткий миг ожил и передал сигнал в сторону планеты. Передача длилась всего сотую долю секунды, но пакет передачи военным удалось записать. Однако, когда они попытались его открыть, то столкнулись с тем, что его объем составляет около двух петабайта! И это в архиве! Военные до сих пор не могут его расшифровать. Но благодаря вам, господин Красновский, — легкий поклон в сторону собеседника, — мне удалось ознакомиться с этим загадочным архивом, и я готов представить доказательства того, что он состоит из двух частей. Первая — его передача на планету, и вторая — ответ с планеты. Обмен происходил на такой огромной скорости, что их посчитали за одну только передачу.

У Красновского алчно загорелись глаза. Он видел уже перед собой горы денег. Руки, от возбуждения, предательски дрогнули, доставая сигарету.

— Продолжайте, — хрипло сказал он, затянувшись табачным дымом.

Профессор осуждающе глянул на закурившего работодателя, но смолчал, он плохо переносил табачный дым. Красновский заметил его гримасу, хмыкнул и продолжил курить. Курение всегда его успокаивало, а профессор пусть терпит. Он тут хозяин или этот телепузик.

Ученый обречено продолжил.

— Я уверен, ответный сигнал пришел из района Греции.

— Там есть инопланетяне? — удивился Красновский.

— Нет. Скорей всего инопланетяне давно или покинули Землю, или вымерли, дожидаясь этой базы. Это был ответ маяка или скрытой базы. Но это можно будет проверить. Координаты я предоставлю.

— Отлично! — оживился Красновский. — Инопланетян там точно нет?

— Какие инопланетяне? Спутник База имеет возраст около восьми или десяти тысяч лет. И это примерно. Столько, судя по накопившейся пыли на нем, он болтался в космосе, а может и лишь у нас в системе.

— Очень хорошо. Порадовали меня, профессор. Ладно, этим делом займемся обязательно, а сейчас давайте к телепорту вернемся.

— О, конечно! Но я хотел бы узнать свой процент от нового дела?

— Пять устроит?

— Вполне.

Профессор повернулся к пульту.

— Гарнитуру мне. Приступаем к полной демонстрации телепорта. Картинку полигона на экран.

Изображение на их секторе огромного экрана сменилось на ярко освещенную круглую площадку. На ней стоял черный куб с цифрой один и ничего более.

— Куда будем телепортировать? — с довольным лицом победителя спросил телепузик ученый.

— Сколько рабочих площадок?

— Девять.

— Покажите.

— Вот, пожалуйста.

По периметру сектора возникли картинки еще восьми похожих помещений.

— Давайте по очереди.

— Начали, — стал командовать ученый в гарнитуру. Раздалась короткая сирена и через динамики приятный женский голос искина начал озвучивать процедуру пуска.

— Готовность пять секунд! Старт — площадка один. Финиш — площадка два. Отсчет — пять, четыре, три, два, один. ПУСК!

Куб с цифрой «1» на первой площадке вдруг хватило ярко синее сияние и в тоже мгновение такое же сияние вспыхнуло на секторе экрана с цифрой два в правом верхнем углу. Миг и сияние исчезло, а куб с цифрой один уже стоит на другой площадке.

— Передача. Объект стабилен. Готовность пять секунд.

Красновский с замиранием сердца следил за перемещением куба и, когда тот снова оказался на первой площадке, шумно выдохнул.

— Наконец то! — не сдержал он ликующего возгласа.

— Еще месяц тестов и телепорт можно ставить на промышленный поток.

— Обязательно!

— А, вы представляете, что случится в мире? — осторожно спросил профессор, понимая риск такого простого вопроса.

— Еще как, — покровительственно произнес Красновский, — Многие транспортные компании разорятся, космос тоже понесет потери, а также пострадают многие другие.

— И вы не боитесь?

— Нет. В этом деле участвуют такие люди, что одного их взгляда хватает, чтобы сменить неугодных правителей отдельно взятой страны. Так что, профессор, все будет как нужно.

— Надеюсь. Хотелось бы еще пожить.

Красновский рассмеялся и, закуривая, похлопал задумчиво ученого по плечу.

— А с живыми объектами велись испытания?

— Да, но пока мышки превращаются в фарш и выделяется огромное количество энергии. Мы уже потеряли пять площадок, а это почти тридцать процентов станции.

— Плохо. Когда надеетесь решить проблему?

— Думаю в течении месяца двух.

Внезапно снова раздалась короткая сирена, и заговорил искин.

— Готовность пять секунд. Старт — площадка один. Финиш — площадка два. Отсчет. Пять…

Профессор спал лицом, смотря на экран, где ничего не подозревающий молодой человек в халате, что то замерял тыкая прибором в черный куб.

— …два. Пуск.

— Бежим! — заорал профессор, до которого, наконец, дошло понимание сложившейся ситуации.

Первую площадку охватило синее сияние, и в тот же миг на второй начало стремительно разгораться зловещее зеленое.

Подскочивший было бежать, ученый бессильно упал назад на диван и затравленно тихо сказал:

— Нам конец.

Красновский обречено смотрел на экран и все ожидал, что искин доложит об удачном пуске, но искин молчал, а экраны один за другим вспыхивали зеленым и моментально гасли.

— Что случилось? — голос дрожал.

— Кто то дал искину команду на пуск, когда на площадках появились люди для контрольных замеров. У нас жизни осталось на пару минут. Зона поражения — сфера около ста километров в диаметре. Мы в десяти километрах от эпицентра. Это конец. — бесцветным голосом проговорил ученый, и лишь в конце его голос дрогнул.

— Диверсия. Это диверсия.

Красновский лихорадочно соображал, как спастись, но по всему выходило — никак. Тогда его посетила другая идея.

— Профессор, все данные архивируются?

— Согласно вашему распоряжению.

— Проф, с нас есть шанс отомстить, хотя бы с того света, но отомстить.

У профессора загорелись глаза, он все моментально понял и кинулся к опустевшему пульту.

— Куда отсылать?

Красновский назвал адрес. Ученый нажал клавишу, и пакет ушел адресату.

— Отправил.

Это были его последние слова. Зеленое, бушующее пламя, все испаряющее на своем пути, ворвалось в центр управления, вмиг поглотило все и всех, и помчалось дальше.