Смерть моя, жизнь моя

ГЛАВА 1

***

Держи меня, любимый, пожалуйста, только держи... Не отпускай, никогда больше не отпускай... Ты же сильный. Мы столько уже прошли. Пожалуйста, держи. Ты справишься.

А я буду вспоминать. Вспоминать тот день, когда впервые увидела тебя. Когда сгорала от ужаса. Когда коснулась того, чего не должна была касаться.

Я буду вспоминать...

ГЛАВА 1

Тётушка Салли иногда рассказывала нам о том благословенном времени, когда в мир ещё не пришли драххи. Впрочем, даже сама она такого уже не застала. А я почти верила, что это лишь сказки.

Меня с детства избрали ниатари и готовили стать женой одного из них. Драххи сами выбирали семьи, с которыми породниться. Глава семейства получал конверт с именем дочери. Отводил в Башню Драххов на ритуальную службу. А спустя несколько дней на её запястье появлялась тонкая вязь тёмной татуировки.

Никто не смел отказать драххам.

В день перед моим совершеннолетием моя подруга Айрин ночевала у нас. Завтра отец должен дать бал, на котором соберутся ищущие невест драххи. И, возможно, кто-то из них выберет меня.

Бывало и так, что выбирали не сразу. Вот и к нам приглашены несколько ниатари, которых пока не нашли их драххи. В глубине души мне хотелось стать одной из них, пожить с родителями ещё хоть немного.

Если завтра кто-нибудь выберет меня... мы с Айрин больше никогда не увидимся. Ни с ней, ни с родными. Я не знала, почему мужья не разрешали своим ниатари навещать семью, а родственникам бывать в Драххане, и от того будущее пугало безмерно.

Айрин приехала с самого утра, не упуская случая пострелять глазками в Картера. Братец хоть и был на год младше меня, плечами и ростом давно обогнал не только сверстников, но и тех, кто постарше.

Помню, как в прошлом году подруга уговаривала меня бежать.

— Выйдешь тайком замуж, и никакой драхх не позарится! Говорят, если девушка уже не девственна, она им не нужна...

— Вот именно, что не нужна! — рассердилась я тогда. Если бы всё было так просто! Но меня десять лет готовили к тому, чем я должна оплатить возможность моего народа жить без лишений и войн. — Ты разве не знаешь, что с девушками, которые себя не уберегли, случаются несчастья, а проклятье падает на весь их род?!

— Я не знала... — пролепетала Айрин. — Думала, это просто... суеверия.

— Даже если и суеверия, на своих родных проверять не хочу!

Больше Айрин ничего такого не предлагала. Зато часто бывала у нас, понимая, что расставание неизбежно. Наши отцы тесно общались, поэтому никаких препятствий дружбе не чинили. И, пожалуй, Айрин чудесно скрашивала мне все эти годы, в которые меня угнетала неизбежность будущего.

В тот вечер перед совершеннолетием она вытащила меня пройтись. Бдительная матушка отрядила Картера нам в сопровождение.

На улице стояла жара, и я решила в последний раз надеть обычное платье. Завтра на балу предстояло лавировать в пышной юбке и плотном корсете, но в другое время никто уже так не одевался.

Под разгорающийся свет уличных фонарей в мягких сумерках по дорожкам ехали кареты вперемешку с самодвижущимися экипажами. Драххи принесли нам необычные механизмы и множество странных, непонятных вещей.

У меня мурашки бежали по спине от того, что совсем скоро и мне предстоит уехать из родного дома, пересечь Мост и окунуться в жизнь, окружённую этими пугающими, незнакомыми предметами.

Но я даже не подозревала тогда, какая участь на самом деле уготована ниатари.

Айрин с Картером перекидывались пикировками, пытаясь меня развеселить, но если честно, мне хотелось побыть одной. И в то же время не хотелось: я понимала, что всю дальнейшую жизнь буду одна. Едва ли смогу завести друзей среди мрачных драххов. Смутную надежду вызывали мысли об остальных ниатари, молодых жёнах. Может, мне удастся подружиться с кем-нибудь из них?

Почти все мы друг друга знали, но поддерживать близкие знакомства нам почему-то не разрешалось. Вообще, у драххов была целая куча предписаний для ниатари, которых для них выращивали.

— Ну что, девчонки, по мороженому? — предложил Картер, когда мы вырулили к набережной.

— Да, да! — радостно хлопнула в ладоши Айрин. Я же пожала плечами.

Наверное, нужно было вкусить всё, что прежде доставляло радость, надышаться напоследок воздухом свободы. Но от волнения перед предстоящим я не чувствовала ни вкуса, ни свободы.

Картер нырнул в небольшой крытый павильон, где мы всегда любили покупать мороженое. Айрин сунулась за ним, а я пошла вдоль перил вперёд, глядя на бурное течение Мельды.

На той её стороне жили только драххи. Людям запрещалось ступать в их владения без специального разрешения. Два берега соединял лишь один белоснежный, сверкающий Мост.

Меня как магнитом тянуло к нему, я всё шла и шла, размышляя, предстоит ли завтра поехать на ту сторону?

Хотя нет, не предстоит. Не завтра. Сначала девушку ждёт свадьба. Пышная церемония, словно откуп или прощание с родными. А потом — Башня Драххов, в которую не ступала ни одна нога человеческая... только ниатари.

Я машинально поправила широкий браслет из перламутровой кожи, прикрывавший татуировку. Она — наш знак и наша защита. Никто не смеет обидеть девушку с татуировкой ниатари. Многие считают, что нам даже отказывать нельзя, но я никогда не пользовалась этим заблуждением. Отец, лорд парламента, был не последним человеком в нашем городе и с детства старался привить нам приличия.

И всё же я ощущала себя намного лучше, когда окружающие не видели моей метки. Так хоть немного сохранялась иллюзия, будто я обычная девушка, которую ждёт обычная жизнь.

Разглядывая высокие эллиптические дома на противоположном берегу, словно сделанные из стекла, я не заметила, как рядом затормозил один из самодвижущихся экипажей.

Подняла глаза, лишь почувствовав чьё-то присутствие, пристальный немигающий взгляд. Оглянулась резко.

Он был огромен. Густые синие волосы спадали по широким плечам, обтянутым тонкой незнакомой тканью с узором, который чем-то напоминал чешую. Синие! Яркие, сверкающие в заходящих лучах. Мне пришлось поднять голову, чтобы заглянуть в его глаза.

ГЛАВА 2

С самого утра наш дом наполнила кутерьма. Бетси суетилась вокруг меня, поправляя тончайшее белоснежное платье из самых дорогих шелков, которое уже несколько недель ожидало своего часа. Нянюшка приговаривала, что я буду самой красивой, как и положено хозяйке вечера, и сокрушалась, что за завтраком я не съела ни крошечки.

Тётушка Салли сеяла бесконечными «А вот помню, в наше время...», однако все её россказни сегодня проходили мимо моих ушей.

Узор на запястье пришлось открыть, как требовали предписания. Он снова стал тёмным, но я по-прежнему с ужасом вспоминала вчерашнего незнакомца, отчаянно надеясь, что его сегодня не будет.

К полудню начали съезжаться гости. Драххи и девушки-ниатари, которые ещё не нашли своей судьбы. В основном из соседних городов, где уже перезнакомились со всеми местными женихами. Лишь одна из нашего, Улина. Она стала ниатари всего месяц назад, мы поддерживали отношения, насколько было разрешено.

Отец расставил в саду столы с бокалами и лёгкими закусками, специально чтобы я могла рассмотреть мужчин, чем мы с Айрин и занимались из окна моей спальни.

Девушку всегда выбирал драхх. Если на одну ниатари претендовали несколько драххов, они решали вопрос обладания путём поединка. И только в том случае, если соперники признавали равенство друг друга, девушка могла выбирать сама.

Я искренне надеялась, что до этого не дойдёт. Что мне, как и тем ниатари, которые приедут сегодня, никто не подойдёт. Или, в крайнем случае, меня выберет тот, кто понравится мне самой.

Все драххи были высокими, широкоплечими, в них ощущалось нечто чуждое, немного звериное. Но внешне от людей их отличали, пожалуй, только волосы. Цветные шевелюры, длинные, густые, яркие... будто выплески разноцветной силы...

Что это мне в голову пришло?

Я с тревогой всматривалась, выискивая яркую синюю шевелюру. И даже увидела одну, но причёска была совсем иной. Да и сам парень казался ниже, моложе вчерашнего незнакомца.

— Пора, моя девочка, — наконец, позвала матушка, последний раз прижимая меня к сердцу, целуя в щёку.

Айрин несмело улыбнулась. Я сжала её пальцы. Пора.

Их было одиннадцать. Одетые в одежды непривычных тканей, как у того синего. Узкие гладкие брюки, свободные рубахи чешуйчатого вида.

Претенденты стояли в два ряда у подножия лестницы в зале, ожидая, пока я спущусь.

— Первый танец за мной. Никто не возражает, уважаемые дх’эры? — выступил один из них, с фиолетовыми, в малиновый отлив волосами. Молодой, вполне приятный на вид...

Тоже пугающий. Но во всяком случае, после вчерашнего — даже милый.

Остальные драххи склонились, признавая право этого... наверное не последнего в их обществе мужчины.

Он протянул руку, и я вложила в неё свою.

Узор на запястье моментально отозвался зудом, вспыхнул серебристыми символами, постепенно приобретая фиолетовый оттенок.

Парень победно улыбнулся.

— Сгерр Клашасс, — представился.

— Илесс Оринго, — следуя этикету, сделала я реверанс. Хотя наверняка каждый соискатель знал, как зовут его возможную ниатари.

Кавалеры разошлись, присматривая себе дам. Танцевать с кем-нибудь до хозяйки церемонии они не могли, но познакомиться — вполне. Кто-то вышел в сад, куда открывались сразу несколько высоких стеклянных дверей. Кто-то поглядывал на нас, не желая упустить свою очередь.

Мелькнула синяя шевелюра, я напряглась... но нет. Это был не вчерашний незнакомец, новый парень. Смотрел на меня тёмными — не синими! — глазами, заставив смутиться, опустить ресницы.

Заиграли приглашённые батюшкой музыканты. Сгерр поклонился, прижал меня к себе за талию. От него пахло не то парфюмом, не то чем-то природным — я никогда не имела возможности понюхать драхха, поэтому понятия не имела, чем. Усмехнулась собственной мысли, поднимая взгляд.

Фиолетовые волосы. Фиолетовые глаза. Тонкий нос и странная, словно победная улыбка на губах. Я не могла понять, нравится он мне или нет — но если сравнивать со вчерашним, то, пожалуй, да. Он не пугал меня настолько.

Рассказывала о себе, как было принято, он задавал редкие наводящие вопросы. Татуировка зудела всё сильнее, разгоралась всё ярче. Так и хотелось почесать руку.

Волнение перекатывалось в груди. Неужели это означает, что всё? Что сегодня я обрету жениха, и совсем скоро — мужа?

Музыка стихла, не заканчиваясь совсем, но и не мешая.

— Благодарю, — Сгерр с ощутимым удовольствием коснулся губами моей кисти.

Развернулся, окинул взглядом вернувшихся в зал соперников. И провозгласил, поднимая вверх мою руку:

— Уважаемы дх’эры. Возможно, никто из вас не станет возражать, если я заявлю права на эту ниатари? Очевидно, что она превосходно мне подходит.

— Со всем уважением к преемнику, — выступил тот синеволосый, которого я увидела ещё из окна. Он тоже был неплох собой, но ассоциации играли не в его пользу. — Вы лишь недавно изъявили пожелание участвовать в смотринах, в то время как я ждал этого события больше года, наблюдая за очаровательной Иви издалека.

Я вздрогнула, холодок пробежал по спине. За мной наблюдали, а я даже не предполагала! Ещё год назад ощущала себя такой беззаботной, казалось, страшный день наступит нескоро... А получается, ко мне вовсю присматривались... и судя по гулу голосов, согласным кивкам голов, не только синеволосый.

Хищно улыбнувшись, Сгерр вынужден был склониться, отступить. Похоже, в тайне он не считал никого из них достойным соперником.

Я бросила взгляд на матушку, батюшку. Отец стоял чуть нахмурившись, мама тайком промокала слезинки.

— Крафф Иссурд, — представился тайный наблюдатель, протягивая мне руку.

Я в очередной раз назвала себя, вкладывая в неё свою.

Татуировка снова вспыхнула, медленно меняя цвет в сторону синего.

Лицо Краффа озарила радостная улыбка.

Ох, да что же это означает?! Неужели я подхожу им обоим?!

Троим, напомнил внутренний голос. Троим.

ГЛАВА 3

— Дайте нам несколько минут... и комнату, где мы можем поговорить, — произнёс фиолетовый.

— Поговорить? — переспросил отец, приподняв бровь.

— Верно, — улыбнулся Сгерр немного пугающе.

Я уже почти не сомневалась, что он окажется самым сильным из них. Присматривалась, пытаясь разглядеть за правильными, красивыми чертами его душу. Он мне нравился, с ним приятно было танцевать, но это же совсем не то, что жить.

Крафф приблизился, не очень довольный прыткостью конкурента. Внешне он мне нравился меньше, а его интерес к моей жизни не только льстил, но и пугал.

Зачем следить за девушкой издалека, не зная, подойдёт ли она тебе?

Впрочем, лишь бы не вчерашний синеволосый. Лишь бы всё решилось сейчас. После того, как один из них объявит меня невестой, никто уже не сможет этого оспорить.

И, пожалуй, я этого ждала.

Фиолетовый, синий и ещё третий, почти чёрный по имени Онагер, вслед за отцом направились в одну из соседних комнат — или, может, в кабинет.

Танцы продолжились, но я вышла во двор, села на специально вынесенный сюда диван, напряжённо ожидая, чем всё окончится.

Лёгкие шаги, которые я узнала даже не глядя. Рядом опустился Картер, взял мою руку. Посмотрел на снова потемневшую татуировку, коснулся пальцами покрасневшей кожи.

— Ты как, Иви? — спросил тихо.

Я пожала плечами. Подняла на него глаза:

— Это уже всё? Да?

— Всё будет хорошо. Я слышал, как отец говорил... что будет просить Наместника Сольгарда о возможности увидеться с тобой.

— Никому же не разрешают.

— Наш отец — лорд парламента!

Братец улыбнулся, невольно заряжая надеждой и меня. Может, действительно? Положение отца позволит нам видеться? Он не беден и влиятелен, и...

— Я что-нибудь придумаю, — шепнул Картер, на миг обняв меня.

Что он может придумать? Я понимала: это лишь попытки подбодрить, но улыбнулась с благодарностью.

Во двор потянулись и остальные. Кто делал вид, что проголодался, а кто откровенно не желал выпускать невесту из поля зрения. Всем интересно было, чем окончится сегодняшний бал.

Время уходило, отцовская закуска пришлась очень кстати.

Когда, наконец, в дверях появились три широкоплечие фигуры, разговоры разом стихли.

— Расклад таков, — произнёс Сгерр. — Онагер любезно согласился отступиться, — он кивнул в сторону тёмного. — А вот Иссурд настаивает на разрешении спора Судом Прада.

Я окинула взглядом обоих по очереди. Сгерр наверняка занимает более высокое положение, и, возможно, сильнее. Зато Крафф так на меня смотрел...

Парни никогда не смотрели на меня так. Не должны были. Мой узор ниатари служил своеобразным барьером, и я могла только обсуждать с Айрин её увлечения и кавалеров, среди которых, впрочем, первым всё равно оставался Картер. Но не имела права увлекаться никем из людских мужчин. И им тоже нельзя было оказывать мне знаки внимания, способные спровоцировать интерес.

Хотя однажды, не дне рождения Айрин... Но нет. Запрет был слишком силён, чтобы поддаться искушению. И сейчас чуть ли не впервые я почувствовала, что нравлюсь. Растерялась, не зная, за кого болеть. Да и не совсем понимая, чего ожидать.

— Из уважения к хозяину дома и очаровательной Иви, — казалось, фиолетовый уже полностью меня если не присвоил, то считал своей ниатари. Синий поморщился, промолчав, — мы будем сражаться без оружия. И в этом облике, — непонятно добавил Сгерр. — Пока один не падёт к ногам другого.

В этом? А есть другой?

Я снова ощутила приступ страха. Навалилось осознание, что отсрочки не будет. Кто бы ни победил, сегодня я стану невестой. И уже совсем скоро уеду на другой берег Мельды, на остров Драххан. Так близко и так далеко. Откуда не возвращаются.

Драххи огляделись. Отошли подальше от угощений. Расторопные слуги поскорее отодвинули крайние из столов, давая больше пространства.

Вокруг сразу же образовался кружок, я тоже поднялась с дивана, чтобы лучше видеть.

— Ох, Иви, что будет, — прошептало рядом голосом Айрин. Я испуганно оглянулась.

Подруга натянула платье служанки — не выдержала.

Улыбнувшись, я сжала её руку.

— Ты за кого, Иви?

— Ох, понятия не имею... а ты?

— За синего, конечно!

— Только не за синего, — пробормотала я.

— Вот и определилась, — усмехнулась Айрин.

Сгерр и Крафф стояли друг напротив друга. Дождались, когда мы с отцом и матушкой займём почётное место.

На миг застыли глаза в глаза.

И вдруг ринулись навстречу друг другу с невероятной, нечеловеческой скоростью!

Резкие, чёткие, смазанные из-за быстроты движения — я почти не видела их, глаза только и успевали выхватить яркие вспышки шевелюр, а уши — странное шипение с немного рычащими отзвуками.

Они были сильны, сражающиеся за меня мужчины. В редкие моменты замедлений я видела взбугрившиеся под тканью мышцы, напряжённые лица. Красивые, звериные движения.

Они кружились, почти на месте. Из-под ног летели обрывки травы, комья земли, выдавая силу, с которой сцепились эти двое.

А потом...

Удар, выпад — на миг показалось, будто в руке Сгерра что-то сверкнуло.

Но он же говорил, без оружия?

Я бросила взгляд на батюшку, однако тот словно бы и не заметил ничего.

Крафф упал.

Один из драххов дёрнулся, будто порываясь что-то сказать, но Сгерр остановил его повелительным взглядом.

Синий медленно, держась за живот поднялся. Глянул на фиолетового с яростью.

Мне стало даже как-то неловко. Сильный, мощный противник, с которым не справился бы никто из людей, упал к ногам своего же соплеменника. Странно упал, казалось, бой будет бесконечным — без оружия силы оставались почти равны.

С победной улыбкой Клашасс двинулся ко мне. Я ждала, что Крафф попытается протестовать, потребует реванша... Но он почему-то молчал.

Значит, всё честно? Сердце затрепетало. Сейчас Сгерр спросит меня...

ГЛАВА 4

Всё пошло не так!

Он собирался узнать о ней как можно больше. Постепенно приучить её к себе.

Почему, почему он не встретил её раньше? Он объявил бы всем, что это — его ниатари. Чтобы никто не смел строить на неё планы.

Он не стал бы торопить... Но сейчас, когда она, единственная, едва не ушла из рук, едва не просочилась сквозь пальцы... Что бы он делал, потеряй свой первый и последний шанс, о котором давно уже даже не мечтал?

Он не мог ждать ни дня. Готов был схватить её прямо сейчас и увезти... Но глаза девушки, переполненные испугом и чуть не отвращением. Её взгляды, которые она бросала на бессовестного мальчишку...

Глухая ярость захлёстывала изнутри. Как она посмела высказывать нежелание. Ему, самому Наместнику! На глазах у всех драххов и лорда парламента!

Эллинге успеет. Даст ей время, приучит к себе. Главное — увезти туда, где никто больше не сможет на неё претендовать.

А сейчас оставалось лишь вызвать сюда своих паладинов. И ждать завтрашнего дня, мечась по комнатам и страшась, что всё может сорваться.

— Звали?

Эллинге резко обернулся. Может, зря он выбрал наследника по силе? Сгерр всегда был хитрым, себе на уме.

— Как ты там оказался? Почему не сказал мне? Ты не должен был жениться в этом году, и тем более выбирать невесту без моего одобрения.

Эллинге чеканил каждое слово, с трудом сдерживая хлещущую ярость. Мальчишка постоянно пытался крутить интриги. Но меньшая сила может не справиться с источником Прада, и тем более с Разломом. Приходилось мириться с его характером в надежде, что рано или поздно перерастёт и помудреет.

— Я случайно узнал о ней, девушка мне понравилась, — пожал плечами Сгерр. — Не думал, что ваше разрешение обязательно, отец. Всегда считал, что главное — отклик Прада. А откуда её знаете вы? Как могли предположить, что узор Прада вам откликнется, если столько лет...

Сгерр осёкся. Эллинге болезненно дёрнулся, уголок рта потянулся в кривой усмешке.

— Ты должен предупреждать меня о столь важных решениях, сын.

— Непременно, отец. В следующий раз приглашу вас с моей новой матерью на смотрины ниатари.

Слова, хлёсткие, как пощёчина, ударили, едва не пошатнули. Эллинге стоял, расправив плечи, и смотрел на своего Преемника.

Женщины не выживали, вынашивая ребёнка драхха. Сила сына сжигала их изнутри. Всегда сына. Сила Манье, которую передавал отец, была слишком велика, чтобы зачать девочку. Слишком интенсивна, чтобы мать могла справиться с ней при родах.

А уж его сила, испорченная Хаосом, и вовсе едва ли могла хоть кому-то подойти.

И всё же эта девушка — его единственная надежда. И он должен сделать то, что должен.

— Буду рад, — бросил скупо.

Поклонившись, Сгерр покинул его.

***

Швеи шили всю ночь, не покладая рук. Если первое платье всегда белое, символ чистоты цвета и невинности девушки, то свадебное традиционно должно быть цвета волос жениха, потому заранее даже заготовку не сделать.

Я тоже крутилась, не спала. Полночи со мной сидел отец, баюкая на руках как маленькую. А остаток ночи — мама, держа за руку, уговаривая поспать и усиленно скрывая слёзы.

Последняя ночь в родном доме. Последний раз я вижу их.

Как же я ненавидела его тогда, моего почти мужа, который вырвал меня из рук молодого жениха, с которым я успела хотя бы потанцевать!

С Айрин утром чуть не разругалась.

— Ну Иви, ну чего ты? — бормотала она. — Он же такой красивый, красивее всех прочих женихов!

— Он страшный! — шипела я. — И старый. Отобрал невесту у собственного сына! Кто он после этого? Монстр!

— Да твой Сгерр не лучше-то! У него морда подлая и...

— Хорошо, что воспитатели тебя не слышат.

— Ох, — Айрин прикрыла рот ладошкой. — Но я же правду говорю! И этот, первый синий, упал... так странно. А с Сольгардом он не рискнул сражаться! Значит, твой муж сильнее!

— Не хочу я сильнее! Не хочу к нему...

— Он же сам Наместник! Вдруг у тебя получится домой отпроситься? Мы же рядом с Мельдой, ну что тут, полчаса на их быстром экипаже с одного берега на другой! А может, один из этих домов — его, и ты будешь нас видеть... Я иногда буду махать рукой, и думать, что ты на меня смотришь...

Всхлипнув, я закусила губу.

Нас прервала объёмистая тётушка Салли, приехавшая из пригорода специально на торжество. Я утонула на внушительной груди. У них с отцом это семейное, он тоже давно уже обзавёлся животиком. Я же надеялась, что пойду в маму и буду такой же стройной до старости.

Хотя... светит ли мне эта старость? Ведь неизвестно, что происходит с ниатари.

— Ох, красавица ты наша! — всплеснула руками Бетси, когда платье, наконец, было подогнано.

— Идёмте, идёмте, пусть невеста вкусит последние минутки одиночества, — поторапливала всех деятельная тётушка.

Признаться, не хотелось мне этого одиночества. В голове никак не укладывалось, что я вижу семью последний раз! Но традиция есть традиция, ничего не поделаешь.

Некоторое время я разглядывала себя в высоком старинном зеркале, отстранённо размышляя, что синий мне идёт. Хотя голубой был бы лучше под цвет глаз. И фиолетовый вполне хорош. А вот зелёный — совсем не мой цвет, я в нём бледная, словно после болезни...

— Эй, Иви, — Картер приоткрыл дверь для слуг, воровато огляделся и пробрался в мою комнату.

— Нельзя прерывать уединение невесты, это плохая примета, — пробормотала я, тем не менее крепко обхватив брата за шею. Так не хотелось его отпускать!

— Послушай, — зашептал он мне прямо в ухо. — Ни о чём не волнуйся. Я обо всём позабочусь.

— О чём ты? — с недоумением спросила я. Уже второй раз... это настораживало.

— Просто доверься мне, Иви. Всё будет хорошо.

— Я не понимаю.

— Просто доверься. Знай, что я не оставлю тебя. Только тсс. Никому ни слова. Хорошо?

— Но Картер... не делай глупостей, пожалуйста! Ты же знаешь, я ниатари. Предназначенная. Драххи... они не простят, если что-то...

ГЛАВА 5

Церемония была прекрасна! Всем, кроме жениха.

И тем сильнее нервировало, как на нас смотрят гости — словно бы я сорвала какой-то ценный приз или выигрыш в одной из тех игр, которыми мы коротали долгие зимние вечера в гостиной у камина.

«Наместник Эрсе! Как тебе повезло, Иви! Он же такой красавчик!»

Я не видела красавчика. Он был огромен — я даже не могла представить, что ночью вся эта громадина окажется сверху. Он же раздавит меня!

Хотя замечала, как заглядываются на него женщины постарше. Возможно, они знали о мужчинах нечто такое, чего мне пока понять не дано... Но определённо, без жениха или с другим, да хотя бы тем фиолетовым, церемония понравилась бы мне гораздо больше.

А этот поцелуй, мамочки! До чего горячие, настойчивые, властные у него губы! Мне пришлось несколько раз повторять себе, что теперь он имеет на меня полное право. На всю меня. Чтобы не оттолкнуть своего уже мужа. Не вытереть губы, желая забиться куда-нибудь... да хотя бы за спину отцу, который усиленно старался держать себя в руках и изображать спокойствие. Но я-то знала, какая тоска гложет его сердце.

После Храма мы вернулись в дом, где слуги под командованием Бетси накрыли столы. Прощальный обед, свадебный бал. С которого, впрочем, мы отбудем намного раньше гостей. Нам ещё проходить церемонию в Башне Драххов.

Я очень смутно помнила ту, предыдущую церемонию. Множество драххов и я в кругу, и жжение на запястье... Это был единственный раз, когда батюшке разрешили пересечь Мост. Но в Башню не впустили — представляю, как он извёлся, дожидаясь дочку и не смея возразить, не в силах ни на что повлиять.

Есть не хотелось. Но от мысли, что, возможно, это моя последняя нормальная еда, я отправляла в рот кусочек за кусочком. Кто знает, чем питаются эти не-люди?

Впрочем, покосившись на мужа обнаружила, что он вполне с удовольствием ест. И понадеялась, что в ближайшее время мне не придётся менять рацион.

Муж молчал. Я оглядывала родные и близкие с детства лица. Улыбающегося брата — он словно продолжал обещать, что всё исправит, хоть поговорить наедине у нас не выдалось больше возможности. Айрин, которую я не могла не пригласить. Тётушку Салли, по обыкновению что-то рассказывающую рядом сидящим. Батюшку с матушкой. Остальных родственников и знакомых — свадьбу с драххом никто не хотел пропустить.

Сами драххи не присутствовали, словно не поощряли людские обычаи. Они встретят нас за Мостом, чтобы провести свою церемонию на своей территории.

Поев, Эллинге положил приборы на тарелку, откинулся на спинку, оглядывая присутствующих. Опустив руку поправить платье, я ощутила прикосновение горячих пальцев. Вздрогнула.

Словно дожидаясь момента, музыканты завели совсем иную мелодию. Не ту, что играли во время застолья, а лёгкий, быстрый вальс новобрачных.

Все взгляды обратились к нам, заставляя краснеть, смущаться.

Муж поднялся. Придержал мой стул. Вывел на середину зала и властным жестом притянул меня к себе, уводя в танец.

Он на удивление легко, свободно вёл, на мгновение меня даже посетило желание отдаться на волю движений и ни о чём не думать, ничего не решать.

Татуировка горела — но не пекла и не краснела, словно успокоившись, определившись.

— Вы счастливы? — произнёс муж.

Я подняла на него взгляд. Издевается?!

— Как я могу быть счастлива, если до вчерашнего дня даже не знала... — взгляд Наместника помрачнел, и я осеклась.

— Не знали судьбу ниатари? — холодно уточнил он.

— Не знала вас!

— У вас будет возможность узнать, — может, он хотел успокоить, но обещание прозвучало для меня зловеще.

— Тогда я смогу ответить на ваш вопрос, — отозвалась я.

Похоже, мои слова его раздосадовали.

— И всё же будьте любезны хотя бы изобразить радость.

— Я и так делаю всё, чтобы облегчить родителям расставание. Ваши упрёки несправедливы.

Я действительно старалась улыбаться и ни в коем случае не хотела бы выглядеть несчастной и печальной! Они дали мне много, я выросла в любви, я знаю о своём долге. Но Сольгард словно чувствовал всё, что мучало меня изнутри. Сколько бы я ни улыбалась внешне. Как он может требовать от меня испытывать счастье?!

Потом со мной танцевал отец, украдкой смахивая слёзы. Брат — я всё ждала, что он прояснит своё обещание, но Картер молчал. Видимо, просто утешал меня тогда.

Спрашивать побоялась. И чтобы никто не услышал, и чтобы сохранить хоть малейшую надежду.

Хотелось верить, что если будет совсем плохо — он за мной придёт. Хотя я и понимала: это невозможно. Никто не может попасть на Драххан без официального пропуска и разрешения самого Наместника. Моего, хирры поберите, мужа.

Ох, да, приличные девушки же не ругаются. Тем более ниатари.

***

Я не хотела уезжать. Силы, как же я не хотела уезжать из дома, от родных и близких людей! Сколько отдала бы, чтобы остаться до конца свадебного бала, и снова ночевать в своей комнате, шептаться с Айрин, или сидеть в малой гостиной с Картером, разговаривая обо всём на свете!

Но этот жуткий мужчина, мой муж, не дал мне насладиться последним днём. Поднялся, поблагодарив лорда Оринго за гостеприимство и «чудесную дочь», взял меня за руку и повёл к экипажам.

Матушка осеняла счастливыми знаками, промокая слёзы. Батюшка старался скрыть эмоции, Картер хмуро кусал губы. Айрин всхлипывала, а её отец, лорд Врит Марак, наоборот кивал, улыбаясь. Пытался поддержать.

Все они оставались там, танцевать на моей свадьбе. Мои родные, моё прошлое. А впереди ждала неизвестность.

— Эллинге, — шепнула я уже в экипаже, глядя, как медленно, всё ускоряясь, удаляется наш особняк. — Вы позволите мне иногда видеться с родными?

Назвать его по имени было непривычно и боязно, а на «ты» — и вовсе страшно.

— Вы же знаете правила, — отозвался он, тоже не переходя к близкому обращению.

Вздохнув, я промолчала. Знаю. Хоть и не понимаю, но наверное, они для чего-то нужны.

ГЛАВА 6

Здесь не было холла — точнее, наверное, должен был быть, но не там, куда мы вошли. Что-то подхватило нас и потащило вверх.

Через минуту сквозь огромные прозрачные стены я смотрела с высоты на бурную Мельду и за неё, на мелкие отсюда домишки, почти игрушечные экипажи и недоступных теперь людей.

В доме Эллинге Сольгарда было просторно. И пусто. Нам не встретились ни охрана, ни слуги.

— Вы должны запомнить несколько правил, — произнёс муж, ведя меня странными комнатами без дверей.

Чужая мебель, чужие незнакомые предметы. Много стекла — казалось, все стены состоят из стекла, вот-вот кто-то заглянет внутрь... Но когда мы ехали, я видела, что в это стекло снаружи заглянуть нельзя. Ничего не видно.

— Во-первых, вы не можете выходить из дома без моего личного разрешения. Даже в сад.

Ну вот, начинается. Ограничения, контроль... и никакой нормальной жизни.

Меня немного потряхивало при мыслях о наступающей ночи. День клонился к закату, лучи струились в окна. Но Эллинге был на удивление серьёзен.

— Это важно, Илесс. Пожалуйста, услышьте и запомните. Никуда не выходить одной из дома. Без моего разрешения. Ничего не трогать вне вашей комнаты — это для вашей же безопасности. Некоторые приборы могут быть опасны. Некоторые предметы наполнены магией, которая их питает. И ни в коем случае, ни при каких условиях вы не должны покидать теперь Драххан.

— Но, — подняла я к нему лицо. Ни в коем случае? То есть мои надежды ещё хоть раз увидеться с родными...

Глаза Эллинге сделались холодными, почти ртутными — в них не осталось синевы, зато проступало серебро. И всё же я решилась задать вопрос:

— Но почему?

Я почти ожидала ответа в стиле «разве ниатари не учат беспрекословно слушаться мужа?». Однако Сольгард, наградив меня мрачным взглядом, отозвался:

— Ради вашей же безопасности. Сейчас Ленси поможет вам раздеться и... — показалось, голос его чуть дрогнул и сделался хриплым, — привести себя в порядок.

— Ленси? — произнесла я, чтобы хоть что-то спросить. Хоть немного оттянуть момент.

— Служанка, — кивнул муж.

Неужели я наконец-то увижу женщину-драхха? Никто и никогда их не видел, даже ходили слухи, что их и вовсе не существует... иначе для чего бы драххи женились на нас?

Но как такое возможно? Может быть, их просто тоже не выпускают с Драххана?

— Поздравляю, дх’эр Сольгард, ниатари! — немолодой, вполне доброжелательный голос заставил обернуться.

Откуда-то вышла пожилая женщина, невысокая, полная, но... женщина. Человек.

— Спасибо, — поблагодарила я, выискивая на её запястьях следы татуировки. Бывшая ниатари? Может, мать этого фиолетового? Говорят, драххи живут дольше людей, и возможно мой супруг решил поменять жену на молодую...

Теории, выстроившиеся в голове, разбились о совершенно пустые, открытые запястья служанки.

Значит, слуг из людей они тоже берут. Впрочем, все мы тут слуги, во что бы ни облекали драххи наши с ними отношения.

Завоеватели.

Острая неприязнь, обида за весь человеческий род и за свою судьбу, которой не могу распоряжаться, выстрелила в сердце и даже будто откликнулась в свадебном кольце.

Я глянула на него, но ничего не увидела.

Ноздри Сольгарда раздулись, словно он попытался принюхаться, и я поспешно обернулась к служанке. Улыбнулась.

— Идёмте, дорогая, я покажу вашу комнату, — она протянула мне руки. И добавила тихо, когда мы проходили мимо открытой лестницы, уходящей вниз. — Я думала, этот день никогда не настанет. Какое счастье!

Счастье?! Мы вынуждены сосуществовать, но как можно жить среди них, работать на них и считать счастьем то, что они забирают себе женщин!

Никогда этого не понимала. Только никто не стремился объяснить.

Я ниатари. Предназначенная. Но по доброй воле?!

Комната была великолепна. Чуть ли не единственная с дверью. Однако я с радостью променяла бы всё это великолепие на свою старую спальню в отчем доме. Особенно когда осознала, что это не моя комната — а наша с мужем. Отныне и навсегда общая.

Ленси бормотала, что дх’эр Наместник только вчера обустроил её, заказал всё самое дорогое и лучшее, вот этот ковёр под мои нежные ножки и вот это ложе...

Я молча улыбалась, пока она помогала расшнуровать платье, снять корсет и подъюбники.

Нас действительно воспитывают, заставляют заучивать тонны предписаний, обучают манерам и молчанию... которое мне всегда плохо давалось. Жаль, что ниатари выбирают не по характеру, а по силе — так говорил тот драхх, который время от времени приходил в наш храм, чтобы проверить меня. Я часто задавала неудобные вопросы, пока не поняла, что лучше молчать.

— Он хороший, — прошептала Ленси, наполняя мне ванную.

— Спасибо, — кивнула я, — дальше я сама.

Слушать о том, какой хороший мужчина, который совсем скоро придёт и сделает то... от чего хотелось закусить губу и разрыдаться, было выше моих сил.

В окно виднелась Мельда, словно насмешка, напоминала слова Айрин.

Так близко и так далеко...

***

Будь его воля, он забрал бы девушку сразу. Эллинге Сольгард не любил балы и все эти бесполезные развлечения. В его жизни давно уже не было им места.

Он забрал бы её домой, сделал бы сразу же своей, чтобы никто больше не мог претендовать на эту удивительную силу, которая возникла в мире Эрсе, когда Наместник уже ничего не ждал.

Но она выглядела такой молодой, цветущей, ей так хотелось праздника, свадьбы...

И в её глазах он видел страх. Отвращение и страх. Он и без того поторопился. Нужно было дать Иви этот день, время проститься с семьёй, с прежней жизнью. А может, и вообще с жизнью.

И вот теперь он стоял у двери в спальню, — свою собственную спальню! — впервые за долгое время ощущая неуверенность.

Он должен сделать её своей. Сегодня, сейчас. Он видел, как реагировали на неё все эти молодые драххи. И слышал, как на них реагировал её узор Прада.

ГЛАВА 7

С утра я немного пришла в себя. Муж оказался не таким уж и монстром, требовать исполнения долга не стал. Даже успокаивал. И голос у него не такой уж страшный... Даже мягкий.

Всю ночь он обнимал меня, но когда проснулась, в комнате его уже не было.

Зато в гардеробной обнаружились мои платья и прочие вещи, которые мы с родителями собирали мне в приданое.

Платья уже были развешаны — среди них я заметила несколько новых, явно заказанных мужем. Совсем не таких, к каким привыкла: тонких, коротких, и в то же время очень красивых. Непривычно красивых.

Я разобрала ларь с личными вещами, втайне надеясь найти послание от Картера — но ничего не обнаружила.

Дверь отворилась, пропуская Ленси:

— Идёмте, я провожу вас на завтрак. Дх’эры Эллинге и Сгерр уже ждут вас.

Вздрогнув, я глянула в зеркало, желая поправить одежду. Может, нужно было надеть платье из тех, что приобрёл для меня муж? Но я пока не готова была принимать его подарки.

Вчера я вела себя... вовсе не так, как положено ниатари. Мне ведь рассказывали и о первой ночи, и о том, что женщине следует делать, чтобы порадовать супруга.

Смущение вперемешку с благодарностью клубились в груди. Я была рада, что Эллинге даст мне немного времени.

Ленси вывела меня к той самой открытой лестнице. По ней мы спустились на этаж ниже и оказались в великолепном столовом зале. Со всех сторон просматривались горизонты — дальние людские домики, Мельда и Белый Мост с одной стороны, соседние стеклянные башни других драххов, редкие чёрные Башни их храмов. И тонкая, едва различимая ленточка Лируры, которую пересекала полоска Чёрного Моста.

Муж поднялся. Проводил меня к креслу рядом со своим. Даже решил поухаживать лично, накладывая вполне приятную на вид еду.

Это было невыносимо. Казалось, я сгораю в огне взглядов, которые бросал на меня фиолетовый. Его ноздри раздувались, глаза сужались, зрачки то и дело вытягивались в вертикальные щёлки.

Эллинге ел невозмутимо, но я ощущала его молчаливую защиту. Была уверена: стоит Сгерру сделать хоть один неосторожный жест, и лететь ему без крыльев с самой крыши башни.

— Как прошёл первый день вашей замужней жизни? — спросил он у меня, и я лишь с усилием воли заставила себя не смутиться. Хорошо, хоть не про ночь спрашивал. Но намёк так и витал в воздухе.

— Благодарю, всё превосходно, — отозвалась, чуть склонив голову, как требовали приличия. — А вы подобрали себе подходящую ниатари?

— Таких, как вы, больше нет... к сожалению, — откликнулся Сгерр.

Бросив на него хмурый взгляд, Эллинге выдал:

— Несколько пар всё же нашли друг друга на балу в доме Сиама Оринго.

— Вы не велели мне создавать пару без вашего дозволения, отец.

Похоже, мой муж стремился контролировать решительно всё. Даже выбор собственного сына.

Остаток завтрака прошёл в тишине, нарушаемой редкими натянутыми фразами.

Не выдержав, я покинула мужчин раньше. Наверное, со временем смогу это принять, но сейчас видеть обоих было безумно тяжело.

Поднявшись по лестнице, обошла этаж. В противоположной от спальни стороне обнаружила ещё одну лесенку, на этот раз узкую, увитую растениями. Ведущую вверх.

— Зимний сад, — раздался сзади голос Эллинге, и я вздрогнула.

Он смотрел наверх, туда, куда убегали ступени.

— Вы можете бывать там, сколько захотите, но, пожалуйста, не выходите на крышу.

— И я до конца жизни буду жить в... темнице? — вырвалось.

— Пока да, — отрезал муж.

Сольгард был одет в синий, под цвет волос и глаз, костюм. Волосы забраны в хвост, на пальце поблёскивало единственное украшение — обручальное кольцо.

— Дела вынуждают меня поехать на ту сторону Инемара, — произнёс, словно отвечая на невысказанный вопрос.

— Свадьба оказалась настолько неожиданной, что вы не сумели их отменить? — усмехнулась я.

Видимо, от того, что ни смерть, ни консуммация мне прямо сейчас не грозили, немного осмелела. Картер частенько говаривал, что за мой язык быть мне поротой своим будущим мужем-драххом. Надеюсь, шутил.

— Именно, — не стал отпираться муж, натягивая тонкие тёмные перчатки.

Засмотревшись на широкие мужские ладони, кисти с длинными, сильными пальцами, я едва не упустила нить разговора.

— Пожалуйста, Иви. Не выходи никуда. Ради твоего же блага.

— Вы... едете вместе со Сгерром?

— Он не побеспокоит тебя, — лицо мужа заметно помрачнело. Я благодарно улыбнулась. Даже хотелось остаться одной, собраться с мыслями.

Эллинге сделал шаг ко мне. Наклонился, и я машинально подставила ему щёку.

От него исходил едва уловимый, чуть терпкий запах, неожиданно показавшийся приятным. Почему-то вспомнилось, как обнимал меня всю ночь, не пытаясь... ничего.

Словно что-то почувствовав, он подался вперёд, не сводя взгляда с моих губ. Я инстинктивно отвернулась.

Развернувшись, муж направился к тому странному столбу, внутри которого мы поднимались, словно бы в потоке воздуха. Рано или поздно я научусь им пользоваться.

А сейчас приступила к исследованию своих покоев. Весьма внушительных, к слову сказать.

Запрет трогать предметы, большинство из которых оказались мне незнакомы, заставил поумерить прыть. Остаться без пальцев или спровоцировать какой-нибудь взрыв не хотелось — о «приборах» драххов ходили самые разные легенды.

Поэтому, побродив по огромным пустынным территориям с прозрачными стенами, я отправилась в зимний сад.

Он занимал последний этаж, лесенка поднималась дальше на крышу, но ослушаться мужа я пока не рискнула. Разберусь, что тут к чему и почему мне нельзя покидать Драххан. А там, может...

Ох, Картер. Ты посеял совсем неподобающие мысли в моей душе.

Сад был великолепен. Окружён такими же прозрачными стенами, за которыми открывались те же невероятные виды. Высота, признаться, пугала.

Везде благоухали любовно высаженные растения — где в горшках, где прямо в полу, у небольшого искусственного пруда с водопадом. Многие из них оказались незнакомы, словно они и вовсе не из нашего мира.

ГЛАВА 8

Я попыталась закричать, но его губы тут же перекрыли мне кислород.

Они впивались и впивались, словно пытаясь вытянуть из меня саму жизнь. Всю мою силу, всю эту непонятную Прада, или Инье, или как там её!

Когда-то мы с Айрин шептались о первых поцелуях, и я представляла себе... совсем не это. Не с драххами, не так...

Я вырывалась, пыталась закричать, но Сгерр легко, почти играясь удерживал меня, не давая продохнуть, проталкивая в рот свой язык. Услышала, как рвётся бельё, его рука скользнула выше.

— Да тихо ты! — прошипел он, глаза сделались тёмными, прямо как у Эллинге в первый день. Даже зрачков не различить.

Из него исходила сила. Мощная, могучая, почти такая же, как у мужа — только сейчас она была направлена на меня, и я слишком это чувствовала. Она заставляла покориться, отдаться на волю победителя, но я продолжала сопротивляться, как могла.

Вдруг пространство заполнил странный гул, я кожей ощущала приближение чего-то могучего и страшного... С диким звоном вылетели несколько стёкол. Раздался низкий, леденящий душу рык.

Что там происходит, мне не было видно, но Сгерр резко дёрнулся, поднял голову. Лицо исказилось. Я снова попыталась его оттолкнуть, по телу бежал озноб, смешанный с ужасом.

Фиолетовый вскочил, и его моментально смело чем-то мощным. Я увидела лишь тёмный росчерк смазанного в пространстве движения. Глухой удар, и фиолетовый улетел через весь зимний сад, смяв несколько местных кустов.

Вскочив, чтобы бежать, я едва не врезалась в мощную грудь возникшего прямо передо мной Эллинге Сольгарда.

Лицо перекошено, глаза бешено сверкают. Драхх подался ко мне, я отшатнулась, не представляя, чего ожидать.

Тело сотрясала дрожь, зубы стучали, с платья свисали оборванные кружева.

Но он очень мягко, осторожно обхватил меня руками. Прижал к себе, зарылся носом в волосы, вдыхая запах. Или обнюхивая?

— Прости, — пробормотал.

— За что? — изумилась я.

— За то, что не защитил. Сейчас...

Отпустив меня, муж быстрым шагом подошёл к поднявшемуся Сгерру. Что-то сказал, тихо, но грозно — я не слышала слов, но уже один тон заставлял кровь стыть в жилах.

Обхватила себя за плечи руками. Слёз не было, только зубы сводило от пережитого.

Сгерр бросился к лестнице на крышу.

Эллинге возвратился. Подхватил меня на руки: в разбитые стёкла врывался ветер, заставляя гнуться цветы и деревца. Сделалось холодно, совсем неуютно.

Муж развернулся и направился к другой лестнице. Вниз.

В спальню.

Неужели он передумает, решит больше не давать мне времени?!

Сольгард отворил дверь, положил меня на кровать.

Меня всё ещё потряхивало. Муж всмотрелся в мои глаза, распрямился.

— Я сейчас, — произнёс, разворачиваясь к двери.

Несколько мгновений я смотрела ему вслед. Бросилась в ванную умыться. В гардеробную переодеться.

Проклятые драххи! Мнят себя хозяевами Эрсе, считают, что могут распоряжаться нашими женщинами, словно трофеями!

Благодарность за спасение от Сгерра смешивалась с ещё более острым страхом. Что сделает сам Эллинге? Как сказал фиолетовый, обязательно закончит начатое, чтобы никто больше не претендовал на ценный приз?

Или они так и будут перетягивать меня друг у друга, в угоду своим собственным распрям? Вдруг и муж прямо сейчас решит сделать меня своей, лишь бы не досталась его сыну?

А тогда? Можно ли мне будет выходить?

Обдумать мысль я не успела: Сольгард вернулся. Опустился на кровать, разглядывая меня. В его глазах полыхал тёмный гнев — я бы посочувствовала Сгерру, если бы была способна после того, что он сделал.

Какое-то время оглядывала мужа, непроизвольно выискивая следы драки или расправы. Но ничего не увидела.

Спрашивать побоялась.

— Ты ему сказала, что я подожду? — внезапно проговорил Эллинге, подходя.

Ну вот и всё. Вот и закончилась доброта моего мужа. Доброта драхха, смешно.

— Пожалуйста... — пробормотала я, непроизвольно отступив от кровати.

— Я обещал, — склонил он голову. Едва улыбнулся: — Придётся не оставлять тебя одну.

Сольгард не стал наступать на меня, но глаза его оставались всё такими же тёмными, мрачными.

— Он говорил... о загубленных девушках.

— Ты готова слушать его. Доверять ему. Он всё же нравится тебе? Жалеешь, что я прервал вас?

— Нет, боже, конечно нет! Он не посчитался со мной, хотел взять силой! Я рада, что не вышла замуж за него! — воскликнула я искренне.

— Тогда почему? — требовательно спросил Эллинге. — Неужели я хуже любого другого драхха, который мог достаться тебе в мужья?

— Хуже? Откуда мне знать? Надеюсь, нет. Но вы все... вы пришли на наши земли, понастроили свои города и правите нами! Позволяя людям думать, будто их парламент хоть что-то решает... Забираете ниатари... почему, почему нам нельзя видеться с родными?

— Ты не понимаешь, — пробормотал он глухо.

— Так объясни!

— Я не могу.

После всего пережитого я не была в силах справиться с собой, с эмоциями, застарелой ненавистью, обидой, неприязнью. Мне столько лет внушали, что я должна! Должна отдать свою жизнь, желания, стремления не-человеку.

— Конечно, не можешь! Когда люди пытались бороться с вами, вы натравили на них чудовищных хирров и заставили подчиниться!

— Ты не понимаешь, что говоришь! — выкрикнул Эллинге. Впервые я видела его таким разгорячённым, словно он и сам верил в то, в чём пытался убедить меня.

— Но объяснять ты не станешь. Правда?

— Вот какого ты мнения обо мне, — пробормотал он. И вдруг яростно добавил: — Я добьюсь, ты полюбишь меня!

— Я никогда не смогу тебя полюбить. Но постараюсь... привыкнуть. Исполню долг. Я не желаю зла своему народу.

— И на том спасибо, — криво усмехнулся он.

— Зачем тебе моя любовь? — не выдержала, меня по-прежнему трясло. — Ты сам понятия не имеешь, кто я! Почему ты вообще обратил на меня внимание? Что за чудовище способно отобрать жену у собственного сына?

ГЛАВА 9

От осознания сердце застучало, я чуть сбилась с ритма.

— Устала? — сразу же заметил Сольгар.

— На балах между танцами обычно перерывы, — отозвалась я, стараясь скрыть волнение.

После всего, что я ему высказала!

Не представляла, как на это реагировать.

Если бы он так же станцевал со мной на моём собственном балу, на моём совершеннолетии, когда я ждала, кто же достанется в мужья... Может, я и не стала бы бояться.

Но сейчас... Он не пытался меня принудить, и в то же время будто бы давал понять, что не собирается больше ждать.

Муж направился к небольшому хрустальному столику, на котором расположилась бутыль с вином и бокалы.

И это продумал! И здесь приготовился!

Проводил меня в кресло. Налил, опустился в соседнее.

Я осторожно попробовала незнакомый напиток, в глубине души побаиваясь, не лишит ли он меня сил, или разума. Чуть пригубила, перекатывая привкус на языке.

Эллинге не настаивал. Принялся расспрашивать о жизни, о детстве.

Я с удовольствием припоминала проделки брата и ночные посиделки с Айрин. Хотела расспросить его, но помнила запрет в предписаниях. Надеялась, что сам расскажет... Однако муж пока предпочитал слушать. Смотреть глубокими синими глазами, зрачки которых то и дело превращались в щёлку.

Потом мы снова танцевали. До самого ужина.

А после ужина Сольгард опять куда-то ушёл, оставив меня в лёгком недоумении.

Нет, я была рада, что дальше танцев не пошло. Просто не понимала.

Он ходит к женщине?

Казалось бы, это не должно меня задевать. Пусть ходит. Особенно если сами женщины не пострадают.

И всё же задевало. Он же мой муж!

— У тебя есть любовница? — не удержалась я, когда он снова возвратился ночью.

Эллинге промолчал, я обернулась, не представляя, что увижу в его глазах.

— Это ревность? — уголок его рта скользнул вверх.

— Нет! — воскликнула я. — Просто Сгерр говорил, и...

— Сгерр-рр! — прорычал Сольгард, резко помрачнев. Опрокинул меня, навис сверху, впившись взглядом в глаза.

— Я переживаю за девушек! — выпалила я. — Вы можете спать только с ниатари!

— Но некоторые ниатари не спешат исполнить свой долг, — хмыкнул Эллинге.

На миг мне показалось, в его лице промелькнула улыбка, и в следующий муж склонился надо мной:

— Ты готова, ниатари?

— Ох, нет, — пробормотала я, и он сразу же выпустил меня.

— Тогда спокойной ночи.

Вот так просто?

Эллинге отвернулся. Какое-то время я смотрела на него, потом ворочалась. Потом попыталась уснуть.

В ту ночь я долго наблюдала, как по небу ползёт Луна, как наступает восход, и, наверное, под самый рассвет только задремала.

На утро стёкла чуть притемнялись, чтобы яркое солнце не слепило глаза.

Сольгард не будил, и завтрак я пропустила. Вышла уже к обеду, который уже ожидал на столе. И муж ждал в столовом зале на своём месте.

Ничего не сказал, поднялся навстречу. Придержал стул.

— Мы одни? — спросила я.

— Сейчас — да, — кивнул Эллинге, открывая крышку супницы. — Рыбный. Будешь?

— Буду, — согласилась я, придвигая тарелку.

— Ты предпочла бы дом, полный слуг?

— Я привыкла к слугам, — осторожно отозвалась я. — И... признаться, думала, ты теперь на каждом этаже выставишь охрану.

Не то чтобы я действительно так думала... просто хотелось понять, сколько драххов за мной присматривает.

— Охрану, — мрачно хмыкнул Эллинге. — Пока ты не станешь моей полноценной женой, никаких других драххов рядом с тобой не будет. Без меня.

Так он это как-то сказал, что мне стало не по себе.

— Ты не боялся оставить рядом со мной паладинов... в первый день.

— А теперь не оставлю, — отрезал он.

Ведь он Наместник Эрсе, стрельнула мысль. У него наверняка есть враги.

Неужели он живёт, никому не доверяя?

Даже собственный преемник, и на того положиться нельзя...

И как же я рада, что Сгерр Сольгарду не сын!

— Даже Ленси не видно, — перевела я тему.

Эллинге приподнял бровь, и я пояснила:

— Но столы исправно накрыты.

— Большинство драххов живут без служанок, — откликнулся он. — Сами готовят.

— И ты тоже умеешь готовить? — удивилась я.

— Не похоже? — хмыкнул он.

— Ну... — смутилась я. — У Наместника слишком много дел...

— Много, — согласился он. — Потому и пришлось взять Ленси. Но мало кто готов положиться на людей. Да и кухонные приборы у нас не такие, как у вас.

— Я... могла бы попробовать их изучить, — отозвалась.

Муж снова приподнял бровь, со странным выражением недоверия и одобрения.

— Что ж, я покажу тебе, если действительно интересно.

Ещё как интересно! Понять, что движет драххами, откуда такое количество запретов, почему они не женятся на собственных женщинах. Возможно, если бы люди всё это знали, если бы могли сравниться в силе, не позволили бы себя захватить?

Конечно, я не собиралась показывать свои истинные побуждения. Ответила осторожно:

— Интересно. Я думала, вы специально скрываете их от нас.

— Скрываем? — удивился он. — Драххи пытались научить людей, но люди тяжело оставляли свои традиции, не хотели перенимать чужие. К тому же, чтобы управляться с нашими приборами, нужна сила Прада, которая у вас встречается очень редко и почти не развита.

— Возможно, если бы вы пришли как друзья, а не завоеватели, обмен опытом произошёл бы легче.

— Опытом, — хмыкнул муж, словно намекая, что у нас нет такого опыта, который мог бы им понадобиться. И вдруг сообщил: — Сегодня я оставлю тебя после обеда.

Я испуганно подняла глаза, всё ещё помня поползновения Сгерра.

— Не бойся, — словно почувствовал Сольгард. — Он поедет со мной. На свадьбу. Одного из моих дальних родственников. Я буду только в Башне, — добавил, словно желая убедить, что не станет без меня веселиться.

ГЛАВА 10

Однако вернулся Эллинге поздно — когда я уже спала, а не просто притворялась. Услышала только, как он лёг рядом. Ощутила на себе его взгляд, руку, едва касавшуюся кожи. Звук, словно вдохнул запах волос.

А на следующий день к нам прибыли Улина с Краффом.

Я проснулась раньше мужа. Какое-то время рассматривала его — сильные мышцы плеч, словно перевитые венами. Упругий живот, согнутую ногу, выбившуюся из-под одеяла. Так хотелось прикоснуться, рассмотреть...

Но я поспешила покинуть опасную территорию.

Мне начинало нравиться это шаткое равновесие, выдержка, с какой он соблюдает обещание. Даже то, что он действительно решил ухаживать за мной, эти танцы, объятия, поцелуй...

В душе пробуждалось предвкушение, и хотелось продлить его.

Сольгард столько делал ради меня. Это противоречило всему, что я знала о драххах. Но я прекрасно помнила его слова, всё, чему меня учили. Ему просто подошёл мой узор. Я единственная, кто может родить ему ребёнка.

Но они, драххи, лишили нас права выбора. Они пришли на наши земли и воюют за наших женщин, оставляя свои узоры. Навсегда разлучают с родными.

И пока он готов идти на уступки, возможно, мне удастся выяснить как можно больше.

Эллинге не звал гостей наверх — наоборот, спустил меня тем самым непонятным способом вниз, на второй этаж, где обнаружилась ещё одна столовая. На этот раз очевидно, что для приёмов: уют уступал место пышности и богатству.

Она была огромной, но всё же залы не перетекали один в другой, как на верхних этажах. Виднелись вполне плотные стены с дверями, которые разъезжались будто сами по себе. Всё в той же синей гамме, словно на каждом шагу напоминая, что это цвет Наместника. Его Манье.

Улина с Краффом вошли снизу, с открытой лестницы. Я несколько мгновений глядела на изящные стеклянные перила, пытаясь усмирить незваные мысли.

Лестница вниз. Где-то там наверняка находится выход.

Свобода!

Острое желание сорваться с места, вырваться из этой хирровой клетки на какие-то сумасшедшие мгновения захлестнуло. Я буквально заставила себя расслабиться, выдать комплимент бархатному синему платью Улины.

Она вернула моему красному: я как-то не подумала, что тоже стоит приодеться в цвета мужа. И хорошо, были бы с ней слишком похожи.

Улина окинула зал таким взглядом, словно сравнивала с покоями Краффа. Не в пользу последнего.

— Как же я рада вас видеть! — сжала я её руки.

Действительно, осознание, что я всё-таки не одна, что хоть изредка нам можно будет видеться, приятно грело. А ещё опровержение смутных страхов, что после первой брачной ночи женщина может и не проснуться...

— И я рада побывать в вашем доме, — улыбнулась она в ответ.

Сам же Крафф Иссурд, казалось, смотрел исключительно на меня. Ноздри его странно раздувались... а взгляд Эллинге всё больше мрачнел.

Не успели мы разместиться за столом, как одна из раздвижных дверей вдруг отворилась, впуская фиолетового Сгерра.

Помесь смущения, неприязни, почти ненависти заполнила меня изнутри и едва не вылилась румянцем на щёки. Как он посмел явиться! После всего? После того, что муж наверняка его прогнал!

Глаза Эллинге потемнели.

— Звали?

— Я звал тебя вечером.

— Вечером я...

Эллинге резко поднялся, царапнув стулом по гладкому тёмному полу.

— Прошу простить, — кивнул нам. Обернулся к преемнику: — Идём.

Несколько секунд я смотрела им вслед, недоумевая, для чего Сольгард снова позвал его в свой дом? Почему Сгерр может так свободно сюда заходить? Пока от этих мыслей не отвлёк голос Улины:

— А у нас есть такой экран, через который Крафф общается со своим отцом.

У нас... У Эллинге было множество экранов и не только, но я не могла, не чувствовала себя в праве называть их «нашими». А Улина, похоже, вполне органично влилась в роль хозяйки и почти наслаждалась ею.

Может, и мне брать с неё пример?

Я с недоумением осознала, что меня уже не так пугает необходимость обратиться к Наместнику с вопросом, просьбой. Может даже, он не разозлится на отступление от предписаний, если я осторожно начну расспрашивать...

Всё равно долго не удастся увиливать от супружеских обязанностей.

Впрочем, пока муж не требует, я не готова была предлагать ему первой. Ждёт — и хорошо. Просто отлично. Пока он не претендует на моё тело... пока готов повременить, нужно использовать шансы по максимуму.

У меня есть время выяснить как можно больше, и, возможно... возможно освободиться. Сбежать.

И, может быть, выйти замуж за нормального мужчину... закрыв глаза на страшные суеверия о проклятиях.

Эта мысль давно уже прорастала изнутри, но появление Улины почему-то подтолкнуло её к поверхности.

— Когда Крафф коснулся ко мне, — произнесла Улина, снова прерывая молчание, и даже взяла мужа под руку, — узор вспыхнул так ярко! Я никогда не видела, чтобы татуировка так ярко горела!

Кажется, я видела. Но не стала напоминать ей, за кого боролся её супруг. Может, она искренне считала, что у неё всё лучше, а может, хотела убедить в этом нас. Крафф тоже поморщился, но промолчал.

— А какая была свадьба! Жаль, вас не было! — продолжала заливаться Улина.

— Мне тоже жаль, что вы на моей не были, — вернула я любезность.

— Дх’эр Сольгард вызвал для всех самодвижущиеся экипажи, — зачем-то поддакнул мне Крафф, выпуская её руку.

Улина глянула с некоторым разочарованием, после улыбнулась:

— Я рада, что мы сможем дружить.

— Я тоже рада, — отозвалась я.

— Мне... нужно привести себя в порядок. С вашего позволения, — Улина поднялась окидывая взглядом пространство явно в поисках.

— Туда, — направил Иссурд, который, похоже, ориентировался в доме Наместника лучше меня.

Я надеялась, что он пойдёт проводить жену, но он лишь подошёл ко мне, не отводя взгляда.

— Иви, — произнёс синий, беря мою руку.

ГЛАВА 11

Я на всякий случай поднялась, насторожившись.

— Драххи чувствуют девственность, — не стал ходить вокруг да около Сольгард. — Когда-то давно, когда право выбора принадлежало нашим женщинам, мужчины могли сражаться за них, пока они не отдавали свою честь... раз и навсегда своему избраннику. Ситуация давно изменилась, мы уже не в нашем мире. Но драххи всё ещё считают себя вправе сражаться за девушку... пока от неё пахнет невинностью.

— Как удобно! О том, что выбирает женщина, вы предпочли забыть. А о том, чтобы сражаться, в том числе и с самой женщиной, прекрасно помните!

Взгляд Эллинге помрачнел:

— Ты хочешь, чтобы я наказал Сгерра?

— А сам ты не считаешь, что он этого заслуживает?

— Другого преемника у меня пока нет. Он нужен мне, чтобы... Нужен.

— Расскажи, — попросила я.

— Нет, — отозвался он.

Снова такое резкое, категоричное «нет»! Будто не этот же мужчина обещал мне мягким, почти ласковым шёпотом, что будет нежен... Не обнимал, осторожно прикасаясь рукой с татуировкой к приборам, которые начинали тихо жужжать.

Эти слова, голос до сих пор стояли у меня в ушах.

Нас прервал сигнал, раздавшийся у Эллинге в одежде. Муж раздражённо вытащил из кармана брюк небольшой экран, глянул и помрачнел.

Активировал, переходя на незнакомый, шипящий язык. Из всего я разобрала только «Инемар» и «Мабар», но не была уверена, что это названия наших городов, а не игра звуков.

Осознав, что ничего не пойму, поспешила покинуть его. Вдруг не станет продолжать разговор. Хотя бы сегодня.

Но муж нагнал меня у бассейна с водопадом.

Сначала услышала его шаги, после рука коснулась плеча, и я замерла, остановившись.

— Убегаешь? — мне не удалось разобраться в тоне и почему-то страшно стало повернуться.

— Решила не мешать, — пробормотала.

Эллинге обошёл меня впереди, приподнял лицо за подбородок.

— Так... Крафф с Улиной больше не будут нас навещать? — поспешила я задать вопрос первой.

— Ты расстроена?

Глаза Эллинге полыхнули, я на миг растерялась, не зная, что сказать.

— Конечно. Хотелось бы... подружиться.

— Улина будет. Крафф нет.

— Спасибо, — кивнула я.

Муж несколько мгновений вглядывался в мои глаза, словно пытаясь понять, действительно ли я не желаю встречаться с Иссурдом.

Вспомнились его же слова. Женщина отдавала честь раз и навсегда... Неужели это означает, что я тоже могу выбрать? И он не стал бы преследовать меня? Пришлось бы смириться? Или всё-таки отомстил бы?

— Научить тебя пользоваться экраном? — неожиданно смягчился муж. — Ты сможешь с ней общаться.

Я мимо воли радостно улыбнулась. Общаться! А ведь у отца в парламенте тоже должны быть такие экраны, он когда-то нам о них рассказывал! Конечно, заправляют ими драххи, но, возможно, я хоть так смогу увидеться с ним, передать весточку...

Эллинге подвёл меня к одному из экранов здесь же, в саду. Несколько минут рассказывал, куда прикасаться и как связываться. Это оказалось не сложно, главное, лишь бы татуировка отзывалась. Без этой странной энергии — не включить, как и с остальными приборами.

Снова горячие прикосновения, дыхание на моей щеке. Я понимала, что больше отсрочки он мне не даст, но отчаянно цеплялась за любую соломинку.

Пальцы коснулись узора на тёмном экране, татуировка привычно сверкнула серебром. Рука больше не болела, не краснела — мне даже начинал нравиться этот вплетённый в кожу рисунок, который раньше скорее раздражал.

Экран отозвался, появились незнакомые значки.

— Ну, смотри, найдёшь нужный? — улыбнулся муж.

Я пригляделась. Вот это похоже на миниатюру парламента, вот тут — какой-то кабинет. Небольшое изображение шатенки, пожалуй, можно было бы соотнести с Улиной, но меня привлекло другое — крошечная картинка незнакомой женщины.

Эллинге давал мне возможность экспериментировать, и я решила её использовать. Несколько минут колебалась с рукой, зависшей над экраном. Муж терпеливо ждал.

Решившись, коснулась того, второго изображения.

Экран залил свет, потом проявилась незнакомка. Молодая — ненамного старше меня самой. И чем-то отдалённо похожая на Эллинге.

А ещё — она была в одной из стеклянных башен. И судя по синей гамме, возможно, даже в этой самой.

Провела ладонями по выпуклому животу:

— И помни, что я люблю тебя, сынок...

Сольгард резко дёрнулся. Выключил экран. Несколько секунд стоял опустив голову.

— Кто это? — пробормотала я.

Он промолчал, и, разрываемая догадками одна страшнее другой, я выпалила:

— Тоже твоя ниатари?

— Разве ты слышала, чтобы я был женат? — развернулся он резко.

— Я вообще о тебе почти ничего не слышала.

Он молчал, по скулам пробежали желваки.

Да, он уверял, что я единственная, но... но почему я должна верить? Когда он ничего не рассказывает мне!

— Это моя мать.

— Что... с ней случилось? — прошептала я, предчувствуя ответ.

— Умерла.

— А отец?

— Тоже.

— Мне жаль, — я ощутила, что расспрашивать не стоит. Хотя хотелось почти нестерпимо.

Эллинге повелительным жестом повернул к себе моё лицо:

— Ты же понимаешь, что ты теперь моя жена?

— Понимаю.

— Драххи... не оставят тебя в покое, пока...

— Что-то мало у них почтения к Наместнику, — вырвалось у меня.

Глаза Эллинге сузились, полыхнули тьмой и серебром.

— Это древние могучие инстинкты наших... мужчин, — он на миг запнулся, словно хотел сказать что-то другое.

Не мужчин. Того, что живёт внутри них. О чём упоминал Сгерр. Того, что ворвалось в зимний сад, сокрушив стеклянные стены.

Зверя.

Мне стало так страшно, как, наверное, никогда не бывало.

И до безумия хотелось ошибиться!

Чуждые нашему миру пришельцы. Завоеватели.

— Когда они вступают в силу, условности и сословия перестают иметь значение. Границы размываются. Мне хотелось бы спокойно оставлять тебя.

ГЛАВА 12

Вечерние лучи пронизывали весь зимний сад, играли в воде бассейна. Всё вокруг, изнутри и снаружи, казалось безмятежным. Небо, солнце, теряющийся в лёгкой дымке второй берег Мельды.

Оглядевшись и никого не увидев, я направилась вверх.

Лесенка заканчивалась у стеклянной непрозрачной двери. Я остановилась, осторожно толкнула. Дверь не поддалась.

Я уже готовилась разочарованно отойти: разумеется, муж не стал бы рисковать, перестраховался. Запер.

Но вдруг узор на моей татуировке засиял, и такой же засиял на замке в двери.

И она отворилась.

Работает! Получается, я могу активировать любой прибор, всё, что имеется у Эллинге? Ох, до чего же мне это нравилось!

И до чего же хорошо было на воздухе! Ветер ласкал истосковавшуюся по нему кожу, последние тёплые лучи приятно скользили по лицу и рукам. В воздухе витали непривычные запахи Драххана, слышались дальние голоса, гудение машин...

Я с наслаждением вдохнула полной грудью, огляделась.

Часть крыши тоже была отдана под сад — открытый, цветущий сейчас, в тёплом летнем воздухе.

Прошлась под растениями — здесь, в отличие от внутреннего, почти все были нашими, родными, с Эрсе. Благоухали цветы, кое-где сама собой текла вода, поливая.

Примерно посередине крыши возвышались закрытые помещения — не знаю, для чего они были нужны, наверное, какие-нибудь складские или технические. Двери оказались плотно затворены, но я не стала пытаться открыть. Запрет про приборы ещё ясно помнился.

Осторожно завернула за надстройку и замерла.

Вторая часть крыши была пустой, и на ней стояли несколько незнакомых самодвижущихся экипажей.

Но ведь Эллинге ездил на другом? Подъезжал на нём снизу?

А эти, значит, летают?

Я с любопытством приблизилась к ближайшему. Дверца сама собой поднялась, узор снова полыхнул.

Несколько мгновений я стояла, разрываясь между любопытством и осторожностью. Но первое победило, и я аккуратно забралась внутрь.

Острое, просто нестерпимое желание взмыть в небо и бежать, бежать отсюда как можно дальше захлестнуло, унося от всего, чему меня учили с десяти лет.

Останавливало только то, что я понятия не имела, как управлять этой махиной.

Хотя вот здесь, похоже, включение... Вообще все символы очень близки к тем, что я уже видела на других приборах и экране. Побольше бы расспросить, разузнать...

На какое-то время я погрузилась в мечты. Ведь есть где-то место без драххов?

Хотя и понимала, что муж этого так не оставит. Найдёт, вернёт.

И тогда уж точно ждать не станет.

С сожалением вздохнув, я собиралась выйти, как из-за строения в центре раздался грозный рычащий звук.

Эллинге? Вернулся?!

Я поскорее выскочила из экипажа, дверь каким-то чудом начала медленно опускаться, а я бросилась к ближайшей стене.

Встречаться со зверем не хотелось.

И что-то было не так.

Раньше, чем услышала шаги, чем увидела выходящего мужчину поняла: это не Сольгард. Не муж.

— Илесс! — позвал тихий голос Краффа.

Я попятилась, отходя, прислушиваясь.

Он молчал. Я часто оглядывалась, не понимая, с какой стороны он появится.

Шаг. Ещё шаг. Нервы взвелись курком, я вся обратилась в слух.

И всё равно вздрогнула, когда сзади обхватили горячие руки.

Как же хирровы драххи умеют передвигаться!

И чуют наш запах своими паршивыми носами!

— Следил за мной? — я дёрнулась вырваться.

— Нет. Да. Иви!

Он развернул меня к себе, глаза горели так... ох, никогда я не видела, чтобы у мужчины так горели глаза при виде меня!

Даже у Сольгарда.

Он сам говорил, что я нужна ему, потому что единственная. Не отрицал, что не любит.

А Крафф... сколько страсти было в его взгляде! Сожаления, боли, муки!

— Иви, — он прижал меня к себе. — Если бы я только знал...

— Ты не смог бы сражаться с Эллинге, — пробормотала я.

Он помрачнел:

— Сгерр обманул меня! Обманул всех! Я не уступаю ему по силе...

Уступаешь, Крафф. Уверена, иначе Сольгард выбрал бы преемником тебя. Своего пусть дальнего, но родственника.

Я промолчала, решив пощадить чувства мужчины.

Но он мои щадить не стал:

— Я люблю тебя, Иви. Ты нужна мне.

— У тебя есть жена.

— Я не знаю, по какой причине Сольгард женился на тебе... Зачем и для кого держит тебя, почему никого не подпускает и не пользуется сам...

— Пользуется?!

Да что с этими драххами!

— Прости, — он вдруг опустился на колени, обхватив меня за бёдра. Ладони пылали, весь парень словно находился в каком-то ознобе. — Я сам не знаю, что говорю. Дай мне шанс. Стань моей. Я тебя защищу. И тогда уже никто...

— А Сольгард?!

— Он будет в ярости. Но ничего уже не сможет сделать.

Мне вдруг стало почти жаль Наместника. Вспомнились слова — горькие, откровенные. «Ты единственная за много лет. Я уже даже не мечтал...»

Неужели все они это знают и готовы отобрать у своего предводителя единственный шанс?

— Это так низко... — пробормотала я.

Вспомнились наши танцы. Горячие руки на коже, горячее дыхание у щеки.

Я почти готова была сама прийти к нему.

Если это остановит жуткую гонку, попытки перехватить меня, словно трофей!

Попыталась отцепить руки Краффа, отступить от поцелуев, которыми он покрывал мои пальцы, платье.

— К сожалению, вы, драххи, не оставили ниатари возможности выбирать. Меня уже отдали другому.

— Ты бы выбрала меня? — он поднял ко мне лицо, посветлевшее, загоревшееся надеждой. Словно слышал лишь то, что хотел.

— Я не знаю. Мне не дали права выбора, и уже слишком поздно. У тебя есть жена, у меня есть муж, и...

Вздрогнув, я осеклась. В этот миг на солнце нашла тень.

Что-то огромное, отдающее синевой в закатных лучах приближалось...

Гигантский синий зверь. Гибкая шея, широкий размах крыльев, искрящаяся на солнце чешуя. Спикировал вниз, приближаясь, становясь ещё огромнее.

ГЛАВА 13

Она нервно оглянулась и поспешила выключить экран.

А я застыла в ужасе.

Так вот в чём дело!

Это очень походило на правду. И мать Эллинге...

Значит, он лгал мне. Бессовестно лгал, что заботится, а сам обрёк на смерть!

Боже, ну почему я не досталась нормальному драхху?!

Не помня себя бросилась в спальню. Не знаю, зачем я брала с собой верховой костюм. Драххи не скачут верхом, у них есть быстрые самодвижущиеся экипажи.

Но мне казалось, а вдруг... вдруг мы с мужем будем выезжать на прогулки. Вдруг... сможем друг другу понравиться, и хорошо, счастливо жить...

Какой же наивной я была!

И неужели никто этого не знает?

Наскоро переоделась. Ужасно нервничая, что муж появится, вернётся и начнёт требовать...

Нет, я уже не боялась близости — теперь я боялась совершенно иного. Я не хотела умирать! Не хотела рожать дракона, который меня убьёт!

Куда бежать?

Мысль пришла только одна. На крыше есть машина. И она откликнулась, включилась.

Я рвану так далеко, как только смогу!

Отдамся первому попавшемуся мужчине. Человеку!

И никогда, никогда больше не вернусь к Эллинге Сольгарду, к драххам, на этот жуткий, пропитанный чужеродным мраком остров!

Лишь бы эти звери в азарте схватки не разнесли всё наверху. Потому что, как выйти снизу, я понятия не имела.

На крыше действительно всё было разворочено. Свет давали несколько недобитых фонарей и Луна — полная, красивая.

Половина сада лежала в руинах. Сольгадру от меня одни убытки, мелькнула мысль. Я огляделась, боясь увидеть ещё какого-нибудь дракона, поджидающего мою «вкусную» энергию.

Что же они совсем не боятся своего Наместника, прямо в дом к нему лезут?!

Никого. Страх гнал вперёд, я выглянула из-за стены на вторую половину.

Несколько машин оказались просто раздавлены, но с краю стояла одна целая.

На неверных ногах я подошла к ней. Приложила руку.

Узор несколько мгновений молчал, вызывая панические мысли в голове. Если на этот раз не удастся — куда потом? Всё-таки вниз? Не по трубе, так по лестнице?

Но машина завибрировала, откликаясь. Дверь поднялась. Я села на переднее сидение, всмотрелась в незнакомые знаки.

«Пожалуйста! — взмолилась, не зная, к кому обращаюсь. — Полетели!»

Ну не бежать же мне по городу драххов? Далеко не убегу!

Руки, плечи била нервная дрожь. Поёжившись, натянула рукав, прикрывая татуировку. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!

Дверь опустилась, щёлкнула. На панели сверкали символы, нетвёрдой рукой я коснулась того, который везде в доме означал включение.

Машина дрогнула, завибрировала.

Вот эта штука, напоминающая рогатину, наверное, работает как поводья, позволяет поворачивать вправо-влево. Но как взлететь?

Я тронула её, потянула вверх. Машина дёрнулась, отрываясь, и вдруг резко рванула ввысь. У меня подвело живот, к горлу подкатила тошнота.

Закричав, я отпустила рычаг, зажмурилась, ожидая удара. Но ничего не произошло.

Приоткрыла глаза. Развороченная крыша стремительно уносилась вниз, машина, крутясь, продолжала взлетать.

Я снова схватилась за рогатину.

Нет, не в сторону Инемара. Не туда.

Там меня сразу же найдут, хотя очень хотелось спрятаться на груди отца. Брата.

Но подставлять их под удар?

Нет. Я сама смогу о себе позаботиться. И сама буду расплачиваться за свои решения.

За Чёрный Мост, через леса и дальше, дальше. В самую дальнюю, самую глухую деревню, куда не добираются драххи. Есть ли такие ещё в Эрсе?

Потянула в нужную сторону, высматривая с высоты ленту моста. Даже если упаду и разобьюсь... лучше так, чем принадлежать зверю и родить чудовище.

Меня шатало и болтало, я не понимала, что и как делаю, но почему-то мчалась вперёд. Машина то и дело пыталась свернуть, я остервенело выкручивала рогатину рычага, направляя к Лируре.

Страх пронизывал всё моё существо. Я никогда не бывала тут, не представляла, что может меня ожидать. Но оставаться с Сольгардом было ещё страшнее.

Душу стягивала горечь. Он не сказал мне. Собирался использовать. Притворщик!

А ведь я почти поверила, почти согласилась... Почти готова была сама...

Смущение заполнило щёки. Почему он не обычный мужчина? Возможно, встреться мы при других обстоятельствах, не носи он в себе это чудовище... не будь он сам этим чудовищем — мы смогли бы...

Он ведь так замечательно танцует. И у него такой густой, обволакивающий голос.

И я уже почти не боялась его. Почти хотела, чтобы именно он...

Ох. Ну почему жизнь так несправедлива.

Упрямо дёрнула головой, отгоняя эти мысли.

Я готова была прожить жизнь с драххом, оплачивая спокойствие своего народа, как гласят договоры, когда-то давно заключённые между людьми и драххами. Но я не собираюсь умирать только потому, что на меня нацелился сам Наместник!

Сморгув набегающие слёзы обнаружила, что машина снижается. Пульт перемигивался разноцветными огнями, но что он показывает, я не понимала. Потянула рогатину вверх.

Нет, пожалуйста, только не это! Только не тут! Дальше, как можно дальше, чтобы даже дракон не догнал... сразу.

Машина неумолимо снижалась. Я не представляла, как ею управлять, что делать, продолжала молиться, только чтобы она как можно дальше отнесла меня.

Или даже рухнула с высоты, чтобы единым махом... всё закончилось.

Хотя нет. Я не готова отдавать свою жизнь. Не для того сбежала.

Сначала отдамся кому-нибудь из людей, чтобы не быть больше такой привлекательной для драконьих носов. А потом выясню всё, что от меня так долго скрывали. Остаток жизни посвящу тому, чтобы невинных девочек больше не отдавали чудовищам на растерзание!

Машина продолжала снижаться, я усиленно боролась с ней, на несколько мгновений выравнивая. А вдруг ей не хватает этой их магии? Какая-то сила же должна двигать ею?