СОБР

Дверь открылась и в неё заглянул командир, коротко бросил:

– Мужики, по ко́ням!

Находившиеся в комнате оживились: Серёга и Артур бросили шахматы, Костя, Дамир и Лёха мигом убрали телефоны, а Олег отодвинул в сторону альбом, в котором уже битый час пытался изобразить простым карандашом летящего голубя. Получалось средне. Вдохновения не было.

Секунда ушла на то чтобы накинуть броники, подхватить разгрузки и, разобрав оружие из пирамиды, выскочить вон. Дежурная смена Специального Отряда Быстрого Реагирования скатилась по лестнице Управления и погрузилась в чёрный тонированный форд «Транзит», немедленно рванувший с места.

Внутри их ждал Вовка, опер из управления «Э»:

– Короче, мужики, ставлю задачу: едем на Сочинскую двадцать пять, квартира восемьдесят восемь, тринадцатый этаж из четырнадцати. Квартира трёхкомнатная, все окна на одну сторону, вход в подъезд не просматривается, – он показал на ноуте фотографиии дома, и план-схему квартиры. Потом щёлкнул и продемонстрировал фотографию абрека с длинным носом и монобровью. – Фигурант – Гризо Хамзаев, уроженец заёбаного аула рядом с Магасом, участник террористического бандподполья, бла-бла-бла… В общем двести пятая, сто шестьдесят третья, и прочий джентельменский набор…

– Он тебе живым нужен? – перебил его Дамир, старший группы.

Полицейский сделал неопределённый жест рукой.

– Как получится. Его положение чуть выше рядового бойца. И кстати: в его джентельменском наборе ещё и сто тридцать первая есть. Вроде как малолетнюю дочку сожительницы насиловал. Но это оперативные данные, заявления так и не было. Короче мразь редкостная, и если будет рыпаться – валите без сантиментов. Далее… В розыске пятый год, до этого жил с Викентьевой Алёной Сергеевной такого-то года рождения – на экране появилось миловидное лицо женщины лет тридцати с небольшим хвостиком, – и её дочерью, бла-бла-бла… Сегодня он внезапно завалился к бывшей сожительнице, видимо думал что наблюдение сняли. Сейчас в адресе предположительно они втроём. Если и вооружён – то только короткостволом.

– Взрывчатка? – это уже Олег влез.

– Крайне маловероятно, это ссыкло резиновое, у него яиц не хватит на самоподрыв. Но в заложники баб взять может с перепугу. Всё ясно?

Дождавшись синхронного кивка, он снова вывел на экран план квартиры и протянул Дамиру ноутбук.

– Планируйте давайте, на месте будем минут через пять, – микроавтобус нёсся по улице моргая спецсигналами и рявкая сиреной.

Дамиру много времени не понадобилось на распределение задач:

– Дверь открываем соседкой, Лёха дёргает дверь и всех страхует сзади. Костя со щитом заходит, за ним ты, Иван, и ты, Артур. Идёте по коридору к кухне, на ходу проверяете туалет, ванну, и вот эту комнату – он указал на схеме. Я с Серёгой проверяю гостиную и смежную с ней комнату.

– Вечно ты на рожон лезешь… – пробурчал Ваня. Все будут за щитовиком прятаться, а им с Серёгой только на броники рассчитывать придётся. А пулю поймать везде вероятность одинаковая. Фигурант где угодно может быть.

– Отставить разговорчики! Будешь старшим группы, тогда будешь выёбываться. Приехали, на выход!

Олег надел стрелковую гарнитуру, раскатал по лицу маску и нацепил на башку шлем. Бойцы выскочили из машины и забежали в подъезд, возле которого их ждал второй «эшник»:

– Лестница под контролем, давайте на лифты, он мотнул головой в сторону двух подъёмников, гостеприимно ждущих спецназ заблокированными в открытом положении дверями.

Путь на тринадцатый этаж много времени не занял, и через минуту СОБРовцы построились у дверей квартиры. На этаже было тесно: помимо них, «тяжёлых», были ещё опера из «Э», следак из Комитета, пара понятых и старуха-соседка, которую менты только что позвали в качестве "открывашки".

– Вы всё хорошо помните, Тамара Петровна? – оперативник подвёл бабушку к двери, придерживая её за локоть. Та уверенно кивнула, все включили свои регистраторы, а Лёха нажал кнопку видеодомофона у двери, и сразу закрыл рукой в перчатке объектив камеры. Ответа ждать пришлось с полминуты, прежде чем неуверенный женский голос спросил:

– Кто там?

– Алён, это я, Тамара Петровна, из девяностой, – она натужно скрипела, явно искусственно. – Ты меня заливаешь!

– Не знаю, у меня всё сухо. А что с камерой?

– Тебе твою камеру мальчишки сломали. И дверь говном измазали! А у меня с потолка капает! Пойдём посмотришь! – бабуся-божий одуванчик хорошо играла сварливую мегеру. Из домофона послышались ругательства и раздался скрежет отпираемой двери. Опера быстро, но бережно убрали добровольную помощницу с директрисы.

Едва дверь приоткрылась, Лёха рванул её левой рукой на себя, распахивая, а правой схватил Алёну за волосы и выволок ослеплённую стробоскопом щита женщину из проёма.

– Всем лежать, полиция! – заорал кто-то из оперов, в ответ в щит «Вант-ВМ» ударила пуля. Судя по звуку, и потому, как слабо дрогнул свет стробоскопа – пистолетная, как эшник и сказал. Фигня. К тому же целился он наверняка в ярко-красный круг в центре – где двойное бронирование. В условиях стресса мозг рефлекторно цепляется за центры силуэтов и яркие пятна, а когда яркое пятно в центре силуэта – это просто праздник какой-то. Сколько жизней оперативников спас этот красный круг – даже Росстату неизвестно.

– Цель не вижу, цель ушла в дверь налево, с ней заложница, – прошипела гарнитура голосом Кости-щитовика.

– Вперёд! Работаем по плану, – это Дамир.

Тяжёлые гуськом пошли в квартиру. Олег выставил толстое дуло ВАЛа из-за мобильной преграды, над Костиным правым плечом, идущий за ним Артур сделал то же самое с другой стороны, контролируя узкий коридор. Сзади идущие, Лёха, Дамир и Серёга повернули свои стволы направо, в большую гостиную, где вероятнее всего никого нет, но мало ли. Не раз и не два бывали случаи, когда в адресе оказывались неучтённые фигуранты или гражданские.

Константин дошёл до открытой дверь санузла, повернулся лицом к стене и начал делать приставные шаги, перекрывая «Вантом» дверной проём. Прочие бойцы спрятались за ним, контролируя свои сектора. В щит прилетели ещё две пули, слегка поцарапав краску. Тут Олег снова высунулся из-за плеча товарища, всеми тремя зрачками: два своих и один автоматный. Хамзаев был в одних трусах (хотя во времена Пророка трусов не было), с пистолетом в руке, волосатый как обезьяна, с бородой самого бомжовского вида. Левой лапой он прижимал к себе за шею девчушку лет семнадцати, тщетно пытаясь спрятать своё жирное брюхо за щуплой фигуркой.

Приклад слегка толкнул Олега в плечо, в ушах раздался негромкий хлопок и звон гильзы по полу, а Гризо выронил пистолет. Когда тебе в череп входит медленная и тяжёлая пуля из ВАЛа, раскидывая мозг и осколки черепа по стене, всё начинает валиться из рук.

– Фигурант уничтожен, в санузле чисто, – отрапортавал Олег. – Заложница цела.

– Гостинная и спальня – чисто.

– Кухня и комната – чисто, – Артур и Лёха резво проверили остатки помещений.

– Балкон чист. Можно заходить.

Олег скосил взгляд на запястье: «Seiko» показывали, что с момента открытия двери прошло около сорока секунд. Сойдёт. В норматив уложились.

Квартира, довольно просторная, кстати, быстро стала очень тесной: оперативники «Э», сотрудники СК, понятые, бригада «скорой»… И жук, и жаба, и директор пляжа набивались в несчастную трёшку как сельди в бочку.

Олег опустил оружие, поставил на предохранитель, и снова посмотрел на девушку: она так и стояла, замерев в той позе, в которой была когда её мучителя настигла смерть.

Перешагнув через порожек, офицер вошёл в ванну. Санузел был совмещённый, явно делали перепланировку. В два шага спецназовец оказался рядом и осторожно взял девушку за плечи, чтобы вывести. Сейчас тут криминалисты работать будут, она здесь явно лишняя. Да и не стоит ей на труп смотреть: Олег с профессиональным удовольствием отметил, что башку ублюдку разметало качественно, и прямо возле унитаза. Как Владимир Владимирович наказал.

Викентьева-младшая заторможено сделала шаг к двери и наконец отмер. С диким криком она вывернулась из рук в грубых перчатках, развернулась к покойнику и начала с остервенением месить его ногами.

– Мразь! Гнида! Подонок! Ненавижу! – кричала она, яростно втаптывая яйца террориста в пол. То, что на ней этот момент были розовые тапочки-зайчики с ушками, добавляло сцене трагикомизма.

– Пойдём-пойдём. Ему уже больно не сделаешь, – Олег, молодой, в общем-то, парень, недавно пришедший в отряд, снова приобнял потерпевшую, на этот раз покрепче, и повёл к выходу. Она не сопротивлялась, вспышка агрессии перешла в слёзы. Девушка заплакала, уткнувшись бойцу в грудную пластину бронежилета.

Олег довёл её до комнаты, усадил на диван, присел перед ней на корточки.

– Ты как, девочка? Как тебя зовут?