Собственность бывшего

Пролог. Артур

*** Пять лет назад ***

....

— Еба… Помойка. Она потом неделю будет отрабатывать на коленях за то, что я вообще сюда приехал, — выхожу из тачки. Лужа. Пиз*ец. С отвращением стряхиваю капли с ботинок за несколько сотен баксов и закрываю машину. Оставлять ее здесь вообще не хочется. Но, в принципе, дело плевое.

Вернуть свою вещь. Ну или девушку. Не суть важно.

Двери без домофона. Подъезд без лифта. Этот дом не пора сносить?

Поднимаюсь на пятый этаж и сразу взглядом отыскиваю нужную дверь. Звонок. Теперь осталось только ждать. Высказать непослушной суке все, что думаю о ней, и спокойно отправиться домой.

— Добрый день, молодой человек. Вам кого? — открывает мне старушенция. Полагаю, мама, бабушка, срать.

— Диану, позови.

Она почему-то вскидывает брови, но поворачивает голову.

— Дианочка, тут к тебе пришли.

Только силой неимоверной воли не оттолкнул бабку, чтобы все происходило быстрее. Как вообще из моей квартиры можно было переехать в этот клоповник.

Диана появляется в коридоре, замирая на месте. А я всего неделю ее не видел. Но кажется больше. Намного больше. Она красивой-то никогда не была. Так, на раз если. С закрытыми глазами. Но сейчас, стоя в огромном бесформенном свитере под горло, с голыми ногами и гетрами, она вдруг показалась мне совершенством. Совершенством, которое должно находиться в моем доме. Стоять на коленях и глубоко брать в рот. Точно, как я учил. И от того, что мы здесь, а не там, я бешусь еще больше.

— Ну и что ты встала? Иди сюда.

Она продолжает на меня пялиться, словно я палач, который поведет ее на плаху. Облизывает губы. И когда они стали такими пухлыми? Поправляет волосы. А где ее очки? Я ведь точно помню, что ей нужны очки.

— Диана, может милицию вызвать? Кто этот хам?

— Я еще даже не начинал хамить.

— Лучше на этом закончить, — пытается старуха дверь закрыть, а я ботинок ставлю и дверь рукой держу.

— Я уйду, когда посчитаю нужным.

— Бабуль, — гладит плечо Диана. – Ты иди пельмени долепливай. Я скоро подойду.

Пельмени. А я не ел нормально с тех пор, как понял, что, *лять, не знаю, как найти Диану.

— Точно?

— Точно, не волнуйся.

Она отправляет бабушку, смотрит, как та уходит. Затем толкает меня за дверь и закрывает ее, прислоняясь. А я смотрю. В глаза синие. На щеки алые. На волосы длинные, иссиня-черные, которые так любил на кулак наматывать, на грудь небольшую, что буквально ходуном ходит. И не выдерживаю.

Бросок руки и ее шея в моих пальцах, а раскрытый от возмущения рот в плену. Язык уже внутри, держит, командует, твердит, где ее место. Проникает раз, другой. Резко, грубо. Почти наказывая, чтобы понимала, что ее ждет, как только мы сядем в машину. Как только она сама расстегнет мою ширинку.

Я уже чувствую, как она тает, как под пальцами бьется венка на шее, как яростно губы отвечают на поцелуй, как тело льнет ко мне, тянется, как тянется змея на звуки дудки.

— Дианочка, — голос бабки все рушит, и она кусает мой язык. Тут же отшатываюсь… Это что еще за нах! — Все хорошо? Точно милицию не вызвать?

— Да вызови, — говорю сквозь боль. — Я тебя им и сдам, чтобы говорить не мешала.

Дверь открываться пытается, но Диана задом держит, мне шипит.

— Замолчи. Это моя бабушка.

— Мне плевать! Это что за спектакль? Что ты своим исчезновением пыталась доказать? Что нужна мне? Ок, я здесь.

Диана напряженно смеется, обрисовывая взглядом меня с ног до головы.

— Что ты пытаешься разглядеть?

— Не знаю. Человека.

— Очень смешно. Времени нет с этой херней возиться. Поехали. И только не говори, что не хочешь. Потому что, если бы не бабка, я бы трахнул тебя здесь. И ты бы даже не пикнула.

— Скорее всего. Трахаться ты умеешь, конечно.

— Тогда в чем дело? Решила поиграть в гордую. Я оценил. В следующий раз просто скажи, в чем претензия.

— А я имею права предъявлять претензии?

— Ну мы же в свободной стране.

— То есть претензии да, а уйти от тебя нет?

— Уйти? Ты? Диана. Ты же любишь меня со школы. Куда ты уйдешь?

— Не знаю. В новую, нормальную жизнь. Туда, где я перестану быть вещью, а стану человеком.

Так, меня это зае*ало.

Тяну ее в сторону, прижимаю к стене за углом, чтобы бабка нас не увидела.

— Ты мне тут можешь эту ху*ню хоть вечность лечить, но я не намерен это выслушивать и вытирать за тобой сопли. Последний шанс. Или ты идешь со мной. Все становится как прежде. Я забуду про твой нелепый побег.

— Или? – это ее приглушенное «или» создает эффект взрыва ядерной боеголовки.

Глава 1. Диана

*** Настоящее время ***

— Давай, давай быстрее! – бьет по рулю Виталий громко сигналя. Впереди машина в очередной раз тормозит. Он немного не привык к московским пробкам. Вечно нервничает. Сегодня повод особенный.

— Без нас все равно не начнут, — успокаиваю я его.

— Да, да. Ты конечно права. Хорошо, что ты у меня есть.

— Спасибо, — улыбаюсь и показываю рукой, что проезд уже свободен. Виталий тут же вжимает педаль газа. Мы начинаем лавировать из полосы в полосу, чтобы доехать до отеля Авангард как можно скорее.

Сегодня там вручение премии «Человек года». Именно мой муж Виталий Обломов удостоился этой премии за свою работу в фармацевтике. Горжусь им бесконечно.

Но странно, я всегда думала, что эту награду заберет Левицкий. Наверное, потому что амбиций у бывшего было хоть отбавляй.

Я поджимаю губы, стараясь не думать о нем. Но часто, порой кажется слишком часто мысли о прошлом занимают голову. Чтобы я не делала. Готовила ли ужин. Ходила по магазинам. Принимала ванну.

Наверное, я слишком много времени провела с ним бок о бок. Слишком долго любила его больше жизни.

И я все жду, что меня отпустит. Что я проснусь с утра и забуду, что в моей жизни был этот человек. Пора бы уже.

Пять лет прошло.

Въехав на парковку, мы долго кружим, но находим удачное место. Виталий как обычно еле вписывается прямо напротив черного порше.

Я не знаю почему мой взгляд зацепился за эту машину. Ну была у Артура такая же. Но номера то точно другие и модель новая. Правда начищена она так же. Воском. До блеска. И светится на фоне пыльных машин, как только что чеканная монета.

— Диана? Идем, — торопится Виталий и я киваю. – Я не грязный?

Я стряхиваю мучные крошки с уголка губ, с воротника. Он волновался. Закусил в дороге.

— Теперь идеально.

— Чтобы я без тебя делал, милая?

— Даже не знаю, милый.

Мы улыбаемся, и Виталий подставляет локоть, за который я тут же берусь.

— Готов к триумфу?

— Волнуюсь.

— Еще пончик?

— Не смешно, Диан. Может ты права и мне правда стоит похудеть, — погладил он себя по выпирающему животу.

— Подумаем об этом завтра, — подаю приглашения охраннику. Но только на миг оборачиваюсь. Смотрю на порше, как на черного коня без всадника. Однажды я смогу не вспоминать. Однажды я вылечусь. Однажды имя Артур будет лишь ветерком в моей голове, а не ураганом сметающем все на своем пути. Когда работаю легче. Наверное, поэтому я постоянно работаю.

— Диана? Что там?

— Смотрю на нашу машину. Пойдем скорее.

Вы входим внутрь сияющего огнями помещения. Звон бокалов, легкая музыка и сотни шикарно одетых гостей. А главное, я вписываюсь. Знаю, что выгляжу очень привлекательно в синем в пол платье, с кружевом по всей спине.

Хотя мне больше по душе белый халат врача. В нем я чувствую себя гораздо увереннее.

— Ты сегодня очень красивая, -целует мою щеку Виталий, и я улыбаюсь. Ему нравится, что у него красивая жена. А я красивая. Ведь не зря он так часто мне об этом говорит? Артур никогда не говорил мне комплиментов. Даже далеко в прошлом, когда потратил несколько дней, чтобы уломать.

К нам подходит пара знакомых врачей, мы перебрасываемся новостями, но Виталий нервничает все больше.

— Тани не видно.

— Она придет. Не переживай. Как она пропустит успех брата, когда столько для этого сделала.

— Ты права. Ты как обычно права, моя дорогая.

— А вот и вы Виталий Дмитриевич! – подходит к нам в сверкающем красном костюме ведущий и буквально тянет мужа из моих рук. Тот неловко мне подмигивает и уходит в сторону, где ему объяснят в какую сторону он будет выходить, когда его объявят.

Я остаюсь одна в бушующем море праздника, бессмысленно скользя по лицам знакомых и не очень людей.

И словно в насмешку с одном из них узнаю черты Левицкого.

Дыхание перехватывает. В горле першит. В висках начинает пульсировать. А самое главное сердце словно тасманский дьявол крутится волчком в груди, заставляя задыхаться.

Даже не останавливаю скольжение взгляда, потому что так иногда бывает. Уже не первый раз. В обычные дни я могу заметить черты Левицкого в прохожих, в моделях на билбордах, даже в мужьях пациенток.

Но это все просто отголоски прошлого. Фантом той любви, шрамы которой не вывести даже хирургическим путем.

Обычно стоит мне моргнуть, видение воспаленного сознания тут же исчезает. Дыхание восстанавливается. Глаза перестают слезиться.

Я и в этот раз моргаю, надеясь, что все закончится. Сейчас не самое лучше время предаваться воспоминаниям о его твердом подбородке, остром взгляде серых глаз, о совершенном теле, которое я так хорошо изучила. О длинных пальцах, умеющих одним прикосновением заставить делать все. О голосе, который иногда звучит в голове проклятым «Никогда больше, Диана»

Глава 2. Диана

Шок. Практически остановка сердца, пока смотрю ему в глаза. Он словно скала в этом хаотичном потоке людей за его спиной. Всегда уверенный. Надежный. Спокойный. Даже если мир вокруг него рушится, если волны бьют с невероятной силой, если цунами будет раз за разом обрушиваться, уверена он выстоит. Наверное, даже мой уход, несмотря на его желание меня вернуть, ничего не изменил. Он остался таким же.

Пусть мне бы очень хотелось другого.

— Это женский туалет, — вспоминаю, как говорить, потому что это совокупление взглядов затянулось. Когда – то я думала, что наши глаза сродни поэзии. Мои голубые и его серые. Мечтала, что такими же будут глаза у наших деток. Дурочка.

Делаю шаг вперед, чтобы пройти, но Артур толкает меня рукой внутрь. Не сильно, но чтобы успеть закрыть за собой дверь. И защелка словно вырванная чека из бомбы.

— Ну…

— Что ну?

— Пришел поиздеваться? Вперед. Расскажи, что ты ничего другого не ждал. Расскажи, что за пять лет я не стала полезнее. Расскажи, что я осталась такой же, что ничего не изменилось! Ну что ты молчишь? — поток слез уж идет не зависимо от моего желания. – Покажи, что и ты не изменился, включи свою злобную иронию!

Артур смотрит, как я реву. Потом вдруг достает платок, но вместо того, чтобы протянуть его мне, подходит вплотную, вынуждая задыхаться от такого знакомого запаха сандала.

Левицкий себе не изменяет. Порше. Сандал. Ирония. Где эта чертова ирония.

Пальцы уже на подбородке, грубо задирают мое лицо. Артур пару мгновений смотрит на мои губы, а я впитываю его образ. Мне даже кажется, что сейчас он выглядит много старше своего возраста. В уголках глаз появились небольшие гусиные лапки, а шрам на левой щеке словно стал глубже.

Я затаиваю дыхание, готова сопротивляться, если он начнет целовать меня. Пусть губы дрожат в предательском ожидании. В предательском «Еще хоть раз». Словно крылья птички, трепещущие перед своим дрессировщиком.

Но вместо ожидаемого касания, Артур очень аккуратно стирает с моих щек подтеки. Скорее всего черные.

И эта забота кажется издевательством, мне хочется закричать, чтобы он перестал, но я продолжаю стоять недвижимой статуей, пока он заканчивает.

— Ты успокоилась?

— Да.

— Макияж не пострадал. Хотя ты могла выбрать водонепроницаемую тушь во избежание подобных эксцессов.

— И все?

— И все.

Он убрал платок в карман и прошел мимо меня к унитазу.

— Ты что собрался делать?

— Это туалет для всех. Я зашел отлить, — пожимает он плечами, расстегивая ширинку, еще немного и достанет свой... Не буду смотреть. Я и так помню, как это выглядит. Черт, я даже помню каков он на вкус. – И заодно поговорить с тобой.

Я хватаюсь за ручку, слушая естественный звук, который каким бы не был мерзким, окунает меня в прошлое, когда я никогда ничего с ним не стеснялась.

— Не о чем.

— А об твоем унижении? Хотя я другого и не ждал. Не переживай. Ученые народ особый.

— Жалость, Левицкий, — фыркаю, пока он моет руки. — Строишь из себя заботливого? Я все знаю. Ты всегда так делаешь. гладишь по голове, как собаку, чтобы потом пнуть. В нашем случае было трахнуть и исчезнуть на долгое время. Или пойти трахнуть кого – то другого, чтобы я знала свое место.

— Ты хочешь этого? — слышу его вкрадчивый, чуть сиплый голос ближе. Слишком близко.

— Чего, — устало спрашиваю.

— Чтобы я трахнул тебя.

— Ты вообще меня не слышишь? – резко поворачиваюсь. Но зря. Его взгляд капкан. И чем дольше я в его плену, тем больше боли.

— Слышу, но пока не понимаю, о чем речь. Я зашел сказать, что сейчас твой благоверный вернется на сцену и заявит, что забыл о тебе. И ты должна будешь выйти и показать какая вы дружная семья.

Челюсть моя скорее всего упала, а поднять ее непонятно как.

— Ты меня с Самсоновыми не перепутал? Или прошлое имиджмейкера не дает покоя? И с чего ты решил, что Виталий вообще решит так сделать?

— Человек, который продает волшебную таблетку для семьи должен быть счастливым семьянином.

Вот как. Нацелился значит.

— Я не позволю тебе использовать себя или Виталия в своих грязных целях. Понятно? Найди другую обезьянку и дрессируй ее.

Хочу отвернуться, уйти наконец, но на подбородке снова его пальцы.

— Вот мне интересно… Ты злишься, что я говорю о твоем муже, что я отлил при тебе, или… что я еще не задрал твою юбку? — он сжимает мой зад, пока я ахаю от возмущения. Упираюсь руками в стальную грудь, буквально подушечками пальцев ощущая каждую развитую мышцу.

- Даже мысли не было! - чувствую давление снизу столь же твердого, как скала члена.

Когда – то я могла часами чертить линии на его обнаженном, совершенном теле, изучать линии вен на пенисе. А теперь одна мысль об этом приводит меня в бешенство. Как он посмел даже подумать…

Глава 3. Артур

*** Прошлое ***

— Ты проиграл, Левицкий, — слышу в трубку и сплевываю, выбрасывая сигарету. Я сам затеял спор из интереса, а теперь проиграть? Хер там плавал.

— У меня есть еще один день, не забывай, Садыров.

— И что ты будешь делать? Серенады ей петь? Титовой на тебя с высокой колокольни. Она думает только об учебе.

— Она единственная, кто остался.

— Потому что страшная.

— Тогда тем более должна клюнуть. Все, кажется, кто-то идет, — стою, караулю после школы. Она еще и дополнительные уроки по биологии берет. Боится провалить экзамены?

Мимо меня буквально пролетает на низком каблуке худощавая женщина, сразу идет к дверям, из которых выходит Титова, как обычно, неся с собой все учебники.

И вдруг начинается такой трешак, что я замираю. Женщина взмахом руки сносит с головы Титовой дурацкую шапку, затем толкает так, что та падает с лестницы, теряя сумку, из которой тут же все валится.

— Дрянь! И как ты собралась поступать с такими оценками?! О чем ты думаешь! Тройка?!

— Мам, я сегодня исправила.

— Да, мне звонила Раиса Петровна. Ты, получается, меня обманываешь?! В деревню хочешь?! Коров доить?!

— Мам, я все исправила, — почти ревет она, а мне уйти хочется. Вся эта сцена ничего, кроме омерзения, не вызывает. Значит, Титова из деревни? Тогда как в нашей школе оказалась? Сюда просто так не попадают. Только при деньгах или как я, по стипендии от области.

— Ты вылетишь отсюда за свои тройки! Поняла?! Я не для того спину надрываю, чтобы вернуться в то захолустье, из которого мы вылезли! — Она замахивается снова, но в этот раз сбивать нечего, разве что саму голову ревущей Титовой. И я ведь ушел почти, но все равно делаю шаг вперед и хватаю ее руку своей.

— Достаточно.

— Пошел вон! Ты кто еще такой?!

— А я Левицкий. Парень Дианы.

Титова в шоке смотрит на меня, на мать, отчаянно качает головой.

— Парень?! Ты, сучка, вместо учебы хахаля себе нашла?! — орет она, покрывая дочь благим матом. Замахивается другой рукой. Я тут же отталкиваю бабу, цепляю Титову и убегаю, потянув ее за собой. Мы бежим несколько минут, пока не добираемся до гаражей, и остаемся там. Переводим дыхание.

— Кажется, спасение прошло не по плану.

— Это точно.

— Влетит тебе? Она вообще у психиатра проверялась?

— Влетит. Но не переживай. Не думала, что ты вообще вступишься.

— Разве я не джентльмен?

— Не знаю. Говорят, что нет.

— А ты только себе верь и моим поступкам, — смотрю на нее внимательно, замечаю, что руки наши еще сцеплены. И от этого становится не по себе. Засовываю руки в карманы, не зная, что дальше говорить.

Обычно всегда знаю, что сказать девчонкам, а с ней как-то сразу все идет не так. Я уже жалеть начинаю, что затеял этот спор — влюбить в себя каждую одноклассницу. Только девчонки друзей были вне спора, а остальные стали жертвами. Включая эту лохушку. Хотя с такой матерью и неудивительно. Сейчас думаю, что мне даже повезло с родителями. Они просто загоняли меня во все возможные интеллектуальные спортивные и художественные кружки, чтобы не видеть.

— Слушай, хочешь прогуляться?

— Не могу я. Я же на стипендии. Буду получать тройки — вылечу. Еще и экзамены впереди.

— Тогда есть идея получше. Я вроде в биологии шарю.

— Ты во всем шаришь.

— Ну это да. — Становится приятно от ее похвалы, а потом она еще и добавляет:

— Ты даже по физкультуре лучший, но все равно в конце даешь возможность Самсонову и Садырову себя обойти.

— Опа. Наблюдала за мной? Нравлюсь?

— Просто стало интересно зачем.

Потому что это два охуевших мажора, дружба с которыми далеко меня поведет. Чтобы не херачить на работе круглосуточно, как папа с мамой.

— Они же мои друзья. Я хочу сделать им приятное.

— Так они же не знают, что ты это делаешь.

— Главное, знаю я, — усмехаюсь и поднимаю ее лицо пальцами, замечая, как она вздрагивает от одного лишь прикосновения. Даже интересно, что будет дальше. — Ты не ответила на второй вопрос.

— Это обязательно?

— Мне было бы приятно услышать…. Нравлюсь?

— Нравишься.

— Почему ты никогда на меня не смотришь?

— Ты просто невнимательный, — чуть улыбается она мягкими на вид губами. А на вкус?

Жаль, в темноте не видно цвета глаз, хотя за этими очками вообще ничего не видно.

— Хочешь, чтобы я поцеловал тебя?

Она тут же смущается, отворачивается и идет обратно к школе.

— Не надо. Есть много красивых девушек.

— Но ждал-то я после школы тебя, — иду за ней. И когда я вообще ходил позади девушки? Вот стоять сзади — это можно.

Глава 4. Диана

*** Настоящее ***

— Диана Александровна, звонит Татьяна Николаевна. Говорит, ваш мобильный опять на беззвучном, — заглядывает между пациентами администратор Эля, и я почти на автомате киваю, даже не отрываясь от записей.

Какими бы делами Виталий я ни занималась, мое любимое — это общение с пациентами. Наверное, потому, что они разные. Наверное, потому, что виден диссонанс от того, как некоторые хотят ребенка, а некоторым хочется поскорее сделать аборт. У меня не стоит задача уговорить всех рожать, наверное, потому, что ребенка действительно стоит заводить, когда этого хочешь, а не потому, что тикают часики или родственники требуют, религия, или даже муж. Но иногда я вижу в женщинах сомнение. Оно дает шанс еще не родившемуся малышу выжить, а это уже много. И я рада, что порой чаша весов склоняется в сторону материнства от моего небольшого совета. Чаще всего для этого я рассказываю свою историю. Как сама мечтаю о девочке, что мой муж помогает десяткам женщин, но я — то самое исключение. И это работает, что удивительно.

Закончив заполнять карту предыдущей пациентки, я поднимаю руки и потягиваюсь. Последний месяц был хорошим. Много работы, постоянное внимание мужа, который все еще чувствовал себя виноватым за поступок на премии «Человек года». Но главное — на горизонте никакого Левицкого. В первые дни периодически вздрагивала, он постоянно был в моей голове, и я вспоминала почему: тот самый момент, когда он стал непосредственной частью моей непростой жизни, тот миг, когда мое согласие на его авантюру предопределило следующие несколько лет моего существования.

Встаю из-за стола, разминая голову и глядя, все ли есть для следующего пациента, и иду позвать его. Но в коридоре оказывается пусто, и я ловлю взгляд Оли, которая кивает в сторону. Тут же меня буквально сносит вихрь радости по имени Татьяна.

— Следующим твоим пациентом буду я! А так как отца для своего малыша я еще не нашла и рожать не собираюсь, то краду тебя на обед.

— Стой, стой, — смеюсь с этой неугомонной. И это в ее сорок лет. — Даже если ты следующий пациент...

— Три пациента, а потом у тебя конец смены. Я все проверила.

— Тань, ну что за детский сад.

— Я, может, и детский сад, а ты словно шахтер, который спины не разгибает. Вон и черные пятна на лице.

— Что? Где?

— Шучу я, пойдем уже, — тащит она меня в сторону, но я упираюсь.

— Да боже! Дай хоть сумку возьму.

Забегаю в кабинет перевести дыхание. Вот люблю я ее. Но она порой такая назойливая. Затем беру сумочку. В одном она права: надо перекусить. Тем более что сегодня Виталий будет до вечера в лаборатории.

Таня ждет в своей новой машине, которую ей выдали в счет ремонта. Я сразу вспоминаю про порше, который ее подрезал, но тут же давлю мысль. Лучше вообще не думать про порше. Любом порше.

— И куда мы сегодня?

— О, я нашла одно отличное местечко за углом. Шикарная рыба и креветки. Не морщись. Я помню, что ты их не любишь.

— Ничего, я с удовольствием поем стейк из семги.

— Отлично. Виталий все еще молит о пощаде?

— Нет, — фыркнула я. — Да и извиняться ему не за что. Тем более после той премии у нас стало больше клиентов. И несколько я бы могла принять, если бы не ты.

— В клинике есть и другие врачи. А ты бы кончала принимать пациентов и стала заниматься другими обязанностями.

— У нас и так все работает как часы.

— Вот сразу понятно, почему Виталик на тебя клюнул.

— Почему же?

— Ты так же, как и он, не хочешь видеть толпы и не нуждаешься в богатстве. Будь ваша воля, вы бы уехали лечить негритят. Добряки. А между тем…

Она паркуется кое-как, и мы выходим возле ресторана.

— Здесь вроде нельзя.

— Потом штраф заплачу. Так вот… — Мы заходим внутрь, и я словно погружаюсь на морское дно. Симпатично, но слишком все синее. До тошноты. — Ты уговорила Виталия отказаться от продажи вашего препарата «ГеоФарму».

 - Оламин.

 - Не важно...

Я еще сесть не успеваю, как меня парализует. Да, она права. Путем долгих уговоров, хлопанья ресниц, а в итоге рассказав, что Левицкий опасный человек и вообще мой бывший, я уговорила Виталика подождать других предложений.

— Есть такое, — аккуратно присаживаюсь под внимательным взглядом Тани. Официант как раз приносит меню и тут же уходит, а мы продолжаем смотреть друг на друга. — Тебя раньше это не волновало.

— Раньше меня это и не волновало, потому что у нас с Виталием было наследство, которое он, кстати, спустил на клинику, оставив жалкие крохи. — Я невольно смотрю на ее иномарку, которую она получила взамен своей. Не менее дорогой. — Не надо туда смотреть. Моя ласточка — это все, что у меня осталось.

— Еще квартира в центре, — напоминаю я. Знаю, к чему она клонит, но менять решения не буду. Левицкому нечего делать в нашей жизни. Каким бы влиятельным он ни был.

— Маленькая.

— Почти сто метров.

— А дом в Стокгольме был двести пятьдесят со штатом личной прислуги. Я тебя люблю, моя Ди. Но твой альтруизм сведет меня в могилу. Вы платите громадную аренду, и даже ваши новые клиенты никогда этого не покроют.

Глава 5. Артур

*** Прошлое ***

В машине сижу уже пол часа. Когда я сказал Диане, что подожду, я не имел в виду так долго. Может, вообще не стоило ей звонить?

После выпускного я оставил ее в покое.

И дело не в том, что я лишил ее там девственности, а в том, что мне захотелось все повторить.

Просто услышать снова эти мягкие стоны. Ощутить в руках податливую плоть, гибкое тело.

Но я держался.

Даже удалил ее номер телефона. Но из памяти не сотрешь адрес, и вчера я сорвался туда.

Просто посмотреть, живет ли она еще с больной матерью, которая прекратила ее пиздить, когда узнала, что мы просто готовимся к экзаменам. Их она, кстати, сдала блестяще. Что было ожидаемо. Так что я без зазрения совести повел ее на выпускной, сразу заткнув нескольких голосящих телок, и там лишил девственности.

Мне надоедает ждать, и я звоню с одной лишь мыслью – отменить встречу.

Да и вообще глупо это все.

Но так хотелось еще раз потрахать девку без условий и капризов, услышать не нытье: «мне уже больно», а ласковое «еще». Увидеть не пренебрежение, потому что мой «Порше» поддержанный, а восхищение тем, что я смог на него заработать.

Пусть и не совсем честным путем.

— Диана! Я заебался ждать. У меня не так много времени, так что пока, — грубо, резко, чтобы она поняла, что со мной шутки плохи.

— Ладно, — слышу в трубку гнусавое. Словно она ноет. Блять.

— Ты ревешь?

— Нет. Не буду тебя отвлекать. Прости, что задержала, — как бесит эта ее безотказность.

— Где ты?

— Тут.

— Диана, ты тупая? Я спросил, где ты сейчас. Место.

— В холле университета.

Я бросаю трубку. В принципе ясно, она все еще в универе. Ноет. Мне не нужно туда идти и выяснять причину ее печали.

И делаю я это ради чистого любопытства, а не потому что хочу ее снова увидеть. Узнать, изменилась ли она за три месяца. Надеюсь, нет.

Она сидит на черном диванчике с закрытым ладонями лицом.

Волосы густой шапкой обрамляют почти все тело. Руки до сих пор помнят, как натягивали их. Немеют в желании все повторить.

Круглые плечи содрогаются, как и мои внутренности, которые словно реагируют на знакомый запах соли.

Зря я приехал.

Но почему каждый раз, когда подо мной девка, я думаю о Титовой. О той, кто про секс вообще ничего не знает. О той, кто даже не знает, как ухаживать за кожей лица. Про тело можно вообще не говорить.

— Титова.

Она вздрагивает и поднимает заплаканное лицо. Мне нравится, как она при это выглядит.

— Артур. Я думала, ты уехал.

— Еще нет. В чем дело?

— Ни в чем.

— Слушай, не надо строить из себя гордую и независимую. Мы оба знает, это не про тебя. Рассказывай.

— Я не поступила.

— Сюда? В медицинский?

— Угу.

— А че так? Баллы не добрала?

— В том-то и дело. Сто баллов. Но сказали, бюджетных мест больше нет. Мама меня убьет.

— Ты сейчас шутишь? Сто баллов набирает один из тысячи. Тем более по биологии.

— А я набрала! – кричит она. – Я три месяца сидела за учебниками, чтобы поступить сюда. А теперь… Теперь мне придется вернуться в деревню, работать и, может быть, на следующий год. Да, точно, на следующий год.

Странная хуйня. Даже интересно стало.

— Есть лист экзаменационный?

Она протягивает, и я убеждаюсь в ее словах. Теперь еще интереснее. Звоню парню, который шарит в интернете, и прошу взломать университетский сайт. Там должны быть данные всех поступивших студентов.

— Артур, ты что делаешь?

— Закройся и сиди, — плюхаюсь рядом и жду, невольно касаясь прядей. Пальцами перебирая их. Мне нравилось это делать, пока мы сидели и учили биологию. А какие мысли у меня в этот момент были. Ух. Жаль, что во время выпускного я смог воплотить только часть.

— Левицкий, — слышу в трубку. – Твоя Титова, по сути, поступила. Тут с ней удаленный файл. Но в последний момент ректор изменил ее файл на файл Шишкова. Я полагаю, это сынок местного депутата, который недавно чуть не задавил людей на остановке.

— Антоша Шишков? Он подался во врачи? Спасите медицину.

— Вряд ли он сам.

— Ясно. Спасибо. Буду должен.

— Как обычно. Бывай. Эй… Титова-то твоя аппетитная? — я зачем-то взглянул на грудь, что вздымалась от частого дыхания, и подумал, что «аппетитная» говорит о ней лучше всего.

— Не твое дело, -

выключаюсь и сразу набираю Пахану. Они мне с братом вечно должны.

Глава 6. Диана

*** Настоящее ***

Возвращение в прошлое было таким детальным, что даже странно. Я словно наяву ощутила его пальцы в своих волосах, его жёсткие пальцы на своем запястье, его губы на своих. Но помимо ощущений, которые омывали меня порочными волнами, я вспомнила это имя. Пахан. Артур знает его. И его брата. И пусть я слышала это имя только однажды. Я его запомнила.

Я открываю глаза и резко сажусь, понимая, что из-за страха смерти поддалась слабости, в очередной раз дав понять Артуру, что я ничего не забыла.

Но это правда. Я ничего не забыла. И в этом моя слабость. Но и мое преимущество.

Машина щелкает, и за руль садится Артур. Кидает мне на сидение мою сумочку. И в ней все как прежде. Даже телефон не потрепался. Впрочем, как и сам Артур.

— Даже спасибо не скажешь? – смотрит он в зеркало заднего вида и выруливает на дорогу. – Обычно ты меня всегда благодарила.

— Да, помню. Но время благородных поступков прошло, верно, Левицкий? Я не удивлюсь, что все хорошее, что ты для меня когда-то сделал, было всегда с очень четкой целью, надавить на чувство благодарности и подчинить меня себе окончательно. И вот, что я скажу тебе. Мне больше не восемнадцать. Но я помню все. Помню, двух парней, которые делали для тебя всю грязную работу. Одного точно звали Пахан. И это они на меня напали в переулке. Полагаю, и следили тоже они? Ну что ты молчишь! Ты же всегда говоришь правду. А как ты за меня испугался. Я ведь почти поверила.

Машина тормозит на светофоре, а Артур поворачивается ко мне.

— Я действительно хотел предстать перед тобой рыцарем. Но раз не вышло. Пошла вон.

— В смысле?

— В прямом. Будь я рыцарем, я бы отвез тебя домой. Но раз я такой плохой, то доберешься сама.

— В таком виде?! У меня порваны колготки и юбка разошлась! — кричу я, но Артур выходит из машины и открывает дверь с моей стороны. Затем просто берет и выдергивает меня из машины.

— Скотина! – ору я, прижимая к себе сумочку и пытаясь его отпихнуть.

— Либо ты выметаешься из машины, либо мы едем ко мне и трахаемся.

Я только открываю рот в шоке от такого условия.

— Я, пожалуй, закажу такси.

— Я уже заказал, — выдергивает он меня и тут же уезжает, оставляя в облаке выхлопного газа.

— Ненавижу! – кричу ему вслед, чувствуя на себя сотни взглядов. Но тут тормозит такси.

— Заказывали?

— Да, пожалуйста, — прыгаю в машину и еду домой, правда, как объяснить мужу свое состояние, даже не представляю.

Перед дверью квартиры я застываю, пытаясь понять, как вести себя с мужем дальше. Продолжать обижаться на него или вспомнить, что большей скотины, чем Артур, не бывает? Что Виталий по крайней мене никогда не пренебрегал мною. И последние события скорее всего, так же как парни в подворотне, подстроены Левицким. А значит нельзя рушить вполне добротный брак, ведясь на провокации дракона.

Вздохнув, я поворачиваю ключ в замке и толкаю дверь, окунаясь в море книг, которые здесь занимают буквально каждый сантиметр. Квартира вроде бы большая и часто напоминает мне библиотеку. Когда мы выбирали с Виталием жилье, мы сразу думали о том, где разместить его огромную коллекцию. Поэтому выбрали просторную квартиру на пятом этаже обыкновенной девятиэтажки в спальном районе Москвы. Но пространство вскоре заняли полки, полки, полки, и появилось ощущение, что я снова в однокомнатной хрущевке с матерью. Разве что теперь никто не тычет мою голову в книгу и не бьет.

— Диана? Привет… Что с тобой? – волнение на его лице не поддельное и, надо сказать, очень приятное. – На тебя напали? Изнасиловали?

Он тут же подбегает, ощупывает, пытается задирать юбку, но я отстраняю мужа, успокаиваю.

— Пытались обворовать и… — в голову приходит шальная мысль. Скорее всего пять лет назад я бы даже не подумала соврать. – Мне кажется, это ребята Левицкого. Я узнала одного из них.

Виталий снимает с меня туфли, поднимает голову.

— А зачем ему нанимать кого-то? Они угрожали тебе?

- Не успели, я ударила одного из них коленом в пах.

— Ну так, откуда тебе знать. Не придумывай.

Да, получилось не слишком убедительно, но его слепое доверие в Левицкого порядком раздражает. Хотя он и заботливый. Отвел меня в душ, раздел, осмотрел, сам настроил воду. Вот только все эти телодвижения настолько напоминали врачебные, что безумно раздражали.

Хочется оттолкнуть его, и я почти так и делаю, когда он берется за мочалку.

— Дальше я сама. Спасибо.

— Ты сможешь их описать? Вызвать полицию?

Ага, только потом Левицкий все равно их вытащит. Но хоть проблем ему доставлю. Все равно приятно.

— Один высокий был. Другой низкий. Они братья вроде бы. Одного зовут Пахан.

— Пахан? Это что за имя такое?

— Это кличка. У нас в России такие не редкость.

— Ну тогда сейчас собирайся, поедем в отделение. Если, конечно, хочешь. Может, мы просто забудем об этом. Я тебе не раз говорил, думать о прошлом – это как пытаться напилить опилки.

Глава 7. Диана

Всю ночь я ворочалась. То засыпала, то просыпалась. А о том, что мне снилось в промежутке между этим, можно рассказывать только на приеме у психиатра, перед смертной казнью. Чтобы уже точно нестыдно было в глаза никому смотреть. На утро и того хуже, Виталий решил, что раз у нас так все «хорошо», то можно прижаться ко мне и попробовать получить супружеский долг. Только вот.

— Не стоит, — отодвигаю я его руку. – Мы можем опоздать.

Завтра, если он попытается снова, я придумаю что-то еще. И дело, конечно, не в Артуре, о котором теперь орет мое либидо, просто после того, как Виталий в обход меня общался с моим бывшим, прекрасно зная, что он из себя представляет, у меня нет никакого желания выполнять супружеский долг. Хотя раньше я от этой обязанности не уклонялась.

— Ты все еще обижена? — хмурится он и следит за тем, как я поднимаюсь с кровати, как надеваю халат и иду в душ. Он нагоняет меня там, чуть прижавшись. – Ну, Дианочка. Ну я же уже объяснял... Хочешь, я помогу тебе помыться. Сэкономим воду.

Иногда меня раздражало, что он не видит моих эмоций, не чувствует их, а я не могу сказать, как есть, боюсь его обидеть, ведь, по сути, он ничего плохого не сделал. Но если раньше я привычно подавляла обиду, то сегодня этого не будет.

— В России нет проблем с пресной водой. И мне нужно… Побриться, ты же не будешь смотреть?

— Ну… нет, конечно, — морщит он лицо, а я почему-то на миг возвращаюсь в прошлое, в то время, когда Артур не морщился, он смотрел и возбуждался. Боже! Хватит!

Я спокойно приняла душ, и мы позавтракали, обсуждая будничные вещи, вроде капающего крана или полки, которая скоро рухнет под прессом тяжелых энциклопедий. И все бы ничего, но Виталий постоянно спрашивал, перестала ли я обижаться. В какой-то момент мне надоело отвечать, что «все нормально», и я ответила: «мне нужно время, чтобы принять факт того, что мой бывший будет работать с нами».

— Мне все равно кажется, ты зря волнуешься. За пять лет…

— Достаточно, Виталь. Давай мы перестанем это обсуждать и поедем уже. Доедай, — киваю я на кашу, которую сварила моя любимая мультиварка.

Он молча заканчивает есть, и мы так же молча доезжаем до клиники. Всю дорогу я думаю о том, часто ли будет присутствовать Артур на работе или будет джентльменом и реально пришлет человека. А может за ночь он вообще передумал и отказался от идеи поглощения.

На парковке, благо, «Порше» не было, ни одного, так что настроение перескочило на несколько отметок вверх, и я с новым рвением взялась на работу. Отчитала администратора, связалась с лабораторией и, конечно, приняла несколько пациентов. Две девушки смогли забеременеть после нашего препарата и заключили договор на ведение беременности. Одна даже спросила, можно ли рожать здесь. У нас такой функции нет, но я задумалась. А может быть действительно пора прекращать сидеть на одном месте и двигаться вперед. У нас столько свободного пространства, что можно нанять несколько акушерок и открыть родовое отделение. Смотреть на то, как появляются на свет малыши. Может быть, хоть это меня отвлечет. А еще можно открыть филиал. Пару недель назад я проезжала мимо сдающегося здания и подметила, что расположение у него отличное и парковка большая. А главное метро рядом. Надо посмотреть, если его ещё не забрали. Я открыла вкладку с картой и нашла метро, посмотрела адрес того здания. Тут есть телефон застройщика и я просто записала его.

— Диана Александровна, ваш Виталий Сергеевич вас зовет.

— Бегу, Марин.

Я все оставила и рванула в лабораторию, где Виталий показал меня красивый эксперимент, благодаря которому из пробирки выбивался пар формой сердечка.

Он не любил, когда мы ругались. А проявляет чувства всегда по-своему.

— Нравится?

— Очень, — ну как можно на него обижаться. Может, ничего плохого и не будет. Может, Артур слишком занят, чтобы мозолить мне глаза. Я обнимаю Виталия и целую в щеку, тут же слыша аплодисменты его небольшой команды. Все в основном такие же чудики, как и он сам, кроме, пожалуй, Оли, она здесь на подхвате и весьма приятная девушка. Чуть-чуть младше меня.

— Ну все-все. Прощение попросил, серенаду спел, теперь за

работу.

— Диана, пообедаешь с нами? Я сегодня принесла шикарный пирог с курицей, — как всегда отрапортовала она. Отец у нее военный и эти замашки видны невооруженным взглядом. Да и прическа у нее короткий светлый ежик, словно под станок в армии.

— С удовольствием. Мужа я все равно отсюда до вечера не вытяну. Пока ребята! – махнула я и вышла, направившись в свой кабинет.

— Пока, Диана! – слышу уже за спиной и поднимаюсь на первый этаж.

— Марин, напомни, когда следующий пациент, пожалуйста, — прошу я, не глядя на нее и краем глаза вижу, что она что-то хочет мне сказать, но поздно. Я уже и сама увидела дракона на своей территории.

Артур спокойно сидел за моим рабочим столом и просматривал ноутбук. Меня как кипятком ошпарило, особенно после вчерашней, фактически односторонней переписки.

— Ты, кстати, словно знала, какое помещение смотреть. Я его недавно купил. Решил, что оно, — договорить он не успел, я опустила крышку ноутбука, тем самым прищемив ему пальцы одной руки. – Ай…

Глава 8. Диана

— И я должна после этих слов поплыть? — поднимаю я брови, имитируя удивление.

— Ну как минимум поинтересоваться причиной.

— Была бы у меня вещь, готовая в любой момент выполнить любую прихоть, то конечно я бы тоже считала время, проведенное с ней, лучшим. Так что…. Причину я знаю, — опускаю взгляд в договор.

Читаю бегло, но становится ясно, что в следующие пять лет продвижением препарата, а значит, клиники, названной в честь него и бренда в целом, занимается «ГеоФарм». Его руководство имеет право не просто вмешиваться в дела клиники, но и менять персонал, осуществлять смену стратегии развития, а самое получать прибыль в размере 70 % от дохода. И руководителем проекта конечно является Артур Левицкий, правая рука Истомина Валерия Петровича, президента ГеоФарм.

— Семьдесят процентов?! Артур, это незаконно!

— Ну почему, вполне. — Он продолжает покачивать ногой, внимательно за мной наблюдая. И я не знаю, что сейчас у него в голове, хотя можно и догадаться по взгляду. Пофиг ему на договор. Ему хочется надо мной поиздеваться. — «ГеоФарм» вкладывает, он должен что-то получать.

— Как Виталий мог на это согласиться? И дело ведь даже не в том, что я просила его этого не делать, он же видел цифры. Ты ему угрожал?

— Он-то как раз видел все цифры. Ты листай дальше. Примерный план по доходам, если «Оламин» выйдет на уровень страны, а потом и всего мира.

И, конечно, он прав. Суммы, о которых идет речь, космические. И, конечно, тридцать от этого невероятно приятно, хотя Виталий мог бы побороться и за больший процент.

— Будь на месте Виталия ты, не смирился бы с тридцатью. — И зачем я это вслух произнесла.

— Ну, — усмехается придурок, вставая с кресла. — Будь я на месте Виталия, ты бы вчера кончала не от сообщений. — Он зачем-то обходит меня сзади, и я не выдерживаю напряжения.

— Мне нужно работать, — выхожу из-за стола, чтобы открыть ему дверь и выпроводить уже. А он вместо того, чтобы подойти, уселся фривольно в мое кресло.

— Принеси-ка мне кофе. Нам еще многое нужно обсудить насчет договора и твоих обязанностей.

Я терпеливая. Моя давнишняя подруга даже назвала меня терпилой, что вполне заслуженно. Но есть грань. Есть предел, когда даже терпилы могут стать убийцами. И Артур, очевидно, решил ее нащупать. Поиграть.

— Что? Ты охамел?! — уже не сдерживаюсь. — Я управляющая клиникой, врач, в конце концов, а не девочка на побегушках!

Раскрываю дверь резко, чтобы вышвырнуть его, но он не теряется. Медленно встает, медленно идет, крадется и уже даже делает шаг в сторону проема, как вдргуг резко закрывает двери, тут впечатывая меня в нее грудью. Буквально придавливает меня весом своего твердого тела, рукой мягко схватив за шею.

 - Хватит! Отпусти!

— Ух, сколько эмоций, сколько страсти. А ведь ты могла просто сказать мне «нет». Но ведь мы с тобой знаем, что ты никогда не могла мне отказать. Ни в чем… Верно? — касается он носом моей щеки, цепляя губами ухо. - Сладкая Леди Ди.

А я держусь! Я уверена в себе! Я неприступна! Я замужем, в конце концов!

— Это… Это было давно. Теперь я другая и не позволю тебе мною манипулировать, не позволю…

— Может быть, и другая, уверенная в себе, красивая, что штаны у всего персонала дымятся. Но ты все еще моя собственность. Я докажу тебе это. Любой ценой.

Он разворачивает меня, но не целует. Ждет, что сделаю первый шаг, что потеку после таких слов, что его «любой ценой» возобладают над разумом и логикой? И пусть мне хочется покориться, забыться, вспомнить что такое быть желанной драконом, а не просто супружеским долгом, чтобы воды сэкономить.

Только вот есть загвоздка.

— А зачем, Артур? Зачем ты будешь мне что-то доказывать? Даже если мое тело помнит тебя, реагирует на тебя, даже если ты докажешь себе, что навсегда останешься в моей памяти, то что это изменит лично для меня? Я не животное, чтобы бросаться на мужчину, только потому, что знаю, как выглядит его член. Молчишь, ответить нечего? Или вся эта акция по соблазнению — лишь повод доказать себе, что твоя игрушка еще твоя? А может быть, чтобы повлиять на Виталия? Только вот беда — я не имею на него влияния. Никакого, как ты убедился. Но это не значит, что я тут же его брошу и стану твоей любовницей, каким бы при этом богом секса ты ни был. Не все в секс упирается. Не крутится весь мир вокруг тебя.

Самое интересное, что не затыкает меня, слушает, слушает внимательно, словно анализируя.

— Может, хватит?  - хочу оттолкнуть, но он держит. Не больно, но надежно. - Я ведь могу долго говорить.

— Говори, раз есть что сказать.

— А ты что-нибудь скажешь? Или так и будешь пялиться и прижиматься ко мне? Отойди. Нас могут увидеть. И пока в договор не входит секс, будь добр перестать на него намекать.

— Хорошо говоришь, складно, Диана. Я тебе не нужен, муж это самое важное, и ты готова смириться, что ничего не решаешь в его жизни. Можно даже сказать, что ты счастлива, верно?

— Да, именно так. Без тебя я стала счастливой. Посмотри на меня. Я красива. Ты сам сказал, что у персонала от меня штаны дымятся. У меня есть семья, муж, работа. Без тебя я стала лучше. Я стала счастливой.

Глава 9. Артур

*** Прошлое ***

— Диана, закрой эту хуету и иди сюда, — уже третий раз требую, глядя, как она пялится в свой ноут в истории в ВК. Этот паблик мамаш мне скоро снится в кошмарах будет. Сколько можно читать про детей и яжмамок?

— Да-да, сейчас, — говорит она, раздражая меня еще сильнее. Мне вставать с утра, минет жду, а она на младенцев пялится.

Все-таки поднимаюсь с кровати и топаю до стола, что стоит возле окна. Подхожу и резко хлопаю крышкой ноутбука.

— Я тебя жить к себе зачем взял? Чтобы ты в ноуте допоздна сидела?

Она поднимает испуганный взгляд и качает головой.

Мне эту хату отец подогнал, я пока обживаюсь, а Диана помогает. И да, жить с девушкой не очень удобно в плане своих дел, но и трахаться в блядюшнике, что устроила ее мать, тоже не собирался. Диана начала оставаться у меня и сделала мою жизнь крайне удобной. Так что я позволил остаться. Но точно не для того чтобы ждать, когда она свои дела закончит.

— Прости, засмотрелась, — поднимается она и обнимает, — они просто такие милые малыши. Мы вчера на экскурсии с группой были в родовом отделении.  Я очень жду, что когда-нибудь у меня будет свой, с твоими глазками.

Она тянется за поцелуем, но я ее торможу, заглядываю в глаза, сжимая пальцами подбородок.

— Ты таблетки перестала принимать? Если только...

— Нет-нет, все по расписанию, я на будущее...

— Нет никакого будущего, Диана. Нам просто удобно вместе. Мы просто трахаемся, верно?

— Ну наверное, просто Надя сказала, что раз мы уже год, то это отношения, и мы живем вместе....

Надя эта. Точно ей мозги запудрит. Она друга моего Никиту в оборот уже взяла. Неужели думала, что со мной тоже прокатит? Что сказав Диане про отношения сможет помочь ей меня заарканить?

— Так, я понял. Ты переобщалась с этой стервой. Собирай вещи и выметайся.

— Что?  - она застывает. Руки падают тяжелым грузом. - Артур, я не понимаю, все же было хорошо.

Ее нытье только раздражает. Я отталкиваю ее и подхожу к шкафу, где лежит ее сумка, беру и толкаю туда все вещи под слезным взглядом. Потом просто беру ее за руку и веду в прихожую. Какую только чушь девушки в голову себе не затолкают, чтобы парня захомутать.

— Все, выметайся. Заколебала со своим разговорами о детях и будущем. А я повторять несколько раз не намерен. Ты вроде не тупая. Ну? Че встала?

Она сглатывает, продолжая ныть, но не унижается, а просто собирается. Надевает куртку, шапку, сапоги на низкой подошве и берет сумку.

Она не уйдет. Не сможет без меня, но я должен убедиться, что разговоров об этой хуете не будет.

Раз...

Два...

Она нажимает ручку двери...

— Готова променять меня на эфемерного младенца? Больше не любишь?

— Люблю, конечно.

— Если не будет разговоров о детях, можешь остаться, если, конечно, хочешь быть со мной.

Она поворачивается, смотрит, облизывает губы.

— Прости, я не хотела на тебя давить, это же просто разговоры... Просто женская болтовня.

— Ну-ну, — раскрываю я объятия, и она тут же в них падает, обдавая меня известным запахом соли. — Я тоже погорячился. Просто ты должна понимать, что мы не станем семьей, мы просто отлично проводим время. Неужели ты хочешь это потерять?

— Нет-нет, конечно, не хочу.

— И больше никаких разговоров о детях?

— Нет, конечно, нет, — целует она мое лицо, я чуть сжимаю ее круглые плечи, нехило возбуждаясь от горячих слез и мягких губ. Минет в прихожей, перед зеркалом — это интересно.

Я чуть нажимаю на плечи, заставляя Диану сесть на колени прямо в пуховике, и размазываю слезы по губам.

— Ты красивая, когда плачешь. Мне нравится, как дрожат твои губы. Нам никто не нужен, никого не слушай, потому что я очень хочу, чтобы все было как сейчас.

— Правда? Тебе хорошо со мной?

— Еще недостаточно хорошо, — сдергиваю оттопыренные пижамные штаны, — но ты сейчас ведь это исправишь?

Толкаю большой палец между губ, глажу зубки, послушный язычок.

— Конечно.

— Конечно, хозяин. Давай немного поиграем.

— Хорошо, — сглатывает она, — хозяин.

— Моя умница. Ты же хочешь быть со мной всегда? Радовать меня и больше не злить?

— Очень хочу. Я люблю тебя. — Сжимаю щеки, чтобы поняла, чего я жду от нее. — Хозяин.

— Теперь доставай язык и открой рот широко-широко, — приказываю, и она беспрекословно подчиняется, даже когда головка взбитого пружиной члена несколько раз бьет язык, даже когда толкается в розовый ротик. Блядь, охуенно послушный рот, словно созданный для моей спермы. Мысль о том, как она будет ее слизывать, просто душит, делает почти зверем. — Дыши носом.

Я просто беру ее за голову и толкаю член на полную длину, дурею от ощущений, чувствую, как рвотный спазм сжимает ствол, и вытаскиваю наслаждаясь тем, как она терпит, всегда терпит, чтобы сделать мне приятно. Снова глубоко в глотку, держу, даю привыкнуть и снова назад. Она откашливается до слез, но покорно раскрывает рот снова. Позволяет не просто затолкать ей в глотку член, но и натягивать ее так, как мне нравится. Снова и снова, так что яйца шлепают о мокрый от слюней подбородок, так что ее щеки втягиваются, слово убивая остатки воздуха и создавая эффект вакуума, и вынести это почти невозможно. Поэтому я чуть вытаскиваю, успокаивая себя.

Глава 10. Диана

*** Настоящее ***

Вспоминать события десятилетней давности тяжело, я глушила их так долго. Но сейчас специально достаю их коробочки памяти самое мерзкое, чтобы помнить кто такой Артур Левицкий. Что он из себя представляет. И что на любовь, привязанность, уважение он просто не способен.

Но эти его слова, что он не собирается делать меня любовницей. А кем я тогда буду? Секретарем? Может быть он просто играет на моих чувствах, пытается в очередной раз манипулировать, а все его желание лишь иллюзия, которая меня преследует, не давая спокойно жить и работать дальше?

— Диана Александровна, — слышу селектор и тут же бегу к столу. Работа. Сейчас это самое верное средство успокоиться и прийти в себя. — К вам пациентка.

На обед я так и не пошла, извинилась перед ребятами, продолжая принимать пациентов и забивать мозги анализами и пробирками. Мыслями о том, что надо сегодня обязательно заняться с мужем сексом. Доказать самой себе, что ничего в моей жизни не изменилось. И пусть это будет очередная обязанность, по крайней мере, я буду знать, что он меня не использует как секс – куклу.

Осталось принять последнюю пациентку, которую, что удивительно, назначили на восемь вечера. Мы работаем до семи. Я уже положила договор Артура в сумку, чтобы еще раз почитать с мужем и задать уточняющие вопросы уже у него. Все-таки момент с процентами меня сильно беспокоит. Мне надо знать, что на Виталия не было давления.

В дверь постучались в восемь пятнадцать. Я даже не успела ответить, как зашла без ответа эффектная, худая блондинка с прищуром ярко накрашенных глаз. Такими длинными ногтями, что впору картошку без лопаты выкапывать.

— Добрый вечер. Присаживайтесь, меня зовут…

— Да, я знаю. Вы Диана Александровна Обломова, ведущий специалист в вопросах репродуктивного здоровья, — усаживается она в кресло, пока Марина приносит мне ее почти незаполненную карту, пожимая при этом худыми плечами. Мол, посмотри на нее.

Судя по карте Кристина Марковна закидывает ногу на ногу, открывая часть чулка и сложив руки на коленях. Я знаю такой тип. Богатая семья, уверена, что весь мир вокруг нее крутится. Но, может, я ошиблась… Может, на самом деле она просто удачно вышла замуж?

— Раз вы так хорошо осведомлены обо мне, может быть расскажите о себе?

И тут она словно преображается. В мастерстве лицедейства она знает толк. Делает свою моську очень жалостливой. И будь я не знакома с таким типом людей, не дружи с такой много лет, наверное, могла бы ей даже поверить.

— Помогите мне, Диана. Как женщина помогите. А я помогу вам.

Так, так…

— Чем смогу — обязательно. Вы беременны или может быть хотите забеременеть?

— Нет, еще нет, но очень хочу. Хочу ребенка от своего мужа. Я знаю, что ваша клиника специализируется на лечении бесплодия. Запишите меня в вашу программу.

— Хорошо, но сначала мне нужно задавать вам несколько уточняющих вопросов, Кристина Марковна. Потом провести ряд анализов.

— Это долго? Можно отложить? У меня просто встреча, важная. И вообще, вы можете, — она чуть наклоняется, пытаясь создать между нами доверительное пространство, — просто меня записать, дать заключение, что я прохожу все необходимые процедуры. А еще лучше, написать, что я беременна.

Любопытно.

— Вы не по адресу. Я таким не занимаюсь. — Эта дама начинает меня злить.

— Вы не понимаете. Он бросит меня. Он пригласил меня на ужин. На ужин! Знаете, как давно мы не ужинали в ресторане? Мы спали последний раз два месяца назад, после этого он больше ко мне не прикасался. А я не могу его потерять. А он точно будет просить развода. Из-за вас…

— Мне кажется вы заблуждаетесь, я не знакома с вашим мужем.

— Диана… Мой отец просто лишит меня наследства, потому что я упустила Левицкого. Он почти молится на него, помогает во всех начинаниях.

— Левицкого? – мне становится нехорошо.

Жена. Выгодная партия. Так какого черта он вообще ко мне клеится? Какого черта врал… Или не врал. Твою ж мать.

— Да, я уже знаю, что он взял под крыло вашу клинику и знаю, что он ваш бывший.

— Мне нужно попить, — встаю я, чувствуя, как медленно, словно жидкий мед вытекает из меня жизнь. Вера в человека. – Наливаю стакан воды и выпиваю залпом, но облегчения не чувствую. Зачем она сюда пришла?

— Диана, — она уже рядом, поворачивает меня к себе лицом и берет за руки, крепко их сжимая. – Я знаю, что он планирует вас вернуть. Видела ваше фото в его телефоне. Мельком, но все же. Давайте поможем друг другу, если конечно вы его не любите.

— Нет, — сглатываю, дрожа всем телом. Безумный день, мне срочно нужна йога, музыка, реллакс. Мне нужно избавится от нее, от Артура. Но то что она предлагает дико. Как долго она сможет его обманывать? Месяц, два. А потом по канонам жанра у нее случайно произойдет выкидыш? — Нет конечно. Так много времени прошло.

— Вот именно. Но вы поймите, если не остановить Артура ребенком, на котором очень настаивает мой отец, он будет вас преследовать, разрушит ваш брак, возможно лишит этого места, сделав обыкновенной любовницей. Вы снова станете никем.

Глава 11. Диана

Стоило Кристине Левицкой с победной улыбкой убежать — моя улыбка лопнула как мыльный пузырь. Радости и торжества внутри не осталось, лишь гнетущее чувство приближающейся беды. Наверняка именно так чувствовали себя жители в деревне Помпеи в тот роковой день.

Я продолжаю сидеть в своем кресле, смотря в пустоту и пытаясь просчитать потери и риски своего решения. Наверное, об этом нужно было думать до. Наверное, вообще не стоило связываться с ней. Я заглядываю в карту. Будет весело, если ее фамилия не Левицкая, а она вообще не жена Артура.

Тогда можно сразу собирать вещи и бежать на границу. Но нет, в карте действительно напечатано Левицкая Кристина Марковна. Она чуть старше меня. Недавно отметила тридцатилетний юбилей. И судя по всему записана была еще с утра, но перенесла запись на самый вечер.

Ну здесь повезло, а в остальном...

Ладно. Хватит тут вести беседы с самой собой. В конце концов в справке не было никакой четкости, лишь предположение по первичному осмотру. А такие вещи никогда не бывают стопроцентными.

Да, именно так буду говорить на суде, если Артур решит меня утопить за желание сделать его счастливым папой.

Немного придя в себя и отдав карту Марине с просьбой позвонить с утра Кристине Марковне с напоминанием о приеме, я наконец смогла добраться до супруга. Он в такое время конечно был еще в лаборатории. И как обычно с Олей.

Они, склонившись, что – то обсуждали, иногда даже посмеивались. Ситуация двоякая, но ревности я не чувствую. Виталий не из тех, кто во время лабораторных исследований будет думать о вожделении. Оно вообще у него наступает строго по расписанию. Так что я спокойно стучу по стеклянной двери, тут же отвлекая на себя внимание.

— Привет. Не помешала?

— Мы почти закончили, хочешь посмотреть? – улыбается Виталя так искренне, что мысли об обиде на него окончательно исчезают. Как ребенок, ей Богу. А еще решение отвадить Артура как никогда кажется правильным.

Не нужно ему в этот мирок лезть и все портить. Не нужно мешать нам жить.

— Конечно, что это. – Встаю рядом с Олей, что чуть двигается и смотрю в микроскоп.

— Это клетки. Мы забросили в вещество новый элемент и простейшие стали размножаться.

— Новое изобретение? — поднимаю я брови, и он кивает. – Здорово, но давай пока не будем придавать это огласке.

— Да ты что! Я еще сам ни в чем не уверен! Как только буду, ты узнаешь первая.

— После меня, — шутит Оля и мы смеемся.

— Виталь, ты когда домой?

— Если честно пока не знаю, только в голову идеи стали приходить. Нужно расчеты сделать. Я еще подумал поработать над проектом понижения сахара в крови. Но если тебе нечем сегодня заняться…

- Нет, нет. Оставайся. Я давно не была на йоге. А мне как раз нужно привести мысли в порядок. Оля?

— Я пока тоже останусь. Надеюсь ты не ревнуешь?

— Если только капельку, – улыбаюсь беззаботно и целую Виталия. – Но ты сильно не задерживался. Я тебе кое-что задолжала.

— Что? А-а-а! Ну тогда точно не буду задерживаться, — отвечает он на поцелуй, но почти сразу возвращается к своей работе. – Бери машину, я возьму такси сегодня.

— Да нет, за руль я не хочу. Ключи у тебя есть?

— Конечно. Документы в машине?

— Да, — последний взгляд, и я выхожу их мира лабораторных исследований, окунаясь почти сразу в вечерний холод. Накидываю капюшон на голову, кутаясь в пальто и заказываю машину до своего дома. Рядом с ним есть потрясающий центр йоги. Залы огромные. Светлые. А главное никогда не надо записываться. Там вам всегда рады. Нужно просто прийти и присоединиться к мастеру Дмитрию. Тихо как мышка.

— Диана, — сразу, как только я зашла с ковриком он подошел меня поприветствовать. Обычно он так не делает, но ко мне у него какое – то особое отношение. Но мой брак в отличие от Артура для Дмитрия надежный стоп-сигнал. – Я уже хотел тебе звонить. Раньше ты чаще приходила. И, как следствие – забитые чакры. Проблемы на работе?

— Много проблем. Но я не хочу об этом думать. Поможешь мне забыться? — боже, что я несу. Но ведь именно благодаря его монотонному голосу я способна хоть ненадолго отключить сознание.

— Помогу, а не будь ты замужем… Так ладно… Присоединяйся.

Как я и надеялась мысли пришли в порядок, перестали беспорядочно биться о стенку черепа, как оголодавшие звери. Час медитации в самых разных позициях привел в порядок и нервы. Так что я даже не была против, когда после занятий Дмитрий вызвался меня проводить. Мы медленно шли по освещенной фонарем улице и мило болтали о медитации, подходя к моему подъезду. Как то не заметно получилось, что дошли до самой моей двери. Дмитрий не признавал лифтов и всегда ходил по лестнице. Мы продолжали говорить о йоге, незаметно перейдя на тему путешествий.

— Я обязательно поеду практиковаться в Индию.

— Здорово. Надеюсь у тебя получится.

— Знаешь, мне кажется тебе бы там понравилось…

— В Индии? Не знаю, — даже как-то не по себе от воспоминаний о Болливуде. У меня мама могла смотреть эти фильмы часами. Тошнит до сих пор.

Глава 12. Диана

Артур облизывает губы, кивая своим мыслями и резко вбивает кулак в стену, сжимая челюсть. Это реакция. Его напряжение. Можно даже сказать несдержанность всегда была ему несвойственна. Только в те редкие моменты, когда что – то шло не по его плану.

За своими мыслями я пропускаю момент, когда он спускается ко мне. Стремительно. Почти беззвучно. Опасный хищник в любой момент готовый сжечь меня дотла.

И только силой неимоверных усилий мне стоит не шагнуть назад. Не попятиться. Не выказать страха. Только не сейчас. Только не когда решила играть по своим правилам, опровергая его собственные.

— Скажи, Леди Ди. Я, когда — нибудь выглядел в твоих глазах дебилом?

— Мне правда нужно отвечать? – сглатываю, чувствуя, как мороз от его низкого голоса распространяется по телу, словно инеем рисуя по коже узоры.

— Диана! Я не про твои обидки, что я не стал за пять лет сказочным принцем. Не оправдал твоих надежд. Я мог быть в твоих глазах мразью, ублюдком, конченой скотиной, кобелем, но разве ты когда-то думала про меня «вот он тупой»?

Перебирать в памяти моменты моих мыслей о нем несложно. Чем он ближе, тем ярче образы. Словно искры, оставляющие ожоги на подкорке сознания.

— Ну, пожалуй, нет. Хотя за пять лет могло многое измениться. По статистике мужчины в браке не становятся умнее. Может это как раз твой случай? — господи, остановите меня. Зачем я все это болтаю. Почему не молчу как раньше, когда он меня отчитывал.

— Зато ты я смотрю сильно поумнела, отрастила коготки, – он почти срывается, толкает меня за колонну мусоропровода, когда вдруг слышит звук лифта. Мы замираем, словно застуканные любовники, смотрим друг другу в глаза, наблюдая как от страха или чего – то похожего на него расширяются зрачки. Но я не двигаюсь. Не шевелюсь. Почти не дышу. Нельзя. Нужно сыграть этот спектакль до конца. Услышать ликование собственной гордости, если она у меня имеется.

— Пять лет большой срок. Мы оба успели жениться. А ты скоро обзаведешься малышом. Я счастлива за тебя.

На плечи ложатся грубые руки, сжимают плечи, чуть меня встряхнув.

– По-твоему я настолько тупой, что не пойму, что справка липа? Она не может быть беременна.

— Ты врач?

— С такими справками ты тоже можешь лишиться этого статуса. Как тебе вообще пришло в голову так рисковать?! Сейчас, когда ваша клиника выходит на другой уровень. Сейчас любой внутренний скандал может все разрушить.

— Значит, – обдумываю я его слова. – Даже если бы справка была липой, ты бы не стал подавать в суд.

— Что значит, была бы? — бесится Артур, снова меня встряхивая как куклу. – Кристина не беременна.

— Два месяца назад у вас был половой акт, — напоминаю я.

— Допустим…

— Тогда почему она не может быть беременна? Вы предохранялись? Она тоже пьет таблетки по расписанию?

— Мы пользовались презервативами. Я всегда ими пользуюсь, — да неужели. — Кроме отдельных случаев. Могу напомнить, каких именно.

Артур наклоняется, обдает мой висок горячим мятным дыханием, а его рука уже расстегивает большие пуговицы на пальто. – Например с одной маленькой девочкой, которая возомнила себя женщиной. Которая бесит до трясучки и вечно рушит мои планы. А ты ведь помнишь, как я не люблю, когда что – то идет не по моему?

Я вцепляюсь ногтями в кожу его запястий, пытаясь остановить, но он словно не чувствует, даже когда на коде проступает кровь. Словно несущийся на всех порах состав, не замечающий препятствий.

Но мне нужно его остановить, пока все не закончилось крахом моей гордости, пока он не коснулся моего тела, которое независимо от разума тянется к своему хозяину.

— Статусный брак. Ребёнок, который его закрепит. Что же здесь не по плану?

— Я собирался с ней развесить. И разведусь. И эта бумажонка, которую мне сегодня так торжественно тыкали в лицо при ее отце ничего не изменит, — он уже злится, когда я вцепляюсь второй рукой, пытаясь ограничить ему доступ, но он словно с цепи срывается. Рвет все пуговицы сильным движением и вжимает меня в стену.

— Прекрати! — шиплю ему в лицо, отворачиваюсь, когда его губы так неумолимо приближаются. – Тебе напомнить о наличие жены?! О наличие у меня мужа?!

— Плевать, — резко поворачивает он мое лицо к себе, держа за щеки. – Я понимаю, тебе очень хочется сохранить тот блеклый мирок, в котором ты чувствовала себя хозяйкой, но даже если бы Кристина реально была беременна это ничего бы не изменило.

— Судя по тому как ты злишься, ты обманываешь сам себя.

— Так значит справка липа?

Да, да, так я тебе и сказала.

— Это всего лишь значит, что Кристина может быть беременной как минимум на пятьдесят процентов. Твоя жена, спешу напомнить. Поэтому оставь меня в покое и занимайся своей семьей. Своей распланированной жизнью.

— Так и будет. Только вот не задача. Теперь ты входишь в мои планы. Поэтому советую смириться с этим фактом.

— Никогда! – шиплю, стараясь не поддаваться. Уже закрываю глаза, чтобы не тонуть в сером океане его. Пытаюсь хоть как – то противостоять.

Глава 13. Диана

Кожа горела еще долго после ухода Артура.

Я не могла забыть его слов. Его прикосновений. Все анализировала. Все спрашивала себя. Почему. Почему?! Что ему нужно? Почему сейчас, пять лет спустя.

И это при всем при том, что он женился.

Достиг отличной должности.

Не сдался, несмотря на неудачу в прошлом.

Эти мысли грызли меня как стая бродячих псов, разрывая на части, не давая заснуть. Но стоило входной двери открыться, как голову занимала единственная проблема.

Как притвориться спящей так, чтобы Виталий поверил.

Я помню, что хотела выполнить супружеский долг, хотела доказать самой себе, что Артур ничего больше не значит. Но ложиться под Виталия тогда, когда тело все еще помнит касания другого мужчины кажется отвратительным.

Завтра. Завтра с утра придет Кристина, станет участницей программы и родит замечательного малыша для Артура. И я перестану быть объектом его издевок. Я снова стану спокойной и… Словно «счастливая» вертится на языке, но даже в мыслях я не могу произнести его с полной уверенностью. Не могу…. И виноват в этом только Артур.

Виталий ложится рядом и на некоторое время поворачивается ко мне, словно дыхание слушает. А спустя пол минуты, отворачивается и засыпает. Он даже не попытался.

Не спросил сплю ли я.

На самом деле так всегда и происходило. Он никогда не проявлял такой явной инициативы. И я к этому привыкла.

Но почему – то именно сегодня мне стало обидно до слез. Больно от такого пренебрежения.

Скорее всего потому что воспоминания про жизнь с Артуром сейчас как никогда яркие.

И если он хотел секса, что было почти всегда, его не волновано сплю ли я. Он просто будил меня нежными касаниями, похожими на дуновение ветерка. Но стоило мне проснуться, открыть глаза, взглянуть на него, становился прежним, грубым, жадным Артуром.

И почему, почему сейчас хоть на миг я хочу вернуться в то время, когда он не играл со мной, а я мне не нужно было задаваться вопросами. Я просто дышала им. А он просто был со мной.
 

* * *

Утром все валиться из рук. Каша пригорает, волосы дыбом, вторая пара колгот рвется, а Виталий впервые за пять лет раздражает тем, что подливает масла в огонь.

— Ну ты скоро? Я уже три минуты жду!

Мне даже хочется ответить ему грубо, но действительно не стоит опаздывать. Тем более сегодня должна прийти Левицкая, а осталось всего пол часа. Так что я кидаю новые колготки в сумку и выхожу в коридор, сворачивая растрепанные волосы в пучок.

— Я готова. Можем ехать.

На работу едем молча, но я чувствую вину за свое раздражение.

И за вчерашние игры с Артуром, о которых я вряд ли смогу когда – нибудь рассказать. Так что первая начинаю говорить.

— Как твое новое исследование? Вчера все прошло удачно?

— Что? — он словно в облаках.

— Исследование. Деление клеток. Новый препарат.

— А… Да, да. Все прошло отлично. Думаю, скоро я представлю новый проект ГеоФарму.

— Почему им?

— Теперь они оплачивают все наши расходы. И следующие пять лет все что я придумываю, принадлежит им.

У меня в голове случается взрыв. Меня просто выносит с орбиты нормальности. Мне просто не верится в то, что он говорит.

— Это… Это есть в договоре? — как я могла это пропустить.

— Да, конечно.

— Но вчера ты сказал, то есть мы договорились, что не стоит никого извещать.

— Ну так пока ничего не готово, конечно не стоит, но через несколько дней я смогу провести презентацию, — он берет мою руку и мне хочется ее отдернуть, но я этого не делаю. Может быть неосознанно чувствуя вину перед Виталием за свое желание к Артуру. Может быть за чувства, которые у меня так и не появились к мужу. Может быть поэтому я все еще работаю с ним. – Ты же мне поможешь? Будешь со мной?

— Да, да, просто все это неожиданно, понимаешь? Раньше были только мы с тобой. Наш проект. Никого больше. А теперь столько людей, корпорация, клиника. Я в полном смятении.

— И я действительно не понимаю почему. Вот скажи мне. Будь на месте Левицкого кто – нибудь другой. Любой другой человек, которого ты не знаешь лично, была бы у тебя такая бурная реакция.

— А она бурная?

— Я биолог, дорогая. Я чувствую, как твои кровяные клетки ускоряют бег по венам, стоит нам заговорить на эту тему.

— Да, пожалуй. Во мне все бурлит, — полуправда.

— Ну вот. Так что? Будь это не Левицкий, а какой – нибудь Петровский. Ты бы так же была возмущена или обрадовалась тому, что наша клиника развивается, а помещение для нее мы бы смогли выкупить.

Логично.

— Нет, пожалуй нет. Я была бы счастлива, — будь это кто – то другой. Но… Жирное такое «Но»

— Так все-таки дело в личном. Но Диана, прошло пять лет. За такое время даже материки сдвигаются, клетки в человеческом организме полностью обновляются. И все твои чувства, лишь фантом тех, что были между вами. Тем более, он успел жениться…