Солги обо мне. Том второй

Глава первая: Венера

Глава первая: Венера

Когда я ложилась на операцию шесть недель назад, я знала, что восстановительный период будет не самым приятным. Мягко говоря. Очень-очень мягко говоря. Даже мой лечащий врач, доктор Де Роса, несколько раз предупреждал, что будет тяжело и мне нужно быть морально готовой. Его не разубедили ни мой прошлый диагноз, ни мои собственные заверения в том, что в прошлый раз я выбралась из инвалидного кресла с неменьшими трудностями и ни разу не заплакала. Хотя, конечно, я плакала - ночью, в подушку, а иногда даже выла, особенно когда накануне вечером храбрилась и просила медсестер не делать мне обезболивающий укол.

Тогда боль помогла мне не выпасть из реальности. Напоминала, что со мной произошло, что я должна преодолеть и что мой самый страшный враг - не треснувший позвоночник и не немеющие ноги, а слабость, которая, если бы я хоть на минуту ей поддалась, просто сожрала бы меня целиком.

Но в этот раз все гораздо… сложнее.

Я понимала это, когда только пришла в себя и поняла, что не могу точно определить, какая именно часть моего тела причиняет адскую боль, потому что адски болела я вся. Понимала, что дело только в ногах, но все мои суставы словно накачали серной кислотой - и каждый раз, когда я пыталась пошевелиться, она растекалась вокруг. Неудивительно, что первую неделю я провела почти как в тумане, редко приходя в сознание, и впервые в жизни была благодарна итальянцам за то, что они своевременно впрыскивали в мои вены новые и новые порции болеутоляющих.

На вторую неделю меня начали поднимать на ноги. Потихоньку, насколько позволяли спицы и странные приспособления для ходьбы. Я сжимала зубы и терпела. Правда, иногда терпела так сильно, что пару раз просто «выключалась», а в себя приходила уже на больничной койке. Как мне потом сказала Симона - здесь у них не очень распространены «терпеливые пациенты», и обычно если больной говорит, что «все в порядке» - он действительно в порядке. В общем, после долгой обстоятельной беседы с доктором и Симоной я больше не корчила героиню. Но продолжала держаться процентов на пятьдесят.

К концу первого месяца из меня вытащили все лишние инородные «приспособления», уменьшили количество обезболивающих, увеличили время прогулок и, наконец, составили график посещения реабилитационного центра при клинике.

И вот тогда я поняла, что предыдущие недели были просто «цветочками».

— У вас хорошо получается, сеньора! - приговаривает мой физиотерапевт Луиза, когда я делаю на дорожке дополнительно пятьсот метров к уже пройденному. - Поражаюсь вашей выносливости! Вы просто образец для подражания!

Я вымученно улыбаюсь и не отказываюсь от помощи, когда она протягивает обе руки, чтобы помочь мне спуститься с полотна беговой дорожки на плотную поверхность пола. Она кажется непривычно жесткой - и я морщусь, когда боль разрядами удаляет сперва в одно, потом - в другое колено. Пальцы непроизвольно крепче сжимаются вокруг ладони доктора Луизы, и она мгновенно реагирует: заглядывает мне в лицо, спрашивает, все ли хорошо и где у меня болит.

— Все хорошо, - отвечаю на итальянском. За это время я научилась неплохо выговаривать те немногие фразы, которым выучилась. В основном те, что в ходу с учетом специфики моего пребывания. Вряд ли они пригодятся мне в ресторане, только если придется объяснять, где болит и почему, и причем тут морепродукты. - Просто… жестковато.

Взглядом показываю, что выразительно вжимаю пятку в пол - и она, поняв, энергично кивает.

На сегодня у меня остался только бассейн и это, пожалуй, единственная процедура из всех, на которую я бегу - фигурально выражаясь, само собой - с радостью. В воде все легче и проще, и даже почти не больно шевелить прооперированными ногами.

Я провожу там свои положенные тридцать минут, но доктор, помня мой героический подвиг на дорожке, дает дополнительно еще десять. А потом, когда заканчиваю, и медбрат помогает мне выкарабкаться наружу (считай, выносит на руках), радостно сообщает, что ко мне гости.

— Гости? - Я стаскиваю резиновую шапочку и переспрашиваю. Чувствую, как волоски на руках становятся дыбом. Прошло уже шесть недель, Олег ни разу так и не появился на горизонте моей жизни, но я все равно вздрагиваю каждый раз, когда открывается дверь в палату, когда звонит телефон или просто приходит сообщение. - Какие гости?

Мои сестры, которые должны были приехать через месяц, неделю назад сказали, что возникли небольшие проблемы и вопрос с приездом мы закрыли. Я сказала, что у меня тут и так все в порядке, а от их лиц каждый день по видеосвязи я и так уже устала (мы все поняли, что это была шутка), и больше мы ничего такого не обсуждали. Ни мама, ни тем более кто-то другой из родни ко мне приехать бы не смог - мое месторасположение для всех, кроме меня, Алёны и Ольчи тайна за семью печатями.

А тот единственный человек, которого я хочу видеть больше всего на свете…

Конечно, Меркурий не стал бы меня искать. Особенно после того, как я удалила свой старый номер и сменила телефон, чтобы окончательно и полностью обезопасить себя от связей Олега.

— Вы все увидите, - загадочно подмигивает Луиза.

— Это мужчина? - нервно переспрашиваю я и, как ребенок, упираюсь пятками в пол, чтобы затормозить ее попытки проводить меня до кресла-каталки. - Кто там? Я не жду никаких гостей!

— Мне сказали, что это будет сюрприз, - еще более загадочно улыбается она.

Господи, почему нельзя просто сказать?!

— Мой муж… - бормочу чуть не плача, - он ужасный человек. Если он найдет меня здесь, вы даже не представляете…

— Муж? - переспрашивает она. Хмурится, как будто пытается понять, что я имела ввиду.

Проклятое произношение. Наверное, я снова неправильно поставила ударение, хотя специально разучивала именно эту фразу и даже повторяла ее с Гугл-переводчиком на случай, если случится ужасное - и Олег все-таки меня найдет.

— Мой муж, - стараюсь произнести по слогам, и на этот раз она улыбается. - Это он? Он здесь?!

Глава вторая: Венера

Глава вторая: Венера

— Вероника, вы просто… отлично выглядите!

Я моргаю, пытаясь понять, что происходит на этот раз.

Потому что, даже если бы на месте этого человека стоял Олег, я была бы не так сильно шокирована. Да, скорее всего, уже искала бы либо что-то тяжелое для самообороны, либо угол, в котором можно попытаться притвориться пылью, но точно не испытывала бы такого шокового состояния, которое испытываю в эту минуту, глядя на улыбающееся и довольно симпатичное лицо… мужчины моей сестры Оли.

Что он здесь делает? С цветами и шариками.

— Все… в порядке? – осторожно переспрашивает Симона. Наверняка правильно понимает, что будь этот мужчина – моим, я бы точно не смотрела на него как на призрак оперы.

А я даже не знаю, что ей сказать, потому что абсолютно не понимаю, что происходит.

— Я решил заглянуть к вам, Вероника, - продолжает улыбаться Карпов и, когда подходит ближе, кладет букет мне на колени. Делает это с такой подчеркнутой возвышенностью, что на мгновение чувствую себя гранитным памятником. – У меня деловая поездка и я подумал, что обязан воспользоваться случаем и навестить вас.

Медленно и с облегчением вдыхаю.

Господи, ну конечно! Почему я сразу подумала черт знает что, вместо того, чтобы сразу «увидеть» самый очевидный ответ: Игорь же часто катается по заграницам, Ольча сама об этом рассказывала, да и он любил прихвастнуть, что на карте мира осталось не так много мест, где он еще не был (имея ввиду, конечно, Европу, Америку и другие цивилизованные страны). Если он приехал в Рим по работе, то вполне нормально с его стороны заглянуть ко мне. Правда, что-то мне подсказывает, сделал он это не без Ольчиного «напутствия».

— Игорь, я даже не знаю, что сказать. – Улыбаюсь ему, киваю Симоне, что у нас тут все в порядке - и она быстро, изображая загадочный вид, уходит. Конечно, не без парочки вздохов на прощанье.

Игорь, конечно, симпатичный мужчина, и не выглядит на свой почти сорокалетний возраст, но интересно, что бы сказала моя заботливая медсестра, если бы увидела Меркурия?

Я вздрагиваю от одной мысли о его темном взгляде под нахмуренными густыми бровями и тяжело раздувающихся крыльях тонкого носа, перечеркнутого свежим шрамом. Именно таким он сохранился у меня в памяти, хотя я даже не помню, когда именно на его ноу появилась эта царапина.

— Огромное спасибо за букет, - продолжаю выковыривать из себя типичные слова благодарности.

Даже если Карпов здесь по просьбе Оли, мне все равно жутко не по себе, что ее нет рядом, и что никто из них не посчитал правильным меня предупредить. Хоть бы намекнули, чтобы я не рехнулась, думая увидеть на пороге совсем другого гостя. Абсолютно точно – нежеланного.

— Это самое меньшее, что я мог сделать, чтобы поднять вам настроение.

Пока я потихоньку качусь в палату, пытаясь придумать пару безопасных и коротких тем для разговора вежливости, Игорь потихоньку идет рядом и рассказывает, что здесь у него важная конференция, на которой его концерн (что-то связанное с биологически активными добавками) представит на европейский рынок свой новый продвинутый продукт – шоколадные подушечки с пробиотиками. Честно говоря, в моей голове не укладывается, как это может работать, но я абсолютно не разбираюсь в вопросе. Зато могу хорошо кивать и изображать интерес.

В палате я перебираюсь в ходунки. Игорь, конечно, тут как тут и помогает, причем делает это даже с большим рвением и осторожностью, чем Симона. Я снова благодарю и ковыляю до вазы. Цветы здесь были в первую неделю – их заказали мои сестры. Оказалось, что в наш век интернета и онлайн оплат сделать это вообще несложно. Но букет Карпова настолько большой, что я с трудом заталкиваю в вазу только половину роз. Остальные так и остаются лежать рядом на тумбе.

— Как Ольча? – наконец, спрашиваю я, когда в долгой-долгой речи Игоря, наконец, возникает пауза.

— Ольга? – Он как-то натянуто улыбается. – Она в порядке, насколько я знаю.

Мягко говоря, это не совсем то, что я хотел слышать, и у меня снова появляется нехорошее предчувствие. Если спрошу его в лоб, почему он здесь – это будет слишком грубо? Будь на его месте любой другой человек, которому я не обязана как земля – солнцу, я бы не ломала голову над правильными и деликатными формулировками, но это ведь Игорь Карпов – человек, который абсолютно бескорыстно оплатил дорогую операцию, по сути, почти постороннего человека. Если бы однажды на улице мне повстречался волшебник, взмахнул палочкой и телепортировал меня прямо на операционный стол – я была бы точно так же удивлена и шокирована его поступком, как и тем, что сделал Игорь.

Но все же…

— У вас все хорошо? – спрашивает Карпов, расхаживая по палате, заложив руки за спину и разглядывая простые белые стены с таким интересом, будто на них развешаны полота известных художников.

— Не считая вот этого, - покрепче сжимаю пальцы вокруг стальных поручней, - все отлично.

Карпов резко поворачивается на пятках и немного краснеет, когда его взгляд натыкается на ходунки, в которые я вцепилась, словно немощная старушка.

— Прошу прощения, Вероника! – Он и правда выглядит смущенным, несмотря на нашу разницу в возрасте и статусах. Краснеть и заикаться (даже без абсолютно романтического подтекста!) следовало бы мне, а не успешному сорокалетнему предпринимателю и создателю собственной торговой марки. – Я имел ввиду, хорошо ли с вами обращаются и не нужны ли какие-то дополнительные возможности, чтобы ускорить процесс выздоровления. Только сразу очень попрошу вас забыть глупое стеснение и сказать мне все как есть. Учтите, даже если вы будете упрямствовать и скромничать, я все равно узнаю все, что мне нужно… да хотя бы у той милой медсестры. Считайте, это…

— Игорь, скажите, - я все-таки набираюсь наглости задать неприятный колючий вопрос, - Оля знает, что вы здесь?

Карпов медленно закрывает рот.

Даже если через минуту он, глядя мне в глаза, с самым честным видом скажет, что на самом деле все это – именно ее план, я не поверю ни единому слову.