Глава 1

Все, что случилось со мной до того, как я совершенно неожиданным образом очутилась в чужом теле и в чужой стране, ничем другим, как дуростью назвать было нельзя. Вы спросите почему? Да потому что, взрослой сорокавосьмилетней женщине, не пристало быть такой наивной дурой, даже если ей заморочили голову нежными признаниями и клятвами в вечной любви. Но с этими стереотипами я справилась «на ура» и даже отправилась в загс, дрожа от волнения, словно невинная кокетка, будучи старше своего жениха на пятнадцать лет…

В этот «счастливый» день, я находилась в приподнятом настроении и уже вовсю представляла наш медовый месяц на Кипре. Я сняла дорогой отель, купила красивое белье и теперь с нетерпением ждала этого отдыха.

Мой будущий муж был самым шикарным экземпляром из индустрии фитнеса. Подтянутый, спортивный, с ухоженной бородкой и чистыми синими глазами, обрамленными стрелками длинных ресниц.

Ну, не было у него миллионов и шикарных домов, но у меня они ведь были, и чахнуть над ними как злобный старик из сказки, я не собиралась. В свои года я выглядела на тридцать пять и вполне верила в то, что можно полюбить не за деньги, а за душу. Фигура у меня тоже была хорошей, благодаря спорту, массажу, дорогим маслам и кремам, что только добавляло уверенности.

Жениху Артемчику в прошлом месяце исполнилось тридцать три года, но нас эта разница в возрасте совершенно не смущала и мы наслаждались своим счастьем.

Он приехал за мной на белом лимузине и, сияя от радости, вручил букет красных роз.

— Ты шикарно выглядишь. Не устаю восхищаться тобой, дорогая.

Еще бы я выглядела не шикарно, в платье от знаменитого кутюрье и комплекте драгоценностей, стоивших как дом на побережье.

Гости ждали нас в загсе, чтобы потом отправиться в ресторан, оплаченный тоже мною…

Погода стояла жаркая, на небо не проплывало не единой тучки и палящее солнце припекало основательно. В узком платье из тяжелой ткани я сразу же взмокла, и милостиво выслушав восхищения от подруг, отправилась в дамскую комнату, чтобы немного обновить макияж.

Поискав глазами в толпе младшую сестру, я раздраженно нахмурилась — никогда ее нет рядом в нужный момент! Что ж, справлюсь сама.

Не спеша я привела себя в порядок, поправила прическу, и придирчиво оглядев себя в зеркало, вышла в узкий коридор. Пройдя несколько метров, я поняла, что завернула не туда и разозлилась. Настроят этих коробок с кучей непонятных комнат!

Быстро шагая между дверными коробками, я, наконец, услышала голоса гостей и удовлетворенно хмыкнула. Слава Богу, не пришлось носиться в поисках выхода! Мне вспомнился Фарада из фильма «Чародеи» и я снова нервно хохотнула.

Я прошла мимо очередной полуоткрытой двери и вдруг резко остановилась. Белый костюм Артемчика и золотистое платье сестренки, за которое я отвалила приличную сумму.

Сделав несколько шагов назад, я уставилась на происходящее в комнате, и мне казалось, что в этот момент мое сердце бахает, как отбойный молоток.

Артемчик жадно целовал мою Лизоньку, а она с наслаждением отвечала ему, устроившись на старом столе и обхватив моего жениха ногами.

Опомнившись, я прижалась к стенке, чувствуя лопатками ее прохладную шершавость, и прикрыла глаза, успокаивая дыхание.

Возня в комнате закончилась, и я услышала тяжелое дыхание Артемчика, а потом и его охрипший голос:

— Ничего, осталось подождать совсем немного, и Надькины деньги будут наши.

— Мне уже кажется, что этого не случится никогда! — капризно протянула моя сестрица. — Надоело ждать!

— Что ты предлагаешь, грохнуть ее сразу после свадьбы? — раздраженно произнес мой жених. — Нужно чтобы прошло хотя бы полгода! А потом может случиться все, что угодно — поскользнулась в бассейне, выпала из окна, отказали тормоза…

— Ты уверен, что все достанется нам? — нетерпеливо поинтересовалась Лизонька, и он ласково ответил:

— Конечно моя дорогая, а кому же еще? Ты — единственная сестра, а я горячо любимый муж.

Объелся груш, хотелось сказать мне, но я лишь «отлипла» от стены и твердым шагом пошла прочь, окаменев настолько, что толкни меня и я развалюсь на части, как гипсовая скульптура.

Гости что-то говорили мне, но я никого не слышала, идя между ними к выходу. Все выглядело нелепым и нереальным, словно дурной сон.

Значит я упаду в бассейн… отлично. Только вот деньги и недвижимость перешли бы не «горячо любимому» мужу, а благотворительной организации «Семицветик», помогающий детям, борющимся с раком, а бизнес — моему славному партнеру, с которым мы его и начинали. Сестра, конечно, получила бы некоторую сумму на содержание, но она была несравнима с тем, что получили бы они, не составь я завещания. Распахнув дверь загса, я подобрала длинное платье и помчалась вперед, обдуваемая жарким июльским ветром.

Подбежав к светофору, я остановилась под удивленными взглядами прохожих и тут моя нога, соскользнув с бордюра, подвернулась и словно в замедленной съемке, я начала падать на проезжую часть. Оглушительный сигнал автомобиля, визг тормозов и темнота, пронизанная красными всполохами…

* * *

— Изабель… ну пожалуйста, очнись… Изабееель…

Тоненький детский плач ворвался в мой мозг тоненькими иголочками, и я с трудом приоткрыла глаза. Господи, что происходит?

Тело жутко болело во всех мыслимых и немыслимых местах, а надо мной нависли два детских одинаковых лица, залитых слезами.

— Изабель очнииись… — снова раздалось тоненькое причитание, и я подумала, что где-то рядом лежит какая-то Изабель. Попали вместе под машину? Вполне вероятно, это было как раз последнее, что я запомнила.

Маленькие ручонки принялись тормошить меня, и я застонала, не понимая какого черта этим детям от меня нужно и где врач.

— Она приходит в себя! — радостно пропищало рядом. — Она жива!

— Дети, оставьте меня в покое… — прошептала я, ощущая невероятную сухость во рту. — Позовите врача…

И в этот момент я замерла, услышав чужой голос и чужую речь, льющиеся из моего рта. Я прекрасно понимала, что говорю, но это был явно не русский язык! Певучий, мелодичный, с плавным, мягким окончанием слов. И голос был не мой! Нежный, девичий, без тех хриплых, приказных ноток руководителя огромной организации.

Переборов боль, я с трудом села и обвела взглядом место, в котором находилась — это явно не шоссе и даже не больница. Больше всего это походило на гостиную старого дома с деревянной лестницей, ведущей на второй этаж.

— Изабель! — на мне повисли незнакомые мальчишки лет шести и, судя по их одинаковым лицам — они были близнецами. — Ты так напугала нас, когда свалилась с лестницы!

Я свалилась с лестницы??? Да что, черт возьми, происходит???

Уже более осмысленным взглядом я посмотрела на мальчишек и отметила, что они очень красивые ребята — смуглые, с длинными ресницами и миндалевидными глазами эбонитового цвета. Одеты они были в белые льняные рубашки и темные штанишки с одной бретелей наискосок. Она крепилась к поясу при помощи большой поцарапанной деревянной пуговицы. На ногах у них были темные гольфы и видавшие виды башмаки коричневого цвета с растрепанными шнурками.

— Вы кто? — поинтересовалась я у них и мальчишки, переглянувшись, снова завыли в один голос.

— Она не помнит, что наша сестрааа! — один из них отполз от меня и принялся тереть глаза грязными кулачками. — Что делать, Матео?!

— Марко, беги за доктором Галлиани! — воскликнул второй ребенок и погладил меня по щеке. — Изабель, это же мы! Марко и Матео — твои братья! Пожалуйста, не пугай нас!

Братья? Изабель это я??? Я что, попала в сумасшедший дом???

Но мой цепкий ум все-таки не дал совершить глупость, и как только я немного пришла в себя, принялась отчаянно соображать. Случилось нечто неподдающееся объяснению и прежде чем совершать какие-то действия, нужно приглядеться, понять, что же все-таки произошло. Да и детей было жалко — они двумя испуганными комочками сжались на полу и поглядывали на меня полными слез глазами.

— Я просто ударилась головой, — как можно мягче сказала я и даже улыбнулась им. — Не бойтесь, все пройдет.

— Ты уже помнишь нас? — мальчик с кучерявым чубчиком осторожно приблизился ко мне. — Что я Матео, а это Марко?

Второй ребенок тоже подошел ко мне, и я кивнула.

— Конечно, я вас помню, вы — мои милые братья. И я очень люблю вас.

Итак, мальчик со смешным, торчащим чубчиком — Матео. Хоть какое-то отличие!

— И мы тебя любим Изабель! — они бросились ко мне и снова повисли на шее. — Значит не нужно бежать за доктором Галлиани?

— Нет, обойдемся без него, — я попыталась встать, превозмогая боль. — Так значит, я упала с лестницы?

— Да, — быстро закивал головой Марко. — Ты бежала вниз, чтобы посмотреть, как горит наш сарай и упала!

— Какой это сарай у нас горит? — меня, будто током ударило. Еще этого не хватало! — Почему он горит???

— Матео пробовал высечь огонь… — начал было рассказывать его брат, но я уже не слушала его.

Держась то за голову, то за бока, я подбежала к большим, темным дверям с красивым рисунком в виде виноградной лозы и распахнула их.

Солнце ударило мне в глаза, и я зажмурилась, чувствуя, как боль еще сильней разрывает голову. Точно сотрясение… Теплый, ароматный ветер взъерошил мои волосы, но я сразу почувствовала запах гари и огляделась — так и есть, струйка серого дыма поднималась в небо, но горящего сарая не наблюдалось. От него остались одни головешки, которые еще слабо дымили и потрескивали.

Ну, слава Богу, мне еще осталось потушить пожар и коня на скаку остановить!

С бешено бьющимся сердцем, я опустилась на ступени и только сейчас поняла, что нахожусь в очень странном месте… Передо мной раскинулся квадратный дворик с неработающим, облупленным фонтаном посреди, а от него убегала вдаль достаточно широкая аллея, прорезая своей желтоватой лентой оливковую рощу.

Хозяйственные постройки выглядели так, будто за ними давно никто не ухаживал и их облезлые стены навевали уныние. Медленно обернувшись, я увидела большой дом, накрытый глиняной черепицей оранжевого цвета, и чуть ли не ахнула — да это же настоящая вилла, только пришедшая в упадок!

Стены винного цвета, гладкие колонны, поддерживающие широкий балкон с красивейшими каменными перилами и арочные окна первого этажа, заканчивающиеся у самой земли. Все это великолепие находилось на возвышенности и даже с того места где я сидела, были видны изумрудные виноградники. Фантасмагория какая-то…

Итак, я умерла и попала в тело какой-то Изабель, имеющей братьев близнецов и проживающей на настоящей вилле. Конечно, эта теория выглядела полным бредом, но что еще можно было предположить в моем случае?

Я не знала, какой внешности была эта бедняжка, свалившаяся с лестницы, но ручки у нее были молодыми, хоть и имели следы труда. Возможно, она одна тянула этот дом и братьев? Вопросов было больше чем ответов и чтобы не сходить с ума от предположений, я решила все разузнать и уже тогда делать выводы. По крайней мере, оказаться в чужом теле было намного лучше, чем оставаться в своем мертвом.

— Прости нас Изабель, — услышала я позади себя жалобный голос и обернулась. Сорванцы стояли позади меня, понурив свои темные головки. — Мы больше не будем…

— Я на это очень надеюсь, — вздохнула я, все еще находясь в состоянии «невесомости» между мирами. — Вы же не хотите остаться на улице, если сгорит наш дом? Разве можно быть такими безответственными?!

Мальчишки уселись по обе стороны от меня и притихли, тихо посапывая и шмыгая курносыми носами.

Я же смотрела в изумрудную даль и удивлялась своему спокойствию. Наверное, правильно было бы испугаться, закатить истерику, упасть в обморок, но я находилась в каком-то ступоре и ничего из вышеперечисленного мне делать не хотелось.

Вряд ли это был сон, слишком реалистичные вещи происходили вокруг меня, да и на помутнение сознания это не походило — логически выстроенных галлюцинаций не бывает.

Все-таки, перемещение души… Интересно, за какие заслуги мне дали еще один шанс?

Что ж, придется им воспользоваться. Да, в конце концов, это ведь чудесно! Новая жизнь, впереди еще столько всего! А мой опыт стал замечательным бонусом к молодому телу!

— Марко, Матео, проводите меня в мою комнату, — попросила я мальчишек и сразу же добавила: — У меня немного болит голова. Хочется полежать.

— Конечно Изабель! — Марко первый вскочил на ноги и схватил меня за руку. — Отдохни, а мы с Матео почитаем сказки под старым дубом.

— Обещайте, что больше ничего не подпалите! — я грозно взглянула на них, и они завертели головами.

— Обещаем! Обещаем!

Мы вернулись в дом, и я осмотрелась уже более пристально — холл, в котором ко мне вернулось сознание, был довольно просторным и, судя по лепнине и венецианской штукатурке, когда-то выглядел более чем шикарно. Но сейчас краски поблекли, кое-где вся эта красота облупилась и теперь являла собой жалкое напоминание былой роскоши. Полы, выложенные мраморной плиткой, тоже медленно разрушались, и отбитая крошка периодически попадала под ноги.

Из холла вели вглубь дома два арочных проема и за ними виднелись анфилады комнат, которые я решила осмотреть, как только мне станет лучше.

Красивая лестница была украшена точно такой же резьбой, как и входные двери — переплетающиеся виноградные лозы с налитыми гроздьями и искусно, до самой тоненькой прожилки, вырезанные листья.

Она громко скрипела под нашим весом, и каждая ступенька вибрировала под ногами, грозя развалиться в самый неподходящий момент.

Второй этаж протянулся по всему периметру дома, и я насчитала примерно десять дверей, в оправе из натурального камня. Здесь полы были деревянными и на них лежали видавшие виды ковры с короткой бахромой по краю. Тяжелые драпировки на окнах поела моль и когда-то великолепная парча превратилась в блестящую тряпку, усеянную мелкими дырочками.

Но нужно было отдать честь хозяйке — не смотря на ветхость, дом был чистым и, ни пыли, ни грязи здесь не наблюдалось. По углам не висела паутина, а небольшие трещины на стенах, были аккуратно замазаны глиной.

Матео распахнул передо мной двери, и я вошла в просторную комнату с высокой кроватью. Стены спальни, покрытые бежевой штукатуркой, выглядели свежо, как и белый потолок с изящной лепниной. По изголовью кровати снова расползлись виноградные лозы, переплетаясь между собой самым немыслимым образом, и даже оправа большого зеркала не миновала участи быть украшенной виноградом. Здесь явно с уважением относились к этой ягоде.

Меня тут же потянуло к зеркалу и, задержав дыхание, я резко подняла глаза. Ух! Вот так дела!

На меня смотрела очень молодая девушка, практически дитя и на вид я бы дала ей не больше семнадцати лет. Темные волнистые волосы, брови с легким, красивым изгибом, длиннющие ресницы и черные, будто южная ночь, глаза. На щечке девушки темнела очаровательная родинка, а сочные губы были по-девичьи свежими. Не сказать, чтобы совсем красавица, но мила однозначно. Изабель…

Ко всему этому мой нежный лоб украшала фиолетовая шишка, а на щеке темнела ссадина. Ничего… скоро от всего этого не останется и следа, а моя жизнь начнется с чистого листа.

Загрузка...